Проверено на грамотность 
Вместо предисловия
Я долго думал и в конце концов решил написать это небольшое вступление. Действие произведения разворачивается в двух реальностях (вселенных), вернее, в двух разных вариантах одной и той же реальности. Среди этих вселенных нет нашей (по крайней мере, я на это искренне надеюсь), поэтому ремарки типа "наша вселенная", "альтернативная вселенная" не особо правомочны, не очень правильно было бы называть их "исходной" и "альтернативной", ибо по сути они равноправны. Поэтому я не стал делать пояснения, к какой реальности относится тот или иной эпизод, просто остановился на том, чтобы использовать в качестве эдакого разделителя реальностей строку содержащую три звёздочки, (за исключением тех редких случаев, когда герой по ходу повествования плавно перебирается из одной вселенной в другую). Надеюсь, что из текста будет более-менее ясно, в каком из двух миров разворачивается действие.
Приятного чтения!
* * *
Лето после четвёртого курса превратилось для Гарри в непрерывный кошмар. Когда он сходил с Хогвартс-экспресса на платформу, Рон сказал: "Не вешай носа, приятель! Мы заберём тебя как можно скорее! А если что – пиши!" Он и писал, спрашивал, что происходит в этом мире, что творит Вольдеморт, ибо ни в "Ежедневном Пророке" ни в маггловских новостях не было ничего, что могло бы хоть намёком рассказать о деятельности великого злодея. В ответ приходили письма, написанные то Роном, то Гермионой: мол, ничего важного Дамблдор писать не велит, но ты там не вешай носа и сиди тихо. А Дурсли словно с цепи сорвались. Они придумывали для Гарри всё новую и новую работу по дому, постоянно оскорбляли подростка и издевались над ним, а когда Дадли прописали диету (это случилось в первую же неделю каникул) Гарри тоже пришлось довольствоваться жиденькими салатиками и обезжиренным молоком. Чувство голода стало его постоянным спутником.
Гарри писал друзьям письма, в которых просил забрать его от Дурслей, но в ответных письмах читал только то, что надо ждать и как только Дамблдор разрешит – так сразу же, а пока он должен соблюдать осторожность, не выходить из дома и делать домашнее задание... Из того, что свои послания он адресовал только Рону, а ответы приходили то от Рона, то от Гермионы, Гарри сделал вывод, что его друзья всё лето проводят вместе. Обида на Дамблдора, друзей, Дурслей и весь белый свет всё росла и всё чаще подростку хотелось уйти куда глаза глядят.
Однако и Враг не дремал. По всей видимости советы как можно реже покидать дом дяди и тёти были не лишними (вот только как им следовать, с такими-то родственниками!), потому что в конце концов бродя по ночному парку Гарри наткнулся на парочку дементоров. Дружки Дадли, которые в этот несчастливый момент начали задирать героя магического мира, с воплями разбежались, только сам младший Дурсль споткнулся и попал в лапы пожирателя душ. В возникшей суматохе о Гарри забыли, и он сумел вызвать Патронуса, отогнал дементоров, после чего притащил маловменяемого Дадли домой.
Что тут началось! Конечно же Гарри был во всём виноват! Дурсли распалялись всё больше и больше и наконец, после того, как сова принесла юному волшебнику письмо из министерства о том, что его лишают палочки и осталось только дождаться специальной бригады, которая у него на глазах эту палочку сломает, дядя Вернон выдал вердикт:
– ...Ты! Пошёл по дорожке своих никчёмных родителей! Несмотря на все наши старания! Выметайся ВОН!
И в этот момент на Гарри вдруг снизошло какое-то немыслимое спокойствие. "А может и к лучшему! – подумал он. – Уйду, затеряюсь, Сириуса вон сколько ловят, никак не поймают, и я как-нибудь... А если будет совсем плохо, – посетила голову совсем уж крамольная мысль, – помнится меня звал к себе Вольдеморт. Если я Дамблдору и этим – так он последнее время называл друзей, на которых был очень сильно обижен, – не нужен, то может Вольдеморту пригожусь?!"
– Хорошо, – сказал он, сглотнув комок в горле, – только возьму кое-что...
– Ни! Чего! Ты! Не! Возьмёшь! – завизжала Петунья. – Выметайся! Немедленно!
С этими словами она схватила племянника за ухо, выволокла на улицу и пинком придала ускорение в сторону дороги. От полученного толчка Гарри потерял равновесие и, безуспешно пытаясь сохранить его, вылетел на середину улицы, где и упал лицом на асфальт.
Он поднялся на колени и вытер с лица кровь. Ухо болело, болел шрам, оставленный Вольдемортом, болел разбитый при падении нос. Обернулся и посмотрел на дом. В освещённом окне было видно, как Петунья хлопочет над своим Дадликом, Вернон куда-то звонит, "Наверное в полицию", – подумал Гарри. Теперь он вне закона. И волшебного, и маггловского. А раз так, можно себя не сдерживать, можно взять и прямо сейчас отплатить этим ненавистным людям за всё! И будь, что будет! Рука с палочкой сама собой поднялась, нацелилась в окно кухни...
– Инсендио!
Струя ослепительного пламени ударила в окно, сметая на своём пути раму, стёкла, растекаясь жирными оранжевыми струями по мебели, стенам, проникая в шкафы, вентиляцию, электропроводку... Из дома раздался истошный визг миссис Дурсль, что-то ревел Вернон... Гарри поднялся на ноги и не оборачиваясь, быстрым шагом направился в сторону парка, не обращая внимания на раздающиеся вокруг дома хлопки аппарации...
...Альбус Дамблдор и Корнелиус Фадж уже минут двадцать вдохновенно ругались на фоне изрядно обгоревшего дома семьи Дурсль. Сами хозяева сидели рядом с отсутствующим видом и медленно приходили в себя после сеанса принудительного зондирования памяти.
– Это всё твоя травля, Корнелиус! – кричал директор Хогвартса, яростно тряся бородой. – Ещё надо разобраться кто подослал к парнишке этих дементоров!
– Моя травля?! – орал в ответ министр магии. – Это ты додумался запихнуть его к этим животным! Это ты позволял им вытворять над парнем чёрте-что! Немудрено, что бедному ребёнку Вольдеморт мерещится! – В пылу спора Фадж не заметил, как произнёс вслух страшное имя.
– Мерещится?! Может ему и дементоры примерещились?! Разуй глаза, Корнелиус!!!! Гарри надо срочно найти и переправить в безопасное место!
– Ты уже нашёл ему безопасное место! Хватит! Я подключаю к делу лучших психологов и назначу ему новых опекунов. Да вот Малфоев, например.
– Не позволю отдать его в лапы Пожирателей Смерти!!!!!
– А что?!!! Лучше отдать его этим?!!!!! Да?!!!
В этот момент среди авроров, развлекавшихся руганью двух великих, произошло движение:
– Господин министр! В местном парке!
– Что именно, Долиш?
– Авада Кедавра и Инсендио.
Фадж и Дамблдор уставились друг на друга отсутствующим взглядом.
– Кажется, твоя сова нашла его, – медленно сказал Дамблдор.
– И твоё письмо ему очень понравилось, – в тон директору Хогвартса ответил министр. – Может пойдёшь поговоришь с ним сам?
– А... э... а твои люди не смогут его тихо обездвижить? Только без повреждений? Они все люди опытные, обстрелянные...
При этих словах авроры, сопровождавшие министра стали как-то пятиться. Оглядев своё войско, Фадж выдвинул встречное предложение:
– Может дадим ему успокоиться? Пусть парень перебесится, остынет, а утром подсуну ему на пути психолога, он его уболтает.
– А если что-то случится?
– Сейчас он стремится убежать ото всех, думаю, вспышек агрессии на случайных прохожих не будет, – подал голос один из авроров, – а если какой-то маггл и будет слишком надоедливым... Подумаешь, магглом больше, магглом меньше...
– И всё же, Корнелиус, выставь оцепление, – сказал Дамблдор. – И парню спокойнее, и нам тоже...
...Краем глаза подросток увидел пикирующую к нему сову. Ещё не разобравшись толком, что это за птица он вскинул палочку и из неё вырвался зелёный луч. Он даже ничего не сказал, просто очень захотелось, чтобы этой совы не было, и всё получилось как-то само собой. Красивый и стремительный полёт ночного хищника превратился в беспорядочное кувыркание. Следом за зелёным лучом из палочки выплеснулась струя огня. Ну и что, что сова несла письмо? Что там может быть? "Оставайтесь на месте и ожидайте прибытия авроров для отправки в Азкабан"? Дудки! Не будет он никого ждать! И Дамблдора он видеть тоже не хочет, всё лето ждал весточки. Дождался! И "друзей" своих тоже. Надоели уже их отписки! Он стремительно свернул с тропинки и ломанулся через кусты. Наверняка его заклинание засекли и скоро будут здесь. С дементорами. Надо срочно уходить куда подальше!...
...он не помнил, сколько продирался через кусты, когда вывалился на небольшую полянку. И силы оставили Гарри. Он опустился на землю и слёзы потекли по его лицу. Юноша пытался стереть их рукой, но только сильнее размазывал по лицу кровь и грязь. Наконец слёзы тоже иссякли. Он очень остро осознал свою ненужность и своё одиночество. И очень остро захотел попасть туда, где его любят и ждут, туда, где он может получить хоть капельку любви и заботы, которых был лишён всю жизнь. Он поднялся и пошёл, опять не разбирая дороги...
* * *
...На скамейке одной из детских площадок городского парка Литтл-Унгинга сидели две женщины. Одна – огненно рыжая, другая – жгучая брюнетка
– Спасибо, что нашла меня... – сказала рыжая, не поднимая головы.
– Разве тебя надо искать? – мягко улыбнулась брюнетка. Помолчав какое-то время, добавила: – Я думала, ты уже успокоилась. Сколько не была здесь?
– Ровно год. Сначала я приходила сюда каждый день... Помнишь? И знаю, что всё, но где-то надеюсь... вдруг ошибка? Вдруг он сейчас выйдет?
Она достала платок, рука заметно дрожала. Черноволосая вынула из сумочки флакон и подала своей подруге. Та выпила содержимое, всхлипнула, возвращая:
– Ох, Цисси, что бы я без тебя делала...
– Ну, ну, успокойся... Что скажут Джеймс и Като?
– Только благодаря им и держусь... И тебе...
– Кстати, как они? Давно не была у вас.
– Джеймс пропадает по делам, знаешь, с этим Советом, Като в этом году в школу, всё спрашивает, что ты не заходишь? А Джинни... До сих пор носит траур.
Брюнетка покачала головой:
– Нельзя так, в её-то возрасте.
– Для девочки всё было так серьёзно. И почему я понадеялась на Пет?...
...Ноги сами собой вынесли Гарри на детскую площадку, ту самую на которой совсем недавно произошла стычка с Дадли. В первую секунду парень запаниковал, потом рассудил, что с момента применения им непростительного заклятья прошло уже много времени, и если его ещё не схватили, значит скорее всего и не схватят, наоборот, решат, что он ушёл далеко и больше искать его здесь, в парке, не будут...
...Рыжая женщина заметила краем глаза какое-то движение. Она подняла глаза на оборванного подростка, вступившего в круг света под фонарём. Некоторое время она пыталась сообразить, кого он ей напоминает, а когда наконец поняла – вскочила с криком:
– Гарри!!!!...
...Сначала Гарри хотел посидеть немного на ставших за это лето любимыми качелях, привести в порядок мысли и чувства, подумать о том, что делать дальше, но, увидев сидящих на скамейке женщин решил, что просто пройдёт мимо и осядет на одной из скамеек в другом конце парка. В тот момент он даже не задумался о том, что эта скамейка просто не может стоять здесь: сегодня днём её разломал Дадли. Можно было обойти площадку по краю, но это выглядело бы не естественно, поэтому Гарри пришлось пройти под самым фонарём. Когда он вошёл в освещённое пространство, одна из женщин вдруг вскочила и бросилась к нему с криком:
– Гарри!!!!...
Юноша обернулся на крик. Это лицо он узнал бы из тысяч других...
– Мама... – прошептал он. – Но как?... Ведь Вольдеморт убил тебя...
А стоящая перед ним женщина гладила его лицо пальцами и повторяла:
– Значит ты жив... значит они ошиблись... я же знала, я чувствовала...
И только её подруга осматривала Гарри как-то напряжённо и критически, сжимая в руке покрытый рунами жезл.
– О Мерлин! Что с тобой случилось... – дотронулась до кровоподтёков на лице Гарри. – И где ты был эти два года?
– Два года? – первый шок от встречи с матерью у Гарри прошёл и заработал разум, самая критическая его часть. Это не может быть его мама! Она давно мертва, а значит, это ловушка! Ловушка, подстроенная или Пожирателями Смерти, или, ещё хуже, Министерством. Он выхватил палочку и отскочил. – Кто Вы? Вы из Министерства? Да? Я так просто не сдамся!
– Гарри! Ты что? – воскликнула Лили, – Это же я, твоя мама!
А стоящая в стороне брюнетка вдруг окликнула их:
– Лили, Гарри, успокойтесь! Всё на самом деле не совсем так!
– Что значит не так! – воскликнула Лили. – Это же Гарри! Ты что?! Не видишь?!
А Гарри узнал эту черноволосую женщину. Он узнал бы её раньше, если бы не волосы...
– Вы! – выкрикнул он, указывая на неё палочкой. – Я вас узнал! Вы Малфой!
– Ну да! – Лили от удивления даже замерла на секунду. – Цисси, твоя крёстная.
– Могли бы лучше замаскироваться! – лицо Гарри исказила злоба. – Ничего у ва...
В этот момент с жезла Нарциссы сорвался пучок белых молний, опутал юношу и тот вдруг почувствовал, как силы оставляют его. Пальцы держащие палочку сами собой разжались и последнее, что он смог сделать, это лечь на землю, дальше оставалось только слушать...
– Цисси!!! Что ты делаешь!!!
– Спокойно, Лили! Тихо, тихо... сядь... ты же не хочешь оставить Гарри и Като сиротами?
– Гарри! Гарри!...
– С ним всё в порядке... Сядь! Выпей...
– Но...
– Сиди, сейчас я им займусь.
– Зачем ты это сделала, – и всхлипы.
– Люблю, когда мои пациенты остаются живыми, – в голосе Нарциссы слышался сарказм.
– Зачем ты так! – Лили разрыдалась.
– Извини, – какое-то время были слышны только всхлипывания, потом опять голос Нарциссы: – Всё, всё, успокойся, мне надо заняться Гарри, а то он простудится...
Через некоторое время подросток почувствовал, что какая-то сила приподняла его и вот он уже лежит не как попало, а вытянувшись в струнку. Над головой заплясали разноцветные огни, Нарцисса Малфой пробормотала: "Какой ужас!", потом: "Я так и думала", после чего склонилась над его лицом:
– Милый Гарри! Твоей маме очень опасно нервничать, а я не хочу, чтобы ты и Като стали сегодня сиротами. Обещай мне, что не будешь воевать, убегать и кричать, пока я всё не расскажу. Хорошо?
За время отлёжки Гарри немного успокоился и в какой-то мере смирился с тем, что его поймали. Скорее всего вольдемортовцы, но это даже лучше, поэтому, почему бы не выслушать? Он хотел сказать "Хорошо", однако в мышцах была такая слабость, что, он не мог даже кивнуть. Но, по всей видимости, Нарцисса как-то поняла его ответ, потому что белые молнии снова опутали тело юноши и силы постепенно к нему вернулись.
– Твоя? – Нарцисса, вертела в руках его палочку. – Снаружи остролист, а что внутри?
– Перо Фоукса, – ответил Гарри, переводя себя в сидячее положение. – А что?
Со стороны скамейки, на которой сидела Лили, раздался сдавленный вскрик:
– Не может быть!
Она вскочила, но не смогла устоять на ногах, и Нарциссе пришлось подхватывать её и усаживать обратно. Гарри поднялся и сел рядом. Нарцисса села с другой стороны.
– Вот что мне в тебе всегда нравилось, Лили, – сказала она, – так это способность принять даже самое невероятное, если для этого достаточно оснований...
* * *
В восстановленном совместными усилиями волшебников доме Дурслей расположился импровизированный штаб.
– Итак, – подвёл промежуточный итог министр, – в парке его нет. Следы теряются возле детской площадки. Ночным Рыцарем он пока не пользовался. Ваши предложения, Дамблдор?
Директор Хогвартса устало потёр глаза:
– Он может пойти только в Нору или в Дырявый Котёл. Больше некуда. Но скорее всего, вернётся сюда, здесь осталось кое-что, что он захочет забрать.
– Значит, оставим наших людей здесь.
– Здесь останусь я и несколько моих людей, – поправил Дамблдор. – А ты, Корнелиус, займись этими бесхозными дементорами. Они, знаешь ли, опаснее неуравновешенного подростка.
– Хорошо, хорошо, Альбус, пусть только здесь с тобой подежурит ещё и Рита. Знаешь, Поттер – очень известная личность и общественность захочет знать...
– Ах, да, конечно, конечно... Думаю, Рита сможет сделать отличный репортаж.
Уходя, Корнелиус Фадж ломал голову над тем, почему Дамблдор так легко согласился оставить у себя его корреспондента и в чём здесь подстава...
* * *
Из того, что рассказала Нарцисса Малфой, Гарри понял не очень много, а ещё меньше мог воспринять адекватно. Это было невозможно, этого не может быть, потому, что не может быть никогда! Но, похоже, это было.
Нарцисса рассказала, что существует множество вариантов одной и той же реальности. В той реальности, где оказался Гарри, его родители живы, у Гарри была младшая сестра Катрин, Люциус и Нарцисса Малфой были его крёстными. Только вот сам Гарри погиб два года назад, на каникулах после второго курса... И вот сейчас они втроём ехали на Ночном Рыцаре из Литтл-Унгинга в Годрикову Лощину, где стоял фамильный особняк Поттеров. Мама дремала у окна, сжимая в ладонях его руку, а Нарцисса отвечала на вопросы Гарри. И на самый больной, когда юноша наконец решился его задать:
– Но ведь я, на самом деле, не тот Гарри, которого Вы знали... Копия, и то, только внешне...
– Всё не так просто, малыш, – ответила крёстная. – Человек в разных реальностях... это как проекция одной и той же сущности. Как фотографии одного и того же человека. Сущность одна, а проявления разные... Мама тебе лучше объяснит, она много этим занималась, а я сразу после школы ушла в целительство.
Она задумалась, и вдруг спросила:
– Скажи, когда ты переходил в эту реальность, о чём ты думал? Что хотел?
– Я хотел... – Гарри задумался и наконец смог сформулировать свои сумбурные желания словами: – Хотел оказаться там, где я кому-то нужен, где меня любят.
– Вот ты и нашёл свой дом.
Гарри прикрыл глаза. Да, конечно, но сомнения всё равно оставались…
…Особняк в Годриковой Лощине встретил его жёлтым светом свечей и настороженным взглядом отца.
– Гарри?! – воскликнул он, а через мгновение потянулся к висящей на поясе волшебной палочке, параллельно задавая вопрос: – Но как?
Нарцисса и Лили выступили вперёд, прикрывая парня.
– Джеймс! Ты что? – Лили.
– Всё в порядке, Джеймс, это действительно Гарри. Он пришёл к вам из другой реальности.
Лицо Джеймса смягчилось. Он мягко отстранил Нарциссу и обнял сына:
– Не знаю как ты попал сюда, но, добро пожаловать домой, сын.
Потом отстранился, осмотрел Гарри критическим взглядом и спросил:
– Неужели там я был таким плохим отцом?
– Там, – вздохнул Гарри, – вы с мамой погибли, когда мне был год. Я жил у Дурслей.
– Петунья остаётся самой собой в любой реальности, – мрачно усмехнулась Лили.
Джеймс кивнул каким-то своим мыслям:
– Ну всё, всё после, пошли в дом...
Весело насвистывая Дамблдор аппарировал на неприметный сквер в Лондоне. Сквер встретил его неухоженным газоном и облупившимися стенами домов. Площадь Гриммо, именно здесь стоял фамильный особняк Блэков, который Сириус пожертвовал под штаб-квартиру широко известной в узких кругах организации – Орден Феникса. Орден был основан Дамблдором еще во времена первого пришествия Вольдеморта для борьбы с Великим Злодеем и его приспешниками. После того, как Гарри отправил Тёмного Лорда в небытие, Орден как-то сам собой разошёлся, но вот теперь он снова был собран и вступил в непримиримую борьбу с Главным Врагом. Сейчас директор Хогвартса и, по совместительству, глава этого Ордена, нёс своим известие о первой крупной победе, поэтому рассчитывал если на не восторженные аплодисменты, то, по крайней мере, поздравления своих соратников. Проблема Гарри, конечно оставалась, но Дамблдор был абсолютно уверен, что беглый подросток скоро и сам найдётся. Подходя к двери директор Хогвартса прокручивал в памяти события сегодняшнего утра...
...Благодаря оборотному зелью Дамблдор стал Верноном, Кингсли Бруствер, один из лучших авроров Британии, превратился в Дадли, Тонкс, начинающая аврорша и по совместительству племянница Беллатрикс Лейстрандж, без всякого зелья прикинулась Петуньей, ибо она метаморф. Грюм спрятался под поттеровской мантией невидимкой, ещё пара человек замаскировалось в канаве, на другой стороне улицы и стали ждать. Дурслей и Скиттер, чтобы не мешались, сплавили на второй этаж. Дамблдор решил, что оттуда этой писаке будет отличный обзор, и не ошибся. Через пару часов вокруг дома раздались хлопки аппарации и дом окружили люди в чёрных балахонах и белых масках, а ещё через несколько секунд многострадальная входная дверь снова слетела с петель и в гостиную проследовал Вольдеморт собственной персоной. Сонных "Дурслей" вытащили перед его красные очи, следом просочилась Скиттер, пару раз блеснула вспышка фотоаппарата, Вольдеморт взревел дурным голосом, Дамблдор скинул с себя и Кингсли действие оборотного зелья, ребята на улице накрыли дом противоаппарационными чарами и волшебники принялись второй раз за день громить гостиную Дурслей.
Сколь ни круты были вольдемортовцы, но против трио в составе Грюма, Бруствера и самого Дамблдора делать им было особо нечего, а когда в дело вступила группа поддержки, которая пряталась до того в придорожной канаве, даже присутствие самого Тёмного Лорда перестало быть таким уж решающим фактором, благо Вольдеморт только недавно вернулся с Того Света и ещё не обрёл полную силу. Первым это понял сам Вольдеморт и подал своим сигнал к отступлению. И они отступили, быстро собравшись вокруг господина и аппарировав в неизвестном направлении, несмотря на наложенные на дом чары. Отдыхать в гостиной остались только Яксли и Рудольф Лейстрандж, парализованные меткими заклинаниями Тонкс (из-под стола). Ну и ещё куча мелкой пожирательской шушеры, которых накрыли авроры на улице. К тому моменту, когда дамблдоровцы упаковали пленных и сдали их под расписку прибывшим министерским аврорам, Скиттер успела слинять, что, опять же, волновало Дамблдора не сильно. Он был уверен, что эта журналюга не упустит случая напечатать парадное фото Вольдеморта, и со спокойной совестью отправился в Министерство.
Великий белый маг не спешил. Важно было появиться у Фаджа точно вовремя. Он и появился вовремя. Измученный министр с полинявшим, осунувшимся лицом распекал какую-то волшебницу, внешне очень смахивающую на жабу:
– ...это будут только твои проблемы, Долорес! – шипел он, чуть ли не на парселтанге, когда Дамблдор бодрой походкой вошёл в его кабинет. Окинув оценивающим взглядом помещение, он сразу всё понял и озвучил свои выводы:
– Значит, пастырь наших блудных дементоров нашлась? Как жаль, что Рита сейчас занята другим...
– Э... – промямлил министр, которому только этой неприятности не хватало, – думаю, Альбус, я разберусь с этим самоуправством в административном порядке.
– Конечно, конечно, Корнелиус, о чём речь. Это твои подчинённые, тебе за них и отвечать... Э-э-э прости, с ними и разбираться, как и с теми, кто поливал меня помоями на последнем заседании Международной Конфедерации. Не так ли?
– Да, да, конечно, мои люди погорячились, мы исправим всё в ближайшее время...
Дамблдор, демонстративно не обращая внимания на стоящую перед министром ведьму, уселся в свободное кресло и задал следующий вопрос:
– Не сомневаюсь, Корнелиус, не сомневаюсь. Кстати, ты уже подумал как объяснишь журналистам сегодняшний ночной арест Рудольфа Лейстранджа? Если что, обращайся за советом, как Верховный Маг Визенгамота я с радостью его тебе дам.
– Ты, между прочим, в уже не... Постой, постой! Какой Лейстрандж?! Он уже давно в Азкабане!
– Ты абсолютно прав! Сейчас он снова в Азкабане. Его задержали во время нападения на дом Дурслей... Постой, постой! Ты что? Хочешь сказать, что не знаешь, кто сейчас сидит в Азкабане, а кто уже сбежал? Корнелиус, Корнелиус! Я ведь предупреждал тебя, ещё пару месяцев назад. И это, между прочим, видела всё та же Скиттер. И, несомненно...
В этот момент произошло два события: ведьма, которую распекал министр, аккуратно, бочком, выбралась из кабинета, оставив великих портить друг другу нервы с глазу на глаз, а в камине полыхнуло зелёным и оттуда вышел курьер со словами:
– "Ежедневный Пророк", ваше превосходительство.
– Можно? – спросил Дамблдор и взял газету из рук курьера, не дожидаясь ответа. Пока тот хлопал глазами, министр только махнул рукой: типа "Убирайся, без тебя разберёмся". Курьер и убрался, той же дорогой, а Дамблдор с нескрываемым удовольствием рассматривал первую полосу газеты. Всё как и ожидалось: парадное фото Вольдеморта, несколько снимков поменьше, аршинный заголовок: "Тот-Кого-Не-Называют вернулся!" И поменьше: "Ночное нападение на дом Гарри Поттера!", "Дамблдор и верные ему люди дают бой Пожирателям Смерти!", и даже такое: "Так кто же на самом деле сошёл с ума? Поттер или министр?"
Директор Хогвартса сложил газету так, чтобы первая страница была не видна, бросил её на стол перед Фаджем и со словами: "Ты слишком заработался, Корнелиус, развейся малость, почитай газету..." встал и вышел. Фадж взял в руки газету и в первый же момент ему захотелось кого-нибудь придушить. Правда в следующую секунду ему вдруг пришло в голову, что обижаться следует только на себя самого: ведь мог, мог понять, что Дамблдор не того полёта птица, чтобы опираться на пустые бредни слетевшего с катушек мальчишки! Если он так упорно утверждает, что Сами-Знаете-Кто вернулся, значит под этим что-то есть!
Отдышавшись Фадж перевернул страницу и его настроение резко сменилось с очень плохого на очень хорошее. "Мальчик, который выжил у магглов!" – гласил заголовок, не меньший, чем на первой странице, и подзаголовок: "Как магглы обошлись с нашим героем?" В огромной статье было всё: и откровения Дурслей (которых Скиттер напоила Веритасерумом, в чём честно признавалась), и фотографии чулана, в котором Мальчик-Который-Выжил провёл первые десять лет своей жизни, и фотография двери в его комнату, ощетинившейся замками, и решётки на окнах, и кошачья дверца, в которую юному герою, победителю Турнира Трёх Волшебников, тому, кто сумел один-на-один выстоять против Тёмного Лорда пропихивали еду... И весьма аргументированные рассуждения о том, что за всем этим безобразием стоит директор Хогвартса.
"Визенгамоту захотел, старый козёл?! – злорадно подумал министр. – Чёрта тебе лысого, а не Визенгамоту! Ты теперь сам попробуй в своей школе усиди!" Он взял со стола небольшое зеркальце в золотой оправе и постучал по нему палочкой. В зеркальце появилось раздосадованное лицо Люциуса Малфоя.
– В чём дело, Корнелиус? – сухо спросил Малфой.
– Ты уже читал сегодняшний "Пророк"? – спросил министр, сияя, как хорошо начищенный медный таз.
– Читал, поэтому не могу понять ни причины твоего обращения ко мне, ни твоего хорошего настроения.
– Судя по всему, ты читал только первую страницу.
– Судя по всему, этого вполне достаточно.
– Люциус, Люциус! Скольких великих магов погубил излишне поверхностный подход к событиям! А ведь у жизни порой бывает и второе дно! В общем, не теряй времени и будь у меня минут через пять, максимум десять.
– А если нет? – Малфой уже смотрел на министра как на клинического идиота.
– Ты же не хочешь, чтобы я передал совершенно уникальную возможность Сириусу Блэку? И не хочешь упустить возможность ещё раз причесать нашего козлобородого?
– При чём здесь Блэк?
– Смотри глубже, Люциус. И учти, ждать долго в сложившейся ситуации я не смогу.
Сказав это, министр отключился...
...Выйдя из Министерства, Альбус Дамблдор излучал сияние успеха не меньшее, чем министр во время общения с Люциусом Малфоем. Он позволил себе немного расслабиться после тяжёлой трудовой ночи. И он мог себе это позволить! Победа! Полная и бескомпромиссная! Фадж зарвался? Теперь Фаджа можно с чистой совестью заменить на нового министра, а в том, что этот новый министр будет плясать под дамблдорову дуду директор Хогвартса не сомневался. Он зашёл в небольшое маггловское кафе, выпил чашечку крепкого кофе, благо наложенные на одежду отвлекающие чары позволяли окружающим магглам не беспокоиться по поводу его синей мантии, расшитой золотыми звёздами, после чего направился в штаб-квартиру Ордена Феникса.
Вот чего-чего, а такого приёма он там не ожидал. В прихожей стояли Блэк, Люпин и Молли Уизли с газетой в руках. И какие-то странные они были. У Люпина, например, глаза жёлтые и светятся, хотя сейчас вроде вообще новолуние, у Блэка на морде явно проступило что-то собачье, а Молли, срывающимся от волнения голосом спросила:
– Альбус! Это... это правда?!!! – и потрясла в воздухе развёрнутым номером сегодняшнего "Пророка".
– Что именно, дорогая? – удивлённо спросил великий белый маг. Такая встреча его конечно поразила, но не смогла погасить хорошее настроение, которое он излучал. – И почему все такие грустные, ведь...
Договорить ему не удалось. Люпин почему-то зарычал и у него вытянулись клыки, а Молли с воплем: "Ах ты старый мерзавец!" хлестнула директора Хогвартса той самой газетой по голове. "У неё же ещё и скалка в руке!" – последнее, что успел подумать Дамблдор, прежде чем провалился в темноту...
* * *
Гарри проснулся рано, и не сразу сумел понять, где находится. Широкая кровать под балдахином, шёлковые простыни, мягкие подушки... Он приподнялся на кровати и огляделся. В витражное окно весело светило солнце, доносился щебет птиц и шелест листьев. Юноша открыл окно и в него ворвался аромат позднего лета: смесь запахов скошенной травы, пыли и поздних цветов. И ощущение чего-то родного на душе. Наконец он вспомнил: он в другой реальности, в доме своих родителей. В реальности, где он сам погиб два года назад. Где Сириус был крёстным его сестры Катрин, а его крёстными были Люциус и Нарцисса Малфой.
Гарри умылся, а когда вышел из ванной (нисколько не уступавшей ванной старост в Хогвартсе) то обнаружил разложенную на кровати одежду: новая мантия, брюки, рубашка. С тихим хлопком в комнате возник... Добби! Только этот Добби не был одет в свитер и детские шорты. Он был задрапирован в старую наволочку, как и все домовики, находящиеся в услужении у волшебников.
– Хозяин Гарри Поттер наконец проснулся! – обрадованно воскликнул домовик. – Хозяин Джеймс Поттер не велел будить Вас, поэтому Добби нервничал, что хозяин Гарри Поттер проспит завтрак.
И домовик сокрушённо опустил уши. Видя это Гарри не смог сдержать улыбку:
– Значит, я ещё не опоздал?
– Нет, нет. Добби проводит хозяина Гарри Поттера. Все ждут, что хозяин Гарри Поттер расскажет о том, что с ним случилось. Можно, Добби тоже послушает?
– Конечно, Добби, – ответил Гарри выходя в дверь. И спросил, удивлённо: – Разве ты служишь здесь?
– Ах да, хозяйка Лили Поттер предупреждала Добби, что Хозяин Гарри Поттер может его не помнить... Добби всю жизнь служил сэру Люциусу Малфою, тогда ещё хозяин Гарри Поттер не был хозяином Добби, хозяином Добби был сэр Люциус Малфой. Когда хозяин Гарри Поттер приезжал в Малфой-Мэнор, Добби прислуживал ему. Хозяин Гарри Поттер очень подружился с Добби и попросил сэра Люциуса Малфоя отдать Добби ему. Сэр Люциус Малфой подарил Добби хозяину Гарри Поттеру на окончание первого курса в Хогвартсе. С тех пор Добби служит хозяину Гарри Поттеру.
Домовик перевёл дух и спросил:
– Хозяйка Лили Поттер сказала, что хозяин Гарри Поттер был в странном месте, где всё так же как и здесь, но всё по-другому. Скажите, там Добби тоже служит хозяину Гарри Поттеру?
– Там я освободил Добби.
– Там Добби был плохим домовым эльфом и хозяин Гарри Поттер прогнал его? – домовик едва не расплакался.
– Нет, Добби. Там ты служил Малфоям и Люциус Малфой попытался меня убить, а ты меня спас, – Гарри немного покривил душой, не вдаваясь в подробности того, как в том, родном ему мире, Добби его "спасал", – и я сделал так, чтобы тебя освободили. Для этого мне пришлось немного обмануть Люциуса Малфоя.
– Хозяин Гарри Поттер не может говорить неправду, – глубокомысленно изрёк домовик. – Наверное то место, где был хозяин Гарри Поттер очень плохое...
– Да, – согласился Гарри, – очень плохое.
– Все эти два года Добби чувствовал, что хозяин Гарри Поттер где-то есть и ему очень плохо, поэтому Добби ждал. Добби заботился о комнате хозяина и его вещах. А вчера Добби почувствовал, что хозяин Гарри Поттер снова здесь. И Добби быстро приготовил хозяину комнату и постель. И Добби не ошибся!
"Интересно, а как там Добби в моём мире?" – подумалось Гарри, но додумать эту мысль у него не получилось, потому что они дошли до столовой.
– Хозяин Гарри Поттер обрадуется! – сказал Добби, и его мордочка приняла какое-то очень хитрое выражение. – Хозяину будет лучше войти самому, – он указал на дверь и с тихим хлопком испарился. Подросток пожал плечами и открыл дверь.
– Гарри! – взвизгнула рыжая девочка, одетая, почему-то, в чёрное платье, и в следующую секунду она уже повисла у него на шее, судорожно всхлипывая...
* * *
...Первым, что почувствовал Дамблдор, выплывая из беспамятства, была тупая головная боль. В следующий момент он осознал, что лежит на кровати, укрытый одеялом. Прежде чем открыть глаза он попытался припомнить, что было до того. Побег Гарри, засада у Дурслей, утренняя встреча с министром, дом на площади Гриммо... а дальше всё расплывалось. Перед глазами стояли непозволительно злые Блэк с Люпином, взбешённая Молли Уизли со скалкой в руке (теперь понятно, отчего болит голова) и всё это как-то завязано на утреннюю газету. "Значит я скорее всего ещё в штабе, – подумал великий белый маг. – Отлично, значит сейчас и выясню, что случилось". И открыл глаза. Ошибочка вышла, он лежал в Хогвартсе, в больничном крыле, к голове был приложен холодный компресс. Дамблдор огляделся, ища школьную лекарицу и она не замедлила возникнуть в его поле зрения:
– Как самочувствие, Альбус?
– Голова болит, а так ничего, – директор попытался сесть, параллельно задавая вопрос: – Давно я здесь и как сюда попал?
– Лежите, Вам ещё нельзя вставать. Два часа назад Блэк связался со мной через камин и сказал, что Вы упали с лестницы. Он сказал, что будет лучше, если я заберу Вас сюда. Только знаете что? Не верю я, что Вы упали с лестницы!
– Это правильно, Поппи, я не падал, по крайней мере с лестницы... Не могла бы ты дать мне сегодняшний "Пророк"? И всё-таки позволь мне хотя бы сесть.
– Сесть пожалуйста, а вот газету...
– Поппи! Сегодня утром Молли огрела меня скалкой, а Люпин с Блэком едва не покусали, и всё это как-то завязано на утреннюю газету, а я не знаю как. И кажется мне, что скалка это далеко не последняя неприятность, причём не только для меня, и чем я быстрее разберусь, что к чему, тем лучше будет всем, так что, Поппи, дай газету!
– Вы и правда не читали? – удивилась целительница. – Тогда выпейте сначала успокаивающее зелье и ни в коем случае не снимайте компресс.
"Старый маразматик!" – сказал сам себе Дамблдор, читая вторую полосу "Ежедневного пророка". И какого Вольдеморта он оставил эту писаку с Дурслями без присмотра? Да и сам тоже хорош! Надо было лучше следить за парнем. Нет, оно конечно хорошо, что Дурсли закалили мальчишку, на это Дамблдор и рассчитывал, но кто же знал, что эти уроды дойдут до такого? И всё равно, даже понимая, что такое воспитание Гарри было необходимо для спасения многих, директор Хогвартса не мог отделаться от чувства вины перед подростком. Но что поделаешь, такова доля лидера, жертвовать одним ради спасения многих, ради торжества Идеи!
Дамблдор на всякий случай осмотрел себя – нет ли укусов? Нет, похоже Блэк с Люпином сумели-таки сдержать свою собачью сущность. Уже хорошо. Хотя, чего в этой ситуации вообще может быть хорошего? Дамблдор откинулся на подушки и устало потёр лицо ладонями.
– Поппи! – позвал он. Целительница нарисовалась почти мгновенно. Директор обратился к ней: – Поппи, мне надо...
– Альбус. Ты получил очень сильный удар по голове. У тебя сотрясение, и Молли, судя по всему, сопроводила свой удар кучей добрых пожеланий, а ты сам знаешь, что спонтанные выбросы магии бывают не только у детей. Ты должен лежать как минимум до завтрашнего вечера и ни в коем случае никаких нагрузок.
– А можно...
– Можно, но тогда через неделю тебя хватит инсульт, и ты отойдёшь от дел минимум на два месяца. Поэтому, Альбус, выпей сонное зелье и позволь мне вылечить тебя!
– Хорошо, хорошо, Поппи, будь по твоему, только дай мне сначала поговорить с Грюмом...
...Люциус Малфой был в ярости. Он вообще не понимал, как ему удалось не убить этого идиота Фаджа прямо в кабинете. Такая подстава! И, главное, ничего нельзя сделать! Принять предложение Фаджа стать опекунами Мальчика-Который-Выжил было невозможно, ибо в этом случае не оставалось иного выхода, кроме как сдать Поттера Тёмному Лорду. А после этого оставалось только погибать вместе с красноглазым ибо любой, сдавший Избранного Вольдеморту на ликвидацию, будет преступником, которому уже не открутиться. А в победу своего нынешнего господина Малфой не верил, хотя и оставался верным последователем Тёмного Дела. Отказаться от предложения Фаджа тоже было невозможно, ибо после этого его самого, вместе с Драко и Нарциссой, ликвидирует Тёмный Лорд, причём так, что всем другим Пожирателям Смерти долго ещё будут сниться кошмары.
Нарцисса, которой Люциус выдал все эти соображения одним махом, наоборот оживилась, словно почуяла большую удачу:
– Во-первых, – сказала она. – Твоё назначение опекуном остаётся пустой формальностью до тех пор, пока Гарри шляется неизвестно где. А это будет продолжаться неизвестно сколько и неизвестно как закончится, так что Его Темнейшество может пока спокойно пускать по нему слюни, поводов предъявить тебе претензии у него будет не более, чем обычно.
– Хм... ты намекаешь, что Поттера могут убить и без нашего вмешательства?
– А ты бы не хотел ему помочь? – вдруг спросила Нарцисса. – Или традиции чистокровных семей уже ничего не значат?
– Ах, да, конечно, Лили хоть и не блистала происхождением, но неплохо вписалась в наше общество, не без твоей помощи... Нет, Цисси, ты должна понимать, что сейчас помочь Гарри мы можем только одним способом: держаться от него как можно дальше. И постараться убедительно проиграть Дамблдору в борьбе за опекунство, чтобы у Тёмного Лорда не было к нам претензий.
– Что принципиально невозможно, учитывая насколько Его Темнейшество загорелся этой идеей. При его-то вменяемости. Но ты упускаешь главное: Гарри это наш билет на выход из компании Тёмного Лорда. Причём в этом случае мы не только становимся героями, мы ещё и Дамблдора можем подвинуть.
– И как ты собираешься всё это провернуть? – от такого поворота рассуждений Люциус даже сел.
– Ты слышал о Защите Крови, которой Лили снабдила своего отпрыска?
– Насколько я знаю, она работает только в доме кровных родственников и обязательно...
– Интересно, верит ли сам Дамблдор в этот бред? – перебила Нарцисса мужа, а на его недоумённый взгляд пояснила: – Пока вы, ребята, грызлись между собой за честь факультетов, мы, девушки, очень неплохо общались. Так вот, после того, что Лили рассказала мне о своей сестрице, я не могу поверить, что она заточила своего Гарри у Петуньи. А, уж поверь мне, она была мастерицей в Магии Крови. И не только.
– Ты хочешь сказать, что...
– Дом, который приютит Гарри, будет неуязвим для Тёмного Лорда. Ну а уж этим, думаю, мы сумеем распорядиться с пользой. И для себя, и для Гарри, и для всего волшебного сообщества. И, в конечном итоге, для самого Тёмного Лорда, а то что-то ему в могиле не лежится. И, кстати, не думаю, что в свете недавно выявленных мисс Скиттер фактов, кузен будет сильно мешать нам, скорее захочет войти в нашу команду.
Люциус Малфой задумчиво почесал за ухом. Что ж, всё оказывается не так уж и безнадёжно...
...Грюм вошёл в палату через пару минут после того, как её покинула Помфри.
– Аластор! Бери в руки все дела. – Начал Дамблдор без ненужных предисловий. – Я, как видишь, минимум до завтрашнего вечера буду не у дел, спасибо Молли.
– Если бы не Молли, Альбус, Блэк с Люпином порвали бы тебя на части, так что говори ей спасибо. Без неё ты провалялся бы дольше.
– Их собачье достоинство не позволяет грызть падаль?
– Нет, они решили, что грызть тебя под наркозом не интересно, теперь ждут, когда ты будешь полностью в сознании, чтобы взяться за тебя всерьёз.
Дамблдор не стал обращать внимания на этот выпад, продолжил обсуждать дела:
– Поднимай всех, надо найти Гарри раньше Фаджа и Вольдеморта. Сейчас это главное. Самое главное. Когда найдёшь, тащи его в штаб, туда же Грейнджер, всех Уизли, Блэка, Люпина... в общем парня надо приласкать, успокоить, показать, что все его любят, да так, чтоб поверил. Как можно меньше ограничений, отвечайте на все вопросы, в пределах разумного, конечно, в общем, сам разберешься.
– Так может лучше его в Нору?
– Там его достанет Фадж, я уверен, он уже назначил парню новых опекунов. А зная умственные способности нашего министра, – при этих словах оба собеседника синхронно усмехнулись, – можно не сомневаться, что это будут Пожиратели Смерти, и хорошо, если Малфои, а не МакНейры. Так что уж постарайтесь создать для Гарри обстановку в штабе.
– Хорошо, Альбус, – старый аврор поднялся. – Это мы сделаем, не волнуйся. Спокойно лежи и выздоравливай. А потом тебе придётся ответить на очень неприятные вопросы. И не только Блэку с Люпином.
Сказав это, Грюм вышел, а Дамблдор смотрел своему товарищу вслед и думал о том, что если страсти к моменту его выхода из больницы не остынут, то вскоре ему придётся возвращаться сюда снова...
...Добби, одетый в детскую футболку и шорты, стоял у двери в больничное крыло Хогвартса и теребил шапочку. Тогда, три года назад, Люциус Малфой предусмотрел всё, кроме одного: как поведёт себя психика специально выведенного для служения волшебникам псевдоразумного существа, оказавшись в противоестественных для этой психики условиях? Конечно, речи о том, что домовой эльф начнёт собственную игру идти не могло, ему для этого просто мозгов не хватит, но вот о том, что в условиях постоянного давления противоречивых, взаимоисключающих мотиваций эта самая психика может давать непредсказуемые спонтанные реакции Малфой просто не подумал, а зря...
– Господин Аластор Грюм, сэр! – воскликнул Добби, как только отставной аврор покинул больничное крыло: – Добби должен сказать кое-что важное!
– Ну что тебе? – рыкнул Грюм, оборачиваясь. Этому звезданутому домовику он не верил ни на йоту. Надо же! Свободный домовой эльф! В этот бред могут поверить только грязнокровка Грейнджер да идиот Поттер, и единственно потому, что о настоящей жизни волшебников они знают только от помешанных на магглах Уизли.
– Добби должен сказать что-то важное о сэре Гарри Поттере.
Грюм на секунду задумался. У него теперь два выхода: дать этому малфойскому шпиону (а в том, что домовик шпионит для Малфоев, опытный аврор ни на секунду не сомневался) хорошего пинка в сторону лестницы и забыть о его существовании или выслушать? Прикинув так и эдак отставной аврор решил, что спустить это ушастое недоразумение с лестницы он всегда успеет, а вот если выслушать, можно будет понять чего хотят Малфои. В том, что домовик принёс малфойскую дезу Грюм тоже ни на секунду не сомневался. Он кивнул в сторону открытого класса и рыкнул в своей обычной манере: "Пошли!"
– Итак? – спросил Грюм, усевшись на стул. Добби при этом остался стоять.
– Добби просит сэра Аластора Грюма не искать сэра Гарри Поттера.
"Понятно, – смекнул сэр Аластор Грюм, – малфойские происки!" Однако в слух он сказал другое:
– Почему это?
– Потому, – лицо домовика вдруг ожесточилось, – что сэру Гарри Поттеру сейчас хорошо там, где он есть! А все хотят вернуть его сюда, чтобы снова делать ему плохо!
– А где он есть? У Малфоев? Отвечай!
– Его здесь нет! И вам его не найти! Туда нельзя попасть! Это и здесь и не здесь! Это здесь но по-другому и никто не сможет вернуть сэра Гарри Поттера сюда, чтобы ему снова стало плохо! Вы сами виноваты!
Мордочка Добби стала какой-то злорадной и он исчез с тихим хлопком.
Грюм потряс головой: "Что за бред? Что значит здесь и не здесь?" По-хорошему на бредни полоумного домовика надо было плюнуть и забыть, но сказалась старая аврорская привычка отрабатывать все версии, поэтому врем. и.о. Главы Ордена Феникса покинул Хогвартс с твёрдым намерением сначала посетить старого дамблдоровского приятеля Элфиаса Доджа. Вообще-то, весь этот бред следовало сбагрить самому Дамблдору, разбираться с такими вещами по его части, но директор Хогвартса лежал сейчас в больничном крыле стукнутый на голову, вот и приходилось привлекать к делу его дружков, таких же как и он любителей всякой заумной мути...
...Добби материализовался в кабинете Люциуса Малфоя.
– Слушаю тебя, Добби, – поднял голову хозяин кабинета. В ответ домовик вывалил на голову своего настоящего хозяина всё то, чем он несколькими минутами раньше компостировал мозги Грюма. Некоторое время Люциус напряжённо думал, потом взял в руки элегантное зеркальце в золотой оправе и постучал по нему волшебной палочкой:
– Цисси, зайди ко мне срочно.
– Что-то случилось? – Спросило зеркальце.
– Пришёл Добби и несёт какую-то чушь. По-моему, по твоей части...
* * *
Вот уже второй час Гарри вместе с Джинни, как выяснилось – своей невестой, гулял по парку поместья своих родителей. Вернее, Джинни уже второй час показывала юноше его собственный парк И рассказывала заодно их историю:
– ...ну а после той ёлки в Министерстве ты пригласил меня сюда. Мама сильно сердилась, всё говорила что-то про богатеньких сынков, которым нужна игрушка, тогда папа встретился с твоими родителями и после мне разрешили ходить к тебе в гости.
– А у вас в Норе я бывал?
– А как же! Ещё и с Фредом и Джорджем подружился, вы вместе такие фокусы устраивали! Правда, маме кажется, что они больше не с тобой дружили, а из тебя деньги вытягивали на эти фокусы. Мама с папой им не давали, а как ты появился, так они стали каждый день чего-то взрывать. Уж сколько она на вас жаловалась твоим родителям!
– Они в этом году заканчивают школу?
– Да, и хотят открыть свой магазин, типа Зонко. Твой папа обещал помочь, только маме не говори, рассердится.
– Почему?
– Она думает, что это не серьёзно, хочет, чтобы они работали в Министерстве, а чего там хорошего? Вон папа, всю жизнь в там просидел, и ничего не заработал, ладно бы ещё интересно было.
– Ну а дальше что? – Гарри вернул разговор в прежнее русло.
– Дальше? Ты к нам в гости ходил, я – к вам, на всех праздниках были вместе, а перед школой принято заключать помолвки, вот твой папа и предложил нас обручить. Мама сначала пыхтела, потом согласилась, но, думаю, на неё Дамблдор надавил.
– А ему-то чего надо?
– Ну как же? Поттеры – старинная семья, держитесь за свою независимость, занимаетесь тёмной магией, даже меня кое-чему научили. А тут такая возможность влиять на вас. Он и мне пытался на мозги капать, только дудки! Я и сама кое-что вижу!
В этот момент сознание Гарри заволокло словно туманом и он вдруг оказался в парадной зале имения (которую он ещё не видел, но почему-то знал, что это именно она). Он стоял перед небольшим возвышением, рядом в белом платье стояла сияющая Джинни, сурового вида человек читал что-то на непонятном Гарри языке под звучание торжественной музыки. Видение продолжалось мгновение и снова Гарри оказался на посыпанной гравием дорожке парка. Обеспокоенная Джинни трясла его за рукав:
– Гарри! Гарри! Что с тобой?
– Не знаю... как будто видение...
– И что ты видел?
Гарри рассказал.
– Да, так всё и было, – подтвердила Джинни, – за два дня до того, как ты поехал в Хогвартс.
Какое-то время они прогуливались молча, наконец Гарри смог сформулировать очень болезненный для себя вопрос:
– Джинни, если, как ты говоришь, мои родители тёмные маги и всё такое, почему тогда они не с Вольдемортом, а с Дамблдором?
Да, в этом мире тоже был свой Вольдеморт, только здесь он не исчезал на много лет и потому скопил огромную силу. Но и противники у Вольдеморта были здесь намного более могущественными. Кроме Дамблдора Тёмному Лорду здесь противостоял союз независимых семей – мощное объединение потомственных магов и Поттеры с Малфоями были одними из лидеров этого объединения. Это юноша уяснил из утренней беседы с родителями. Уяснил он так же и то, что здесь Поттеры не питают особого уважения к Дамблдору и не являются его верными последователями.
– Ну, насчёт тёмных магов ты конечно загнул, – задумчиво отозвалась Джинни, – но тёмной магией занимаются во всех старинных семьях... Почти во всех, как же без этого. Твой папа говорит, что магия едина, нельзя выкинуть её часть. Так, в конце концов и всю магию придётся запретить. Да вот посмотри хотя бы на нас: живём по министерским указам, и что? Вконец обнищали.
Гарри решил, что обсудит этот сложный вопрос после, с отцом, а сейчас лучше подробнее узнать о "своей" жизни в этой реальности. В реальности, которую он всё больше и больше хотел считать своей.
Оказалось, что здесь Гарри очень хорошо находил язык с любой живностью, особенно со всякими ящерами и змеями.
– Даже угольного полоза завёл! В руки его брал, везде с собой таскал, однажды к нам принёс. Что с бедным Ронни было, когда он у него из тарелки сосиску уволок! В школе даже поговаривали, что ты змееуст.
– А я не был змееустом? – немного настороженно спросил юноша.
– Мне ты ничего не говорил.
Вот ещё отличие. Его отличие от местного, "настоящего", Гарри. Юноша снова начал было извиняться за то, что на самом деле он это не совсем он, не совсем настоящий, но Джинни его решительно оборвала.
– Если бы ты был не настоящий, я бы сразу поняла, – сказала она очень серьёзно. – И вообще, пошли! – девушка словно решилась на что-то и потянула его в глубь парка.
Довольно быстро они подошли к укрывшемуся в тени высоких деревьев фамильному склепу Поттеров. Гарри замер. Он не понимал, чего хочет Джинни, но видеть собственную могилу ему совершенно не хотелось. Вдруг из-за камня поднялась угольно-чёрная змея:
– Хоссссяин вернулссся!
Неожиданно для себя Гарри обрадовался, словно встретил старого знакомого, которого не видел несколько лет.
– Ассспид! Ты ждал меня! – прошипел он в ответ и вздрогнул. Откуда он мог знать имя этого змея?
– В сссвоих сстранссствиях хосссяин обрёл дар говвворения сссс нами? – Спросил змей. – Я сссчассстливвв. Мне этого не хввватало.
– Можно взять тебя в руки?
– Тебе не надо ссспрашшшивать! Я всссегда рад этому!
Аспид быстро переполз на шею хозяина, обвился на привычном месте (сам Гарри так и не понял, откуда он знает и это) и снова принялся рассказывать:
– Дввва дня насссад твой пепел оссстыл совсссем. Я шшшдал шшшто будет, и вот ты пришшшёл. Пришшшёл горасссдо более ссильным, чем раньшшше...
– Так ты всё-таки змееуст! – топнула ногой Джинни. – А мне не говорил!
– Здешний я не был змееустом, – ответил юноша, и добавил. – Хочешь, спроси у Аспида.
– Ага, только для этого мне самой надо быть змееустом. И, кстати, если ты на самом деле не тот Гарри, откуда тогда знаешь, как зовут Аспида?
Этот вопрос поставил Гарри в тупик...
...В гостиной особняка, тем временем, шло обсуждение. Лица собравшихся были не столь радостные.
– Вечно скрывать его мы не можем, – сказал Люциус Малфой, – поэтому надо уже сейчас думать о том, как объяснить его возвращение.
– А что здесь объяснять? – вскинулась Лили. – Отвергнутый в другой реальности ребёнок пришёл туда, где его любят и ждут.
– Даже будь твоя теория общепринятой, – возразил ни кто иной, как Сириус Блэк, – слишком многие хотят надавить на сохранившие независимость семьи. Вряд ли они упустят такой удобный случай. Надеюсь ты понимаешь, что это значит?
– Обвинение в некромантии, арест Гарри "до выяснения", – ответил Джеймс вместо жены. – И дальше его судьба будет зависеть только от результатов торга.
– Пока он находится на наших землях, он не досягаем... – неуверенно начала Лили, но её перебил Блэк.
– И на землях Блэков, и Малфоев, могу добавить ещё несколько семей, но прятаться вечно он не может, к тому же, существует масса способов выманить его. И в результате мы возвращаемся к исходной точке: Что противопоставить Дамблдору? Кроме грубой силы, естественно.
– Противопоставить ему можно только Вольдеморта, – Малфой был внешне спокоен, его нервозность выдавало только то, что он барабанил пальцами по столу.
– Нет, – отрезал Джеймс. – Повесить на себя его клеймо будет ещё хуже, чем уйти в полную изоляцию!
– А никто и не предлагает тебе вступать в Пожиратели, – ответил Люциус, – вполне достаточно будет, если Санта узнает, что ты серьёзно рассматриваешь такую возможность. Повод у тебя имеется, думаю, стоит написать красноглазому о сложившейся ситуации и аккуратно спросить о том, какую позицию он готов занять.
– И что? – не выдержал Сириус.
– А мои люди позаботятся о том, чтобы это письмо прошло через руки Снейпа.
– Тогда нас обвинят в сношениях с врагом, – возразил Джеймс.
– А если написать не красноглазому, а Каркарову? Спросить о возможности поступления Гарри и Катрин в Дурмштранг? – предложила Лили. – Смысл тот же, но формально нас обвинять не в чем.
– Думаю, это плохая идея, – вдруг подала голос Нарцисса. – Учитывая небезызвестное всем пророчество и отношение к нему Дамблдора с Вольдемортом.
– А на пророчестве, между прочим, можно сыграть... – задумчиво протянул Сириус.
– Не позволю! – Лили даже вскочила со своего места. – Вы только посмотрите как этот старый мерзавец взялся за Невилла! Я не хочу того же для Гарри!
– Как я поняла из рассказа Гарри, – задумчиво сказала Нарцисса, – там он тоже как-то завязан на это пророчество. Почему бы не воспользоваться этим здесь для его защиты?
– Как! – со стоном воскликнула Лили. – Как только Дамблдор узнает об этом, он тут же возьмёт Гарри в оборот, и мы его больше не увидим!
– Не всё так плохо... – задумчиво произнёс Люциус. – Что если объединить оба эти плана?...
...На обед дети пришли усталые, но довольные прогулкой, поэтому не сразу обратили внимание на некоторое напряжение, которое царило среди взрослых.
– Джинни, – осторожно начала разговор Лили, – сколько ты можешь оставаться у нас, чтобы о тебе не начали беспокоиться?
– Я часто бываю у вас, – пожала плечами девушка, – думаю, дня три никто не хватится. Могу написать своим, что задержусь ещё на пару дней. Только бы Рон не припёрся.
– Если бы Джинни согласилась... – осторожно попытался вставить слово Сириус, но Лили и Нарцисса хором оборвали его:
– НЕТ!
– Ладно, ладно, – Блэк примирительно поднял руки, – только я не понимаю, почему нельзя воспользоваться обычными отводами?
(Отвод – специальный ритуал или заклинание, с помощью которого чёрный маг переносит негативные последствия своих действий на кого-то другого.)
– Во-первых, Гримм ты бродячий, – яростно сверкая глазами процедила Лили, – ситуация с Гарри слишком нестабильна, чтобы мы могли позволить себе рисковать, а во-вторых, я хочу делиться своей радостью, а не пить чужое горе. Да и для Гарри эти отводы всё равно аукнутся.
– Хорошо, хорошо... – Сириус откинулся на спинку стула. – Но тогда у нас всего три дня.
– Пять, – возразил Люциус.
– Из них только три гарантированных.
– Ну что ж, – подвёл черту Джеймс, – тогда не будем тянуть... – и принялся раздавать указания.
А Гарри только непонимающе хлопал глазами, переводя взгляд с одного взрослого на другого...
В результате почти все взрослые разошлись, остались только Поттеры.
– Мама, папа... – жалобно спросил Гарри, – почему нельзя рассказать о моём появлении Рону? И что нельзя делать Джинни? И почему из-за меня столько хлопот?
– Джинни носила по тебе траур с тех пор, как... – Лили сглотнула ком в горле, – как это случилось. И если она сейчас появится где-то, хотя бы и дома, в другом платье, то ей придется объявить что ты вернулся.
Гарри уставился на девушку. Неужели всё так серьёзно? Это было таким контрастом с его "родной" реальностью... "Наверное это и в самом деле мой мир!" – подумал он. А Джинни, тем временем, лучезарно улыбаясь подтвердила:
– Да! Я загадала, что если буду носить траур не снимая, ты вернёшься! Ведь тогда ничего не осталось, только по пеплу определили... А сегодня я сожгла все эти наряды!
И тут же начала ябедничать:
– А он даже не говорил мне, что он змееуст!
– Здесь я не был змееустом! – начал оправдываться Гарри.
– Ага! А подтвердить это может только Аспид! И что мне делать? Вольдеморта спрашивать? – Джинни жалобно посмотрела на Лили.
– Думаю, – ответила та, – ты можешь просто поверить. А теперь скажи мне, вы были у склепа?
– Да, а что? Ой! Я и забыла... простите...
– Ничего, Джинни, всё в порядке, просто больше туда не ходите. А где Аспид?
– Здесь, – ответил Гарри, доставая змея. Тот сразу же принялся обнюхивать своим языком тарелку хозяина. А юноша спросил: – А почему мне нельзя подходить к склепу?
– По моим расчётам, – ответила Лили, – к тебе уже должны возвращаться здешние твои воспоминания. Если ты слишком приблизишься к своей могиле они вернутся все разом и ты можешь потеряться в них.
– А он, между прочим, вспомнил нашу помолвку и Аспида, – снова подала голос Джинни. В этот момент сознание Гарри снова заволокло туманом и...
...Он стоял в галерее, по которой первокурсники выходили в Большой Зал на встречу с распределяющей шляпой. Перед ним стояла разъярённая МакГонагалл, а сам Гарри упрямо смотрел ей в глаза и в то же время успокаивающе поглаживал злобно шипящего Аспида.
– Мистер Поттер, в письме сказано о домашних животных, а не о змеях-убийцах! Тем более, что у Вас нет даже подходящего оборудования для содержания этой твари!
– Он никого не убил! – упрямо возражал Гарри. – А из террариума он всё равно сбегает.
– Вы хотите сказать, что у Вас дома он свободно ползает?
– Да, а что? Ему же надо охотиться на мышей!
Глаза МакГонагалл на секунду округлились:
– Может Вы ещё и змееуст?
– Увы нет, профессор, – грустно ответил мальчик, – но он всё равно меня слушается и никогда никому не сделал ничего плохого!
– Всё равно! Я не могу позволить держать в школе этот ужас угольных шахт! Сейчас я его усыплю, а потом отправлю с совой Вашим родителям.
Гарри прикрыл голову змея ладонью. Увидев этот жест МакГонагалл побледнела.
– Его нельзя отправлять с совой, профессор, особенно сонного! Сова его заклюёт.
Во взгляде завуча читалось, что подобный исход её вполне устроил бы. Слова только подтверждали этот вывод:
– Но и оставить его в школе я не позволю!
Они какое-то время буравили друг друга взглядом, наконец Гарри сдался:
– Хорошо, я напишу папе, и завтра утром он заберёт Аспида домой.
Декан Гриффиндора ещё какое-то время буравила первокурсника взглядом, наконец, поняв, что большего она всё равно не добьётся, ответила:
– Ладно, Поттер! Я только искренне надеюсь, что Вы попадёте на Слизерин, и все проблемы с Вашей гадюкой будет расхлёбывать профессор Слизнорт!
– Это не гадюка, а гадюк! – бросил ей вслед Гарри...
– ...Гарри, Гарри! – Джинни снова трясла его за рукав: – Ты опять что-то вспомнил?
– Да... – юноша ошарашенно кивнул. – Я вспомнил, как ругался с МакГонагалл из-за Аспида...
Джинни заулыбалась:
– Помню как Ронни об этом написал, а мама потом пол дня пила успокаивающие зелья!
Тут Гарри опять ухватился за потерянную было мысль:
– А почему нельзя, чтобы Рон узнал обо мне?
Услышав это Лили вздохнула:
– Понимаешь, Гарри, со многими из тех, кто там был твоими друзьями, здесь твои отношения складывались... несколько иначе.
– И мы с Роном и Гермионой не дружили? – в голосе подростка сквозили удивление и обида.
– Видишь ли, ты должен сам вспомнить свою жизнь здесь, это действительно необходимо. Если я расскажу тебе, то это будут уже не твои воспоминания, ты заменишь их фантазиями на тему моих рассказов. А это может сделать тебя сумасшедшим.
Гарри кивнул. Как всё оказывается сложно...
* * *
Небольшое пояснение для любознательных читателей:
Многих наверное удивил ручной гадюк юного Поттера, ведь в широко известной книге "Волшебные твари и где их найти" ни слова не сказано об угольных полозах. Однако кто сказал, что в этой книге описаны все известные виды волшебных животных? Вот, например, что мы читаем у Брэма в его фундаментальном труде "Редкие, исчезающие и малоизвестные волшебные существа":
"Чёрный угольный полоз (он же чёрный ужас, антрацитовая смерть, ждущий в тени, таящаяся смерть, смерть из тени): Ближайший родственник сибирского огненного полоза и уральского золотого полоза, многие исследователи вообще считают их подвидами одного вида. В пользу такого мнения говорит и способность угольного полоза порождать огонь, причём не так, как делают это драконы, а поджигая окружающий материал вдоль всего своего тела.
Сей малоизвестный змей достигает в длину до трёх метров и до пяти сантиметров в толщину. На удивление, распространён он гораздо шире, чем принято считать и обитает преимущественно не в угольных копях, а в самых обычных лесах. Причиной того, что люди редко сталкиваются с ним является то, что ведёт он преимущественно ночной образ жизни, а чёрная окраска хорошо скрывает его в ночной тьме. Прячется же он днём весьма необычным образом: имея способность проползать сквозь камень и дерево, он выжигает внутри толстых деревьев замкнутые полости, которые и использует как дневные убежища, а также устраивает в них гнёзда, в которых выводит потомство. Так же сей полоз выжигает полости в горючих камнях, и прежде всего в пластах угля. Последнее и послужило тому, что люди чаще всего сталкиваются с ним именно в угольных копях: в темноте подземелий, проложенных среди пластов чёрного угля эти змеи практически невидимы, а потому людям случается наступить на них или схватиться за них рукой. А какая змея, снабжённая ядом, не пустит в этом случае свои зубы в ход? К тому же, шахтёрам часто случается вскрывать полости, которые полозы приспосабливают под гнёзда, а эти змеи отчаянно защищают своё потомство. Вот отсюда и пошло несколько неверное их название и несправедливая дурная репутация как чёрного убийцы горняков. Однако, если бы простой обыватель знал, как часто во время воскресного пикника он опирается спиной о дерево, в котором самка чёрного ужаса выводит своих змеёнышей, наверное леса наши давно бы обезлюдели. Лесорубы же избегают неприятных встреч с этими змеями потому, что деревья у нас рубят тогда, когда молодое поколение полозов уже расползлось и гнёзда опустели.
Но самое удивительное в них – это их взаимоотношение с человеком. Начать надо с того, что угольный полоз совершенно не переносит неволи. Учитывая его способность проползать сквозь камень (а стало быть и стекло) и дерево задача его удержания становится весьма непростой, клетка должна быть целиком из метала и состоять из весьма мелкой сетки. Но в такой клетке, даже очень просторной, полоз быстро чахнет и погибает. И приручить его насильно нет никакой возможности, даже для змееуста.
Но случается, очень редко, и до сего дня ни разу не случалось со змееустами, что угольный полоз сам приползает к человеку и начинает искать его дружбы. Если человек откликается на этот призыв, то полоз становится его верным другом и защитником. Такой полоз прекрасно понимает своего хозяина, никогда не причинит вреда ни ему, ни членам его семьи, и даже прощает малым детям их неловкость и некоторые обиды, правда не следует допускать, чтобы обид было слишком много, ибо тогда полоз может обидеться и уйти. Трудно сыскать друга более преданного. Случалось, что защищая своего хозяина, эти змеи жертвовали жизнью, а учитывая, что их яд по силе уступает только яду василиска, защита эта оказывается очень действенной. Если же хозяин оставляет этот мир раньше полоза, то змей остаётся жить при его семье и продолжает её охранять.
Как и почему полоз выбирает человека себе в друзья нам неведомо. Возможно, если когда-нибудь подобная удача произойдёт со змееустом, мы сможем узнать ответ на этот вопрос"
Кстати, Гарри как-то спросил Аспида, почему именно его выбрал змей. "Ты мне понравился", – ответил Аспид, ничего более путного добиться от него не удалось.
– Хорошо, Добби, – мягко сказала Нарцисса, выслушав домовика, – ты поступил правильно, что сказал нам это. Теперь возвращайся в Хогвартс и постарайся, чтобы никто тебя не заподозрил.
– Добби хороший домовой эльф! – похвала хозяйки резко подняла ему настроение. – Добби сделает так, что его никто ни в чём не заподозрит!
Сказав это, домовик испарился.
– Ну и что ты об этом думаешь? – полюбопытствовал Люциус. – Что это значит: "Здесь, но по-другому"?
– Очень похоже на то, чем мы с Лили занимались на последнем курсе.
Малфой прищурился:
– Но как он смог преодолеть барьер? Это же невероятно сложная система чар, если я, конечно, ещё что-то помню, к тому же до конца вы её так и не доделали.
– Гарри очень сильный волшебник, его довели до крайнего нервного напряжения, если с той стороны его позвали, он мог преодолеть барьер на спонтанном выбросе магии. Если ты помнишь, они бывают в любом возрасте. К тому же, если этот поток не слишком отстоит от нашего, переход осуществить проще.
– Но кто его мог позвать?
– Да кто угодно! Лили, например. Если она там жива, а Гарри умер.
– Слушай! А ты можешь сказать что-нибудь о той реальности? Или посмотреть как-то?
– До такого я не дошла, но Лили, насколько я знаю, продолжала работу. Кстати, её записи после того Хэллоуина так нигде и не всплыли.
– Может эти записи всё ещё там? – в глазах Люциуса зажёгся какой-то хулиганский огонёк.
– Ты что задумал?! – Нарцисса вскочила, всем своим видом демонстрируя возмущение, но и у неё в глазах плясали чёртики.
– А что? – Люциус оставался наигранно спокоен. – Как будто ты сама не хочешь вспомнить школьные годы? Да, по большому счёту, это не опаснее, чем побеседовать, хм, сама-знаешь-с-кем.
Нарцисса села.
– Значит...
– Сегодня ночью. Тянуть нельзя. Да и Дамблдор что-то подозрительно тихий...
...Реакция Элфиаса Доджа на рассказ поразила старого аврора. Этот старый дружок Дамблдора сначала заставил Грюма трижды повторить всю историю, потом вытащил Омут Памяти, и ещё три раза, в компании самого Грюма, просмотрел встречу с домовиком. После чего впал в глубокую задумчивость.
– Думаете в этом что-то есть? – вр.И.О. Главы Ордена Феникса наконец надоело ждать этого старого... нет, конечно, не полудурка и не маразматика, но, скажем так, человека слишком академичного, в то время как обстановка требовала быстрых и решительных действий.
– Даже и не знаю... – задумчиво протянул старик. – А Альбус когда поправится?
– Помфри обещала поставить его в строй завтра к вечеру.
Додж кивнул каким-то своим мыслям:
– Хорошо, я поговорю с ним сам... Не могли бы Вы выделить мне пару помощников? Очень хочется осмотреть этот парк как можно скорее, а времена нынче неспокойные...
– Значит, в этом что-то есть....
– Вы знаете, над чем работала Лили, начиная с последнего курса школы?
– А! Эти фантазии о параллельных реальностях...
– Возможно, мы получили экспериментальное подтверждение...
– То есть Вы хотите сказать, что Гарри ушёл в параллельный мир?
– Это объяснило бы очень многое.
– Ладно! – Грюм решительно поднялся. Если Дамблдор хочет слушать этот бред – пожалуйста, а с него хватит! Пора работать. – Думаю, надо искать Поттера в более достижимых местах.
– Конечно, конечно! Так Вы дадите мне кого-нибудь в провожатые? Не хотелось бы дожидаться пока Альбус поправится...
Помянув про себя Вольдеморта, Грюм был вынужден согласиться. А то, кто его знает, как на эту муть среагирует Дамблдор? Он и раньше-то был падок на всякую бредятину, а сейчас его вообще скалкой стукнули.
* * *
Флитвик вошёл в гостиную дома Поттеров, и лучистая улыбка сползла с его лица:
– Надеюсь, это не то, чего я боюсь? – сказал он, глядя на Гарри.
– Профессор! – воскликнула Лили, – Я прекрасно понимаю, почему нельзя возвращать умершего к жизни через два года! И я не представляю, насколько надо ненавидеть человека, чтобы это сделать!
Профессор чар заметно расслабился и снова улыбнулся:
– Прекрасно, что ты так хорошо понимаешь суть некромантии.
И добавил, уже глядя на Гарри:
– Ну что ж, добро пожаловать в наш мир, Гарри, надеюсь, здесь ты найдёшь свой настоящий дом.
И юноше опять пришлось рассказывать о нападении дементоров, изгнании из дома Дурслей, бегстве от министерства и встрече в ночном парке.
– Поразительно! – выдал своё заключение маленький профессор. – Просто потрясающе! Поздравляю, Лили! Кроме того, что ты снова обрела сына, ты получила ещё и потрясающее подтверждение своей теории! Я так понимаю, что от меня требуется положительная рецензия? И желательно до того, как об этом узнает Дамблдор?
– В общем... да, – ответил Джеймс.
– Эх, если бы зафиксировать ситуацию в парке на вчерашний вечер...
– Обижаете, профессор, – улыбнулся бывший (а может и не очень бывший) Мародёр. – Пока Гарри ужинал, я успел смотаться на место и сделал съёмку.
– Блестяще! И всё же я хотел бы посмотреть на месте сам... И... вот что!
Флитвик быстро подошёл к камину, бросил в него горсть летучего пороха и сунул в зелёное пламя голову. Вернулся обратно он буквально через несколько секунд.
– Джеймс, пойдёшь в этот парк с нами? Опытный аврор всегда полезен при полевом исследовании.
– С нами это с кем? – настороженно спросила Лили.
– Я позвал Элфи.
– Додж?! Второй мозг Дамблдора?! – возмутилась Лили.
– Да, – кивнул Флитвик, – но при всем при том, академист до мозга костей и учёный потрясающей научной честности. Он никогда не откажется от научного вывода в пользу каких-то политических или моральных соображений. А его репутация как верного дамблдоровца будет нам только на руку.
– Я и сам думал об этом, – кивнул Джеймс, – но, боюсь что в результате Дамблдор узнает о наших делах раньше времени.
– Открою вам маленькую тайну, друзья мои! Дамблдор отправился к Лонгботтомам, чтобы утрясти разногласия относительно обучения Невилла. Думаю, он застрянет у них дня на три.
– Но ведь они в Египте!
– Вот именно, – Флитвик назидательно поднял указательный палец, – а я обещаю обеспечить Элфи полное погружение в проблему на пару недель, так что Санта узнает о Гарри только из нашей статьи в Пророке...
* * *
– ...Представляешь, что это значит! – Элфиас Додж с горящими фанатичным огнём глазами рассказывал своему другу – профессору Флитвику – о происшествии с Гарри. Флитвик, похоже, не разделял энтузиазма своего товарища и с каждым словом хмурился всё больше и больше.
– Это значит, что теория Лили была подтверждена экспериментально.
– Этого мало! Я обнаружил на этой детской площадке след! Потянув за него, мы можем вытащить Поттера обратно. Представляешь?!
– Почему же ты не сделал этого?
Элфиас вздохнул:
– Во-первых, мне одному не хватило бы силы, след подостыл, а во-вторых, я имею только теоретическое представление о необходимых чарах. Вот ты другое дело! Если рвануть туда сейчас...
– Я не буду этого делать.
Казалось, Додж ожидал чего угодно, только не этого:
– Стареешь, Фил. Раньше ты никогда не отказывался от сумасшедшего эксперимента.
– Кроме эксперимента здесь есть ещё одно соображение. Сам Гарри.
– Вот именно! Спасём его!
– Спасём? А его надо "спасать"?
– Но... – казалось, "второй мозг Дамблдора" с размаху налетел на стену, которой здесь быть не должно: – Но кто знает, куда он попал и что там с ним происходит...
– Брось, Эл! Ты ведь уже читал о том, какую жизнь устроили парню?
– И ты веришь этой статейке? Этой Скиттер?
– Я видел его в Хогвартсе. Каждый день. Поверь, если Скиттер и приврала, то самую малость.
– Всё равно...
– Не всё! – отрезал маленький профессор. – Судя по тому, что ты сказал, канал открылся с двух сторон. Значит, его позвали. Представь себе его состояние в тот момент: брошенный, загнанный в угол ребёнок. Чего он хотел больше всего?
– Всё это такие мутные субстанции, Фил... мы должны мыслить строгими категориями.
– Мы не машины, Эл. Эмоции – такая же движущая часть магии, как и заклинания. Что если он хотел попасть куда-нибудь, где его любят и ждут, а там его и правда кто-то ждал? И вот сейчас ты хочешь вырвать его из любящей семьи...
– Какая семья, откуда! Да кто мог его "там" ждать!
– Например, в той реальности Лили жива, а Гарри погиб. Вот они и нашли друг друга. А ты хочешь вытащить его сюда и запихнуть обратно в тот ад, в котором он жил. Зачем? Чтобы подтвердить теорию Лили? Не слишком ли дорогой ценой? Хотела бы она сама этого?
Элфиас Додж встал и гордо выпрямился:
– Никакая цена не будет слишком большой за объективное научное знание!
– Знаешь, Эл, – спокойно и отрешённо сказал Флитвик, – я буду очень рад, если эту цену платить будешь только ты...
...Пламя в камине вспыхнуло зелёным, и в холле Малфой-Мэнора появился Сириус Блэк.
– Выглядишь не лучшим образом, кузен, – сказала ожидавшая его Нарцисса.
– Только быстро, Цисси, – вместо приветствия ответил пришедший, – пока меня не хватились.
– Хорошо. Тогда сразу к делу. Хочешь, чтобы тебя полностью оправдали? Со снятием всех обвинений и признанием вины Петтигрю?
– А что взамен?
– Ты не будешь оспаривать наше опекунство, если Гарри найдут.
– Что вы задумали?
– Ты не думал, что мне не безразлична судьба несчастного ребёнка?
– Наверное, мне пора, – ответил Сириус и развернулся.
– Но это действительно так! – крикнула ему вслед Нарцисса. – Мы слишком сдружились с Лили, чтобы судьба её сына была мне безразлична!
– И как ты собираешься уберечь его от Вольдеморта?
– Его не надо беречь! Защита крови, Сириус! Он сам защитит кого угодно!
– Хочешь выехать на его спине из вашей пожирательской банды?
– Да, мы с Люциусом надеемся, что он может нам помочь. Или ты хочешь отдать парня Дамблдору, чтобы он снова устроил Гарри весёлую жизнь?
– Мне нужна клятва, что вы не причините ему вреда.
– Какие проблемы, кузен?...
* * *
Флитвик, Додж и Джеймс Поттер ввалились в гостиную радостной толпой.
– Лили! – закричал с порога "второй мозг Дамблдора". – Как жаль, что тебя не было с нами! Ты первая, кто заслужил увидеть тропу своими глазами!
– Мне достаточно видеть того, кто по ней прошёл. Идёмте ужинать.
– Конечно, конечно! А после будем писать статью для "Пограничных Проблем", – в глазах Элфиаса Доджа горел фанатичный огонь. – Если успеем завтра к вечеру, её напечатают в этом месяце.
– Но ведь журнал выходит уже на следующей неделе! – ахнула Лили.
– Ради такого они успеют! – веско сказал Флитвик.
* * *
Профессор Флитвик сидел за столом в своём кабинете и мрачно смотрел в окно. Наконец он решительно подошёл к сейфу и достал большую пачку писем. Как хорошо, что всю переписку с Лили он хранил здесь, в своём имении, а не в Хогвартсе. До темноты он сидел и перечитывал эти письма, потом обвязал их лентой и вышел. На берегу быстрого ручья он остановился, положил всю пачку на землю и прошептал несколько слов на каком-то древнем языке. Пламя мгновенно охватило пергаменты, а когда через несколько секунд оно опало от них не осталось даже пепла, только песок на том месте где они горели спёкся в стекловидную массу. Флитвик направил на эту массу палочку. По стеклянному кому побежали трещины, которые ветвились, множились, пока эта масса снова не стала песком. Профессор взял тёплый ещё песок в руки и развеял его над руслом ручья.
– Прости, Лили, – прошептал он, – но это для блага твоего сына...
Эта проклятая война отбросила магию на столетия назад! Самые талантливые его ученицы – Лили и Нарцисса: одна погибла, едва успев начать исследование, которое обещало вывести волшебство на совершенно новые горизонты, другая вынуждена вести полулегальный образ жизни, и не может заниматься ни наукой, ни целительством, к которым она так тянулась. Гарри, умный и сильный волшебник, из которого растят не то убийцу, не то самоубийцу. И вот сейчас, ради того, чтобы дать Гарри хоть какой-то шанс вырваться из этой ловушки он, Флитвик, своими руками уничтожил все те наработки, что доверила ему Лили...
...Стемнело. Возле развалин старинного особняка раздались тихие хлопки аппарации, и, словно два прозрачных силуэта направились к дому, вернее, тому, что от него осталось. Молодой человек, стоявший у забора, на первый взгляд – просто так (ну и что, что он уже больше часа прохаживается по этой улице?), вдруг сладко зевнул, сел на землю возле ограды и засопел. Со стороны развалин раздался тихий смешок...
...Суета первой половины дня улеглась. Все команды были отданы, патрули расставлены, и в доме 12 на площади Гриммо остались только трое: Сириус Блэк, Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли. Даже старшие Уизли отбыли куда-то с важными поручениями.
"Дежурные" по штабу Ордена Феникса только что закончили ужинать, когда в окно влетели три министерские совы. Птицы бросили конверты и стремительно вылетели обратно. Рон трясущимися руками распечатал послание:
"Рональду Уизли.
Сегодня, в полночь, Вам надлежит явиться в Большой Зал Визенгамота для дачи свидетельских показаний по делу Сириуса Блэка. Напоминаем Вам, что согласно пункту 6417 уложения о магическом судопроизводстве неявка карается заключением в Азкабан сроком до двух лет. Данный пергамент является порталом в комнату для свидетелей, где Вам следует пройти стандартную процедуру проверки палочек и дожидаться вызова для дачи показаний.
С уважением, секретарь Визенгамота
Персиваль Уизли."
– Это ловушка! – воскликнула Гермиона.
– Не думаю, – спокойно возразил Сириус. – Вот, смотрите, Большая Круглая Печать. Это означает, что нас вызывают именно для того, что написано в пергаменте.
– Но Вам нельзя идти! Ведь они могут... Они просто схватят Вас и всё!
Сириус покачал головой:
– Мне гарантируют свободный выход из министерства при любом результате рассмотрения.
– А они не могут отказаться от этих слов? – не сдавалась гриффиндорка.
– Отказаться от того, что заверено Большой Круглой Печатью? Это просто невозможно.
И тут Гермиону осенило:
– Значит, они собираются Вас оправдать? Но почему вдруг так резко всё поменялось?
– Фадж наворотил дел и сейчас пытается хоть как-то обелиться.
Сириус взглянул на ребят и с облегчением увидел, что это объяснение показалось им достаточным. Хорошо бы вот так же просто объяснить всё Дамблдору...
...Молоденький аврор, которого Грюм поставил приглядывать за развалинами дома Поттеров, вылетел из кабинета красный как хорошо проваренный рак. А сам Грюм тяжело опустился в кресло и принялся думать. Ясно было, что этот молокосос не виноват, его мастерски усыпили. Грюм и ругал-то его только для профилактики. А вот кто посетил этой ночью развалины и что там искали, это уже вопрос... Дело беглого Поттера становилось всё более тёмным и запутанным...
* * *
Вольдеморт сидел на троне и задумчиво перечитывал пергамент, который только что передал ему Каркаров. Уже в третий раз перечитывал. Тёмный Лорд вынужден был признаться себе, что он ни черта не понимает. Такое, конечно, случалось с ним и раньше, и, как показывал опыт, это всегда сулило крупные неприятности. А ещё Вольдеморту почему-то казалось, что его в наглую используют, и это раздражало больше всего. И, что самое противное, решать надо было немедленно, несмотря на полное отсутствие информации.
– А что ты сам думаешь по этому поводу? – спросил он Каркарова, только чтобы немного потянуть то самое время, которого у него не было.
– Если Поттеры хотят перейти на нашу сторону... – дальше Лорд Зла уже не слушал. Этот идиот готов был очертя голову броситься в мышеловку с бесплатным сыром, а ему, великому и ужасному, потом расхлёбывать....
– Напиши им, – произнёс Тёмный Лорд, не заботясь о том, что перебивает своего слугу, – что с девчонкой проблем не будет, а вот мальчишка должен пройти испытание, дабы понять уровень его подготовки и, хм, насколько он после всего случившегося является человеком. И не забудь выразить радость от того, что Поттеры преодолели некоторые свои предрассудки. Ступай.
Праздничный завтрак по поводу счастливого оправдания Блэка был в самом разгаре. Радость по поводу этого события отодвинула на второй план беспокойство из-за исчезновения Гарри. Впрочем, эта проблема никуда не делась и постоянно всплывала в разговорах. Вот и непосредственный Рон ляпнул:
– Теперь нам будет проще искать Гарри!
"Может и быть..." – подумал по этому поводу Грюм и продолжил прикидывать в уме план срочной эвакуации штаба Ордена. План получался хороший, но оставался открытым главный вопрос: куда? Куда перебросить штаб, когда Блэк начнёт выкидывать коленца? А в том, что эти коленца начнутся, и скоро, Аластор Грюм не сомневался ни на секунду. Сам же Сириус, похоже, пока действительно не мог думать ни о чём другом, кроме как о своём освобождении и своём крёстнике:
– Да вот прямо сейчас и пойдём с Ремом в тот парк, а оттуда по следу. Думаю, нас он Авадой бить не будет!
Грюм подумал, что идея была идиотской, как раз в стиле Блэка. И ежу ясно, что далеко этот след не уйдёт. Паршивец либо аппарировал, либо соорудил портал, либо... нет, вот этот бред Доджа надо срочно вытряхивать из головы. А этих двух собак следует срочно занять чем-нибудь полезным.
– Конечно, Сириус, – подал голос отставной аврор, – но сначала наведайтесь в Годрикову Лощину. Сегодня ночью кто-то посетил дом Поттеров. Надо понять кто это был и чего им надо.
– Гарри! – Рон с Гермионой вскочили как ужаленные. Грюм в ответ только покачал головой:
– Гость или гости усыпили наблюдателя до того, как он успел подать сигнал. Гарри так бы не сделал.
– Вы думаете, он бы... – Гермиона в ужасе побледнела.
– Я думаю, он бы не понял, что это наблюдатель. И потом пришли и ушли тихо, без следа... Что, думаешь Поттер смог бы так?...
– Он уже смог однажды, – усмехнулся Люпин и Грюм подавился своими словами. Как бы там ни было, но волчара прав: Поттер пропал из парка без следа...
* * *
Гарри спал и словно видел удивительное кино. Он видел всё своими собственными глазами, всё чувствовал, но, в то же время не мог ничего сделать по собственной воле.
...Он шёл по ночному парку Литтл-Унгинга. Папа строго-настрого приказал не покидать дом Дурслей, но к ним припёрлась эта идиотка Мардж и тётя грубо выставила Гарри на улицу, несмотря на все его протесты.
– И чтобы два часа здесь не появлялся! – напутствовала она племянника.
– Осссторошшшно, хоссяин! – прошипел Аспид, висевший у него на шее, но, похоже, тот Гарри, чьими глазами смотрел сейчас подросток, не понимал змеиного языка. Он просто успокаивающе погладил змея по голове и сказал:
– Ничего, Аспид, успокойся. Мы сейчас тут спрячемся, а потом вернёмся. А после я пожалуюсь папе и он накажет Дурслей.
– Хоссяин! Ухходи отсссюда! – снова встрепенулся змей, но, увидев, что хозяин не реагирует, соскользнул с его шеи и исчез в кустах. Из кустов донёсся крик, переходящий в хрип. Только в этот момент тот Гарри, который шёл по парку сообразил, что дело неладно. Он развернулся и бросился бежать. Сзади донёсся ещё один вопль. Неожиданно наперерез бегущему подростку метнулась фигура в чёрном плаще. Гарри вскинул палочку и... Чёрная молния поразила Пожирателя Смерти. Он упал, а у Гарри словно прибавилось сил. А сознание того Гарри, который сейчас смотрел всё это с удивлением отметило, что он применил заклинание не произнеся ни слова! Ещё один крик, наполненный болью и ужасом, вспышка пламени за спиной.
– Аспид! – Гарри остановился, оборачиваясь, и это была его ошибка. Палочка вдруг вылетела из руки.
– Как бы я хотел поджарить Джеймса! – сказал вышедший из кустов Снейп. – Но для начала и так неплохо.
Струйка чёрного пламени упала с конца его палочки и побежала к подростку. Гарри не успел даже испугаться, как этот огонь окружил его и перекинулся на тело. Вместе с огнём пришла боль. Жуткая, казалось горит не только тело, горела самая его человеческая сущность. В последний момент Гарри заметил, что сам Снейп вдруг закричал и резким движением стряхнул с руки какую-то чёрную ленту. А дальше были только боль и отчаяние...
* * *
Ремус Люпин и Сириус Блэк стояли среди развалин дома Поттеров в Годриковой Лощине. В наиболее сохранившейся комнате, которая когда-то была кухней. Быстрый взмах палочкой и остатки защитных чар дома активизировались. Теперь можно было говорить без опасения быть услышанными.
– Что происходит, Бродяга? – резко спросил Люпин. – Только не надо делать удивлённое лицо и ссылаться на проснувшуюся совесть Фаджа. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто для тебя всё это неожиданность.
– Как ты думаешь, стоят ли идеи Дамблдора всего того, что случилось с Гарри? – мрачно спросил Блэк. И добавил: – И ещё случится, если не дать ему по рукам.
– Теперь ты можешь взять судьбу парня в свои руки. И, кстати, почему ты не бросился в тот парк, вынюхивать его след?
– Не бросился, потому что искать Гарри бесполезно. А насчёт воспитания... – Блэк отвёл глаза. – Если он объявится, опекунами станут Малфои.
– Ты! Ты с ума сошёл! И...
– Успокойся, Луни. Я думал прежде всего о Гарри. Они лучше меня смогут защитить его от Дамблдора.
– Да они же сдадут Гарри Вольдеморту как...
– Не сдадут. Клятва на крови ещё что-то да значит.
– Блэк! – то, что Лунатик обратился к лучшему другу по фамилии, говорило о степени его возмущения: – Ты понимаешь, что даже если они захотят, не смогут защитить его от Вольдеморта! Да он просто убьёт их всех вместе с Гарри!
– Не кипятись. Гарри сам защитит их. Пусть лучше жертва Лили защитит её лучшую подругу, чем тех никчёмных магглов.
– Но Дамблдор...
– Дамблдор разбирается в Магии Крови, как свинья в апельсинах! Это всегда было женским искусством и передавалось в чистокровных семьях от матери к дочери. К тому же, всё это будет актуально только в том случае, если Гарри появится.
– Так, – Люпин присел на пол возле стены, – выкладывай всё, собака злая.
– Хорошо, – вздохнул Блэк, – ты помнишь работы Лили на последнем курсе?...
* * *
Гарри уже успел немного успокоиться, хотя всё ещё был бледен как мел.
– Джеймс! – пыталась унять мужа Лили. – Хватит! Гарри уже всё рассказал! Дай ему успокоиться!
– Ладно, ладно, я только хочу узнать, ты точно уверен, что это был Снейп? Где ты его видел раньше?
– Он же ведёт зелья. В Хогвартсе...
– Только не здесь! – усмехнулась Лили.
– Да, – покачал головой Джеймс, – видать тамошний Дамблдор совсем выжил из ума... Но теперь понятно, почему Нюниус пропал на пол года... Непонятно, только, почему не сдох...
– Это-то как раз ясно, – ответила Лили, – Аспид до него перекусал кучу народа, яда у него почти не осталось, укусил он Снейпа в руку, а Нюниус всегда носит с собой безоар. Минут десять, чтобы добраться до своих склянок у него было.
– Я его запытаю до смерти! – процедил сквозь зубы Джеймс.
– Думаю, милый, – нежно улыбнулась Лили, – что сегодня Вольдеморт сделает это за тебя.
А Гарри, после того, как он рассказал свой сон, вдруг стало намного легче...
...Северус Снейп корчился от боли у подножия чёрного трона.
– Значит, говоришь, Адское Пламя? Тогда объясни мне, откуда взялся этот детёныш? – произнес Вольдеморт, отводя палочку.
– Мой Лорд! – прохрипел Снейп, сглатывая кровь. Сплюнуть её на пол было равносильно самоубийству. – Я не знаю! Загляните в мои мысли! Я говорю правду! Вы и сами видели всё моими глазами!
– Беда в том, Северус, что с тобой никогда нельзя быть уверенным в полной откровенности. Открой сознание! Круцио!
И Снейпа опять скрючило...
...Рита Скиттер нарезала уже пятый круг по Годриковой Лощине. Конкретно – в окрестностях дома Поттеров. Знакомый папарацци сообщил вчера, что здесь происходит какое-то подозрительное движение: снуют туда-сюда всякие Малфои, летают совы, а под конец отметились Флитвик и Додж. Чутьё говорило, что назревает что-то интересное. Вот она и гадала, что же это такое? Женят, наконец, Блэка? Помолвка Катрин? По возрасту, вроде бы, пора, но тогда при чём тут Додж? Или они, наконец, решили отпасть от Дамблдора и начать свою игру? А что, тут сейчас как раз тусуется вся их гоп-компания... Подходя в очередной раз к калитке, она заметила, что по ту сторону стоит сияющая как новенький галлеон Лили Поттер.
– Привет, Рита, – весело помахала та рукой.
