Гарри Поттер и варианты бытия (гет)

Так незаметно и подобрались рождественские каникулы. Для Гарри триместр пролетел как-то особенно быстро, да оно и понятно: в общей сложности половину его он вообще провёл дома, а оставшееся время делил между двумя Хогвартсами. Сами приближавшиеся каникулы были, на счастье ребятишек, большими, даже несколько длиннее положенных двух недель, но вот причина такой ребячьей радости была весьма прискорбной, ибо заключалась в раздробленности волшебного сообщества. Волшебники в это время отмечали аж целых три праздника и руководство школы вынуждено было растягивать каникулы, чтобы угодить всем.

Те магические семьи, которые блюли древние традиции и называли себя чистокровными, отмечали Йоль, праздник зимнего солнцестояния. Выходцы из маггловских семей Англии и Уэльса, а так же те семьи, которые ориентировались на маггловские традиции, праздновали католическо-протестантское рождество, их коллеги с шотландскими корнями отдавали предпочтение светскому новому году.

Среди "чистокровных" тоже не было единства. Одни ставили во главу угла соблюдение волшебных традиций и следование законам волшебной силы, а собственно происхождение их волновало не особенно. Эти семьи охотно роднились с магглорождёнными или принимали их под своё покровительство, занимаясь большей частью пропагандой и распространением старинных магических обычаев. Они с некоторым пренебрежением относились к другому крылу магической аристократии – истинным чистокровным, тем семьям, которые во главу угла ставили именно происхождение. Основания для такого отношения были, ибо "истинные чистокровные" частенько пренебрегали собственно традициями. "Истинных чистокровных" с годами становилось всё меньше, ибо близкородственные браки приводили к вырождению, да и дети частенько отказывались выбирать себе спутника жизни по родительской указке исходя из высоких принципов "чистоты крови".

Все эти высокие соображения не сильно волновали Гарри, который позволил себе просто радоваться наступлению каникул и возможности провести их дома. Да, теперь у него был дом, настоящий дом, куда он мог приехать на эти самые каникулы. Конечно, он был бы гораздо счастливее, если бы ему удалось провести эти каникулы в другом доме, с родителями, в другой, гораздо более правильной на его взгляд реальности. Но поскольку сейчас это было недостижимо, юный лорд Поттер позволил себе расслабиться и просто получать удовольствие от той жизни, которая на данный момент была ему доступна.

Рон, всё оставшееся до каникул время доставал Гарри разными заманчивыми предложениями: то остаться в Хогвартсе, то на все каникулы завалиться к нему в Нору.

– Рон! – не выдержал однажды Гарри. – Я хочу домой! Понимаешь, теперь у меня есть дом! Семья! А ты приходи в гости, на Йоль.

– Ну да! – насупился Рон. – Теперь они – твоя семья!

Рыжик хотел было уже уйти, но Гарри вспомнил один эпизод из той реальности и решил уточнить, как обстоят дела здесь:

– Рон, погоди! – позвал он. – Скажи, тебе Дамблдор или МакГонагалл не говорили, что я, типа, очень важная птица, меня надо оберегать, следить, чтобы я никуда не влезал особо? И чтобы ты мне об этом не говорил?

Рон потупился, буркнул:

– Ну было...

Так, вытягивая, словно клещами, каждое слово и через вопрос ссылаясь на то, что они всё же друзья, Гарри выяснил, что сразу после первого курса в Нору заявился Дамблдор и провёл с Роном политбеседу на тему: что такое Мальчик-Который-Выжил и как его надо беречь. И намекнул, в частности, что нехило бы ему, Дамблдору знать о том, куда этот самый мальчик хочет сунуть свою голову в очередной раз. Исключительно ради того, чтобы соломки подстелить. И видно что-то такое отразилось на лице Гарри, что рыжий вдруг засуетился, залопотал:

– Ты это, Гарри, ты не сердись... я ведь это... хотел как лучше... так...

– Ладно, не нервничай, – улыбнулся Гарри. – Ты ведь хотел как лучше? Правда?

– Ну да! – Рон тут же расслабился, заулыбался.

