Раскачай лодку! (гет)

8 января 1997 года. Класс Заклинаний⁽¹⁾

— Мистер Поттер, вы не могли бы задержаться? — услышали они пискливый голос Флитвика.

Урок уже закончился, и студенты собирали свои пожитки, наполняя класс нестихающим шумом.

— Ох, черт, — прошептал Гарри, когда Гермиона вопросительно посмотрела на него.

— После той истории с Вопиллерами, когда ты ушла утешать Джинни, он предложил мне помочь с дуэлингом. Я совсем забыл, — смущенно признался Гарри.

Гермиона только поцокала языком, но ничего не сказала. За последние дни им многое пришлось пережить, так что она решила простить его.

Они вдвоем подошли к профессору, который легким движением палочки запер двери класса.

— Ах, да, мисс Грейнджер. Я должен был догадаться, что вы не захотите упустить такой случай. Полагаю, это означает, что вы решили принять мое предложение, не так ли? — радостно приветствовал их Флитвик и широко улыбнулся, когда они оба выразили свое согласие.

— Отлично. Кажется, по понедельникам у вас есть свободное время перед обедом? — усмехнулся маленький волшебник.

Хотя он никогда не признался бы в этом публично, Флитвик был даже рад, что Снейп так подставился. Ему никогда особенно не нравился этот хвастун. Дуэли — это гораздо больше, чем глупое размахивание палочкой и мерзкие проклятия.

Оба студента подтвердили это, и Флитвик радостно улыбнулся.

— Очень хорошо, просто замечательно. Тогда предлагаю встречаться здесь, в этом классе, каждый понедельник в одиннадцать, и я постараюсь подтянуть ваши дуэльные навыки. Учитывая то, что вы демонстрировали на моих занятиях, думаю, что мог бы довести вас до начального уровня молодежной лиги, если вы будете усердно работать в ваше свободное время.

Гермиона знала, что миниатюрный профессор только что оказал им огромное доверие. Даже квалификация на начальный уровень молодежной лиги требовала намного более того, на что было способно большинство авроров, а замахиваться на промежуточный, а тем более стандартный, уровень выглядело бы с их стороны откровенной манией величия.

В «Истории Хогвартса» говорилось, что профессору Флитвику потребовалось более двадцати лет практики, чтобы стать Мастером дуэли. Он прошел все уровни в молодежной и основной лигах дуэлянтов, прежде чем выйти на пенсию и заинтересоваться преподаванием. Улыбнувшись, Гермиона поблагодарила профессора за доверие, а затем вывела Гарри из класса. Как они дошли до Большого зала, девушка практически не заметила.

* * *

После обеда был урок Зелий, и когда он закончился, подростки задержались в классе, чтобы поговорить со Слагхорном.

— Давай, я попробую первой, — шепнула Гермиона, чувствуя прилив уверенности после их разговора с Флитвиком. — А то ты, чего доброго, просто бросишь заклятие подчинения, вместо того чтобы попросить, — объяснила она нахмурившемуся Гарри.

Но он вынужден был признать — разумеется, не говоря ей этого, — что она, пожалуй, попала в цель.

Они подошли к добродушному профессору, и Гермиона начала разговор.

— Извините, профессор Слагхорн, можно задать вам вопрос?

— Конечно, моя дорогая, — просиял Слагхорн, потирая руки в надежде снискать первый из многочисленных знаков внимания.

— Сколько хоркруксов изготовил Риддл? — без обиняков спросила Гермиона.

Это было настолько неожиданно, что даже Гарри в шоке уставился на нее.

— Что? Почему? Кто? — забормотал профессор, растерянно бегая глазами по сторонам.

— Мы знаем, что еще в школе Том Риддл расспрашивал вас о хоркруксах и о том, сколько их желательно сделать. Нам нужно знать это число, чтобы Гарри смог победить его раз и навсегда, — объяснила свой интерес Гермиона.

