Макбет (гет)

В магическом мире давно назревало очередное нападение Пожирателей смерти.

С момента сражения в Отделе тайн, когда возвращение Волдеморта стало очевидным для всех, им больше не было нужды скрываться. Каждую неделю или две случалась новая атака. Обычно не больше чем на две семьи одновременно. Как всегда, колдография с изображением Чёрной метки появлялась на передовицах газет, и весь день проходил в нервном напряжении, когда маги вздрагивали от каждого шороха и от каждой тени.

Мелких нападений не было уже две недели, а с последней крупной атаки и вовсе минуло два месяца — она произошла как раз перед началом семестра. «Ежедневный пророк» ломился от статей о внезапном снижении числа нападений. По их мнению, это могло значить только одно: Пожиратели готовились к чему-то крупному.

С этими тяжёлыми мыслями обитатели Хогвартса собрались вечером за ужином в Большом зале. Потолок был уже неспокойного чёрного цвета, а дымные облака перемещались по небу, загораживая далёкие звёзды. Разговоры велись тише обычного, слегка приглушённо, хотя иногда то тут, то там звучал смех в ответ на забавную шутку. Впрочем, он лишь подчёркивал общее подавленное настроение.

Именно поэтому, когда Дамблдор медленно поднялся из-за стола, комната погрузилась в напряжённое молчание ещё до того, как он успел выпрямиться; все взгляды были прикованы к директору, и студенты нервно ёрзали на местах. Дамблдор одарил всех добродушной улыбкой, показывая, что не принёс дурных вестей, и начал говорить.

— Наши семикурсники, изучающие магловедение, — начал он, — попросили всех, кто принимал участие в прослушивании на прошлой неделе, остаться в зале после ужина для объявления результатов.

На мгновение в воздухе повисла напряжённая тишина, прежде чем её разорвали первые перешёптывания — нервные, взволнованные и испуганные. Гермиона, сидевшая вместе с Роном и Гарри за гриффиндорским столом, прикусила губу и постаралась сохранять спокойствие.

Это было ужасное чувство: она одновременно хотела поскорее узнать, получила ли роль, и отчаянно желала оттянуть момент, когда это станет известно. И ожидание… Оно было едва ли не хуже самого мероприятия. А что, если она не получила роль? Или получила — но очень маленькую и незначительную, и тогда на репетициях ей придётся смотреть, как более способные ребята завоёвывают сцену. Сможет ли она выдержать это и не чувствовать ужасной зависти? А что, если она получила большую роль — одну из главных — и просто не сможет справиться с ней на репетициях или не выучит текст? И тогда придётся отказаться от участия и подвести всех остальных.

Рон, должно быть, заметил её волнение, потому что ободряюще похлопал подругу по спине и сказал:

— Не беспокойся, всё будет отлично.

Гермиона улыбнулась ему и вернулась к ужину, но аппетит окончательно пропал. Гарри, сидевший напротив, кажется, тоже не мог есть.

Оставшееся до конца трапезы время прошло одновременно и слишком быстро, и невыносимо медленно, как невероятная смесь движения материков и скорости света. Но, в конце концов, младшекурсники начали расходиться, поодиночке или небольшими группами, и режиссёры постановки несколько раз переглянулись между собой. Меган первой поднялась из-за стола и прошла к центру зала напротив преподавательского стола, за которым остались только Дамблдор и Макгонагалл. Стэн, Рут и Оливия последовали за ней, Адриан вскоре тоже присоединился. Гермиона взволнованно наблюдала за ними краем глаза, пока последние студенты покидали Большой зал.

— Могу поспорить, ты получила одну из главных ролей, — ободряюще произнесла Джинни, которая присоединилась к шестому курсу, как только стол освободился. Гермиона крутила в пальцах маленькую морковку и напряжённо наблюдала, как Дамблдор благосклонно улыбнулся Меган и покинул зал, сопровождаемый профессором Макгонагалл.

Гермиона была немало удивлена, когда внезапно первым заговорил Адриан, его голос звучал резко и раздражённо.

— Так, — начал он. — Я бы хотел покончить с этим как можно скорее, так что все, кто не участвовал в прослушивании, выметайтесь. Сейчас.

Он бросил пристальный взгляд на пару второкурсниц с Пуффендуя, которые в суетливой спешке встали из-за стола, а в это время Рут поймала Адриана за локоть и что-то шепнула ему на ухо. Он сбросил её ладонь со своей руки и перевёл многозначительный взгляд на ни в чём не повинного когтевранца.

