Да здравствует король! (джен)

О Тригорах Александр знал ничтожно мало: в книгах о них говорилось как о знатной, богатой и влиятельной семье, которая поддерживала Пендрагонов и с которой королевский род был дружен. Авторы некоторых источников даже выдвигали предположение, что если бы Утер не женился на Игрейне, то его верной спутницей стала бы Катрина Тригор. Насколько достоверной была информация и можно ли ей верить, Косаткину ведомо не было, а потому, когда Гаюс сообщил о том, что Александра ждут, мужчина задержал лекаря, чтобы задать ему несколько вопросов.

Во-первых, ему было интересно, когда Утер и отец Катрины списывались или встречались в последний раз. Вопрос был задан вскользь, как бы между прочим — оброненная фраза, что они, должно быть, не виделись лет десять — и ответ стал скорее уточнением, что времени минуло больше.

Во-вторых, среди документов, попавших на стол короля, было несколько пергаментов — донесений, если называть вещи своими именами — с сообщением о падении дома Тригор. Говорилось, что на них напали, семью убили, земли захватили. Кто и как давно — неясно, и Косаткин искренне жалел, что в Средневековье знакомое летоисчисление было не в ходу. А так как многие люди грамотой не владели, то и дат с подписью на документах не ставили. Их главная работа — сообщить о произошедшем. Заниматься датированием — дело учёных, библиотекарей и историков.

Гаюс с уверенностью подтвердил, что печать принадлежит Тригорам и женщина, назвавшаяся Катриной, ею является — лекарь помнил её девочкой, а потому перепутать ни с кем другим не смог бы. Александр про себя отметил, что возраст мог сыграть с Гаюсом злую шутку, — вслух говорить, конечно, ничего не стал, — а потому к гостье решил отнестись с осторожностью. Последние визитёры, назвавшиеся знатью, пришли по душу Артура. В хорошее верилось с трудом, и Косаткин начал размышлять, по какой причине, помимо убийства принца, в замок явилась Катрина.

Пока они шли в тронный зал, Александр в диалоге с самим собой — если бы на пути им не встречались слуги и стража, Косаткин бы говорил вслух, так как обсудить мысли с остальными не стало бы лишним — выдвинул пару предположений. Первое: леди Катрина не та, за кого себя выдаёт, а кто-нибудь, принявший её внешность, чтобы обаять, или заколдовать, или как-либо ещё или повлиять на Артура, или убить его. Второе: целью гостьи является Мерлин. Во всяком случае, именно волшебник с самого начала стал препятствием, не позволяющим замыслившим недоброе добраться до Камелота.

В любом случае, порешил Александр, рано или поздно леди Катрина Тригор раскроет свои намерения, и уже тогда они будут думать, как справиться с очередной проблемой. Сделав глубокий вдох, он остановился подле трона. Артур последовал его примеру и встал по правую руку, а вот Моргана присела.

Пред его очами предстала женщина — на вид совершенно обычная. Вымотавшаяся, уставшая, она поклонилась. Косаткин пристально смотрел на гостью замка: волосы, пусть уложенные в причёску, были слегка растрёпаны, сапоги стоптаны, на платье виднелись следы дороги — белая ткань подчёркивала грязь, оправдывая историю Катрины. Если внешний вид Тирморов свидетельствовал о том, что они лгут, то здесь не поверить было трудно. Видимо, хоть кто-то не обделён умом и хитростью и знает, что и как нужно делать.

По мере того, как взгляд от стоп гостьи скользил к её лицу, Косаткин стал чувствовать себя странно. Ему начало казаться, что он — причудливая зверушка в зоопарке, на которую пришли посмотреть толпы любопытствующих людей. Сдержав дрожь, но не сумев избавиться от ощущения, Косаткин наконец-то посмотрел леди Тригор в глаза, и осознал, почему ему стало не по себе: Катрина глядела на него, как на самый желанный десерт. Так, словно она решила, что Утер Пендрагон будет принадлежать ей и только ей, с этого момента и навсегда. Точнее, выражение лица и глаз говорило об обожании, возможно, о восхищении, поклонении… И всё же Александр чувствовал опасность. Он стал дичью, застигнутой врасплох опытным хищником, который загнал его в ловушку и готовился вцепиться жертве в горло. Катрина не отводила от него глаз — только единожды, когда представляла Джонаса, своего слугу, помогшего ей бежать.

