Изменяя все (гет)

Гермиона, сжавшись под насмешливым взглядом Снейпа, вошла в гостиную, стараясь не думать о том, насколько жалко она сейчас выглядит: одежда мокрая настолько, что ее можно выжимать, волосы свисают невразумительными сосульками, вода стекает с кончиков волос и пальцев, с носа и подбородка — словом, отовсюду, откуда можно стекать, образуя на полу лужицу, синие губы трясутся от холода. Снейп же, уже успевший зажечь свечи в люстре, смотрел на все это безобразие, явно получая удовольствие.

— Там ливень, — слабым голосом произнесла Гермиона, словно оправдываясь.

Снейп только изогнул губы в ухмылке:

— Поэтому вы забыли, что являетесь волшебницей и можете наколдовать себе зонт? Или, может быть, вам доставляет удовольствие портить мой пол? — он указал палочкой на лужу, которая тут же испарилась.

— Я забыла палочку в вашем доме, — угрюмо призналась Гермиона. — В последнее время мне как-то не приходилось часто ее использовать, я ведь больше занимаюсь зельями, поэтому сразу и не обратила внимания на то, что у меня ее нет.

— Вы забыли свою волшебную палочку? Я всегда знал, что…

— Не тратьте усилий на то, чтобы отчитывать меня, как студентку-гриффиндорку на уроке, — резко перебила его Гермиона, при этом бровь Снейпа удивленно приподнялась, — я и сама все понимаю. Это было глупо и безответственно, я знаю.

Снейп, к удивлению Гермионы, ничего не ответил, только особенно пристально посмотрел на нее. Она тут же вспомнила о том, что он отлично владеет легилименцией, и поспешно отвела взгляд в сторону.

— Ассио палочка, — наконец сказал он.

Из кухни вылетела палочка, и Гермиона поймала ее на лету. Указав ей на свою одежду, она прошептала высушивающее заклинание и только потом, подняв глаза на Снейпа, который все так же пристально смотрел на нее, неловко пробормотала:

— Спасибо, профессор.

— Теперь, когда вы забрали палочку, вы можете вернуться в свое время, — холодно сказал Снейп.

Гермиона помрачнела еще больше:

— К сожалению, не могу: хроноворот не действует, — призналась она.

Когда Гермиона повернула хроноворот и ничего при этом не произошло, она начала волноваться. Но все же оставалась крохотная надежда, что нужно было вернуться на место его первой активации. Под мантией-невидимкой Гермиона аппарировала в свою лондонскую квартиру, где они с Роном поселились вскоре после свадьбы. Квартира была самая обыкновенная, в обычном маггловском доме, и ее прежний хозяин, немного странный волшебник, увлекающийся путешествиями, редко в ней появлялся.

И действительно, в квартире никого не оказалась, поэтому Гермиона беспрепятственно зашла на кухню, где еще раз попыталась привести хроноворот в действие. Снова ничего не произошло, если не считать хлопка, звука бьющегося стекла и чертыханий, донесшихся из гостиной, что недвусмысленно говорило о возвращении хозяина. Гермиона поспешно аппарировала обратно на улицу Паучий тупик и, не зная, что делать дальше, села на бордюр.

— …И что вы делали все остальное время? — спросил ее Снейп, когда она, дойдя до этого места в своем рассказе, вдруг замолчала. — Вы ушли из моего дома еще утром, а сейчас уже поздний вечер.

Гермиона по-прежнему молчала. Не могла же она сказать, что до вечера пыталась найти в себе силы, чтобы вернуться к Снейпу и попросить его о помощи. Может, если бы не ливень, она бы так до сих пор и сидела на том бордюре. Ей отчаянно не хотелось возвращаться к профессору, особенно после того, как он обозвал ее нахальной выскочкой! Не то чтобы Гермиона рассчитывала на благодарность за спасение его жизни, но, во всяком случае, думала, что отношение Снейпа к ней хоть немного улучшится. Какая наивность!