– Ты только мне теперь о таких вещах говори, ладно? – закончил свой допрос Гарри, гадая попутно: как скоро директор узнает об этом разговоре?...

* * *

...Катрин вбежала в комнату Лили радостно крича:

– Мама! Мама! Тётя Цисси пришла! Она нас к себе на Йоль зовёт!

Лили подняла голову от своих расчётов, чтобы тут же встретиться взглядом с Нарциссой, которая вошла в комнату вслед за девочкой:

– И ни каких споров! – сказала миссис Малфой строго. – А то уже скоро плесенью со всей этой цифирью порастёшь!

– С тобой разве поспоришь! – улыбнулась в ответ Лили. – Да я и сама хотела к тебе напроситься.

– Хочешь повторить подвиг тамошнего Дамблдора?

– Гарри не вещь, чтобы таскать его туда-сюда! Сначала надо его самого спросить!

– И ты уже нашла способ? – удивлённо вскинула брови Нарцисса.

– Пока нет, но может быть удастся его увидеть.

– Вот здорово! – захлопала в ладошки Катрин. – А то я уже соскучилась!...

* * *

...Традиционно Йоль – это тихий семейный праздник, который празднуют дома. Иногда приглашают самых близких друзей, ну или сами приходят к этим самым близким друзьям. Это вам не Купала, шумный молодёжный праздник, который отмечают на пике лета. Ради Купалы чистокровные семьи отзывают своих чад (а когда и своих магглорождённых протеже), добравшихся до шестого и седьмого курса, из Хогвартса на несколько дней. Возвращаются они потом жутко довольные, любопытным младшекурсникам говорят, мол, дорастёте, всё сами увидите. И многие помолвленные пары после этого распадаются, разругавшись в дым. Есть даже примета: если пара дважды пережила Купалу, значит будет семья крепкая и дружная.

В этом году гостями Малфой-мэнора были Паркинсоны (Драко был помолвлен с Пенси, правда не сказать, что он испытывал на этот счёт такой же энтузиазм, как и Гарри в отношении Джинни), сам Гарри пригласил Джинни и Рона. Вообще-то, он не особо надеялся, что Джинни отпустят, особенно так легко, но, видимо, здесь не обошлось без влияния Дамблдора, которому нужен был хоть какой пригляд за Мальчиком-Который-Выжил.

Для прибывших на празднество Уизли всё было внове, а вот сам Гарри прекрасно помнил, как проходили эти праздники, и в Малфой-мэноре, и у Поттеров, правда, было это в другой реальности, и сейчас юноша с любопытством ждал: что отличает реальность эту?

Различий он не нашёл: обряд начинался с восхода Солнца, когда все присутствующие в замке мужчины отправились за елью в ближайший лес, вернее, специальный малфойский питомник, где эти ёлочки подращивались до нужной кондиции (иначе их на каждый год не напасёшься). Впрочем, надо отдать должное вкусу хозяев, этот питомник выглядел как кусочек молодого елового леса. Люциус лично срубил дерево (безо всякой магии, топором) после чего все вместе тащили ёлку в замок. Задача была непростая, ибо деревце выбрали вполне даже приличное: метров пять высотой, а согласно обряду нельзя было допустить, чтобы оно коснулось земли.

– Слушай, а как вы раньше-то управлялись? – полюбопытствовал Гарри у Драко.

– У нас почти всегда гости, – пожал тот плечами, – а если никого нет, берём ёлку поменьше.

Установленная в главном трапезном зале ель попала в заботливые руки Нарциссы и приглашённых в гости девушек, которые занялись её украшением. Мужчины, тем временем, сложили на дворе большой костёр и прикрыли его холстиной, чтобы снегом не замело. После обеда все разошлись спать, ибо бдеть предстояло всю ночь, и при этом следовало оставаться бодрыми и внимательными: в эту самую тёмную ночь в году боги дают смертным знаки своей воли и знаки эти следует заметить, ибо те, кто пойдёт против воли владык Асгарда вряд ли смогут обрести счастье.

