Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

То ли из-за количества съеденного, то ли из-за того, что было воскресенье, Гарри в тот день проснулся позже обычного.

Когда он разлепил глаза, солнце уже встало, и Рон сосредоточенно рылся в постельном белье на своей кровати.

— Гм? — сказал Гарри, перевернулся на бок и с глухим звуком свалился на пол.

Одно из его крыльев застряло; он высвободил его, взял с тумбочки очки, надел их и огляделся.

— Гарри, здорово, — сказал Рон. — Слушай, не можешь проверить, не упал ли ты на Паршивца?

Гарри проверил, но придавленной крысы под собой или рядом не обнаружил.

— А он пропал? — спросил он.

— Да, никак не могу его найти, — ответил Рон. — Прошлым вечером я его не видел, но я слишком устал, чтобы проверять.

— Да уж, — кивнул Гарри. — Так, посмотрим...

Он глубоко втянул ноздрями воздух, и моргнул:

— Странно.

— Что странно? — с тревогой спросил Рон. — Ты его чуешь?

— Да, но так, будто запах не недавний, — ответил Гарри. — И я чую ещё что-то... кажется, лису.

— Что?! — воскликнул Рон. — Ту ручную лису слизеринцев?

— Ага, её, — подтвердил Гарри. — Но этого запаха тут много, а я знаю, что она вчера была в гриффиндорской башне только несколько минут. Я отдал её Перси, и тот отнёс её в гостиную Слизерина.

— Наверное, кто-то впустил её обратно, — предположил Рон. — Но кто? Все гриффиндорцы были на пиру.

— Это и странно, — согласился Гарри. — А ещё то, что, кажется, я чую самих Смитов. Тайлера, Анну или даже обоих. Но крови я не чую, так что если лиса и погналась за Паршивцем, тот сумел убежать.

Рон, кажется, чуть успокоился. Но едва он хотел спросить что-то ещё, как с лестницы донёсся звук бегущих шагов, и в спальню ворвался Невилл.

— Ребят, — сказал он, пытаясь отдышаться, — я только что получил "Ежедневный пророк".

— Ты видел Паршивца? — спросил Рон.

— Что? — растерялся Невилл. — С чего бы Паршивцу быть в "Ежедневном пророке"?

— Не знаю, — признал Рон. — Но я спрашивал...

— Неважно, вы лучше посмотрите!

Невилл опустил газету на свою кровать, и Гарри с Роном подошли поближе, только чтобы увидеть на первой полосе заголовок:

СИРИУС БЛЭК В ОСНОВНОМ НЕВИНОВЕН?

Под ним была напечатана фотография Сириуса Блэка. Гарри раньше уже видел его на одной-двух фотографиях, но на этой он выглядел совершенно растерянным.

— Но он... как он может быть невиновен? — спросил Рон. — Он же вроде предал родителей Гарри?

— Тут говорится, что в основном невиновен, — указал Гарри. — Выходит, он предал маму с папой только чуть-чуть?

Поразмыслив мгновение, он покачал головой:

— Нет, глупость какая-то.

Решив, что проще будет просто прочитать статью, он этим и занялся.

— Давний заключённый Азкабана и глава печально известной семьи Блэк, Сириус Блэк долгое время считался самым коварным приспешником Того-Кого-Нельзя-Называть, — читал он. — Но события, произошедшие прошлым вечером в Министерстве магии, поставили это под серьёзное сомнение.

Он сделал паузу:

— Если подумать, Блэк — немного зловещая фамилия. Знаю, у маглов она тоже встречается, но...

— У маглов тоже? — спросил Рон.

Гарри кивнул, но основная часть его внимания была поглощена статьёй.

— Он... его даже не судили? — пробормотал он. — Ого.

— Ну, наверное, все просто считали, что он виновен, — сказал Рон. — Ведь если Поттеры прятались под Фиделиусом, никто больше предать их не мог... стоп, погоди, так каким образом кто-то другой мог предать твоих родителей? Или Блэк всё же в этом виноват?

— Я ещё читаю, — ответил Гарри. — Тут пишут... — он осёкся.

— Что пишут? — спросил Рон.

— Пишут, что прошлым вечером профессор Дамблдор и профессор Снегг доставили в Министерство Питера Петтигрю, — медленно сказал Гарри. — У него на руке обнаружилась Тёмная Метка, и после применения зелья правды он признался, что это он предал моих родителей.

Он опустился на пол, механически пару раз вильнув хвостом:

— Это... ого?

— Но как они его нашли? — спросил Рон.

Тут в спальню вбежала Гермиона:

— Вы уже видели... а, видели!

