Тлеющий цветок (джен)

Блум восстановилась окончательно.

За это время мы успели пересмотреть все рождественские (для меня по привычке новогодние) фильмы Земли, которые заботливая Текна скачала на свой ноутбук. Постепенно наше общение вернулось в прежнее русло, я бы сказала, что мы даже сблизились больше, чем когда-либо.

Спящая на плече Блум умиляла. И ее полусонное бурчание тоже, но все же… Она говорила, что видела и слышала все, когда Дафна в нее вселилась. Значит, она теперь знает, что я не Флора?

Я ждала, когда ее юношеский максимализм снова пересилит, но пока что моя тайна оставалась тайной. И чтобы успокоиться (в конце концов повод понервничать я всегда найду), решила сама расставить все точки над i.

Мы смотрели Снежную пятерку. Это до жути наивный и местами глупый фильм, но нам обеим нравилось. К концу Блум загрустила, что у нее нет домашнего питомца. Я припомнила Кико и еще n-ное количество животных из мультика, так что в общем-то да, наверное, ей действительно не хватает друга поменьше.

— Я все хотела спросить, — аккуратно начала я, вглядываясь в рыжую макушку.

Блум потянулась за очередным печеньем, тарелка которого стояла у меня на животе.

— Ты не помнишь, что говорила Дафна обо мне?

Блум немножко напряглась.

— Помню. Я не все поняла, но помню.

— И что ты собираешься с этим делать?

Она слезла с моего плеча и посмотрела на меня несколько виновато.

— Я буду молчать, если ты не попросишь другого. Мне следовало давно осознать, что непрошеная помощь далеко не всегда идет на пользу. И если ты захочешь это обсудить, я всегда рядом.

В глазах защипало. Не знаю почему.

— Спасибо, — прошептала я.

* * *

Когда каникулы закончились, я начала поиски информации. Увы, про мертвых нашла мало. Палладиум, к сожалению, тоже, а вызывать Флору просто так он категорически отказался. Опасно.

Но мне это нужно. Да и сомневаюсь, что Дафна наврала.

Во-первых, убить человека, даже самого ужасного, не так-то просто. Я, конечно, на данный момент сделаю вид, что хладнокровное создание, у которого рука ни в коем случае не дрогнет, но Элоранда нужно еще как-то достать. Желательно так, чтобы самой не попасть. О моральной составляющей я пока не думала. Не хотелось.

Во-вторых, несмотря на то, что скорее всего желание Флоры банальная месть, не мешало бы проверить. А то грохну крутого мужика зря. И вляпаюсь, да. Обязательно же вляпаюсь.

И, в-третьих, узнать бы сначала от Флоры о Гелии. А то вдруг Элоранд не единственный виновный. Хватит ли ей раскрытия тайны? Или она скажет, что Гелии можно доверять?

На суд надежд не было. Элоранд знаменитость, Гелия внук знаменитости, а я вообще нелегальный житель Магического измерения, у которого рыльце уже в пушку. Еще докажи, что что-то вообще произошло полгода назад.

Полгода… Ох, кажется, я тут задержалась

В общем собрав все за и против, я решила попробовать призвать Флору, о чем сообщила Блум. Устраивать ритуал за территорией Алфеи не рискнула — встречу еще какую-нибудь страстную парочку, не менее страстно голодную животинку или вообще Палладиума.

Блум затею поддержала. Первое время я внимательно следила за ней, но, не заметив ничего подозрительного, успокоилась.

Мы выбрали день поудобнее. Если верить доступным источникам, вызывать призрака лучше на полную луну. Благовония разных сортов и видов приветствуются, как и колокольчики, чтобы помочь духу перейти в наш мир. О защитных символах тоже не забыли. Рисовали их пару дней и после еще проверяли каждую закорючку. Для конспирации притащили розовый коврик, которым прикрыли сие безобразие.

