О враг мой (джен)

Он прищурился.

Хм… никакой разницы.

Возможно, если повернуть голову набок, вот так?

Нет, и так нет разницы.

Снейп оставался Снейпом.

Этот человек весь день ставил его в тупик, с того самого момента, как внезапно выплеснул свою ненависть… или досаду? Из-за того, что ненависти не было? Гарри не мог взять в толк, что всё это значит.

Он, возможно, сумел бы забыть об этом, если бы далее Снейп не упустил прекрасную возможность его ранить. С каких это пор он так изменился — не только вернул памятную вещицу, но и позаботился сделать её безопасной? Это была мелочь, конечно, но кто бы подумал, что Снейп на такое способен?

А больше всего ошеломляло то, что он действительно принял его благодарность! Даже без язвительных насмешек, без громов и молний.

Теперь Гарри прищурился на Снейпа одним глазом.

Человек, сидящий напротив за кухонным столом, стал выглядеть немного размыто, но за исключением этого… он всё ещё выглядел Снейпом.

— Могу ли я помочь вам чем-нибудь, мистер Поттер? — От знакомой фигуры донёсся знакомый голос со знакомой нетерпеливой интонацией. Н-да, безусловно, это по-прежнему Снейп.

Он уставился в свою тарелку, тыча вилкой в тушёную морковь.

— Э-э… нет, сэр. Всё нормально.

Снейп вернулся к собственному блюду, отправил последний кусочек в рот, а затем оттолкнул тарелку. Она тут же исчезла со стола. Гарри отметил, что его профессор даже жуёт методично. Похоже, всё в этом человеке было тщательно, до педантизма, выверено: его зелья, его лекции, даже его привычки в еде. Не то чтобы его недавняя вспышка была методичной или его поступок с зеркалом предсказуемым…

И ещё пророчество. О нём Гарри тоже думал весь день. Неужели это означает именно то, что полагал Дамблдор? Снейпу действительно суждено сыграть такую большую роль в войне — решить её исход? Вправду ли возможно, что помощь Снейпа — ключ к победе Гарри над Волдемортом? Или… они с Дамблдором неверно поняли предсказание, и победитель — это Волдеморт?

Только Снейп мог знать ответ на последний вопрос. Теперь, когда Дамблдор, по-видимому, поделился с ним пророчеством, он должен был получить представление о своей роли. Конечно, спрашивать его глупо. Этот человек был шпионом. Если он обманывал Дамблдора, то уж точно в этом не признается.

— Если у вас есть что сказать, Поттер, доедайте и высказывайтесь! — Снейп не выглядел по-настоящему сердитым, но его усмешка показывала растущее раздражение от того, что на него пялятся.

Гарри снова опустил глаза.

— Ничего, сэр. Всё в порядке.

— Не морочьте мне голову. У вас явно что-то на уме, и я не в настроении с вами носиться. Выкладывайте, и будьте так любезны — прекратите наконец меня изучать.

Гарри прожевал последний кусочек, быстро соображая. Он не мог признаться, о чём действительно думал. И схватился за первое, что подвернулось.

— Враждебные твари, — выпалил он. — Я удивлялся, почему мы ни одной не увидели в этом лесу.

— Простите? — Снейп недоумённо сдвинул брови. — Что такое вы лепечете?

— В лесу, с Ремусом и Моуди, когда мы убрались от Дурслей, — объяснил Гарри. — Дамблдор послал вам палочку, портключ и записку. И в записке было сказано про враждебных тварей. Я не спросил тогда, но здорово удивился… о каких тварях там говорилось? И почему мы ни одной не видели?

Гарри мог поклясться, что на губах Снейпа появилась лёгкая усмешка, прежде чем он ответил:

— Мы не видели враждебных тварей, Поттер, потому что там не было никаких тварей. Это был код. Как и в случае со всеми сообщениями Ордена, директор не мог гарантировать, что сообщение, которое он послал мне, не будет перехвачено. Следовательно, он не мог и написать пароль к портключу. В противном случае, если бы сообщение перехватили наши враги, Люпин и Моуди уже были бы покойниками.

— Ох. — Кое-что прояснялось. Это было довольно завлекательно: придумывать коды, явки и всякое такое. И всё же… как Снейп узнал пароль из такого зашифрованного сообщения?