— Да, я до сих пор пытаюсь это осознать, — признался Гарри.

— Да уж! — согласилась Гермиона. — Сама едва могу поверить, что Петтигрю оказался незарегистрированным анимагом-крысой, прятавшимся в Хогвартсе последние несколько лет!

Последовало короткое молчание.

— Что? — спросил Рон. — Ты сказала "анимаг-крыса"?

— Ну да. На второй странице есть фотография, точнее, даже две. На одной Питер Петтигрю в человеческой форме, на другой — в крысиной.

Рон схватил экземпляр Невилла и перелистнул страницу.

— Ну, — сказал Невилл после очень долгой паузы, — кажется, Паршивец и правда попал в газету.

* * *

Чувство, которое Гарри испытывал следующие полчаса, оказалось практически невозможно описать словами.

Во-первых, оно чем-то походило на то, как если бы он взлетел так высоко, как мог, и там сложил крылья, начав падать.

Хотелось надеяться, аналогия не заходила дальше, потому что подобное ему доводилось испытывать буквально. Когда ему было восемь-девять лет, на лужайке неподалёку от Литтл-Уингинга довольно долго красовались странные вмятины, прежде чем он окончательно научился летать.

Во-вторых, тот факт, что Паршивец на деле оказался Питером Петтигрю, вообще с трудом поддавался осознанию.

В-третьих, судя по всему, мистер Барти Крауч заимел себе серьёзные проблемы из-за того, что не устроил Сириусу Блэку суд. Министр магии успел сделать только короткое заявление, но в нём он сказал, что просто поражён такой безответственностью предыдущего правительства.

И потом, Сириус Блэк признался в кое-чём ещё. Похоже, профессор Дамблдор (в роли Верховного чаровника, или Главного ландрата, или, может быть, Великого чародея) посетил тюрьму Азкабан, и мистер Блэк признался в незаконной анимагии, безрассудном подвергании опасности ученика Хогвартса в то время, что он там учился, полдесятке мелких правонарушений и в том, что он "потрёпанно красив" и "невероятно забавен".

Автор статьи полагал, что, учитывая отбытое время в тюрьме, это всё не заслужит дополнительного наказания.

* * *

Где-то в полдвенадцатого утра Гарри с друзьями сидели вокруг стола в гриффиндорской гостиной.

— Обед сегодня будет странным, — сказал Рон.

— Да уж, — согласился Дин. — И не только для тебя, — он покачал головой. — Мама в жизнь не поверит...

— А моя наверняка разозлится, — пробормотал Рон. — Хотя... — он чуть повеселел, — сначала Паршивец был питомцем Перси, там может, она и на него разозлится?

— Не думаю, что она будет на вас злиться, — подбодрил его Гарри. — Питер умудрялся столько лет прятаться даже от профессора Дамблдора.

— И то верно, — согласился Рон.

На некоторое время наступило молчание.

— Как думаете, какого питомца лучше завести? — спросил он наконец.

— Ну, жабы не так уж плохи, — сказал Невилл.

— Не, — покачал головой Рон. — Особенно если они все любят сбегать, как Тревор.

— Уверена, не все жабы такие, — сказала Гермиона.

Гарри чуть наклонил голову:

— А ты много видела жаб, не склонных к побегу?

— Их увидеть легче всего, — фыркнул Рон. — Они ведь, ну, не сбежали.

Гермиона потёрла лоб:

— На самом деле мы, кажется, из жаб только Тревора и видели.

— Ну и вот, — сказал Рон. — Так кого ещё нам разрешается иметь?

— Ну, если судить по тому, что мы видели, — кошек, сов, лис, тарантулов, — сказал Гарри. — Ну и, наверное, ты можешь завести другую крысу, если она будет настоящей, конечно.

— Ни в жизнь, — твёрдо отказался Рон. — Никаких больше крыс.

— Тогда сову? — предложила Гермиона. — Или кошку. И те, и другие едят крыс.

— ...совы едят крыс? — переспросил Рон. — Обалдеть. Теперь я удивлён, что Парш... гм, Петтигрю столько протянул.

Гарри уже собирался спросить, как Рон мог этого не знать, но тут в гостиную влетела Ядвига, сразу за вошедшей Кэти Белл.

— Ух ты! — воскликнул кто-то, и полярная сова опустилась на переднюю лапу Гарри.

— Привет, Ядвига, — сказал Гарри, погладив её. Сова щёлкнула клювом и уронила перед ним маленький конверт.

— Извини, бекона у меня сейчас нет, — добавил Гарри. — Наверное, ты не смогла принести письмо за завтраком, потому что я на него не пошёл?