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Рон с усмешкой и ободряюще улыбнулся Гермионе, Гарри и Джинни. — Не переживайте. Я буду ждать снаружи, хорошо?

Тайком он вытащил из кармана один конец длинной трубки телесного цвета — Удлинитель ушей из магазина Фреда и Джорджа — подмигнул друзьям и направился к выходу.

Теперь в Зале остались лишь те, кто проходил прослушивание, и они начали медленно подтягиваться к центру комнаты, где Меган и остальные режиссёры уже забрались на невысокую платформу, на которой располагался преподавательский стол. Гермиона окинула взглядом толпу и немного расслабилась, обнаружив, что не она одна выглядела взволнованной. Губы Гарри нервно дёргались, а веснушки Джинни как будто бы стали гораздо ярче. Даже Малфой растерял прежнюю самоуверенность, бледностью лица напоминая привидение и кусая нижнюю губу.

Стэн вышел вперёд и обратился к собравшимся:

— Спасибо, что остались, детки, — начал он, расплываясь в широкой улыбке — такой, которая немедленно заставляет окружающих успокоиться. — Вы все были просто блистательны на прослушивании, и нам было очень трудно решить, как распределить роли. Меган сейчас зачитает список, но учтите, что он был составлен в том порядке, в котором мы выбирали актёров, а потом перевёрнут, так что сначала пойдут эпизодические роли, а в самом конце — главные, ведь так намного увлекательнее, правда, сладкие мои? И я хочу добавить, что абсолютно каждый…

— Стэн? — негромко позвала Меган, с лёгкой полуулыбкой приблизившись к нему сзади и мягко положив ладонь парню на плечо. — Может быть, я уже зачитаю список?

— Ой, да, конечно, дорогая, — всплеснул он руками и немедленно отошёл назад, позволяя Меган занять центральное место. Напряжение, ненадолго спавшее во время речи Стэна, немедленно начало нарастать.

— Без лишних предисловий, — начала Меган, — позвольте мне объявить список актёров. Роль Леннокса получает Терри Бут, Ментейса будет играть Симус Финниган…

Оба парня радостно воскликнули, заставив Меган на секунду замолчать. Друзья тут же бросились поздравлять их, похлопывая по спине и взъерошивая волосы. Гермиона нервно переступила с ноги на ногу, невольно задумавшись, получит ли и она подобные поздравления или придётся довольствоваться дружескими утешениями в случае провала.

Меган быстро закончила со списком лордов и перешла к более значимым ролям:

— Придворную даму играет Падма Патил, старика — Майкл Корнер, а привратника — Захария Смит…

И снова радостные возгласы, поздравления, визг. Гермиона же с волнением понимала, что с каждым новым именем список доступных ролей становится всё короче. Она внимала Меган, ожидая услышать своё имя или имена друзей. Вся лишняя информация мгновенно стиралась из памяти как ненужная и бесполезная.

— Роль первой ведьмы достаётся Блейз Забини, второй ведьмой будет Джинни Уизли, третьей — Луна Лавгуд.

Джинни радостно взвизгнула и схватила Луну за руку. Та улыбнулась — подозрительно широко — и сказала, что вполне довольна. Гарри с тёплой улыбкой поздравил подруг, и Гермиона по очереди их обняла. Джинни и правда была хорошим выбором для роли, да и Луна с лёгкостью могла представить на сцене загадочную третью ведьму. А вот кандидатура Блейз Забини была довольно интересной; Гермиона почти ничего о ней не знала, за исключением того, что девушка училась на Слизерине.

— Роль Банко получает Джастин Финч-Флетчли, Леди Макдуф сыграет Сьюзен Боунс, а самого Макдуфа — Гарри Поттер.

Гарри выглядел совершенно изумлённым. Джинни, ещё не отошедшая от радости после получения своей роли, первой напрыгнула на него и крепко сжала в объятиях. Он растерянно обнял её в ответ, и его губы медленно растянулись в широкой счастливой улыбке, когда Гарри наконец осознал, что произошло. Как только Джинни немного ослабила хватку, Гермиона тоже присоединилась к объятиям.