Словно прочитав его мысли, Снейп вызвал перо и лист пергамента с другого конца комнаты и нацарапал что-то, прежде чем передать Гарри.

— «Всяких враждебных тварей прогоняйте», — прочитал он.

— Пароль был «враг». Первая буква первого слова, вторая буква второго слова, и так далее, — уточнил Снейп. (*)

Глаза Гарри вспыхнули пониманием:

— Ух ты, круто. Вы всегда используете этот код при передаче сообщений? Или у вас есть разные коды для разных случаев? Или что-то ещё? Или как-то?..

Снейп вскинул руку:

— Не сыпьте вопросами. — Но глаза его не сузились, и губы не поджались в прямую тонкую линию. Может, Снейп на самом деле не прочь от таких вопросов, даже если их задаёт Гарри? — У нас действительно приняты различные коды для различных целей. Директор также использует индивидуальные способы связи с конкретными людьми, тем самым гарантируя, что ни один человек не знает их все. Принимая во внимание эффективные средства, применяемые Тёмным Лордом для получения информации, доверять даже самым надёжным членам Ордена все сведения без исключения было бы безрассудно.

— А какие есть другие коды? — нетерпеливо спросил Гарри, отпихнув свою почти пустую тарелку. Наконец что-то более интересное, чем счёт до ста с закрытыми глазами!

— Я не могу вам сказать, даже если бы хотел, — последовал краткий ответ Снейпа.

Гарри снова ссутулился на своём стуле. Вот так. Недолго музыка играла.

— Вы не можете мне сказать даже какой-нибудь пустячный, безобидный код или парольчик? Я ведь не собираюсь бежать и передавать его Сами-Знаете-Кому, и ничего такого, — подчеркнул он.

— Мистер Поттер, — начал Снейп своим профессорским тоном, который, по существу, гарантировал, что ответ Гарри не понравится. — Орден не разрабатывал средства коммуникации исключительно для вашего развлечения. Если возникнет такая необходимость, вы будете снабжены собственным увлекательным кодом — без сомнения, с использованием многочисленных бессмысленных фраз о враждебных тварях. До тех пор вы будете воздерживаться расспрашивать меня о том, что не входит в вашу компетенцию. Ясно?

— Да, сэр, — уныло пробубнил Гарри. Он по-прежнему думал, что должен иметь секретный код или пароль — что-нибудь такое. Это, по крайней мере, добавило бы немного красок в его скучное лето.

Однако после дня, проведенного преимущественно в молчании, Снейп, похоже, склонялся к обсуждению несколько иных вещей — вовсе не таких интересных, как секретные коды:

— Я информировал вас сегодня утром, что хотел бы проверить ваши успехи по окклюменции за завтраком. Поскольку некоторые… отвлекающие обстоятельства этому воспрепятствовали, приступим к делу сейчас.

— Окклюменция. Вот радости привалило… — проворчал Гарри, но выпрямился после предупреждающего взгляда Снейпа.

— Вы практиковались в выполнении трёх упражнений, предписанных директором?

— Да, — ответил он, не глядя в глаза.

— Правду, — отрывисто потребовал Снейп.

— Ладно, хорошо. Я попробовал первые два, и ничего не вышло. Но я дошёл до третьего!

— Объясните ваши действия в первом упражнении, — приказал Снейп.

— В книге написано вдыхать и выдыхать, считая при этом. Я… гм, старался, честно. Даже пару раз. Но я продолжаю думать о других вещах. Не понимаю — разве хоть кто-то в целом свете может просто взять и отключиться от всего, что вокруг? Это невозможно!

— Это не невозможно — это необходимо, — отрезал Снейп. — А второе упражнение?

— Я пытался представить себя где-то ещё. Но мне опять приходили в голову другие вещи. Хотя и связанные с тем местом, где я себя представлял.

— Какое же место вы использовали в качестве якоря для упражнения?

— Просто… место, — слабо отозвался Гарри. Как это Снейп всегда безошибочно выбирает такие уместные вопросы?

— Я не могу определить причину отсутствия прогресса без понимания того, почему вы не в состоянии очистить своё сознание, Поттер. Вы будете откровенны со мной. Ясно?

— Да, сэр. Но, хм… я думал, что вы не будете учить меня окклюменции. Что теперь директор сам собирался со мной заняться.