Ядвига чуть наклонила голову, подтверждая, что так и было.

— Какая она всё-таки умная, — сказал Дин. — Нет, волшебные совы и так должны быть умными, коль уж письма носят, но ждать снаружи, чтобы кто-то открыл портрет, — это круто.

— Ага. Когда мы с Хагридом пошли за совой, она была единственной, кто не перепугался, когда я вошёл, — ответил Гарри, вскрывая письмо когтем.

Внутри обнаружилась записка, просящая Гарри посетить профессора Дамблдора в его кабинете в любое время между десятью и одиннадцатью утра, двумя и тремя дня, либо же пятью и шестью вечера. А также называвшая текущий пароль к кабинету — "марципан".

Гарри догадывался, о чём именно пойдёт речь.

* * *

Выпустив Ядвигу из окна, Гарри отправился в Большой зал на обед.

Кажется, каждый ученик в школе хотел поговорить с ним, узнать его мнение, и Гарри снова, как когда-то, пришлось отвечать на несколько особо частых вопросов.

Нет, он не знал, что Питер Петтигрю жив и скрывается в Хогвартсе.

Да, он считал Сириуса Блэка виновным.

Да, теперь, узнав правду, он не симпатизировал Питеру Петтигрю.

Нет, это не он поймал Питера Петтигрю.

Лунна Лавгуд с Когтеврана спросила, значило ли произошедшее, что у него теперь есть пёсный отец, что заставило Гарри расхохотаться (до этого момента он даже не понимал, как ему это требовалось). Ну а Драко сказал, что Гарри очень повезло, что Питер Петтигрю оказался таким трусом.

Гарри ответил, что не уверен в этом, ведь Питер Петтигрю мог предать его родителей именно из-за трусости. Но он знал недостаточно, чтобы об этом судить, так что Петтигрю мог не быть трусом, и вообще причина могла заключаться в чём-то совсем другом. Драко, кажется, здорово растерялся, но наконец просто ушёл.

* * *

Гарри никак не мог сосредоточиться на домашней работе, и радовался, что сделал всю её заранее.

У Невилла она оставалась — эссе для дополнительных баллов по травологии — и Гарри по мере сил старался помогать, отыскивая информацию, хоть и не знал, хорошо ли у него получается. За несколько минут до двух он вышел из гостиной и направился к кабинету директора.

* * *

Поднимаясь по лестнице, Гарри всё ещё гадал, что такое марципан. Войдя, он обнаружил, что Дамблдора нигде не видно.

— Профессор? — позвал он, чуть озадаченно.

Тут огонь в камине вспыхнул зелёным, и оттуда появился Дамблдор.

— А, Гарри, — сказал он. — Или я слегка опоздал, или ты пришёл чуть раньше.

— Наверное, я пришёл раньше, сэр, — ответил Гарри. — Я просто не хотел опоздать.

— Весьма разумно, — согласился Дамблдор. — Ну а я не хотел прийти слишком рано, и, похоже, мы оба достигли желаемого. Садись, пожалуйста.

Гарри залез на одно из кресел, и профессор Дамблдор опустился в другое, напротив него.

Секунд десять царила тишина.

— Первое, что я бы хотел сказать, Гарри, — начал Дамблдор, — извини. Я понимаю, что это короткое слово, и зачастую на него взваливают немалый груз, но едва ли я смогу простить себя, если не скажу это.

— Я не понимаю, сэр, — признался Гарри. — За что вы извиняетесь?

— Эх, невинность юности, — проговорил директор. —Видишь ли, Гарри, я — Верховный чаровник Визенгамота, и ещё я был другом твоего отца, Сириуса Блэка и, как я думал, Питера Петтигрю. Сириус Блэк стал жертвой страшной ошибки, в том числе и моей.

Он вздохнул:

— Гарри, хочешь ли ты услышать объяснение того, почему была допущена эта ошибка?

— Конечно, сэр, — кивнул Гарри. — Боюсь, я слабо понимаю произошедшее. В газете много об этом написали, но, кажется, они не рассказали всех деталей.

— Вполне ожидаемо, — сказал Дамблдор. — "Ежедневный пророк" порой информативен, порой интересен, но единственное постоянное в нём — то, что он напечатан на бумаге.

Гарри невольно хихикнул, и Дамблдор подмигнул.

— Конечно, тот же "Придира" тоже зачастую интересен, — добавил он. — Хотя я заметил, что он ещё не прибыл. Полагаю, Ксенофилиус сейчас не покладая рук редактирует ноябрьский выпуск. Так или иначе, Гарри... произошедшее стало результатом храбрых намерений нескольких людей и их способности обвести вокруг пальца даже меня.

