Раскачай лодку! (гет)

Дождливым днем четырнадцатого октября, почти через месяц после их последнего визита к директору, Гарри и Гермиону снова пригласили в его кабинет. Это время Альбус Дамблдор провел большей частью вдали от Хогвартса, и большинство учеников рассматривало это как свидетельство того, насколько плохо, на самом деле, обстояли дела за пределами замка. Тихая фаза войны закончилась, и обстановка, хотя и медленно, накалялась снова. Фактов известно было не особенно много, но ходили слухи о нападениях в маггловском мире.

— Ну, здравствуйте. Садитесь, друзья. Не хотите лимонную дольку? — сходу предложил Дамблдор, как только они вошли.

— Спасибо, не откажусь, — поблагодарил Гарри и взял лакомство, рассудив, что раз директор всегда угощался из той же самой вазы, то вряд ли там есть какие-то добавки.

Выражение лица Дамблдора, который явно не ожидал такого, было бесценным.

Директор сразу же предложил не терять времени и посмотреть воспоминание, которое он приготовил для них, поскольку оно было довольно длинным. Нырнув в Омут памяти, они увидели молодого Дамблдора, направлявшегося в сиротский приют, чтобы встретиться с Томом Марволо Риддлом и передать ему письмо из Хогвартса. Гермиона и Гарри были потрясены, увидев маленького мальчика, который спокойно рассказывал незнакомцу, как он издевался над другими воспитанниками приюта. Еще более шокирующим было то, как он искусно владел своим лицом, скрывая свои истинные чувства. Уже тогда Риддл был опытным лжецом и манипулятором. Даже когда он уступил Дамблдору и согласился вернуть вещицы, украденные у других детей, было видно, что он делает это не из-за угрызений совести или страха — нет, это был хладнокровный расчетливый поступок, чтобы попасть в Хогвартс. Воспоминание действительно было очень длинным, но в конце концов их выбросило из Омута, и они снова оказались в кабинете директора.

— Поверить не могу, вы в самом деле позволили ему учиться в Хогвартсе! — были первые слова Гермионы, когда они расселись по местам. — Риддл уже тогда был жестоким. Он даже не скрывал, что намеренно причинял людям боль — наоборот, даже гордился этим!

— Я полагал, что он мог бы измениться к лучшему, если дать ему этот шанс, — ответил Дамблдор.

— И многих вы на сегодняшний день «изменили к лучшему»? — фыркнул Гарри.

Только легкое подрагивание директорской бороды показало ему, что этот выпад достиг цели.

— Давайте не будем отвлекаться, — севшим голосом попросил Дамблдор. — Важно то, что это воспоминание раскрывает характер Риддла. Мы узнали, что он никогда никому не доверял и как сорока тащил все, что ему приглянулось.

— Это имеет какое-то отношению к кольцу и медальону? — спросила Гермиона.

— Возможно, но я пока что не могу утверждать, — уклонился от ответа Дамблдор.

— Не можете? Почему? — не собиралась уступать Гермиона.

— Я не считаю, что такая важная информация должна быть предметом одних лишь предположений и догадок, — уклончиво ответил Дамблдор.

— Однако, как быстро летит время, когда ты в хорошей компании! — неожиданно воскликнул он, нацепив на лицо удивленное выражение. — Боюсь, вам уже пора спать, — заявил он тоном доброго дедушки.

— Обещаю, я все объясню на нашей следующей встрече, — добавил директор, видя, что Гермиона собирается задать очередной вопрос.

Только их немалая сила воли и опыт общения с близнецами Уизли позволили Гермионе и Гарри удержаться от того, чтобы закатить глаза на столь плохо завуалированную попытку избежать неприятных вопросов.

* * *

— По-моему, он что-то скрывает, — пробормотала Гермиона, когда они вернулись к башне Гриффиндора.

— Еще бы, это же Дамблдор. Он всю свою жизнь чего-нибудь скрывает, — согласился с ней Гарри, пока они поднимались в гостиную. — Вероятно, это что-то очень важное и совсем не его дело, но он во имя общего блага навредит какому-нибудь хорошему человеку, пытаясь направить на путь истинный заблудшую душу. Проблема в том, что мы не имеем ни малейшего понятия, что это такое.

Гарри отвлекся на движущуюся лестницу и в который раз мысленно усомнился в здравом уме того, кому пришла в голову «великолепная» идея заставить лестницы случайным образом менять направление. Однажды ему потребовалось не менее десяти минут, чтобы преодолеть два пролета в нужном направлении.

— Во всяком случае, мне ничего не приходит в голову, — вздохнул он.

— Для тебя это обычное дело. Меня напрягает, что даже я не вижу никаких зацепок.

Гарри ткнул ее пальцем в бок, и Гермиона взвизгнула.

— Я не настолько тупой, — надулся он.

— Гарри! Я кончила в твоих объятиях посреди Министерства, а ты ничего не понял, пока я сама тебе не рассказала, — подколола его Гермиона.

— Ты мне всю жизнь будешь это напоминать, признайся, — усмехнулся Гарри. — Ну и пусть, Тонкс, наверное, тоже никогда не даст тебе забыть об этом.

Они, наконец, достигли нужного этажа и повернули направо, направляясь к очередной, на этот раз неподвижной, лестнице.

— С чего бы мне хотеть забыть это? — пробормотала Гермиона, заливаясь румянцем.

— Хорошо, что ты заговорила об этом, — сказал Гарри, обнимая ее и притягивая ближе к себе. — Ты также забыла, что, задевая меня подобным образом, ты вынуждаешь меня очень изобретательно напоминать тебе, где твое место, — прошептал он ей на ухо.

Его рука небрежно скользнула к шее девушки и игриво, но жестко схватила ее за волосы.

— Слушаюсь, капитан, — прошептала Гермиона.

Она потупила глаза, чтобы продемонстрировать свою покорность и заодно спрятать самодовольною улыбку.

Если бы Гарри мог читать мысли, он бы услышал, как Гермиона повторяет ранее озвученную характеристику его аналитических способностей.