— Мы с директором договорились. Он наблюдает за вашими практическими занятиями, да; но поскольку именно я — тот несчастный, который в данный момент делит ваше общество, я прослежу за тем, чтобы вы выполняли предписанную норму чтения и домашних упражнений. А сейчас отвечайте на вопрос.

До Гарри стало доходить, что попытки увернуться от снейповских вопросов — дело довольно дохлое. Этому упрямцу всегда удавалось повернуть так, чтобы выудить всё, что он желал знать. И не было шансов отвлечь его какими-нибудь «враждебными тварями». Итак, Гарри вздохнул и смирился с… ну, он точно не знал, с чем именно. Обычно он мог бы предсказать насмешки, но сегодня Снейп вёл себя довольно странно, со всеми этими колебаниями туда-сюда между вежливостью и придирками.

И теперь он гадал: может, причиной сегодняшнего непредсказуемого поведения Снейпа было то, что профессор оказался изрядно сбит с толку. То-то он так взвился, когда оказалось, что Гарри не такой, каким он ожидал… или хотел… его видеть.

— Отвечайте на вопрос, Поттер! Или я должен ждать целый день?!

Ну всё, приехали.

Гарри подобрался.

— Я представлял свой чулан, — пискнул он так тихо, что любому человеку с менее острым слухом, чем у Снейпа, пришлось бы напрячься, чтобы услышать.

Снейп определённо не ожидал такого ответа, если его нахмуренный лоб и замедленная реакция могли служить каким-то индикатором. Он кашлянул.

— Поттер… Если не ошибаюсь, книга рекомендует сосредоточиться на приятной мысли или воспоминании, не так ли?

— Э-э-э… ну да…

— И вам нравилось, когда вас запирали и морили голодом в вышеупомянутом чулане?

— Конечно, нет! — возмутился Гарри.

— Тогда я теряюсь в догадках, почему из всех мест вы выбрали именно это… узилище в качестве фокусного воспоминания для очистки сознания. — Снейп наградил его взглядом, который ясно сказал, что он думал об уровне Гарриного интеллекта.

— Это не — в смысле, я не… — Гарри притормозил, глубоко вздохнул и начал сначала: — Это было ужасное место, да, когда меня наказывали. Но оно не всегда было узли… узилищем. Это была ещё и моя комната, понимаете? Иногда — единственное место, куда я мог от них убраться. Тесное и тёмное, но оно было моё.

— Оно было ваше, — эхом отозвался Снейп, по-прежнему глядя на него как на психа. — Возможно, нам следует вернуться к концепции счастливых воспоминаний, Поттер? Вы должны были сосредоточиться на чём-то приятном, а не на напоминании о том, что с вами обращаются как с домовым эльфом.

Гарри покраснел и пробормотал:

— Всё было не так плохо…

— «Не так плохо» — в чулане? Или жить с родственниками? — спросил Снейп, и Гарри удивлённо посмотрел на него. Прозвучало почти так, будто ответ Снейпу был интересен.

Тот, по-видимому, это понял, потому что лицо его мгновенно стало бесстрастным. Однако он не взял свой вопрос обратно, и Гарри пришлось немного подумать. Конечно, он ненавидел жизнь у Дурслей… но этот разговор становился опасно личным. Гарри не собирался снабжать профессора дополнительными стрелами, которые можно будет в него пускать… хватит и тех, что уже есть.

Он вяло пожал плечами и вывернулся:

— Да и то, и другое. Не то чтобы меня там угробить хотели. Просто не больно-то любили.

Снейп некоторое время изучал его своим тёмным взглядом, прежде чем вернуться к началу:

— Расскажите подробнее о ваших попытках выполнить упражнение.

Гарри мысленно вздохнул с облегчением, получив отсрочку от дальнейшего погружения в детские дни золотые.

— Ладно… Да, это не особо сработало.

— Объясните.

Гарри непонимающе уставился на него:

— Объяснить что? Не сработало, вот и всё. Я отвлёкся, как и с подсчётом.

Снейп скрестил руки на груди в явном раздражении.

— Извлечение из вас необходимой информации подобно попыткам получить яд из живых акромантулов, Поттер: это близко к невозможному.

Гарри тоже скрестил руки на груди.