Он сцепил пальцы:

— Видишь ли, это я наложил заклинание, скрывшее дом твоих родителей, и в процессе сделал Сириуса Блэка Хранителем Тайны. Никто не мог найти их, если только Хранитель не рассказал бы, причём рассказал по собственной воле.

Гарри чуть наклонил голову:

— И...

— И Джеймс, Сириус и Питер разработали план, позволивший им обмануть всех, — объяснил Дамблдор. — Существует зелье, называемое Оборотным; его очень тяжело варить, и оно позволяет выпившему принять облик любого другого живого человека. Втайне они приготовили это зелье — это, должно быть, заняло месяцы, если только они не имели его заранее, — и Питер Петтигрю выпил порцию, приняв облик Сириуса Блэка.

Гарри кивнул, понимая, к чему всё шло:

— То есть вы наложили заклинание на Питера, но думали, что это был Сириус?

— Именно, — подтвердил Дамблдор. — А потом Питер рассказал Волдеморту, где прятались твои родители. Когда Сириус выследил его, Питер устроил взрыв на улице, инсценировал собственную смерть и скрылся в канализации вместе с крысами.

Он вновь вздохнул:

— Вот почему я твёрдо был уверен, что Сириус виновен... я присутствовал на многих шедших тогда судах, но не мог присутствовать на них всех, и когда Сириуса отправили в Азкабан, я ошибочно решил, что всё было сделано согласно закону.

* * *

На пару минут наступило молчание. Гарри обдумывал услышанное.

Выглядело всё так, будто случилась серия трагических ошибок, совершенных всеми участниками тогдашних событий.

— Понимаю, Гарри, ты можешь не найти в своём сердце для меня прощения... — наконец проговорил Дамблдор.

— Сэр, я не думаю, что в этом виноваты только вы, — возразил Гарри. — Мне кажется, все участвовавшие сделали ошибки. Ну, кроме меня, — добавил он для точности. — Я определённо участвовал, но не помню, чтобы совершал какие-то ошибки.

Дамблдор кивнул, и его глаза чуть блеснули.

— Но я хотел спросить ещё кое о чём, сэр, — добавил Гарри. — Как именно поймали Питера Петтигрю?

— Я бы мог сказать, что это не моя история, — сказал Дамблдор. — Но поскольку она относится к тебе, думаю, я могу тебя просветить.

Он улыбнулся:

— Всё дело в близнецах, которые присоединились к факультету Слизерин в этом году. Без сомнения, ты заметил, что мисс Лестер и мисс Санура — не те, кого большинство назвали бы людьми.

— Да, сэр, заметил, — согласился Гарри.

— Так вот, они — не единственные нечеловеческие ученики на нынешнем первом курсе, — пояснил Дамблдор. — Видишь ли, мистер Смит и его сестра мисс Смит на самом деле кицунэ — хотя по нашей местной классификации они, полагаю, подпадают под категорию фей.

— Я немного читал о них, — сказал Гарри. — У них есть какие-то собственные заклинания, и они умеют превращаться в лис, как если бы все были анимагами. Так значит, их ручная лиса...

— ...на самом деле — сама мисс Смит, — подтвердил Дамблдор. — Да. Но я попрошу тебя постараться не рассказывать об этом слишком многим. Они объяснили, что хотят пока сохранить это в тайне для будущих шуток. В любом случае, они, судя по всему, уже некоторое время готовили небольшую серию розыгрышей, и пока все были на хэллоуинском пиру, пробрались в гостиную Гриффиндора.

Гарри кивнул, поняв, как они узнали пароль, и чуть смутился.

Дамблдор хмыкнул:

— Как я понял, они намеревались разыграть близнецов Уизли. Но можешь представить себе их изумление, когда они зашли не в ту спальню и увидели ручную крысу твоего друга мистера Уизли, читавшую книгу под названием "Рэдволл".

Гарри так растерялся, что не знал, что и сказать.

— После этого мисс Смит обездвижила крысу, а мистер Смит отправился за советом к главе своего факультета. Так мы и пришли к тому, что имеем сейчас, — Дамблдор покачал головой. — Порой ветра судьбы дуют в весьма неожиданных направлениях.

— Так поэтому профессор Снегг пришёл за вами? — спросил Гарри. — И потом вы доставили Питера Петтигрю в Министерство?

— Именно так, — подтвердил Дамблдор. — Также мы посетили Азкабан, чтобы поговорить с мистером Блэком. Ночь выдалась весьма богатой на события, и я был очень рад, получив наконец возможность отойти ко сну.