– Доброе утро, миледи, – ответила Скиттер и сделала реверанс. А сама подумала: "Грязнокровка чёртова. Выскочила за Поттера, вот и стала леди. А так бы сидела сейчас в Министерстве над своими колбочками!" А леди Лилиан тем временем продолжила светский разговор:
– Полно Рита, мы не на приёме, чтобы упражняться в протоколе. Скажи, неужели в нашей глуши случилось что-то такое, что привлекло внимание столичных знаменитостей?
"Ох неспроста она нос наружу высунула! – подумалось "столичной знаменитости". – Да и что-то выглядит она слишком здоровой и радостной. На последнем приёме ходила зелёная, как моховое болото, а тут..." Вслух ничего этого Скиттер, естественно, не сказала, ограничилась коротким:
– Хочу сделать репортаж о жизни провинции. Заодно смотрю как уживаются маги и магглы.
– Так зашла бы попить чаю. Может, мы расскажем тебе что-то интересное.
"Точно не просто так!" – репортёрское чутьё прокомментировало Рите появление миссис Поттер у калитки.
– Большая честь для меня! – кивнула она, проходя в сад.
* * *
Люциус Малфой преклонил колени перед Вольдемортом.
– Итак, мой скользкий друг, чего ты достиг в своих поисках?
– У меня хорошая новость, господин! Нас с Нарциссой назначили опекунами Поттера. Теперь кто бы ни нашёл его, он окажется в наших руках. В Ваших руках, мой Лорд!
Тёмный Лорд задумался. Всё это слишком шатко, но кто знает? В любом случае, следует соблюдать осторожность. Терпение может принести больше результатов, чем прямая атака, Лорд Зла это прекрасно понимал.
– Хорошо, Люциус. Ищи его, а как только он будет в Малфой-мэноре, пригласи меня. До этого постарайся не привлекать внимания и не вызывать подозрений. Приходить по моему вызову будешь только тогда, когда сам уверен, что за тобой не следят. Ступай...
...Огромный чёрный пёс бесшумно выскочил из кустов на детскую площадку. Пропойца, который только собрался открыть очередную бутылку виски заорал дурным голосом: "Гримм! Чур меня!" и бросился бежать. При выходе с площадки он налетел на жуткого старика с обезображенным лицом и разноцветными глазами.
– Смотри куда прёшься, пьянь! – рявкнул старик и с нечеловеческой силой отшвырнул пьянчугу в сторону.
Когда бедный пропойца вылез из кустов, куда его забросил ужасный старик, и снова взглянул на детскую площадку, он увидел что-то совсем невообразимое. Старик сидел на скамейке (которая за минуту до того представляла из себя просто кучу обломков), а рядом с ним на ту же скамейку пристраивал свою задницу Гримм. Через секунду Гримм превратился в высокого мужчину в странного покроя одежде. Это было уже слишком. Дико закричав, пьяница рванулся бежать, не разбирая дороги. Увы, стоило ему только хорошенько разогнаться, как дорогу ему преградил столетний дуб, о который он и треснулся всем телом. Отступив шаг назад пропойца сел на задницу, перекрестился, глядя на ствол расфокусированным взглядом и произнёс:
– Христом богом клянусь! Больше ни капли...
А Сириус тем временем растолковывал Грюму ситуацию со следами Поттера:
– Понимаешь, Аластор, словно следы уходят куда-то вдаль. Сначала они удаляются от меня, но ведут в сторону площадки, а потом просто идут от меня, с какой бы стороны я не стоял.
"Так что же, Додж прав? И что же делать?" – подумал Грюм. Но вслух он сказал другое:
– Хорошо, а что в Лощине?
– Двое пришли, двое ушли. Запах изменён, узнать их я не смогу. Они что-то искали в доме. Конкретно в библиотеке. Несколько тайников были вскрыты, но что они взяли – неизвестно...
...Вечернее Солнце медленно подобралось к лицу профессора Дамблдора и осветило его. Веки старого мага дрогнули и он наконец открыл глаза. Самочувствие было прекрасным, но он позволил школьной целительнице ещё раз осмотреть себя и безропотно выпил все зелья. Что поделаешь, это в молодости получить скалкой по голове всего лишь больно и обидно. В его возрасте это ещё и очень вредно. Чревато отдалёнными последствиями, так сказать, поэтому приходилось слушаться. А в кабинете его уже ждал Элфиас Додж, который и выдал своему старому другу те самые выводы о бегстве Поттера в другую реальность.
– Ты уверен? – спросил Дамблдор.
– Абсолютно!
– Что-нибудь можно сделать?
– Теоретически его можно было вытянуть ещё утром, но Фил упёрся. Сейчас, наверно, ещё можно пройти по следу, но... всё очень зыбко.
– Это, кстати, правильно, что Фил упёрся, – кивнул своим мыслям Дамблдор, – не хотелось бы получить парнишку по частям. И по следу идти не стоит, по крайней мере, с нашим уровнем знаний...
– Да. Если бы Лили была жива...
– Если бы она была жива, – вздохнул Дамблдор, – этой ситуации не возникло бы.
А про себя добавил: "Да и этот Поттер никому бы не был нужен!"...
...Профессор Флитвик попивал чай на веранде, когда в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из него вышел Дамблдор.
– Ты уже с нами, Альбус? – Спросил преподаватель чар. – Вижу, рука у Молли уже не столь тверда, как раньше.
Дамблдор скривился:
– Нервы надо ей лечить.
– А что Люпин и Блэк? Они с тобой уже беседовали? Ты на всякий случай учти – они от бешенства не привитые.
– Что-то ты стал слишком язвительным, Фил. Лавры Снейпа не дают покоя?
– Упаси меня Мерлин. Ты мне только ответь: неужели ты ничего не знал о том, как на самом деле живёт Гарри?
– Ну, мы сосредоточились на внешней защите... – Дамблдор явно не ожидал такого натиска.
– Брось, Альбус! – Флитвик был настроен решительно и агрессивно. – Во-первых, нечего прятаться за этим безликим "мы". Любому флобер червю ясно, что в твоём Ордене всё решаешь ты и никто больше. А во-вторых, просто понаблюдав за парнем в школе, можно было сделать вывод, что у него дома всё плохо. А уж послушать Поппи... Или вспомни наши педсоветы. Как сентябрь, так говорим о Поттере, вернее о его опекунах, а ты всем затыкал рот. Зачем ты это делал, Альбус?
– Ну... я же не могу уследить за всем... да и Минерва говорила что...
– Все знают, что она говорит только то, что ей прикажешь ты. Или Уизли ничего не говорили тебе? Гарри торчал у них каждый раз, как ты позволял ему удрать от Дурслей и наверняка делился своими бедами.
– Ну хорошо, ты наверное и о пророчестве знаешь? О том, что только Гарри может сокрушить Вольдеморта? – Флитвик кивнул и Дамблдор продолжил. – Парню предстоит битва и его следует закалить!
– Почему бы его при этом ещё и не обучить? Но каждый раз, когда заходила речь о дополнительном обучении, серьёзном обучении, ты начинал разливаться соловьём о том, что нельзя лишать его детства. Кстати, пребывание в чулане ты считаешь хорошим детством?
Некоторое время директор Хогвартса молчал, пристально глядя на своего подчинённого. А тот продолжал невозмутимо пить чай. И даже не предложил начальнику сесть. Дамблдор, конечно, понял, что это значит, поэтому решил закругляться с беседой на тему о вообще и перешёл к делу:
– Ладно, Филиус, мы ещё обсудим эти вопросы. Скажи мне лучше, у тебя не осталось каких-то записей Лили? Эл считает...
– Я знаком с его мнением. Диплом Лили должен быть в архиве школы.
– Думаю, ты абсолютно прав, но я слышал, что она продолжала свои работы. Насколько мне известно, ты переписывался с ней...
– Ничего конкретного, Альбус. У меня даже писем не сохранилось.
– Жалко, я думал ты захочешь помочь вызволить парня.
– Я уже высказал Элу всё, что думаю об этом.
– Хорошо, – Дамблдор опустился на стул без приглашения, – допустим, ты сугубо против моих методов воспитания Гарри, но неужели ты готов отдать на растерзание тёмным магам целый мир только ради своих принципов?
– Мир сам позаботится о себе. И, кстати, почему бы тебе самому не тряхнуть стариной и не приструнить зарвавшегося психопата? И не начать договариваться со старинными семьями?
– Ты знаешь, что ставка гораздо больше, чем даже судьба целого мира! – ответил Дамблдор и направился к камину.
* * *
Вольдеморт задумчиво смотрел, как уносят его слугу. Допрос с пристрастием пришлось прекратить, ибо дальше Снейп мог повредиться в уме, а он был слишком ценным кадром. Слишком хороший зельевар, чтобы жертвовать им. К тому же, судя по всему, он говорил правду. Ну не может же человек выдержать такую пытку и не расколоться!
* * *
Беседа в доме на площади Гриммо была на самом деле тяжёлой. Особенно потому, что Дамблдор и сам осознавал вину за случившееся. Как и вину перед самим Гарри. Очень хотелось покаяться, но нет, нельзя. Нельзя говорить остальным, почему такое воспитание Гарри было необходимо для победы Света в этой войне. Вот и приходилось делать скорбное лицо, говорить полуправду и брать на себя то, в чём не виноват: да, он думал прежде всего о том, чтобы защитить мальчика от оставшихся Пожирателей Смерти, да, недостаточно уделял внимания отношениям его с родственниками. Да, конечно, можно было заставить их, если не любить ребёнка, то хотя бы должным образом заботиться... Дамблдор уже жалел о том, что позволил себе слишком большую откровенность в разговоре с Флитвиком.
И все же, за пылью и дымом этой баталии он успел разглядеть очень тревожное явление: Блэк и Люпин были как-то подозрительно спокойны. Да, не поздоровались, да не разговаривали с ним, но... но вот ждал он от них другой реакции... Блэк позволил себе единственную резкость: заявил, что согласен видеть Дамблдора в своём доме только по делам Ордена. "Ну и пусть его! – в сердцах подумал Дамблдор. – Как оправдали, так сразу обнаглел!"
Обстановка в штабе не располагала к продуктивной работе, поэтому закончив это бурное и бестолковое обсуждение директор Хогвартса, в компании с Грюмом, быстро покинул особняк Блэков.
– Куда будем переводить штаб? – с армейской прямотой спросил старый аврор.
– Снимем офис в Лондоне, – отмахнулся Дамблдор, – это не срочно. Как поиски?
– Никак. Так можно и Доджу поверить, – Грюм кратко Доложил Дамблдору о полученных результатах, вернее их отсутствии. Тот только кивнул головой:
– Какие ещё неприятности?
– Больше вроде никаких. А, да, кто-то наведался в дом Поттеров.
– Тот, что в Лощине? – Встрепенулся глава Ордена Феникса.
– Да, но это...
– Аластор! В этом деле нет несущественных мелочей!
Грюм вздохнул и поведал начальнику о событиях вокруг мемориального дома в Годриковой Лощине.
– И чего им понадобилось? Ума не приложу... – выдал он своё заключение.
– Записи Лили, – ответил Дамблдор. И добавил: – Эл прав. И кто-то ещё знает об этом.
Какая-то мысль вертелась в голове, но ухватить её за хвост директор никак не мог...
* * *
Красные круги перед глазами немного поблекли и Снейп наконец смог дифференцировать в том клубке боли, в который превратилось его тело, руки и ноги. Он скатился с кровати, куда его бросили другие Пожиратели, сунул руку под матрац, вытащил заветный пузырёк с зельем и жадно припал к горлышку. Через несколько минут боль начала отступать. Зельевар закрыл глаза и расслабился. Конечно, новость о том, что Поттеры собираются переводить своих детей в Дурмштранг, да и поттырёныша своего откуда-то откопали (откуда, интересно, если Снейп лично спалил его Адским Пламенем?) следовало срочно направить Дамблдору, но увы, сейчас он мог только лежать с закрытыми глазами и радоваться, что всё ещё жив. Дамблдору придётся ждать до завтра...
...Рита Скиттер вылетела из камина в редакции Ежедневного Пророка как пробка из бутылки шампанского.
– Всем стоять! – крикнула она во всю глотку, бросая свой блокнот и маленький маггловский фотоаппарат секретарю. – Это в номер, на первую полосу! Срочно!
Главный редактор поднялся из-за своего стола с грозным видом:
– Ошалела! Номер уже свёрстан!
– Читай! – она выхватила блокнот у секретаря и перебросила его начальнику, а сама плюхнулась в ближайшее кресло с видом победителя. Главред небрежно взглянул в блокнот, потом вдруг вцепился в него обеими руками, рот его приоткрылся, а глаза чуть не вылезли из орбит:
– Ты хоть соображаешь?!... – начал было он, но Рита оборвала его на полуслове:
– Только что оттуда! И, кстати, Лили печёт прекрасные кексы, а Гарри, оказывается, змееуст.
Главред стоял какое-то время с раскрытым ртом, потом закрыл его, сделал глотательное движение и заорал на сотрудников:
– Что встали, балбесы! Все слышали что делать!!! Бегом! Бегом! А ты чего расселась! Пошла к наборщикам! Они что ль за тебя будут всё это причёсывать?!
* * *
Согласно всем расчётам, сегодняшний день не должен был принести Альбусу Дамблдору слишком много неприятностей. Больше было просто некуда, поэтому на встречу с министром он шёл относительно спокойно и когда увидел в кабинете свежеоправданного Блэка только слегка удивился его шустрости и всё.
– Альбус! Рад, что ты снова в добром здравии! – Фадж сиял как хорошо начищенный медный таз на солнце. – Я слышал, что у тебя опять проблемы с учителем Защиты?
– Увы, слухи о том, что эта должность проклята, делают своё дело.
Он уже понял, к чему весь этот разговор, прикинул так и эдак и решил, что никаких слишком уж явных неприятностей затея Блэка (а может и Фаджа) ему не сулит. В конце концов, Блэк будет не самым плохим учителем, а договориться с ним он в конце концов сумеет. И не таких причёсывал!
– Так вот, мы тут подумали, что Сириус вполне может...
– Ладно, ладно, Корнелиус! Я и сам хотел предложить ему эту должность, только вот закрутился с другими делами и ты успел первым.
Он протянул руку и Блэк ответил на рукопожатие. Уже уходя Дамблдор ломал голову над вопросом: где здесь подстава?
* * *
Альбус Дамблдор сидел на балконе элитной гостиницы и пил свой утренний чай. Лонгботтомы отдыхали в Египте, а он, в меру сил, портил им отдых, обсуждая вопросы обучения Невилла. Вернее, пытаясь убедить Френка и Алису отказаться от идеи оставить сына на домашнем обучении. Конечно, придётся идти на существенные уступки, но как, скажите, он сможет ковать идейного борца с вольдемортовщиной, если Невилл будет учиться на дому? А они упёрлись и теперь приходилось согласовывать каждый свой шаг, чуть ли не каждую минуту пребывания Мальчика-Который-Выжил в школе.
Сова бросила ему на колени утренний выпуск "Ежедневного Пророка". Дамблдор взглянул на первую полосу и рука с лимонной долькой застыла на пол пути к открытому рту. С фотографии на него глядели повзрослевший Гарри Поттер и сияющая улыбкой Джинни Уизли, в волосах которой красовался большой белый бант. Он положил лимонную дольку обратно в вазочку, аккуратно поставил чашку на стол и углубился в чтение. Потом перечитал ещё раз и ещё. "Надеюсь, этот идиот Фадж не бросится обвинять их в некромантии!" Это, конечно, было бы отличной идеей, если бы не комментарии Доджа. Дамблдор быстро влил в себя холодный чай и достал сквозное зеркало:
– Френк! Мне жаль, но, похоже, моё присутствие в Англии необходимо немедленно.
– Да, да, Альбус, я понимаю, – ответил с той стороны зеркала чрезвычайно довольный голос, – ты уж приглядись повнимательней к Поттеру, мне кажется, он больше подходит на роль Избранного.
– Ох, Френк, здесь всё настолько мутно и неопределённо... Давай поговорим об этом осенью, когда Невилл будет в школе в школе, а свои намётки по программе для Невилла я пришлю тебе совой.
– Хорошо, Альбус, хорошо, – сказал широко улыбающийся Френк Лонгботтом и разорвал связь.
"И почему родители всегда против того, чтобы их дети становились героями?" – подумал Альбус Дамблдор, быстро укладывая вещи в чемодан. Он уже собрался было позвать гостиничного эльфа, чтобы отдать кое-какие распоряжения, как в окно влетела сова. Она бросила к ногам директора Хогвартса конверт и вылетела в окно. Письмо гласило:
"1) Поттеры достали откуда-то своего сынка.
2) Они запросили Каркарова на предмет обучения детей в Дурмштранге.
Нетопырь."
Дамблдор в сердцах ругнулся и вызвал местного домовика:
– Счёт вышлите в Гринготтс, вещи отправите в Хогвартс. Резервировать комнату больше не надо.
Сказав это, он тут же аппарировал в Министерство...
Оказавшись в атриуме Министерства, Дамблдор увидел группу авроров, которые с решительным видом направлялись к одному из каминов.
– Куда спешишь, Долиш? – директор Хогвартса буквально вырос из-под земли перед их командиром.
– Секретное задание, Дамблдор, отойдите с дороги.
– Уж не трясти ли Поттеров на предмет некромантии? Мне кажется, ты слишком торопишься. Группа ещё не достаточно готова. Вернись-ка обратно и проверь всё ещё раз. Думаю, минут сорок у тебя ещё есть.
Сказав это, директор Хогвартса прямиком направился в кабинет министра. Долиш хмуро оглядел своих:
– Пойдём и правда всё ещё раз проверим. Поттеры, они, знаешь ли, не какие-нибудь грязнокровки. Если упрутся, будет жарко...
А сам Дамблдор уже ворвался в кабинет министра. Ворвался как ураган, сметая на своём пути всё: секретаря, дверь, даже каких-то посетителей, которых немилосердно выставил в коридор.
– Корнелиус, мать твою, ты совсем мозги потерял, или просто дурной с похмелья? – начал он без предисловий.
Министр побагровел и начал подниматься из-за стола, но Дамблдору было глубоко наплевать на нежную душевную организацию главы магической Британии, он продолжал гнуть свою линию:
– Какого чёрта ты послал своих недоделков к Поттерам? Что ты им приказал?
– Как что? Щас возьмём всю эту кодлу на некромантии и...
– Получим второй фронт. В лучшем случае. А в худшем они присоединятся к Вольдеморту. И не они одни.
Министр шлёпнулся обратно в кресло, а Дамблдор продолжил свои объяснения, мягко и ласково, как втолковывают прописные истины глупому и капризному ребёнку:
– Во-первых, твои архаровцы не пройдут дальше калитки их имения, по крайней мере, живыми, во-вторых, этим ты нарушаешь их суверенитет, который ты сам, между прочим, подтвердил хартией и скрепил Большой Круглой Печатью. Ладно, на себя тебе наплевать, но подумай, во что это выльется для всех нас: половина лояльных нам семей уйдут к Вольдеморту, вторая половина уйдёт в глухую оборону и создаст свой домен. И останешься ты с одними грязнокровками да отлученцами. А Вольдеморту ты живой не нужен.
(Домен (область) – в средние века владения короля либо владения какого-либо феодала. Википедия.)
– И что же делать? – лицо Фаджа приняло обиженное выражение.
– Прежде всего, отзови своих головорезов.
– Но они уже, наверное...
– Долиш опытный аврор, думаю, он сейчас вовсю готовится к рейду. Он же понимает, что Поттеры это крепкий орешек. Быстро, быстро, Корнелиус, если ещё не поздно!
– Ага, – кивнул министр и бросился к камину. Через пару минут он вернулся в кресло: – Уф! Кажется, успели! Они заканчивали сборы...
Он отдышался и задал дальнейший, вполне очевидный вопрос:
– Ладно, а всё-таки, что с этими Поттерами делать-то?
Дамблдор устало потёр виски. Хотел бы он сам знать, что теперь делать с Поттерами. И не с ними одними. Но ответа не было, в чём он честно сознался:
– Поживём – увидим.
– А если это всё-таки некромантия?
– Вряд ли, – директор Хогвартса пожал плечами. – Одному Флитвику они ещё могли запудрить мозги, но там был ещё и Додж. Думаю, всё так и есть, как они рассказывают.
Некоторое время они сидели молча. Фадж велел секретарю принести чай с лимонными дольками и Дамблдор наконец смог им насладиться. Когда чай был выпит он поднялся:
– Ладно, Корнелиус, пойду навещу счастливое семейство, поздравлю и всё такое. Сейчас главное, чтобы они своих детей отправили в Хогвартс.
– А куда ж ещё?
– Да так, вчера они списались с Каркаровым.
Дамблдор сказал это и вышел, оставив министра сидеть с широко открытым ртом.
* * *
Наконец все неясности были устранены, насколько это вообще было возможно в такой-то ситуации, и Дамблдор собрал всех заинтересованных в нахождении Поттера в штаб-квартире Ордена Феникса. Немного напрягало, что Блэк, Люпин и все наличные Уизли (то есть почти все присутствующие) разговаривали с ним исключительно в силу деловой необходимости, но это можно было пережить.
– Итак, господа, – начал Блэк, – Пошли вторые сутки, а у нас никаких результатов. Гарри словно сквозь землю провалился.
– Боюсь, что оговорку "словно" из твоего определения ситуации следует выкинуть, – подал голос Дамблдор.
– Что Вы хотите сказать? – хмуро поднял на него глаза Артур Уизли.
– Возможно, Гарри вообще покинул нашу вселенную. Нет, нет, он не погиб, – быстро поправился Дамблдор, видя реакцию собравшихся. – Есть основания полагать, что реализовалась одна из возможностей, предсказанная в своё время Лили... – он рассказал собравшимся и о странном заявлении Добби, и о соображениях Доджа, даже приплёл сюда мнение Флитвика.
– То есть Вы хотите прекратить его поиски?! – возмущённо воскликнула Молли.
– Ни в коем случае! Ведь это только одна из возможностей, хотя и весьма вероятная. Мы оставляем наблюдателей там, где он может появиться, Министерство продолжает поиски, в газетах напечатают обращение к нему, но... скорее всего нам придётся искать способ вернуть его из той вселенной, куда Гарри попал.
– А это надо? – вдруг спросил Сириус. Вот чего-чего, а такого от него Дамблдор не ожидал.
– Не понял? – спросил он, повернувшись так резко, что очки слетели с его носа.
– А что тут понимать? – ответил Блэк, и выдал все те же соображения, которые вчера высказывал Флитвик. Дамблдор только покачал головой: "Они что, спелись что ли?"
– Увы, всё это только теоретические рассуждения, – сказал он вслух. – В настоящее время у нас есть только начатки теории, которые остались в дипломной работе Лили, да информация о том, что кто-то ещё знает о сложившейся ситуации и тоже занялся изучением проблемы возвращения Гарри. Так что вопрос стоит не о том, возвращать Гарри или нет, а о том, кто сделает это первым, мы или эти неизвестные.
– Почему Вы думаете, что этим занимается кто-то ещё? – спросил Артур.
– Этой ночью кто-то посетил дом Поттеров и заглядывал в тайники. Лили продолжала свои работы, это точно известно, они не были опубликованы, не были и обнаружены после её смерти. Скорее всего, искали именно их.
* * *
Дамблдор, излучая радостное воодушевление, появился в гостиной Поттеров ближе к полудню.
– Джеймс, Лили! Позвольте поздравить вас с чудесным воссоединением семьи!
– Спасибо, профессор, – улыбки внешне радушные, а в голосах настороженность. И детей нигде не видно.
– А тебя, Лили, ещё и с блестящим подтверждением твоей теории! Когда будет большая статья?
– Мистер Додж обещал в ближайшем выпуске "Пограничных проблем", – Лили даже порозовела от гордости и смущения. – Работать под его руководством это такая честь!
Дамблдор ощутил укол ревности. Как-никак, а Лили была его ученицей. Ну не совсем его, начинала она под руководством Флитвика, но всё-таки. И открытие её и в самом деле эпохальное... Тут Дамблдор-учёный наступил на ногу Дамблдору-политику. Так хотелось не упускать из рук эту работу... "Черт с этим их суверенитетом! – подумал он. – В другой раз прижмём". Подумал и позволил себе углубиться в дебри теории параллельных реальностей…
Однако, теория – теорией, но надо заняться и практикой:
– А где сейчас Гарри?
– В парке. С Джинни и Молли, – Лили улыбнулась. – Она с утра прибежала, как только газету получила. На Джинни ругалась, на меня, но сейчас вроде остыла.
– Думаю, на Гриффиндоре обрадуются его чудесному возвращению.
– Понимаете, профессор, мы ещё не решили... – Джеймс изобразил нерешительность, даже глаза отвёл. – Мы боимся, как бы Министерство не попыталось...
– Полно, полно, друзья мои! Неужели вы думаете, что кто-то может обвинить вас в некромантии? Думаю, даже без статьи Элфиаса в ситуации разобрались бы, а уж сейчас для такого надо быть полным идиотом! – Дамблдор сказал это, а про себя добавил: "Таким как Фадж!"
Какое-то время они говорили на общие темы, в конце концов, Дамблдор поинтересовался, можно ли увидеться с Гарри? Естественно, было можно, и Гарри предстал перед директором.
– Ух, как ты вырос! – воскликнул он. – Я-то запомнил тебя на втором курсе. И где ты учился там?
– В Хогвартсе, – коротко ответил Гарри. Естественно, что визит Дамблдора был ожидаемым и родители проинструктировали своих детей что можно говорить, а что лучше придержать при себе. А Гарри, ко всему прочему, ещё и вспомнил свои летние обиды на того Дамблдора, из его родной вселенной, поэтому и сам не стремился к слишком большой откровенности.
– И кто там директор?
– Вы, – ответил подросток. Дамблдор хмыкнул:
– Мда... странно ощущать себя в двух экземплярах...
Он задал ещё несколько ничего не значащих вопросов, получил такие же общие ответы, наконец поднялся:
– Ой, что-то засиделся я у вас. Дела не ждут, да и вас своей болтовнёй замучил... В общем, молодой человек, буду рад видеть Вас и Вашу сестру в этом году в Хогвартсе. Думаю, Ваш декан и школьные друзья обрадуются.
Гарри подавил смешок. Когда Дамблдор покинул дом Поттеров, отец спросил:
– И что тебя рассмешило?
Гарри замялся. Он вспомнил, что не рассказывал родителям об этом эпизоде, потому, что боялся их расстроить. Но, с другой стороны, он сейчас вроде как не совсем тот Гарри... да и не рассказать после такого вопроса будет нельзя...
– Ну... я вспомнил как попал на Гриффиндор...
...Гарри решительно уселся на табурет и натянул на голову старую шляпу.
– Так, так... – раздалось у него в голове, – очень интересно. Пытливый ум и тяга к знаниям подходят для Равенкло, но при этом слишком легко отвлекаешься на разные пустяки. Есть верность, честность и умение ладить с живыми существами, прям хоть сейчас в Хаффлпаф, но там тебе потребуется ещё и усидчивость, а её-то у тебя и нет. Безрассудства в тебе хватит на весь Гриффиндор, но слишком уж ты стремишься превзойти других. И любишь приврать. Можно было бы отправить тебя в Слизерин, но ты слишком часто действуешь до того, как подумаешь. Хм...
Шляпа задумалась и в этот момент Гарри решительно заявил:
– Хочу в Гриффиндор!
– Интересно почему? Мне кажется, что самым полезным для тебя будет именно Слизерин. Там ты научишься искать обходные пути, сначала думать, а потом действовать, обретёшь влиятельных друзей...
– Гриффиндор!
– Тогда хотя бы объясни, почему ты так упёрся?
– Назло МакГонагалл! Она сказала, что хочет, чтобы я попал на Слизерин, из-за Аспида. А я хочу, назло ей, на Гриффиндор.
– А может профессор Слизнорт разрешит тебе оставить твою змею?
– Как же, разрешит! МакГонагалл всё равно главнее, она запретит и всё. Хочу на Гриффиндор, назло ей!
– И ради одной маленькой вредности...
– Почему одной? – удивился Гарри. Казалось, что шляпа в его голове рассмеялась:
– Забавно, забавно, по всякому уговаривали меня, но проситься на факультет назло его декану, такое впервые. Хорошо, будь по-твоему! – и большой зал услышал громкий голос Распределяющей Шляпы.
– Гриффиндор!
Гарри с торжеством взглянул на МакГонагалл и увидел, как она побледнела...
...Лили смеялась до слёз, Джеймс от смеха сполз с кресла:
– Бродяга пошёл на Гриффиндор назло родителям, – сказал он сквозь смех, – но чтобы напроситься туда назло МакГонагалл!... Это что-то!
– А там? – спросила Лили отсмеявшись. – Там ты на каком факультете?
– Тоже на Гриффиндоре, – ответил Гарри, а немного подумав, добавил. – Правда шляпа долго уговаривала меня пойти на Слизерин.
– А там назло кому? – улыбаясь, спросил Джеймс.
– Там... Никому, просто... – И Гарри рассказал родителям историю своего поступления в Хогвартс. Рассказал и как-то внутренне сжался. Что они о нём подумают? Лили чутко уловила состояние сына. Она подсела к нему и очень серьёзно спросила:
– А ещё ты боялся, что мы будем сердиться на тебя, если ты попадёшь не на Гриффиндор?
Гарри только кивнул. Она обняла Гарри, погладила его по голове:
– Глупенький. Мы любим тебя не за то, что ты учишься на Гриффиндоре, а просто потому, что ты есть.
И Гарри расслабился. Ради того, чтобы услышать это стоило пережить годы у Дурслей и найти путь в другую вселенную.
* * *
Изучение проблемы возвращения Поттера захватило Дамблдора с головой. Он боялся признаться себе, что кроме чисто практической задачи – вернуть Избранного, его охватил азарт учёного: есть он и есть неразрешимая задача, которую надо решить. И он сделает это, тем более, что рядом был Элфиас Додж, проверенный друг, так же как и он, готовый не спать ночами из-за интересной проблемы, который мог поднять его среди ночи, чтобы сообщить, что нашёл решение вот того неразрешаемого уравнения и потом они вместе будут до утра разбирать это решение и его следствия, находя всё новые и новые ответвления и интересные частные случаи.
Когда они вместе перечитывали тот самый диплом, Дамблдор в сердцах высказался:
– Эх, какие светлые головы пропали! Одна в могиле, а другая чёрте-чем занимается!
– Эх, какая светлая голова пропадает! – эхом ответил ему Додж и стукнул друга пером по лбу. – Не скучаешь по настоящему делу?
Дамблдор вздохнул:
– Иногда и правда бывает скучно.
– А я тебя предупреждал! Не хочешь честно наукой заниматься, будешь всю жизнь бумажки перекладывать!
– У-у-у-у, колдун проклятый! – ответил директор Хогвартса, и друзья весело рассмеялись, совсем как в старые добрые времена...
* * *
После ухода Дамблдора Поттеры собрались в гостиной, чтобы заняться делами хоть и не столь срочными, но от этого не менее необходимыми.
– Значит со школой всё решено, – заявил Джеймс детям. – Вы оба будете учиться в Хогвартсе. Я бы попросил тебя, Гарри, присмотреть за сестрой, но боюсь, тебе будет ещё сложнее, чем ей.
– Не беспокойтесь! – влезла Джинни, которая тоже присутствовала на этом разговоре. Сегодня ей, буквально с боем удалось выторговать у мамы ещё пару дней пребывания в Годриковой Лощине. – Я присмотрю за ними.
Взрослые заулыбались.
– Конечно, милая, – кивнула Лили, а Джеймс продолжил:
– Значит, с этим проблем не будет. Теперь об учёбе: всё, что ты учил на первом и втором курсах, ты вспомнишь, а вот с третьим и четвёртым сложнее, поэтому мы с мамой проверим твои знания и тебе придётся дополнительно заниматься теми предметами, в которых ты отстал.
– Хорошо, – ответил Гарри, а сам вдруг подумал, что в его нынешней жизни с родителями будут не только розы. Шипы тоже найдутся. Мама – не Гермиона. Если она скажет, что надо заниматься, значит придётся, никуда не денешься.
– Кстати, – подала голос Лили. – Цисси хотела заняться здоровьем Гарри, говорит, что ей потребуется целый месяц.
– А что со мной не так? – насторожился юноша.
– Всё так, мой хороший, – ответила Лили, – просто Петунья плохо заботилась о тебе, так что тебя придётся немного подлечить, а Цисси у нас целительница.
– Хорошо, значит Гарри пойдёт в школу позже, – решил Джеймс.
– Так я одна поеду? – обиделась Катрин, которая до этого сидела молча.
– Ничего страшного, – ответил её отец, – в конце сентября Гарри к тебе присоединится, а тётю Цисси лучше слушаться, она первоклассная целительница. Если она говорит, что так надо, значит это действительно надо. Теперь второй важный вопрос, – Джеймс опять улыбнулся. – За всеми этими делами Гарри так и не рассказал, как он жил там.
Все посмотрели на вновь обретённого члена семьи с нескрываемым интересом. Гарри вздохнул, и принялся рассказывать.
После ухода Дамблдора Сириус решительно потребовал, чтобы в кухню, где проходила встреча всех заинтересованных в поисках Гарри лиц, позвали детей.
– Но Дамблдор считает... – начала было Молли свою обычную песню, но её оборвал Люпин:
– Дамблдор считал, что не следует вмешиваться в отношения Дурслей и Гарри, он считал, что Гарри следует всё лето держать в изоляции и не сообщать ему вообще ничего. Что из этого получилось – мы видим.
– Но если он так делал, наверное, знал почему? – Возмутилась миссис Уизли. – Быть может, если бы мы сделали по-твоему, – она ткнула пальцем в сторону Сириуса, – было бы ещё хуже?!
– Может и быть, – неожиданно согласился Бродяга, но при этом он остановил свой взгляд на Молли, глядя ей прямо в глаза. Выдержав некоторую паузу, он продолжил: – И если бы Великий Белый Маг соизволил поделиться с нами своими соображениями, мы могли бы обсудить их и, возможно, даже согласились бы. Увы, сейчас мы имеем только последствия его решений, крайне негативные, местами трагические. И, несмотря на эти последствия, он продолжает прежнюю политику. У нас нет оснований полагать, что в будущем мы получим другие результаты.
– А почему ты не высказал это Дамблдору? – спросил Артур Уизли.
– У нас была приватная беседа по дороге из Министерства. Отвечать на эти вопросы он не пожелал. Ну а здесь, вы сами видели...
Действительно, после собрания Дамблдор резко пресёк все попытки задать ему вопросы и сбежал, сославшись на дела. Возразить на это было нечего, но Молли, несмотря ни на что, продолжала верить директору Хогвартса. Она попыталась высказать последнее, самое мощное возражение: мол, это мои дети и я считаю, что посвящать их во все тонкости слишком рано, но тут, неожиданно, её муж встал на сторону Сириуса, а сам хозяин особняка на площади Гриммо выдвинул свой последний аргумент, ещё более бронебойный, чем аргумент миссис Уизли:
– Видишь ли, в этом году я буду учить ребят Защите, поэтому смогу сказать им всё, что считаю нужным, в Хогвартсе. Решай, хочешь ли ты знать, что я им скажу?
Молли поджала губы, но вынуждена была согласиться...
* * *
Конечно, как только Гарри начал рассказывать, мама его остановила, сказав, что надо подождать Малфоев, потом ждали Сириуса с Люпином... В общем, повествование своё Гарри начал только после обеда, перед этим лишний раз получив возможность убедиться, что он попал в действительно другой мир: сначала его очень неприятно поразило то, что миссис Уизли не осталась послушать его рассказ, ограничив своё пребывание в доме Поттеров тем, что оговорила, когда Джинни вернётся домой, а потом его удивил Драко Малфой, который радостно (и при том, совершенно искренне) поздравлял Гарри с возвращением. Но вот как только юноша начал свой рассказ, настроение в гостиной резко изменилось. Мама периодически сжимала кулаки, Сириус вскакивал и начинал бегать по комнате, Драко восклицал: "Неужели я и правда такая сволочь?" Относительное спокойствие сохраняли только Люциус и Нарцисса, правда Малфой-старший за время рассказа сломал несколько карандашей, а Нарциссу интересовали прежде всего медицинские подробности: когда и сколько болел, куда попал бладжер, сколько костероста выпил... Когда Гарри наконец закончил свой рассказ Лили со стоном спросила:
– Но почему! Почему Дамблдор всё это делал!
– Точнее, зачем? – поправил её Люциус.
Гарри не понял, что такого непозволительного делал Дамблдор. Люциус пояснил:
– Например, позволял Дурслям издеваться над тобой.
– Может, он не знал? – Гарри попытался встать на защиту любимого директора, но то, что он услышал в ответ от Нарциссы привело его в полное замешательство:
– Гарри, мальчик мой! Когда я впервые увидела тебя в парке, я уже через пять минут знала, что нормально питался ты до года, потом с одиннадцати лет, а в этом промежутке ты получал раза в полтора меньше калорий и витаминов, чем положено, то есть жил впроголодь. Также я знала, что в последние месяц-полтора тебя часто били по лицу, но не кулаком, таскали за волосы и уши, что ты играешь в квиддич, причём именно ловцом. Всё, что с нами происходит оставляет след в нашем теле, и я не могу поверить, что Поппи в том мире абсолютно слепа, а значит, она должна была понять как обращались с тобой Дурсли, причём понять в первые несколько дней после того, как ты в первый раз приехал в Хогвартс. И доложить Дамблдору.
– А у него и Совета попечителей полно способов призвать всяких дурслеподобных к порядку, вплоть до смены опекунов, – закончил Люциус.
– Не давать делу ход просто так, по злобе, он тоже не стал бы, – продолжила Нарцисса, – не думаю так же, что Поппи там настолько недостойна своей профессии, а этика целителя требует, чтобы она не ограничивалась в этой ситуации докладом Дамблдору, а сообщила ещё и в Совет Попечителей, и в Министерство, назначила бы кое-какое лечение. Нет, Гарри, здешняя Поппи могла промолчать только если бы на неё надавил Дамблдор, причём надавил сильно, а я не думаю, что Поппи там сильно отличается от здешней.
– И мы снова возвращаемся к вопросу, зачем Дамблдору потребовалось организовать твою жизнь так, а не иначе, – подвёл итог Люциус.
Повисло молчание.
– Может это связанно с пророчеством? – неуверенно предположила Лили. – Ведь там Мальчик-Который-Выжил – Гарри.
– Может быть... – кивнул Джеймс. – Может быть, он лепит из Гарри легенду, как пытается здесь из Невилла, только там Гарри перед ним совершенно беззащитен. Но это не объясняет всего. Вспомни, как натаскивают Невилла здесь. Грюм ради этого торчит в Хогвартсе безвылазно, а там?
– Ладно, – Люпин хотел было завершить дискуссию до получения новых данных, но его неожиданно прервал Гарри:
– А что это за пророчество? И причём здесь Невилл?
* * *
После разговора с Сириусом ребята разделились. Рон и Гермиона осели в комнате Рональда, а Джинни заперлась в своей комнате и никого туда не пускала. Гермиона плакала, а Рон мрачно глядел в окно и о чём-то напряжённо думал.
– Это мы виноваты... – вдруг всхлипнула девушка. – Бросили его одного с Дурслями и только поучали, – она скривила рот и утрированно изобразила читающую нотации МакГонагалл: – "Сиди тихо! Ни о чём важном писать нельзя! Дамблдор всё расскажет, когда надо будет!" Вот он и ушёл туда, где он кому-то нужен!
– Неправда! – возмутился рыжик. – Он нужен нам! Мы за него переживаем!
– А что мы для него сделали?! Как показали ему это?! Что он от нас видел всё это лето?! Что бы ты почувствовал?!
Рон не нашёлся, что ответить, в комнате снова повисла тяжёлая тишина, иногда нарушаемая всхлипами Гермионы.
– Как ты думаешь, он нас простит? – спросил Рон, нарушая затянувшееся молчание. – Когда вернётся.
– А как он вернётся? Зачем ему сюда возвращаться?
Рон промолчал. Он почему-то был абсолютно уверен, что Дамблдор обязательно вернёт Гарри – слишком уж нужен был великому белому магу Мальчик-Который-Выжил. Вслух он, правда, этого не сказал, просто поправился: "Если вернётся"
– Не знаю, Рон, не знаю... Мы должны будем извиниться перед ним. И мы должны быть абсолютно честными, не валить всё на Дамблдора.
– Да, конечно... Но ведь мы и в самом деле часто не можем делать все сами, да и Дамблдор не всё что знает нам говорит. И не всегда может сказать.
– Но может гораздо чаще, чем говорит! – чуть не выкрикнула Гермиона. – И знаешь, мы уже не маленькие дети, имеем право знать хоть что-то! Понимать что происходит! Посмотри – ведь если бы не Сириус, мы бы и сейчас ничего не знали!
* * *
...Для того чтобы обследовать Гарри Нарциссе потребовалось намного больше времени, чем она обычно затрачивала на подобные процедуры. После этого она отпустила Гарри к другим детям в парк, а взрослые снова собрались в гостиной.
– Что так долго? – шутливо спросил Джеймс. – Ты ему каждую клеточку просмотрела?
– Недокормленность – это ерунда, – Отмахнулась целительница. – Откручу ему возраст, а потом подтяну до нормы, делов-то. Меня волнует другое: у него подселение.
В гостиной повисла тяжёлая тишина. (Подселение – внедрение в энергетическое поле человека паразитической сущности, которая может, в том числе, влиять на сознание хозяина. Частным случаем подселения является одержимость.)
– Давно? – выдавила Лили.
– Очень, он получил это не позже, чем в пять лет.
– Значит он... – в глазах Лили плескалось отчаяние.
– В том то и дело, что нет! Похоже, паразит даже не пытался на него воздействовать, просто сосёт силы, и то, чуть-чуть, только чтобы не сдохнуть, и сам закрывается от Гарри!
– Бред, – бросил Сириус.
– Знаю, – ответила Нарцисса, – и тем не менее это так.
– Неужели совсем никакого влияния? – с надеждой спросила Лили.
– За столько лет, да ещё ребёнок, конечно, что-то от этого паразита передалось. Больше на уровне способностей, может что-то в характере, но по сравнению с личностью самого Гарри – почти ничего. Похоже, он нужен этой сущности только как носитель.
– Что-то тут совсем глухая чернуха пошла, – напряжённо усмехнулся Сириус, – даже я не знаю. Какая хоть у него природа?
В ответ Нарцисса только покачала головой:
– Если честно, я побоялась его трогать, знаете, не буди лихо, пока тихо.
– По мне, – возразил Джеймс, – так пусть лучше проснётся под нашим контролем.
– Цисси права, – поморщился Люциус, – пока мы не знаем что это, пусть его спит. А мы пока разберёмся.
– Разберёмся... – проворчал Сириус. – Ладно уж, займусь.
– Только, пожалуйста, аккуратно! – взмолилась Лили. – Без твоих обычных лихачеств!
– Обижаешь, подруга! Я ведь на самом деле не дурак, только прикидываюсь...
Все рассмеялись, кроме Джеймса, который спросил Нарциссу:
– Ты ему сказала?
– Погоди ты детей пугать, – остановил его Люциус, – мы и сами ещё ничего не знаем, да и неизвестно, что эта сущность может узнать от Гарри. Вот разберёмся сами, тогда и решим...
* * *
...Как новый учитель Защиты, Сириус получил от Дамблдора персональный портал к своим апартаментам, поэтому сразу после разговора с детьми он направился в Хогвартс. Однако он даже не взглянул на свой класс, не стал разбирать учебные материалы и записи прежних учителей, а сразу же направился в кабинет директора.
– Сириус! – Дамблдор радостно выскочил из-за своего стола ему навстречу. – Похвальное рвение для нового преподавателя! Все материалы уже у тебя в комнатах.
– Альбус, – вздохнул Блэк, – как будто Вы не понимаете, что прежде всего я хочу поговорить о Гарри. И надеюсь, что сейчас у Вас достаточно времени.
– Да, Гарри... – задумчиво произнёс Дамблдор, глядя куда-то в камин. – Я так понимаю, ты уже всё рассказал детям?
– Не вижу причин скрывать от них истинное положение дел.
– Не боишься, что они не удержат эту информацию?
– Ночной визит неизвестных в дом Поттеров говорит, что все заинтересованные лица уже и так в курсе, ничего такого, что не было бы общеизвестным, я ребятам сказать не мог. И не уводите разговор в сторону.
– Хорошо, спрашивай – Дамблдор вернулся в своё кресло. Лукавая улыбка сползла с его лица, теперь перед Сириусом сидел строгий начальник и могущественный маг. Но после гибели лучших друзей и многих лет, проведённых в Азкабане, у Бродяги выработался иммунитет к такому взгляду.
– Почему Вы оставили его у Дурслей? Сказку о защите крови оставьте для Грейнджер и Уизли.
– Увы, но я сам не очень силён в этой магии. Я просто хотел подстраховаться. И, хочу предупредить твой следующий вопрос – я боялся давить на Дурслей. В конце концов, мы не могли принудить их любить Гарри, а, согласись, даже очень плохая жизнь в не любящей семье лучше, чем гарантированная гибель.
– Не буду спорить насчёт последнего, хотя уверен, что Вы сгущаете краски. Но Вы могли бы проконсультироваться насчёт магии крови: кроме Уизли в Ордене есть ещё и Лонгботтомы, Боунс, многие чистокровные семьи ещё помнят этот раздел магии. Кроме того, Вы прекрасно знаете, что Малфои никогда не были такими уж верными последователями Вольдеморта. Нарцисса позаботилась бы о ребёнке Лили.
– Думаю, ты преувеличиваешь их дружеские чувства.
– Напротив, на последнем курсе они крепко сдружились. Даже диплом писали вместе.
– Может быть, – Дамблдор вскинул руки в примирительном жесте, – но, увы, тогда я не мог обратиться к тебе, как к эксперту по Малфоям.
– Кстати, зачем Вы так усердно загоняли меня в Азкабан?
– Сириус! Ты же знаешь как всё было, и я...
– Что?! Что я должен знать, кроме Ваших возможностей, как председателя Визенгамота?! Но Вы даже не попытались разобраться в ситуации, просто списали меня и всё! А потом, когда я удрал? Когда почти поймали Питера?
– Почти не считается, Сириус.
– Было достаточно свидетелей. И не надо рассказывать, что министр не хотел им верить! В эту сказку не верят даже Уизли, пожалуй только Рон исключение! Вы были тогда верховным магом Визенгамота, Вы могли единолично принимать решение каких свидетелей принять, а каких нет! Но давайте вернёмся к Гарри. У Вас была масса возможностей разобраться в том, что сделала Лили, но Вы, вместо этого, прикрылись легендой о защите крови и обеспечили парню адское существование. Зачем?
– Ты же знаешь пророчество?
– Только с Ваших слов. Как там? "На исходе седьмого месяца придёт тот, в чьих силах будет сокрушить Тёмного Лорда, и ни один не сможет жить, пока жив другой".
– Почти, если не обращать внимания на нюансы. Парню предстоит страшная битва, я хотел чтобы он закалился.
– А не боитесь, что он озлобится? Станет новым Тёмным Лордом? С другой стороны, почему в таком случае Вы не учили его ничему серьёзному?
– Почему же, он неплохо подготовлен по защите, сумел выиграть Турнир Трёх Волшебников, почти на равных бился с Вольдемортом.
– Ерунда! До сих пор он выезжал только на удаче, которую обеспечила жертва Лили, но Вам прекрасно известно, что это только защита. Победить этим он не сможет, а его подготовка недостаточна даже для поступления в аврорскую школу.
– Ему ещё рано думать о поступлении.
– Но пора думать о Вольдеморте. А он вертится вокруг Хогвартса с того самого дня, как Гарри получил первое письмо с приглашением. И не говорите, что не знали об этом и не связали с пророчеством.
– А что, если я просто не хотел перегружать ребёнка и старался обеспечить ему хоть немного детства?
– Да, конечно, и ради этого сплавили его Дурслям, регулярно стравливали с Вольдемортом, отправили драться с василиском... Даже садовому гному ясно, что Вы хотите чего-то добиться. Чего?
– Сириус! Боюсь, что я не могу ответить на твой вопрос! Что ещё?
Блэк какое-то время сверлил директора взглядом, наконец произнёс:
– Я так понимаю, что спрашивать о том, почему этим летом Вы бросили парня у Дурслей без поддержки и информации бесполезно?
– Почему же. В ту трагическую ночь смертельное заклятие Вольдеморта создало между ним и Гарри связь. Вольдеморт может проникать в сознание Гарри. Я имею все основания полагать, что наш враг может узнавать всё, о чём знает Гарри. Именно поэтому я решил держать его в изоляции. Ради его же безопасности.
– И в результате мы имеем то, что имеем. Как давно Вы обнаружили эту связь?
– Вообще-то, я подозревал о её существовании с самого начала, потом, когда Гарри был на первом курсе, я получил первое подтверждение, но не мог быть уверен, насколько сильна эта связь, сейчас...
– И Вы не учили его окклюменции?! – Сириус даже встал. – Зная всё это?
– Пойми, это было не более чем предположение...
– Да если и так! Подстраховаться, принять меры заранее, а если получится, то и использовать эту связь для того, чтобы наблюдать за врагом! Ведь Гарри может получать информацию, недоступную никаким шпионам! И без риска компрометации!
– Ты хоть понимаешь, чем это могло обернуться для Гарри?!
– Зато я прекрасно вижу, чем все эти игры обернулись для него теперь! И для на всех, кстати.
Сириус поднялся, произнёс официальным тоном:
– Альбус! Я могу поддерживать Вас только в том объеме, в каком понимаю Ваши действия.
– Спасибо за предупреждение... – ответил Дамблдор хлопнувшей двери.
* * *
Лили вышла в сад. Над деревьями раздавался звонкий детский смех: Гарри, как и два года назад, катал на метле Катрин, словно ничего не произошло, словно не горел он два года назад в Адском Пламени. Джинни, тоже на метле, вилась рядом. Лили вздрогнула: теперь ей приходилось думать, как защитить свою дочь от собственного сына, чтобы однажды не потерять обоих. "Великая Мать! – взмолилась она: – Ты вернула его мне, так помоги сохранить!" Она вернула на лицо радостную улыбку, ведь дети не должны ничего заподозрить, особенно Гарри, ради его же безопасности, ради того, чтобы в неведении оставалось то Лихо, которое сейчас в нём спит.
– Дети! – звонко крикнула она. – Идите домой, у нас есть дело!
Гарри быстро снизился, вызвав у Като испуганный, но восторженный писк, поставил сестру на землю, сам резво соскочил с метлы. Раскрасневшаяся Джинни приземлилась рядом.
– Да, мама? – спросил подросток.
– Мы с папой решили, что вам всем надо учиться защищать сознание. Раньше вы все этим уже занимались, так что надо будет только вспоминать, как это делается.
– Я никогда этому не учился... – потупился Гарри.
– Но здесь ты учился этому с пяти лет, как и все чистокровные волшебники. Думаю, ты быстро вспомнишь. Джинни тоже не помешает вспомнить окклюменцию. Она останется у нас только два дня, поэтому мы начнём заниматься прямо сейчас.
Ребята вздохнули, но спорить не стали и направились в дом.
Август бежал своим чередом и наконец перевалил за половину. Гермиона поначалу отправилась к родителям, а потом, ближе к концу месяца, снова перебралась в Нору. Наконец прилетели школьные совы со списками учебников. Гермиона распечатала конверт и из него выпал значок старосты. Девушка смотрела на него, раскрыв рот: за всеми тревогами и происшествиями лета она и забыла, что в этом году назначают старост. По правде сказать, она ни разу не задумывалась, кто займёт эту должность и уж тем более ни разу не примеряла эту роль на себя. И вот, пожалуйста. Из оцепенения её вывел вскрик Рона: в его конверте лежал такой же значок.
– О! Мыска Лонни у нас сталоста! – просюсюкал Фред.
– Ну это только потому, что нет Гарри, – ответил Джордж. – Гарри вернётся и закончится твоя карьера, Ронни!
– Не слушай их! Никогда ещё такого не было, чтобы назначенных старост снимали с должности! – миссис Уизли недовольно поджала губы, Рон тоже недовольно засопел, но сказал решительно:
– Да пусть! Лишь бы Гарри вернулся.
Услышав эти слова, Молли тяжело вздохнула:
– Эх, где-то он сейчас мается...
– А мне кажется, что у него сейчас всё очень хорошо! – как-то задумчиво сказала Джинни.
* * *
Оставшуюся часть лета Гарри был сильно занят. Ему приходилось в спешном порядке проходить заново всё то, что здесь он осваивал чуть ли не с рождения, и о чём он в том, другом, столь жестоком для него мире, не имел ни малейшего представления. История собственной семьи, устройство магического мира, защита сознания... А ведь были ещё и чисто школьные дисциплины: зелья, чары, трансфигурация, астрономия, руны. Память его собственного, местного я, и помогала и мешала. Прорывы этих воспоминаний случались неожиданно, иногда под влиянием какой-то малозначительной детали, и далеко не всегда по делу. Читает он, например, в гостиной книгу по волшебным существам и тут приходит воспоминание о том, как на этом самом диване папа читал ему сказки о войнах с великанами...
– Прочитай мне про то, как рыцарь-маг разгромил великанов и спас королеву Авалона! – просит Гарри
– Лучше я расскажу тебе, как всё было на самом деле, – улыбается Джеймс.
– На самом деле? – удивляется маленький Гарри. – А это было на самом деле?
– Конечно! Ведь это про Гийома Бесстрашного, твоего... – Джеймс на секунду задумывается, словно подсчитывая что-то в уме: – пра-восемь-раз-дела...
Но очень часто эти воспоминания помогали. Сами собой всплывали из памяти заклинания, рецепты зелий, а иногда и такое, чего Гарри в другой вселенной совершенно не мог знать, например, знание рун. Неожиданно для себя он обнаружил, что легко читает рунические тексты и довольно свободно может толковать и рунические заклинания, и связки. Оказалось, что ещё до школы он увлекался рунами и неплохо их освоил. Впрочем, чему удивляться, Поттеры ведут свой род от нормандских скальдов и руническому искусству начинают учиться тогда же, когда и говорить.
Ну и конечно то, что должен знать любой чистокровный волшебник: этикет, дуэльный кодекс, родовая магия. Что бы там ни было, но Поттеры были и оставались одним из столпов магической Британии и Гарри, как наследник рода, должен был соответствовать. Знания его местного Я постепенно возвращались, а вот привычки оставались прежними, что порой приводило к весьма неприятным ситуациям. Но Гарри старался. В конце концов, он ведь не какой-то там Дадли Дурсль! Ну и конечно же, Нарцисса Малфой, которая взяла его в свои цепкие целительские руки.
– Из-за тех условий, в которых ты жил, твой организм не развивался так, как положено, – объяснила она своему крестнику, – это может привести к большим проблемам в будущем. Всякие питательные зелья, витамины и прочая ерунда кое-что поправят, но многие проблемы останутся, плохое зрение например. Поэтому мы сделаем лучше: я омоложу тебя, а потом подтяну биологический возраст до нормы.
– А омолодите... на сколько? – настороженно спросил Гарри.
– Где-то до года, – ответила Нарцисса, и, увидев ошарашенное лицо крестника, рассмеялась: – Да ты не бойся, всё это будет на клеточном уровне, внешне ты почти не изменишься, по крайней мере по началу. А вот потом в твоём теле начнутся очень быстрые перемены и тебе придётся какое-то время привыкать к себе новому, поэтому возможна некоторая раскоординированность.
– И что? Я буду на всё натыкаться?
– Думаю нет, особенно, если ты будешь внимателен, но вот на метлу тебе в первые два месяца лучше не садиться.
Удивительно, но на практике эта страшная процедура свелась к тому, что Нарцисса прочитала над своим крестником какое-то длинное заклинание, прописала несколько зелий, кстати, не таких уж и противных на вкус, и назначила комплекс каких-то упражнений, на взгляд Гарри совершенно дурацких.
Сириус тоже часто бывал у Поттеров и много общался с Гарри. Рассказывал о своей мародёрской молодости в стенах школы, выспрашивал о похождениях самого Гарри, занимался с ним окклюменцией. Несмотря на то, что сейчас, в преддверии учебного года, у него было очень много дел (Дамблдор сумел-таки уговорить его занять должность преподавателя Защиты от Тёмных Сил), Сириус учил Гарри очень вдумчиво и на высоком уровне:
– Мало просто очистить сознание и вытолкнуть легилимента, когда он применил заклинание. Надо научиться распознавать подсунутые тебе извне мысли и чувства, а высший уровень, это когда ты можешь заметить чужое присутствие в своём сознании и не выталкивая противника подсунуть ему ложные мысли, а то и прочитать незаметно его.
– А ты это умеешь? — спросила Катрин, которая училась этому искусству вместе с братом.
– Да, – ответил Сириус, – и это помогает во всех видах магии. Так, например, гораздо проще наводить невербальные чары.
Так, между делом, дети узнавали то, что им полагалось знать только на шестом курсе.
В один из своих визитов Сириус привёз ребятам письма из школы:
– Сегодня их разослали, – сказал он, протягивая конверты, – а я всё равно к вам, вот и решил подработать почтовой совой.
Катрин с визгом выхватила свой конверт и сразу же принялась читать, Гарри был более сдержан, но тоже радовался: это значило, что скоро ему предстоит поездка в Косой переулок, возможно, встреча с друзьями... Он не верил, что те, кто был его друзьями там будут его врагами здесь, хотя из того, что удалось вспомнить самому и рассказала Джинни следовало, что особо тёплых отношений в их не-разлей-вода-компании здесь не было.
– ...а вы купите мне сову? А на какой факультет я попаду? – Като только что не прыгала вокруг папы с мамой. Её восторженное лопотание навело Гарри на одну мысль:
– Сириус, как ты думаешь, мне разрешат взять с собой Аспида?
В ответ Сириус расхохотался:
– Хочешь довести до конца то, ради чего напросился на Гриффиндор?
Гарри смутился, но анимаг только потрепал его по непослушным волосам и предложил:
– Да ты просто бери его и всё. А там разберёмся!
Однако Джеймс, который услышал этот разговор, решил всё-таки написать предварительно Дамблдору.
– Тем более, он сейчас стал намного сговорчивее, – подмигнул Поттер-старший другу.
Вскоре прилетела Хедвиг с письмом от Джинни. Хедвиг...
...Джинни чуть не прыгала от счастья: в этом году она идёт в Хогвартс! Гарри смотрел на свою наречённую и радовался вместе с ней. "Что бы ей подарить?" – подумал парень и вдруг его взгляд упал на магазин сов. Пока Джинни выбирала волшебную палочку у Олливандера, он скользнул в лавку, торгующую почтовыми птицами. Эта белоснежная сова приглянулась ему сразу.
– Как её зовут? – спросил он у владельца магазина.
– Прекрасный выбор, молодой человек! – ответил торговец. – Полярные совы отличаются верностью и выносливостью, а Хедвиг вообще уникальный экземпляр. И, представьте себе, она у нас уже год и никому не даётся в руки! Словно ждала Вас!
Гарри тем временем спокойно посадил белоснежную птицу себе на руку и почёсывал ей голову. Сова жмурилась от удовольствия.
– Вообще-то я хочу купить сову для своей девушки.
– Не рекомендую так делать, если она, конечно, не Ваша невеста.
– Всё так и есть, – улыбнулся Гарри.
– Ох уж мне эти чистокровные семьи... – проворчал торговец, доставая клетку. – С вас тридцать галеонов...
...Миссис Уизли была и рада, и смущена, и сердита одновременно. Рада, потому что сова – очень полезный подарок, смущена, потому, что слишком дорогой, раздосадована, ибо всё ещё не оставила мысли отделаться от Поттера, которого считала не слишком хорошей парой для своей дочери, и свести её с Лонгботтом. Вот это правильные люди, всегда на стороне Дамблдора. А между тем, крепкая детская дружба между Джинни и Гарри, сдобренная игрой в жениха и невесту, медленно, но верно перерастала во что-то гораздо большее...
– Эй, братик! – Катрин помахала рукой у него перед глазами. – Опять что-то вспомнил?
– Да, – ответил Гарри, поглаживая Хедвиг, и вдруг добавил: – А там Хедвиг была моей совой, мне её подарил Хагрид, когда водил меня в Косой переулок. Ну... в первый раз...
– О! А Хагрид–то как тебе обрадуется! Родственная душа, можно сказать! – ухмыльнулся Сириус.
В письме Джинни писала, что тоже получила письмо из школы и послезавтра они всей семьёй идут в Косой переулок, приглашала Гарри встретиться там.
– Почему бы и нет? – сказала Лили, и Гарри принялся писать ответ.
* * *
Весть о возрождении Вольдеморта наложила свой отпечаток на весь быт Магической Британии: ужесточились законы против чёрной магии, ещё больше книг и зелий попали разряд запрещённых... Но пока Злодей сидел тихо люди чувствовали себя в относительной безопасности. В Косом переулке дежурили авроры, но этим зримые приметы присутствия Врага среди живых и ограничились. Семейство Уизли с примкнувшей к ним Гермионой не спеша обходило магазины и лавки. Мадам Малкин, Флориш и Блоттс, ингредиенты для зелий, Всё для Квиддича. Артур обещал подарить сыну метлу, в честь назначения того старостой и сейчас они всей толпой выбирали. В конце концов, остановились на последней модели Чистомёта.
– Не Молния, конечно, – вздохнул Рон, – но тоже здорово!
– Мы не будем делить вещи Гарри, словно он уже умер! – Раздражённо бросила Джинни.
– Ты-то уже прибрала его сову, – проворчал новоиспечённый староста.
– Кто-то же должен о ней заботиться, это ведь не метла!
Удивительно, но из всех знакомых Гарри, Хедвиг позволяла заботиться о себе только младшей Уизли, других она не признавала, даже не брала угощение, когда приносила письма.
Когда Уизли выходили из магазина они наткнулись на Малфоев. Драко уже открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но Люциус резко одёрнул его, Рону тоже не удалось вставить слово, но здесь уже постаралась Гермиона. Так Уизли и разошлись с Малфоями, только холодно раскланявшись.
– Что-то они тихие сегодня... – задумчиво произнесла Джинни.
– Сейчас все Пожиратели тихие, – в тон ей ответил Рон.
– Видать что-то у Сам-Знаешь-Кого не складывается, – сказал Артур.
* * *
Гарри шёл в Косой переулок со всей семьёй: с родителями, младшей сестрой, должен был встретиться там со своей невестой. Хоть свадьба и была очень отдалённой перспективой, но... Гарри вдруг с удивлением обнаружил, что испытывает в отношении Джинни какие-то собственнические чувства. Встретились, как было решено заранее, в кафе Флориана Фортескью. Посидели с мороженым, потом Молли довольно сухо откланялась – ей, видите ли, надо вести по магазинам остальных своих детей. Джинни надулась. Последовало короткое выяснение отношений между матерью и дочерью, в результате Джинни осталась с Поттерами, которые дали клятвенное обещание её не баловать и ровно через три часа встретиться со старшими Уизли в Дырявом Котле.
– "Надо других детей вести!.. Надо других детей вести!.." – вредным голоском передразнила Джинни, – как будто не могла и Ронни с нами взять!
– Джиневра! – строго сказала Лили. – Она ведь твоя мама!
– Она очень хорошая, – вздохнула Джинни, – только почему-то вас невзлюбила, особенно Гарри. И она всё ещё думает, что вы вернули Гарри с помощью некромантии.
Это было очень неприятно, но впереди ребят ждали посещение Олливандера, Флориш и Блоттс, Всё для Квиддича и других, столь же интересных магазинов, поэтому дети быстро выкинули неприятный инцидент из головы. Первым был Олливандер.
– Так, так, – медленно произнёс он, когда вся компания заглянула к нему, – помню Вашу удивительную, с позволения сказать, палочку, мистер Поттер. А чем, позвольте узнать, Вы пользовались в том мире?
И Гарри вспомнил. Удивительно, но почему-то раньше столь важная вещь не всплывала в его памяти...
...Эту ветку, примерно в локоть длиной, Гарри отломил у растущего возле его окна ясеня когда ему было пять лет. Вернее даже не отломил, он просто взял эту ветку в руки и она отделилась, как будто дерево само отдало её. Эта ветка так и оставалась живой, хотя ни разу не пустила листья. И, что удивительно, в руках мальчика она работала как настоящая волшебная палочка, хотя для всех остальных она оставалась самой обычной веткой. В тот день, когда Поттеры зашли к Олливандеру, у них так и не утихал спор, который начался в тот день, когда к Гарри прилетела сова из Хогвартса:
– Папа! Ну зачем, у меня уже есть палочка! – возмущался Гарри.
– Гарри, ты даже не представляешь себе, что тебе даст настоящая волшебная палочка! Мистер Олливандер! Объясните ему!
– А Вы уже имеете что-то подобное волшебной палочке? – снисходительно спросил хозяин магазина у Гарри. – И даже пробовали ей колдовать?
– Это не что-то подобное! – возмутился Гарри. – Она самая настоящая! Мне её ясень подарил!
На лице Олливандера появилась немного грустная и снисходительная улыбка. Типа, видал я все эти самоделки.
– Можете показать мне что-нибудь? Например, Люмос?
Гарри взмахнул этой веткой и лавку залил яркий белый свет. Ещё одно движение и ослепительно белый светящийся шарик оторвался от конца ветки и всплыл к потолку. Олливандер сразу же стал очень серьёзен:
– Можно посмотреть Вашу палочку? – спросил он. Гарри протянул свой инструмент. Мастер волшебных палочек очень осторожно, положил ветку себе на ладонь, какое-то время рассматривал её, после чего также бережно вернул Гарри.
– Думаю, молодой человек прав, – медленно сказал он. И, уже обращаясь к родителям: – Ваш сын, мистер и миссис Поттер, настоящий маг жизни. Говорят, последним известным из магов жизни был великий Салазар...
– ...Гарри, Гарри! – Катрин теребила брата за рукав, – Опять что-то вспомнил?
– Да, – рассеяно кивнул юноша, – про свою палочку. Ту, что была здесь.
– Ах, да, я понимаю... – тихо произнёс Олливандер. – И всё же, можно посмотреть ту палочку, которую Вы принесли из того мира?
Гарри протянул просимое. Олливандер взглянул на его палочку, вдруг побледнел и отшатнулся:
– Я, кажется, узнал это... Если я не ошибаюсь, эта палочка пропала у меня незадолго до Вашего рождения...
– А что в ней такого страшного? – не понял Джеймс.
– Эта палочка – сестра палочки Вольдеморта... – тихо ответил Гарри.
– Я бы сказал, не просто сестра, – так же тихо пояснил Олливандер, – они являются разными сторонами одной сущности. Думаю, что история с тем, кого называть мы не будем, имеет гораздо более глубокую суть, чем принято думать... – сказав это он вдруг встрепенулся, словно вынырнул из глубокой медитации и обратился уже к Катрин: – Ладно, я думаю, юная леди уже устала от всех этих высоких материй, давайте подберём палочку, которая подходит исключительно для неё...
* * *
Закончив с покупками Уизли, вместе с Гермионой, осели в кафе Флориана Фортескью. Довольные, они обсуждали покупки, ели мороженое, в который раз поздравляли Рона с должностью старосты... И Гермиона вдруг с досадой поняла, что всем им, или почти всем, глубоко наплевать на исчезновение Гарри. Рон так вообще уже примеривался к тому, чтобы прикарманить себе метлу своего лучшего друга, а мантия-невидимка и карта мародёров уже давно перекочевали в его сундук. Да и всем остальным, по большому счёту до Гарри не было дела. Поиски уже почти не велись, так, разок опубликовали в "Пророке" обращение к нему, типа вернись, дорогой, тебя ни в чём не обвиняют, но напечатали где-то в самом конце, куда Гарри, будь он действительно в бегах, вряд ли заглянул бы. Единственное, на что надеялась Гермиона, так это на то, что Дамблдор оказался прав и Гарри сейчас где-то в параллельном мире, где ему намного лучше, чем здесь...
...Примерно в то же время Элфиас Додж и Альбус Дамблдор сидели в комнате на мансарде одного из домов Косого переулка. Все убранство комнаты составляли обширный стол и два стула, на которых, собственно и восседали великие маги. На столе располагалось объёмное изображение самого Косого переулка, и по этому изображению двигался большой красный шарик с размытыми краями.
– Да, мы здорово продвинулись... – глубокомысленно изрёк Додж. – Ещё немного и можно будет вытаскивать.
– Начать и кончить, – возразил Дамблдор. – Точность ни к чёрту, параметры канала пляшут на пару порядков, и самое главное, у нас только одна попытка. Даже опыт поставить не на чем.
* * *
Все покупки уже были сделаны, но Поттеры зашли в Дырявый Котёл, чтобы дождаться Молли Уизли. Вскоре пришла и она, в сопровождении своего мужа, Рона и Фреда с Джорджем. Артур радушно пожал руку Джеймсу, близнецы тут же обступили Гарри, даже Рон ответил на его рукопожатие, правда, смотрел при этом немного свысока.
– Не надувайся! – Фред ткнул младшего брата пальцами по рёбрам. – А то лопнешь как жаба!
– Я тебя!... – Рон тут де покраснел как помидор.
– Ой, ой, ой... – Джордж сделал испуганное лицо, – сейчас наш грозный староста начнёт...
– Нет, не начнёт! – выкрикнул Фред. – Он не может снять с нас балы до начала учебного года!
– К тому же...
– Хватит доводить брата! – одёрнула сыновей Молли. – Вы, два балбеса, не заслужили за всю учёбу ни одной благодарности!
Близнецы, похоже, не были сильно огорчены тем, что у них отняли излюбленную жертву и принялись обсуждать с Гарри его новую идею – как привязать жестянку к ноге Пивза. Наконец взрослые решили, что пора расходиться. Дети не были с этим согласны, но им пришлось подчиниться. Все уже поднялись, когда Молли вдруг обратилась к миссис Поттер:
– Лили, можно поговорить?
Лили кивнула и вернулась за столик...
...Уже дома Поттеров поджидал Сириус, который сегодня вынужден был оставаться в Хогвартсе и не смог присоединиться к друзьям.
– Значит, говоришь, там я подарил тебе Молнию? – спросил он у Гарри. Когда тот кивнул, Сириус протянул парню новую метлу: – Ну, тогда держи! Молния-2, новая модель!
Естественно, Гарри после этого не удержался и напросился у родителей опробовать подарок в парке. Так же естественно и то, что он, не успевший привыкнуть к новым параметрам своего тела, немного ошибся, выполняя простейший из манёвров, но эта маленькая ошибка привела к тому, что он на приличной скорости впечатался в тот самый ясень, растущий возле его окна. Нарцисса, которую тут же вызвали в имение Поттеров, настучала Сириусу по лбу, в прямом смысле, и вынуждена была несколько корректировать программу лечения Гарри. Одно радовало подростка: в рамках этой программы костероста ему не полагалось...
* * *
Хогвартс-экспресс дал последний гудок и отчалил от платформы, унося в своём чреве учеников на встречу новому учебному году. Молли Уизли зябко поёжилась, кутаясь в шаль. Лицо её стало мрачным и озабоченным.
– Что с тобой? – озабоченно спросил Артур, нежно обнимая жену.
– Боюсь за них... – ответила та, и вдруг добавила: – Не верю я Альбусу.
Мистер Уизли удивлённо уставился на неё, а Молли словно не замечая этого взгляда продолжила:
– Сириус прав. Альбусу глубоко наплевать и на нас всех. Если бы не это, он бы не устроил такого лета для Гарри.
* * *
Хогвартс-экспресс дал последний гудок и отчалил от платформы, унося учеников навстречу новому учебному году. Гарри стоял рядом с родителями и махал рукой вслед удаляющемуся поезду. Когда последний вагон скрылся за поворотом, Лили обняла сына за плечи:
– Ну? Пошли домой?
Уизли, которые тоже провожали своих детей в школу, подошли к Поттерам. После совместного похода в Косой переулок и последовавших за ним переговоров двух мам, Молли стала относиться к Поттерам вообще и к Гарри в частности гораздо лояльнее.
– Ну и как тебе провожать поезд? – спросил Артур.
– Привыкай, – усмехнулась Молли, – не успеешь оглянуться, как будешь уже своих детей отправлять.
* * *
Аластор Грюм и Альбус Дамблдор сидели в кабинете директора Хогвартса.
– Итак, Альбус, ты убеждён, что Гарри попал в параллельную вселенную.
– Я это знаю, Аластор, – директор волшебной школы выглядел уставшим и снедаемым заботами. – Он появлялся... так скажем, в Косом переулке, и на платформе 9 и 3/4, но на поезд не сел. А так в основном он сидит в районе Годриковой Лощины.
– А конкретно – в доме Поттеров, – уточнил Грюм. Получив подтверждающий кивок, отставной аврор задал вопрос: – Может Блэк и в самом деле прав? Парень нашёл там семью и не стоит его дёргать?
– Ох Аластор, Аластор... – Дамблдор устало потёр лицо руками. – Если бы каждый из нас мог жить так, как лучше только для него... Но у каждого есть Долг, который надо исполнять.
– В долг сначала дают, а потом уже взыскивают... – усмехнулся Грюм. – А за то, что давали Поттеру, добром платить не принято.
– Есть Высший Долг, Аластор, и он лежит на каждом. И тем, кто следует этому Долгу, судьба всегда воздаст должное. Ладно, иди, мне надо хоть часок поспать, а то скоро приедут дети, буду на пиру народ веселить...
Грюм только покачал головой и вышел, не говоря ни слова.
Все друзья отправились в Хогвартс, а Гарри остался дома с родителями. Отец целыми днями пропадал где-то по делам политическим, приходил домой только к ужину. За ужином собиралась вся семья (исключая Катрин, которая сейчас была в Хогвартсе) и шло бурное обсуждение последних новостей. В процессе этого обсуждения все плавно перебирались в гостиную, к растопленному камину, ибо вечера уже были холодные. Днём Гарри большей частью что-то читал или делал школьные задания, которыми его обильно снабжал Драко. Иногда мама выпроваживала его на улицу, но никого из друзей рядом не было, поэтому Гарри просто бродил в постепенно увядающем парке, частенько мама выходила с ним сама и они вели долгие и интересные беседы о жизни волшебного общества, параллельных мирах, магии и магах... Гарри запомнил это время как, пожалуй, самое счастливое в своей жизни.
Однажды он подошёл к ясеню, который подарил ему его первую (в этом мире) волшебную палочку. Юноша прижался щекой к шершавой коре и прошептал:
– Здравствуй, приятель... А та палочка у меня сгорела... когда Снейп меня сжёг...
Дерево зашумело над его головой и что-то сильно стукнуло Гарри по макушке. Оказалось, что это была прямая ветка, примерно в локоть длиной, почти такая же, как и та, которую ему подарил этот ясень в раннем детстве. И в этой ветке была магия! Немного другая, чем в той, первоначальной палочке, но ведь и сам Гарри тоже изменился.
В поместье регулярно появлялся Сириус и учил Гарри тонкостям ментальных наук: окклюменции – защите сознания – и легилименции, способам проникновения в чужие мысли. Эти науки предполагают высокую дисциплину мысли и организованность собственного сознания, поэтому Гарри волей-неволей вспоминал всю свою жизнь, от самого рождения, как в этом мире, так и в том, где его родители погибли. И изучая своё сознание, он однажды ощутил в нём чужое, очень злое присутствие...
* * *
Учебный год начался на удивление спокойно. Приезд в Хогвартс, распределение первокурсников, праздничный ужин, речь Дамблдора. Даже Малфой как-то притих и ни разу не воспользовался своими правами старосты для того, чтобы вредить гриффиндорцам, чего нельзя сказать про Рона, который не упускал случая снять балы со Слизерина, по поводу и без повода. Закончилось это тем, что однажды профессор ЗОТИ, Сириус Блэк, пригласил старост Гриффиндора к себе, на чай. Явление, в общем-то, достаточно рядовое, если учитывать насколько близкие отношения сложились у Сириуса с друзьями Гарри ещё летом, неожиданным было то, что за чайным столиком уже сидели Малфой и Паркинсон – старосты Слизерина.
– Ребята! – начал беседу Блэк, – На вас жалуются, что вы придираетесь к слизеринцам без дела.
В ответ Рон начал было высказываться на тему что слизеринцы плохие уже потому, что слизеринцы, но его остановила Гермиона:
– Мы не можем быть несправедливыми! Думаю надо договориться поступать так, чтобы никто не мог к нам придраться.
– С какой стати я буду договариваться с Малфоем!... – вспыхнул Рон, но Малфой его одёрнул:
– Я почему-то думал, что дядя поможет нам поможет нам разобраться с этими проблемами лучше, чем деканы.
Рон заткнулся и всё время беседы сидел обиженный, так что вести переговоры пришлось Гермионе. Впрочем, собственно переговоры продлились недолго, ребята быстро решили, что во избежание взаимных претензий Малфой и Паркинсон будут сдавать нарушителей-гриффиндорцев старостам Гриффиндора и наоборот, после чего мероприятие плавно перешло в чаепитие и вполне дружеское обсуждение школьной жизни. Не сказать, что старосты после этого стали друзьями, Рон так вообще неделю ходил обиженный на весь белый свет, но в результате количество межфакультетских конфликтов резко уменьшилось...
...Внешне это здание выглядело так, словно его сначала обстреляли из старинных пушек, потом подожгли, а потом оно ещё лет сто простояло без хозяев. Внутри оно поражало шикарными, хотя и очень мрачными интерьерами. В одной из зал этого мрачного замка на высоком чёрном троне восседало мрачное существо, с горящими как два красных угля глазами. Высокий блондин в чёрной мантии вошёл в зал и опустился перед троном на колени.
– Мой Лорд! – произнёс он, склонив голову.
– Дамблдор уверен, что мальчишка удрал от меня в параллельный мир, – Вольдеморт начал без предисловий. – Что ты думаешь об этом? Нарцисса когда-то занималась этими вопросами.
– Мы почти ничего не знаем о том, что произошло там на самом деле, мой Лорд, – уклончиво ответил Люциус Малфой.
– Ты получишь всю информацию, какую вообще возможно получить. Помни, мальчишка нужен мне живым.
– Мы с Нарциссой займёмся этой проблемой.
– Вы с Нарциссой решите эту проблему, – поправил своего слугу Вольдеморт. – Слишком много провалов было у тебя в последнее время. Ступай.
* * *
Гарри рассказал Сириусу о чужом присутствии в своём сознании. Сириус долго расспрашивал юношу, всё уточняя, выясняя детали и подробности, пока Гарри наконец не осенило:
– Да это же Вольдеморт! – Воскликнул он, и пересказал ещё раз о своей связи с великим злодеем: как ещё на первом курсе у него болел шрам от одного только присутствия Квирела с Вольдемортом на затылке, как он реагировал на настроения Врага, как его посещали видения, в которых он видел себя Вольдемортом.
– А здесь, – добавил Гарри в самом конце рассказа, – я его ещё ни разу не чувствовал.
Сириус какое-то время думал, всё больше и больше мрачнея, наконец обратился к своему ученику:
– Гарри, ты мне доверяешь?
Юноша очень удивился этому вопросу, но решительно кивнул:
– Конечно, Сириус!
– Тогда позволь мне заглянуть в твой разум. Просто очисти сознание и не сопротивляйся.
Гарри снова кивнул, Сириус взял его лицо в свои ладони и заглянул в глаза. Юный чародей не почувствовал ничего особенного, разве что пару раз слегка кольнуло шрам, да и что он мог почувствовать, если заботился в этот момент только о том, чтобы поддерживать своё сознание по возможности пустым? А вот Сириус, похоже, понял очень многое. Он отстранился от Гарри, взгляд его был одновременно удивлённым и озабоченным. Гарри не на шутку испугался:
– Сириус! Это что-то серьёзное?!
– И да и нет... И... это просто удивительно! Но в то же время... Он что? Совсем с ума лишился?
– Кто? И что такое со мной случилось?
– Вольдеморт! Гарри, давай позовём папу и маму. Да и Цисси это знать не помешает.
Когда все заинтересованные лица собрались, ради чего Нарциссе пришлось отложить приём пациентов, а Джеймсу перенести важную встречу, Сириус с торжественным видом объявил:
– Вы знаете, что такое крестраж?
– Лучше спроси, кто этого не знает, – лениво ответил Джеймс.
– Думаю, Гарри ещё не знает, – терпеливо возразил Блэк, и, уже обращаясь к самому Гарри, пояснил: – При некоторых условиях маг может... скажем так, разделить свою душу и поместить её часть в какой-то предмет. В случае смерти тела это может удержать остаток души на этом свете, а это позволяет путем некоторых хитрых манипуляций возродить и тело.
– Ага, – так же лениво ответила Нарцисса, – но при этом столько всяких условий и оговорок, что практической ценности технология не имеет. И какое это имеет отношение к Гарри?
– То подселение, которое ты нашла ещё летом, – ответил ей Сириус, – это осколок души Вольдеморта. И! Что самое интересное, судя по тому, что я увидел, с любезного разрешения Гарри, Его Темнейшество успел сделать от шести до восьми крестражей! Точнее по тому ошмётку, который остался, сказать нельзя.
– А... что за подселение?... – нерешительно спросил Гарри. К тому же он вдруг почувствовал, что начинает обижаться: опять от него что-то скрывали! Причём что-то важное! Лили поняла состояние сына, поэтому села рядом с ним, обняла и очень спокойно рассказала всё, что Нарцисса сообщила об этом подселении.
– А не рассказали мы тебе потому, что эта сущность может узнавать всё, что знаешь ты. Поэтому и стали так спешно тебя учить окклюменции, не дожидаясь пока ты сам всё вспомнишь.
– Может поэтому Дамблдор мне ничего и не рассказывал? – спросил Гарри. – Чтобы Вольдеморт ничего не узнал?
– Возможно, – ответил Джеймс, – но только непонятно, почему он не учил тебя окклюменции раньше.
– Или не попытался изгнать это подселение, – добавила Нарцисса. – Не думаю, что с его уровнем он мог не заметить подселения в ту самую ночь, когда отправил тебя к Дурслям. Тогда сделать это было достаточно просто.
– А сейчас? – после этих слов Гарри не на шутку испугался. Значит, он одержим Вольдемортом? И может сделать что-то плохое не контролируя себя?
Все замолчали. Действительно, после стольких лет совместного существования, да ещё учитывая факт, что Гарри рос и формировался как личность с частицей Вольдеморта в сознании, конечно они проросли друг в друга и разделить их, не навредив самому Гарри будет очень не просто.
– А может... – задумчиво произнёс Сириус. – Активная часть осколка полностью самостоятельна и очень слаба. Я извлеку её, а Гарри заберёт себе то, что останется.
– Нет, я конечно понимаю семейную склонность к экстремальной чернухе, – строго произнесла Нарцисса, – но ведь всему есть предел. Превращать Гарри в дементора, это, знаешь ли, слишком!
– Не нагнетай, Цисси! Для Гарри это будет неплохим упражнением в обеих ветвях блокологии, да и получит он немало полезной информации.
Дальше между двумя отпрысками семьи Блэк, а стало быть, потомственными мастерами чёрной магии, развернулся яростный спор, в котором были затронуты и глубины теории (откуда Гарри понял, в частности, что душа человека представляет собой очень сложное образование, делить её можно множеством разных способов, причём как не дели, а кончится всё равно плохо) и основы педагогики (из чего стало ясно, что в результате предложенного Блэком лечения Гарри может узнать что-то такое, что в пятнадцать лет знать принципиально рано). Спор этот прекратила Лили. Она тихо задала простой вопрос:
– У нас есть другие варианты?
Все замолчали. Другой вариант был только один: оставить всё как есть до лучших времён, благо Гарри сейчас неплохо освоил окклюменцию и может сопротивляться своему внутреннему Вольдеморту, но вот тут уже занял принципиальную позицию Джеймс:
– Решать надо сейчас, – сказал он твёрдо, а чтобы никто не усомнился добавил: – Все эти осколки души связаны друг с другом. Этот кусочек может притянуть остальные, и страшно подумать, чем это кончится для Гарри.
Операцию назначили на вечер того же дня. Нарцисса смоталась в Лондон и купила простой, но элегантный перстень с печаткой, перстень идеально сел на средний палец правой руки Гарри.
– Сюда мы пересадим активную часть осколка души Вольдеморта, – пояснил Сириус. – И если я правильно понимаю ситуацию, это может стать грозным оружием против него и здесь и там.
С точки зрения Гарри вся эта процедура выглядела достаточно просто и скучно: он сел в кресло, расслабился и максимально отгородился от чужого присутствия в сознании. Сириус начал читать очень длинное заклинание на каком-то неизвестном Гарри языке, прикоснулся своей волшебной палочкой ему ко лбу, и тут-то у Гарри возникло ощущение, что у него из головы вытаскивают старую, вросшую в плоть занозу. Это было больно, но в то же время приносило облегчение, что-то абсолютно чужеродное, то что всю жизнь было с ним, и постоянно мешало, сейчас уходило. Юноша закрыл глаза, поэтому не видел, как Сириус отвёл от его лба палочку, на кончике которой висел маленький светящийся шарик. "Давай, Гарри!" – сказал Джеймс и юный чародей убрал ментальный блок и начал сам искать следы чуждого присутствия. И нашёл. Ему показалось, что он стоит в клочьях тумана, а перед ним стоит Вольдеморт, каким он запомнил своего врага в тот страшный день на кладбище, только сейчас красные глаза злодея не пылали огнём, они были абсолютно пусты. Он был живым и не живым одновременно. Это было страшно, но Гарри взглянул в эти глаза, как делал на уроках легилименции с Сириусом и в его сознание потоком хлынули воспоминания. Воспоминания не содержали в себе эмоций, так холодный отчёт о событиях и деяниях. Самые ранние были очень схематичными, так, просто краткий рассказ, более поздние были подробнее, а убийство Поттеров Гарри просмотрел вообще во всех деталях. Зелёная вспышка обрывала поток образов...
* * *
Альбус Дамблдор оторвался от своих расчётов и снова взглянул на призрачную модель Хогвартса, которая парила над столом его второго, тайного, кабинета. Заветная красная точка пока не появлялась. Значит Гарри всё ещё в Годриковой Лощине. Выдернуть его оттуда невозможно, охранные чары Поттеров всё ещё действуют и не позволят провести нужный ритуал. Значит, придётся ждать, пока он появится здесь. В том, что это случится, Дамблдор и не сомневался...
* * *
Гермиона с явным неодобрением смотрела на близнецов Уизли. Эти опять устроили в общей гостиной Гриффиндора – что-то среднее между показательными испытаниями своих хулиганских штучек и рекламной акцией. Рональд Уизли, староста мальчиков, старательно делал вид, что не замечает этого безобразия. Да, конечно, ссориться со старшими братьями он точно не будет, скорее попытается подольститься к ним, чтобы получить что-нибудь на халяву, ещё и Невилла сюда приплетёт.
С тех пор, как Невилл "победил" Вольдеморта Рон старательно изображал из себя оруженосца Мальчика-Который-Выжил, а на самом деле большей частью занимался тем, что подбивал его на разные идиотские, с точки зрения Гермионы, выходки и ловко прикрывался его именем. "А что? Мы с Невиллом...", "А Невилл тоже не против..." Удивительно, но сам Невилл постоянно Рону поддакивал, словно это младший Уизли был Мальчиком-Который-Выжил, а Невилл искал его дружбы. Но вот чего Гермиона совершенно не могла понять, так это того, почему Дамблдор смотрел на все проказы Рона сквозь пальцы. Староста тяжело вздохнула и направилась к близнецам:
– Фред, Джордж! Если вы немедленно не прекратите, я напишу о вашем поведении миссис Уизли.
Рон, который вертелся рядом, тут же отступил немного назад, выдвигая в первые ряды Мальчика-Который-Выжил:
– Гермиона! Ну зачем так! Подумаешь, ведь ничего страшного ещё не случилось.
Сказав это он толкнул Невилла локтём в бок. Тот лихорадочно закивал:
– Действительно, ничего страшного, они наверное знают...
– Хватит! – рявкнула Гермиона. – Я сказала, что этого больше не будет, значит не будет! И хватит строить из себя тряпку, Рональд! А ты, Невилл лучше бы учился, чем потакать всяким глупостям!
Волей-неволей, но близнецам пришлось свернуть свою деятельность, по крайней мере здесь, в гостиной. "Хорошо хоть никаких глобальных выходок в этом году не было, – подумала девушка, – типа гигантских тараканов. Хотя... Может, они просто Поттера ждут?"...
* * *
Гермиона с явным неодобрением смотрела на близнецов Уизли. Эти опять устроили в общей гостиной Гриффиндора что-то среднее между показательными испытаниями своих хулиганских штучек и рекламной акцией. Рон, её коллега, староста мальчиков, старательно делал вид, что смотрит в другую сторону. Был бы здесь Гарри, несомненно, он был бы старостой и смог бы одёрнуть этих великовозрастных балбесов. Уж его бы они точно послушались, как-никак именно он дал им денег на будущий магазин, а вот Рон, как выяснилось, только и может придираться к слизеринским первокурсникам, на большее его авторитета не хватает. Староста тяжело вздохнула и направилась к близнецам:
– Фред, Джордж! Если вы немедленно не прекратите, я напишу о вашем поведении миссис Уизли.
– Гермиона! – Фред сделал испуганное лицо. – Ты же не сделаешь этого?! Нельзя так расстраивать маму! Ронни! Скажи ей!
– А... Э... – только и выдавил покрасневший Рон.
– Сделаю! – рявкнула Гермиона. – Я сказала, что этого больше не будет, значит не будет! Если не хочешь расстраивать маму – заканчивай устраивать безобразия! – и, уже обращаясь к своему коллеге, старосте мальчиков: – Хватит уже строить из себя тряпку, Рональд!
Волей-неволей, но близнецам пришлось свернуть свою деятельность, по крайней мере здесь, в гостиной. Уже возвращаясь к своим урокам, девушка подумала, насколько им всем не хватает Гарри...
* * *
Альбус Дамблдор отложил в сторону папку с личным делом Гарри Поттера и устало потёр виски. Следовало быть абсолютно правдивым перед собой: Поттер подходил на роль Ребёнка Пророчества гораздо лучше Лонгботтома. Но... опять это вездесущее Но. Куда списать при таком раскладе самого Лонгботтома? Да и как, скажите на милость натаскивать Поттера на должность Героя, когда папа с мамой уже хорошо накрутили его на предмет собственных взглядов на политику. Чёртовы независимые кланы! Вольдеморт бы их всех побрал!...
...После переваривания ментальной тушки Вольдеморта (вернее, того осколка вольдемортовой души, который ему достался) Гарри приходил в себя долго. Права была Нарцисса, вываливать всю эту дрянь на голову пятнадцатилетнего подростка слишком жестоко, даже если это сам Гарри Поттер, проживший две жизни в разных вселенных. А самым тяжёлым было видеть глазами Вольдеморта гибель собственных родителей. И как-то объединить в своей жизни, своей душе, тот факт, что погибнув там – они живы здесь. Но родительские любовь и забота сделали своё дело, здоровая, свободная теперь от враждебных влияний психика быстро пришла в норму, а воспоминания Врага были настолько лишены каких-либо эмоций, что Гарри вскоре вообще стал воспринимать их как плохой триллер, который ему пришлось посмотреть. Изучение информативной части доставшейся ему чужой памяти подросток решил оставить на потом. Тем более, что крёстная во время своего очередного визита заявила, что назначенное ей лечение проходит очень даже хорошо и Гарри скоро сможет отправиться в школу.
Сам Гарри испытывал по этому поводу очень противоречивые чувства. С одной стороны, он уже успел соскучиться по Хогвартсу, хотелось опять встретиться с Драко, который был большим его другом в той, прошлой жизни здесь и искренне радовался возвращению приятеля. Хотелось снова окунуться в совместные шалости, не омрачённые постоянным присутствием Вольдеморта. Окунуться в чистое, незамутнённое проблемами и ответственностью детство. С другой, при мысли о расставании с родителями накатывала тоска. Почему-то появлялся страх потерять их снова. Казалось, что стоит ему попасть в Хогвартс и это будет тот Хогвартс, в котором ему пришлось сражаться с Вольдемортом за философский камень, лезть в Тайную Комнату, участвовать в Турнире Трёх Волшебников... Там, где его мама и папа были убиты Вольдемортом. Там, откуда он ушёл. Мама понимает его страхи. Возможно потому, что и сама чувствует нечто подобное.
– Мы будем тебе часто писать, – говорит она, – а хочешь, будем приезжать по выходным?
Практика, как выяснилось, довольно частая в волшебных семьях.
– Хорошо, – говорит Гарри.
Чем ближе было отправление в Хогвартс, тем чаще случались такие разговоры. И тем меньше Гарри сидел с книжками и чаще отправлялся бродить в парк. Однажды, во время такой прогулки он случайно вышел к фамильному склепу. При взгляде на него в душе появилась какая-то странная тревога. И в то же время что-то словно тянуло Гарри внутрь. Юноша постоял какое-то время и пошёл на этот зов.