Вечер вторника⁽¹⁾

Перед самым отбоем дверь-портрет, ведущая в гостиную Гриффиндора, приоткрылась, и показалась голова Джинни Уизли. Быстро оглядевшись, рыженькая убедилась, что путь свободен, и бросилась вверх по лестнице в свою спальню. Захлопнув дверь и прислонившись лбом к прохладному дереву, она облегченно выдохнула. Она была в безопасности, во всяком случае, сейчас.

— Ну, здравствуй, Джиневра, — прозвучал за спиной холодный голос.

Джинни в ужасе обернулась и увидела, как медленно тают Чары хамелеона и проявляется фигура Гермионы, сидящей на ее кровати.

— Может, присядешь? — улыбаясь, предложила Гермиона, но ее глаза оставались холодными, и палочка ритмично постукивала по левой ладони.

Медленно, чтобы не спровоцировать старшую подругу, которая, вероятно, знала больше проклятий, чем остальные студенты Хогвартса вместе взятые, Джинни опустилась на кровать Ромильды, напротив своей собственной. Глаза Грейнджер остановились на ней, неподвижные и немигающие, как будто она обдумывала, во что трансфигурировать сидящую перед ней девушку.

— Прости, пожалуйста, — выпалила Джинни, не в силах вынести этот взгляд. — Я думала, вы пошли в комнату тренироваться, а когда я вошла и увидела, как Гарри бьет тебя хлыстом, я просто инстинктивно среагировала, — пролепетала она, нервно теребя подол своей юбки.

— Ты сбежала, — спокойно констатировала Гермиона.

Джинни пришла в ужас, увидев, что она больше не постукивает палочкой о ладонь, а держит ее стандартным хватом, готовая выпустить заклинание.

— Когда Гарри упал, я увидела, что ты была… веревками… к столу… — отчаянно забормотала Джинни.

— И ты бросила меня и убежала…

— Но ведь ты кричала на меня… — прошептала Джинни, втянув голову в плечи.

— Не удивительно, ведь ты в тот момент оглушила моего парня, пока мы занимались сексом, — ледяным тоном заявила ее старшая подруга. — Нет, не так, мы все еще были в разгаре прелюдии, — поправила себя Гермиона и впилась яростным взглядом в рыженькую.

— А после этого ты сбежала! — прошипела она, и ее брови слились в единую линию.

Джинни промолчала. Она была уверена, что в тот момент, не будь Гермиона привязана к этому столу, она, вероятно, уже проклинала бы ее…

«МЕРЛИНОВЫ ЯЙЦА!» — пронеслось у Джинни в голове, и она невольно съежилась, поняв, почему Гермиона так разозлилась на нее.

— Пятьдесят минут! Прошло гребаных пятьдесят минут, прежде чем Гарри очнулся и смог освободить меня, — подтвердила Гермиона, видя, что Джинни начинает понимать, что к чему.

Естественно, она продолжала гневно смотреть на рыжую.

— Прости, пожалуйста, — снова повторила Джинни, сжавшись в комочек. — Мне очень жаль, что тебе пришлось так долго оставаться в неудобном положении.

— В неудобном положении? — взвизгнула Гермиона. — Да ты вообще понимаешь, что ты наделала?

Она подалась вперед, но тут же дернулась и замолчала.

Джинни ничего не ответила, да и что тут можно было ответить. Она так и продолжала сидеть, низко опустив голову.

Гермиона глубоко вздохнула, осторожно вернулась на кровать и приступила к объяснениям.

— Оставим в стороне, что ты бросила меня связанной и голой, — и это само по себе могло бы привести к катастрофе, если бы не тот факт, что только мы трое могли войти в ту комнату, — Гермиона говорила спокойно и размеренно, но Джинни нервничала куда больше, чем если бы она кричала. — Чего ты не заметила, так это того, что мы с Гарри тестировали его новый проект по рунам! Дам тебе подсказку — это была комбинация адгезивной матрицы в сочетании со схемой, которая генерировала достаточно громкие звуки, будучи заключенной внутри заглушающего контура, — закончила Гермиона.

Джинни попыталась расшифровать эту абракадабру, но не преуспела.

— Короче говоря, эта штука прилипла ко мне и вибрировала. Весьма интенсивно, должна признать… — раздраженно проворчала Гермиона.

Джинни с открытым ртом уставилась на подругу.

С того времени, как Гермиона вернулась в школу, она начала делиться с Джинни секретами и рассказывать ей о том, чем могут заниматься друг с другом двое любящих людей. О большинстве этих вещей Джинни до сих пор даже не слышала.

Честно говоря, если бы дома Джинни просто заговорила о чем-то вполне невинном, вроде поцелуев и обнимашек, мама вымыла бы ей рот с мылом! Так что она не привыкла, чтобы кто-нибудь, не говоря уже о такой скромнице, как Гермиона, настолько открыто обсуждал интимную сторону жизни.

Но до сих пор Гермиона никогда не рассказывала ей о деталях своей собственной сексуальной жизни, ограничиваясь смутными описаниями и скупыми оценками типа «хорошо» или «не настолько хорошо». Учитывая, чем, очевидно, занимались Гермиона и Гарри, Джинни не удивлялась, что подруга не была настолько откровенна. Почему же сейчас она начала выкладывать все подробности?

Бросив еще один взгляд на Гермиону, Джинни поняла, что с ней не собираются вести сердечные беседы. Гермиона осторожно поменяла позу и наклонилась вперед, грозно сверкая глазами.

— Первый раз я… дошла до пика… через три минуты после твоего ухода. Но так как мой парень валялся без сознания, он ничем не мог помочь, — ласково сообщила она младшей подруге, которая постепенно начала осознавать, что она натворила.

— Шесть раз! Шесть долбаных раз! — прорычала Гермиона, и Джинни содрогнулась, сочувствуя ей.

— Ты хоть представляешь, как там, мать его, все болит уже после второго раза?

