О враг мой (джен)

Когда Гарри спустился с чердака, уже стемнело, и по дороге к своей комнате он не услышал ни единого звука. Он пропустил ужин, но никто не пошёл его искать. Конечно, у них были другие причины для беспокойства, и хорошо, что никто не видел, как он ревёт, точно маленький. Теперь, когда слёзы иссякли, в душе что-то улеглось: хотя тревога и страх никуда не делись, но их заволокло облаком изнеможения, как и гнев, который он старательно подавлял в себе целый день.

Было тяжело услышать про Рона, но, пока Гарри лежал и плакал, сквозь его беспокойство пробилась надежда. Легче уж знать, что взрослые сбиты с толку, чем думать, будто все в курсе, что Рон умирает, только скрывают от него. Если неизвестно, какое проклятие поразило Рона, то есть ещё шанс, что оно не смертельное, есть возможность его спасти. Гарри цеплялся за эту надежду, как за спасательный круг.

И такой надежды бы не было, не будь Снейпа.

Гарри жалобно застонал. Он знал, что вёл себя со Снейпом как придурок. Снейп был откровенен и сообщил больше информации, чем все прочие члены Ордена, а он оторвался на нём со своей детской истерикой. Хотя было совершенно непонятно это настойчивое требование не использовать имя Волдеморта, Гарри это на самом деле не злило — разве что раздражало. Он не понимал упрямства Снейпа. Но злости не было. Злился он на Ремуса, который обращался с ним как с ребёнком, на Дамблдора, который, похоже, приказал держать его в неведении, на всех остальных в доме, оберегавших его как фиалку, словно он не мог справиться с этим, словно ещё не имел дела со смертью…

Как ни странно, Снейп был едва ли не единственным взрослым, на которого он не злился, даже после той пощёчины.

Он потер щёку, вспомнив об этом, хотя боль давным-давно прошла. Подумал, не спятил ли он, раз даже ничуть не расстроился. Профессорам не положено бить студентов. И всё же… он, наверное, заслужил это. Лучше было не доставать Снейпа так упорно. Наверное, это и правда была истерика. Коли уж на то пошло, во всём был виноват он сам.

Гарри остановился у порога своей спальни и устало пригладил растрёпанные вихры. Как раз когда они со Снейпом начали делать успехи, разруливать свои недоразумения и, возможно, даже приступили к построению крошечного взаимодоверия, надо же было ему взять и всё испортить. Он на минуту прижался лбом к прохладному дверному косяку, а затем тихо открыл дверь. Близнецы похрапывали на недавно трансфигурированной двухъярусной кровати. Гарри на цыпочках прокрался к своей постели, натянул одеяло на голову и очень нескоро погрузился в беспокойный сон.

* * *

Атмосфера за завтраком наутро была весьма мрачной. Миссис Уизли, несмотря на все попытки уговорить её отдохнуть, устроила пышное застолье. Гораздо более пышное, чем требовала ситуация, что только служило печальным напоминанием.

Снейпа и духу не было, зато к ним присоединились Ремус и Тонкс, за что Гарри был им признателен: присутствие за столом нескольких не-Уизли помогало не чувствовать себя чужим в семейном горе. Тонкс особенно хорошо умела поднимать настроение… хотя и не всегда специально. Она нечаянно толкнула Ремуса, заставив вилку с омлетом вылететь из его рук и врезаться в потолок. Гарри, сидевший рядом, пригнулся, едва избежав столкновения с кусочком сыра, упавшим на пол.

— Ой. — Тонкс разглядела потолок, только когда ошмётки омлета свалились Ремусу на голову. — Скорджифай. Извини, — пробормотала она, но не удержалась и фыркнула, оценив результат. Потолок-то она очистила, но вот шевелюра Ремуса заметно пострадала.

Джинни хихикнула, а близнецы даже ухмыльнулись. Однако мистер и миссис Уизли вообще ничего не заметили, безучастно поглощая свой завтрак. Все снова быстро помрачнели.

Гарри воспользовался возможностью понаблюдать за Джинни — Снейп упомянул, что она получила ожоги, — но ничего особенного не заметил. Джинни не выглядела нездоровой, по крайней мере физически, и он с облегчением решил, что с ней всё в порядке.

— Эй, Гарри, — вполголоса окликнул Ремус, когда Тонкс принялась бессвязно благодарить миссис Уизли за вкуснейший завтрак, — как там дела с твоей учёбой?

