Hydrargyrum (джен)

— Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств…

Римус поднялся из-за стола и изобразил полупоклон перед полным залом своих будущих студентов. Взгляды он ловил на себе самые разные — были и благодарные или полные любопытства, были и насмешливые и даже презрительные. Впрочем, он прекрасно знал, что выглядит сейчас далеко не лучшим образом, но особого значения этому не придавал. Позвали его сюда делом заниматься, а отнюдь не для того, чтобы служить образцом стильного и модного современного волшебника. Такой здесь в прошлом году уже был, и чем это кончилось?

Вернувшись на своё место, новоиспеченный профессор проигнорировал мрачное выражение на лице сидящего рядом Снейпа и вновь погрузился в свои мысли, тоже отнюдь не радужные. Он и без того последнее время пребывал в постоянной меланхолии, а теперь ещё и встреча с дементорами напомнила о прошлом в самых «замечательных» подробностях. Как будто ему было мало… Думая об этом, Римус вновь задавал себе вопрос — когда же в его жизни всё пошло не так? Двенадцать лет назад, когда было уничтожено их братство? Двадцать два года тому назад, когда он решил соврать всем и всё-таки поступить в школу, подвергая риску сотни человек из-за собственного эгоизма? Двадцать восемь лет назад, когда его укусили? Или просто каждый раз он всё дальше и дальше уходил с верного пути? Кто знает?

Глядя на яркие свечи, отражающиеся в золотой посуде, на огромный зал и радостных детей, он поневоле спросил себя — а предполагал ли когда-то, что вернётся сюда уже в качестве профессора? Например, тогда после экзаменов на последнем курсе, когда они сидели все вместе здесь, за тем столом, где сейчас наслаждаются банкетом Гарри и его друзья? Может быть, но если он и думал о подобном, то представлял себе всё это совершенно не так. Как он, сидя тут, среди преподавателей, встретит в праздничном зале сына Джеймса и Лили, может быть — дочь Сириуса или Питера (кажется, была у Хвоста девушка с Хаффлпафа, да уже не вспомнить, как её звали). На свой счет он уже тогда не строил иллюзий и понимал, что у оборотня своего ребёнка, скорее всего, никогда не будет. Однако их детей он готов был принять, как своих.

Вот только всё сложилось иначе. Через три года Поттер с женой погибли, пытаясь любой ценой защитить сына. Предавший их Бродяга наплевал на Статут и все законы, чтобы расправиться ещё и с Хвостом, и очень вероятно, что Люпин был бы следующим, не успей авроры раньше, и не отсутствуй он сам тогда в Лондоне. Война разделила лучших друзей спустя всего несколько лет, все эти проклятые предрассудки, чистая и грязная кровь, тёмная и светлая магия — поразительно, из-за какой чуши люди готовы убивать друг друга. А теперь Блэк сбежал из тюрьмы, чтобы убить и сына Джеймса. А он, Римус, останется единственным человеком, который сможет младшего Поттера защитить, если окружившие школу дементоры окажутся бесполезны. Кружащиеся за окном тёмные духи, сын друга, выросший сиротой, и тот, кого он считал почти братом — теперь убийца, чьим именем пугают магический мир. Не так он себе представлял своё возвращение сюда, совсем не так…

На самом деле, ещё в начале лета он и не планировал, что в ближайшее время окажется в школе, тем более в подобном качестве. Продолжал скитаться по стране без особой цели, вдали от людных мест, заботясь больше всего о том, как пережить очередное полнолуние, когда его однажды июньской ночью нашел в заброшенном доме Альбус Дамблдор, как когда-то в детстве, и вновь предложил отправиться в школу. Только теперь уже в качестве профессора. Директор рассказал Римусу, давно не следившему за новостями волшебного мира, о побеге Сириуса. А потом и обо всём остальном за последние пару лет: о поступлении в школу сына Джеймса, о двух попытках Волдеморта проникнуть в школу и вернуть себе тело, о нескольких инцидентах с тёмной магией в Лондоне и окрестностях и о том, что, по общему мнению авроров, Блэк вырвался из Азкабана именно для того, чтобы убить Гарри. После этого вопрос, согласен ли Люпин на новую работу, можно было и не задавать.

