Camp Chitaqua (Лагерь Читаква) (джен)

Это было похоже на галлюцинацию: Дин рядом, в пределах досягаемости. Сэм мог перебирать пальцами волосы брата, смотреть на его лицо, прижатое к подушке. Дыхание Дина было едва ли не единственным звуком в помещении.

«Если это сон, то это лучший сон за последние три года». На глаза Сэма навернулись слезы, но слезы не боли, а радости. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, больше, чем он заслуживал, и Сэм убьет каждого, кто попытается снова разлучить его с Дином. И тут он понял, что именно они с братом как раз и сделали это: отталкивали друг друга.

«Нет, этого больше не случится,» — поклялся Сэм. Он широко зевнул. Адреналин, на котором он жил весь последний день, черт возьми, последние три года, ушел так же, как и его страдания. Но Сэм не мог отойти от Дина, не хотел даже не лечь на пол, это было бы слишком далеко от брата. Вдруг Дин будет нуждаться в нем. И как бы Сэм ни говорил себе, что «кроты» не нападут на них в хижине, нападение на Дина со стороны членов его собственной маленькой армии доказывало, что уменьшить бдительность не вариант. Даже здесь, в лагере.

Сэм должен быть бдительным, всегда быть настороже, и тогда никто не отнимет у него брата, которого он любил больше всего на свете.

Игнорируя боль в ногах, от слишком долгого сидения в неудобной позе, Сэм с трудом встал. Он споткнулся и ухватился за матрац, стараясь как можно аккуратнее сесть рядом с раненым, чтобы не нарушить его покой и не причинить боль, неосторожным движением. Он сел на кровать, наслаждаясь этой роскошью, которой не имел больше года. Но комфорт от удобной кровати, бледнел по сравнению с компанией.

Сэм помнил, как в детстве делил кровать с братом, а их отец спал на второй кровати а очередном мотельном номере. Они с Дином шептались, рассказывая истории, шутки, обсуждая как прошел очередной день, девушек, которые им нравились, игры, в которые они играли, страхи, которые у них были. Сэм вспомнил те редкие моменты, когда Дин болел или был ранен, как его отец смотрел на них обоих, и говорил Сэму: «Твой брат нуждается в твоей помощи. Ты можешь позаботиться о нем, Сэмми?» И его ответ всегда был искренним: «да, сэр».

Дин застонал во сне, словно ему больно или страшно. Сэм ласково провел пальцами по волосам брата, пока Дин не успокоился. Подсунув руку под подушку, Сэм не сводил глаз с лица старшего Винчестера, ненавидя складку боли на его лбу, темные синяки под его глазами, несколько маленьких шрамов на лице, которых раньше у Дина не было.

Ничего заметного… ни для кого, кроме того, кто знал Дина лучше всех. И Сэм поклялся что позаботится о своем брате, сделает то, чего хотел от него отец, то, что Сэм должен был делать все это время. «Я позабочусь о нем, папа, я обещаю», — прошептал Сэм в пустой комнате.

Ему не раз снился Дин пока они были вдали друг от друга. Сэму снились воспоминания об их детстве, об охотах, и некоторые жестокие сны, которые мучили его, где Дин говорил, что ненавидит его, что он бросил его. Или еще хуже, в этих снах Дин был мертв. Сэм не раз просыпался с криком, выдавая свое местонахождения «кротам». Но он чувствовал себя лучше, проливая кровь, будучи беспощадным, направляя свой ужас в ярость, в кровопролитие. Он наслаждался убийством… и не только тогда.

«Дин может быть не захочет, чтобы я остался… когда он поймет, что я больше животное, чем человек, дикарь, чем святой. Что я утонул в крови и насилии, и мне нравится забирать жизни». И этот страх когтями впивался в него в течение часа, он почти хотел разбудить Дина. Исповедаться в своих грехах, узнать, предложит ли ему Дин прощение или отказ. Но Сэм не сделал этого, потому что здоровье Дина важнее, чем чувства его младшего брата. Потому что защита жизни Дина более ценна, чем его прощение, потому что, независимо от того, чего Сэм хочет…

«Я не уйду. Если он хочет, чтобы я ушел, Дин должен убить меня».

С этой мыслью, Сэм погрузился в глубокий и спокойный сон.

И через час, он даже не почувствовал, как слабые пальцы погладили шрам на его щеке, и не услышал нежный шепот:

— Сэмми…

Ему и не нужно. Сэм и так знал, что он дома.

