Горе мне, горе! (джен)

И я отправился в путь, в очередную безнадёжную погоню за судьбой, всею душою желая, чтобы она не настигла меня. И мне казалось, что я достигаю этого в своёй безнадёжной погоне, быстрым шагом идя по равнинам и пересекая вплавь реки, следуя извилистым путём за течением Андуина, великой реки, по которой плыли лодки, подаренные Галадриэлью отряду Хранителей Кольца.

Я бежал без отдыха и сна в направлении на юго-восток по равнинам Рохана, неуклонно сокращая расстояние, но всё равно отставал примерно на полдня. Наконец, через семь дней, я приблизился к южной оконечности большого озера Нен Хитоэль, на западном берегу которого увидел их лагерь, как раз у большого холма Амон Хен. Я узнал про этот холм еще в Лотлориэне: эльфы-капитаны рассказывали мне, что это место над великими водопадами Рауроса называлось Холмом зрения, так как на вершине его был огромный каменный Трон Зрения, наблюдательный пост южного королевства людей Гондор, давно забытый и лежащий в запустении.

Невидимый и скрытый Пологом я приблизился и встал с северной стороны. Ночью я заснул, а утром, проснувшись, разглядел фигуры вдали и бесшумно подкрался поближе. С удивлением я увидел, что Хранители разделились. Фродо пошёл куда-то в небольшую рощу поблизости, один из людей вскоре пошёл за ним следом. Другой человек стал подниматься на холм. У лагеря остались только гном и эльф, хоббиты тоже куда-то ушли: один в направлении реки, а двое других в сторону рощи.

Я приблизился к опустелому лагерю. Эльф и гном о чём-то совещались вполголоса, я даже не стал подслушивать их, а вместо этого пошёл к реке. И тут в отдалении мне послышались шаги. Затем еще и еще, десятки существ могли издавать такой шум, я вышел к реке и увидел... орков. Лодок, подаренных Галадриэль, не было видно.

Я вынул меч и, сняв Полог, сделался видимым для врагов. Со знаменитым криком моего отца — "День придёт снова!" — я бросился в то, что считал своей последней битвой. Я не дам оркам овладеть кольцом. Лучше я сгину здесь. Да их много, их возможно не десятки, а сотни, но я не пропущу их к отряду. К моему удивлению, орки не стали окружать меня, но новые воины орков, высаживаясь из своих остроносых, черноконечных лодок, огибали меня стороной, несмотря на все мои попытки их остановить. Я вился ужом, колол, рубил, протыкал ненавистных тварей, уже не менее пятерых орков лежало на земле, а они все еще не могли меня достать. Кроме пары маленьких царапин на плече, никаких ран я не получил. Я не знал, сколько времени прошло. Почти два десятка орков всё же столпились вокруг меня и я, отчаянным броском уменьшив их число на два, вырвался из кольца и побежал на север, увлекая их в сторону от отряда. Но они не последовали за мной. Снова надев Полог и осторожно пойдя обратно, я увидел, что орки возвращаются со стороны лагеря. Они несли тело гигантского орка, видимо, их вожака. Они погрузили трупы орков на лодки и отправили по реке с одним десятком.

В этот момент сюда подоспели эльф, гном и человек, запыхавшись как от долгой погони. Еще одна стычка и орки окончательно рассеялись, большая часть успела броситься в реку или на лодки и уплыть. Позже эльф, гном и человек держали совет, и из обрывков слов, доносимых до меня южным ветром, я понял, что Фродо и Сэм отправились по воде на другую сторону реки, а орки унесли их товарищей куда-то на северо-запад в направлении Рохана.

Дальнейшее я не захотел дослушивать. Вместо этого тихонько пошёл по берегу Андуина, выискивая еще целую лодку. Наконец, мне повезло наткнуться на брошенную впопыхах орками лодку. Тяжело вздохнув, я сел в нее и отправился пересекать великую реку.

Оставшиеся от февраля несколько дней я шёл через Эмин Муил, мрачные болотистые холмы, то теряя след хоббитов, то находя его. Несмотря на то, что я взял с собой достаточно припасов и не потерял их во время боя, идти было тяжело. След вился, изгибался и почему-то вёл далеко на восток. Я никак не мог нагнать хоббитов, вероятно, они были более юркими, а может захватили с собой веревки, мне же приходилось показывать чудеса лазания по горам. Пару раз я чуть не сорвался в пропасть.

