Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света (гет)

А события в волшебном мире Англии развивались по сценарию, Вольдеморту совершенно не известному и, тем более, им не предусмотренному.

Благодаря информации, полученной Гермионой от Мальсибера на их первом же «свидании», меньше чем через неделю после победы при Эпплби в результате двух одновременных, скоординированных атак, была освобождена главная школа Аврората в северной Шотландии и восстановлен контроль над волшебным сектором города Исборна. Последний служил своего рода «парадным входом» в магическую Британию со стороны Европы, а также таможенным и транзитным пунктом для всех волшебных товаров, импортируемых с материка.

Именно в связи с этим он и был атакован и успешно взят силами Вольдеморта ещё в самом начале активных военных действий. Захват этого города открывал самый простой путь для притока новых рекрутов в армию Тёмного лорда, навербованных его эмиссарами по всей Европе. Кроме того, через Исборн ввозились многочисленные черномагические артефакты и компоненты для зелий. Они и раньше просачивались через таможенный заслон тонким ручейком контрабанды, но с разгромом таможни этот ручеек моментально превратился в самый настоящий полноводный поток.

Но отныне он снова оказался перекрыт, и наёмники, желающие послужить Темному Лорду, были вынуждены прибывать мелкими группками, используя аппарацию и портшлюзы. Такой метод инфильтрации был неточен и граничил с серьезным риском, так как с помощью сети сигнальных чар, накрывшей побережье, и артефактов-детекторов Министерство могло вычислять место аппарации и сработавшего портшлюза.

И часто случалось так, что вновь прибывшая группа волонтеров вместо обещанного трудоустройства у Вольдеморта начинала свое знакомство с достопримечательностями Англии с теплых объятий бригады авроров и душевной порции «дубинок» и «хватунчиков», более известных широкой публике, как заклинания «Ступенфай» и «Петрификус Тоталус». Продолжался же ритуал приветствия в отделе дознания Аврората, побывав в котором и плотно пообщавшись с радушными хозяевами, незваные гости туманного Альбиона почему-то разом, все как один, проникались пугающе сильной ностальгией по своим большим и малым Родинам и острым желанием вернуться туда как можно скорее. Чему авроры и способствовали в полной мере.

Освобождая Исборн и свою альма-матер, подчиненные Хмури действовали самостоятельно. В обеих операциях в качестве страховки присутствовали сначала Гарри с Рен, а потом Норт, но их вмешательство не потребовалось — бойцы, в достаточной мере овладевшие своим усовершенствованным оружием в битве при Эпплби, прекрасно справились сами, понеся минимальные потери. Азкабан, обзаведшийся к тому времени куда более серьезной охраной, по итогам двух «ответных ходов» принял на постой первую партию заключенных.

А потом, спустя сутки, грянула «информационная бомба», стараниями Поттера и Фаджа умело подготовленная и, что самое главное, — подорванная в наивыгоднейший момент. Будоражащие умы слухи о серьезных поражениях войск Вольдеморта к этому времени буквально пронизывали магическое сообщество, и нервы простых магов, почти потерявших надежду, были напряжены, как струны.

Одновременно нескольким десяткам журналистов ведущих магических изданий Англии и Европы была подчеркнуто официально предоставлена, а, вернее, просто вброшена богатая информация об этих трех громких победах — планы, приказы, многочисленные колдофотографии, заранее сделанные по горячим следам, организованы выезды на места сражений и интервью с непосредственными участниками, а также — с наиболее разговорчивыми пленными. Все остальное пронырливые писаки сделали сами.

Но больше всего шуму наделала прямая трансляция со сравнительно короткой импровизированной пресс-конференции министра Корнелиуса Фаджа прямо с крыльца главного входа Министерства Магии.

Хотя импровизированной она показалась только несведущим; на самом же деле, она была искусно подгадана таким образом, чтобы практически совпасть со временем, когда во все редакции вернутся, а, точнее, вбегут сломя голову журналисты, перегруженные сенсационными репортажами с мест боев, снимками, материалами допросов пленных, и начнут требовать от главных редакторов все первые полосы.

