Цвет веры (гет)

Здесь, почти у самого края,

Исчезают любые сомнения.

По частям себя собирая,

Ты готов принимать решения

 

И вперед идти без вопросов,

И стоять до конца за ближнего.

Знаешь, это довольно просто,

Если сбросить с души все лишнее.

 

Время в доме на улице Гриммо будто застыло. Северус должен был выйти на связь через два часа, и эти два часа растянулись в бесконечность. Дом погрузился в тревожное ожидание.

Ремус Люпин навел порядок в коридоре, убрав остатки портрета и следы крови. Сириус занялся проверкой родовой защиты. Кажется, он действительно чувствовал дом так, будто был его частью. Так, как, наверное, может чувствовать лишь глава рода. Глядя на то, как он, сосредоточенно хмурясь, очерчивает палочкой периметр окна, Нарцисса гадала, как это ощущает Драко, потому что одно дело особняк, а другое — огромное имение с многовековой историей, со множеством тайников и подземных ходов.

Сириус-глава рода выглядел совсем незнакомым. Очень серьезным и ответственным. Наверное, таким он бывал на заданиях, когда работал в аврорате. Нарцисса не знала его таким. Их жизни в тот период шли параллельно друг другу, никак не пересекаясь. И казалось, что-то менять уже поздно.

Как же она ошибалась, думая так двадцать лет назад. Поздно становится лишь тогда, когда человека больше нет в живых. Сейчас уже поздно говорить Фреду, как сильно она ценила его поддержку и как восхищалась его умением оставаться уважаемым членом британского магического сообщества и одновременно не навлекать гнев Темного Лорда. А еще он сделал то, чего так и не удалось Люциусу: он был настоящим главой семьи. Он обожал дочь и с огромным уважением и трепетом относился к своей супруге. Неужели дело было в том, что Люциуса Лорд выбрал на роль своей правой руки и обрек тем самым членов их семьи на изоляцию друг от друга, на вынужденное одиночество и непонимание? На то, что каждый из них жил своей жизнью, почти не встречаясь друг с другом.

Впрочем, скорее всего, дело было в том, что Фред оказался сильнее Люциуса.

В носу защипало, и Нарцисса торопливо встала с дивана, радуясь тому, что Сириус уже ушел проверять другие комнаты. Решив приготовить поздний ужин, она направилась на кухню. В конце концов, ничто так не отвлекает, как необходимость показать приемлемый результат в том, в чем ты — дилетант. Готовила Нарцисса крайне редко и, как правило, это были очень сложные блюда для семейных торжеств. Сейчас у нее не было ни повода, ни необходимых ингредиентов. Да и семьи тоже не было.

Изучая на кухне полки и ящички с припасами, она чувствовала себя немного оглушенной. Готовка была, пожалуй, логичным завершением этого нереального дня, который сумел вместить в себя столько неправдоподобных и страшных событий, что, даже приготовь она что-нибудь совсем несъедобное, это вряд ли имело бы значение. К тому же, Сириус и Ремус определенно были теми людьми, перед которыми не стыдно потерпеть неудачу.

Размешивая заклинанием тесто для овощного пирога, Нарцисса старалась думать только о необходимой амплитуде магического завихрения. Потому что, позволь она себе отвлечься, тесто будет испорчено, а мысли непременно вернутся к бездыханному Фреду и окровавленному Северусу. Что бы ни говорили Ремус и Сириус, Нарцисса понимала, что выдохнуть сможет, только когда пройдут эти проклятые два часа и она воочию увидит живого Северуса Снейпа.

Сириус вошел в кухню так стремительно, что Нарцисса вздрогнула, а ее палочка описала дугу, и комок теста, подлетев вверх, прилип к потолку.

— Прости. — Сириус резко остановился и вскинул правую ладонь в успокаивающем жесте. В левой руке он держал книгу.

— Что там у тебя? — спросила Нарцисса, отправив кусок испорченного теста с потолка в корзину для мусора.

— Это «Память рода» Амбросиуса Авалия.

— Впервые слышу.

— А я вот не впервые. Читал ее еще во времена Хогвартса, но тогда мало что понял. Да и сама идея показалась мне слишком очевидной, чтобы посвящать этому целый труд.

Нарцисса укрыла тесто полотенцем и взяла у Сириуса книгу. Та была тонкой. Всего двадцать восемь страниц. Сириус не сразу выпустил книгу, и Нарцисса невольно задержалась взглядом на его руке. Загорелую кисть пересекал тонкий шрам. Она прекрасно помнила его еще со школы. Захотелось скользнуть по шраму пальцами, разгладить его, стереть. Если бы только можно было стереть вот так все шрамы: и с тела, и с души…

Открыв книгу в конце, Нарцисса обнаружила, что оглавление отсутствует. Вероятно, страница была вырвана.

— Здесь не вся книга? — спросила она.

— Нет пары страниц. Но это неважно. А важно то, что мы должны сделать. Я должен. Я мог бы ничего не говорить тебе, но… Мерлин, как Снейп справлялся все эти годы? Быть рядом и выстраивать хоть какие-то отношения, когда кому-то то и дело грозит опасность — та еще задача. — Сириус криво улыбнулся и запустил пальцы себе в волосы.

— Говори, как есть, — попросила Нарцисса. — Я прекрасно понимаю, что хороших новостей у нас уже не осталось.

— Почему не осталось? Мы живы. Твой сын в безопасности. Ты в безопасности. И у нас есть шанс исправить то, что сотворила моя матушка.

— Ты про гобелен?

— Про «славный» род Блэков. — Словно «славный» он произнес с издевкой. — Но работать придется с гобеленом, потому что именно на нем зафиксировалось материальное воплощение того, что в этом роду случалось.

— Это опасно?

Она ожидала, что Сириус отвернется, отшутится, но он посмотрел ей прямо в глаза, и по взгляду Нарцисса поняла все.

— Я не хочу, — вырвалось у нее. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

— Брось, я выжил в Азкабане. Какому-то пыльному гобелену меня не победить, — он улыбнулся совсем по-мальчишески.

— Тебя однажды почти победил кубок по квиддичу, свалившийся на голову из-за вечного бардака на полках в твоей комнате! — напомнила Нарцисса, и Сириус рассмеялся.

— «Почти» не считается. К тому же это был четко продуманный план, чтобы ты меня пожалела, привела в чувство и даже поцеловала в макушку.

Им тогда было по тринадцать, и Нарцисса даже сейчас помнила, как замирало ее сердце от запаха его волос. Усмехнувшись, она тряхнула головой.

— Ты когда-нибудь повзрослеешь?

— Наверное, — пожал плечами он. — Но тогда тебе станет скучно.

Нарцисса положила книгу на стол и, шагнув к Сириусу, крепко обняла его за шею. Он осторожно обнял ее в ответ. Это были совершенно братские объятия, теплые и защищающие.

— Знаешь, о чем я мечтаю? — спросила она в его плечо.

— О чем? — его шепот обжег ее висок.

— О том, чтобы мне было очень-очень скучно. Чтобы спустя годы я сидела на скамейке в парке и смотрела на то, как мой сын играет со своими детьми. И чтобы эта картина была обыденной, предсказуемой и, знаешь, пусть будет скучной. А еще я хочу, чтобы рядом был… — она замялась перед именем Тома, потому что это было секретом Северуса, — чтобы были другие подросшие дети со своими детьми. Чтобы я могла в любой момент написать об этом Северусу, который, наверняка, будет избегать таких прогулок, потому что у него скверный характер, а «толпы детей — это вечный шум», — Нарцисса с улыбкой попыталась скопировать интонацию Снейпа и после паузы закончила: — И я хочу, чтобы ты был рядом.

Плечо Сириуса дрогнуло, когда он усмехнулся.

— Какую скучную старость ты себе выбрала.

— Представляешь? И никаких страстей и неожиданностей. Ты против?

— Я согласен, — с готовностью ответил Сириус.

И эта готовность отозвалась холодком в сердце Нарциссы. Но спрашивать, насколько опасно то, что он собирался сделать, было бессмысленно. Это же Сириус, который с детства мог заболтать до смерти кого угодно и при этом не сказать ни слова правды.

* * *

Если бы Сириуса спросили, в какой момент в его голову пришла идея восстановить целостность рода, вернуть в него всех, кто по воле Волдеморта и по глупости его матушки был из рода исключен, он бы не нашел, что ответить. Потому что это не было озарением. Он будто всегда знал, что это нужно сделать. В тот самый момент, когда его имя стало черной подпалиной на семейном гобелене. Сириус соврал бы, если бы сказал, что заметил после этого изменения в собственной магии. Нет. Он все так же был весьма крепким середнячком в аврорской школе, а потом вполне неплохим аврором. Ему давались сложные заклинания, у него были отличная реакция и прекрасная память. И все это он использовал в борьбе против Пожирателей. Но было что-то неправильное в том, что он больше не мог прийти в отчий дом, в том, что камин не откроется на его вызов.