Ближе к вечеру, когда Солнце уже клонилось к горизонту, эльфы разбудили гостей и хозяев и те поднялись на вершину главной башни замка. Открывшееся зрелище как всегда заворожило Гарри, и он в очередной раз поблагодарил судьбу, которая привела его в другую вселенную и дала ему память того, второго я. Ведь иначе его местное я никогда не увидело бы этой красоты, а та его часть, что жила в другой вселенной так и почила бы в могиле.

Огромный диск дневного светила коснулся верхушек деревьев и в этот момент Нарцисса запела. Она пела на древненорвежском (Малфои, как Блэки и Поттеры, вели своё происхождение от норманнов, поэтому придерживались скорее нордической, чем кельтской традиции, хотя и восприняли многие местные обычаи. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: и те и другие почитали силы природы, силы Жизни, только именовали их по-разному). Гарри, опять же, благодаря своему иномировому я понимал значение этой песни: Нарцисса благодарила богов за все блага прошедшего года, просила их помощи в году наступающем, просила достатка в доме, счастья и защиты для детей, здоровья для всех членов семьи. Гарри вспомнил, как его мама и тётя Цисси пели эту песнь вместе и загадал, чтобы ещё хоть раз услышать это.

Когда она закончила вперёд вышел мистер Паркинсон. Он был одет, как и положено друидам, в белую мантию, в левой руке он держал ветку тиса, в правой – остролиста. Он поднял обе руки, скрестив ветки над головой и прочитал довольно длинную молитву на гэльском. Этого Гарри уже не понимал, но не сомневался, что по содержанию эта молитва аналогична тому, что пропела Нарцисса.

Когда он закончил, Солнце уже скрылось за горизонтом. Теперь надо было дождаться появления звёзд. По традиции считалось, что тот, кто увидит звёзды первым будет особенно удачлив в наступающем году. Самой глазастой оказалась Пенси, которая радостно подпрыгнула и захлопала в ладошки, буквально секунду спустя к ней присоединилась Джинни, а мальчишки ещё какое-то время раскрыв рты, шарили глазами по небу. Взрослые смотрели на них с улыбкой.

Постепенно темнело, но никто не хотел уходить с башни: вокруг было удивительно красиво, а тёплые мантии с дополнительно наложенными на них согревающими чарами создавали ощущение уюта. В какой-то момент Гарри отвлёкся от созерцания звёздного неба и огляделся вокруг: на площадке кроме людей стояли, кутаясь в тёплые пледы, все домовики Малфой-мэнора. Они были частью Дома, частью Семьи и их присутствие на ритуале тоже было обязательным. Как это ни покажется удивительным, но их было не так уж и много: благодаря магии домовые эльфы могли выполнять очень много работы, поэтому волшебным замкам не требовалось большого количества слуг.

Однако в конце концов и созерцание звёздного неба приелось, ребята стали перешучиваться, устроили шутливую возню и Люциус заявил:

– Наверное пора в зал! Устроим гадания и танцы!

Девушки первыми побежали вниз по лестнице, следом двинулись мальчишки и взрослые, только Гарри немного задержался. Он всё смотрел на небо и думал, что вполне возможно, именно сейчас его мама, папа, сестра вот так же стоят на этой же самой площадке и смотрят на те же самые звёзды... Может быть и Джинни, та Джинни, его невеста, стоит рядом с ними...

– Идём, Гарри, – Нарцисса мягко положила ему руку на плечо. – И не терзай себя, может ты ещё встретишься с ними.

– Я так громко думал? – спросил юноша.

– Я не имею привычки лезть без спросу в чужие мысли, но понять о чём ты думаешь можно и без легилименции...

* * *

Джинни стояла на крыльце Норы и смотрела на звёзды. В этом году её не отпустили праздновать Йоль, мама сказала, что если бы его отмечали у Поттеров, она бы ещё подумала, а вот в Малфой-мэнор она дочь одну, без Гарри не отпустит. Сейчас девушка смотрела на звёзды и думала, что Гарри, наверное, тоже смотрит на эти же созвездия. И, наверное рядом с ним стоит другая Джинни, её собственное второе я из другой вселенной. И она поймала себя на том, что ревнует. Ревнует Гарри к самой себе. Впрочем, не совсем к себе...