Гарри на минуту перестал жевать и посмотрел на Ремуса. С учёбой? Он не мог избавиться от неприятной мысли, что Рон наверху сражается со смертью, а Ремус хочет знать, как поживает его домашняя работа? Но он быстро подавил своё негодование и вернулся к еде. Ремус делал всё, чтобы справиться с ситуацией, конечно. Они все пытались справиться. Гарри глубоко вздохнул, прежде чем ответить — так же негромко, как Ремус, стараясь больше не терять контроль над эмоциями:

— Да вроде всё нормально.

Джинни и Тонкс с искусственным оживлением принялись болтать о последнем ансамбле, попавшем в топ, а Джордж — или, может быть, Фред — таким же тоном сетовал на их музыкальные вкусы. Но натянутое веселье только подчеркивало тягостное настроение в комнате. Ремус всё ещё наблюдал за Гарри, очевидно ожидая более развёрнутого ответа, и ему пришлось добавить:

— Я сделал ЗоТИ и Трансфигурацию. На очереди Гербология и Чары, но это тоже не проблема.

Ремус кивнул и улыбнулся:

— Не сомневаюсь. А Зелья? Профессор Снейп чем-нибудь помог тебе с заданиями по своему предмету?

— Э-э… — Гарри начал помешивать вилкой свой завтрак, который совершенно в этом не нуждался, но тут его спас Дамблдор, переступивший порог кухни.

Разговоры о музыке и домашних заданиях оборвались, и все стали здороваться с директором. Но тот первым делом обратился к мистеру и миссис Уизли с вопросом, как они переносят «это трудное время». Ясное дело, вопрос был риторический, но Гарри видел, что оба, тем не менее, оценили его. Директор коротко приветствовал всех остальных — и остановил взгляд на Гарри.

Ему захотелось поёжиться, но он удержался. Кто его знает, что директору нужно, но он не пришёл бы сюда просто так.

— Гарри, можно тебя на пару слов? — ласково попросил Дамблдор.

Он кивнул и молча вышел из кухни за старшим волшебником. Оказавшись в гостиной, они сели, и Дамблдор тут же предложил ему конфету.

— Нет, спасибо, — вежливо отказался он, гадая, зачем его вызвали.

— Я хотел бы узнать, как ты поживаешь, но нам всем сейчас нелегко, не так ли? — Дамблдор положил горстку конфет на стол перед Гарри и откинулся на спинку стула. Глаза его были печальны.

Гарри пожал плечами, глядя в сторону, но потом вспомнил о действительно важном вопросе:

— Вы не можете сказать, где Гермиона, сэр? Мистер и миссис Уизли говорят, что с ней всё в порядке, но вроде больше ничего не знают…

Дамблдор ободряюще улыбнулся:

— С мисс Грейнджер и её родителями всё хорошо, Гарри. Сейчас они под охраной Ордена. Без сомнения, ты скоро сможешь её увидеть.

Гарри перевёл дух и немного расслабился. Уизли уходили от ответа всякий раз, когда он пытался затронуть эту тему, но директор явно говорил правду.

— И уверяю тебя, Гарри, мы делаем всё возможное для младшего мистера Уизли. Если есть какое-то решение, мы его найдём.

Гарри глубоко вздохнул и кивнул:

— Я знаю, сэр. Спасибо.

— Я довольно подробно обсуждал это с профессором Снейпом не далее как сегодня утром, — как бы между прочим сообщил Дамблдор, разворачивая конфету.

— П-правда? — Гарри никак не мог унять дрожь в руках, поэтому подсунул их под себя. Подняв голову, он увидел, что директор внимательно на него смотрит.

— Да, — подтвердил Дамблдор. — У него были некоторые соображения о том, что с мистером Уизли, и, пока мы беседуем, он работает над несколькими диагностическими зельями.

Гарри выдохнул и даже почти улыбнулся. Одно дело — слышать, что они не собираются сдаваться. Другое — знать, что у них уже есть идеи и они активно работают над ними.

— Так, это… хорошо, да? — с надеждой спросил он. — А скоро он что-нибудь выяснит?

— Первое зелье будет готово сегодня днём. Изготовление прочих займёт несколько недель. Тем не менее, — добавил директор, заметив встревоженный взгляд Гарри, — они уже в процессе, и мы одновременно работаем над получением информации другими путями.