Когда Снейпа озарило тем, что дыры в гобелене и есть прорехи в роду, образовавшиеся вследствие неуемного стремления Вальбурги Блэк угодить Волдеморту, Сириус просто добавил эту информацию в копилку к уже существующей. И даже беспокойно бродя по покоям профессора Макгонагалл в ожидании, пока Снейп придет в себя, он еще не мог похвастаться каким-то выверенным планом. Просто чувствовал, что должен что-то сделать. И только проверяя защиту на камине в кабинете матери, он понял, что все эти мысли и знания, кирпичик за кирпичиком, выстроили первую ступень его плана: он должен восстановить род, сделать дом на улице Гриммо абсолютно безопасным для Нарциссы, а еще он должен помочь ее сыну выиграть безнадежную войну. Сириус знать не знал этого мальчика, он понятия не имел, на какой тот стороне, чего хочет от жизни, но ему хватило рассказа Снейпа о том, что именно Драко Малфой — цель Волдеморта.

Окончив Хогвартс, Сириус с друзьями поклялся остановить Волдеморта. И не потому, что они принесли присягу — это было позже, а потому, что им было по восемнадцать, в голове гулял ветер и казалось, что в жизни все возможно. Действительность довольно быстро их обломала, но, наверное, Сириус так и остался мечтателем, раз спустя двадцать лет снова готов был отдать все что угодно, лишь бы выполнить эту клятву. За себя и за Джима, которому судьба не дала такого шанса.

Нужную книгу он нашел быстро. Оказалось, в его памяти хранится куча, казалось бы, ненужной и неинтересной информации. Как, например, аромат духов матери, скрип пера отца и запах его сигары. Он почти не заходил в комнаты родителей, оставляя право Рему и другим членам Ордена брать там все, что нужно. А вот сейчас зашел, и в памяти всколыхнулось разное. К счастью, название нужной книги здесь тоже было. Игнорируя воспоминания, которые, странное дело, причиняли боль, Сириус призвал книгу. Не очень надеялся, что она окажется в доме, но, вероятно, никого из авроров не заинтересовало тоненькое сочинение в потрепанной кожаной обложке.

«Память рода». На то, чтобы прочесть три десятка страниц, у Сириуса ушло не больше пятнадцати минут. Сейчас чтение уже не вызывало того раздражения, что в юности, когда он не понимал, почему мать с таким воодушевлением говорит об этой книге. Теперь он мог ее понять. А еще удивлялся тому, что никто из членов Ордена ею не заинтересовался, потому что процесс исключения из рода был описан довольно подробно и внятно. И совершенно очевидно работал, раз уж фамильные гобелены с именами волшебников по всей Англии запестрели уродливыми подпалинами. Информация о том, как запустить обратный процесс, здесь тоже была. Правда, занимала всего один абзац, после которого шел целый список последствий для того, кто рискнет это проделать. Пробежав глазами список, Сириус вырвал страницу и, бросив ее в камин, тут же сжег. Незачем Нарциссе знать о таком. Она и так найдет, чего испугаться.

Он решил не утаивать от нее своих намерений. Да он, признаться, и не смог бы. Затруднительно задействовать такую древнюю магию незаметно. И вдруг оказалось, что увидеть тревогу в глазах Нарциссы, невысказанный вопрос, гораздо сложнее, чем вписаться в то, что с большой долей вероятности будет стоить тебе жизни.

«Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло», — сказала она, и Сириусу захотелось рассмеяться. Он тоже этого не хотел. Но остаться в стороне уже не получится. Каждый из них мог принести пользу в этой войне, находясь на своем месте. Место Сириуса было в этом старом ненавистном доме. Так получилось. Никто не был в этом виноват. В конце концов, если с ним что-то случится, у Нарциссы останется Снейп. И Сириус был почти рад, что ему не придется этого увидеть.

А потом Нарцисса сказала, что в ее скучном будущем есть место и для него. И это она из них двоих считалась реалисткой? Вдова Малфоя, принадлежавшая сразу двум древнейшим магическим родам, и беглый преступник?.. Смешная.

Сириус смотрел на то, как Нарцисса хмурится, читая «Память рода». К тому моменту они переместились в гостиную, и он позвал сюда Рема, чтобы тот тоже был в курсе задуманного. Теперь Рем сидел в кресле, обхватив колено, и смотрел прямо перед собой, как будто пытался разглядеть что-то на ковре. Смотреть на Лунатика Сириус не хотел, потому что друг прекрасно понимал, чем все может обернуться. Но выбора все равно не было. Хотя перед Ремом Сириус чувствовал вину. Если все пойдет так, как должно, тот опять останется один. А ведь каких-то пару дней назад он признался, что не видит смысла в этой войне, когда он один. Лунатик сломался. Но в масштабах мира это было неважно. Если им удастся хотя бы просто нарушить планы Волдеморта, это уже будет большим вкладом в победу. А победа так и творится: маленькими жертвами.

— Хотелось бы все-таки узнать, что было на последней странице, — Нарцисса закрыла книгу и, отложив ее на журнальный столик, подняла взгляд на Сириуса.

— Понятия не имею, — как можно честнее ответил он, пожимая плечами. — Механизм не так уж и сложен. Заучить нужные заклинания я смогу. Обратиться к родовой магии — тоже. Так что не вижу здесь особых проблем.

Нарцисса прищурилась, и Сириус сбавил обороты. Кажется, он перестарался с беспечностью.

— Верь мне, — сказал он, и она в ответ лишь покачала головой.

А вот был бы на его месте Снейп, Нарцисса бы и не подумала сомневаться. Сириус усмехнулся про себя и направился к гобелену, подхватив по пути книжку.

— Ты не будешь дожидаться Северуса? — с нажимом спросил Ремус за его спиной.

— Он здесь ничем не поможет.

— Он может дать совет, — не сдавался Лунатик.

— Я тоже считаю, что без Северуса начинать не стоит, — подключилась Нарцисса, и Сириус закатил глаза.

— Могу я хоть что-то в своей жизни сделать без одобрения Северуса Снейпа? — огрызнулся он, не оборачиваясь.

Наверняка со стороны его поведение выглядело тупым упрямством. На деле же он понимал, что Снейп его план не одобрит. Скажет, что необходимо все подготовить, просчитать. Вот только на тщательную подготовку, фанатом которой являлся Северус Снейп, времени у них не было. Сириус почему-то это чувствовал. А может быть, чувствовал не он, а дом, который дрожал в тревоге и предвкушении.

— Скоро все закончится, — прошептал Сириус дому и скользнул пальцами по имени отца на гобелене, потом по имени Регулуса, потом по черному пятну, на месте которого когда-то было его собственное имя.

Остановившись взглядом на последней строчке «Драко Регулус Малфой», Сириус кивнул сам себе. Ни у одной из сестер Нарциссы не было детей. Таким образом, именно на юном Малфое замкнется магия рода Блэков. На последнем потомке мужского пола. И это вдобавок к магии рода Малфоев. Привет Волдеморту! Сириус улыбнулся и спросил, не оборачиваясь:

— Драко есть семнадцать?

— Исполнилось в июле.

Оказывается, Нарцисса стояла за его спиной.

«Сомнительный подарочек на совершеннолетие. Но куда деваться?» — подумал Сириус, вслух же сказал:

— Не волнуйтесь. Я держу все под контролем.

Лунатик демонстративно фыркнул из своего кресла.

— Вот теперь я начала волноваться, — пошутила Нарцисса и положила ладонь на его плечо.

Сириус на миг склонил голову, прижимаясь щекой к ее руке, а потом попросил:

— Идите на кухню. Ты, кажется, планировала пирог. Я потом с удовольствием поел бы.

— А если что-то пойдет?.. — начал Люпин, но Сириус его перебил:

— Я контролирую, Рем. Идите.

И умница Лунатик не стал спорить.

* * *

Северус Снейп точно знал, какой именно коридор ему нужен. Картинки заполошно мелькали в сознании семикурсников. Даже не пришлось прилагать усилий. И вот теперь нужно было просто добраться до этого коридора. Именно на это Северус и направил все свои мысли. Спуститься на этаж ниже, открыть потайную дверь, укрытую за картиной с букетом весенних цветов, выиграть тем самым пару лишних минут. Спуститься еще на этаж. Пройти по переходу, подняться по лестнице в другое крыло. Он знал, что позади идут ученики и как декан, как преподаватель, он должен был бы отправить их по комнатам. Но для этого нужно было остановиться, а он просто физически не мог сейчас этого сделать. Не мог и все.

Вот он — тот сюрприз, о котором говорил Блэк. Сюрприз, который не учел ни один из учителей Хогвартса. Потому что, как ни крути, они были на стороне добра. И кто бы что ни говорил о методах, у этой стороны были грани, через которые никто из них не был готов переступить. Например, обратить ребенка в портал, чтобы дотянуться до того, кто очень хорошо спрятан.

«Не дай им взять тебя за горло».

Сначала Нарцисса. Теперь… Том. Простите, директор, вы опоздали с предостережением.

Перед тем, как свернуть в нужный коридор, Северус даже не сбавил шага, хотя все в нем буквально кричало: «Остановись!» Он бы все отдал за иллюзию спокойствия. За еще одну секунду неизвестности, когда казалось, что все это может быть ошибкой.

Северус не дал себе этой секунды.

Винсент Крэбб лежал в паре метров у стены и издали был похож на кучу тряпья. Кто-то из девочек вскрикнул за его спиной, но Северус даже не обернулся. Его взгляд был прикован к стене. Обычной каменной стене. Достав палочку, Северус произнес заклинание, отслеживающее магическую активность, хоть это и было бессмысленно. Винсент являлся живым доказательством того, что здесь случилась трагедия. Впрочем, живым ли?