За прошедшие месяцы Римус часто думал о том, чего же теперь пытается добиться эта тварь, которую даже смерть не остановила. Со слов Гарри, переданных директором, выходило, что два года назад он каким-то образом смог подчинить себе профессора Квирелла и с его помощью попытался добраться до философского камня, в то время хранившегося в школе (именно для того, чтобы привлечь кого-то из подручных лорда, оставшихся на свободе, на личный визит никто даже и не рассчитывал). Поттер же просто оказался на пути, практически случайно, и едва не расстроил весь план. Как и полагается гриффиндорцу — храбрости полно, а ум в ход идёт уже потом… Должно быть, они сами такими были в молодости. Волдеморт говорил, что хочет с помощью камня восстановить своё тело, значит сделать это сам он не способен — уже хорошая новость. Год спустя защита школы от одержимых была укреплена, и проникнуть извне кто-то вроде Квирелла в неё не смог бы, однако враг тоже не стал два раза идти тем же самым путём. В Хогвартс попал тёмный артефакт, быстро подчинивший себе нового профессора ЗОТИ, а если судить по рассказам очевидцев, к этому предмету было привязано что-то вроде призрака Волдеморта, точнее ещё Тома Реддла из начала сороковых, времён его учебы в школе. Разумеется, это не было настоящее привидение — ведь тёмный лорд не умер окончательно, а существует в виде неупокоенного духа. Нельзя даже исключать, что это была лишь иллюзия, призванная запутать остальных и навести на ложный след, а за всем планом стоял кто-то другой… Так или иначе, цели его остались неизвестными, но, возможно, Реддла интересовала лаборатория Слизерина и исследования основателя, с помощью которых он собирался вернуть себе тело. К сожалению, одержимый профессор и тёмный артефакт были уничтожены аврорами без шанса провести допрос и что-то узнать наверняка, а пару месяцев спустя из Азкабана сбежал Блэк. Ходили слухи, что ему помог кто-то извне, один из сторонников лорда, но Дамблдор опасался, что Сириус может оказаться следующим одержимым. Возможно, они заключили сделку: Волдеморт даст ему сбежать и добраться до Гарри, а Блэк в обмен поможет Реддлу вернуться к жизни.

На самом деле даже спустя двенадцать лет Римус не мог и не хотел до конца поверить, что Бродяга мог совершить подобное: предать Джеймса, который был ему ближе собственного брата, убить и покалечить десятки обычных людей, которых, в отличие от своей родни, не презирал как низших существ. Что он сбежал из самой охраняемой тюрьмы и рискнул жизнью и душой, возможно, заручился помощью самого Волдеморта, только ради того, чтобы убить тринадцатилетнего ребёнка, собственного крестника. Не хотел верить и сейчас, однако был готов, если понадобится, защищать Гарри, даже рискуя жизнью. Тогда, в конце войны, он не смог ничего сделать — не смог остановить Блэка и спасти своих единственных друзей, а потом даже не попытался позаботиться о ребёнке, вместо этого просто сбежал ото всех и от всего, и с тех пор ни разу его не видел до сегодняшнего дня. А если бы этот сумасшедший добился своего в прошлом году, или в позапрошлом? Первым делом он завершил бы начатое и убил сына Джеймса, на которого у него какие-то особые планы ещё с восемьдесят первого года, а Римус даже ничего и не узнал бы, скитаясь по лесам и заброшенным деревням. Что ж, он был в огромном долгу и перед Поттером, и перед Лили Эванс, и теперь ему представился шанс расплатиться с ними хотя бы немного. Даже если для этого придётся драться с человеком, которого он когда-то называл лучшим другом.