— Я пыталась понять, — сказала наконец Гермиона, проигнорировав вопрос Снейпа, — почему хроноворот не сработал. И, кажется, поняла. Возможно, на самом деле это обычный хроноворот, способный перемещать на несколько лет назад, но не вперед. Понимаете, я взяла хроноворот у Рона, которому поручили его охранять. И только от Рона я и слышала о том, что его вообще изобрели. То есть это задание вполне могло быть своеобразной проверкой, потому что в последнее время он стал часто допускать ошибки. Гарри говорил, что его хотят понизить в должности, перевести на офисную работу… Не думаю, конечно, что вам все это интересно.

— Ну что вы, мисс Грейнджер, мне как раз очень интересно, — заверил ее Снейп. — Если я правильно понял, вы можете вернуться в ваше время только одним способом…

— …прожить эти шесть лет еще раз, — кивнула Гермиона. — И здесь возникает проблема. У меня ничего нет, кроме мантии-невидимки. Мне негде и не на что жить. Не говоря уже о том, что я постарею на шесть лет, а мои друзья останутся прежними…

Снейп молчал, в его взгляде читалось полнейшее безразличие.

— Профессор, — решилась наконец Гермиона после долгого молчания, — может быть, вы разрешите мне пожить здесь? В конце концов, я ведь ради вас вернулась в прошлое.

— А мне показалось, что вы вернулись сюда ради сына Люпина, — возразил Снейп.

Гермиона вздохнула и тихо заговорила:

— Не буду врать, что мне очень не хватало вашего общества после вашей смерти. Вы сами знаете, что не внушали особой любви студентам. И смерть Ремуса или Тонкс поразили меня гораздо больше, чем ваша. Но вернуть к жизни их, не изменив при этом прошлого, я не могу. Зато вас можно было спасти, что я и сделала. И вовсе не потому, что вы можете принести еще очень много пользы волшебному миру, в том числе и Тэду. Скорее, проблема Тэда просто подтолкнула меня к тому, чтобы я воспользовалась хроноворотом. Но я и до этого думала, что вы заслужили еще один шанс прожить нормальную жизнь. И раз уж у меня была возможность спасти вашу жизнь, я ей воспользовалась. А сейчас я обращаюсь к вам за помощью не потому, что жду от вас благодарности. Мне просто больше не к кому обратиться: вы единственный, кто знает, что я здесь.

— Как и вы, — неожиданно сказал Снейп, — единственная, кто знает, что я здесь… Что ж, мисс Грейнджер, хоть мне и не доставляет удовольствие признавать это, вы правы. Я разрешу вам жить здесь, если вы будете помогать мне.

— Конечно! — воскликнула обрадованная Гермиона. — Конечно, профессор, я…

— И перестаньте называть меня профессором, я им больше, к счастью, не являюсь, — перебил ее Снейп. — «Сэр» или «мистер Снейп» будет предпочтительнее.

Гермиона чуть не улыбнулась своей наивности: на какую-то долю секунды ей показалось, что Снейп собирается разрешить ей называть себя по имени. Тем временем «мистер Снейп» указал палочкой на потайную дверь, которую Гермиона обнаружила еще вчера, дверь с шумом распахнулась, открыв узкую лестницу.

— Ваша спальня, — бросил Снейп, направляясь к двери в свою комнату. — И постарайтесь завтра встать пораньше.

— И вам спокойной ночи, сэр, — произнесла Гермиона, когда дверь за ним захлопнулась. — Похоже, следующие шесть лет скучать мне не придется…

* * *

Утром следующего дня Северус пил восстанавливающее зелье, думая о том, какими неблагодарными могут гриффиндорцы. Было уже девять часов, а Грейнджер все еще не спустилась из своей спальни. Немного странно было видеть ее повзрослевшей и явно изменившейся. Она теперь осмеливалась перебивать его, грубить и противостоять ему. Но, по крайней мере, гриффиндорское безумие, которое отчего-то называют отвагой и самоотверженностью, никуда не пропало, так же как и какая-то подсознательная боязнь находиться рядом с ним, которая легко угадывалась в каждом ее взгляде, каждом движении. Как там она сказала: «Вы сами знаете, что не внушали особой любви студентам»? Да, он знает это, он прекрасно знает, что никому не внушал и не внушает какой бы то ни было любви. Зачем просить то, что тебе все равно не достанется?

