Межкультурные коммуникации (гет)

Уснуть Аманде так и не удалось — она ворочалась в постели полночи, потом долго сидела и вручную разбирала языковой материал, который лежал ещё с прошлого года и ожидал своего часа. Но даже нудная разметка не помогла одолеть бессонницу. Так что, когда папа позвонил в половине шестого, спутав часовые пояса, она с радостью включила экран.

Папа был в звёзднофлотской форме и в шапке Санта-Клауса.

— Нет-нет, — сказал он вместо приветствия, — это не поздравление. Поздравления завтра!

— Тебе идёт. Корабль планирует слушать завтра рождественские гимны? — с улыбкой произнесла Аманда.

— Не то, чтобы у них был выбор, когда капитан, старпом и старший офицер по науке считают это важным для укрепления боевого духа.

— Есть риск укрепить боевой дух против капитана, старпома и старшего офицера по науке, пап.

— Что ж, пока никто не отменил гауптвахту, — пожал он плечами, но тут же отбросил весёлость и спросил строго: — Почему ты выглядишь так, словно не спала всю ночь?

— Наверное… потому что я, и правда, не спала.

Если бы папа был на Земле, она бы уже давно всё ему рассказала. И про Сарека, и про ментальную связь, и про информацию от Фрэнка. И, конечно, папа точно нашёл бы решение всех проблем — на это он мастер.

— Скажи-ка, имеет ли отношение к твоей бессоннице вулканский посол?

Аманда удивлённо приподняла брови.

— Дочь, я в глубоком космосе, нас на корабле — сто тридцать шесть человек, из них восемьдесят восемь не понимают половину из того, что я говорю, девятнадцать тошнит от моей рожи на сменах, потому что я их начальник, а с остальными мы уже пересказали все похабные анекдоты, сыграли тысячи партий в шахматы, раз сто набили друг другу морду и упились чаем. Конечно, я слежу за новостями! Кроме того, наши высокочувствительные современные приборы позволяют…

Аманда рассмеялась и без сомнений сказала:

— Тебе написала Роза.

Папа демонстративно надулся, потом поскрёб гладкий подбородок и спросил:

— Так что с послом?

Аманда сделала вид, что не услышала вопроса, и отошла к репликатору за кофе.

— Да ладно, расскажи! Или я спрошу Розу. Ну, хоть скажи, каковы мои шансы заиметь ушастого зеленокрового зятя с эмоциональным диапазоном как у чайной ложки? Нет? Я же приеду и узнаю сам.

— Приезжай, — ответила Аманда, и сама не поняла, почему это прозвучало не весело, а жалко.

— Ну, чего ты! — тут же спросил он ласково. — Малыш, я скоро вернусь. И мама тоже. Мы скучаем, очень сильно. Я подумал… Давай устроим Рождество, когда встретимся? Развесим гирлянды, я запеку индейку, мама… Ну, чего ты смеёшься? Я никогда не отмечал Рождество в феврале!

Сквозь смех, может, совсем немного истерический, но точно искренний, Аманда выдавила:

— Непременно.

Они ещё немного поболтали о разном, в основном — о науке. Папа, конечно, значительно больше интересовался биологией, но и про контакты с другими цивилизациями мог рассказать. Под конец он воскликнул:

— Забыл! Я же тут маму видел недели три назад! Пролетали мимо, я выпросил увольнительную…

А Аманда подумала, что не смогла бы так — в космосе, во многих световых годах от самого близкого человека. Радоваться редким встречам, копить воспоминания о паре днях вместе — и снова расставаться. Нет, это не её. Пусть не в уютном доме, а в том же космосе, на отдалённых планетоидах, на кораблях — но вместе.

Папа уже отключился, а она продолжала сидеть на диване, потягивая остывший кофе и пытаясь нащупать стабильность и спокойствие внутри самой себя.

От размышлений её отвлёк звонок в дверь. На пороге обнаружилась толпа — весь её класс в полном составе, возглавляемый, предсказуемо, Амиром.

— С наступающим Рождеством, мисс Грейсон! — выкрикнул он, и остальные подхватили, оглушая Аманду воплями.

— Мисс Грейсон, — выступил вперёд Сванн, когда крики утихли, — мы проанализировали две тысячи четыреста…

— Короче! — прервал его Амир.

Сванн недовольно оглянулся, дёрнул бровью и закончил, явно выпустив половину числа:

—…ситуаций дарения рождественский подарков. И смогли определить, что в ситуации…

— Сванн, — прошипела Мэй.

Аманда честно держала лицо.