— Ну, если бы вы перестали лезть в мою личную жизнь…

— Не «личную», Поттер; это война. Даже если сами вы не находите пользы в сохранении полного контроля над собственным сознанием, такой контроль, безусловно, даёт преимущество в нашей борьбе против Тёмного Лорда. Кроме того — что, по вашему мнению, вам ещё осталось скрывать? Я уже обременён большим количеством бесполезной информации о вашей «личной жизни», чем когда-либо желал знать. Подробное описание ваших мыслей в тот, без сомнения, ничтожный отрезок времени, который вы на самом деле посвятили упражнениям, не может быть более губительным для вашей гордости, чем отсутствие успехов в окклюменции — для вашей жизни.

Гарри впитывал эти безжалостные слова, упёршись взглядом в столешницу перед собой. В известном смысле Снейп был прав. Он действительно знал уже почти всё, что Гарри хотел бы никогда ему не сообщать. И борьба с Волдемортом… это по-всякому важнее, чем глупое самолюбие Гарри, верно? Но всё же… подумав, он вдруг понял, что его удерживало.

— Вы не знаете, что я чувствую, — пробормотал он.

— Простите?

— Ну вот… вы знаете факты, так? — Гарри уставился на тёмную материю, облекающую сложенные руки Снейпа. — Вы знаете много вещей, которые ни один из нас не хотел открывать. Но… раз уже всё сказано и сделано — пусть так, хорошо. Лучше, чем я думал, во всяком случае. Потому что… я это как-нибудь переживу. — Он остановился и набрал в грудь воздуха. — Переживу, потому что… Вы ещё не знаете очень важного. Что я думаю обо всём этом, что чувствую, что заставляет меня быть храбрым в некоторых вещах и бояться других. Я… не могу, чтобы вы это знали. Даже если это для пользы в войне, я… я просто не могу…

Тишина в комнате после его признания так сгустилась, что он почти пожалел, что не может ухватиться за свои слова и взять их обратно. Но… сказанное нужно было сказать. Даже если Снейп до конца дней будет презирать его за это.

— Окклюменция — это сложный и деликатный предмет. — Снейп прервал молчание осторожно, словно не мог поверить, что в свою очередь должен быть откровенным с Гарри. — Она требует определённого уровня доверия между учителем и учеником, и бесчисленное множество раз в прошлом году я внушал директору, что такого доверия между нами нет. На самом деле, никогда не было.

Гарри чуть не кивнул в знак согласия, но подумал, что это, возможно, неподходящий ответ. Так что он просто слушал, устремив глаза на руки Снейпа, которые покоились на столе.

— Я не испытываю желания доверять вам, Поттер. И не обманывайтесь, полагая, что меня хоть сколько-нибудь заботит, доверяете ли вы мне или нет. Тем не менее… — Снейп сделал паузу. — Похоже, что директор заблуждался, полагая, будто некое подобие доверия не является необходимым, чтобы контролировать выполнение элементарных домашних заданий.

Снейп замолчал на целую минуту, и Гарри понял, что это всё.

— Так… мы, гм…

— В тупике, Поттер. Точная фраза в этой ситуации: «Полагаю, что мы зашли в тупик».

— О-о. Верно. Это… удачное определение. — Он не мог больше ничего придумать.

— Возвращайтесь к своим занятиям, — твёрдо приказал Снейп и встал.

Гарри встал тоже и нерешительно спросил:

— Значит… это всё, получается? Вы не станете больше контролировать мою домашнюю работу?

— Я гарантирую, что вы не проведёте свои каникулы, бездельничая. Если директор желает проверить усвоение материала, он вполне может сделать это сам. — Снейп слегка усмехнулся, отодвинул свой стул и направился к двери.

Гарри молча прошёл в гостиную, пока Снейп поднимался по лестнице — вероятно, чтобы поработать в своей лаборатории. Книги, которые Гермиона с Роном притащили к новому учебному году, валялись на столе и на полу в гостиной, где Гарри разложил их в то утро, пытаясь забыть обо всех на свете окклюменциях и зельях. Даже хогвартские учебники казались удачной альтернативой обществу Снейпа до ужина — а также его нравоучениям за ужином.

Гарри бросился на диван. Он решил, что нисколько не разочарован таким развитием событий… но рассчитывал, что будет немного более воодушевлён. В конце концов, ему больше не нужно обсуждать свои упражнения со Снейпом! Им действительно было бы лучше жить на разных континентах, они оба это знали. Вдобавок, что там Снейп сказал… как это может сработать, если они не доверяют друг другу? Это было похоже на правду. Раз Гарри не готов делиться своими переживаниями, то разве может кто-нибудь помочь ему выяснить, как их контролировать?