— Это великолепно, — тепло сказала она. — Макдуф! Шикарная роль, и ты отлично сыграешь! Я обязательно найду одну статью, которую читала, когда…

Гарри заулыбался ещё шире — как кот, которому удалось стащить сливки. Гермиона была искренне рада за него, так же, как всегда радовалась, когда они с Роном получали высокие оценки за тесты.

— Роль Макбета, — начала Меган, и комната мгновенно погрузилась в напряжённую выжидательную тишину, — достаётся Драко Малфою.

Гермиона охнула, а зал тут же наполнился взволнованными перешёптываниями; слизеринцы дружно зааплодировали, встречая новость одобрительными возгласами. Сам Малфой, казалось, принял её как должное, сдержанно улыбаясь и лениво принимая поздравления однокурсников.

— Интересно, кому он заплатил, чтобы получить роль, — пробормотал Гарри на ухо Гермионе, сузив глаза.

— И, наконец, роль леди Макбет получает Гермиона Грейнджер.

— …Ой, — только и смогла выдохнуть она, прежде чем Гарри радостно воскликнул и чуть не задушил её в объятиях от радости. Гермионе потребовалось несколько секунд, прежде чем мозг снова заработал, и мгновенно её накрыла волна паники: как она совместит репетиции с учёбой? Что, если она не сможет справиться с волнением на сцене, или забудет слова, или вообще не сможет сыграть ничего, кроме монолога, который надо было прочитать на прослушивании?..

— Я же говорил, что ты будешь прекрасна! — воскликнул Гарри, не переставая улыбаться, пока Джинни обнимала и поздравляла подругу, после чего, попрощавшись с ними, быстро скрылась в толпе вместе с Луной. — Леди Макбет… Я знал, что у тебя всё получится!

— Спасибо, — с трудом выговорила Гермиона, совершенно потрясённая произошедшим. — Я всё ещё не уверена, что смогу… Серьёзно, я имею в виду… О, нет. — Взгляд Гермионы упал на Малфоя, который стоял на противоположном конце зала, прислонившись к стене, на губах играла удивлённая ухмылка. Её сердце провалилось в пятки. — Малфой.

— А что с ним? — растерянно переспросил Гарри, но почти сразу понял всё сам. — Ах, да. Он играет Макбета…

Малфой, видимо, поняв, что эти двое говорят о нём, вскинул бровь и смерил Гермиону ехидным взглядом. Все её мечты об игре на сцене, об успехе и уверенности перед многолюдной аудиторией зрителей, начали таять и осыпаться, пока воображение заполнялось деталями: Драко стоит перед ней с той же злой, жестокой ухмылкой под ярким светом софитов, и как же она должна была играть роль его жены, если ненавидела его так сильно?

— Гермиона? — позвал Гарри, и девушка вернулась в реальность, где он стоял перед ней с нескрываемым беспокойством во взгляде. — Ты в порядке? Слушай, ну Малфой ведь не может сделать ничего по-настоящему плохого — его же просто выкинут из постановки.

— Он всё равно что-то сделает, — резко отозвалась Гермиона. — Только посмотри на него — это же очевидно.

— Гермиона, — успокаивающе произнёс Гарри, — всё будет хорошо. Просто расскажи постановщикам или кому-нибудь из учителей, если он попытается что-то сделать. У вас вообще много совместных сцен?

— Четыре только с нами и ещё две с кучей других людей, — отозвалась Гермиона и после секундного раздумья добавила: — И из-за него это станет настоящим адом, он же будет на всех репетициях, и Малфой ни за что не упустит шанса, чтобы поиздеваться надо мной… даже если всё ограничится постоянными оскорблениями, этого уже будет достаточно…

— Если он позволит себе что-то подобное, просто обратись к одному из режиссёров, — повторил Гарри. — Они не позволят ему участвовать в постановке, если он будет вести себя как придурок.

Но Гермиона уже не слушала; она пересеклась взглядом с Малфоем и ответила взаимностью на пристальный раздражённый взгляд.

— Я уже решила, — наконец обратилась она к Гарри. — Я не позволю Малфою всё испортить. Буду игнорировать любые его попытки вывести меня из себя.

— Отличная идея, — кивнул Гарри, — и, кажется… Рэйчел, или как там её? Она пытается привлечь твоё внимание.

Гермиона перевела взгляд на Рут, которая стояла сбоку от сцены и подзывала их с Малфоем к себе.

— Её зовут Рут, — поправила Гермиона. — Наверно, мне лучше пойти… Подождёшь меня?