— Опуская детали, которые обосновывают мотивацию нашего выбора, мы желаем передать вам предмет, имеющий назначение рождественского подарка.

Первым не выдержал Амир. Он захохотал, обнимая друга за плечи, и его поддержали остальные. Сванн достойно поднял подбородок… и Аманда увидела, как дёрнулся уголок его губ.

В конце концов Аманде в руки сунули плетёную корзину, в которой стоял горшок с серой сухой землёй. Из горшка сантиметров на десять поднимался коричнево-зелёный кактус. У него было плотное крепкое тело и несколько тонких, покрытых колючками отростков. Вообще-то, он немного напоминал растопырившего пять конечностей человечка.

— Очевидно, — самодовольно сообщил Сванн, — что некоторые пояснения необходимы. Мы провели анализ и пришли к выводу, что подарки, изготовленные с применением ручного труда, имеют на Земле значительную ценность. Также мы сделали наблюдение, что вы, мисс Грейсон, относитесь положительно к разнообразным формам жизни. Помимо этого…

— Мисс Грейсон! — вылезла вперёд Мэй. — Мы скрестили земной кактус вида Céreus и вулканский, вида Cir-cen. У нас получился… он. Он неприхотливый, его можно не особо поливать и всё в этом роде. Но мы подумали… — она вдруг шмыгнула носом, — если вы правда выйдете замуж и улетите на Вулкан… там же ничего не растёт, кроме кактусов.

— А это наш! Вы будете о нас думать! — выпалил Амир.

И Аманда поняла, что ей уже не хочется смеяться, зато тянет разрыдаться от умиления. Она выдавила из себя: «Спасибо, дорогие», — а потом кактус был отставлен в сторону, и Аманда принялась обнимать своих детей, всех вместе и каждого по очереди. И даже тихая Т’Лей не отказалась от объятий.

— Мисс Грейсон! У вас мокрое лицо, — заметил Сванн, а Мэй, как она думала, незаметно, но явно ощутимо ткнула его локтем в бок.

Аманда всё же рассмеялась, и дети поддержали её. Потом, конечно, она загнала всех в дом, построила очередью к репликатору и рассадила в гостиной. Кактус был торжественно установлен на место вазы с цветами. И Аманда решила, что он прекрасно там смотрится.

— Кстати, — произнесла она строго, когда восторги немного поутихли, — что это за сплетни про моё замужество?

Мэй с подружками переглянулись и захихикали, но Аманда тихим покашливанием привела их в чувство.

— Мисс Грейсон, — сказал Амир, отставляя пустую чашку, — ну, мы же не глухие! Про это всё говорят.

— Даже Шурак считает, что это правда, — неуверенно произнёс Караш, у которого надо лбом появились маленькие бугорки будущих антенн. — А он очень хорошо разбирается в людях. И в вулканцах.

— Раз даже Шурак… — протянула Аманда, — то, конечно, это впечатляет. Но сплетни любого происхождения — это недостоверный источник информации, и верить им опасно. А озвучивать сплетни и вовсе неприлично на большинстве планет Федерации и на многих за её пределами. Вы понимаете, что я имею в виду?

Ей показалось, что в общем гуле: «Да, мисс Грейсон», — прозвучал шёпот Амира: «А я говорил!»

* * *

Сплетни или нет, но вместо прогулки она пригласила Сарека зайти в дом. Нового обитателя он, конечно, заметил сразу. Подошёл, спрятал руки за спину, наклонился и произнёс:

— Должен признаться, я затрудняюсь с идентификацией.

— Сомневаюсь, что кто-то может это идентифицировать. Сумрачный детский гений встретился с лабораторией молекулярной биологией и породил его в качестве подарка на Рождество, — с улыбкой пояснила Аманда и осторожно, чтобы не уколоться, погладила кактус по шершавому стволу.

— Должен признать, что отдалённо он напоминает вулканский вид…

— Cir-cen — если я правильно уловила название. Надо сказать, вулканский в исполнении орионцев…

— Произношение некорректно, но не искажает смысла. Утвердительно. До сих пор я не думал, что подобная селекция возможна, тем более в школьной лаборатории.

— Мои дети, — с гордостью сообщила Аманда, — очень талантливы.

Повисла тишина. Сарек изучал кактус, Аманда — Сарека.

— Завтра день празднования Рождества, — внезапно сообщил Сарек, не отрывая взгляда от кактуса.

— Утвер… — Аманда запнулась, — я говорила, что это произойдёт. Да.