Оказалось, что небольшое снаружи сооружение было всего лишь входом в длинный туннель. По бокам этого туннеля тянулись закрытые каменными плитами ниши. В колышущемся свете факелов, которые зажигались при его приближении, Гарри читал надписи на этих плитах. Имена, даты, эпитафии... Знания, полученные в детстве здесь, позволяли свободно разбирать руны, которыми были сделаны большинство надписей. Постепенно рунические надписи сменились латиницей – судя по датам, это произошло веке в шестнадцатом. Гарри и не заметил, как добрался до конца туннеля. Вот последняя плита и несколько свободных ниш рядом. Юноша вздрогнул, прочитав на этой плите: "Гарольд Джеймс Поттер. 1980 – 1992."
"Интересно, – подумал он, – когда я умру, меня положат в эту нишу, или рядом? Будут две могилы для одного человека..." Неожиданно из плиты выплыл серебристый призрак, в котором Гарри узнал себя, только на пару лет моложе.
– Вот ты и занял моё место... – грустно сказал призрак.
– Я не хотел... – Гарри сглотнул ком в горле.
– Спасибо. Мама так страдала. И папа тоже, только не показывал.
– Тебе грустно, что они забыли тебя?
– Мы с тобой – одно целое, – сказал призрак упрямо, – ты уже забрал почти всю мою жизнь, а я твою, – и вдруг добавил: – Но иногда бывает скучно и обидно.
– Я бы хотел, чтобы ты был жив. Тогда мы смогли бы быть братьями, как Фред и Джордж.
Гарри протянул к призраку руку, тот вдруг вздрогнул, и словно какой-то ветер подхватил его, бросив в сторону живого Гарри. Могильная плита треснула и осыпалась. А самому Гарри вдруг показалось, что его самого стало двое в одном теле. Появилась паника, он попытался бежать, но тело нелепо дёрнулось, и он упал. Попытался встать, но все движения получались какие-то дёрганные и ломаные, словно тело пыталось выполнить две команды одновременно.
Гарри не помнил, сколько смог проползти, когда сильные руки подняли его.
– Тихо, расслабься, – произнёс отец, – всё будет хорошо...
– Папа! Я... хотел посмотреть... когда он... я снова живой?.. я.. он... вошёл в меня...
– Молчи! Расслабься, закрой глаза, всё будет хорошо...
Много позже Гарри узнал, какой переполох вызвало его приключение, а пока только послушно глотал зелья, да старался выполнить просьбу всех окружающих очистить сознание. Правда ему приходилось очищать сразу два сознания, но в то же время он чувствовал, что есть какой-то третий, настоящий Гарри, а тот Гарри, который пришёл по тропе между вселенными и тот, который лежал в склепе – всего лишь его ответвления, варианты. В конце концов, паника прошла и наступило спокойствие, оба его сознания погрузились в дремоту... Неожиданно Гарри очнулся в каком-то странном месте, заполненном туманом. Там был он, его двойник из склепа и Сириус Блэк.
– Вам надо стать одним целым, – произнёс Сириус.
– Как? – хором спросили оба Гарри.
– Примерно так же, как ты забрал воспоминания Вольдеморта. Только сейчас вы на равных. Вы оба должны быть абсолютно пассивны и позволить потокам сознания увлечь себя.
– Что будет с нами? – спросил Гарри-из-вселенной-где-Лили-и-Джеймс-погибли.
– Каждый из вас исчезнет, став другим, оставаясь при этом самим собой. И став единым, вы станете чем-то большим. Не спрашивайте, что это значит, не думаю, что у людей есть слова, которыми можно описать то, что произойдёт. Просто очистите сознание и смотрите друг другу в глаза.
Гарри взглянул в глаза самому себе. Это было удивительное ощущение – совсем не то же, что смотреть в глаза своему отражению в зеркале. Он смотрел в глаза своему двойнику и смотрел глазами своего двойника в свои собственные. И тот, третий, который видел всё это со стороны, смотрел из обеих пар глаз. Все трое начали сближаться, не в пространстве, а в сознании. Оба Гарри Поттера, тот который погиб в этой вселенной и тот, который пришёл сюда, вдруг стали уменьшаться, растворяться в том, третьем, который вдруг проснулся и окончательно осознал себя. Но они не исчезли и не умерли, они нашли в этом третьем, настоящем Гарри Поттере, чьей проекцией на свои вселенные они и были, своё истинное бытие. И в этот момент Гарри понял, что значат слова его матери о том, что один и тот же человек в разных вселенных является проекцией некоей общей сущности на разные миры, вот только слов, годных для того, чтобы выразить это знание в человеческих языках нет.
Приключение в склепе задержало отбытие в Хогвартс ещё на пару недель, в течение которых Гарри пришлось заново учиться владеть своим телом. Вернее, вспоминать, как это делается. Впрочем, удалось ему это быстро, и за пару дней до отъезда Гарри даже выпросил у родителей метлу и полетал немного над парком, к вящему неудовольствию крёстной, которая считала, что для таких опытов её крестник, а по совместительству и пациент, ещё не готов.
В Хогвартс Гарри отправился в первое воскресенье октября. В субботу Поттеры побывали в Косом переулке, подкупили кое-что для Гарри и Катрин, которая распределилась в Равенкло, посидели в кафе-мороженом, а потом устроили шикарный торжественный ужин дома. В Хогвартс они отправились камином, дабы сэкономить время, но не напрямую, а сначала в Хогсмид, в паб "Три Метлы", откуда Джеймс направился непосредственно к Дамблдору, решать какие-то важные вопросы, уважаемый член Совета Попечителей, как-никак, а Гарри с мамой задержались в Хогсмиде. Они побродили по волшебной деревушке, заглянули в Сладкое Королевство, пообедали в Трёх Мётлах, Лили решительно пресекла попытку сына заглянуть в Зонко, после чего они пешком пошли к школе. По дороге Лили надела на шею сыну кулон:
– Это портал домой. Пожалуйста, если случится что-то непредвиденное, воспользуйся им не раздумывая.
В Хогвартс Гарри попал уже после обеда и сразу же отправился в башню Гриффиндора. По дороге его встретила МакГонагалл:
– Добрый день, мистер Поттер, – сказала она сухо, – пароль – "Честь и единство", помните о значении этой фразы. И ещё. Директор разрешил Вам держать в школе Ваше домашнее чудовище, но предупреждаю, что достаточно будет самого незначительного инцидента, чтобы оно отправилось обратно в Ваше имение. Или вообще на ликвидацию.
– Если Аспида не провоцировать, ничего не случится, – хмуро ответил Гарри, – а если кто-то будет нарываться, я специально разрешу ему укусить.
За такой милой беседой и добрались до портрета полной дамы. Гарри вошёл в гостиную и тут же был оглушён визгом:
– Гарри! – и Джинни повисла у него на шее. Аспид, которого она едва не раздавила, протестующе зашипел.
– О! Аспид! Прости! – сказала девушка высунувшемуся из-под ворота гарриной мантии змею. Тот лизнул её в нос своим раздвоенным языком, давая понять, что извинения приняты...
...Альбус Дамблдор сидел откинувшись на спинку своего кресла и внимательно смотрел на Джеймса Поттера. Все формальные вопросы были решены и пора было переходить к существу разговора, но каждый из них хотел, чтобы этот разговор начал другой, поэтому в кабинете повисла напряжённая тишина. Наконец Дамблдор решил запустить пробный шар:
– Итак, Джеймс, как ни крути, а реальной альтернативы Хогвартсу в Англии нет.
– И это очень беспокоит многих уважаемых людей, профессор. Над этой проблемой работают.
– Прожекты ходят уже давно, но ещё ни разу не вышли из стадии констатации намерений, – по лицу Дамблдора гуляла самодовольная улыбка. – А особенно сейчас, в условиях вполне реальной внешней угрозы. Кстати, об этой угрозе. Как ты видишь свою роль в нашей общей борьбе. И роль отдельных членов своей семьи?
– У Вас уже есть один Избранный. Зачем Вам второй?
Джеймс какое-то время помолчал, потом добавил:
– Мы обсудили этот вопрос с Гарри, и знаете что? Он наигрался в Мальчика-Который-Выжил ещё в той реальности. Оставьте его в покое.
– Хм... к сожалению, не всё здесь зависит от нас, некая красноглазая личность проявляет к твоему сыну очень живой и весьма нездоровый интерес.
– А вот с этим мы уже разберёмся сами. Я договорился с некоторыми профессорами о дополнительных занятиях для Гарри.
– Мне бы не хотелось, чтобы в моей школе обучали чему-то незаконному.
– Как Вам уже напомнили на последнем собрании Совета, это не Ваша школа. Вы всего лишь нанятый директор. И Совет совсем не против, чтобы с некоторыми учениками занимались по индивидуальным программам. Кстати, лично я не буду возражать, если к этим занятиям присоединится и Невилл.
– Я подумаю над этим предложением, – Дамблдор поднялся, давая понять, что намерен закончить беседу. Джеймс не стал возражать...
...Джинни отстранилась от Гарри.
– О! Аспид! Прости! – сказала она высунувшемуся из-под ворота гарриной мантии змею. Тот лизнул девушку в нос своим раздвоенным языком, давая понять, что извинения приняты.
– А вот и гадюшник наконец нашёлся... – раздался совсем рядом голос Рона. – Джинни, ты так и не сказала, его при тебе выкапывали? Он сильно вонял?
– Рон! После Адского пламени не остаётся ничего, что может вонять! И тебе уже объяснили, как я сюда попал!
Сказав это Гарри на всякий случай обнял девушку за талию и притянул к себе. Он вообще с большим удовольствием задвинул бы её за спину, но, к сожалению, ребята окружили его со всех сторон, и место за его спиной вовсе не было самым безопасным.
– Ой какой герой нашёлся! Хватит Джиньке мозги пудрить! Труп ходячий!
– И вообще Джинни, – Невилл стоял рядом с Роном скривив морду, – как тебе не противно со всякими гадами целоваться?!
– Ну если ей не противно вешаться на трупака, – с расстановкой произнёс Рон, – то чем гадюка хуже? Странные у тебя вкусы, Джинни: трупы, змеи...
Гарри удивился: в той реальности Рон всегда защищал сестру, правда, большей частью не по делу, почему же здесь он сам провоцирует эти нападки? А здешний Рональд распалялся всё больше и больше:
– И вообще у тебя странные наклонности, с самого детства. Вот с Поттером спуталась... Ходила здесь два года ряженой куклой, тоже мне, молодая вдова!
– И правда, Нев! – встрял Симус Финниган, который, видимо, тоже состоял в свите местного Мальчика-Который-Выжил. – Что ты всё ушами хлопаешь! Вот, дохлопался! Что, так и будешь смотреть?
Вот после такой подначки Невилл смолчать уже не смог:
– Действительно, хватит уже... – говоря это он схватил девушку за руку, и наверное, тут и случилась бы драка с непредсказуемыми последствиями, ибо Гарри резко выхватил волшебную палочку, но вмешался Аспид: он широко разинул пасть, демонстрируя свои длинные ядовитые зубы и сделал предупреждающий бросок в сторону Невилла. И заодно произнёс какое-то длинное нецензурное выражение на змеином. Невилл резво отпрыгнул назад и с размаху сел на ковёр.
Остальная компания тоже предпочла увеличить дистанцию. Раздались смешки. Оказывается, Фред с Джорджем какое-то время уже наблюдали за происходящим.
– Что случилось, о величайший из героев волшебного мира? – ехидно спросил Джордж.
– Неужели эта милая змейка оказалась страшнее сам-знаешь-кого? – продолжил Фред и смело поднёс руку к змеиной морде. Аспид опасливо пощупал воздух языком, но всё же потёрся о подставленную руку: близнецов он знал, но относился к ним с опаской. Пока Фред любезничал с Аспидом, Джордж добавил:
– Да, от Аспида под столом не спрячешься, сам-знаешь-кто может и гордый, чтобы тебя под столом вылавливать, а вот...
– Ладно, хватит, – сказал Гарри. Что бы там ни было, но Невилл действительно выстоял в стычке с местным Вольдемортом, и уж кто-кто, а Гарри понимал, что это заслуживает уважения. – Вольдеморт он действительно страшный.
Услышав страшное имя, все вздрогнули. Невилл набычился:
– А ты-то откуда знаешь?
– Сталкивался... – проворчал Гарри.
– То-то, Лонгботтом! – Джордж весело погрозил Невиллу пальцем. – Не один ты Сам-Знаешь-Кого гонял!
– Вот подумает Дамблдор, подумает и пошлёт тебя в отставку – продолжил Фред. Джордж тут же подхватил эту мысль: – И назначит он на место героя Гарри.
– Э нет, ребята! – присутствие близнецов резко подняло Гарри настроение: – Я в эти игры уже наигрался! Там.
И ребята двинулись вглубь гостиной, обсудить детали сегодняшней ночной вылазки. А Гарри, проходя мимо Невилла, ткнул его локтём и шепнул:
– Только тронь Джинни! Скормлю тебя василиску!
И было в его глазах что-то такое, что Лонгботтом предпочёл заткнуться...
* * *
Невилл несмело переступил порог директорского кабинета. Вызов к Дамблдору застал его врасплох и сейчас гриффиндорец гадал, что он мог такого натворить, что его вызвали к директору? Не из-за очередного же взорвавшегося котла?
– Здравствуй, Невилл, – устало сказал Дамблдор, – присаживайся, не хочешь лимонных долек?
– Н...нет, спасибо...
– Зря, магглы иногда делают очень вкусные сладости... Вы обсуждали с ребятами что сейчас происходит? Возрождение Вольдеморта, смерть Седрика, исчезновение Гарри... – Дамблдор выдержал небольшую паузу и спросил: – Что ты сам обо всём этом думаешь?
– Я? – удивился Невилл. – Не знаю. Но ведь сейчас ничего не происходит. Не-будем-говорить-кто появился один раз и больше его никто не видел... Или не так?
– То, что он не показывался на людях сам вовсе не означает, что он бездействует. Ты должен это понимать. И в связи с этим у меня к тебе вопрос: Ты никогда не думал, что бы ты делал, если бы ты был Мальчиком-Который-Выжил и главным врагом Вольдеморта?
– Я никогда не завидовал Гарри! – обиделся Невилл.
– Ты прав, завидовать нечему. Но ведь самое интересное состоит в том, что сложись всё чуть-чуть иначе, и ты вполне мог оказаться на его месте. А сейчас, очень может быть, что тебе придётся занять его место. Хочешь ты того или нет.
– Вы думаете, Гарри погиб? – гриффиндорец был по-настоящему испуган.
– Я абсолютно точно знаю, что Гарри сейчас жив, но он попал в такое место, откуда вряд ли сможет вернуться, даже с нашей помощью. Наверное, если профессор Флитвик действительно прав, можно было бы за него порадоваться. Увы, но Гарри не просто какой-то человек. Он занимает важное место в противостоянии Света и Тьмы. И без него наши шансы в борьбе с Вольдемортом... у нас просто нет шансов выстоять! Но ты! Ты можешь занять его место! Вы связаны нитями судьбы, Невилл. Судьба выбрала его на роль Героя, которому предстоит сокрушить Тьму, но сейчас, когда он пропал, судьба выдвигает тебя.
Неизвестно, какой реакции ожидал Дамблдор на свои слова, но сидящий перед ним мальчик вдруг как-то сжался, взгляд его стал затравленным. Он спросил:
– Но что я могу? Я неплохо разбираюсь в Травологии, ну... у меня что-то получается по Защите...
– Сила духа – это главное, Невилл. Смотри, ты уже начал прикидывать, что ты можешь противопоставить Вольдеморту. Поверь, большинство твоих сокурсников уже давно ударились бы в истерику, а ты в уже готов принять на себя это бремя, даже не задавая вопроса "Почему я?"
Невилл вздрогнул:
– А... Почему я? – спросил он жалобно. – Ведь Гарри, он сильный, смелый, он уже несколько раз побеждал... не-будем-говорить-кого... а я?
Дамблдор тяжело вздохнул. Похоже, он ожидал несколько другой реакции.
– Замыслы Всевышнего скрыты от нас, мой мальчик, и вопрошать "почему?" бессмысленно. Но Всевышний даёт нам знаки, указующие путь. Следуя этим знакам с твёрдостью и смирением, мы можем исполнить Его волю, и тогда мы получаем награду.
Продолжать эту мысль, а именно, что награда большей частью достаётся герою посмертно, директор вслух не стал: человек слаб и вера его мала, не стоит нагружать этого ребёнка лишними сомнениями. Дав Невиллу переварить услышанное, Дамблдор продолжил:
– Незадолго до вашего с Гарри рождения одна очень сильная, но малоизвестная прорицательница сделала пророчество. К счастью, я присутствовал при этом, но к сожалению, один из слуг Вольдеморта тоже слышал часть пророчества и передал его своему хозяину. И это стало причиной многочисленных бедствий. Из-за этого погибли родители Гарри, пострадали твои родители, сам Гарри всю свою жизнь остаётся самой желанной мишенью Вольдеморта... Впрочем, не буду утомлять тебя бесполезным ожиданием, Вот это пророчество: Близится тот, кто сможет победить Тёмного Лорда... он будет рождён на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов... Тёмный Лорд сам отметит его как равного себе... но ему будет дарована сила, о которой неведомо Тёмному Лорду... один из них умрёт от руки другого, и ни одному из них не будет покоя, пока жив другой... тот, кто сможет победить Тёмного Лорда придёт на исходе седьмого месяца...
– Но это не я! – воскликнул Невилл. – Это точно Гарри! Ведь...
– Я знаю. Вольдеморт напал на него в раннем детстве и этим отметил. Но ни одно пророчество нельзя истолковать однозначно. Во всём мире вас только двое, тех кто мог бы подойти под это пророчество: ты и Гарри. Именно двое! Всевышний ничего не делает просто так, Невилл. Никто не знает, почему так получилось, но сейчас, когда Гарри пропал, ты должен занять его место...
* * *
Ближе к полуночи, когда все обитатели спальни погрузились в сон, Гарри тихо выбрался из-под одеяла и спустился в гостиную. Близнецы были уже там. Фред что-то быстро убрал в карман.
– Коридор свободен, – шёпотом сказал он, – Я только что выглядывал...
– А где Драко? – так же шёпотом спросил Гарри и добавил: – Посмотри по карте.
– Какой? – напрягся Фред.
– Да ладно, – махнул рукой Поттер, – я про эту карту знаю больше вас. Её же отец делал.
Лица у близнецов синхронно вытянулись и они хором бросились задавать вопросы, Гарри принялся было рассказывать, но в гостиную спустилась Джинни.
– Все готовы? – спросила она, получив утвердительный кивок, махнула рукой: – тогда пошли!
Драко ждал всю компанию с запасом приманок: кусочки сахара, пропитанные увеличивающим зельем. Конечно, в Хогвартсе было очень мало всякой левой живности, но какой же большой замок без тараканов? Эти твари в конце концов всегда побеждают – ни маггловские, ни волшебные средства борьбы с ними не могут извести их окончательно. Традиционная шалость, которой обычно отмечали начало учебного года, наконец началась! Ребята разошлись по коридорам, окружающим кухню и принялись раскладывать приманки...
...Утро выдалось солнечным. Гарри проснулся, умылся, собрал учебники, но когда он спустился из спальни, то обнаружил, что дверь заблокирована, а все гриффиндорцы толпятся в гостиной. Никто ничего не знал. "Похоже, перестарались..." – шепнула ему Джинни с усмешкой. Вскоре в камине полыхнуло зелёным и в гостиной появилась МакГонагалл.
– В школе произошло чрезвычайное происшествие, – объявила она. – Сейчас преподаватели и вызванные из министерства авроры занимаются ликвидацией последствий. В целях безопасности вам не следует покидать гостиную до особого распоряжения. Эльфы обеспечат вам завтрак.
– А как же занятия? – спросила Гермиона.
– Думаю, сегодня занятий не будет.
– Простите, профессор, а что случилось? – несмело спросил Дин Томас.
– Кто-то увеличил тараканов, которые водятся в подвалах Хогвартса. Причём, очень много тараканов! Скорее всего, это чья-то дурацкая шутка, – при этом она внимательно посмотрела сначала на близнецов Уизли, а потом на Гарри. – Но к сожалению, очень опасная.
К обеду с тараканьим нашествием было покончено, и ребята собрались в Большом зале, громко обсуждая происшествие. Директор решил, что уж если учебный день сорван, значит сорван, и нечего догонять ушедший поезд, поэтому щедрой рукой отменил даже те занятия, которые были запланированы на вторую половину дня. Ученики расселись за столами и уже принялись за еду, когда в окно влетела одинокая министерская сова. Множество глаз с недоумением провожало её: от таких сов никто не ждал ничего хорошего. Ожидания оправдались и на этот раз, правда для одного человека, остальные получили неплохое развлечение.
Сова спикировала к Рону, бросила ему на колени конверт, после чего стремительно вылетела в окно. Конверт задымился, сам собой открылся и по Большому залу разнёсся голос Молли Уизли:
– Рон! Как тебе не стыдно! Джинни там в школе совсем одна и ты! Ты ближе всех к ней! Ты должен её защищать, а ты вместо этого потакаешь тем, кто! Мне даже стыдно говорить, какие намёки ты позволяешь высказывать! И вместо того, чтобы их одёрнуть, ты поддакиваешь! Хорошо, что рядом оказались Гарри и Фред с Джорджем! Отец обещал разобраться с тобой, если ты ещё хоть раз позволишь себе такое!
Сказав это конверт вспыхнул и осыпался на пол кучкой пепла. Невилл густо покраснел и отвёл глаза. Рон тоже покраснел как помидор, оглянулся и заметил самодовольную улыбку на лице Джинни. Он вскочил и ткнув в сторону сестры пальцем закричал:
– Ты! Предательница! Как ты посмела расстроить маму!
Услышав это, Джинни тоже вскочила и принялась кричать на брата:
– Ты сам предатель! Не лучше Перси! Если бы не Фред с Джорджем я бы вообще из школы сбежала! А ты перед этим "героем" пресмыкаешься и только науськиваешь на меня!!...
Она хотела сказать что-то ещё, потом ещё и ещё, но тут раздался истошный визг Гермионы:
– Прекратите! Хватит позорить факультет!
– Я?! Позорю?! – Рон покраснел ещё больше, но больше ничего сказать не смог, его рот только беззвучно открывался и закрывался.
– Немедленно замолчите! – раздался рядом голос МакГонагалл. Никто и не заметил, как она подошла к столу своего факультета. Судя по тому, что в руке она держала волшебную палочку, именно она наложила на Рона заклинание немоты. – Мисс Грейнджер, мисс Уизли и мистер Уизли...
– Который из? – хором перебили её близнецы, которых вся эта ситуация изрядно развеселила.
– Рональд Уизли! – раздражённо уточнила декан. – Немедленно ко мне в кабинет!
– Простите, мадам, – неожиданно для самого себя сказал Гарри, – но мы с Джинни помолвлены. Всё, что касается её, касается и меня.
– Пока, это всего лишь формальность, мистер Поттер... Но так и быть, Вы тоже.
В кабинете декана Джинни плакала, рассказывая, что Невилл уже третий год не даёт ей проходу, а Рон, вместо того, чтобы поставить его на место и защитить сестру всегда только подталкивал своего "друга", чтобы тот к ней приставал. Невилл сидел красный как рак и старательно отводил глаза, в этот момент Гарри узнал в нём Невилла из той реальности. Рон старательно пытался что-то сказать, но МакГонагалл так и не сняла с него заклятия немоты, поэтому рыжику удавалось только беззвучно раскрывать рот. Гермиона же старательно копировала выражение лица МакГонагалл, которая, похоже, была её кумиром на все времена.
В конце концов декан властным жестом остановила излияния Джинни и сняла с Рона Силенцио, но только для того, чтобы спросить:
– Это правда, мистер Уизли?
Рон попытался что-то мямлить, оправдываясь, но МакГонагалл остановила и его. Невилл в ответ на аналогичный вопрос только сопел и отводил глаза.
– Мистер Лонгботтом! – декан наконец подвела итог дискуссии: – То, что Вы стали героем волшебного мира не даёт Вам права терроризировать окружающих. Мистер Уизли! Вам бы следовало вести себя в отношении мистера Лонгботтома как настоящий друг и остановить его, а не провоцировать на недостойное поведение, тем более в отношении Вашей собственной сестры. А Вам, мисс Уизли не следует провоцировать разные кривотолки столь демонстративным поведением!
– Простите, мадам! – Гарри был поражён своей решительностью и манерой говорить. Похоже, сейчас действовало то его я, которое выросло здесь и прошло школу этикета и выдержки магической аристократии. – Вы хотите сказать, что Джинни не следовало соблюдать положенные традиции? Я могу написать отцу о Вашем мнении?
– Я просто хотела сказать, – МакГонагалл явно стушевалась, – что вам всем не следует тащить в школу свои семейные проблемы. Это очень дурно отражается и на репутации семьи, и на жизни факультета. Сейчас я ограничусь устным предупреждением, если подобное повторится, я наложу серьёзное взыскание. Идите.
Покинув кабинет декана, Рон сразу же устремился вперёд, но Гермиона догнала его и принялась делать внушение на тему места и роли старосты на факультете. Это было последней каплей:
– Да идите вы все к Вольдеморту!!!!! – заорал Уизли дурным голосом. – То нельзя! Это надо! Староста должен! Староста не должен! Достали!!!! Одни заботы!!!! Я на эту должность не просился!!
Высказав это он убежал, оставив разозлённую Гермиону недовольно сопеть посреди коридора. А Невилл подошёл к идущим вместе Гарри и Джинни с извинениями:
– Джинни, ты это... прости, пожалуйста... меня и правда... заносит в последнее время...
– Хорошо, – милостиво кивнула девушка, – только больше не приставай.
– Не буду... Гарри, а ты и в самом деле, как говорят... ну из параллельного мира пришёл?
Гарри кивнул.
– И... Не-Будем-Говорить-Кого тоже там видел? А какой он там?
– Лысый, – пожал плечами Гарри, – глаза красные, носа и ушей нет, говорит, словно шипит. И ещё, он... он даже не злой. Для него убить человека, всё равно что смахнуть со стола мусор. А какой он здесь?
– Страшный... – ответил Невилл. – Понимаешь, страх идёт перед ним... страх и холод... Я его тогда не видел, я и в самом деле спрятался под стол, в оранжерее. У меня там хищные растения, я просто снял все чары, что их держали... от страха, наверное... пока пожиратели ко мне через оранжерею пробивались, подоспели авроры
– Ты всё правильно сделал, – тихо ответил Гарри. Дальше ребята шли молча. Друзьями в этой реальности они не стали, но с этого момента между двумя Мальчиками-Которые-Выжили установилось какое-то внутреннее понимание...
...Ближе к ужину Дамблдор вызвал Поттера к себе.
– Нам надо много что обсудить, Гарри, – начал он, – но сейчас я хочу задать тебе только один вопрос: ты когда-нибудь задумывался о связи между разными событиями?
– Простите, сэр, – вежливо ответил подросток, – я не понимаю.
– Ну вот, например: ты приехал в Хогвартс в первый раз и на следующее утро в замке появились гигантские тараканы. Знаешь, настоящие чудовища, ростом с крупную собаку. На следующий год, утром второго сентября в замке снова появились гигантские тараканы. И на следующий год, и на следующий. В этом году второе сентября прошло спокойно, но на следующее после твоего приезда утро нас снова атакуют гигантские тараканы. Причём год от года их становится всё больше, да и сами они крупнее... Интересно, можно ли как-то объяснить эти совпадения?
Гарри почувствовал себя очень неуютно, но ответил с абсолютно честным лицом:
– Не знаю, сэр.
– Вот и я не знаю... Хм... Иногда, когда детские шалости заходят слишком далеко, детей начинают пугать их последствиями. Например, я мог бы рассказать тебе страшную историю о том, как один из тараканов съел трёх авроров, но, думаю, ты и твои друзья достаточно умны, чтобы вовремя остановиться и без таких глупостей. Как думаешь, я прав?
Гарри только судорожно кивнул.
– Это же так здорово, Гарри! – глаза директора за очками-половинками так и сияли от неподдельного детского восторга. – Ну что ж, ступай, наверное, вам с друзьями есть что обсудить...
Настроение у Рональда Уизли, старосты дома Годрика Гриффиндора было хуже некуда. Улучшению этого настроения не способствовала даже приближающаяся вылазка в Хогсмид. И среди причин его хандры не последнее место, как это ни странно, занимал тот факт, что он был старостой. Откровенно говоря, он и не думал, что когда-нибудь этот значок достанется ему. Есть штатный герой – его друг Гарри Поттер – вот ему и геройствовать, ему и быть знаменем факультета. Но Гарри пропал в начале августа и должность старосты досталась Рону. Уже сам факт, что его назначили лишь потому, что главный кандидат на эту должность слинял – о чём за его спиной постоянно шептались (а кто-то говорил открыто и громко, как Фред и Джордж, например), изрядно подпортил радость от получения почётной должности, но если бы он знал, что будет дальше... он послал бы этот значок МакГонагалл в тот же день. С письмом, в котором он послал бы саму МакГонагалл.
Нет, конечно, это очень почётно. Конечно, теперь он может пользоваться ванной старост, правда старост в школе восемь штук, а ванна одна, так что всё равно проще и быстрее сходить в душ в своей башне, чем стоять в почётной очереди в почётную ванную. Да, конечно, можно снимать балы с других учеников, но попробуй сделать это "несправедливо" и на тебя тут же нажалуются, в результате будешь сам дурак. А ещё надо хорошо учиться (Гермиона уже достала, достала, ДОСТАЛА!!!!! с этими домашними заданиями), надо хорошо выглядеть, нельзя самому попасться хоть на малейшем нарушении и почему-то вся малышня считает своим долгом лезть к нему со своими дурацкими вопросами, старшеклассники скидывать на него свои проблемы, а декан, как нечто само собой разумеющееся, считает его штатным мальчиком на побегушках.
Вот и сейчас: все как нормальные люди готовятся к прогулке в Хогсмид, а он должен обойти всех, взять подписанные родителями разрешения, составить список, отнести всё это к МакГонагалл, которая список утвердит. Завтра. Значит завтра опять тащиться к ней, брать этот список и вывешивать его на доске объявлений. И если – не приведи Мерлин! – декан решит кого-нибудь не пустить, то скандалить эти несчастные будут не с МакГонагалл, а с ним. И что-то говорило Рону, что сама прогулка тоже не будет для него простым детским развлечением...
* * *
Внеплановый выходной, добытый Гарри и его друзьями столь экстравагантным образом закончился и начались учебные будни. Идя по коридору на завтрак Гарри вдруг поймал себя на мысли, что не знает, в каком из двух Хогвартсов он находится: в том, куда приехал с родителями позавчера вечером, или он случайно забрёл тропами мироздания в тот, старый Хогвартс, настолько всё здесь было... было тем же самым. Стены, портреты на них, шум от толпы спешащих учеников... Постепенно поднялась паника. Ужас потерять таким чудом обретённую семью. Но нет, Рон пробежал мимо, нарочито грубо толкнув его в бок, следом появилась Джинни:
– Привет! Чего меня не дождался?
И ужас отпустил. Гарри улыбнулся:
– Прости, задумался...
Действительно, отношения между заранее помолвленными подчинялись определённому протоколу, не слишком строгому, но всё же, и Гарри сегодня этот протокол нарушил, так что Джинни имела полное право обижаться. Впрочем, юноша был уверен, что найдёт способ успокоить подругу, да и её обиды надолго не хватит.
Первые два урока были зелья, которые вёл профессор Слизнорт, пожилой толстяк с моржовыми усами, чем-то смахивающий на дядю Вернона, такой же самодовольный, но не злобный, даже наоборот, излишне добродушный. Гарри припоминал, что здесь ходил у него в любимчиках, может быть потому, что здесь зелья давались ему легко, а может и наоборот, без извечного давления и придирок Снейпа Гарри сумел добиться в зельях очень хороших результатов. Увы, здесь это закончилось больше двух лет назад, последние школьные впечатления о предмете были, мягко говоря, не самыми приятными и Гарри вовсе не был уверен, что сможет блеснуть на этом уроке своими знаниями. Несмотря на то, что мама на летних занятиях уделила много времени именно зельям.
Слизнорт начал урок словами:
– Гарри! Мальчик мой! Как я рад, что ты снова с нами! Надеюсь, не растерял своих талантов, странствуя в других мирах?!
– Не знаю, сэр, – осторожно ответил Гарри. В своём прошлом здесь он всегда немного не доверял Слизнорту, да и наставления родителей говорили о том, что этот добрый дядька очень себе на уме. Вот, кстати, ещё одно преимущество жизни с родителями, особенно с родителями-волшебниками: Гарри заранее знал, кто есть кто в школе.
– Ох, Гарри, Гарри! – толстяк погрозил ученику пальцем, в приступе притворного негодования. – Смотри мне! Я-то прекрасно знаю твой настоящий потенциал! Да вот как раз сегодня у тебя и будет возможность блеснуть.
Сказав это, профессор обратился уже ко всему классу:
– Напоминаю, в этом году вас ждёт серьёзный экзамен, на котором вам потребуется показать, всё чему вы научились за пять лет. Поэтому на сегодняшней контрольной я дам вам некоторые зелья, которые вы варили в прошлые годы.
Гарри в который раз подивился своему везению: надо же, первый же урок в Хогвартсе и уже контрольная! Но всё оказалось не так страшно.
На первом уроке был тест по теории. Не имея над душой Снейпа, Гарри сосредоточил всё своё внимание на вопросах, и, о чудо, довольно быстро вспомнил все ответы. Ответив на последний вопрос, он перечитал свой тест ещё раз, убедился, что всё правильно, и отнёс его учителю.
– О! – воскликнул Слизнорт. – Я и не сомневался!
Оглянувшись, Гарри обнаружил причину столь бурного восторга: он сдал свой тест первым, даже Гермиона ещё не закончила писать, что не преминул подметить профессор:
– Мисс Грейнджер, вернулся Ваш извечный конкурент, смотрите не упустите пальму первенства!
Староста Гриффиндора недовольно фыркнула и направилась к столу преподавателя со своей работой. Гарри удивился обиде, промелькнувшей в её взгляде. "Это что? Из-за того, что я сдал работу раньше неё?" – удивился он. Это было вдвойне удивительно, ибо вчера Гермиона искренне радовалась его появлению, несмотря на то, что здесь они не были такими уж большими друзьями.
На втором уроке была практика.
– Сейчас каждый из вас получит рецепт зелья, одного из тех, что вы уже когда-то готовили. Учтите, на экзамене вы получите рецепт, только если зелье будет третьей и выше категории сложности, – заявил Слизнорт.
Естественно, что как ни пыталась Лили подтянуть сына в науках, но за два с небольшим месяца невозможно охватить то, что было упущено за два года, поэтому на практике Гарри попробовал сварить далеко не всё то, что полагалось по программе. И как назло, ему досталось зелье, которое изучали на четвёртом курсе и именно из тех, которые он знал только теоретически. В первый момент юноша запаниковал, но потом взял себя в руки и вспомнил, что ему говорила мама: "Сначала прочти рецепт, подумай, почему он именно такой, представь как бы ты это сделал и только после этого берись за ингредиенты. И помни, сделать одно и тоже можно по-разному. В учебниках далеко не всегда описан лучший способ, а ты знаешь достаточно, чтобы иногда что-то сообразить самому".
Гарри так и сделал: пока все наперегонки бежали к шкафу с ингредиентами, он внимательно перечитал рецепт, кое-где ему показалось что можно сделать лучше и юноша пометил в чистом пергаменте что и как он собирается изменить, после чего взял ингредиенты и принялся за работу. Слизнорт, тем временем, прохаживался между партами, наблюдая за работой учеников. Он отобрал какой-то порошок у Невилла ("Лонгботтом! Постарайтесь не взрывать класс хотя бы на контрольной!"), убавил огонь под котлом Рона ("Уизли! На Вас котлов не напасёшься!"), одобрительно кивнул Гермионе, пару раз хмыкнул, наблюдая за творчеством Поттера...
Наконец Гарри смог оторваться от работы: похоже, зелье получилось. Он погасил огонь под котлом, остудил своё варево заклинанием и заполнил флакон, который отнёс учителю. Снова он оказался одним из первых.
– Неплохо, неплохо... – хмыкнул Слизнорт, разглядывая флакон на свет. – Узнаю стиль твоей матушки! Она тоже очень вольно относилась к инструкциям. А как у тебя было с зельями... в той реальности?
– Плохо, сэр.
– Правда?! Интересно посмотреть на того, кто смог упустить такой талант.
– Там зелья ведёт Северус Снейп.
– Снейп?! Если он хоть немного напоминает того Снейпа, которого знаю я... Впрочем, не важно... Интересно... А что в той реальности делаю я?
– Простите, сэр, но там я Вас не встречал.
– Ну-ну! Извиняться не за что! Впрочем, ты наверное помнишь, я иногда собираю самых интересных учеников, так, попить чаю, поболтать, иногда приходят интересные гости... Заходи в воскресенье, в пять. А сейчас беги, а то опоздаешь на урок!
Об этих посиделках Гарри тоже знал. И от родителей, которые были завсегдатаями этих посиделок, да и сам, в своей прошлой жизни здесь он частенько посещал этот "Клуб Слизней", как в шутку именовали его ученики. Родители советовали не пренебрегать этими встречами, но они также советовали держать там ухо востро.
– Спасибо, сэр. Можно я приду с Джинни? – ответил Гарри.
– О да! Как же я могу разлучать самую красивую и романтичную пару Хогвартса! Конечно, конечно, Гарри, а теперь беги!
Уже уходя Гарри услышал диалог между профессором и Роном:
– Отвратительно, мистер Уизли!
– Но сэр! Почему?
– Ваше зелье должно быть жидким, мистер Уизли! Жидким...
* * *
День для гриффиндорцев не задался с самого утра. Сначала Невилл взорвал котёл на устроенной Снейпом контрольной, лишив свой факультет двух десятков балов. Но когда Рон принёс Снейпу вместо пробирки весь свой котёл, заполненный твёрдой цементоподобной массой, которая, к тому же, намертво схватилась со стенками котла и не желала вытрясаться, мастер зелий озверел окончательно и снял с многострадального Гриффиндора ещё полсотни очков.
Ученики краснознамённого факультета расслабились было перед следующим уроком – Защитой от сил тьмы, благо вёл этот предмет Сириус Блэк, который Гриффиндору благоволил, но не тут-то было. Школьникам бы насторожиться, увидев, что все столы и стулья сдвинуты к стенам, но это означало только то, что урок будет посвящён практике, что случалось в классе Сириуса довольно часто. Вот никто ничего и не заподозрил. Не насторожило ребят и то, что Сириус объявил о небольшой проверочной. А может, просто никто не успел среагировать, ибо сделав сие объявление Блэк, без каких-либо пояснений и промежутков взмахнул палочкой, сундук, стоящий возле его стола открылся и Рон, стоявший к нему ближе всех, нос к носу столкнулся с огромным пауком. Дико завизжав, Уизли рванулся к выходу, сметая всех на своём пути. Об третьего сбитого с ног одноклассника он споткнулся, падая попал головой под колени Невиллу, который рухнул на него. Сам Невилл, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, ухватился за Пенси Паркинсон, которая в результате села на него сверху. Погребённый под кучей своих товарищей, Рон из дальнейших событий выбыл.
Вызванное Роном завихрение вытолкнуло Гермиону к самому эпицентру событий и староста Гриффиндора оказалась лицом к лицу со своим деканом. Очень разгневанным деканом.
– Мисс Грейнджер! – холодным голосом произнесла МакГонагалл. – Назначая Вас старостой я надеялась, что Вы должным образом повлияете на Ваших друзей, и прежде всего...
Договорить ей не дали. Малфой вальяжной походкой вышел вперёд и встал между Гермионой и МакГонагалл. МакГонагалл вдруг превратилась в статную черноволосую женщину в длинном чёрном балахоне, лицом эта женщина чем-то напоминала самого профессора ЗОТИ. В одной руке она держала волшебную палочку, в другой серебряную маску. Она хотела что-то сказать, но Драко взмахнул своей волшебной палочкой и произнёс "Риддикулус!", с каким-то странным злорадством в голосе. Чёрный балахон на женщине превратился в длинную юбку с оборками и кружевной топ. Лихо завизжав она принялась отплясывать кан-кан. Так, повизгивая и приплясывая, она допрыгала до сундука и рухнула в него, закрыв за собой крышку.
Ребята успокоились не сразу.
– Что это было? – спросил вылезший из-под устроенной им кучи-малы Рон.
– Боггарт... – ответила бледная, как мел, Гермиона. Она попыталась сесть, хоть на что-нибудь, но вынуждена была тут же вскочить, ибо этим "чем-то" оказалось Парвати Патил (падая, Пенси тоже пыталась хоть за что-нибудь зацепиться).
– Хорошо здесь не было Гарри, – пробормотал Уизли, проводя ладонью по лицу и пытаясь усесться туда же, откуда только что вскочила Гермиона.
– Конечно! – протянул в своей обычной манере Малфой. – У нашего героя боггартом может быть только сам Тёмный Лорд.
– Не, – помотал головой Рон. С перепугу он даже не обратил внимания на подколки своего главного врага, – у него дементор.
Сириус побледнел. Кажется до него, впервые в жизни, дошло, чем может кончиться подобная шалость...
* * *
Гриффиндорцы вместе со слизеринцами вошли в класс ЗОТИ. Все парты были сдвинуты к стенам, но на уроках профессора Блэка, большого любителя практики, это было обычным делом. Гарри по привычке (которая досталась ему от местного я) оказался в первом ряду. Сириус ободряюще улыбнулся ему и произнёс:
– Сегодня у нас небольшая практическая контрольная.
Сказав это, он лихо взмахнул палочкой, крышка сундука, стоящего возле стола, резко откинулась и в классе тут же заметно похолодало. С шумом втягивая воздух, из сундука поднялась высокая фигура в изодранном чёрном балахоне. Фигура направилась прямиком к Гарри.
На секунду в классе установилась мёртвая тишина, потом всё резко пришло в движение: кто-то хлопнулся в обморок, кто-то, с жутким визгом попытался выскочить в закрытую дверь, которая, увы, открывалась вовнутрь. Гарри всего этого не замечал. Он очистил сознание и, стараясь не обращать внимания на чудовище, которое уже откинуло капюшон и положило свои руки ему на плечи, сосредоточился на своих счастливых воспоминаниях. Почему-то вспомнилось, как он катал Катрин на метле. На какое-то мгновение давящий ужас отступил и Гарри выкрикнул: "Экспекто Патронум!" Серебристый олень выскочил из его палочки и ударил дементора туда, где у человека находится печень. Чудовище взлетело в воздух и обратилось в сгусток тьмы. Олень подпрыгнул, ударил этот сгусток рогами ещё раз. Сгусток с треском лопнул и рассеялся без следа. Чудесное светоносное животное прогарцевало по классу и тоже пропало.
– Ну у тебя и боггарт... – пробормотал бледный как мел Сириус. До него вдруг дошло, что некоторые шутки могут кончиться очень плохо. Впервые в жизни дошло...
* * *
Старосты Гриффиндора ругались уже минут двадцать, все остальные из имеющихся в школе Уизли, а именно Фред, Джордж и Джинни рядком сидели на диване и с немалым удовольствием наблюдали за этим спектаклем.
– Ты! Совсем обленился! – возмущённо кричала Гермиона. – Не мог первоклашек в лазарет проводить!
– Я был занят! – оправдывался Рон. – А они постоянно лезут! Я так не могу!
– Чем ты был занят?! В плюй-камни играл?!
Рон даже зашипел от возмущения. Нет, обычно оно конечно так и было, только чаще это были не плюй-камни, а столь любимые Роном шахматы, но вот конкретно сейчас он был занят составлением списка на выход в Хогсмид, о чём и сообщил своей напарнице в весьма экспрессивных выражениях.
– Ты ещё его не сделал!!!! – возмущённо закричала староста девочек. – Что ты вообще делаешь?!!!
– Я?... Я дополнительно занимаюсь! Защитой! С Невиллом! – нашёлся Рон.
– Дополнительно?!!! Ты бы на уроках нормально занимался! Больше бы пользы было! Я без этих занятий больше тебя умею!
– ТЫ?!!! Да ты вообще только и делаешь, что строишь глазки Сириусу! Поэтому и...
Что хотел сказать Рон так и осталось неизвестным, потому что разъярённая Гермиона выхватила палочку и уложила своего коллегу Ступефаем. Со стороны зрителей раздались аплодисменты.
– А вам что надо?!!! – рявкнула староста.
– Посмотреть! – хором ответили близнецы. Гермиона, не говоря ни слова, развернулась и убежала...
* * *
После уроков Гарри направился в библиотеку, писать заданное Сириусом эссе о боггартах. Собственно, это было единственное домашнее задание, которое ему предстояло сделать, ибо всё остальное он сделал раньше, поэтому и хотелось отделаться побыстрее и чувствовать себя свободным. Сейчас, благодаря опыту полученному здесь, он прекрасно понимал Гермиону, которая стремилась делать всю домашнюю работу сразу, в тот день когда её задают. Вскоре рядом возникла Джинни, которой было очень любопытно, что же такого устроил её наречённый на ЗОТИ? Крик стоял на весь Хогвартс, а потом Дамблдор полчаса вправлял мозги Блэку. Ребята вместе посмеялись над этой ситуацией, потом Гарри помог своей девушке с её домашним заданием и они направились в гостиную.
Там Гарри имел удовольствие наблюдать компанию Мальчика-Который-Выжил со стороны. Зрелище получилось занятное: Невилл пытался что-то списать из учебника, по всей видимости мучил то же эссе, с которым некоторое время назад расправился Гарри, Симус честно старался взять с него пример, но как только мальчикам удавалось начать хоть что-то писать, Рон вставлял какое-то замечание и все принимались бурно обсуждать. Сам Рон даже не пытался начать что-то делать. Он поминутно вскакивал, заговаривал то с одним, то с другим, мешая работать, рассказывал анекдоты, шутил... Наконец он не выдержал, посмотрел на часы, что-то сказал Симусу, тот кивнул, откладывая пергамент и учебник в сторону, и достал волшебные шахматы. Через несколько минут и Невилл бросил свою работу, присоединившись к ним в качестве зрителя. Судя по всему, сам Невилл не написал и трети эссе, остальные сделали и того меньше.
– И так каждый день... – пробормотала Джинни, проследив взгляд своего парня. – А потом перед уроком будет клянчить у всех подряд чтобы списать.
Наблюдая за этой компанией, Гарри испытывал острое отвращение к себе: почему там он не мог поставить Рона на место, чтобы он хотя бы не мешал, если сам не хочет учиться?
Неожиданно в гостиную влетела злая как фурия Гермиона.
– Рональд Уизли! – в гневе выкрикнула она. – Почему ты не выполняешь свои обязанности старосты!
Рон от неожиданности вздрогнул и отдал какую-то не такую команду шахматам. Это его порядком разозлило, он вскочил и сам принялся орать на коллегу:
– Грейнджер! Чего тебе опять надо?
– Ты почему не проводил первокурсника в больничное крыло?!
Такого напора Рон выдержать не мог, поэтому принялся оправдываться:
– Я занят был! Не видишь?
– Да?! Занят?! В шахматы играл?!
– Я... – Рон задумался, чего бы такое сказать правдоподобное. Вдруг лицо его просияло: – Я список для Хогсмида составлял! Во!
– Ты его ещё не сдал?! – воскликнула Гермиона. – Да что ты вообще делаешь?!!
Тут Гарри посетила одна мысль:
– А что за список? – шепнул он Джинни. – Там каждый подходил со своим разрешением к Филчу...
– В этом году ввели, – ответила Джинни. – А ты что? Ещё не отдал его Рону? Давай быстрее!
Гарри не стал ждать второго приглашения и подошёл к старостам:
– Рон! Меня в список впиши!
– Во! Видишь! – староста мальчиков тут же использовал это чтобы отвязаться от своего коллеги: – хорошо, что я ещё не успел его сделать!
* * *
Нарцисса Малфой возникла во вспышке голубоватого света и сразу же наморщила носик:
– Почему здесь, кузен? Не мог найти место поприличней?
– Как давно Белла ошивается в Малфой-мэноре? – Блэк, который уже ждал её в этой пыльной комнате, не был настроен на светские беседы.
– Откуда ты знаешь? – Нарцисса сразу же напряглась.
– Сегодня Драко очень опрометчиво продемонстрировал своего боггарта.
– И что?
– Я узнал в нём Беллу.
– Вот дьявол! – в сердцах выругалась Нарцисса. – Кто ещё видел?
– Весь шестой курс Гриффиндора и весь шестой курс Слизерина. Как вы с Люцем собираетесь выполнять свою клятву? Да и Дамблдор сейчас вцепится в вас мёртвой хваткой.
– После середины августа Тёмный Лорд нас не беспокоит и никто из его приближённых у нас не появлялся. Он слишком хочет заполучить Гарри и не хочет рисковать даже самую малость. Даже на его вызовы Люц появляется тогда, когда сам решает нужным. Даже если у нас устроят обыск – ничего не найдут, главное, чтобы Драко не сболтнул лишнего. А Дамблдор... за время директорства он столько наворотил, что у нас хватит компромата, чтобы держать его в узде. Особенно сейчас, когда они с Фаджем успели вывалять друг друга в дерьме по самые уши, а сам он лишился почти всех должностей.
– Хорошо, сейчас Лорд вас не беспокоит, но после того, как Гарри окажется у вас...
– А вот тогда у нас будет возможность не пускать его дальше калитки. Не нервничай за своего Гарри, подумай лучше сейчас о том, как помочь Драко.
– Я уже научил его как врать, но Дамблдор всё равно догадается.
– Если он ещё без этого не знает. Лорд вытащил своих из Азкабана через неделю после возвращения, Сев был у нас, когда они припёрлись всей толпой.
Обычно спокойное и высокомерное лицо Нарциссы отразило при этих словах крайнюю досаду.
– Тогда у меня есть шанс устроить Нюниусу весёлую жизнь.
– Сделай одолжение, кузен, позаботься о нашем маленьком мерзавчике! Ладно, мне пора.
Напоследок Сириус, словно в шутку спросил:
– Слушай, как Белле удалось за полтора месяца так достать Драко, что она стала его боггартом?
– Она всех достала! – ответила Нарцисса и аппарировала.
* * *
Вечером учителя набились в кабинет директора. До прихода начальника они обычно были заняты обсуждением разных мелочей, но сегодня все разговоры вертелись вокруг случая на ЗОТИ.
– Чрезвычайно талантливый молодой человек! – восхищённо говорил Слизнорт.
– Гораций, Вы говорите это так, словно он слизеринец, – немного ревниво проворчала МакГонагалл.
– Конечно, учиться в моём доме для него было бы гораздо полезнее, но поверьте, Минерва, помогать росту истинного таланта приятно вне зависимости от того, в каком доме он учится.
– Если его никто не угробит по дороге, – строго сказал вошедший в учительскую директор.
– И всё равно, я считаю, что на пятом курсе ученики должны суметь справиться с боггартом, а он обычно не предупреждает жертву о своём появлении, – твёрдо заявил Сириус, глядя при этом, почему-то, в пол.
– Несомненно, – спокойно ответил Дамблдор. – Но так же несомненно и то, что учитель должен быть готов к любым неожиданностям и предотвращать опасное развитие ситуации. По рассказам учеников я понял, что Гарри едва не получил поцелуй дементора.
– Гарри всё сделал абсолютно правильно: без суеты и ненужной беготни вызвал Патронуса.
– Гарри молодец, – подтвердил Дамблдор, и тут же жёстко спросил у Блэка: – Меня интересует, почему этого не сделал ты?
Сириус снова потупился:
– Я не успел, Гарри был слишком близко. К тому же я не мог и предположить, что у пятнадцатилетнего парня будет такой боггарт...
Все замолчали.
– Как же это ему удалось? – тихо спросил Слизнорт.
– Парень уже сталкивался с дементорами там, – так же тихо ответил Сириус, – и не раз.
– Бедный мальчик... – пробормотала МакГонагалл...
* * *
Снейп влетел в кабинет Дамблдора и без предисловий бросил:
– Блэка необходимо отстранить от преподавания! Немедленно!
– Полегче, Нюниус, – на удивление, Блэк чувствовал себя уверенно и спокойно, что бесило Снейпа ещё больше. – Они должны уметь справиться с боггартом.
– Действительно, Северус, – директор, похоже, был согласен с учителем ЗОТИ, – мы должны научить ребят противостоять этому созданию. А то что получается? Даже здесь, в Хогвартсе, случаются инциденты, причём с семикурсниками!
– И всё равно! Я считаю, что это было слишком жестокое испытание! – МакГонагалл неожиданно встала на сторону Снейпа. Впрочем, сейчас она выступала не за Снейпа, а против Блэка, что не удивительно: её ученики проявили себя в этой ситуации просто безобразно.
– Возможно, ты и права, Минерва, но этот случай выявил серьёзные проколы в нашей работе. Думаю, Сириус составит программу, по которой мы сможем подготовить учеников к встрече с подобными тварями в реальной жизни. Но я собрал сегодня вас немного для другого. Скажи, Северус, почему ты не сообщил мне о появлении Беллатрикс Лейстрандж в Малфой-мэноре?...
Жизнь в Хогвартсе постепенно наладилась. Гарри стал внимательнее к Джинни и не допускал больше проколов, связанных с этикетом, чем быстро заслужил прощение за свои ошибки в первые дни. К тому же это было очень даже приятно, заботиться о девушке, которая тебе самому симпатична, и ты ей симпатичен. Учёба шла без проблем: местный Гарри привык делать все домашние задания вовремя и основательно, поэтому никогда не имел проблем на уроках. То его я, которое пришло из другой вселенной, легко и быстро восприняло эту привычку и радовалось полученным результатам. Как ни удивительно, но такой подход высвобождал массу времени, которое Гарри тратил на общение с Джинни и шалости в компании близнецов Уизли и Драко Малфоя. Страх неожиданно проснуться в той вселенной, где родители погибли от руки Вольдеморта, постепенно отпустил...
* * *
Дамблдор сидел в своём тайном кабинете в Хогвартсе и внимательно смотрел на объёмную модель школы. Красная точка вышла из ворот и направилась в сторону Хогсмида.
– Когда мы будем готовы? – спросил сидевший рядом Элфиас Додж.
– Надо выбрать подходящее место и собрать людей для церемонии.
(Церемония – так в ритуальной магии называют ритуал, выполняемый несколькими людьми.)
– Так в чём проблема?
– Во-первых, он должен находиться не дальше десяти метров от точки, иначе мы получим вместо него клок травы или корягу. В лучшем случае, а в худшем – кусочек Гарри.
– Это я знаю и без тебя.
– Во-вторых, подготовка операции занимает около суток, значит мы должны найти место, в котором он часто бывает, поймать момент, собрать там людей, а далеко не все из тех, кто подходит нам согласны его вытаскивать. И, кстати, место это должно быть на улице, я не хочу подвергать опасности детей, если что-то пойдёт не так.
– Да, как же всё сложно...
– Твоя проблема в том, Эл, что ты слишком академичен. Решить уравнение – это ещё не всё...
...Люциус и Нарцисса Малфой сидели в кабинете хозяина Малфой-мэнора, склонившись над бумагами. Иногда они перебрасывались короткими фразами, понять смысл которых смогли бы немногие. Иногда некоторые бумаги перекочёвывали, в сопровождении коротких инструкций, к сидящим в той же комнате домовикам, которые принимались усиленно на них писать. Неожиданно в комнате раздался тихий хлопок и посреди разбросанных на полу пергаментов появился Добби, вызвав недовольный ропот среди своих собратьев. Нарцисса подняла на него бессмысленный взгляд.
– Уже посчитал? – спросила она.
– П... простите г... госпожа... – залепетал Добби. – Вы велели принести... – и он протянул хозяйке небольшой свёрток.
Взгляд миссис Малфой постепенно прояснился, она наконец осознала кто перед ней стоит и зачем вообще.
– А, Добби... Принёс? Давай сюда...
– Добби старался... – испуганно пролопотал домовик, отдавая свою ношу. Видеть хозяйку в таком состоянии ему ещё не приходилось.
Нарцисса, тем временем встряхнулась, приободрилась и направилась к небольшому журнальному столику, единственному месту в кабинете, свободному от вороха исписанных пергаментов. В свёртке оказался крупный кристалл горного хрусталя, который Нарцисса и водрузила в небольшое углубление в центре столика. После этого она сделала над кристаллом несколько сложных движений палочкой, и в комнате появилось объёмное изображение Хогвартса. Изображение было прозрачным и достаточно подробным, можно было разглядеть коридоры, комнаты, двери. И по этим коридорам и комнатам пролегала толстая красная линия.
– Пока совпадение архитектуры почти полное, – задумчиво произнёс Люциус, который тоже оторвался от расчётов и присоединился к жене.
– Не только архитектуры, – задумчиво ответила она. – Он даже ест за гриффиндорским столом... Как ты думаешь, Санта далеко продвинулся?
– Думаю, он уже разобрался как сделать пробой, а вот про эффект пены наверняка не знает. Лили сама наткнулась на него случайно.
– Может его предупредить? Можешь сделать, не навлекая на себя подозрений?
– Займусь, но думаю, мы должны быть готовы вмешаться...
* * *
Гарри и не думал, что выход в Хогсмид может доставить столько удовольствия. Казалось бы что такого? Посидели с Джинни в кафе Паддифут, в отличие от других парочек, которые вдохновенно держались за руки и романтично смотрели друг другу в глаза, Гарри и Джинни весело болтали.
– А в Хогсмиде и правда здорово, – вдруг сказала Джинни.
– Ты разве здесь не была? – удивился Гарри.
– А когда? – пожала плечами девушка. – Когда тебя убили, я только пошла на второй курс, а одной, что мне здесь делать?
Повисла тяжёлая тишина. Гарри было всего пятнадцать лет, Джинни четырнадцать, но оба уже успели понять на собственном опыте, что жизнь это не прекрасный луг с красивыми цветами. Они уже успели увидеть жизнь как бушующий океан, полный боли и потерь и в этом океане далеко не всегда от тебя зависит, что случится с тобой и твоими близкими. И это знание отделяло их от всех других ребят, сидящих в кафе. От тех, кто ещё верил, что жизнь только прекрасна, что любой вопрос можно решить миром, что в конце концов всегда придёт добрый Дамблдор и спасёт...
Гарри накрыл руку девушки своей ладонью и тихо сказал:
– Теперь всё будет хорошо...
– Не сразу.... – ответила Джинни, глядя куда-то сквозь своего парня, – но будет...
Выходя из кафе, Гарри притянул к себе подругу и коснулся губами её губ. Время словно остановилось. И словно скакнуло вперёд, когда совсем рядом раздались аплодисменты. Ребята отскочили друг от друга, разом оборачиваясь на звук: в двух шагах от них стояли близнецы Уизли:
– Ну наконец-то! – воскликнул Фред (если верить букве на свитере). – Мы уже и не надеялись.
– А то всё ходят рядышком, – поддакнул Джордж, – даже за ручку подержаться боятся.
– Я вас!... – замахнулась на них кулачком Джинни, и близнецы со смехом бросились в разные стороны.
– Тише сестрёнка! – выкрикнул Фред, уворачиваясь от рассерженной Джинни.
– Если ты прибьёшь нас, кто же будет ловить Пивза? – Джордж.
– И вообще, нам пора в Зонко. Идёшь?...
* * *
Суббота. День вылазки в Хогсмид. Гермиона спустилась в гостиную и наткнулась на Рона.
– Э... Гермиона... – нерешительно начал парень. – Ты это... Прости меня, что я тебе наговорил... Я тогда устал сильно и всё такое... И вообще, это же так сложно, быть старостой!
– Сложно, – кивнула девушка, – поэтому на эту должность и не назначают всех подряд.
– Ну да, я понимаю. Но я буду внимательнее, я обещаю... А ты прости меня, а?...
Вид кающегося Рона был настолько забавным, что девушка рассмеялась. Ну как его можно не простить?
– Хорошо, Рон, я больше не сержусь!
– Отлично! – староста мальчиков сразу же оживился. – Тогда пошли в Хогсмид вместе? Ты ведь сегодня одна идёшь?
– Пошли! – кивнула Гермиона...
...После исчезновения Гарри Джинни как-то незаметно рассталась со своим бой-френдом Дином Томасом и выпала из светской жизни Хогвартса. Местные сплетницы посудачили-посудачили над этим, да и быстренько забыли, благо вокруг рыжей девушки никаких событий не случалось, да и поводов для сплетен она не давала. В Хогсмиде она побродила какое-то время одна, наслаждаясь своей свободой и одиночеством, в книжном встретила Гермиону и девушки отправились дальше вдвоём.
– А чего ты без Рона? – вдруг спросила Джинни.
– Он пошёл с Невиллом в Зонко, мне там делать нечего, а он не захотел со мной в книжный, вот и разошлись. Может в Трёх мётлах встретимся.
Сказав это, Гермиона тяжело вздохнула и продолжила:
– Иногда он такой разумный, а иногда... такой козёл!
– Тоже мне новость! – фыркнула самая рыжая гриффиндорка. – Только он, Герми, не козёл. Он лодырь и пройдоха. Думаешь, почему он всё время вертелся вокруг Гарри? Тоже мне, друг! Спутник героя! Всегда умудряется найти местечко рядом, но в сторонке, чтобы и славы досталось, и в безопасности постоять. Даже когда меня в Тайной Комнате доедали, он внутрь не полез, этого Гилдероя сторожил . А чего его было сторожить?
– Ты не права! – Гермиона насупилась. – Что он тогда мог сделать? Так получилось. И на первом курсе, когда мы за философским камнем шли, он собой пожертвовал, и...
– Да у него всегда так получается! Вроде и не при чём, а в пекло всегда кто-то другой лезет! И учиться он не хочет по тому же самому. Зачем ему учиться? Он у нас спутник героя, место хлебное и безопасное. Сейчас Дамблдор начал продвигать Невилла, так Ронни теперь вокруг него пляшет.
– А ты чего одна? – Гермиона решила перевести неприятный разговор в другое русло.
– Дура я, Герми, – вздохнула Джинни. – Ты же знаешь, я ведь в Гарри ещё с первого курса влюблена. Всё никак не решалась подойти, заговорить. Всё откладывала на завтра. А оно вот как получается, завтра может и не быть...
* * *
Воскресенье после выхода в Хогсмид прошло спокойно, МакГонагалл даже ворчала, что как-то подозрительно спокойно, что-нибудь точно случится! И понедельник оправдал все её надежды. Утро первого учебного дня недели ознаменовалось воплями Пивза и грохотом привязанных к его ноге жестянок. Самое удивительное, что верёвка, которой были привязаны банки, оказалась самой что ни на есть материальной, хоть и держалась каким-то образом на призрачной материи. А будучи вполне материальной, она ни в какую не желала проходить через стены и двери, и бедный полтергейст был вынужден мотаться по коридорам, цепляясь целой грудой жестянок за все колонны, доспехи, дверные ручки. Удивительно, но самостоятельно избавится от этого подарка Пивз не мог, видать верёвка была зачарована каким-то особо хитрым способом.
Привыкший к полной безнаказанности полтергейст от такого обращения со своей персоной ударился в истерику и принялся метаться по замку. В конце концов, верёвка запуталась за какой-то торчащий из стены крюк, и только благодаря этому Филч с Блэком смогли схватить окончательно обезумевшего полтергейста. Вот так, на верёвочке, словно какой-то воздушный шарик, и тащили они его в кабинет директора, под хохот встречных учеников.
Дамблдор общей радости не разделял. Он очень внимательно осмотрел верёвку, сверился со своими серебряными приборами, которые тихонько жужжали у него на столе, и устроил небольшой допрос Пивзу. Тот, как выяснилось, не помнил ничего. Его что-то стукнуло, после чего он очнулся уже с этой верёвкой на ноге. Выяснив всё что можно, директор лично отвязал злосчастную верёвку и отпустил призрачного хулигана. Тот удалился, весь какой-то тихий и грустный.
– Очень прискорбное событие! – раздражённо сказал Дамблдор, глядя вслед всосавшемуся в стену Пивзу.
– Не понимаю тебя, Альбус, мы столько говорили о том, что надо найти на него управу и вот наконец кто-то додумался, как это сделать. А ты опять недоволен, – немного лениво произнёс Слизнорт. К моменту торжественного прибытия Пивза все учителя уже собрались в директорском кабинете: каждый из них имел счёт к вредному полтергейсту ещё со времён собственного ученичества и сейчас эти взрослые дяди и тёти не могли отказать себе в удовольствии лицезреть расправу над обидчиком.
– Как будто ты не понимаешь, что произошло! – Дамблдор даже не пытался скрыть досаду и раздражение. – Детишки вовсю балуются некромантией, а ты предлагаешь нам просто посмеяться над этим?
Блэк уже хотел что-то вякнуть, но Слизнорт сильно сжал его ладонь и продолжил, как ни в чём не бывало:
– Полно, друг мой, насколько я понял, – Слизнорт демонстративно понюхал верёвку, – зелье, которым они воспользовались, не содержит запрещённых компонент, да и сами чары...
– Относятся к Чарам Завесы. Кстати, зелье хоть и не содержит ничего запретного, но вот рецепт тоже относится к...
– Вполне разрешённым. Такое его взаимодействие с эктоплазмой является всего лишь побочным эффектом. А насчёт Чар Завесы... Я не вижу в них ничего опасного. Кстати, среди них есть очень полезные для противодействия тем же полтергейстам и вполне безвредные для оператора. После их тотального запрета полтергейсты просто обнаглели.
(Эктоплазма – гипотетическая субстанция, которая обеспечивает проекцию умерших на мир живых во время спиритических сеансов. Из неё же состоят призраки.
Чары Завесы – имеется ввиду Завеса, разделяющая миры живых и мёртвых. Во время астральных проекций эта граница воспринимается то как река, то как занавес, прекрасно описанный Роулинг в ГП и Орден Феникса (помните Арку Смерти?). Чары Завесы, соответственно, раздел магии, относящийся к управлению проекциями мёртвых в мире живых, то есть собственно управление эктоплазмой. Мой собственный бред.)
– С такой позицией, Гораций, недолго дойти до того, чтобы разрешить всю некромантию, – процедил Дамблдор.
– А с Вашей позицией, – так же злобно процедил Сириус, – мы скоро запретим вообще всю магию.
– Хочу напомнить, – строго сказал директор Хогвартса, – что попустительство моего предшественника привело к тому, что один молодой человек был соблазнён запретным знанием и стал монстром, с которым ваши независимые кланы не могут справиться, несмотря на помощь Министерства.
– Брось, Альбус! – теперь уже встрял Флитвик. – Независимые семьи предлагали способ решения проблемы, но ты всё тянул и дождался того, что Том окончательно переродился, а в последние годы вообще упёрся в это пророчество и не хочешь слышать ни о каких других вариантах. А ведь лет двадцать назад с ним вполне можно было справиться. Иногда мне кажется, что ты пытаешься использовать Вольдеморта в каких-то своих целях.
– К тому же, – Блэк уже успел успокоиться, хотя раздражение из его голоса не ушло, – если бы старина Томас имел систематические знания в Тёмных Искусствах, он бы не настрогал крестражей, не увлекался бы непростительными и мы не имели бы на руках маловменяемого чёрного мага колоссальной силы.
– Откуда ты знаешь про крестражи? – резко спросил Дамблдор.
– А почему он не должен знать? – удивлённо откликнулся Слизнорт. – Я ещё лет десять назад рассказал тебе о том разговоре, да и многие симптомы указывают на то, что Томас реализовал своё намерение.
Повисла напряжённая тишина.
– Так, так... – Блэк как-то нехорошо прищурился. – Что ещё не должны знать Ваши союзники, Дамблдор?...
* * *
Близнецы Уизли пробирались по ночному Хогвартсу, не замечая, что за ними внимательно следят серые глаза. Следят с тоской и завистью. Фред несколько раз взмахнул палочкой и что-то прошептал Через пару минут сквозь стену просочилась Плакса Миртл. Она повисела некоторое время посреди коридора, потом встрепенулась и начала озираться по сторонам. Не обнаружив ничего интересного, она пожала плечами и медленно всосалась в стену.
– Чёрт! Опять не то! – выругался Джордж.
Обладателю серых глаз наконец надоело быть простым наблюдателем, он вышел из тени колонны и сказал:
– Ничего у вас не получится.
– Это почему же, Малфоюшка? – Джордж резко повернулся к незваному гостю и направил в его сторону палочку. – И вообще, что ты здесь делаешь?
– Я староста, не забыл? – ответил Малфой, облокотившись спиной о колонну и скрестив на груди руки. – А не получится потому, что Экспекто Фантомус не действует на полтергейстов. У них слишком активная эктоплазма.
Близнецы переглянулись:
– Значит... всё впустую?
– Смотря что вы задумали... – протянул Малфой.
Близнецы снова переглянулись:
– Чего тебе надо? – не слишком дружелюбно спросил Фред.
– Скучно стало. Раньше хоть с Поттером можно было поругаться, а теперь только ваш братец остался...
Фред и Джордж некоторое время что-то обсуждали шёпотом, подозрительно поглядывая на своего гостя, а тот как встал возле колонны, так и стоял, внешне безразлично разглядывая гобелен на стене. Наконец близнецы пришли к какому-то совместному решению:
– Мы хотим запихнуть Пивза в кабинет к Филчу и запереть там.
Блондин присвистнул:
– Ну вы даёте! Только обычные заклинания для привидений на полтергейста не подействуют. Там нужны специальные чары. Про Чары Завесы слышали?
Тут уже свистеть пришлось близнецам:
– Ну ты сам даёшь! – воскликнул Фред.
– Это же некромантия! – Джордж.
– Да какая это некромантия! – отмахнулся Малфой. – Их так, до кучи запретили. Такими темпами они скоро всю магию запретят!
– А ты-то сам откуда о них знаешь?
– Моя мама, между прочим, – произнёс Малфой с ноткой гордости, – урождённая Блэк, да и Сириус мне двоюродным дядей приходится, а Блэки всегда специализировались на некромантии. Ну что? Будем ловить Пивза?
Близнецы согласно кивнули.
– Тогда делать будем так...
...С той эпохальной ночи прошло три дня, в течение которых ничего не происходило. То есть, вообще ничего. Близнецы Уизли не устроили за это время ни одной масштабной пакости, что очень беспокоило МакГонагалл, которая по опыту знала: такое затишье обычно означает, что они готовят какое-то очень большое хулиганство. Предчувствия её не обманули. За завтраком еда на столах почему-то не появлялась очень долго. Все уже устали ждать, когда Дамблдор наконец поднялся на своё место, но не сел на свой трон, а остался стоять. Выглядел он мрачнее тучи. Завидев такое явление, ученики притихли. Дождавшись тишины, директор заговорил:
– Сегодня ночью кто-то из вас, к сожалению мы не знаем кто, устроил не очень умную шутку. Пивз был заперт в кабинете нашего уважаемого завхоза, мистера Филча. Как вы понимаете, в результате и кабинет и сам мистер Филч несколько пострадали.
В ответ со стороны студентов раздались смех и аплодисменты. Дамблдор постучал вилкой по своему кубку, восстанавливая тишину. Звон, несомненно усиленный заклинанием, и выражение крайнего негодования на лице директора снова заставили студентов замолчать. Дамблдор продолжил:
– Я не говорю о том, что вам всем следует проявлять больше уважения к персоналу школы. Уже тот факт, что подобному нападению подвергся один из сотрудников, который, кстати, является одним из моих заместителей, вызывает огромное сожаление, но в этом деле есть ещё кое-что, что не может не вызывать тревоги.
Он перевёл дух и продолжил:
– Те, кто устроил эту безобразную выходку, воспользовались Чарами Завесы, которые официально приравнены к некромантии. На первый раз я не буду проводить тщательного расследования, но на будущее предупреждаю: если ещё раз, кто-нибудь воспользуется в Хогвартсе чем-нибудь подобным, и я приложу все силы, чтобы выявить этого шутника и исключить его из школы. А теперь, приятного аппетита!
Тарелки наполнились едой...
* * *
В тёмном зале, лишь слегка освещённом тусклыми факелами, стоял высокий трон, на котором сидела закутанная в чёрный плащ фигура, на первый взгляд напоминающая человеческую. Под накинутым на голову капюшоном гнездилась тьма, а из глубины этой тьмы алым пламенем горели два глаза. Перед троном стоял на коленях человек в чёрном плаще и белой маске.
– Итак, юный Крауч, – раздался бесстрастный голос. И хотя голос был тих, казалось, что он заполнил собой весь этот не маленький зал: – ты провалил задание.
– Мой Лорд! – выдохнул стоящий на коленях человек. – Хогсмид был буквально нашпигован аврорами! А особенно много их было вокруг этого мальчишки.
– Скажи мне, друг мой, что тебя заботило больше: сохранение своей жизни или выполнение задания?
– Простите, Мой Лорд, но я не видел возможности выполнить задание, даже ценой собственной жизни. Попасть в плен или погибнуть, не выполнив Вашу волю, было бы ещё большим предательством.
– Тебе не следует рассуждать на эту тему, юный Крауч. Жду тебя через месяц с отчётом о выполненном задании, если ты, конечно, не хочешь, чтобы твоя кончина была и в самом деле бессмысленной...
История с Пивзом подвигла-таки Дамблдора на то, чтобы провести с ребятами углублённую беседу на тему "Что такое чёрная магия и почему её лучше не надо". Причём, по настоянию Блэка и Слизнорта, решено было не ограничиваться перечислением запретов, а всё-таки объяснить суть черномагических заклинаний и причину их опасности для самого волшебника. Естественно, что проводить эту работу выпало Сириусу: он ведь профессор ЗОТИ, вот ему и отдуваться.
– В прошлом году Грюм уже рассказывал вам о непростительных заклятиях, – начал он, и, получив утвердительный кивок класса, продолжил: – Он объяснил, почему этими тремя заклинаниями пользоваться нельзя?
Естественно, первой подняла руку Гермиона. На приглашение учителя она бодро отрапортовала:
– Потому, что за применение этих заклинаний тут же заключают в Азкабан!
– Да, – с некоторой иронией подтвердил Сириус, – а почему?
Гермиона замялась, тогда учитель обратил внимание на Поттера, который упрямо смотрел в парту и вертел в руках обломки пера:
– Гарри, ты как?
– Нормально, – выдавил юноша, не отрывая взгляда от парты. Помолчав некоторое время, он добавил: – Эти заклинания нельзя применять, потому, что они превращают самого человека в чудовище...
...Гарри было семь лет. Тот день у него не заладился с утра: осенняя слякоть окончательно вступила в свои права, поэтому сорвалась поездка, сейчас уже и не помнилось куда. Гарри устроил по этому поводу скандал и отец, тоже выведенный из себя, отобрал у него метлу. На взводе мальчик выскочил из дома и бросился вглубь парка. И надо же такому случиться, что именно там их садовник, немолодой уже эльф Бонни, занимался тем, что удобрял кусты малины. Бегущий, не глядя куда Гарри поскользнулся и с размаху шмякнулся лицом прямо в кучу навоза, которую Бонни собирался раскидать под кустами. Ярость и обида на весь белый свет требовали выхода, и Гарри на свою беду и беду эльфа-садовника припомнил, как этим летом вычитал в отцовской библиотеке описание пыточного заклятия.
Вскочив на ноги, донельзя злой на весь белый свет, Гарри наложил на бедного домовика Круцио. И всё мгновенно изменилось. С наслаждением мальчик смотрел, как это ушастое ничтожество корчится у его ног, и сила словно вливалась в него широким потоком... В себя он пришёл от того, что кто-то буквально вышиб палочку у него из рук.
– Прекрати!!!! – только сейчас он понял, что мама уже какое-то время пытается докричаться до его сознания. Но сознание пока молчало, зато оставалось ощущение собственного могущества, терять которое ой как не хотелось.
– А что он!... – начал было Гарри, и тут наконец узнал домовика и понял, что он с ним сделал: несчастный Бонни скорчился на земле размазывая по лицу кровь, которая обильно текла у него из носа, небольшая струйка стекала и из уголка губ. Мальчику стало страшно от того, что он натворил, а мама тем временем строго посмотрела на него, протянула ему ветку ясеня, которая служила Гарри палочкой и сказала:
– Что он? А что я? Ты и меня так же можешь? Если я что-то сделаю не по-твоему?
И тут Гарри стало по-настоящему страшно. Страшно от того, что он понял: да, он действительно может вот так, и маму, и папу, и главное будет получать от этого удовольствие. С рёвом он бросился вглубь малинника, где и отсиживался под дождём, пока отец не нашёл его.
Его тогда не наказали. Лили просто сбросила свои воспоминания в Омут Памяти и заставила Гарри посмотреть на себя со стороны. Страшнее всего было видеть собственное лицо, перекошенное злобой и радостью от причиняемой другому боли. Наверное, это был перебор, потому что Гарри после этого полгода боялся взять в руки свою палочку, да и наколдовать толком ничего не мог...
– ...а в конце прошлого курса там я сам попал под Круцио... – закончил он свой рассказ, – и знаете... нельзя получать удовольствие, когда делаешь такое... тогда... тогда просто перестаёшь быть человеком!
В классе повисла тяжёлая тишина, а Гарри, после того, как он всё рассказал, стало намного легче. Вдруг Невилл спросил:
– А кто тебя так, по-доброму? Там?
– Вольдеморт... – тихо ответил Гарри.
Затянувшееся молчание прервал Сириус:
– Ребята! Гарри рассказал очень важные вещи. И опасные для него. Некоторые из вас могут сегодня рассказать что-то подобное, поэтому давайте сейчас принесём магическую клятву, не использовать то, что сейчас услышим во вред друг другу...
...Само присутствие Поттера в школе сильно повлияло на список самых популярных личностей Хогвартса, а тут ещё история с заарканенным Пивзом (конечно, официальное расследование никто не проводил, но неофициально все и так знали, что управу на полтергейст нашли Поттер и его команда), рассказ на уроке ЗОТИ, который завершился эффектно брошенным упоминанием Вольдеморта, а ведь его имя и вслух-то произносить боялись. По школе и раньше бродили слухи, что там, в той таинственной параллельной вселенной, откуда пришёл Поттер, именно он был Мальчиком-Который-Выжил, лично сражался с самим Врагом, да не раз, и прочая и прочая, но вот так, получить подтверждение из собственных уст – это случилось впервые. В результате популярность Поттера (в том числе и у прекрасной половины ученического состава, что весьма важно) резко поднялась, а вот популярность Невилла начала на глазах таять. Не удивительно, что Невиллу срочно засвербило совершить хоть какой-нибудь подвиг.
К счастью, в этой вселенной Вольдеморт, хоть он и был крут, не имел возможности напрямую орудовать в Хогвартсе, поэтому и возможностей для подвигов у Мальчика-Который-Выжил здесь практически не было. Но, как известно, кто ищет, тот всегда найдёт. Кто-то когда-то слышал историю о Тайной Комнате, ребята покопались в библиотеке, нашли упоминания о событиях пятидесятилетней давности, проконсультировались втихую с Грейнджер и в результате пришли к выводу, достаточно очевидному для всех, кто умеет хоть как-то думать. А думать эти ребята умели, особенно Рон, и особенно тогда, когда им было не лень этим заниматься. А ради великого подвига, которым они могли утереть нос Поттеру, им было отнюдь не лень.
После целой недели упорных расследований они уже твёрдо знали, что Тайная Комната на самом деле существует, что её уже открывали пятьдесят лет назад, и даже догадались, что это делал не Хагрид. Они даже сообразили, что открывал эту самую комнату никто иной как Вольдеморт, правда пришли они к этому выводу весьма странным образом: раз главный враг виноват во всех пакостях по определению, значит и здесь его работа. Связать скромного слизеринского старосту Тома Риддла с главным злодеем они так и не догадались. Не сообразили они и что за чудовище живёт в Тайной Комнате. Зато, проведя усиленный мозговой штурм, составили примерный портрет места, в котором должен находиться вход в эту самую комнату. И одним из таких мест оказался вечнозакрытый женский туалет на третьем этаже.
Как известно, нет зверя страшнее и упорнее, чем одержимый жаждой подвигов подросток. Жажда была велика, на учёбу они отвлекались не сильно, поэтому достаточно быстро обнаружили интересную особенность этого самого туалета: Он был полностью исправен, за исключением единственного умывальника, помеченного змейкой. Посмеявшись над бедностью фантазии Слизерина, они приняли за рабочую гипотезу, что вход в Тайную Комнату находится именно здесь, и принялись открывать его. За пару недель они освоили такое количество всевозможных открывающих, выявляющих и взламывающих чар, что смело могли начинать карьеру взломщиков сейфов, но вот зловредный умывальник как стоял на своём месте, так и стоял, словно насмехаясь над ретивыми гриффиндорцами.
Всякому терпению, как известно, наступает предел, поэтому в конце концов решили обратиться за консультацией к Поттеру, который, по слухам, в той вселенной уже лазил в эту самую комнату. Решение далось им нелегко, ведь они и затеяли свои поиски именно для того, чтобы нос этому самому Поттеру утереть. Пару дней они шептались в своей тесной компании, периодически бросая на Гарри косые взгляды, и наконец Рон, которого отрядили как посланника доброй воли (он ведь брат Джинни, а она, как известно, невеста Поттера), подошёл к Гарри с деловым предложением:
– Слышь, Поттер, говорят, там ты лазил в Тайную Комнату?
– Ну да, и что?
– Ну типа, это где?
– А тебе зачем?
– Ну это там, где Плакса Миртл живёт?
– Ну там, а зачем тебе?
– А как его открыть?
Гарри прикрыл глаза. Вспомнился его второй курс там. Сейчас молодой волшебник прекрасно понимал, что тогда он остался жив только благодаря помощи Дамблдора и невероятному везению. И сейчас у него не было абсолютно никакого желания повторять этот опыт, не было и желания помогать кому-то ещё в подобном сумасбродстве.
– Без меня вы её не откроете, – ответил он.
– А чего так? Такой крутой? Особые заклинания Поттеров?
– Я змееуст, Рон. Без этого туда не войти. И зачем тебе?
– Так ты нам просто открой, а мы сами это чудовище убьём. Тебе даже лезть туда не надо.
– Рон! – выкрикнул Гарри. – Вы что? Совсем?! Там же василиск живёт! Он сожрёт вас, даже не облизнётся!
– Но ты же, там, его сделал, один!
– Мне помогал Дамблдор, и всё равно, я чуть не погиб!
– Боишься, что-ли, Поттер?
– Боюсь! – неожиданно для себя ответил Гарри. – Если со мной что-то случится, что будет с мамой, с папой, с Джинни? И ты лучше о своих родителях подумай!
– Но ты же туда лазил!
– Потому что надо было! Надо было спасать Джинни и всю школу! А просто так туда лезть, это глупость!
– И вообще, – добавила Джинни, которая старалась как можно больше времени проводить со своим кавалером, поэтому тоже присутствовала при разговоре, – ты бы лучше делал уроки, больше пользы будет.
Рон, которого этими самыми уроками уже успела достать его коллега-староста, только злобно зашипел в ответ и слинял.
Получив через Рона такую отповедь, ребята не успокоились. Неудовлетворённое желание совершить что-нибудь масштабное жгло их неугасимым огнём. Потеряв надежду триумфально снять шкуру с мифического ужаса Тайной Комнаты, они сосредоточились на целях более достижимых. И вот, ради одной такой цели, (какой именно, в дыме и грохоте последующих событий так и осталось не выясненным) Невилл в сопровождении Рона и Колина Криви направился в Хогсмид тайным ходом, ведущим через подвал Сладкого Королевства.
Ребята благополучно выбрались из магазина сладостей, без приключений добрались до Зонко и уже успели подойти к прилавку, когда вслед за ними в магазин зашёл некто, закутанный в темную мантию, и не говоря ни слова поднял палочку, направляя её на Невилла. Продавец оказался парнем не промах и мгновенно обезоружил вошедшего Экспелиармусом. Но этот неизвестный был твёрдо намерен довести своё дело до конца, причём любой ценой. Даже не пытаясь вернуть себе волшебную палочку, он метнул в Невилла дротик. Официальный герой волшебного мира к этому времени уже успел повернуться лицом к врагу и смог созерцать, как метательный снаряд приближается к нему, а потом и входит в плечо. Продавец волшебной лавки успел за это время отправить нападавшего в глубокий нокаут обычным Ступефаем, но Невиллу это уже не помогло: он вдруг почувствовал, что каждый вздох даётся ему всё тяжелее и тяжелее...
...Когда Гарри вернулся из библиотеки, Невилла и его компании в гостиной не было. В последнее время это случалось довольно часто и Гарри уже начал тревожиться. Нет, конечно, проникнуть в Тайную Комнату без его помощи они не могли, но... кто знает, может есть ещё какое-то решение? Успокаивало одно – Аспид, оставленный юным змееустом наблюдать за тем самым туалетом, сообщал, что именно там новоявленные искатели приключений не появлялись. Успокаивая себя такими мыслями Гарри открыл книгу по Рунам (конечно, здесь он собрал приличный багаж знаний в этой области ещё до школы, но всё равно приходилось догонять упущенное за то время, пока здесь он был мёртв) и только углубился в чтение, как в камине полыхнуло зелёным и в гостиную буквально впрыгнула запыхавшаяся МакГонагалл в сбившейся набок мантии.
– Пот... Поттер!... Где... Ва... ша... змея? – проговорила она сквозь сбившееся дыхание.
– Что-то случилось? – Гарри внутренне напрягся.
– Всё в порядке... – декану Гриффиндора наконец удалось восстановить дыхание. – Он срочно нужен профессору... Слизнорту...
– Я не дам использовать его для зелий! – юноша даже вскочил. МакГонагалл замахала руками:
– Только яд, Поттер! Срочно! – в её голосе послышались умоляющие нотки. – Лонгботтома ранили... отравленным дротиком!
В гостиной установилась мёртвая тишина. Гарри бросился к выходу: "Сейчас, я его принесу!", МакГонагалл выскочила вслед за ним. Так вместе они добежали до не работающего туалета на третьем этаже.
– Аспид! Ко мне! – позвал Гарри, вбегая внутрь.
– Да, хоссяин, – Аспид свесился с ближайшей дверцы, – никого здесь не было. Я могу поохотиться?
– Пока нет, – ответил Гарри беря в руки своего любимца. – Нам очень нужен твой яд. Ты можешь дать немного?
– Но тогда я не смогу охотиться сегодня!
– Я покормлю тебя мясом.
– А-а-а! Ну тогда хорошшшо!
А МакГонагалл, похоже, окончательно потеряла терпение:
– Поттер! Быстрее!
– Да, да, профессор, – ответил Гарри, – уже идём.
Он хотел было направиться в сторону подземелий, к Слизнорту, но декан схватила его за руку, затащила в ближайшую классную комнату и подтолкнула к камину: "Больничное крыло, Поттер! Быстрее!" – почти выкрикнула она, кинув в камин горсть летучего пороха. Второго приглашения Гарри не потребовалось, и через несколько секунд он выскочил из камина в лазарете. Там уже собрались Дамблдор, Слизнорт, которые что-то обсуждали в сторонке, немного поодаль стоял красный как рак Рон, а над одной из кроватей склонились мадам Помфри и Нарцисса Малфой. Леди Малфой что-то там колдовала со своим жезлом.
– Гарри! Наконец-то! – воскликнул Дамблдор. – Давай его сюда!
– Я сам! – ответил юноша. – Вас он просто укусит.
– Да-да, конечно, – ответил Слизнорт, протягивая мензурку. Процедура взятия яда не шибко приятна для змеи, даже когда это делает её хозяин-змееуст, поэтому Аспид ещё долго плевался и недовольно шипел. Слизнорт же восхищённо воскликнул "Ух ты! Сколько яда!" и тут же вылил содержимое мензурки в стоящий на тумбочке котелок. Он помешал варево пару раз, отлил немного в стакан и протянул Помфри:
– Пожалуйста, Поппи, но это только отсрочит неизбежное.
– Гораций! – строго сказал Дамблдор.
– Увы, Альбус, но Гораций прав, – в разговор вступила миссис Малфой. – нам необходим яд василиска, всё остальное только оттягивает конец, причём не так уж и сильно.
– Причём нам нужен василиск не моложе сорока лет, – добавил Слизнорт. – Нам и так повезло, что Том использовал яд очень молодой особи.
– Где же я возьму тебе такого, если его даже у Тома нет? – страдальчески выдохнул Дамблдор.
– А заповедник в Гоа? – спросила Нарцисса.
– Сейчас не время возобновлять наш спор... – директор Хогвартса отвёл глаза. Этот жест, похоже, окончательно разозлил Нарциссу:
– Не время?! Это всё твой фанатизм, Альбус! А расплачиваться приходится этому мальчику!
Пока взрослые, занятые выяснением отношений, совершенно забыли о присутствующих здесь детях, Гарри подошёл к кровати, на которой лежал Невилл. Казалось, что он вдвое похудел, кожа истончилась, дыхание было хриплым. Неожиданно он приоткрыл глаза и посмотрел на Гарри. Во взгляде была смертельная тоска. Гарри понял, что его товарищ был в сознании и понимал всё, о чём говорят окружающие. Он кивнул Невиллу и шепнул: "Всё будет хорошо!", после чего аккуратно, бочком, выбрался в коридор. Уже закрывая дверь, он заметил, как из камина буквально выпрыгнула полная женщина и с криком "Невилл, мальчик мой!" бросилась к кровати.
До гостиной Гарри бежал, как никогда раньше не бегал. Там он передал Аспида Джинни, вихрем взлетел в спальню, схватил перчатки из драконьей кожи, которыми пользовался на зельях и также бегом выбежал в коридор. Уже в туалете Плаксы Миртл он вдруг сообразил, что не знает, во что ему набирать яд василиска. Вызвав эльфа, он на секунду задумался:
– Принеси мне... кубок с крышкой! Золотой! Быстро! – рявкнул он на ни в чём не повинного домовика. Тот не решился спорить и через пару секунд Гарри уже держал в руках необходимый сосуд. Ещё несколько секунд он потратил на то, чтобы восстановить дыхание и приказал умывальнику открыться.
Всё было почти как в тот раз в той реальности. Скелеты крыс, старая змеиная шкура неимоверных размеров, двери с узором в виде переплетающихся змей... Только в этот раз он сам воззвал к статуе Салазара Слизерина.
– Приветствую тебя, говорящий! – прошипел приползший на зов василиск. – Почему ты не смотришь на меня?
– Я не хочу окаменеть.
– Ты ничего не знаешь? Я убиваю взглядом только тогда, когда сам хочу, и я никогда не причиню вреда говорящему.
– Однажды... другой василиск чуть не убил меня. Правда... ему приказал другой говорящий...
– Значит, тот говорящий был сильнее тебя... Странно... Ты очень силён... Недавно сюда приходил ещё один, но он не был таким сильным...
– Недавно, это когда? – встрепенулся Гарри.
– Не больше ста лет назад... – похоже, салазаров змей уже давно считал время не годами, а столетиями. Гарри так и подмывало расспросить обитателя Тайной Комнаты о временах старинных, но надо было делать дело и нашему змееусту пришлось второй раз за вечер сцеживать яд со змеиных зубов. В этот раз набралось примерно пол кубка, впрочем, чему удивляться, этот гадюк несколько крупнее Аспида. Уже набрав яду, юноша вдруг сообразил, что совершенно не подумал об обратной дороге.
– Ты можешь поднять меня наверх? – спросил он.
– Конечно, – ответил змей, – садись на меня.
Уже выбравшись из отъехавшего в сторону умывальника, василиск обратился к Гарри с просьбой:
– Говорящий! Отпусти меня поохотиться на поверхности.
– Я не позволю тебе убивать людей! – воскликнул Гарри.
– Люди не вкусные, – юноше даже показалось, что на змеиной морде отразилась гримаса отвращения. – Во времена моего создателя в лесу жили дикие свиньи. Жирные, вкусные... – змеюк даже облизнулся от предвкушения.
– Я постараюсь договориться, – Гарри вздохнул с облегчением, и вдруг сообразил, что в процессе переговоров упустил кое-что важное: – Кстати, как тебя зовут?
– Создатель назвал меня Апопом, – ответил змей, и, уже уползая добавил: – Приходи ещё, говорящий, мне скучно одному...
(Апоп – в египетской мифологии – демонический змей, который каждую ночь пытается пожрать Солнце. Бог Солнца Ра сражается с ним и тем прокладывает себе дорогу к рассвету.)
Летучего пороха в том кабинете, откуда МакГонагалл отправляла его в больничное крыло не нашлось, поэтому Гарри пришлось бежать до лазарета. Внутри оставались только целители, Слизнорт, и родители Невилла.
– Неужели, Цисси! – всхлипывала полная женщина, чем-то напоминающая самого Невилла. – Ну хоть что-то!