Джинни снова вздрогнула, потому что рычание Гермионы прозвучало еще более угрожающе. Разумеется, отчасти ее дрожь была вызвана болью, которую она себе представила. В эту самую минуту рыженькая уже не была уверена, что выйдет из комнаты живой.

— Прости, пожалуйста, — в который раз выговорила Джинни. — Обещаю, что в следующий раз я буду стучать и не стану предполагать заранее, что вы там только тренируетесь. Я должна была сообразить, что вы обычно не проводите тренировки после уроков.

Гермиона кивнула, принимая ее извинения.

— А если ты когда-нибудь снова наткнешься на нас и сделаешь что-нибудь глупое, например, оглушишь, не спросив, то хотя бы развяжи меня, ладно? — попросила она, осторожно вставая с кровати.

Морщась от боли, Гермиона направила палочку себе на низ живота, заново накладывая чары окоченения, и облегченно вздохнула.

— На этот раз я тебя прощу, так как отчасти мы сами виноваты, что использовали обычную тренировочную комнату, в которую дали тебе доступ. Однако, если кто-нибудь узнает о том, что ты видела, даже самую малость, я предоставлю тебе возможность испытывать это на себе в течение целого дня, поняла?

Гермиона пообещала это тоном, который не оставлял никаких сомнений в том, что она не только сделает это, но и в том, что реконструкция данного события будет, вероятно, включать грубо отесанный брус четыре на четыре дюйма. И больше никто никогда не найдет тело младшей Уизли.

Джинни отчаянно закивала головой в ответ.

— Хорошо. А теперь прошу меня извинить, поскольку я собираюсь пойти в ванну старост, чтобы отмокать там ближайшие сутки, — и Гермиона, пошатываясь, вышла.

26 октября 1996 года. Хогвартс

— Джинни! Какого черта ты творишь? — голос Рона перекрыл общий гомон.

Обсуждая прошедшую тренировку, игроки команды Гриффиндора направлялись в Большой зал на обед.

Тренировка прошла совсем неплохо, учитывая легкую морось, которую им преподнес этот день. Несмотря на сырую и холодную погоду, команда начала обретать сыгранность, и новые загонщики хорошо проявили себя. Не звездные игроки, как близнецы, но надежные и несравнимо лучше всех остальных претендентов.

Только Рону день не принес ничего хорошего. Поначалу он перехватил несколько бросков, но затем пропустил мяч и так разозлился на самого себя, что не сумел отразить ни одной последующей атаки. В конце концов он сумел взять себя в руки, но его настроение так и осталось ниже плинтуса.

Зато охотницы действовали как хорошо смазанный механизм. Демельза быстро подстроилась к ритму, заданному Джинни и Кэти, и все трое порвали Рона в клочья.

Когда тренировка, наконец, закончилась, Джинни убежала вперед вместе с Дином, который пропустил тренировку из-за легкой травмы руки, полученной им на уроке Травологии. Рука должна была восстановиться к пятнице, в последний день перед матчем. Гарри же встретился с Гермионой перед раздевалками. Как верная подруга, она наблюдала за тренировкой, сидя на трибуне под наколдованным зонтиком и с книгой в руке.

* * *

Неожиданный крик Рона и то, что он встал как вкопанный, нарушили слаженное движение их группы. Гарри и Гермиона были вынуждены прервать любовное воркование, так как они чуть не врезались в Кэти Белл, когда та внезапно остановилась.

— А на что это, по-твоему, похоже, милый братец? — послышалось сердитое шипение Джинни — верный признак того, что скоро полетят летучие мыши⁽²⁾.

Естественно, большая часть команды восприняла это как сигнал броситься врассыпную, оставив Гарри и Гермиону стоять в почти пустом коридоре. Почти, потому что там оставались разъяренный Рон и растерянный Дин, по-прежнему обнимающий Джинни, кипящую от злости и свирепо смотрящую на своего брата.

Рон совершил ошибку — не утруждаясь выбором слов, он заявил сестре, что ей не подобает тискаться в школьных коридорах, и Гарри сразу понял, что добром это не кончится.

Во время разразившейся склоки Джинни, образно говоря, оставила от Рона только пепел своими едкими замечаниями о его зрелости и личной жизни, а вернее, об отсутствии и того, и другого. Под конец она просто заявила, что пойдет поищет чулан для метел для себя и Дина. Слова у Джинни не расходились с делом, и она ушла, волоча за собой слегка расстроенного мистера Томаса. Брызжущий слюной Рон последовал за ними, но прежде он бросил обвиняющий взгляд на хохочущих до колик Гермиону и Гарри.

«Битва при чулане для метел», как окрестили схватку, случившуюся немного позже, стала предметом школьных пересудов на многие дни. Отработки для участников продолжались еще дольше.

* * *

— Странно, — пробормотал Гарри, когда они с Гермионой остались наедине.

Девушка вопросительно подняла бровь, предлагая ему поделиться своими мыслями.

— Духи Джинни. Ты заметила этот цветочный аромат?

Гермиона нахмурилась.

— Да, я знаю. Она начала пользоваться теми же духами, что и я. Сначала она «одалживала» немного, когда мы жили в Норе прошлым летом. В конце концов, чтобы держать ее подальше от меня, я подарила ей флакончик на день рождения.

— Ах да, точно, я был уверен, что уже встречал этот запах, — Гарри потянулся к ее шее и втянул носом воздух. — А почему ты перестала им пользоваться? Он мне так нравится.

— Мой флакон закончился, пока мы были на острове, — я пользовалась им несколько лет. Надо будет как-нибудь походить по магазинам и купить новый, не возражаешь? — улыбнулась ему Гермиона. — Или я могу попросить Джинни поделиться. У нее должен быть большой запас этих духов, раз она выливает на себя столько, что мы могли учуять ее с противоположного конца коридора.

Гермиона рассмеялась, и Гарри присоединился к ней.

Они развернулись и продолжили свой путь в Большой зал, но где-то на полдороге Гарри притянул ее к себе.