Вместо того чтобы сделать шаг по направлению к леди Тригор, Косаткин отступил, зашёл за спинку трона; почему-то наличие одной деревянной спинки перед ним и ещё двух по бокам придало уверенности и позволило хоть немного почувствовать себя в безопасности. После, поняв, что его манёвр мог показаться подозрительным, Александр резко отступил к дальней стене, у которой стояли стражники, повернулся к присутствующим спиной, выдохнул и, развернувшись, объяснил свои действия:

— Поверить не могу, что на вас осмелились напасть! — в доказательство своих чувств он всплеснул руками, сделал шаг в одну сторону, после в другую. — К сожалению, мы не успели бы вам помочь, даже если бы захотели — Камелот получил известия лишь о вашей гибели. И ни единой просьбы о помощи.

— На нас напали внезапно, — Катрина явно не была довольна расположением короля в пространстве относительно неё. — Их было больше в пять раз. Мы бежали. И выжили, — с каждым словом она делала шаг вперёд. Даже шажок, едва заметный. Если бы Косаткин не следил пристально за расстоянием между ними, изменений бы не заметил. — Мы проделали такой долгий путь.

Леди Тригор покачнулась и упала в объятия Артура. Благородный принц как раз оказался достаточно близко, чтобы подхватить женщину. Александр подумал, что, останься он на прежнем месте, ловить Катрину пришлось бы ему, и его голову озарила внезапная мысль: неужели в этот раз нацелились на короля Камелота? Последним — и, пожалуй, единственным, если не считать Нимуэ — был Эдвин, однако его ненависть к Утеру была понятна: тот убил его родителей. Здесь же… Тригоры были друзьями, а потому навряд ли собирались причинить вред. Если, конечно, гостья — та, за кого себя выдаёт.

Приходилось играть по чужим правилам. Если прибывшие останутся в Камелоте, за ними можно будет проследить и тем самым раскрыть планы чужаков. Если нет… Кто знает.

— Простите. Боюсь, пережитое даёт о себе знать.

— Тогда вам следует отдохнуть, — возможность избавиться от общества Катрины воодушевила Александра настолько, что он подошёл к ней и Артуру. — Чувствуйте себя как дома. Это меньшее, что мы можем сделать.

— Спасибо, — леди Тригор сжала ладонью предплечье Косаткина.

— Отдыхайте, — улыбнувшись, мужчина взял руку Катрины в свою, — казалось бы, затем, чтобы поддержать, так как он ободрительно сжал её пальцы, — но на самом деле избавляя себя от хватки женщины. Александр отдал приказ стражникам сопроводить гостей в свободные комнаты и, стоило леди Тригор и Джонасу удалиться, тут же сел на трон.

— Нам следует начинать приготовления к свадьбе? — заигрывающим тоном поинтересовалась Моргана, еле сдерживая смех. — Она глаз с тебя не сводила.

— Нет, вам следует начать готовить охотничий домик к моему прибытию — я переезжаю, — мужчина хмуро посмотрел на девушку. — Вот именно, — Косаткин откинулся на спинку трона и задумчиво посмотрел на закрытую дверь. — Катрина уж слишком заинтересовалась моей персоной.

— Думаешь, опять какой-то подвох? — Артур пусть и разделял веселье Морганы, однако здравый смысл в словах Александра не игнорировал.

— Если ты вспомнишь хоть одних гостей, пребывание которых в Камелоте не закончилось проблемами, я признаю, что слишком подозрителен, — Пендрагон погрузился в воспоминания. Несколько минут спустя он протяжно выдохнул и неопределённо пожал плечами.