Грейнджер вчера с такой радостью согласилась ему помочь, наверняка даже не предполагая, в чем эта помощь может заключаться. Она ведь не знает, что он собирается превратить ее в домового эльфа, как это было с Червехвостом. Тот как раз занимал спальню, из которой девчонка все никак не появляется. А между тем ее помощь нужна уже сейчас: книги, которых так много в этом доме, нуждаются в постоянной очистке от пыли, причем к некоторым из них магию лучше не применять, потому что последствия могут быть непредсказуемыми. Северус с трепетом относился к своим книгам и очень гордился своей библиотекой: в ней было все, что нужно волшебнику, увлекающемуся Темной магией и зельями. А ведь зелья и Темную магию вполне можно было назвать любовью всей его жизни. Мысли Северуса направились в другое, очень опасное русло.

Любовь… И почему Дамблдор считал ее таким сильным оружием? Почему он верил, что она дает силу, веру, надежду? Лично Северусу эта чертова любовь приносила только боль и неприятности. В том, что действительно любит Лили, он отважился признаться себе уже давно. Но ей бы он в этом точно не признался. И за что он только ее полюбил? Или вопреки чему? Да ни за что-то и не вопреки чему-то, а просто так, просто потому что этот яд — любовь — уже попал в его кровь и тек в его венах, и найти противоядие от него было невозможно. А поэтому она с каждым днем все больше и больше отравляла ему жизнь… Нет, одернул себя Северус, от таких мыслей следует избавляться: он уже давно не подросток, которому позволительно день и ночь мечтать о любви.

Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей, Северус указал палочкой на потайную дверь и, когда она открылась, требовательно позвал:

— Мисс Грейнджер!

Из комнаты не доносилось даже малейшего шевеления. Может быть, девчонка все же решила уйти? Неожиданно раздавшийся слабый стон убедил Снейпа подняться наверх, чтобы проверить, что там происходит.

Преодолев все ступеньки и увидев, что Грейнджер действительно все еще лежит в кровати, Северус хотел было сказать ей все, что думает по этому поводу, но вовремя остановился, заметив ее состояние: трясущаяся, неестественно бледная, со слезящимися полузакрытыми глазами, она невидящим взглядом смотрела прямо на него.

— Что с вами, мисс Грейнджер? — строго спросил он с долей опасения в голосе.

— Я, наверное, заболела, — едва слышно прохрипела та и тут же, сморщившись, схватилась за горло. Вздохнув, она добавила одними губами: — Я не могу встать.

Снейп тяжело посмотрел на нее и, резко развернувшись, вышел из комнаты, проклиная свою судьбу: ведь это он хотел использовать Грейнджер вместо домового эльфа, но сейчас, похоже, эльфом должен будет стать он сам.

Сварив необходимое зелье, он снова поднялся в комнату: Грейнджер все так же лежала на кровати, только с закрытыми глазами. Однако стоило Северусу подойти к ней, она тут же открыла воспаленные глаза и посмотрела на него с таким страданием, такой надеждой, что ему стало противно. Он протянул ей стакан с зельем:

— Выпейте, вам станет лучше.

Грейнджер обхватила скользкими от пота пальцами стакан, но, когда Северус отпустил его, стакан выскользнул из ее дрожащей руки и разбился, испачкав зельем мантию Северуса. Он взбешенно посмотрел на Грейнджер.

— Простите, — пролепетала она слабо, — простите, пожалуйста, я…

Подавив в себе желание проклясть ее или, что еще лучше, задушить собственными руками, Северус восстановил разбившийся стакан и снова вышел из комнаты, чтобы наполнить его зельем еще раз.

* * *

Гермиона лежала на кровати не в силах пошевелиться — так плохо она не чувствовала себя уже давно. Наверняка во всем виноват вчерашний дождь. Она, памятуя наставление Снейпа, проснулась сегодня очень рано, но не смогла даже подняться: у нее страшно кружилась голова. Лежа в кровати и чувствуя, как все ее тело буквально горит, Гермиона была уверена, что умрет прямо здесь, в этой отвратительной спальне в доме Снейпа. Время от времени она засыпала и мучилась ужасными снами, ей снилась та последняя битва в Хогвартсе, умершие в ту ночь друзья, которые звали ее куда-то. В какой-то момент она действительно поверила в то, что умирает. Когда Снейп все же вошел в комнату, она даже заплакала от облегчения. И надо же было ей разбить стакан с зельем! Теперь не стоит удивляться, если Снейп больше вообще не придет.