* * *

— Министр! Министр! — многочисленные корреспонденты заметили показавшегося на широком крыльце Министерства Корнелиуса Фаджа в его легко узнаваемой шляпе. Едва начали распространяться невероятные слухи о переломе в ходе войны журналисты большинства магических газет и корреспонденты колдовского радио оккупировали все входы и выходы правительственного здания, только что не устраивая охоту на любого работника Министерства Магии, потенциально способного предоставить хоть какую-то информацию.

И вдруг такая улыбка фортуны — сам министр. Подобную добычу нельзя было упускать просто так, и толпа разом подалась вперед. Особенно усердствовала Рита Скитер. Размахивая блокнотом, скандальная журналистка беззастенчиво напирала грудью на авроров, взявших министра и сопровождавших его лиц в профессиональную «коробочку» личной охраны.

— Министр! Министр! Буквально несколько слов о нынешнем положении дел для читателей «Ежедневного Пророка»! — взывала она, подпрыгивая и потрясая своими обесцвеченными кудряшками и не особо надеясь на успех. До сих пор всякий раз, как этой пронырливой особе удавалось чудом подловить министра, тот либо торопливо аппарировал вместе со своим окружением, либо отступал обратно, под прикрытие стен Министерства, куда журналистам без особого распоряжения вход был закрыт.

Но тут случилось невероятное — министр остановился, задумавшись на мгновение, и повернулся к репортерше, сделавшей стойку, точно охотничья собака:

— Что ж, мисс Скитер, пожалуй, я могу уделить вам некоторое время и ответить на ваши вопросы. Ваши и всех, кто здесь собрался.

Как ни были ошарашены такой новостью работники прессы и радио, они вмиг заполонили крыльцо, окружив министра и его сопровождение полукольцом. Толпа дружно запестрела блокнотами, а микрофоны корреспондентов волшебного радио нависли над головами и придвинулись ближе.

— Министр, самый главный вопрос — как вы прокомментируете сведения о нескольких поражениях, нанесенных силами правопорядка темным магам Того-Кого-Нельзя-Называть? — Рита не собиралась упускать преимущество и начала торопливо задавать вопросы. — Общество заполонили совершенно невероятные слухи…

— Мисс Скитер, ни Министерство, ни Аврорат, ни я лично не имеем к слухам ни малейшего отношения, — по-отечески, с укоризной глядя на Риту, прервал ее Фадж. — Более того, предположения, что министерство может как-то комментировать какие-то слухи, или, чего доброго, способно само их распускать, простительны разве что вчерашним школьникам, но никак не взрослым, разумным людям.

— Но министр...

— Довольно, мисс, — и Корнелиус Фадж мягко поднял ладонь, отсекая все возможные возражения. — Эти шепотки с Косого переулка можно обсуждать бесконечно, а время нынче дорого. Чтобы пресечь все домыслы и внести ясность, думаю, разумней всего будет сделать официальное заявление.

Клонящееся к заходу солнце заливало всю площадь перед Министерством красноватым светом уходящего дня. Фадж шагнул вперед, и его тень из малозаметного пятна под ногами скачком вытянулась в пятиметровый силуэт, накрыв фасад Министерства и в какой-то степени символизируя то, что должно было сейчас произойти.

Спокойным голосом, как будто зачитывая обычную метеосводку, министр проговорил:

— Леди и джентльмены! Я хочу сообщить вам, что на истекшей неделе вступил в действие третий, заключительный этап общего стратегического плана противодействия силам преступного темного мага Томаса Марволо Реддля, также известного, как Вольдеморт. И в рамках этого плана силы Департамента правопорядка и Аврората Министерства Магии провели три успешных военных операции.

В ходе первой была осуществлена успешная оборона учебно-подготовительной базы номер два Аврората от превосходящих сил противника, две другие являлись наступательными. Их итогом стало освобождение главного учебного центра Аврората в северной Шотландии и восстановление контроля над городом Исборном на восточном побережье. Силы противника были полностью разгромлены, понеся огромные потери. Несколько десятков человек взято в плен.

На крыльце воцарилась такая тишина, что стало слышно, как по-вечернему прохладный ветерок шуршит страницами блокнотов и листвой близлежащей липовой аллеи.

Неизвестно, что шокировало собравшихся больше: сама сенсационная суть заявления, уничижительно-казенное «Томас Марволо Реддль, также известный, как Вольдеморт», классифицировавшее Темного Лорда, как какого-то банального уголовника, или тот факт КАК именно, равнодушно-буднично и немного устало, министр все это произнес.