— Гаюс о чём-то умалчивает! — на весь зал объявил вошедший Мерлин, и знать со стражей, которые ещё оставались в помещении, удивлённо посмотрели на слугу: восклицание оказалось слишком неожиданным и громким. — Ваше величество, — вспомнил о манерах чародей, слегка поклонившись. Он приблизился к трону и понизил голос: теперь их разговор подслушать будет трудно.

— Насчёт Катрины? — вопрос Косаткина звучал больше как уточнение.

— Да, — маг кратко передал содержание недавнего разговора с лекарем.

Когда они покинули зал, Гаюс, выражение лица которого было смурнее обычного, на восторги Мерлина касательно храбрости Катрины — подумать только, женщина через такое прошла! — отвечал невпопад. Чтобы подтвердить свои подозрения, Мерлин невзначай отметил, что трещин на стене замка стало больше, а в ответ получил информацию о цвете глаз леди Тригор. В чём дело и о чём Гаюс думает, старик не объяснил. Мерлин же, порассуждав с минуту и придя к выводу, что ничем хорошим умалчивание о подозрениях не закончится, решил отправиться к Александру — тому в личине короля на лекаря повлиять гораздо легче. Уж Утеру-то Гаюс расскажет всё.

— Занятно, — кивнул Косаткин. — Приглядывай за ней с Джонасом. Что заметишь — сразу ко мне. Или Артуру. В зависимости от того, кто ближе и доступнее.

— Меня ты не рассматриваешь? — Моргана склонила голову. — Я тоже могу помочь, если…

— Тебе лезть в самое пекло не разрешаю, — прервал Александр. — Помочь поиском информации — пожалуйста.

— Тогда я к Гаюсу, — к удивлению остальных, девушка спорить и протестовать не стала. — Может, удастся его разговорить, — пожелав хорошего дня, она удалилась.

— Мерлин, удачи с Катриной, — волшебник кивнул. — И скажи Ланселоту, чтобы следил за ней в твоё отсутствие. О каждом её шаге докладывать.

Условились, что, не проинформировав друг друга, никто ничего предпринимать не станет, — при принятии решения Александр руководствовался, во-первых, сверхъестественной способностью ребят оказываться как в эпицентре событий, так и на волосок от смерти, и, во-вторых, полным отсутствием желания снова переживать за оболтусов, которые сначала делают, а потом — думают. Да и привить им навык работы в команде не помешало бы: пусть учатся доверять друг другу, делиться мнением и совместно приходить к лучшим решениям. Утера, как и Косаткина, в какой-то момент не станет, а Мерлину с Артуром ещё Альбион строить.

Пендрагон своим присутствием удостаивал недолго: когда знать разошлась, принц встрепенулся, пробормотал что-то про тренировку и патруль, махнул рукой на прощанье и был таков.

Впрочем, одиночество Александра самым наглым образом было нарушено библиотекарем, который пришёл попросить короля выделить ему определённую сумму на покупку новых книг — появились не так давно, и кощунством было бы не приобрести их! За Джефри аудиенции попросил кузнец Том, отец Гвен, о котором, по правде сказать, Косаткин успел забыть, с массой уточняющих вопросов, сколько и какого оружия необходимо поставить следующей партией (Александр даже начал подумывать приказать заменить настоящие мечи и копья на тренировках деревянными муляжами — дешевле выйдет). После казначей со своими подсчётами — от обилия цифр и информации разболелась голова: почему-то именно в этот раз понадобилось немедленное одобрение короля, которое не могло подождать до вечера, когда Косаткин садился за кучу бумаг, скапливавшуюся на его столе за день.

Уже ближе к ужину, когда количество посетителей стало равным нулю, Александр понял, что за это время ни разу не вернулся к проблеме личности Катрины Тригор. Он забыл о её существовании, присутствии и чувстве угрозы, исходящей от женщины. Надежда, что в худшем случае он увидит её завтра, а в лучшем — сумеет избегать на протяжении всего того времени, которое понадобится Мерлину, Моргане и Артуру раскрыть мотивы Катрины, — расцвела на сердце, и за стол он садился в великолепном расположении духа.