Лицо Слагхорна разительно изменилось. Дружелюбная улыбка сменилась разъяренным взглядом, и мужчина буквально зарычал на них.

— Это Дамблдор подослал вас, да? Я отдал ему это чертово воспоминание, но он не может оставить меня в покое! Теперь он дошел до того, что посылает студентов сделать за него его работу!

Гермиона инстинктивно отпрянула, когда Слагхорн сорвался на них, но не оставила попыток вытянуть из него необходимую информацию.

— Профессор, это важно. Нам нужно знать, сколько хоркруксов мог сделать Риддл.

Но ее настойчивость только еще больше разозлила Слагхорна.

— Не знаю! Я ничего не знаю! А теперь вон! ВОН! — выкрикнул он и бесцеремонно вытолкал их из класса, заперев за ними дверь.

— Ну что ж, — усмехнулся Гарри, глядя на подавленную Гермиону. — Теперь, когда ты попробовала дипломатию, как насчет заклятия подчинения?

Гермиона фыркнула, шлепнула Гарри по руке и ушла с высоко поднятой головой. Гарри поспешил за ней, безжалостно дразня ее на ходу.

10 января 1997 года, вечер. «Нора»

— Папа? Мама? — раздались в гостиной крики Джорджа и Фреда Уизли после того, как пламя камина выплюнуло их в комнату и вернулось к первоначальному оранжевому цвету.

— Он у себя в сарае, — Молли Уизли вышла из кухни, чтобы приветствовать сыновей. — Как хорошо, что вы снова здесь.

Она направилась к близнецам, раскинув руки, но до объятий дело не дошло. Братья обменялись быстрыми взглядами, кивнули друг другу и, разойдясь в стороны, аппарировали прочь.

Молли так и осталась стоять с широко открытым ртом и расставленными руками, прежде чем дала волю гневу. Да что эти клоуны себе позволяют? Даже не поздоровались! Что это за поведение? Она уже собиралась вернуться на кухню, чтобы выплеснуть свое раздражение на тесто для хлеба, когда дверь снова открылась, и вошел Артур, а за ним Фред, который, очевидно, вытащил отца из его дурацкого сарая.

— Фред Уизли!

Молли приготовилась разразиться очередной нотацией, но снова была проигнорирована. Фред просто повернулся и пошел к лестнице, крича брату, чтобы тот поторопился. Как раз когда она набрала побольше воздуха, чтобы как следует отчитать этого сопляка, раздался хлопок, и появилась его копия.

— Хорошо, папа здесь, и теперь мы можем закончить с этим делом, — мрачно заговорил Джордж.

Молли немедленно замолчала. Когда ее сыновья-близнецы становились серьезными, обычно это означало, что случилось что-то очень нехорошее.

— Два дня назад мы получили письмо от нашей сестры. Ее щедро облил помоями этот мерзкий листок, который в магической Британии называется газетой, — вступил в разговор Фред.

— О да, бедная Джинни, — вздохнул Артур. — Это была отвратительная ложь, но, слава богу, вчера она была опровергнута. Мерлин знает, как тяжело было нашей девочке чувствовать себя мишенью настолько гнусных сплетен, — с жалостью добавил он, не замечая, как съежилась Молли, стоящая рядом.

— К несчастью, ей очень сильно досталось, — подтвердил Джордж. — Джинни получила десятки Вопиллеров от людей, не знающих всей правды и не потрудившихся спросить у кого-либо, кто мог знать, что произошло на самом деле, — посетовал он, бросив взгляд на мать.

Молли стало не по себе, когда она поняла, куда движется этот разговор.

— Наша сестра обратилась к нам с просьбой передать тебе это письмо, — сообщил Фред, передавая конверт отцу.

— Прости, папа, но мы надеемся, что ты поймешь, — печально вздохнул Джордж.

Братья вновь кивнули друг другу и аппарировали из дома.

Молли моментально выхватила конверт у мужа, разорвала его и достала письмо. Буквально через несколько мгновений она потеряла сознание и тяжело осела на диван. Письмо выскользнуло у нее из рук и упало на пол. Артур осторожно поднял его и начал читать.