А потом началось...

Журналисты заговорили все разом, пытаясь перекричать друг друга, и в поднявшемся гаме невозможно было разобрать ни слова.

— ПОЖАЛУЙСТА, ТИШЕ!!! — громыхнул с верхних ступенек министр голосом, усиленным «Сонорусом». И, когда все успокоились, уже обычным тоном продолжил: — Еще один ваш вопрос, мисс Скитер. Потом, прошу прощения, право спрашивать перейдет к другим.

— Это... это... потрясающая новость, — матерая журналистка была, казалось, впервые в жизни выбита из седла и теперь судорожно пыталась сообразить, о чем ещё следует спросить. — Но... Но... Но кому мы обязаны такой внезапной победой?

— Хороший вопрос, мисс Скитер, — кивнул Фадж. — Очень хороший, но немного не своевременный. Магический мир Англии еще узнает имена своих героев, но война пока продолжается, и мы не станем спешить их раскрывать. По крайней мере, все. А прямо сейчас я могу сказать, что победой мы обязаны новому оружию, скрытно разработанному в Отделе Тайн, беспримерной храбрости авроров, своими жизнями купившими время на его создание, и еще многим, многим другим людям, которых мы в свое время почтим — кого наградами и овациями, а кого — наградами и минутой молчания. И неувядающей славой. И все это будет очень скоро, потому что победа не за горами.

На этот раз пауза была еще короче — она длилась ровно столько, сколько требовалось, чтобы отложить, сунуть в карман блокнот или микрофон и начать хлопать в ладоши. Аплодировали все: и корреспонденты с помощниками, и работники министерства, оказавшиеся на крыльце, и простые волшебники, прибившиеся к толпе, чтобы услышать речь министра. Рукоплескания были бурными, но вскоре стихли: всем хотелось знать подробности.

Вопросы посыпались, как из рога изобилия.

— Скажите, министр, а как вы объясните постоянное отступление, захват Упивающимися Смертью целых городов и районов страны и столь долгое отсутствие каких-либо ответных инициатив от Министерства? Очень многие уже полагали, что война окончательно проиграна, и полагали не без оснований.

— Я ждал и этого вопроса, — лицо Корнелиуса посуровело, резко обозначились складки на переносице и у рта. — Вы, господа, знаете лучше всех, как выглядело в начале этой войны Министерство Магии, да и чего уж тут скрывать — я сам. Не самым лучшим образом, и это еще мягко говоря. Но такие действия были необходимы, как часть маскировки главного плана.

Они преследовали сразу несколько целей. Выгадать время для завершения разработок Отдела Тайн — это раз: кто станет спешить добивать полумертвого врага? Заставить противника потерять осторожность — это два. Когда ты целиком и полностью уверен в победе, бдительность ослабевает. Выманить его главные силы и навязать им открытый бой, как произошло в битве при Эпплби — это три. Так что всем нам, посвященным в истинный план, пришлось сжать кулаки, стиснуть зубы, терпеть и ждать, не отвечая на обвинения в трусости. Болезненные уколы для гордости, конечно, но я и коллеги жертвовали всего лишь репутацией, тогда как другие, вынужденные сражаться с численно превосходящим врагом, жертвовали жизнями. Но, повторюсь, так было надо.

Присутствовал и еще один важный момент — нам было необходимо время не только на разработку оружия, но и на подготовку человека, который уже сыграл и еще сыграет важную роль в противостоянии нашему общему врагу — Вольдеморту. И я, пожалуй, представлю вам этого человека!

И стоявший справа от министра Гарри сбросил капюшон мантии.

Все продолжавшая увеличиваться толпа изумленно ахнула. Сегодняшний вечер был вообще богат на невероятные события, но это превзошло все ожидания. Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил и считался не то убитым Темным Лордом, не то без вести попавшим, оказывается, был жив, здоров и более того — уже участвовал в битвах против Вольдеморта! Явление Поттера народу вызвало очередной шквал вопросов, и Гарри, сохранявший на лице смущенную улыбку, присоединился к пресс-конференции.

— Нет, я не держу зла на мистера Фаджа за прошлые публикации в «Пророке», он просто был неверно информирован своим ближним окружением. Да, кстати, среди него вполне могли находиться и агенты Темного Лорда.