— Имеешь ли ты по-прежнему в планах посещение потенциально опасного заведения, специализирующегося на продаже токсичных алкогольных веществ?

Как интересно. Это наблюдение Аманда сделала давно, но только сейчас перенесла на Сарека. Чем больше вулканец нервничает и чем менее ему комфортно, тем более длинные речевые конструкции он создаёт. Кажется, Сарек не был в восторге от идеи с баром.

— Роза с Фрэнком собираются приехать и устроить Рождество прямо здесь, хочу я того или нет. Так что бар отменяется.

Повернувшись, Сарек встретился с ней взглядом и спросил прямо:

— Ты по-прежнему считаешь недопустимым посетить официальное мероприятие вместе со мной?

Да, именно этого не хватало, чтобы сплетен стало ещё больше.

— Я думаю, не стоит, — сказала она с сожалением, — я не фанат вопросов о своей личной жизни, а их и без того многовато. Ты слишком важная персона, чтобы о тебе не болтали.

— Отрицательно.

— Ещё как утвердительно.

Сарек поднял одну бровь, и Аманда решила, что сумела как следует загрузить его этим нелогичным утверждением. Но ошиблась. Он протянул руку, выставив два пальца, словно приглашая к контакту. И, когда Аманда ответила, слегка касаясь его кожи, спросил:

— Что именно означают твои эмоции?

Самой бы знать. Бессонница ещё усугубила хаос в голове, и разобраться в нём не представлялось возможным.

— Не знаю. Я устала, не хочу думать. Хочу в душ, в постель и…

Она осеклась. На самом кончике языка замерло очевидное продолжение: «Тебя». И, кажется, Сарек сумел его уловить — мыслью, эмоцией — неважно. Его брови сошлись к переносице, и Аманда поняла, что он принимает сложное решение.

— Это абсолютно нелогично.

— Точно.

— Крайне неразумно.

— Разумеется.

— Очевидно, у меня нет никакой возможности препятствовать реализации твоего желания.

Он осторожно погладил её кончиками пальцев по лицу, словно обозначал точки, которые нажимал, когда объединял их разумы. От легчайшей, но удивительно чувственной ласки Аманда на пару мгновений забыла, как дышать. А когда Сарек коснулся её приоткрытого рта, она поймала его пальцы губами.

И дальше ничего логичного уже не было.

Но, надо сказать, в этот раз они обошлись без уничтожения одежды и без пожаров, хотя до душа и кровати так и не добрались.

* * *

Сарек стоял у входа в кухонный уголок. Аманда резала овощи. В этот раз в холодильнике чудесным образом обнаружились серо-коричневые вулканского происхождения корнеплоды — пломик. И сеть подсказала, что их нетрудно превратить в суп.

— В моей культуре, — произнёс Сарек привычным, отстранённым тоном, — около девяноста двух процентов нашего взаимодействия находится за гранью нормы и приличий.

— Я почему-то так и думала. А именно? Что мы делаем не так?

— Во-первых, физический контакт между персонами, не заключившими брак и не состоящими при этом в близкой степени родства, считается недопустимым. Во-вторых, эмоциональный контакт также недопустим. В-третьих, мужчина не должен находиться в доме женщины. В-четвёртых, женщине неприлично готовить еду мужчине, который не принадлежит ей.

— От последней формулировки повеяло не то феодализмом, не то рабовладельческим строем, — пробормотала Аманда себе под нос. — У меня есть крайне логичный вопрос, — она отложила нож, ссыпала нашинкованный небольшими кубиками пломик в кипящую воду, убавила температуру, обернулась и произнесла, глядя Сареку в глаза: — Почему ты всё это делаешь?

— Я полагаю, ты можешь вывести ответ путём логических построений.

— В моей культуре считается очень опасным что-либо додумывать за собеседника, поэтому я не могу.

— Потому что… — он немного опустил голову, но не разорвал зрительного контакта, — ты не вулканка. Я не могу обратиться к главе твоего клана и предложить объединение двух Домов, поскольку у тебя нет ни клана, ни Дома. Я не могу отбить тебя, бросив вызов сопернику. Единственный способ сделать тебя своей женой — это действовать по человеческим правилам. Это всего лишь логично.

У Аманды пересохло в горле. Очень захотелось проверить суп, но отвести взгляда она не могла.

— У тебя… очень хорошо получается действовать по человеческим правилам. А у меня по вулканским… совсем не выходит.

— Это не требуется, — сказал Сарек после паузы.

— Это вообще разрешено у вас? Связь с… чужаком?