– Алиса, мы делаем, всё возможное. Надеюсь, за эти три дня...
Гарри не стал ждать продолжения:
– Профессор Слизнорт... – выкрикнул он через сбитое дыхание, протягивая вперёд кубок. – Яд василиска...
– Гарри, сейчас не время... – начал было Слизнорт, но Нарцисса перебила его, задав Гарри один короткий вопрос:
– Тайная Комната?
В ответ Гарри только кивнул.
– Гораций! Гарри нашёл его! – сказала она.
Слизнорт спешно натянул неизвестно откуда взявшиеся перчатки из драконьей кожи и принял из рук юноши кубок. Нарцисса же не упустила возможности ещё раз осмотреть крёстника, напоила его какими-то зельями и велела идти в гостиную.
– Идти, Гарри! А не бежать! – сказала она строго. – А я к Дамблдору, успокоить народ.
Надо ли говорить, что вся следующая неделя прошла под знаком Гарри Поттера и его василиска. К тому моменту, когда Гарри столь торжественно доставил яд в больничное крыло, в кабинете директора уже собрался весь Совет Попечителей и когда Нарцисса прибыла туда с сообщением, что спасение найдено и откуда оно пришло, Дамблдор не посмел даже заикнуться о том, чтобы уничтожить столь редкостного гада, обитающего в подземельях Хогвартса. Правда, и проект с выгулом василиска в Запретном лесу тоже отложили, по причине холодов, но тут уж Хагрид проявил заботу о "столь милой зверушке" и приволок в туалет Миртл пару подсивнков, собственноручно подстреленных всё в том же Запретном лесу.
(Подсвинок – В сельском хозяйстве поросенок в возрасте от 4 до 10 месяцев, для диких свиней — то, что уже выросло из возраста поросёнка, но ещё не доросло до полноценной взрослой свиньи или кабана.)
Сам Гарри временно переквалифицировался в ассистента профессора Граббли Дерг и занимался тем, что показывал всей школе, от первоклашек до семикурсников, живого василиска и живого угольного полоза. Уроки Ухода за Магическими Существами, естественно, на это время переместились в туалет Плаксы Миртл, которая просто млела от обилия внимания к своей персоне и своему обиталищу.
И были ещё объятия и благодарность за спасение жизни Невилла от его родителей и небольшая выволочка за то, что побежал в Тайную Комнату один и никого не предупредил от своих и от Джинни. Но всё это было так, мимоходом, ибо полный разбор полётов был назначен на тот момент, когда сама МакГонагалл выйдет из больничного крыла – нервотрёпка, а потом и беготня по всей школе не прошли бесследно для уже не молодой дамы, и она слегла с сердечным приступом. Судя по тому, что этот самый разбор полётов отложили, ожидалось что-то грандиозное...
* * *
– ...А твоему Поттеру и там не сидится, – глубокомысленно изрёк Элфиас Додж, глядя на стремительный спуск красной точки из туалета на третьем этаже куда-то в глубины под Хогвартсом. – И чего он забыл в канализации?
– Тайную Комнату, – мрачно ответил Дамблдор. – Хорошо хоть вылез обратно.
Старики-научники просматривали запись перемещений Поттера за последнюю неделю. Пока Додж пытался по метаниям красной точки представить себе расположение Тайной Комнаты, Дамблдор извлёк из стола лист простой маггловской бумаги, отпечатанный на самом что ни на есть маггловском принтере и протянул своему товарищу:
– Что ты думаешь об этом?
Тот вчитался:
– Ого! Кто-то очень хочет отговорить тебя от эксперимента. Интересно кто?
– Малфои, – бросил Дамблдор, – хотя это и не докажешь.
– Вообще-то Нарцисса работала вместе с Лили...
– И спёрла её записи. Но что ты думаешь об этом предупреждении?
– Трудно сказать... условия очень специфические... всё слишком натянуто...
– То есть, думаешь, они просто хотят нас запугать?
– Думаю, да. Решать это уравнение мы будем до третьего пришествия Вольдеморта, и скорее всего, получим пшик, а вот так сразу я не вижу связи между исходным посылом и выводами. Но им-то чего надо?
– Вот и я думаю, чего им надо... Ладно, давай определимся с местом...
Додж с Дамблдором склонились над картой окрестностей Хогвартса и стали рассматривать маршруты, по которым регулярно прогуливался Поттер в другом мире. Одна красная линия вела к теплицам, другая проходила вдоль берега озера и убегала далеко от школы.
– ...Каждую субботу и воскресенье он ходит здесь... – Дамблдор указал на эту линию, – интересно, чего он там забыл?
– С девушкой гуляет, – хмыкнул Додж.
– Однако шустро он там сориентировался... здесь я за ним такой прыти не наблюдал... Ладно, тут у нас есть полянка, где он частенько останавливается... Место, конечно, удобное, но слишком уж близко к школе. Когда он здесь бывает?
– Усреднённо-округлённо – между одиннадцатью десятью и одиннадцатью тридцатью... – Додж сверился со своими записями – Потом идёт дальше... Ну что? Посмотрим на месте?...
* * *
МакГонагалл вышла из лазарета одновременно с Лонгботтомом, и теперь нервотрёпка намечалась для Невилла. Перво-наперво декан полюбопытствовала, зачем-таки Гарри разместил своего гадюка в туалете на третьем этаже? Гарри вздохнул и решил, что в конечном итоге всё так или иначе станет известно, поэтому раскрывая планы Невилла и компании он, фактически, только приближает неизбежное:
– Рон сказал мне, что они хотят пробраться в Тайную Комнату. Без меня они её открыть не могли, но мало ли что...
Гарри виновато посмотрел на Невилла, тот в ответ только пожал плечами: типа подумаешь? Минутой раньше, минутой позже... МакГонагалл этих переглядываний не заметила и сразу перешла к внушениям:
– Мистер Лонгботтом! У меня складывается впечатление, что у Вас слишком много свободного времени! Учитывая ваши отнюдь не блестящие результаты в учёбе, я думаю... мы с другими профессорами составим для Вас программу дополнительных занятий.
Родители Невилла услышав это, согласно закивали.
– Теперь Вы, Рональд, – вкрадчивым, чем-то похожим на снейповский, голосом, МакГонагалл обратилась к скромно стоящему в сторонке старосте: – Вы у нас вроде как староста?
– Э-э-э... – ответил Рон. Не дожидаясь дальнейшего, декан продолжила:
– Значит, Вы должны удерживать товарищей от опрометчивых и неблаговидных поступков, не так ли, мистер Уизли?
– Э-э... Ну... Да...
– И я, конечно, предупреждала Вас об опасности, которой постоянно подвергается мистер Лонгботтом?
– П... п... предупреждали...
– Прекрасно, мистер Уизли! А теперь объясните мне! – постепенно МакГонагалл всё повышала и повышала голос и теперь почти кричала: – Почему Вы! Староста! Вместо этого сами злостно нарушаете школьные правила!? И потакаете в этом своим товарищам?! Пренебрегаете элементарными соображениями безопасности?! Я уже не говорю о том, что Вы должны подавать пример другим в учёбе, в поведении, в отношении к своим обязанностям, наконец!
– Я... я постараюсь... – лепетал Рон.
– Конечно... – вздохнула МакГонагалл. – Но уже не как староста. Мне очень жаль, но после столь блистательного похода в Хогсмид я не могу оставить Вас при этой должности. Отдайте значок...
* * *
Дамблдор и Додж стояли на небольшой полянке на берегу озера. Чуть в стороне чернел Запретный Лес, который уже успел сбросить все листья и под дождём выглядел уныло и страшно.
– И что ему здесь приглянулось? – спросил куда-то в сторону озера Дамблдор.
– Я же говорю, девчонку какую-нибудь обхаживает.
– Ладно, девок ему и здесь хватит... По-моему, место подходящее. Можем определить, где он точно проходит?
– Надо будет проследить. Разложим индикаторы и посмотрим...
Маги не заметили одетого в свитер и шапочку домового эльфа, который внимательно наблюдал за ними из кустов. Они ушли и эльф исчез с тихим хлопком...
...Люциус и Нарцисса внимательно выслушали доклад Добби.
– Итак, – подвёл итог Люциус, – наше предупреждение он проигнорировал. Когда он будет вытаскивать Гарри?
– Как только соберёт команду, – ответила Нарцисса. – Думаю, одних выходных для подготовки на местности ему хватит. Значит у нас неделя с небольшим на то, чтобы самим подготовиться.
Люциус кивнул, потом подозвал домовика:
– Значит так, Добби. Дамблдор решил вернуть Гарри Поттера сюда. Если мы не вмешаемся, Гарри погибнет, поэтому ты должен ему помочь.
– Добби готов! Добби выполнит всё что надо! – закивал тот головой.
– Тогда ты должен следить за каждым шагом Дамблдора и гриффиндорцев и докладывать нам каждый вечер. Ты понял?
– Добби всё понял, сэр Люциус Малфой! Добби сделает всё как надо!
– Тогда ступай...
...МакГонагалл вызвала старост к себе в кабинет, что само по себе, явление в общем-то рядовое. Да и разговор был рядовым, ничем не выделяющимся, разве что Рон не получил ни единого замечания. А под конец, когда все отчёты были приняты и распоряжения отданы в кабинет вошёл Дамблдор.
– Добрый вечер, молодые люди, – начал он и сразу же обратился к хозяйке кабинета: – Минерва, ты не против, если я немного тут похозяйничаю?
Получив утвердительный кивок, он уселся на стул возле рабочего стола декана Гриффиндора, взмахом волшебной палочки придвинул ещё два стула, сказав: "Да вы садитесь, молодые люди, в ногах правды нет", ещё один взмах волшебной палочки – и на столе появились чашки с чаем и вазочка с лимонными дольками. Когда все расселись, он начал:
– Сириус уже рассказал вам, что случилось с Гарри, – не спрашивал, утверждал. Ребята молчали, только Рон усиленно закивал. Увидев это, Дамблдор продолжил: – Так вот, мне и моему коллеге Элфиасу Доджу удалось немного приоткрыть завесу между мирами и мы можем увидеть, где находится Гарри.
Увидев зажёгшийся в глазах детей огонёк любопытства директор решил поправиться:
– К сожалению, мы можем только видеть проекцию точки, где он находится, на нашу реальность.
– И где он находится?! – не удержавшись выпалила Гермиона.
– Недавно он появился в месте, которое соответствует нашему Хогвартсу.
– Недавно? – Гермиона снова оправдала своё звание самой умной ученицы: – А где он был до этого?
– Так ли это важно, Гермиона? – начал было Дамблдор, но наткнувшись на твёрдый взгляд девушки, вынужден был уточнить: – Если тебе так интересно, то в нашей реальности это место соответствует Годриковой Лощине.
– Значит это правда! – выдохнула Гермиона, откидываясь на спинку стула.
– Что именно, моя дорогая? – спросила её декан.
– И Си... профессор Блэк и профессор Флитвик считают, что Гарри попал туда потому, что его оттуда позвали. Значит это правда, что там его родители живы и он сейчас с ними!
– Строго говоря, сейчас он находится в месте, которое соответствует Хогвартсу, – поправил её Дамблдор, – к тому же, всё это только предположения. Там в Годриковой Лощине, да и на месте Хогвартса может быть всё что угодно.
– Но разве мы не можем хотя бы приблизительно сопоставить его перемещения с планом Хогвартса?
– Да, – вздохнул Дамблдор, – здание, в котором сейчас находится Гарри, очень похоже на наш Хогвартс.
Определённо, Грейнджер оказалась гораздо более проницательной, чем надо, но врать в такой ситуации было бы слишком опасно. Директор ещё раз оглядел учеников. Грейнджер просто замкнулась, а Уизли слушал очень внимательно, хотя и сидел с рассеянным видом. Ни тот ни другой не задавали вопросов. Дамблдор внутренне усмехнулся и перешёл к делу:
– Мы с Доджем разработали также способ возвращения Гарри в наш мир.
– А это надо? Прежде всего самому Гарри? – с горечью в голосе спросила Гермиона.
Дамблдор был готов к этому вопросу, поэтому ответил, даже не моргнув глазом:
– Даже если принять предположение – заметь, всего лишь предположение! – что Гарри там хорошо и он нашёл там любящую семью, есть ещё одно обстоятельство, которое заставляет нас позаботиться о возвращении Гарри сюда. Дело в том, что не мы одни заняты этой проблемой... – и Дамблдор подробно рассказал о проникновении неизвестных в развалины особняка Поттеров и краже записей Лили. И подвёл итог: – Таким образом, вопрос о том, вернут Гарри в этот мир или нет не стоит. Сейчас важно, кто это сделает: мы или Пожиратели Смерти.
– Пока он в том Хогвартсе этого не может сделать никто кроме нас, – снова возразила Гермиона, – а через несколько месяцев это станет вообще невозможно.
– Так считает профессор Флитвик? – уточнил Дамблдор. Получив утвердительный кивок, он решил завершить разговор: – Но это только в том случае, если Гарри действительно прижился там, а если нет? Если он сожалеет, что оставил здесь своих друзей? Если хочет вернуться? В общем так, ребята, в ближайшее время мы собираемся провести ритуал и вернуть Гарри сюда. Для ритуала нам нужны ещё три человека которые искренне сочувствуют Гарри и хотят его возвращения. Подумайте, можем ли мы рассчитывать на вас...
* * *
Из кабинета директора, где собственно и происходил "разбор пролётов", Гарри вышел старостой своего факультета. И не сказать, что он был сильно этому рад, МакГонагалл пришлось его долго уговаривать. В конце концов, она сказала:
– Гарри! Пожалуйста, выручи свой факультет! Мне просто больше некому отдать эту должность! Рональд и Невилл провинились, Дин и Симус вообще серые мышки, а ты и учишься хорошо, и уважают тебя, особенно после этой истории, и... может сам перестанешь хулиганить! Пора уже взрослеть, Гарри!
Один из минусов этого назначения проявился сразу: в ближайшую субботу случился матч Гриффиндор – Равенкло и Гарри, как староста, обязан был присутствовать на трибунах, вместо того, чтобы совершить с Джинни ставшую уже традиционной прогулку вдоль озера. Странно, но здесь Гарри не очень интересовался квиддичем, Джинни даже спросила его, с чего бы он так охладел к этой игре.
– Мне интереснее играть, чем смотреть, – ответил юноша.
– А там ты играл?
– Ловцом, с первого курса.
– А мне Рон не разрешает, – Джинни обижено надула губки, – а я так хочу загонщиком! У нас и загонщика приличного нет, и ловца. Вот если бы ты...
– Крёстная говорит, что после Рождества я снова смогу играть, вот тогда и посмотрим, – пообещал он своей подруге...
* * *
...Дамблдор озабоченно смотрел на модель Хогвартса. Красная точка, изображающая Гарри сегодня разместилась на гриффиндорской трибуне стадиона. Вошедший Додж весело хмыкнул:
– Наш Ромео предпочёл спорт романтической прогулке? Только почему он не на поле?
– Лишнее доказательство того, что он оказался в другой вселенной, где живут другие люди и всё устроено совсем не так как здесь... и чем дольше мы ждём, тем больше возможно всяких плохих случайностей...
...Гермиона сидела на парте в пустом тёмном классе и смотрела в окно. Неожиданно кто-то накрыл её плечи пледом. Девушка вздрогнула, обернулась:
– Сириус! Ой, простите...
– Да ладно, – усмехнулся анимаг, – здесь все свои.
Он уселся на парту рядом с ней и спросил:
– Последнее время ты какая-то грустная, даже на уроках невнимательная. Что случилось?
Девушка вздохнула и вдруг рассказала Сириусу всё, что наболело: о том, что с исчезновением Гарри их компания фактически распалась, хотя Рон и пытается усиленно делать вид, что всё идёт по-прежнему. Что тому же Рону она нужна только для того, чтобы было у кого списать не сделанное домашнее задание, о разговоре с Дамблдором по поводу возвращения того же Гарри и о том, как они с Роном после этого поругались: Рон сразу же согласился с Дамблдором, а Гермиона до сих пор сомневалась...
– И Джинни тоже говорит, что там ему намного лучше, чем здесь, что если его сюда вернуть, то это будет предательство...
– А сама ты что думаешь по этому поводу?
– Не знаю... – вздохнула Гермиона. – С одной стороны ты говоришь всё правильно, с другой и Дамблдор тоже...
– А интуиция что тебе подсказывает? Что ты чувствуешь?
– Сложно у меня с этим... меня и Трелони постоянно ругает за то, что я всё пытаюсь решить логически...
– Правильно, кстати, ругает. Магия, Гермиона, – это не просто список заклинаний, это сила, которая пронизывает весь мир. И её надо именно чувствовать, тогда она сама может рассказать тебе очень многое. А ты? Ты пытаешься обращаться с ней, как маггл с телефоном. Этот самый низший уровень. Попробуй, выкинь из головы все мысли и доводы и подумай о Гарри. Что ты чувствуешь?
Гермиона задумалась. Сложно это, для человека, привыкшего жить разумом, погасить его хотя бы на секунду, но ведь только так и можно почувствовать (увидеть? услышать?) Токи Силы. И главной отличнице Хогвартса на какое-то мгновение, не больше, показалось, что Гарри ушёл из этого мира потому, что его здесь ничего больше не держало. Мир отвернулся от него и он ушёл туда, где был кому-то нужен, нужен как человек, нужен просто так. И там он нашёл своё место, свой круг, свой дом. А этот мир, что ж, у него есть ещё очень много способов решить свои проблемы.
– Мне кажется, – сказала она, – что если Гарри вернуть, ему будет очень плохо.
– Видишь, как всё просто, – улыбнулся Сириус, – а теперь иди к себе, нехорошо старосте так нарушать школьные правила...
...Добби предстал перед своими настоящими хозяевами – Малфоями – где-то ближе к полуночи.
– Добби видел как Дамблдор и Додж что-то рисовали на земле возле озера, – доложил он.
– Где? – уточнил Люциус, подзывая домовика к карте. Тот ткнул пальцем, указывая на выбранную Дамблдором полянку:
– Здесь, сэр Люциус Малфой.
– Что ещё делает Дамблдор?
– Дамблдор говорил с Грейнджер и всеми Уизли о возвращении сэра Гарри Поттера. Потом мисс Грейнджер сильно ругалась с сэром Рональдом Уизли. А ещё с ним ругались Джиневра Уизли и...
– В общем, они все переругались, – хмыкнул Малфой.
– Нет, сэр Люциус Малфой. Они все ругались с Рональдом Уизли. Он один согласился помогать Дамблдору.
– Значит у него для ритуала есть только Рон... – задумчиво сказала Нарцисса, – не густо...
– Ещё он сам и МакГонагалл, – Малфой поправил свою жену.
– Всё равно, двоих не хватает.
– Найдёт! – уверенно заявил Люциус.
– Где, интересно?
– А нам-то какое дело? Ему надо, пусть и ищет, – сказав это, глава семьи Малфой тяжело вздохнул: – А нам надо быть готовыми к ближайшей субботе. Как у тебя с амулетом?
– Поможешь доделать?
– Куда же я денусь? – улыбнулся Люциус...
* * *
...Поговорить с Невиллом с глазу на глаз оказалось непросто. МакГонагалл не шутила, когда говорила, что составит специальный план занятий дабы сократить его свободное время: теперь местный герой волшебного мира появлялся в гостиной только для того, чтобы на скорую руку умыться и улечься спать. Все остальное время, бывшее у других свободным, он мотался на дополнительные занятия по всем предметам. Рона тоже нагрузили, но он умудрялся регулярно отлынивать. А вот Невилл наоборот, отнёсся ко всей этой учёбе с удивительным прилежанием, наверное отравленный дротик что-то очень хорошо сдвинул в его сознании. Видимо, дошло наконец, что быть героем это не столько почётно, сколько больно и страшно.
И всё же Гарри удалось отловить своего знаменитого (в этой реальности) одноклассника на перемене, когда вокруг не было лишних ушей. Отловить только для того, чтобы задать один единственный вопрос:
– Невилл! Скажи, Рон говорил тебе, что ты подвергаешься большой опасности и тебе надо быть осторожнее? Что-нибудь о том, что тебя охраняют?
– Нет... – Невилл даже удивился. – А что?
– И Дамблдор, и МакГонагалл тоже ничего не говорили?
– Нет... А тебе чего-нибудь такое говорили?
Тогда Гарри рассказал своему товарищу об инструкциях МакГонагалл по поводу безопасности. А также о том, что в той вселенной, из которой он сюда пришёл, ему тоже никто ничего подобного не рассказывал...
Заботы, свалившиеся на голову путешественника между вселенными в виде почётной должности старосты Гриффиндора съедали, конечно, какое-то количество времени, но, как ни странно, не сильно его тяготили. Возможно потому, что он не воспринимал своё назначение слишком всерьёз и уделял своим обязанностям ровно столько времени, сколько было необходимо, возможно потому, что привитая ему здешнему дисциплина позволяла очень хорошо организовывать это самое время. Вот и эта суббота получилась у Гарри практически свободной, надо было только зайти перед обедом к МакГонагалл, но не жертвовать же ради этого традиционной прогулкой с Джинни вдоль озера? Поэтому ребята вышли немного раньше.
Эту полянку, почти в самом начали их тропки, оба очень любили: отсюда открывался прекрасный вид на озеро и замок, а подступающий совсем близко Запретный лес создавал в зависимости от погоды совершенно непередаваемое настроение, каждый раз разное...
* * *
Вечером в пятницу Дамблдор собрал всех участников предстоящей операции и ещё раз проинструктировал. Кроме него и МакГонагалл участвовали Рон, его мама, уговорить которую было сложнее всего, и Колин Криви. На всякий случай Дамблдор решил поднять их пораньше: мало ли что? Вдруг Гарри сегодня выбьется из расписания? Что-то он всю последнюю неделю частенько навещал кабинет МакГонагалл (для себя Дамблдор уже принял идею почти полной идентичности двух Хогвартсов). Как выяснилось, опасения были не напрасны: сегодня Поттер покинул завтрак минут на десять раньше срока. Вся бригада рысцой направилась на заветную полянку, дабы не упустить свою добычу...
...Нарцисса Малфой воспользовалась специальным амулетом, который давал всем членам Совета Попечителей возможность аппарировать непосредственно на территорию Хогвартса. Конечно, специально предназначенное для этого место находилось совсем рядом с воротами, но в любом случае, не надо было ждать привратника или с кем-то договариваться насчёт камина. Не теряя времени Нарцисса направилась в сторону той самой полянки, на которой Дамблдор собирался извлечь Поттера из другой вселенной. Добби должен был заметить её появление и сообщить Драко, чтобы он ждал мать возле выхода из замка. Предполагалось, что Нарцисса более-менее мирно заберёт обоих мальчиков в Малфой-Мэнор. Так будет безопаснее, да и Гарри после этой "поездки" может понадобиться целитель, а уж в чём Нарцисса была уверена, так это в том, что в Малфой-мэноре такая помощь будет лучше, чем в Хогвартсе.
* * *
Гарри уселся на траву, наблюдая, как Джинни подошла к самой воде. Вдруг вокруг него взвился небольшой смерч. Аспид, прятавшийся от холода у него под мантией, предостерегающе зашипел. Разговоры МакГонагалл о безопасности не прошли даром, да и собственный опыт общения с Вольдемортом располагал к тому, чтобы с опаской относиться к подобным неожиданностям, поэтому юноша вскочил и попытался выйти из кружащегося воздуха, но не тут-то было: он словно упёрся в упругую преграду. Джинни обернулась на его вскрик и бросилась к своему жениху и... тоже уперлась в такую же прозрачную стенку. Их пальцы были в сантиметре друг от друга, но преодолеть это расстояние не могли.
– Джинни! – выкрикнул он. – Отойди, это может быть опасно!
– Гарри! – только и смогла выкрикнуть она.
А вихрь разрастался, трепал ей волосы. Вдруг Гарри заметил, как на траве проступили контуры пентаграммы. Вспомнилось то, что рассказывала мама о перемещении между вселенными.
– Отойди! – крикнул он ещё раз. – Отойди, или тебя разорвёт! Меня утаскивают туда!
Но Джинни словно не слышала его, замерла, будто парализованная. Тогда Гарри выхватил палочку и оттолкнул девушку заклинанием, потом попытался разорвать возникший вокруг него барьер, но заклинания проходили сквозь прозрачную преграду так, словно её и не было.
Вдруг Джинни показалось, что юноша начинает удаляться. Она снова бросилась к нему, но наткнулась на ещё одну прозрачную стену, которая теперь отгородила вихрь снаружи.
– Не бросай ту меня, которая живёт там! – крикнула она. – Пусть в другой вселенной, другая я, но я буду с тобой!
– Я вернусь! – крикнул Гарри перед тем, как завихрения воздуха окончательно скрыли его, и уже из этих вихрей донеслось слабое: – Сообщи маме!...
* * *
Нарцисса быстрым шагом обогнула замок и тут увидела нечто, от чего её сердце пропустило удар: на небольшой полянке на берегу озера была нарисована красная светящаяся пентаграмма, в углах её стояли пять человек. Люди что-то согласованно пели. По свечению узора Нарцисса поняла, что пробой пространства между реальностями вот-вот будет сформирован. Она побежала, на ходу доставая брелок на длинной цепочке и волшебную палочку. И по ходу дела ругала себя, что не поставила Добби дежурить возле этой самой полянки с амулетом.
Пробежав полпути, она с ужасом поняла, что не успевает: пробой уже создан и теперь Дамблдор втягивает в него Гарри, а по мерцанию пентаграммы было ясно, что весь канал забит "пеной" – случайными колебаниями метрики пространства, которые превратят любое попавшее внутрь живое существо в фарш. Нарцисса остановилась, раскрутила висящий на цепочке брелок и бросила его в сторону колдующих. Брелок поплыл по воздуху и над самой пентаграммой вдруг закружился, разлетелся на множество брызг и осыпался на землю серебряным дождём. Мерцание пентаграммы тут же прекратилось и она засияла ровным сильным светом.
(Метрика (математическое) – функция, определяющая расстояние в пространстве. Описанные здесь колебания метрики проявятся в том, расстояния между разными точками внутри человеческого тела будут меняться случайным образом и человек получит множество разрывов внутренних тканей.)
Нарцисса же, сделав это дело, позволила себе пару раз глубоко вздохнуть и снова бросилась вперёд. Необходимо было забрать Гарри сразу же, как он только появится в этой реальности, но она снова не успела. Между колдующими возник небольшой смерч, который тут же опал, оставив на месте себя юного Поттера. На первый взгляд вполне живого и даже без видимых повреждений. Можно было поздравить себя с тем, что первая часть плана выполнена успешно. Дамблдор между тем расплылся в улыбке, Гарри ответил ему что-то очень резкое, сунул руку за ворот мантии и исчез во вспышке голубого пламени...
...Пентаграмма вокруг Гарри разгоралась всё ярче, он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Или наоборот? Земля уходила вниз, а он сам оставался на месте? Радовало одно: Джинни стояла за границей узора и, значит, была в безопасности. Она пыталась пробиться сквозь преграду, идущую по внешней стороне смерча, но, естественно, не могла. В какой-то момент юноша заметил, что она удаляется.
– Не бросай ту меня, которая живёт там! – крикнула она. – Пусть в другой вселенной, другая я, но я буду с тобой!
– Я вернусь! – крикнул Гарри перед тем, как завихрения воздуха окончательно скрыли её, и уже в это мельтешение он крикнул: – Сообщи маме и папе! – не надеясь, впрочем, быть услышанным.
Тут на него обрушился шквал сполохов света и тьмы, которые переплетались, проникали внутрь него и казалось, пытались разорвать на куски. Боль была жуткая, сравнимая с Круцио, но, неожиданно сверху словно пролился серебряный дождь и смыл все эти сполохи. Боль ушла, и вместе с ней словно пропало какое-то сопротивление. Гарри стремительно полетел по незримой трубе.
Сколько продолжался полёт сказать было трудно, ибо в этом месте не было времени, но вот со всех сторон стала приближаться та же самая полянка. Та, да не та, ибо теперь на ней не было Джинни, зато стояли пять человек, среди которых он узнал Дамблдора, МакГонагалл, Рона, двое других оказались у него за спиной, поэтому остались не узнанными. Ноги ударились о землю, Гарри покачнулся, но устоял. Дамблдор, который стоял прямо перед ним ласково улыбнулся и произнёс:
– Добро пожаловать домой, Гарри!
Гарри взглянул на старика, и было в его взгляде столько ненависти, что великий белый маг отшатнулся, разрывая волшебный узор.
– Вы лишили меня дома! – выкрикнул юноша. – В который уже раз?!
Он сунул руку под мантию, чтобы вытащить палочку и наградить старика каким-нибудь гадким черномагическим заклинанием из секретного арсенала Поттеров, но вместо палочки нащупал амулет, который дала ему мама, отправляя в Хогвартс. "Это портал домой. Пожалуйста, если случится что-то непредвиденное, воспользуйся им не раздумывая!" – вспомнил он её слова. Ругая себя, что не воспользовался этим порталом ещё там, когда только появился этот проклятый вихрь, Гарри сжал кулон в кулаке и почувствовал знакомый рывок в области живота...
...Увидев, как Гарри исчез во вспышке портала, Нарцисса сразу поняла, куда он направился. Поняла она и то, что надежде этого мальчика сбыться не суждено. Она резко развернулась и побежала в сторону той площадки, откуда могла аппарировать. Пробегая мимо крыльца Хогвартса, она заметила своего сына, который стоял там и лениво озирался.
– Драко! – крикнула она, не замедляя бега. – Быстро!...
Отпрыски чистокровных семей могут быть ленивыми, надменными, самодовольными, капризными, но одного у них не отнять: они прекрасно обучены действовать в критических ситуациях, особенно, если это дети Пожирателей Смерти. Вот и Драко, не рассуждая, подхватился дробной рысью и припустил в сторону матери. Вместе они добежали до того места, откуда они могли покинуть Хогвартс. Малфой-младший позволил себе только один вопрос:
– Мама? Что случилось?
Нарцисса сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая сбитое дыхание, ответила только:
– После, сынок!
Сказав это, она протянула ему руку. Драко без лишних вопросов взял её за запястье, и они пропали с громким хлопком...
...В первый момент Гарри не понял, куда его перенёс портал: вокруг были облупившиеся стены, гнилой пол был готов провалиться, вместо крыши над головой синело безоблачное осеннее небо, в стене красовался полуразрушенный камин... Именно камин показался ему смутно знакомым, а приглядевшись внимательнее, подросток понял, что портал выполнил свою работу: перенёс его домой. Но портал не мог преодолеть барьер между реальностями. Гарри был дома. Он был в своём разрушенном доме в Годриковой Лощине, в том доме, где его родители четырнадцать лет назад приняли свой последний бой, защищая его от Вольдеморта. И пути назад, в ту вселенную, где теперь был его настоящий дом и единственная семья больше не было. Он сел на пол, привалился спиной к стене и заплакал от ярости и бессилия.
Неожиданно рядом раздался хлопок аппарации и тихий женский голос спросил:
– Гарри?
Юноша поднял голову:
– Тётя Цисси?
– Значит, там у нас сложились более дружеские отношения, – констатировала Нарцисса...
...Нарцисса Малфой, бегающая вприпрыжку туда-сюда была не единственным развлечением, доставшимся ученикам Хогвартса в тот день. Следующим номером шоу был профессор Дамблдор, который бежал в свой кабинет, подобрав полы мантии и перепрыгивая через две ступеньки. Следом за ним примерно таким же аллюром скакала профессор МакГонагалл, за ней поспевала Молли Уизли, за ней бежал её сын Рональд, с удивительно бессмысленным выражением лица, и замыкал процессию Колин Криви, который бежал, судорожно прижимая к груди фотоаппарат. По дороге Дамблдор уронил Филча, а остальные пробежались по нему, кто-то из них отдавил ногу Снейпу и хорошенько отфутболил миссис Норрис, которая улетела куда-то вглубь коридора растопырив все свои конечности и громко мяукая.
Однако Дамблдору и его спутникам было не до Снейпа, и уж тем более не до филчевой кошки. Они ворвались в кабинет директора словно ураган. Дамблдор одним движением волшебной палочки смёл со стола всё его содержимое, в том числе и Фоукса, который мирно дремал на солнышке, положив голову под крыло. Не успел феникс с возмущённым курлыканьем опуститься на пол, как его хозяин вторым взмахом волшебной палочки расстелил на столе карту Британии, подскочил к одному из странных позвякивающих приборов, буквально вырвал из его недр крупный кристалл сапфира и положил на карту, на то место, где находится школа. Сказав несколько слов на неизвестном языке, он слегка стукнул своей палочкой по сапфиру. Тот закружился на месте, осветился изнутри и выпустил синеватый расходящийся луч, который осветил на карте узкий сектор, градусов в пять шириной.
Все склонились над картой, даже Рон с Колином, которые вообще не понимали, что сейчас происходит, а бежали большей частью за компанию.
– Так... что у нас здесь?... – Глубокомысленно изрёк Дамблдор, ведя пальцем вдоль луча и отслеживая все более-менее значимые географические объекты. К этому занятию подключились все присутствующие в кабинете. Даже Фоукс, выбравшийся наконец из-под кучи бумаг, вспорхнул на шкаф и уставился на карту. Рон, который, как и все остальные, не понимал, что надо искать, вдруг воскликнул:
– Ух ты! Годрикова Лощина! А это та...
Но Дамблдор перебил его, громко хлопнув себя кулаком по лбу и воскликнув:
– Старый дурак!
Сделав сей глубокомысленный жест он принялся судорожно рыться в одном из ящиков своего стола. На пол посыпались пергаменты, старые конверты, сломанные перья, пустые чернильницы и фантики от конфет. Наконец, издав победоносный вопль, Дамблдор выпрямился, сжимая в руках небольшое зеркальце. Стукнув палочкой по этому зеркальцу, он закричал:
– Аластор! Срочно в мой кабинет!
– Что? Бегом? – ехидно ответило зеркальце.
– Разрешаю вприпрыжку! – рявкнул директор и снова стукнул палочкой по зеркальцу.
Сделав это, он опёрся руками о стол, несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и сказал:
– Рональд! Дайте мне вон ту чашку...
Поставив ее посреди стола и направив на нее палочку, он произнёс: "Портус!".
Через пару секунд после этого в камине полыхнуло зелёным, и в кабинет шагнул Аластор Грюм.
– Что случилось? – полюбопытствовал он.
– Мы достали Гарри, – ответил Дамблдор.
– И, как я понимаю, он снова удрал, – констатировал отставной аврор. – Каким образом?
– Воспользовался семейным порталом. Если я правильно понимаю, сейчас он в Годриковой лощине.
– Ох, зря ты Альбус... – начал было Грюм, но директор Хогвартса прервал его:
– Не время, Аластор.
– Да, ты прав. Сейчас не время, – кивнул Грюм, и указывая на чашку, спросил: – Портал?
– Да, – ответил Дамблдор, – берёмся на счёт "три". Раз! Два! Три!
И вся компания исчезла в голубоватой вспышке...
...Гарри поднял голову. Стоящую перед ним женщину он знал, даже успел привязаться к ней. Там. А здесь?
– Там Вы моя крёстная, – сказал он с каким-то отчаянием в голосе, – а здесь, Вы пришли, чтобы отдать меня Вольдеморту?
– Надеюсь, ты сам к этому не стремишься?
В ответ парень только покачал головой.
– Тогда, возможно, ты согласишься войти в наш дом и поможешь нам упокоить Тёмного Лорда на веки?
– Мама сказала, – медленно произнёс Гарри, – что та жертва, которую она принесла здесь защитит любой дом, который я признаю своим. В этой вселенной у меня нет другого дома, кроме Вашего.
– Тогда пошли домой, Гарри, – Нарцисса протянула ему руку. Гарри поднялся на ноги и тут же пошатнулся. Нарцисса поддержала его, развернула к себе: – Ну-ка! Взгляни мне в глаза, – голос её был озабоченным.
– Тётя Цисси прежде всего целительница, – улыбнулся гриффиндорец, – в любой вселенной.
– Видимо, там мне повезло больше, чем здесь, – сосредоточенно ответила Нарцисса, – а теперь скажи, у тебя что-то болит?
– Всё понемногу, – Гарри поёжился, – как после Круцио. И голова кружится...
Нарцисса только покачала головой и несколько раз провела палочкой вдоль тела своего подопечного. Тот кивнул:
– Спасибо, так лучше.
Тут у него из-за ворота раздалось шипение.
– Аспид! – воскликнул Гарри, вытаскивая змея. – Прости, я про тебя совсем забыл! Ты как?
– Уже лучшшше... Спасибо твоей крёсстной...
– Милая у тебя зверушка, – усмехнулась Нарцисса, протягивая Гарри флакон, – выпей это зелье и пора уходить.
– Можно я и Аспиду дам?
– Можно, только немного.
После зелья боль совсем прошла и Нарцисса решила, что Гарри вполне транспортабелен:
– Хорошо, теперь точно пора домой.
– Вы можете отправляться куда угодно, миссис Малфой, – раздался от двери строгий голос Дамблдора, – но Гарри Вам забрать не удастся!
Все резко обернулись к дверному проёму, в котором, изображая из себя Грозный Глас Правосудия, возвышался Альбус Дамблдор.
– А Вы не думали, профессор Дамблдор, – вкрадчиво спросила Нарцисса, – что элементарные правила приличия, принятые среди культурных людей, требуют, чтобы Вы сначала спросили Гарри, что хочет он? Или Вы считаете, что его мнение здесь можно не учитывать?
– Я не знаю, что Вы наговорили ему, но Гарри сейчас в шоке и мой долг уберечь его от фатальной ошибки!
– Прежде всего, Гарри получил некоторые травмы. Из-за того, что Вы не учли моё предупреждение! К счастью я успела вовремя вмешаться, и теперь эти травмы эти не смертельны. Однако Гарри всё равно необходимо хорошее лечение, а я смогу его обеспечить только в Малфой-мэноре.
– Нарцисса! Ты вообще не имеешь отношения к этим вопросам и как законный представитель опекунов Гарри в условиях их отсутствия...
– Почему же отсутствия? – нежным голосом спросила Нарцисса, делая шаг вперёд и кладя руку на плечо Гарри. Вторую руку с зажатым в ней свитком она вытянула вперёд. Свиток сам собой развернулся, и Гарри показалось, что глаза Дамблдора сейчас вылезут на лоб. – Как видите, Министерство, с согласия единственного законного на тот момент претендента на опекунство, Сириуса Блэка, передало опеку над Гарольдом Джеймсом Поттером нам. Ты как, Гарри, согласен?
– Да, тётя Цисси, – устало ответил Гарри, – давайте домой...
Он положил руку на ладонь Нарциссы, которой она держала его за плечо. Сама Нарцисса кивнула Драко, который всё это время скромно стоял в сторонке и внимательно взирал на происходящее. Тот, в свою очередь, подскочил к матери и взял её за другую руку. Все трое аппарировали с громким хлопком...
* * *
Прозрачная преграда пропала, но на том месте, где только что стоял Гарри, продолжал кружиться малозаметный вихрь. Джинни с протяжным всхлипом села на землю. Какое-то время она просто смотрела на то место, где всего несколько секунд стоял её жених, но быстро взяла себя в руки. Необходимо срочно сообщить его родителям! Лили прекрасно разбирается во всей этой магии разных реальностей! Она что-нибудь придумает!
Девушка вскочила на ноги и бросилась в свою спальню, не замечая удивлённых взглядов и возгласов, которые раздавались ей вслед...
* * *
Гриффиндор гудел, как хорошо проворошённый улей. Кто-то видел манипуляции Дамблдора на берегу озера и появление Гарри, с его последующим отбытием, многие наблюдали беготню, устроенную Нарциссой Малфой и скачки по лестницам в исполнении Дамблдора и компании. Не надо быть Грейнджер, чтобы понять, что эти вещи между собой связаны. Кто-то из тех, кого Дамблдор пытался привлечь к своему плану, проболтался (или не посчитал нужным держать язык за зубами), поэтому не успел Дамблдор отбыть в Годрикову Лощину, как все гриффиндорцы уже знали, что он там творил на берегу озера и понимали, что что-то важное у него не сложилось. И, похоже, этим важным было именно отношение Гарри к происходящему.
А уж когда в гостиной появился Рон и с выпученными от удивления глазами принялся рассказывать о встрече Гарри и Дамблдора в Годриковой Лощине, Гриффиндор словно взорвался. Каждый имел своё мнение, начиная от того, что Малфоиха успела наложить на Гарри Империо, и заканчивая предположением, что в той вселенной Гарри успел стать Пожирателем Смерти и вернулся сюда специально для того, чтобы воевать против Дамблдора. А после обеда на людях появился Колин Криви, который сразу после прибытия из Годриковой Лощины куда-то пропал. Пропал он, как выяснилось, не просто так, а для того, чтобы срочно напечатать сделанные во время вызывания Поттера фотографии. И вот сейчас гриффиндорцы с удивлением и возмущением рассматривали эпохальный кадр: "Малфои и примкнувший к ним Поттер перед отбытием в Малфой-Мэнор". И немного утихшие в отсутствие информации страсти вспыхнули с новой силой.
В этом шуме и гаме был один человек, который не строил предположений и не стремился высказать их всем подряд. Джинни Уизли решила не повторять прежних ошибок и не откладывать свои сердечные дела в долгий ящик. Она взяла пергамент и написала письмо непосредственному виновнику переполоха:
"Дорогой Гарри!
Мы видели, как ты появился и снова пропал. Говорят, что ты поругался с Дамблдором, потом сбежал с Малфоями, кто-то говорит, что ты вообще стал Пожирателем Смерти, только я этому не верю! Думаю, ты знаешь, что делаешь и никогда не перейдёшь на сторону Сам-знаешь-кого!
Мы все очень волнуемся за тебя и хотим знать, что с тобой произошло. Я бы очень хотела встретиться с тобой, чтобы ты сам рассказал всё, но если это невозможно, хотя бы напиши.
Джинни."
Она отправила письмо с Хедвиг, и каково же было её удивление, когда во время обеда ей пришёл ответ от... Нарциссы Малфой!
"Дорогая Джинни!
Мы с Люциусом очень рады, что кто-то из друзей Гарри верит ему и волнуется за него. Извини, что я прочитала твоё письмо, предназначенное Гарри, но сейчас он этого сделать не может. Дело в том, что Дамблдор перетаскивал его из той реальности в нашу очень грубым способом, а я не успела вовремя вмешаться и в результате Гарри получил серьёзные травмы. Сейчас он без сознания, но его лечением занимаются лучшие целители, поэтому не волнуйся, с ним всё будет хорошо. Думаю, послезавтра мы его разбудим, тогда ты сможешь встретиться с ним и поговорить, но нам с Люциусом хотелось бы, чтобы ты получила для этого разрешение родителей. Надеюсь, ты понимаешь, что наши семьи находятся не в самых лучших отношениях и если ты появишься у нас без разрешения, то это повредит и тебе, и Гарри, и нам.
О том, что случилось с Гарри, мы сами ещё ничего толком не знаем, потому что он, после всех случившихся с ним потрясений, потерял сознание почти сразу после того, как мы вернулись в Малфой-мэнор и не успел ничего рассказать. Вот то, что нам известно и о чём можно догадаться почти наверняка: тогда, летом, в результате всем известных событий Гарри сумел создать тропу в иную реальность. Там тоже есть Хогвартс, живы его родители, а я его крёстная. В том Хогвартсе Гарри был старостой Гриффиндора (на его мантии я нашла значок старосты). Это пожалуй всё.
Теперь о том, что случилось в Годриковой Лощине: После того, как стало известно об отношении к Гарри его родственников-магглов, в министерстве подняли вопрос о смене опекунов. Нам с Люциусом удалось добиться, что его новыми опекунами стали мы. Заверяю тебя, что мы сделали это с согласия Сириуса, а Сириус никогда не позволил бы сделать что-то, что повредит его крестнику и сыну его лучшего друга. Ты можешь быть абсолютно спокойна: у нас Гарри ничего не угрожает.
Надеюсь, ты сможешь появиться у нас, когда мы разбудим Гарри. Думаю, что с тобой придёт ещё кто-нибудь из его друзей, но не больше одного – двух человек. Гарри будет ещё слишком слаб, чтобы выдержать большее общество. О том, когда точно можно будет это сделать я тебе напишу, как только будет принято решение когда можно будет его разбудить.
Всего доброго
Нарцисса Малфой."
Джинни прочитала письмо до конца и только после этого осознала, кто ей ответил вместо Гарри.
– С кем любезничаешь, сестрёнка? – спросил Фред и выхватил у неё письмо. Прочитав его, он вдруг посерьёзнел: – Спрашивай лучше у папы, от мамы получишь громовещатель и ничего больше. И Рону не показывай: воплей будет на всю школу, а толку не будет вообще.
За шумом и гамом событий этого дня никто не обратил внимания на то, что на месте вызывания Поттера продолжал кружиться на одном месте небольшой вихрь...
Когда Лили прибыла в Хогвартс, она уже успокоилась. Только неестественная бледность и плотно сжатые губы говорили о том, чего ей это стоило. Рядом была неизменная Нарцисса. Так, на всякий случай. Вместе с Дамблдором, МакГонагалл, Флитвиком, Доджем, а также Джинни в качестве проводника, она подошла к той самой полянке и резко остановилась.
– Это кружится здесь с тех пор? – спросила она, указывая на небольшой ленивый вихрь в центре.
– По моему... да, – ответила Джинни. Подумав немного, она добавила: – Да, точно. Когда Гарри пропал здесь вот так и кружилось.
Лили только покачала головой. Она обошла вокруг вихря, разложив на земле пять прозрачных кристаллов, взмахнула палочкой и тихо пробормотала какое-то заклинание. Кристаллы вспыхнули голубым пламенем, и между ними возникла светящаяся колонна. Лили, Додж и Флитвик стали её глубокомысленно разглядывать.
– Это можно истолковать только одним образом, – изрёк наконец Додж, – канал почти сразу был стабилизирован. Думаю, Гарри если и досталось, то совсем чуть-чуть.
– А заодно и нам всем крупно повезло, – мрачно добавила Лили, – разрыв пространства не состоялся. Правда, если всё останется как есть, у нас всё ещё впереди.
– Чем это грозит? – уточнил Дамблдор.
– Ты знаешь, что такое вспышка сверхновой? – вопросом на вопрос ответил Додж, после чего уже обратился к Лили: – Сколько у нас времени?
– Чем меньше, тем лучше, – ответила та. – Затыкание канала само по себе приведёт к выбросу энергии. И чем больше мы дадим ему разрастись, тем больше будет взрыв. В обоих мирах.
– Когда вы собираетесь это сделать? – деловито поинтересовался директор Хогвартса.
– И Вам даже не интересно как я это сделаю? – усмехнулась Лили. – Нам потребуется совершить человеческое жертвоприношение. Проблема в том, что жертву надо принести внутри канала, между мирами...
* * *
Если кто-то думал, что показательный забег директора Хогвартса до своего кабинета был последним номером субботнего шоу, то этот кто-то сильно ошибался. Минут через пять после того, как кавалькада, возглавляемая Дамблдором, скрылась в дверях его кабинета, директор выскочил оттуда и побежал в сторону апартаментов профессора Блэка. Вбегая к профессору ЗОТИ, он умудрился открыть дверь вовнутрь, хотя в обычных условиях она открывалась наружу.
– Сириус! – грозно закричал он. – Как ты посмел!
– Что именно, профессор? – спокойно спросил Блэк, вставая навстречу своему начальнику. – И зачем было ломать дверь? Она не заперта.
– Что именно?! Ты купил свободу, отдав Гарри Пожирателям Смерти?
– Принимая решение о судьбе моего крестника, я заботился, прежде всего о его благополучии, – холодно процедил Сириус. – И я принял меры, чтобы обеспечить его безопасность.
– Мне придётся принять меры к тому, чтобы изобличить Малфоев, как действующих Пожирателей Смерти, так что Гарри задержится у них ненадолго.
– Это будет непросто, – усмехнулся Сириус.
– Чёрная метка будет достаточным доказательством.
– Если она есть, – в голосе Сириуса звучало злорадство. – Она и раньше не была такой уж несмываемой, а сейчас, когда Малфои находятся под защитой жертвы Лили...
– Так, так, собрались возродить независимые кланы? Ничего, Сириус, за Малфоями водится множество старых грешков...
– Во-первых, мистер Дамблдор, Вы уже не возглавляете Визенгамот, во-вторых, Вы уже не председатель Международной Конфедерации, а, в-третьих, Люциус только что забрал медицинскую карту Гарри. Не думаю что в случае, если Поппи придётся объясняться в Гильдии целителей, она сможет взять на себя всё, как бы ей этого ни хотелось. А если учесть всё то, что открылось летом, думаю, Вы потеряете и Хогвартс.
Дамблдор сделал несколько глубоких вдохов, мрачно произнёс: "Ну ладно, посмотрим!" и направился в сторону вышибленной им двери.
– Профессор! – крикнул ему вслед Блэк. – Помните, я говорил, что готов поддерживать Вас настолько, насколько понимаю Ваши мотивы?
Директор Хогвартса обернулся:
– Прости, Сириус, но я не могу сказать тебе всего.
– Тогда и я вынужден действовать по собственному разумению.
Дамблдор некоторое время буравил его взглядом, наконец сказал:
– Заглянул бы к кузине, посмотрел бы как там твой крестник.
С тем и вышел. Обратный путь в свой кабинет он проделал уже относительно спокойным шагом. Остальные участники "вызволения" Поттера ждали его там. Ничего, подождут, а Дамблдору необходимо было подумать. Поттер был какой-то не такой... А вот какой? Неспешная прогулка до собственного кабинета позволила привести мысли в порядок и наконец понять, что же так цепляло: Поттер, который появился в результате их вызова и которого он видел в Годриковой Лощине, был потомственным волшебником, причём не просто волшебником, а представителем старинного и знатного рода. От кончиков волос до мозга костей. Об этом говорило всё: осанка, взгляд, то, как он принял решение остаться с Малфоями и после этого ни секунды больше не колебался. А самым красноречивым был жест, которым он взял Малфоиху за руку перед тем, как они аппарировали. Поттер знал что собирается делать Нарцисса и что следует делать ему. Знал не только головным, но и спинным мозгом!
Но откуда он успел всего этого набраться?! Пара месяцев в Годриковой Лощине? Это даже не смешно. Такому не учат за пару месяцев, даже если Лили и Джеймс только и занимались тем, что муштровали своего сынка. С этим растут. С младенчества, с первого вздоха, впитывают с молоком матери, с детскими сказками, играя со сверстниками и домовыми эльфами. В своё время Дамблдор постарался, чтобы Поттер был как можно дальше от всего этого. Но это мог быть только Поттер, тот самый Поттер... Эту загадку следовало разрешить и как можно скорее. Так, размышляя, и дошёл до кабинета.
В кабинете на него уставились три пары глаз, наполненных мольбой и непониманием. "Криви слинял, – подумал директор, – ну и Вольдеморт с ним, ещё бы и Рональда туда же..." Вздохнув и придав лицу горестное выражение принялся объяснять: Что мол всё они сделали правильно, просто Гарри ещё не понимает всей глубины свалившегося ему на голову счастья, оттого и бесится. Ничего, перебесится, успокоится и всё поймёт, а пока надо ждать и ни в коем случае не оставлять Гарри одного, ибо дружеская поддержка и внимание ему ой как нужны. Типа всё, собрание окончено, можете расходиться. Неожиданно подал голос Рон:
– А как же быть с Малфоями? Они ведь отдадут Гарри Сами-знаете-кому?... И как же они стали его опекунами? Ведь если бы Сириус не согласился, они бы не смогли... Значит и он... тоже?
Посетовав на то, что разум у Рона просыпается обычно именно тогда, когда ему лучше было бы поспать, Дамблдор ответил:
– Сириус печётся прежде всего о благополучии Гарри, так что я думаю, он знает, что делает. К тому же, насколько мне известно, Люциус и Нарцисса уже давно подумывают о том, чтобы уйти от Вольдеморта. Я уверен, с Гарри всё будет хорошо. Сириус, насколько мне известно, собирается в ближайшее время навестить Гарри, он нам всё и расскажет...
...Сириус вышел из камина в холле Малфой-мэнора. Не успел он оглянуться, как на лестнице показался Люциус. Лицо его было озабоченное.
– Как Гарри? – спросил Сириус.
– Плохо, – ответил Малфой. – Его здорово потрепало, Иероним вообще не понимает, как он сам дошёл сюда.
– Могу я его увидеть?
– Увидеть – да, поговорить – нет, – заявил Люциус, но увидев настороженный взгляд Блэка, пояснил: – Сейчас он спит и проспит ещё пару дней.
У двери в комнату Гарри они встретили выходящих оттуда Нарциссу и Иеронима фон Гогенхайма, одного из магистров Гильдии Целителей.
– ...Если бы не редукция возраста, он бы не выдержал, – вещал великий целитель, – так что надо сказать спасибо тому, кто так хитро провёл всю процедуру.
– Хотела бы я поговорить с тем целителем, который решился на такое, – покачала головой Нарцисса.
– Пожалуйста, Цисси, – усмехнулся в бороду фон Гогенхайм и развернул Нарциссу к зеркалу.
– Герр Гогенхайм – выдохнула та. – Я уже неведомо сколько не брала жезл в руки!
– Ну так возьми! Хватит уже есть себя! – и уже абсолютно серьёзно добавил: – Я же прекрасно знаю, что ты делала во время войны с Вольдемортом...
– Убивала невинных, учитель... – ответила Нарцисса.
– Давала им лёгкую смерть, Цисси. Иногда это является высшей милостью. А кроме этого? Скольких ты спасла, таких, к кому другие побоялись бы подойти? Ладно, ты подумай, а мне пора.
Когда великий целитель ушёл Сириус заглянул в комнату к крестнику. Тот лежал закрыв глаза, бледный, вытянув руки поверх одеяла. Сириусу показалось, что парень сильно подрос и раздался в плечах, но сейчас он выглядел осунувшимся и измождённым.
– А это что такое? – тихо спросил Блэк, указывая на уютно свернувшуюся рядом с Гарри крупную змею.
– Его питомец. Оттуда, – ответила Нарцисса.
– Ядовитый?
– Не то слово. Пойдём...
...Ближе к обеду, когда Хедвиг уже несла ответ Нарциссы, Блэк и Дамблдор сидели в кабинете последнего и вполне мирно попивали чай.
– Значит, защита, которой Лили снабдила своего сына, работает в любом принявшем его доме... – задумчиво произнёс великий белый маг.
– В доме, который он признал своим, – уточнил Сириус. – И Малфои уже успели освободиться от Метки.
– Лихо. Когда они собираются возвращать детей в школу? Как-никак, СОВ на носу.
– Когда Гарри поправится достаточно, чтобы за него можно было быть спокойным. Альбус, почему Вы пренебрегли предупреждением?
Дамблдор отвёл глаза:
– Я слишком увлёкся политической стороной вопроса. Когда можно будет поговорить с Гарри?
– Думаю, следует подождать до того момента, когда он появится здесь. И, Альбус, не надо говорить Снейпу про метку. Пусть это будет для кое-кого сюрпризом...
* * *
Ближе к полуночи всё было готово. Дети выведены из замка и укрыты за специально насыпанным бруствером, всё, что возможно укреплено, закреплено и защищено чарами неразбиваемости. Лили и её команда – Додж, Флитвик и Нарцисса, которая наотрез отказалась покидать подругу, расположились в небольшом окопе в непосредственной близости от злосчастной полянки. Рядом стояла клетка с Барти Краучем-младшим, тем самым Пожирателем Смерти, который едва не убил Невилла.
– Пустите! – кричал он, дергая прутья решётки. Пленный Пожиратель Смерти не знал, что ему уготовано, но справедливо догадывался, что ничего хорошего. – Я требую суда! Я готов сотрудничать! Я много знаю! Я буду полезен!
Неожиданно со стороны Хогвартса раздалось: "Силенцио!" и пленник замолчал. Через несколько секунд в окоп спрыгнул Френк Лонгботтом.
– Можно я? – спросил он. Лили вздохнула, оглядывая его с сомнением, но тут вмешалась Нарцисса:
– Думаю, ты слишком устала, да и Френк имеет право отомстить.
– Ладно, – махнула рукой миссис Поттер, и тут же вздохнула: – Как подумаю, что будет там... хоть на стенку лезь.
– Успокойся, Лили, – проговорил Флитвик, – мы сделали всё, что могли.
– Знаю... Надеюсь, никто не погибнет. Кроме Дамблдора.
– Экая ты кровожадная, – усмехнулся Додж.
– А я тебя понимаю, – сказал Френк. – Ладно, кажется, пора!
Он вылез из окопа, подошёл к клетке, в которой всё ещё бесновался Крауч, положил перед дверью клетки кривой бронзовый нож.
– Ну что, Барти, – обратился он к пленнику, – хочешь жить?
Тот усиленно закивал.
– А не будешь. За нападение на моего сына и другие преступления тебя приговорили к поцелую дементора. Но в связи с особыми обстоятельствами Министерство разрешило провести человеческое жертвоприношение. Поскольку тебя всё равно в расход, использовать для этого решили тебя.
Барти побледнел и попятился к противоположной стороне клетки. Френк же, усмехнувшись, продолжил:
– Проблема в том Барти, что тот, кто будет совершать ритуал, тоже погибнет. Поэтому придётся тебе всё делать самому.
Пленный Пожиратель был в панике. Страшна посмертная участь принесённых в жертву, о посмертной судьбе тех, кто принёс себя в жертву добровольно рассказывали много разного, но все сходились на том, что пойти на такой шаг можно только от полного отчаяния или ради поистине великой цели. Смерть, которой упивались Пожиратели, оказалась не такой уж романтичной, когда умирать приходилось самому, причём умирать так. А в глазах Френка теперь светилось только презрение. "Империо!" – жёстко сказал он и открыл клетку. Взгляд пленника стал бессмысленным, он послушно вышел из клетки, поднял с земли нож и направился в сторону вихря, который всё так же лениво кружился на полянке...
* * *
День выдался тяжёлым, поэтому Альбус Дамблдор лёг спать пораньше. Но только он заснул, как в камине полыхнуло зелёным, и из пламени раздался истошный вопль Элфиаса Доджа:
– Альбус! Срочно!
– Ну что тебе! – протирая глаза, директор Хогвартса подошёл к камину. – Ты хоть знаешь, который час?
– Альбус! Мы забыли одну вещь! Тот ритуал, что ты использовал...
– Да, я уже знаю, письмо Малфоев оказалось правдой.
– Этого мало! Я только что рассчитал! Канал...
В этот момент яркая вспышка осветила окна директорского кабинета, и через секунду словно гигантский молот ударил по стенам старого замка. Послышался звон чего-то бьющегося и грохот падающих вещей. Додж кубарем влетел в комнату Дамблдора.
– ...не закроется сам! – закончил он фразу. – А если его не закрыть нестабильность будет нарастать, и возможен разрыв в ткани реальности!
– Это оно? – спокойно полюбопытствовал хозяин спальни, указывая на выбитое окно.
Додж помотал головой:
– Это будет эквивалентно вспышке сверхновой. А что это было?
Оба подошли к окну. Полная луна освещала огромную воронку, образовавшуюся на месте той самой полянки, на которой совсем недавно вызывали Поттера.
– Похоже, кто-то позаботился о канале с той стороны, – пробормотал Дамблдор. – Извини, Эл, но у меня есть кое-какие неотложные дела.
Сказав это, он накинул мантию и вышел в коридор, откуда доносились крики, топот и хлопанье дверей...
* * *
Сидящие в окопе увидели, как стены замка осветила яркая вспышка. Через мгновение над их головами пронеслась похожая на стеклянную стену ударная волна. После этого сверху посыпались комья земли. Флитвик взмахнул палочкой, устанавливая над головами людей щит. Как только земляной дождь прекратился, люди вылезли из своего укрытия и направились в сторону воронки, в которую превратилась столь красивая недавно поляна.
– Завтра это было бы вчетверо сильнее, – заметил Флитвик, устанавливая на краю воронки большой прозрачный кристалл.
Додж пошёл по кромке вывороченной земли, устанавливая другие кристаллы. Обойдя воронку по кругу он вернулся к тому месту, где стояла Лили, взмахнул палочкой и все пять кристаллов засветились ровным голубоватым светом. Некоторое время все всматривались в это свечение, наконец Лили сказала:
– Получилось.
Сказала и осела на землю, держась за сердце...
* * *
К утру спасательные работы были в первом приближении закончены. Все дети и взрослые пересчитаны, раненые перевязаны, выяснилось, что никто не потерялся и не погиб. Можно было наконец немного расслабиться и отдохнуть. Но директор на то и директор, что дел у него всегда много больше, чем у любого из подчинённых. Дамблдор вместе с Доджем отправился к воронке, что столь живописно чернела на берегу озера. Блэк, увязавшийся за ними, только присвистнул, глядя на вековые деревья, веером лежащие в радиусе сотни метров от эпицентра всего этого безобразия.
– Как сказали бы магглы, порядка трёх десятков тонн в тротиловом эквиваленте, – пояснил Додж, – но учитывая, что выделение энергии произошло в объёме порядка одного кубического дюйма и за очень короткое время, ударная волна получилась чрезвычайно жёсткой.
– И когда ты успел всё посчитать? – хмыкнул Дамблдор.
– Пока вы все вчера суетились, я занялся делом, – последовал гордый ответ. Сириус поморщился:
– Иногда Ваш академизм граничит с аморальностью, мистер Додж.
– Наука всегда внеморальна, мой мальчик.
– Но чистыми формулами, увы, не обогреешься, – заметил Дамблдор. – Предлагаю поспать пару часов и заняться замком...
Гарри открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати в просторной комнате. Рядом сидела Нарцисса.
– Как самочувствие? – спросила она, убирая волшебную палочку. По всей видимости, своим пробуждением Гарри был обязан именно ей.
– Ничего, – ответил юноша, – только есть хочется. И пить. А Вам удалось избавиться от метки?
Вместо ответа Нарцисса показала ему левую руку. На предплечье не было никаких следов уродливого знака рабства, которым клеймил своих слуг Вольдеморт. Гарри удовлетворённо вздохнул. Что ж, хоть какая польза от его возвращения в эту вселенную. Нарцисса тем временем щёлкнула пальцами и на столике у кровати появились чашки с чаем и бульоном.
– Выпей, – она протянула ему чашку с бульоном. – И тебя сегодня ждёт сюрприз.
Тут откуда-то из-под кровати раздалось шипение и показалась чёрная треугольная голова.
– Аспид! – обрадовался Гарри. – Ты как?
– Я восстанавливаюсь быстрее тебя, хоссяин, – прошипел змей. – Я уже охотился здесь, но тут почти нет мышей.
– Как себя чувствует твой друг? – спросила Нарцисса.
– Говорит, что совсем здоров, жалуется, что здесь нет мышей.
– Да, после травм они исцеляются быстрее, чем мы, а вот тебе придётся ещё пару дней полежать. И не беспокойся, голодным он у нас не останется. А теперь кое-кто хочет с тобой поговорить.
Гарри с удивлением уставился на крёстную. Впрочем, он тут же себя одёрнул: здесь его крёстным был Сириус, о чём постоянно напоминали белые волосы Нарциссы. А сама Нарцисса тем временем продолжила:
– Только я тебя очень прошу, прежде чем говорить что-то, подумай, что следует знать Дамблдору, а что нет.
Сказав это, она вышла, а через некоторое время дверь открылась и в комнату вошли Джинни и её мама...
* * *
Лили открыла глаза. Она находилась в больничном крыле Хогвартса. Рядом раздались торопливые шаги, и в поле зрения появилась Нарцисса.
– Очнулась? – спросила она, присаживаясь на край кровати. – И зачем надо было так себя загонять?
– А что я могла сделать?
– Если ещё раз будешь артачиться и отказываться от лекарств, свяжу и волью силой. Поняла?
Серьёзный взгляд подруги говорил, что она не шутит. Впрочем, как только речь заходила о здоровье, все шутки у Нарциссы заканчивались.
– Мне нужно было очень хорошо соображать, а от твоих зелий...
– Хватит! Всё бы ты нормально сообразила, да и Додж с Флитвиком всегда помогут. А ты нужна Джеймсу, Като и Гарри. Особенно Гарри. Кстати, он жив и Фил смог его нащупать.
– И?! – Лили даже приподнялась.
– Лежи! Он сейчас в Малфой-мэноре. В смысле там в Малфой-мэноре.
Лили расслабилась:
– Тогда я за него спокойна.
Нарцисса промолчала. Конечно, вера Лили ей очень импонировала, но не говорить же сейчас подруге, что в том мире Нарцисса Малфой может и не быть такой уж белой и пушистой целительницей. Уж если быть до конца справедливой к себе, то она и здесь была человеком весьма жёстким, чётко делила мир на своих и чужих. Просто ей, к счастью, ни разу не пришлось выбирать между долгом целителя и благополучием своих близких, и она не была уверена, что выберет в случае реальной угрозы своей семье. А там, если верить Гарри, она и вовсе была Пожирательницей Смерти да и Гарри не был для неё особо своим. Надеяться оставалось только на то, что там Малфои захотят воспользоваться кровной защитой, что дала Гарри та Лили, чтобы вырваться из лап Тёмного Лорда. Нарцисса вздохнула про себя, а внешне улыбнулась и сказала:
– Так что лежи спокойно, выздоравливай, а там и подумаем, как помочь Гарри...
* * *
Разговаривали они не долго, всего минут пятнадцать, больше не позволила Нарцисса, заявив, что Гарри ещё слаб и ему нельзя напрягаться. Гарри только и успел за это время поведать, что там он и в самом деле встретился со своими родителями, что его там убили, когда ему только исполнилось тринадцать лет, что он учился в Хогвартсе, даже стал старостой, правда опустил причины такого события, ну а Джинни поведала кое-что о событиях в Хогвартсе местном, также повинилась, что взяла без спросу его Молнию:
– Понимаешь, пока тебя не было, я стала ловцом, вот Сириус и уговорил меня взять...
– Ну и правильно, – сказал Гарри, – я, скорее всего до рождества играть не буду, тётя Цисси не разрешит.
– Не разрешу, – подтвердила Нарцисса, которая присутствовала при разговоре под предлогом того, что ей тоже интересно, что случилось с Гарри там, а заставлять его два раза рассказывать одно и тоже не хорошо. – А дальше посмотрим.
Когда гости наконец ушли Нарцисса спросила своего подопечного:
– У вас с Джинни что-то было там? Что-то очень серьёзное?
– Там, – ответил Гарри, – мы помолвлены. С первого курса. Когда меня убили, она два года носила траур.
– С неё будет, очень серьёзная девушка. Скажи, ты вспомнил всю свою жизнь там?
– Я не просто вспомнил. Я полностью слился с тем своим я. А может наоборот, я не знаю, какое из моих двух я сейчас главное.
– Это удивительно. Значит ты там хорошо освоил окклюменцию и легилименцию?
– Там меня учили этому с пяти лет, а потом, когда я отсюда пришёл туда, Сириус снова начал меня учить и я быстро всё вспомнил.
– Это очень хорошо. Если тебе не тяжело, ты помнишь, как ты погиб там?
– Меня убил Снейп. Адским Пламенем.
– Он страшный человек, Гарри. Если бы не приказ Тёмного Лорда, он бы никогда не стал крёстным Драко.
Она уже собралась уходить, но Гарри остановил её:
– Тётя Цисси! Я должен сказать кое-что важное. Вольдеморт сделал несколько крестражей. От шести до восьми. Наш Вольдеморт.
– Откуда ты знаешь? – Нарцисса сразу напряглась.
– Как только я попал туда, Вы нашли у меня подселение. Потом, когда мы с Сириусом занимались окклюменцией, выяснилось, что это осколок души Вольдеморта. Сириус извлёк его активную часть, а память я забрал себе. Активная часть здесь, – Гарри указал на перстень.
– Бедный ребёнок, – Нарцисса потрепала его по голове...
...Джинни с самого начала чувствовала, что с этим визитом к Малфоям что-то не так. И правильно чувствовала, ибо как только они с мамой вернулись в Хогвартс, тут же попали в кабинет к директору, где уже собрались МакГонагалл, Сириус, Грюм, ну и сам Дамблдор в придачу. Ну конечно же, чай, лимонные дольки и вопросы, вопросы. Молли попыталась пару раз перевести разговор на тему здоровья Гарри, но кроме неё самой это, похоже, интересовало только Сириуса, а Джинни так вообще быстренько выставили за дверь.
А вот в гриффиндорской гостиной на неё тут же накинулись с расспросами. Причём, что удивительно, собственно Гарри тоже мало кого интересовал. Больше всего всех волновало как же так, она, гриффиндорка, умудрилась договориться с Малфоями! Больше всего надрывался Рон:
– Как тебе не стыдно! Переписываешься с Малфоями! Ещё и маму с папой втянула!
Но его резко оборвала Гермиона:
– А тебе не стыдно?! А нам всем не стыдно?! Даже не поинтересовались у Гарри, что с ним случилось! Тоже мне, товарищи называется!
– А чего там интересоваться-то? Придёт и сам всё расскажет, – недоумённо спросил Рон. В ответ на это Джинни и Гермиона синхронно фыркнули и ушли в девичьи спальни, обсуждать то, что узнала сегодня Джинни. А Фред с Джорджем тоже синхронно воскликнули:
– Уела, что называется! И ведь не отвертишься, права на все сто!
Рассудив таким образом они ушли писать письмо... Драко Малфою, с которым в последнее время неплохо нашли общий язык. На почве устраивания непрерывной козьей морды Филчу. Рассуждали они при этом примерно так: раз Гарри сейчас всё равно на постельном режиме, значит и написать что-то вразумительное вряд ли сможет, а вот Дракоша его расспросит и информацией поделится. И привет от друзей передаст заодно...
...Неугомонные близнецы оказались не совсем правы. Уже на следующее утро Гарри, в тёплой мантии, сидел на одной из скамеек в парке Малфой-мэнора и читал письмо Гермионы. В довольно пространном и сумбурном послании она извинялась за то, как поступила с Гарри прошлым летом, предупреждала о том, что, по мнению Дамблдора, враг может проникать в его разум, просила быть осторожнее. Ну и напоследок сообщала последние школьные новости: то, что они с Роном – старосты, что постоянно ругаются, о том, что Сириус стал учителем ЗОТИ, и прочее, и прочее... И, конечно, Гермиона не была бы Гермионой, если бы не напомнила Гарри, что ему следует делать домашнее задания.
Увлечённый чтением письма Гарри не заметил, как рядом села Нарцисса.
– Тебя что-то гнетёт, – заявила она без предисловия.
– Как там мама? – ответил юноша. – Она так обрадовалась, когда я там появился... Говорят, когда я там погиб, она первое время каждый день приходила на это место... Если с ней что-то случится, я убью Дамблдора...
– Мы сделаем всё, чтобы ты снова смог встретиться со своей семьёй, – ответила Нарцисса, – но может случиться и так, что ты никогда больше не увидишь их и не узнаешь, что случилось с ними.
– Тогда я убью его заранее, – сказал Гарри спокойным голосом, и было в этом голосе что-то такое, что заставило понять: он уже принял решение и не отступится. Подумав ещё немного, он вдруг сказал: – Нет, я не убью его. Я лишу его силы, сделаю сквибом.
– Фамильные тайны Поттеров? Кстати, именно опираясь на них Лили разработала свою теорию. Но это не всё, Гарри. Тебя гложет ещё что-то.
Юноша кивнул:
– Джинни... Вы ведь знаете...
– И здесь она тебе тоже симпатична, – кивнула Нарцисса, – и, кстати, влюблена в тебя. А ты не знаешь, что делать и какую выбрать?
Гарри кивнул.
– Да ладно, Поттер, не парься! – хмыкнул подошедший к ним Драко. – Знаешь, как у моряков, в каждом порту жена, вот и ты приспособишься: в каждой вселенной жена.
– Шалопай! – рассмеялась Нарцисса. – А знаешь, Гарри, тебе и правда надо немного отвлечься. Давай сделаем так: выпей это зелье сейчас, – она протянула ему флакон, – и ещё сегодня перед ужином. Тогда я разрешу тебе завтра немного полетать на метле.
В ответ Гарри тоже улыбнулся и решительно выпил предложенное ему зелье. И тут же понял, почему Нарцисса заманивала его возможностью полетать: для того, чтобы пить эту гадость добровольно требовалась очень хорошая приманка...
...Как бы то ни было, но гриффиндорцы получили свою толику объективной информации. От Джинни, от Сириуса (через Невилла и Гермиону). И с утра снова обсуждали Поттера. Причём большую часть населения львиного факультета интересовали не столько жизнь и приключения Мальчика-Который-Выжил в других мирах, а как же так он у Малфоев и что это значит. И поскольку для того, чтобы понять и разрешить эту проблему требовалось знать и о тех самых приключениях и кое-что из той истории магии, причём такой истории, которая никогда ни в какие учебники на попадает, версии плодились самые дикие и невероятные. Самым безобидным было предположение, что Гарри сейчас держат под Империо, дабы при первой же возможности передать Вольдеморту, другие утверждали, что наложить на него Империо не удалось, и бедного Поттера пытали Круцио до потери сознания. Кто-то припомнил, что он сам удрал от Дамблдора, и говорили, что Гарри переметнулся к Тёмному Лорду, а самой оригинальной была версия о том, что Поттер ещё летом продался Вольдеморту за возможность выиграть в Турнире Трёх Волшебников, а в параллельном мире на самом деле находится секретный лагерь Пожирателей Смерти, куда Гарри собственно и откочевал для переподготовки, а сейчас вернулся и будет помогать Вольдеморту захватить Хогвартс.
А вот когда договорились до того, что Поттер теперь сам стал Тёмным Лордом, а Вольдеморт у него на посылках, то уже и Дамблдор решил, что пора кончать этот бардак в мозгах и выступил за ужином с официальным заявлением:
– Дорогие друзья! – сказал он. – Все мы знаем, что наш хороший товарищ Гарри Поттер этим летом пропал при странных и, я даже сказал бы, трагических обстоятельствах. Мы все очень переживали за него, искали и нам удалось выяснить, что он попал в реальность, в некотором смысле параллельную нашей. Недавно нам удалось разработать способ вернуть Гарри в его родной мир, то есть к нам, но к сожалению, эта область магии только начала развиваться, поэтому во время перемещения Гарри получил некоторые травмы.
Директор перевёл дух и продолжил:
– Тогда же, летом, когда мы узнали некоторые нехорошие факты об отношении к нему его родственников-магглов, Министерство назначило ему новых опекунов – Люциуса и Нарциссу Малфой. Сейчас Гарри находится в своём новом доме и выздоравливает. Не волнуйтесь, пожалуйста, скоро он вернётся в школу и сам всё расскажет.
Спокойный и уверенный тон директора сделал своё дело: ученики немного успокоились. Но не все. Кое-кто вдруг включил мозги, сложил два и два и неожиданно заметил, что не всё у Дамблдора связывается:
– Нет, – проворчал Рон, который участвовал в вызывании Поттера и поэтому имел возможность собственными глазами наблюдать чуть больше, чем остальные, – что-то здесь не так! И Гарри какой-то не такой, и с Малфоихой он сам пошёл, и вообще...
* * *
Джинни уже направилась к выходу из гостиной, когда её окликнул Рон:
– Что-то ты не спешишь надеть траур, сестрёнка!
– Гарри жив! – резко ответила она. – И обещал вернуться!
– Ой-ой-ой... – начал было он, но тут раздался резкий окрик Невилла:
– Рон! Прекрати! Она же твоя сестра!
Герой магической Британии подошёл к Джинни, коротко поклонился и произнёс:
– Джиневра! Если тебе нужна какая-нибудь помощь, обращайся ко мне в любое время. И я тоже верю, что Гарри скоро вернётся.
– Спасибо, – кивнула Джинни и направилась в Большой зал. А Невилл, между прочим, вовсе не кривил душой, говоря про скорое возвращение Гарри. После истории с отравленным дротиком ему вдруг резко расхотелось геройствовать...
* * *
Вечером Малфои и примкнувший к ним Поттер собрались в одной из гостиных Малфой-мэнора. Большинство волнений осталось позади, настало время послушать рассказ Гарри о другой вселенной. А заодно и решить, что из этого следует знать Дамблдору, а что нет. Когда рассказ подошёл к концу и все собрались расходиться спать, в комнате возник домовой эльф с докладом:
– Хозяин Люциус Малфой, сэр, к Вам пришёл сэр Северус Снейп!
Гарри тут же напрягся. Люциус кивнул ему: "Не волнуйся", и велел домовику вести гостя сюда.
– Рад тебя видеть, Сев! – радушно улыбнулся он вошедшему гостю. – Отчего так поздно?
– Для каждого дела своё время, Люциус, – ответил тот, полностью игнорируя всех остальных присутствующих. – Тёмный Лорд беспокоится. Ты уже который день не отвечаешь на вызов.
– Ах да, Тёмный Лорд... – задумчиво произнёс Малфой. – Наверное, я поступил невежливо, что не предупредил его... Знаешь, Северус, я ухожу на пенсию. Возраст уже не тот, чтобы бегать по подворотням да цапаться с аврорами. Надо заняться чем-нибудь другим, более спокойным.
Снейп прищурился, и так это Гарри не понравилось, что он тихонько нащупал под мантией свою волшебную палочку, ту, которая ветка ясеня, и приказал Аспиду приготовиться к атаке. А Снейп, тем временем, продолжил эту странную беседу:
– И чем же ты займёшься, Люциус?
– Да вот мы тут с Цисси решили на старости лет открыть косметический салон. Татуировки выводим. Знаешь, бывает какая-то тату очень модная, а потом выходит из моды. Вот мы и выводим.
– И что?... Много клиентов?... – Снейп был явно сбит с толку.
– Ты даже не поверишь! – в голосе Люциуса слышался неподдельный энтузиазм. – Вот помнишь, была такая мода, на череп со змеёй? А сейчас ну совсем она не популярна. Знаешь, сколько желающих?
– Вот как? – Снейп снова прищурился.
– Представь себе, Сев! Кстати, хочешь и тебе сведём? Для друзей – бесплатно!
– Знаю я твоё бесплатно, Люц! Только ты сам-то понимаешь, во что ввязался?
– Пора исправлять ошибки, Сев. А ты сам-то на что надеешься? Долго ведь всё это продолжаться не может, а для нас результат будет один, что Лорд победит, что Дамблдор, второе даже лучше.
– Я же не лезу в твои мотивы, Люциус. Тёмный Лорд предвидел такую возможность, поэтому велел тебе передать: отдай мальчишку добровольно, и он тебя простит.
– Передай: Гарри он не получит. А тебе Сев, следует подумать. Тёмный Лорд будет воевать до тех пор, пока во всём мире не останется только он и его гадюка.
– Я не дурак, Люц, и я остаюсь с Тёмным Лордом. Не просто так. Подумай об этом.
Сказав это, Снейп резко развернулся и вышел...
...Дамблдор и МакГонагалл сидели в личных покоях директора и попивали чаёк. Чайный сервиз в розовых тонах, пирожные, лимонные дольки, да и вообще, в личных покоях директора было по домашнему уютно. Тема разговора, своей серьёзностью, резко контрастировала с расслабляющей обстановкой:
– ...Честно говоря, Альбус, там, в Годриковой Лощине, мне на секунду показалось, что мы вытащили кого-то другого.
– Мне тоже, но Молли говорит, что Гарри вспомнил всю свою жизнь там, а это многое объясняет. Ведь там он рос с родителями. Но это порождает и проблемы.
– И что ты хочешь от меня?
– Совета, Минерва. Что ждать от Поттера? Удастся ли вернуть его на нашу сторону? Как это сделать?
После минутного размышления МакГонагалл сказала:
– Думаю, не стоит спешить. Пусть попадёт в знакомую обстановку, встретится со старыми друзьями и врагами, вспомнит всё, что было дорого ему здесь. Поговори с ним, попытайся объяснить, почему его возвращение сюда было необходимо для него же. А там посмотрим.
– Там он был старостой...
– Знаешь, что-то в этом деле не чисто. Сам говоришь, появился он в Хогвартсе только в начале октября... Не спеши с этим, не наломать бы дров.
– Как знаешь, а так можно было бы решить ещё одну проблему...
– Я сама не в восторге от Рональда, но как бы не сделать ещё хуже. А эту гадюку придется ему разрешить, – декан Гриффиндора поморщилась, – иначе он с нами и разговаривать не будет.
Дамблдор кивнул. МакГонагалл была его штатным душеведом, и во всём, что касалось тонкой материи человеческих отношений, Дамблдор доверял ей безоговорочно...
Гарри пробыл в Малфой-мэноре ровно две недели. Сначала Нарцисса убедилась, что все травмы у него зажили, потом Люциус (который умудрился вернуть себе место в Совете Попечителей) утрясал какие-то организационные вопросы, потом съездили всей семьёй в Косой переулок, подкупили кое-что для Драко и полностью снарядили в школу Гарри.
И вот, снова суббота, снова в школу. Снова сначала прогулка в Хогсмиде и сразу после обеда в Хогвартс. Как это было чуть больше месяца назад, в совсем другом мире, только там с ним была мама, а здесь он прогуливался по Хогсмиду в компании с Малфоями. Тётя Цисси и дядя Люц, как привык он называть крёстных в той, правильной вселенной. Ну и Драко в придачу. Гарри был благодарен Малфоям, что они отправились сопровождать его в школу именно в таком составе, иначе всё это слишком уж напоминало бы поездку в школу с мамой, и ему было бы слишком тяжело.
В большом зале они появились когда ещё не все ученики разошлись после обеда, мгновенно вызвав гробовую тишину. Нарцисса обняла обоих мальчиков, Люциус пожал им руки и взрослые направились в кабинет директора, что-то обсудить. Гарри хлопнул Драко по подставленной ладони и, сказав таинственное для всех остальных "Ну, до вечера!" направился в сторону гриффиндорской гостиной.
Первым, на кого Гарри наткнулся в гостиной, был Рон.
– Привет! – закричал рыжий староста. – Ну ты как?!
– А тебя это действительно интересно? – холодно спросил Гарри. Рон так и замер с открытым ртом, а Гарри продолжил развивать свою мысль: – Кажется летом, когда мне действительно была нужна твоя помощь, тебе было на меня наплевать, когда я валялся без сознания после вашего ритуала, тебе тоже было наплевать, так чего теперь тебя заинтересовало?
Сказав это, он обошёл Рона, словно тот был предметом интерьера, и направился в спальню, разбирать вещи. Он выдвинул из-под кровати сундук, даже открыл его, с твёрдым намерением достать свои шмотки и что-то развесить в шкафу, что-то распихать в тумбочку, но ограничился только тем, что поставил на тумбочку стакан, налил в него воду и поставил в эту воду свою живую волшебную палочку, после чего сел на кровать и загрустил: стычка с Роном совершенно выбила его из колеи. Как-то особо остро почувствовалось, что он окончательно стал чужим в этой реальности. Да и стал ли? Может всегда был? И хорошие отношения с Малфоями, то, что Джинни, местная Джинни, кидала на него влюблённые взгляды, всё это ничего не значило. Вся настоящая жизнь была там, откуда его так жестоко вырвал Дамблдор. Аспид выполз через рукав на кровать и свернулся клубочком на подушке.
– Хоссяин расстроен? – спросил он. – Твой друг чем-то обидел тебя?
– А он друг? – горько усмехнулся Гарри. – И был ли им когда-нибудь?
– Друсссья бывают глупы и черствы, но друшба как чашка. Если её расбить, это навсегда. Даше после ваших заклинаний чашка уже не будет прешшней. В ней всегда останется след того, што она была рассбита... Не торописсь рассбивать друшбу, когда ты обишшен...
– Может ты и прав, – ответил Гарри своему любимцу, погладил его и принялся разбирать вещи, отправляя что-то в шкаф, что-то в тумбочку, а что-то оставляя в чемодане, до лучших времён. Дело, которым он никогда раньше не занимался здесь. Шутка ли сказать, но свой прежний школьный чемодан он так до конца и не разбирал. Ни разу! Начиная с первого курса. В отличие от своей жизни там.
Закончив это не столь приятное, но необходимое, дело Гарри вздохнул и направился в гостиную. Не то чтобы он очень хотел присоединиться к остальным гриффиндорцам, но куда-то ведь надо было идти. Не сидеть же вечно в спальне?
Естественно, оказавшись в гостиной он снова стал центром общего внимания. Состояние, от которого он уже порядком отвык там, в другой, гораздо более правильной, на его взгляд, вселенной. Аспид сполз с его шеи и уютно свернулся на том же диванчике, чётко давая понять всем присутствующим, что место рядом с хозяином забронировано.
Естественно, остальных ребят распирало любопытство, но отповедь, которую Гарри устроил своему лучшему (как официально считалось) другу, создала вокруг него некий барьер и никто не решался сунуться, хотя шепотки так и летали по гостиной. Первым эту зону отчуждения нарушила Джинни, которая решительно взяла Аспида в руки и села рядом с Гарри. Змей посмотрел на неё одним глазом и ткнулся мордой в руку: типа, давай, почёсывай. Следом нарисовался Рон, который подошёл к Гарри с виноватой миной на лице (как выяснилось позже, Гермиона к этому моменту уже успела вправить ему мозги):
– Э... Гарри... ты уж прости, что мы с Гермионой так... этим летом... ну ничего тебе не писали... Нам Дамблдор сказал, что так будет лучше... Ну мы и думали... Кто же знал... что у тебя всё так...
– Ладно, Рон, – сдержанно улыбнулся Гарри, – забудь.
– Ты правда больше не сердишься? – рыжик тут же оживился.
– Приятного во всём этом мало, но не дуться же на тебя всю жизнь. Оставим это. Лучше расскажи, что здесь было без меня.
– А что было! – начал было Рон, но тут прямо над ухом Гарри раздалось испуганное "Ой!". Все обернулись. За спиной Поттера стояла бледная Гермиона и дрожащей рукой указывала на мирно дремлющего на коленях Джинни Аспида:
– Это же... это же угольный полоз! – воскликнула она.
– Ну и что? – пожал плечами Гарри. – Он ещё никого не покусал, разве что пару – тройку Пожирателей. Хочешь его погладить?
Гермиона судорожно помотала головой.
– А что в нём такого страшного? – не понял Невилл, который тоже присоединился к компании: всем было интересно услышать, где это Поттер ошивался с августа месяца и что с ним такого случилось, что он теперь дружит с Малфоями?
– У них же яд почти как у василиска! И они сразу кусают! Ждут в засаде и сразу кусают! И могут быть невидимыми! И они не приручаются! Вообще! Даже змееустам не удавалось!
– Да не может он быть невидимкой, – отмахнулся Гарри, – просто они сами чёрные и живут в угольных шахтах, вот их не замечают, пока не наступят, или не схватят. Ну, правда, он ещё может ползти сквозь камень, ну и гнёзда свои они защищают, это да.
– Ух ты! – восторженно воскликнул Рон, но на всякий случай отодвинулся в сторону. – А где ты его взял?
– Сам приполз. Мы тогда отдыхали в Йоркшире, там у нас в имении старая шахта, мы возле неё устроили пикник, я заметил его в траве, дал ему кусок ветчины, – Гарри мечтательно прикрыл глаза, вспоминая своё детство там. Кто знает, может воспоминания это всё, что осталось у него? – Что было с мамой! А папа говорит, что чуть не поседел. Ничего, привыкли постепенно.
Тут разговор переместился на жизнь Гарри в той реальности, как он туда попал, что случилось летом, а правду ли писали в газетах?... Так и протрепались до ужина. Под конец Гарри взмолился:
– Ребята! А мне-то вы расскажите, что здесь без меня было?
– А что было! – воскликнул один из близнецов, Гарри показалось, что Джордж. – Как ты пропал, так Сам-знаешь-кто к Дурслям заявился, там с ним Дамблдор подрался, а в это время Скиттер у этих Дурслей всё про тебя выпытала, а на следующий день напечатала. Представляешь? А мама когда всё это прочитала, так разозлилась, что Дамблдору скалкой заехала, да так, что он потом два дня здесь в больничном крыле лежал!
Гарри рассмеялся: Дамблдор получил то, что заслужил, но видно, мало оказалось, не успокоился. Ладно, получит ещё. На ужин гриффиндорцы шли плотной толпой, продолжая обсуждение событий, и местных и иномировых...
* * *
Лили сидела за столом в своём кабинете и сосредоточенно рассматривала лист пергамента с несколькими формулами, весьма странного вида. Она была так погружена в своё занятие, что не заметила вошедшую в комнату Нарциссу.
– Долго ты собираешься так сидеть? – спросила та.
– Мы ведь вместе начинали эту работу, – вместо ответа сказала Лили. – Помнишь ещё что-нибудь?
– Только основные положения, – ответила Нарцисса, беря из рук подруги пергамент. – Что это?
– Параметры канала. Того, хогвартского.
– Погоди, ведь вы же его закрыли! – воскликнула Нарцисса, вчитываясь в листок.
– Только на эфирном плане. На казуальном он остался и растёт. И Гарри является его ядром. Понимаешь, что это значит?
– Пока жив Гарри, – Нарцисса сглотнула возникший в горле комок, – канал будет существовать. Что же делать?
– Откровенно говоря, мне плевать на всю вселенную, я просто хочу спасти сына. Без этих расчётов я не смогу ему помочь, но если эти записи попадут кому-то в руки...
– Можешь на меня положиться.
– Ты даже не спрашиваешь, чем это грозит всем нам?
– Судя по твоим расчётам, чем ближе к центру, тем меньше нервотрёпки. Будем просто держаться рядом с вами...
(Эфирный план – энергетическая составляющая бытия. К нему относятся, в том числе, призраки, на эфирном плане происходят все энергетические манипуляции, сиречь заклинания.
Казуальный план – иначе событийный план. Лили имеет ввиду, что из-за Гарри события той реальности, где живы его родители начинают напрямую влиять на события там, где они погибли, и чем ближе к Гарри, тем сильнее это влияние.)
* * *
Сразу после ужина к Гарри подошла МакГонагалл и передала приглашение к Дамблдору. И вот теперь юноша сидел в директорском кабинете. Естественно началось всё с предложения попить чайку, скушать лимонные дольки, от чего Гарри с холодной вежливостью отказался. Дамблдор внимательно посмотрел на него, откинулся на спинку своего высокого кресла и сказал:
– Хорошо, Гарри, ты сердишься на меня, я понимаю, хотя я и сейчас считаю, что был прав, возвращая тебя в эту реальность. Прав именно с точки зрения твоего блага и твоей безопасности...
– Тётя Цисси послала Вам предупреждение об эффекте пены, – неожиданно перебил его Гарри, – почему Вы его проигнорировали?
Директор Хогвартса горестно вздохнул:
– Увы, там были только исходные посылки и выводы, скажу прямо, далеко не очевидные. Я посчитал, что это была дезинформация, единственной целью которой было задержать нашу работу. И, поверь, у меня были на это основания. Так же как и основания полагать, что кто-то ещё тайно работает над твоим возвращением в эту реальность. Прикинув, кто бы это мог быть, я решил, что это точно не друзья, поэтому постарался свою работу ускорить. Но, Гарри давай оставим эту тему, – Дамблдор решил, что брошенных им намёков вполне достаточно, пусть теперь сам придёт к нужным Дамблдору выводам, пора и другие задачи решать, – если ты захочешь, мы к ней ещё вернёмся, а сейчас, позволь задать тебе несколько вопросов. Прежде всего, твой ручной змей: ты уверен, что твоим товарищам ничего не угрожает? Ведь это действительно очень опасное животное!
– Аспид у меня с девяти лет, – ответил Гарри, – и всё в порядке. Тем более, что я змееуст, так что проблем не будет.
– Хорошо, поверю тебе на слово, теперь ответь мне: после того, как ты вернулся сюда, твой шрам болел? Были ли у тебя какие-то странные видения? Желания?...
– Нет, профессор.
– Это хорошо, но всё же, учитывая, что у тебя есть некоторая связь с Вольдемортом следует позаботиться, чтобы он не смог влиять на твои поступки и получать от тебя информацию. Тебе следует изучить науку, называемую окклюменцией. Я уже попросил профессора Снейпа заняться твоим обучением и он любезно согласился, поэтому...
– Нет, – твёрдо ответил Гарри.
– Но Гарри! Это необходимо!
– Это не нужно. Там я занимался окклюменцией с пяти лет, а когда я пришёл туда Сириус снова начал учить меня и я быстро всё вспомнил.
– Ах, да, Молли рассказывала, что ты помнишь всю свою жизнь там... Просто удивительно! И тем не менее, я настаиваю, чтобы ты продолжил заниматься окклюменцией.
– Я могу продолжить занятия с Сириусом.
– Но профессор Снейп гораздо сильнее Сириуса в ментальных науках!
– Зато как учитель Снейп хуже, чем пустое место. Мне приходится терпеть его на зельях, но общаться с ним больше необходимого я не желаю.