Подняв палочку вверх, Северус вызвал мадам Помфри и направился в сторону стены. Но через пару шагов вспомнил наконец, что он должен что-то сделать с детьми. Куда-то, наверное, их отправить.

— Профессор… сэр, этот портал ведет к… Лорду? — хрипло спросил Грегори Гойл.

Обернувшись, Снейп увидел испуганные лица.

— Возвращайтесь в свои гостиные, мистер Гойл. Вы здесь не помощники.

— Мы останемся здесь, сэр.

Удивительное дело, в этот раз «сэр» Поттера прозвучало совсем не по-поттеровски. Северус обратил внимание на эту мелочь, чтобы еще хотя бы минуту не думать о том, что Лорду удалось забрать Тома. Маленького беззащитного мальчика. Его сына.

— Мы можем помочь Винсу? — тихо спросила Паркинсон.

— Сейчас сюда прибудет мадам Помфри, и мы подумаем, что можно сделать.

Северус подошел к Крэббу и опустился на одно колено. Мальчик был жив. Пока.

Снейп обманул детей. Да, активированное заклятие Истинного пути можно было снять. Вот только работало это лишь в случае незавершенного магического процесса. То есть, Теодора Нотта еще можно было бы спасти, если бы прямо сегодня его переправили домой, если бы его мать каким-то чудом оказалась жива… Сколько бессмысленных «если» было в этом предложении.

У Винсента Крэбба не было даже этих «если». Его ждал сперва летаргический сон, а после смерть. Тихая и безболезненная. Единственный бонус этого чудовищного заклятия.

Северус коснулся пальцами слабого пульса под подбородком Винса. Этот мальчик был его учеником, и вот теперь он медленно умирает, а он, Северус, вынужден просто на это смотреть. Мерлин! Как же он просчитался, полагая, что в опасности только Драко. Как непозволительно и непростительно ошибся!

— Мистер Снейп! — взволнованный голос мадам Помфри нарушил скорбную тишину в коридоре. — Что здесь произошло?

— На мальчике заклятие Истинного пути. И оно… завершено, — сглотнув, закончил Снейп.

— Ох, — только и сказала мадам Помфри, опускаясь на колени рядом с Винсентом. — Кто же наложил его?

— Я не знаю, — устало сказал Снейп. — Такое же заклинание на Теодоре Нотте. Но его, насколько я понимаю, обездвижили, и завершить процесс он не смог. Вот только, как вы знаете, мать Тео погибла от рук авроров в прошлом году.

Северус на миг прикрыл глаза, а когда вновь их открыл, увидел, как мадам Помфри убирает прядь волос с бледной щеки Винсента, чтобы они не лезли ему в нос. Как будто это имело хоть какое-то значение.

— Я заберу мальчика, — тихо сказала она. — А вы доставьте ко мне мистера Нотта. И нам нужно сообщить их родственникам. И профессору Дам… Профессору Макгонагалл.

— Да. Займитесь Винсентом, а я позабочусь об остальном.

— У кого же рука поднялась? — неожиданно сказала мадам Помфри. — Это же дети. На какой бы они ни были стороне, они всего лишь дети.

— В прошлый раз это был мой отец, — прозвучал негромкий голос Драко Малфоя.

— Люциус? — воскликнула мадам Помфри, — Кто пострадал?

— Форсби, — глядя на нее, ответил Драко. — Блез сумела снять заклятие.

— Мисс Забини, Блез! Это же колоссальный риск. Вам нужно было сообщить взрослым и…

— И вы бы не дали даже попробовать, — глядя в пол, ответила Блез. Ее голос дрожал от слез.

— Вы все равно должны были рассказать, — покачала головой мадам Помфри.

— Должны были, — неожиданно кивнул Поттер. — Может быть, тогда бы с Крэббом этого не случилось.

Северус посмотрел на Поттера. В свои семнадцать тот был гораздо взрослее и мудрее своего отца. Война не оставила ему права на беззаботную юность.

Мадам Помфри наколдовала носилки, взмахом палочки осторожно переложила на них Винса и направила к лестнице. Грегори Гойл пошел за плывущими носилками. Блез пристроилась рядом.

— Мы можем что-то сделать? — спросил Поттер.

— Можете, мистер Поттер, — ответил Снейп. — Отправляйтесь к себе и постарайтесь ни во что не ввязаться до утра. Утром мы проверим всех учеников на наличие чар.

— Может, сделать это сейчас? — подала голос Грейнджер, жавшаяся к Уизли, застывшему у большого окна.

Скользнув взглядом по Уизли, Северус вновь вспомнил об Артуре. Рано или поздно они будут вынуждены снять запрет на почтовое сообщение, и безмятежность младших Уизли закончится в один миг.

— Сейчас мы этого не сделаем, мисс Грейнджер. Для этого нужно будет разбудить несколько сотен ни о чем не подозревающих учеников, собрать их в главном зале и каким-то образом заставить выпить зелье.

— А утром его просто подольют в напитки?

Уизли оказался излишне догадлив.

— Вы правы, поэтому ваша задача обеспечить стопроцентную явку на завтрак. Никакие диеты, никакие «не могу» и «не хочу» не принимаются.

— Хорошо, — кивнула Грейнджер.

— Профессор, — раздался за его спиной голос Драко, и Снейп обернулся.

Оказалось, пока они переговаривались, Драко дошел до стены и теперь держал в руках клочок пергамента.

— Это вам.

В его взгляде был испуг.

Снейп молча протянул руку, и Драко, подойдя, передал записку ему.

Стоило коснуться пергамента, как пальцы закололо отголосками магического выброса: верный признак того, что письмо было передано через портал по остаточному следу. Темный Лорд не просто опережал его на шаг. Темный Лорд опередил его на целую жизнь. На жизнь Тома.

«Дорогой Северус, сегодня в полночь к тебе в гости наведается наш общий знакомый. Он планировал посетить тебя завтра, но жизнь так переменчива. Прошу тебя, отнесись к его словам серьезно. Ровно в полночь твой камин должен быть открыт. Надеюсь на твое благоразумие, мой друг. И до скорой встречи».

Северус сжал пергамент в кулаке. Какова вероятность того, что Лорд просто считает Тома сыном Властимилы и никак не связывает его рождение с ним, со Снейпом? Следовало признать, что вероятность была минимальной. Да, он не афишировал свои отношения с Властимилой. Но если в его руках Нарцисса… Впрочем, заклятие на детей было наложено еще до похищения Нарциссы, а это означало, что Лорд узнал о Томе раньше.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Северус поднял голову. Драко так и стоял напротив, всматриваясь в его лицо.

— Идите к себе, мистер Малфой, — негромко сказал Снейп.

— Я прочитал письмо, профессор. Извините.

Смущенным мальчишка не выглядел.

— Полагаю, вам уже поздно рассказывать о том, что частная переписка неприкосновенна?

— Я хочу помочь вернуть Тома, — ответил мальчик, и в эту минуту он снова был очень похож на свою мать.

— Если мне понадобится помощь, я обязательно сообщу, — соврал Снейп и отправился в гостиную Слизерина, чтобы забрать Теодора Нотта и передать его на попечение мадам Помфри. А потом еще объясниться с бледной и испуганной Макгонагалл, застывшей у кровати Крэбба скорбной тенью.

И пока он все это делал, его внутренние часы отсчитывали время до полуночи. Времени оставалось катастрофически мало и чудовищно много одновременно.

* * *

— Что было в письме? — спросил Поттер у Драко, стоило Снейпу чуть отойти.

Они шли на некотором расстоянии от декана Слизерина, но Драко не был уверен, что Снейп не слышит их разговора. У того в арсенале было такое количество заклинаний, которое ни одному из них и не снилось.

— Потом, — одними губами произнес Драко, и Поттер, хвала Мерлину, отстал.

У поворота к слизеринскому подземелью Драко перехватил за локоть Пэнси и прошептал ей на ухо:

— Иди со Снейпом и передай ему Нотта. Я задержусь.

— А ты куда? — встревоженно спросила она и бросила взгляд сперва на Грейнджер, которая по-прежнему держалась рядом с Уизли, а потом на Поттера.

— Нужно кое-что решить. Я к тебе подойду.

Пэнси отрывисто кивнула и поспешила за деканом, а Драко повернулся к гриффиндорцам.

Поттер провожал Пэнси взволнованным взглядом, и Драко очень захотелось спросить уже у него, что между ними происходит. Но время для праздных вопросов было максимально неподходящим.

— Поттер, у тебя же есть мантия-невидимка? — начал Драко, и Поттер, перестав пялиться вслед Пэнси, перевел на него тяжелый взгляд.

— Допустим, — сказал он.

— Видишь ли, у нас проблема. Гораздо более масштабная, чем потеря моей памяти.

— Ух ты! — с сарказмом произнес Уизли, но Драко его проигнорировал.

— В записке сказано, что в полночь с камином профессора Снейпа свяжется человек от Лорда и выдвинет какие-то условия. Я хочу знать, что это за человек и что за условия.

— Любопытство до добра не доводит, — заметил Уизли мрачным тоном.