...Лили с улыбкой смотрела на Катрин, которая пыталась заигрывать с Драко, на близнецов Уизли, которые уже втихую установили на этой площадке несколько своих фейерверков, на строго глядящих на них Анжелину Джонсон и Кэтти Белл, которых они пригласили на этот праздник, на сосредоточенно что-то обсуждающих Люциуса и Джеймса. На звёзды... Она точно знала, что Гарри в этот момент также стоит на площадке главной башни Малфой-мэнора, правда в другой реальности: об этом говорил небольшой пергамент, в который она изредка поглядывала: эдакий аналог Карты Мародёров, только отображал он положение всего одного человека: её сына. Его положение в другой реальности.

– Вижу, звёзды всем уже надоели, – громко сказал Люциус, оглядывая собравшихся на башне. – Тогда может спустимся в зал, нас ещё ждут гадания и танцы!

– Ура! – крикнули близнецы, взмахнули палочками и в небо взвились четыре дракона: чёрный, красный, синий и жёлтый. Они сделали круг над башней и разорвались с жутким грохотом, осыпав всю округу огнями. Все зааплодировали и потянулись к лестнице. Одна только Лили задержалась.

– Мама! Идём! – крикнула Като.

– Сейчас, милая, – ответила Лили, поглядывая на пергамент.

– Это Гарри? – спросила она, указывая на красную точку возле самого парапета.

– Да.

– Ух ты! А мы можем его увидеть?

– Я думаю, можно попробовать в зеркале внизу башни. Оно там давно стоит?

– Лет триста, – ответил незаметно подошедший Люциус. И вообще, идем, надо подготовиться.

– Подготовиться? – удивлённо переспросила Лили.

– Тебе же понадобится сила. Соберём кольцо. Пошли, пока он ещё здесь!

* * *

...Гарри с Нарциссой вышли на полутёмную площадку лестницы в основании башни и Гарри вдруг словно что-то дёрнуло. Он обернулся к зеркалу и вздрогнул: старинное стекло словно светилось изнутри!

– Что это? – воскликнул юноша.

– Не знаю, – озадаченно ответила Нарцисса, делая шаг к зеркалу и в этот момент словно туман расступился с другой его стороны и там...

– Мама! Папа! – воскликнул Гарри, бросаясь вперёд.

Но там были не только они: сама Лили стояла перед зеркалом, прижимая указательный палец к стеклу, к верхнему углу нарисованной кровью на стекле пентаграммы, Джеймс стоял справа от неё, положив ей на плечо свою левую руку, правую руку он держал за спиной, по всей видимости, он держал за руку Кэтти Белл, которая выглядывала у него из-за спины, там были ещё Анжелина Джонсон, Катрин, близнецы Уизли и все Малфои. И все улыбались ему. Гарри тоже улыбнулся. Он дотронулся рукой до зеркала, напротив того места, где мама касалась стекла своим пальцем. Между ними оставалось чуть больше сантиметра, но преодолеть это мизерное расстояние было невозможно. А ещё крепче чем это стекло Гарри удерживали мысли о Малфоях. Тех, что были здесь, тех которые благодаря его защите смогли отойти от Тёмного Лорда. Бросить их сейчас на произвол Дамблдора и Вольдеморта было бы предательством.

– Я ещё вернусь, – прошептал юноша, – но сейчас я не могу...

А Нарцисса, стоявшая у него за спиной подняла левую руку, закатала рукав и показала всем стоящим по ту сторону зеркала своё белое запястье без следов Чёрной Метки. В первый момент никто не понял её жеста, но вскоре лица взрослых на той стороне осветились пониманием и радостью, тогда Нарцисса показала пальцем на Гарри, а потом на себя. Лили показала ей большой палец. В этот момент капля крови из пальца Лили стекла по зеркалу, нарушая узор пентаграммы, и оно, затуманившись, погасло. Через секунду Гарри видел в нём только отражение себя самого и Нарциссы...

* * *

– ...И ты хотела сделать это в одиночку? – Нарцисса толкнула застывшую возле зеркала подругу под локоть.