— Никто, — веско ответил он, — не запретит вулканцу создать узы с партнёром, который подходит ему, если всё идёт добровольно и без принуждения. Разумеется, матриарх моего клана проверит твой разум, чтобы убедиться, что я не оказывал на тебя влияния.

Аманда повернулась к супу, добавила специй и накрыла кастрюлю крышкой.

— Я по-прежнему не понимаю твоих эмоций.

— Для меня всё это звучит… немного первобытно. И я не могу сказать, что отталкивающе. У нас в прошлом было много похожего. Династические браки, турниры, бои за женщину, иногда по правилам, а иногда и без них, но это прекратилось века назад. Я совершенно без ума от тебя, ты это и так знаешь. Но стоит мне подумать об общем ментальном пространстве, как…

— Я не могу понять твой страх. Разве тебе есть, что скрывать?

— Любому человеку есть, что скрывать.

Суп, к сожалению или к счастью, продолжал вариться, и стоять над ним было просто глупо. Так что Аманда отошла в сторону, посмотрела на Сарека и попросила:

— Дай мне время всё это уложить в голове, хорошо? И насчёт Рождества… Какова вероятность, что это моя последняя легальная возможность послать к чёрту тебя и твои официальные мероприятия?

Она улыбнулась, и, похоже, Сарек уловил её эмоции. Во всяком случае, ответил:

— Девяносто шесть целых восемьсот двадцать три тысячных процента.

— Мне бы твою веру в собственные силы…

— Вера не имеет никакого отношения к моим решениям. Это расчёт, основанный на…

Аманда была рада, что ей пришла в голову идея нарезать салат. Ещё лучше стало, когда она сунула Сареку нож, доску и закрученную чуть ли не спиралью фиолетовую капусту, и он занялся делом.

* * *

Кактус обмотали красной мишурой. Над дверью повесили два венка — один кривой, плод полуторачасовых страданий Аманды, второй — безупречно-ровный, итог взаимодействия Фрэнка с репликатором. Роза, подчиняясь одновременно традиции и собственной рассеянности, подпалила индейку. По шкафам в шесть рук протянули гирлянды. Фрэнк увидел на одной из них пульт управления и пропал — пока он что-то там пытался в нём доработать, Аманда с Розой распили бутылку отдающего спелыми апельсинами терпкого «Шардоне» и вспомнили про гимны. Версии из сети были признаны бездушными и нудными, и они приуныли — но тут по головидео позвонила мама, следом — папа в обнимку с улыбчивым чернокожим капитаном Эдвардсом и старшим помощником Ивановым. Все трое были с красных шапках с помпонами, трезвые, но оттого не менее весёлые. К тому моменту, как сумели вызвать на связь маму Розы, пение уже было в самом разгаре. Фрэнк поспорил с папой о каких-то технических деталях транспортации, мама Розы подозвала к экрану вторую дочь, застенчивую девчушку лет семи, и нового мужа. Мама Аманды тоже спросила про Сарека, но, к счастью, быстро отвлеклась на кактус.

Кактус привлёк и папино внимание, причём нездоровое, профессиональное. С офицером Ивановым они заспорили о том, как именно детям удалось его прорастить и на каком уровне шло скрещивание, начали сыпать терминами и что-то показывать на пальцах.

— Спасибо, мисс Грейсон, — сказал капитан Эдвардс, — теперь мой корабль ожидает засилье вулканских кактусов, они ведь не уймутся.

— Мне жаль, капитан, — неискренне ответила Аманда, вызвав всеобщий смех.

Конечно, ни команда корабля, ни остальные не могли оставаться на связи долго. Когда они отключились, в гостиной стало тихо.

Аманда всё же поставила неплохое исполнение классических рождественских песен и забралась в кресло с ногами. Роза растянулась на диване, устроив голову на коленях у Фрэнка.

На улице уже стемнело.

— У тебя всё хорошо? — спросил Фрэнк внимательно, и Аманда увидела, что Роза спит.

— Конечно.

— Тебе не отвертеться от сомнительного родства, сестрёнка. Свадьба в феврале. А я, знаешь ли, имею отвратительную привычку заботиться о членах семьи. Так что если твой ушастый посол тебя обидит…

Сразу вспомнились слова Шурака, сказанные им незадолго до Рождества. Что-то вроде: «Мне было бы печально, если бы он причинил вам вред. И я бы чувствовал себя обязанным встать на вашу защиту». Многовато защитников, особенно от одного вулканца, убеждённого пацифиста.