Дамблдор некоторое время разглядывал сидящего перед ним мальчишку. Вроде и тот Поттер, да не тот! Раньше он бы ругался, плевался, кричал, но выполнил распоряжение. А сейчас... сейчас приходилось просто смириться и считаться с его мнением, которое вдруг неизвестно откуда возникло. И ведь, что самое противное, за его спиной сейчас стоят Малфои и Блэк, пророк их в Хогвартсе. Ладно, надо хоть хорошую мину сделать при такой-то игре:
– Хорошо, Гарри, если ты так против занятий с профессором Снейпом, занимайся с Сириусом, но окклюменция тебе необходима. И, кстати, почему ты так низко оцениваешь преподавательские способности профессора Снейпа?
– Там зелья преподаёт профессор Слизнорт. Мне есть с чем сравнивать.
– Ладно, – Дамблдор примирительно поднял руки, – надеюсь, что твои предубеждения не помешают тебе хорошо учиться. У меня всё, но если ты хочешь ещё что-то сказать...
– Да, профессор, дело в том, что там я изучал немного другие предметы, чем здесь, и мне хотелось бы продолжить изучение того, что я изучал там...
...После беседы с директором Гарри встретился с близнецами Уизли и Малфоем в Выручай-комнате – удивительной комнате Хогвартса, о которой он узнал в другой вселенной. Эта комната действительно была палочкой-выручалочкой, становясь тем, что было необходимо тому, кто в неё приходил. Сейчас это была небольшая уютная гостиная с книжным шкафом, жарко натопленным камином и стоящими в углу рыцарскими доспехами. К совещанию присоединилась Джинни, которая каким-то особым женским чутьём почуяла, что Гарри не сможет ей отказать и в наглую напросилась в компанию главных хогвартских вредителей.
– Ну, Поттер, выкладывай, что ты такого гениального выдумал? – спросил в своей нагловатой манере Малфой. – А то дома говорить отказывался.
– Папа рассказал мне, как можно оживить доспехи, вот я и подумал, а что если устроить Филчу почётный эскорт?
– А может Снейпу? – предложил Джордж.
– Крёстный быстро разберётся и разгонит их, – поморщился Драко, – а Филча можно...
...Поздно вечером Гарри лежал с открытыми глазами и глядел в потолок. Аспид положил голову на подушку рядом с его ухом и тихо спросил:
– Ты ссердит и недоволен. В чем дело?
– Я залипаю здесь... – ответил наш путешественник между мирами. – Сначала я думал как можно быстрее свалить отсюда, думал, меня ничего здесь не держит, но появляются люди, которых я не могу бросить! Малфои, например...
– И эта девушшшка...
– И Джинни... Я обещал ей, что вернусь... Но здесь она тоже любит меня. Бросить её здесь значит предать. А не предать её здесь, значит предать там... А я не могу. Ни того, ни другого...
– Не спеши, хоссяин... Поток времени будет особенно бурным, многое решится само собой...
– Как это может решиться! – на душе у Гарри стало совсем паршиво, – это же...
– Мошшет и да, а мошшет и нет... Реальности сплетаются, мошшет случиться такое, о чём мы не можем предположить... Ссспи, будет новый день и новые пути...
...В воскресенье утром Гарри уселся в кресле у камина с учебниками: надо было посмотреть, что будет на следующей неделе, подготовиться к беседе с профессором Скриптиусом, который вроде и согласился взять Гарри в свой класс, но только после того, как лично убедится, что ученик разбирается в материале. Подошла Анжелина Джонсон, капитан квиддичной команды Гриффиндора, с вопросом когда ждать Гарри в команду.
– После рождества, – ответил Гарри. – Тётя Цисси говорит, что после всех этих передряг раньше нельзя.
– Это миссис Малфой? – удивилась Анжелина. – Чего это ты к ней так фамильярно?
– Так там она моя крёстная, вот и привык, а здесь вроде никто не возражает. А когда она говорит о здоровье, лучше слушаться. Здесь она мало практикует, и всё равно к ней ходят советоваться из Гильдии, да и саму постоянно зовут. А там она за меня взялась... не представляешь себе! Видишь, кстати, я теперь без очков хожу?
– Ладно, нельзя, так нельзя... – проворчала капитан гриффиндорской команды. – Только, мне кажется она это специально, чтобы Слизерин выиграл...
Следующим был Рон, который пришёл поиграть в шахматы. Но увы, у Гарри были другие планы: До обеда читать учебники, готовиться к следующей неделе, а после зайти к Хагриду. Уж очень хотелось лесничему лицезреть того редкостного гада, который подрабатывал у Поттера домашним питомцем.
– Пошли вместе! – тут же оживился Рон.
– Пошли, – согласился Гарри, – и Гермиону возьмём.
Рон вздохнул:
– Возьмём, куда же мы денемся...
– Вы что? Разругались?
– Да нет, но... достала она уже меня с этой учёбой! И вроде хорошая девчонка, и помогала нам всегда, но сколько можно!
– Но ведь учиться и в самом деле надо. Не так ли?
– Ну надо... – рыжик отвёл глаза. Похоже, он рассчитывал на другой ответ. – Но просто сколько можно! Вот ты сам подумай... – и он пустился в пространные рассуждения о том, что не учёбой единой жив студент Хогвартса. Выслушивать эти излияния Гарри было некогда, поэтому он прервал приятеля словами:
– Ладно, Рон, извини, мне надо кое-что дочитать...
Рыжик вздохнул и пошёл доставать шахматами кого-нибудь ещё.
А вечером у Хагрида Гарри испытывал острое ощущение дежа-вю. Полувеликан, так же как и совсем недавно в другой вселенной, восхищался "милой зверушкой", которая доверчиво грелась в его огромных ладонях, излагая проект переписи змеиного населения Запретного леса.
– А что, Гарри? Ты же у нас змееуст. Чего такому таланту-то зря пропадать? – рассуждал он, прихлёбывая ароматный чай. – Да и Дамблдору покажем, что это может пользу приносить. А то "Тёмный дар! Тёмный дар!", а что в нём тёмного-то, скажи на милость?! Зверушек-то понимать, это всегда к добру!
Немного разбавляло это, весьма неприятное для Гарри ощущение повторения пройденного, присутствие Рона и Гермионы. Но это присутствие вызывало в памяти старые, и может для кого-то добрые, деньки их совместных похождений, но Гарри эти воспоминания не были так уж дороги и приятны ибо были связаны и с Дурслями, и с произволом Снейпа, который, кстати, так и остаётся в этом Хогвартсе, да и многие события тех дней случилось ему переосмыслить и понять по новому благодаря родителям. А Хагрид продолжал рассуждать:
– И то, что вы снова вместе, ребята, тоже хорошо. А то тоже мне взяли моду, – он погрозил пальцем гриффиндорским старостам, – как только Гарри пропал – начали ругаться! Последние пару месяцев вообще не разговаривали! Куда это годиться? А ведь были друзьями, не разлей вода! Ну ничего, ты теперь вернулся и всё пойдёт по-старому!
– Не надо, Хагрид, – тихо сказал Гарри. – Не хочу, чтобы всё было по-старому.
– Ну-ну, ты мне тут из себя старика не строй! Рано тебе, понял? – забеспокоился лесничий. – Да и не всё в твоей жизни было плохо!
– Не всё, – согласился юноша.
В общем, когда компания покинула Хагрида, Гарри даже испытал некоторое облегчение. Пока шли в замок он спросил:
– Так вы что, разругались?
– Да мы и не ругались... – тихо ответила Гермиона. – Просто...
– Просто у нас иногда возникает непонимание! – сформулировал Рон. – Нельзя же постоянно думать только об учёбе!
– Нельзя, – согласился Гарри, – надо побыстрее отделаться от домашнего задания и заниматься тем, чем хочется. И вообще, ребята, это не повод для того, чтобы ссориться!
– Точно! – обрадовался Рон, а Гермиона взяла рябят за руки и широко улыбнулась. У неё на душе стало тепло и спокойно, впервые с того момента, как Гарри принёс тело Седрика из лабиринта...
...Как только ребята ушли, в камине у Хагрида полыхнуло зелёным, и оттуда вышел Дамблдор.
– Ну Вы вообще, профессор! – ахнул лесничий. – Словно за нами подглядывали.
– Не скрою, Рубеус, мне не терпится узнать твоё впечатление, поэтому я постоянно смотрел в окно, в то самое, где так хорошо видна твоя избушка.
– А! Вот оно что! А я -то думал...
– Да, представь себе, большинство чудес не требуют магии. Но всё же, как тебе Гарри?
Хагрид задумался, почесал в бороде, потом в затылке, промямлил:
– Изменился он, это точно.
– А как?
– Знаете... Он как здесь и не здесь... И от ребят он как-то отделился. Да. Но не только... И не скажешь, что сломался он, и не скажешь, что потух... а вот... как-то всё равно ему теперь, что здесь происходит! Вот! Вот сказал я, Вы уж простите, проговорился, что ездил по Вашему заданию, только на днях вернулся. Он вроде и спросил куда, а как я сказал, что об этом говорить нельзя, так он сразу: "Нельзя, так нельзя.", и сразу о другом стал, словно ему это и не интересно. А раньше то как было! Раньше он бы из меня всю душу вынул бы. Вот!
Дамблдор слушал этот сбивчивый монолог очень внимательно, а когда лесничий закончил, только сказал:
– Да, Рубеус, Гарри действительно изменился...
Гермиона стояла в пустом классе и смотрела в окно на падающий снег. Кто-то неслышно подошёл сзади и накрыл её плечи пледом. Девушка вздрогнула и резко обернулась:
– Профессор Блэк?!
– Не хочу, чтобы ты простудилась, – сказал профессор ЗОТИ, усаживаясь на парту, – а то на вашем курсе вообще будет некому учиться.
– Почему? Невилл в последнее время здорово подтянулся.
– Да, Вольдеморт может быть очень убедительным... – невесело усмехнулся Блэк. – А вот ты почему-то сдала. В чём дело?
Девушка вздохнула и вдруг, сама не понимая почему, выложила Блэку, совершенно чужому для неё человеку, всю свою историю: как она обрадовалась, когда узнала, что она волшебница, как въелась в учёбу, стремясь не отстать от потомственных волшебников, но заработала только насмешки, как все однокурсники травили её, и если бы Поттер не встал с первых же дней на её защиту, она бы вообще сбежала из школы и как, несмотря на все свои усилия, она остаётся чужой в волшебном мире. А особенно остро это чувствовалось сейчас, когда Гарри Поттер опять исчез.
– И всё равно, эти чистокровные... они в конце концов меня во всём обходят! Не в учёбе, не в оценках... а... – Гермиона просто не находила слов.
Профессор договорил за неё:
– В реальных делах. Да, это проблема всех магглорождённых... Ты относишься к магии слишком... по маггловски, что-ли...
Услышав это Гермиона уже хотела обидеться, но Сириус быстро продолжил:
– Ты работаешь с палочкой, как с пультом для телевизора. Нажала одну кнопку – одна программа, другую – другая. Так и с палочкой: одно заклинание – один результат, другое – другой. И ни шагу в сторону.
– А как же иначе? – удивлённо спросила девушка.
– Как у тебя с прорицаниями? – вместо ответа спросил Сириус.
– Никак, – честно призналась Гермиона. – Когда я обо всём этом читаю, кажется что это сплошное шарлатанство, но...
– Но Трелони действительно предсказывает. Так?
– Да.
– Знаешь что? Давай-ка я позанимаюсь с тобой ментальными науками, а ты попытаешься применить их на прорицаниях. А дальше посмотрим. Согласна?
– Хорошо, – кивнула староста Гриффиндора.
– Тогда иди в гостиную, – сказал Блэк, – и не броди больше одна ночью. Замок действительно может быть опасным...
* * *
Снова первый учебный день в Хогвартсе. Гарри шёл по коридору в сторону Большого зала и снова испытывал странное ощущение: это уже было! Совсем недавно. Он даже остановился и на секунду прикрыл глаза: можно было хоть на секунду поверить, что он сейчас в том самом Хогвартсе, куда он недавно приехал с мамой... Но нет, Рон, пробегая мимо, не толкнул его локтем в бок, а дружески хлопнул по плечу: "Не спи, без завтрака останешься!" Вспомнился тот ужас, который охватил его тогда. Ужас оказаться снова в этой неправильной вселенной, где его родителей убил Вольдеморт, а сам он был вынужден каждое лето возвращаться к Дурслям. И вот, кошмар стал реальностью. Но что бы там ни было, а надо жить дальше, Гарри встряхнулся и быстрым шагом пошёл на завтрак.
Расписания в двух Хогвартсах не совпадали, и сегодня, словно в насмешку над Гарри, первыми двумя уроками шли зелья. На этот раз в исполнении Снейпа. Гарри сел за первую парту. Старые привычки этой вселенной требовали забиться на самый дальний ряд, но парень назло всем, и прежде всего Снейпу, решил поступить так, как он поступал там.
– Так, так... – вкрадчиво произнёс Снейп, войдя в класс. – Наш великий Гарри Поттер опять с нами. Соизволил, так сказать, снова присоединиться к нам.
– Все претензии к профессору Дамблдору, – ответил Гарри. – Я обратно не просился.
– Да, конечно, наш герой сумел запрятаться очень далеко. Директор долго искал Вас. Похоже, пока Вы шатались в этих своих далях, Вы изрядно обнаглели, Поттер!
– И узнал много нового и полезного, профессор. Например, теперь я хорошо знаю устав Хогвартса. И не советую Вам проверять моё знание на практике.
Снейп какое-то время сверлил Гарри взглядом. Гарри смело посмотрел ему в глаза, а почувствовав попытку проникнуть в своё сознание, сосредоточился на одном воспоминании из той реальности...
...Услышав от сына о том, что в его реальности зелья преподаёт Снейп, Джеймс воскликнул:
– Нюниус?! Учитель?! Да его надо в буйную палату посадить, а не к детям пускать!...
Снейп побледнел и отшатнулся.
– Нехорошо лезть в чужие воспоминания без спросу, профессор! – весело сказал Гарри. – Можно наткнуться на что-то очень неприятное!
Пару минут Снейп ходил между партами, восстанавливая дыхание, наконец, он сказал:
– Что ж, начнём урок. Рецепт зелья на доске, приступайте.
Гарри подготовился к уроку заранее, и ему не требовалось много времени на размышления. Взяв вместе со всеми ингредиенты, он приступил к работе. Естественно, местами он отступал от предложенной инструкции (которую Снейп честно переписал из учебника), как и в той реальности, там, где его учил профессор Слизнорт. Но Снейп не Слизнорт, его не очень волнует насколько хорошо Поттер научится варить зелья, ему гораздо интереснее как можно больше досадить тому же Поттеру. Гарри увлёкся работой и забыл об этом, поэтому был несколько удивлён, когда у него над ухом раздалось "Эванеско" и котёл опустел.
– В чём дело, профессор? – удивлённо спросил он.
– Ваше зелье безнадёжно испорчено, Поттер, я не намерен тратить время на его проверку!
– И что конкретно было сделано неправильно?
– Я не обязан отчитываться перед Вами! Идите, Вы свободны!
Сказав это, профессор отвернулся, посчитав сам факт существования Поттера недостойным своего царственного внимания. А зря, ибо в противном случае он бы увидел на лице подростка очень нехорошую ухмылку...
...Закончив последний на сегодня урок, Снейп вернулся в свои покои, сел возле камина и уже принялся было проверять домашние работы учеников, как пламя в том же самом камине окрасилось в зелёный и в этом пламени появилась голова Дамблдора. Очень сердитого Дамблдора.
– Мальчик мой, – сказала голова, – зайди ко мне в кабинет. Срочно.
Недоумевая, что вдруг понадобилось директору, мастер зелий направился в его кабинет через тот же самый камин. В кабинете он нашёл весьма странную компанию: сам Дамблдор, МакГонагалл, Люциус Малфой и Иоган Хунрат, один из известнейших алхимиков Европы. И Поттер в придачу. Запоздало вспомнились слова того же Поттера: "Например, теперь я хорошо знаю устав Хогвартса. И не советую Вам проверять моё знание на практике". Ругнувшись про себя, зельевар прикинул примерную расстановку сил: МакГонагалл в зельях разбирается на уровне стандартной домохозяйки, Дамблдор будет до последнего соблюдать нейтралитет, но в конечном итоге своего шпиона в обиду не даст, Хунрат здесь просто эксперт, больше для понтов, а единственной непонятной фигурой оставался Малфой. С одной стороны Поттер для него сейчас вроде как даже и член семьи, с другой, Люциус очень не любит выносить сор из избы, да и его, Северуса, всегда поддерживал. Рассудив таким образом, Снейп решил, что затея Поттера с жалобой аукнется только самому затейнику и совершенно спокойно, даже небрежно, спросил:
– В чём дело, господин директор?
– Понимаешь, Северус, Гарри считает, что ты сегодня на уроке поступил некорректно и написал жалобу. Мне и в Совет Попечителей. Вот мистер Малфой хочет разобраться, что к чему, и как член Совета, и как опекун Гарри.
– Поттер как обычно испортил зелье и я решил, что не стоит переводить на него ингредиенты, – пренебрежительно бросил Снейп.
– Но ведь Вы как учитель должны указать ученику на его ошибку, объяснить, помочь исправить, не так ли? – спросила МакГонагалл.
– К тому же, если верить записям молодого человека, – несколько желчно заметил Хунрат, – хм, он, конечно, отступил от методики описанной в учебнике, но у него должен был получиться допустимый вариант заживляющей эссенции. Этот вариант и применяют большей частью в святом Мунго, я даже не знаю, почему его ещё нет в учебниках.
– Ну, если верить его записям... – протянул мастер зелий Хогвартса.
– Но ничего кроме этих записей после урока не осталось, – вдруг резко сказал Малфой. – Если я конечно, правильно понимаю ситуацию.
Дамблдор сдержанно ответил, что да, всё он понимает правильно, а Снейп задумался. Возникло противное предчувствие, что показательная порка будет, но вот пороть будут вовсе не Поттера.
– Я знаю таланты Поттера в моём предмете и не собираюсь рисковать всем классом, позволяя ему заниматься самодеятельностью!
– Ну, ну, мистер Снейп, – снова подал голос Хунрат, – вы слишком предвзяты к этому молодому человеку. Мы ту побеседовали немного до Вашего прибытия, по-моему он очень прилично разбирается в предмете, для его возраста, естественно.
– Может быть он и выучил где-то теорию, – скривился Снейп, – но вот практика...
– Простите, сэр, не могли бы Вы объяснить мне, что конкретно я сделал не так?
– Эти вопросы надо задавать на уроке, Поттер, а не убегать с видом оскорблённой невинности!
– Но Вы же сами велели мне уйти из класса!
– Действительно, Северус, если ученик сделал что-то не так, то надо объяснить ему ошибку, показать, как её исправить, – небрежно бросил Малфой, – это, между прочим, твоя работа. Переписать на доску рецепт из учебника и следить за точностью его соблюдения могут и домовые эльфы.
Впервые Снейп не нашёлся, что ответить. Стандартная отмазка, что Поттер козёл вдруг наткнулась на серьёзное препятствие: его попросили найти на Поттере рога и копыта. И конкретно указать пальцем. Постановка вопроса была столь необычной, что Снейп не сразу обрёл дар речи.
– Хорошо, – сказал он после минутного размышления, – если Поттер так настаивает, я позволю ему переделать эту работу на следующем уроке.
– Знаешь, Северус, чтобы решить вопрос раз и навсегда, – снова встрял Малфой, – пусть Гарри сделает это сейчас, а герр Хунрат будет у вас третейским судьёй.
Вот тут Снейп почему-то запаниковал. Нет, конечно, он просто из принципа и мысли допустить не мог, что Поттер сварит это зелье лучше, чем на удовлетворительно, но если быть до конца честным с собой, тогда, на уроке, он даже и не пытался вникнуть в суть того, что делает этот мерзкий мальчишка. Заметил, что тот отступил от инструкции и сразу "Эванеско", чтоб знал щенок, кто здесь главный. А если этот идиот (как ласково звал про себя Поттера хогвартский зельевар) и в самом деле добыл где-то толковый рецепт и сумеет сварить что-то путное? Тем более, что Малфой сейчас на его, Поттера, стороне?
– Стоит ли тратить на такие мелочи Ваше время, мистер Хунрат?
– Ну почему же, после того, что я услышал, мне даже интересно будет посмотреть на работу мистера Поттера.
Не сказать, что демонстрационная варка зелья под пристальным взглядом двух деканов, директора, одного знаменитого алхимика и собственного опекуна доставила Гарри массу удовольствия, но с работой он справился. Когда зелье было готово, Хунрат, внимательно следивший за всеми действиями мятежного гриффиндорца и периодически требовавший пояснений, понюхал содержимое котла, налил немного в пробирку, посмотрел её на свет, попробовал на вкус и выдал заключение:
– Ну если это не превосходно, то я даже не знаю, какими критериями Вы руководствуетесь, мистер Снейп, это зелье можно без опасений передать в ваш лазарет. И то, что я вижу – отнюдь не случайный результат.
Изрёкши это, он повернулся к Гарри:
– Я наслышан о Вашем приключении, молодой человек. Скажите, в той, другой реальности, Вы изучали зельеварение?
– Да, сэр, – вежливо ответил Гарри. – Я помню всю свою жизнь в той реальности, и там зелья преподаёт профессор Слизнорт.
– Гораций? Да, похоже, похоже...
...Снейп собственноручно поставил в журнале оценку "Превосходно" и высокие гости разошлись. В кабинете остались только Дамблдор и Снейп, который бегал из угла в угол и причитал на тему бездарности Поттера, его подлости и неблагодарности.
– Северус, – позвал его Дамблдор, которому это мельтешение уже порядком надоело. Реакции не последовало.
– Северус! – Дамблдор повысил голос, но результат был только один: Снейп остановился напротив директора и продолжил свои причитания.
– Северус! – Дамблдор звонко хлопнул ладонью по столу. Снейп закрыл рот и удивлённо уставился на своего начальника. – Сядь! – велел ему Дамблдор. Снейп сел. В кабинете повисла напряжённая тишина.
– Я хочу, Северус, чтобы в дальнейшем ты был более объективным и в случае официального разбирательства мог хоть как-то аргументировать свою позицию. Надеюсь, ты меня понял?
– Да, сэр... – пробормотал Снейп, опустив взгляд.
– Вот и хорошо...
...Когда Гарри вошёл в гостиную своего факультета, он уже не мог скрывать торжества.
– Чего такой довольный? – спросил Рон. – И зачем тебя Дамблдор вызывал?
– Помнишь сегодня на зельях?
– Ну? Снейп Дамблдору нажаловался?
– Это я жалобу написал, что он моё зелье уничтожил!
– Самоубийца! – прошептал Невилл, который слышал этот разговор. – И что теперь?
– Теперь? Дя... Люциус притащил откуда-то Хунрата, я сварил под его присмотром это зелье, он сказал превосходно и Снейп сам поставил оценку в журнал. Под присмотром МакГонагалл и Дамблдора.
– Он жив? – спросил Рон.
– Кто?
– Снейп.
– Не знаю. Когда я уходил, он был весь зелёный. От злобы, наверное.
– Погоди! – вдруг воскликнула Гермиона. – Ты говоришь там был Иоган Хунрат?
– Был, – подтвердил Гарри.
По гостиной побежали шепотки. Те, кто знал, кто такой это Хунрат спешно объясняли остальным. Когда обсуждение улеглось, Джинни тихо сказала Гарри:
– Ты теперь осторожнее, Снейп тебе не простит...
...Люциус проводил Гарри до дверей гриффиндорской гостиной, по дороге похвалил его за решительность, но в то же время посоветовал слишком не увлекаться сутяжничеством, потом завернул на Слизерин, поболтал с Драко, рассказал о случившемся.
– Долго ж он терпел! – воскликнул Малфой-младший. – Я всё ждал, когда он дозреет?
– Кто-то должен был ему сказать, – пожал плечами Малфой-старший. – Теперь главное, чтобы он не увлёкся и не сделал глупость, а Северус будет его провоцировать. Надеюсь, что в нужный момент ты окажешься рядом и удержишь Гарри от опрометчивых поступков.
– Хорошо, папа, мы же теперь вроде как братья. Мне стоит опасаться Северуса после всего этого?
– Учитывая, то что он остался верен Тёмному Лорду, а мы отошли от него, тебе стоит опасаться Северуса в любом случае. Я думал, что ты сам это понимаешь. На всякий случай предупреди Гарри.
Закончив наставлять своего отпрыска, Люциус направился к выходу, но возле самых дверей его перехватил какой-то домовик:
– Люциус Малфой, сэр! – воскликнуло ушастое существо. – Северус Снейп, сэр, приказал передать, что он просит Вас подождать его здесь. Он хочет поговорить, сэр!
– Хорошо, жду, – бросил Люциус, кутаясь в мантию. Снейп подошёл через пару минут, видимо он был уже одет и только ждал сигнала от домовика.
– Я понимаю, что Поттер теперь для тебя член семьи, – сказал он, когда оба вышли на улицу, – но неужели нельзя было обставить всю ситуацию менее помпезно?
– Очень хорошо, что ты понял, что Гарри теперь для нас член семьи. Жалко, что ты понял это только сейчас. Но во всей этой истории есть ещё один момент. Тот, который мы обсуждали, когда ты зашёл к нам проведать Гарри. Надеюсь, ты имел возможность подумать над тем, что услышал?
– Что-то я не вижу, чтобы Дамблдор ждал тебя с распростёртыми объятиями. Даже учитывая то, что тебе удалось как-то привязать к себе Поттера.
– А причём здесь Дамблдор? Смотри шире, Северус. Это даже не политика. Впервые за последние лет двадцать мы получили шанс остановить глобальное разрушение.
– И кем я буду в вашей системе?
– Насколько я понимаю, ты будешь уважаемым и весьма состоятельным алхимиком. Если не будешь хлопать ушами, станешь основателем собственной династии, а если ещё и научишься учить, сможешь основать собственную школу.
– Если выживу...
– При любом другом варианте ты не выживешь.
– Угрожаешь?
– Предвижу развитие событий. На основе знания характеров Дамблдора и Тёмного Лорда.
– Ты слишком заигрался, Люциус. Будь проще.
– Иногда простота бывает хуже воровства...
...После этой знаменательной стычки со Снейпом в школе наступило временное затишье. Даже близнецы Уизли сидели тихо, что было удивительно, ибо в преддверии Рождества они обычно активизировались. Кто-то вздыхал с облегчением, рассуждая, что ребята наконец повзрослели и остепенились, но МакГонагалл в это не верила. Чтобы эти два оболтуса не захотели как-то особо отпраздновать своё последнее рождество в школе? Этого не может быть, потому что не может быть никогда! И она была уверена, что кто-то им помогает. Устроить каверзу с Пивзом без посторонней помощи они не могли! Им помогал кто-то, кто разбирается в некромантии. Первым подозреваемым был Блэк, который хоть и числился профессором, но вполне мог тряхнуть стариной, тем более, что в некромантии Блэки традиционно были сильны. Но нет, Сириус клятвенно заверил, что ни сном, ни духом, даже согласился поклясться на крови. Вот и ждала декан Гриффиндора подвоха неизвестно откуда...
...Времени было в обрез, но ребята успели! Меньше чем за две недели они составили комплекс чар для оживления доспехов, додумались, как активизировать эти чары в нужное время, настроить их на Филча и заложить во всё это довольно-таки нетривиальную программу поведения. И вот, день икс настал! Настал он дня за три до отъезда на рождественские каникулы. Внешне всё было до безобразия просто: Днём(!) переходя на занятиях из класса в класс(!) они, словно мимоходом, накладывали на доспехи, расставленные в замке тут и там, заранее заготовленные заклинания.
А на следующее утро, за завтраком все были удивлены и напуганы приближающимся к дверям грохотом. Преподаватели вскочили, хватаясь за палочки, но тут двери в Большой Зал распахнулись и в них вошёл злой, хуже Вольдеморта, Филч в сопровождении эскорта из пустых доспехов. Доспехи даже держали какое-то подобие строя и пытались изображать строевой шаг. Филч подбежал к столу преподавателей и доспехи замерли вокруг него, на подобие почётного караула. В зале установилась мёртвая тишина, а сам завхоз от гнева не мог вымолвить и слова. Вдруг в этой тишине Сириус громко заржал. Как породистый конь. Через секунду хохотали уже и все остальные, только учителя пытались сохранить какое-то подобие серьёзности. Один Флитвик с горящими глазами бросился к железному воинству и принялся что-то над этими доспехами шептать, помахивая палочкой. Через несколько секунд он закричал на весь зал:
– Гениально! Это же просто гениально!
– За такую гениальность надо пороть до посинения! – заорал во всю глотку Филч, обретший наконец дар речи. – Уберите от меня наконец эту гадость!!!!
– Сейчас, сейчас, – всё ещё похохатывая откликнулся Сириус. Он подошёл к доспехам, тоже что-то над ними поколдовал, потом вышел на середину зала, прикрыл на секунду глаза, взмахнул палочкой, как дирижёр и крикнул:
– В одну шеренгу стано-вись!
Сделав несколько чётких движений, доспехи перестроились в одну шеренгу.
– Нале-во! – и ещё взмах палочкой.
– Лязг-лязг, – раздалось со стороны шеренги, которая выполнила команду, словно хорошо обученная рота почётного караула.
– По местам. Шагом. Марш!
Печатая шаг, и издавая при этом грохота ещё больше чем при прибытии, железное войско убралось тем же путём, каким пришло.
– Вот это класс! – восхищенно шепнула своему кавалеру Джинни.
– А то! – ответил Гарри, гордый за крёстного. – Я же говорил!
Так незаметно и подобрались рождественские каникулы. Для Гарри триместр пролетел как-то особенно быстро, да оно и понятно: в общей сложности половину его он вообще провёл дома, а оставшееся время делил между двумя Хогвартсами. Сами приближавшиеся каникулы были, на счастье ребятишек, большими, даже несколько длиннее положенных двух недель, но вот причина такой ребячьей радости была весьма прискорбной, ибо заключалась в раздробленности волшебного сообщества. Волшебники в это время отмечали аж целых три праздника и руководство школы вынуждено было растягивать каникулы, чтобы угодить всем.
Те магические семьи, которые блюли древние традиции и называли себя чистокровными, отмечали Йоль, праздник зимнего солнцестояния. Выходцы из маггловских семей Англии и Уэльса, а так же те семьи, которые ориентировались на маггловские традиции, праздновали католическо-протестантское рождество, их коллеги с шотландскими корнями отдавали предпочтение светскому новому году.
Среди "чистокровных" тоже не было единства. Одни ставили во главу угла соблюдение волшебных традиций и следование законам волшебной силы, а собственно происхождение их волновало не особенно. Эти семьи охотно роднились с магглорождёнными или принимали их под своё покровительство, занимаясь большей частью пропагандой и распространением старинных магических обычаев. Они с некоторым пренебрежением относились к другому крылу магической аристократии – истинным чистокровным, тем семьям, которые во главу угла ставили именно происхождение. Основания для такого отношения были, ибо "истинные чистокровные" частенько пренебрегали собственно традициями. "Истинных чистокровных" с годами становилось всё меньше, ибо близкородственные браки приводили к вырождению, да и дети частенько отказывались выбирать себе спутника жизни по родительской указке исходя из высоких принципов "чистоты крови".
Все эти высокие соображения не сильно волновали Гарри, который позволил себе просто радоваться наступлению каникул и возможности провести их дома. Да, теперь у него был дом, настоящий дом, куда он мог приехать на эти самые каникулы. Конечно, он был бы гораздо счастливее, если бы ему удалось провести эти каникулы в другом доме, с родителями, в другой, гораздо более правильной на его взгляд реальности. Но поскольку сейчас это было недостижимо, юный лорд Поттер позволил себе расслабиться и просто получать удовольствие от той жизни, которая на данный момент была ему доступна.
Рон, всё оставшееся до каникул время доставал Гарри разными заманчивыми предложениями: то остаться в Хогвартсе, то на все каникулы завалиться к нему в Нору.
– Рон! – не выдержал однажды Гарри. – Я хочу домой! Понимаешь, теперь у меня есть дом! Семья! А ты приходи в гости, на Йоль.
– Ну да! – насупился Рон. – Теперь они – твоя семья!
Рыжик хотел было уже уйти, но Гарри вспомнил один эпизод из той реальности и решил уточнить, как обстоят дела здесь:
– Рон, погоди! – позвал он. – Скажи, тебе Дамблдор или МакГонагалл не говорили, что я, типа, очень важная птица, меня надо оберегать, следить, чтобы я никуда не влезал особо? И чтобы ты мне об этом не говорил?
Рон потупился, буркнул:
– Ну было...
Так, вытягивая, словно клещами, каждое слово и через вопрос ссылаясь на то, что они всё же друзья, Гарри выяснил, что сразу после первого курса в Нору заявился Дамблдор и провёл с Роном политбеседу на тему: что такое Мальчик-Который-Выжил и как его надо беречь. И намекнул, в частности, что нехило бы ему, Дамблдору знать о том, куда этот самый мальчик хочет сунуть свою голову в очередной раз. Исключительно ради того, чтобы соломки подстелить. И видно что-то такое отразилось на лице Гарри, что рыжий вдруг засуетился, залопотал:
– Ты это, Гарри, ты не сердись... я ведь это... хотел как лучше... так...
– Ладно, не нервничай, – улыбнулся Гарри. – Ты ведь хотел как лучше? Правда?
– Ну да! – Рон тут же расслабился, заулыбался.
– Ты только мне теперь о таких вещах говори, ладно? – закончил свой допрос Гарри, гадая попутно: как скоро директор узнает об этом разговоре?...
* * *
...Катрин вбежала в комнату Лили радостно крича:
– Мама! Мама! Тётя Цисси пришла! Она нас к себе на Йоль зовёт!
Лили подняла голову от своих расчётов, чтобы тут же встретиться взглядом с Нарциссой, которая вошла в комнату вслед за девочкой:
– И ни каких споров! – сказала миссис Малфой строго. – А то уже скоро плесенью со всей этой цифирью порастёшь!
– С тобой разве поспоришь! – улыбнулась в ответ Лили. – Да я и сама хотела к тебе напроситься.
– Хочешь повторить подвиг тамошнего Дамблдора?
– Гарри не вещь, чтобы таскать его туда-сюда! Сначала надо его самого спросить!
– И ты уже нашла способ? – удивлённо вскинула брови Нарцисса.
– Пока нет, но может быть удастся его увидеть.
– Вот здорово! – захлопала в ладошки Катрин. – А то я уже соскучилась!...
* * *
...Традиционно Йоль – это тихий семейный праздник, который празднуют дома. Иногда приглашают самых близких друзей, ну или сами приходят к этим самым близким друзьям. Это вам не Купала, шумный молодёжный праздник, который отмечают на пике лета. Ради Купалы чистокровные семьи отзывают своих чад (а когда и своих магглорождённых протеже), добравшихся до шестого и седьмого курса, из Хогвартса на несколько дней. Возвращаются они потом жутко довольные, любопытным младшекурсникам говорят, мол, дорастёте, всё сами увидите. И многие помолвленные пары после этого распадаются, разругавшись в дым. Есть даже примета: если пара дважды пережила Купалу, значит будет семья крепкая и дружная.
В этом году гостями Малфой-мэнора были Паркинсоны (Драко был помолвлен с Пенси, правда не сказать, что он испытывал на этот счёт такой же энтузиазм, как и Гарри в отношении Джинни), сам Гарри пригласил Джинни и Рона. Вообще-то, он не особо надеялся, что Джинни отпустят, особенно так легко, но, видимо, здесь не обошлось без влияния Дамблдора, которому нужен был хоть какой пригляд за Мальчиком-Который-Выжил.
Для прибывших на празднество Уизли всё было внове, а вот сам Гарри прекрасно помнил, как проходили эти праздники, и в Малфой-мэноре, и у Поттеров, правда, было это в другой реальности, и сейчас юноша с любопытством ждал: что отличает реальность эту?
Различий он не нашёл: обряд начинался с восхода Солнца, когда все присутствующие в замке мужчины отправились за елью в ближайший лес, вернее, специальный малфойский питомник, где эти ёлочки подращивались до нужной кондиции (иначе их на каждый год не напасёшься). Впрочем, надо отдать должное вкусу хозяев, этот питомник выглядел как кусочек молодого елового леса. Люциус лично срубил дерево (безо всякой магии, топором) после чего все вместе тащили ёлку в замок. Задача была непростая, ибо деревце выбрали вполне даже приличное: метров пять высотой, а согласно обряду нельзя было допустить, чтобы оно коснулось земли.
– Слушай, а как вы раньше-то управлялись? – полюбопытствовал Гарри у Драко.
– У нас почти всегда гости, – пожал тот плечами, – а если никого нет, берём ёлку поменьше.
Установленная в главном трапезном зале ель попала в заботливые руки Нарциссы и приглашённых в гости девушек, которые занялись её украшением. Мужчины, тем временем, сложили на дворе большой костёр и прикрыли его холстиной, чтобы снегом не замело. После обеда все разошлись спать, ибо бдеть предстояло всю ночь, и при этом следовало оставаться бодрыми и внимательными: в эту самую тёмную ночь в году боги дают смертным знаки своей воли и знаки эти следует заметить, ибо те, кто пойдёт против воли владык Асгарда вряд ли смогут обрести счастье.
Ближе к вечеру, когда Солнце уже клонилось к горизонту, эльфы разбудили гостей и хозяев и те поднялись на вершину главной башни замка. Открывшееся зрелище как всегда заворожило Гарри, и он в очередной раз поблагодарил судьбу, которая привела его в другую вселенную и дала ему память того, второго я. Ведь иначе его местное я никогда не увидело бы этой красоты, а та его часть, что жила в другой вселенной так и почила бы в могиле.
Огромный диск дневного светила коснулся верхушек деревьев и в этот момент Нарцисса запела. Она пела на древненорвежском (Малфои, как Блэки и Поттеры, вели своё происхождение от норманнов, поэтому придерживались скорее нордической, чем кельтской традиции, хотя и восприняли многие местные обычаи. Впрочем, ничего удивительного в этом нет: и те и другие почитали силы природы, силы Жизни, только именовали их по-разному). Гарри, опять же, благодаря своему иномировому я понимал значение этой песни: Нарцисса благодарила богов за все блага прошедшего года, просила их помощи в году наступающем, просила достатка в доме, счастья и защиты для детей, здоровья для всех членов семьи. Гарри вспомнил, как его мама и тётя Цисси пели эту песнь вместе и загадал, чтобы ещё хоть раз услышать это.
Когда она закончила вперёд вышел мистер Паркинсон. Он был одет, как и положено друидам, в белую мантию, в левой руке он держал ветку тиса, в правой – остролиста. Он поднял обе руки, скрестив ветки над головой и прочитал довольно длинную молитву на гэльском. Этого Гарри уже не понимал, но не сомневался, что по содержанию эта молитва аналогична тому, что пропела Нарцисса.
Когда он закончил, Солнце уже скрылось за горизонтом. Теперь надо было дождаться появления звёзд. По традиции считалось, что тот, кто увидит звёзды первым будет особенно удачлив в наступающем году. Самой глазастой оказалась Пенси, которая радостно подпрыгнула и захлопала в ладошки, буквально секунду спустя к ней присоединилась Джинни, а мальчишки ещё какое-то время раскрыв рты, шарили глазами по небу. Взрослые смотрели на них с улыбкой.
Постепенно темнело, но никто не хотел уходить с башни: вокруг было удивительно красиво, а тёплые мантии с дополнительно наложенными на них согревающими чарами создавали ощущение уюта. В какой-то момент Гарри отвлёкся от созерцания звёздного неба и огляделся вокруг: на площадке кроме людей стояли, кутаясь в тёплые пледы, все домовики Малфой-мэнора. Они были частью Дома, частью Семьи и их присутствие на ритуале тоже было обязательным. Как это ни покажется удивительным, но их было не так уж и много: благодаря магии домовые эльфы могли выполнять очень много работы, поэтому волшебным замкам не требовалось большого количества слуг.
Однако в конце концов и созерцание звёздного неба приелось, ребята стали перешучиваться, устроили шутливую возню и Люциус заявил:
– Наверное пора в зал! Устроим гадания и танцы!
Девушки первыми побежали вниз по лестнице, следом двинулись мальчишки и взрослые, только Гарри немного задержался. Он всё смотрел на небо и думал, что вполне возможно, именно сейчас его мама, папа, сестра вот так же стоят на этой же самой площадке и смотрят на те же самые звёзды... Может быть и Джинни, та Джинни, его невеста, стоит рядом с ними...
– Идём, Гарри, – Нарцисса мягко положила ему руку на плечо. – И не терзай себя, может ты ещё встретишься с ними.
– Я так громко думал? – спросил юноша.
– Я не имею привычки лезть без спросу в чужие мысли, но понять о чём ты думаешь можно и без легилименции...
* * *
Джинни стояла на крыльце Норы и смотрела на звёзды. В этом году её не отпустили праздновать Йоль, мама сказала, что если бы его отмечали у Поттеров, она бы ещё подумала, а вот в Малфой-мэнор она дочь одну, без Гарри не отпустит. Сейчас девушка смотрела на звёзды и думала, что Гарри, наверное, тоже смотрит на эти же созвездия. И, наверное рядом с ним стоит другая Джинни, её собственное второе я из другой вселенной. И она поймала себя на том, что ревнует. Ревнует Гарри к самой себе. Впрочем, не совсем к себе...
...Лили с улыбкой смотрела на Катрин, которая пыталась заигрывать с Драко, на близнецов Уизли, которые уже втихую установили на этой площадке несколько своих фейерверков, на строго глядящих на них Анжелину Джонсон и Кэтти Белл, которых они пригласили на этот праздник, на сосредоточенно что-то обсуждающих Люциуса и Джеймса. На звёзды... Она точно знала, что Гарри в этот момент также стоит на площадке главной башни Малфой-мэнора, правда в другой реальности: об этом говорил небольшой пергамент, в который она изредка поглядывала: эдакий аналог Карты Мародёров, только отображал он положение всего одного человека: её сына. Его положение в другой реальности.
– Вижу, звёзды всем уже надоели, – громко сказал Люциус, оглядывая собравшихся на башне. – Тогда может спустимся в зал, нас ещё ждут гадания и танцы!
– Ура! – крикнули близнецы, взмахнули палочками и в небо взвились четыре дракона: чёрный, красный, синий и жёлтый. Они сделали круг над башней и разорвались с жутким грохотом, осыпав всю округу огнями. Все зааплодировали и потянулись к лестнице. Одна только Лили задержалась.
– Мама! Идём! – крикнула Като.
– Сейчас, милая, – ответила Лили, поглядывая на пергамент.
– Это Гарри? – спросила она, указывая на красную точку возле самого парапета.
– Да.
– Ух ты! А мы можем его увидеть?
– Я думаю, можно попробовать в зеркале внизу башни. Оно там давно стоит?
– Лет триста, – ответил незаметно подошедший Люциус. И вообще, идем, надо подготовиться.
– Подготовиться? – удивлённо переспросила Лили.
– Тебе же понадобится сила. Соберём кольцо. Пошли, пока он ещё здесь!
* * *
...Гарри с Нарциссой вышли на полутёмную площадку лестницы в основании башни и Гарри вдруг словно что-то дёрнуло. Он обернулся к зеркалу и вздрогнул: старинное стекло словно светилось изнутри!
– Что это? – воскликнул юноша.
– Не знаю, – озадаченно ответила Нарцисса, делая шаг к зеркалу и в этот момент словно туман расступился с другой его стороны и там...
– Мама! Папа! – воскликнул Гарри, бросаясь вперёд.
Но там были не только они: сама Лили стояла перед зеркалом, прижимая указательный палец к стеклу, к верхнему углу нарисованной кровью на стекле пентаграммы, Джеймс стоял справа от неё, положив ей на плечо свою левую руку, правую руку он держал за спиной, по всей видимости, он держал за руку Кэтти Белл, которая выглядывала у него из-за спины, там были ещё Анжелина Джонсон, Катрин, близнецы Уизли и все Малфои. И все улыбались ему. Гарри тоже улыбнулся. Он дотронулся рукой до зеркала, напротив того места, где мама касалась стекла своим пальцем. Между ними оставалось чуть больше сантиметра, но преодолеть это мизерное расстояние было невозможно. А ещё крепче чем это стекло Гарри удерживали мысли о Малфоях. Тех, что были здесь, тех которые благодаря его защите смогли отойти от Тёмного Лорда. Бросить их сейчас на произвол Дамблдора и Вольдеморта было бы предательством.
– Я ещё вернусь, – прошептал юноша, – но сейчас я не могу...
А Нарцисса, стоявшая у него за спиной подняла левую руку, закатала рукав и показала всем стоящим по ту сторону зеркала своё белое запястье без следов Чёрной Метки. В первый момент никто не понял её жеста, но вскоре лица взрослых на той стороне осветились пониманием и радостью, тогда Нарцисса показала пальцем на Гарри, а потом на себя. Лили показала ей большой палец. В этот момент капля крови из пальца Лили стекла по зеркалу, нарушая узор пентаграммы, и оно, затуманившись, погасло. Через секунду Гарри видел в нём только отражение себя самого и Нарциссы...
* * *
– ...И ты хотела сделать это в одиночку? – Нарцисса толкнула застывшую возле зеркала подругу под локоть.
– Спасибо... – только и выдавила Лили. – Я не хотела подвергать вас всех опасности...
– Ох уж это мне гриффиндорское сумасбродство! – проворчал Люциус.
– Лили! – поддержал его Джеймс. – Ты нужна нам всем! Пожалуйста, больше не рискуй так!
Миссис Поттер опустила глаза и покраснела. Только сейчас она поняла, насколько самонадеянным было её решение сделать всё это без помощников: даже столь короткий сеанс связи между мирами высосал огромное количество сил из всех участвовавших в операции, а если бы она была одна? Чего стоит в такой ситуации потеря контроля?
– Простите, – пробормотала она, – я действительно не всё продумала...
* * *
...В главный зал замка Гарри шёл как в тумане.
– Ты это чего? – удивился Рон, а когда Нарцисса объяснила, что сейчас произошло, все удивлённо и восхищённо замолкли.
– Это их подарок тебе! – сказала Джинни и после этих слов потрясение Гарри как-то сошло на нет. Он теперь знал, что с его родными всё в порядке, они тоже знают, что с ним всё в порядке, и когда-нибудь он снова найдёт дорогу туда. И тоска, сжимавшая сердце Гарри с момента его "возвращения" в эту реальность отступила, вместо неё пришла решимость. И он вдруг понял, что может сегодня позволить себе наслаждаться праздником. А небольшой оркестр домовых эльфов заиграл вальс и Гарри тут же пригласил Джинни на танец...
...А бедный Рон так и стоял в сторонке, пока все танцевали.
– А ты чего один? – спросил его Гарри в промежутке между танцами.
– Лаванду не отпустили, – сказал рыжик, обиженным голосом. – В Малфой-мэнор-то!
– Ты бы Гермиону пригласил, – заметил Гарри.
– Пригласил... – буркнул Рон. – Но она сказала, что её пригласил Сириус и она с родителями поедет туда.
– А когда ты её приглашал?
– Да вчера послал сову...
В полночь всех позвали к столу, который буквально ломился от яств: по старой традиции считалось, что встречать новый год (а Йоль начинает новый годовой цикл, в древности и счёт дней вели от Зимнего Солнцеворота) следует в радости и изобилии. Как встретишь его, так и проведёшь. Гарри мимоходом подумал, что это, пожалуй, и есть настоящая магия. Не очень заметная, без ярких вспышек и громких заклинаний, но тем не менее действенная. Более действенная, чем всё, чему учат в Хогвартсе. Может все эти могучие и несокрушимые чистокровные семьи потому и могучи, что свято чтут законы этой самой магии. Законы познанные предками путём проб и ошибок и переданные нынешним поколениям в виде обычаев и традиций...
С полуночи, кстати, разрешалось срывать с ёлки сахарные украшения, чем радостно пользовались все: и дети и взрослые, так что к концу пира, когда все сытые и довольные откинулись на спинки стульев ёлка стояла уже изрядно ободранная. А потом пришли Крэбб и Гойл с колядами, дети присоединились к ним и навестили Забини, Гарри вытащил мешок с фейерверками, подаренный ему Фредом и Джорджем, и дети устроили огненную потеху на центральной площади маггловского городка, рядом с которым стояло имение Забини, изрядно перепугав местных жителей. А когда начало светать все разошлись по домам: надо было заканчивать положенные ритуалы.
Ёлку, со всеми, ещё не съеденными украшениями (а все украшения на ней были съедобными) вынесли из дома, установили на сложенный ещё вчера днём костёр, туда же положили свежеиспечённый каравай, большой кусок мяса и несколько бутылок пива. И как только Солнце позолотило макушки башен Малфой-мэнора этот костёр зажгли. Люциус, как глава дома, обратился к владыкам Асгарда: он ещё раз благодарил их за всё хорошее, что было в прошлом году, просил их принять посланца с земли, который доставит отправленные вместе с ним жертвы, просил на новый год богатство для семьи, счастья и здоровья для детей и долгих лет жизни для взрослых. С ним вместе читал свою молитву и мистер Паркинсон. Когда костёр догорел, все отправились спать...
...Проснулся Гарри поздно, заходящее солнце уже коснулось горизонта. Проснулся и тут же принялся разбирать подарки. Рон подарил ему... книгу. В первый момент Гарри даже решил, что здесь какая-то ошибка, но прочитав заглавие, понял, что в этом мире ничего не изменилось: книга была посвящена тюнингу метлы "Молния". От Джинни были наручные часы, простые, но элегантные, Малфои подарили именную, заверенную в геральдической комиссии Министерства, копию семейных хроник Поттеров. А вот крёстный прислал ему книгу из семейной библиотеки Блэков. "Методы исторжения и членения души и последствия оных деяний". А под названием рукой Сириуса была сделана шутливая приписка: "Как извратиться над своей сущностью и почему делать этого не следует". Приложенное письмо было гораздо более серьёзным:
"Дорогой Гарри!
Побывав в другом мире, ты принёс нам очень важную информацию о Вольдеморте, о его крестражах. Тебе, с помощью моего двойника из другой реальности, удалось справиться с осколком Вольдеморта в себе, и, возможно там, где ты был в стороне от его дел, этого было достаточно, но здесь, где ты по уши увяз во всей этой гадости, знать врага для тебя жизненно необходимо. Надеюсь эта книга поможет тебе понять, во что превратился сейчас Вольдеморт, узнать его сильные и слабые стороны.
Надеюсь, также, ты понимаешь, что эта книга является запрещённой и если кто-то кроме Цисси и Люца узнает о ней, у тебя будут неприятности. Впрочем, я абсолютно уверен, что после того, как ты справился с хогвартскими декоративными жестянками, ты сумеешь замаскировать её подо что-нибудь безобидное.
Искренне твой
Нюхалз.
PS: Люц предупреждал тебя, но я повторю: Дамблдору вовсе не обязательно знать о твоей осведомленности по поводу крестражей. О самих крестражах он наверняка знает, может знать и о природе твоей связи с Вольдемортом (по крайней мере о самой этой связи он знал как минимум уже тогда, когда ты был на первом курсе, как он сам мне признался), а вот сообщать ему о том, что об этом известно тебе и о том, что проблему с доставшейся тебе частицей Вольдеморта ты уже решил, думаю, не стоит.
PPS: Не понимаю Беллу. Уж кто-кто, а она должна была понять что над собой учинил Вольдеморт – мы с ней некромантию вместе изучали."
От приятного дела разбора подарков Гарри отвлёк один из домовиков Малфой-мэнора, который позвал его то ли на поздний обед, то ли на ранний ужин...
* * *
...Узнав, что вчера в Малфой-мэноре Лили провела своеобразный "сеанс связи" с другой реальностью Джинни чуть не устроила матери скандал, но Молли предотвратила это самым неожиданным образом: она обняла дочь и сказал:
– Прости, доченька, я сама не знала! Если бы Лили сказала мне, я бы сама с тобой пошла туда.
Джинни удивлённо посмотрела на мать: обычно та очень скептически относилась к её помолвке с Гарри и постоянно давала понять, что рассматривает эту помолвку как временное явление, а тут такая смена приоритетов.
– Не думала, что для тебя всё это так серьёзно, да и мы с Лили тогда поговорили... В общем, Поттеры будут у нас на рождество и сами тебе всё расскажут...
* * *
...Йоль праздновали с двадцать второго на двадцать третье, собственно двадцать третьего, с милостивого разрешения старших Уизли их дети мирно отсыпались в Малфой-мэноре, а уже двадцать четвёртого вся детвора перебралась в Нору, отмечать рождество. Да-да, именно вся! Брат и сестра Уизли, Поттер, Малфой-младший и Пенси Паркинсон. За этим стояла хитрая комбинация Малфоев и большая работа Дамблдора по её реализации. Где-то на пол пути Дамблдор понял, что его совершенно наглым образом пользуют, но поделать уже ничего не мог. В конце концов, он просто махнул рукой и позволил себе плыть по течению: хуже всё равно не будет, а так, глядишь, и вынесет в руки чего-то стоящее...
Началось всё через пару дней после того, как Гарри пришёл в себя в Малфой-мэноре. Люциус собрал всю семью в своём кабинете и задал всем вопрос: что делать, когда Гарри пригласят в Нору на Рождество? Гарри не сразу сообразил, в чём дело, и дядя Люц терпеливо объяснил ему, что Дамблдор вряд ли смирится с тем, что Мальчик-Который-Выжил сейчас ушёл из-под его влияния и несомненно постарается снова прибрать его к рукам.
– Для начала надо заполучить тебя куда-нибудь одного, потом тебя переправят в дом одного из верных сторонников Дамблдора где тебя вынудят потребовать смену опекунов, – объяснил Малфой старший. – И проще всего использовать для этого рождественский ужин у Уизли.
– Но как он может заставить меня! – возмутился гриффиндорец.
– Поверь, Дамблдор мастер в таких делах. Обрати внимание, что Молли, которая узнав о том, как обращались с тобой магглы, огрела его скалкой, в конце концов согласилась участвовать в авантюре с извлечением тебя из другой реальности.
– Хорошо, – пожал плечами юноша, – я могу просто по... отказаться от этого приглашения!
– Боюсь, – вмешалась в этот разговор Нарцисса, – что ты не сможешь этого сделать, не разорвав окончательно всех отношений с их семьёй.
В ответ Гарри высказался в том смысле, что не велика потеря, ибо он и так хотел послать Рона куда по дальше, но та же Нарцисса несколько остудила его пыл:
– В этом случае тебе придётся порвать и с Джинни.
– Может оно и к лучшему... – мрачно сказал Гарри.
– К худшему, – вздохнула Нарцисса, – потому, что порвав с ней здесь, ты порвёшь с ней и там.
На какое-то время в кабинете повисла тишина, которую нарушил сидевший до этого тихо, как мышка, Драко:
– А если мне напроситься с ним? Ещё и Пенс прихвачу. Нам Уизли вреда не причинят, и устраивать гадости при свидетелях не решатся.
– Решаться будут не они, но ты прав... – задумчиво произнёс Люциус. – Думаю, это хорошая идея, правда для этого придётся пригласить кого-нибудь из них на Йоль.
– Гарри пригласит Джинни и Рона, – предложила Нарцисса, с хитрецой поглядывая на гриффиндорца.
– А этого балбеса обязательно? – скривился Драко.
– Джиневру одну не отпустят, – пояснил Люциус, – к тому же, почему бы вам, ребята, не пригласить сюда и Фреда с Джорджем? Обсудили бы планы на следующий триместр.
Мальчики уставились на главу семьи раскрыв рты, а тот, усмехаясь, пояснил:
– Драко, думаешь я не понимаю, что без твоей помощи они не смогли бы так шикарно пристроить Пивза?...
...И вот сейчас ребята перебирались через камин в Нору. Первым прошёл Драко, за ним Пенси, потом Гарри и остальные Уизли. Они тут же попали в заботливые руки миссис Уизли, которая немедленно приспособила их к хозяйству: от предложенной Нарциссой помощи в виде домового эльфа она решительно отказалась, а основные помощники – Рон и Джинни – последние три дня развлекались в Малфой-мэноре, поэтому в подготовке праздничного ужина наметился некоторый цейтнот. Но прибывшие споро включились в домашние дела, на удивление миссис Уизли даже Драко с Пенси, и к началу собственно рождественского ужина все было готово, а домочадцы подошли к этому моменту даже не запыхавшись.
После внеплановой встречи с родителями Гарри уже не воспринимал всё происходящее в этой реальности как абсолютно враждебное, поэтому даже получил некоторое удовольствие от пребывания в Норе. В конце концов, здесь он провёл немало хороших деньков, именно сюда ему позволялось удирать от Дурслей на время каникул. А стряпня миссис Уизли была как всегда великолепна, домик, хоть маленький и бедный, был уютен и мил, люди вокруг добры и приветливы, так что Гарри позволил себе наслаждаться жизнью.
А рождественский ужин был и в самом деле великолепен. Близнецы, как водится, что-то взорвали на дворе, в честь праздника, как они сказали, миссис Уизли осторожно извинилась за своё участие в "вызывании Поттера" и мимоходом выспрашивала о жизни Гарри в другой реальности и здесь, у Малфоев. Убедившись, что Малфои бедного ребёнка Круциатусами не мучают, зельями не опаивают и под Империо не держат, она немного успокоилась, оттаяла, даже признала, что Гарри, благодаря Малфоям где-то выиграл. А потом начали появляться гости...
Сначала зашёл Грюм с какой-то блондинкой весьма легкомысленного вида. Драко какое-то время внимательно её разглядывал и вдруг вскрикнул:
– Дора! Вот уж не ожидал!
– Тонкс! Просто Тонкс! – несколько раздражённо ответила блондинка и вдруг преобразилась в брюнетку.
– Да ладно, кузина, – отмахнулся Малфой, – дедушку, вон, Абракадабром назвали, и ничего, а Сириуса вообще большой собакой.
(Абраксас – имя универсального бога у гностиков. Происходит от ритуального слова "абракадабра". Сириус – главная звезда созвездия Большой Пёс.)
Сказав это он снизошёл до того, чтобы наконец представить эту самую Тонкс:
– Нимфадора Тонкс, моя кузина, кстати, она у нас метаморф.
На удивлённые восклицания молодёжи (старшее поколение, похоже, было в курсе семейных перепитий Блэков) пояснил:
– У мамы есть ещё одна сестра, тётя Андромеда. Она вышла за маггла. Блэки вообще расползлись как тараканы: Регулус сначала примкнул к Тёмному Лорду, потом правда попытался дать задний ход, но Тёмный Лорд на пенсию не отпускает, вот и нет у меня больше дяди Рега. Сириус подался к Поттерам, тётя Белла совсем с ума съехала на непростительных и теперь фанатеет от Тёмного Лорда, а тётя Андромеда плюнула на всех и живёт своей жизнью.
– Самое умное решение, между прочим, – заметила Нимфадора. – А твои тоже решили кинуть Вольдеморта?
– Чёрта-с-два они бы без Поттера рыпнулись! – рыкнул Грюм. – А ты-то Гарри, как сам? И чего решил к Малфоям переметнуться? Не боялся, что они тебя сразу Сам-Знаешь-Кому сдадут?
– Но ведь не сдали, – ответил Поттер.
– И не сдали бы, – легкомысленно махнула рукой Тонкс, – мама рассказывала, что тётя Цисси с Лили всё время в школе были вась-вась. Ей ещё постоянно за это от родителей доставалось и от тёти Беллы. Да и дядя Люц давно уже подумывал как отвязаться от Вольдеморта.
– А чего же тогда ввязался-то? – снова встрял Грюм. – Ты его об этом хоть спрашивал, а, Гарри?
– Я знаю эту историю, – мрачно сказал Гарри, – обе версии.
– Какие версии? – старый аврор услышал знакомое слово и тут же в него вцепился.
– Как это было здесь и как там, – сказал Гарри, и подвёл точку под дискуссией: – И я верю Малфоям...
...Рассказ Малфоя-старшего был столь красочным, что Гарри словно видел всё своими глазами:
Люциус расхаживал по комнате, пытаясь хоть немного успокоиться. Судьба волшебного мира конечно волновала его, но важнее всего судьба собственной семьи. От его решения зависела жизнь Нарциссы и недавно родившегося Драко, а он всё никак не мог принять это самое решение. С одной стороны на столе лежало письмо Вольдеморта, с предложением присоединиться к нему и угрозой уничтожить всю его семью в случае неповиновения, с другой именно сейчас решался вопрос о созыве Совета Магов Британии, на котором Независимые Кланы должны были сказать своё веское слово.
Он взглянул на часы. Без пяти семь. Пора! Ровно в семь сработает портал, который должен перенести его к Тёмному Лорду, а письма с приглашением на Совет всё не было. Нарастала паника. Он прикрыл глаза и ещё раз взвесил все за и против. Чёрная Метка означала пожизненное рабство. И для него и для Драко. Но с другой стороны, даже если Совет не будет созван, остаются Поттеры, а Джеймс твёрдо заявил, что ни к какому Вольдеморту он на поклон не пойдёт, да и с Дамблдором будет сотрудничать только если другого выхода не будет. Джеймса поддержит Сириус, который, что бы ни кричала Вальбурга, остаётся главой дома Блэков, его самого поддержат Крэбы, Гойлы и Паркинсоны, что бы он не решил, как они недавно заявили... Даже без Совета получается очень мощная группировка, с которой будут вынуждены считаться и Дамблдор и Вольдеморт.
Люциус усмехнулся, взял навозную бомбу, настроил её так, чтобы она взорвалась аккурат к в момент прибытия портала к Вольдеморту, привязал её к самому порталу и сел писать письмо Джеймсу. Ровно через минуту после того, как портал сработал, в окно влетела израненная сова, которая принесла приглашение на Совет...
А в этой реальности он поддался панике, о чём жалел до сих пор...
...Из размышления Гарри вывел голос Дамблдора, который раздался от двери:
– Я рад за тебя, Гарри, ибо жить в семье, которой не доверяешь очень тяжело. Я бы только хотел быть уверен, что твоё доверие стоит на достаточно веских основаниях...
* * *
...Лили рассказала Джинни о "сеансе связи" с другой реальностью и даже пообещала показать его в Омуте Памяти. Именно поэтому девушка и напросилась погостить в Поттер-холле, впрочем, проситься было особенно и не надо, да и Молли проявила в этот раз удивительную мягкость. К тому же в имении Поттеров её ждало не только это воспоминание: Катрин всегда была рада с ней повозиться, а уж сейчас, когда сестра Гарри пошла в Хогвартс у девочек нашлось много тем для обсуждений. Они неплохо провели день, летая на мётлах над парком, наконец Като утомилась и отправилась спать, а Джинни осела в библиотеке с какой-то книгой. Сидела она тихонько, как мышка, поэтому взрослые не заметили её присутствия.
– Ты всё-таки сделала его! – воскликнула Нарцисса, скрытая от девушки стеллажом с книгами. – когда?!
– Представь себе, закончила тринадцатого ноября, думала послать ему сразу, а потом решила подарить на Йоль. Если бы он был у него тогда... Гарри сразу вернулся бы.
– Значит надо только повернуть пентаграмму, как в маховике времени? Если я сейчас...
– Окажешься неизвестно где. Пейджер привязан к этой реальности, вторая точка наводится намерением оператора.
– Но твоё намерение...
– Я уже не та бесшабашная Лили, Цисси. Ты права, у меня есть Джеймс и Като. Я не могу так безоглядно рисковать собой, а Гарри сейчас там в относительной безопасности. Я работаю над точным наведением и к лету смогу отправить посылку. Тогда он сможет решить всё сам.
– Так, подожди, а почему нельзя навести этот, как ты назвала? Пейджер? И почему пейджер?
– Он листает реальности. Понимаешь, если ты была в какой-то реальности, и можешь её точно представить, тогда он установится именно туда, куда ты хочешь, а если ты хоть чуть-чуть ошибешься... это как при аппарации, когда ты плохо представишь то место, в которое хочешь попасть.
– Может распополамить? Только между разными реальностями. – уточнила Нарцисса.
– Нет, понимаешь... по моим подсчётам получается что чтобы человек ни пытался вообразить, найдётся вариант реальности очень близкий к этому, хотя бы внешне... А я не хочу попасть абы куда, к неизвестно какому Гарри! Я хочу помочь своему сыну!
Они говорили ещё какое-то время, Джинни ждала. Наконец раздался щелчок закрываемой шкатулки и подруги разошлись спать. Девушка тихонько подошла к месту, где они говорили, огляделась вокруг. У стены стоял сервант в котором стояло несколько шкатулок и коробочек. Поттеры доверяли своим гостям, вернее тем гостям, которых пускали в эту часть замка, поэтому на серванте и шкатулках точно не было ни какой защитной магии. Джинни открыла одну, ничего особенного, другую... В одной из шкатулок лежал необычный кулон: внутри золотого кольца диаметром в пару дюймов находилось другое, в которое была встроена платиновая пентаграмма. Внутреннее кольцо, судя по всему, было закреплено на шарнирах и могло вращаться относительно внешнего, к которому крепилась тонкая золотая цепочка. "Значит надо только повернуть пентаграмму, как в маховике времени..." – вспомнились слова Нарциссы. Сердце Джинни бешено колотилось. С одной стороны, она чувствовала себя воровкой, которая обкрадывает очень милых и добрых к ней людей. Как она будет смотреть в глаза Лили, если возьмёт эту вещицу? А с другой... Если хотеть попасть не в определённое место, а к конкретному человеку? Она сможет! Она берёт этот "пейджер" просто для того, чтобы отдать его Гарри! Эти взрослые всё слишком усложняют!...
* * *
...Разговор с Дамблдором получился очень сложным и тяжёлым. Для начала директор Хогвартса попытался выманить Гарри для разговора с глазу на глаз, но юноша твёрдо отказался:
– Если это что-то очень серьёзное, профессор, давайте отложим разговор до школы.
Дамблдору пришлось смириться, он только со вздохом попенял:
– Раньше, Гарри, ты доверял мне больше... – попенял старый профессор.
– Раньше и Вы доверяли мне больше, – вернул Гарри, – а этим летом бросили у Дурслей.
– Я опасался твоей связи с Вольдемортом, – вздохнул Дамблдор, – это было сделано для твоего же блага.
– Да, Сириус рассказал мне об этом. А почему Вы раньше не учили меня защищать сознание?
– Я не думал, что это понадобится так быстро. Кстати, как сейчас, шрам тебя не беспокоит? Нет никаких видений? Странных снов?
– Нет, всё хорошо. Сириус очень хороший учитель.
– Наверное, сказалось и то, что вы доверяете друг другу. Кстати, о доверии, вы с Драко с первого курса терпеть не могли друг друга, а сейчас даже подружились. Некоторым это кажется странным...
– А может, я с первого курса хотел подружиться с Мальчиком-Который-Выжил? – хмыкнул Драко. – А тут наконец представился такой случай.
– Странно же ты добивался его дружбы, – заметил Дамблдор.
– Я не умею пресмыкаться. Если не хочет дружить, будем враждовать.
– Тогда тебе повезло, что Гарри так быстро забыл всё зло, которое ты ему сделал. Как, впрочем, и то зло, что сделали твои родители.
И, уже обращаясь к Гарри:
– Ведь тогда, на кладбище, ни Люциус ни Нарцисса даже не попытались прийти к тебе на помощь.
– И правильно сделали, – мрачно возразил Гарри. – Только сами погибли бы.
– Тогда ты так не думал... – покачал головой старый маг.
– Тогда я вообще многое не понимал.
– Скажем так: многое понимал иначе, чем сейчас, но ладно, я вот о чём хотел тебя спросить: скажи, Люциус, Нарцисса, Драко из той реальности сильно отличаются от тех, которых ты знаешь здесь? Наверное и Драко это интересно услышать.
– Они такие же, – улыбнулся Гарри.
– Наверно... – задумчиво произнёс Дамблдор. – Только там они не становились Пожирателями Смерти...
– Здесь Люциус совершил ошибку. Сейчас он пытается её исправить.
– Ну что ж, нам остаётся только надеяться, что у него это получится. Как и не совершать новых... Ладно, не буду больше отвлекать вас от праздника. Может быть ты хочешь мне что-нибудь сказать и ли спросить?
– Да профессор, – Гарри оживился. – В той реальности есть пророчество о том, кто может убить Вольдеморта. А в здесь?
– Ой, Гарри, это очень большой разговор, ответ на твой вопрос породит массу новых вопросов, давай лучше мы встретимся в школе, там я тебе и расскажу об этом пророчестве всё, что ты захочешь.
– Вы хотите сказать, что такое пророчество есть?
– Да, и я думаю, тебе следует его знать, но лучше не портить праздник столь серьёзными разговорами...
* * *
...Лили смотрела на лист пергамента с нарисованной на нём схемой Малфой-мэнора. Красная точка снова остановилась возле того самого зеркала.
– Наверно я страшная эгоистка... – сказала она сидящей рядом Нарциссе. – Хотела увидеть сына и не подумала, каково будет ему после этого...
– Вовсе нет. Ты показала ему, что помнишь о нём, ищешь пути для его возвращения. Ему теперь будет легче ждать...
* * *
...Гарри остановился возле того самого зеркала. Эти визиты стали таким же обязательным ритуалом, как умывание.
– Ждёшь, что они появятся снова? – мягко спросила Нарцисса, кладя ему руку на плечо. – Не терзай себя, в ближайшее время это не повторится.
– Почему?! – спросил юноша, резко оборачиваясь.
– На Йоль преграды между разными реальностями истончаются. Между реальностью сна и яви, между живыми и мёртвыми, между вариантами одной и той же реальности. И всё равно им пришлось построить Круг Силы, чтобы установить эту связь. Сейчас у них просто не хватит энергии. А тот пробой, который сделал Дамблдор...
– Не надо, – ответил Гарри, – я понимаю.
– Тогда просто наберись терпения. Твоя мама работает над тем, чтобы связаться с тобой, ей просто нужно время.
– Спасибо... И всё равно, я не смогу уйти туда навсегда. Я не брошу вас на милость Вольдеморта.
– Спасибо, Гарри, – только и смогла ответить Нарцисса...
...Вернувшись в Хогвартс, Гарри долго не мог сообразить: что же не так? Наконец дошло: никогда раньше он не покидал школу на зимние каникулы. Да и, сказать по правде, никогда раньше он не уезжал из Хогвартса домой. Дом на Тисовой улице для него домом не был. С момента, когда Гарри узнал о волшебном мире, этот дом превратился для него в место временного пребывания между курсами Хогвартса. Место незаслуженного наказания. Единственным его настоящим домом был Хогвартс. "Интересно, а может Дамблдор на самом деле знал о природе защиты, которой снабдила меня мама? – подумал юноша. – И держал меня у Дурслей, чтобы я считал школу своим домом и защитил её этим?"
Сейчас в Хогвартсе всё выглядело как-то ново, свежо, он даже как-то острее воспринимался. И замок уже не был таким родным, хотя и не стал враждебным. Всё правильно. Теперь Гарри знал, что где-то его ждёт настоящий дом. И здесь, и там.
Может быть может, поэтому и друзей своих он встречал совсем иначе, чем раньше, так, словно не видел их несколько лет, хотя расстался с ними всего пару недель назад, а со многими встречался и на каникулах. Первой ему попалась в гостиной радостная Гермиона:
– Привет! – замахала она рукой, как только он вошёл. – Как провёл каникулы? Вы ведь Йоль праздновали?
– Отлично! Жалко тебя у нас не было. Я думал, тебя Рон пригласит, поэтому и не пригласил.
– Да ладно, – отмахнулась староста, – если честно, то мне на Рона уже наплевать. Угадай, где я была?
– Нет, рассказывай!
– У Сириуса! Представляешь, у него под Лондоном есть имение, с огромным парком! Так вот, он там собрал магглорождённых студентов со всех факультетов, с родителями! И устроил нам праздник! Сначала всё объяснял, что такое Йоль, как его праздновали в разных традициях, вообще про волшебное общество, так интересно было! И родители довольные! А ещё он нам там колдовать разрешил! Представляешь! А то меня родители всё спрашивали, чему я тут научилась, а здесь я даже показать смогла!
– Ого! – воскликнул подошедший Джордж. – Наша правильная староста хвастает, что нарушала закон?!
– Да ладно! – весело отмахнулась Гермиона. – Во-первых, все чистокровные дома колдуют и ничего, а, во-вторых, это для чего придумано? Чтобы магглы нас не обнаружили. А чего мне от родителей скрываться? Они и так знают, что я волшебница!
– А нам дома колдовать не разрешают, – грустно сказала Джинни, которая подошла вместе с близнецами. – Хоть мы и чистокровные.
– Вот и я говорю – глупость! – подвела итог староста. – И вообще, пошли на ужин!...
За ужином обсуждение каникул продолжалось, и тон в нём задавали те, кто побывал на празднике у Сириуса. Дамблдор, глядя на это, хмурился, даже сказал что-то резкое профессору ЗОТИ, но тот только отмахнулся от директора и продолжал усмехаясь глядеть на дело рук своих. А после ужина к Гарри подошла МакГонагалл и передала приглашение в кабинет к Дамблдору.
– Здравствуй Гарри, – начал тот. – К сожалению, при нашей последней встрече ты не захотел обсуждать серьёзные вопросы, а у нас есть одна проблема, которую хотелось бы решить до начала учёбы.
Гарри так и хотелось сказать, что после рождества он ещё неделю был в Малфой-мэноре, где можно было обсудить всё что угодно. До начала учёбы. Но он сдержался, сказал только вежливо:
– Слушаю, сэр.
– Понимаешь, летом, когда принималось решение о назначении старост, тебя с нами не было и мы не знали, появишься ли ты вообще среди нас, поэтому на эту должность назначили Рональда. Увы, он не очень хорошо справляется со своими обязанностями, а ты...
– Нет, – твёрдо сказал Гарри.
– Но, почему? По большому счёту, ты больше всех подходишь для этой должности. Тебя уважают, ты выиграл Турнир Трёх Волшебников, ты сильный маг и прекрасно учишься. Рональд стал старостой только потому, что не было тебя, единственного достойного кандидата!
– Какая разница, почему? Рон – староста. Нельзя играть этой должностью, как мячиком! Отобрать эту должность можно только... только если случится что-то очень плохое! А Рон ничего плохого не сделал! И вообще, все подумают, это сделали только чтобы назначить старостой меня, а что будет чувствовать Рон? А его родители? Они ведь все мои друзья! Нет, профессор! Так нельзя!
– Что ж, Гарри, скорее всего ты прав, просто Рональд действительно не слишком хорошо справляется со своими обязанностями и из-за этого профессору МакГонагалл и Гермионе порой бывает очень сложно.
– Я понимаю, но Вы же сами говорили, что надо выбирать между простым и правильным! Ведь так?
– Хорошо, этот вопрос мы закрыли. Кстати, а ведь в той вселенной ты был старостой. Как такое случилось, ты же появился в школе не раньше начала октября?
Гарри поморщился. Конечно, было приятно, что его выделили, но сами обстоятельства... Он вкратце рассказал директору историю с ранением Невилла и своим назначением.
– Да, – задумчиво протянул Дамблдор, – интересная история... И она напомнила мне один вопрос, который ты задал мне на рождественском ужине...
– Пророчество о том, что...
– Да, да, то самое пророчество, которое сделала Трелони в моём присутствии. Ты говорил, что аналогичное пророчество есть и в той реальности? Тебе его рассказывали?
– Папа не относится к этому слишком серьёзно, профессор, он рассказал мне только в общих чертах, – Гарри, не желая давать директору возможность подогнать текст местного речения под то, что он уже знает, решился на откровенное враньё. Директор, похоже понял этот манёвр, поэтому хитро улыбнулся и рассказал Гарри то же самое, что рассказывал до этого Невиллу.
– А теперь скажи честно, оно сильно отличается от того, что ты узнал в другой реальности? – лукаво сверкнув своими очками-половинками спросил Дамблдор. Гарри смутился. Директор подбодрил его: – Ничего страшного, мой мальчик! Я не обижаюсь! У тебя действительно было много неприятностей из-за меня, но я всё равно желаю тебе только добра!
Гарри вздохнул и сказал:
– Слово в слово... – а потом, словно оправдываясь: – Но папа действительно считает, что это не важно! Он считает, что проблема не в Вольдеморте, а в политике Министерства!
– Есть и такая точка зрения, – кивнул директор. – И в чём-то он прав. Я тоже считаю, что Вольдеморт это только внешнее проявление болезни, которой больно наше общество, но, как это ни парадоксально, именно он даёт нам шанс вылечить эту болезнь раз и на всегда. Впрочем, – он взглянул на часы, – об этом мы ещё поговорим. К сожалению, сейчас время уже позднее, а я должен ещё сказать тебе кое-что очень важное.
– Да, профессор?
– Ты уже человек достаточно взрослый, поэтому можешь сам принимать решение, в частности, кому говорить об этом пророчестве, а кому нет. Я хочу, чтобы принимая такое решение ты помнил о том, что Вольдеморт относится к этому пророчеству очень серьёзно, а поэтому каждый, кто его знает подвергается большой опасности. Опасности подвергается и сама профессор Трелони, ибо, хоть она и не помнит, как изрекает пророческие слова, получить текст из её подсознания вполне возможно. Надо ли тебе говорить, что после этого Вольдеморт не оставит её в живых?
– Я понимаю, – ответил Гарри очень серьёзно. – Кто ещё знает об этом пророчестве?
– Очень хорошо, Гарри, что ты всё это понимаешь. О пророчестве знают несколько доверенных людей, из учеников я рассказал его только Невиллу. Как бы то ни было, его оно тоже касается. Я говорил ему то же, что и тебе, но на всякий случай, будь добр, напомни ему ещё раз то, что я рассказал тебе о связанных с пророчеством опасностях.
– Хорошо, профессор, – ответил Гарри. – Я могу идти?
– Давай я лучше провожу тебя, а то время позднее, не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. И, Гарри, ты не хочешь больше ничего спросить, или рассказать?
Спросить можно было о многом, но увы, большинство этих вопросов были либо риторическими, либо такими, что ожидать правдивого ответа по существу не приходилось, поэтому Гарри только сказал: "Нет, профессор", а помолчав немного, добавил: "Мне надо подумать." Добавил большей частью для того, чтобы смягчить резкость ответа...
...Странное было у Гарри ощущение после этого разговора. Странное, ибо он вдруг очень чётко осознал разделение между "раньше" и "сейчас". Раньше, до того, как он побывал в другой реальности, Гарри разозлился бы на директора, что тот не рассказал ему такую важную вещь, потом преисполнился бы значимости своей миссии и бросился бы рассказывать услышанное своим друзьям: Рону и Гермионе. Сейчас он, по большому счёту, не узнал для себя ничего нового, только понял окончательно, зачем он нужен Дамблдору и почему тот так стремился выдрать его обратно в эту реальность и запихнуть во всю эту вольдемортовщину.
В конце концов, Гарри рассказал о пророчестве своим друзьям. Рон выдал удивлённое "Ух ты!", а Гермиона нахмурилась и сказала только, что ей надо подумать. Поделился он ещё и с Драко, и, чему сам несказанно удивился, с Джинни, с которой сейчас проводил довольно много времени...
...И началась школьная жизнь: уроки, домашние задания, тренировки, ибо Анжелина чуть не на верёвке притащила Гарри на стадион. Удивительно, но навыков своих Гарри за полтора года не растерял и в назначенном на первую субботу февраля матче Гриффиндор – Равенкло команде краснознамённого факультета прочили уверенную победу.
Снейп всё так же придирался на занятиях, но после достопамятной жалобы в Совет Попечителей делал это намного осторожнее. В результате почти каждый урок превращался для Гарри в маленькую контрольную. Неожиданно для многих (но не для непосредственных участников событий) Снейп невзлюбил Малфоя и его вечных спутников: Крэбба с Гойлом.
– Ничего! – отшучивался Малфой. – Зато к СОВ ничего не надо будет учить! Спасибо Севу, всё сейчас выучим!
А ведь были ещё и дополнительные занятия у Сириуса: персональные, окклюменцией, и в составе специально отобранной Дамблдором бригады (ЗОТИ). И Скриптиус не упускал случая напомнить нашему путешественнику между мирами, что хоть у него и проступает неизвестно откуда взявшаяся приличная база по Рунам, но третий и четвёртый курс Гарри этим предметом не занимался, что конечно заметно, поэтому, сделайте ка молодой человек ещё вот это и вот это упражнение, плюс к общему домашнему заданию.
Такой темп школьной жизни, да ещё сразу после каникул, сильно утомлял, поэтому выходные после первой учебной недели Гарри воспринял как настоящий дар судьбы. Конечно, ему предстояло сделать массу домашних заданий, но субботу он решил посвятить отдыху.
– Прогуляемся? – спросил он Джинни сразу после завтрака.
– Пошли! – весело ответила та.
Гарри и сам не понял, как ноги вынесли его к воронке, оставшейся от той полянки, на которой его выдернули в эту реальность. А Джинни уже подошла к замёрзшей лужице посредине большой ямы:
– Знатно рвануло! – заметила она. – Ух что тут было! Замок словно подпрыгнул, все забегали, засуетились, потом два дня уроков не было, народу понаехало, из Министерства, из Совета Попечителей... Это из-за тебя?
– Из-за Дамблдора, – усмехнулся Гарри.
– Ах, да, прости, – тихо сказала Джинни. И так же тихо спросила: – А там ты с... той Джинни встречался? У вас всё серьёзно? Ведь ты с ней здесь гулял, когда Дамблдор тебя выдернул?
Гарри словно поперхнулся. А Джинни, всё так же тихо продолжила:
– Ты ведь и со мной стал встречаться только потому, что встречался с ней?
– Всё не так просто, Джинни, – так же тихо ответил Гарри. – Ты там и ты здесь это не два разных человека... Это... это трудно объяснить... В общем, там тоже ты. Просто ты в другой реальности...
– Может быть... – и вдруг Джинни словно встрепенулась: – Скажи, а мы там встречались?
– Мы там... помолвлены... – выдавил Гарри.
– А какая я тебе больше нравлюсь?
– Прости, Джинни! – вдруг решительно сказал Гарри. – Прости, я ведь вижу, что здесь тоже нравлюсь тебе! И я не могу предать тебя здесь! Но не могу предать и там! Я не знаю что делать!
Он уселся на землю и обхватил голову руками. А Джинни вдруг снова вернула себе легкомысленное настроение:
– Не бери в голову! Ты обязательно что-нибудь придумаешь! Я тебя знаю! И не сиди на земле, простудишься.
* * *
Все знают Джинни как девушку решительную и импульсивную, но мало кто замечал другую её черту – основательность. Быстро принимая решения, она редко от них отступалась, но далеко не всегда бросалась немедленно выполнять. Она никогда не жалела времени на подготовку, особенно тогда, когда с самого начала чувствовала, что её знаний или сил может не хватить для немедленного успеха. Вот и сейчас она снова сидела в библиотеке с книжкой, посвящённой аппарации. Причём не с кратким пособием для подготовки к экзамену в Министерстве, а с весьма основательным трудом, где рассказывалось и об открытии аппарации, и о принципах, и о разных специфических случаях.
Она оторвалась от чтения и выглянула в окно. "Интересно, как он сейчас там? – подумалось ей. – Сегодня суббота... Может, так же как и здесь гуляет со мной вдоль озера?"...
...Лили подошла к застеклённому шкафу, взялась за ручку дверцы... Нет! Она не была уверена, что попадёт именно туда, куда надо. А если даже и попадёт, то что? Гарри сейчас в Хогвартсе, добраться до него будет очень непросто и очень рискованно, особенно для неё, ведь там она мертва. А ведь она и в самом деле нужна здесь. Вздохнув, она вышла из библиотеки, так и не открыв дверцу шкафа...
* * *
Альбус Дамблдор отошёл от окна, в которое он наблюдал за гуляющей у озера парочкой. Похоже, только что между ними произошла небольшая размолвка, но вот они уже снова идут вдоль берега, воркуя как голубки.
– Что ты можешь сказать о нём, Минерва? – спросил он у стоящей рядом МакГонагалл.
– Парень изменился, – ответила она коротко. – А что конкретно тебя волнует?
– Меня волнует очень многое и прежде всего то, что Гарри утратил свою активную позицию.
– Ты хочешь сказать, что он не стремится больше влезать в любую за... проблему, которую ты ему подсовываешь, а предпочитает заниматься тем, чем и любой подросток его возраста? Если честно, мне, как его декану, так даже спокойнее.
– Он не любой подросток. И есть проблемы, которые его коснутся в любом случае. И эти проблемы без него не решить. А сейчас я боюсь, что даже если он выполнит своё предназначение, это не поможет нам в решении принципиальных вопросов и не позволит уничтожить самые корни зла.
– О чём ты, Альбус?
– Ты знаешь. Прежде всего отношения магов и магглов. Тогда, когда я держал его на руках и скорбел о гибели Джеймса и Лили, я подумал: Вот Он! Тот, кто покажет нам, что мы можем обходиться без магии! Сильный волшебник, наследник древнего магического рода, владелец крупного состояния, волшебное общество уже за это будет его уважать. А ведь он уже тогда сокрушил Вольдеморта и сокрушит его окончательно, когда вырастет, я в этом не сомневался тогда и не сомневаюсь теперь. И при этом выросший среди магглов, с детства проникшийся уважением к их культуре и цивилизации, свободный от собственно волшебного наследия, всех этих, прямо скажем, тёмных традиций, обычаев, семейных преданий и тайных знаний, по своему мышлению он был бы больше магглом, чем волшебником. И при этом стал бы самой значимой фигурой волшебного мира! А самые влиятельные чистокровные семьи к этому времени были бы запятнаны сотрудничеством с Вольдемортом, истреблены или ушли глубоко в подполье. И тогда по так называемой волшебной культуре был бы нанесён сокрушительный удар. В конце концов, волшебники сохранили бы только действительно необходимые светлые знания и влились бы в маггловское общество, влились бы на условиях магглов, став обычной профессией, на подобие водопроводчиков или электриков. И уже маггловское общество не допустит возрождения и развития тёмной магии!
– Ты уверен? – скептически усмехнулась МакГонагалл. – Мне кажется, что маггловским военным в первую очередь понадобятся непростительные заклятия.
– Я верю в них, Минерва! – глаза директора лихорадочно блестели. – Ведь они создали действительно светлую религию! Они не допустят! Ведь ещё тогда, когда я только победил Гриндевальда, ты согласилась, что тёмную магию надо уничтожить, выкорчевать так, чтобы её возрождение стало невозможным! Но она гнездится в самих традициях волшебных семей. И я так надеялся на Гарри, что он будет свободен от этих традиций... Самый влиятельный человек волшебного мира, который принадлежал бы больше маггловскому миру, чем волшебному...
– Для этого, Альбус, тебе надо было отдать его другим магглам!
Дамблдор горестно вздохнул:
– Увы, выбор у меня был не столь велик. К тому же, Лили часто говорила о своей сестре, что она истинная христианка. Откуда мне было знать, что мы с ней понимаем под этим совершенно разные вещи. К сожалению, ей не довелось встретить действительно достойных представителей этой религии.
– А тебе? – похоже, декану Гриффиндора было действительно интересно.
– Мне повезло. В молодости я встретил одного очень достойного священника, который и приобщил меня к таинствам.
МакГонагалл задумалась: как же в этой религии уживаются действительно достойные люди, такие о которых говорил только что директор и совершенно отвратительные тупые субъекты типа Дурслей (она точно знала, что весь бизнес этой семейки держался исключительно на магической поддержке Дамблдора)? Но вслух она этого не спросила, предпочитая доверять человеку, который давно стал для неё духовным руководителем. В конце концов, он всегда оказывался прав. Она задала другой вопрос, более насущный:
– Что ты собираешься делать теперь?
– Надо как-то расшевелить Гарри.
– Ты же вроде сказал, что он теперь не подходит для своей миссии?
– Минерва! Во-первых, мы не можем разбрасываться людьми! Нравится нам или нет, но Гарри живой человек, и его ждёт страшный враг. Вольдеморт не оставит его в покое и однажды им придётся сойтись в смертельном поединке. А, во-вторых, те опыт и память, которые Гарри получил, живя у магглов, всё равно остаются с ним. Думаю, мы можем помочь ему в решающий момент сделать правильный выбор. А то, что он, по воле Провидения, прикоснулся к своему волшебному наследию... кто знает, ведь не зря сказал Спаситель, что один раскаявшийся грешник дороже ему, чем сто не грешивших праведников... Ведь ничто не происходит без воли Всевышнего, а Он ничего не делает просто так... Так, возвращаясь к нашим земным нуждам, как мы можем расшевелить Гарри, напомнить ему, что хочет он того или нет, он находится в центре событий, что ему, и ни кому другому, надо решать все ключевые проблемы, а значит надо проявлять активность, самому влезать во все дела, жить нашей борьбой?
– Расскажи ему о пророчестве.
– Рассказал! И что ты думаешь, он мне на это ответил? "Папа считает, что это не важно"!
– Так там тоже есть подобное пророчество?
– Угу. Как говорит Гарри – слово в слово с нашим. И тоже от Трелони.
– Тогда объясни ему, что Вольдеморт считает это пророчество очень важным и от него не отвяжется. А вообще, ты же веришь в Провидение?
– Верю.
– Так позволь работать Провидению. Пусть оно покажет Гарри, что ему не стоит быть таким легкомысленным.
– Хм... – директор задумчиво погладил бороду. – Может ты и права... Поживём – увидим...
Джинни выбралась из прохода под Гремучей Ивой, отряхнулась и, как ни в чём не бывало направилась в сторону замка. Конечно, после достопамятного похода Невилла Лонгботтома в Хогсмид, следить за учениками стали намного строже, но поди уследи за всеми, особенно если эта ученица состоит в шайке самых отъявленных хогвартских хулиганов. Конечно, Джинни заранее позаботилась о прикрытии, поэтому её отсутствие не было замечено. А она, благодаря своей сегодняшней вылазке, будет полностью готова к выполнению своего плана. Осталось только написать письмо Гарри, где она расскажет, как обращаться с пейджером реальностей, так, на всякий случай, и письмо маме, чтобы не волновалась. Ведь она уходит не навсегда. Она вернётся, обязательно вернётся...
* * *
...Гриффиндорская сборная шумной толпой втянулась в гостиную. Настроение у всех было приподнятое: тренировка прошла отлично, если они сыграют так же послезавтра, то у Равенкло просто нет шансов. А ещё завтра суббота, выходной, уроков задали немного, в общем не жизнь, а сплошной праздник. Гарри плюхнулся на свой любимый диванчик возле камина, рядом сладко посапывал Аспид. Удивительно, но этот гадюк, которого поначалу все боялись, сумел подлизаться ко всем гриффиндорцам и сейчас стал чем-то вроде неофициального талисмана факультета. А девушки так вообще в нём души не чаяли. Уже и некоторые первокурсники просили родителей купить им такого же ужика. Пришлось Гарри терпеливо объяснять, что купить такого ужика нельзя, если только он сам приползёт и с тобой подружится. А если не подружится, то лучше держаться от таких подальше. Живее будешь. МакГонагалл тихонько ворчала, что если так пойдёт и дальше, то скоро Гриффиндор придётся переименовывать в Слизерин-2, а остальные деканы так же тихонько молились всем им известным богам, вознося хвалу за то, что эта вечная головная боль – Мальчик-Который-Выжил – учится не на их факультете.
Критически оглядев своего любимца, Гарри заметил, что последствия всеобщей любви уже начали сказываться. Он вздохнул, поднялся и обратился ко всем громким голосом:
– Ребята! У меня ко всем вам просьба!
Все затихли и повернулись к нему.
– Вот этого гада, – продолжил Поттер поднимая своего питомца над головой, – больше не кормите! Он уже начал жиреть, а если так пойдёт и дальше, то вообще превратится в колбасу!
Раздался общий хохот, а не до конца ещё проснувшийся Аспид непонимающе вертел головой в разные стороны.
Постепенно все угомонились, усталость начала брать свое, и ребята потянулись в спальни.
– Пошли спать, – сказал Гарри своему змею.
– А? – тот, сонно моргая, приподнял голову. – Я сссдесь посссплю... ссдесь камин, тепло...
– Ага. И сытое брюхо лучше не тревожить. Ладно, дрыхни, попрошайка.
– Я не попрошайка! – встрепенулся Аспид. – Они сами угощают, а отказываться невежливо!
Змей сладко зевнул и снова прикрыл глаза...
* * *
...Джинни терпеливо дождалась, пока все соседки по комнате уснут. Бесшумно встав и одевшись, она положила письма на кровать: одно маме, другое Лили. В последнем она извинялась за то, что взяла пейджер реальностей и обещала передать его Гарри. Отдёрнув полог, чтобы эти письма завтра утром непременно заметили, она взяла заранее приготовленную сумку и спустилась в гостиную.