Он побарабанил пальцами по подбородку:

— К сожалению, судебное разбирательство, да ещё настолько запоздалое, потребует минимум нескольких дней. Однако, полагаю, на следующей неделе мистер Блэк сможет нас посетить. У тебя будет время, чтобы повидаться с ним?

— Если в это время не будет уроков, то да, сэр, — ответил Гарри. — Или квиддича. Мой первый матч в субботу, и он может занять целый день.

— Возможно, возможно, — согласился Дамблдор. — И, конечно, прерывать образовательный процесс было бы неразумно... возможно, ровно через неделю, в следующее воскресенье.

Он чуть кивнул и внимательно взглянул на Гарри:

— Но должен предупредить тебя, Гарри: мистер Блэк провёл в Азкабане более десяти лет. Уверен, больше он не проведёт там ни дня, — мало какие преступления наказываются столь долгими сроками, и потом, он стал жертвой серьёзной ошибки судебной системы, — но такое время, без сомнения, наложило на него отпечаток.

— Я знаю, что Азкабан охраняют дементоры, сэр, — сказал Гарри. — Прочитал об этом в одном детективе. Там писалось, что они высасывают из человека все счастливые воспоминания... это звучало жутко.

— И это без сомнения так, Гарри, — серьёзно кивнул Дамблдор. — Хотя Сириуса, как я узнал, поддерживала мысль о его невиновности, — эта мысль не была счастливой. Он выглядел на удивление стабильным для человека в его ситуации, но всё же постарайся быть деликатнее, когда встретишься с ним.

— Я постараюсь, сэр, — пообещал Гарри.

Дамблдор проверил свои часы:

— Ну надо же. Похоже, этот разговор занял на сорок пять минут меньше, чем я думал. Разве что у тебя ещё остались какие-то вопросы?

Гарри подумал, что нет, и так и сказал.

— Тогда, возможно, поучаствуешь в одной забаве? — предложил Дамблдор. — Я владею кое-какими навыками в волшебстве, но мне так редко доводится их проявить...

Это звучало так странно, что Гарри просто не мог отказать.

— Ладно, сэр, — кивнул он, устраиваясь поудобнее.

Вместо палочки, однако же, Дамблдор достал колоду игральных карт.

— Выбери карту, — пригласил он, разложив их веером на столе рубашками вверх. — Любую.

Гарри выбрал двойку червей. Запомнив её, он вернул её в колоду.

Дамблдор перетасовал колоду, повернул её к себе лицами и нахмурился.

После долгой паузы он достал одну из карт:

— Эта?

Гарри посмотрел на четвёрку треф и покачал головой.

— Жаль, — сказал Дамблдор, снова кладя карты. — Когда подобное делают маглы, оно кажется таким простым...

* * *

Гарри решил послать письмо мистеру Люпину. В основном чтобы выразить надежду, что тот в порядке, но также (хоть это и было сложно) написать, как здорово, что один из его друзей оказался и "живым", и "хорошим".

Вскоре Ядвига уже отправилась в полёт, предварительно получив угощение в виде кубиков говядины с кухни (Джордж с радостью показал, как туда добраться). А затем Гарри постарался по мере сил вернуться в нормальное течение школьной жизни.

* * *

Гарри даже несколько удивился, насколько нормальной ощущалась эта неделя. На травологии он всё так же работал с Джастином, который ценил его практически полную неуязвимость к опасным растениям, но в то же время не спихивал на него всю работу, а на трансфигурации единственным отличием стали несколько вопросов об анимагах.

Судя по всему, наложение заклинания трансфигурации животного на анимага, превратившегося в это животное, было "небезопасно, но в основном для анимага", и анимаг мог оставаться в превращённой форме неограниченное количество времени.

Потом Лили Мун спросила, мыслил ли анимаг как человек, будучи превратившимся, на что профессор Макгонагалл с нажимом ответила, что превратившийся анимаг определённо мог мыслить достаточно ясно, чтобы сосредоточиться на Фундаментальной теореме детрансфигурации.

* * *

Уроки зельеварения стали немного иными. Гарри работал с Дафной, как и прежде, но по какой-то причине профессор Снегг не проявлял прежней резкости к ученикам, допускавшим небольшие ошибки. Когда Рон добавил в зелье два лягушачьих мозга вместо одного, профессор даже объяснил ему и Дину, как именно исправить ошибку, — сложный процесс с минимум четырьмя дополнительными этапами, требовавший некоторых ингредиентов из шкафа. Гарри на всякий случай постарался записать всё услышанное на запасном листе пергамента.