— Какими? — встрепенулся Гарри.

— В настоящее время это известно только членам Ордена, — уклончиво сказал Дамблдор, но добавил: — Я только хотел заверить тебя, что мы не сидим сложа руки.

Гарри перевёл дух.

— Спасибо, сэр, — искренне сказал он. — Мне стало легче.

Дамблдор понимающе улыбнулся, а затем посерьёзнел.

— Сегодня утром мы с профессором Снейпом обсудили ещё кое-что, Гарри.

Гарри напрягся и приготовился к лекции. Снейп рассказал Дамблдору про его истерику, ясное дело.

— Кажется, я должен перед тобой извиниться. — Дамблдор глубоко вздохнул. — Снова. Конца моим извинениям нет, верно?

— Извиниться? — нахмурился Гарри. — За что?

— Похоже, у меня вошло в обычай поручать тебя заботам тех, с кем ты не можешь чувствовать себя в полной безопасности. Я считал это вынужденной мерой, когда оставил тебя у твоих родственников… но я полностью доверял способности профессора Снейпа преодолеть свою неприязнь. Не могу выразить, как я сожалею об этой ошибке.

Гарри был ошеломлён искренним огорчением Дамблдора. И смущён. Это что — из-за той пощёчины? Наверное, потому что он не представлял, о чём бы ещё могла идти речь. Но ведь на самом деле это было не так уж важно. Не настолько, чтобы директор так расстраивался.

Дамблдор, казалось, ждал ответа. Гарри откашлялся.

— Что… э-э… что именно сказал вам профессор Снейп, сэр?

— Что вышел из себя и ударил тебя. — На лице директора отразилась усталость, которую Гарри видел всего несколько раз. — Гарри… Я знаю, это может мало значить для тебя, учитывая, как часто взрослые поднимали на тебя руку, но я должен сказать тебе, как сильно… сожалеет профессор Снейп.

Гарри сморщил нос. Снейп? Сожалеет? Он понимал, что Снейп вообще-то не собирался бить его, но не был уверен, что способен представить себе его сожаления.

— Думаю, тебе следует знать… — Дамблдор сделал паузу, чтобы наколдовать два стакана тыквенного сока. Он пододвинул один из них Гарри и отпил из своего стакана. — Профессор Снейп признался мне, что этим летом он увидел тебя с другой стороны.

— Я такой же, как всегда, — вырвалось у Гарри.

— Да. — Уголки губ Дамблдора чуть приподнялись. — Может быть, ты и мастер хранить секреты, но ты никогда не скрывал свой истинный характер. Это комплимент, — добавил он, увидев, как подозрительно прищурился Гарри. — Хотя мне и вправду жаль, что я раньше не знал подробностей твоей семейной жизни, ты всегда был честным, справедливым и храбрым. Я уверен, что профессор Снейп начинает видеть тебя таким, каким я вижу уже давно.

— Только потому, что он знает о Дурслях. — Гарри не смог скрыть горечи в голосе. — Он думает, что я… жертва дурного обращения, — добавил он так, словно эти слова оскорбляли его, а так оно и было: Гарри не видел себя в роли жертвы, и ему до безумия не нравилось такое определение. — Теперь, когда он видел, как я провожу каникулы, он просто заменяет одно мнение на другое. В прошлом месяце я был избалованным, зазнавшимся сопляком. В этом месяце я жалкий слабак. А что будет в следующем?

Гарри заткнулся, осознав, что сказал больше, чем собирался. Только сейчас он понял, как сильно это его беспокоит. Не то чтобы он дорожил мнением Снейпа, но в последнее время они стали общаться лучше… и Гарри начал это ценить. Может быть, всё закончилось так же внезапно, как и началось, отчасти потому, что Снейп решил вбить себе в голову новую фантазию?

— Гарри, — тихо сказал Дамблдор и подождал, пока тот поднимет глаза. — Я знаю, прошедший год был для тебя нелёгким. Я не настолько глуп, чтобы думать, будто профессор Снейп никак к этому не причастен. — В его взгляде светилось сожаление. — Знаю также, что ты предпочёл бы не делать его свидетелем тех моментов твоей жизни, которые он наблюдал в последние несколько недель. Ты стойко перенёс боль и унижение. Но если бы я мог избавить тебя от этого, я бы так и сделал.