К началу марта я вышел на равнину, которая была заполнена мрачными болотами и топями. Здесь было совсем худо и если бы я не нагнал двух хоббитов, то скорее всего мне пришлось бы

сгинуть. Испарения гнусного тумана вились над топями и закрывали солнце. От эльфов Лотлориэна я знал, что приближаюсь всё ближе к Мордору, проклятой и выжженной земле, где живут лишь орки и приспешники Саурона. Над Мордором солнце почти не светит, еле прорываясь сквозь туманную завесу мрака под небом. Но здесь, хотя туман не был таким густым, чтобы погружать всё вокруг в сумрак, всё же он был достаточным, чтобы навевать скуку и уныние. Вдали от меня копошились две, нет, три темные фигурки, причем одна из них вела вперед, знаками постоянно поторапливая двух других. Понятно, они наконец нашли проводника. Вот только проводник у них был какой-то странный. Почти безволосый, нагой, скользкий как животное или рыба, он ластился ужом по земле и хриплый голос его каркал и скрипел вдали как несмазанная телега. Это существо либо было порождением зла, либо сильно испорчено злом, я видел это ясно, даже не разбирая его слов.

Внутри болот под водой я слышал шум от множества призраков павших, отпечатков голодных духов, неупокоенных и умерших насильственной смертью. То были погибшие здесь, видимо еще во время войн Второй Эпохи, потому что болота явно были древними. Идти в погоню становилось бременем. Опасаясь повторить свою ошибку, я держался в отдалении от Фродо, ибо, надев кольцо, он мог бы почувствовать меня даже через Полог, как Галадриэль. Как поведал мне Гэндальф на прощание, Галадриэль была обладательницей одного из трёх волшебных эльфийских колец, выкованных во Вторую Эпоху великим кузнецом Келебримбором, внуком Феанора. Кольца эти были чисты и свободны от зла, и их магия была велика.

Наконец хоббиты и я приблизились к самим черным вратам Мордора. Вид огромных врат, словно бы высеченных в скале и охраняемых целой армией троллей, орков и приспешников Саурона из числа людей, потрясал воображение. Две огромные черные башни возвышались по обе стороны от врат. Видимо, убедившись, что врата непроходимы, и посовещавшись со своим странным проводником, хоббиты отправились на юго-запад, огибая врата, а я последовал за ними.

Вскоре мы пришли туда, где выжженная земля Мордора смешивалась с живой почвой небольшого леса. Этот лес был более поражен испарениями зла, тем не менее там и сям его цветы, ростки и деревья упрямо тянулись к Солнцу. Внезапно послышался какой-то шум и воины, одетые в зеленые плащи, показались из-за деревьев. Спутник хоббитов куда-то пропал, а к ним приблизился отряд, ведомый высоким человеком благородного вида, в лице которого я нашёл признаки кровного родства с одним из воинов из отряда Хранителей кольца.

Успокоенный, что Хранитель на время попал в руки людских воинов, а не орков, я всё же тайно проследовал за ними в лес. Много чудес видел я в этом лесу, еще помнящем эльфов и энтов, которые однако навсегда покинули его. Но я не хочу об этом вспоминать, как и вообще рассказывать о приключениях Хранителя там. Кончилось тем, что Хранитель вынужден был показать Великое кольцо высокому воину, которого назвал Фарамиром, но тот отпустил его. Странное существо тоже было отпущено, правда, сначала его чуть не казнили.

Итак, мы оказались в другой долине, где самые камни дышали злом. Перед нами была огромная черная башня и извилистый путь, ведущий куда-то в вышину гор. Я шёл в отдалении и поэтому не сразу понял, куда исчезли хоббиты. Целый день я искал их и нашёл путь, по которому они ушли. Мысленно я продолжал отсчитывать дни, а значит сейчас было тринадцатое марта того же года, в который я вышел из Лотлориэна. Не знаю, что за морок закрыл от меня извилистый горный путь, но я снова опаздывал и начал торопиться.