— Я никуда не пропадал. Мне просто нужно было время, чтобы пройти необходимую подготовку, ведь не может же вчерашний студент Хогвартса прямо со школьной скамьи идти на войну?

— Когда возрождение Вольдеморта уже не вызывало сомнений, именно мистер Фадж продумал костяк плана, и умело использовал в нем даже собственные ошибки и прошлые заблуждения.

— Да, как видите, он сработал, и теперь мы больше не будем играть в поддавки. Мои ближайшие планы? Я буду сражаться. Разве можно оставаться в стороне, когда люди в тебя верят…?

После этих слов Корнелиус, который, не вмешиваясь, стоял рядом с юношей, выступил вперед, слегка закрыв Гарри от публики.

— Ну, довольно, довольно, позвольте нашему юному герою перевести дух, — проговорил министр, прерывая бесконечную череду вопросов, обращенных к Поттеру. — Как все мы смогли убедиться, убийцы Вольдеморта были хороши только в тайной и подлой войне. Против регулярных войск они не выстояли. И больше бить исподтишка мы им не дадим.

И Фадж хитро и недобро прищурился, подняв вверх указательный палец. Тут же засверкали блицы и вспышки фотоаппаратов, запечатлевая министра для будущих газетных передовиц.

А эстафету вопросов переняли журналисты других изданий.

— Вы утверждаете, что не позволите Тому-Кого-Нельзя-Называть вести тайную войну. Что это значит?

— Только то, что было сказано, уж простите за прямоту. Это значит, что отныне инициатива в этой войне будет исходить от нас. Если мы все — авроры, чиновники и простые люди, сплотимся в единый фронт и вместе выступим против общей угрозы, то продлится эта война ровно столько, сколько потребуется, чтобы выкурить Вольдеморта и его прихвостней из их змеиных нор и уничтожить. По сути, Темный Лорд и его Упивающиеся — уже прошлое.

— Именно уничтожить? Вы не предложите им сдаться на каких-либо условиях, не посулите никакой амнистии?

— Предлагать им сдачу? Да еще и амнистию? Как такое вообще могло прийти вам в голову?! — Лицо министра, обращенное к молодому журналисту, задавшему вопрос, потемнело от сдерживаемого гнева. — Молодой человек, я могу показать вам материалы с мест, где развлекались эти нелюди, об амнистии которых вы говорите с такой легкостью. Там только ужас, кровь и смерть. И невинные жертвы, большая часть которых — женщины и дети. Впрочем, зачем далеко ходить — просто посетите больницу святого Мунго, а потом спросите себя сами, сможете ли вы прощать и миловать тех, кто творит подобное! Так что никакого прощения и амнистии! Либо капитуляция на наших условиях и публичный справедливый суд, либо смерть. — Твердый голос Фаджа высекал слова, как в граните. — Если враг не сдается — его уничтожают.

От такого вердикта толпа снова разразилась бурными овациями.

— К сожалению, у меня мало времени, — дав людям выразить свою радость, сказал Корнелиус и демонстративно взглянул на карманные часы, — поэтому сейчас мы все вынуждены откланяться. Но могу вас утешить — отныне я буду общаться с прессой не реже раза в неделю, а в случае крайней необходимости с вами свяжутся люди из пресс-службы Министерства. Таким образом, вы сможете получать сведения для ваших слушателей и читателей прямо из первых рук.

А пока я советую вам всем вернуться в свои редакции, — тут министр лукаво улыбнулся, — потому что туда наверняка уже прибыли ваши коллеги-корреспонденты, которым Аврорат и Министерство сегодня организовали выезды на места сражений и снабдили официальными снимками и богатыми материалами для публикаций.

Лучшего способа одним махом разогнать толпу журналистов просто не существовало. Министр едва успел закончить фразу, а они уже кинулись врассыпную, чтобы во время торопливой аппарации не зацепить кого-нибудь постороннего. Площадь перед Министерством огласили многочисленные хлопки.

На ступеньках остались лишь Фадж, Гарри, авроры из числа охраны и зеваки, угодившие волей судьбы на это судьбоносное представление. Поттер негромко прочистил горло, и министр, на лету уловив, что от него требуется, произнёс:

— Гарри, мальчик мой, давай ненадолго отойдем.

