Прожить чужую жизнь (гет)

После присоединения Люциуса процесс подготовки защиты Сириуса Блэка двинулся вперёд семимильными шагами. Хитромудрому Малфою удалось заручиться поддержкой самого министра. Как оказалось, в том, что Блэка посадили в Азкабан без расследования, была вина Дамблдора, а Фадж имел на директора большой зуб и был не против повесить на него всех собак.

Связь с Сириусом мы поддерживали при помощи парных зеркал, одно из которых он мне вручил во время предыдущей встречи, когда крёстный понадобился Амелии для выяснения подробностей его ареста. Уж очень много времени пришлось потерять, пользуясь совиной почтой. Теперь, когда возникала необходимость в присутствии Блэка, я связывался с ним через зеркало, и уже через минуту он выходил из камина, который открыли для него.

— Крёстный, а как отреагировал Дамблдор на то, что мы пытаемся тебя оправдать?

Вот ни за что не поверю, что старый паук так спокойно смирился с тем, что ещё одна пешка пытается ускользнуть из-под его контроля.

— Гарри, понимаешь... — Сириус замялся. — Когда я в прошлый раз заикнулся, что было бы неплохо, если бы меня оправдали, он стал меня убеждать, что это всё — глупости, что мне ничего не светит... Поэтому, когда эта замечательная женщина — мадам Боунс — занялась моим оправданием, я решил, что лучше Дамблдору ничего не говорить.

— А как же ты тогда ему объясняешь своё отсутствие?

Сириус хитро улыбнулся.

— Говорю, что с тобой встречаюсь.

— Крёстный, а ты точно не слизеринец? — довольная физиономия Сириуса меня позабавила.

— Ну может быть, совсем немножко, — рассмеялся Блэк. — Семейные гены всё же никуда не делись.

Тут наш разговор прервала Амелия, которая разложила перед Сириусом кучу бумаг, и стала указывать, где требуется его подпись. Я же наблюдал, как задумчиво смотрит крёстный на выбившийся из причёски локон, как он залипает взглядом на её губах, когда она улыбается... А ведь Амелия ещё довольно молода... Точно не скажу, но вряд ли ей больше тридцати пяти лет. А для волшебников — это и вовсе юность. В конце концов, каждый имеет своё право на счастье. Если конечно, ветреный Блэк вообще способен на серьёзные чувства. Может, он после Азкабана бросается на всё, что шевелится? Если это чёрное, лохматое чудовище вздумает обидеть такую замечательную женщину, которая столько делает для него — я сам его в Арку заброшу!

* * *

В хлопотах и заботах мы и не заметили, как пришло время отправляться в Косой переулок за покупками к школе. Под чутким руководством Амелии и Августы мы высыпались горохом из камина в "Дырявом котле", где нас уже дожидались мистер Грейнджер с тётей Петунией. Тётушка тут же принялась осматривать и ощупывать Дадли, видимо, опасаясь, что её несчастного ребёнка морили голодом. "Заморыш" выглядел вполне упитанным, так что придраться не удалось.

Для начала мы отправились в Гринготтс, где тётя Петуния и отец Гермионы обменяли фунты на галеоны. В банке к нашей компании добавились Драко с отцом. Люциус сразу же принялся решать какие-то вопросы с мадам Боунс, а Драко, захлёбываясь от восторга, делился впечатлениями о летней поездке в Румынский драконий питомник.

Шумной толпой мы ввалились к мадам Малкин, заставив бедную хозяйку и двух её помощниц носиться по всему магазину, чтобы обслужить шестерых клиентов сразу. Без приключений закупившись канцелярскими принадлежностями и ингредиентами для зелий, мы отправились в за книгами. Там нас ожидало умилительное зрелище — Гермиона, пытающаяся скупить полмагазина. Учебники по ЗОТИ в этот раз были вполне нормальными. Интересно, будет ли Люпин в этом году преподавать, или останется Паркинсон? "Чудовищных книг о чудовищах" в списке не было, значит, у Макгонагалл хватило ума не ставить Хагрида на должность профессора УЗМС. Это радовало. Хоть Клювокрыла спасать не понадобится. Да и Дракоша останется непоцарапанным.