Стелла, Муза и Текна скептически отнеслись к просьбе не тревожить наш сон и не волноваться из-за запахов трав. Это якобы моя задумка, чтобы спать крепче. Мне кажется, они подумали, что уж чего, а сна в нашей комнате точно не будет. И в чем-то они правы.

Это походило на сюжет Сверхъестественного.

— Значит, сначала идет «venire ad me»⁽¹⁾…

— Нет, сначала мы обходим круг, поворачиваемся к западу — это к окну — и кланяемся в знак приветствия, а потом уже произносим слова. Главное, запомни, после этого за пределы рисунка не выходить, что бы ни случилось.

Если верить книгам, то чем больше людей, тем мощнее призыв. Так что участие Блум только на пользу.

Мы начали ровно в полночь. Зажгли благовония и свечи, взяли по колокольчику и едва-едва зазвенели, чтобы не появилось лишних вопросов. Медленно, постоянно сверяясь с подготовленными записями, выполнили все указания и сели в центр рисунка на полу.

Но ничего не произошло.

Нет, я была бесконечно рада, что окна, мебель и, самое главное, наши кости по-прежнему целы, но и давящая тишина пока что не была способна дать хоть какие-нибудь ответы.

Блум нетерпеливо оглядывалась. У меня, признаться, начала затекать спина. На часах сильно перевалило за первый час, а мы все еще ежились в одних пижамах.

— Ритуал неверный? Или не сработал?

— Или она ждет, что мы выйдем.

Блум надулась. Знает, что такая вероятность есть. Но как же… Черт, устала. Зря не нарисовали защитные знаки на всю комнату, чтобы лечь спать прямо в контуре.

— Все, Флор, я так больше не могу. Спать охота. А завтра занятия с восьми, — выскользнув, прошептала Блум. — Уж лучше меня сожрет призрак, чем Гризельда.

Я цокнула языком. Хм, а ведь тонко подмечено.

Ладно, ритуал и правда странный, отдает киношностью или призывом гномика, Кровавой Мери и чем там дети увлекаются. Я тоже легла под одеяло и вскоре уснула.

* * *

Снился мне лес. Над головой шумели деревья, треск их старой, извилистой коры разносился эхом вместе с пением птиц. Густая листва скрывала от лучей солнца и лишь редкие, пронзительно яркие блики прорывались сквозь нее.

Я в белом платье. Удивительно мягкая трава щекотала пятки и пробиралась между пальцем.

Странное место. Живое, пахнущее чем-то… Безвкусным, но пронзительным, как лучшее вино. Или как весенний дождь, или свежие шампиньоны.

В центре поляны идол. Высокий, выше меня раза в два. Трещины изрезали лицо так, что не разобрать мужчина это или женщина. Древесина потемнела, только глаза выведены по-смешному неуклюжими кружочками.

Я услышала чье-то рваное дыхание и обернулась.

Флора стояла рядом в таком же платье. Совершенно обычном, будто наскоро сшитом из простыни. Она держала одной рукой запястье, на котором целая вереница синяков.

Я подошла ближе, но девушка испуганно отшатнулась.

Она бесшумно зашлепала губами.

— Скажи, что я должна сделать?

Флора посмотрела по сторонам. Я повторила ее движение, но не поняла. Идол? Он как-то связан? Но как?

— Флора, мне нужна твоя помощь.

Она сжалась. Схватила себя за плечи и медленно опустилась на траву.

Я села рядом. Аккуратно приобняла ее, почти не касаясь.

— Тебя обидели?

Она закивала.

— Это случилось здесь?

Она снова кивнула. Так. Идол посреди леса. Уже что-то.

— Ты хочешь, чтобы я отомстила?

Флора вздрогнула. Ее кожа резко побледнела и стала такой холодной на ощупь, что покрылась тонким слоем инея.

Я отскочила.

Она подняла голову. Ее глаза налились кровью, на подбородке проступила ранка. Платье стало грязным и оборванным.

— Это Элоранд с тобой сделал?