А возвращаясь к творящимся неприятностям, в позапрошлом году Волдеморт один раз назвался собственным именем, и год спустя его призрак опознали по внешности. Но ведь были и иные происшествия с чёрной магией, просто там не осталось свидетелей, которые указали бы на виновника, будь то тёмный лорд или кто-то из его последователей. Весной девяносто второго кто-то призвал с помощью жертвоприношения неизвестную сущность в пригороде Лондона, а после сжег место преступления. К тому времени Волдеморт уже находился в школе, в теле Квирелла, а значит, этот ритуал не пытался вернуть его из небытия, либо творивший его приспешник не знал, где Реддл обретается на самом деле, а он не спешил обрадовать своих подчинённых. При жизни он был очень скрытен, так что последнее звучало вполне правдоподобно. В том же году в августе произошло ещё одно происшествие — молодой волшебник и множество магглов-преступников были убиты неизвестно кем с помощью проклятого оружия, а затем место преступления уничтожено магическим огнём. В тот раз авроры даже обращались за консультацией к профессору МакГонагалл, как авторитетному специалисту в трансфигурации, и по словам Дамблдора она ещё долго шипела и ругалась, вспоминая пули, обработанные магией так, чтобы нанести как можно более тяжелые раны, а по возможности убить человека даже с одного попадания. По её оценкам, для такого заклинания требуется владение трансфигурацией на уровне выпускного курса, однако заместитель директора отказывалась верить, что кто-либо из учеников способен сотворить подобную мерзость при помощи полученных на её уроках знаний.

О том, как всё это связать вместе, строилось множество версий. Официально Министерство утверждало, что виноват как минимум в последнем случае был одержимый преподаватель ЗОТИ, но это физически невозможно — произошла трагедия в августе, а профессор Локхарт попал под влияние неизвестного артефакта уже в школе, то есть не раньше сентября. Значит, у Волдеморта остались ещё подручные, которые пытаются исполнить его планы? Минимум один-два, а то и больше. Всё-таки инциденты были похожи на первый взгляд, однако почерк преступников сильно различался. Теперь к этому полтора месяца назад, сразу после побега Сириуса, прибавились странные случаи браконьерства в шотландских горах. Кто-то уничтожил небольшое племя горных троллей и забрал часть крови с собой, а ведь этот ингредиент входит во множество мощных зелий исцеления, и если это понадобилось тёмному лорду для восстановления тела при помощи тёмной магии, то у него имеются не просто планы, а он уже начал действовать? Возможно, Блэк потрудился ради его оживления, а не стал сразу бросаться на поиски Гарри?

— Люпин, — произнёс рядом мрачный голос.

— Уже пора? — спросил Римус угрюмо выглядящего зельевара. Затем быстро оглядел зал. Кажется, трапеза началась всего несколько минут назад — пустых тарелок ещё почти не видно. Вставать из-за стола совершенно не хотелось, да и он сам к еде не успел даже притронуться, занятый разными мыслями.

— У нас осталось всего десять минут до восхода. Идём, я покажу твой кабинет. Мы и так непозволительно рискуем.

— Я могу и сам его найти.

— А я не могу рисковать чужими жизнями, — отрезал Северус, не повышая тона. — Пошли, Люпин.

Негромко извинившись перед директором и другими преподавателями, Римус поднялся из-за стола и вышел вслед за торопливо шагающим Снейпом. Поскольку коридоры и этажи помимо тех, через которые ведут учеников к большому залу, были пока едва освещены, по пути зельевар молча подвесил рядом с собой пару синеватых огней, напоминающих болотные, и они беззвучно парили у него над головой. Люпин тем временем думал, что он может сказать этому человеку. Дементоры сегодня вновь заставили вспомнить немало из славных школьных лет, и за некоторые вещи ему сейчас было очень стыдно. Даже когда он ничего не делал, просто стоял в стороне и не мешал друзьям «развлекаться». Разумеется, во всех спорах между Снейпом и Поттером он всегда выступал на стороне друга. Тогда это казалось абсолютно естественным. А вот сейчас, когда вновь всё это вспомнил, было до ужаса неловко. Знакомые полутёмные коридоры, знакомые двери и портреты на стенах, знакомые звуки шагов по старому каменному полу. Словно и не было этих пятнадцати лет.

— Знаешь, Северус… — начал он неуверенно.

— Вы что-то хотели, профессор Люпин? — спросил тот, не оборачиваясь, не принял фамильярного тона.

— Наверное, нет. Нам на второй этаж?

— На третий. Ты сегодня уже принял зелье?

— Да, ещё утром, до поезда.

— Хотя бы это радует. Вот, твой кабинет, — сказал Снейп, толкнув нужную дверь. — Ключ на столе, изнутри закрыться сам сумеешь. Следующую порцию зелья я принесу завтра.

— Доброй ночи, — крикнул Римус ему в спину, так и не дождавшись прощания.