Вот только… кто знает, когда у Дамблдора появится время для уроков? На нём весь Орден, Хогвартс — и кто знает, что там ещё. И как Гарри собирался учиться окклюменции без постоянного наставника? И как бы он ни гнал от себя эту мысль, события прошлого года показали, что — нравится ему это или нет — изучение окклюменции само по себе не было нелепой идеей.

Если подумать — то, что Гарри действительно не любил, была не сама окклюменция. А то, как она преподавалась. Он просто не знал, что хуже: противостоять жестоким атакам на своё сознание или принудительно долбить какой-то нудный старый талмуд.

Если бы удалось обойтись без таких методов обучения, его жизнь стала бы намного проще.

И особенно рискованным было то, что несколько часов спустя, по-прежнему бесплодно размышляя, как же добиться в этом деле успеха, он незаметно погрузился в сон на диване в гостиной. И снова попал в мысли Волдеморта: Гарри не знал, вышло это оттого, что его собственное сознание так и не удалось очистить, или то была случайность, вызванная всплеском радости тёмного мага…

* * *

Его последователи стояли перед ним, в одинаковых чёрных мантиях с капюшонами и в масках, и он дал себе время, чтобы упиться этим символическим единообразием. Это славное зрелище так хорошо отвечало его собственной картине будущего! Однажды волшебный мир — нет, весь мир! — станет таким же единым, таким же очищенным от разных грязнокровок, неполноценных… магглов.

Он слегка улыбнулся — так тешила его амбиции эта толпа, живое свидетельство величия его идеалов.

Улыбка стала шире, когда из моря тёмных мантий пред его лицо вывели пленницу. Контраст презренного маггловского тряпья с одеяниями окружающих Пожирателей Смерти подчеркивал скверну её и ей подобных, ответственных за попустительство.

Это неважно. Сквиб умрёт сегодня, но не раньше, чем он получит информацию, необходимую, чтобы подвинуться ещё на один шаг к своей цели… на шаг ближе к власти, которой он жаждал.

Нет, не просто жаждал. Он её заслужил.

— Где Гарри Поттер? — спросил он, направляя свою палочку на дрожащую женщину. Он упивался сознанием, что это перед ним она трепещет от страха.

Она закусила губы, безмолвно отказываясь отвечать.

— Круцио! — Он осклабился, когда рухнувшая фигура начала корчиться от боли, и прервал заклятие мгновение спустя, не желая уничтожить это жалкое отродье магов прежде, чем получит ответы на свои вопросы.

— Где они держат мальчишку? — ровно повторил он. — Ты, конечно, знаешь, что Дамблдор не может прятать его от меня вечно. Я найду его, с твоей помощью или без неё. Скажи — и, возможно, я позволю тебе жить.

Пленница сильно дрожала, но это не стерло выражения непокорства на её лице. Она разомкнула белые, дрожащие губы, чтобы по-дурацки заявить:

— Тебе никогда не победить! Альбус Дамблдор…

— Альбус Дамблдор — глупец, — прервал он, по-прежнему ровно, но улыбка исчезла с его лица. Его превосходное настроение начинало ухудшаться. — Спрашиваю ещё раз: что тебе известно о местонахождении Гарри Поттера? Будешь молчать — умрёшь сегодня более мучительной смертью, чем того стоит нелепый мальчишка.

Она закусила губы, а глаза её вспыхнули одновременно неповиновением — и ужасом.

— Пусть будет так, — прошипел он: абсолютная радость, владевшая им, была подпорчена. Пожиратель Смерти, доставивший её, заверил, что её сопротивление будет таким же жалким, как и тело. Пожиратель Смерти будет наказан.

— Убить её, — приказал он своим приспешникам. — Медленно. Если она вспомнит какую-нибудь ценную информацию, немедленно остановитесь и приведите её ко мне.

Она умрёт. Но теперь… теперь надлежит сделать следующий шаг в осуществлении плана, чтобы найти этого неуловимого мальчишку, которого так охраняют.

Он отвернулся, предоставляя своим слугам распорядиться этой Арабеллой Фигг.

* * *

Глаза Гарри распахнулись; один бесконечный момент он был уверен, что сам попал под Круциатус: шрам пылал, и сердце колотилось так, что это едва можно было вынести.