— Возможность скорой свадьбы уже не пугает? — хихикнула Моргана, подтрунивая. Разумеется, всё говорилось в шутку и не всерьёз, и каждый из присутствующих это понимал.

— Сомневаюсь, что Артур одобрит её в роли мачехи, — поддержал Александр, подмигнув закашлявшемуся принцу.

— Мне и так хорошо, спасибо, — сипло отозвался Пендрагон, придя в себя.

— Простите, я опоздала, — двери в зал отворились, и веселье нарушил звонкий голос леди Тригор. Встреченная молчанием, — её присутствие не сразу осозналось, — женщина прошла к свободному месту по левую руку короля (Косаткин цокнул языком: в следующий раз посадит детей с разных сторон, а не с одной — пусть было удобно видеть сразу обоих, но этим можно пренебречь), улыбнулась и села, стоило слуге отодвинуть стул.

— Добрый вечер, — вежливо, но прохладно пожелал Александр, подобравшись и вжавшись бедром в правый подлокотник — пусть немного, но расстояние между ним и Тригор увеличилось. — Я думал, вы устали и почтите нас своим присутствием лишь завтра, — слово «надеялся», которое хотел употребить Косаткин, было заменено.

— Я чувствую себя лучше, спасибо, — Катрине наполнили бокал, поставили перед ней приборы.

Воцарилось безмолвие: хорошее настроение испарилось, и место лёгкости, с которой Александр разговаривал с Артуром и Морганой, заняло напряжение. Косаткин не знал, о чём говорить, и отнюдь не горел желанием беседовать. Отправив в рот несколько кусочков мяса и начав медленно пережёвывать, чтобы отсрочить необходимость отвечать, если Тригор заговорит, и обосновать молчание, Александр старательно думал. Уйти он не мог — не по-королевски и невежливо.

Ситуацию разрешила Катрина:

— Вы позволите остаться в Камелоте подольше, чтобы восстановить силы?

Прежде чем ответить, Косаткин прожевал, сглотнул и сделал глоток вина — вода, почему-то, как и иные напитки на королевском столе была не в чести.

— Сколько вам нужно, — в конце концов, ответил он. — Мы будем рады сделать всё возможное, чтобы помочь старым друзьям.

— Благодарю, — Катрина положила вилку с ножом на тарелку с едой, к которой не притронулась, и отодвинула блюдо от себя. — Простите, у меня нет аппетита — слишком многое пришлось пережить.

Закономерный вопрос, зачем же она тогда пришла, был сбит нарочито громким зевком Артура, на который обратили внимание и Косаткин, и Катрина — уж слишком он выделился. Александр перевёл глаза с леди Тригор на принца. В поле зрения одновременно с ним попала и Моргана: девушка пристально смотрела на кубок Катрины, который был полон вина. Внимательно, сосредоточенно. Её губы были сжаты в тонкую линию. И тут произошло чудо: бокал дрогнул, опрокинулся, и всё его содержимое оказалось на платье Тригор. Женщина вскочила на ноги, отходя, чтобы уменьшить ущерб; служанка схватила кусок ткани, исполняющий роль салфетки, запричитала, промокая ткань белоснежного одеяния. Вторая служанка бесшумно убирала последствия инцидента со стола и с пола.

Моргана выглядела крайне довольной собой. Она подмигнула изогнувшему бровь Александру, и в глазах девушки зажглись искорки радостного веселья.

— Простите, должно быть, моя рука дрогнула, — Косаткин порадовался, что «преступление» подопечной короля можно скрыть — его ладонь действительно находилась слишком близко от бокала Катрины, ведь он совсем недавно положил вилку. — Прачки займутся вашим платьем, слуги принесут новую одежду. Вас проводят в ваши покои и помогут. Ещё раз извините, Катрина, и спокойной ночи.