Гарри сморгнул и на мгновение отвёл взгляд. Он уже видел такое чувство вины в глазах Дамблдора, и ему не очень хотелось пережить это заново.

— За то время, что ты здесь, Гарри, я узнал много нового от профессора Снейпа. Наши разговоры, конечно, конфиденциальны, но разреши мне сказать вот что… Профессор Снейп определённо не считает тебя слабым или жалким. И он не из тех, кто верит, будто роль жертвы насилия определяет личность человека. Более близкое знакомство с твоей жизнью побудило его пересмотреть некоторые свои мнения о тебе. Стать готовым к новым выводам. Это всё.

Гарри вздохнул с облегчением. Это звучало не так уж паршиво.

— Вот почему я надеялся, что вы наконец научитесь сотрудничать, — с грустью заметил Дамблдор. — Прости, что моя надежда снова тебя подвела. Профессор Снейп покинет Гриммо-плэйс, как только закончит сегодняшнюю партию зелий, и…

— Что? — Гарри удивился так, что перебил директора. — Покинет? Почему? Разве ему не нужно остаться в штабе?

— Есть и другие надёжные места, куда он может перебраться на некоторое время. Он понимает, что первоочередной задачей сейчас является твоя защита.

— Моя защита… от него? — вытаращился Гарри. Он почувствовал внезапный прилив вины за то, что заставил Снейпа зайти так далеко и утратить доверие Дамблдора. Он ещё многого не знал о Снейпе, но понял, что это для него очень важно. — Это была всего лишь лёгкая пощёчина, профессор. Он не пытался прибить меня, ничего такого.

Дамблдор грустно улыбнулся:

— Ты получил слишком много пощёчин в своей жизни, Гарри. Я не хочу, чтобы ты думал, будто это в порядке вещей.

— Он говорил вам, что я сказал? Прошлой ночью? Как я… ну, просто дразнил его? Он же не за здорово живёшь на мне сорвался, вы ведь понимаете, — счёл нужным подчеркнуть Гарри.

— Нет оправдания физическому насилию над учеником, над любым ребёнком, Гарри. Профессор Снейп знает мою позицию по этому вопросу, и он взял на себя полную ответственность за этот инцидент.

Инцидент. Это прозвучало так… сурово.

— Что это значит? — протянул Гарри, нахмурившись. — У него будут неприятности?

— Обсуждение конкретных последствий останется между мной и профессором Снейпом, — твёрдо сказал Дамблдор. — Но он больше не будет тебя курировать этим летом. Теперь, когда прибыли Уизли, за тобой достанет присмотра. Им, конечно, сейчас немного не до того, но я надеюсь, что ты достаточно взрослый, чтобы успевать с учёбой и читать книгу по окклюменции без напоминаний.

Гарри услышал в этих словах мягкое предостережение и решил, что в ближайшие недели не будет испытывать ничьё терпение своим бездельем. Но в данный момент его мысли были заняты вовсе не домашним заданием. Слово «последствия» эхом отдавалось в его голове. Снейпа ведь не уволят, нет? Назначат какой-нибудь испытательный срок? А будет ли он в безопасности от Волдеморта в другом месте? Не то чтобы подобные вопросы раньше волновали Гарри, но сейчас... Он понял, что не слишком много думал о событиях прошлой ночи. Зато, по-видимому, думал Снейп. Может быть, и Гарри следовало поразмыслить. Он не видел в случившемся ничего особенного — во всяком случае, со стороны Снейпа. Спятил Гарри, что ли, так быстро его простив? Неужели он действительно всего лишь несчастный забитый ребёнок, не понимающий, каким должно быть нормальное поведение взрослого человека?

Возможно. Теперь он даже не был уверен. Зато знал, что у него хорошая интуиция. И она побуждала доверять Снейпу. Может быть, не полностью… но в определённом отношении. Несмотря на их взаимную неприязнь и очевидное предубеждение Снейпа все эти годы, тот не раз помогал ему и защищал этим летом. А Второй Гарри даже убеждал его поверить в Снейпа. Одна пощёчина — реакция, возможно, даже заслуженная — ничего не изменила. По крайней мере для него.

Дамблдор наблюдал, ожидая его ответа. Гарри заикался, пытаясь подыскать слова:

— Профессор, я… в смысле, думаю, что вы должны выслушать и мою версию вчерашнего, правда? То есть прежде чем вы решите наказать профессора Снейпа.