Но это мгновение кончилось раньше, чем пришла боль, и время помчалось стрелой. Он начал паниковать прежде, чем вскочил на ноги. Каждая потраченная секунда ещё на секунду приближала к смерти миссис Фигг! Он выскочил в коридор и помчался вверх по лестнице. Не задерживаясь поразмыслить над вероятностью того, что Снейп запустит в него Обливиэйтом, он без стука вломился в дверь лаборатории зелий.

Снейп находился в углу, спиной к двери, — и когда так внезапно был потревожен его покой, развернулся, мгновенно выхватив палочку. При виде Гарри его лицо ожесточилось, а глаза сверкнули.

Прежде чем Снейп успел обрушиться на него, Гарри опёрся руками на ближайший стол, чтобы перевести дух, и выдохнул:

— Миссис Фигг! У него миссис Фигг! Они пытали её, и она сейчас должна умереть! — Вдох. Посмотреть Снейпу в глаза. — Они убивают её!

Гнев исчез с лица Снейпа так же быстро, как и появился: он кинулся к Гарри и, схватив его за трясущиеся плечи, толкнул в ближайшее кресло. Напрягшись всем телом, профессор поторопился поймать взгляд Гарри.

— У вас было видение от Тёмного Лорда?

Он мог только кивнуть, ужас всё больше завладевал им.

— Арабелла Фигг? — быстро спросил Снейп.

Гарри снова кивнул, поспешно и отрывисто.

— Расскажите, что вы видели. Точно, с начала до конца. Быстро и полностью.

Гарри тщетно пытался задушить новый всплеск паники.

— Он — он был со своими Пожирателями Смерти. — Гарри задохнулся.

— Дышите, Поттер. Вдох. Выдох.

Он попробовал, но говорить было важнее.

— Он был счастлив, потому что захватил её в плен! Был счастлив, — Гарри хватал ртом воздух, — потому что думал, что может заставить её сказать, где я, но она не захотела или не смогла, не знаю, и он сказал им убить её. Хотя — «медленно»; он сказал, «медленно»… так она ещё может быть жива! — Он рванулся из рук Снейпа, железной хваткой стискивавших его плечи. — Вы должны сказать Ордену! Она ещё может быть жива! Надо сейчас же сказать им, чтоб её нашли!

Снейп не шелохнулся, несмотря на трепыханье Гарри.

— Где они были? Опишите окрестности — снаружи или в доме? Лес, кладбище, лачуга, особняк? Все детали, которые сможете вспомнить.

— В доме, думаю. Гм, что-то типа огромной комнаты?

— Было что-нибудь в комнате? Всё что угодно, что поможет узнать это место?

— Было темно, пол вроде каменный — я ничего не видел, только людей! Я рассказал вам всё. Пожалуйста, передайте Ордену! — Он уже не мог сдерживать панику.

Снейп больше не медлил: он выскочил за дверь так стремительно, что если бы Гарри моргнул, то пропустил бы этот момент. Гарри подтянул колени к груди, медленно раскачиваясь взад-вперёд в попытке отвлечься; мысли скакали, шрам лихорадочно пульсировал.

Но он понимал, что отвлечься невозможно.

Он знал миссис Фигг. Не близко, правда, — но всё же. Она присматривала за ним, когда он ещё не знал, кто она такая. Она даже была свидетельницей на слушании его дела прошлым летом.

А теперь… теперь её убьёт Волдеморт, который хочет найти Гарри. Она сейчас умрёт из-за Гарри. Ещё одна смерть из-за него.

Он вывалился из кресла, чтобы добраться до урны. Его мутило, но ничего не случилось. И он сидел там, на полу возле урны, на всякий случай.

Он не мог плакать — и не знал, должен ли из-за этого испытывать вину. Ненавидела бы его миссис Фигг, знай она, что он не плакал, увидев, как её посылают на смерть? Он снова подтянул колени к груди, но уже не раскачивался — только дрожал всем телом.

Где Снейп? Он, должно быть, успел связаться с Орденом. Её уже ищут? Может, он с ними?

Время тянулось, и Гарри не знал, прошли минуты или многие часы, прежде чем Снейп вернулся в лабораторию: его чёрные ботинки остановились прямо перед ним. Гарри страшно было посмотреть вверх: какие новости мог принести Снейп? Его трясло.