* * *

Матушка,

Спасибо вам за ваши ласковые слова. Чтобы избавить вас от дальнейших переживаний о моей персоне и моих действиях, а также избавить вас от тягот, связанных с тем, что такая распутная девица, как я, живет под вашей крышей, я попросила моих братьев приютить меня до тех пор, пока не смогу жить самостоятельно.

Прочитав содержание вашего любящего письма, они дали свое согласие и к этому моменту уже должны были вынести все мои немногочисленные пожитки из моей бывшей комнаты.

С пожеланиями благополучия,

Ваша дочь.

Привет, пап!

Прости, но я больше не в силах это терпеть. Буду оставаться на связи.

С любовью,

Джинни.

* * *

Артур так и остался стоять, застыв на месте, когда закончил читать письмо. Неверящим взглядом он посмотрел на жену.

— Молли, что ты натворила на этот раз?

— Я… Я… — запнулась Молли, не зная, что сказать.

То, что она тянула с ответом, вызвало серию предупреждающих звоночков в голове Артура.

— Ты ведь не посылала ей Вопиллер из-за этой истории, Молли? — умоляюще спросил он. — Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делала!

Но Молли молчала.

— О, Мерлин! Женщина! Неужели ты не можешь хоть раз пораскинуть мозгами, прежде чем позволить твоему дурацкому характеру взять верх? — взорвался Артур.

Молли в шоке смотрела на мужа — он уже много лет не говорил с ней так!

— Как я понимаю, ты все еще злилась на Джинни из-за того, что случилось на платформе, и когда вышла статья Скитер, ты сходу написала это письмо, даже не задумавшись хоть немного. Я угадал? — не успокаивался Артур. — Я сыт всем этим по горло! Теперь ты довольна, Молли? Тебе удалось заставить еще одного нашего ребенка сбежать от нас!

— Молчи! Ни слова больше, Молли, не смей! — рыкнул он, видя, что Молли ощетинилась и собирается что-то сказать.

— Артур! Как ты можешь разговаривать со мной в таком тоне! — вспыхнула Молли, но взгляд мужа подействовал на нее не хуже Силенцио.

— О, еще как могу, Молли. Давно надо было сделать это — я слишком долго позволял тебе верховодить в нашей семье. Но теперь с этим покончено!

— Я должна была… Ты же знаешь, что она подвергает себя опасности, ошиваясь с этим Поттером! Даже Дамблдор говорит, что мальчишка становится Темным, — напыщенно заявила Молли.

— Мне наплевать, что Дамблдор думает об этом мальчике. Я знаю Гарри, он прекрасный парень, и он не Темный, он просто не целует землю, по которой ходит Дамблдор. Я не могу держать зла на мальчика за то, что он бунтует против обращения, которого я себе даже представить не могу! — возразил Артур.

— Это было для его же пользы. Дети должны слушаться тех, кто умнее и опытнее их! — взвизгнула Молли.

— Молли, Молли, ты всегда считаешь, что тебе видней, — вздохнул Артур. — Сначала Билл уехал в Египет, чтобы отдохнуть от твоих нравоучений по поводу его прически и образа жизни, и даже сейчас, вернувшись в Британию, он видится с нами только по большим праздникам. Чарли сбежал в Румынию, чтобы ухаживать за драконами, вместо того чтобы остаться здесь. Задумайся об этом.

Артур продолжил выговаривать жене, расхаживая перед ней, и впервые за много лет Молли стало ясно, почему он был начальником отдела, а не простым клерком.

— Согласен, Перси вел себя как придурок, поскольку двое других наших сыновей, по крайней мере, время от времени посылали мне сову, — признал он. — Но даже близнецы сбежали отсюда сразу, как только смогли, и вполне преуспели в том, что ты всегда называла бесполезной тратой времени. А теперь наша единственная дочь хочет съехать еще до того, как она сдаст СОВы! Поздравляю, Молли, ты установила новый рекорд!