Стоило дверям зала закрыться, стуку каблуков затихнуть в отдалении, убиравшей со стола служанке удалиться, а стражникам, следуя приказу короля, уйти, как Моргана повернулась к Александру с широкой улыбкой на губах.

— Какое коварство, — усмехнулся мужчина. — Спасибо.

— Напоминай почаще, что с тобой теперь шутки плохи, — Артур как ни в чём не бывало продолжил трапезу. — А то ещё испортишь и мою рубашку тоже.

— Тогда следи за языком и манерами, — отозвалась Моргана, и они, переглянувшись, рассмеялись. — Друиды ждут меня завтра утром, чтобы продолжить обучение. Гвен я отпущу, — девушка подмигнула Пендрагону, который сделал вид, что ни жеста, ни намёка не заметил, продолжая сосредоточенно пережёвывать. — Доброй ночи.

— Спокойной ночи, — пожелали в ответ Артур и Александр.

— О, и насчёт Катрины… — уже в дверях остановилась Моргана, обернувшись. — Я поговорила с Гаюсом, и он сказал, что она была неизлечимо больна в детстве и ей было сложно ходить.

Поблагодарив за информацию, Косаткин про себя отметил, что если ему ещё когда-нибудь понадобится разговорить лекаря, а тот с Мерлином секретами и тайнами делиться не захочет, то лучшим решением станет обратиться к Моргане: девушка подозрений не вызовет и легко войдёт в доверие. Главное, за своим языком следить, чтобы самому не сболтнуть лишнего, поддавшись влиянию, — после пришедшей мысли обратился к обратной стороне медали Александр.

* * *

Мужчина надеялся, что ему удастся не встречаться с Катриной Тригор: он сделал всё, чтобы свести к минимуму их встречи — попросил Ланселота предупреждать, если женщина соберётся к королю; стражу — давать знать о приближении Катрины покашливанием; Артура и Моргану по возможности отвлекать женщину, чтобы у него была возможность улизнуть. С детской наивностью он верил, что его план сработает, однако Тригор недооценил: видимо, она догадалась, что в честных условиях и стенах замка с королём не встретится, а потому пошла с козырей. Спустя пару дней только проснувшийся и одевшийся Александр был уведомлён, что леди Катрина приглашает его на прогулку и пикник, чтобы позавтракать за пределами Камелота.

Косаткин собрался с духом, приготовившись к испытанию. Выйдя из замка и спускаясь по ступеням к ожидавшей его женщине, ощущая себя так, словно идёт на казнь, Александр неожиданного для самого себя вспомнил жену. К его стыду, мысли о настоящей жизни голову мужчины посещали редко, и даже, можно сказать, не посещали вообще. Иногда, смотря на Мерлина, Артура, Гвен и Моргану, перед его глазами мелькали силуэты его родных детей, но эти образы тут же рассеивались.

Мысли о супруге же, почему-то, придали сил, и Александр понял, что бояться ему нечего: не настолько Катрина — или кто она на самом деле — глупа, чтобы посягать на жизнь и честь (от этого предположения по коже Косаткина побежали мурашки) короля при свидетелях. Стража — группа, которая будет их сопровождать — не упустит короля из виду, и Александр, пожалуй, впервые порадовался, что в Камелоте в таких ситуациях присутствует массовка.

Поздоровавшись и попросив прощения за то, что уделял недостаточно внимания и что Тригор пришлось идти на хитрость ради встречи, Александр взобрался на коня, подождал, пока Катрина тоже окажется в седле, и, первым заведя беседу, чтобы самому определить тему разговора, направился за пределы города. Его радовало, что река находилась в пятнадцати минутах езды. Да и факт коротких расстояний тоже делал счастливым — иначе, пользуясь в качестве средства передвижения исключительно ногами и лошадьми, он бы просто не выдержал.

