Прожить чужую жизнь (гет)

Гермиона придумала нам новое занятие. После моего рассказа о дементорах она решила, что нам всем необходимо научиться вызывать патронуса. Теперь, в придачу к урокам, домашнему заданию, рысканью по подземельям, а у меня — ещё и тренировкам, мы развлекались ещё и этим. Тренироваться решили в Выручай-комнате, потому что там было больше места. Пока что только у меня и у Гермионы получалось светящееся облачко, а у остальных и этого не выходило. Между тем Гермиона уже строила планы на будущее. Она заявила, что после того, как мы научимся вызывать патронус, можно будет приступить к изучению анимагии. Я представил себе, как мы тренируемся в анимагии и застреваем в звериной форме... От таких мыслей у меня перестало появляться даже облачко.

* * *

Зато у профессора Снейпа уже наметился кое-какой прогресс в лечении Лонгботтомов. Каждое воскресенье они с Августой посещали Мунго. Профессор поил Лонгботтомов зельем, а потом рылся у них в голове, пытаясь среди хаоса найти то самое воспоминание, которое стало причиной их растительного состояния. Но несмотря на то, что воспоминаний он пока не нашёл, у Алисы уже пару раз были моменты просветления. Во второй раз она даже узнала мужа и назвала его по имени. И, хотя эффект был кратковременным, и потом всё вернулось в прежнее состояние, но это уже было показателем, что лечение идёт правильно. Нечего и говорить о том, что бабушка Невилла была очень высокого мнения о профессоре. Да и сам Невилл уже не боялся уроков зельеварения и смотрел на Снейпа преданным собачьим взглядом.

* * *

Перед рождественскими каникулами мы навестили василиска. Через два дня всем нам разъезжаться по домам, а змей будет скучать в одиночестве. Но, как оказалось, у василиска был для нас сюрприз. Он вспомнил место, которое могло быть тем, что мы ищем. Оказывается, в Хогвартсе имеется гробница Салазара Слизерина. Только вход в неё расположен снаружи здания, а не изнутри.

— Значит, "могильные камни" — это настоящая могила, — поёжилась Гермиона. — Я боюсь покойников.

— Не бойся, Шшушша же сказал, что тела там нет и никогда не было, — успокоил её я. — Это нечто типа мемориала.

— Нужно найти фонарь, — принялся за дело основательный Дадли, — и крепкую длинную верёвку на всякий случай.

— И то, и другое можно наколдовать, — фыркнула Гермиона. — Нам бы лучше понять пароль. Я тут думала... Получается много разных вариантов: "мужество", "храбрость", "смелость", "героизм", "отвага"... А если подумать, то можно ещё с десяток слов подобрать.

— Значит, нужно просто их все перечислить, когда найдём дверь, — не расстроился Дадли. — Какой-нибудь да подойдёт.

— Если у нас будет время всё перечислять, — заметил я. — Вспомните, сколько у нас было времени в первый раз. Секунды...

— Может, здесь дверь не будет исчезать? — предположила Сьюзен.

— Может быть. А если нет?

— Гарри, ты всегда ждёшь чего-то худшего, — улыбнулась Гермиона. — Нужно сначала посмотреть, а потом уже паниковать.

* * *

Как найти дверь в гробницу, нас тщательно проинструктировал василиск. На следующий же день мы отправились на поиски. Это был последний день перед каникулами, а откладывать на потом нам не хотелось — иначе все каникулы проведём, как на иголках.

Дверь в гробницу ничем не отличалась от остальной стены, только каменный бортик выделялся на общем фоне. Если бы мы не знали, что здесь есть дверь, то подумали бы, что это просто украшение на стене. Открывалась она обычной "Алохоморой".

Внутрь входили с опаской. Вначале спустились по ступеням, а потом прошли по коридору, и перед нами открылся довольно большой зал. Посредине было возвышение в две ступеньки, на котором располагалась мемориальная плита. Было неприятное ощущение, словно мы потревожили покой похороненного здесь человека. И, хоть василиск нас и предупредил, что тела здесь нет, но мурашки по коже бегали табунами. Сырость и холод только добавляли дискомфорта.