— Сегодня вечером я перееду в старую комнату Билла, а завтра попытаюсь поговорить с детьми, чтобы спасти хотя бы то, что можно. А ты, — прошипел он жене, — ты начнешь учиться сдерживать свой норов. У меня есть кое-какие контакты в министерстве, и я постараюсь найти целителя разума, который поможет тебе разобраться с твоими закидонами.

— Артур! Я не буду этого делать! Даже требовать такого — уже оскорбительно! — взвизгнула Молли.

— Молли Уизли! Или ты сделаешь это, или, помоги мне Мерлин, я вышвырну тебя со скандалом! — заявил Артур тоном, не терпящим возражений.

Видя, что его жена рассвирепела еще больше, он печально покачал головой.

— Нет, не в комнату Билла. Пожалуй, я поживу неделю в своем рабочем кабинете. Можешь вызвать меня через камин, когда придешь в себя и согласишься поговорить с целителем. Одна неделя, Молли, и ни днем больше, — твердо сказал он.

Артур решительно прошел к двери, схватил мантию и аппарировал прочь, оставив ошеломленную супругу одну.

11 января 1997 года

Камин на площади Гриммо полыхнул зеленым огнем и одну за другим выплюнул Гарри и Гермиону, как раз вовремя, чтобы присоединиться к завтраку.

Вчера, спустя три дня после их встречи с Дамблдором, к Гермионе во время завтрака прилетела Хедвиг с ответом от Ремуса. Развернув письмо, девушка обнаружила короткую записку с просьбой приехать, когда им будет удобно, но по возможности поскорее, по важному делу, касающемуся семьи.

С этой запиской они подошли к профессору МакГонагалл, которая разрешила им отбыть следующим утром, в субботу, чтобы не пропускать уроки.

Оказавшись в особняке Блэков, подростки едва успели утвердиться на ногах, как появился Добби и начал счищать сажу с их одежды.

— Реми, босс пришел! — пропела Тонкс, выходя из-за угла, за которым располагалась кухня. — Привет, детишки, как делишки? А вы быстро, я ожидала вашего прибытия, как минимум, через пару дней, — сказала она, обнимая обоих.

— Тонкс, тебе следовало бы знать, что слова «по делам рода» — это мгновенный пропуск из Хогвартса. При желании они могли быть здесь еще вчера, если бы я не вписал условие «когда будет удобно», — проворчал Ремус у нее за спиной.

Позади него выстроились старшие Грейнджеры, готовясь обнять детей.

Наконец, они отправились на кухню, чтобы продолжить завтрак или, как в случае Гарри, повторить его. Гермиона отказалась, так как хотела сохранить фигуру для возлюбленного.

— Так что там за зловещие «дела рода»? Вы узнали что-нибудь о хоркруксах? — спросила Гермиона, пока Гарри набирал еду на тарелку.

Со вздохом девушка взяла с блюда булочку-скон. Так и быть, она съест половинку. Только половину, и не больше!

— Нет, на этом фронте ничего, — ответил Ремус. — Я уже начал просматривать те немногие книги, которые еще остались здесь. Близнецы пытаются втихаря связаться с Биллом по этому поводу, но пока неудачно. Вот почему вы нам нужны — чтобы переправить нас на остров за библиотекой. Если эти хоркруксы настолько темная магия, как мы думаем, там должно быть какое-то упоминание о них.

— Хорошо, но вы понимаете, что вам придется застрять там на некоторое время? Раньше марта мы не сможем приехать снова, чтобы перенести вас назад, — предупредила Гермиона. — Вас это устраивает?

Тонкс фыркнула.

— Январь в Британии или на Карибах — да, подружка, это трудный выбор, — рассмеялась она вместе с миссис Грейнджер. — Но мы не планируем «застревать» там — у Реми есть кое-какие идеи, как вызвать наше «Гарри-такси».