Наконец-то Гермиона определилась с выбором книг, и мы всей дружной компанией пошли в кафе Фортескью, чтобы полакомиться мороженым. Взрослые сели отдельно, а мы уселись за один стол вшестером. Мороженое было вкусным, день солнечным и тёплым... Только успели расслабиться, как в кафе ввалилось семейство Уизли в неполном составе. Не хватало главы семьи и двух старших сыновей. Надеяться, что нас не заметят, было бесполезно. И, действительно, озираясь по сторонам в поисках свободного столика, шестой Уизли нас обнаружил. Орать он начал ещё до того, как включились мозги, если там вообще было чему включаться.

— О, и эти здесь? Я же говорю — предатели. Со слизнями якшаются.

Я закатил глаза. Ну не доходит до этого жирафа, хоть ты что ему ни делай.

— Уизли, ты ничего не перепутал? Помнится, именно ты показал себя предателем. И вообще, с чего бы это мне спрашивать у тебя разрешения, с кем мне можно есть мороженое?

Тут ещё и Драко влез в нашу "милую беседу".

— Уизли, а ты уже отдал Гарри долг? Или ты решил, что он тебе его простит, как "лучшему другу"?

Да уж, с такими "друзьями" и врагов не нужно. Физиономия Рона стала багроветь. Ну, Драко, держись, сейчас узнаешь о себе много нового. Но, как оказалось, я был неправ в своих предположениях. Словарный запас у рыжего явно иссяк, поэтому он перешёл к действиям. Прежде, чем кто-нибудь смог ему помешать, Уизли выхватил палочку, и направив её на Драко, завопил во всю глотку:

— Фурункулюс!

Не успев увернуться, Малфой покрылся отвратительными прыщами, но порадоваться Рональду не дали. Из-за своего столика вскочил Люциус, на ходу выхватывая палочку. Амелия и Августа бросились оказывать помощь Драко. Молли Уизли отвесила сыночку такой смачный подзатыльник, что у него чуть голова не оторвалась. Весь этот тарарам перекричал министерский громовещатель, предупреждающий о нарушении запрета на колдовство несовершеннолетних.

С ледяным выражением лица выслушав послание, Люциус процедил сквозь зубы, презрительно глядя на младшего Уизли:

— А я прослежу, чтобы тебе мало не показалось. Ты надолго запомнишь, что бывает с теми, кто нападает на безоружных.

Рон растерянно смотрел по сторонам, пытаясь сообразить, что же такого он сделал. Да уж, с мозгами у него действительно была проблема. Может, это Молли виновата — слишком часто стучала по рыжей башке, так что даже ту малость, что там имелась, взбила в гоголь-моголь.

Люциус, убедившись, что женщины привели Драко в порядок, заявил, обращаясь к Амелии:

— Мы уходим. В таком бедламе невозможно работать. Я зайду вечером, к шести часам, если вы не возражаете? — он посмотрел на Августу и, получив согласный кивок, вежливо поклонился дамам и вопросительно посмотрел на сына: — Драко?

Младший Малфой поспешно поклонился женщинам, буркнул нам "пока" и вместе с отцом вышел из кафе.

Рон задумчиво чесал пришибленную репу. Молли в ступоре смотрела на своего бракованного ребёнка, видимо, размышляя, что ей будет, если его придушить. Остальные члены семьи Уизли молча наблюдали за матерью. Даже близнецы притихли. Настроение лакомиться мороженым пропало, и мы тоже стали собираться домой.

— Всего доброго, — вежливо попрощалась Амелия с миссис Уизли.