— Конечно, господин министр, — открыто улыбнулся Гарри и послушно направился за Корнелиусом. Едва они оказались на достаточном расстоянии от эскорта, улыбка Поттера из по-детски открытой стала довольно-покровительственной. Гарри снял очки и прикрыл глаза, подставив лицо уже не жарким лучам солнца.

— Вы молодец, мистер Фадж. Просто прирожденный актер! Впрочем, вы же политик, а это, в некотором смысле, одно и тоже. Все прошло просто превосходно, завтра с утра пресса грохнет такие полосы, что весь волшебный мир взовьется на дыбы. А Реддль начнет драть от злобы волосы у всех своих прислужников — своих-то у него нет. Надо, кстати, позаботиться о вашей охране: после такого заявления к вам вполне могут и убийц подослать.

Видя, как вздрогнул при этих словах министр, юноша поспешил его успокоить:

— Не пугайтесь, я уже говорил, что пока вы на моей стороне — бояться вам нечего. А мы пока подготовим старине Волди еще одну плюху. В общем, почин сделан, и теперь самое главное — выгодно и с толком использовать его.

* * *

А на следующий день магическая Англия словно взорвалась.

Нет, это не было то восторженное, ликующее празднование, которому предались все волшебники в день, когда узнали об исчезновении Сами-Знаете-Кого. Ведь новости сообщали не о полной победе, а лишь о крупных тактических успехах, и все-таки… Люди радовались им не меньше, а тот, кто реагировал сдержанно, вызывал у окружающих мгновенную настороженную неприязнь, так что имели место даже несколько случаев нападений и попыток физической расправы над представителями чистокровных аристократических семей, чьи члены, по мнению нападавших, проявляли недовольство победами авроров и, соответственно, были заподозрены в сочувствии к Темному Лорду.

Последние события обсуждались и в Косом, и в Лютном переулках, в очередях в «Гринготтсе», да и просто на улицах, где встречались волшебники числом более двух.

Газеты, выходящие удвоенными тиражами, приковывали взгляд к заголовкам на первых страницах:

«ПЕРЕЛОМ В ВОЙНЕ?»

«ТРИ СРАЖЕНИЯ ПОДРЯД!»

«ОТДЕЛ ТАЙН — КУЗНИЦА ПОБЕДЫ».

«ФАДЖ УТВЕРЖДАЕТ: ВОЛЬДЕМОРТ — УЖЕ ПРОШЛОЕ!»

«ТЕМНЫЕ МАГИ ОТСТУПАЮТ!»

«ФАДЖ И ПОТТЕР — НАШ ПОБЕДОНОСНЫЙ ДУЭТ?»

Развороты пестрели многочисленными колдографиями. Перепаханная, сожженная, но так не взятая врагом героическая база в Эпплби. Частично разрушенное здание отвоеванной штаб-квартиры шотландской базы с реющим над ним флагом Аврората — золотой крылатой волшебной палочкой с перекрещенными молниями на бордовом фоне. Снятые на его фоне перевязанные, но бесшабашно улыбающиеся авроры — все с орденами Мерлина поголовно.

Машина пропаганды заработала на полную, особенно сильной вышла одна колдография: снятая издалека общая могила, а в ней — штабель тел погибших врагов. Подпись под снимком гласила: «Они шли, чтобы убить всех нас. Вышло иначе».

Но главные места на передовицах всех газет сплошь занимали изображения министра магии. Фадж смеющийся, отечески обнявший за плечо смущенно улыбающегося Гарри Поттера. И Фадж другой — с суровым лицом, жестким прищуром и поднятым вверх пальцем, как бы озвучивающий еще один заголовок: «ВРЕМЯ ИГРЫ В ПОДДАВКИ ЗАКОНЧИЛОСЬ».

Общественное мнение, как бурная река, направленная в нужное русло, стремительно понесла свои воды во вполне предсказуемом направлении, подняв на гребень высокой волны Фаджа и Поттера.

Все газеты, начиная от флагмана английских магических печатных изданий «Ежедневного Пророка», и кончая заштатным «Бюллетенем общества любителей флоббер-червей» с тиражом в сто экземпляров, а также шедшие по колдовскому радио интервью с различными знаменитостями, так или иначе муссировали главные темы обсуждения — стратегический гений Корнелиуса Фаджа, храбрость, проявленная аврорами на поле боя, и воюющий с ними плечом к плечу юная надежда всего магического мира — Гарри Поттер.