— Это может быть опасно, — тихо сказала Грейнджер, и Драко посмотрел на нее.

Зря, на самом деле, потому что сердце подлетело к горлу, а ему, вообще-то, нужен был холодный рассудок.

— Вот поэтому ты отправишься к себе, запрешься там и откроешь только Поттеру. Или Макгонагалл.

— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но я согласен с Малфоем, — с нажимом произнес Уизли, глядя на Грейнджер.

— Я тоже согласен, — кивнул Поттер.

Грейнджер прищурилась, переводя взгляд с одного на другого.

— Ну знаете! — сложив руки на груди, сказала она.

Однако они дружно от нее отвернулись, делая вид, что ее здесь нет. Драко не знал, что при этом чувствовал Поттер, ему самому очень хотелось исчезнуть, потому что щеки Грейнджер пылали от возмущения, и это напоминало ему об их недавнем поцелуе. Воспоминания были опять-таки слишком несвоевременными.

— Я не дам тебе мантию, — сказал Поттер.

Что ж, это было ожидаемо. Драко и сам не передал бы никому такой редкий артефакт.

— Но я могу пойти с тобой, — продолжил Поттер.

— К Снейпу?

— Ну да, — Поттер пожал плечами так, будто это было чем-то обычным.

Драко даже затруднялся предположить, что бы творилось сейчас в его голове, не сними он родовой перстень. Он и Поттер? Вместе?

«Я вообще не хочу на баррикады», — всплыло в мозгу.

Так он ответил Поттеру в лазарете. Драко вдруг очень четко вспомнил гриффиндорца, сидевшего на стуле для посетителей. Поттер хмурился, ерошил волосы и явно мечтал быть где угодно, но только не там. Однако он сидел и говорил, говорил…

— Хорошо, — кивнул Драко.

Брови Уизли взлетели вверх, Грейнджер рядом недоверчиво фыркнула, и только Поттер смотрел так, как будто не сомневался в его ответе.

* * *

Прятаться под мантией-невидимкой с Малфоем было… странно, это еще самая мягкая формулировка. Если с Пэнси это было просто неловко и… неловко, то с Малфоем…

Они были приблизительно одного роста, поэтому здесь проблем не возникало. Проблема была в том, что передвигаться под мантией так, чтобы в воздухе не сверкали парящие конечности, нужно было максимально близко друг к другу. И все, о чем мог думать Гарри, это о том, что Гермиона, наплевав на чью-либо реакцию, поцеловала слизеринца в щеку у входа в гостиную Гриффиндора. Самого Гарри она поцеловала точно так же, но уже в своей комнате, когда он забирал оставленную там мантию-невидимку. Но это было привычным и не так сбивало с толку.

Впрочем, Гарри лукавил. Каждое прикосновение Гермионы имело смысл и вес. И он ценил каждое. Только сегодня что-то было не так. Гарри рассеянно чмокнул ее в ответ. Что-то сломалось, изменилось, но он пока не мог понять, что. Нет, он по-прежнему ревновал Гермиону к слизеринцу и все так же был уверен, что тот ее не достоен, но все-таки что-то сломалось в нем самом. В его реакциях.

— Поттер, нам налево, — отстраненно сказал Малфой, когда Гарри попытался свернуть не туда.

У входа в подземелье Малфой выбрался из-под мантии и назвал пароль. В гостиной тоже проблем не возникло. Столы уже стояли на своих местах, пятна чернил исчезли с ковра и вообще ничто не напоминало о том, что недавно здесь разыгралась трагедия.

Малфой уверенно вошел в свою комнату, Гарри проскользнул за ним. Слизеринец посмотрел на часы и сообщил:

— У нас еще двадцать минут. Предложить тебе воды? Чаю?

— Э-эм, — озадаченно протянул Гарри, снимая мантию-невидимку.

— Понятно, — кивнул Малфой и потер руки, как будто они у него замерзли. Гарри еще ни разу не видел слизеринца таким.

— Нервничаешь? — спросил он.

Ответить Малфой не успел, потому что в его дверь заколотили.

Гарри торопливо натянул мантию и шагнул к камину.

— Нотта вот-вот заберут. Но ты же понимаешь, что у него без шансов? — вошедшая в комнату Пэнси была бледной и непривычно растрепанной.

— Без шансов, — эхом отозвался Малфой и добавил: — Пэнси…

— Мерлин! — слизеринка всхлипнула. — От тоже умрет, как и Винс. А кто следующий? Грег? Ты? Я? Блез? У Блез там истерика. Грег в шоке. Его, кстати, беспокоит Метка. Понимаешь, что на нем может быть это заклинание? Он сжег все письма из дома, которые получал за последние дни и даже пару подаренных книг. На случай возможной активации. Это же сумас…

— Пэнси…

— Сходи к Блез, — перебила Паркинсон сама себя. — Ты ей нужен сейчас. Ты сможешь ее успокоить. Ты же умеешь. Она…

— Пэнси…

Малфой в третий раз попытался что-то сказать, но слизеринка вдруг разрыдалась, и он, на миг нахмурившись, поймал ее за плечо и притянул к себе.

У Гарри засосало под ложечкой. Точно так же Пэнси плакала, уткнувшись в его плечо. Что ж, оказывается, ей есть в кого порыдать. Малфой же теперь все вспомнил.

— Я не один, — наконец произнес Малфой, и Паркинсон, отстранившись, принялась оглядывать комнату.

Ее взгляд задержался на двери в ванную.

— Малфой, ты чудовище, — устало сказала она.

— Держу пари, тебе сейчас будет стыдно, — с укором ответил Малфой и щелкнул пальцами в воздухе.

Гарри не был домовым эльфом, он был совершенно не обязан поддерживать театральные жесты слизеринца, но почему-то все равно сдернул с себя мантию.

— Оу, — сказала Паркинсон и прижала ладонь к губам. — Что происходит?

Гарри пожал плечами, предоставляя Малфою право объясняться. В конце концов, это была его комната и его сокурсница. А он здесь вообще ни при чем.

— На самом деле отлично, что ты пришла. Мы хотим попасть к Снейпу и нам не помешает помощь.

— Зачем вам к Снейпу? — Паркинсон совершенно не аристократично промокнула щеки рукавом и посмотрела почему-то на Гарри. Тот, в свою очередь, повернулся за ответом к Малфою.

Слизеринец в кои-то веки не выглядел как человек, у которого есть ответы. Как будто, сняв фамильный перстень, он перестал быть прежним, но при этом новый Малфой пока еще не решил, какой он на самом деле. Поэтому в его жестах то и дело проскальзывало привычное Малфоевское высокомерие, но оно пропадало так быстро, что Гарри не был уверен, не мерещится ли ему.

— Нам просто нужно, — неубедительно произнес слизеринец.

Паркинсон переводила взгляд с него на Гарри и обратно, ожидая более внятного объяснения.

— Просто я… прочитал письмо, которое валялось там, в коридоре. Я… — Малфой замялся, подбирая слова. — Я не хочу, чтобы Том остался у Лорда. Лорд лишил меня памяти, лишил меня выбора. Да что меня? Нас всех, понимаешь? Я не хочу, чтобы у него получилось то, что он задумал.

Малфой стушевался и пожал плечами, как ему, вероятно, показалось, небрежно. На деле жест получился очень нервным. Гарри отвел взгляд, потому что ему стало неловко. Как будто он подсмотрел что-то очень личное. Он ведь, в отличие от Малфоя, память не терял. Во всяком случае, не в этот раз. Поэтому хорошо помнил, что еще несколько недель назад Малфой совершенно четко знал, что не поддерживает ни одну из сторон. Слизеринец наивно считал, что ему удастся избежать выбора. Впрочем, Гарри не собирался винить его за эту наивность. Всю свою жизнь Драко Малфой провел в относительной безопасности, в окружении понятных правил и устоев, и у него просто не было шанса столкнуться с тем, что жизнь полна сюрпризов. Во всяком случае, так Гарри казалось.

— Ну и как ты собираешься ему помешать? — серьезно спросила Пэнси.

На миг на лице слизеринца промелькнуло снисходительное выражение. Выглядело это так, будто у него действительно был план. Вот только Гарри откуда-то знал, что не было у них никакого плана. И надежды тоже не было. Впрочем, видимо, психов брали не только в Гриффиндор, потому что Малфой широко улыбнулся и ответил:

— У нас есть мантия-невидимка и ты, — он ободряюще похлопал Пэнси по плечу.

— И чем мы с мантией тебе поможем? — приподняла бровь Паркинсон.

— Ты поможешь нам пробраться в покои Снейпа, — ответил Малфой.

Гарри стало интересно, как бы тот выкручивался, если бы Паркинсон не заглянула к нему в комнату? Пошел бы просить?

— И как ты это себе представляешь? — Пэнси явно не разделяла его энтузиазма.

— Ты постучишь к Снейпу и откроешь нам дверь. Мы с Поттером потихонечку пройдем, а дальше будем действовать по ситуации.

Паркинсон повернулась к Гарри и несколько секунд смотрела на него так, будто не решалась заговорить. Гарри приподнял бровь, безмолвно спрашивая, в чем дело.

— Просто Снейп… он… — Она замялась и перевела нервный взгляд на Малфоя.