Возможно, они будут учиться исправлять зелья на следующем курсе, или даже на этом, но позже. Хотя, пожалуй, это всё же звучало как материал для уровня ЖАБА или хотя бы СОВ.

Гарри также задержался после класса, чтобы поблагодарить профессора Снегга за помощь. Тот, кажется, не вполне знал, что на это ответить.

* * *

Мистер Люпин прислал ответное письмо в четверг, и Гарри получил его только после изматывающей вечерней тренировки. Оливер Вуд заставлял всех летать на самых медленных школьных мётлах против противников на "Чистомётах-6" и других быстрых мётлах, чтобы им было легче противостоять слизеринцам на их новейших "Нимбусах". Всем, включая и Гарри, приходилось куда больше сосредотачиваться на позиционировании (Гарри, поскольку ловцы в том числе участвовали в разрушении построений врага, когда не были заняты поисками снитча).

Голова от всего этого откровенно гудела, и Гарри даже немного порадовался, что Ядвига подлетела к нему, лишь когда он направлялся обратно к замку. Гарри сразу же вскрыл письмо когтем, прижав метлу крылом к боку, и удивлённо моргнул, увидев, каким длинным оно оказалось.

— От кого это, Гарри? — спросила Алисия. — Обычно письма приходят за завтраком.

— Ну да, но Ядвига, кажется, решила заниматься доставкой круглосуточно, — откликнулся Гарри. — Не знаю уж зачем, но она всё-таки умница.

Ядвига после этого выглядела очень довольной.

* * *

Письмо потребовало немалого времени на чтение, и, будучи занятым домашней работой и всем прочим, Гарри не закончил даже к пятнице. Мистер Люпин, кажется, хотел сказать обо всём, что пришло в голову, и сожаления о том, что он поверил в виновность Сириуса, были лишь небольшой частью этого.

Гарри невольно думал о письме даже во время урока по защите, где они проходили часть книги профессора Локонса, где тот рассказывал о победе над оборотнем Вагги-Вагги. Шеймуса вызвали, чтобы тот изображал оборотня, и Гарри вспомнил Юну и задумался, делала ли она что-то подобное на уроке первого курса, или это было слишком дурновкусно.

Интересно, как бы подействовало заклинание Хоморфус на оборотня вроде мистера Люпина? Или варга вроде Юны? Она уже была волком, причём всю жизнь, но могло ли заклинание обратить оборотневые её части?

Гадая, что бы произошло, если варга покусал оборотень, и стал бы он кем-то вроде Волкоффа из "Мрачного жнеца", Гарри делал выписки из "Общения с оборотнями".

Ему казалось немного странным, что профессор использовал заклинание Хоморфус только на одном из оборотней. Всего в книге их описывалось шесть. Но едва Гарри задумался над этим, как прозвенел звонок.

Профессор уделил время, чтобы пожелать Гарри удачи в квиддичном матче, что было очень мило с его стороны, и объявил, что домашним заданием для всех будет написание поэмы о поражении оборотня Вагги-Вагги.

Самой большой проблемой, которую Гарри сразу отметил, обещал стать поиск рифм к "Вагга-Вагга". Сходу ему в голову приходило только "брага", а это было, наверное, не очень уместно.

Пожалуй, ещё стоило поискать, где находилась Вагга-Вагга; профессор упомянул лишь, что она в Австралии. В поэме можно было, в принципе, отталкиваться и от этого, но можно было и попытаться использовать другие австралийские названия. Например, "Тасмания" отлично рифмовалась с "закланием".

Возможно, ему следовало выкроить время и слетать в Форт-Уильям, чтобы поискать словари рифм?

* * *

День матча выдался чуть хмурым, с редкими, но довольно тёмными облаками. Для начала ноября было довольно-таки тепло. Гарри подумал, что это не самая удачная погода (он предпочитал повышенное давление), но рассудил, что когда участвуешь в спорте, включающем полёты на скорости пятьдесят миль в час в Шотландии в ноябре, тёплый день всё же лучше холодного.

Конечно, если у тебя не было толстой шкуры, как у него. И, вероятно, чего-то вроде внутренней печки.

Чуть волнуясь перед своим первым матчем, Гарри скоротал часть утра, читая "Сапфирную розу" — описание внутрицерковных интриг оказалось на удивление интересным, — а потом пошёл на завтрак.

Закончив с ним, он сказал Оливеру Вуду, куда идёт, и заранее отправился к квиддичному полю, захватив обе свои метлы. Чтобы иметь запасную, если что-то вдруг пойдёт не так.

Оливер появился примерно получасом позже, и сразу же напомнил Гарри, что, несмотря на необходимость набрать побольше очков, ему следовало поймать снитч при первой возможности. Гарри и не собирался поступать иначе, но был рад подтверждению.