Она закричала, но ее губы остались сомкнутыми. Я зажмурилась. Крик становился громче с каждой секундой. Я закрыла ладонями уши, но это едва ли помогало. Резко звук оборвался, а воздух будто в то же мгновение выгорел. Я схватилась за горло — нечем дышать. Флора оказалась рядом. Она прижалась к моему лицу, прожигая алыми глазами.

Ее рот изогнулся.

У-Б-Е-Й

Я проснулась. В комнате так холодно, что мое тело дрожит. Рисунки на полу стерты, окно настежь открыто и горит одна свеча, которую мы точно задули.

Я встала, накрыла ее колпаком и легла обратно. Сон не шел.

* * *

Палладиум был зол. Я впервые видела, как его брови сошлись на переносице, а уши опустились вниз. Чашка в его руке неприятно задрожала, а каблук сапогов защелкал по блестящему паркету.

— Ты понимаешь, что могло случиться? Ты подвергла опасности не только себя, но и всех учениц Алфеи. Особенно Блум.

— Вы правы, профессор.

Хотя справедливости ради Блум знала, на что шла. Уж после Дафны она вряд ли отнеслась бы легкомысленно. Что до остальных… Боюсь, они Флоре совершенно неинтересны.

— Но?

— Но мне нужны были ответы.

— Да это скорее всего обычный сон, как ты не понимаешь!

Эльф подскочил, ударив по столу. Я машинально дернулась и вылила горячий чай прямо себе на ноги.

— Черт!

Я схватилась за край длинной скатерти и начала вытирать обжигающе горячее пятно. Палладиум тут же наколдовал полотенце и сел на колени передо мной.

— Прости, Флора, — растерянно пробормотал он, — дай, я тебе помогу. Садись.

Я зажмурилась и кивнула. Кто бы знал, что это так больно. Уж лучше бы как нормальная фея надела мини-юбку, а не жарилась в брюках.

По коже пробежал приятный холодок. Я открыла глаза. Профессор провел рукой над ногами и пятно высохло, остался лишь едва заметный темный ободок.

— Пятно пока придется оставить. Я не силен в бытовых заклинаниях.

Я кивнула. Палладиум, сидящий передо мной на коленях… Пожалуй, такое не пришло бы мне в голову даже в самом необычном сне. Профессор, словно услышав мои мысли, посмотрел на меня.

— Прости.

Я снова кивнула, но Палладиум не спешил вставать. Он посмотрел на мои штаны, нервно закусил губу и осторожно покосился на меня. А я чувствовала лишь прохладу от его заклинания и в общем-то скорее испугалась, чем обиделась.

— Обещаю, это не повторится.

— Хорошо, профессор.

— Ты напугана.

— Это было неожиданно.

Палладиум встал и вернулся на свое место. Наколдовал новый чай, на этот раз заметно холоднее, и протянул чашку мне.

— Так вот, Флора, твои действия не дали тебе ответов. Призраки манипулируют людьми. Они чувствуют наши страхи, пороки и, возможно, читают мысли.

— На Линфее всегда молились Великому дракону?

— Откуда ты?..

— В моем сне Флора стояла посреди поляны с деревянным идолом.

— Да, линфейцы раньше поклонялись матери Природе. Как, впрочем, и эльфы. Но на Линфее это религиозное течение давно прекратило существование.

— Запрет?

— Здравый смысл, развитие науки. На сегодняшний день даже Великого дракона мало кто почитает. Многие люди относятся к божествам просто как к историческому факту.

— Для древних верований свойственны специфичные ритуалы. Я имею в виду сексуального характера.

— Это лишь догадка, — настойчиво заметил Палладиум.

— Увы, но больше никаких ответов я не получу…

— Вот и оставь это.

— …здесь.

— Что?

— Профессор, я собираюсь перевестись в колледж Линфеи. Там у меня будет возможность присмотреться к Элоранду, местным обычаям и, может, я пойму, что произошло.

— Это поспешное решение.