К его удивлению и досаде, Катрина, видимо, поняла, что навязчивое поведение короля отталкивает, а потому женщина избрала путь наименьшего участия: она вежливо и заинтересованно отвечала; когда они достигли места назначения и стали накрывать на стол, предлагала помощь, если та была необходима, но не более. И Тригор держала дистанцию, так что Косаткин мог дышать полной грудью. Теперь он не чувствовал себя добычей. Катрина оказалась женщиной образованной, и говорить с ней было интересно. Впрочем, бдительности мужчина не терял, и очень кстати: Тригор пыталась заговорить об Игрейне. Мысль о том, что они ещё найдут искреннюю любовь в будущем, Катрина донесла — завуалированно и не прямым текстом, однако Александр был достаточно проницателен, чтобы это понять. А также осознать: его предположение оказалось верным, а шутки Морганы и Артура насчёт свадьбы скоро могут перестать таковыми быть — если Катрина решится на приворот.

Сославшись на государственные дела, Косаткин предложил вернуться в замок. Он помог Катрине забраться на лошадь и слезть с неё, — женщина словно случайно обвила его шею руками, — а после, пожелав доброго дня, отправился в свои покои. С недавних пор ему приходилось засиживаться допоздна, а потому он предпочитал работать рядом с кроватью, чтобы, когда потребуется отдых, тут же растянуться на королевском матрасе — очень мягком и большом.

Поздним вечером его побеспокоил Мерлин. Волшебник остановился рядом и шёпотом — видимо, чтобы стражники по ту сторону дверей точно ничего не услышали — сообщил:

— У Джонаса — хвост.

Александр не сразу понял смысл слов колдуна, а когда до него дошло, то из груди невольно вырвался истеричный смешок.

— Мне не показалось! — возмущённо сверкнул глазами Мерлин, и Косаткин поспешил успокоить юношу:

— Верю, — колдун подозрительно на него посмотрел, потому пришлось добавить: — Это вполне возможно, учитывая, что в королевстве можно найти волшебных существ на любой вкус и цвет.

— Мы можем это проверить! — воодушевился маг. — Идёмте, покои Катрины как раз под спальней Артура, — он бодро зашагал к выходу.

— Ты хочешь сказать — подсмотреть, а не проверить? — затея подглядывать в чужие окна привлекательной не выглядела. С другой же стороны, не в его ситуации привередничать — Мерлин и так делает всё, чтобы помочь. — Что ж, веди.

Косаткин думал, что Артур ещё бодрствует, но оказалось, что принц спал. Им пришлось едва ли не на цыпочках, стараясь производить как можно меньше шума, подойти к окну. Мерлин взял зеркальце, стоявшее на тумбочке возле кровати Пендрагона, а Александр в это время открыл окно. Глаза колдуна сверкнули золотом, он прошептал заклинание — и вот уже зеркальце парит в воздухе.

— Мне подвинуться? — тихо спросил он: выглядывать из окна вдвоём оказалось не так легко — то было слишком узким.

— Тс-с, — вместо ответа его призвали к молчанию, и мужчина вздохнул.

Александр шумно втянул носом воздух, стоило в отражении вместо Джонаса и его хвоста увидеть существо, одетое в платье Катрины: толстое, низкое, с длинными когтями, клыками, и очень грязное. Косаткин моргнул, пытаясь привести мысли в порядок, и не сразу почувствовал давление на спину.

— Это кто? — потрясённо прошипели ему в ухо, и мужчина скосил глаза. Рядом, навалившись на него, чтобы тоже получить возможность выглянуть из окна, находился взлохмаченный, но уже не сонный Артур.

— Понятия не имею, — громкость голоса оставалась прежней: они не знали, способна услышать их Катрина или нет.

— Она… оно куда-то собирается, — Мерлин вернул зеркало на место — проснувшийся принц эмоций у волшебника не вызвал — и поспешил к дверям. — Я прослежу. Встретимся у Гаюса, — и юноша исчез в коридоре.