Когда пришли все остальные, включая Кормака (которому предстояло выйти на замену в случае чьей-нибудь травмы), Оливер описал им предстоящую стратегию, в основном повторяя то же, о чём уже не раз говорил весь последний месяц.

А затем они наконец вышли на поле.

* * *

Оказаться под взглядами почти всех учеников и преподавателей школы было немного неуютно. Гарри наблюдал, как по указанию мадам Трюк капитаны обменялись рукопожатиями, и его хвост нервно постукивал по земле. А затем лётный инструктор выпустила мячи.

Последовала десятисекундная пауза, чтобы дать снитчу отлететь подальше. Гарри оседлал метлу, не отрывая взгляда от бладжеров, зловеще круживших над головой. Потом мадам Трюк дунула в свисток, и все оторвались от земли.

Команда Слизерина взмыла в воздух на своих быстрых мётлах, явно намереваясь схватить квоффл и забить даже до того, как Оливер добрался бы до колец. Гарри сделал то, что и был должен, загребая крыльями воздух для максимального разгона, и достаточно помешал слизеринским охотникам, чтобы Оливер сумел отбить первый мяч.

Затем он повернулся, выискивая снитч. Сначала он его не увидел, потому что не мог окинуть всё поле взглядом, как когда сидел на трибунах. Но через пару секунд заметил крошечный проблеск золота и развернулся, готовясь мчаться в ту сторону.

— Осторожно, Гарри! — закричал Фред, летя наперерез, и отбил бладжер сильным ударом. Железный мяч полетел почти перпендикулярно прежней траектории, но через мгновение развернулся и помчался прямо к Гарри.

Гарри увернулся, досадуя, что теряет момент, и в этот раз Фред отбил бладжер прямо в направлении Драко (который был новым ловцом Слизерина). Гарри снова сосредоточился на поисках снитча, высматривая, куда тот успел улететь, но всего через пять секунд бладжер вернулся и ударил его в бок.

По гриффиндорским трибунам прокатился стон, и Гарри смутно расслышал голос Хагрида, заверявшего, что всё будет в порядке.

Потом бладжер снова попал в него, на этот раз в голову, и Гарри отбросило чуть в сторону.

Это изрядно раздражало, и теперь он потерял снитч из виду.

* * *

За следующие пять минут Гарри получил ещё минимум двадцать попаданий бладжером, и начал серьёзно подозревать, что с мячом что-то не так. Они вроде должны были мешать всем игрокам, а не только одному?

Хотя для верности следовало просмотреть тот же "Квиддич сквозь века".

Счёт был уже тридцать-ноль в пользу Слизерина, и Гарри решил испробовать другой подход.

Он твёрдо помнил: в правилах говорилось, что высота, на которую может взлететь игрок, не ограничена. Так что он направил метлу вертикально вверх, что есть силы работая крыльями, и начал быстро подниматься.

— Ты должен быть тут внизу, Поттер! — крикнул Драко, на мгновение приблизившись к нему, а затем отвернулся и полетел по кругу вдоль трибун, выискивая снитч.

Бладжер снова ударил Гарри, сбив с него очки. Гарри успел перехватить их и сунул в карман мантии.

Потом он решил, что забрался достаточно высоко, и затормозил. Бладжер продолжал его преследовать, что было откровенно странно, и Гарри изо всех сил старался игнорировать удары мяча по спине.

* * *

Секунд через двадцать поиска Гарри наконец заметил золотой блеск. Снитч парил над травой у подножия слизеринских колец.

Гарри повернул метлу вниз и вошёл в пике.

Бладжер последовал за ним, но в пикировании Гарри даже без метлы был куда быстрее, так что легко его обогнал. В ушах у него свистел ветер, трепавший его мантию, пока он разгонялся всё больше и больше. Ракетой промчавшись мимо Драко, он с оглушительным хлопком раскрыл крылья.

Он врезался в землю, всё ещё летя на скорости около сорока миль в час, что было несколько болезненно, но его лапа победно стиснула снитч.

А потом прилетел бладжер.

Теперь Гарри окончательно уверился, что с мячом происходило что-то странное. В противном случае вряд ли бы понадобилось три человека, чтобы его обездвижить.

И потом, Оливер сказал что-то в духе "Бладжеры не должны себя так вести", и это тоже послужило намёком.

* * *

На следующий день Гарри снова отправился в кабинет профессора Дамблдора. На этот раз утром, и пароль оказался другим ("Барабанные палочки" — какие-то жевательные конфеты, если Гарри помнил правильно).