На этих словах Ремус взмахнул палочкой и с помощью Акцио призвал откуда-то из глубины дома небольшой сверток, который вручил Гарри. Сорвав обертку, юноша обнаружил внутри карманное зеркальце.

— Это… — дрожащим голосом обратился он к Ремусу.

— Зеркало Сириуса. Когда я проверял работу своего зеркала, то услышал отклик и нашел это в шкафу в его старой комнате. Похоже, у Сириуса так и не нашлось времени забрать зеркало, когда он убежал, чтобы помочь тебе, — ответил Гарри наставник, и в его голосе звучала такая же грусть.

Гарри накрыла волна печали, когда он взял в руки этот кусочек жизни Бродяги. Юноша чувствовал себя немного виноватым, что из-за всего этого напряжения, навалившегося на него в последнее время, он, на взгляд со стороны, уже забыл о своем крестном отце. Почувствовав его состояние, Гермиона крепко обняла Гарри. Следом за дочерью его обняла Маргарет, а Тонкс потянулась через стол и сжала его руку.

— Я перенастроил зеркало, чтобы оно срабатывало на твое имя. Теперь мы можем держать тебя в курсе наших изысканий, а также вызвать тебя, чтобы ты приехал и забрал нас, когда будет нужно. Мое зеркало отзывается на «Ремус», — сообщил Ремус, дождавшись, когда Гарри немного успокоится.

Гарри ответил вялым кивком.

— Мы тоже сможем разговаривать друг с другом, чтобы бедной Хедвиг не пришлось дважды лететь через всю Британию, чтобы отнести наши письма, — с нежностью глядя на дочь, сказала Маргарет.

— Это займет некоторое время, но я планирую купить еще одну пару зеркал для твоих родителей и для тебя, Гермиона, чтобы вы тоже могли оставаться на связи. Ну а пока они будут пользоваться моим, а Гарри поделится с тобой, — пояснил Ремус.

Гермиона, в восторге от возможности в любое время поговорить с родителями, благодарно улыбнулась ему.

И тут Маргарет кое-что вспомнила.

— Кстати, о связи, вы как-то упоминали, что хотите пригласить друзей на остров в день следующего выхода в Хогсмид. Первого марта, если не ошибаюсь? — спросила она.

— Ах да, гости на острове. Может, вы еще и вечеринку в пижамах закатите? — недовольно фыркнула Тонкс.

— А ты, значит, против? — парировал Гарри саркастическое замечание начальницы его личной охраны.

— Как у человека, отвечающего за вашу безопасность, у меня есть сомнения в том, что самая младшая Уизли будет держать язык за зубами, — заметила Тонкс. — Мы не хотим, чтобы Дамби или Снейпи извлекли эту информацию из их голов.

— Ну, из этого котла больше нечего пролить — они⁽²⁾ уже и так знают, что остров находится в Карибском море, — признался Гарри, заработав пристальный взгляд от своей телохранительницы.

— Почему мне не сказали сразу? И как они это узнали? — спросила Тонкс, подозрительно глядя на покрасневшую Гермиону.

— Им иногда удавалось подслушать мои с Гермионой разговоры, и Джинни сумела собрать полную картину из нескольких кусочков, подобранных там и тут, — вмешался Гарри, прикрывая подругу. — В сообразительности она не уступает близнецам, не стоит ее недооценивать!

— И я так полагаю, что двое других ваших друзей тоже в курсе, — предположила Тонкс, на что Гарри кивнул. — Таким образом, мы можем не сомневаться, что и Дамблдор уже знает об острове, — заключила она.

— Мы в этом уверены. Он ведь обещал прекратить расспросы на эту тему, и, по нашему мнению, это означает, что он уже узнал все, что было доступно. Дамблдор не знает, где именно расположен остров, но он считает, что и нам это неизвестно, — добавила свои два кната Гермиона.