— И когда он прекратит командовать?.. — зевнул Пендрагон, начиная натягивать рубашку.

— Когда перестанет быть единственным человеком, который способен справиться с бедами Камелота, — усмехнулся Александр, помогая запутавшемуся в рукавах и горловине Артуру.

— Стоит позвать Моргану?

— Нет, — поразмыслив, Косаткин покачал головой. — У неё завтра снова встреча с друидами, и мы всё ей расскажем, когда она вернётся. Сейчас пусть отдохнёт — ей понадобятся силы.

Лекарь не спал, так как ждал возвращения Мерлина. Наверное, у Гаюса уже выработалось чутьё, которое подсказывало, попадает ли волшебник в неприятности или нет, и именно оно удерживало его ото сна. Юношу ждать долго не пришлось: запыхавшийся Мерлин влетел в помещение. Никто не удивился, когда маг запнулся о порожек (о способности Мерлина задевать всё, что рядом, и налетать на каждый предмет в округе уже были осведомлены все) и едва не налетел на стол — по счастливой случайности оказавшийся рядом Артур успел поймать колдуна до того, как тот свалится.

— Как всегда образец грации и изящества, Мерлин, — не смог удержаться от издёвки Пендрагон, усаживая надувшегося мага на скамейку. — Рассказывай.

По словам Мерлина, существо, выдающее себя за Катрину Тригор, предпочитает проводить ночи на конюшне в компании навоза. Ещё утром чародей, зайдя поменять простыни, узнал, что женщина не пользуется кроватью. К тому же он подтвердил свои предположения относительно хвоста Джонаса: Мерлин чудом избежал обнаружения, вовремя заметив, что существо не одно.

С помощью Гаюса выяснили, что это — тролль. Что они жадны до богатства и власти, презирают людей и живут в пещерах — тоже рассказал лекарь. Что целью Катрины является корона Камелота — додумались вместе. Не сказать, что сделать это было трудно, учитывая количество намёков со стороны тролля. Осталось только придумать, как спровадить Катрину, при этом, желательно, не расставшись с казной.

— О! — хлопнул в ладони Александр, и от неожиданно громкого звука все вздрогнули. — У меня есть идея. Обсудим всё завтра после обеда. Моргане понравится.

* * *

Косаткин оказался прав, и занятия с друидами, начавшиеся, едва рассвело, закончились ближе к полудню. Условившись, что подопечную короля приведёт Мерлин, а Артур позовёт Ланселота, местом проведения так называемого собрания решили сделать обитель Гаюса. Комнаты лекаря находились в башне, в отдалении от большинства жилых помещений и, конечно же, комнаты Катрины. Собравшись вместе, Александр поведал свой план: раз уж леди Тригор жаждет богатства и власти, нужно убедить её в том, что здесь ловить нечего. Для этого потребуется несколько вещей. Во-первых, подделать документы о доходах королевства и, чтобы сомнений не возникло, куда-нибудь деть золото. Во-вторых, пустить слух, что рыцари больше не верны королю и планируют восстание, — дескать, им не нравится правление монарха. В-третьих, создать атмосферу бедности и вынужденной зависимости от соседних союзных королевств — послать им письма о помощи, которые, разумеется, отправлять никто не собирался, а вот сделать так, чтобы они попались на глаза Тригор, — обязательно.

Обязанности были розданы, и все разошлись по местам, готовясь к шоу. Так как приготовление заняло время, начать было решено завтра. Ночью не спал никто, ибо у каждого была своя задача.

С казной велено было разобраться Мерлину.

Утром следующего дня, когда, казалось, ничего не предвещало беды, Александр пригласил Катрину присоединиться к нему в зале совета, сказав, что ему пригодится свежий взгляд на вещи и мнение со стороны. Когда двери распахнулись и в помещении оказался испуганный казначей, Косаткин вовремя изобразил удивление и раздражение — первой реакцией вместо них так и норовила прорваться победная улыбка.