Августа только осуждающе посмотрела на Молли, явно не одобряя её методы воспитания детей.

Выйдя из кафе, тётя Петуния набросилась на меня.

— Гарри! Это недоразумение — действительно твой лучший друг?

— Конечно, нет, — я чуть не поперхнулся от такого заявления. — Драко это сказал в ироническом смысле слова. Мы с Уизли дружили на первом курсе, но потом разобрались, что он из себя представляет.

— Он — трус и предатель! — влезла в разговор Гермиона. — Мы с такими не дружим.

— Ага! Мы таким морду бьём, — важно заявил Дадли.

* * *

Незаметно время пролетело, и наступил день судебного заседания по пересмотру дела Сириуса. Детям запретили присутствовать на процессе. Мы считали это дискриминацией и возмущались, но от нас просто отмахнулись, не обращая внимания. Блэк нервно бегал по комнате, Амелия торопливо проверяла — все ли бумаги имеются в наличии, Августа давала распоряжения домовикам на время её отсутствия.

К назначенному времени из камина вышли двое авроров и надели на Сириуса наручники. Тот обиженно посмотрел на Амелию, словно упрекая её в предательстве.

— Сириус, так положено. До того, как тебя оправдают, ты считаешься преступником. Это простая формальность. Если всё пройдёт благополучно, их с тебя снимут.

— А если нет?.. — грустно спросил Блэк, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

— Ну что ты от меня хочешь? — у всегда спокойной Амелии лопнуло терпение. — Я и так делаю всё, что в моих силах. Что я могу пообещать тебе заранее?

Губы женщины предательски задрожали, глаза наполнились слезами... Она и так в последнее время почти не отдыхала, работая на износ, а тут ещё вредный клиент ей претензии предъявляет.

— Я тебе верю, — прошептал Сириус и внезапно озорно улыбнулся. — Ты лучше всех...

— Ах ты!.. — Амелия задохнулась от возмущения, но уголки рта поползли вверх. — Чудо лохматое!

Авроры увели непривычно довольного арестанта. Следом отправились и Амелия с Августой. А мы остались нервничать и ждать результатов.

* * *

— Гарри, ну хватит бегать по комнате, — не выдержала Гермиона. — У меня от тебя уже в глазах рябит. Думаешь, если ты будешь так носиться, то время пойдёт быстрее?

— Не могу я сидеть спокойно. Мне постоянно кажется, что мы не всё предусмотрели. Вот, например, Петтигрю... Вдруг он расскажет, что это Сириус убил Волдеморта?

— Не расскажет, — вмешалась Сьюзен. — Тётя сказала, что и ему, и Краучу подправили память. Теперь они считают, что поймали какого-то первого попавшегося мальчика, возможно, даже магла. А потом появился незнакомый им мужчина и спас ребёнка.

— И ты молчала? — от возмущения я был готов её придушить.

— Я думала, что вы знаете... — растерялась девочка. — Разве тётя говорила это не при всех?

— Нет, Сьюзен, не при всех, — язвительно заявила Гермиона. — Иначе бы мы знали об этом. Что ещё ты от нас скрывала?

— Да ничего я не скрывала! Я действительно думала, что вы знаете, — Сьюзен уже чуть не плакала, и Невилл не выдержал:

— Что вы на неё напали? Не стала бы она это скрывать от нас специально. Её тётя чаще всего именно с тобой, Гарри, беседовала. Откуда бы Сьюзен знать, что ей может быть известно что-то, чего не знаешь ты?

— Хватит орать! — рявкнул Дадли, — Я понимаю, что все на нервах, но это не значит, что мы должны друг на друга кидаться.

Слова кузена меня отрезвили. Действительно, что это я набросился на бедную девчонку? Если из-за такой ерунды ссориться, то скоро от меня все друзья разбегутся. Просто получается неуравновешенный, психованный герой — в лучших традициях Амбридж.

— Прости, Сьюзен. Ты ни в чём не виновата. Это всё нервы...