Поднявшись на горы, я увидел тёмный страшный проход, из которого тянуло смертью и злом. "Неужели проводник повёл их туда?" — мелькнула мысль и я изо всех сил бросился вперёд. Что-то липкое и почти невесомое коснулось моего лица, я взял его рукой и увидел лоскут гигантской паутины. Я шёл вперёд и вперед, но вскоре понял, что свет не проникает сюда. В темноте я, должно быть, пропустил место, где прямой путь раздваивался, и уклонился вправо. Навстречу мне несло уже не просто запахом зла и смерти, но какой-то страшной вонью. Моя нога ударилась обо что-то. Я достал меч и он воссиял в темноте как яркое пламя — эта особенность была у него изначально, после того, как он был очищен Майяр. При свете меча я увидел разлагающиеся останки какого-то крылатого существа, а впереди что-то большое и тёмное, какую-то тень, которая загромождала расширяющийся проход. Внезапно глубокий, похожий на вопль стон раздался в сумраке впереди и чей-то злобный усталый голос сказал:

— Что тебе надо, проклятый хоббит? Доколе ты будешь терзать меня своей светоносной склянкой! Я освободила проход, так иди же туда, куда стремишься, в Мордор, и да сгинешь ты там вовеки!

Собравшись с духом я так ответствовал неведомому тёмному существу:

— Я не хоббит, я Турин, сын Хурина, воин людей. Я ищу двух хоббитов, они были здесь с проводником, но ушли от меня далеко вперёд, и я потерял их след. Скажи мне, где они, и твоя смерть будет быстрой!

Хриплый зловещий клёкот, похожий на смех, был мне ответом:

— Никто не смеет угрожать смертью мне, Шелоб Великой, дочери Унголиант, порождения Великой Тьмы! Да, я изранена этими проклятыми невеличками, и у тебя тоже есть какая-то светящаяся штука, похожая на железку, но я буду драться насмерть! Наверняка ты убьёшь меня, но хлынувшая из меня черная кровь дарует тебе полное забвение, ибо стоит тебе как следует вдохнуть её испарения, и ты годами будешь бродить здесь, потеряв разум. Не знаю, как на хоббитов, а на орков и людей моя кровь действует именно так!

Я спрятал Полог в котомку и выпрямился во весь рост, готовясь к бою.

— Мне некогда разговаривать с тобой, отродье Унголиант, великой паучихи Тьмы, той, что вместе с Морготом некогда высосала жизнь из двух дерев Валинора! Но я, Турин из рода Хурина, последний воин Первой Эпохи Арды, обещаю тебе в свою очередь, что смерть твоя не будет легкой, ибо я рассеку твое тело на части, а потом выслежу и убью все твои порождения, ибо, даже безумный, я сохраню остатки разума!

Я уже готовился продать свою жизнь подороже, но изумленное молчание было мне ответом. Затем более слабый голос сказал:

— У меня нет желания умирать, Турин, сын Хурина. Если время тебе дорого, то иди назад, пройди тридцать шагов и сверни влево, там выход из моей пещеры. Я тебе сейчас не противник, ибо свет выжег мне половину глаз, а несколько моих лап отрубили эти жалкие мохноногие выползни из нор Эриадора.

Я немного подумал и повернулся назад, бросив куда-то во тьму:

— Хорошо, Шелоб! Но я вернусь сюда рано или поздно и, когда я вернусь, выходи из пещер со мной на смертный бой и сразись, если действительно ты потомок Унголиант

— Я буду ждат-т-ть, — прошипел злобный голос на прощание. — Удач-чи, воит-тель, иб-бо нен-нав-иж-жу я эт-того т-тёмного цар-рька, С-саур-рона, он-н с-ч-чит-тает м-мен-ня сл-луг-гой и зап-пер м-мен-ня з-десь пр-р-отив в-воли...

Но я уже почти не слышал слов и бежал вперёд к выходу. Наконец я увидел призрачный тусклый свет. Позади меня остался тёмный проход через горы, впереди раскинулась огромная тёмная равнина. Это и был Мордор, страна без ясного неба и полуденного света солнца, земля вечной Тени. И мой путь лежал по её выжженной почве вдаль к Роковой горе.