— Что ж, тогда я скажу, что не остается ничего другого, как устроить вечеринку, — заявил Генри, потирая руки. — Ремус, старина, наверное, я снова приготовлю мой фирменный маринад, если ты присоединишься. Мы, парни, должны защищать наше священное право колдовать у жаровни, верно? — усмехнулся он.

Ремуса не нужно было просить дважды, этот аромат смеси меда и горчицы с секретным ингредиентом на шипящем мясе был воспоминанием, которое он сохранит навсегда и, возможно, даже использует для вызова Патронуса.

Тонкс и Маргарет одинаково закатили глаза, выразив взглядами свое мнение о поведении мужчин, прежде чем оставили «мальчиков» наедине с их планами и мечтами о вечеринке (до которой оставалось еще несколько месяцев) и сосредоточились на более насущных делах.

— Ладно, надо, так надо, однако у меня есть некоторые условия, и это не обсуждается, — начала Тонкс.

Она небрежно бросила через плечо пару щиплющих проклятий в Ремуса и Генри. Последний как раз пытался передразнивать ее голос и нашептывал Ремусу что-то о жизненных принципах и необходимости иметь запасной набор, если первый не встретил одобрения — какая-то шутка, которую Гарри не совсем уловил.

Добившись всеобщего послушания, Тонкс продолжила, загибая пальцы.

— Перво-наперво, вы не станете давать им доступ через все охранные чары особняка, а только к перемещению камином. Вы двое первыми перейдете сюда, сразу же внесете изменения, и снова уберете всех троих из списка, как только они пройдут. На обратном пути сделаете то же самое — подождете, пока они уйдут, а затем отмените им доступ, прежде чем вернуться самим, компренде⁽³⁾? — закончила она с таким взглядом, словно бросала вызов: «попробуй-ка возразить».

Гарри и в самом деле подумывал, не поспорить ли с Тонкс — просто ради интереса, но струсил и просто кивнул.

Тонкс самодовольно кивнула, а Маргарет высказала свои соображения.

— Надо будет, чтобы ребята получили подписанные разрешения от родителей, с примечанием, куда идут их дети, иначе я сомневаюсь, что учителя их отпустят, — сказала она.

Гермиона кивнула в ответ и полезла в карман мантии за пергаментом, который она положила туда некоторое время назад. Ей в голову пришли те же мысли, и она уже подготовила предварительный набросок с текстом разрешения.

— И не забудь, что ты должен сообщить Невиллу и Луне секретный адрес на площади Гриммо, иначе они не смогут перейти сюда камином, — напомнил Гарри Ремус, сидящий на «мужской» стороне.

* * *

Вернувшись как раз к обеду, Гарри с Гермионой были немедленно атакованы вопросами Джинни и, в меньшей степени, Невилла. Луна в полном спокойствии сидела за столом своего факультета и в любом случае согласилась бы со всем, что ей скажут.

При упоминании необходимости письменного разрешения от родителей, Джинни застонала.

— В чем дело, Джинни? — спросила Гермиона. — Последние несколько дней ты сама не своя. Тебя все еще достают из-за той статьи Скитер?

— Нет, с этим все хорошо. Просто я только что поняла, что у меня нет никаких шансов получить такое разрешение, — вздохнула рыженькая.

— Да брось, Джин, — хмыкнул Гарри. — Попроси своего папу вместо того, чтобы обращаться к матери, — это может сработать.

— Сомневаюсь, — снова вздохнула Джинни.

— Что случилось? Разве ты не говорила, что он поддержал тебя в противостоянии с мамой? — обеспокоенно спросила Гермиона. Она положила руку поверх руки Джинни и слегка потеребила ее. — Да брось, не может же все быть так плохо, — подбодрила она юную Уизли, пытаясь поднять той настроение.

Джинни подавила желание съёжиться от этих слов.

— Смотря, что ты под этом понимаешь. По шкале от одного до десяти, как бы ты оценила уход из «Норы» и переезд к близнецам?

Звон вилки Невилла, упавшей на стол, был единственным звуком, нарушившим тишину, наступившую после ее признания.