— Я понимаю, Гарри. Мне тоже не по себе. Хочется верить в лучшее, но как вспомню, как его в наручниках выводили... — Сьюзен всхлипнула. Невилл подошёл к девочке и, усевшись рядом, обнял её за плечи.

* * *

Уже наступил вечер, но мы по-прежнему сидели в гостиной, опасаясь пропустить новости. Из-за тишины и безделья я задремал, уютно свернувшись в кресле. Разбудил меня вопль, от которого захотелось подпрыгнуть, взвизгнуть и спрятаться под кресло. Причём — одновременно...

— У-у-у... Я — страшный узник Азкабана! Бойся меня!

— Сириус! Ты смерти моей хочешь? Ну и шуточки у тебя...

Мне, конечно, было приятно увидеть довольную физиономию Блэка, но нельзя же так будить... Меня чуть кондрашка не хватил... Я уж было решил, что это Уизлевский упырь по мою душу явился.

— Насколько я понимаю — тебя оправдали, раз уж ты здесь?

— Неа... Я тебе снюсь.

Глядя на крёстного с улыбкой до ушей, я пожал плечами:

— Ну и кто у нас здесь ребёнок?

— Точно — не ты. Слишком уж ты серьёзный. Ты не рад меня видеть?

— Очень рад, но если будешь так пугать, то останешься без крестника.

Сириус улыбнулся, продемонстрировав все свои тридцать два зуба. Или их у него больше? Я уже всерьёз вознамерился пересчитать, но моё увлекательное занятие прервала Гермиона.

— Сириус, хватит издеваться. Давай уже, рассказывай, как всё прошло.

— Да замечательно прошло. Вот он я — оправданный по всем статьям. Ещё и компенсацию выплатили за нанесённый моральный ущерб. А Петтигрю отправился на моё место в Азкабан.

— Скорее уж, это ты там был на его месте, — глубокомысленно заметил Невилл.

— Ну, можно и так сказать.

— А где тётя? И миссис Лонгботтом? — поинтересовалась Сьюзен.

— Там остались, какие-то бумажные дела улаживают. А я, как только меня отпустили, сразу сюда отправился, чтобы вам сообщить, что я теперь — свободный человек. Это нужно обязательно отпраздновать, с меня причитается.

На радостях крёстный подхватил на руки Гермиону и закружил её по комнате. Подруга взвизгнула, правда, непонятно — то ли от страха, то ли от восторга. Тут в камине вспыхнуло зелёное пламя, и оттуда вышли Амелия с Августой. Счастливый Блэк тут же усадил Гермиону в кресло и сцапал мадам Боунс. К нашему разочарованию, визжать она не стала.

— Мистер Блэк, поставьте меня сейчас же на пол, — несмотря на строгий тон и серьёзное выражение лица, в её глазах искрились смешинки.

— Моя дорогая мадам, вы — волшебница!

— Ой, правда, что ли? — Амелия всё-таки не выдержала и рассмеялась.

— Абсолютная правда! Вы не представляете, как я вам благодарен. Я теперь ваш должник.

— Ну, если вы уже разобрались, кто, кому и что должен, то, может, перейдём к более серьёзным вещам? — поинтересовалась Августа, призвав к порядку развеселившееся общество.

— Да, действительно, — вздохнула Амелия. — Кроме радостного события, произошло ещё одно — неприятное. Барти Краучу удалось сбежать, оглушив приставленного к нему для охраны аврора.

Все замерли, шокированные этой новостью. Ну, почти все...

— Я же говорила, что этим аврорам ничего нельзя поручить! — авторитетно заявила Гермиона. — Растяпы какие-то... Мы его ловили, старались, а они — всё прошляпили.

Мысленно представленная картина, как маленькая Гермиона ловит злобного Пожирателя, вызвала всеобщий хохот. Даже строгая Августа не выдержала и улыбнулась.