Кажется, она собиралась сказать что-то, не предназначавшееся для его ушей. Ну а что он хотел? Они же не друзья, в конце концов.

— Я могу выйти, — сказал он и даже успел сделать шаг в сторону двери. Пальцы Паркинсон сомкнулись на его запястье.

— Подожди. Просто это секрет. Наверное.

— Мы заставим Поттера поклясться кровью, — зловеще произнес Малфой и криво усмехнулся.

— Обойдетесь, — огрызнулся Гарри.

Впрочем, без особой злости. На самом деле ему даже не было особо обидно, потому что они ведь и вправду по разные стороны баррикад.

— Снейп легилимент, — шепотом выпалила Паркинсон и оглядела комнату так, будто ожидала, что за кроватью прячется этот самый Снейп.

Гарри, не удержавшись, фыркнул.

— Правда! — с жаром воскликнула Пэнси, выпуская наконец его запястье. — Мне Роберт сказал.

— Я это знаю, — ответил Гарри.

— А-а-а. О-о о, — протянула Паркинсон и больше ничего не добавила.

— Поттер, — после раздумья произнес Малфой, — у нас, конечно, не так много времени, но, возможно, получится. Есть способ защитить свои мысли даже от сильного легилимента. Правда, это не сработает, если он будет целенаправленно ломать твой блок. Но для того чтобы ломать, нужно будет знать, что ты как минимум там есть. А здесь мы в выигрыше: у нас мантия-невидимка. Поэтому давай…

— Я в курсе, как ставить блок, — перебил его Гарри, впечатленный тем, что Малфой собирался учить его защищать мысли.

— Гриффиндорцы полны сюрпризов, — хмыкнул тот и повернулся к Пэнси, как будто потеряв к Гарри интерес.

Но на самом деле было видно, что слизеринец обдумывает новую для него информацию и выводы, к которым он приходит, ему не особо нравятся. На его месте Гарри тоже вряд ли прыгал бы от восторга, узнав, что Малфой владеет окклюменцией. Кстати…

— А как собираешься скрывать мысли ты? — уточнил он у слизеринца.

Тот медленно повернулся и несколько секунд смотрел ему прямо в глаза. Гарри не стал отводить взгляда.

— Я тоже умею ставить блок на мысли, — наконец произнес Малфой. — Профессор Снейп меня научил, — добавил он, хотя Гарри не спрашивал.

Какой все-таки странный выдался вечер. Раньше бы Гарри даже в голову не пришло, что слизеринец по доброй воле решит поделиться своей тайной. От этого он чувствовал себя немного обязанным. Впрочем, кажется, тот не ждал ответного признания, поэтому о происхождении своих умений Гарри промолчал. Но то, что их обоих научил Снейп, было немного забавно.

— Ну что, идем, раз уж все выяснили? — бодрым тоном уточнила Пэнси и первой вышла из комнаты.

Слизеринец широким жестом указал на дверь. Гарри вышел в коридор, на ходу набрасывая мантию-невидимку. Похоже, слизеринцы были более законопослушны, чем гриффиндорцы, потому что вокруг не было ни души.

Они спустились по лестнице, а потом свернули в какой-то коридор. Гарри с любопытством оглядывался по сторонам, потому что в прошлый раз он не заходил дальше гостиной.

Подземелья Слизерина даже отдаленно не напоминали башню Гриффиндора. Гарри привык к тому, что помещения их факультета, кроме, пожалуй, гостиной, были небольшими и словно стремились ввысь.

В подземельях, за исключением узкой лестницы, которая вела к комнатам старост, все основное пространство расходилось в ширину. Здесь были бесчисленные коридоры, похожие друг на друга как две капли воды.

— Интересно, много времени нужно для того, чтобы освоиться и перестать здесь блуждать? — спросил Гарри в никуда.

— Обычно хватает недели, — ответила идущая рядом с ним Пэнси.

Шедший впереди Малфой оглянулся:

— Тебе понадобилось целая неделя?

Его приподнятая бровь транслировала изумление пополам со снобизмом.

— Я могу сделать так, что Грейнджер на тебя больше не посмотрит, — мило улыбнулась Пэнси, демонстративно доставая палочку.

— Как ты с ней только общаешься, Поттер? — притворно вздохнул Малфой, и не успел Гарри отреагировать на эту внезапную шутливую перепалку, как на Малфоя буквально налетела Блез Забини.

В первую минуту Гарри был слишком занят тем, чтобы увернуться от слизеринки, потому что она наверняка не обрадовалась бы, врезавшись в твердую пустоту. А когда наконец ему удалось прижаться к стене на безопасном расстоянии, он заметил, что Забини буквально висит на шее у Малфоя, а тот обнимает ее в ответ. И выглядели они, как… В общем, Гермионе бы эта картина не понравилась.

— Он ведь умрет, понимаешь? Они оба умрут, — долетел до Гарри ее шепот.

И тогда ему стало неловко, потому что, оказывается, Забини буквально давилась слезами.

Он с удовольствием ушел бы куда-нибудь, чтобы не видеть этой сцены, но отступать было некуда: лопатки холодил жесткий камень. Не то чтобы Гарри считал слизеринцев бездушными и беспринципными людьми, которым плевать на всех, кроме них самих… Впрочем, кого он обманывал? Конечно, считал. Все их такими считали. Именно поэтому Гарри так до конца и не мог понять неожиданно вспыхнувшей любви Гермионы. Да что уж там, он и своего странного общения с Паркинсон понять не мог. Но вот сейчас, глядя на рыдающую Блез, он чувствовал, как в груди ворочается что-то странное. Кажется, это был стыд за то, как глупо и бездумно они все однажды поделились на своих и чужих.

— Блез, милая. Я понимаю, понимаю, — повторял Малфой, гладя слизеринку по волосам. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Что ты придумаешь? Это необратимое заклинание!

— Блез, милая… Сейчас просто не самое удачное время. Я зайду чуть позже, и мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

Забини отступила на шаг, и ее руки бессильно упали, соскользнув с плеч Малфоя.

— У меня сегодня целый день было дурное предчувствие, — зябко поведя плечами, произнесла она.

Гарри невольно поежился, потому что Забини смотрела прямо на него. Как будто их не разделяла мантия-невидимка.

Малфой и Паркинсон обменялись встревоженными взглядами. Слизеринец приподнял бровь, незаметно указывая на часы.

— А как там Грег? — неестественно громко воскликнула Паркинсон, оглядывая коридор так, будто ожидала увидеть его здесь.

— Так же, как и мы все, — в голосе Забини послышалась непривычная горечь.

— А он у себя? — все тем же неестественным тоном спросила Паркинсон. — Может, тебе пойти к нему? — не сдавалась она, и это уже выглядело слишком неуместно.

Гарри не мог понять, как Забини до сих пор не удивляется этому странному допросу. Но, кажется, слизеринка была настолько подавлена, что не обращала внимания на настойчивость подруги.

— Драко, а что если, получая Метку, каждый получает вот такое задание? — неожиданно спросила Блез, поворачиваясь к Малфою.

— Это слишком сложно, — немного раздраженно ответил тот. — К тому же у Брэнда не было Метки.

— А у Винса с Тео была, — не сдавалась Блез. — Я думаю, на тех, у кого есть Метка, легче воздействовать. А это означает, что любой из нас в опасности, — негромко произнесла Забини.

Гарри никогда не видела ее такой бледной, растрепанной, неидеальной, — живой. Ему снова стало неловко от того, что он подсматривает. А еще от того, что Забини сейчас плохо и страшно и она нуждается в поддержке, а у них нет на это времени, потому что до полуночи остаются считаные минуты.

Малфой бросил нервный взгляд на часы.

— Блез, милая, — подал голос он, и Гарри некстати подумал, как он называет ее, когда они наедине? Этим же затасканным и равнодушным "милая"?» — Нам с Пэнси нужно к Снейпу. Я зайду к тебе, как только мы освободимся. Обещаю.

Несколько секунд она рассматривала его так, словно видела впервые, а потом горько улыбнулась.

— Знаешь, я никогда тебе этого не говорила. Просто как-то повода не было. Хотя нет, вру. Повод был и не один. Просто мне было слишком важно сохранить то, что у нас было. Ты бездушная сволочь.

Малфой криво улыбнулся.

— Я рад, что ты наконец-то сказала. Предпочел бы, чтобы это произошло, когда мы наедине, но... — он развел руками.

— Для Пэнси это не новость, — серьезно ответила Блез.

Паркинсон неловко заправила за ухо прядь волос и кашлянула.

— Я буду с Грегом в лазарете, — закончила Забини. И, несмотря на ее предыдущие слова, это прозвучало приглашением прийти и успокоить.

Гарри думал, что Гермиона временами странная, потом думал, что странная Паркинсон, а теперь понимал, что девчонки все такие: говорят одно, думают другое, а делают третье.

Больше ничего не добавив, Блез Забини свернула в один из коридоров и скрылась из виду.

— Могло быть хуже, — со вздохом прокомментировала Паркинсон.

— Нет времени на болтовню, — резко ответил Малфой и вполголоса добавил: — Идемте!

Дверь комнаты Снейпа ничем не отличалась от прочих, и Гарри задался вопросом, как часто слизеринцы пытались зайти в нее по ошибке.