— Так ты всерьез целовалась с Крамом? — припомнил он один из доводов, приведенных Джинни. — Я думал, он всего лишь целомудренно чмокнул тебя, перед тем как разойтись по спальням, — поддразнил он.

Гермиона прикусила губу, мысленно проклиная рыжую болтушку.

— А что бы ты сделал на моем месте? — фыркнула она. — Представь, что у тебя свидание, скажем... с Габриэлой Сабатини⁽³⁾. Ты бы отказался от поцелуя?

— Ну, если так посмотреть, — усмехнулся Гарри.

Он потянул за свисающую веревку, чтобы открыть проход, скрытый за гобеленом, и предложил девушке пройти первой.

— Она горячая штучка, — небрежно прокомментировал он, догнав подругу и обняв ее за талию.

Гермиона высокомерно усмехнулась, понимая, что Гарри признал свое поражение.

Но через несколько секунд она вскрикнула от неожиданности, потому что Гарри затащил ее в нишу и прижал к стене.

— А знаешь… Теперь я думаю, что это были твои духи, которые я почувствовал с Амортенцией… — прошептал он Гермионе на ухо, а затем его губы коснулись жилки на ее шее.

2 ноября 1996 года

В день матча со Слизерином Рон с самого утра был на грани нервного срыва.

Вчерашняя тренировка была ужасной. Последние несколько дней Рон был в отвратительном настроении, и приходил в ярость всякий раз, когда видел Джинни. Это сказалось на качестве его игры. Даже нынешний вратарь «Пушек Педдл» не пропускал столько мячей всего за один час. В один из неудачных моментов Рон оказался на волосок от того, чтобы исполнить «Морскую звезду»⁽⁴⁾, только без метлы.

За завтраком он почти ничего не ел, а когда Гарри попросил его поторапливаться, потому что пора было отправляться на стадион, Рон выскочил из-за стола и рванул в туалет, где и расстался со всей едой, которую сумел проглотить.

— Может быть, Гермиона, ты могла бы дать ему глоток Зелья удачи… — предложила Джинни. — Хотя, если он не сможет удержать его в желудке, от этого не будет никакой пользы, — с усмешкой добавила она.

Рон выбежал прочь, и все игроки рассмеялись.

Несмотря на то, что их вратарь был в полном раздрае, команда Гриффиндора особенно не переживала. Играя со Слизерином, они были уверены, что им не составит труда победить. Во время вчерашнего представления команды гриффиндорцы узнали, что у «змей» появился новый ловец — студент четвертого курса без игрового опыта. Шансов обойти Поттера у него не было. По какой-то причине Малфой ушел из команды, и все, что им нужно было сделать, это не упускать квоффл, обеспечить разрыв по очкам и дождаться, пока Гарри закрепит победу.

В тот же день, позже

Гарри блаженно постанывал, пока руки Гермионы продолжали творить свою магию. В данный момент девушка сидела на нем верхом, а ее ладони двигались по его груди, разминая натруженные мышцы.

— Теперь я понимаю, почему профессиональным квиддичистам делают массаж сразу же после игры, — чуть ли не мурлыча проговорил Гарри, когда палец Гермионы нажал на точку, в которой грудная мышца соединялась с рукой.

— Надеюсь, ты и дальше планируешь пользоваться исключительно моими услугами, когда начнешь профессиональную карьеру, — дурашливо прорычала она, впиваясь пальцами в его бока и тем самым привлекая внимание парня к своим словам.

— Если ты рассчитываешь отвертеться от этой обязанности, то впереди тебя ожидает кое-что еще, — прорычал Гарри в ответ, ловя ее щекочущие пальцы. — А теперь веди себя прилично, иначе попе будет больно весь день, — предупредил он. Гарри схватил рукой кудрявую прядь и притянул Гермиону ближе к себе. — В течение целой недели, — пригрозил он с ухмылкой.

— Слушаюсь, кэптен, — блудливо ухмыльнулась Гермиона и лизнула его в нос.

Гарри скривился и попытался вытереть нос тыльной стороной ладони, а она рассмеялась и снова оседлала Гарри, возвращаясь к своей работе.

* * *

Счет был 60:40 в пользу Гриффиндора, когда Гарри заметил снитч. Проблема была в том, что мячик летел прямо к ловцу «зеленых», и это был только вопрос времени, когда именно тот увидит его. Так что Гарри выжал из своей метлы все, что было можно, и сумел схватить снитч за долю секунды до того, как это сделал противник. Их руки сплелись…

Когда двое держатся за руки и летят в противоположных направлениях, это означает одно — кто кого перетянет. Гарри был крупнее и отделался минимальным ущербом, а вот ловца Слизерина фактически сдернуло с метлы, и его пришлось транспортировать в больничное крыло с вывихнутым плечом и сломанной в локте рукой. Гарри же дали выпить зелье и рекомендовали массаж в исполнении невесты.

* * *

— Эта картина никак не выходит у меня из головы, — пожаловалась Гермиона, перенося руки на живот Гарри и оглаживая кубики пресса.

«Еще немного тренировок с Тонкс, и он будет в идеальной форме», — подумала она, пытаясь затмить преследующее ее отвратительное воспоминание воображаемой картиной Капитана, распростертого под ней.

— У меня тоже, — вздохнул Гарри. — Но звуки были еще более мерзкими. Поверить не могу, что я слышал их сквозь весь этот гам, стоящий в гостиной!

— Придурок! — Гермиона сильно шлепнула его по груди. — Вот обязательно было напоминать мне об этом? Я так обрадовалась, когда Лаванда, наконец, вытащила Рона из комнаты, чтобы поискать уединенное место. По правде говоря, я уже думала, что ее язык надолго застрянет в его пищеводе, — добавила она, подумав.

— Точно, это уже начинало пугать — помнишь тот фильм, который нам показывал твой папа? Ну, тот, который твоя мама терпеть не может, так она испугалась. Как же он назывался… «Чужой», вроде бы.