Однако скоро она снова услышала тихие шаги бывшего профессора и затем почувствовала, как одна его рука приподнимает ее голову, а вторая подносит к губам стакан со спасительным зельем. Делая глоток за глотком, Гермиона открыла глаза и увидела склонившегося над ней Снейпа. Лицо его было сосредоточенным и немного сердитым, он неотрывно смотрел на стакан с зельем, казалось, все его внимание было направлено только на то, чтобы не пролить ни капли зелья мимо рта Гермионы. Почувствовав ее взгляд, он посмотрел на нее в ответ, их глаза на секунду встретились и… Гермиона ощутила то, в чем так давно нуждалась и что было ей остро необходимо именно сейчас: чувство защищенности, безопасности, которое возникает только тогда, когда рядом появляется лишь очень сильный, волевой человек, пусть даже его сила и пугает. Ей захотелось, чтобы Снейп постоял здесь, рядом с ней, подольше, только чтобы это чувство не исчезало.

Тем временем стакан стал пуст, Снейп выпрямился и собирался уже направиться к двери, когда несмелый оклик Гермионы остановил его:

— Мистер Снейп!

Он оглянулся и вопросительно приподнял брови.

— Я же не… мне же станет лучше? — спросила она так серьезно и с такой надеждой, будто от его ответа зависела ее жизнь.

— Разумеется, мисс Грейнджер, — ответил после недолгого молчания Снейп. — Или вы сомневаетесь в том, что я могу сварить такое простое зелье?

Гермиона слабо засмеялась, при этом ее смех плавно перешел в кашель.

— А Рон чуть не отравил меня, когда пытался сварить зелье от насморка, — сообщила она вдруг, поборов кашель. — Джинни еще посоветовала ему сварить яд, вдруг он окажется как раз средством от насморка. Но вы, конечно, не Рон.

Глаза Гермионы наполнились слезами, а голос, все еще хриплый, начал дрожать. Теперь Снейп смотрел на нее почти с ужасом.

— Мне страшно, — призналась шепотом Гермиона, слезы текли по ее щекам. — Мне кажется, что это не просто болезнь… Я видела их… Ремус звал меня, а рядом стояла Тонкс, такая непривычно печальная…

— Мисс Грейнджер, вы бредите, — оборвал ее Снейп, выглядевший встревоженным. — Они умерли, вы сами мне сказали. Вам нужно заснуть и подождать, пока зелье подействует. Да прекратите вы эту истерику!

Он рассерженно смотрел на нее, всхлипывающую и жалкую, и наверняка не знал, что делать. Меньше всего Гермионе хотелось сейчас оставаться одной, и поэтому она взмолилась:

— Не уходите!

— Я скоро вернусь, — успокоил он ее, отходя к двери. — Нужно приготовить для вас еще одно зелье.

Конечно, Гермионе было стыдно за свою несдержанность перед ним, но она ничего не могла с собой поделать: паника и какое-то плохое предчувствие охватили ее. Слушая, как удаляются шаги Снейпа, она устало закрыла глаза. В мыслях то и дело всплывали лица Ремуса, Тонкс, Фреда, Колина Криви, Дамблдора. Потом перед глазами пронеслись какие-то смутные воспоминания, картины из прошлого, которые, стоило только получше в них вглядеться, сразу же сменялись другими. Раздавались чьи-то голоса, очень знакомые, но Гермиона не могла вспомнить, кому они принадлежали.

Не в силах больше выносить всего этого, она открыла глаза и с удивлением обнаружила себя сидящей возле дерева, растущего на берегу озера. Рядом возвышался Хогвартс, при виде которого Гермиона почувствовала, как у нее — не то от радости, не то от грусти — сжалось сердце. Стояла непривычная тишина, даже листья дерева, под которым она сидела, казалось, замерли. Неожиданно солнце померкло, подул ледяной ветер, и тысячи дементоров, появившихся будто неоткуда, со всех сторон начали окружать Гермиону. Она хотела достать палочку, но оказалось, что палочки у нее нет. Тогда она закричала:

— Помогите! На помощь! — и сама слышала, как с каждым разом ее голос все слабеет и слабеет…

Когда надежды на спасение не осталось вовсе, рядом с Гермионой появилась знакомая фигура.