– Спасибо... – только и выдавила Лили. – Я не хотела подвергать вас всех опасности...

– Ох уж это мне гриффиндорское сумасбродство! – проворчал Люциус.

– Лили! – поддержал его Джеймс. – Ты нужна нам всем! Пожалуйста, больше не рискуй так!

Миссис Поттер опустила глаза и покраснела. Только сейчас она поняла, насколько самонадеянным было её решение сделать всё это без помощников: даже столь короткий сеанс связи между мирами высосал огромное количество сил из всех участвовавших в операции, а если бы она была одна? Чего стоит в такой ситуации потеря контроля?

– Простите, – пробормотала она, – я действительно не всё продумала...

* * *

...В главный зал замка Гарри шёл как в тумане.

– Ты это чего? – удивился Рон, а когда Нарцисса объяснила, что сейчас произошло, все удивлённо и восхищённо замолкли.

– Это их подарок тебе! – сказала Джинни и после этих слов потрясение Гарри как-то сошло на нет. Он теперь знал, что с его родными всё в порядке, они тоже знают, что с ним всё в порядке, и когда-нибудь он снова найдёт дорогу туда. И тоска, сжимавшая сердце Гарри с момента его "возвращения" в эту реальность отступила, вместо неё пришла решимость. И он вдруг понял, что может сегодня позволить себе наслаждаться праздником. А небольшой оркестр домовых эльфов заиграл вальс и Гарри тут же пригласил Джинни на танец...

...А бедный Рон так и стоял в сторонке, пока все танцевали.

– А ты чего один? – спросил его Гарри в промежутке между танцами.

– Лаванду не отпустили, – сказал рыжик, обиженным голосом. – В Малфой-мэнор-то!

– Ты бы Гермиону пригласил, – заметил Гарри.

– Пригласил... – буркнул Рон. – Но она сказала, что её пригласил Сириус и она с родителями поедет туда.

– А когда ты её приглашал?

– Да вчера послал сову...

В полночь всех позвали к столу, который буквально ломился от яств: по старой традиции считалось, что встречать новый год (а Йоль начинает новый годовой цикл, в древности и счёт дней вели от Зимнего Солнцеворота) следует в радости и изобилии. Как встретишь его, так и проведёшь. Гарри мимоходом подумал, что это, пожалуй, и есть настоящая магия. Не очень заметная, без ярких вспышек и громких заклинаний, но тем не менее действенная. Более действенная, чем всё, чему учат в Хогвартсе. Может все эти могучие и несокрушимые чистокровные семьи потому и могучи, что свято чтут законы этой самой магии. Законы познанные предками путём проб и ошибок и переданные нынешним поколениям в виде обычаев и традиций...

С полуночи, кстати, разрешалось срывать с ёлки сахарные украшения, чем радостно пользовались все: и дети и взрослые, так что к концу пира, когда все сытые и довольные откинулись на спинки стульев ёлка стояла уже изрядно ободранная. А потом пришли Крэбб и Гойл с колядами, дети присоединились к ним и навестили Забини, Гарри вытащил мешок с фейерверками, подаренный ему Фредом и Джорджем, и дети устроили огненную потеху на центральной площади маггловского городка, рядом с которым стояло имение Забини, изрядно перепугав местных жителей. А когда начало светать все разошлись по домам: надо было заканчивать положенные ритуалы.

Ёлку, со всеми, ещё не съеденными украшениями (а все украшения на ней были съедобными) вынесли из дома, установили на сложенный ещё вчера днём костёр, туда же положили свежеиспечённый каравай, большой кусок мяса и несколько бутылок пива. И как только Солнце позолотило макушки башен Малфой-мэнора этот костёр зажгли. Люциус, как глава дома, обратился к владыкам Асгарда: он ещё раз благодарил их за всё хорошее, что было в прошлом году, просил их принять посланца с земли, который доставит отправленные вместе с ним жертвы, просил на новый год богатство для семьи, счастья и здоровья для детей и долгих лет жизни для взрослых. С ним вместе читал свою молитву и мистер Паркинсон. Когда костёр догорел, все отправились спать...