* * *

Даже через дымку сна, движение поблизости привлекло внимание Сэма. Он резко проснулся, вспоминая где он был, и, что более важно, с кем он был. «И если кто-то снова попытается убить Дина, то они умрут до того, как упадут на пол».

Он готов был открыть глаза и наброситься на приближающегося человека, когда знакомый голос прошептал:

— Ты притворяешься опоссумом еще хуже, чем Дин.

Кас с интересом смотрел, как ясные глаза Сэма открылись и он кинул на него настороженный взгляд. Словно младший Винчестер оценивал его потенциальную опасность, которую Кас мог представлять для Дина. Держа себя в руках, бывший ангел сказал:

— У Дина жар, нужно сбить температуру, и заставить его принять обезболивающие.

При этих словах Сэм резко сел в кровати, всматриваясь в брата, замечая пот, покрывающий бледное лицо раненого.

— Дерьмо, я не должен был засыпать!

Осторожно и медленно, он вылез из постели, и отошел, чтобы Кас, который уже сел в кресло, которое ранее занимал Сэм, с бесконечной осторожностью вытер влажной тканью лицо Дина.

Хоть Сэм и хотел быть тем, кто позаботится о Дине, он знал, что Кас заслужил эту привилегию: был рядом с Дином. Ведь он был здесь, когда Сэма не было. И хотя младший Винчестер не знал, через что они прошли, но не сомневался, что это было так же, как у него: кровь, страх, дикость, боль. «Но не одиночество», — заметил он. — «Они не чувствовали этого с каждым вздохом, как я». И он знал, что это было не из-за выбора Дина, это было из-за Сэма, потому что он мог бы найти брата, мог бы заставить Бобби сказать ему, где был Дин. Но не сделал этого. Сначала из-за боли, затем из-за гнева, и, наконец, из-за любви… Потому что, как он сказал Руби, после того, как чуть не задушил брата на полу того отеля: «Дину лучше держаться от меня как можно дальше».

Сэм верил в это всем сердцем и душой. Он никогда не искал Дина… но у него не было сил отказать Касу, когда бывший ангел пришел за ним. Когда он боялся, что Дин умрет, что это был его последний шанс увидеть брата. Но Сэм не мог позволить своему эгоизму навредить Дину, не мог заставить брата простить и забыть все, что он сделал. Надеяться, что Дин будет рад видеть его, и они когда-нибудь смогут вернуть доверие, которое у них было. Дин не нуждался в нем и, может быть, не хотел его помощи.

Но, по-видимому, Кас не догадывался о мыслях младшего Винчестера, потому что через час он попросил его посидеть с Дином, чтобы успокоить раненого и помочь ему выздороветь. Делать то, что когда-то было естественно и инстинктивно, то, что Сэм делал для Дина и никого другого. Но все изменилось, было уничтожено и еще предстоит исправить.

— Кас, я не думаю… может быть, есть кто-то еще… — заикался Сэм, покраснев от стыда, когда бывший ангел с изумлением посмотрел на него.

Сначала слова Сэма застали его врасплох, и Кас почувствовал гнев, как и раньше в машине, когда младший охотник почти струсил идти к Дину. Но затем Кас вспомнил сцену, которую он застал, войдя в хижину: Дин мирно спал на кровати, а Сэм, лежал рядом с ним, охраняя брата от любой опасности. Вспомнил, как младший Винчестер смотрел на него, когда Кас осмелился подойти к Дину. И он знал, что Сэм сейчас отказывается не из-за отсутствия любви или беспокойства, это в Сэме говорил страх.

«Он боится, что может навредить Дину. Сделать то, чего обещал мне никогда не делать. Проклятье, я должен исправить это», — решил Кас. Дин надрал бы ему задницу, если бы Кас сделал что-то, чтобы оттолкнуть Сэма. Но хуже того, Дин принял бы это на свой счет, если бы Сэм держал дистанцию. Подумал бы, что это его вина, а не страх его младшего брата.

Протянув Сэму влажную тряпку, словно торжественно передавая олимпийский огонь, Кас сказал:

— Дин хотел бы, чтобы это был ты.

Сэм, прикусил губу и не взяв тряпку, глянул на Дина, который был настолько слаб, беспомощен, что больно было смотреть. И мысль о том, что кто-то, кроме Каса, увидит это, будет ухаживать за ранами Дина, испугало Сэма и помогло принять решение. Взяв тряпку из рук Каса, он молча, с благодарностью кивнул, зная, что не хватит никаких слов, чтобы передать бывшему ангелу, сколько все это значит для Сэма: то, что Кас нашел его, привел к Дину, доверил ему брата.