"Интересно, там кресла стоят так же как и здесь?" – подумала она. Скорее всего нет, значит надо найти такое место, чтобы не наткнуться на что-нибудь по прибытии. Мало ли что может из-за этого произойти? Прикинув, где уж точно ничего не может стоять девушка отошла ко входу. Окинула ещё раз взглядом ставшую такой родной гостиную, накинула на шею цепочку пейджера и... И вдруг ей стало страшно. Очень страшно. Остро захотелось вернуться в спальню и отослать пейджер Лили с покаянным письмом. Но... "Нас двое, – подумала она, – а Гарри один. И он не сможет бросить ни одну из нас! А так... Только так я могу сделать всех счастливыми!" И она решительно повернула внутренний круг пейджера.
Словно какая-то сила перелистнула всё, что было вокруг неё и... она стоит в той же самой гриффиндорской гостиной. Той да не той! Кресла и столики стояли по-другому. То есть, совсем по другому, камин, который там почти прогорел, здесь тлел ещё достаточно ярко, иногда выбрасывая языки пламени. Только небольшой диванчик так и стоял возле самого камина. Почти так же. Джинни вздохнула. Прежде всего надо было убедиться, что она попала туда, куда и хотела, а для этого надо было поговорить с той копией себя, которая жила в этой реальности. Как вызвать саму себя в гостиную, не перебудив при этом весь Гриффиндор? Два варианта: вызвать эльфа или самой подняться в девичью спальню. Оба сопряжены с риском... Джинни подошла к дивану, который в той, решительно оставленной за кормой реальности, так любил Гарри, чтобы сесть и немного расслабиться, решиться хоть на что-то. На диване что-то лежало. Девушка присмотрелась...
– Аспид! – шёпотом воскликнула она. – Как же ты растолстел!
Змей сонно поднял голову, попробовал её кожу своим раздвоенным языком и вдруг встрепенулся.
– Ш-ш-ш-х-с-с-са! – возбуждённо зашипел он, сползая на пол.
– Прости, Аспид, но я к сожалению тебя не понимаю. А ведь ты меня всегда понимал. Можешь позвать... меня же из спальни?
Она протянула руку и змей подставил ей свою морду, как часто делал это там. Джинни почесала ему под подбородком, он радостно зашипел, но не спешил выполнять её просьбу, продолжая вертеться у её ног...
...Джинни проснулась словно от резкого толчка. Что-то было не так. Какое-то присутствие, которого быть не должно. На душе стало как-то очень неспокойно, словно её кто-то звал. Кто-то очень близкий, и в то же время незнакомый. Повинуясь этому зову она выскользнула из-под одеяла и спустилась в гостиную. Там, рядом с любимым диванчиком Гарри стояла какая-то девушка, а Аспид вился у её ног и возбуждённо шипел. В то же время было видно, что змей, очень чуткий и агрессивный ко всем чужим, настроен к этой незнакомке удивительно дружелюбно. А самой Джинни вдруг показалось, что она сходит с ума: с одной стороны она точно знала, что никогда не видела эту девушку на Гриффиндоре, с другой, она казалась удивительно знакомой.
– Люмос! – воскликнула Джинни, и на конце её палочки загорелся огонёк. Незнакомка обернулась и в свете этого самого волшебного огонька Джинни узнала своё собственное лицо.
– Тише! – шепнула её копия. – Сейчас всех перебудишь!
– Ты кто? – задала глупый вопрос Джинни. Глупый, потому, что уже и так знала ответ.
– Я это ты, – просто ответила незнакомка. И вдруг невпопад спросила: – Зачем Аспида раскормили?
– Подлиза он! – улыбнулась Джинни, удивляясь, как просто было ей разговаривать со своей копией. – Вот все и норовят его угостить. А ты как сюда попала?
– Пейджер реальностей, – Джинни-из-другой-вселенной сняла висевший у неё на шее кулон с пентаграммой и покачала им в воздухе. – Я украла его у Лили. Она боялась им воспользоваться, а я разобралась как и, похоже, попала туда, куда надо. Скажи, Гарри рассказывал тебе о мне?
– Вы помолвлены, – мрачно ответила Джинни-отсюда. – Я не собираюсь отбивать его у тебя.
– Он может бросить либо нас обеих, либо ни одну из нас. Я говорила об этом с Лили. Так что у него сейчас две мелкие рыжие проблемы, разобраться с которыми он не сможет.
– Что же делать?
– Ты изучала окклюменцию?
– Нет, а что?
– Плохо, но ничего... Смотри, здесь, – Джинни-из-другой-вселенной подошла к столику и положила на него лист пергамента, – описание пейджера и как им пользоваться. Обязательно передай Гарри. И изучай окклюменцию!
– Что ты задумала?! – Джинни не на шутку испугалась. Пришелица говорила так, словно прощалась.
– Ничего, – нарочито легкомысленно откликнулась Джинни-из-другой-вселенной, – просто одна из нас должна умереть. Я уколю себя этой иглой, – сказала она, показав длинную серебряную иглу, – а когда я умру сожги моё тело. После этого моя память постепенно перейдёт к тебе. Я буду жить в тебе...
– Подожди! Мы придумаем что-нибудь ещё! – воскликнула Джинни-отсюда и резко взяла свою альтерэго за руку...
...Гарри проснулся от сильного удара по лицу. Он замотал головой, пытаясь разлепить глаза, и получил ещё один удар. Когда он наконец смог отмахнуться, что-то длинное отлетело в сторону. Он сел, протирая глаза, под левым, кажется, начал наливаться фингал. В голове вертелся только один вопрос: "Что это было?" "Это" не замедлило проявить себя, скатившись чёрной лентой с полога кровати Рона. Наконец Гарри сообразил, что это был всего-навсего Аспид.
– Аспид! Ты что?
– Ссскорее! Хоссяин! Скорее! Там! Обе!
– Кто обе? Где? – сознание медленно всплывало из сна.
– Джинни! Обе! В гостиной!
– Какие Джинни?! Она одна!
– А другая оттуда! Скорее! Они сссделают глупость!!!!
– Откуда?
– Оттуда! Где я был! Где ты был! – от возбуждения Аспид постоянно вертелся и разве что узлом не завязывался.
Тут наконец до Гарри дошло, что хотел ему сообщить змей.
– Где они?
– В госсстиной! Быссстрее!
Гарри вскочил и бросился в гостиную, Аспид стремительно пополз за ним. От шума проснулся Невилл.
– А?... Что?... – спросил он сонно, но Поттер уже успел сгинуть, так что ответом ему был только сочный храп Рона...
...Вбежав в гостиную Гарри увидел как две Джинни, одна в ночной рубашке, другая в гриффиндорской мантии стояли посреди комнаты и о чём-то разговаривали. Та, которая была в мантии, скорее всего именно она появилась из другой реальности, держала в одной руке какой-то кулон, а в другой серебряную иглу. Гарри не разобрал, что она сказала, но вот ответ местной Джинни расслышал относительно чётко:
– Подожди! Мы придумаем что-нибудь ещё!
Сказав это местная Джинни потянулась к своей копии, пришедшей из другой вселенной.
– Нет! – крикнул Гарри и бросился к ним, но он был слишком далеко. Местная Джинни коснулась руки своей визави и обе на несколько секунд исчезли в неведомо откуда взявшемся вихре.
Аспид тоже не хотел оставаться в стороне. Он прыгнул в сторону девушек, а когда вывалился из охватившего их вихря в его пасти была зажата серебряная игла. Он кубарем скатился на пол, аккуратно положил иглу на столик рядом со свитком, который не за долго до этого положила туда Джинни-из-другой-вселенной и обессиленной верёвкой соскользнул на пол.
– Ссс ссавтрашшшнего дня буду худеть! – прошипел он себе под нос.
Вихрь рассеялся, оставив посреди гостиной одну девушку, одежда которой представляла из себя странную лоскутную смесь ночнушки и мантии. Она сделала какое-то судорожное движение и начала падать, но в этот момент Гарри добежал до неё и успел подхватить. По телу девушки пробежало ещё несколько судорог, похоже, они сопровождали каждый вдох и выдох.
– Замри... Расслабься и замри! – прошептал он, укладывая Джинни на пол.
– Я.. Она...
– Тише! Молчи!
Джинни сосредоточилась, расслабилась, словно ушла в себя, сделала судорожный вдох и:
– Свиток... на столе... важно!... Возьми!...
– Хорошо, хорошо, только успокойся...
– Сейчас!... Важно!... От Лили!...
– Хорошо! – Гарри хотел уболтать свою подругу, он наткнувшись на её решительный взгляд понял, что если не выполнит её просьбу, она не замолчит, поэтому взял со стола свиток. Когда он потянулся к лежащей рядом игле, Аспид прошипел ему:
– Оссторошшно Хоссяин!... Там яд... Сссильный яд!...
Тут со стороны лестницы в спальни мальчиков раздался сонный голос Невилла:
– Что случилось? Надо помочь?
Стремительное исчезновение Поттера и последовавшие за тем звуковые эффекты, которыми сопровождалось слияние двух Джинни, убедили его спуститься в факультетскую гостиную. А Джинни тем временем резким судорожным движением подняла руку и почти выкрикнула:
– Возьми... пейджер... от мамы... в свитке... всё...
– Молчи! – Гарри снова подскочил к девушке, уложил её на ковер, вытер рукой струйку крови, стекающую изо рта: говоря, она умудрилась прокусить себе губу.
– Гарри?... Помочь надо? – снова подал голос Невилл.
– Да! – почти выкрикнул Гарри. – принеси мою палочку и во что положить иглу, – он кивнул в сторону столика.
– А где?... – Начал было Невилл, который ещё не до конца проснулся, но Гарри рявкнул на него:
– На тумбочке! Быстро!
Это окончательно разбудило гриффиндорца, который несмотря на свою неуклюжесть всегда был хорошим товарищем и очень ответственным человеком. Он птицей взлетел в спальню, сбив по дороге Рона, который тоже проснулся и почёсываясь выглянул на лестницу, посмотреть что происходит. Бедный Рональд только успел встать на ноги, когда Невилл бросился в обратный путь и снова налетел на него. В результате оба мальчика кубарем скатились по лестнице.
– Вот! – Невилл, не вставая на ноги протянул Гарри палочку. – А что случилось-то?
– Джинни из той реальности как-то попала сюда. Она встретилась с Джинни отсюда и они дотронулись друг до друга, – сказал Гарри, беря палочку и оглядываясь в поисках подходящего контейнера для иглы. В конце концов, он поднял с пола вылетевший из камина уголёк и трансфигурировал его в небольшую коробочку.
– И что? – спросил Рон, выползая из-под Невилла, который так и остался сидеть, как выяснилось, на Роне.
– Они слились.
– То есть теперь у нас одна Джинни? Ну и что?
– Рон! Я на своей шкуре знаю, каково это. Ей срочно нужна помощь!
– Тогда надо отнести её к Помфри! – предложил Невилл. Гарри скривился:
– Чтобы угробить?!... Если кто и сможет помочь, то только тётя Цисси!
– Да ладно!... – начал было Рон, но Гарри его уже не слушал. Он быстро повесил Аспида себе на шею, положил серебряную иглу в только что наколдованную коробочку, приподнял Джинни, приведя её в сидячее положение, обнял за плечи, растянул цепочку на семейном портале Малфоев, висящем у него на шее в виде кулона и сжал этот кулон в руке. Ребята в гриффиндорской гостиной увидели только как он исчезает во вспышке голубоватого света...
...Нарцисса Малфой проснулась от того, что кто-то теребил её за руку. Открыв глаза она увидела стоящую рядом с кроватью испуганную эльфиху.
– В Малой Гостиной Гарри Поттер сэр, – пролепетала эльфиха, – с ним Джиневра Уизли, он срочно...
Дальнейшего Нарцисса уже не слышала, ибо выбежала из спальни, успев только накинуть на плечи халат. Малая Гостиная была тем местом, куда перемещал семейный портал. Гарри вернулся в Малфой-мэнор семейным порталом! Это могло означать только то, что в Хогвартсе случилось что-то чрезвычайное. Нет, чрезвычайно чрезвычайное! И, зная мальчишек, Нарцисса была уверена, что первым бросится домой именно Драко, но он, судя по всему, остался в школе. Гадая, что же могло случиться, Нарцисса вбежала в гостиную, уже ярко освещённую. Гарри стоял на коленях возле дивана, на котором лежала Джинни. В первый момент Нарциссе показалось, что девушку пытали Круцио. Основательно так пытали, но... нет, некоторые мелкие симптомы, хорошо изученные ею за время пребывания в рядах Пожирателей, не совпадали. Глубоко вздохнув она подошла к молодым людям и придав своему голосу спокойную уверенность спросила:
– Что случилось?
Гарри кратко обрисовал ситуацию. У Нарциссы тут же отлегло от сердца: Хогвартс стоит, никто на него не напал, никто никого не убивает, так что можно сказать, ситуация вполне даже штатная.
– Ты правильно сделал, что сразу принёс её сюда, – сказала она, вызывая попутно целую толпу домовиков. И вот тут Гарри увидел настоящую чистокровную ведьму, что называется, в деле.
– Аптечку срочно сюда, – совершенно спокойно сказала Нарцисса, указывая пальцем на эльфа, который тут же испарился. – Ты к мистеру Гогенхайму, необходима его помощь, – ещё один домовик пропал. – Ты к Сириусу, он тоже понадобится, – ещё один испарился. – Ты к Уизли. Скажешь, что с Джиневрой случилось несчастье, но сейчас она в Малфой-мэноре, я занимаюсь её лечением. Если они захотят попасть сюда, доставь. Ты к Дамблдору, скажешь ему то же самое, а ты в холл, встречать гостей.
В результате толпа домовиков почти рассосалась.
– А мне, как всегда, решать оргвопросы... – раздался от двери насмешливый голос Люциуса. Никто и не заметил, что он уже давно стоит в дверях и взирает на всё происходящее.
– Думаю, это будет не лишне, – ответила ему жена, – учитывая, что в центре событий Гарри и Джиневра.
Нарцисса подошла к Джинни, внимательно осмотрела её лицо, заглянула в глаза, покачала головой, взяла за руку, подняла рукав, взмахнула палочкой и кожа на руке девушки вдруг стала прозрачной.
– Увеличитель! – властно сказала Нарцисса и протянула руку. Эльф, который был отправлен за аптечкой, уже успел выполнить задание и сейчас вложил в руку хозяйки что-то очень похожее на увеличительное стекло. Только увеличивало оно намного больше, чем обычная лупа. Нарцисса рассматривала ставшие видимыми мышцы на руке Джинни и по лицу её пробежала какая-то тень.
– Всё... так... плохо... – слабо спросила Джинни.
– Всё хорошо, девочка, – Нарцисса погладила её по голове. – Просто расслабься и лежи, а я сделаю так, что с тобой всё будет в порядке.
– С... которой?... Меня... теперь двое...
– И с этим разберёмся, у Гарри ведь было то же самое? Он справился, и ты справишься.
В этот момент у Джинни начались судороги, и Гарри с Люциусом пришлось удерживать её, пока Нарцисса что-то колдовала и вливала ей в рот какие-то зелья. Ничего не помогало, у Гарри уже началась паника, как вдруг тело девушки окутали белые молнии и она обмякла. Все обернулись. Рядом с диваном, на котором лежала Джинни, стояли Иероним фон Гогенхайм, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор, Поппи Помфри, мистер и миссис Уизли. В гостиной как-то сразу стало очень тесно.
– Доченька! Что с тобой?! – Молли со слезами на глазах бросилась к дочери.
– Хороший вопрос, – в тон ей сказал фон Гогенхайм, опуская свой жезл.
Гарри пришлось снова пересказывать события в гриффиндорской гостиной. После этого Нарцисса попросила Сириуса посмотреть сознание Джинни, а сама, очень мягко отстранив от девушки Гарри и Молли, вывела всех из комнаты. Тут её лицо стало мрачным и озабоченным. Гогенхайм вышел следом.
Целители какое-то время совещались, причём мадам Помфри похоже просто потеряла дар речи от того, что сейчас почти на равных беседует с господином Магистром Гильдии и всё больше взирала на Гогенхайма с немым благоговением. Наконец светила медицины подозвали остальных.
– Всё очень плохо, – тихо сказала Нарцисса. – На физическом плане они объединились не совсем полностью и с небольшим смещением, это создаёт взаимные наводки в нервной системе. Как результат – судороги. В таком состоянии она продержится сутки, максимум двое, дальше не выдержит сердце. Мы делаем всё, что можем, но пока не знаем, как ей помочь.
– Неужели, Нарцисса? – немного насмешливо спросил Дамблдор. – Ведь у тебя все записи Лили и ты так лихо подправила нашу операцию, когда мы доставали Гарри. Неужели сейчас ты ничего не можешь сделать?
– Здешней Лили сразу после школы было несколько не до высокой науки, поэтому она не добилась сколько-нибудь серьёзных результатов, я же никогда не вникала в эту проблему так же глубоко как она. В последнее время я работала над одной, очень специфичной стороной теории реальностей. Вы, как я понимаю, тоже, профессор?
Дамблдор не стал отвечать на этот явный выпад, он просто спросил:
– Значит, Джинни обречена? Вернее они обе обречены?
– Если бы мы смогли как-то попросить помощи у Лили. – сказала Нарцисса и уточнила: – Оттуда.
– Но, увы, это невозможно, – подвёл итог директор Хогвартса.
– Но ведь Джинни как-то прошла! – в отчаянии воскликнула Молли и тут же бросилась к Гарри: – Гарри! Пожалуйста! Может она что-то говорила тебе?
Гарри испытал острое чувство досады на самого себя. Ведь Джинни и в самом деле пыталась ему сказать!
– Пейджер реальности! – воскликнул он, вытаскивая из кармана пижамы (в которой так и оставался всё это время) странный кулон с пентаграммой и смятый пергамент, оставленный Джинни-из-другой-вселенной на столике гриффиндорской гостиной. – А здесь наверно написано, как им пользоваться!
Дамблдор протянул было руку, но Люциус мягко отстранил его:
– Это должно принадлежать Гарри.
Дамблдор нехорошо прищурился:
– Я так понимаю, что Вы уже получили от Гарри всё, что хотели и он Вам больше не нужен?
– Малфои никогда не разбрасывались людьми, мистер Дамблдор, – гордо ответил Люциус, – особенно членами семьи!
– Тогда зачем Вы толкаете Гарри на самоубийственную авантюру?!...
И два уважаемых волшебника принялись вспоминать старое. Многое сказали они друг другу. Вспомнили они и философский камень, и дневник Тома Риддла, и Барти Крауча младшего и Питера Петтигрю, и Снейпа всуе помянули... Пока они занимались сим важным делом, Гарри развернул смятый в суете пергамент и пробежался по нему глазами. Джинни написала несколько строк о том, что она задумала, как добыла пейджер... это он прочтёт после, когда ей уже ничего не будет угрожать, а сейчас важно узнать о самом пейджере... И, да! Он сможет вернуться с его помощью в ту реальность где живы его папа и мама! И там мама сможет спасти Джинни... Вот только одно но...
– Я могу вернуться в ту реальность вместе с Джинни, – сказал он, – вот только... если я оставлю вас, Малфой-мэнор будет беззащитен перед Вольдемортом...
– А если не сделаешь, – тихо сказала Нарцисса, – то Джинни умрёт. Мы справимся, Гарри. Ты и так уже помог нам. Гораздо больше, чем мы надеялись.
Юноша покачал головой. Он не мог бросить этих людей. Но не мог и оставить умирать рыжую девушку, лежащую сейчас в соседней комнате. И был умоляющий взгляд мистера миссис Уизли, которые не смели просить, они просто смотрели и надеялись. С другой стороны, защита крови хранит дом, который он считает своим, не зависимо от того, где он сейчас находится. Есть один древний ритуал, который он видел в учебнике по рунам. Просто как пример могущества этого старинного искусства.
– Дядя Люц, тётя Цисси! – позвал он. Когда все повернулись к нему, Гарри продолжил: – Я не могу предать вас, и не могу бросить умирать Джинни. Я придумал, что делать! Идёмте!
Он решительно направился к главному входу Малфой-мэнора. Люциус и Нарцисса двинулись за ним, Дамблдор увязался следом. Гарри подошёл к двери, попросил у Люциуса нож, этим ножом он надрезал указательный палец на правой руке и нарисовал на двери кровью руну Одал.
– Дом семьи Малфой и мой дом! – сказал он твёрдо, после чего вышел на улицу, нарисовал на двери снаружи руну Алгиз и произнёс: – Пусть моя кровь хранит его, я вернусь на пасхальные каникулы!
Дамблдор наблюдал за ним расширившимися от удивления глазами, а когда Гарри закончил, спросил:
– Откуда ты узнал об этом ритуале?
– Вообще-то из учебника, – ответил Гарри. Нарцисса взяла его за руку, залечила палец заклинанием и сказала:
– Спасибо. Только не стоит вспарывать себе руку до кости. Достаточно слегка проколоть палец...
(Одал – руна означающая дом.
Алгиз – руна защиты. Викинги изображали её на щитах.)
Сборы были не долгими. Гарри попросил Дамблдора позволить Люциусу принести ему из Хогвартса мантию-невидимку, шепнув мимоходом своему опекуну, что на самом деле его волнует легкомысленно оставленная в тумбочке не сильно законная книга, та самая, подаренная Сириусом. Пока опекун мотался до Хогвартса и обратно, Нарцисса (совместно с герром Гогенхаймом) написала пространное послание самой себе. Сугубо медицинское такое послание, и про Гарри, и про Джинни. К моменту возвращения Гарри от дверей Малфой-мэнора из гостиной вышел Сириус и выдал своё заключение: души девочек так переплелись, что полное разделение их невозможно. А полное слияние, хоть это и не бог весть какая сложная задача (по крайней мере в данном случае, когда на руках две копии одной и той же души), так, интересное упражнение из некромантии среднего уровня, возможно только после решения всех проблем на физическом плане.
Когда все вопросы были улажены, Гарри примостился с завёрнутой в одеяло Джинни у входа в гостиную (дабы не наткнуться по прибытии в другую реальность на что-нибудь, стоящее не так как здесь), окинул всех окружающих взглядом. Да, он действительно влип в дела этого мира. Нравится ему или нет, но ему придётся разбираться с проблемами двух вселенных, ибо и там и там есть люди, ради которых он готов драться. Проверив всё ли он взял, Гарри растянул цепочку пейджера так, чтобы накинуть её на шею себе и Джинни, сказал ещё раз:
– Я вернусь на пасхальные каникулы!
– Джинни прихвати! – успела крикнуть ему Молли Уизли, Гарри только кивнул в ответ и повернул внутренний круг пейджера.
...Словно какая-то сила перелистнула страницу, на которой было нарисовано всё окружающее. Он был в той же самой гостиной, только все, кто его окружал, исчезли, теперь ему компанию составляли одна Джинни, да висящий на шее Аспид. Свечи не горели, камин был холодным. Гарри щёлкнул пальцами, призывая домовика. Заспанная домовушка явилась на зов.
– Винни слушает... – начала было она и вдруг охнула: – Гарри Поттер сэр!
– Зови тётю Цисси, быстро! С Джинни беда! – вместо ответа выдохнул Гарри, ибо действие заклинания Гогенхайма, похоже заканчивалось и девушку снова начала бить крупная дрожь. Домовушка снова охнула и с тихим хлопком испарилась.
И всё пошло по новой. Нарцисса, только теперь уже не блондинистая, а вполне даже брюнетка, прибежала, запахивая на ходу халат. Гарри, в третий раз за сегодня вкратце рассказывал о событиях этой ночи. Нарцисса, коротко кивнула "В кабинет!", и бросилась чуть ли не бегом вглубь замка. Уже в кабинете, уложив Джинни на диван, Гарри протянул крёстной бумаги, которыми его снабдили Нарцисса Малфой, Иероним фон Гогенхайм и Сириус Блэк в той реальности. Нарцисса просмотрела эти пергаменты и Гарри вновь стал свидетелем массовой рассылки домовиков: за Лили, за старшими Уизли, Блэком и Дамблдором. Домовые эльфы разбежались выполнять поручение и у Нарциссы образовалось пара свободных минут, которые она потратила на то, чтобы прочитать послание оставленное Джинни на столике в гостиной того, невообразимо далёкого сейчас Хогвартса.
– Великая Мать! – воскликнула она. – Девочка моя! Зачем?!
– Я... хотела увидеть...
– Я не про то, глупенькая! Всё, всё, молчи! Всё потом! – и, уже обращаясь к Гарри: – Та игла у тебя? Дай сюда! И, заешь, даже хорошо, что случилось именно то, что случилось.
Пока крёстная разбиралась с клейкой субстанцией, которой была намазана игла, Гарри наконец вчитался в послание, оставленное его невестой:
"Дорогой Гарри!
Я наверное совсем плохая, но я украла у твоей мамы новый прибор – пейджер реальностей – который может перенести меня в тот мир, где ты находишься сейчас. Твоя мама боится им воспользоваться, ты же знаешь, взрослые всего боятся! Но я разобралась, как это сделать и ты сможешь вернуться к своей семье. Я расскажу как это сделать той Джинни, с которой ты сейчас встречаешься, а она расскажет тебе.
К сожалению, мы с тобой не увидимся, по крайней мере сразу. Ты не можешь выбрать между нами двумя: ты должен либо остаться с обоими, либо нас обоих бросить, а ты не сможешь сделать ни того, ни другого. Но я нашла выход. К сожалению, для этого мне придётся убить себя. Но ты не расстраивайся! Та Джинни, которая живёт в том мире, где ты жил у Дурслей, заберёт всю мою жизнь, как это сделал ты, ты только помоги ей, научи окклюменции, ты же знаешь, как это делается, и потом мы будем вместе..."
Юноша потрясённо поднял глаза на свою подругу. В его голове колоколом звенел всё тот же вопрос: Зачем?!!! Наверняка можно было найти другое решение!!! Но сейчас уже поздно было думать. Случилось то, что случилось и оставалось только жить с последствиями.
А гости тем временем начали прибывать. Молли Уизли с воплем бросилась к дочери. Лили и Джеймс Поттеры, потрясённо смотревшие на всю честную компанию, Дамблдор остался в дверях, а за его спиной потерянно топталась МакГонагалл, держа в руках два конверта.
Мгновенное замешательство, вызванное нежданным явлением Поттера народу прошло и вся компания разразилась малосвязным потоком вопросов. Нарцисса зашипела как кошка и вытолкала всех в коридор, ибо сейчас всякий шум и дерготня больной были строго противопоказаны. Последней удалось справиться с миссис Уизли, все норовившей выпытать у дочери, что же случилось. А девочке, между прочим, говорить сейчас стоило как можно меньше: из-за периодически пробегающих по телу судорог координация у неё была никакая, в процессе общения с матерью она снова умудрилась прокусить себе язык.
Уже в коридоре Гарри снова, уже в четвёртый раз принялся пересказывать события нынешней ночи. Начиная со своей весьма экстремальной побудки и заканчивая прибытием в Малфой-мэнор этой реальности. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что стоило бы всё это записать, на тот случай, если кто-то ещё проявит любопытство, тогда можно будет просто дать заинтересованной публике пергамент, пусть сами читают. Нет, он конечно был рад снова увидеть родителей, но необходимость рассказывать в очередной раз откуда у него этот фингал и как из двух Джинни получилась одна немного утомляла.
Нарцисса протянула Лили и Сириусу пергаменты, принесённые Гарри из другой реальности, которые они тут же схватили читать, а сам Гарри бочком просочился в кабинет и сел рядом с диваном, взяв Джинни за руку. Девушка попыталась что-то спросить, но он остановил её жестом и вошёл в ментальный контакт (зря что ли отец, а потом Сириус учили его не только окклюменции но и легилименции?).
Там были две Джинни. Абсолютно одинаковые, и юноша с трудом мог понять, какая откуда. Обе выглядели растерянными и испуганными.
– Что со мной? – спросила одна из них. – Я помню то, чего не было, а некоторые вещи рассказывает мне она. Почему?
– Всё совсем плохо? – спросила другая. – Мы обе умрём? Из-за меня?
– Всё будет хорошо, – успокоил Гарри. – Мама и тётя Цисси вам помогут.
– А когда мы совсем объединимся, кто из нас останется?
– Вы обе, – ответил юноша, и предупреждая возможные вопросы: – это невозможно объяснить или рассказать. Всё сами увидите!
В этот момент Гарри позвали и он вышел из контакта.
– Извини, приятель, – сказал Сириус, который его и отозвал, – но нам надо разобраться что происходит с Джиневрой. Подожди в коридоре.
Гарри огляделся. Кроме него и Сириуса здесь были мама, Нарцисса и Флитвик с Доджем. Мама что-то горячо обсуждала с обоими специалистами по чарам, причем, по проскальзывающим иногда словам, можно было предположить, что говорят они на английском.
– Иди, иди, – Сириус мягко выставил открывшего от удивления рот подростка в коридор...
* * *
...Гарри обнял свою подругу, накинул себе и ей на шею растянувшуюся цепочку от необычного амулета с пентаграммой ("Как на маховике времени", – автоматически подумал Дамблдор) и взялся за него рукой. Словно какая-то сила перевернула страницу, на которой они были нарисованы. Был Поттер, и нет Поттера.
Дамблдор не выдержал и высказал своё впечатление слишком прямо. Люциус ответил и они снова погрузились в воспоминания о днях былых и славных. Каждому было что припомнить оппоненту. Когда они наконец добрались до бабушек и дедушек МакГонагалл не выдержала:
– Альбус! Нам ещё надо как-то объяснить ребятам что случилось, успокоить и разогнать их спать.
– Да, да, конечно, Минерва... – вздохнул директор. Было видно, что ему очень хочется продолжить диспут, но дела и в самом деле не ждали. Неожиданно Люциус подыграл оппоненту:
– Вы позволите наведаться туда с Вами, профессор? Надо забрать вещи Гарри, не стоит тянуть.
МакГонагалл тяжело вздохнула. Дискуссия грозила затянуться до утра.
– Может кофе? – предложила Нарцисса оставшимся, когда муж вместе с хогвартским начальством отбыл.
– Прости, Цисси, но я наверное попытаюсь снова заснуть, – извинился Гогенхайм и тоже отчалил.
– Как Вы думаете... – всхлипнула Молли, – её спасут?
– Я уверена, – ответила Нарцисса. – Ждите дочь на пасхальные каникулы...
* * *
...Бурная дискуссия научников принесла свои плоды. Минут через тридцать они наконец составили требуемый ритуал, причем предложение Доджа добавить в него ещё пару заклинаний, так, для проверки некоторых эффектов, встретило дружный отпор со стороны миссис Поттер и Флитвика:
– Нам надо девочку спасать, а не ставить сомнительные опыты! – решительно заявила Лили.
И Гарри снова пришлось нести свою наречённую через весь замок, на этот раз в главный заклинательный чертог (есть такая зала в старинных волшебных замках, в наши дни её используют крайне редко, но в былые годы она являлась пожалуй самым посещаемым залом имения). Там Лили нарисовала на полу большую пентаграмму, Джинни уложили в центре, по кругу встали Лили, Гарри, Артур и Молли Уизли, Сириус. Додж с Флитвиком примостились в уголке, окружённые целым роем самопишущих перьев, рядом с ними скромно стояла Нарцисса с нескромных размеров сундучком, набитым всевозможными склянками с зельями, Дамблдора с МакГонагалл не очень вежливо оставили снаружи.
Они начали читать сложное заклинание на латыни, каждый свою часть, по кругу против часовой стрелки. Первой была Молли, ибо она мать, давшая жизнь лежащей в круге девочке, потом Гарри, которому суждено было взять на себя ответственность за неё, потом Лили, Артур и Сириус. Ему, как самому знающему некроманту в этой компании, доверили замкнуть круг. С последним словом, произнесённым Сириусом, Джинни словно раздвоилась. Словно в центре пентаграммы лежали сейчас две Джинни, наложенные одна на другую.
После этого слово опять взяла Молли и заклинание пошло в обратном порядке. И когда Гарри дочитал последний катрен раздался щелчок и две Джинни совместились. Нарцисса тут же бросилась к своей пациентке, осмотрела её, пошептала какие-то заклинания, посмотрела на руку через увеличитель и выдала заключение:
– Всё в порядке! Сири, твоё слово.
Гарри помог девушке сесть, Сириус устроился на полу напротив неё и велел смотреть себе в глаза:
– Просто смотри мне в глаза! Расслабься и ни о чём не думай...
Игра в гляделки продолжалась минут пять, после чего Джинни закрыла глаза и как-то обмякла.
– Это как было со мной? – тихо спросил Гарри.
– Да, – так же тихо ответил Сириус.
А потом Гарри нёс свою наполовину-невесту в приготовленную для неё комнату, а отец подтрунивал над ним, что мол, тренируйся, тебе её всю оставшуюся жизнь на руках носить. Сириус ухмылялся и высказался в том смысле, что именно поэтому он до сих пор и холостой, а Люциус, с такой же ухмылкой заявлял, что он, конечно Блэка уважает, но вот то, что этот Блэк балбес, не понимающий самых больших радостей жизни, видно невооружённым взглядом. И как только толи спящую, толи лежащую в беспамятстве девушку уложили в постель, Нарцисса немедленно отправила намылившегося пристроиться тут же в роли сиделки Гарри домой. Раньше завтра всё равно ничего не случится, а ему стоит и поспать...
* * *
...Утром Гриффиндор в полном составе пребывал в состоянии шока. Стремительные события прошедшей ночи никого не оставили равнодушным. Ночью, когда в гудящей как улей гостиной появились Дамблдор, МакГонагалл и Люциус Малфой и директор заявил, что мистер Малфой, как законный опекун Поттера намерен забрать его вещи, едва не разразился скандал. С хорошей дракой. Удивительно, но ситуацию разрядил всё тот же Малфой, который умудрился так прикрикнуть на гриффиндоцев, что они вдруг затихли. А потом он, уже спокойным голосом рассказал, практически без купюр, всё, что произошло с Гарри и Джинни. Все с немым вопросом воззрились на директора.
– Да, это так. К сожалению, в процессе объединения двух своих личностей, Джиневра получила некоторые повреждения, а помочь ей, по общему мнению, может сейчас только Лилиан Поттер, мама Гарри.
– Вы не волнуйтесь, – Малфой решил ещё раз вставить слово, – Гарри обещал вернуться на пасхальные каникулы. Думаю, после этого он сам всё вам расскажет. А пока мы ничего больше сказать вам не можем. Сами не знаем.
После этого все, как ни странно, пошли спать, и даже большей частью уснули, а вот сегодня утром обсуждение продолжилось. И был в этом обсуждении один момент, который волновал если не всех, то многих. Озвучил его Рон:
– Эх, пролетели мы с квиддичем!
Да, за прошедшую ночь факультет лишился ловца и охотника, заменить которых было некем. Если вместо Джинни можно ещё было выпустить на поле Кэтти Бэл, которая после возвращения Поттера в команду попала на скамейку запасных, то подготовить достойную замену Поттеру не представлялось возможным. В его отсутствие ловцом работала мелкая Уизли, которая тоже отчалила в другую реальность. И то, что из-за чрезвычайных обстоятельств матч перенесли на неделю, ничего не меняло.
Анжелина Джонсон, капитан команды, в который раз перебирала в уме возможные кандидатуры на ловца и связанные с этим перестановки в команде (выбирала между чумой и холерой, как окрестила она про себя эти потуги заткнуть дыру в кадровом составе), когда в дверь гостиной постучали. Рон отрыл вход и, увидев гостя, буквально выплюнул:
– Малфой! Чего тебе надо?!
– Вообще-то, Уизли, я хочу говорить не только с тобой, но и со всей командой – протянул Драко. – У вас ведь не хватает ловца, верно?
– Что ты можешь нам сказать?! – Рон уже начал краснеть от ярости.
– Узнать это ты можешь только выслушав меня, – Малфой был железобетонно спокоен. – И вообще, позови Джонсон.
Рон хотел было вякнуть что-то очень нелицеприятное, но, к счастью, эта перепалка была достаточно громкой, чтобы её услышали все, кто находился в гостиной. В результате близнецы успели среагировать и вовремя оттащили своего излишне горячего брата, а Анжелина подошла и взяла на себя ведение переговоров:
– Что ты хочешь, Малфой?
– Джонсон, тебе не кажется, что разговаривать через порог с человеком, который хочет вам помочь, немного не вежливо?
– Малфой! – Анжелина закатила глаза. – Говори, что тебе надо или проваливай!
– Мне-то как раз ничего не надо, – усмехнулся Драко, – а вот вам нужен ловец, который сможет обыграть Чанг. И срочно, а подготовить его за неделю вы не сможете.
– А ты можешь помочь?
– Могу. Но, честное слово, уже сомневаюсь, стоит ли? Знаешь ли, когда предлагаешь помощь, а тебя встречают вот так...
Анжелина какое-то время сверлила его глазами, наконец вздохнула:
– Знаешь, Малфой, у тебя потрясающая способность доводить людей. Проходи.
Когда вся команда собралась вокруг него (и все остальные гриффиндорцы тоже, только вторым ярусом) Малфой сообщил:
– Согласно Уставу Хогвартса я могу заменить Поттера на одну игру.
Все поражённо притихли, только Рон возмущённо воскликнул:
– С какой стати?
– Как член семьи, могу, если вы конечно хотите, заменить его раз в сезон, если только играете не против Слизерина. Ну, Уизли? Ты же чистокровный, неужели не знаешь?
Тут умная Гермиона возразила:
– Воспитанник ещё не значит член семьи! Если только... – тут её глаза расширились: – Если только глава семьи не поклялся кровью принять его...
– Ба, Грейнджер! – Драко воскликнул в притворном удивлении. – Да ты не безнадёжна! И, добавлю, сам он поклялся кровью считать дом своим. Так что здесь всё в порядке. Один раз я могу вас выручить, а дальше вы что-нибудь придумаете.
Все поражённо притихли. Никто не мог ожидать чего-то подобного от Малфоя. Общее сомнение высказала Гермиона:
– Зачем тебе это, Малфой?
– А почему бы и нет? – ответил означенный Малфой, ещё больше поставив всех в тупик. – В общем, вы подумайте, только сильно не тяните...
* * *
...Гарри проснулся и некоторым трудом осознал, где он находится. А осознав, резко засобирался вставать, ибо ему не терпелось узнать, как там Джинни.
– Проснулся? – раздался из стоящего у камина кресла голос отца. – Тогда с добрым утром!
– Привет! – радостно откликнулся Мальчик-Который-Бродит-Между-Мирами. – Ты давно ждёшь пока я проснусь?
– Сколько-то. Не хотелось тебя будить, ты ведь вчера набегался. Скажи, Гарри, – Джеймс вдруг резко посерьёзнел, – зачем тебе это? – и он показал сыну подарок Сириуса. Сириуса из той, другой реальности.
– Сириус подарил мне эту книгу на Йоль, – так же серьёзно ответил Гарри. – Ведь там я Мальчик-Который-Выжил, Вольдеморт постоянно охотится за мной, а Сириус считает, что в этой книге я могу найти что-то против него.
– Здесь ты ему тоже не безразличен, – кивнул сам себе Джеймс. – Но это... Пойми, Гарри, я не так подвинут на белой магии, как уважаемый директор Хогвартса, но чёрная магия может быть опасна для самого оператора. А здесь, – он приподнял книгу, – очень много такого, что может захватить тебя слишком сильно.
– Мне хватило истории с Банни... – мрачно сказал Поттер-младший. – Я не собираюсь ставить опыты на окружающих...
– Кстати, Банни часто спрашивал о тебе в последнее время. И всё время говорит, что рад, что ты переборол заклинание.
– Он жив?! – на душе у Гарри вдруг как-то посветлело. Та история с Круцио постоянно преследовала его. – Как он?!
– Думаю, тебе самому следует навестить нашего садовника, – улыбнулся отец. – И старику будет приятно, и тебе легче, если ты с ним поговоришь сам. А сейчас собирайся на завтрак, нам с мамой не терпится узнать всё, что с тобой случилось там...
...Джинни была в порядке. Почти в порядке: ломаные раскоординированные движения приводили к тому, что ходить и есть она могла только с посторонней помощью, как это было с Гарри сразу после встречи с призраком местного себя. Но всё это уже мелочи! Главное – больше не было страшных судорог, а с остальным Нарцисса обещала справиться за неделю. По крайней мере настолько, чтобы девушка могла вернуться в школу. Гарри аккуратно вошёл в ментальный контакт с ней (общаться так сейчас было сподручнее, ибо с тем, чтобы говорить у Джинни тоже были проблемы) и увидел в глазах её ментального образа по два зрачка. Верный признак некоторой двойственности сознания. Это, похоже, останется с ней на всю жизнь...
...Первоначально Гарри намыливался остаться дома до выздоровления Джинни, дабы прибыть в Хогвартс вместе с ней, но не тут-то было!
– Тебе, между прочим, в этом году сдавать СОВ, – строго сказал отец, – а ты со всей этой вольдемортовщиной почти не учишься.
Гарри так и подмывало сказать, что в предыдущие годы учёбы в той реальности он уделял самой учёбе внимания гораздо меньше, чем случилось в этом году, и ничего, до сих пор всё сходило с рук, но его местное Я настояло на том, чтобы так и оставить эти мысли при себе. И ещё оно почему-то нашёптывало, что его жизнь в той реальности никак не могла быть образцом к которому стоит стремиться. В конце концов, в качестве последнего аргумента, он сказал:
– Я так хотел побыть дома...
– Побудешь, – кивнул Джеймс, – на пасхальные каникулы.
– Папа! – Гарри даже вскочил от возмущения. – Я же говорил тебе, что обещал дяде Люцу и тёте Цисси там, вернуться к ним на пасхальные каникулы! Ведь без меня...
– Гарри! – перебил его отец. – Я всё прекрасно понимаю! И запомни, мы с мамой никогда не будем склонять тебя к предательству! К счастью, у тебя есть способ сдержать слово и провести каникулы с нами.
– Какой? – Гарри был заинтригован.
– Думаю, мы можем разорить наши семейные запасы на один маховик времени. Тем более, что ты будешь аккуратен и не потеряешь его. Согласен?
– Да! – горячо воскликнул юный лорд Поттер. Это было действительно идеальное решение. В результате ему пришлось отправляться в Хогвартс уже в воскресенье вечером, сразу после ужина.
Гриффиндорская гостиная встретила Гарри... как бы это сказать... в общем равнодушных не было. Фред с Джорджем в честь его прибытия тут же что-то взорвали. Гермиона поприветствовала сухо, но было видно, что она довольна. Невилл, который в его отсутствие стал старостой, радушно пожал руку, а вот Рон чуть не набросился на него с кулаками, крича при этом: "Что ты сделал с моей сестрой?!". Когда близнецы его оттаскивали, он вопил на всю гостиную: "Гад слизеринский!".
Последней к нему подошла Анжелина Джонсон, которая и в этой реальности была капитаном квиддичной команды.
– Ну как, Поттер, ты уже можешь садиться на метлу?
– Вроде да... – не понял вопроса Гарри: – а что?
– А то, что ты на втором курсе неплохо играл ловцом. Ещё не разучился ловить снитч?
– Не разучился... – проворчал Гарри. – Я и там играл, вчера должен был играть против Равенкло, да вот не сложилось...
– Отлично! На следующей неделе в среду тренировка, покажешь, на что способен!
– Подожди! Ведь здесь ловцом Кэтти! Она неплохо играет.
– Неплохо, но вчера мы продули Равенкло, а они нам ни одного квоффла не забросили!
– Неужели так плохо?
– Ещё хуже! – Ответила Джонсон и отошла.
После беседы с Анжелиной его взяли в оборот близнецы. Вернее, взяли в оборот они, а вокруг собрались все остальные гриффиндорцы, даже насупленный Рон пристроился где-то рядом и принялся внимательно слушать. И Гарри, искренне пожалев, что не записал случившуюся с ним историю, принялся в очередной, он уже сбился со счёту, который, раз рассказывать о появлении другой Джинни в гостиной того Гриффиндора, слиянии двух девушек и далее по тексту, что называется... В результате Рон ещё больше обозлился на него. Рассказ о драматическом отбытии в эту вселенную и связанных с ним событиях плавно перетёк в повествование о жизни там, о тамошних шалостях, идея с ожившими доспехами весьма вдохновила близнецов и они уже начали придумывать, как можно реализовать нечто подобное здесь. Повторять уже сделанное, пусть даже и в другой реальности, им не хотелось, а вот сотворить что-нибудь новое на основе этой идеи было вполне возможно...
...Лили с трудом уговорила Гарри оставить пейджер реальностей дома. Нет, она не хотела уничтожить его или как-то спрятать от сына. Всё-таки Поттеры были настоящими гриффиндорцами и держали своё слово крепко, никто не хотел даже думать о том, что Гарри не вернется в другую реальность. Дело в том, что Лили, как и всякий уважающий себя исследователь, встроила в пейджер кое-какие записывающие функции, и сейчас ей не терпелось разобраться с тем, что же зарегистрировал этот амулет во время своего путешествия, заодно и подправить его, если что. Ну и ещё одна идея была у неугомонной леди Поттер, совсем гриффиндорская такая идейка...
* * *
...Молли Уизли вздохнула и села на стул, глядя перед собой невидящим взглядом. Посуда мыла сама себя, зачарованный нож чистил картошку, делать было особенно нечего и снова навалились мысли. Она прекрасно понимала, что Нарцисса и Гогенхайм отправляли Джинни в другую реальность от отчаяния. Они ничего не могли сделать! И зачем она только согласилась участвовать в этом проклятом вызывании Поттера! Парню было хорошо и там, а не вернись он сюда, тамошняя Джинни не пришла бы к нему и ничего не случилось бы с её собственной дочерью. Да и с той девочкой тоже. Умом она понимала, что надеяться практически не на что, но в душе молилась Великой Матери, чтобы с её дочерью всё было в порядке. Молилась Великой Матери, ибо богу Дамблдора она уже не верила...
* * *
...Дамблдор сидел в своём кабинете и лениво потягивал чай, периодически заедая его лимонной долькой. Со стороны могло показаться, что директор Хогвартса предаётся блаженному ничегонеделанию, но, как это часто случается, внешнее впечатление было обманчивым. Директор думал. Причём думал о вещах далеко не радостных. Его люди в Министерстве донесли, что Фадж тайно изучает архивные документы связанные с Хогвартсом. Это было не просто плохо. Это было очень плохо. Прежде всего, господин министр, вдохновившись очередной бредовой идеей, не рванулся её немедленно выполнять, а занялся тщательной подготовкой. Это было настолько не похоже на него, что Дамблдору даже показалось, что речь идёт о ком-то другом. Но нет, Фадж оставался всё тем же Фаджем, а это могло означать только одно: им кто-то очень умело руководит. Кто? Дамблдор был уверен, что это не поттеровско-малфойская банда. Во-первых, они подготовили бы всё в своей среде и потом скормили бы Фаджу готовый сценарий, который тот и бросился бы выполнять. А, во-вторых, им сейчас атака на директора Хогвартса была совершенно ни к чему. Установившееся политическое равновесие пока устраивало всех. Всех, кроме одной тёмной личности. Эдакой безносой и, если верить слухам, красноглазой. А вот это было уже страшненько. Если агенты влияния Вольдеморта проникли так глубоко в Министерство... Необходимо было дать знать об этом Поттерам и Малфоям.
И вот тут возникает один очень странный вопрос: как? Кажется, нет ничего проще, но, увы, в этом мире ничего не может быть слишком простым. Дамблдор не был уверен, что за ним не следят, а сообщать противнику, что у него появились какие-то подозрения глава Сил Света не собирался. Слишком уж рискованно всё это. Особенно сейчас, когда Дамблдор практически ничего не знает о планах врага. Впрочем, с Поттером-старшим встретиться-то как раз и можно. Его поттырёныш, как ни крути, дитёнок очень проблемный, хоть и оценки у него весьма и весьма приличные...
* * *
...Альбус Дамблдор сидел в туалете и читал донесение своего агента в Министерстве. Не стоит подозревать директора Хогвартса в каких-то извращениях или неуважительном отношении к своему агенту. Просто туалет это единственное из имевшихся в его распоряжении помещений, в котором не было ни одного живого портрета или какой-нибудь картины, куда мог заглянуть незваный гость. Причём ни у кого не могло вызвать подозрений то, что не молодой уже директор удалился в это помещение на продолжительное время.
"Умник приказал пастушке составить досье по всем авариям на заводе за последние пять лет. Гриф задания: совершенно секретно, особой важности.
Червь."
Умником агент называл Фаджа, заводом – Хогвартс, а пастушкой числилась некая Долорес Амбридж, неприметная служащая министерства. Дамблдор вышел на неё случайно, он обратил на неё внимание в тот момент, когда пришёл поздравлять Фаджа с публикацией о возвращении Вольдеморта. Именно её министр распекал за самоуправство с дементорами. Тогда директор Хогвартса на всякий случай проверил, кто она такая и удивился: неприметная чинуша без определённых обязанностей, чуть выше секретарши, чуть ниже курьера, и так лихо, никого не спросясь, направила пару дементоров на охоту за Поттером. И только взяв её в плотную разработку Дамблдор понял, что Долорес Амбридж возглавляет эдакий личный спецрезерв министра. Команда лично преданных ему людей предназначенная для обтяпывания особо грязных дел. С тех пор люди Дамблдора следили за Амбридж даже плотнее, чем за самим министром, и вот эта слежка дала результат. Судя по всему, Фадж готовил серьёзную атаку на Хогвартс, а вот у Дамблдора почти не осталось административного резерва, чтобы её отразить.
И ещё оставался открытым вопрос: с чьей подачи господин министр так озаботился судьбой школы? Вообще-то Министерство никогда не имело к Хогвартсу особого отношения. Ясно, что сейчас Фаджем кто-то руководил: не в его привычках было долго и тщательно готовить акцию, обычно он, загоревшись какой-то идеей, тут же бросался её выполнять, а тут... Это было больше похоже на Вольдеморта.
Последнее соображение подтолкнуло мысли директора в полезном направлении: если здесь замешан Вольдеморт, значит удар готовится не только против него, но и против Поттера, главной занозы в заднице Его Темнейшества, и, соответственно, против Малфоев, как главных отступников. Пораскинув мозгами, Дамблдор решил, что здесь он с Малфоями в одной лодке, и, если он один не способен сейчас справиться с Фаджем, то вместе может что и получится. Приняв такое решение, он поднялся с унитаза, который использовал вместо стула, поднял его крышку, поджёг письмо обычной маггловской зажигалкой и, дождавшись когда оно полностью сгорит и осыплется пеплом, надавил на ручку слива...
...Команда Гриффиндора собралась на поле после тренировки. Разбор полётов, так сказать.
– Малфой! – начала Анжелина Джонсон. – Чтобы ни получилось, спасибо, что выручаешь нас. Если ты в субботу сыграешь так же, как и сегодня, мы выиграем. Рон! А вот тебе следует собраться! Если ты на матче будешь играть так же нас ни Малфой, ни Поттер не спасут. Понял?
– Ну понял... – проворчал Рон.
– И больше никаких скандалов на поле! Малфой нас выручает, так что ты лучше следи за квоффлом и кольцами!...
* * *
...Команда Гриффиндора собралась на поле после тренировки.
– Поттер! – выдохнул Рон. – Ты что, на том свете только и делал, что снитч ловил?
Несмотря на явную грубость в его словах звучало уважение. Анжелина, впрочем, это не оценила:
– Уизли! – рявкнула она. – Хватит цепляться! Следи лучше за квоффлом и кольцами! Ведь можешь играть нормально, если захочешь!
Переведя дыхание она повернулась к Поттеру и сказала:
– Гарри, если мы обыграем Барсуков с хорошим отрывом можем побороться за второе место.
– Да как же! Поборемся! – проворчал Рон. – Всего одна победа и то, если...
– Почему же, – парировала Джонсон, – Если обыграем Хаффлпаф с хорошим счётом, то обгоним по очкам Равенкло. Тогда нам назначат переигровку. А сейчас мы от них почти не отстаём, у нас осталось по одному матчу, а они Слизерину точно продуют. Ну а в следующем году смотрите, не оплошайте, с таким-то ловцом!
– Только, Анжелина... – осторожно сказал Гарри, – я не знаю, как у меня получится следующий триместр. Я обещал на пасхальные каникулы быть там и не знаю, смогу ли вернуться...
– Не сможешь, так не сможешь, – вздохнула капитан команды, – тогда хотя бы натаскай Кэтти.
– И не тащи Джиньку за собой! – злобно фыркнул Рон. – Надо тебе на тот свет, так сам туда и таскайся!
– Рон! – начал было Гарри, но Анжелина грозно прикрикнула на них:
– Хватит! Уизли! Ещё раз начнёшь на тренировке лезть в бутылку – вылетишь из команды! И не посмотрю, что ты прекрасный вратарь!...
...Лили закончила второе письмо, свернула его и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Джеймс над самым её ухом сказал:
– Значит, ты решилась туда наведаться.
– Джеймс! – возмущённо выдохнула Лили и стукнула мужа свитком пергамента по лбу. – Разве можно так пугать!
Но мистер Поттер не дал своей жене свести всё к шутке:
– Похоже, что ты переняла худшие мои черты, дорогая. Раньше ты всегда удерживала меня, когда я собирался втянуться в подобную авантюру. Скажи, зачем это надо?
– Просто я как подумаю, что сейчас чувствуют там Молли и Цисси... Я спать от этого не могу!
– Хорошо! Тогда туда схожу я!
– Нет! Во-первых, чисто технически опасности и в самом деле никакой. Пейджер работает как надо, во-вторых, если что-то случится, ты нужнее детям, чем я.
– Они привязаны к тебе...
– Но поддержку им можешь оказать именно ты. И вообще, хватит пугать друг друга! Что может случиться? Я возьму двух сов, перемещусь туда, выпущу и тут же вернусь обратно.
– Тогда надень мантию-невидимку и сделаем это у нас на заднем дворе. Гарри говорит, что охранные чары там всё ещё действуют, значит, на заднем дворе тебе никто не помешает и сразу же...
– ...вернусь назад. А завтра ночью наведаюсь туда снова за ответами. Должна же я узнать, дошли ли мои письма!
– Хорошо, о завтрашнем поговорим завтра...
* * *
...Сомнительного вида тип, что слонялся возле забора разрушенного дома Поттеров в Годриковой Лощине, встрепенулся: показалось, что в глубине сада возникло какое-то движение. Две серые тени скользнули в ночное пасмурное небо.
– Опять эти чёртовы птицы! – пробурчал он, протирая усталые глаза. Он ещё раз оглядел сад и дом, махнул рукой...
И правда, в разрушенном имении гнездилось множество одичавших птиц – обитателей некогда известной на всю Англию совятни...
...Молли Уизли вздрогнула от стука в окно. Оказывается, за стеклом сидела небольшая серая сова неопределённой породы с привязанным к лапке посланием. Молли впустила птицу в дом, отвязала письмо, развернула его и выронила на пол.
– Что такое?! – встревоженно воскликнул Артур.
– Это... от Лили... – потерянно произнесла его жена. Глава обширного клана Уизли поднял пергамент с пола и углубился в чтение:
"Дорогие Артур и Молли!
Прежде всего, я знаю, как вы сейчас беспокоитесь о Джинни, поэтому сразу сообщаю: с ней всё в порядке. Я с помощью Флитвика и Доджа сумела снять те эффекты, с которыми не смогла справиться Цисси у вас, и сейчас Джинни постепенно приходит в себя после всех этих передряг.
Гарри будет в вашей реальности на пасхальные каникулы и, думаю, я смогу устроить так, что Джинни будет вместе с ним, так что вы скоро увидитесь.
А теперь очень важный момент! Не знаю, говорил ли вам Гарри, но в нашей реальности они были помолвлены, причём давно, ещё тогда, когда Гарри только собирался на первый курс. Для ребят это очень важно, когда Гарри здесь погиб Джинни носила по нему траур два года, пока он не пришёл из вашей реальности. Из его рассказов мы поняли, что у вас Джинни так же неравнодушна к нему. Сейчас сложилась очень сложная ситуация, ваша Джинни и Джинни из нашей реальности объединились и стали одним человеком. Получается, что Джинни помолвлена с Гарри только наполовину, а это неправильно. Поэтому этим письмом мы официально просим у вас руку Джиневры для нашего сына. Все необходимые формальности выполнят Люц и Цисси, ведь у вас они являются опекунами Гарри.
Нам очень жаль, но мы не сможем встретиться. Любой контакт между реальностями создаёт опасные возмущения, которых в последнее время и так было слишком много. Единственное, что мы просим, это послать нам ответ с этой же совой завтра в 11 часов. Нам очень важно знать, получили ли вы это письмо, адрес писать не надо, сова знает, куда ей лететь.
Всего самого вам наилучшего.
Джеймс и Лили Поттеры."
– Что ты думаешь, дорогая? – спросил Артур, передавая письмо жене. Та всё-таки решилась и прочитала послание:
– Я всегда об этом мечтала, – ответила та, смахнув слезу, – теперь дело за Малфоями.
– Думаю, они выполнят просьбу Лили...
...На следующую ночь уже другой сомнительного вида тип отирал забор возле разрушенного имения Поттеров. Он прошёлся вдоль забора, прислонился к фонарному столбу и устало потёр кулаками глаза. "Чёрт! – подумал он. – Нас тут уже вся деревня знает в лицо! Тоже мне, тайное наблюдение! Не мог что ли Колобок хоть на одну мантию-невидимку разориться? И за чем тут следить? Только совы летают! А чего им не летать-то, если раньше в доме была совятня? А вообще обнаглели, сволочи, уже и в самом доме устроились!"
Он устало привалился к фонарному столбу и закурил очередную сигарету. Глубокомысленно пуская в небо колечки дыма он не заметил, как в доме возникло какое-то неуловимое движение. А через несколько секунд в окне, прямо из воздуха, появилась изящная женская рука с волшебной палочкой, сделала короткий пас в сторону тайного соглядатая, после чего он сладко зевнул и улёгся спать прямо на снег. Скрипнула входная дверь дома, потом калитка, на снегу отпечатались чёткие женские следы. Из воздуха снова появилась женская рука с волшебной палочкой. Насколько пасов и аккуратная кучка окурков возле фонарного столба превратилась в пробковый коврик, плед и подушку. Сонный соглядатай поднялся в воздух и опустился на этот коврик, сверху на него опустился плед. Соглядатай блаженно повернулся набок, положил руку под щёку и чему-то сладко улыбнулся во сне.
Снова скрипнул снег, новая цепочка следов направилась к калитке, которая сама собой закрылась. Через минуту в глубине дома вспыхнул слабый свет, который, впрочем, быстро погас. Две совы вылетели из развалин дома и скрылись в ночи. На Годрикову лощину снова опустилась ночная тишь, нарушаемая только мерным сопением спящего наблюдателя...
* * *
...Лили сняла мантию-невидимку. Она снова была в своей гостиной. В своём доме. Целом, таком тёплом и уютном. Контраст по сравнению с тем, что она только что видела, был потрясающим. Тьма, холод и висящее в воздухе, почти ощутимое на ощупь ощущение ужаса и смерти. И воспоминания. Её собственные воспоминания. Её воспоминания из той вселенной, которые навалились на неё в этот раз. Лили села на диван и закрыла лицо руками.
– Ты как? – Джеймс присел на пол рядом с ней.
– Ужасно! – простонала она. – Я ведь только коснулась всего этого и... это просто невозможно... А ведь Гарри жил в этом! И снова пойдёт туда.
– Но если мы не пустим его, он не простит этого ни нам, ни себе.
– Я знаю... Как мы можем ему помочь?
– Уже то, что мы любим его и ждём, делает нашего мальчика сильнее...
* * *
...Соглядатай проснулся от мощного пинка. Он попытался вскочить на ноги, но запутался в пледе и снова упал на снег, заработав ещё один пинок.
– Хватит! – раздался откуда-то сбоку голос его командира. – Проснулся наш соня! Совсем обнаглел! Устроился посреди улицы, с комфортом!
– Я это... Это не я!
В ответ раздалось согласованное ржание.
– А кто? – с издёвкой спросил один из громил, окружавших сонного соглядатая. – Нет, ребята, это Поттер тут задрых! Его мертвая мамочка в дом не пустила, за то что из школы сбежал!
Снова раздался взрыв хохота.
– Да не знаю я кто! – снова выкрикнул филёр-неудачник. – Стоял у столба, курил, и вдруг просыпаюсь!
– Ага! От честно заработанного шпендаля!
– Ладно, соня! – сказал гадко лыбящийся командир. – Пошли к Колобку, ему всё и расскажешь! И постельку свою прихвати!
Выслушав печальную повесть о ночном происшествии, Фадж (а колобком эти горе-авроры звали именно его) пришёл в дикую ярость. Оставшиеся в приёмной товарищи уснувшего соглядатая (а в кабинет министра он попал в сопровождении одного только своего командира) могли разобрать лишь отдельные слова и фразы:
– ...Урод!... Козлы!... как последние лохи... да и без него!... чему вас только учили!... я не за это деньги...
В конце концов дверь кабинета с шумом распахнулась и красный как рак проштрафившийся наблюдатель вылетел оттуда словно получил мощного пинка. А может и в самом деле получил, потому что следом за ним вышел его командир, потирая колено.
– Да я же! Я! – начал было этот соглядатай, но командир грубо прервал его:
– Пшёл вон! Думал, тебе галеоны за сладкий сон будут платить! Ну-ка ребята, покажите ему дорогу!
Бывшие товарищи грозно надвинулись.
– Братцы! Ну нельзя же так! Ведь даже жалование за месяц... – в голосе изгоняемого слышались жалобные нотки, но бывшие дружки уже подхватили его под руки и вытащили в коридор. Из коридора донеслось: – Суки! Ещё помянете меня! И вас та...
Раздавшийся вслед за этим грохот возвестил, что бывший член этой команды отправился считать ступеньки. Его командир, вернее, уже бывший командир, вышел вслед за своими бойцами.
– Туда и дорога! – удовлетворённо произнёс один из его подчинённых, потирая руки. – Нам больше достанется.
Командир мрачно кивнул и охладил эти ожидания:
– Не достанется. Наблюдение снимаем, премии всех лишили.
– Почему?! – раздались со всех сторон недовольные вопли.
– А потому, козлы, что работать надо уметь! Торчали там на виду, как идиоты, местные уже в аврорат написали, а сегодня вообще спектакль устроили. Утащили бы его тихонько и разобрались бы по-свойски, нет надо было... уроды! Радуйтесь, что Колобок вообще всех не уволил!...
...Джинни вернулась в Хогвартс в пятницу вечером. Вообще-то Нарцисса хотела продержать её дома ещё недельку, но куда там! Ведь в субботу намечался выход в Хогсмид, который она намеревалась провести со своим суженым, и целительница не устояла. Снабдив пациентку кучей пузырьков с зельями и ворохом предписаний чуть ли не для всех учителей (и даже для Гарри) она лично сопроводила её в школу.
– Привет! – крикнула Джиневра уже с порога гриффиндорской гостиной. Она лучезарно улыбалась, а Гарри с болью в душе заметил, что обычно очень ловкая и грациозная девушка вдруг зацепилась за стул, чуть не опрокинула стоящую на столике чернильницу, да и резковатая изломанность движений сразу бросалась в глаза.
Эти изменения заметил не только Гарри. По дороге в башню Гриффиндора Джинни столкнулась со своей давней подружкой в обоих мирах – Гермионой Грейнджер, спешившей отдать кое-какие книги профессору Блэку, который всерьёз взялся сделать из неё настоящую волшебницу и обильно снабжал литературой о жизни волшебников: от детских сказок, до серьёзных трудов по магическому праву. Девушки обнялись, перекинулись парой слов, и Джинни упорхнула в гостиную, попутно зацепив плечом косяк двери. Гермиона хмуро посмотрела ей вслед и пошла к профессору ЗОТИ.
– Профессор Блэк! – выдохнула она, как только вбежала в класс Защиты. – Что с Джинни?!
Сириус поднял на неё глаза:
– Ты заметила что-то неладное?
– Ну... она какая-то... нескладная стала, дёрганная. На всё натыкается... Что с ней?
– Сядь.
Сириус, казалось, на секунду задумался, но всё-таки решился рассказать:
– Попав в другую реальность, Джиневра встретила другую себя. Та, другая Джинни, повела себя не очень осторожно, скорее всего она просто не знала с чем ей пришлось столкнуться, и они соединились в одном теле.
– Да, я знаю, – кивнула Гермиона, но Сириус остановил её:
– К сожалению, этот процесс не прошёл до конца, как на физическом плане, так и, что гораздо хуже, на ментальном. В конце концов леди Поттер сумела решить проблему полного совмещения физического тела, и Джинни осталась жива, но вот полностью объединить души мне не удалось. Получилась новая личность, у которой остались два независимых энергетических ядра.
– Это... – в ужасе охнула староста Гриффиндора, – у неё раздвоение личности?! Шизофрения?!
– Нет! – усмехнулся Блэк. – Раздвоение личности – это когда на одном ядре вырастают две личности, которые, как правило, пересекаются и ссорятся между собой. Здесь что-то другое.
– И это можно вылечить?
– Нет. Возможно, через некоторое время, эти два ядра сольются, лет через пять – десять. И, Гермиона, – Блэк вдруг стал как-то очень серьёзен: – любое сильное потрясение может вызвать расщепление её новой личности. В результате она станет двоедушецей, но обе её души не будут полноценными. С самого начала они переплелись и разделить их оказалось невозможно. То есть можно, конечно, но понимаешь... они не поделят свои воспоминания правильно. У каждой останется часть воспоминаний отсюда, часть из той вселенной, я даже не знаю, как это описать...
Гермиона попыталась представить, что получится, и ей стало страшно. Видимо это понимание отразилось на лице гриффиндорки, поэтому Сириус кивнул и продолжил:
– Хорошо, что ты это понимаешь. Я очень прошу тебя, проследи, чтобы девочки были к ней добрее. Для неё сейчас это очень важно. И, пожалуйста, не делись ни с кем теми вещами, которые я тебе сейчас рассказал. Это может навредить не только Джинни, но и тебе.
– Конечно, профессор Блэк! Я всё понимаю, но, только... почему это может навредить мне?
– Видишь ли, всё, что относится к изучению человеческих душ, относится к некромантии и считается запрещённым.
– Понятно... – Гермиона судорожно сглотнула. Некромантия считалась одним из самых запретных и тёмных разделов магии. – Скажите... а Гарри знает? Про Джинни?
– Да. И, я думаю, он понимает её как ни кто другой. Ведь он и сам недавно прошёл через подобное.
Последние слова немного успокоили Гермиону, которая искренне переживала за подругу. Она знала, насколько Гарри был важен для Джинни, а парням староста Гриффиндора не доверяла. Ей уже пришлось наслушаться от других девушек, как мальчишки легко могут бросить свою подругу из-за любой мелочи. Окончательно она успокоилась, когда вернулась в гостиную и увидела, как Гарри и Джинни сидели на диванчике возле камина, держась за руки, и что-то обсуждали. Аспид мирно посапывал у Джинни на коленях, а Фред с Джорджем увивались рядом. "Опять какую-нибудь пакость затевают..." – со вздохом подумала староста...
* * *
...Студенты Хогвартса дружной толпой заполнили стадион. Пришли даже те, кто не очень-то интересовался спортом. Ещё бы! Намечался эпохальный, нет, даже уникальный матч между Гриффиндором и Равенкло. Почему уникальный? Да потому, что сегодня ловец сборной Слизерина Драко Малфой играл за команду Гриффиндора! Случаи, когда игрок одной из команд играл за другой дом, можно было пересчитать по пальцам, а уж когда слизеринец играл за Гриффиндор, история вообще не знала.
– Сегодня у нас исторический матч! Такого ещё не было, и вряд ли случится впредь! Ловец Слизерина Драко Малфой играет сегодня за сборную Гриффиндора! – штатный комментатор Хогвартса Ли Джордан сообщил новость, которую все уже и без него знали, зато вот причины сего события достоверно знали немногие и всем было действительно интересно, как такое случилось? – Он воспользовался древним кровным правом, чтобы заменить лучшего ловца Хогвартса всех времён Гарри Поттера, который совсем недавно отбыл в неизвестном направлении с Джиневрой Уизли. Многие говорят, что это козни...
– Мистер Ли! – строго произнесла МакГонагалл, которая, как обычно, устроилась рядом с комментатором, дабы хоть немного удерживать его в рамках разумного.
– Впрочем, мне тут подсказывают, что тема эта тёмная и обсуждать на матче её не стоит! Что ж, посмотрим, действительно ли Малфой...
– Джордан!
– ...так хорош, как говорят о нём слизеринцы. Тем более, что команды уже выходят на поле. И что это? Среди алой формы гриффиндорцев выделяется ярко зелёная точка: ловец Слизерина Драко Малфой!..
Трибуны словно взорвались. И трудно было сказать, чего было больше: восторга или злобных выкриков. Драко оглядел стадион. Гриффиндорцы, казалось, аплодировали ему, трибуна Равенкло разразилась свистом и улюлюканьем – если бы не Малфой, Вороны смогли бы рвые за десять лет победить Гриффиндор. Хоть так. Хаффлпаф разделился, часть болела за Львов, часть за Воронов, а вот родной его Слизерин, похоже, пребывал в недоумении. Те, чьи семьи отделились вместе с Малфоями от Тёмного Лорда радостно ему аплодировали, те, кто остался верен Вольдеморту свистели и кричали "Предатель!", и, увы, таких было большинство.
– Что, крысёныш слизеринский, не очень-то тебя твои собственные друзья жалуют! – злобно бросил Рон.
– Крысёныш сейчас живёт у Тёмного Лорда, – рассеянно ответил Драко, – причём именно гриффиндорский...
– Да как ты смеешь?!! – начал было Рон, но Драко так же рассеянно бросил:
– Питер Петтигрю, помнишь такого? Или тебе привычнее его звать Коростой? Не скучаешь?
Рон хотел вякнуть что-то ещё, но их одёрнула Анжелина:
– Хватит цапаться! Взлетаем! Уизли! Хоть один квоффл пропустишь, сама превращу тебя в крысу и сдам в зоомагазин!
В этот момент Хуч выпустила мячи и игра началась. Драко поднялся повыше и занялся своим делом – поиском снитча. И попутно молился всем известным ему богам, чтобы Уизли и в самом деле сыграл как надо. Это был очень важный матч. В ту ночь, когда Гарри отправился в иную реальность, отец заглянул к нему и два Малфоя вместе выработали этот план. Помочь Гриффиндору, показать, что Поттер и в самом деле член семьи, а не просто приживальщик в Малфой-мэноре, это позволяло заполучить сторонников и в Гриффиндоре, и в других домах, усилив изоляцию сторонников Тёмного Лорда и расколов клику Дамблдора. Но если они сегодня проиграют, эффект будет противоположный. Драко очень нужна эта победа!...
* * *
...Весёлой толпой студенты двигались в сторону Хогсмида. Гарри и Джинни шли вместе, как и в прошлый раз. Как и в прошлый раз им предстояло встретить в Хогсмиде близнецов, чтобы всем вместе заглянуть к Зонко и купить кое-что для новых... так скажем, проказ. В этот раз визит в магазин шалостей обещал получиться гораздо более разорительным, ибо Люциус как-то узнал, что эльфы доставляли Драко некоторые редкие (и не сильно законные) ингредиенты и пресёк этот канал контрабанды. Джеймс же, к великому сожалению ребят, предусмотрел этот вариант заранее и заранее принял необходимые меры. Видимо, учёл собственный школьный опыт. Однако до этой деловой встречи было ещё много времени, и самая романтичная пара в Хогвартсе решила провести это время в кафе мадам Паддифут.
– Как в тот раз, – с улыбкой сказал Гарри.
Джинни на секунду задумалась, прежде чем ответить:
– Да... Так странно, помнить один и тот же день два раза...
– Когда я пропал, там, тебе было очень плохо?
Джинни просто смотрела в стол и Гарри тихо сказал: "Прости..."
– За что? Ты был один, а меня было две. Ты мог быть только в одном месте.
– За то, что был туп и не видел очевидного.
– Ты был постоянно занят. Спасал философский камень, воевал с василиском... О Мерлин! Как же здесь хорошо! Даже вся эта вольдемортовщина какая-то игрушечная! А после того, как ты появился здесь, так вообще всё здорово!
– Мне придётся вернуться туда. Там...
– Я знаю, – перебила его девушка. – Пожалуйста, возьми меня с собой!
– Джинни! Это...
– Между прочим, у меня теперь две мамы! – сказала Джинни решительно. – И по той маме, которая там я тоже скучаю!...
* * *
...Драко сделал очередной вираж. Где же этот чёртов снитч! Ещё чуть-чуть, и Гриффиндор уже ничего не спасёт! Рон пропустил уже второй мяч из двух возможных, в то время как равенкловский вратарь отбил штук пять, а все атаки Гриффиндора заканчивались ничем. И вдруг... возле самой земли блеснула золотая искорка. Малфой ушёл влево, заходя к парящему над самой травой снитчу по широкой дуге, ибо знаменитый финт Вронского был ему не по зубам. Во всём Хогвартсе только великий Поттер, который до кучи ещё и квиддичный гений, может его изобразить, бедному Малфою надо что по проще.
– Интересно, куда собрался Малфой? – раздался над стадионом голос Джордана. – Он что, не видит, что снитч прямо под ним?
Драко выругался сквозь зубы. Интересно, этот Ли совсем тупой, или благородные гриффиндорцы ещё ни разу не устроили ему тёмную за такую подставу? Он ведь и Поттеру такие подлянки устраивал. Слизеринец прижался к метле, стелясь вдоль самой земли и вытянул руку, а сверху на него уже коршуном падала Чжоу Чанг, которая, похоже, решила поймать снитч хотя бы и ценой собственной жизни. Но Малфой успел первый. Он же первый подбежал к Чанг, которая все-таки не сумела повторить финт Вронского и сверзилась с метлы. Как потом Помфри говорила, что если бы он не остановил у неё внутреннее кровотечение, Чанг могли не успеть донести в больничное крыло.
– Тебя что-то волнует, Северус? – спросил Дамблдор, повернувшись к слегка зеленоватому от злобы Снейпу.
– Меня? – удивлённо воскликнул мастер зелий. – Всё в полном порядке, господин директор! Если не считать того, что мой собственный ловец только что выиграл матч для своих главных противников! А перед этим, из-за по истине гриффиндорского поступка Люциуса мой факультет перестал существовать как единое целое, ещё немного и случится большая драка, а так всё в полном порядке!
– А ты бы хотел, Северус, чтобы твои змейки стройными рядами поползли на поклон к Тёмному Лорду? – голос директора посуровел.
– Но и к Вам они не пойдут!
Дамблдор отрешённо пожал плечами:
– Уже то, что они выберут путь, отличный от того непроглядного зла, в которое тянет своих сторонников Вольдеморт, есть большая удача для всех нас. И для них самих в первую очередь.
"Ого! – подумал зельевар, который прекрасно знал, что во время первой войны с Вольдемортом Дамблдор расправлялся прежде всего с независимыми кланами, а потом уже с Вольдемортом и его сторонниками. Он даже приплясывал от радости, когда узнал, что Люциус не дождался приглашения на Совет. – Видать что-то здорово скривилось на Вашем пути, директор, что Вы запели такие песни! Или Вы считаете, что Свободным Кланам уже не возродиться?" В слух он, конечно, этого не сказал, вместо этого задал Дамблдору весьма каверзный вопрос:
– А Вы не боитесь, что в результате сегодняшнего демарша Драко, кстати, спланированного и рассчитанного в Малфой-мэноре, Вы сами потеряете множество сторонников?
– Дети, – беззаботно ответил Дамблдор. – Если мы добьёмся того, чтобы уменьшить напряжённость в их противостоянии в Хогвартсе, возможно и во взрослой жизни они будут не столь непримиримы.
Снейп взглянул на поле, куда уже выбежал весь Гриффиндор и примерно треть Слизерина. "То есть, он надеется, что эти ребята будут более лояльны к нему и его людям... Как же он собирается поддерживать непримиримость своих бойцов?"
А на поле уже начиналось чествование победителей, которое постепенно переместилось в гриффиндорскую гостиную, куда набилось и немало слизеринцев. Естественно, не пустить туда Драко было бы невежливо, типа, выиграл на матч, а теперь проваливай? Как-то не по-гриффиндорски. А не пустить вместе с ним и некоторых его друзей, и ещё некоторых... Впрочем, через пять минут на цвет мантии уже никто не обращал внимания. Зато Джордану щедро подсыпали в тыквенный сок перцу-чили: типа, нечего кричать на весь стадион про снитч, ловец его и сам видит, а потом всей компанией уговаривали Анжелину расколдовать Рона: она выполнила угрозу и превратила вратаря в крысу...
* * *
...Время в кафе Паддифут пролетело незаметно. Гарри был не против ещё немного посидеть там, а потом ещё и ещё, но надо было встретиться с близнецами, ибо то, что они затевали, тоже было интересно. Возле выхода из кафе на самой границе видимости замаячила Гермиона Грейнджер, которая несмело помахала рукой Джинни.
– Привет! – весело откликнулась Джиневра, и, уже обращаясь к Гарри: – Так, ты давай в Зонко без меня, а мы с Гермионой по нашим девчачьим делам!
Сказав это, она чмокнула своего парня в щёку, и уже было собралась убежать, но Гарри остановил её и сунул в руку кошелёк с галеонами. Джинни начала отнекиваться, но Гарри был непреклонен:
– Ты моя невеста, вот и привыкай тратить мои деньги!
Джинни очень смутилась, но кошелёк взяла, только спросила:
– А у тебя-то осталось что-нибудь?
– Чек выпишу, – отмахнулся Гарри.
Молодые люди разошлись, не обратив внимания на то, что из бурлящей вокруг толпы за ними наблюдают.
– Ну вот, – злобно процедил Рон, – пошла гулять на поттеровские галеоны!
– Рон! – возмущённо воскликнул стоящий рядом Невилл. – Прекрати! Она ведь твоя сестра!
– Вот именно! А ведёт себя... И этот тоже, богатенький сынок! Думает, игрушку себе купил!
– Прекрати! – в голосе Невилла слышалась не свойственная ему твёрдость. – Гарри... он так не сделает!
– А ты то откуда знаешь? Чего он такого сделал, хорошего? – огрызнулся младший Уизли.
– Он мне жизнь спас! Его никто не просил, он сам к василиску за ядом полез! Плохой человек такого не сделает!...
* * *
...Традиционно вторая вылазка студентов в Хогсмид происходит в последнюю субботу перед днем Святого Валентина, но в этом году на эту субботу пришёлся матч Гриффиндор-Равенкло, который и сам был перенесён из-за скоропостижной пропажи гриффиндорских ловца и охотника – Поттера и Джинни Уизли. В преподавательских кругах ходила идея перенести из-за этого вылазку в Хогсмид на неделю, но директор распорядился устроить её не в субботу, а в воскресенье.
– Надо дать им подготовиться к дню всех влюблённых, – лукаво сверкнув глазами из-за очков половинок произнёс Дамблдор. – Ведь это один из самых важных праздников для студентов!
Гермиона пошла в волшебную деревушку вместе с Роном. Конечно, она какое-то время сердилась на него, что он пригласил её на новогодние праздники в самый последний момент, но разве можно сердиться на Рона долго?! Его непосредственность всегда обезоруживала главную отличницу Хогвартса, поэтому Рональд Уизли был очень быстро прощён. В Хогсмиде они какое-то время бродили вместе, зашли в Сладкое Королевство, посидели в Трёх Мётлах, Рон даже попытался затащить Гермиону в кафе мадам Паддифут, но девушка наотрез отказалась и направилась в книжный. Там Рону быстро надоело и он – с милостивого разрешения своей дамы – отправился в Зонко, пообещав найти её потом. Обещание это было таким неопределённым, что Гермиона не сомневалась, в Хогвартс ей предстоит возвращаться одной.
Однако, когда она зашла в Три Метлы чтобы перекусить, заказала себе обед и собралась уже было приступить к трапезе, рядом раздался голос Сириуса:
– Можно присоединиться? А то здесь не осталось ни одного свободного столика.
– Конечно Сириус! – обрадовалась девушка, и вдруг испугалась: – Ой, простите профессор Блэк!
– Да ладно, здесь можно без формальностей, – отмахнулся Бродяга.
Гермиона некоторое время молчала, и всё-таки решилась спросить:
– Скажите, пожалуйста, что произошло с Гарри и Джинни?
Сириус задумался, сказал осторожно:
– Вообще-то Люциус рассказал вам почти всё, я и сам больше ничего не знаю.
– Ну, пожалуйста, Сириус! Я так волнуюсь за них!
– Хорошо, только никому ни слова, даже Рону!
– Конечно! Обещаю!
– В общем, Лили на неделе прислала письмо Нарциссе...
– Как?! Разве это возможно?! – Гермиона была просто в шоке.
– Я так понимаю, что она переместилась сюда и отправила сову. С Гарри и Джинни всё в порядке, на пасхальные каникулы они будут здесь, так что сможешь обо всём расспросить сама.
– Вот здорово! Правда мистер Малфой говорил, что Гарри обещал вернуться к нам на каникулы, но если и его мама это говорит, значит он точно будет!
– Кстати, ты знала что они помолвлены?
– Как? – Гермиона даже вскочила. Она, конечно знала, что во многих чистокровных семьях заключают помолвки чуть ли не с рождения, но никак не ожидала, что то же самое случится с Гарри. – А когда они успели? Ведь он был там всего ничего!
– Ты забываешь, что там тоже был свой Гарри Поттер. Он погиб после второго курса, но до того, он был помолвлен с Джиневрой Уизли. Где-то за месяц до того, как первый раз отправился в Хогвартс.
– Но ведь это был не наш Гарри. Или это не важно?
– Всё не так просто. Во-первых, он занял там место того Гарри, а во-вторых, душа того Гарри вошла в нашего, став его частью.
– Да, он говорил, что помнит всю свою жизнь там.
– Это мягко сказано. Нет, Гермиона, нашего прежнего Гарри больше нет. Нынешний Гарри объединяет себя здешнего и себя оттуда. Причём не только воспоминания. Но! Гермиона, пожалуйста, не распространяйся об этом.
– Конечно, конечно, Сириус...
* * *
...Утром после вылазки в Хогсмид студенты обычно спали. Спали долго. Каково же было удивление старосты девочек Гриффиндора, которая собиралась проснуться пораньше и отправиться в библиотеку, когда открыв утром глаза, она обнаружила своих соседок по комнате: Лаванду Браун и Парвати Патил не только проснувшимися, но и умытыми, полностью одетыми и даже накрашенными (а на наведение самого простого макияжа каждая из них тратила не меньше получаса). Девушки дисциплинированно сидели на своих кроватях и ждали. Как выяснилось, ждали её.
– Ну и?! – нетерпеливо спросила Лаванда.
– Как она?! – так же нетерпеливо подхватила Парвати.
– Кто? Что? – ошарашенно спросила Гермиона, со сна не особо понимая, о чём бишь речь.
– Уизли! – выкрикнули сплетницы чуть ли не хором. – Пропадает, потом появляется Поттер, потом она, какая-то стукнутая... Её использовали в ритуале?
– Каком?!!
– Вызывания! Ведь его черти утащили на тот свет, из-за этого и взрыв был, а сейчас опять достали, да? А Уизли теперь одержимая?
– Девочки! Вам же объясняли про параллельные реальности! Поттера забрали туда, из-за этого и взрыв. А потом миссис Поттер сделала прибор, чтобы туда попасть, Джинни его взяла... – Гермиона начала терпеливо втолковывать своим соседкам то, что им уже говорили, но Лаванда её перебила:
– Да, да, так говорили, а на самом деле?
Староста тяжело вздохнула. Ну что тут можно объяснить? А Парвати, с хищным блеском в глазах, задала другой вопрос, который, похоже, мучил девушек больше всего:
– А Поттер её теперь бросит? Кому нужна одержимая?
И тут Гермиона поняла, что объяснять нужно совсем другое:
– Нет! Она не одержимая! И Поттер её не бросит. Но когда она путешествовала, её ранили, и сейчас её нельзя нервировать. Знаете, злить, шептаться за спиной, распускать слухи...
– Она что? Буйная? Может броситься?
– Нет! От ваших сплетен ей может стать плохо, а тогда буйным станет Поттер, и вам мало не покажется, а после приедут его родители и ещё добавят. Поняли?!
– Да, а что... – начала было Лаванда, но Гермиона её словно не слушала:
– А ещё с ними будут Малфои и Блэк. А Блэк у нас профессор, ведёт ЗОТИ. Хотите завалить экзамен и вылететь с треском? Если нет, то молчите в тряпочку! Понятно?!
Сплетницы притихли и согласно закивали...
...Очередной педсовет. Текущий. МакГонагалл снова поцапалась со Снейпом, Снейп с Блэком, Флитвик тихонько похохатывает над всеми, а Спраут недовольно поджимает губы, но молчит. Рутина. Наконец все стали расходиться. Дамблдор окликнул декана Гриффиндора:
– Минерва! Ты чем-то обеспокоена? Если хочешь что-то сказать – останься.
– Альбус! Меня волнует ситуация с Гарри!
– Она всех волнует, Минерва, но увы, сейчас мы можем только ждать и надеяться.
– Я не об этом. То есть судьба Гарри меня конечно, тоже волнует, но что мне делать с учеником Поттером? Он учится у нас или нет? Он будет сдавать СОВ или нет? Какие предметы? То он исчезает, то появляется и совершенно меняет свою программу...
– И прекрасно по ней успевает, между прочим, Скриптиус на него не нарадуется...
– ...и снова исчезает, – МакГонагалл словно не слышала своего начальника. – Учится он у нас или нет? Он вообще есть или его нет? Альбус, нам надо как-то урегулировать эти вопросы!
– Хм... – директор сделал вид, что задумался. – Я и сам думал об этом. Тем более, что такой размытый правовой статус вредит самому Гарри и привлекает к нам ненужное внимание. Но, боюсь, здесь мы не можем ни на что повлиять. Сейчас его законные опекуны – Малфои, они и решают все вопросы.
– Так может поговорить с ними? Что они вообще планируют? Хорошо, мы не можем повлиять, но знать-то имеем право!
– От них тоже не всё зависит, но хорошо, я поговорю с Люциусом...
* * *
...Очередной педсовет. Текущий. МакГонагалл снова отчитывает Блэка за легкомыслие, Слизнорт довольно улыбается в свои моржовые усы и предпочитает молчать или что-то тихонько обсуждать с Флитвиком, Спраут думает только о своих теплицах, а Помфри недовольно косится на Хуч. Рутина. Наконец все стали расходиться. Дамблдор окликнул декана Гриффиндора:
– Минерва! Ты чем-то обеспокоена? Если хочешь что-то сказать – останься.
– Альбус! Меня волнует ситуация с Гарри!
– А что не так? – спросил директор, приглашая своего зама к чайному столику. – Мальчик прекрасно учится, отлично влился в коллектив, да и в команде по квиддичу пришёлся кстати. Я так понимаю, сейчас гриффиндорцы подумывают о втором месте, а на следующий год можно будет говорить и о первом.
– Всё так, Альбус, но... он появляется ниоткуда, потом исчезает, потом снова появляется. Из-за него начались проблемы с Джинни. Что дальше? Кто ещё пострадает из-за него? Что ещё взорвётся? Будет ли он учиться у нас дальше? Сдавать СОВ?
Директор терпеливо выслушал МакГонагалл, помолчал некоторое время, прежде чем заговорить:
– Да, в этом ты абсолютно права. Такой размытый правовой статус вредит самому Гарри и привлекает к нам ненужное внимание... Пожалуй, стоит поговорить с Джеймсом, чтобы внести ясность...
* * *
...Молодой человек несколько шкафообразной комплекции сидел в дальнем углу бара "Дырявый Котёл" и поглощал огневиски. Стопку за стопкой. Когда общее количество перевалило за вторую бутылку, а этот странный посетитель потребовал ещё, Том подошёл к нему и решительно потребовал:
– Сначала оплатите то, что выпито, сэр!
Молодой человек посмотрел на Тома каким-то странным взглядом, кивнул и выгреб из кармана пригоршню галеонов:
– Сколько?
– Два галеона десять сиклей, сэр, – ответил Том уже гораздо более вежливым голосом. Убедившись в платёжеспособности клиента, он был готов поить его и дальше. Хоть до утра. – Если желаете, я могу принести Вам бутылку, и Вам удобнее, и мне меньше бегать.
В ответ клиент только молча рассматривал пустую стопку, которую вертел в руках. На его лице отражалась странная гамма чувств: смесь отчаяния, ненависти и железной решимости. Когда Том, так и не дождавшись ответа, собрался уйти, молодой человек сказал, на удивление трезвым голосом, словно это не он только что уговорил две бутылки:
– Крепкий кофе, перо и пергамент! – и подтолкнул к Тому ещё один галеон.
Том молча принёс просимое: если клиент платит, его желание – закон, а он, Томас, за чужую дурь не в ответе, у него и своих проблем хватает. А этот молодой человек осушил одним глотком чашку кофе и принялся что-то быстро писать. Закончив письмо он поднялся, относительно твёрдым шагом подошёл к стойке и бросив перед Томом ещё один галеон, направился к выходу. Бармен с уважением смотрел ему вслед: есть же люди на земле! Другой бы и от половины того количества огневиски уже давно лежал бы под столом, а это не только может идти, но, похоже, ещё и соображает, что делает...
...Люциус Малфой сидел в кафе Флориана Фортескью и наслаждался мороженым. Заодно он смотрел в окно, на площадь перед входом в Гринготтс, где уже пять минут топтался квадратного вида тип в серой мантии. Намётанному взгляду матёрого Пожирателя были видны две вещи: во-первых, это начинающий аврор, во-вторых, хвоста за ним нет. Что ж, хоть за одно Тёмному Лорду можно сказать спасибо: опыт, который Люциус получил, цапаясь с аврорами в лондонских подворотнях оказался очень полезным. "А парень, между прочим, нервничает. Очень нервничает и боится. Значит, скорее всего, не подстава". С такими мыслями лорд магической Британии бросил пару галеонов на стол, подошёл к двери, которая почему-то была стеклянной, наверное специально для таких случаев. Дождавшись, пока этот квадратный балбес повернётся к кафе спиной, вышел на улицу.
– Если Вы не хотите попасть в лапы тех, кто сейчас за Вами следит, беритесь за это, – решительно сказал Люциус подойдя к балбесу со спины и протягивая ему висящий на цепочке кулон. Парень отпрыгнул метра на два и резко развернулся. В глазах плескался самый настоящий ужас. "Точно не подстава!" – сказал сам себе Люциус, а парнишку он поторопил: – Быстрее!
Тот размышлял секунду, потом судорожно схватился за кулон и оба исчезли в голубоватой вспышке.
Портал перенёс их в каменное помещение без дверей и окон. Специальная "квартирка" для подобных встреч. Естественно, находилась она вдали от Малфой-мэнора, а попасть сюда (как и отсюда) можно было только специальным порталом.
– Итак, – произнёс Люциус, не давая своему гостю возможности хоть немного опомниться, – у Вас есть информация, которая может быть ценной для меня, а у меня есть деньги, которые нужны Вам. Это справедливый обмен. Вы рассказываете мне то, что хотели сообщить, а я, в зависимости от того, насколько эта информация на самом деле важна, плачу Вам. Начинайте!
– А откуда я знаю, что Вы мне заплатите?
Люциус поморщился. Парень и в самом деле был балбесом. В нынешнем положении он мог задать массу вопросов на тему "А откуда я знаю...?", и вопрос о деньгах был не самым жизненно важным. Впрочем, учить этого недоумка Люциус не собирался.
– Запомните, молодой человек, те, кто обманывает своих контрагентов, никогда не достигают значительного веса в обществе. Малфои всегда выполняют свои обязательства!
Парень вздохнул, помялся и рассказал Люциусу о том, как он заснул на посту возле разрушенного дома Поттеров. Малфой почуял запах удачи. Нет, даже Удачи! Такой Удачи, которая если и бывает, то раз в жизни. Того же уровня, что и появление Поттера в их доме. Он уже слышал, что за имением Поттеров кто-то приглядывает, причём весьма топорно, и вот выяснялось, что это не просто чья-то перестраховка... Выражение его лица стало ещё более презрительным и он бросил:
– Ну и что? Неужели Вы думаете, что мне могут быть интересны подобные мелочи, да ещё за такие деньги? Историю о том, как Вас пинали ногами, трактирщик из Годриковой Лощины рассказал мне совершенно бесплатно.
Лицо у верзилы вытянулось от обиды. Ему даже не галеонов сейчас было жалко, его оскорбили в лучших чувствах. Малфой внутренне усмехнулся. Вот теперь он точно узнает всё!
– Да Вы садитесь, садитесь, – он подтолкнул своего "гостя" в сторону чайного столика. – Давайте хоть чаю выпьем.