Наконец Снейп опустился на колени чуть выше уровня глаз Гарри, и тот не мог больше уклоняться. Он встретился с глазами профессора, страшась того, что может увидеть.

— Я связался с Орденом, — ровным голосом начал Снейп. — Они были в курсе исчезновения Арабеллы Фигг и искали её. До моего появления у них не было оснований полагать, что она попала в плен к Тёмному Лорду. Они прилагают все усилия, чтобы найти её. И всё же… — Он сделал паузу перед тем, как осторожно продолжить: — Эти усилия, скорее всего, будут напрасны, если она действительно в руках его слуг. Думаю, она будет мертва ещё до исхода дня.

Гарри уронил голову на колени, услышав эти простые слова. Но даже несмотря на смятение, он оценил прямоту Снейпа. Иметь дело с истиной было достаточно тяжело и без того, чтобы отсеивать её приукрашенные версии.

Он не поднял головы, когда услыхал, что Снейп встал и прошёл в угол лаборатории. Послышался шорох и звон склянок друг о друга, а затем Снейп опять оказался рядом с ним.

— Выпейте. — Близость голоса подсказывала, что Снейп снова опустился на колени.

Гарри поднял голову, и перед ним замаячила протянутая склянка с зельем, которую он без вопросов опрокинул в рот. Это был, вероятно, первый раз, когда он принимал зелье от Снейпа без подозрительности и расспросов, — подумал он рассеянно.

Он откинул голову: дрожь почти сразу ослабела, чувство покоя растекалось по всему телу. Это не уничтожило полностью ни паники, ни боли в шраме, но ему однозначно стало легче дышать.

— Лучше? — спросил Снейп, хотя его отрывистый тон заставил этот вопрос прозвучать не заботливо, а бесстрастно.

Гарри кивнул, глядя перед собой куда-то в пространство.

— Он искал меня.

Снейп помедлил, потом негромко отозвался:

— Я знаю.

Гарри повернул голову и натолкнулся на испытующий взгляд Снейпа, но не в состоянии был сообразить, что может означать этот взгляд.

— Сколько… — Он сглотнул: нужно было задать этот вопрос, но он не хотел знать ответ. — Сколько людей он убил, пытаясь найти меня?

— Меньше, чем мог бы, если бы его не отвлёк этот последний план.

Гарри закрыл глаза, понимая, что это значит. Миссис Фигг была не первой, кого Волдеморт пытал и убил за информацию о местонахождении Гарри этим летом. Он облизал губы и прохрипел:

— Кого ещё?

— Вам не обязательно знать…

— Кого ещё? — настаивал он, отчаянными глазами впиваясь в Снейпа. Его даже не заботило, увидит ли Снейп, что он готов заплакать. Ему просто нужно было знать, кто ещё был убит ни за что, просто чтобы сохранить Гарри в безопасности.

— Двое магглов из вашего района, вскоре после нашего отбытия, — тихо ответил Снейп, уступая этой просьбе. — Тёмный Лорд, по-видимому, теперь отказался от этого пути, так как почти никто из жителей Прайвет-Драйв, кажется, не знает о вас ничего из-за заявления вашего дяди, будто вы обучаетесь в школе для подростков с криминальными наклонностями.

— А Дурсли? — прошептал Гарри, не уверенный, почему справляется о них: просто он не хотел их смерти. Не из-за него, во всяком случае.

— Мы считаем, он решил, что от них больше пользы от живых. Тем не менее, они… располагают определённой защитой.

Снейп усмехался так, словно у него были сомнения, стоит ли расточать магическую защиту на Дурслей. Сегодняшнее странное поведение Снейпа могло объясняться только одной причиной: тот видел, как ужасно родственники обращались с Гарри. Но тут Гарри припомнил дядю Вернона, угрожающего Снейпу иском, и решил, что его профессору не требуется иных причин невзлюбить Дурслей. И всё же… даже в разгар этого кошмара было как-то приятно знать, что и Снейпа достали его жуткие родственнички.

Настала тишина. Снейп взял ещё одну склянку, но не выпустил её из рук, когда Гарри потянулся за зельем. На вопросительный взгляд он пояснил:

— Зелье Сна без сновидений. Ступайте в постель. Выпьете непосредственно перед сном.