Гарри хихикнул, и Гермиона разразилась заливистым смехом, раскачиваясь у него на коленях. Приятное ощущение, знаете ли…

— Он самый. Так и будем их теперь называть — Лицехваты⁽⁵⁾. Рон с Лавандой этого не поймут, зато среди магглорожденных и полукровок эта шутка разойдется как лесной пожар, — коварно усмехнулась Гермиона, и Гарри невольно задумался, как долго еще его бывший «лучший друг» будет оставаться у нее в немилости.

— Кстати, это было очень мило — то, как ты обошелся с Джинни. Она буквально набросилась на тебя, бедняжка, — вздохнула Гермиона, нежно целуя грудь Гарри.

— Ну, а как я должен был поступить? Отыметь ее на глазах у всех? Закатить скандал? Или порвать с тобой только потому, что она заигрывала со мной? Лучшим выходом было обратить все в шутку, обнять ее и пообещать, что, как только ты надумаешь делиться, она будет первой, кого я позову. И я знаю, что ты никогда этого не сделаешь, — усмехнулся он, когда она возмущенно уставилась на него.

— Вот и помни об этом! Но я имела в виду то, как ты отвел ее в сторонку и поговорил с ней. Вы так трогательно смотрелись, когда она выплакивалась на твоем плече.

— Сомневаюсь, что утром она еще будет помнить это, — заметил Гарри, притягивая подругу ближе к себе.

Гермиона поерзала, устраиваясь поудобнее на своем женихе.

— Пожалуй. Я могу представить, в каком состоянии она была после того, как Дин бросил ее, но так основательно наклюкаться… Подожди, я еще узнаю, кто притащил на вечеринку Огневиски, — пригрозила она.

Гарри сокрушенно кивнул. Волосы Гермионы при этом пощекотали его нос, и он дернулся.

— Что касается разрыва с Джинни, знаешь, Дин не такой уж подонок. Я поговорил с ним. Он не был уверен, почему Рон против того, чтобы он встречался с его сестрой — потому, что Дин черный или это такой принцип: «моя сестра умрет девственницей». Но в итоге, после того как Дин увидел ту «великую битву» между Джинни и Роном, он решил, что дело того не стоит. Понимаешь, они ведь на полном серьезе начали проклинать друг друга, и Дин признался мне, что теперь, когда он узнал, каково ссориться с Джинни Уизли, это, в конечном счете, подстегнуло его унести ноги. Он не хотел вносить разлад в команду, поэтому дождался окончания игры, чтобы объявить о прекращении их отношений.

Гермиона задумчиво кивнула.

— Я потом поговорю с ней. Если этого не сделать, то, учитывая тот «злосчастный вторник», она, наверное, всякий раз будет пугаться меня до смерти, особенно после того, как она терлась об тебя, как стриптизерша у шеста. И я обязательно серьезно поговорю с ней об алкоголе, умеренности и сдержанности. Если она дошла до такого состояния, потому что хотела утопить свои печали, — то подумай, какой же она будет, когда вы выиграете кубок. Да она попытается перетрахать всех парней в башне! И начнет, надо полагать, с тебя, — добавила она с ухмылкой.

— Надеюсь на это, в конце концов, в Гриффиндоре я самый привлекательный парень, — самодовольно приосанился Гарри, но уже через секунду он был вынужден защищаться от щекотки разозленной ведьмы.

* * *

Ноябрь принес с собой первый снег, и ученики оказались заперты в замке, за исключением коротких вылазок. Из-за напряженного графика тренировок Гарри даже не заметил, что Дамблдор снова куда-то пропал. Иногда он показывался в Большом зале, но тут же исчезал снова, даже прежде, чем Рон заканчивал свою первую порцию еды.

Поскольку из-за этого их основное задание полностью застопорилось, Гарри и Гермиона старались как можно эффективнее использовать доступное им время. Это означало, что их обычно можно было найти за поиском информации в библиотеке или за чтением в общей комнате, что в конце концов положило конец сохранившимся остаткам дружбы Гарри и Рона. Поскольку Рон был увлечен Лавандой, а Гарри больше не хотел бесцельно валять с ним дурака, они постепенно отдалялись друг от друга. К декабрю они уже были не больше, чем просто товарищами по команде.

Примерно через неделю после матча Джинни ворвалась в гостиную после окончания уроков и яростно плюхнулась на диван рядом с Гермионой. Та подняла взгляд от огромного тома, лежащего у нее на коленях, толкнула локтем Гарри, сидевшего по другую сторону, и вернулась к интересной главе о нумерологических свойствах нуля.

Гарри тоже оторвался от книги, наклонился вперед и лучезарно улыбнулся рыженькой, которая кипела от злости.

— Какие-нибудь интересные новости, «Ловец удачи»? — поинтересовался он и усмехнулся, пользуясь безопасностью своей позиции.

— Пошел ты, Поттер, — огрызнулась Джинни.

С тех пор, как она напилась на вечеринке, ей приходилось терпеть насмешки определенного толка, особенно новые прозвища, которые постоянно придумывали для нее.

— А вот мне, например, по-прежнему больше всего нравится «Кончита»⁽⁶⁾, — продолжая читать, заметила Гермиона.

Джинни ожгла ее взглядом, но вскоре ей пришлось переключиться на Гарри, который имел неосторожность поддержать это мнение.

— Не смотри на меня так, — усмехнулся Гарри. — Ты сама виновата, и все могло быть намного хуже, если бы я отреагировал по-другому.

Джинни слегка притихла, когда ее поставили на место.

— Сама знаю, но это действует мне на нервы, — простонала она. — Клянусь, никогда больше не притронусь к спиртному!

Джинни уже обещала это в разговоре с Гермионой сразу после того, как оправилась от похмелья. Эмоции и слезы тогда били через край. Про себя Джинни решила, что это была ее первая и последняя попытка утопить свое горе в вине.

— Это ты еще худшего не слышала, — посуровел Гарри. — После обеда кто-то поблизости от нас решил поупражняться в остроумии.

Джинни моментально ощетинилась и потребовала назвать имя, но он только улыбнулся.