— Это что, какой-то розыгрыш? — осторожно спросил Гарри.

Он знал, что теоретически Джинни была способна пошутить таким образом, и надеялся, что это и была шутка. Но ее румянец разрушил эту слабую надежду. Джинни никогда не краснела, когда лгала.

— Я… Я просто не могла больше это терпеть, — внезапно всхлипнула Джинни, и Гермиона тут же заключила подругу в объятия.

Нервный срыв Джинни вызвал своего рода волну внимания за гриффиндорским столом. Один за другим студенты замолкали, видя, как на их глазах девушка, наконец, ломается, не выдержав стресса. Гарри использовал свой фирменный свирепый взгляд, чтобы напомнить им, что они тоже были отчасти виновны в этом, заставив всех зевак поскорее вернуться к своим делам — в данном случае, обеду. Луна молча встала из-за стола Рэйвенкло и покинула Большой зал.

У гриффиндорской четверки были дела поважнее ужина, и они также вышли из Большого зала, встретившись за дверями с Луной. Вместе они дошли до гостиной Гриффиндора.

— А здесь уютно, — прокомментировала Луна, оглядываясь вокруг. — Гостиная Рэйвенкло больше напоминает гигантскую библиотеку. Особого комфорта там нет, только столы для занятий и книги.

— В самом деле? — повернулась Гермиона к блондинке. — А какие книги? Они отличаются от тех, что есть в Библиотеке Хогвартса?

Гарри тем временем помогал Джинни устроиться на диване. Рыженькая уже успокоилась и только время от времени всхлипывала.

Луна наклонила голову вправо, на мгновение задумавшись над вопросом.

— Вполне возможно, я еще не всё там прочитала…

— Гермиона! Луна! Не сейчас! — прошипел Гарри.

— Ой, прости, — пискнула Гермиона и села рядом с Джинни.

Ни на йоту не смутившись от замечания Гарри, Луна тоже присоединилась к ним.

Гарри коротко зыркнул на них, потом повернулся к Джинни и мягким тоном спросил:

— Что именно произошло, Джин?

— Все это время, пока я была дома на каникулах, мама грубо обращалась со мной. Потом эта статья в «Пророке», сплетни, — Джинни прервалась, громко всхлипнув. — Все вокруг были такими злыми. Я… Я никогда не думала, что это так ужасно, когда люди говорят гадости за твоей спиной, — призналась она. — И эти письма — а я еще смеялась над теми, кто получал Вопиллеры. Это было так унизительно, я желала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком! — выпалила она, снова хлюпнув носом в конце фразы.

Вытерев глаза рукавом, Джинни выпрямилась.

— А потом мать прислала мне письмо! — гневно выплюнула она.

То, как она произнесла это «мать», буквально потрясло Гарри. Джинни, как и все остальные Уизли — за исключением Перси — всегда называла миссис Уизли «мама». И Гарри очень сомневался, что она случайно выбрала слово «мать» — точно так же, как это сделал Перси. Для Гермионы это тоже было очевидно, ее лицо выражало такой же шок, и даже Невилл и Луна поняли, что это было сказано не просто так.

— Знаешь, что она написала в том письме, Гарри?

Поскольку он, как и все, услышал только несколько первых слов, Гарри покачал головой, не сообразив, что это был всего лишь риторический вопрос.

— Я не буду пересказывать его, но если моя собственная мать так плохо думает обо мне, то я решила, что будет лучше, если я уйду прочь из ее дома, чтобы ей больше не пришлось стыдиться меня, — яростно проговорила Джинни. — Я написала близнецам, — Гарри на мгновение задумался, почему Фред и Джордж не сказали ему об этом раньше, но решил, что они, возможно, посчитали это сугубо семейным делом. — Они согласились приютить меня — в их квартире над магазином есть небольшая свободная комната. Они были такими милыми! Я предложила бесплатно помогать им летом, чтобы не быть для них обузой, но они отказались, сказав мне, что семья обузой быть не может, — в первый раз за день улыбнулась она.