Директор внимательно посмотрел на него:

— Конечно, мой мальчик. Если ты хочешь довериться мне, то я хочу выслушать тебя.

— Ну…хм. — Он и вправду не знал, с чего начать. Наконец решился: — Весь тот день я был здорово расстроен, понимаете? Из-за Рона… — Его голос сорвался, и он откашлялся. — Очень расстроен. И никто не говорил, что с ним случилось, где Гермиона… вообще ничего не говорили. Я просто устал слушать всякие отговорки и почувствовал, что начинаю злиться. — Он смущённо опустил глаза.

— Гораздо более достойные люди, чем мы с тобой, переживали такие чувства, Гарри, — успокоил его Дамблдор. — Это естественная реакция на стресс.

Гарри коротко кивнул.

— Я пошёл к профессору Снейпу, потому что думал — он даст мне ответы, которые бы никто другой не дал. Он делал это раньше, знаете. Он не относится ко мне так, будто я страшно нежный и мне нельзя знать правду. Думаю… думаю, я начал это ценить, — признался Гарри и покосился на Дамблдора из-под чёлки. Директор подбодрил его улыбкой.

— Он ответил на мои вопросы. Ну, вы, наверно, в курсе, раз уже поговорили с ним. Ну и вот, мы просто разговаривали, и я начал наезжать на него за то, что он измывался над студентами. А потом я упомянул Волдеморта, и он, как всегда, хотел, чтобы я называл его Тёмным Лордом. Думаю, это не было так уж сложно, но я просто почувствовал сразу всё это разочарование и гнев… и стал повторять имя Волдеморта, снова и снова, взбесился, короче, и вот почему он тоже разозлился на меня. Так что на самом деле это не он был виноват, понимаете? Это я зарвался.

Дамблдор слегка улыбнулся ему:

— Твоя способность к участию никогда не перестаёт меня удивлять, Гарри. Спасибо, что рассказал мне правду об этих событиях, и я рад, что ты понимаешь, насколько неуважительно себя вёл. Однако… — Он замолк, пока Гарри не посмотрел ему в глаза. — Я придерживаюсь того, что уже сказал. У профессора нет и не может быть веской причины для подобного обращения со студентом. Надеюсь, ты это знаешь.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри. Конечно, он знал. Как и то, что долгие годы Снейп обходился с ним в классе куда как хуже, и это сходило ему с рук. Он действительно измывался: унижал его, незаслуженно снимал баллы и всячески портил нервы на Зельях. Но по какой-то причине он мог думать только о том Снейпе, которого узнал за последние несколько дней, о новом пророчестве и о том, что его двойник был уверен: ему нужен Снейп, если он собирается пережить надвигающиеся события.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — А теперь я побеседую с мистером и миссис Уизли о твоих домашних заданиях. Как я уже сказал, от тебя ожидают, что ты будешь продолжать над ними работать…

— А что насчёт второго шанса? — вдруг спросил Гарри.

— Прошу прощения?

— Я знаю, что некоторые вещи делать нельзя и вы, как директор, не можете закрывать глаза на поведение профессоров, но вам не кажется, что иногда людям надо дать второй шанс? — Гарри подумал, как всё это абсурдно: он оправдывает Снейпа!

Взгляд Дамблдора смягчился.

— У тебя действительно доброе сердце, мой мальчик.

Это не было согласием, но не было и отказом, поэтому Гарри двинулся дальше:

— Я кое-что знаю о побоях, сэр, — сказал он, стараясь не краснеть и не отводить взгляд. Дамблдор уже достаточно знал о его детстве, так чего уж теперь стесняться. — И рядом с профессором Снейпом мне тоже бывало страшно. Но прошлой ночью… я не боялся Снейпа… э-э, профессора Снейпа… даже после того, как он меня ударил. Это было не так, как с дядей Верноном. Понимаете, дядя получает какое-то удовольствие, делая мне больно. Думаю, это его способ почувствовать себя выше. Но профессор Снейп… ну, да, иногда он бывает невыносимым… но прошлой ночью я… думаю, что имя Волдеморта стало вроде как спусковым крючком, и это не имело отношения ко мне. Похоже, он очень старался удержаться, но так уж вышло. Не знаю, почему он не хочет слышать имя Волдеморта и почему пришёл в такую ярость, но… я правда не думаю, будто он хотел причинить мне боль. Всё это точно его не порадовало. — Гарри глубоко вздохнул и посмотрел Дамблдору прямо в глаза. — Не думаю, что его следует отстранять за это, сэр. Я считаю, надо дать ему ещё один шанс, как дали мне, когда я повёл себя как придурок.