— Имя я тебе не назову и не стану повторять то, что он сказал, но, уверяю тебя, кара его настигла.

Гермиона фыркнула, и Джинни вопросительно подняла бровь. Гарри решил удовлетворить ее любопытство — частично.

— Гермиона исподтишка приложила его сглазом, о котором она узнала из библиотеки Блэков. К настоящему времени этот умник, наверное, готов молить о смерти, но ему будет стыдно просить о помощи.

Джинни повернулась к Гермионе, но та лишь молча улыбнулась, продолжая читать свою книгу. Рыженькая кашлянула, намекая, потом еще раз, но Гермиона продолжала читать, испытывая терпение не в меру любопытной подруги.

— Ну пожа-алуйста, — попыталась подлизаться к ней Джинни.

Улыбка Гермиона засияла еще ярче, она перевернула страницу и произнесла одно-единственное слово.

— Хала-пи-пи-ньо⁽⁷⁾.

Джинни поежилась и решила, что она отомщена.

— Плюнь на то, что болтают люди, это скоро закончится, — утешил ее Гарри. — Твоего брата видели по всему замку, когда он пытался всосать в себя лицо Лаванды Браун. С такой темой для пересудов твоя оплошность скоро станет никому не интересна, — заверил он.

Джинни надеялась, что он был прав, и что это скоро забудется. Всеми, кроме нее…

* * *

Вскоре после этого Джинни вообще зареклась ходить с кем-либо на свидания, после того как в середине ноября студент седьмого курса Рэйвенкло пригласил ее посидеть в "Трех метлах" во время посещения Хогсмида. Оказалось, что намерения у него были не совсем чистые, и он попытался подпоить ее, чтобы получить желаемое. В результате рэйвенкловец познакомился с парой Летучемышиных сглазов, а Джинни сбежала в замок. Последовал еще один прерываемый слезами разговор с Гермионой, и на следующий день парня нашли приклеенным вниз головой к стене возле общежития Рэйвенкло, в одних боксерах, с надписью «НАСИЛЬНИК» на груди.

По какой-то причине Гермиона пожалела Рона — а заодно Лаванду — и не стала озвучивать выбранное прозвище, как намеревалась. Гарри не был уверен, было ли это связано с тем фактом, что за ними и так тянулся длинный хвост унизительных кличек, или она просто посочувствовала им, потому что их поцелуи действительно представляли из себя жалкое зрелище.

Остаток декабря также прошел однообразно, почти скучно, поскольку все лихорадочно готовились к концу семестра, а снег и холод отбивали всякую охоту к прогулкам на свежем воздухе. Ну, не совсем однообразно, потому что, когда Гермиона привычно закопалась в книги, Гарри изобрел систему учебных баллов.

Это означало, что Гермиона могла заработать дополнительное время (один балл — полчаса подготовки), выполняя различные действия. Прейскурант Поттера начинался с банального минета (один балл) и включал расценки для всякого рода подобных развлечений. Гермиона и здесь осталась верной себе и превратила простой лист пергамента с набросками Гарри в огромный свиток, содержащий сотни действий, закодированных различными цветами, и вариантов их комбинаций, от которых даже порноактер впал бы в панику.

Единственное время, когда можно было безопасно заниматься длительными «программами», способными принести достаточное количество баллов, были печально известные секс-вторники, и Гермиона в очередной раз проявила свою состязательную жилку, разрабатывая для этого дня изысканные сюжеты, чтобы добиться максимального результата, которого хватило бы на всю неделю.

К сожалению, похоже, кто-то еще обнаружил Выручай-комнату, поскольку она часто была занята и недоступна. Тем не менее, пользуясь Комнатой, когда та была свободна, и прибегая к помощи мантии-невидимки и карты Мародеров, чтобы доставить Гарри в укромный уголок, они заполняли большинство дней короткими, но страстными встречами, чтобы пополнить «копилку» Гермионы. Гарри однажды пошутил, что в ее теле среднее содержание спермы за день превысило его собственное, но поспешил добавить, что он ни в коем случае не жалуется на это.

Таким образом, пока все остальные видели только то, что Гермиона почти весь день занимается в библиотеке, в то время как Гарри присоединяется к ней всего на пару часов, на самом деле он переживал лучшую пору своей жизни.

Тем не менее, в глазах общественности Гермиона пренебрегала Гарри ради своей учебы, и в результате у одного человека появились идеи, которые ему иметь вообще-то не полагалось.

21 декабря 1996 года. Хогвартс-экспресс

— …в конце концов мне пришлось приклеить эту глупую девицу к потолку, чтобы она от меня отвязалась. Нет, ну какая наглость! — фыркнула Гермиона, рассказывая остальным эту историю.

Невилл от смеха съехал со своего сиденья на пол. Луна присела рядом, она смеялась не настолько сильно, но не упустила возможности пообниматься с парнем. Они отлично провели время на Рождественской вечеринке Слагхорна. Луна украсила прическу веточкой омелы и использовала это как предлог, чтобы целовать Невилла всю ночь напролет. В данный момент ее опухшие губы были фиолетового цвета из-за целебного бальзама, но, тем не менее, она улыбалась.

— Она в самом деле пыталась подсунуть Гарри любовное зелье? — недоверчиво переспросила Джинни. — Я даже не подозревала, какая жалкая дрянь эта Ромильда. Но какое это имеет отношение к тому, что Рон на целый день угодил в больничное крыло?

Гарри поперхнулся смешком.

— Ну, так отсюда мы и узнали о зелье. Ромильд... Эта шлюшка, — поправился он после свирепого взгляда Гермионы, — сунула мне рождественский подарок, когда я проходил мимо нее в нашу спальню. Оказалось, что там была упаковка Котелковых кексов, которые я терпеть не могу.

Он запнулся, прерванный на этом месте возмущенным фырканьем Гермионы. Подумать только, эта шлюшка почти ничего не знает о Гарри, но все равно пыталась урвать его себе.