— Нам сюда, — тихо сказала Паркинсон, останавливаясь рядом с Малфоем.

Тот нетерпеливо махнул рукой, призывая Гарри поторопиться. Гарри мысленно сосчитал до трех, вздохнул, выдохнул и распахнул мантию, чтобы Малфой его увидел. Слизеринец тут же шагнул в укрытие. Это все еще ощущалось максимально неловко.

Они стукнулись лбами, Гарри, кажется, пихнул слизеринца локтем в бок, но тот отвечать не стал.

— И что я, по-вашему, должна сказать Снейпу? — прошипела рядом Паркинсон, вновь заправляя за ухо прядь волос.

Теперь, когда она перестала их видеть, ее взгляд стал растерянным и испуганным.

— Мы здесь, — сказал ей Гарри, потому что слизеринец молчал.

— Не то чтобы меня это радует, — хмуро пробормотала Пэнси и шагнула к двери.

— Пэнси, золотко, ты самая умная волшебница из всех, кого я знаю, — со смесью снисходительности и чего-то похожего на флирт сказал Малфой. — Давай ты просто...

— Грейнджер будешь комплименты отвешивать, — огрызнулась Паркинсон и без предупреждения громко постучала в дверь.

Как бы Гарри ни готовился к этому моменту, услышав стук, все равно вздрогнул. Немного радовало то, что Малфой рядом с ним вздрогнул тоже.

* * *

Врала Паркинсон виртуозно. Гарри даже позавидовал такому умению, а заодно напомнил себе никогда больше не принимать ни одно ее слово на веру. Даже у открывшего ей дверь Снейпа выражение лица с привычно непроницаемого довольно быстро сменилось на обеспокоенное, потому что в голосе Паркинсон дрожали слезы.

— … у каждого первого семикурсника есть Метка. Вы понимаете? А что, если на каждом из них есть это заклинание?

— Мисс Паркинсон…

— Что если оно заложено в саму суть Метки? Что если Лорд изначально передает какую-нибудь миссию, что если…

— Пэнси, успокойтесь, Мерлина ради.

В голосе Снейпа неожиданно не слышалось раздражения. Скорее что-то похожее на сочувствие.

Гарри покосился на Малфоя. Они стояли так близко друг к другу, что он мог слышать негромкое дыхание слизеринца, которое тот то и дело задерживал, будто боялся их выдать. Почувствовав на себе взгляд, Малфой покосился в ответ и вопросительно приподнял бровь. Гарри качнул головой, а сам подумал, что вообще-то прямо сейчас он бы не отказался узнать, что думает Малфой о спектакле Паркинсон, о поведении Снейпа, о…

— Держи блок, — одними губами прошептал Малфой.

Гарри беззвучно фыркнул в ответ. Блок он, спасибо Снейпу, научился держать, практически не прилагая усилий, поэтому если их спалят, то это будет вина Малфоя. Или Паркинсон, которая вообще-то может их выдать, просто подумав о том, зачем она сейчас набивается в гости к Снейпу.

— Я не могу успокоиться, — натурально всхлипнула слизеринка.

Снейп оглядел пустой коридор и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь и тем самым руша отличный план.

Гарри вглядывался в напряженную спину Пэнси, моля ее что-нибудь придумать. Паркинсон вдруг кулем осела на пол. И выглядело это так пугающе, что они с Малфоем одновременно дернулись к ней, но, опомнившись, синхронно ухватили друг друга за предплечья.

— Пэнси! — в голосе Снейпа звучало неприкрытое раздражение вперемешку с испугом. — Ну же.

Он опустился на одно колено и пощупал пульс у Пэнси на шее, потом достал волшебную палочку, но тут она открыла глаза и едва слышно прошептала:

— Все хорошо, не нужно беспокоить мадам Помфри. Ей есть кем заниматься.

— Вы испуганы и встревожены, — объявил Снейп, сняв показатели состояния здоровья Пэнси. — Пара кусочков шоколада решит дело. — Снейп выдавил из себя что-то похожее на ободряющую улыбку. — Идемте.

Он помог Пэнси встать, удивив Гарри тем, что не стал пользоваться палочкой, а предпочел поступить… по-человечески. Открыв дверь в свою комнату, он первым вошел в нее, и Пэнси, замешкавшись на входе, распахнула дверь шире.

Гарри с Малфоем тут же протиснулись за ней и бесшумно переместились вдоль стены.

Снейп стремительно подошел к шкафчику и, открыв его, отыскал среди склянок, флаконов и мешочков плитку шоколада. Выглядел он при этом непривычно взволнованным. Кажется, внезапный «обморок» Паркинсон выбил его из колеи.

Гарри, признаться, это не понравилось, потому что, как бы он ни относился к Снейпу, тот нужен был им в здравом уме и ясной памяти.

— Держите, мисс Паркинсон и… будьте добры, идите к себе. Проследите за тем, чтобы ни один ученик не покинул гостиную. Я наложил чары, но некоторое время я буду занят и не смогу разобраться с нарушителями.

Говоря это, Снейп теснил Паркинсон к двери, настойчиво суя ей в руку плитку шоколада. Пэнси шоколад брать не спешила и на выход тоже не торопилась.

— Профессор…

— Мисс Паркинсон, выйдите! — резко произнес Снейп и уже мягче добавил: — У меня сейчас будет важная встреча. Не вынуждайте меня снимать баллы с факультета.

Судя по тихому выдоху Малфоя, это было запрещенным приемом. Кажется, у Паркинсон с Гермионой было много общего. Например, тревога за рейтинг факультета.

— Профессор, мне нужно… — Пэнси уперлась спиной в закрытую дверь и, судя по лицу, попыталась лихорадочно придумать оправдание.

Снейп вдруг резко развернулся и принялся оглядывать комнату. В его руке в мгновение ока появилась волшебная палочка. Кажется, хлипкий блок Пэнси, если он вообще был, все-таки слетел, и их неидеальный план рухнул.

— Мистер Малфой, мистер Поттер, сейчас не время для детских забав. Я считаю до трех, а потом оглушаю вас заклинанием. Поверьте на слово: для этого мне совершенно необязательно знать, где именно вы находитесь. Достаточно просто...

Чего именно было достаточно Снейпу, они так и не узнали, потому что именно в эту минуту часы на каминной полке начали отбивать полночь, и в камине тут же что-то зашуршало. Снейп в мгновение ока нацелил туда волшебную палочку, так и не осуществив свою угрозу, а Пэнси вдруг воскликнула:

— Роберт?

* * *

На самом деле в голове Пэнси царил полный сумбур, начиная с момента, когда она увидела Поттера в комнате Драко. Расстроенная срывом Блез, Грегом, который после масштабного разбора и частичного уничтожения своих вещей, перебрался в лазарет, где молча сидел у кровати Винса, тщетно ожидая какого-то чуда, Пэнси и не подумала заявить Драко, что план никуда не годный. Она честно пыталась ему следовать, даже когда Снейп не пустил ее к себе в комнату. Ей, правда, показалось, что обморок был сыгран на редкость бездарно, но Снейп неожиданно поверил. Настолько, что пригласил ее к себе. Пэнси видела, как стрелка на часах за спиной декана подбирается к цифре двенадцать, и у нее внутри все обмирало от страха. Хотелось бросить все и убежать, но она знала, что где-то здесь Драко и Поттер, бросить которых она просто не имела права.

Снейп, конечно же, ее раскусил. Пэнси и так продержалась непозволительно долго. Но, на его беду, стрелки сомкнулись в одну линию, и из камина вышел… Роберт Моран.

— Пэнси? — обескураженно спросил он в ответ на ее восклицание.

— Мистер Моран? — кажется, Снейп, в отличие от нее, совершенно не был удивлен. — Мисс Паркинсон уже уходит, а вам я настоятельно не рекомендую сходить с коврика, на котором вы стоите. Пэнси, идите к себе…

— В полночь должен был прийти человек от… Лорда, — ее голос дрожал, а мысли в голове неслись с сумасшедшей скоростью. У Роберта не было Метки, он не был сторонником Лорда, он подарил ей браслет, позволяющий устоять перед Империо… И все же сейчас здесь стоял именно он. — Роберт?

— Мисс Паркинсон, выйдите! — голос Снейпа вновь прозвучал непривычно резко.

Пэнси вздрогнула, но упрямо покачала головой.

— Нет. Потому что это напрямую касается меня.

— Мисс Паркинсон, — Снейп повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.

Пэнси боялась его все семь лет обучения в Хогвартсе. Все в ней кричало: «Убирайся отсюда по-хорошему!», но она не могла. Потому что на коврике у камина стоял Роберт Моран, ее жених и человек, которому она доверяла. Почти. Во всяком случае, он был тем, кто поддерживал ее в последние недели, кому было не все равно. Или ей, глупой, так только казалось?

— Я не уйду.

— Тогда я буду вынужден принять меры, — теперь голос декана звучал спокойно.

— Мистер Снейп, подождите.

— Вы не торопитесь вернуться с докладом к хозяину? — теперь в тоне Снейпа появилось нарочитое удивление.

— Нет. То есть, да. Но я хотел бы объясниться. Пэнси, я мог бы сказать, что это не то, о чем ты думаешь, но, увы, — Роберт усмехнулся так знакомо, что Пэнси почувствовала тошноту. — Отчасти это именно то, — закончил он.