Несколько мгновений Дамблдор ничего не говорил, только оценивающе смотрел на него. И наконец задал только один вопрос:

— Если я сделаю это, Гарри, ты ведь понимаешь, что до конца лета тебе придётся подчиняться профессору Снейпу. Учитывая недавние события, действительно ли ты этого хочешь?

Гарри не мог сдержать ухмылки, но быстро стёр её с лица. В прошлом семестре он был готов на всё, лишь бы не брать уроки у Снейпа, а Дамблдор не особо интересовался, по душе это Гарри или нет. А теперь ему стало не всё равно? Хотя… пожалуй, это всё оттого, что Дамблдор доверял Снейпу и не думал, будто тот причинит Гарри какой-то вред. Или, может, Дамблдор стал осторожнее, узнав про Дурслей. Да, почти наверняка. Вся эта кутерьма из-за лёгкой оплеухи больше связана именно с тем, что оба профессора теперь знали про его житьё-бытьё с Дурслями.

Как бы то ни было, он ответил:

— Да, сэр. Думаю, да. Кроме того, моё второе «я», похоже, считает, будто мне важно научиться с ним сотрудничать. Не знаю, как смогу это сделать, если он будет за много миль отсюда, в каком-нибудь недоступном убежище.

Дамблдор по-прежнему наблюдал за ним; потом наконец кивнул и медленно улыбнулся с лёгким блеском в глазах.

— Хорошо, Гарри. Раз ты так к этому относишься, пусть будет второй шанс.

Гарри выдохнул — хотя и не подозревал, что невольно задержал дыхание.

— Я сейчас же поговорю с профессором Снейпом и сообщу ему, что он может прекратить складывать свои вещи. Не желаешь ли составить мне компанию?

Гарри быстро замотал головой. Не хватало только, чтобы Снейп решил, будто они с Дамблдором сделали ему какое-то одолжение, или того хуже — что Гарри собирается пыжиться по этому поводу.

Дамблдор улыбнулся и встал. Прежде чем уйти, он протянул руку и похлопал Гарри по плечу.

* * *

Когда он вернулся, на кухне было шумно. Мистера и миссис Уизли нигде не было видно, но Фред качался на стуле и бешено жестикулировал, а Тонкс, Джордж и Джинни наперебой выкрикивали:

— Корабль!

— Дракон!

— О, венгерская хвосторога!

— Нет, слишком большая. Это гиппогриф!

— Грифон! — Джинни закричала так, что на другом конце стола Ремус, погружённый в чтение книги, подскочил на месте.

— Девятка! — сказал Фред с усмешкой. Он спрыгнул со стула и жестом пригласил Джинни занять его место.

— Здорово, Гарри! — Тонкс помахала рукой. — Дуй к нам, играть в волшебные шарады!

— Спасибо… может, я немного понаблюдаю? — Он подсел к Ремусу, который улыбнулся ему.

— Как там профессор Дамблдор? — спросил Ремус.

— Хорошо. Он просто… хотел поговорить со мной кое о чём, — уклончиво отозвался Гарри, глядя, как Джинни изображает что-то наподобие курицы, крутящей хула-хуп. — Он сейчас с профессором Снейпом.

— А! Забыл спросить тебя, как поживает профессор Снейп?

Гарри бросил на него быстрый взгляд, задаваясь вопросом, говорил ли ему Дамблдор о том, что произошло, но лицо Ремуса было вежливо-нейтральным.

— Вроде нормально. Он помогал мне вчера с очисткой сознания. Похоже, сработало.

— Просто замечательно. — Ремус похлопал его по руке. — Ты делаешь успехи. И славно, что вы сейчас поладили.

Гарри пожал плечами, внезапно забеспокоившись, так ли это на самом деле. Что ж, в последнее время ладить они стали лучше. По крайней мере терпят друг друга. Теперь Гарри задавался вопросом, не упустят ли они свой шанс. Возможно, он и простил Снейпа за его участие в этой стычке, но Снейп не был известен как человек, способный прощать. А что если он даже не пожалел об их ссоре, а просто доложил о ней Дамблдору в собственных целях? Он наверняка зол на Гарри за его вчерашнее ребячество и, возможно, ещё больше разозлится за то, что тот вмешался в решение Дамблдора. Снейпу не понравилось бы быть обязанным — особенно Гарри. Он же не хотел быть обязанным Джеймсу.