Гарри переглянулся с Гермионой и получил от нее застенчивую улыбку и кивок, означающий «действуй».

— И именно поэтому тебе будут рады и в моем доме, Джинни. Помнишь, ты всегда говорила, что я был почетным братом Уизли, а теперь я нарекаю тебя почетной сестрой Поттера, — провозгласил он.

Джинни уставилась на него широко раскрытыми глазами, а затем крепко обняла. Гермиона улыбнулась своему парню. Этот его порыв «всех спасти» так притягивал ее к нему!

Оглядев пустую комнату, она решила, что сейчас самый подходящий момент.

— Гарри, почему бы тебе не назвать Невиллу и Луне адрес твоего дома? Прямо сейчас рядом с нами никого нет.

Также проверив комнату, Гарри взмахнул рукой — в конце концов, друзья видели, что он достаточно часто делал это во время тренировок — и наложил чары уединения. Пока он это делал, Джинни, наконец, отпустила его, и все снова расселись по местам.

Быстро вытащив кусок пергамента, Гарри написал адрес особняка Блэков и протянул его Невиллу и Луне.

— Прочитайте и запомните, — предложил он.

— Это место, где ты живешь? — спросила Луна.

— Отчасти, — пошутил Гарри.

Встав, он подошел к камину, бросил пергамент в огонь и подождал, пока тот полностью сгорит, прежде чем вернуться на место.

Остаток вечера они просидели, беседуя между собой. Остальные гриффиндорцы держались в стороне, даже не жалуясь на присутствие Луны в гостиной их факультета, а потом спокойно разошлись по спальням.

* * *

Джинни только переоделась в ночную рубашку, когда кто-то постучал в дверь ее спальни. Секундой позже вошла Гермиона и с таинственным видом поманила Джинни за собой. Накинув халат, рыженькая последовала за подругой, которая завела ее в ванную комнату. Прежде чем Джинни успела спросить, в чем дело, Гермиона вытащила из кармана мантии ручное зеркальце и заговорила с ним.

— Фред, Джордж, вы еще тут? — прошептала она, пока Джинни в замешательстве смотрела на нее.

— Разумеется, мы здесь, — узнав голос брата, звучавший из зеркала, Джинни вздрогнула.

— Неужели ты думала, что мы упустим возможность наконец-то залезть к тебе под мантию? — хихикнул второй близнец.

Гермиона, глядя в зеркало, демонстративно закатила глаза, а ее уши порозовели от столь бесстыжей подначки.

— Знаете, я думаю, что мне следовало бы рассказать моему жениху о ваших намерениях. Он мог бы перекинуться с вами парой слов по этому поводу, — промурлыкала Гермиона сладким голоском, любуясь лицами шутников, на которых проявилось выражение легкой паники.

Оставив за собой последнее слово, она сунула зеркальце Джинни в руки, развернулась и вышла из комнаты.

Джинни посмотрела в зеркало, но, вместо собственного отражения, с той стороны стекла на нее смотрели ее братья.

— Привет, Грозная львица⁽⁴⁾, — поддразнил ее Фред. — Мы слышали, что у тебя могла возникнуть небольшая проблема с неким документом…

1) В оригинале — 7 января (January 7), но по моим подсчетам должно быть 8. Хронология предыдущей главы: воскресенье, 5 января — бурная встреча Джинни с Гарри и Гермионой. Понедельник, 6 января — статья Скитер в «Пророке». Утром следующего дня, то есть 7 января, Джинни просит Гарри и Гермиону провожать ее на уроки. Прилетают Вопиллеры, и вечером Гарри отправляет письмо редактору «Пророка». Утро 8 января — опровержение в газете.

Вернуться к тексту

2) Речь идет о Джинни, Луне и Невилле.

Вернуться к тексту

3) Comprende (исп.) — понятно.

Вернуться к тексту

4) В оригинале Snapdragon — Львиный зев (название цветка) или Пасть дракона.

Вернуться к тексту