Он щёлкнул пальцами и на столике появились чашки, чайник, пирожные. Разливая чай, Люциус заботливо спросил:
– Я так понимаю, после этого досадного инцидента Ваш работодатель выгнал Вас, не заплатив последнего жалования? – дождавшись сдержанного кивка своего собеседника он нарочито задумчиво продолжил: – Я знаю всего трёх человек, которые могут проявлять такой живой интерес к делам в Годриковой Лощине... Но судя по стилю... – а про себя добавил: "И по качеству работников", – это может быть только наш уважаемый министр магии... Я прав?
– Да... – последовал сдавленный ответ.
– И Вы, конечно, были не единственным бойцом в его... скажем так, спецотряде? Кстати, как Вас зовут?
– Джордж Престон.
– Хорошо, Джордж, я думаю, есть способ компенсировать учинённую над Вами несправедливость. И морально и материально. Если Вы, конечно, этого хотите. Вы действительно этого хотите?
– Конечно, сэр! – Джордж воспрял духом. Похоже, он всё-таки получит свою тысячу галеонов!
– Вот и славно! Для этого Вам всего лишь придётся ответить на несколько вопросов. Возьмите перо и пергамент и запишите: кто кроме Вас входил в этот отряд, укажите имена, адреса, знакомых и родственников, всё, что вспомните, вплоть до того, какая у кого волшебная палочка, какие приказы господин министр отдавал лично, а какие Вы получали от своего командира...
– Но... Мистер Малфой! – похоже, что до мистера Престона только что дошло, в какую кашу он влез.
– В чём дело, Джордж? Вы, кажется, хотели продать информацию и отомстить, получив заодно деньги? Так идите до конца! Или Вы, как истинно деловой человек хотите знать заранее, на что можете рассчитывать?
Бывший аврор кивнул. Нет, Малфой в нём не ошибся! А вот Корнелиус свалял дурака. Нельзя работать с такими людьми, никак нельзя! А уж если связался с таким, то ни в коем случае нельзя выкидывать его пинком под зад на улицу! Только на кладбище.
– Тогда вот мои условия: я открою счёт на Ваше имя и положу туда двадцать пять тысяч галеонов и сверх того обеспечу Вашу безопасность. А Вы, кроме того, что ответите на мои вопросы, дадите Непреложный Обет, что никому не расскажете о нашей встрече и по первому моему требованию повторите то, что сообщите мне сейчас в суде или журналистам.
Джордж задумался и Люциус решил его подтолкнуть:
– Подумайте, мистер Престон, за пару дней Вы можете заработать своё двухгодичное жалование! Гораздо больше, чем та жалкая тысяча галеонов, на которую Вы рассчитывали изначально! Неужели игра не стоит свеч?
И Престон решился:
– Говорите Ваши вопросы, сэр!...
* * *
...Джеймс ждал Дамблдора в своём малом кабинете. Он прекрасно понял намёк директора Хогвартса на необходимость конфиденциального разговора и очень обеспокоился. Раньше глава Ордена Феникса не прибегал к такой конспирации в переписке.
– Я думал, в своих делах ты советуешься с предками, – усмехнулся Дамблдор, осматривая стены кабинета, на которых не висело ни единой картины. Даже маггловских фотографий.
– По Вашему письму можно сделать вывод, что Вы хотите поговорить о Гарри, – в тон ему ответил Джеймс, предлагая сесть, – если конечно не знать Вас достаточно хорошо, чтобы понять, что это всего лишь предлог.
– И о Гарри тоже, – кивнул Дамблдор. – Какие у вас с Лили планы на его счёт? Он будет сдавать СОВ?
– Альбус! Я конечно не столь умудрён опытом, как Вы, но прекрасно понимаю, что Вы не стали бы намекать мне на необходимость конфиденциальности встречи таким образом, если бы речь шла только о Гарри. В чём дело?
Дамблдор на секунду задумался: а если это всё-таки Джеймс с Люциусом? Тогда он просто рискует не выйти отсюда. Но нет! Что бы там ни было, он уже решил: спросить Поттера напрямую!
– Корнелиус готовится к какой-то акции, связанной с Хогвартсом. Очень обстоятельно готовится. Соблюдая строжайшую секретность. Я узнал о его приготовлениях совершенно случайно и выяснить почти ничего не удалось. Не ваша с Люциусом задумка?
Поттер нахмурился, покачал головой, словно отгоняя дурное видение:
– Фадж?! Тщательно готовится?! Соблюдая секретность?! Бред! Скажи мне это кто-то другой, я бы решил, что у него плохо с мозгами!
– И тем не менее это так. Я узнал об этом, повторю ещё раз, совершенно случайно, мне сообщили, что некоторые люди изучают в архиве документы по чрезвычайным происшествиям в Хогвартсе и делается это в строжайшем секрете. Мне даже не удалось узнать кто эти люди, а всплыло только одно имя: Долорес Амбридж.
– Амбридж... Амбридж... – Джеймс наморщил лоб. – Где-то я о ней слышал... А не та ли эта Амбридж, что готовила закон об изоляции оборотней?
– Именно она. Но я покопался, и нашёл за ней ещё пару грязных дел, – Дамблдор вынул из кармана папку и увеличил её заклинанием до нормального размера. – И ещё, дольше всего они держали у себя дела Гарри, Джинни, Драко и Невилла. Впрочем, здесь есть всё, – Дамблдор постучал пальцем по папке.
– Понятно... – Джеймс был не на шутку встревожен. – Я конечно не могу сейчас утверждать абсолютно точно, может это чья-то самодеятельность, но скорее всего никто из наших к этому непричастен. Но и сам Фадж провернуть дело так не сможет.
– Значит, остаётся одна кандидатура, – подвёл итог Дамблдор, – лысая и красноглазая, а это уже очень тревожно.
– И всё это напрямую угрожает моим детям...
– Именно поэтому я и спросил тебя о планах относительно Гарри.
– Мне надо подумать, собрать информацию по своим каналам, посоветоваться с другими людьми.
– Я всё понимаю, Джеймс, но только, пожалуйста, очень осторожно! Чем позже противник узнает о нашей осведомлённости...
– Профессор Дамблдор! Я никогда не был идиотом!...
* * *
...Люциус встретил Дамблдора у дверей Малфой-мэнора и сразу же проводил в кабинет.
– Я думал, ты советуешься с предками в своих делах, – усмехнулся Дамблдор, осматривая стены кабинета, на которых не висело ни единой картины. Даже маггловских фотографий.
– Вы намекали на особую конфиденциальность встречи, – хмуро ответил Люциус. Дамблдора он не любил и не доверял ему, поэтому заранее ожидал какую-нибудь подставу.
– Прежде всего, я хотел бы поговорить о Гарри...
– Профессор Дамблдор! – Малфой даже поморщился. – Вряд ли Вам понадобилась бы такая секретность, если бы речь шла только о Гарри!
– Да, ты прав, не только о Гарри. Но его это тоже касается.
Сказав это, Дамблдор вдруг засомневался: А если Люциус на самом деле ведёт тонкую игру на стороне Вольдеморта? Тогда есть шанс не выйти живым из Малфой-мэнора. Но нет. У Малфоя полно возможностей скормить Фаджу готовый план и скомандовать "Фас!", позволить министру самостоятельно разрабатывать что-то может только полный профан, какие, собственно и остались теперь в распоряжении старины Томаса. Успокоив себя такими мыслями, директор Хогвартса продолжил:
– Мне стало известно, что Фадж в тайне готовит какую-то акцию против Хогвартса. Сейчас его люди изучают историю всех ЧП с участием Гарри. И всё это делается в глубокой тайне.
Услышав это, Люциус фыркнул:
– Альбус! Приберегите сказки для первокурсников! Фадж тщательно готовит что-то в глубокой тайне? Да...
– И тем не менее, это так, – совершенно спокойно возразил Дамблдор. – Можешь перепроверить это по своим каналам, но только, пожалуйста, очень осторожно! Вся информация здесь, – Дамблдор достал из кармана уменьшенную заклинанием папку. – Подчёркиваю, вся информация. Кстати, советую обратить внимание на некую Долорес Амбридж. Вокруг неё, оказывается, крутятся очень странные дела.
– А что это такое? – Малфой-старший задумался. – А! Это та особа, которая готовила закон об оборотнях? Согласен, я сильно погорячился, поддержав это начинание.
– Не только, Люциус, не только. Именно она натравила дементоров на Поттера...
* * *
...Гарри дрейфовал над квиддичным полем на высоте порядка трёх метров, метрах в десяти от него и чуть ниже парила Кэтти Бэлл, а между ними на метле сидела Джинни.
Нарцисса дала ему задание: заниматься со своей невестой восстановлением координации движений, а Анжелина нагрузила задачей: сделать из Кэтти ловца. Гарри подошёл к этим задачам очень серьёзно, зарылся в библиотеке, прочитал кучу книжек и открыл для себя массу нового и интересного. И вот сейчас он совмещал полезное с полезным, занимаясь с Джинни и одновременно пытаясь научить Кэтти. Упражнение было до безобразия простым: он кидал теннисные мячики Джинни, а Кэтти ловила то, что Джинни поймать не смогла. Так сказать, элементарная разминка для ловца. Гарри даже и не знал, радоваться ему или плакать: Джинни, несмотря на всю изломанность и дерганность движений ловила мячей гораздо больше Кэтти. С одной стороны он радовался за подругу, у которой уже начала проступать былая грация, с другой – ну как может Гриффиндор выиграть с таким ловцом, как Кэтти!
В конце концов, это перекидывание мячами всем надоело. Он подозвал разбросанные по полю мячи с помощью Акцио и отправил Кэтти делать змейку между кольцами, а сам занялся с Джинни. Молодые люди поднялись над стадионом, сделали пару кругов над трибунами.
– Рон сволочь! – сказала Джинни, и уточнила: – Местный Рон! Запрещал мне играть в квиддич! Даже Фред с Джорджем не могли его переспорить! А ведь там я была отличным ловцом! Правда мне загонщиком больше нравится.
– Ты и сейчас отлично держишься! – ответил Гарри и тихо добавил: – Лучше, чем Кэт.
– Ты думаешь, она чему-то научится? – так же тихо спросила Джинни.
– Научим! Ладно, возьми Аспида и отдохни на трибуне, а я позанимаюсь с ней пилотажем.
– А со мной?!
– Тебе тётя Цисси пока не разрешает. Подожди, я тут такое вычитал! Обязательно займёмся!
Гарри передал Аспида подруге и направился к кольцам, вокруг которых летала Кэтти...
* * *
Голос бури – звуки сверхнизкой частоты, не слышимые человеческим ухом, распространяющиеся вокруг урагана. Животные чувствуют их и стремятся убраться с пути надвигающегося шторма, у людей эти звуки вызывают чувство безотчётного страха, тревоги.
...Дамблдор снова появился в кабинете Поттера через пару недель, когда март уже перевалил за середину. Джеймс невольно вспомнил, как совсем недавно сюда же пришли Малфой, Блэк, Люпин, Крэбб, Гойл, Паркинсон, ещё несколько человек. Практически всё, что осталось от Свободных Кланов. Маловато для того, чтобы собрать Совет, но вполне достаточно, чтобы окрыситься и на Вольдеморта, и на Министерство, заставив их считаться с собой. А сейчас Джеймсу предстояло сделать то, что они все вместе решили. Та ещё задачка, если учесть, что договариваться ему предстояло с Дамблдором.
– Прежде всего, спасибо за предупреждение, Альбус! – Джеймсу даже не надо было делать озабоченное лицо. Ситуация и в самом деле была очень нехорошей.
– Мы же союзники Джеймс! Так что решил ваш "Совет"? – Произнося слово "Совет" Дамблдор не скрывал своей иронии.
– Прежде всего, дети не должны пострадать.
– Реальной угрозе подвергается только Гарри. Думаю, если убрать его из школы, то вся затея Фаджа сорвётся, он начнёт совершать ошибки, и мы сможем найти агентов Вольдеморта, которые на него влияют.
– Фаджа надо смещать уже сейчас, – мрачно возразил Джеймс. – К сожалению, сделать это быстро и без больших потрясений не получится. У нас практически не осталось способов повлиять на действия Министерства. Единственное, что мы можем – заморозить доступные нам финансы, но для этого нужен повод, так что остаётся только отозвать Ключи Силы.
– Но второе, Джеймс, явно недопустимо, – строго сказал Дамблдор.
– Мы отзовём Ключи Силы, если ситуация окончательно выйдет из-под контроля, – твёрдо ответил Джеймс. Дамблдор хотел было отчитать своего собеседника за легкомыслие, но наткнувшись на его взгляд придержал язык за зубами. Сейчас перед директором Хогвартса стоял уже не легкомысленный хулиган, которого он регулярно отчитывал в бытность того студентом. Это был лорд Поттер, негласный лидер Свободных Кланов, и озвученное им решение было не блажью зарвавшегося юнца и не очередной мародёрской выходкой. Это было продуманное политическое решение и похоже что эти Свободные Кланы – Вольдеморта на них нету! – уже продумали и рассчитали что они будут делать после того, как устроят в стране полный хаос. "Наверняка уже и поминутный план составили! Или я не знаю Люциуса..." – с отчаяньем подумал Дамблдор. Этого допустить было никак нельзя! А ещё он понял, что эти мерзавцы точно просчитали, что он, приложивший столько сил для становления Министерства в его нынешнем статусе, сделает всё, чтобы этого не случилось. А значит, сейчас придётся играть по их правилам. Дамблдор вздохнул и сказал примирительным тоном:
– Надеюсь, до этого не дойдёт, но Гарри из школы всё-таки лучше убрать.
– Куда?
– Он не делает секрета из своего намерения посетить параллельную реальность на каникулы. Вот пусть и отсидится там.
– Угу, – хмыкнул Джеймс, – чтобы спрятать его от пауков, пересадим его к скорпионам... Я подумаю, Альбус...
– Только не тяни, Джеймс. И, насчёт финансов, я думаю, мы найдём повод их заморозить...
Когда Дамблдор ушёл, из-за гобелена вышла Лили.
– Надо предупредить Уизли, – сказала она. – Джиневра также увязла в наших делах и может быть целью. И ещё надо решить, как быть с Катрин...
* * *
...У Гриффиндора была только одна вразумительная кандидатура на должность ловца – Кэтти Бэлл, и она с остервенением взялась за тренировки. Вездесущая староста откопала где-то в недрах библиотеки несколько книжек о подготовке ловцов и теперь Кэтти чуть ли не каждый день вытаскивала Анжелину на поле, чтобы та помогала ей заниматься. Анжелина ворчала, что ей и учиться тоже надо, но на поле шла, ибо на Поттера надежды уже не было никакой, а выиграть кубок в этом году очень хотелось! Её последний год в школе и трудно было сказать, что важнее для капитана гриффиндорской команды: сдать по-человечески ЖАБА или выиграть этот кубок? А за спиной уже шли разговоры, что такими темпами Кэт скоро и Поттера переплюнет...
...Бросив прощальный взгляд на то, как Кэтти в очередной раз пытается повторить тот самый манёвр, которым Малфой вырвал победу для Гриффиндора, директор Хогвартса отошёл от окна, бросил в камин щепотку летучего пороха и со словами "Малфой-мэнор!" шагнул в зелёное пламя. Официальным поводом для визита был Поттер, о котором в прошлый раз, якобы, так и не договорились. На самом деле решался куда более важный вопрос: "Что делать с Фаджем?"
Люциус выглядел озабоченным и встретил директора Хогвартса без обычной неприязни.
– Итак, Люциус? – Дамблдор начал без обычных предисловий. – У тебя уже сложилось какое-то мнение?
– Складывается впечатление, что они и сами толком не знают, чего хотят. Пришлют Вам комиссию и будут действовать по обстановке.
– Тогда что ты нервничаешь?
– Так это-то и страшно! Дурак с огнемётом может порушить больше, чем сотня обученных солдат! Мы даже не знаем, чего ждать от всей этой кодлы! Думаю, надо снимать Фаджа прямо сейчас.
Дамблдор в душе порадовался этому "мы", но внешне ничем не выдал своих эмоций. К тому же, гораздо больше его сейчас волновало заявление Люциуса о дальнейшей судьбе министра. Необходимо было срочно выяснить, какие реальные рычаги воздействия остались в руках Малфоя.
– К сожалению, у меня совсем не осталось рычагов влияния на дела в Министерстве, – совершенно искренне вздохнул директор.
– Нет ничего проще, – легкомысленно отмахнулся Малфой. Настолько легкомысленно, что Дамблдор больше не сомневался: Люциус не просто так сливает ему информацию, прикидываясь дурачком. Этот белобрысый явно что-то задумал! – Недавно мне попалась информация о фаджевских бойцах для грязных дел, даже удалось взять несколько интервью. Если эту информацию опубликовать, думаю, на следующее утро у нас уже будет другой министр.
– О ком? – удивлённо распахнул глаза директор Хогвартса, и теперь уже Малфою пришлось гадать: то ли старикашка и правда пребывает в блаженном неведении, то ли опять косит под лоха, чтобы вытащить из собеседника как можно больше информации. Прикинув так и эдак, Люциус всё-таки решил поделиться сведениями:
– У Фаджа есть небольшой отряд для грязных силовых акций. Все закончили аврорскую школу не больше года назад, твёрдые середнячки и каждый готов отдать родную мать дементорам за горсть галеонов.
– И они уже успели что-то натворить?
– Достаточно для того, чтобы уважаемый господин министр сам отправился к дементорам. Как Вы понимаете, в случае чего каждый из них будет спасать только собственную шкуру. Как я уже сказал, мне удалось поговорить с некоторыми, вполне достаточно, чтобы осадить Фаджа раз и навсегда.
Дамблдор только покачал головой: ай да Люциус! Такое даже ему, великому белому магу, не снилось! И как это ему удалось? Впрочем, как это ни соблазнительно, снимать Фаджа сейчас никак нельзя, прежде всего потому, что Дамблдор ещё не успел подготовить ему достойную замену. И совершенно невозможно позволить заменять министра магии Малфою. А значит... Значит надо так:
– Увы, но мы забыли ещё об одном игроке. Лысом и красноглазом. Нет, Люциус, мы сейчас не можем позволить себе серьёзных потрясений! Не исключаю, что Вольдеморт сам затеял эту игру именно ради того, чтобы мы стали совершать поспешные действия. Может и сведения об этом отряде он подсунул тебе специально?
– Всё может быть... А если они придут в Хогвартс? Альбус! Эти люди действительно готовы сделать любую грязную работу! И их не остановит то, что объектом будут дети!
– Ну, ну, Люциус! Не всё так страшно! Во-первых, школа не так беззащитна, как это кажется на первый взгляд, да и я пожалуй могу кое-кого пригласить в гости, а, во-вторых, ты, как я понял, тоже имеешь на этих ребят кое-какое влияние? А? Я прав?!
– Если Вы считаете, что я уже завербовал их в свою личную гвардию, – Малфой поморщился, – то Вы явно переоцениваете мои возможности. Да, некоторые из них, по идее, должны прежде выполнить мою просьбу, а уже потом приказ Фаджа, но, поймите! Это такой сорт людей, с которыми вообще нельзя ни в чём быть уверенным.
– Понимаю, и всё равно, я абсолютно уверен, что и с этой проблемой мы справимся. Нам сейчас важно выявить агентов Вольдеморта.
– Пожалуйста: Эйвери или МакНейр.
– Ох, Люциус, Люциус... Поспешность, достойная гриффиндорца... – Вздохнул Дамблдор. – Боюсь, что здесь нас ждут открытия печальные и неожиданные...
...А в кабинете его ждала МакГонагалл. Завуч ходила из угла в угол, явно нервничая.
– И что? – бросилась она к директору, как только он появился из камина.
– Что "что"? – опешил Дамблдор.
– Что с Гарри? – декан Гриффиндора удивлённо уставилась на своего начальника. Вроде как в Малфой-мэнор он отправлялся именно по поттеровским делам. Дамблдор про себя ругнулся. Вот уж что-что, а проблема Поттера волновала его сейчас меньше всего. Появится, тогда и будем думать:
– Прости, Минерва, но увы... – директор сокрушённо развёл руками. – Ни я, ни Люциус не можем даже предполагать что-то определённое. Гарри обещал появиться в Малфой-мэноре на пасхальные каникулы, и, зная гриффиндорцев, мы можем сказать, что скорее всего так и будет, а вот что будет дальше мы сможем планировать только после его появления в нашем мире и после того, как он сам сообщит о своих планах и планах своих родителей. И это в том случае, если не случится чего-нибудь непредвиденного...
* * *
...Гриффиндорцы возвращались с тренировки бодрой толпой. Настроение Гарри, который теперь был в команде внештатным тренером, было лучше некуда: Кэтти оказалась очень талантливой ученицей и уже показывала весьма приличную игру. Видимо, она относилась к тому типу людей, которых обязательно надо учить, тогда они могут достичь действительно высоких результатов. Джинни, которая наблюдала за товарищами с трибуны, была не так довольна: ей очень хотелось на поле, но вчера она сверзилась с метлы (последствия объединения двух личностей были уже почти незаметны, но иногда, когда она очень спешила, снова проявлялась та самая судорожность движений). В результате Помфри наябедничала Нарциссе, Нарцисса примчалась в Хогвартс и устроила молодым людям головомойку за безответственность, а под конец строго-настрого запретила тренировать Джинни вместе с квиддичной командой.
– Лучше занимайтесь танцами! – выдала она напоследок и пригрозила, что ближе к лету проверит успехи обоих.
Когда ребята вошли в гостиную, к Гарри подошёл Невилл, которого, после скоропостижного отбытия Гарри в другую вселенную, назначили старостой. После истории с отравленным дротиком Невилл придерживался некоей странной формы дружественного, но вооружённого нейтралитета. Он не пытался завязать дружеские отношения, но с другой стороны, осаживал своих друзей, и в первую очередь Рона, когда те пытались как-то задирать Гарри.
– Поттер! Тебя к директору! – сказал староста.
– А в чём дело? – удивился Гарри. Здешний Дамблдор не баловал его своим вниманием. Впрочем, Гарри на это не жаловался и честно признавался себе, что с огромным удовольствием перенёс бы эту ситуацию и в другую вселенную.
– Говорят, твой папа приехал, – уже более миролюбиво ответил Невилл, – а больше не знаю.
– Щас тебе фитиль вставят, за то, что Джиньку чуть не угробил! – злорадно цикнул Рон. Да, здешний Рон относился к Гарри не очень дружелюбно.
В кабинете юношу и в самом деле поджидал отец.
– Что же ты невесту не бережёшь? – спросил он строго. – Цисси мне на тебя нажаловалась!
– Да... пап... ведь тётя Цисси сама сказала, что Джинни надо восстанавливать координацию, вот я и подумал, что она там здорово играла, ловцом...
– Ну ты додумался! Хорошо, что ещё всё обошлось! Ладно, я договорился с Хуч, она будет с вами заниматься танцами. Если кто-то ещё захочет, можете взять с собой.
– Мадам Хуч? – удивился Гарри. – А она разве танцует?
– Она, между прочим, – вступил в разговор директор, – подготовила британских чемпионов по бальным танцам!
– Э... хорошо... – только и нашёлся Гарри. Что-то подсказывало ему, что выговор по поводу Джинни – совсем не главная причина этой встречи.
– Ну тогда всё, – Джеймс поднялся, и, уже обращаясь к Гарри: – Проводишь меня до ворот?
До дверей замка дошли молча, когда вышли на улицу Джеймс сказал:
– Ты о Джинни заботься, ей гораздо сложнее, чем тебе.
– Я понимаю, – кивнул Гарри, а Джеймс сразу же переключился на другую тему:
– Теперь о главном: после каникул вы оба отправитесь в ту реальность до лета. С Уизли мы уже договорились, но об этом все должны узнать в самый последний момент. Понял?
– Да. Но все знают, что я на каникулы отправляюсь туда...
– Скажем, что ты отправляешься туда на один день, в самом конце каникул, а потом возвращаешься. О настоящих планах никто знать не должен.
– Понятно. А Джинни?
– Будет лучше, если и она тоже. Дома она узнает всё, что надо.
Гарри насупился и Джеймс ласково потрепал сына по непослушным волосам:
– Я тебя понимаю, но всё и в самом деле очень серьёзно. И опасно. Нельзя допустить, чтобы кто-то заподозрил, что вас здесь не будет. Официальное объяснение – ты будешь сдавать СОВ здесь. Про Джинни лучше вообще не упоминать.
– Понятно, – снова вздохнул Гарри и спросил: – Всё так плохо?
– Всё очень сложно. Давай подробности дома.
– Хорошо, пап. Передавай привет маме. Как она там?
– Отлично. Как ты вернулся, она снова ожила...
* * *
...Дамблдор сидел перед столом и глубокомысленно смотрел на объёмную модель Хогвартса. Модель мерцала хаотичными красными вспышками. Как и вся территория школы. Додж, сидевший рядом, наконец оторвался от этого созерцания и прокомментировал наблюдаемое явление:
– Лихо! Как она это сделала?
– Откуда я знаю? – отрешённо отозвался Дамблдор. – Там она занималась этим лет двадцать, чтобы её догнать нам потребуется столько же.
– Ты пробовал сузить область статистически?
– Угу. Сигнал заполняет защищённый объём Хогвартса равномерно. И я более чем уверен, что она добавила ещё какую-то защиту, а зная Лили, я не рискну соваться её взламывать. По крайней мере сейчас, с нашим уровнем знаний. Можно очень больно получить по рукам.
Он взмахнул палочкой, и видение над столом пропало.
– К тому же, сейчас я убеждён, что и для нас и для Гарри будет гораздо лучше, если он останется там...
* * *
...Девушки укладывались спать. Гермиона вернулась из душа и уже забралась под одеяло, когда до неё донесся возбуждённый шёпот Лаванды Браун:
– Грейнджер! Грейнджер!
– Чего тебе? – староста выглянула из-за полога.
– Поттер он что? Теперь с Бэлл крутит? Да? А его отец приезжал зачем? Он его за это наказал? Да? Или наоборот, они теперь Уизли прогонят?
– Браун! – выдохнула Гермиона. – Спи спокойно! Никто никого не прогоняет!
– А зачем старший Поттер приезжал?
– Гарри за Джинни недосмотрел, вот ему и досталось.
– Правда? А откуда он узнал?
– Кстати, от ваших сплетен Джинни очень нервничает, доведёте её, смотрите, Поттеры найдут кто виноват!
– А... Э... – Поттеров, конечно, никогда не причисляли к явно черномагическим семьям, но то, что они при случае и Круцио не брезгуют тоже было известно, один рассказ Гарри на уроке Защиты чего стоил, так что искать приключений на свои вторые девяносто ни Браун, ни Патил явно не хотели. Но и любопытство побороть было выше их сил: – Так значит, они Уизли не выгоняют?
– Всё по-прежнему, спите спокойно! – успокоила Гермиона своих соседок, и, чтобы немного поднять им настроение добавила: – Кстати, с понедельника будут занятия по танцам. Пойдёте?
Со всех сторон раздалось радостное "Ух ты!", "Здорово!" Когда восторги немного утихли, Лаванда снова прицепилась к Гермионе, на сей раз совсем по другому поводу:
– Грейнджер! А ты будешь ходить? А с кем?...
...Гарри всё-таки не удержался и рассказал своей подруге о планах на каникулы и последний триместр этого года.
– Интересно... – задумчиво сказала девушка на это. – Я уже соскучилась по маме, которая там. Хотя здесь она почти такая же... И Рон там гораздо лучше чем здесь. Может твоё влияние?
Рон, между прочим, узнав, что его сестра не собирается в другую реальность, "на тот свет", как он упорно говорил, подобрел, повеселел, и даже сменил в отношении Гарри гнев на милость: регулярно предлагал сыграть в шахматы или плюй-камни.
А сам Гарри сделал одно интересное открытие, которым поделился с Сириусом, напросившись к нему на индивидуальную консультацию.
– Сириус! – начал он, доставая из сумки книгу об исторжении и членении души. – Я тут вычитал...
– Знаешь, Гарри, – со вздохом сказал профессор Блэк, – похоже, что тамошний вариант меня совсем от дементоров ума лишился, если даёт детям такие книги.
– Я же не собираюсь всё это применять! – возмутился юноша. – А там Вольдеморт хочет меня убить! Надо же знать, во что он превратился и как с ним бороться!
– Вольдеморт Вольдемортом, а все эти штучки могут изувечить тебя похуже, чем то же Круцио.
– Я знаю, во что можно превратиться, применяя Круцио, – мрачно возразил Гарри, – и понимаю, почему нельзя пользоваться тем, что здесь описано. И здесь, – он ткнул в книгу пальцем, – кстати, об этом сказано!
– Ладно, не кипятись! Я ведь в тебя верю, иначе отнял бы бяку, чтобы там Сохатый не говорил. Так что ты там вычитал про Вольдеморта?
Гарри тут же оживился:
– Тут написано, что тот, кто поделит душу на много частей, превращается в дементора...
– Нет! – Сириус даже рассмеялся. – Дементорами не становятся, ими рождаются. На свалках. Из грязи и дурных мыслей.
– Но тут же сказано...
– Подожди! Если делить душу определённым образом, – начал объяснять потомственный некромант, который сам эту книжку, похоже, знал наизусть, – повреждается её энергетическое ядро. Такое существо уже не является полноценным человеком и вынуждено питаться энергией чужих эмоций, при этом действительно приобретает некоторые свойства энергетических паразитов. В зависимости от своих качеств и предпочтений до этой операции он может приблизиться по своим свойствам к инкубам и суккубам, или, да, к дементорам, но, опять же, будет похож, не значит, что станет им.
– А я думал, что можно будет прогнать Вольдеморта Патронусом... – расстроился Гарри. В ответ Сириус глубоко задумался:
– Теоретически... да... такие существа должны быть уязвимы для заклинаний, применяемых против нечисти, на которую они становятся похожи... и чем больше поделена душа, тем больше будет уязвимость... но практически... – он вдруг усмехнулся: – При одно и двух кратном делении эффект очень слабый, почти незаметен, но Вольдеморт поставил над собой уникальный опыт, так что о величине эффекта для подобных существ мы можем только догадываться...
– А как-то посчитать можно?
– Нет. Здесь столько всего неясного...
(Инкуб – демон-мужчина, соблазняющий женщин. Суккуб – демон-женщина, соблазняющая мужчин)
...И всё же этот разговор запал в душу Гарри. Запал настолько, что он решился поделиться своим открытием с Невиллом. Наверное, сказалось чувство межвселенского братства Мальчиков-Которые-Выжили. Возможность поговорить представилась за пару дней до начала каникул, когда Слизнорт усадил их вместе, заявив, что ему надоели ежеурочные взрывы котлов. Задание было не сложным, поэтому Гарри, который взял на себя большую часть работы, умудрился шепнуть Невиллу:
– Думаю, Вольдеморт должен бояться Патронуса...
– А что это? – удивился Невилл.
– Заклинание против дементоров. Попроси Сириуса, он тебя научит.
– А ты умеешь?! – глаза у Невилла округлились и он чуть не бросил в котёл целый пучок сушёной лаванды, что могло превратить безобидное сонное зелье в весьма злобный состав, способный своими испарениями погрузить в сон пол школы. К счастью его вовремя остановил Слизнорт, не забыв попенять Гарри:
– Мальчик мой! Я так надеялся, что ты присмотришь за мистером Лонгботтомом, а ты сам его отвлекаешь! Так нельзя!...
...Каникулы, каникулы! Счастливая пора! Особенно дома, с родителями. Особенно, когда ты большую часть своей жизни прожил сиротой. Да, конечно, пол-Гарри жило здесь, во вполне благополучной семье, но очень уж яркими были впечатления о жизни у Дурслей, а за последние два года в живых был только тот Гарри, что жил у этих Дурслей. Увы, безоблачная радость была омрачена, ибо отец еще в школе, во время своего визита, объявил Гарри, что весь следующий триместр ему придётся провести во "вселенной Дурслей", и объяснил, почему это необходимо. Гарри этого, конечно, очень не хотелось, но спорить он не стал, просто спросил:
– А если и там будет что-то подобное?
– Если верить маме, скорее всего так и будет, наши вселенные связанны и события происходят параллельно. Особенно всё, что связанно с тобой. Не буду рассказывать все подробности, но мы с твоей мамой обсуждали этот вопрос и сошлись во мнении, что в данном случае источник неприятностей находится здесь, там будет лишь бледное отражение здешних событий. Там тебе будет безопаснее.
– Значит у вас с мамой из-за меня неприятности... – Грустно вздохнул Гарри.
– Не говори глупостей! – воскликнул Джеймс. – Ты и Катрин – самое дорогое, что у нас есть.
Он потрепал сына по непослушным волосам и добавил:
– Сейчас ты и Джиневра – основные мишени Министерства и Вольдеморта. Если вы будете надёжно спрятаны, то их удар уйдёт в пустоту, они потратят силы и время, а у нас будут развязаны руки и мы сможем наконец переиграть их. А заодно и Дамблдора. Понимаешь?
– Да, папа, – грустно сказал Гарри.
– И, Гарри, есть одна проблема. Вы с Джиневрой принадлежите одновременно двум разным мирам. Здесь вы помолвлены, но там нет. Вам надо определиться и решить: либо вы заключаете помолвку и там, либо расторгаете здесь.
– Нечего решать! – твёрдо заявил юноша. – Естественно, мы заключим помолвку там.
– А её ты спросил? – лукаво улыбнулся Джеймс.
– А чего спрашивать? – удивился Гарри. – Всё и так ясно!...
...Не очень радостный момент отбытия молодых людей в другую реальность был скрашен одним приятным обстоятельством: сразу по прибытии они должны были воспользоваться маховиком времени и перебраться в самое начало каникул там. Так сказать, удвоить каникулы.
И отбывающие и провожающие собрались в гостиной дома Поттеров. Молли поплакала немного, обнимая дочь и будущего зятя, Джеймс и Артур молча пожали Гарри руку, после чего Гарри обнял Джинни, накрыл себя и девушку мантией невидимкой, накинул себе и ей на шею цепочку пейджера и решительно повернул пентаграмму. Словно огромная рука перевернула страницу, на которой была нарисована гостиная Поттеров. Гарри вздрогнул. Он был в той же самой гостиной, только вместо потолка над головой было чистое небо, в разбитые окна врывался свежий весенний ветер, а сквозь доски пола пробивалась молодая трава. Когда-то, далёким ноябрьским днём, он оказался здесь не по своей воле. Сейчас он пришёл сюда сам.
Джинни тоже вздрогнула. Окружавшее молодых людей разрушение как нельзя лучше показывало, что этот мир не их, их дом остался там, откуда они только что пришли. Но здесь жили люди, которые дороги им, которым тоже нужен дом. Уже хотя бы поэтому сей недобрый мир имел право на существование, потому и нельзя было отдавать его Вольдеморту.
– Знаешь, – шепнула Джинни, зябко поёжившись, – я вдруг подумала: вдруг что-то пойдёт не так и мы не сможем вернуться?
– Обязательно сможем! – так же шёпотом ответил Гарри. – Я ведь прошёл туда безо всяких пейджеров! Значит это возможно!
Он снял пейджер и накинул себе и девушке на шею цепочку маховика времени:
– Значит, семь оборотов?
– Твоя мама сказала пять!
– Ну... пара дней к каникулам лишними не будут... – глубокомысленно заметил Гарри и начал отсчитывать обороты маховика времени.
Гнилые доски скрипнули, освобождаясь от тяжести двух подростков. У забора возникло шевеление: словно прозрачный силуэт пришёл в движение. Раздался хлопок аппарации...
...Сириус вошёл в прихожую своего дома на площади Гриммо и скинул дезилюминационные чары.
– Конспираторы хреновы! – бросил он сердито. – Орали так, что чуть всех окрестных магглов не перебудили!
– Что ты хочешь – дети, – на удивление спокойно отозвался портрет его матери, – ты бы себя вспомнил в пятнадцать лет.
– А что я?! – тут же взвился Блэк.
– А кто чуть не скормил Снейпа оборотню? Или ты хотел так подкормить своего дружка? Поттер хоть и влезает во всякие неприятности, но по делу, а не как ты, по дури.
Сириус стоял надувшись несколько минут, наконец спросил, почти спокойно:
– А ты, никак, решила сменить взгляды и зауважала полукровку Поттера?
– Старая аристократия, похоже, вырождается. Грязнокровка Лили оказалась больше похожа на волшебницу, чем чистокровная Молли, а юный Поттер, хоть он и волшебник всего в первом поколении, проявляет больше ответственности, чем мой оболтус-сын, который успел побывать в Азкабане, но так и не удосужился завести наследника, хоть бы и незаконного. Ты хоть подумал, на кого ты оставишь наше достояние? Все наши знания? Знаешь, я пожалуй соглашусь терпеть в этом доме и грязнокровку, лишь бы ты женился наконец!
– Ну знаешь, мама! Может, хватит! – Сириус явно смутился.
– Хватит, хватит... Хватит, это когда я увижу внуков! И, вот ещё что, приведи сюда юного Поттера, хочу посмотреть, каким он стал после общения с живым Джеймсом и узнать, каков Сириус Блэк в другой вселенной...
...Гарри и Джинни появились в гостиной Малфой-мэнора как раз во время ужина, вызвав немалый переполох у хозяев. Дело в том, что Гарри попросил встретившего их домовика не сообщать Малфоям об их прибытии, дескать, он хочет устроить сюрприз, и сюрприз удался на славу. В Малфой-мэнор тут же вызвали старших Уизли, которые засыпали дочь вопросами как, да что, спрашивали про житие-бытие в другой вселенной, как живут там они сами и вторые версии их знакомых... Гарри передал письма, сам расспрашивал о том, как идут дела здесь, и молодой маг решился заговорить о самом важном:
– Дядя Люц! В той, другой вселенной, мы с Джинни помолвлены. Папа говорит, что нельзя быть помолвленным наполовину, мы должны заключить помолвку и здесь, или расторгнуть её там. Поэтому, – тон Гарри стал очень торжественным и официальным, – я прошу Вас, как моего опекуна, просить для меня руку Джиневры Уизли у её родителей!
Люциус усмехнулся:
– Я могу попросить её руку, но не сердце. Ты хоть спросил у Джиневры, может она хочет уже от тебя отделаться?
Гарри смутился: чего-чего, а вот о таком обороте он даже не думал. Он как-то насуплено посмотрел на Джинни, словно заранее обижался, и сказал:
– Я думаю, она могла сказать мне, что я ей надоел ещё там!
Артур рассмеялся и заявил, что если сама Джинни не против, то он, как глава семьи, конечно согласен. Джинни покраснела и пискнула что-то, хоть и неразборчивое, но в целом положительное. Взрослые рассмеялись и ударили по рукам. Помолвка была назначена на второй день каникул...
...Пасхальные каникулы коротки, поэтому многие ученики остаются в Хогвартсе. Весёлое и счастливое время, особенно для старшекурсников: уже тепло, занятий нет и практически весь замок и окрестные луга в их распоряжении. Но некоторые всё же отправляются домой, прежде всего, дети древних чистокровных семей, которым предстоит участвовать в семейных обрядах. К таковым относился и Драко Малфой, который каждый год отбывал домой и на пасхальные каникулы и на рождественские. В отличие от него Рон Уизли оставался на это время в школе, однако в этом году что-то сдвинулось в пределах мироздания, и отец потребовал его присутствия в Норе. После того знаменитого матча Гриффиндор – Равенкло даже он стал относиться к Малфою гораздо более лояльно, что уж говорить об остальных гриффиндорцах. Поэтому к кабинету МакГонагалл, через чей камин предстояло отправиться по домам, подошла смешанная гриффиндорско-слизеринская толпа, которая радостно шумела в предвкушении короткого отдыха. Вся прежняя злобность в отношении другого факультета куда-то рассеялась. Завуч Хогвартса окинула эту толпу неодобрительным взглядом и начала вызывать учеников по списку.
– Ну, до скорого! – кивнул Драко своим друзьям и шагнул в зелёное пламя. А на выходе из камина в родном поместье он был изрядно удивлён и обрадован:
– Поттер! Какими судьбами?!!
А через несколько минут, в Норе Рон воскликнул примерно с таким же воодушевлением: "Джинни! Сестрёнка!", и тут же подхватил сестру и закружил её по кухне. Немного успокоившись, он поставил её на пол, оглядел и заявил:
– Да ты, я смотрю, нарядилась как настоящая леди!
– Она и есть леди, – серьёзно ответил за неё Артур, – и, между прочим, завтра у нас важное событие...
...На следующий день, ближе к обеду, Гарри собирался выйти к гостям Малфой-мэнора. Он ещё раз оглядел себя в зеркало, когда в комнату вошёл Драко.
– Ну чего, Поттер, пора, перед смертью, как говорят, не надышишься!
Гарри уставился на своего приятеля, а тот, словно не замечая недоумённого взгляда, продолжил:
– Теперь-то я понимаю, чего ты из той реальности сбежал, но тебя Уизли и тут достали.
Гарри рассмеялся:
– Дурак ты, Малфой, ничего не понимаешь!
– Это ты ничего не понимаешь! Молодость она на то и молодость, чтобы погулять как следует, а с этой помолвкой разве погуляешь?
Поттер просто махнул рукой и направился в Главный зал имения. Малфой он и есть Малфой, причём именно Драко, что с него взять-то? А в Главном Зале его уже ждали красный от злости Рон, счастливая Джинни и торжественно-серьёзные взрослые. Помолвка это, конечно же, всего лишь помолвка, их заключают и расторгают раз по пять и не за такое долгое время, но ведь здесь важно собственное отношение к тому что происходит, правда?...
...Последний день каникул. К этому дню у хорошего начальника все дела уже сделаны, вся подготовка к новому триместру завершена, а неожиданных проблем, ради решения которых собственно и оставлен один свободный день не возникает. Дамблдор был очень хорошим начальником, посему и день этот выдался для него абсолютно свободным. Вполне можно позволить себе посвятить этот день блаженному ничегонеделанию. Тем более, что надо было заняться делом полезным и необходимым, нежели перстановка уроков и умиротворение профессоров, переругавшихся из-за распределения учебных часов. Надо было спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. А что может лучше способствовать размышлению, чем неспешная прогулка вдоль озера ясным весенним днём? Поэтому директор проснулся поздно, лениво позавтракал, перебрал текущие документы и, не найдя в них ничего, что требовало бы его немедленного вмешательства, вышел из дверей замка и направился по заранее намеченному маршруту. Его размышления прервал раздавшийся в кармане голос зельевара.
– Да, Северус? – спросил он, чуть более благодушно, чем обычно, доставая из кармана сквозное зеркало.
– Меня вызывает Лорд, – коротко ответило отражение Снейпа.
– Ну что ж... – кивнул Дамблдор, – значит, тебе придётся с ним встретиться. Будь осторожен, мой мальчик.
Перед тем как пропасть, морда Снейпа перекосилась, а директор Хогвартса продолжил неспешную прогулку по вверенным его опеке владениям. Но что-то мешало ему всецело предаться неспешному составлению глобальных стратегических планов. Какое-то беспокойство, предчувствие. Словно он знал что-то важное, требующее немедленных действий, но вот что, никак не получалось сообразить. Дедушка присел на пенёк и позволил своим мыслям свободно вихлять по заковыристым коридорам ассоциаций.
Вызов Снейпа... Утренняя газета... В сознании всплыло сообщение о помолвке Поттера и мелкой Уизли. Ну и что? С ними он разберётся, когда оба будут в школе... И всё же... "...сегодня Уизли и Малфои, которые раньше яростно враждовали, собираются совместно посетить Косой переулок. Редакция надеется, что им удастся сохранить то миролюбие, которое они демонстрировали на церемонии помолвки юного лорда Поттера и Джиневры Уизли..." "Да уж, – усмехнулся в бороду Дамблдор, – и правда, не поубивали бы друг друга... И причём здесь Снейп, которого вызвал Том, кото..."
– Старый козёл!!!! – разнёсся над Запретным лесом крик директора лучшей школы волшебства Англии, а сам Дамблдор вскочил с пня и вприпрыжку побежал в свой кабинет...
...Первый выход в свет после помолвки считается очень важным, символическим. Семьи демонстрируют серьёзность своих намерений. Вот, например, сегодня: Малфои, которые являются опекунами Поттера, а значит, как бы его семья, проводят время вместе с Уизли в людном месте. Это значит, что всё очень серьёзно и свадьбу можно ожидать сразу же после совершеннолетия Джиневры (а может, и Поттера, если семья Уизли согласится). И не важно, что сама церемония помолвки была почти неделю назад. Объявили-то о ней только вчера!
Гарри было забавно наблюдать за холодной вежливостью мистера Малфоя и мистера Уизли. Конечно, после спасения Джинни, Уизли не могли относиться к Малфоям с прежней враждебностью, но и старые обиды не забылись, а Малфои, конечно, не могли простить главе другой семьи увлечение магглами. Но с другой стороны существовали Гарри и Джинни, ради которых обе семьи могли кое-чем поступиться, да и получавшийся политический союз мог быть полезен обоим. Рон был сердит на Гарри, правда не совсем понятно, за что, близнецы, которые примазались к компании, занимались большей частью тем, что искали помещение под свой будущий магазин, лучше конечно целый дом, а Драко откровенно надо всем этим потешался.
Так две некогда враждебные семьи отметились у Флориана Фортескью, продефилировали вдоль всего переулка, близнецы дотащили всех до какой-то развалюхи, которую им обещали продать очень уж дёшево, Люциус дал пару дельных советов по организации магазина, все уже собирались отчалить в более людные места, как вокруг раздались хлопки аппарации. Чёрные балахоны и серебряные маски прибывших не оставляли сомнений, что это именно Вольдеморт решил почтить своим присутствием семейное торжество.
Первыми среагировали Малфои (ну и Поттер, соответственно): в пожирателей полетели два смертельных заклятия, какое-то странное тёмномагическое произведение из палочки Драко и фирменная поттеровская чёрная молния: заклятие Devita, которое высасывало жизненную и магическую силу противника. Чуть позже Джинни выкрикнула "Gelminto!", посылая во врагов ленту серого дыма. Пожиратель, которому она предназначалась попытался увернуться, но серая лента оказалась на удивление умной и устремилась за своей жертвой, потом этот несчастный вольдемортовец попытался защититься с помощью "Протего", но энергетический паразит быстро сожрал щит и вцепился в предназначенную ему жертву. Пожиратель с душераздирающим воплем упал и принялся кататься по земле. Но это был последний успех защищающихся. Посланные остальными Уизли заклинания отразились от щитов, которые успели выставить нападавшие, а сами Пожиратели принялись поливать Гарри и компанию самыми разными боевыми заклинаниями. Малфоям с Уизли пришлось отступить в ту самую развалюху, на которую положили глаз близнецы. Впрочем, отступление нельзя было назвать бегством: старшие Малфои щедро оделяли напавших Авадой, а Гарри со своей невестой разбрасывали фирменные поттеровские заклинания, высасывающие жизненную силу. Враги быстро поняли, что и самим лучше укрыться, ибо чёрной молнии было всё равно во что попасть: в щитовое заклятие или в самого мага, и в том и в другом случае заклятие высасывало жизненную силу именно из волшебника.
Увы, но сам Люциус, который отходил последним, попал под шальной Ступефай, выпущенный наугад кем-то из Пожирателей и остался чуть ли не посредине улицы. Драко было бросился ему на помощь, но Нарцисса повисла на плечах сына:
– Нет!!! Так ты ему не поможешь!
– Напусти своих паразитов, а мы закроем его щитами, тогда... – начал было один из близнецов, но в это время с улицы донеслось:
– Энервейт! Люциус! Мой блудный друг! Наконец-то мне удалось встретиться с тобой!
– Авада... – начал было Малфой-старший, но Вольдеморт его опередил:
– Экспелеармус! Ай-ай-ай, Люциус. Сначала предал меня, теперь Авадой... Круцио!
Люциус со стоном упал на землю.
– Порталы домой работают? – вдруг спросил Гарри.
– Да, – ответила Нарцисса, – но Лорд поставил мощный щит, каждый портал может взять только двоих.
Гарри быстро пересчитал присутствующих. Мало! Слишком мало... "Стоп! – сказал он себе. – ещё один портал есть у дяди Люца, Джинни может уйти в Лощину, у неё есть наш портал..."
– Драко! Отдай портал Фреду, он уходит с Джорджем, тётя Цисси, вы с миссис Уизли, Джинни с Роном в Годрикову Лощину, мистер Уизли, – Гарри снял свой семейный портал из той реальности и протянул его Артуру, – туда же. Драко! Я отвлеку Вольдеморта, ты в это время выхватывай дядю Люца и уходи домой. Я последний.
– Нет, Гарри! – воскликнула Нарцисса. – Ему уже не поможешь!
– Уходите! – выкрикнул Гарри. – Я знаю, чем пронять красноглазого! Дяде Люцу будет нужна помощь!
– Гарри!... – начал было Артур, но юноша его перебил:
– Уходите!
И было в его голосе что-то такое, что заставило окружавших его взрослых послушаться. Упёрлась только Джинни, которая принялась вместе со своим суженым кидать в Пожирателей энергетических паразитов. В конце концов, Вольдеморту надоело такое вмешательство в его действо и он послал в развалину, где окопался Поттер мощную струю огня. К счастью, к этому моменту там остались только он сам, Джинни и Драко, которым не требовалось много места для укрытия. Люциус, тем временем, воспользовался временной передышкой и вытащил запасную палочку:
– Авада...
– Круцио!
И над Косым переулком разнёсся крик боли и отчаяния. Гарри глубоко вдохнул, словно перед прыжком в холодную воду и выпрыгнул из бокового окна домика, чтобы заставить своего врага повернуться. Он искренне надеялся, что напустил достаточно паразитов, чтобы плотно занять остальных Пожирателей.
– Том! – крикнул Гарри нарочито громко. Удалось. Вольдеморт резко повернулся, прекратив пытать Люциуса.
– А вот и мой маленький друг, – произнёс он холодным, лишенным даже намёка на эмоции голосом. – Решил пожертвовать своей шкуркой, чтобы спасти это ничтожество?
Холодная ярость, поднявшаяся в душе Гарри, вытеснила страх без остатка.
– Хочу поставить опыт, – ответил он так же холодно, как и его противник.
– Опыт? – Вольдеморт, кажется, был удивлён. – Тебе нужен этот предатель для опытов?
– Нет, Том, опыты ставят на всякой мелкой гадости. Крысах, там, пауках, вольдемортах...
– Щенок! – процедил Лорд Зла на парселтанге, но Гарри не стал ждать дальнейшего развития событий. Он прикрыл глаза, вспомнил своих живых родителей, дом в Годриковой Лощине, как Джинни бросилась ему на шею...
– Экспекто Патронум!
Серебристый олень выпрыгнул из его волшебной палочки, и Вольдеморт захохотал. И не своим обычным, холодным и искусственным смехом. Нет, впервые за последние лет тридцать – сорок он смеялся совершенно искренне. Но его зычное "Ха-ха-ха!" перешло в не менее зычное "Гы-гы-гы!" когда серебристый олень поддел его рогами под рёбра. Тёмный Лорд взлетел над мостовой метра на три, пару раз перекувырнулся, и Поттеру пришлось очень резво уворачиваться, дабы не получить Вольдемортом по голове.
Лорд Зла хряснулся оземь плашмя, мордой вниз, однако довольно быстро воздел себя на ноги и послал в набегающего на него Патронуса своё любимое заклинание: Авада Кедавра. Увы и ах! Зелёный луч прошёл создание Света насквозь, не причинив ему никаких неудобств, зато настиг неосмотрительно вылезшего из-за укрытия МакНейра. МакНейр, наконец сообразил, как бороться с этими чертовыми энергетичекими глистами: оказывается, их можно сжечь простым Инсендио! Правда в процессе этих исследований МакНейр спалил и парочку своих соратников, но это так, мелочи. Снова увы, но только успел он выкрикнуть "Жгите их Инсендио!", как получил Авадой в лоб и отправился на встречу с последним судиёй.
А олень, тем временем, добежал до своего красноглазого противника и снова отправил его в полёт. Этот полёт закончился для Тёмного Лорда не столь удачно: он приземлился на задницу. Дыхание на несколько секунд пресеклось, и свет померк в красных очах, только на самом краю поля зрения осталось какое-то светящееся пятно.
– Круцио! – выдохнул Тёмный Лорд в ту сторону, и Беллатрикс Лейстрандж, бежавшая на помощь господину, рухнула на землю с жутким криком. Ядрёное получилось Круцио!
Олень же, не имея больше никаких препятствий, снова настиг своего врага и принялся катать его по земле рогами и топтать ногами. Гарри оглянулся. За время битвы Драко успел утащить отца домой, а значит, можно было уходить. Он попятился к руинам, в которых недавно прятался, позвал Джинни. Девушка выпрыгнула в окно, бросилась к нему. Гарри накинул ей на шею цепочку семейного портала и сжал в руке кулон. Секунда и они стоят в разрушенной гостиной дома в Годриковой Лощине...
...С исчезновением Поттера пропал и его Патронус, зато остались вызванные Поттером паразиты, к тому же вокруг места битвы раздались хлопки и стали появляться члены Ордена Феникса, среди которых были Грюм, Блэк, да и сам Дамблдор. Вольдеморт решил, что ещё и Дамблдор на сегодня – это будет уже слишком.
– Все ко мне! – Крикнул он во всю глотку. – Забрать раненых!
Уж что-что, а выучка у Пожирателей всегда была на высоте! Через секунду они собрались вокруг своего хозяина, и вся эта компания исчезла с громким хлопком. Пущенным орденцами взрывным заклятиям осталось только доламывать и так уже потрёпанную мостовую...
...Вольдеморт со товарищи появился в холле замка Салазара Слизерина. С тоской оглядев свою гвардию, он хотел было начать перекличку, но мир перед глазами вдруг накренился и что-то жёсткое стукнуло его туда, где раньше было ухо. Дальше была только тьма...
...Удивительно, но мистер Уизли и три подростка, оказавшиеся после боя в разрушенном доме Поттеров очень быстро перебрались в Малфой-мэнор. Картина, которую они там застали, была безрадостной: все молча смотрели, как Нарцисса боролась за жизнь Люциуса, и, похоже, постепенно проигрывала эту битву. Сам хозяин имения лежал на диване весь бледный и отчаянно пытался дышать. Иногда ему удавалось сделать вдох, и тогда начиналась борьба за выдох. Круцио очень опасное заклинание, порождающее в нервной системе жертвы наводки, которые вызывают блуждающие судороги и фантомные боли. Эти боли и судороги могут продолжаться потом ещё очень долго, а Вольдеморт в этот раз был очень зол на своего бывшего слугу и пыточное заклятие получилось у него очень, ну просто очень...
Гарри вдруг понял, что сейчас существует только один способ спасти жизнь старшего Малфоя. Бросившись в личные покои Нарциссы, он открыл неприметный сундучок, стоящий у зеркала, выхватил оттуда покрытый рунами жезл Так же бегом он вернулся в Малую гостиную, где все и собрались после отступления из Косого переулка, ибо пытаться перенести Люциуса куда-либо было бы равносильно убийству.
– Тётя Цисси! – чуть ли не выкрикнул подросток, протягивая руку той, кто была в другом мире его крёстной, – Жезл!
В глазах Нарциссы читалась мука:
– Гарри, я не могу...
– Тётя Цисси! Иначе Вы не сможете! – это Гарри тоже выкрикнул, а потом уже тихо добавил: – Пожалуйста...
Словно борясь с собой Нарцисса, медленно протянула руку и взяла жезл. Так же медленно она протянула руку с жезлом над Люциусом и прошептала несколько слов на латыни. Золотистое сияние окутало жезл и Люциуса, мертвенная бледность сошла с его лица, уступив место легкому румянцу, тонкая струйка крови соскользнула из носа, а сам он начал дышать. Судорожно, с кашлем и хрипами, но начал! Тут кто-то очень невежливо растолкал всех столпившихся в гостиной и подошёл к дивану:
– Сосуды мозга! – сказал вошедший. – Следи за мозгом, а я займусь лёгкими...
В пришедшем Гарри узнал Иеронима фон Гогенхайма. Целители споро взялись за дело, окружающие только и слышали поток непонятных слов да видели разноцветные вспышки вокруг их жезлов. Впрочем, продолжалось это недолго, наконец они немного успокоились, опустили жезлы и Гогенхайм сказал, с явным одобрением:
– Давно бы так, Цисси!
А Нарцисса смотрела на свой жезл с радостью и недоумением...
...Тёмный Лорд открыл глаза, осторожно огляделся, прислушался к своим ощущениям... Судя по тем же ощущениям, он лежал на матрасе не толще дюйма, под матрасом был жёсткий деревянный щит. Вся эта конструкция покоилась на железной солдатской койке. Вольдеморт окинул взглядом голые каменные стены, письменный стол в углу и книжный шкаф рядом. Из вечно открытого окна дул приятный сквознячок. Такая родная и уютная обстановка собственной спальни. Лорд Зла тихо порадовался, что за годы странствий приучил себя к спартанскому образу жизни. Порадовался тому, что не позволял себе даже намёков на декадентство (а декадентством он считал любой матрас толще одного дюйма). Каково бы пришлось сейчас его переломанным косточкам, если бы друзья-пожиратели уложили своего господина на что-то более мягкое?
А косточки и без того болели, казалось, что болит каждая из них, и каждая мышца в придачу, а если добавить к этому слабость и головокружение...
Силуэт возле койки зашевелилась и Вольдеморт опознал Северуса Снейпа.
– Мой Лорд! Выпейте это... – произнёс Снейп, подавая своему господину простой гранёный стакан.
– Костерост? – спросил Лорд Зла, а про себя подумал, что хорошо хоть зубы уцелели, правда непонятно как.
– Нет, мой Лорд, – ответил зельевар, – пока только вправляющее зелье. Костерост Вы выпьете через пятнадцать минут.
Вольдеморт выпил уникальное по своей мерзостности пойло даже не поморщившись, и снова спросил:
– Всё так плохо?
– Увы, это чёртово животное здорово Вас помяло. Все удивляются, как вам удалось после этого подняться на ноги.
"Я тоже удивляюсь", – подумал Вольдеморт, прислушиваясь к доносящимся изнутри щелкам совмещающихся костей, вернее, их обломков. Жить определённо становилось легче.
– Когда я смогу подняться?
– Думаю к вечеру, мой Лорд.
– Раненых много?
– Да, мой Лорд.
– Тогда иди к ним!
– Но...
– Поить меня костеростом могут и ушастые. Кстати, позови кого-нибудь из них, мне сейчас и пальцами щёлкнуть противопоказано
Снейп вызвал домовика и Тёмный Лорд резко выпроводил зельевара вон:
– Ступай! Другим ты сейчас нужнее.
Через положенные пятнадцать минут домовик поднёс к губам великого и ужасного гранёный стакан до краёв полный того самого костероста. Вольдеморт осушил стакан одним глотком и даже не поморщился, а про себя подумал: "Когда поймаю Поттера, лично переломаю ему кости, а потом буду сам поить этой гадостью!"...
...Несмотря на то, что Пожиратели Смерти во главе с Главным Злодеем лихо свалили через несколько секунд после прибытия Дамблдора со товарищами, фениксовцы застряли в Косом переулке надолго. Виной этому были ползавшие вокруг энергетические паразиты, которых щедрой рукой раскидывали Поттер и его невеста. Вроде ничего особо страшного, Дамблдор с Грюмом прекрасно знали, что простенькое Инсендио истребляет заразу на корню, они даже быстро просветили остальных, но вот поди ж ты вылови всю эту дрянь по закоулкам! А ведь надо ещё собрать кое-какую информацию, дабы составить хоть какое-то представление о творившемся здесь безобразии, да кое-что подчистить, чтобы министерским меньше досталось. В общем, возились они аккурат до появления отряда тех самых министерских авроров.
– Мистер Дамблдор! Что Вы здесь делаете и кто эти люди? – сурово спросил командир свежеприбывшего отряда.
– Это мои друзья, – небрежно махнул рукой Дамблдор, – а что мы здесь делаем... – тут его голос стал суровым и жёстким: – Наверно то, что Вы и Ваши люди должны были делать за пять минут до нашего прибытия! Надеюсь, Вам сообщили, сколько раз здесь применялись непростительные заклятия? И вообще, какой здесь был фон чёрной магии?
Бодрый командир стушевался:
– Э... мы... как только...
– Как только Вольдеморт аппарировал отсюда вместе со всей своей компанией, – так же сурово закончил за него Дамблдор. – Впрочем, Вы правы, надо же и официальным властям сделать хоть что-то.
И махнув рукой своим он аппарировал. Остальные орденцы последовали за ним...
...Вечером Нарцисса позвала Гарри в свой кабинет.
– Скажи, Гарри, – спросила она, задумчиво вертя в руках свой жезл, – там ты уже брал его в руки?
– Когда был маленький, – ответил юноша улыбаясь приятным детским воспоминаниям, – Вы даже разрешали мне лечить домовых эльфов... Когда что-нибудь лёгкое случалось, порежется кто-нибудь, или обожжётся...
– И у тебя получалось? – изумлению Нарциссы не было предела.
– Да, Вы же мне показали как! – радостно воскликнул юноша, и вдруг погрустнел: – а после того, как я чуть не замучил Бонни, я уже не мог прикоснуться к жезлу...
Миссис Малфой задумчиво кивнула:
– Я тоже... После посвящения у Тёмного Лорда я уже не могла к нему прикоснуться...
– Но ведь сейчас всё по-другому? – с надеждой в голосе спросил Гарри.
– Может быть... Скажи, а ты хотел бы быть целителем?
– Да, – не раздумывая ответил гриффиндорец, – там я хотел быть целителем, и сейчас хочу!
– Тогда, – целительница улыбнулась и протянула ему жезл, – покажи, как ты умеешь лечить, у нас сегодня двое эльфов сунули лапки в кипящее масло...
...Рон бегал кругами по кухне в своём родном доме и громко возмущался:
– ...Это разве Гарри! Да как он может... "Дядя Люц! Тётя Цисси!"... Да это же Малфои! И Джинни втянул... Да так он скоро Сами-Знаете...
– Хватит! – рявкнул наконец Артур. Обычно очень мягкий, сейчас он не выдержал: – Хватит, Рональд! Ты действительно не всё знаешь.
– А что я не знаю? А почему не знаю?... – до Рона неожиданно быстро дошёл смысл сказанного.
– Потому, – отрезал отец, – что в ту войну и в самом деле творилось много всего такого, о чём не пишут в учебниках. И далеко не все, кто присоединялся к Дамблдору, разделяли его цели и идеалы.
– И что, Поттеры они... Они что, того? Были тёмными магами? – Рон так и застыл посреди кухни с поднятой для следующего шага ногой. – И так же, как Малфои, ненавидели магглорождённых? И пришли к Дамблдору потому, что боялись Сами-знаете-Кого?...
– Знаешь, Ронни, – вдруг подала голос его сестра, – волшебником мало родиться, им ещё надо стать. Думать, как волшебник, жить как волшебник, а ты посмотри на Гермиону: не маггла и не волшебница, так, что-то среднее.
– И откуда ты всего этого нахваталась? – Молли спросила у дочери с явным неодобрением.
– Мама! – выдохнула Джинни. – Ведь там я помолвлена с Гарри уже пять лет, а познакомились мы на министерской ёлке, когда мне было семь! Я же рассказывала! Или здесь Джеймс и Лили думали совсем по другому?
– Тебя послушать, так Поттеры и в правду были типа Малфоев! – выплюнул Рон.
– Ну... – Молли вдруг замялась, – они хоть и грызлись частенько, но больше по мелочам, а в главном они всегда были заодно. А Лили с Нарциссой ещё в школе снюхалась, от неё и нахваталась всех этих чистокровных штучек.
– Ага, – с ехидцей в голосе добавила Джинни, – типа той, которой она спасла Гарри здесь. Да, кстати, мама, неужели наша семья настолько разучилась быть волшебниками, что вы с папой не поняли, что дневник Тома Риддла нельзя давать в руки детям? От него же за версту несло чёрной магией!
Молли вдруг как-то потупилась, а Артур тяжело вздохнул и сказал, отводя глаза:
– Я сразу же отнёс его Дамблдору, а он сказал, что ничего страшного, что будет даже хорошо, если эта вещица попадёт в школу, обещал, что с тобой ничего не случится...
– А меня чуть не съел василиск... – с укором сказала Джинни.
Тут Молли всхлипнула, обняла дочь:
– Прости, доченька, прости, пожалуйста! Он ведь с этим дневником целую ночь просидел, а рано утром прислал нам с запиской, мол ничего страшного, а девочке будет полезно с этим самой разобраться... А мы ему так верили...
– Теперь понятно, почему Поттеры с ним не связывались... – хмыкнула Джинни, в свою очередь обнимая мать. Тут Рон вышел из ступора и задал вопрос, вполне осмысленно и спокойно:
– А как же тогда получилось, что Поттеры присоединились к Дамблдору?
– Да они, по большому счёту, и не присоединялись, – ответил Артур, – просто деваться им было некуда, когда они не смогли созвать свой Совет... И всё равно, в Орден они не вступили, постоянно какую-то свою игру вели...
...Гарри легко справился с лечением пострадавших домовиков: уроки, которые давала ему Нарцисса в другой реальности вспомнились быстро, да и сами ожоги были слабыми, так, пара волдырей на кончиках пальцев. Нарцисса его похвалила, а сам юноша решился задать вопрос, который мучил его уже давно:
– Тётя Цисси, объясните, пожалуйста, я никак не могу понять, что случилось с Добби в этой реальности?
Нарцисса усмехнулась:
– Значит, ты уже понял, что с ним что-то сильно не в порядке?
– Конечно! Ведь там я рос в семье потомственных волшебников! И я понимаю кто такие домовые эльфы.
– Правильнее сказать, что такое... И что тебе непонятно? Ведь там Добби сам попросился к тебе в услужение.
– Ну и что? Это же совсем другое! Там Вы и дядя Люц мои крёстные, я почти член семьи, да и вообще мы там и союзники и друзья... и на самом деле я попросил, а Вы подарили мне Добби, а здесь... он уже почти три года как свободный эльф, а всё ещё живой. Как это может быть?
– Значит... – Нарцисса задумалась, но все же продолжила: – Он не свободный эльф...
Некоторое время гриффиндорец переваривал услышанное. Вдруг глаза его округлились:
– Значит... всё что он делал...
– По приказу Люца, – закончила за него Нарцисса. – Люц конечно не ожидал, что Дамблдор допустит появления дневника Риддла в школе, но решил на всякий случай подстраховаться. Легенда о сумасшедшем эльфе, который решил защитить Мальчика-Который-Выжил, показалась ему очень удобной для того, чтобы поместить в Хогвартс своего наблюдателя. А заодно и присмотреть за тобой, и если понадобится прикрыть, не сильно выставляя себя напоказ.
– Да уж, защитил... – проворчал Гарри, поглаживая правую руку. Он до сих пор вздрагивал, вспоминая о взбесившемся бладжере.
Нарцисса пожала плечами:
– Иногда даже потомственные волшебники забывают, что такое домовые эльфы и отдают им распоряжения так, словно это люди. Ну а когда эльфы сами начинают думать... ты прекрасно видел, к чему это приводит.
– Но они тоже чувствуют, испытывают разные эмоции, боль...
– Как и все живые существа. Это естественно. Но это не повод видеть в них большее, чем они есть на самом деле: искусственные создания с весьма примитивным мозгом созданные для обслуживания волшебников. И сочувствия они заслуживают не более, чем любые другие домашние животные. Даже менее.
– Это я понимаю, – кивнул Гарри, – но тогда я не понимаю, откуда идут разговоры о том, что Пожиратели Смерти были как-то особо жестоки к эльфам...
– А что здесь непонятно? Тёмный Лорд требовал от своих... последователей жестокости, и найти более удобный тренажёр для её воспитания, чем эльфы, трудно. Конечно, глупо портить собственное имущество, да и упиваться властью над ними всё равно, что упиваться властью над табуреткой. Любая кошка или собака имеют собственной воли и разума больше, чем все домовые эльфы вместе взятые, но... знаешь, вообще, отношение к эльфам это самое сложное испытание для волшебников, выросших среди магглов. Тёмный Лорд его не выдержал. В отличие от твоей мамы, кстати, она быстро поняла, что к чему.
– Но тогда... Дамблдор тоже понимает, что Добби продолжает служить дяде Люцу?
– Ну и что? Добби всё равно снабжает нас ценной информацией и через него можно иногда подкидывать Дамблдору дезинформацию и не только.
– Да, но что будет с Добби?
– А вот это, – Нарцисса хитро улыбнулась, – как я понимаю, теперь зависит прежде всего от тебя!...
...Вольдеморт стремительно вошёл в небольшую комнату, единственным предметом обстановки которой был камин. Из уважения к приглашённому на аудиенцию Альберту МакНейру, сыну убитого в последнем бою пожирателя, камин был растоплен. Но окна при этом были широко раскрыты. Ну не может Лорд Зла без свежего воздуха.
– Друг мой! – произнёс Вольдеморт и МакНейр вздрогнул: он пытался согреть озябшие руки у камина и не заметил, как в комнату вошёл его хозяин.
– Мой Лорд! – пожиратель попытался опуститься на колено, но Вольдеморт ему это не позволил:
– Не стоит, мой друг, мы не на приёме. Я рад, что ты пришёл ко мне со своими сомнениями.
МакНейр вздрогнул. Он никому не говорил о своей обиде на Вольдеморта, который ни с того ни с сего убил его отца. Но ведь не зря говорят, что Тёмный Лорд видит в душах своих соратников:
– Выскажи их мне, ведь между друзьями не должно быть подозрений и недомолвок!
Альберт собрался с духом и спросил:
– В чём провинился мой отец?
– Ни чём, Альберт! Он был верным товарищем, смелым бойцом и искусным магом. Я скорблю о его смерти вместе с тобой.
Молодой МакНейр на мгновение потерял дар речи, а Вольдеморт продолжил, словно бы немного задумчиво:
– Похоже, Поттер вынес из другой вселенной знание, которого у нас не было, и применял магию, к которой мы оказались не готовы... Я сражался с его Патронусом, твой отец пытался сдерживать тех тварей, которых вызвали Поттер и Уизли. Именно он нашёл способ борьбы с ними. Я в это время попытался уничтожить поттеровского Патронуса смертельным заклятием. Теперь нам известно, что это невозможно, но, увы, это знание стоило жизни твоему отцу. Повторю ещё раз, я скорблю о его смерти и смерти наших товарищей, навсегда оставшихся в Косом переулке. Обещаю, они будут отомщены! Ты готов работать ради этого?! Ты готов занять место твоего отца в наших рядах?!
– Да, Мой лорд! – горячо воскликнул Альберт. – Я готов на всё ради этого!
– Тогда вот тебе моё задание: выясни, как можно бороться с Патронусом...
...Хогвартс, Хогвартс, снова Хогвартс! Удивительно, но возвращаться сюда было приятно. В этот раз этот Хогвартс не вызывал у Гарри негативных эмоций, возможно потому, что в этот раз он сам вернулся в эту реальность, потому, что дорога назад, туда, где были живы его родители, была открыта. Причём, как с удивлением понял Гарри, Хогвартс из этой реальности, где он провёл детство с Дурслями, был как-то ближе, роднее, несмотря на то, что там его ждали мама и папа, скучал по нему в Тайной Комнате Апоп, которого он здесь так опрометчиво убил на втором курсе.
Возвращались ученики вечером, через камин в кабинете МакГонагалл и тут же шли в Большой Зал на праздничный ужин в честь начала триместра. Хотя, какое уж там торжество? Уезжали отсюда всего-то неделю назад, и то немногие, большая часть учеников оставались в школе, да и учиться оставалось всего пару месяцев. А для Гарри и его однокурсников это была вообще не учёба, всё больше подготовка к экзаменам. Фред с Джорджем поделились с младшими товарищами секретной информацией, что в оставшееся время учителя займут их только повторением пройденное за прошлые годы.
Войдя в Большой Зал, Гарри хлопнул Малфоя по подставленной ладони и направился к гриффиндорскому столу.
– Ты уже совсем сдружился с Малфоями! – недовольно проворчал Рон.
– Они же мои опекуны. Здесь. А там они мои крёстные! Знаешь, это не просто так.
В ответ Рон только фыркнул, но долго сердиться у него не получилось, и уже через пару минут он взахлёб рассказывал Симусу Финиганну о проходившей в Малфой-мэноре церемонии помолвки. Джинни говорила о том же самом с Гермионой, рядом, навострив ушки, сидели Лаванда Браун, Парвати Патил и несколько девушек, однокурсниц Джинни. А сам Гарри внимательно рассматривал преподавательский стол. Вернее, одного нового человека за этим столом: полную пожилую волшебницу в бледно-розовой, отороченной чёрным, мантии, которая сидела рядом с Дамблдором.
– А это что за птица? – спросил Рон, проследив за взглядом приятеля и заметив изменение в преподавательском составе.
– Долорес Амбридж, – процедил сквозь зубы Гарри, – фаджевская шавка, будет проводить здесь инспекцию. Именно она натравила на меня дементоров.
Рон только покачал головой:
– И откуда ты всё знаешь?
– Дядя Люц ведь в совете попечителей. Да и заявилась эта тварь по мою душу.
– А чего ты не спрятался... ну... там, у своих родителей?
– Папа считает, что там будет ещё хуже, он и Като хотел сюда отправить, но мама сказала, что нельзя.
– Като? – сразу же насторожился Рон. – Кто это?
– Сестрёнка, – голос Гарри потеплел, – в этом году пошла в Хогвартс. Но мама сказала, что в этой реальности её нет и никогда не было, поэтому отправлять её сюда нельзя. Может плохо кончится.
Рон хотел что-то ответить, но в этот момент остатки еды со столов пропали и Дамблдор поднялся со своего места:
– Знаю, знаю, что всем не терпится оказаться в своих гостиных, чтобы обсудить случившееся за каникулы, – начал он с улыбкой, – но позвольте ещё раз напомнить пятикурсникам и выпускникам, что очень скоро им предстоят важные экзамены и оставшиеся дни учебного года следует потратить на усердную подготовку.
Обычно, этим директор и ограничивал своё напутствие перед последним триместром, но в этот раз он решил добавить кое-что ещё:
– Позвольте также представить вам Долорес Амбридж, верную соратницу министра магии, – говоря это Дамблдор не удержался от весьма ехидного смешка, – которая по его просьбе прибыла сюда, дабы ознакомиться с нашей жизнью и проблемами. Помните об этом и постарайтесь не ударить в грязь лицом! Ну а теперь...
Речь закончить ему не дали. Та самая ведьма в розово-чёрной мантии поднялась со своего места и заговорила:
– Кхе-кхе... Дорогие ученики! Как я счастлива снова оказаться в Хогвартсе! Как я счастлива снова видеть радостные детские лица! И как я рада, что господин министр магии наконец смог убедить очень многих влиятельных людей, что нельзя оставлять столь важный момент, как обучение подрастающего поколения без присмотра и отдавать его на откуп разным частным организациям! Не секрет, что за последние годы в школе происходили очень тревожные, я бы даже сказала, недопустимые события. Я буду разбираться в их причинах, а заодно посмотрю, чем живёт школа. А потом, на основании моих наблюдений, господин министр сделает должные выводы и примет меры к необходимой реорганизации образования.
Она перевела дух и продолжила:
– Очень прошу вас, не надо стесняться меня и моих помощников! Живите, как жили всегда! Но если кто-то хочет довести что-то до сведения господина министра, или у кого-то есть проблемы или вопросы, с которыми он не может или боится подойти к администрации школы, смелее, ребята! Обращайтесь ко мне и я смогу вам помочь!
Сказав это, она села на место, а Дамблдор продолжил так, словно никто его не прерывал:
– ...пришло время отправляться спать!
Стулья с грохотом отъехали от столов и ученики нестройной толпой отправились по гостиным...
* * *
– ...Вот и начался триместр... – произнёс Джеймс, задумчиво вертя в руках бокал с вином. – Как он там?
– Они, – поправила мужа Лили. Она посмотрела на небольшой кулон с кристально прозрачным камнем и сказала – Пока всё спокойно, я только боюсь, не бросили ли мы их из огня в самое пекло.
– Если всё так, как ты говоришь и события там являются отражением событий в нашей реальности, то там тоже должна быть инспекция, только если здесь она направлена против Гарри, то там наоборот, основным козырем будет отсутствие Гарри. Его появление спутает все планы, как и отсутствие здесь.
– Так-то оно так... но... волнуюсь я.
– Я тоже, – Джеймс обнял жену...
...Долорес Амбридж была в ярости. Поттер с Уизли, основная цель её "инспекции", в школе отсутствовали! И эта сволочь Дамблдор, словно насмехается!
– Видите ли, миссис Амбридж, лорд и леди Поттер решили, что поскольку их сын в нашей реальности последние два года был мёртв, и стало быть учился большей частью в Хогвартсе другой реальности, то и сдавать СОВ ему будет проще именно там. Решение, конечно, порождает некоторые проблемы, но сама ситуация с Гарри, который принадлежит одновременно двум мирам, уникальна. Не думаю, что эти проблемы будут здесь неразрешимы.
Амбридж подавила острое желание выдрать Дамблдору его козлиную бороду и произнесла, настолько вежливо, насколько была сейчас способна, то есть процедила сквозь зубы:
– И когда об этом стало известно?
– В самый последний момент, – Дамблдор развёл руками. – Я получил письмо только вчера вечером, а какое это имеет значение?
Министерская гостья опёрлась о стол, видимо пытаясь нависнуть над сидящим в своём кресле директором, но с учётом её габаритов получилось иное: она почти легла на стол и теперь смотрела на директора снизу вверх. Однако, на её тон такое неудачное положение не повлияло:
– Министр очень недоволен...
– Министру следует помнить, что Хогвартс – суверенная территория, – спокойно прервал её директор. – И все его действия должны опираться на эту аксиому, если он, конечно, желает сохранить своё место.
– Всё можно изменить!
– Без сомнения, – всё так же спокойно ответил Дамблдор. – Вопрос только в цене. И Корнелиусу стоит подумать, какую цену придётся заплатить лично ему за неудачную попытку превысить свои полномочия. Надеюсь, Вы сможете передать ему мои слова.
Ведьма в розово-чёрной мантии резко выпрямилась. Она несколько секунд рассматривала Дамблдора, а тот, словно её уже не существовало, принялся перебирать бумаги на столе.
– С минуты на минуту прибудут мои помощники, – резко сказала она.
– Как только они появятся, я направлю их к Вам, – ответил Дамблдор, не поднимая глаз от очередного документа...
...Грюм сидел на стуле, немного наклонившись вперёд и опираясь на свою палку, а на другом стуле прямо перед ним, сидел молодой человек весьма шкафообразной комплекции. Молодой человек был крепко привязан к стулу и смотрел на отставного аврора, который, по совместительству, был преподавателем в колледже авроров, с нескрываемым страхом. А Грюм тихонечко рассуждал, глядя куда-то поверх головы пленника, словно чего-то припоминая:
– Джордж, Джордж... А... Жора Престон. Выпустился в позапрошлом... Помню, помню! Как же! Вроде даже учился... А так ничего особенного. Ни в чём не замечен. Правда, Жора?
– Да, профессор! – с готовностью ответил пленник.
– Совсем ни в чём. Ни в плохом, ни в хорошем, – это Грюм произнёс с явной издёвкой. Ох как он не любил все эти посредственности! Уж лучше возиться с явным бездарем, двоечником, ибо рядом с бездарностью обязательно есть яркий талант, который надо только найти и развить, а вот уверенный середнячок так навсегда и останется пустым местом. Его пленник тем временем подобострастно кивал:
– Да, да, профессор, конечно! Я человек тихий!
– Ой уж тихий! А кто Августу побил?
– Какую Августу я не...
– Августу Лонгботтом, помнишь? Ту старушку в Косом переулке? Помнишь, летом? – Грюм весело погрозил ему пальцем: – Конечно помнишь! А знаешь, что я щаз сделаю? Я тебя отпущу. Вот просто так. Хочешь?
– Ага! – радостно воскликнул Джон, но Грюм был не так-то прост. Он бодрым и радостным голосом добавил:
– А заодно передам Фрэнку всё, что знаю о твоих художествах.
Пленник побледнел. Неожиданно комната с голыми каменными стенами и жёсткий стул, к которому он был привязан показались ему такими родными и уютными. Ещё бы: Фрэнк и Алиса Лонгботтомы давно уже стали легендой среди авроров. Больше славы досталось, пожалуй, только Поттеру с Блэком, но эти могли подложить ежа на трон самому Вольдеморту. И нетрудно было предположить, что ждёт твёрдого середнячка Жору Престона в том случае, если Фрэнк Лонгботтом узнает, кто избил его мать.
– Проф... профессор Грюм!... Пожалуйста! Не надо!
– Что не надо?! – рявкнул Грюм. – Как старушку втроём пинать, так надо?! А как отвечать за свои дела, так не надо?!
– Проф... профессор Грюм!... Я... я ведь человек подневольный! Только приказ выполнял! Что прикажут, то и делаю!
– Кто приказал? Сколько вас всего? Что ещё приказывали?
– Всё, всё расскажу! Вы только...
– Напишешь! – Грюм щёлкнул пальцами и в комнате возник стол, на котором лежала пачка пергаментов, перо, чернильница...
* * *
...Долорес Амбридж гордо отклонила приглашение Дамблдора зайти на чай с лимонными дольками и удалилась в отведённые ей покои. Оставшись одна, она смогла дать волю эмоциям и яростно треснула кулаком по столу. Чёртов Поттер! Вся задумка "инспекции" состояла в том, чтобы обнаружить в Хогвартсе наличие отсутствия Поттера и обвинить Дамблдора в его пропаже. И пусть плетёт потом что угодно про свои параллельные реальности! Где Поттер? Нет Поттера! Убили и труп спрятали! Под это дело можно было свалить и Дамблдора и Малфоев, да и Блэка убрать обратно в Азкабан. А вот поди ж ты, Поттер опять здесь, живой и ещё вполне доволен жизнью. И что теперь с ним делать?
Она села за стол, чтобы ещё раз просмотреть программу инспекции и придумать новый план (который ещё предстояло согласовать с Фаджем, ибо опытная канцелярская крыса Амбридж не решилась бы и чихнуть без его письменного предписания), и вдруг обнаружила прямо перед собой толстую папку. На папке красивым почерком было написано: "Во избежание недопонимания в нашей дальнейшей совместной работе посылаю Вам эти копии. Альбус Дамблдор." Амбридж открыла папку, всмотрелась в её содержимое и произнесла несколько выражений, произносить которые в стенах школы совершенно нельзя, даже если ты абсолютно уверен, что учеников рядом нет. Документы, копии которых лежали в этой папке, чётко и однозначно указывали, что именно Долорес Амбридж отправила дементоров на охоту за Поттером...
...Снейп пригласил своего крёстника на чай. Явление, в общем, вполне обычное. Беда только в том, что Малфои и Снейп с некоторых пор оказались по разные стороны баррикад. Отношения между ними, которые и раньше не были слишком уж тёплыми (если бы не прямой приказ Тёмный Лорд не быть Снейпу крёстным наследника древнего и уважаемого рода), после того, как Люциус отпал от Его Темнейшества и вовсе испортились. Главный из Малфоев проявил совершенно не свойственную слизеринцам твёрдость и поставил вопрос ребром: или – или! Или Северус отказывается от Метки и присоединяется к нему, или пошёл к Вольдеморту, моя прелесть! И ни какие рассуждения о шпионаже слушать он не хотел:
– Пойми, Северус! Это не вопрос тактики, даже не вопрос стратегии! Это вопрос принципа! Сейчас настало время решать. Хватит сидеть на двух стульях!
– Но через пару месяцев тебе самому понадобится информация!
– Информацию можно добыть миллионами разных способов! К тому же, зная Тёмного Лорда, я могу точно сказать, что слишком много толка от тебя всё равно не будет.
Это был удар ниже пояса. Снейп и сам иногда удивлялся, зачем Дамблдору нужен такой шпион? То, что Снейп сообщал директору Хогвартса, как правило, теряло актуальность ещё по дороге, а то, что было действительно ценным, невозможно было использовать, не рассекретив источник. Единственное, в чём от шпионской деятельности зельевара была хоть какая-то польза, так это вялотекущая разложенческая работа в рядах Пожирателей Смерти, которая резко закончилась в тот момент, когда Тёмный Лорд неожиданно вернулся из небытия. Был в заявлении Малфоя и ещё один подтекст, крайне неприятный: Люциус не мог до конца доверять Снейпу, пока тот не покажет свой выбор. Демонстративно. Вообще-то Снейп свой выбор уже сделал и таскался к Малфоям исключительно в силу приказов Тёмного Лорда и Дамблдора, но сейчас ему предстояло делом доказать, каков этот выбор. Ситуация осложнялась тем, что он не мог применить к своему крёстнику ни веритасерум, ни легилименцию, ни даже потребовать от него Непреложный обет, если что. Просканировав Драко на предмет наложенной на него магии, зельевар обнаружил несколько очень хитрых следящих заклятий и пару амулетов. По структуре эти заклятия были очень похожи на семейные примочки Блэков и Малфоев, так что распутать их и найти средства их обмануть или незаметно снять за разумное время было просто невозможно. Приходилось рисковать.
После обязательной светской части (как да что с домом, с папой, с мамой, с кем встречаешься и тд и тп...) Снейп перешёл к существу вопроса:
– Значит, вы теперь принимаете у себя Уизли? Как эти обезьяны смотрятся в приличном доме?
– Не поверишь, крёстный, – усмехнулся Драко, – но они были более-менее адекватны. Исключая Рональда, конечно. А Джиневра так вообще демонстрирует почти идеальные манеры.
– Не может быть! – зельевар искренне удивился. – Раньше я не видел и намёка на воспитание.
– Она же теперь два-в-одном. В другой реальности она лет с семи была вхожа к Поттерам.
– Ах, да, а твоя мама в своё время неплохо натаскала Лили, да и старшие Поттеры приложили руку... Ну и что думаешь? Сейчас Люциус терпит Уизли, завтра посватает тебе Грейнджер...
– Ну тебя! – Драко замахал руками в притворном испуге. – Я вообще не стремлюсь идти по стопам Поттера!
– Ну, ну, крёстник, политика, понимаешь ли. Тебя могут вообще не спросить. Знаешь, после Джеймса Поттера принимать в дом грязнокровок становится модным. А сам ты, что об этом думаешь?
– Не знаю, – Драко немного растерянно пожал плечами. Он уже понял, зачем его позвал крёстный и лихорадочно соображал, как уйти отсюда живым и, желательно с собственной, не переиначенной памятью. А в идеале, и не давая магических клятв. Родители, конечно, понавешали на него всякой и всяческой защиты, но ведь и Снейп далеко не первый день практикует чёрную магию. Кто его знает, чему его научил Тёмный Лорд? Вот подросток и решил для начала косить под дурачка, глядишь и пронесёт. Но со Снейпом этот приём явно не получился:
– Только не надо изображать из себя идиота, Драко. Я-то знаю, что вместо сказок ты читал подшивку "Пророка", а вместо азбуки – семейный кодекс Малфоев. Между прочим, и Малфои и Блэки всегда были ревнителями чистоты крови. Что случилось, что твои родители резко изменили свои взгляды?
– Я ведь действительно ничего не решаю, – продолжал гнуть свою линию Драко. – Кстати, почему ты не хочешь присоединиться к отцу?
– Бредовая идея возрождения свободных кланов... Если я правильно понимаю слухи, которые нам занёс Поттер, даже в другой реальности, в тепличных условиях, они ничего не добились. А здесь, когда их союз приходится склеивать как растёртую в песок чашку... Чего Люциус добился? Увёл у Лорда сколько-то сторонников? Слабых и склонных к предательству? Этим он только сделал Лорда сильнее. Самые могущественные маги так и остались верны Лорду. Поверь, он и сейчас может легко преодолеть эту мифическую "защиту Поттера" и уничтожить твою семью.
Вот с этим-то Драко мог поспорить, ещё как поспорить, но предпочёл и дальше играть дурачка. Чисто из чувства самосохранения. А это амплуа позволяло задавать очень каверзные вопросы:
– Тогда почему он не нападёт на нас?
– Потому, что каждая капля чистой волшебной крови драгоценна. Лорд ждёт, когда Люциус одумается. Он надеется, что Люциус убедит Поттера принять метку. Да, да, Драко. Поттер, хоть и полукровка, но очень сильный маг, наследник старинного рода. Если бы он принял правильную точку зрения... Изначально Лорд надеялся на то, что Люциус повлияет на Поттера должным образом, но твой отец, почему-то, пошёл на поводу у этого... вернее у Джеймса-с-Того-Света, и сейчас, если он будет упорствовать, пострадать может не только он сам, но и ты, и твоя мама. А Дамблдор предаст вас, как предал Поттеров и Лонгботтомов.
Драко слушал очень внимательно. Не то чтобы он верил этим словам (наслушался о выходках Тёмного Лорда от родителей), но очень хотелось показать крёстному, что верит. Так, на всякий случай. А Снейп перевёл дух и продолжил:
– Как ты думаешь, что сделает твой отец, если Поттер окажется в руках Тёмного Лорда и вся эта "защита Поттера" испарится?
– Не знаю, – чуть не прошептал Драко. Конечно, он знал. В общих чертах, но знал. Лорды Совета, те, что присоединились к Малфоям, тут же отзовут из Министерства свои Ключи Силы, чем сделают свои замки абсолютно неприступными. А после совместными силами создадут Астрального Мстителя, что сейчас, без Ключей Силы, сделать было невозможно. От этого и Вольдеморту небо с овчинку покажется. Ну а потом, в образовавшемся всеобщем хаосе, начнут ловить рыбку в мутной воде, реализуя наследственный талант Малфоев. Да и не их одних. Да и насчёт доставить Поттера к Вольдеморту – задача не самая простая. На местную поттеровкую закалку легло образование и воспитание, полученные в древней волшебной семье. Весьма ядрёный коктейль, надо сказать, что и показали последние события в Косом переулке.
Снейп не решился на легилименцию, поэтому последние рассуждения крёстника оказались ему не доступны, а артистом Драко всегда был прекрасным, вот и показалось зельевару, что подросток полностью у него в кармане:
– Люциус первый же побежит к Лорду просить прощения. И если кто-то из членов семьи успеет к этому времени заслужить доверие Лорда, то вся семья получит прощение. Кстати, я уверен, что окажись Поттер в нашей компании он быстро присоединится к Тёмному Лорду.
С этим Драко тоже не был согласен, но сомнения свои оставил при себе, наоборот, спросил:
– А как я могу заслужить доверие Тёмного Лорда?
– Поттер доверяет тебе?
– Он уже не так наивен, но в той реальности он дружит с моим двойником и думает что здесь всё то же самое.
– А ты что думаешь?
– Да в общем, ничего в нём особенного. А так, полезное знакомство.
– Действительно полезное... И всё же, какой выбор сделаешь ты?
– Тёмный Лорд это сила, – ответил Драко, пожав плечами. – Я хочу быть среди победителей.
Снейп посмотрел на него с подозрением, но, похоже, не нашёл никаких признаков обмана:
– Пока поверю тебе на слово, но знай, Лорд требует, чтобы верность ему доказывали делом. Ты готов?
Драко, как истинный слизеринец, помялся с минуту для порядка и решительно заявил:
– Да!
– Хорошо, Драко, очень хорошо. Я дам знать, когда понадобится твоя помощь...
Последний триместр пятого курса начался для Гарри тихо и незаметно. Словно и не было каникул, словно уроки так и продолжались, не прерываясь. Несмотря на тревожные ожидания, Амбридж вела себя на удивление тихо: она изредка появлялась на занятиях, скромненько сидела на задней парте и с виноватым видом чего-то записывала. Типа, извините, я понимаю, что здесь абсолютно лишняя, но ничего не поделаешь, работа такая... Гарри ей не верил, нутром чуя за этой безобидной внешностью какую-то гадость. Увы, заняться разработкой этой проблемы у него не вышло, ибо очень скоро ему стало не до министерских козней: учителя, как и предсказывали близнецы Уизли, действительно направили всё свое рвение на повторение пройденного, жестоко разбивая радужные надежды некоторых своих подопечных на спокойную жизнь перед экзаменами. Каждый из профессоров совершенно искренне почитал свой предмет самым главным, не допускающим мелочей и легкомыслия, а потому все они рьяно пытались впихнуть в оставшиеся до экзаменов не полных два месяца всё то, чему успели (или должны были успеть) научить студентов за все предыдущие пять лет. А некоторые (не будем указывать пальцем на профессора Блэка), ссылаясь на то, что все предыдущие учителя были козлы (положительно Блэк отзывался только про Люпина), вообще вознамерились пройти всю программу заново.