— Но у тебя ведь нет Метки. Я сама видела! — Пэнси все еще не могла поверить до конца, как будто не она буквально сегодня рыдала на плече Поттера, жалуясь, что не доверяет Роберту. Мерлин! Неужели это было только сегодня?

— У меня действительно нет Метки, — медленно произнес Роберт, — но…

— Давайте за вас расскажу я, — неожиданно предложил Снейп и указал Пэнси на кресло. — Присаживайтесь, мисс Паркинсон. Раз уже любопытство победило в вас здравый смысл.

— Это не любопытство, — убитым голосом произнесла Пэнси, подходя к указанному креслу. На Роберта она больше не смотрела. Не могла.

— Ну и, я полагаю, мистер Малфой и мистер Поттер тоже почтут нас своим обществом. Чтобы все мы были до конца честны друг с другом.

Пэнси подняла взгляд от своих коленей и посмотрела на декана Слизерина. Только сейчас она заметила, насколько он был зол. Кажется, за их с Драко выходку факультет лишится всех имеющихся баллов. Почему-то эта мелочь — ну мелочь ведь по сравнению с тем, что происходит здесь, — казалась ей сейчас очень важной.

Пространство у стены колыхнулось, и на фоне серого камня сперва проступил Драко, а потом Поттер.

— Оу, — сказал Роберт и вежливо кивнул: — Добрый вечер, господа.

Драко сдержанно кивнул в ответ. Поттер проявлять вежливость не стал. Он смотрел на Роберта из-под упавшей на глаза челки так, будто не мог решить, каким именно заклинанием в него запустить. Только то, что его руки были заняты мантией-невидимкой, кажется, спасало Морана от незавидной участи.

— Присаживайтесь, — из воздуха появились две кресла, но Драко и Поттер синхронно помотали головами. — Ну как знаете, — кресла исчезли, и Снейп повернулся к Пэнси. — Вы действительно не найдете Метки на руке мистера Морана, мисс Паркинсон. Но еще три года назад она была.

Пэнси перевела взгляд на Роберта. Тот смотрел на Снейпа с любопытством.

— А потом мистер Моран решил от нее избавиться. Но, судя по тому, что он все еще выполняет поручения Лорда, у него не получилось, — Снейп приподнял бровь, будто ожидая, что Роберт как-то это прокомментирует, но тот промолчал.

— У Роберта нет Метки! — тупо повторила Пэнси, кажется, желая убедить исключительно себя, потому что остальным все было очевидно.

— Косметические чары, мисс Паркинсон, применяются не только для удлинения ресниц или изменения формы носа, — жестко произнес Снейп и перевел взгляд на Роберта. — Вы сами? Или уступите это право мне?

Робер по-прежнему смотрел с любопытством и оставался совершенно спокойным, будто все происходящее его не касалось.

— Извольте, — улыбнулся он наконец и закатал рукав мантии, а следом рубашки, демонстрируя абсолютно чистую кожу левого предплечья.

Снейп не доставал палочку, не произносил никаких заклинаний, но на предплечье Роберта вдруг появилось багровое пятно. Пэнси отпрянула, врезаясь в спинку кресла. Она-то ожидала увидеть Метку, а не безобразное пятно.

— Что вы с ней сделали? — подал голос Драко.

— Практиковался в зельях, — с улыбкой произнес Роберт, и Пэнси подняла взгляд к его лицу, да так и ахнула.

Такие же пятна были справа на шее, на виске. Заметив ее реакцию, Роберт медленно поднял руку и отвел от правого уха прядь волос. Уха практически не было. Во всяком случае, оно было изуродовано до неузнаваемости.

— С вашего позволения, я не буду обнажаться полностью. Следов весьма много.

— Это что за зелье оставляет такое? — Драко повернулся за ответом к Снейпу.

— Это не зелье, мистер Малфой. Мистер Моран лукавит. Но оставим за ним право на маленький секрет. Вы не обманулись, мисс Паркинсон, Метки действительно нет. И это поразительно.

— Как вы узнали? — Роберт вновь прикрыл изуродованное ухо волосами и опустил рукав.

— Себе я тоже оставлю право на маленький секрет, — отрезал Снейп и добавил: — А теперь пришло время оставить нас одних.

Он посмотрел на Драко с Поттером. Те, удивительное дело, переглянулись и, смерив Роберта одинаково неприязненными взглядами, направились к выходу.

— Идем, — остановившись у кресла, Драко потряс Пэнси за плечо.

— Нет. Я хочу понять. Если Метки не осталось, почему тогда ты здесь?

— Потому что не все мы делаем то, что нам хотелось бы, Пэнси, — Роберт пожал плечами и натянуто улыбнулся. Он не стал обновлять косметические чары, и Пэнси никак не могла заставить себя не коситься на изуродованную часть его лица.

— Работая на Волдеморта, ты, подозреваю, не спишь ночами от мук совести? — неожиданно подал голос уже дошедший до двери Поттер.

— Отчасти, мистер Поттер.

— Как трогательно, — прищурившись произнес Поттер, кажется, вновь перебирая в голове подходящие к случаю заклинания.

— Пэнси, — Драко бесцеремонно подхватил ее под руку.

— Я не пойду, — заупрямилась она.

— Империо, — ни чуть не сомневаясь в том, что делает, буднично произнес Снейп, и у Пэнси едва не вывихнулись колени от того, как быстро она поднялась с кресла.

— Пэнси! — в голосе Роберта послышались взволнованные нотки. — Зачем ты его сняла?

— Потому что я тебе не верю, — хотела ответить Пэнси, но ноги против воли несли ее к двери и все силы уходили на то, чтобы не упасть.

— Пэнси. Надень его! — воскликнул Роберт, когда она уже дошла до двери.

— Пошел ты! — не стесняясь декана Слизерина, ответил вместо Пэнси Поттер, распахивая перед ней дверь.

И только когда они оказались в коридоре, в голове у Пэнси разом прояснилось и она прошептала:

— Мне нельзя было уходить. Я должна знать правду. В конце концов, он мой жених. Я не могу просто так заявить, что не стану выходить замуж. У меня должны быть железные аргументы. Которые, конечно, вряд ли помогут, но…

— Стоп! Успокойся, — Поттер схватил ее за локти и резко встряхнул. Мантия-невидимка висела на его плече, от этого часть его тела была прозрачной.

— Половины тебя вообще тут нет. Так что не командуй, — огрызнулась она.

— Ты можешь не делать то, что тебя заставляют, понимаешь? Ты не обязана расплачиваться собой за амбиции своей семьи. Ты не…

— Поттер, твои советы были бы, несомненно, ценны, — подал голос прислонившийся к стене Драко, — если бы ты хоть что-то понимал в чистокровных семьях.

— А может, вам наконец стоит начать думать самим, а не жить так, как решили за вас пятьсот лет назад? Мир меняется. Когда придумывались все эти родовые заморочки, не было ни поехавшего головой Волдеморта, ни истребления людей целыми толпами.

Поттер выпустил ее локти и говорил все это, повернувшись к Драко, но от его яростного шепота Пэнси хотелось поежиться.

— Мир изменился, но магия неизменна, Поттер, — спокойно ответил Драко. — Родовая магия — тем более.

— Посмотри на себя, — Поттер указал на Драко. Растрепанный и уставший, тот совершенно не выглядел потомком древнего рода, которого Пэнси привыкла видеть. — Ты снял родовой перстень, и ничего не случилось. Ты жив-здоров. Способен думать сам. Но ты просто не хочешь. Тебе так проще. Вам всем так проще! И именно из-за этого сейчас умирают Крэбб и Нотт. И Том умрет именно из-за этого.

— Да пошел ты! — прошипел Драко. — Просто пошел ты.

Оттолкнувшись от стены, он направился по коридору прочь от них.

— Давай, убегай. Так тоже проще, — бросил ему вслед Поттер, и тогда Драко, резко остановившись, развернулся.

По его взгляду Пэнси поняла, что сейчас случится страшное.

— Хватит! — взмолилась она. — Только волшебной дуэли нам не хватало.

Драко, не слушая ее, вытащил палочку. Зачем она только ему ее вернула?

— Волшебной дуэли не будет, — ответил Поттер, неотрывно глядя на Драко. — Если Малфой хочет, пусть бьет. Я в эти игры не играю. У нас тут реальная проблема.

Драко приблизился к Поттеру на расстояние вытянутой руки, а потом шагнул вперед, становясь почти вплотную. Он был чуть выше, но сейчас у него почему-то не получилось посмотреть свысока.

— Бей, — развел руками Поттер.

Палочки у него по-прежнему не было.

— Дождемся, когда уйдет Моран, и вернемся к Снейпу. Я хочу узнать, что именно передал Лорд, — негромко произнес Драко, и плечи Поттера заметно расслабились.

— Отличная мысль, — похвалил он.

— Я не жду твоего одобрения, — огрызнулся Драко, отступая на пару шагов.

— Ну мы вообще часто получаем то, что не заказывали, — философски заметил Поттер.

— Глаза б мои тебя не видели, — вздохнул Драко, устало сжимая пальцами переносицу, и через миг они с Пэнси остались в коридоре одни, потому что Поттер набросил на себя мантию-невидимку.