Искать картину не было необходимости. В изголовье мемориальной плиты красовалась огромная фреска во всю стену. На ней был изображён мужчина, действительно чем-то напоминающий профессора Снейпа, и наш товарищ Шшушша.

— Ну и как мы должны довериться картинке? — озадачился я. — Мы тебе доверяем, Шшушша.

Ничего не произошло.

— Может, здесь есть какой-то скрытый механизм? — предположил Невилл.

Дадли принялся ощупывать изображение василиска и, когда коснулся его зубов, вскрикнул.

— Ой, он меня укусил!

— Не укусил, а просто ты обо что-то укололся. Наверное, здесь вход так устроен, что нужно дать каплю крови, — сделала вывод Гермиона.

И действительно — часть стены с изображением василиска поднялась вверх, образовав проход. В тёмном туннеле мигали синие огоньки.

— Ну что, идём? — спросила Гермиона и первой двинулась в открывшийся проход. Вот только войти туда ей не удалось. Казалось, что путь преградила невидимая дверь. Каждый из нас ощупал проход, и только у Дадли рука прошла насквозь.

— Кровь... — догадалась Гермиона. — Боюсь, что пройти туда сможет только Дадли.

Кузен растерянно посмотрел на нас, не зная — радоваться ему этому обстоятельству или огорчаться.

— Ну хорошо, тогда я пошёл, — он шагнул вперёд, а потом оглянулся, словно хотел запомнить наши лица.

Тёмный силуэт Дадли двигался от одного огонька к другому, то исчезая из нашего поля зрения, то появляясь вновь. Наконец он стал совсем невидим для нас.

Минуты ожидания тянулись как часы. Мы напряжённо вглядывались в тёмноту, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть, но Дадли не появлялся.

И вдруг — с громким стуком дверь захлопнулась. От неожиданности все отскочили в стороны. Я недоумённо уставился на дверь, не понимая, что произошло. Дверь по-прежнему образовывала сплошной монолит со стеной. И только одно изменилось — Дадли остался внутри.

Гермиона подошла и принялась недоверчиво ощупывать стену. Её рука прошлась по нарисованному змею. Ещё мгновение — и она коснётся его нарисованных клыков.

— Стой! — заорал я, хватая Гермиону за плечи и оттаскивая от стены.

— Гарри, ты чего? Нужно ведь выпустить Дадли оттуда, — она удивлённо смотрела на меня, не понимая, чего я испугался.

— Нет! Только не ты! Я пойду сам!

— Но почему? Что здесь такого? Нужно просто открыть дверь, и он сможет выйти, — растерялась Гермиона.

— Не сможет он выйти! Неужели ты не понимаешь? Это — ловушка, и она захлопнулась. Мы не только не сможем освободить Дадли, но и сами там останемся. Я это чувствую.

— Гарри! — Гермиона с ужасом смотрела на меня. — Ты предлагаешь его там оставить? Он же — наш друг!

— Что ты такое говоришь? — ужаснулся я. — Не собираюсь я его там оставлять!

— Ну вот и замечательно. Я сейчас открою дверь и...

— Если её откроешь ты, значит, тебе придётся туда идти, а я сказал, что ты никуда не пойдёшь!

Нашу разборку прервал скрежет открывающейся двери. Неужели Дадли нашёл способ открыть её изнутри? Или он просто нашёл ключ и дверь сама открылась? Но, переведя взгляд с открытой двери на стоящую рядом Луну, которая, улыбаясь, слизнула кровь, выступившую на пальце, я понял, что пока пытался уберечь от глупости одну девчонку, вторая спокойно сотворила эту глупость. Я закрыл лицо руками и застонал. Эти девчонки меня доконают...

