Профессионал (джен)

Обходя магазин с парой банок светлого лагерного пива, Мёрдок обнаруживает Нуддл там же, где и оставил — в самом дальнем уголке, наедине с полотенцами, пахучим мылом и женскими вещами: девчонка мнётся, явно сомневается и, с крайне серьёзным видом щипая себя за щеку, изучает инструкцию на пачке бумажных прокладок.

— Харе сиськи мять. Бери и пойдём, а то с пивом не успеем.

— Не знаю, какие лучше, — честно признаётся Нуддл. — Их Реми всегда покупала.

— Ну-у, теперь и тебе придётся.

Нуддл снова смотрит на пачку и болезненно морщится.

— И на кой ляд из нас каждый месяц течёт кровь? Почему нельзя, чтоб просто грудь выросла?

— Страдай. Мир чертовски жесток, лапша, — хмыкает Мёрдок. — Да не парься, бери уже, в хозяйстве любые пригодятся.

Вздохнув, Нуддл решительно забирает многострадальную пачку и цапает с полки кусок хозяйственного мыла.

— У тебя закончится скоро.

— Охуеть, может, у меня ещё чего-то нет?

— Да! Молока, чтоб какао заварить! — Прыснув, Нуддл наваливает набранное в руки — так, что Мёрдок чуть не роняет пиво — и, поскакав к холодильнику с сине-белыми молочными коробками, торопливо перебирает его содержимое. — Чур, сегодня не моя очередь!

— Шевели поршнями, память рыбья!

Привычно скривив рожу и показав вслед язык, Мёрдок возвращается к кассе — та к ночи всегда умудряется выглядеть совсем тухло: ни сухарей, ни любого рода резинок почти не видать, кстати, неплохо бы на днях прихватить, никогда лишним не будет, — и с равнодушным видом сгружает обе банки, прокладки и мыло.

— И пачку красного «Уинстона».

Кассир, бледный и липко-рыхлый, как недостоявшее тесто, зевает и нехорошо щурится; Мёрдок никак не может вспомнить, тот ли это продавец, который полгода без лишних слов продавал ему выпивку в любое время, или же другой, недавно нанятый, в конце-то концов, не всё ли равно? — но за пачкой крепких сигарет всё-таки тянется.

— Вот же свинья! — громко возмущается Нуддл, подсунув к пиву коробку молока. — Подождать не мог? Нечестно, я могла без какао остаться!

— А вспомнить про молоко раньше — жопа отвалится?

Мёрдок, отсчитав положенную мелочь, щедро хлопает деньгами об прилавок.

— Да уж, а про пиво ты почему-то не забыл!

— Пиво я пил, когда тебя ещё не сделали, соплячка!

— Сэр, уже время позднее, — натянуто улыбается кассир, смеряя обоих тяжёлым оценивающим взглядом, — Нуддл сидеть и ждать наотрез отказалась, «вдруг не то купишь, знаю я тебя!», — да и выскочила в магазин как была, прямо в коротких шортах, только куртку накинула, — может, не ругайтесь с вашей де… дочуркой? Дочурка, верно? Хорошенькая.

— Завались. Не твоё дело, с кем я ругаюсь, — почти что сплёвывает Мёрдок. — Сигареты гони, блять.

Нуддл, мгновенно посуровев, обнимает локоть Мёрдока, крепко вцепившись в плечо, — и смотрит на растерявшегося продавца так страшно, будто собирается отжать разом всё магазинное пиво вместе с содержимым кассы.

— И он мне не отец, сэр. Будьте добры, давайте сюда сигареты. Мы за них заплатили.