— Мерлин! — простонал Драко и, подойдя к стене, сполз на пол.

— Вы оба как дети, — вздохнула Пэнси, присаживаясь радом с ним.

На миг у противоположной стены мелькнула челка Поттера. Видимо, мантия сползла, когда она садился на пол.

Пэнси усмехнулась и закрыла лицо руками. Очень хотелось оказаться в другом мире. В котором Винс и Тео не умирали бы в лазарете от необратимого заклятия, в котором они все были бы в безопасности, а косметическими чарами нужно было бы менять исключительно форму носа и длину ресниц.

Вот только другого мира у них не было.

* * *

— Единственная хорошая новость, которая у меня для вас есть, мистер Снейп, — это гарантия того, что Лорд не узнает о нашем разговоре. В версии, которую увидит он, я просто передам вам его требование.

— Почему вы это делаете, мистер Моран? — спросил Северус, досадуя на то, как несвоевременно в его комнату ворвались безмозглые семикурсники.

Если бы его не отвлекли, Моран бы сейчас не чувствовал себя в безопасности. И Северусу было бы что предъявить Лорду в ответ. Впрочем, досадовать на детей было глупо. Если кто и виноват в этой заминке, так это сам Северус. Утратил бдительность, повелся на легкий и топорный блок Паркинсон. Слишком размяк с годами. Да, Винсент и Теодор — безвинно пострадавшие дети, но это не повод так раскисать и терять бдительность.

— Потому что вы правы, мистер Снейп. Я действительно сводил Метку. Для этого у меня были не менее веские причины, чем в свое время у вас. Вы ведь тоже выбрали: не служить Лорду. Как вы узнали об этом? — Моран указал на следы на своем лице.

— Вас видели в клинике Святого Мунго с весьма специфическими шрамами.

— Колдомедики, которые видели меня, погибли в том страшном пожаре, — заметил Моран. — Я наводил справки.

— Что есть гибель для волшебника?

— Но как вы вышли на меня? Я не называл имени.

— Зато на вас был медальон, — ответил Снейп, и Моран страдальчески застонал.

В этом разговоре не было смысла, но Северус не мог заставить себя перейти к делу. Просто не мог и все. Моран сделал это сам.

— Давайте я просто покажу вам то, что вам будет полезно увидеть. Я не уполномочен это делать, но, мне кажется, так будет правильно.

Северус кивнул и потянулся к мыслям Морана. Ожидал наткнуться на сопротивление, но его не было. Моран позволил копаться в своей голове беспрепятственно. Однако Северус и не думал расслабляться. Слишком хорошо он помнил легилимента из министерства.

— Это вы были в министерстве магии в день, когда меня вызывали на допрос? — спросил он.

— Мой отец, — без запинки ответил Моран. — Я не работаю на министерство.

Северус кивнул и вернулся к мыслям Роберта Морана. Первое, что он увидел, — было тело Фреда Забини. Северус судорожно выдохнул. То, что Фред мертв, не вызывало сомнений.

— Миссис Малфой хотела непременно забрать его тело, — негромко сказал Моран, и Северус увидел испуганную Нарциссу, которую увел из замка Моран. Увидел их бегство в имение Марисы и возращение Морана в его родовой замок. Характерная вспышка Круцио, и следом — сорванная с петель дверь в гостевом домике Марисы Делоре. Когда испуганная Нарцисса исчезла в камине, а все попытки Морана-старшего последовать за ней не увенчались успехом, Северус вышел из сознания мальчишки и медленно выдохнул. Он не любил копаться в чужих мыслях и был благодарен Морану за то, как четко тот структурировал свои вспоминания, показывая самое существенное.

— Насколько я понимаю, миссис Малфой в безопасности? — негромко спросил он.

Моран тяжело дышал, как любой легилимент, в мозгах которого только что бесцеремонно покопались.

— За этим меня и послали, мистер Снейп. Лорд знает, что она отправилась в родовое имение Блэков, но проникнуть в него он не может, хотя раньше оно открывалось при необходимости. Он знает, что этот дом использовался аврорами как убежище, а теперь там хозяйничает Сириус Блэк, который, видимо, и лишил Лорда возможности пользоваться оставленными ранее лазейками в защите дома.

— Артур Уизли жив? — перебил Морана Снейп.

Мальчишка пожал плечами, но под взглядом Снейпа смутился и медленно покачал головой.

Что ж, этого следовало ожидать. Лорд узнал от Уизли все что было нужно. Не в его правилах было оставлять свидетелей. Иногда Северусу казалось, что Лорд убивает направо и налево для устрашения и удержания власти, а порой он думал, что тот просто психопат.

Перед мысленным взором возникла суетливая и не в меру хозяйственная Молли Уизли, и Северус от всей уши понадеялся, что скорбную весть ей принесет кто-то другой, не он.

— Лорду нужно попасть в этот дом. Он дает вам час. Через час камин дома Блэков должен быть открыт, а миссис Малфой должна оставаться там. В неведении ли о его прибытии или в полном понимании ситуации — это решать вам. Лорд прибудет туда с мальчиком и передаст его вам.

— Покажите мне мальчика, — Северус постарался произнести это равнодушным тоном, но голос дрогнул.

— Извольте, — Моран прикрыл глаза, и Снейп снова потянулся к его мыслям.

Том, сидевший в огромном кресле, выглядел совсем крошечным. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что ребенок до смерти напуган. Сердце Северуса на миг остановилось, а потом защемило так, что его рука сама собой потянулась к вороту мантии. Воздуха стало не хватать. Но Северус не позволил себе проявить слабость. Выпрямил спину и покинул сознание Морана.

— Мальчику предложили обед и сладости. А еще принадлежности для рисования. Ему не причинили вреда и…

— Лорд не вернет его, мистер Моран. Я знаю этого… человека не один десяток лет.

— Вы даже не попытаетесь? — тихо спросил Роберт.

— Я должен подумать.

— Миссис Малфой нужна ему для того, чтобы у ее сына не возникало неудобных мыслей. Это официальная версия. Но неудобных мыслей не должно возникать и у вас. Разумеется, эти лишь мое предположение…

— Я понял, мистер Моран. Благодарю за информацию. И… если у вас будет возможность, присмотрите за мальчиком.

— Сделаю все, что будет в моих силах.

Моран слегка поклонился, и Северусу стало неловко из-за его ребяческой выходки с косметическими чарами на виду у подростков.

— Ваши чары.

— О, совсем забыл. Благодарю.

— Лорд не знает об отсутствии Метки? — спросил Снейп в спину готовившегося уйти Морану.

Тот обернулся и мотнул головой.

— Я убежден, что не стоит лишний раз волновать человека его возраста.

— Но как вы отвечаете на призыв?

— Для этого у меня есть отец. Он знает о моей небольшой тайне.

— А ваш отец?..

— Скажу так: не недооценивайте его силу, мистер Снейп, и, что бы ни произошло, не считайте, что он на вашей стороне. Удачи.

Моран взмахнул рукой и шагнул в камин.

Северус Снейп несколько секунд смотрел на тлеющие угли, а потом прикрыл глаза.

«Не дай им взять тебя за горло», — написал Альбус Дамблдор.

Не успев подумать, что делает, Северус метнулся к столу, на котором стоял графин с водой и, схватив его, зашвырнул в стену. Звон стекла оглушил, хотя кровь в ушах грохотала так, что было чудом, что он вообще его услышал.

— Будьте вы все прокляты, — бессильно прошептал Северус и рухнул в кресло, в котором совсем недавно сидела растерянная Паркинсон.

Времени было в обрез. Нужно встать, проведать Винсента и Теодора, убедиться в том, что Гойл и Забини в порядке. Забини…

— Фред, Фред. Как же так?.. — прошептал Северус, зажмуриваясь.

Да, они не были друзьями, но два десятка лет стояли плечом к плечу. Только сейчас Северус понял, что все эти годы в нем жило знание: есть Забини, который при необходимости поможет. Это очень сильно развязывало руки. Как и возможность почти откровенно поговорить об их общей проблеме.

— Как же так? — повторил Северус. — Мы ведь почти победили.

До победы им было еще очень далеко. Да и, признаться, он понятия не имел, в верном ли направлении они с Фредом шли к этой самой победе, но сейчас все выглядело так, как будто Забини сошел с дистанции в шаге от триумфа. От этого было особенно горько.

Думать о Забини-партнере было чуть легче, чем о Забини-друге. Хотя, кажется, именно другом он был все эти годы.

Снейп тряхнул головой, заставляя себя собраться с мыслями. Нужно встать, выйти из комнаты и переделать кучу дел. У него чуть меньше часа.

Северус на миг прижал ладони к вискам. Руки были ледяными и дрожали.

Зачем им всем волшебство, если они не могут ничего исправить? Волшебники заигрались во всесильных и принесли в мир столько боли и страха, что удивительно, как этот мир вообще еще существует. Что было бы, если бы все люди были магглами? На что был бы похож их мир? Был бы он правильнее? Справедливее?

Северус откинулся затылком на подголовник кресла и прикрыл глаза. У него не было ответа на эти вопросы, и другого мира у него тоже не было. Приходилось спасать тот несовершенный, который пока еще существовал.