Аманда сказала об этом, а Фрэнк пожал плечами:

— Что можем. Пацифист он или нет, обидит тебя — и я лично позабочусь о том, чтобы Земля стала его последним назначением. И местом упокоения, пожалуй.

— Я… — Аманда хотела было сказать, что обойдётся без подобной защиты и справится сама, но Фрэнк вдруг прижал палец к губам и показал на Розу, мол, тише, разбудишь. Потом сам сказал:

— Не мешай большим дядям защищать тебя, нам приятно, а тебе не больно.

Сам он на большого дядю тянул с натяжкой, но пришлось просто махнуть на него рукой.

В положенное время, к половине десятого, Аманда накинула на плечи куртку и выглянула на улицу. Она понятия не имела, как долго Сарек будет оставаться на официальном мероприятии, сделала это по привычке.

И, как оказалось, не зря.

Сарек вошёл в дом, сразу завернул к ультразвуковому очистителю и только после этого обернулся к Фрэнку. Тот переложил голову Розы на подушку, встал, приблизился и поднял руку в традиционном приветствии.

— Живите долго и процветайте, — ответил Сарек, и после этого Аманда неуверенным тоном представила их друг другу.

— Вы наверняка имели удовольствие знать моего отца, — сказал Фрэнк беззаботным тоном, — Теодор Ройс. Да, вы работали вместе.

— Утвердительно, — проговорил Сарек.

Но прежде, чем Фрэнк снова успел открыть рот, Роза подняла голову от подушки, поморгала сонными глазами, спросила:

— Что там? — увидела Сарека, охнула, выругалась и немедленно подскочила с дивана. — Здравствуйте, посол! Я Роза Джонс, а эти сволочи могли меня и разбудить.

— Живите долго и процветайте, мисс Джонс, — бесстрастно ответил Сарек, а Роза тут же скривилась:

— Только Роза! Ненавижу эту фамилию. Так что, у нас второй заход? Что вы пьёте, посол? Алкоголь на вас вроде не действует, а мы тут все слегка пьяные. Нечестно.

— Секрет Полишинеля, — пожал плечами Фрэнк, — достань из холодильника коробку бельгийского шоколада, он там для того и лежит.

Аманда подумала, что хочет придушить Фрэнка и резко начала:

— Мы не…

— Употребление токсичных для организма веществ в процессе коммуникации является способом людей сделать эту коммуникацию менее стрессовой, я знаю. Очевидно мистеру Ройсу будет проще, если я также подвергнусь негативному воздействию, поэтому я не возражаю против шоколада.

Аманда повернулась к Розе, поймала её взгляд. Они обе пришли к общему выводу, что в этом раунде Сарек точно выиграл.

Было легко предположить, что станет неловко и напряжно. Но, к огромному удивлению Аманды, не стало. Она уступила Сареку любимое кресло, сама расположилась на широком подлокотнике дивана, Роза снова улеглась к Фрэнку на колени. Открыли третью бутылку белого вина. Изредка таскали у Сарека горький шоколад. Фрэнк заговорил о проблемах какого-то торгового соглашения с Орионом, Сарек сообщил, что он неправильно понимает суть конфликта. Пояснил. Фрэнк обозвал участников тупоголовыми идиотами, извинился и рассказал анекдот. Сарек заметил, что анекдот некорректен и не соответствует действительности. В общем, с поправкой на ругательства с одной стороны и поток процентов и вероятностей с другой, это походило на непринуждённую болтовню.

Повозившись, Роза сменила позу — теперь на Фрэнке лежали её ноги, а головой она прижималась к боку Аманды. Разговаривать не тянуло. Мужские голоса, более высокий тембр Фрэнка и низкий — Сарека, убаюкивали. Глаза закрывались сами собой.

Глухо, издалека донёсся смех Фрэнка и его слова:

— Своё сокровище я заберу. Эй, малыш, давай на ручки и домой?

Роза заворочалась и заворчала.

— Это нелогично…

Фрэнк приглушённо заржал, явно стараясь сдержаться и не наделать лишнего шума. Сказал:

— Дело ваше, посол, но если вам нужен совет опытного человека…

Совет было очень интересно послушать, но почему-то он пропал вместе со звуком. В следующий раз Аманда на несколько мгновений проснулась, поняв, что её куда-то несут. Ещё раз — уже в собственной прохладной постели. Конечно, предсказуемо, одна, но спать хотелось слишком сильно, чтобы об этом задумываться. Обняв подушку, Аманда погрузилась в бессмысленный цветастый сон, в котором точно были кактус, мишура и чья-то контрольная работа.