— Конечно, — кивнул Гарри, и она направилась к пуффендуйке, краем глаза наблюдая за Малфоем, который шёл в том же направлении с другого конца зала. К Рут они подошли одновременно, и парень склонил голову, смерив Гермиону многозначительным взглядом. Она предпочла его проигнорировать и повернулась к Рут.

Девушка наградила обоих тёплой улыбкой, отчего у неё на щеках появились милые ямочки.

— Во-первых, поздравляю с получением главных ролей, — дружелюбно начала она. — Вы оба были просто невероятны на прослушивании, так что мы абсолютно уверены, что Макбет и леди Макбет получатся у вас прекрасно.

Малфой принял комплимент со сдержанным кивком, Гермиона — с улыбкой. Рут продолжила:

— Во-вторых, нам, конечно, известно, что между вами… скажем, довольно долгая история недопонимания. Но мы надеемся, что вы, будучи шестикурсниками, сможете переступить через прошлые обиды ради успеха постановки.

Гермиона кивнула, однако мысленно усомнилась в возможности такого расклада: сама она была готова сделать что угодно, но казалось совершенно очевидным, что любая попытка сблизиться с Малфоем не приведёт ни к чему хорошему.

— Вам, разумеется, придётся часто работать в паре, поэтому мы ожидаем, что вы будете встречаться вне общих репетиций, чтобы обсудить свои роли и как вы будете играть их, практиковаться… ну и всё в таком духе, — добавила Рут. — В субботу назначена встреча, чтобы определить даты репетиций, раздать сценарии, познакомиться, так что, думаю, вам лучше встретиться до этого времени, чтобы всё обсудить. Как насчёт сегодняшнего вечера?

— Я не могу, — бросил Малфой. — Буду занят. Слишком много домашней работы.

— Тогда завтра вечером? В библиотеке, в семь? — не отступала Рут.

— Я смогу, — быстро произнесла Гермиона, и Драко коротко кивнул в знак согласия.

Рут снова улыбнулась.

— Отлично. Ещё раз поздравляю! — сказала она напоследок, прежде чем вернуться к другим режиссёрам.

Драко с ухмылкой повернулся к Гермионе.

— Увидимся завтра, моя леди, — с издёвкой произнёс он, развернулся и развязной походкой направился к выходу из зала, заставив Гермиону нахмуриться ему вслед.

Гарри подошёл к ней со спины, вздёрнув бровь в безмолвном вопросе. Гермиона вздохнула и пожала плечами.

— Она просто попросила нас на время зарыть топор войны, если можно так выразиться, — пояснила она. — И мы оба знаем, что Малфой пойдёт на это, только если ему позволят зарыть этот топор у меня в голове. Короче говоря, нам придётся встретиться завтра вечером.

— Зачем? Чтобы поубивать друг друга? — изумлённо воскликнул Гарри. — Нельзя же просто взять и подружиться с таким как Малфой. Этот чистокровный придурок никогда не поменяется.

— Знаю. Мне просто придётся его терпеть, — вздохнула Гермиона. — К тому же во всём можно найти что-то хорошее: по крайней мере, ты сможешь убить его в постановке.

— Правда? — воодушевился Гарри. — Класс. Может быть, я «случайно» использую настоящий меч вместо постановочного и проткну его насквозь… Это решит все проблемы.

Гермиона усмехнулась.

— Вот только Макбет умирает за кулисами. Хотя у вас будет небольшой эпизод сражения на сцене. Можно провернуть всё во время битвы и списать на несчастный случай.

— Печальный и трагичный случай, — согласно кивнул Гарри с заговорщицкой улыбкой. — Пойдём — Рон, наверно, уже заждался.

* * *

— Чёртов Малфой.

Гермиона вздохнула и сделала ещё один глоток сливочного пива.

— Да, Рон, мы знаем, — кивнула она. — Ты хочешь покромсать его на мелкие кусочки и скормить гигантскому кальмару, а ещё ты ненавидишь всё, что с ним связано. Может, забудешь на минуту о Малфое? Мы вроде как должны праздновать.

Они отмечали почти весь вечер. Правда, сначала Гермионе снова пришлось помочь Лаванде утешить расстроенную Парвати, но как только она напомнила, что та всё равно может помогать в постановке пьесы, даже если сама не получила роль («Уверена, им понадобятся ассистенты за кулисами. А ещё наверняка потребуется помощь с костюмами!»), Парвати заметно повеселела.