— Луна! Что ты наделала?

— Не волнуйся, Гарри, всё будет хорошо. Гермиона права, мы должны освободить Дадли.

Понимая, что уже ничего не изменишь, я подошёл к вновь открывшемуся проёму, вглядываясь во тьму, но ничего, кроме призрачных синих огоньков, там не было. Где бы ни был мой кузен, но выходить он явно не собирался. Или не мог...

— Дадли! — крикнул я в темноту, не надеясь на успех.

Ничего... Ни единого звука или движения. Ничего, что могло бы дать надежду, что мой кузен жив и что он меня слышит.

— Может, позвать должна Луна? — неуверенно предположила Гермиона. — Это ведь она открыла дверь, значит, преграда проницаема только для неё.

Это звучало вполне разумно. Луна послушно подошла к проёму и несколько раз крикнула, но результат был тем же.

— Может, я пойду? — Луна вопросительно посмотрела на меня.

— Никуда ты не пойдёшь, пока мы не разберёмся, что здесь происходит! — рявкнул я, и все шарахнулись от меня, как от сумасшедшего.. — Неужели не понятно? Если мы не разберёмся, почему сработала ловушка, то просто все там сгинем, как стадо баранов. Есть у кого-нибудь какие-то предположения?

— Может, эта дверь закрывается через какое-то время? — выдала свою версию Гермиона.

— Хорошо, давайте подождём и посмотрим, закроется ли она.

— Гарри, а если для этого нужно, чтобы кто-то был внутри? — предположил Невилл.

— Я думаю, что всё гораздо проще, — вмешалась Луна. — Скорее всего, Дадли дошёл до двери, но назвал неправильный пароль, вот ловушка и сработала. Наверное, нужно сказать правильный пароль, и тогда я смогу освободить Дадли.

— Как у тебя всё просто получается, — психанул я. — Всего-то нужно пойти и сказать правильный пароль. Вот только проблема в том, что мы не знаем, какой пароль — правильный. И более того — мы не знаем, какой пароль назвал Дадли. То есть, мы можем все по очереди прогуляться туда, назвать одно и то же слово — и все там останемся. Зато вместе.

— Нужно позвать кого-то из преподавателей, — предложила Гермиона. — Лучше всего — профессора Снейпа.

— И придётся рассказать всё о наших поисках, — ухмыльнулся я. — А это значит, что нам придётся попрощаться с мыслью о том, чтобы найти эту вещь. Взрослые нас сюда не подпустят.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Невилл.

— Почти то же, что и Луна. Каждый из нас выберет свой вариант слова-пароля и перед тем, как войти, сообщит нам, какое слово собирается произнести. Гермиона будет записывать и вычёркивать все несработавшие слова. И если пятеро из нас попадут в ловушку, она пойдёт и расскажет всё профессору Снейпу.

— А почему я? — возмутилась Гермиона. — Ты, значит, пойдёшь рисковать собой, а я буду бумажки писать? Не дождёшься! Я тоже пойду.

— А можно, я останусь? — пролепетала белая как полотно Сьюзен. — Я очень боюсь. Простите меня...

По щекам девочки потекли слёзы. К ней подошла Луна и обняла за плечи.

— Не нужно плакать, никто тебя ни в чём не обвиняет. Это даже хорошо, что ты сама вызвалась, а то мы бы все здесь переругались, прежде чем выбрали, кому остаться.

— Я сама себя ненавижу, — рыдала Сьюзен. — Ну почему я такая трусиха? Вот вы с Гермионой тоже девочки, а ничего не боитесь...

— Боимся... — такое признание от Гермионы меня сразило наповал. — По крайней мере, я боюсь. Но всё равно пойду. Если он пойдёт, то и я пойду.

Жена декабриста, блин...

— Ладно, если вы уже решили, кто остаётся, то чего мы сидим? — проворчал я.