Самым несчастным в этой ситуации был Снейп. Он, может, и хотел бы заставить учеников сварить все зелья, которые они варили раньше, но приготовление зелий процесс длительный, большей частью его нельзя ни ускорить, ни замедлить, поэтому и вынужден был ходячий ужас подземелий ограничиваться одной контрольной и одним зельем на каждом уроке. Большей частью он давал студентам индивидуальные задания, исходя из своих представлений о том, кто чего знает, а кому чего и учить бесполезно. Гарри, конечно, не всегда соглашался с выбором профессора: многие зелья, которые ему посчастливилось варить на первом – втором курсах под руководством профессора Слизнорта, он знал просто превосходно, а вот за материал третьего – четвёртого курсов гриффиндорец уже не был так уверен. На этой почве между профессором и учеником периодически возникали трения. Вот и в этот раз между ними возникла перепалка:
– Профессор! Заживляющий настой я помню хорошо, а вот в зелье сна без сновидений я не уверен. Можно...
– Поттер! Я лучше знаю, что Вам следует повторить! Хотя, если Вы так рвётесь испортить зелье сна без сновидений, прошу Вас сегодня ко мне на отработку.
Естественно, заживляющий настой получился у Гарри превосходно, так же естественно, что Снейп поставит за него в лучшем случае Выше Ожидаемого, но Гарри это не волновало: экзаменационные работы будет проверять не Снейп, стало быть, и оценки будут справедливые. Осталось дождаться вечера и вдумчиво заняться зельем сна без сновидений. Гарри варил его только один раз и то под "руководством" Снейпа, а значит и вопросов поэтому зелью оставалось прилично.
Когда Гарри уже собирался идти на отработку, Рон, который из-за этого снова остался без своего любимого соперника в шахматы, недовольно ворчал:
– И что ты всё нарываешься?! Вот, уж три отработки за неделю!
– Зато я разобрался в трёх зельях, которые плохо знал, – парировал Поттер.
– А зачем? – удивился Рон. – Ты и так неплохо знаешь всю эту снейповщину, как-нибудь сдашь.
– Я хочу не как-нибудь, я хочу хорошо, – ответил Гарри и ушёл.
В классе зельеделия кроме Снейпа он застал ещё и Драко, который уже что-то варил. Ещё одно рабочее место было подготовлено на крайней правой парте в первом ряду, так что Драко оставался немного сзади и слева от гриффиндорца. Это немного раздосадовало Гарри, ибо после приезда в Хогвартс ему так и не удалось ни разу перемолвиться с Малфоем-младшим: тот постоянно был в компании каких-то слизеринцев, причём все они были из семей, сохранивших верность Тёмному Лорду.
– Итак, Поттер, готовы показать свой класс? – насмешливо спросил Снейп прямо с порога.
– Я попросил именно это зелье потому, что не уверен в своих знаниях, сэр, – спокойно ответил Гарри. – Надеюсь, Вы не побрезгуете ответить на мои вопросы?
– А Вы, Поттер, вконец обнаглели. Ладно, начинайте, а там увидим.
Гарри по памяти написал рецепт, Снейп критически просмотрел его запись, но не сделал никаких замечаний. Тогда Гарри взял нужные ингредиенты, разложил их на столе и принялся работать. Через несколько минут его отвлёк голос профессора:
– Ах да, Поттер, наденьте вот это, – мимоходом произнёс зельевар и протянул Гарри какой-то кулон. Такой тон Снейпа насторожил юношу, он сделал шаг назад и к своему ужасу упёрся спиной в стоящую за ним парту. Тем не менее, ответил он со всей возможной в такой ситуации твёрдостью:
– Что это?
– Какая Вам разница? Если Дамблдор считает, что это для Вас необходимо, значит так оно и есть. Берите и надевайте!
Одно из правил, которому учат детей в чистокровных семьях, состоит в том, чтобы ничего не брать из рук людей незнакомых или тех, кому ты не доверяешь. И уж в любом случае если этот человек не удосуживается объяснить тебе, что это такое.
– Что это? – спросил Гарри ещё раз и потянулся за палочкой. В душе он уже сто раз обругал себя идиотом, и всё за то, что пошёл к Снейпу без Аспида за пазухой. Снейп оказался быстрее. Его палочка уже смотрела на подростка:
– Поттер! Ваше ослиное упрямство просто поражает! Если Дамблдор сказал, что Вам необходимо это надеть, значит это просто надо сделать! И я надену это на вас, даже если...
– Петрификус Тоталус! – раздалось со стороны Драко, зельевар замер с протянутой рукой и начал заваливаться набок. Стена не дала ему завершить эту траекторию, он словно прокатился по ней и шмякнулся на спину, кулон вырвался из парализованной руки и упал Снейпу на лицо. Голубая вспышка и мастер зелий исчез. Гарри обернулся к Малфою. Тот шумно выдохнул, убирая волшебную палочку:
– Прости, что не смог тебя предупредить. Меня плотно пасли.
– Ничего, – Гарри устало опустился на стул. Ноги дрожали. Юноша ни на секунду не сомневался к кому в гости должен был переправить его этот портал. – Спасибо что помог.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся Драко.
– Наверно надо сообщить Дамблдору.
– Надо, – ответил Малфой и щелкнул пальцами: – Добби!...
...Северус Снейп открыл глаза, аккуратно осмотрелся. Он лежал в собственных покоях в замке Тёмного Лорда, только вот на чём-то патологически жёстком, да и всё тело болело. "Круцио? – подумал зельевар. – С чего бы?" Правда, припомнив своё бесславное отбытие из Хогвартса, он понял, что Круцио ему ещё предстоит. Хорошее такое Круцио, если, конечно, Господин не сочтёт, что поломанные кости будут достаточным наказанием, а на это надежды мало, ой как мало...
– Очнулся? – раздался рядом холодный голос с явным гадючьим акцентом. Холодная костлявая рука приподняла голову, возле губ появился кубок: – Пей!
Снейп послушно выхлебал всё пойло, правда выдержать такое же невозмутимое лицо, как и Вольдеморт в своё время он не сумел, морда сморщилась против воли.
– Если бы ты не начал кататься по залу как колобок, обошлись бы одним костеростом, – продолжал тем временем Вольдеморт, – а так, придётся тебе попробовать и вправляющее зелье.
– То, что припасено для Поттера? – осмелился спросить Снейп.
– Другого не имеем, – насмешливо ответил Тёмный Лорд. – Ты мне вот только расскажи, Северус, что тебе дарил Блэк? И когда?
– Блэк? При чём здесь Блэк?
– Северус, – вкрадчиво заметил Вольдеморт, – если я спрашиваю, следует отвечать, а не умничать.
С этим утверждением спорить было опасно. Снейп напряг память и ответил:
– В конце каникул он подарил мне брошку. Что-то из их семейных реликвий, вроде. Говорил, в знак примирения. Пристал, как пиявка, пришлось взять.
Тёмный Лорд вздохнул. В этом вздохе слышалась искренняя, неподдельная горечь:
– И это один из лучших! И с такими кадрами мне приходится завоёвывать мир! Может проще будет уйти отшельником, куда-нибудь в Гималаи? А вы сами тут воюйте, как хотите...
– Простите, Мой Лорд... – начал было зельевар, но Тёмный Лорд прервал его новым вопросом:
– Это? – он указал палочкой на безвкусное блестящее украшение на отвороте мантии.
– Да, – Снейп уже совершенно ничего не понимал, разве только то, что задавать лишние вопросы опасно для жизни. – Не носить его хотя бы месяц было бы неудобно.
Услышав ответ, Вольдеморт щёлкнул пальцами, вызывая домовика.
– Отстегни это, – приказал Тёмный Лорд явившемуся на зов эльфу. Снейп почувствовал какое-то шевеление на своей мантии, после чего Вольдеморт отдал новый приказ, ещё более удивительный: – Теперь возьми в рот. Молодец. Глотай!
Раздался булькающе-хрипящий звук, после чего Лорд Зла совершенно спокойно произнёс: "Авада Кедавра". Услышав шлепок маленького тельца о пол, зельевар с облегчением понял, что последнее предназначалось не ему. А Вольдеморт вызвал ещё нескольких домовых эльфов и приказал:
– Унесите это за десять миль от имения и закопайте в неприметном месте на десять футов! И ЕСЛИ ВОЗЬМЁТЕ С НЕГО ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, ПОСЛЕДУЕТЕ ЗА НИМ!
– Да, Добрый Хозяин! – хором ответили домовики и отправились хоронить своего несчастного товарища, а Вольдеморт снова обратился к зельевару:
– Итак, Северус, ты помнишь, что такое отвод?
– Отвод глаз?... – неуверенно спросил Снейп. – Это простейшая иллюзия, но...
Тёмный Лорд застонал:
– И этот человек хотел преподавать Защиту от Тёмных Искусств! Отвод проклятия, Северус! Или ты забыл, что я в своё время проклял должность профессора ЗОТИ в Хогвартсе? Снять это проклятие было невозможно, но Блэк сумел передать его тебе. Лично тебе! И с чем! Дешёвка! Маггловская бижутерия! А ты купился, как последний лох! Знаешь, Северус, я придумал, как наказать тебя! Я расскажу эту историю остальным!
Теперь застонал Снейп. "Уж лучше бы Круцио!" – подумал он, но обращаться к Господину с такой просьбой не решился.
– Ладно, выздоравливай! – Тёмный Лорд поднялся. – А потом мы устроим вечеринку в твою честь!
Уже выходя из комнаты, он бросил:
– Ах, да, Северус, в вашем декадентском крысятнике не нашлось ни одного ложа, на котором можно безопасно разместить человека с такими травмами, так что мне пришлось одолжить тебе свою койку. Когда очухаешься, сам дотащишь её ко мне.
– А как же Вы, Мой Лорд?
– Не бери в голову, Северус, ты же знаешь, когда жарко я предпочитаю спать на полу.
Вольдеморт вышел, а Снейп подумал: "Изувер чёртов! Снег только сошёл, а ему уже жарко!" Среди Пожирателей ходили легенды о том, как Тёмный Лорд попытался приучить своих последователей (ещё самого первого набора) к "здоровому образу жизни". И о том, как ему пришлось отказаться от этой идеи, когда несколько операций сорвалось только потому, что все без исключения Пожиратели Смерти маялись простудой и радикулитом.
Додумать эти мысли у Снейпа не вышло, потому что в комнате возник домовой эльф. Он поклонился зельевару, поднёс к его лицу кубок и произнёс:
– Сэр Северус Снейп, сэр! Добрый Хозяин приказал дать Вам костерост, сэр!
Снейп послушно выпил пойло, специальный, заготовленное для Поттера, против воли снова скривился, и с досадой подумал: "Такая дрянь, а Поттеру не достанется! Какая жалость!". Портал, который он пытался всучить Гарри, и который столь неудачно переправил его самого, должен был хорошо переломать кости перемещаемого. Так сказать, плата Поттеру за Патронуса. Впрочем, почему должен был? Он и переломал, только мерзкий Поттер снова вывернулся, а все шишки достались Снейпу...
...Драко и Гарри сидели в кабинете срочно прибывшего в школу Дамблдора, кроме них здесь находились Амбридж, Блэк и МакГонагалл. Когда студенты, уже в третий раз заканчивали рассказывать историю столь эффектного отбытия профессора Снейпа, дверь открылась и в кабинет вошёл высокий темнокожий колдун, который, чуть раньше, представился как Кингсли Бруствер.
– Очень интересный след, – сказал он с порога, – такое впечатление, что портал должен был сильно повредить перемещаемого.
– Что за бред! – возмутилась Амбридж. – Зачем кому-то такое делать!
– Ну почему же, – возразил Дамблдор, – своеобразная плата Гарри за битву в Косом переулке. Насколько я помню, Вольдеморт после неё выпил немало костероста.
– И после этого Вы продолжаете утверждать, что Снейп был верен Вам? – возмущённо воскликнула МакГонагалл.
– Его действия можно истолковать по-разному. Может быть, он специально взял удар на себя? – не сдавался директор.
– Тогда почему он сделал так, что я совершенно не мог предупредить Гарри? – спросил Малфой.
– И всё равно, я уверен, что если бы он хотел отправить Гарри к Вольдеморту, он бы сделал это. Ему ничто не мешало сделать всё безупречно!
– Кроме проклятия моей должности, – небрежно бросил Блэк.
– Сириус! – возмутилась МакГонагалл. – Ты что? Сделал отвод?
– А у меня был выбор? – так же возмутился Сириус. – Пасть ещё одной жертвой этого проклятия? Избавьте меня от этой радости!
– Но почему на Северуса?
– Отвод надо было делать обязательно на человека, а Нюниуса не жалко. Есть, правда и ещё кандидатуры, но, как показал опыт, выбор был верным.
При этих словах Амбридж поёжилась и постаралась незаметно отодвинуться от профессора ЗОТИ.
– Ну у вас тут и нравы! – процедила она. Вообще-то Амбридж хотела добавить ещё что-то, но на пороге появился Люциус Малфой.
– Добрый вечер, дамы и господа! – произнёс он своим обычным, надменным голосом. Лицо его было настолько спокойным и приветливым, что Дамблдор поёжился. Дальнейшие слова лорда Малфоя подтвердили, что опасения были не напрасными: – Кто-нибудь объяснит мне, почему об опасности, которой подверглись мой сын и мой воспитанник я узнаю не от директора, а также, почему я, председатель Совета Попечителей, вынужден преодолевать столько трудностей, чтобы попасть сюда?
Дамблдор выразительно посмотрел на Сириуса, который, о чудо, сохранял полную невозмутимость, а-ля Малфой. Сам же Малфой ободряюще кивнул ребятам, и те принялись в очередной раз пересказывать историю сегодняшнего вечера.
Стоило им закончить, как в окно влетела неприметная пёстрая сова. Она бросила на стол алый конверт и быстро улетела. Конверт взорвался и по директорскому кабинету разнёсся громкий, абсолютно лишённый каких бы то ни было эмоций голос с явным шипящим акцентом:
– Дорогой мой учитель и глубоко уважаемый противник, Альбус. Не могу не отметить, что не допуская к преподаванию Защиты от Тёмных Искусств Северуса, ты в очередной раз показал отличное знание людей, и столь же блестяще проявил своё знание, назначив на эту должность Сириуса Блэка. Должен признать, что хоть Северус и неплох в самих Тёмных Искусствах, но иногда позволяет себе забывать простейшие вещи, за что и поплатился. Блэк же, наоборот, проявил блестящее знание как самих Искусств, так и защиты от них. От всей души поздравляю тебя с первым на моей памяти профессором Защиты, который действительно соответствует занимаемой должности.
Говоривший на секунду замолчал, видимо, перевёл дух, после чего продолжил, уже обращаясь к Сириусу:
– Профессор Блэк, если Вы сейчас меня слышите! Искренне надеюсь, что после того, как я возьму на себя полное управление Магической Британией и, соответственно, буду принимать ключевые решения, в том числе и относительно Хогвартса, Вы не откажетесь и дальше оставаться на Вашей теперешней должности. Те условия, соблюдения которых я потребую, не будут для Вас обременительны. В конце концов, главная задача школы – учить детей, и делать это надо на высоком уровне, всё остальное вторично.
На секунду в кабинете воцарилась тишина, после чего тот же голос произнёс:
– Искренне Ваш, Вольдеморт, Тёмный Лорд.
Повисла неловкая пауза, которую прервала Амбридж. Она вскочила и начала кричать, громко и бессвязно. Присутствующим удавалось разобрать отдельные фразы: "...как можно!...", "...куда только смотрят!...", "...явные сношения с врагом!...", "...развели тут!...", "...и при детях не стесняются!...", "...как не стыдно!...", "...что себе позволяют!..." и многое другое в том же духе. Свою прочувствованную речь, которая продолжалась минут пятнадцать она закончила словами: "...я вам тут не позволю! Всех поставлю!..."
Выяснить куда, кого и как она собирается ставить так и не удалось, ибо закончив говорить, госпожа министерский инспектор пулей вылетела из кабинета, не забыв на прощанье хлопнуть дверью. Гарри взглянул на своего опекуна, и желание смеяться над речью Амбридж тут же пропало: Люциус был предельно серьёзен.
– Надеюсь, – начал он, обращаясь к директору, – что ни одно слово, сказанное после отбытия миссис Амбридж, не покинет стены этого кабинета? За исключением того, что Гарри придётся просветить Джиневру относительно сложившейся ситуации.
– Вы уверены? – как-то очень насторожено переспросил Дамблдор. – Быть может, не стоит нагружать детей лишними заботами?
– Они и так уже в самом центре всего этого безобразия, – возразил Малфой-старший, – будет намного лучше, если они будут знать, что происходит и сознательно ориентироваться в ситуации...
* * *
...Пламя в камине окрасилось в зелёный цвет и в нём появилась голова министра магии.
– Добрый вечер, господин министр, – вежливо кивнула Амбридж.
– Почему нет результатов?! – то, что Фадж пренебрёг элементарной вежливостью, говорило о крайней степени раздражения.
Амбридж сделала нарочито испуганное лицо:
– Я же докладывала! Главные фигуранты...
– Хватит... – министр едва сдержал грубую фразу про мозг и извращённую сексуальность. – Хватит оправдываться! Мне нужен результат!
– Но, господин министр! В данной ситуации пришлось пересматривать все планы! Но я уже готова. Я ознакомилась с ситуацией в школе и нашла зацепки...
– Какие зацепки! – заорал министр. Ощущение, что с его мозгом занимаются любовью, причём в весьма извращённой форме всё усиливалось. – У тебя есть конкретная цель: Поттеры!
– Но Поттера-то здесь нет! – воскликнула Амбридж, картинно всплеснув руками. – Вот я и подумала, что мы можем...
– В... к дьяволу всё остальное, Долорес! Нам надо поймать Поттеров на некромантии! С признанием! В конце концов, в школе есть их девчонка! Вытряси её!
– Она может ничего не знать...
– Ты что? Издеваешься? Какое это имеет значение? Выбей из неё признание и дело в шляпе!
– Но как? Если я напою её Веритасерумом, а она...
– Дура! – министр чуть не взвыл. – Заставь её признаться под Круцио, а потом сразу же переправь в Министерство! Когда у нас будет признание, а сама девчонка у нас в руках, пусть этот Додж пишет что угодно!
– Это приказ, господин министр? – вопрос прозвучал на удивление спокойно.
– Считай, что да!
– Тогда, господин министр, пожалуйста пришлите мне этот приказ в письменной форме, с Вашей подписью. И разрешение на применение непростительных заклятий в отношении учеников. И ещё опишите процедуру расследования, как она бы Вас устроила.
В голосе Амбридж звенел металл. Министр уставился на свою "соратницу". Всё ясно. Игра зашла слишком далеко, и она хочет иметь возможность свалить всё на него, если что-то пойдёт не так. Дура, не понимает, что если дело не выгорит, ей понадобится не эта бумага, а быстродействующий портал. А самому Фаджу?
– Ладно, – проворчал министр, – будет тебе бумага, а пока продолжай работать...
...Тёмный Лорд сидел на своём троне, поигрывая палочкой. Северус Снейп стоял возле двери и старался сделать вид, что его здесь нет. Получалось не очень. Это продолжалось уже довольно долго. Тёмный Лорд думал, и думы его были очень невесёлыми. Кто-то сдал тщательно разработанную операцию по устранению Поттеров. Единственным известным шпионом в его организации был Снейп, но в том-то и дело, Великий и Ужасный тщательно следил, чтобы его мастеру зелий не перепало и намёка на готовящуюся в Хогвартсе проверку. И вот теперь Вольдеморт вынужден был решать важную стратегическую задачу: казнить или подождать? В конце концов, Тёмный Лорд решил, что сказать два заветных слова он всегда успеет, а вот умения Снейпа могут ещё и пригодиться, да и такой удобный канал для слива Дамблдору всякой дезы терять не хочется.
– Среди нас есть предатель, Северус, – произнёс наконец Лорд Зла.
– Это возможно, – последовал ответ. Не ответить было опасно, а сказать было нечего. Вот и приходилось соглашаться.
– Что ты знаешь о нашей операции в Хогвартсе?
– Ничего, мой Лорд.
Вольдеморт даже не взглянул в сторону своего слуги. И так ясно, что лицо у Снейпа абсолютно честное. Потрошить его мысли тоже бесполезно. Тогда, летом, узнав о чудесном появлении младшего Поттера, Тёмный Лорд сорвался, но сейчас он себе этого не позволит. Снейп силён в окклюменции. Настолько силён, что иногда Тёмному Лорду казалось, что его мастер зелий и сам не всегда может сказать, когда он врёт, а когда говорит правду.
– Скорее всего это так, Северус, – произнёс он задумчиво, – но Дамблдор ведёт себя так, словно его кто-то предупредил... Ты ведь сильный легилимент, пройдись по сознанию наших товарищей, может что и найдёшь.
– Вы хотите, чтобы я провёл расследование?
– Ни в коем случае, Северус! Просто понаблюдай, в одно касание, чтобы никто ничего не заметил. Может, что и найдёшь...
...Два дня после драматичного отбытия Снейпа прошли без столь нелюбимого гриффиндорцами зельеделия, а утром третьего дня за преподавательским столом появилось новое лицо: толстый пожилой дяденька с моржовыми усами и лучезарной улыбкой.
– Профессор Слизнорт! – радостно воскликнул Гарри, увидев нового преподавателя. Похоже, здешняя реальность начала потихоньку выправляться.
– Откуда ты его знаешь? – удивился Рон.
– Оттуда! – радостно ответил Гарри, и в ответ на обиженную мину приятеля пояснил: – В другой реальности он ведёт зелья. Классный препод, вот увидите!
Услышав такой отзыв своего друга, Рон успокоился, но уже после первого урока в исполнении нового профессора рыжик, красный как рак, чуть ли не с кулаками кидался на товарища:
– Классный препод, говоришь?!!!! Да он изувер! Да Снейп и то был... добрее!!!!...
...Профессор Слизнорт оглядел класс своими добрыми глазами, одарил учеников лучезарной улыбкой и заявил:
– Очень жаль, что нашу совместную работу мы начинаем в самом конце учебного года, а особенно печально это для вас, ибо вам очень скоро предстоит сдавать СОВ. Мне необходимо срочно определить уровень вашей подготовки, поэтому сейчас я дам вам небольшую проверочную работу. По её результатам и решим, что делать дальше.
Он взмахнул палочкой и пергаменты, сложенные пачкой у него на столе разлетелись по партам учеников. Рон взглянул в доставшиеся ему листки и чуть не взвыл: там было около сотни вопросов, причём они касались действительно всех тем, которые ребята успели пройти за пять лет.
– И что мне с этим делать? – пробормотал Рон. Учитель словно услышал его и пояснил:
– Не старайтесь отвечать на все вопросы подряд. Прочитайте их, ответьте на самые простые для вас, а потом переходите к более сложным. Так я смогу определить, на что следует обратить внимание при подготовке к экзаменам.
Рон с тоской посмотрел как лихо Гарри вписывает ответы в свои листки, тяжело вздохнул и приступил к своим заданиям. Не то чтобы он совсем ничего не знал в зельях, но объём работы нагонял на него тоску.
На следующий день урок зельеделия был посвящён разбору полётов, совмещённому со знакомством с классом.
– Поттер, Поттер... очень неровно, мистер Поттер, материал первого и второго курсов, честное слово, словно я сам Вас учил, а вот третий и четвёртый несколько хуже. Как так получилось?
– Ну... – Гарри замялся, – можно сказать, что на первом и втором курсе я учился и у Вас тоже, только в другой реальности.
Слизнорт посмотрел на него очень внимательно.
– Ах да, Ваша удивительная история... думаю, мы обсудим её позже. Однако, я надеюсь, что и оставшийся материал Вы подтянете до должного уровня, время ещё есть, а способностей у Вас хватает.
Когда очередь дошла до Рона Слизнорт сокрушённо покачал головой:
– Мистер Уизли! Разве так можно! Ваша блестящая логика не поможет, если Вы будете пренебрегать изучением базовых законов. В зельеделии, мистер Уизли, есть вещи, которые надо просто знать. Просто выучите их, и Вы сможете сдать экзамен очень хорошо. Думаю, что с Вами стоит позаниматься дополнительно, как и с мистером Поттером.
Взглянув на своего друга, Гарри понял, что тот готов завыть в полный голос...
...Вечером того же дня, за ужином к Гарри и ещё нескольким ученикам прилетели совы. Гарри развернул записку. Джинни, искоса взглянув на послание, спросила:
– Клуб слизней?
– Ага, – ответил Гарри, – в эту субботу. Нас приглашают.
– Что за клуб? – встрепенулся Рон.
– Слизнорт собирает вечеринки.
– И всех приглашает?
Гарри замялся, но Джинни не упустила случая поддеть брата:
– Не всех, только тех, кто чего-то стоит.
Рон в ответ надулся и ходил обиженный целую неделю... Так и завертелась подготовка к экзаменам, не давая ученикам ни минуты свободного времени. Даже выходные оказывались заняты, особенно у тех, кто, подобно Гарри и Гермионе, занимался серьёзно, стремясь получить как можно больше хороших оценок. Незаметно наступивший в этой суете день вылазки в Хогсмид был для учеников как благодать божия. Можно было расслабиться, забыть о надвигающихся экзаменах и просто радоваться жизни...
* * *
...После своей блестящей победы над Вольдемортом, которая, что греха таить, была результатом счастливого стечения обстоятельств и расторопности авроров, Невилл всерьёз поверил, что он действительно Избранный, Герой-Которому-Предназначено-... и далее в том же духе. И он должен "соответствовать". И Невилл старался. В меру своего разумения, естественно, а какое может быть разумение у двенадцатилетнего мальчишки? Но ему помогли, подсказали: надо окружить себя правильными друзьями, настоящими гриффиндорцами. Надо спасти Джинни Уизли от влияния тёмных магов, коими всегда слыли Поттеры: они хоть и гриффиндорцы, но какие-то неправильные. Надо быть смелым, всегда впереди, уметь показать себя, заявить о своей правильной позиции...
Друзья, естественно, нашлись, прежде всего Рон, да и другие однокурсники не отставали. Они задирали слизеринцев, они постоянно нарушали школьные правила, они занимались дополнительно ЗОТИ... И постоянно приставали к Джинни, благо повод был. Ведь это за него, Невилла, должны были посватать её старшие Уизли! Об этом договаривались его и её родители, когда Джиневра только появилась на свет! Но этот чёртов Поттер, чёрный маг, неизвестно как оказавшийся в Гриффиндоре, её увёл! Что всё это означает на самом деле, Невилл пока понимал слабо, но оскорблённое чувство собственности заедало.
Вот только получалось всё это как-то вымученно, да и особого удовольствия Невиллу не доставляло. А стоило Поттеру снова возникнуть из небытия, как вся эта мишура разом осыпалась. Поттеру не надо было соответствовать. Он был Героем, и нёс этот ореол настолько просто и естественно, что Невилла начинала душить зависть.
А потом случилось то, что полностью сломало все представления Невилла о людях вообще и героях в частности. Поттер, который отказался провести его с Роном в Тайную Комнату, сам пошёл туда, когда выяснилось, что для спасения его, Невилла, шкуры необходим яд василиска. После этого случая Невилл бросил все попытки "соответствовать", кому-то чего-то доказывать, изображать из себя что-то. Он просто позволил себе быть самим собой: занимался теми предметами, которые ему интересны, хоть они и не особо престижны для героя, полностью забросил все "шалости", на которые его постоянно подбивал Рон, а освободившееся время посвятил изрядно запущенной за последние два года учёбе. Компания, которая образовалась вокруг него, как-то сама собой рассыпалась, особенно после эффектного исчезновения Поттера, когда МакГонагалл, после долгих колебаний, вручила значок старосты Невиллу, и он, в отличие от Рона, взялся за эту работу со всей серьёзностью.
Последняя размолвка с так стремящемся на роль оруженосца Мальчика-Который-Выжил Роном произошла сегодня, аккурат в день третей, последней в этом году вылазки в Хогсмид: на предложение Рона затусить "как взрослые" в Кабаньей Голове (по слухам тамошний хозяин не стеснялся продать огневиски самым младшим) Невилл весьма недружелюбно ответил, что предпочитает вместо этого посетить книжный, где по слухам появилась новая книга о волшебных растениях.
– Блин, Нев! Ну ты совсем! – выпалил в сердцах рыжий. – Вредно столько с Грейнджер общаться! Станешь как она! Да и чего тебе эта гербология?
– Интересно! – холодно отрезал Невилл и направился к выходу из замка.
Этот разговор сильно разозлил парня и он не заметил, как налетел на кого-то. Обидное замечание едва не сорвалось с его губ, но к счастью он вовремя заметил, что несясь в расстроенных чувствах по коридору сбил с ног какую-то равенкловку, похоже, на год младше его. Проглотив свою досаду он помог девушке встать и даже извинился. В конце концов, он ведь джентльмен, а не просто так!
– Ничего, – спокойно произнесла девушка поднимаясь на ноги, – я сама задумалась. А ты Невилл Лонгботтом?
– Ага, – буркнул Невилл, который был всё ещё рассержен.
– А я Луна Лавгуд. Я видела тебя на занятиях у Блэка.
Невилл с трудом припомнил, что действительно замечал эту девушку на дополнительных занятиях по ЗОТИ. Что-то с ней было связано... Какая-то странность... Хотя, все равенкловцы не без придури. "А! Точно! У неё Патронус какой-то странный. Впрочем, уж кто бы о странных Патронусах говорил!" – подумал юноша, совершенно автоматически идя рядом с Луной. А она, как будто прочитала его мысли:
– У тебя очень интересный Патронус. Я прочитала, что растительные Патронусы очень редки и у них есть какие-то особые свойства...
С патронуса Невилла разговор перекинулся на патронуса самой Луны. Оказалось, что это животное называется морщерогим кизляком, которого почти все считают мифическим, но папа Луны давно собирает о них сведения... И тут Невилл вспомнил: эта девушка даже по меркам Равенкло была очень странной. Она постоянно изобретала самые немыслимые амулеты и читала от корки до корки журнал "Придира". Этот журнал славился тем, что в нём публиковали самую непроверенную информацию, о тех же морщерогих кизляках, например. А Луна, не встретив явного сопротивления со стороны слушателя, оседлала любимого конька и вовсю просвещала своего спутника об истории поисков и изучения этих таинственных существ. Невилл сначала позволил себе снисходительно улыбнуться, но вдруг одёрнул себя: "Стоп! Я же могу видеть фестралов, а вот Рон, например, нет. Может и с этими кизляками что-то похожее?" Он тут же озвучил эту мысль, Луна сказала, что они с отцом думали на эту тему, но в книгах, даже в Хогвартсе, очень мало информации о подобных свойствах волшебных животных, поэтому сейчас она идёт в книжный.
– И я туда же, – неожиданно для себя самого обрадовался Невилл...
...Долорес Амбридж без особого удовольствия перечитывала пергамент, только что доставленный ей от министра спецкурьером. Всё хорошо, всё правильно... Чёткие предписания, лицензия на применение непростительных... за одним только маленьким изъяном: министр явно забыл, что он не бог и даже не Верховный Маг, и явно превысил свои полномочия. Впрочем, если всё пройдёт как планируется, эта бумага вообще не понадобится. А вот если нет? Проку от неё будет мало. С другой стороны, на этот случай у Амбридж есть весьма могущественные покровители. Весьма могущественные...
* * *
...Гарри и Джинни вовсю воспользовались погожим деньком. Они погуляли по Хогсмиду, зашли в Сладкое Королевство, побывали в книжном, пару раз пересеклись с Роном, который никак не мог решить: злиться ему на Гарри или наоборот, радоваться за сестру.
Проголодавшись ребята зашли в Три Метлы, солидно, как взрослая пара, заказали обед.
– Интересно, что сейчас там? – спросила Джинни.
– Думаю, всё спокойно, как и здесь. Мамы нервничают, папы их успокаивают...
День сегодня явно удался...
...Долорес Амбридж без особого удовольствия перечитывала пергамент, только что доставленный ей от министра спецкурьером. Новый план не внушал ей особого оптимизма. Будь её воля, она свернула бы всю операцию, как только появилась информация, что Поттер будет в школе, но, увы, решала судьбу операции по смещению Дамблдора не она...
* * *
...Невилл с Луной основательно перетрясли книжный магазин, нашли-таки несколько книжек по мифическим и необычным животным. На взгляд Невилла книжки были весьма сомнительными, но... Кто знает? Он решил прочитать их, прежде чем высказывать своё мнение. Прихватив ещё пару книг по гербологии, ребята перебрались в Три Метлы, пообедать, после чего уже было собрались возвращаться в школу, как вокруг раздались хлопки аппарации. На площади появились люди в чёрных балахонах и серебряных масках. Среди них выделялся... нет, выделялось, высокое существо в чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном. Казалось, что под этот капюшон не проникал дневной свет и из угнездившейся там тьмы на мир смотрели два раскалённых угля. Казалось, что от этой фигуры волнами расходятся холод и ужас.
– Это Он? – прошептала Луна, прижимаясь к своему спутнику. Невилл судорожно кивнул. И вдруг у него в сознании всплыли слова Поттера о том, что Вольдеморт может быть уязвим для заклинания Патронуса...
...Тёмный Лорд осмотрелся, удовлетворённо отметил чёткость действий своих воинов, быстро занявших ключевые позиции в этой деревушке, и уже собирался отдать команду начинать охоту на студентов Хогвартса, как вдруг перед ним из земли выросло какое-то колючее чудо, состоящее из серебристой материи. Разрастаясь, это чудо подхватило Тёмного Лорда и вознесло его над землёй, так что вместо приказа начинать он вынужден был издать протяжное "Ы-Ы-Ы!", после чего обнаружил себя обнимающим огромный кактус, усеянный десятисантиметровыми шипами. Вообще-то сие испытание не должно было стать для него смертельным, даже боеспособность не должна была пострадать, подумаешь, по кактусу полазил, но, удивительно, Вольдеморт вдруг почувствовал, что эти шипы разъедают его изнутри. Не только тело, но и саму его магическую суть. Тёмный Лорд засуетился и принялся отдирать себя от несуразного растения, рука его упёрлась в какой-то бугорок и кактус плюнул. Плюнул сразу во все стороны той же самой серебристой субстанцией, из которой состоял сам. Лорд Зла получил изрядную дозу светящейся массы прямо в лицо (или что там его заменяет) и с воплем отлетел метра на два, успев по дороге перекувырнуться в воздухе.
Он поднялся на ноги и в ярости швырнул в кактус своим любимым заклинанием – Авада Кедавра, но кактусу от этого, похоже, было не горячо и не холодно, а со стороны таверны Три Метлы вдруг донёсся усиленный заклинанием Сонорус девичий голос:
– Сами-Знаете-Кто боится Патронуса! Бейте его Патронусом!
На таверну обрушилось сразу же несколько взрывных заклятий, но дело было сделано: со всех сторон к Тёмному Лорду уже спешили самые разные зверушки, сотканные из той же самой серебристой светящейся материи. Козёл с разбегу поддал великого злодея по зад, тот шмякнулся плашмя, попытался встать, и в этот момент выдра вцепилась ему в руку. Хорёк повис на том месте, где у нормального человека должен быть нос...
– Круциатусом их! Круциатусом! – заорал МакНейр.
Сверкнули лучи пыточных заклятий, нападающие Патронусы стали исчезать в серебристых вспышках. Но они появлялись снова и снова, Пожиратели Смерти вынуждены были сосредоточиться на защите своего господина. А ведь некоторые из оказавшихся в этот день в Хогсмиде студентов (да и жители деревни не отставали) нападали и на самих Пожирателей. Вот МакНейр уже лишился палочки, Рудольфус Лейстрандж пустился в идиотский пляс, кто-то уже лежал плотно перебинтованный, на манер египетской мумии, а кто-то словил банальный Ступефай и отдыхал в дорожной пыли... В общей суматохе никто не заметил серебристого феникса, что спикировал на Великого и Ужасного и метко нагадил ему на лоб. Из-под капюшона раздался вопль, а следом повалил зелёный дым...
...Сообщив всей хогсмидской общественности об уязвимом месте Тёмного Лорда, Луна какое-то время любовалась делом рук своих, потом решила присоединиться к общей потехе.
– Экспекто Патронум! – выкрикнула она и из её палочки выскочила странная зверушка: не то маленький носорожик, не то бегемотик с толстым морщинистым рогом на носу и огромными стрекозиными крыльями.
Зверёк резво подбежал к Тёмному Лорду, который только что справился с последствиями хулиганской выходки феникса, и боднул его своим рогом в то место, которое мужчины берегут больше любой другой части организма. Тёмный Лорд снова сказал "Ы" и согнулся. Эйвери, стоявший рядом, сделал какое-то сложное движение палочкой и словно путал зверушку сетью, а несколько других Пожирателей наложили на Патронуса пыточное заклинание. Луна закричала, рухнула на землю и забилась в судорогах. В глазах у Невилла потемнело. Забыв о собственном Патронусе, он направил палочку в толпу Пожирателей, окруживших Тёмного Лорда и выкрикнул "Инсендио!".
Упругая струя оранжевого пламени накрыла Вольдеморта и его ближайших сподвижников. Раздались крики, засверкали вспышки заклинаний. Кто-то выставлял щиты, кто-то отбегал в сторону, кто-то начал бросать в и без того уже разрушенную таверну взрывные заклятия. Крыша обрушилась окончательно, Невилл отскочил в сторону, ища в этой пыли неожиданно замолчавшую Луну...
...Вольдеморт стряхнул со своей мантии последние искры и огляделся. Рейд, который планировался как лёгкая прогулка, медленно, но верно катился к позорному провалу. Потери были ужасающими. Ладно, молодняк, но ближний-то круг! Вон Эйвери, весь из себя такой прожаренный и закорюченый, словно он то ли пытался удрать от огненного шторма, толи бежал закрыть собой господина, Нотт с обожжённой мордой что-то ищет в пыли, наверное палочку, МакНейр пошатываясь держится за шею – судя по сочащейся сквозь пальцы крови словил Секо. Пора уносить ноги, потому что если сейчас появятся авроры... На этом Тёмный Лорд запнулся, ибо обнаружил перед собой средних размеров серебристую дворнягу с характерным остекленевшим взглядом и приоткрытой пастью, из которой сочилась всё такая же серебристая слюна. Вот тут-то Вольдеморт и понял, что и в самом деле пора. Потому, что, во-первых, грюмовского Патронуса даже Круциатусом так просто не остановишь, а, во-вторых... "Интересно, можно ли подцепить бешенство от Патронуса?" – отстранённо подумал Тёмный Лорд. Очень некстати припомнилась история о том, как этот самый пёсик покусал одного дементора, так этого дементора потом пришлось прибить, ибо стал он какой-то неадекватный...
– Уходим! – рявкнул Вольдеморт и трансгрессировал, не забыв ухватить Нотта за шиворот...
...Учеников переправляли в Хогвартс через камин неожиданно уцелевшего Сладкого Королевства. Невилл чуть ли не бегом нёс Луну в больничное крыло, где уже было полно целителей и авроров, а сама хозяйка хогвартской больнички как-то потеряно ходила от койки к койке. В таком скоплении светил волшебной медицины она явно чувствовала себя лишней.
– Невилл! – раздался удивлённый возглас. Юноша обернулся и столкнулся взглядом с Нарциссой Малфой. – Во имя Гекаты! Что с тобой?! Клади её сюда!
– Были в Трёх Мётлах... Луна послала своего Патронуса... а его как-то связали, она не могла его отпустить, когда... его Круциатусом... Я их подпалил, а они стали взрывать... ну... заклинаниями...
Он положил свою ношу на кровать и попытался ощупать лицо, которое почему-то плохо чувствовал.
– Не трогай! – Нарцисса отвела его руку. – Так это ты их так? Молодец!
Она уложила его на другую койку и позвала кого-то, Невилл так и не понял кого, а сама занялась Луной.
Невиллу дали одно зелье, боль отступила, потом другое, после которого сознание слегка затуманилось, потом он смутно помнил, как над ним колдовали сразу два целителя, что-то доставали из его лица, рук, спины... Утром он так и не смог вспомнить, как заснул...
...Дамблдор оторвался от чтения пергамента, который ему вручил Грюм.
– Жора говорит, что Круглой Печати там не было, но кто...
– И не могло быть, – немного раздражённо парировал Дамблдор. – Печать невозможно поставить на документ, который противоречит Принципам. Значит так, Аластор, мы должны оказаться в кабинете Амбридж через три секунды после того, как она произнесёт "Круцио". Ни раньше, ни позже.
– Поттеры нас съедят.
– Наоборот, поблагодарят за расторопность.
– За то, что мы не предотвратили это безобразие с их дочерью?
– Им незачем знать, что мы знаем об этом заранее.
– Они будут трясти фаджевскую банду, и будь уверен, Жора выложит им всё, или я совсем не знаю Джеймса.
– Значит, следует позаботиться о том, чтобы Жора не смог ничего ляпнуть. Как я понимаю, он задействован в операции в Хогсмиде? Думаю, твои люди выловили ещё не всех Пожирателей?...
* * *
...Педсовет подошёл к концу, учителя разошлись по своим делам. К счастью, Амбридж ушла одной из первых, поэтому Дамблдор, не опасаясь ненужных ушей, мог попросить Сириуса задержаться.
– Слушаю, Альбус, – сказал профессор Блэк, усаживаясь напротив своего начальника.
– Неспокойно мне, Сириус, – сказал тот, хмуро глядя в стол. – Что-то готовится.
– Амбридж? – задал риторический вопрос Блэк. – Так у неё теперь нет никаких козырей. Если бы Гарри не было, да и то...
– Вот в том-то и дело. По-хорошему, ей уже давно пора свернуть свою деятельность. Нет, Сириус, поверь моему опыту, здесь что-то готовится!
– А что?
– Откуда я знаю?... Прошу тебя, мальчик мой, пожалуйста, носи при себе детектор чёрной магии, постоянно. И не простой, а специальный. Только не говори, что у тебя его нет. И если вдруг тебе хоть что-то покажется подозрительным, сразу же принимай меры. Самые жёсткие. Лучше мы лишний раз извинимся перед министерством, чем недоглядим...
...Кондрат Перверзев закончил Тибидохс – русский аналог Хогвартса – в восемьдесят шестом. В том же году он поступил на магический факультет Высшей школы КГБ: было в этой богоугодной конторе особое подразделение, состоящее из одних магов. Создали его ещё при Дзержинском, по особой договорённости между Кощеем и Политбюро ЦК. И отбирал туда людей лично Верховный Маг Всея Великая, Малая, Белая и прочая Руси, Кощей, про которого говорили, что он и в самом деле бессмертный. А вот в августе девяносто первого, аккурат к выпуску, СССР, с его ЦК, КПСС и прочими атрибутами, отправился в небытие. Кощей показал новому руководству новой России свой костлявый кукиш и отозвал магов из спецслужб. И пошёл Кондрат на вольные хлеба, имея полный набор весьма опасных для окружающих знаний.
Довольно быстро перебрался он в Европу, благо для волшебников этот путь всегда был, да и будет, наверное, гораздо проще, нежели для остальных граждан некогда великой некогда державы, а оказавшись в Англии, быстро нашёл себе место в аврорате. Что ни говори, а авторитет Конторы Глубокого Бурения и её школы вырос не на пустом месте. На новом месте службы зарекомендовал себя Кондрат... несколько неоднозначно. С одной стороны, действительно классный специалист. С другой начальство быстро поняло, что ему можно поручать, скажем так, весьма деликатные миссии. Весьма деликатные. И начальство вполне устраивало, что из моральных аспектов этих поручений, Кондрата интересовали только те галеоны, которые он за работу получал.
А сам Кондрат ещё в Тибидохсе твёрдо усвоил, что работать надо только на себя, поэтому вполне мог взять причитающийся за миссию гонорар, пойти к клиенту миссии и взять деньги уже с него, за спасение его шкуры. Если ему, Кондрату, это было выгодно. Может за это и направил его Кощей в своё время в КГБ? И умудрялся Кондрат проворачивать эти дела так, что ни заказчик, ни "клиент" не имели к нему претензий. Только один раз старлей Перверзев прокололся, но и тогда выкрутился: просто убрал обоих, и всё.
И была у Кондрата ещё одна черта, на которую заказчики обычно не обращали внимания, а зря. Русский пытливый ум, который постоянно мучил своего носителя вопросом: "А почему?" Действительно, почему это вдруг сам Грюм дал ему задание убрать недоумка Престона? Престона Кондрат помнил, тот пару месяцев поработал в одном с ним подразделении, пока Жору не отозвали "в личное распоряжение министра магии". И уж в чём Кондрат был абсолютно уверен, так это в том, что Жора никогда не станет его клиентом: не того полёта птица. И нате вам! Причём за такой гонорар, да с такими геморроями, словно не плохого аврора надо упокоить, а самого министра! "Вот и славненько, – сказал сам себе Кондрат, – осталось только выяснить, кто мне за него живого больше заплатит."
Хоть в местных "органах" это и не было принято, но Кондрат, по устоявшейся ещё с Высшей Школы привычке, начал операцию с построения. Он построил вверенных ему людей для инструктажа, скомандовал "Равняйсь! Смирно!" Выдержал короткую паузу, добавил "Вольно!", и только после этого начал ставить задачу:
– По имеющимся данным в одном из домов на северной окраине деревни находится временная база Пожирателей Смерти. Наша задача – обнаружить базу и вызвать подкрепление. Работать будем в парах... – бла-бла-бла, естественно, никакой базы здесь не было и быть не могло, это Грюм уже проверил, а Кондрат перепроверил, потом Кондрат собрал собственноручно в одном из заброшенных домов "схрон", подготовил его под руководством Грюма, потом, уже сам, без лишних глаз, переоборудовал, чтобы удобнее было потрошить жорины мозги... Так, теперь назначаем пары: этот с этим, тот с тем, а ты Жорик, что совсем один? – Престон с Айронхедом...
– Простите, сэр, но Айронхеда задержала...
– Какого... – Кондрат очень явственно изобразил ярость. – Ладно, тогда идёшь со мной.
Проследив, чтобы все разбрелись по своим объектам, Кондрат позволил Престону "найти" заготовленный "схрон". Секунд десять понадобилось несчастному, чтобы понять, куда он случайно забрёл, Кондрат уже и ждать устал, когда Жорик наконец повернулся к нему с выражением явного торжества на лице:
– Мистер Перверзев!...
– Петрификус Тоталус! – заглушающие, отвлекающие, смущающие, скрывающие магию и прочие чары, которые должны были гарантировать невмешательство в расследование нежелательных свидетелей, Кондрат активизировал ещё в тот момент, кода объект операции вошёл в комнату.
Критически осмотрев своего клиента, Кондрат в очередной раз поздравил себя с высоким уровнем профессионализма: упал его подопечный на спинку, на мягкое, значит не ушибся и мысли у него будут ясные, пискнуть не успел, лапки не поломал, значит если он потом живой понадобится, не надо будет объясняться с возможным покупателем почему товар порченый. Загляденье! Ладно, хвалить себя, как известно, можно до бесконечности, пора и дело делать. Кондрат направил палочку в лицо "клиенту" и произнёс:
– Легилименс!...
* * *
...В дверь гриффиндорской гостиной постучали. Когда Гермиона открыла, на пороге оказался Теодор Нотт. В последнее время он постоянно ошивался рядом с Амбридж, а если учесть, что Нотты остались среди тех, кто поддерживал Тёмного Лорда, Гарри относился ко всему, что связано с этим слизеринцем с особой настороженностью.
– Быстро, давай сюда Уизли, её Амбридж требует! – рявкнул Нотт, не утруждая себя какими либо проявлениями вежливости.
– Минус двадцать балов Слизерину за грубость по отношению к старосте, – ответил Рон, который выглянул из-за плеча Гермионы. Староста девочек поморщилась, но одёргивать своего коллегу не стала. Хоть ей и претило стремление Рона при каждом мало-мальски удобном случае снять балы с враждебного факультета, но сейчас её коллега был вне всякого сомнения прав.
– Завтра ты подавишься этими балами, рыжий, – процедил Нотт.
– А ты сейчас позовёшь Джинни вежливо, – парировал Рон, доставая палочку и одновременно задвигая Гермиону себе за спину, – или вылетишь отсюда вперёд ногами.
– Ладно, ладно, – примирительно произнёс Блейз Забини, оттирая плечом товарища, – генеральный инспектор отдела образования госпожа Амбридж просит Джиневру Уизли для беседы. Так пойдёт? – и, уже совсем спокойно: – Чего взъелись-то? Как будто в первый раз кого-то вызывают.
Действительно, такие вызовы в последнее время стали обычным явлением, поэтому все воспринимали их как некую не слишком обременительную рутину, благо что сами беседы были короткими и безобидными: "Как дела?", "Как кормят?", "Сколько времени делаешь домашние задания?", "Хватает ли книг в библиотеке?" и всё в таком духе. Наверное, поэтому никто в гостиной не насторожился, Джинни чмокнула своего парня в щёку и бросив: "Я ненадолго!", вышла в коридор.
Гарри какое-то время смотрел на закрывшуюся дверь и никак не мог побороть неожиданно поднявшееся беспокойство. Решившись, он быстро поднялся в спальню, взял мантию-невидимку и хотел уже выйти в коридор, как его неожиданно остановил Аспид, выползший, ради разнообразия, прямо из стены на уровне лица хозяина:
– Хоссяин! Оссторошшно! Эти дввое там, сса двверью, ссс палочками, сссловно чего то шшшдут.
Юноша резко притормозил. Да, похоже, волновался он не зря. Подумав секунду, Гарри накинул мантию-невидимку, присел на корточки, открыл дверь и выше в коридор "гусиным шагом". С двух сторон раздалось "Ступефай!", у него над головой сверкнули два красных луча и справа раздался звук падающего тела. Гарри не глядя послал сногсшибатель влево и, кжется, в кого-то попал. Выяснять сколько еще недругов осталось в коридоре юноша не стал, он рыбкой нырнул вперёд, уходя с линии возможного огня, вскочил и побежал к покоям Амбридж, надеясь на то, что мантия не слишком сбилась во время всех этих акробатических упражнений...
...Сириус Блэк как раз проходил мимо больничного крыла, когда пискнул его карманный детектор магии. Он считал показания: несколько Ступефаев подряд возле гриффиндорской гостиной. Теоретически, ничего сверхъестественного: ребята готовятся к экзаменам, но что-то подсказывало бывшему аврору, что лучше заглянуть в башню родного ему факультета.
– Поппи! – он неспеша зашёл в больничку и обратился к местной хозяйке: – Можно воспользоваться твоим камином?
– Пожалуйста! – радостно заулыбалась целительница, узнав Сириуса, который в бытность студентом частенько навещал её владения. – А что? Что-то случилось?
– Да какая-то возня возле Гриффиндора, не думаю, что что-то серьёзное...
– Опять что-то затеяли! – топнула ногой мадам Помфри. – Ладно, ладно, иди, а то снова кого-нибудь ранят!
Сириус вышел из камина в гриффиндорской гостиной и застал пустую комнату, всё население которой столпилось в коридоре возле входа, вокруг двух оглушённых слизеринцев.
– Ну-ка тихо! – крикнул он. – Старосты! Что здесь происходит?!
Все притихли и Гермиона принялась рассказывать о вызове Джинни к министерской инспекторше и последующих событиях. Она уже подошла к концу, когда детектор чёрной магии в кармане Сириуса взвыл дурным голосом. Профессор выхватил прибор и обалдел от его показаний: целый каскад откровенно черномагических чар, из которых он смог опознать только Круциатус. А прибор продолжал выдавать всё новые и новые показания, и вектор указывал на покои Амбридж...
* * *
...Со стороны казалось, что Перверзеву глубоко наплевать и на убранство особняка, и на титул собеседника и на отношение собеседника к нему лично. Хотя, почему казалось? Так оно и было на самом деле. В отличие от его спутника. Джордж Престон явно был смущён и напуган.
– И всё-таки, господа, не поделитесь сокровенной информацией, что такое великое вдруг разбудило вашу вечно спящую совесть?
– Джеймс! Как ты можешь! – возмутилась сидящая рядом Лили. – Ведь они...
– Дорогая! – немного раздражённо ответил лорд Поттер. – Ты просто не знаешь, к какому сорту людей относятся эти двое! Я...
– Только не надо надувать щёки! – цикнул Кондрат. Ситуация уже начинала его злить. – Я действительно приехал сюда за деньгами, а не для того, чтобы класть голову в ваших разборках, и мне наплевать скольких своих вы тут перережете! Хоть совсем друг друга перебейте, нам больше места останется. А Вам, лорд Поттер, и в самом деле следует поторопиться, если не хотите, чтобы Ваша дочка отведала Круциатуса! Прямой канал до Министерства откроют через пол часа, так что можете прикинуть, когда за неё возьмутся. А подробности потом можете выспрашивать у него, – он ткнул пальцем в Престона, – хоть год.
Джеймс откинулся на спинку кресла. С одной стороны, конечно, надо быть благодарным этим двум мерзавцам, с другой, совершенно ясно, что Перверзева интересуют только деньги. А, ну и ладно!
– Думаю, минут пять у меня ещё есть, – спокойно сказал он, – и мне хотелось бы урегулировать вопрос цены до того, как вы получите возможность диктовать свои условия.
– Ну что Вы, лорд Поттер, я делаю то, что должен сделать любой честный человек! – Перверзев гаденько улыбнулся. – Я просто надеюсь, что в качестве благодарности Вы сами решите, что стоит перевести на этот счёт в Золотой Жиле тысяч десять галеонов, – он протянул Джеймсу бумажку, – и сделать так, чтобы мое исчезновение в аврорате расценили как честное увольнение.
– Вы намерены больше не возвращаться на своё рабочее место?
– Я намерен отбыть в Россию прямым порталом как только выйду за калитку Вашего дома. Надеюсь, Вы понимаете, что моя помощь Вам не останется безнаказанной со стороны некоторых, весьма влиятельных фигур?
– А как Вы намерены получить разрешение на свой портал? – встряла Лили. – Или в Вас сейчас говорит традиционное для России небрежение к законам?
– Леди Поттер! – вздохнул Кондрат. – Ваше Министерство может издавать сколько угодно законов, но к чему они, если заблокировать дальние порталы принципиально невозможно? Кощей хотя бы не издаёт указов, которые невозможно выполнить.
– Почему Вы так уверены, что я выполню Вашу просьбу? – спросил Джеймс.
– Лорд Поттер! – Кондрат укоризненно покачал головой. – Вы ведь прекрасно знаете, что никто не может гарантировать Вас от подобных неприятностей в будущем. И чем меньше будет Ваша благодарность сейчас, тем меньше шансов, что найдётся человек готовый предупредить Вас в будущем. Поэтому Вы не только проявите свою щедрость и заботу, но ещё и скажете несколько лестных слов обо мне журналистам.
Сказав это Кондрат поднялся из кресла и вышел...
* * *
...Гарри нагнал свою невесту на полпути к комнатам, которые занимала министерская инспекторша.
– Джинни! – шепнул он, беря девушку за руку.
– Ой! – та вздрогнула и остановилась. – Гарри! Нельзя же так пугать!
– Джинни! – юноша перевёл дыхание. – Тебе нельзя туда идти!
– В чём дело?
Гарри рассказал подруге о случившемся возле гостиной.
– Да ладно! – отмахнулась она. – Эти вольдемортовцы просто хотели устроить гадость и напугать!
Юноша принялся убеждать подругу, но она только отмахнулась:
– Гарри, ну что ты, я не знаю! Ну что может эта жаба сделать сейчас? Ну хочешь, покарауль возле двери.
– Хорошо, – вздохнул Гарри, понимая, что девушка его сейчас не послушается. – Только будь осторожнее и если что – зови меня.
Так и дошли они до дверей Амбридж, Джинни усиленно делала вид, что идет одна, а Гарри шёл чуть поодаль под мантией-невидимкой. Дверь за девушкой закрылась, а через минуту из-за двери донёсся её крик...
* * *
...Катрин вошла в гостиную покоев Амбридж, сделала реверанс, как положено воспитанной девушке.
– Добрый вечер, добрый вечер, дорогая! – слащаво улыбнулась жабообразная волшебница. – Садись, отведай чаю.
– Спасибо, мадам, – ответила гриффиндорка. На кресло, стоящее возле чайного столика она села, а вот в сторону чашки и пирожных даже не посмотрела. – Я уже ужинала.
– Ах, да, конечно. Но не бойся, веритасерума в этом угощении нет. Я же знаю, что тебя дома постоянно поят антидотом.
– Каким антидотом? – удивилась Катрин.
– А, не важно. Важно другое, дорогая. Министерство знает, что твои родители практикуют некромантию, даже тебя вовлекают в эти ритуалы. Ведь это так? Ты не бойся, скажи "да" и Министерство сумеет тебя защитить.
– Какие ритуалы? – удивилась девочка.
– С помощью которых твоего умершего брата вернули к жизни.
– Никаких ритуалов не было! – воскликнула Катрин. – Он пришёл из параллельной реальности где...
– Хватит! – рявкнула Амбридж. – Рассказывай эти сказки Дамблдору, если он в них верит! А Министерство точно знает, что случилось на самом деле и ты сейчас это подтвердишь!
– Вы лжёте!
– Не хочешь по-хорошему? – лицо Амбридж скривилось в гадкой улыбке. – Тогда...
– Ступефай! – раздалось со стороны камина. Из него вышли Джеймс и Лили Поттеры, следом за ними Френк и Алиса Лонгботтомы. Через секунду дверь слетела с петель и в комнату вошёл Сириус Блэк.
– Чего закопался, Бродяга? – спросил Джеймс.
– Да понаставили тут в коридоре балбесов, даже упасть по-людски не могут, всю дверь завалили...
* * *
...Заступая на дежурство, Ричард Айронхед не ждал сюрпризов. Скорее так, перестраховка начальства. Ну скажите на милость, кто может помешать госпоже Амбридж выбивать из мелкой Уизли признание? И вообще, зачем нужны эти китайские церемонии? Но, приказ есть приказ! Ему ведь платят не за умные мысли, а за чёткое исполнение, поэтому, как только девчонка вошла в комнату, Ричард со своим напарником Генри вышли и встали на страже возле двери. Донёсшиеся вскоре из-за дверей вопли тоже не вызвали у Ричарда особых эмоций: какое же выбивание без Круцио? А какое Круцио без воплей? Даже возникшего прямо из воздуха какого-то гриффиндорца поначалу восприняли они как ещё одно развлечение. Генри скорчил страшную рожу и рявкнул, вернее, попытался рявкнуть:
– Пшёл во...
Договорить он не успел, ибо с палочки гриффиндорца сорвалась чёрная молния и Генри упал. Рухнул так, словно все его мышцы разом перестали работать. А Ричард начал в этот момент лихорадочно соображать. Соображать прежде всего о том, что, гриффиндорцем оказался скорее всего Поттер, который и Турнир Трёх Волшебников выиграл, и Самого Страшного недавно отправил костерост глотать. А сам Ричард Айронхед нанимался к господину министру прежде всего ради высокого жалованья, а не ради того, чтобы воевать с разъярённым Поттером. Он ведь, в конце концов, не Вольдеморт какой, ему от Поттера ничего не надо... Мысль она и правда быстрее всего на свете. Айронхед успел продумать всё это за то короткое время, что понадобилось Поттеру для того, чтобы направить на него свою волшебную палочку. А продумав Ричард принял верное решение: бросился бежать в темноту коридора, подальше от этого треклятого героя. В конце концов, если этой старой жабе что-то от Поттера надо, пусть сама с ним и разбирается!...
...Послав вслед убегающему "аврору" энергетического паразита Гарри бросился к двери. Дверь не открывалась.
– Алохомора!
Дверь не шелохнулась.
– Эксплозио!
Заклинание отскочило и Гарри сам едва увернулся от него. В этот момент из-за двери снова донеслись крики Джинни. Гарри в ярости направил на дверь свою палочку и мысленно произнёс: "Девита!" Вообще-то это заклинание применяют большей частью против живых противников, как совсем недавно в Косом переулке, но у тайного заклинания Поттеров есть один очень полезный побочный эффект: оно высасывает энергию не только из живых существ, но и из любых наложенных чар при этом разрушая их. Чёрная молния ударила в дверь, расползлась по ней, словно корень какого-то извращённого растения, и дверь, тихо скрипнув, приоткрылась. Гарри ворвался внутрь. Ещё одна чёрная молния, и Амбридж повалилась на землю...
...Кондрат Перверзев стоял в тени колонны и задумчиво похлопывал себя по ладони волшебной палочкой. Можно, конечно, было и скрутить этого Поттера, благо, увлечённый борьбой с дверью он, похоже, вообще не видел и не слышал ничего вокруг, вот только зачем? Кондрату, конечно, глубоко наплевать, сколько народу перережут в этом междусобойчике английские лорды, но зачем, скажите на милость, пытать Круциатусом четырнадцатилетнюю девчонку? Если уж на то пошло, зачем вообще кому-то нужны сейчас чьи-то показания и признания? В КГБ всё было проще и гуманнее: писали себе протокол заранее, потом фигурант его подписывал. Под Империо. Для закрытого процесса хватит. А этим обязательно надо признание. Дичь!
Посему сейчас Кондрат где-то в глубине души был на стороне Поттера. Не настолько, конечно, чтобы самому воевать с Амбридж, но вполне достаточно, чтобы приложить зашевелившегося Блокхеда Ступефаем. Подумав ещё секунду он направил палочку на бывшего коллегу и произнёс:
– Акцио Золото!
Ему в руку влетел мешочек с галеонами, золотое кольцо и пара золотых же коронок с зубов. Сунув добычу в карман Кондрат направился вслед за Айронхедом. Тот, в конце концов, тоже сегодня получил зарплату, а мёртвым, как известно, сапоги не нужны. В результатах схватки между Ричардом Айронхедом и поттеровским энергетическим глистом Кондрат ни на секунду не сомневался. А если даже глист и тормознёт где-то, ну и что? Ситуация сейчас такая, что Поттер будет кругом прав, что бы на него не понавешали...
...Гарри прижал Джинни к полу и шептал:
– Замри! Пожалуйста! Расслабься! Не двигайся!
Эти судороги он уже видел раньше, когда произошло не полное объединение двух Джинни из разных реальностей. Девушка немного затихла, тогда Гарри щёлкнул пальцами:
– Добби!
– Добби рад служить... – начал было мгновенно явившийся на зов домовик, но Гарри его оборвал:
– Быстро! Зови сюда тётю Цисси! Джинни пытали Круциатусом!
Добби исчез, а Гарри занялся лечением своей подруги. В книгах, которые дала ему с собой Нарцисса, рассказывалось о помощи тем, кто подвергся действию пыточного заклятия и к счастью сейчас гриффиндорец представлял что делать: он взял свою волшебную веточку ясеня посредине, вытянул руку над лежащей на полу девушкой, сосредоточился и прошептал обезболивающее заклинание. Серебристое сияние стекло из ветки и окутало Джинни. Она облегчённо вздохнула. Дальше он прочитал заклинание, снимающее спазмы сосудов, а дальше... Дальше надо было ждать Нарциссу, всё что он мог сделать сам, Гарри уже сделал.
В этот момент Амбридж зашевелилась.
– Мразь! – процедил Гарри направляя на неё свою волшебную палочку. Снова полыхнула чёрная молния, но в этот раз от неё остался след из едва заметного тумана.
– Сильно! – произнёс слегка обалдевший от такого Сириус, который только что добрался до эпицентра событий. Вслед за ним в комнату вбежали Дамблдор, Грюм, МакГонагалл...
* * *
...Все прибывшие на помощь Катрин взрослые были опытными аврорами. И хоть Поттер с Блэком оставили службу больше десяти лет назад, навыки свои они нисколько не растеряли, тем более, что вялотекущая война требовала постоянно держать себя в форме. Обыск был проведён быстро и эффективно, уже через минуту на свет божий были извлечены документы, изобличающие министра магии Фаджа как основного автора и заказчика чуть не свершившегося безобразия. И только минут через пять после появления в комнате Поттеров и компании подошёл Дамблдор. С ним вмести были Грюм, Тонкс, ещё несколько волшебников, все из Ордена Феникса. И среди них Амелия Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка.
– Профессор Дамблдор! – жёстко произнёс Джеймс. – Я требую объяснений, почему Вы не предприняли мер для того, чтобы предотвратить противоправные действия на вверенной Вам территории?
– И почему Вы скрыли факты о противоправных действиях против моей семьи? – тем же тоном добавил Френк Лонгботтом...
* * *
...Нарцисса Малфой сразу же бросилась к Джинни, осмотрела её и облегчённо вздохнула:
– Хвала богам, расщепа тела нет! – выдала она свой вердикт. – Похоже, Гарри успел вовремя.
А пришедшие с Дамблдором авроры уже споро обыскивали комнаты Амбридж и на свет божий один за другим появлялись документы, изобличающие министра магии как главного и единственного заказчика случившегося безобразия. Сириус, которому делать было особенно нечего (последствия Круцио, проявившиеся как расщепление сознания Джинни он устранил довольно быстро, насколько их вообще можно было устранить) чтобы занять себя хоть чем-нибудь подошёл к связанной Амбридж и закатал ей левый рукав. Чисто чтоб не быть лишним в этой компании. А взглянув на руку пленницы он воскликнул:
– Опа! Какая рыбка нам попалась!
На левом запястье Генерального Инспектора Хогвартса безобразным пятном лежала Чёрная Метка...
...Камин в очередной раз загудел, в нём полыхнуло зелёным. Лили хищно улыбнулась:
– Мне кажется, кто-то очень хочет к нам попасть. Может стоит впустить?
– Пожалуй, – сухо ответила Амелия Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка. Волшебники образовали вокруг камина свободное пространство, Лили небрежно махнула палочкой и через несколько секунд из него вывалился министр магии Корнелиус Фадж в окружении нескольких квадратного вида парней.
– Что всё это значит! – выкрикнул он визглявым голосом.
– Господин министр, – всё так же сухо произнесла миссис Боунс, – сдайте свою палочку! Я вынуждена арестовать Вас по обвинению в превышении полномочий, попытке государственного переворота и узурпации власти. Господа! – обратилась она уже к свите министра: – Вы тоже должны сдать свои палочки!
– Что всё это значит! – снова взвизгнул министр. – Вы не имеете права! Я министр магии!
– Ошибаетесь, имею. Перед законом все равны и Ваше положение не даёт Вам никаких преимуществ. Согласно действующему уложению, в подобной ситуации вся власть переходит непосредственно в руки Визенгамота и его председателя, о чём я его извещу как только отправлю Вас в Азкабан. Сдайте палочки, или мы будем вынуждены применить силу.
– Вы не посмеете! – снова выкрикнул Фадж, и, уже обращаясь к своей свите: – Что стоите?! Немедленно разоружить их!
Однако, пришедшие с Фаджем люди не спешили выполнять приказание. Они какое-то время растерянно переглядывались, наконец старший произнёс: "Кхе... Мы это... Конечно...", после чего разжал пальцы и выронил свою волшебную палочку на пол. Остальные последовали его примеру.
А Дамблдор скромно стоял в сторонке и тихо ругал себя последними словами. Вот именно сейчас, когда у него могли бы быть полностью развязаны руки, он оставался просто директором Хогвартса! А какая была прекрасная задумка! Уйти с должности председателя Визенгамота и позволить этому дурацкому Совету поставить своего человека. Именно в преддверии активизации Вольдеморта и очередного приступа самостоятельности Фаджа. Дамблдор не сомневался, что поттеровско-малфойский ставленник сядет в лужу и тогда... А вот сейчас лужу пришлось мерить ему самому...
* * *
...Где-то через полчаса после того, как Гарри отправил Амбридж на продолжительный отдых, в комнате появился министр магии Корнелиус Фадж в сопровождении нескольких квадратного вида парней и начальницы Отдела обеспечения магического правопорядка Амелии Боунс.
– Мистер Дамблдор! – сурово произнесла глава всех авроров всего Соединённого Королевства. – Господин министр пригласил меня потому, что подозревал Вас в попытке воспрепятствовать Генеральному Инспектору Отдела Образования в исполнении её обязанностей. Я же вижу, что Вы не только препятствуете, но и применяете грубое насилие!
– Нет, нет, Амелия! Всё не так! – Дамблдор победно улыбнулся. Конечно, Боунс никогда не была исполнительницей его воли, хоть и разделяет его взгляды, но сейчас это не важно! Рыльце министра не то что бы в пушку, его поймали с курой в зубах и выволокли на всеобщее обозрение, поэтому Дамблдор спокойно продолжил: – Госпожа Генеральный Инспектор оказалась Пожирательницей Смерти, её поймали на применении непростительного заклинания к ученице, а кроме того мы нашли документы, доказывающие, что эта акция была спланирована и одобрена мистером Фаджем! Извольте убедиться!
Боунс бегло взглянула на метку на руке Амбридж, проверила её волшебную палочку, просмотрела письма Фаджа и выдала свой вердикт:
– Господин министр! Я вынуждена арестовать Вас за пособничество тому, кого мы не будем называть, превышение полномочий, попытку узурпации власти и подстрекательство к пыткам. Сдайте Вашу палочку!
– Вы не имеете права! Я министр магии! – взвизгнул Фадж.
– Ошибаетесь, имею. Перед законом все равны и Ваше положение не даёт Вам никаких преимуществ. Согласно действующему Уложению вся власть переходит непосредственно в руки Визенгамота и его председателя, о чём я его извещу как только отправлю Вас в Азкабан. Сдайте палочку, или я буду вынуждена применить силу.
И тут Дамблдор тихо обругал себя последними словами. Вот именно сейчас, когда у него могли бы быть полностью развязаны руки, он оставался просто директором Хогвартса! А какая была прекрасная задумка! Позволить Фаджу сместить его, Дамблдора, с должности председателя Визенгамота и поставить туда своего человека. Именно в тот момент, когда Фадж упорно не замечал возрождения Тёмного Лорда. Оставалось вынудить Вольдеморта действовать открыто и тогда... Осенью Дамблдору казалось, что с этим не стоит спешить, а вот сейчас оставалось только одно: делать хорошую мину при очень плохой игре... События между тем развивались своим чередом:
– Вы не посмеете! – снова выкрикнул Фадж, и, уже обращаясь к своей свите: – Что стоите?! Немедленно разоружить их всех!
Дамблдор вздохнул, сделал бодрое, улыбающееся лицо и сказал ласковым голосом:
– Не советую, молодые люди! Сейчас вам даже пожизненное вряд ли дадут, не говоря уже о поцелуе дементора. Это конечно, если вы не делали ничего совсем уж непростительного. Не надо накручивать срок к уже сделанному.
– Альбус! – глава аврората была готова взорваться: – Вы не имеете права давать им каких-либо обещаний!
– Ни в коем случае, дорогая Амелия, – Дамблдор даже изобразил галантный поклон. – Просто как знаток законов я объясняю ребятам их ситуацию и перспективы.
Повисла тишина. И в этой тишине Грюм вдруг как рявкнет:
– А ну бросить палочки, козлы малолетние!
Его голос ещё звенел, когда раздался стук падающих на пол деревяшек. Дамблдор обратился к Боунс:
– Думаю, здесь достаточно Ваших подчинённых, чтобы завершить все формальности и отправить арестованных куда следует?
– Да, конечно, можете идти, – кивнула аврорша.
– Конечно, Альбус! – вставил слово Малфой, который все время разбирательства скромненько стоял у стеночки или охотно выполнял мелкие поручения: то принеси, туда положи. – Идите и напишите Ваши объяснения.
– К... какие объяснения? – лицо у директора Хогвартса вытянулось.
– Завтра утром собирается Совет Попечителей и Вам придётся давать объяснения, почему Вы, имея полную информацию о готовящемся преступлении, информацию, которую я передал Вам три часа назад, не предприняли никаких мер по его предотвращению. И Совет в моём лице требует, чтобы Вы предоставили эти объяснения в письменной форме.
Глаза у Боунс сузились.
– Думаю, – сказала она, – вам всем придётся ответить на множество весьма неудобных вопросов!...
...Гарри влетел в гостиную, плюхнулся в кресло и яростно стукнув кулаком по подлокотнику процедил:
– Мразь!!!
Пламя в камине качнулось, а стекло в окне треснуло. Разговоры в гостиной медленно стихли.
– Ты чего? – ошарашенно спросил Рон.
– Она пытала Джинни Круцио! Мразь! По приказу Фаджа!
– Кто? – тихо спросила Гермиона.
– Амбридж, – Ответил Гарри и разразился потоком весьма нелицеприятных эпитетов.
Рон аж задохнулся от возмущения, а Гермиона строго сказала:
– Гарри! Нельзя так выражаться!
– Нельзя?! – юноша взъелся ещё больше. – Нельзя?! А Пожирателей Смерти впускать в Хогвартс можно? А Круцио применять можно? Ты знаешь, что такое Круцио?
– Да, я понимаю, что это плохо, но...
– Плохо? Ты хоть представляешь, какой дрянью надо быть, чтобы оно получилось?
– А что надо, чтобы оно получилось? – раздался заинтересованный голос из дальнего угла гостиной. Гарри пару минут яростно сверлил взглядом спросившего его шестикурсника, потом вдруг как-то успокоился и тихо ответил:
– Чтобы получились непростительные заклятия надо получать удовольствие от того, что ты делаешь. Радоваться чужой смерти, если это Авада Кедавра, наслаждаться чужой беспомощностью для Империо или болью, чтобы получилось Круцио. Чтобы они получились, надо быть законченной дрянью.
– Как-то больно много ты знаешь о непростительных, Поттер, – раздался вдруг от двери голос Грюма. – Откуда, интересно?
– Папа рассказывал, – ответил Гарри, – а однажды я сам... Круцио... Мне мама потом показала, через Омут Памяти, как я выглядел... Их нельзя использовать!
Юношу передёрнуло от этого воспоминания, а Грюм усмехнулся:
– Ладно, ладно, что ещё тебе папа рассказывал? На том свете? Ну-ка покажи свою палочку, а то я что-то не верю, что от простого Ступефая становятся сквибами!
– Пожалуйста, профессор Грюм! – Гарри посмотрел на старого аврора абсолютно честными глазами и с улыбкой протянул ему веточку ясеня. Юноша был абсолютно уверен, что его дерево его не выдаст. Так оно собственно и получилось: Грюм обнаружил несколько Ступефаев, Алохомору, лечебные заклинания и всё. Живая палочка хранила секреты своего хозяина. Грюм повертел её в руках и неохотно вернул хозяину со словами:
– Скользкий ты стал, Поттер, как и твой папаша! И знали ведь все, что он чёрной магией баловался, а ни разу не попался!
Старый аврор уже собрался уходить, но его окликнула Гермиона:
– Профессор Грюм! А кто то стал сквибом?
– А... Да жаба эта министерская, Амбридж...
Следующий учебный день был сорван: все только и обсуждали происшествие с Джинни, арест министра и колдовство Поттера-чернокнижника. На этом фоне даже отсутствие в школе Дамблдора не сильно бросалось в глаза.
Дамблдор же в это время отдувался на собрании Совета Попечителей, которое длилось весь день. Потом всех участников событий вызвали в аврорат для дачи показаний, где и продержали ещё день (кроме Гарри и Джинни, к ним авроры приезжали в школу), потом... впрочем, это уже не важно. Большинство последующих событий прошло мимо Гарри, который был занят подготовкой к экзаменам. Потом были сами экзамены, а потом неожиданно наступило свободное время и молодым людям стало совсем не до политики. Причём здесь Вольдеморт, выборы нового министра и разбирательство между Дамблдором и Советом Попечителей, когда молодое лето в самом разгаре, светит Солнце, в воздухе витают ароматы цветов, а по утрам просыпаешься от птичьего гомона? А экзамены все уже сданы, и только Гермиона способна переживать за них, ещё раз проверяя и перепроверяя свои ответы. И как-то сами собой из головы вылетают мысли о том что было, что будет, что происходит там, за гранью этой реальности. Есть только бесконечное во времени и пространстве здесь и сейчас, в котором есть только ты, твоя любимая и пьянящее молодое лето...
...Взрослые не могли позволить себе подобной беззаботности. Им предстояло решить массу проблем и прежде всего самую главную: что делать с Гарри и Джинни? Ситуация в здешней реальности вроде как нормализовалась, хотя бы и временно, а вот о том, что происходит там было неизвестно. Если верить расчётам Лили и предполагать некоторый "параллелизм" в событиях, то можно надеяться, что и там Фаджа с Амбридж отправили в Азкабан, Вольдеморту больно прищемили хвост и все только ждут-недождутся молодых людей, чтобы порадоваться успешной сдаче экзамена СОВ и отпраздновать выигрыш очередного раунда в борьбе с великим злодеем. А если всё совсем наоборот? Отправлять детей туда или нет? А ведь ещё пара дней, они будут дома и надо иметь на руках готовое решение. Хоть подбрасывай монету.
Занятая такими мыслями Нарцисса вошла в спальню и села к зеркалу снимать макияж. Неожиданно зеркало на секунду затуманилось, а когда оно снова прояснилось, в нём уже отражалась другая комната. Очень похожая на её собственную, но другая. И сидела перед зеркалом... Да она сама и сидела, только не перекрашенная в блондинку, а всё такая же жгучая брюнетка, какой была в молодости.
– Привет! – сказала Нарцисса-из-зазеркалья. – Как у вас дела?
– Привет... – ответила Нарцисса. – Ты...
– Можно сказать, что я – другой вариант тебя. Кстати, мы уже виделись, на Йоль, неужели забыла?
– Помню. Что у тебя происходит?
– А у тебя?
– Здесь всё разрешилось. Фадж в тюрьме, Амбридж там же, перед этим Гарри здорово потрепал Вольдеморта... – рассказ получался сумбурным, но иначе Нарцисса почему-то не могла. Её визави прервала этот рассказ:
– Извини, у нас мало времени. Главное, что у тебя всё более-менее выправилось. Я права?
– Да. Правда Джинни схлопотала Круцио, но Сириус её быстро поправил.
– Как она? – встревоженно воскликнула Нарцисса-из-зазеркалья.
– Откатилась назад, естественно. Внешне почти не заметно, но на самом деле всё чуть хуже, чем было тогда, когда она прибыла сюда. Сириус говорит, что всё поправится, нужно только время. А как у тебя?
– Здесь тоже всё в порядке, только трёпку Вольдеморту задал молодой Лонгботтом. А так всё то же самое: Фадж с Амбридж в тюрьме, Вольдеморт притих, Дамблдор тоже.
– Значит, Гарри может возвращаться?
– Давай завтра обсудим это вместе с Поттерами, – произнесла Нарцисса-из-зазеркалья, немного обеспокоенно поглядывая куда-то вниз. – У меня к тебе один вопрос: что делает в твоей реальности Белла?
– Она... – кулаки у Нарциссы непроизвольно сжались.
– Понятно. Пожирательница. Одна из самых рьяных. Я права?
– Самая... И самая жестокая.
– Тогда убей её.
– Я же целительница! Я только...
– Не забывай, что я и ты суть одно и тоже! Это семейное дело... сестра! Это должна сделать ты или Сириус. И боюсь, это придётся сделать тебе.
– Но почему?! – воскликнула Нарцисса – И как я после этого возьму жезл? Я шестнадцать лет не могла прикоснуться к нему и снова!...
– Сможешь, – жёстко сказала её альтер-эго. – Считай, что ты удаляешь опасную опухоль. И потом, возможно что этим ты спасёшь её от худшей участи. От поцелуя дементора или расправы Тёмного Лорда. Сделай это!
– Но почему я?!
– Боюсь, винить надо меня. Здесь её убила я. Мне пришлось сделать это, чтобы спасти Лили. После её Круциатуса Лили только этим летом полностью восстановилась, и то лишь благодаря Гарри. Обещай, что если встретишь её, то не будешь сомневаться, а просто лишишь её жизни!
– Обещаю... – выдавила Нарцисса. Нарцисса-из-зазеркалья благодарно кивнула:
– Спасибо. Прости, нам пора прерваться. Сейчас... – она посмотрела на часы: – без семи минут восемь. Завтра в пол восьмого приводи Люца и Сирю. Будем решать, что делать с Гарри...
* * *
...Нарцисса прикоснулась палочкой к золотому амулету, который присосался к стеклу и мысленно произнесла: "Фините Инкантатем!". Амулет чпокнул и упал в подставленную ладонь, зеркало моргнуло и в нём снова отражалась только её спальня и она сама. Волшебница взглянула себе под ноги, где стояла клетка с бродячей кошкой, которую она поймала сегодня в Лондоне. Несчастное животное стояло опустив голову и тяжело дыша. Намётанным глазом целительница определила, что амулет высосал из неё четверть жизненной силы. "Значит... – прикинула в уме ведьма, – для часовой беседы нужно пять кошек. Возьму семь, тогда они даже не подохнут, а если девять даже смогут потом сами разбежаться... Значит завтра в Лондон, изображать из себя Диану-охотницу. А вот фиг вам! Возьму с собой Лили, а то привыкла всю грязную работу спихивать на меня, как будто мне одной надо!"...
* * *
...Вот и настал день отъезда домой. Радостный и немного грустный. В школе оставались только семикурсники, им предстояло пробыть здесь ещё неделю, за которой следовал выпускной бал, потом уедут и они. Потом Хогвартс погрузится в тишину и покой на полтора месяца, до следующего первого сентября, когда те, кому ещё рано покидать эти стены навсегда, снова заполнят школьные коридоры. Вместе с ними в школу приедут и новые первоклассники, которые с дрожью в коленках будут ждать вердикта распределяющей шляпы...
Ну а сегодня, с самого раннего утра, школа наполнилась гомоном ученических голосов. Все спешно собирались, ведь такое ненужное, но неизбежное дело, как сборы, было оставлено на самый последний момент, и это при том, что абсолютно всем хотелось поспать подольше. Вот и заполнилась башня Гриффиндора беготнёй, толкотнёй и воплями "А не видел кто-нибудь!..." или "Кто взял мою!..." В этом всеобщем хаосе три человека образовали островок совершенно немыслимого спокойствия: Гарри, Джинни и Гермиона собрали все свои вещи ещё с вечера, вскоре к ним присоединился Невилл, который сегодня потратил немного времени на то, чтобы проверить: всё ли он взял? Вскоре ребята пошли на завтрак, а оттуда сразу же к каретам, ожидавшим их у входа...
* * *
...Невилл собрался ещё с вечера и сейчас, заранее оттащив чемодан в Большой Зал, он направился к башне Равенкло.
– Нев! – крикнул идущий ему навстречу Рон. – Идем! Я тут такой анекдот услышал!
– Потом, Рон, – отмахнулся Невилл. – У меня ещё дело есть.
– Да ладно, Нев, далась тебе эта полоумная!
– Рональд Уизли! – Рявкнул Невилл. – Перестань оскорблять Луну! Если ты её не понимаешь, это не значит, что она глупее тебя!
– А как её называть, если она постоянно про всяких кизляков выдумывает? Кто их кроме неё видел?
– А ты сам фестралов хоть раз видел?
– Каких фестралов?
– Которые тянут наши кареты.
– А ты их видишь после того, как связался с этой Луной? – съязвил Рон.
Невилл вздохнул. Ну что этому объяснять? Но всё же ответил:
– Нет, с тех пор, как умер мой дедушка.
Сказав это он развернулся и пошёл своей дорогой, а Рон недоумённо хлопал глазами ему вслед и запинаясь спросил:
– А причём тут дедушка?...
* * *
...После завтрака ребята разделились. Невилл случайно столкнулся с какой-то девушкой из Равенкло, которая, как и он, могла видеть запряжённых в кареты фестралов. Неожиданно выяснилось, что она, в отличие от Невилла и Гарри, не видела ничьей смерти. Невилл, хоть и предпочитал гербологию, но и в магических существах разбирался, поэтому тут же втянулся в дискуссию на тему почему это происходит и незаметно отдрейфовал в сторону. Уже в поезде Гермиона отправилась на собрание старост, Джинни и Гарри остались одни. Вскоре к ним подошли Драко и Панси Паркинсон, наречённая невеста Драко. Так они и ехали...
...Невилл и не заметил, как доехал до Лондона. Луна оказалась очень интересной собеседницей, знающей почти всё о мифических животных и растениях. И хотя её взгляды на эту тему были, мягко говоря, несколько своеобразными, нельзя было не признать, что обосновать их она могла блестяще. Однако уже на самой платформе Невилл оставил свою новую знакомую, ибо у него было запланировано одно очень важное дело...
...В день прибытия учеников из Хогвартса на платформе 9 и 3/4 можно было наблюдать удивительную картину: старшие Малфои и Уизли стояли рядом и не пытались друг друга убить. И даже вполне мирно беседовали. Сегодня Гарри должен был отправиться в Малфой-Мэнор, а Джинни в Нору, где они и пробудут до конца июля. После им предстояло отбыть в другую реальность, где Гарри должен будет подтвердить свои результаты СОВ и учиться первую половину следующего учебного года. После Рождества им предстояло вернуться сюда. Наконец, алый экспресс подошёл к платформе, и дети высыпали из вагонов. Гарри только сейчас понял как соскучился по Малфоям. По этим Малфоям, а ведь где-то там, в другой вселенной, его ждут его крёстные, дядя Люц и тётя Цисси, а ещё папа и мама... Семьи уже начали раскланиваться (под шуточки близнецов и недовольное бурчание Рона), когда к ним решительно подошёл Невилл.
– Леди Малфой! – обратился он. Несмотря на внешнюю решительность было хорошо заметно, как он нервничает. – Гарри говорит, что Вы очень хорошая целительница. Одна из лучших. Не могли бы Вы дать мне один очень важный совет?
– Гарри очень высоко меня ценит, – скромно ответила Нарцисса, – но к сожалению, в последние годы у меня было очень мало практики.
– Но Вам приходилось лечить последствия Круциатуса, а мои родители... – и Невилл вдруг замолчал. Нарцисса кивнула, она прекрасно понимала юношу:
– Белла постаралась.
Невилл в ответ тоже кивнул.
– Я знаю эту историю, – продолжила Нарцисса, – И думаю, что помочь им можешь только ты сам.
– Я сам? Но как? – юноша был явно сбит с толку.
– Им не помогут ни зелья, ни заклинания, а только любовь и забота близких людей. Если они будут жить дома, видеть тебя и твою бабушку каждый день, это... это, как мне кажется, единственное, что может им помочь.
Тут к ним подбежала Августа Лонгботтом.
– Невилл! Ты куда делся!
И тут она обратила внимание на то, с кем говорит её внук. Взгляд её тут же стал жёстким, в голосе прорезался металл, однако внешне она осталась такой же вежливой:
– Миссис Малфой? Невиллу не следовало приставать к Вам. Невилл! Идём!
– Ну что Вы, Августа, – елейным голосом ответила Нарцисса, – у Вас очень приятный и воспитанный внук, и к кому же ему ещё обратиться с вопросом по моей части?
Она погладила свой висящий на поясе жезл. Подумав секунду, она снова обратилась к Невиллу:
– Знаешь, на ближайшее собрание Гильдии приедет один мой знакомый, большой специалист по таким болезням, я попрошу его помочь вам...
* * *
...Ученики Хогвартса сдавали экзамены, развлекались, ехали домой на Хогвартс-экспрессе, а в это время Лорд Вольдеморт сидел в библиотеке своего замка, обложившись книгами, погребённый под горой исписанных пергаментов и допускал к себе только домовиков, которые приносили ему еду. Причём картина в обоих реальностях была одинаковой, и занят был Тёмный Лорд одним и тем же: он лихорадочно рылся в книгах, что-то постоянно записывал, вымарывал, поправлял и очень много считал на обычном маггловском калькуляторе. За последний месяц уже три дорогих инженерных вычислителя отправились в небытие: железо, как говорится, не выдерживало трудового порыва.
И думал Великий и Ужасный в обоих мирах примерно об одном и том же: что мелкий гадкий Поттер нежданно-негаданно получил в свои лапки колоссальную силу, силу, о которой этот мерзкий выродок даже не догадывается. Впрочем, поттырёныш, может и не догадывается, а вот его мамаша... Тёмный Лорд не тешил себя иллюзиями. Леди Поттер наверняка уже всё поняла, а если нет, то скоро поймёт и начнёт натаскивать своего сыночка. Но на то он и Тёмный Лорд, чтобы видеть дальше и понимать больше, чем все остальные! Он уже увидел потрясающую возможность, которая Поттеру больше недоступна, а он, Великий и Ужасный, сумеет в очередной раз превзойти всех! Он сумеет взять больше! Гораздо больше! Он станет намного сильнее! И тогда...
Тёмный Лорд с ненавистью посмотрел на маггловское считало. Можно, конечно, привлечь к расчётам домовиков, но... но у этой железяки есть одно существенное преимущество: никому ничего не сболтнёт по дури, абсолютно устойчива к легилименции и сыворотке правды...
 |
|
|
Начало хорошее , Поттер попадает в альтернативу и у него все в шоколаде , затем обязательный сюжетный треш с Дамбигадом мира 1 , разборки и тут пошёл бред и фарс !
Моментально подобревшие Малфои ?! Опереточный Дамби с его бобром и ослом ! Курсирования между мирами ! ... Возвращение в мир 1 ?!!... Ага от живых родителей способных стереть в порошок и Дамбиков и правительственных шавок , и от подружки -невесты поуши в него влюбленной !... В общем автора понесло в такие глубины безобоснуйного бреда , что ненароком проскакивает мыслишка - А не подрасширил автор себе сознание плодами трудов крестьян из солнечного Афганистана ?!! 5 |
|
 |
|
|
Очень интересное произведение. Читал с удовольствием. Грустно что не будет 2, 3 части.
Музы и вдохновения вам на новые творения) 2 |
|
 |
|
|
Уважаемый Kancstc! Ну Вы бы хоть в графе "От автора" написали, что фанфик - только часть произведения, и продолжения не предполагается.
Нет, я, конечно, понимаю, что в таком случае Вы подрастеряете читателей, но так же тоже нельзя((( Я понимаю, что ожидания читателей - только их проблемы, но вот я прочитала прекрасный кусок истории - и что теперь с этим делать? Знала бы, что произведение так и не будет закончено, вообще не начинала бы читать. Спасибо за работу, да, идея шикарная. 5 |
|
 |
|
|
Agnetha
полностью с вами согласен. Сам хотел это сказать. Хочется придушить авторов, которые не только не дописывают произведения, но ещё и нагло врут читателям, что это не так. 3 |
|
 |
|
|
После прочитанного Гарри гулял со своей невестой Джинни я понял что дальше читать не буду. Не ужели нет более достойных ведьм? Автор не смог придумать нечего хорошего как отдать Поттера дуре Уизли. Хотя они друг друга стоят, тупой Поттер которому все до фене кроме квидича и поиска проблем на свою пятую точку и недалекая Джини помешаная не на самом Гарри, а лишь на мальчике-который-никак-не сдохнет.
2 |
|
 |
|
|
Жду проду
|
|
 |
|
|
А будет 2 часть ? Очень уж хочется посмотреть что будет дальше ( надеюсь Снейпа убьют, хотя я немного снейпоманка) Пожалуйста пишите проду
|
|
|
|
|
scheld
После прочитанного Гарри гулял со своей невестой Джинни я понял что дальше читать не буду. Не ужели нет более достойных ведьм? Автор не смог придумать нечего хорошего как отдать Поттера дуре Уизли. Хотя они друг друга стоят, тупой Поттер которому все до фене кроме квидича и поиска проблем на свою пятую точку и недалекая Джини помешаная не на самом Гарри, а лишь на мальчике-который-никак-не сдохнет. Фанфику 11+ лет... Как раз тогда всё только начиналось... 1 |
|
 |
|
|
А продолжение будет?
|
|
 |
|
|
А дальше?
|
|
 |
|
|
странные вы люди, фанфик 2009-го года, а вы про проду спрашиваете :Д
3 |
|
|
|
|
daemonium_s
Надежда умирает последней.... |
|
|
|
|
Маруся1004
Бедная Надежда |
|
 |
|
|
Написано прекрасно, но не закончено : (
Хоть самому пиши... но не мой стиль и не моя тема. Вот прочитал бы я с удовольствием, а самому писать... 1 |
|
 |
|
|
Хорошее произведение, но печально как это и бывает со многими хорошими фанфиками не закончено.
1 |
|
|
|
|
lebedinsky1975
Ну вы и хам, однако. Работа 2009 года написания, тогда ещё дамбигад и прочее было очень свежей идеей. Впрочем, эта мысль, должно быть, слишком сложна для человека, который долбится в глаза |
|
|
|
|
Ниче не хочу сказать, но здесь должен быть статус "заморожен"
3 |
|
 |
|
|
Не ясно было с чего вляпали в конце агента КГБ? Оказалось авторское. Но ? Почему так слабо дана боевка? Куча не слабых волшебников швыряет до потери и Волди и Беллу и ни кого не добивают простой бомбардой или секо? Носятся с кучей родовых возможностей и ?? А уж про оружие маглов вообще им неизвестно. И жаль что книга не закончена...
|
|
|
|
|
Хорошее произведение, наивное, старое, даже несколько устаревшее, но хорошее. И, что самое важное, законченное. Не замороженное и оборванные, как многие здесь говорят, а полностью законченное. Оно берет идею двух параллельных миров, и оно раскрывает эту идею. Всё, точка. Е понимаю людей, которые просят проду и жалуются, что повествование оборвали.
|
|
 |
|
|
Очень очень жаль что нет продолжения...
|
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