— Обещаю, что, если все будет слишком серьезно, я займу место Флоры и проживу предназначенную ей жизнь.

Профессор окинул меня тяжелым взглядом и откинулся на спинку стула. Он не улыбался. Черт, я знала, что прошу слишком много, и чувствовала себя ужасно.

— Если переступишь черту, пути назад не будет.

— Я понимаю, что вне зависимости от результата, не смогу просто забыть.

— И я не смогу, — тихо, будто для себя сказал эльф и уже громче добавил: — Ладно. Пускай будет по-твоему.

* * *

О переводе знала только Блум. Она, конечно, расстроилась и до конца семестра пыталась уделять мне каждую свободную минутку. А после не забывала напоминать: не будет писем, она лично приедет и заберет меня обратно в Алфею.

Единственное, что меня расстраивало — холодок между мной и Палладиумом. Меня не покидало чувство, что где-то я его разочаровала. Субботние посиделки постепенно стали проходить все реже и реже. Темы для разговора резко сошли на нет, появилась неловкость вкупе с долгим, мучительным молчанием. Наше общение свелось к обсуждению некоторых тем по зельеварению и ботанике.

Последний учебный день пришел неожиданно быстро. Я к этому времени уже собрала все нужные документы и подала заявку на перевод. Мне предстояла сдача академической разницы. Гризельда, как ни странно, помогла мне. Она сама подписала все справки и выдала рекомендательное письмо. Чудо одним словом, а не женщина.

Родители смирились. Они попытались отговорить, но не смогли. Все же год я отучилась как договаривались.

— Портал освободится через полтора часа, — прогудела Гризельда. — Не опаздывай. Сегодня многие ученицы им воспользовались, заряда может не хватить.

Все уже готово: вещи собрала, с соседками попрощалась, Блум не только пообещала писать, но и оставила на память игрушечного кролика с голубой шерсткой. Привязалась все-таки.

Чем дольше я здесь, тем сложнее будет вернуться домой. Плохо ли это? Не знаю.

— Я зайду к профессору Палладиуму.

Гризельда недовольно прищурилась, но ничего не сказала. Не мать все же.

Профессор встретил меня почти так же, как раньше. Он выглядел уставшим, немного потрепанным, но все же, как всегда, собранным и готовым помочь, подсказать и просто поговорить.

Ему я тоже приготовила подарок. Нашла в одном из магазинчиков Магикса разрисованную цветами свирель.

С порога протянула подарок, перевязанный алой ленточкой:

— Если я вас разочаровала или обидела, простите. Если сможете или… Захотите. В любом случае спасибо за все. Дружба с вами навсегда останется в сердце, даже если мне удастся вернуться домой. А если нет, то я сдержу свое обещание.

Палладиум принял подарок. Провел тонкими пальцами по свирели, повернулся к стеллажу с книгами и, заметив фотографию Атрис с похожим инструментом, коротко кивнул.

— Спасибо, для меня это ценный дар.

Он никак прокомментировал слова про разочарование, что в общем-то… Хреново и, самое главное, максимально прозрачно. Жаль. Безумно жаль. Наверное, мне не стоило так наседать. У всего есть предел: и у желания помочь в том числе.

— Удачи, Флора.

— Вам тоже. — Я неловко переминулась с ноги на ногу и добавила: — И, профессор… Отдыхайте почаще.

У портала ждала Гризельда. Она была бледнее обычного.

— Юной леди опаздывать не позволимо.

— А как же правило пятнадцати минут?

Женщина покраснела. И что-то мне подсказывает, что не от смущения. Но я успела прервать гневную тираду:

— Не волнуйтесь, у нас еще есть время.

Гризельда громко хмыкнула и, подхватив увесистый чемодан как пушинку, потащилась к панели. Ввела код доступа, и золотистая дверь покрылась сияющими цветами.

Что ж, вот и настал следующий этап.

На Линфее было жарче. По сравнению с Магиксом особенно заметно, как тут ярко светит солнце. Гризельда немного расслабила свой влитой воротничок и закатала рукава.