И тут появилась ещё одна мысль. А вдруг Снейп хотел покинуть Гриммо-плэйс? Он торчал здесь уже больше недели. Что если он обрадовался предлогу для переезда, который будет веским для Дамблдора, хотя бы ценой утраты его доверия? Может ли он так сильно желать отделаться от Гарри?

Под ложечкой засосало, и он внезапно пожалел, что не обдумал всё это получше, прежде чем попросил Дамблдора позволить Снейпу остаться.

— И с Зельями он тебе помогает? — гнул своё Ремус.

Гарри пожал плечами, не желая признавать, что его оценки недостаточно хороши, чтобы продолжать изучение Зелий.

— Уверен, он будет рад помочь, если ты попросишь, Гарри. Или я могу поговорить с ним, если хочешь.

— Нет, — поспешил откреститься он. — Э-э, нет, спасибо. Всё путём, Ремус. Я уже получил домашнее задание.

— Ты уверен? Я могу взглянуть, если ты…

— Всё хорошо, Ремус, — настаивал он. — Правда. Я занимаюсь ежедневно, понемножку.

— Хорошо, Гарри, — мягко сказал Ремус. — Рад это слышать. Просто дай знать, если у тебя возникнут какие-нибудь трудности. Я не хочу, чтобы ты отстал.

Гарри мысленно ощетинился. Он знал, что не должен раздражаться. Ремус хотел как лучше. Но что значат домашние задания или школа в такое время? Рон может умереть! Из-за Гарри! И даже будь домашние задания самой насущной заботой, какое дело до них Ремусу? Он не его отец, не крёстный — и вообще никто, с тех пор как оставил пост профессора Защиты. Собственно, в последние два года Ремус практически исчез из его жизни.

Он тут же заставил себя засунуть подальше эти мысли и глубоко вздохнул. Он был напряжён, расстроен и не хотел утратить самообладание, как прошлой ночью со Снейпом. Ремус такого не заслужил, и неважно, какое негодование клокотало в душе Гарри, — он даже не был уверен, насколько оно было связано с переживаниями из-за Рона.

— Я ненадолго наверх схожу. — Он вскочил, чтобы сбежать от Ремуса, от кухни, наполненной натужным весельем, и, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь и поднялся в свою пустую комнату.

Он плюхнулся на кровать, ударил кулаком в подушку и пролежал так несколько минут, прежде чем перевернуться на спину. Но в тишине его эмоции совсем разбушевались. Беспокойство о реакции Снейпа на известие, что он может остаться, опасение, что нападут на кого-то ещё, тревога из-за Рона… в груди было тесно, каждый вдох давался с трудом. Гарри раздражённо выдохнул, когда переживания, с которыми он боролся в лаборатории Снейпа, нахлынули с новой силой. Нужно что-то сделать! Что-то сделать, чтобы помочь Рону, чтобы сразиться с Волдемортом, чтобы…

Но как только эти мысли промелькнули в голове, его захлестнула волна стыда. Он знал, что должен что-то сделать… но… он ведь не делал то, что ему уже было поручено, не так ли? Он был расстроен тем, что взрослые не позволили принять участие в войне, но так и не удосужился по-настоящему обратиться к окклюменции.

Гарри вспомнил слова Снейпа, сказанные на днях: «Я вижу подростка, который так и не научился искусству заниматься предметами, не способными полностью поглотить его внимание».

В кои-то веки он согласился с язвительной оценкой Снейпа по поводу отсутствия у него рвения.

Он вскочил и потянулся за книгой, которая так и валялась на полу: «Защита сознания: руководство для начинающих изучать окклюменцию». Потом вернулся в кровать, прислонился к изголовью и, нахмурив брови, решил, что если только не нападут на штаб-квартиру, он не покинет эту комнату, пока не научится тонкому искусству читать, понимать и практиковать всё, что можно почерпнуть из этой книги. Никаких мысленных побегов от реальности, никаких отвлекающих факторов и никаких перерывов, кроме как на еду и сон.

Рон нуждался в нём. О поражении не может быть и речи.

Итак, очистка сознания. Гарри открыл книгу на четвёртой главе и начал читать с решимостью, достойной самой Гермионы.