— Всё золото превратилось в зерно! — казначей издал вопль отчаяния и, лишившись сил, без сознания рухнул на пол.

Точнее, только сделал вид. Наносить вред психическому или физическому здоровью кого-либо Александр не собирался, а потому каждый, кто участвовал в спектакле, был предупреждён и проинструктирован. Слова короля под сомнение, как всегда, никто ставить не посмел, а маленькое заклинание, сотворённое Мерлином и Морганой, сделало так, что все посвящённые не могли поделиться информацией с другими. Когда же всё закончится, они забудут обо всём. Так безопаснее.

— Как?! — ужаснулся Косаткин, хватаясь за сердце.

Магия не подвела — вручную менять местами золото и зерно было бы слишком долго и слишком заметно, а прятать монеты в самых дальних подземельях, чтобы их точно не нашли, и накладывать иллюзию — и вовсе стало бы невозможно.

— Что?.. — выдохнула Катрина.

Не успев отойти от первого потрясения, тролля ждало второе: Ланселот, занявшийся слухами о восстании, великолепно сыграл верного рыцаря, готового ценой собственной жизни спасти короля, вовремя предупредив того о заговоре и уговорив монарха бежать. Косаткин, отрешённо глядя на рыцаря, внимал его словам, однако бежать отказался, сказав, что примет свою судьбу, какой бы она ни была.

Катрина извинилась, поспешив покинуть зал совета. Может быть, их спектакль оказался убедительным, а может, она решила убедиться во всём сама, не спеша отказываться от изначального плана.

К вечеру тролля ждал очередной удар. Катрина застала Александра, нетвёрдой рукой подписывающего просьбы о помощи — над составлением нескольких писем Косаткин корпел всю ночь и очень надеялся, что ни его усилия, ни усилия других не пропадут даром.

Тролль не продержался и недели.

То, что ребята — прекрасные актёры — Александр знал как никто. Всё же играть им приходилось не в первый — и даже, скорее всего, не последний — раз: взять, хотя бы, историю с Томом, и прибавить сокрытие магов при дворе. Но в этот раз они превзошли самих себя. Моргана, заламывая руки и стеная, носилась перед покоями леди Катрины, по коридорам замка, куда ходила последняя, и причитала:

— Мы разорены! На что я буду покупать платья?!

Девушка искусно рыдала, обняв Гвен, и пряталась в объятиях Мерлина, надрывно вопрошая, возьмёт ли он её в родную деревню вместе с собой, когда Утера свергнут, а её — в лучшем случае — просто изгонят из Камелота.

— На что мне содержать рыцарей?! — вторил подопечной короля Артур, подменяя Моргану за пределами замка, где Катрина надеялась скрыться от подопечной короля.

Исполняя приказ, рыцари громко заговорщически шушукались, когда Катрина пряталась на крепостной стене, надеясь сбежать от безумия, охватившего жителей замка.

— Чем мне будут выплачивать жалование?! — вздыхал перед Джонасом Мерлин, делая вид, что убирается в комнате Катрины.

Слуга тролля, видимо, на всякий случай восполняя и охраняя запас зелий, благодаря которым Тригор поддерживала человеческую внешность (про снадобье предположил Гаюс, и тщательный обыск комнат подтвердил теорию), гостевых покоев не покидал.

— Всё пропало! — не отставал от них Косаткин, картинно разбрасывая «актуальные» данные о доходах Утера Пендрагона. — Что за напасть!

Видя «упадок», Катрина бежала, не удосужившись придумать хоть сколько-нибудь правдоподобную причину: извиняясь и говоря, что ей срочно нужно продолжить путь дальше к родственникам, тролль покинул Камелот и его пределы.

Радость и ликование от маленькой победы длились недолго: пришло донесение, что недалеко от горных пещер, в лесу, были убиты двое — судя по описанию и зарисовкам, тролль и Джонас.

Убийца назвался сам — им оказался охотник на ведьм. Он отправился в Камелот, чтобы предложить Утеру Пендрагону свои услуги.