— Ну вот, я подумал о Роне и оставил их на его кровати. Когда мы с Гермионой вернулись, вся гостиная говорила о том, как Рон довел Лаванду до точки, разливаясь перед ней соловьем о достоинствах Роми… этой шлюшки, пока она не прокляла его так сильно, что его пришлось отвести к Помфри. Оказалось, однако, что Рон был до краев накачан любовным зельем. Мадам Помфри понадобилось зелье для нейтрализации и целебный бальзам, чтобы убрать у Рона фурункулы из области паха, прежде чем она отправила «Вон-Вона» и отчаянно извиняющуюся Лаванду обратно в башню.

К тому времени, как он закончил, Невилл и Луна могли только повизгивать, лежа на полу, а Джинни смеялась до слез над картиной Поппи, деловито втирающей бальзам в «маленького Рона». Вытирая глаза носовым платком, Джинни с трудом выдавила между взрывами смеха:

— Потрясающе… но это… не могло занять… много времени. Тогда почему… целый… день?

Гарри сумел справиться со смехом и продолжил рассказ, в то время как Гермиона то грозно сверкала глазами, то снова заливалась смехом.

— Понимаешь, после того как Лаванда все узнала, он старалась всячески загладить свою вину перед «Вон-Воном». Ну и Рончик от большого ума решил, что это идеальный случай, чтобы убедить ее продвинуться дальше в их отношениях. Лаванде сильно не понравились его представления о надлежащем извинении, так что мадам Помфри пришлось варить партию специальных целебных зелий, чтобы справиться со всеми повреждениями, нанесенными ее коленом, — закончил Гарри со слезами на глазах от смеха.

Гермионе пришлось вцепиться в него, чтобы не свалиться с сиденья.

На следующий день Невиллу пришлось нанести визит целительнице, чтобы залечить последствия, вызванные столь неудержимым смехом.

* * *

После долгой поездки они в прекрасном настроении сошли с поезда на вокзале Кингс-Кросс. Гарри и Невилл, который все еще держался за надорванный от смеха живот, помогли девочкам снять свои сундуки с верхних полок, прежде чем все покинули вагон. Гермиона и Гарри уже уменьшили свой багаж, так как они планировали, что Гермиона аппарирует их обоих на площадь Гриммо.

Невилл и Луна дружески попрощались со всеми и пошли навстречу его бабушке. Юному Лонгботтому не терпелось представить ей свою подругу, но Гарри готов был поспорить, что суровая женщина вряд ли одобрит девушку с сиреневой помадой. Знание того, что на самом деле это было зелье, предназначенное для излечения ее губ от слишком долгого сеанса поцелуев с внуком, вероятно, тоже не помогло бы делу. Гарри не сомневался, что Луна упомянет этот факт в течение первых десяти секунд.

Попрощавшись с Джинни, оба проверили наличие сундуков в их карманах, и Гермиона положила руку на локоть Гарри. Однако, не успела она завершить поворот вокруг себя, как Гарри почувствовал резкий рывок, сильно отличающийся от обычного ощущения аппарации. Контакт с Гермионой разорвался, и девушка исчезла, а Гарри оказался лицом к лицу, или, лучше сказать, лицом к узлу на макушке какой-то женщины, которая была на голову ниже его. Как оказалось, это была мамаша Уизли, которая уже кричала на него во весь голос.

— О чем ты только думаешь, исчезая вот так и никому не сказав! Мы бегали по всей стране, разыскивая тебя, а потом ты появляешься и пререкаешься с Директором? Я не так тебя воспитывала…

Гарри был на грани того, чтобы сорваться, поскольку Молли продолжала визгливо отчитывать его, но короткий взгляд на почти плачущую Джинни заставил его сдержаться. Он только закатил глаза в ее сторону и ухмыльнулся. Это возымело желаемое действие в отношении Джинни, однако побочный эффект заключался в том, что Молли дала ему пощечину.

— И нечего мне тут глаза закатывать, молодой человек! Я…

Короткой вспышкой беспалочковой магии Гарри заставил Молли окаменеть. Правда, это оказалось излишним, так как Гермиона как раз вернулась на платформу несколько мгновений назад и сделала то же самое. Его подруга была в таком же шоке, что и он сам, поэтому некоторое время они стояли молча, безуспешно пытаясь подобрать подходящие слова. Затем Гарри одарил совершенно обалдевшую, но уже закипающую от злости на мать, Джинни слабой улыбкой и подошел к Гермионе. На этот раз им удалось аппарировать без помех.

Оказавшись в вестибюле особняка на площади Гриммо, Гарри с тяжелым вздохом упал на диван. Он потер лицо, пытаясь забыть инцидент на платформе, и простонал:

— Ну почему мне так не везет? Почему я не мог вместо этого просто отправиться в плавание с Ремусом и Тонкс? Держу пари, у них была веселая поездка.

21 декабря 1996 года. Хогвартс, Черное озеро

— Черт подери, Реми! Неужели ничего не может пройти гладко в этом чертовом рейде? — выругалась Тонкс, наблюдая, как гигантский кальмар снова пытается ухватиться за герметичные крышки орудийных портов «Возмездия».

Переход с острова Блэк в Британию оказался поистине ужасным. Сначала, через неделю после того, как они покинули остров, на них обрушился необычайно поздний, но не менее жестокий ураган, и их отнесло назад, дальше исходной точки, к американскому побережью. Пришлось держать курс на север, чтобы выбраться из Аллеи ураганов⁽⁸⁾. Из-за этого гадского шторма они потеряли больше недели, но команда отнеслась к этому спокойно — чтобы повредить «Возмездие», требовалось нечто большее, чем это. Часть этой недели Ремус провел на гауптвахте — корабельной тюрьме, состоящей из нескольких клеток на нижней палубе, которая оказалась подходящим местом для его обращения.

Итак, они плыли на север к Канаде и Гренландии, затем повернули на восток и взяли курс на Исландию. О да, это имя действительно подходило⁽⁹⁾. Тонкс не запаслась вещами для такой погоды, но трансфигурировала кое-какую одежду и все время держала согревающие чары. И все же она боялась, что ей никогда больше не будет тепло, в то время как мужчины бегали вокруг в одних стеганых куртках. Тонкс была уверена, что они делали это только для того, чтобы поиздеваться над ней. Надо ли говорить, что из-за этого обходного маневра они потеряли еще две недели.