После этого Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора, где празднование было в самом разгаре. Джинни убедила Гарри пробраться на кухню под мантией-невидимкой и утянуть немного сливочного пива, так что почти каждому досталось по бутылке. Конечно, одну оставили для главной виновницы торжества и радостно закричали «Да здравствует Гермиона!», когда она вошла в комнату. После этого все расселись вокруг камина, чтобы обсудить выбор режиссёров на различные роли и поговорить о пьесе в целом. Разумеется, назначение Малфоя на роль Макбета оказалось самой животрепещущей темой, и Рон то и дело начинал недовольно ворчать.

— Прости, Гермиона, — произнёс он в очередной раз с извиняющейся полуулыбкой, снова возвращаясь к этой теме. — Могу поспорить, он подкупил кого-то из режиссёров, чтобы получить роль — это вполне в его стиле.

— Может, он их шантажировал? — предположил Симус, обводя всех заговорщицким взглядом. — Забрался к ним в ванную и наделал голых колдографий… Эй, привет, Лаванда, — поприветствовал он, заметив, что она зашла в гостиную. — Как там Парвати?

— Всё ещё немного расстроена, — отозвалась Браун, — но ей уже лучше. Решила доделать домашнюю работу перед сном. Ой, что это у вас? Сливочное пиво? А для меня осталось?

— Думаю, да — все бутылки у Гарри, — ответил Симус. — Эй, Гарри!

Парень сидел на полу рядом с камином, поглощённый чтением книги, которую одолжила ему Гермиона. В ней рассказывалось о роли, которую играют различные персонажи в пьесе, и Гарри как раз читал главу о Макдуфе. Но возглас Симуса всё же привлёк его внимание, он оторвался от книги, моргнул и переспросил:

— Что?

— Будь другом, передай Лаванде сливочное пиво.

Гарри протянул девушке непочатую бутылку и немедленно вернулся к чтению. Симус нахмурился.

— Эй, Гарри, — позвал он. — Мне кажется, или твои волосы перекрашиваются в каштановый?

— Каштановый? — недоумённо переспросил Гарри, откладывая книгу, и, оттянув прядь волос, попытался разглядеть цвет с обеспокоенным выражением на лице. — По-моему, такие же чёрные…

— Серьёзно? Я мог поклясться, что ты превращаешься в Гермиону, — со смешком закончил Симус, бросая многозначительный взгляд на книгу, чем заработал весёлый смех однокурсников и заслуженную подушку в лицо от Гарри.

— О чём вы говорили? — спросил он, закрывая книгу.

— О Малфое, — немедленно отозвался Рон. — И как он купил себе роль Макбета.

— Или выпросил. Используя обнажённые колдографии, — быстро добавил Симус.

— Или, может быть, он просто хороший актёр, — предположила Джинни. — Мы же не знаем, как он показал себя на прослушивании.

— Хороший актёр? — переспросил Рон. — Хорёк?

Джинни пожала плечами.

— Почему бы и нет.

Тем временем лицо Лаванды озарилось догадкой.

— Меган Монтгомери один из режиссёров, верно? — Все согласно кивнули, и на её лице расплылась удовлетворённая улыбка. — Тогда всё ясно. Я слышала, что летом после второго курса Меган провела кучу времени в доме Малфоев.

— То есть они были друзьями? И сейчас тоже? — переспросил Рон. — И он получил роль, потому что знаком с постановщиками? Ну это, блин, неудивительно.

— Не знаю, Меган вроде неплохая девушка, — задумчиво произнесла Гермиона. — Не думаю, что она отдала бы кому-то роль по знакомству. По крайней мере, уж точно не главную роль — эпизодическую ещё куда ни шло, но…

— Хочешь сказать, хорёк хоть в чём-то талантлив? — с притворным ужасом вскинул бровь Рон.

— Ну, ему надо было неплохо сыграть, чтобы получить роль, — пожала плечами Гермиона, делая глоток сливочного пива. — По крайней мере, я на это надеюсь. Будет гораздо проще стоять с ним на сцене, если он хотя бы немного талантлив. В любом случае, я не позволю ему испортить этот опыт для меня. Нам просто… придётся научиться работать вместе, вот и всё.

— У тебя больше шансов доказать мне, что пауки милые, — мрачно произнёс Рон.