Понимая, что означает этот молчаливый кивок, Кас пожал плечо младшего Винчестера и легонько улыбнулся. Затем повернулся и молча вышел. Ему нечего здесь делать, а Сэму нужно понять, где он нужен больше всего. Понять, что Дин нуждался в нем, нуждался в течение четырех лет, и сейчас больше, чем когда-либо. И ради благополучия друга, Кас делал и более трудные вещи, чем отдать заботу о Дине кому-то другому. Потому что старший Винчестер был его обязанностью в течение многих лет, когда Сэм ушел, Кас стал его братом во всех отношениях. Таким образом, уходя от Дина, когда он был так уязвим, как Кас ушел неделю назад, отправляясь за Сэмом, или как он ушел вчера вечером, бывший ангел сделал это из-за любви.

«Конечно, если Сэм причинит боль Дину, я вышвырну его задницу за ворота… сразу после того, как выбью ему все зубы», — поклялся Кас.

Потому что, да, Сэм, возможно, вернулся, но Кас никуда не собирался уходить. Он знал, что даже тогда, когда братья были близки, они считали его лучшим другом. И Дин предложил ему не только свою дружбу, но и братство. Таким образом, Кас собирался и дальше играть роль лучшего друга/ангела-хранителя/второго человека в жизни Дина. И первым делом ему нужно было убедиться, что Дин понял: его любят, даже когда он не смог сохранить свою бесстрашную маску лидера.

* * *

Дин не дергался больше от его прикосновения, но Сэм все равно старался как можно осторожнее обтирать влажной тряпкой горячий лоб брата и его шею. Он пытался говорить успокаивающим тоном, когда голова Дина металась по подушке, когда его тело дрожало под натиском лихорадки и тяжелых ран.

— Эй, эй, полегче Дин. Ты не один, — прошептал Сэм, потому что знал, худший страх Дина — одиночество.

«И это то, что я сделал с ним. Я бросил его одного, выбрал Руби и мое эго вместо него. Но сейчас речь не обо мне! Дело в Дине, в том, что ему нужно чувствовать себя в безопасности».

— Кас… он просто ушел ненадолго, но он скоро вернется.

Возможно, старший брат беспокоился из-за ухода друга.

Но Дин начал метаться еще сильнее, он дернулся на кровати, а затем застонал, когда его раненое тело запротестовало против этого движения. И Сэм не мог просто сидеть и позволять Дину причинять себе еще больше боли. Он никогда не мог спокойно смотреть на страдания своего брата.

Положив ладонь на щеку Дина, Сэм начал говорить так мягко, как только мог, его слова были не громче шепота, словно он боялся, причинить больше вреда, чем пользы.

— Это Сэм. Я… здесь с тобой. Но я не… я не знаю, что еще сделать для тебя, — он опустил голову и сморгнул слезы.

Сдерживая желание развалиться на куски, Сэм громко выдохнул и поднял взгляд к лицу брата и вздрогнул, увидев, что Дин, тусклыми от боли глазами, смотрит на него.

— Эй, привет. Как дела? Тебе что-нибудь нужно? — быстро спросил он.

Он готов был дать Дину все, что тот захочет, совершить набег на кишащий «кротами» город за куском пирога, если это то, чего хотел брат.

Дин тяжело сглотнул, пытаясь увлажнить горло, а также собрал достаточно сил, для ответа.

— Я думал, что ты… мне приснился, — хрипло прошептал он.

Из горла Сэма вырывается смешок, больше похожий на рыдание.

— Я в твоих снах… думаю, что я должен быть напуган.

Но Дин не ответил на шутку Сэма о том, что ему часто снились похотливые сны. Он был слишком ошеломлен присутствием своего младшего брата.

— Ты действительно здесь, — сказал он с трепетом и радостью.

Сэм кивнул и хрипло сказал:

— Я здесь. Я рядом. Я с тобой, Дин.

— Я скучал по тебе, Сэмми, — прошептал старший Винчестер, снова засыпая.

Наклонившись к брату, Сэм прошептал:

— Я тоже, Дин. Ты никогда не узнаешь, насколько.

Потому что даже если он скажет Дину, тот не поверит ему. Его старший брат никогда не понимал собственной ценности. Но Сэм всегда это знал.