Не успели они отойти достаточно далеко от Гренландии, как застряли в паковом льду⁽¹⁰⁾. Вот уж где Тонкс получила возможность выпустить пар! Проклиная все на свете и ругаясь так, что даже краска на бортах корабля покраснела бы, она в одиночку пробивала канал во льдах на протяжении по меньшей мере двух миль, прежде чем выдохлась и позволила другому члену команды сменить ее. Они потеряли еще три дня, чтобы пересечь ледяную полосу, но, по крайней мере, команда перестала подтрунивать над ее «изнеженностью». Ремус пропустил и это зрелище, поскольку опять лежал, свернувшись калачиком, в клетке на гауптвахте.

В водах Исландии Тонкс впала в почти убийственную ярость, когда несколько клабаутерманов⁽¹¹⁾, корабельных кобольдов, решили, что большой корабль им нравится больше, чем рыбацкие лодки, и пробрались на борт, пока команда запасалась провизией в маленьком волшебном поселении во фьорде недалеко от Аурборга⁽¹²⁾. К сожалению, они узнали о вторжении только после того, как проказливые духи целых полдня устраивали хаос в гардеробе Тонкс. Большую часть одежды восстановить было невозможно, особенно после того, как бывшая авроресса разнесла тварей на мелкие кусочки. После этого моряки обходили Тонкс по широкой дуге.

Наконец, они добрались до берегов Шотландии и перешли в режим погружения, чтобы подводным проходом добраться до Черного озера. К счастью, путь туда был нанесен на карту давным-давно, и экипаж без особых волнений провел по нему корабль. В конце концов, они прибыли в Хогвартс, правда, восемнадцатого декабря, а не в начале ноября.

Только для того, чтобы наткнуться на чересчур активного гигантского кальмара, которому по какой-то причине приглянулся затонувший корабль. Они планировали оставить «Возмездие» на дне, а самим выплыть наверх, используя заклинание Головного пузыря и согревающие чары, чтобы растопить полынью во льду. Затем, снова заморозив поверхность, чтобы скрыть следы, экипаж должен был поселиться в Лондоне на Гриммо, взяв выходные до Рождества, когда Гарри сможет отправить их домой.

Теперь это было невозможно, так как гигантский кальмар уже целый день обнимал лодку, и им совсем не хотелось без особой необходимости плыть мимо возбужденного монстра. Альтернативой было поднять корабль на поверхность, но это было бы рискованным шагом, поскольку его не так-то просто спрятать от посторонних глаз.

Но Тонкс решила для себя, что, если этот чертов кальмар не уберется к вечеру или, упаси Мерлин, начнет трахать корабль, она рискнет.

— Как бы мне хотелось быть рядом с Гарри! — пожаловалась Тонкс. — У него, наверное, была веселая поездка.

1) Разговор с директором происходил 14 октября 1996 г., в понедельник.

Вернуться к тексту

2) Летучемышиный сглаз — заклинание, которое выпускает стаю летучих мышей. Судя по оригинальному названию (Bat-Bogey Hex), превращает в летучих мышей козявки в носу противника.

Вернуться к тексту

3) Габриэла Беатрис Сабатини — аргентинская теннисистка, одна из лидеров мирового женского тенниса в конце 1980-х и начале 1990-х годов. https://www.tennisfame.com/hall-of-famers/inductees/gabriela-sabatini

Вернуться к тексту

4) Морская звезда на палочке (Starfish and Stick) — позиция вратаря в квиддиче. Игрок держится за метлу одной рукой и ногой, при этом все конечности вытянуты. Упоминается в книге «Квиддич с древности до наших дней».

Вернуться к тексту

5) Лицехват — одна из стадий развития Чужого. https://ru.wikipedia.org/wiki/Чужие_(вымышленный_вид)#Жизненный_цикл

Вернуться к тексту

6) В оригинале «Git (вместо get) him done» — «сделай его», «кончай с ним»

Вернуться к тексту

7) Халапеньо (jalapeño) — средних размеров острый перец. Надо ли уточнять, где именно будут «острые ощущения» после этого сглаза?

Вернуться к тексту

8) Аллея ураганов — область в Атлантическом океане, простирающаяся от западного побережья Северной Африки до восточного побережья Центральной Америки и побережья Мексиканского залива на юге Соединенных Штатов. Включает северную часть Карибского моря. За счет того, что температура поверхности океана в этой зоне выше, чем у окружающих вод, здесь зарождается много ураганов.

Вернуться к тексту

9) Исландия (исл. Island) — «страна льдов». На самом деле, благодаря теплому течению Гольфстрим климат в Исландии умеренный, хотя значительная часть острова покрыта ледниками. https://ru.wikipedia.org/wiki/Исландия_(остров)

Вернуться к тексту

10) Паковый лёд — морской лёд толщиной не менее трех метров, просуществовавший более двух годовых циклов нарастания и таяния.

В английском языке под паковым льдом понимаются свободно плавающие ледяные массивы, сползшие в воду и оторвавшиеся от ледников на суше, а также дрейфовавшие льдины, захваченные впоследствии прибрежным льдом.

Вернуться к тексту

11) Клабаутерман (нем. Klabautermann, по одной из версий название происходит от н.-нем. Klabastern — «бить, шуметь») в поверьях балтийских моряков — корабельный дух в виде маленького, ростом с гнома, матроса с трубкой. Оставаясь невидимым большую часть времени, обычно появляется перед гибелью корабля, поэтому встреча с ним чаще истолковывалась как недобрый знак.

Вернуться к тексту

12) Аурборг (исл. Sveitarfélagið Árborg) — община на юге Исландии. Является частью региона Сюдюрланд. Здесь ошибка автора, потому что Аурборг был основан в 1998 году.

Вернуться к тексту