Проводив зельевара взглядом до угла, Люпин вошел в комнату, где ему теперь предстояло жить. В самом деле, для начала закрыл дверь и убрал ключ в дальний ящик стола. Потом устало опустился прямо на пол и оперся спиной на диван. Этот долгий день для него почти закончился. А ведь, садясь утром на поезд, он никак не ожидал, что дойдет до такого. Да, директор предупредил, что ему навязали в охрану дементоров, но никто не говорил, что они будут останавливать и досматривать поезд, полный подростков. И тем более, что некоторые из них «слишком увлекутся», распробовав свежий страх и отчаянье детей, не похожие на много раз уже пережеванные и обглоданные эмоции узников, часть из которых за годы сошла с ума или превратилась в едва шевелящиеся полутрупы. Даже в том купе, где ехал он сам и где оказался сын Джеймса с друзьями, реакция подростков оказалась очень показательной. Когда дементор начал «давить» в полную силу, Гарри почти сразу упал в обморок. Сидевшая рядом с ним девочка вдруг закричала, словно видит перед собой нечто ужасное или падает с большой высоты, а затем выхватила палочку. В ту же секунду третий, судя по цвету волос — один из семейства Уизли, так же быстро достал свою и использовал «Экспеллиармус» прежде, чем она успела что-либо сделать. Уже немного позднее, когда Римус отогнал дементора, и они все вместе начали приводить Поттера в чувство, рыжий пояснил ему: «Извините, профессор, но Гермиона в прошлом году вместе с моими братьями изобрела новое заклинание. Если бы она его применила здесь, то нас бы всех покрошило ломтиками». И главное, девочка не попыталась ничего отрицать, просто отвела глаза и молча забрала у него палочку. Надо будет позже уточнить, чему это такому теперь учат второкурсников, что по описанию не всякое непростительное сравнится…

Но вообще, как Люпин успел понять из разговоров на станции, почти в каждом вагоне нашлись те, кто не выдержал давления дементоров и попытался их выгнать. Сложно винить детей за это желание, вот только патронус вызывать умеют далеко не все даже на последнем курсе, да и просто в справочники по существам и тварям заглядывать многие ленятся, в результате тёмных духов били всем подряд, у кого на что хватило знаний. Большая часть заклинаний против них была малоэффективна, но подростки брали энтузиазмом и числом. Возможно, стоит с этого и начать первые занятия, с разбора инцидента в поезде? Что они делали правильно, а в чём ошиблись, как вообще нужно поступать при встрече с подобной угрозой.

За прошедшие два месяца, готовясь к роли профессора в Хогвартсе, Римус составил общий план и программу занятий. Упор он собирался делать как раз на противостояние различным волшебным существам, которые могут встретиться волшебнику в обычной жизни и стать для него определённой угрозой. Доставку некоторых небольших тварей, которых нельзя наловить поблизости в Запретном лесу, он уже успел заказать. Конечно, он мог поступить иначе и сосредоточиться на своём основном задании, то есть защите Гарри от Блэка, а значит и его, и остальных детей можно было бы учить противостоять другим волшебникам, благо «Защита» — предмет с весьма расплывчатой формулировкой целей и задач, где каждый преподаватель сам определяет, что именно будет основой его изучения. Но были два весомых довода против. Во-первых, даже если он полностью устранится от всей работы, от остальных курсов и всех учеников, а станет весь год лишь натаскивать Поттера в искусстве магических дуэлей, тот всё равно ничего серьёзного сделать Сириусу не сможет, чересчур велика разница между ними в опыте и навыках. Во-вторых, как бы ни был важен для него сын друга, Люпину доверили и обучение всех остальных детей, а значит он должен готовить их к тому, что может им реально понадобиться и что поможет сдать экзамены, а не к тому, чего хочет сам или считает более нужным в данный момент для собственных целей. Угробить целый год обучения у нескольких сотен будущих волшебников только ради того, чтобы преподать урок одному ребёнку — насколько паршивым учителем он бы оказался, если бы так поступил?