Гарри уставился на него:

— Я не могу лечь! Миссис Фигг…

— Орден ищет её. Находясь здесь, вы никак не сможете повлиять на её судьбу. Ступайте в постель, — повторил он, и в тоне его почти почудилась мягкость.

Гарри открыл рот, чтобы возразить, потом закрыл его снова. Он слишком устал сейчас, чтобы заводить спор с кем-то даже более упрямым, чем он сам. Он поднялся на ноги, но не брал зелье, которое Снейп всё ещё ему протягивал.

— Гм, сэр? — решился он прежде, чем мог бы передумать, хотя тщательно избегал профессорских глаз. Молчание Снейпа выглядело как приглашение продолжать. — Я… вроде как думаю, что… тупик — это не вариант.

Снейп по-прежнему не отвечал, так что Гарри рискнул бросить на него взгляд. Просто замечательно. Непроницаемое выражение на месте. Гарри прямо ненавидел эту мину, даже если иногда хотелось самому её освоить.

— Если я… выпью это зелье сегодня вечером, то что буду делать потом? — Он сглотнул, но заставил себя продолжать: — Я не знаю, сколько ещё таких видений смогу выдержать…

Снейп изучал его мгновение, прежде чем спросить:

— Готовы ли вы довериться мне, Поттер?

Гарри попытался кивнуть, даже неискренне. Но не мог. Ложь Снейп точно учует.

— Гм… Может быть, вы могли бы просто… скажите мне, как вы очищали сознание, когда учились?

— Мне было три года, — напомнил Снейп.

— Ага. Но не могли бы вы мне рассказать? В смысле… как ваша мама начала вас учить?

Снейп скрестил руки на груди.

— Если вы думаете, что я собираюсь укрывать вас…

— Нет, — поспешно возразил Гарри. Определённо нет. Он тоже скрестил руки на груди, только это был не оборонительный жест: просто его озноб опять усилился. — Если бы вы могли просто сказать мне, что она говорила, может, у меня был бы шанс на самом деле чему-то научиться.

К его удивлению, Снейп ответил, вместо того чтобы немедленно выставить Гарри из лаборатории.

— Она пела мне.

— О-о. — Н-да, определённо не стоит просить Снейпа сделать это. Одной мысли было бы достаточно, чтобы вызвать у Гарри дрожь, если бы он уже не дрожал.

— Мне было сказано сфокусироваться на её голосе и на ритме музыки. Потом я фокусировался только на словах, отвлекаясь от голоса или мелодии. Таким образом она научила меня концентрировать внимание на чём-то одном в текущий момент времени, эффективно блокируя посторонние детали.

Гарри кивнул. Это имело смысл, но он по-прежнему не мог сообразить, как заблокировать свои собственные «посторонние детали».

Его разочарование, должно быть, отразилось на лице, потому что Снейп убрал склянку Сна без сновидений в сторону.

— Приготовьтесь ложиться, Поттер. Мы встретимся в вашей спальне через пятнадцать минут. И я не буду, — повторил Снейп, вздёрнув подбородок, — укрывать вас одеялом, убаюкивать или как-то ещё с вами нянчиться.

— П-понял, — всё, на что хватило Гарри, прежде чем Снейп наконец вытолкал его из лаборатории.

Некоторое время он тупо смотрел на закрытую дверь — и наконец сумел унять дрожь настолько, чтобы доплестись до своей комнаты.

Он старался не думать о полном ужаса лице миссис Фигг, но оно снова и снова всплывало перед его глазами. Всё, что ему оставалось, — это надеяться, что Снейп не придёт к нему в комнату, чтобы унижать его или издеваться над старой, рваной ночной рубахой — обносками Дадли. Он нуждался в помощи, чтобы изгнать из своих мыслей эту и другие картины: Волдеморта и прочие кошмары, которые — он знал — придут ночью. Кошмары, заполненные смертью и виной.

Он не был готов доверять Снейпу, но тот по-прежнему оставался единственным, кто мог помочь. Так что… теперь Гарри был готов принять ту толику помощи, которую Снейп готов был предложить.

Четверть часа спустя, когда он слушал звук приближающихся шагов со смесью надежды и трепета, в голове его крутились только две мелкие, пустячные мысли:

Это будет интересно…

И лучше бы обошлось без пения.

~*~*~*~*~*~

Прим.: В оригинале — ENEMY: «Every uNusual crEature deeMed riskY», т. е. «каждое необычное существо считается опасным».