Мы поймали первую попутку и поехали к родителям Флоры.

Не знаю, дело ли в том, что я приласкала магию Флоры, но на Линфее определенно есть своя атмосфера. С удивлением я поняла, что мне интересно и… радостно наблюдать за мелкими букашкам, которые облюбовали цветы. Алые, розовые, сиреневые и желтые бутоны огромными гроздьями свисали над дорогой. Только протяни руку и коснись прохладных, дивно пахнущих лепестков.

Божья коровка везла медленно. Я такое не любила. Жизнь на Земле быстрая, по-своему рваная, но до жути привычная. Как вольешься — либо потонешь, либо поплывешь. Однако почему-то на Линфее этот простенький закон сломался, а сумки с одеждой оказались отличной заменой матраса.

Чистое небо. Голубое, далекое. По нему плывут огромные листья — местный транспорт.

Хах, похоже и тут лихие водители любят шокировать пассажиров — лист крутанул под острым углом и едва не перевернулся.

Я перевела взгляд на Гризельду. Та как ни странно нервничала.

— Не волнуйтесь. Мама в курсе, что вы приедете.

На лице профессора отразилась невероятная гамма эмоций: удивление, страх и возмущение.

— Флора!

— Не могла же я без предупреждения вас привезти. Как-никак пригласила погостить.

— И что сказала Роза? — осторожно спросила Гризельда.

Я ухмыльнулась.

— Скоро узнаете.

— Юная леди!

Молчала я как партизан всю оставшуюся дорогу. Не столько из вредности, сколько по обычному незнанию. Добро Роза дала, но даже словечком не обмолвилась о своем отношении.

— У вас красивый дом, — почти нехотя признала Гризельда, когда мы подошли к семейному дворику. — В стиле Розы.

— Полностью с вами согласна.

Я аккуратно коснулась вьюна, оплетающего калитку. Стебли задрожали и сжались, позволяя войти.

Я постучала в дверь. Подозвала Гризельду, которая очередной раз протирала очки. Что-то подсказывало, что она недалека от мысли бросить все вещи и пулей улететь куда подальше. Набравшись наглости, я притянула ее поближе.

Роза открыла быстро. Первым делом она сжала меня в крепких объятиях и звонко поцеловала в макушку. Я оторопела от такого приветствия, но постаралась сделать вид, что так же рада. Маменька потрепала волосы и тут заметила Гризельду.

Они обе нерешительно замерли.

Роза слегка позеленела и опустила взгляд. Гризельда… Ох, кто бы знал, что дамочка с непробиваемой броней будет смотреться так несчастно?

— Мам, чего ты как не родная? Мы так устали с дороги.

— Да-да, конечно, проходите.

Пока грелся чайник, я показала Гризельде гостевую комнату, а Роза принесла чистое белье и полотенце. Они перекинулись парочкой дежурных слов и разошлись. Роза — на кухню готовить чай, а Гризельда обустраиваться.

Я же потащила сумки к себе. В спальне Флоры явно хозяйничала Миели — весь шкаф забит детскими платьями и игрушками. На подоконнике — горсть леденцов, а на столе — кривая стопка из тетрадок, альбомов и набора цветных карандашей. Придется кое-кого отчихвостить. Легонько, но отчихвостить. Вот придет со школы…

Наскоро затолкав вещи в шкаф, я спустилась вниз и замерла у самой лестницы. За кухонным столом сидели Роза и Гризельда. Они тихо переговаривались, наклонившись друг к другу поближе. На щеке у профессора блеснула слеза, и женщины крепко обнялись.

Я улыбнулась.

Не буду им мешать.

---

Примечания:

На этой позитивной ноте переходим ко второму блоку работы)

Напишите, пожалуйста, отзывы и/или предположения и теории)

Это очень помогает писать, к тому же про Линфею в каноне мало. А про колледж еще меньшеXD

---

1) иди ко мне

Вернуться к тексту