И если Гарри относился к ажиотажу вокруг себя с полным равнодушием, хотя и без запинки отыгрывал им же самим написанную роль, то для Фаджа жизнь в один миг стала одной большой молочной рекой с кисельными берегами. Все, что сулил Гарри министру магии в том памятном разговоре, произошедшем в его кабинете после смерти Амбридж, все это сбывалось.

Простой народ рукоплескал ему на улицах, работники министерства вновь встречали его не формальным приветствием, а улыбками, рукопожатиями, а некоторые — даже поклонами. И в чиновниках высокого звена и членах Визенгамота, кто наиболее рьяно и настойчиво теперь поздравлял его с переломом в войне и восторгался его умом и прозорливостью, Фадж безошибочно узнавал тех же самых людей, которые первыми стали смотреть на него, как на пустое место. Тех, что отворачивались и почти перестали здороваться, когда всем казалось, что Тёмный Лорд уже стоит на пороге. На таких подчиненных пристальный взгляд министра словно ставил невидимое клеймо, чтобы впоследствии избавиться от них: Фадж был мстителен и злопамятен.

Но были и другие работники Министерства, чем-то сильно напоминавшие авроров Хмури. Которые даже в то время, когда в коридорах Министерства магии сквозила почти осязаемая безнадежность, не отворачивали от него лица. В их глазах нередко скользила жалость или лёгкое презрение, но не было отвращения — как к живому трупу, лишь по непонятной случайности еще бродящему по земле. Вот эти люди теперь смотрели на него с искренним интересом и уважением, а при встрече — крепко жали руку и всегда находили пару добрых слов, от которых у старого политика Фаджа в глубине души иногда еле-еле, но все же дергалось что-то, что у обычных людей называется совестью.

А ещё министр начинал смутно подозревать, что большую часть своей политической карьеры опирался не совсем на тех людей, на которых бы следовало.

Невероятное моральное удовлетворение Фаджу принесла картина толпящихся в его приемной членов высокородных семей, которые не были прямо уличены в поддержке Упивающихся Смертью, и уж тем более не переходили на сторону Вольдеморта открыто, как те же Малфои, Эйвери или Нотты.

Публикации в газетах только успели прогреметь, как волшебная аристократия тут же явилась засвидетельствовать министру своё почтение и уверить в полной поддержке и эти благородные господа, нынче с неприкрытым энтузиазмом выражавшие готовность облечь понятие «поддержка» в любые возможные формы, вызывали у Корнелиуса самые разнообразные желания.

Например, схватить этих еще вчера таких надменных магов за воротники их баснословно дорогих фамильных камзолов и костюмов, пошитых на заказ в лучших магических ателье Европы, и, рывком подтянув их поближе, очень ласково поинтересоваться, а где все они были неделю, месяц, два месяца назад? И, внимательно глядя в их испуганные глазки, спросить, как уважаемый маг Такой-то смотрит на то, что его нынче же объявят пособником Того-Кого-Нельзя-Называть? Объявят, осудят и отправят обживать дощатые нары одной из общих камер Азкабана, а все его финансовые активы будут реквизированы на оборонные нужды по законам военного времени. Да и в фамильном особняке тоже будет устроено что-нибудь полезное. Например, конюшня для гиппогрифов, сиротский приют или аврорская казарма для размещения пополнения.

Самым интересным было то, что в данный момент министр легко м_о_г позволить себе такое и вполне это сознавал. Не со всеми, разумеется, но с двумя-тремя — запросто. И общественность ничуть бы не возмутилась действиям новоявленного спасителя. Чистокровные семейства наверняка бы промолчали из опасения стать следующими в проскрипционном списке, а простые обыватели были бы только рады показательному суду над богатенькими прихвостнями их главного врага.

Но как только от этих сладких мечтаний у Фаджа начинали подрагивать руки, а ноги сами несли хозяина в сторону очередного чистокровного, сладко улыбающегося сукина сына, перед ним вставал отрезвляющий образ черноволосого парня в очках. Парень сидел в кабинете министра, за его столом и в его кресле, и спокойно, внятно читал ему наставления, мерно постукивая пальцами по полированной дубовой столешнице:

— Я более чем уверен, что аристократия и знать волшебного мира, все те денежные мешки, что ранее щедро вас спонсировали в обмен на некоторые услуги, а потом дружно от вас отвернулись, наперегонки кинутся осаждать вашу приемную, дабы успеть прогнуться первыми. Ну, кроме тех, кто уже бесповоротно, целиком и полностью, замарались как слуги или сторонники Вольдеморта.