— Ну, пауки действительно милые, — тут же вставил Симус. — Тарантул Ли Джордана был невероятно обаятельным. Такой мохнатый. С очаровательными маленькими клычками и волосатыми ножками… — Симус одарил Рона хитрой улыбкой; тот заметно побледнел и брезгливо передёрнулся.

— Ой, да оставь ты его в покое, Симус, — прервала Лаванда. — Фобии — это ужасно.

— А ты боишься чего-нибудь? — заинтересованно спросила Гермиона.

— Змей, — ответила Лаванда, не удержавшись от дрожи. — И высоты.

После этого разговор о фобиях продолжился, плавно перейдя на боггартов, затем на профессора Люпина, после чего свернул на обсуждение защиты от тёмных искусств и, наконец, вылился в соревнование на лучший сглаз. Время летело так быстро, что Гермиона даже не заметила, как один за другим ребята постепенно покидали гостиную, желая остальным спокойной ночи и скрываясь в своих спальнях. В конце концов, когда Джинни, утомлённая долгим спором о преимуществах кошек перед совами, отправилась спать, Гермиона поняла, что гостиная была почти пуста, за исключением нескольких студентов с разных курсов и Гарри, который всё ещё сидел у камина, невидящим взглядом уставившись в книгу.

— Гарри? — позвала она и, не получив ответа, нахмурилась, поднялась с дивана и опустилась на пол рядом с другом. — Я думала, ты уже давно ушёл спать. Гарри?

Он не обращал на неё внимания, и Гермиона помахала ладонью у него перед глазами.

— Что? А… Гермиона, — пробормотал он, моргнув, затем изучил гостиную недоумённым взглядом. — Который час?

— Начало двенадцатого, — ответила она. — Тебе пора спать. Всё в порядке?

Мгновение Гарри задумчиво смотрел на раскрытую книгу, не решаясь ответить, после чего задумчиво провёл пальцами вдоль строчек.

— Да, всё в порядке, — наконец негромко сказал он.

Гермиона знала его достаточно долго, чтобы определить такую очевидную ложь. Она проследила за пальцами Гарри, пытаясь понять, что именно привлекло его внимание: «Играя роль Макдуфа, сложнее всего исполнить сцену из четвёртого акта, в которой он узнаёт о смерти своей семьи».

Гермиона прикусила губу, только теперь оценив невероятную иронию: вся семья Макдуфа была убита, совсем как семья Гарри — сначала родители, а в прошлом году Сириус. Инстинктивно она протянула руку и накрыла ею ладонь парня.

— Гарри… — начала она, не зная, что сказать. Прошло несколько месяцев после гибели Сириуса, и всё это время Гарри постоянно чувствовал грусть, злость, свою вину, особенно на летних каникулах, когда Рон и Гермиона безмерно за него волновались. После возвращения в школу всё более или менее нормализовалось, он чувствовал себя лучше, но временами, совсем как сейчас, что-то напоминало ему о случившемся, и тогда Гермиона видела, что его переживания никуда не делись. Она сомневалась, что они вообще когда-нибудь исчезнут: тот день навсегда оставил шрамы в душе Гарри.

— Я в порядке, — повторил он, отрывая взгляд от книги, натянуто улыбнулся и закрыл её. — Правда. Просто… Иногда я вспоминаю, и мне трудно…

Его голос дрогнул, и Гермиона быстро обвила его руками за шею, сжимая в крепких объятиях.

— Просто помни, что ты всегда можешь поговорить с нами, — тихо проговорила она. — Рон и я, мы всегда рядом…

— Я знаю, — отозвался Гарри, похлопав её по спине, прежде чем отстраниться. Гермиона прикусила губу, и он слабо улыбнулся. — Всё хорошо, правда. И спасибо. Наверно, мне действительно пора спать — уже поздно.

— Хорошо, — согласно кивнула Гермиона, — если ты уверен, что всё в порядке. Но если захочешь поговорить…

— Я знаю, Гермиона, знаю, — отозвался Гарри с почти искренней улыбкой, затем поднялся и направился к двери в спальню мальчиков, бросив напоследок тёплое: «Спокойной ночи».

Гермиона, сдвинув брови, смотрела ему в спину, отчаянно желая, чтобы ей было что предложить в качестве утешения, кроме дружеских объятий. Но в реальности она могла сделать не так уж много. И Гарри наверняка полегчает утром.