— Гарри, я вот тут не понял, — возмутился Невилл. — То ты говоришь, что нельзя больше никому идти, чтобы не сгинуть там всем, то вдруг передумал и решил отправить туда пятерых. Ты уж определись.

— Всё очень просто. Мы выяснили, что вытащить Дадли самостоятельно не сможем. Придётся звать профессора Снейпа, и тогда вся наша тайна накроется медным тазом. Вот я и подумал, что если всё равно придётся обращаться к посторонней помощи, то без разницы — одного спасать или пятерых, а у нас будет четыре шанса разгадать этот чёртов секрет и самим освободить пленников.

— Это если он действительно пленник. А вдруг... — Невилл не решился продолжить свою мысль, но все и так прекрасно поняли, что он хотел сказать.

— Что вы хотите от меня услышать? Не знаю я, что нас там ждёт. Поэтому и предлагал пойти первым, чтобы не подставлять вас. Кто не уверен, может остаться. Никто вас не осудит. Вы не обязаны рисковать жизнью ради неизвестно чего. А я пойду... Дадли пошёл туда из-за меня, значит, мне и спасать его.

— Ничего у тебя не выйдет, — с мечтательной улыбкой заявила Луна. — Дверь открыта для меня. Подожди своей очереди.

— Если пойдёшь ты — пойду и я, — упрямо заявила Гермиона, сердито глядя на меня. — И даже не пытайся меня отговорить.

Я улыбнулся. Моя маленькая храбрая девочка... Надеюсь, что тебе не придётся туда идти, если у меня всё получится.

— Вы — идиоты безголовые, — фыркнул Невилл. — но я иду с вами, наверное, потому, что я тоже безголовый идиот.

— Хорошо, если мы разобрались, что из себя представляем, давайте распределять слова, — решил я. Сьюзен, записывай!

— А чем? И на чём? — растерялась она. — У меня с собой нет ни пергамента, ни перьев, ни чернил...

— Найди острый камешек и царапай на стене, — нашла выход из положения Гермиона.

Пока Сьюзен занималась поисками канцелярских принадлежностей, Гермиона распределила слова. Мне досталась "храбрость", Луне — "смелость", Невиллу — "мужество", а ей — "самоотверженность". Всё это время проход был открыт, так что версия Гермионы о том, что она сама закрывается через какое-то время, не подтвердилась.

Луна без малейших признаков страха, с улыбкой послала нам воздушный поцелуй и полезла на поиски приключений.

Когда дверь захлопнулась, Сьюзен всхлипнула и зачеркнула слово "смелость". Не собираясь снова устраивать базар, я решительно подошёл к стене и оцарапал руку о невидимый шип на стене. Дверь распахнулась. Я оглянулся на друзей, успев мельком отметить и нервно сжатые кулаки Невилла, и дрожащие губы Гермионы, и полные ужаса глаза Сьюзен, и шагнул в туннель.

Стен не было, вокруг только темнота и пустота. Но вот передо мной вспыхнул синий огонёк и сразу же погас. Я двинулся в ту сторону, но тут вспыхнул другой огонёк — и я сделал шаг туда. Нужно было подстроиться под этот ритм: шаг — огонёк — шаг — огонёк... Последний огонёк осветил деревянную дверь без ручки. Вот и прибыли...

— Храбрость, — мой голос сработал, как выключатель. Из-за мгновенно воцарившейся тьмы, мне пришлось вытянуть руки вперёд и ощупывать окружающее пространство, пока я не наткнулся на стену, а затем медленно двигаться в обход. Вскоре стена изогнулась под прямым углом, потом было ещё три угла, и я понял, что нахожусь в небольшой комнатке без окон и дверей. К тому же я был здесь один. Попробовал наудачу позвать Дадли и Луну, но не услышал ни звука в ответ. В комнате не было ничего и никого, кроме меня и темноты. Опасность мне явно не угрожала, но куда подевались друзья? Одно можно было сказать с уверенностью: слово "храбрость" тоже можно вычеркнуть.