— Ремус? — удивленно спросила она. — Но как это может быть? Ты же...

Люпин ласково посмотрел на нее, глаза его были печальны.

— Ты допустила ошибку, Гермиона, — ответил он. — Мне очень жаль, но теперь она тебя не отпустит.

— Какую ошибку? Кто «она»? Ремус, я…

Но Люпин уже исчез, в то время как дементоры сжимали Гермиону во все более и более узкое кольцо…

— Мисс Грейнджер! — донеслось откуда-то сверху. — Немедленно очнитесь!

За словами последовала вспышка яркого света, Хогвартс, озеро и дементоры исчезли, и Гермиона увидела встревоженное лицо Снейпа, склонившегося над ней, и палочку, направленную на нее. Увидев, что Гермиона очнулась, он выпрямился и убрал палочку.

— Вам приснился кошмар? — спросил он. — Вы кричали.

— Не совсем, — подумав, ответила Гермиона, к своему неудовольствию отмечая, что она вся мокрая от пота и слез.

— Я так и думал, — кивнул Снейп. — С вами происходит нечто странное, мисс Грейнджер. Не думаю, что всему виной ваша простуда. Может быть, у вас есть какие-нибудь предположения?

Гермиона покачала головой.

— У меня… галлюцинации. Очень странные, к тому же…

Она рассказала Снейпу о том, что видела, пока была без сознания.

— Не могу понять, что со мной и чем все это вызвано, — закончила она, чувствуя себя совершенно измотанной. — Может, это из-за перемещения на шесть лет в прошлое?

— Не думаю, — задумчиво сказал Снейп. — Так или иначе, я выясню, что с вами происходит. А пока выпейте это, — он протянул ей стакан и пояснил: — Зелье для сна без сновидений. Полагаю, оно временно поможет решить проблему с галлюцинациями.

Гермиона послушно осушила стакан и, вновь откинувшись на влажную подушку, закрыла глаза. Снейп, услышала она, опустился на стул рядом с кроватью. Его присутствие странным образом успокаивало и давало надежду на то, что все кончится хорошо. Уж он-то сумеет докопаться до истины, думала она, засыпая. Наверняка спустится сейчас к своим книжным шкафам, достанет несколько старинных томов — и уже завтра решит все ее, Гермионы, проблемы. Да, так оно и будет. Это ведь Снейп.

Когда Гермиона очнулась, чувствовала она себя по-прежнему ужасно: все тело болело и пылало, в голове мучительно гудело, перед глазами все плыло и дышать было трудно. Она тихо застонала, и тут же крепкие руки приподняли ее голову и поднесли к губам стакан с отвратительно пахнущим зельем. Сделав глоток, Гермиона скривилась: вкус его был еще хуже, чем запах. Зато спустя несколько минут в голове прояснилось и зрение стало возвращаться.

Комната, где она по-прежнему находилась, освещалась только одной свечой, которая стояла на тумбочке и бросала причудливые тени на лицо Снейпа, сидящего на стуле возле ее кровати и выглядящего уставшим. Гермиона почувствовала укол совести: он ведь из-за нее так устал.

— Насколько плохо вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, и вопрос этот Гермионе решительно не понравился.

— По крайней мере, я жива, — хриплым голосом отозвалась она.

Снейп хмыкнул:

— Боюсь, это ненадолго.

Она подняла на него округлившиеся от удивления и ужаса глаза:

— Как ненадолго? Вы… шутите? — спросила она, ее голос дрожал.

— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, — мягко сказал Снейп. — Мы сделаем все возможное, чтобы не дать вам умереть.

Гермиону поразили не столько его слова, сколько тон, с которым они были произнесены: голос Снейпа звучал устало и обреченно, да еще и эта вкрадчивая мягкость…

— Что случилось? — взволнованно спросила она. — Вы что-то узнали?

Он задумчиво смотрел на нее, словно взвешивая, говорить ей правду или нет. Наконец он произнес:

— Вы пытались обмануть смерть, мисс Грейнджер, и теперь она мстит вам за это…