Так вот, вы не должны встречать их приветливо, как будто ничего не случилось, и уж тем более — показывать, что хоть немного, но снова рады их поддержке.

Заметив, как при этих словах исказилось лицо Фаджа, Гарри кивнул головой:

— Ага, я понял... Того, что они отвернулись от вас в трудную минуту, вы им никогда не простите. И это, в принципе, верно. Друзья или, по крайней мере, союзники, познаются как раз в таких ситуациях.

Но я должен вас предостеречь и от другой крайности: не вздумайте тут же с упоением начинать их гнобить и втаптывать в грязь. У вас будет достаточно времени, чтобы вдосталь попрыгать на их спинах — просто подождите. Месть, знаете ли, не имеет срока годности, успеете еще. Ведите себя строго официально, сухо и корректно, будто вам без разницы, кто именно перед вами — набитый золотом чистокровный маг в двенадцатом колене или безродная поломойка из «Дырявого Котла».

Во-первых, это хорошо впишется в ваш нынешний, новый имидж, а, во-вторых, такое отношение нагонит на высокородных страху куда больше, чем если бы вы на них орали и топали ногами. Отсутствие ярко выраженных эмоций наглядно продемонстрирует, что вы почти не заметили их прежних попыток держаться на расстоянии, а сейчас и подавно не нуждаетесь в их поддержке. Ну, а уж потом, после окончательной победы — делайте с вашими бывшими благодетелями, что хотите, мне их судьба нисколько не интересна.

— Да Гарри, как скажешь.

— Вот и отлично. И не забудьте, пока ваша первейшая задача — продолжать лепить и укреплять свой новый образ.

Рабочий график министра магии, да и жизненный ритм вообще, с некоторых пор стали крайне насыщенными и разве что не трещали по швам. Но Корнелиус во всем придерживался неуклонно-четкой линии поведения: сдержанно принимал бесчисленные поздравления, без конца повторяя, что заслуга в успехах вовсе не его, а магов-ученых и авроров, и благодарить нужно в первую очередь их. Когда же журналисты на бесконечных интервью просили назвать имена и вообще, побольше рассказать о героях, окруженный аврорами-телохранителями министр моментально каменел лицом. Далее неизменно следовало сухое напоминание, что уважаемые господа журналисты, может, и не в курсе, но война ещё не закончена. И разглашать подобные сведения — значит, работать на руку врагу, который не замедлит использовать информацию в своих целях. После подобной отповеди даже прожженные акулы прытко пишущего пера начинали суетливо извиняться, чувствуя себя первоклашками, сморозившими глупость в ответ на вопрос учителя.

В целом, Фадж полностью следовал инструкциям Гарри Поттера и, видя, что они работают исключительно ему на пользу, снова и снова убеждался, что в тот раз чутье подсказало ему единственно верное решение. И возносил хвалу всем богам, которых мог вспомнить, и Мерлину впридачу за то, что у него самого хватило ума этого чутья послушаться.

А тем временем авроры совместно с группой Гарри уже заканчивали разработку нападения на второе по величине после Хогвартса сосредоточие сил Вольдеморта — замок Бамбург, расположенный в графстве Нортумберленд.

Если верить сведениям Гермиониного подопечного, а не верить им основания как-то не было, то в этом замке, а, вернее, не столько в нем самом, сколько в громадных подземельях, тянувшихся под ним на многие киломтеры, были размещены отборные отряды Упивающихся, содержались тролли, инферналы, часть имеющихся у Вольдеморта драконов, которых тот использовал при нападении на Хогвартс, а также их яйца и яйца василисков, и еще многое другое.

Разорить такой гадюшник следовало при первой же удобной возможности, и объединенные силы авроров Хмури и личной Поттеровской армии готовились к предстоящему непростому штурму со всем терпением и тщательностью. Согласно прогнозам аналитикам и предположениям самих бойцов, сражение обещало быть очень непростым.