А ведь есть и другая проблема — отсутствие системы в обучении. Два последних года практически можно вычеркнуть, то есть те, кто сейчас на седьмом курсе, остались в своих знаниях где-то на уровне пятого, а третьекурсники по предмету не владеют почти ничем вообще. С ними начинать придётся практически с нуля. А ведь в этом году, как и всегда, в июне будут неизбежные министерские экзамены у пятого и седьмого курса, которые им нужно как-то сдать и по Защите тоже. Да, его ждёт очень много работы и помимо необходимости защищать Гарри от Блэка.

Правда, с последним есть ещё одна большая проблема, о которой не хочется думать, и которая тоже будит не лучшие воспоминания о прошедшей войне с пожирателями смерти. Нынешняя ситуация слишком напоминает события их молодости. Снова Дамблдор на одной стороне и Волдеморт на другой, снова оба начинают собирать себе прежних сторонников и искать новых. Снова они будут сидеть где-то там высоко, пока рядовые «солдаты» воюют, становятся калеками, погибают или навечно отправляются за решетку. И ведь речь не только об их поколении — он сам, Сириус, тот же Люциус Малфой, который на шесть лет их обоих старше, или Артур Уизли, который старше ещё на четыре года. В этот раз уже втянуты нынешние ученики. Гарри на первом же курсе встал на пути у Волдеморта и его планов. Год спустя кто-то принёс в школу проклятый предмет — а если это был младший Гойл, Нотт, да хотя бы сын Люциуса? Кто будет следующим? Младший Уизли влезет в эту войну, как когда-то его отец? Дочь Селвина пойдет вслед за своим отцом на сторону тёмного лорда? Как шахматы — вот есть чёрные фигуры, а есть белые. Волдеморт выставил Блэка, Дамблдор поставил напротив Люпина. Директор ведёт пешку-Поттера вперёд, в ферзи, значит с другой стороны доски к ней уже приближается такая же чёрная пешка…

Римус никогда не был большим любителем шахмат, но уж на самом простом уровне себе эту картину представить мог. Тем более, что Дамблдор ясно дал ему понять, что возлагает надежды на окончательную победу именно на Гарри, что тому суждено избавить мир от Волдеморта во второй раз уже навсегда. Но до той поры ему нужна помощь и защита. Люпин не решился спрашивать, стал бы директор прикладывать такие усилия, если бы Блэк пытался добраться, например, до сына Фрэнка и Алисы, на которого ни у кого нет таких грандиозных планов, стал бы разыскивать его и соглашаться терпеть все сопутствующие неудобства. Возможно, он не хотел услышать ответ. Возможно, уже знал его.

Нравится ли ему всё происходящее? Определённо нет. Разумеется, Римус уважал директора за всё, что он сделал в прошлой войне, и до того в прошлом, а также лично был благодарен ему за возможность выучиться здесь по-человечески и завести в детстве друзей. Он понимал, что директор знает о магии и её законах куда больше него, министра, да и самого Волдеморта. И если Альбус думает, что ключом к победе является именно Гарри, то у него явно есть к тому очень веские основания. Однако, как друг он хотел, чтобы сын Джеймса Поттера рос обычным ребёнком, а не стал живым символом победы над тёмными силами или элементом какого-то большого ритуала или многолетней интриги. Мальчишке и без того досталось в жизни, неужели он нормального детства не заслужил? Но попытаться что-то изменить — означает пойти против директора. Может ли он что-то изменить? Хочет ли? А главное, готов ли? Вмешаться в планы Дамблдора ради того, чтобы отдать долг другу… Или довериться директору и просто следовать указаниям, надеясь, что он не пожертвует такой выгодной фигурой, как Гарри, ради окончательной победы светлых сил? Да если даже и попытаться что-то изменить, он остался один, и рассчитывать больше не на кого…

В этот момент, несмотря на закрытые окна, профессор почувствовал, как где-то там, за пеленой дождя и черными тучами над горизонтом поднялась полная луна.

Если бы кто-то заглянул в кабинет через несколько минут, то предположил бы, что видит на полу большую спящую собаку, а лучше разбирающийся в животных человек догадался бы, что перед ним волк, которых на территории Великобритании не водится уже как минимум лет двести. И только опытный волшебник, аврор или охотник на опасных тварей, узнал бы оборотня. Волшебное существо, а не человек, по министерской классификации — уровень опасности пятый, «смертельная угроза для волшебников», при встрече разрешено уничтожение.