Когда Гарри вошёл в кабинет, профессор Дамблдор уже ждал его. Как и высокий мужчина с длинными чёрными волосами, выглядевший так, будто последние несколько лет были для него очень тяжёлыми.

Хотя также, судя по всему, недавно он основательно помылся. И, возможно, подстригся.

— А, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Вы уже знакомы, но это было давно, и, вероятно, вы друг друга не узнаёте, — он поднялся из-за стола. — Это Сириус Блэк, Гарри. Сириус, это Гарри Поттер.

— Да, — согласился мистер Блэк. — Когда я увидел "Пророк", я едва мог поверить, но... это действительно глаза Лили.

— Да, мне говорили, что у моей мамы были глаза такого цвета, — кивнул Гарри. — Э... приятно с вами познакомиться, мистер Блэк.

— Не надо на "вы", Гарри, — попросил мужчина. Чуть поколебавшись, он улыбнулся: — И, пожалуйста, зови меня Сириусом. Ну, или если хочешь официальности, благородным главой семьи Блэк. Я ещё не проверял, но, судя по всему, им я теперь и являюсь.

— Вижу, ваш разговор начался весьма хорошо, — весело сказал Дамблдор. — Если извините меня, я вас оставлю. Мне нужно заняться проставлением оценок.

— Я думал, вы не преподаёте, сэр, — удивился Гарри.

— Порой преподаю, но в этом году, увы, никто не заинтересовался благородным искусством алхимии, — откликнулся Дамблдор. — Да и в прошлом году тоже. Возможно, мне стоит говорить людям, что на уровне ЖАБА у них есть такой вариант? Но в любом случае, этим утром у себя на столе я обнаружил стопку эссе.

Его глаза блеснули:

— Понятия не имею, по какому они предмету, но выяснить будет весьма интересно.

Гарри хмыкнул, а вот Сириус откровенно расхохотался. Хохот вышел протяжным и оглушительно громким; ему пришлось пару раз перевести дыхание, прежде чем замолкнуть.

— Мне... мне это правда требовалось, — сказал он.

Дамблдор улыбнулся и ушёл в соседнюю комнату.

* * *

Оставшись наедине с Сириусом, Гарри понял, что не знает, что сказать. Или с чего начать: он чувствовал, что может заговорить об очень многом, но все варианты начала разговора казались неправильными.

Возможно, стоило вспомнить, как подобные разговоры происходили в книгах... но в книгах обычно имелось некое кошмарное недоразумение, и разговор проходил в напряжённой ситуации. И уж точно не в уютном кабинете Дамблдора, с посапывающим неподалёку фениксом.

— Ты сказал, что я могу звать тебя Сириусом... а как насчёт Бродяги? — наконец спросил Гарри.

Сириус моргнул, а потом сообразил:

— А, да, Лунатик говорил, что рассказал тебе.

— Ну, он рассказал, что вы были анимагами, — уточнил Гарри. — Но ваши прозвища я знаю, потому что недавно мне отдали Карту Мародёров.

Сириус расплылся в улыбке. И эта улыбка так преобразила его лицо, что Гарри и сам улыбнулся.

— Карта у тебя! Здорово! А что ты уже с ней делал?

— Ну... если честно, ничего, — ответил Гарри. — Даже чувствую себя немного виноватым: я бы ведь мог заметить на ней Питера.

— Нет, не хочу говорить о Питере, — покачал головой Сириус. — Давай о чём-нибудь другом. Я слышал, ты в этом году стал ловцом!

* * *

Разговор продолжался очень долго.

Когда они оба разговорились, Гарри понял, что ему очень легко и просто говорить с Сириусом. Тот постоянно перескакивал между расспросами о жизни Гарри и том, каково быть драконом, к историям из собственной жизни.

Всякий раз, когда разговор подходил к упоминанию Питера Петтигрю, Сириус резко менял тему. За исключением одного случая, когда этого было никак не избежать, и Сириус с чувством сказал Гарри, что Питер был "полным и абсолютным пентюхом".

Гарри лишь согласно хмыкнул, пусть до сих пор и не знал точного значения этого слова.

* * *

— ...ну и вот, Джеймсу пришла в голову идея написать Лили любовную поэму, — рассказывал Сириус. — Потому что он уж очень хотел убедить её, что может быть вдумчивым и всё такое.

Гарри слушал с интересом.

— Проблема оказалась в том, — продолжал Сириус, выговаривая слова почти что с удовольствием, — что Джеймс использовал метафору, где Лили была ланью. Ну а он, соответственно, подразумевался в роли оленя.

— Потому что мог в него превращаться, — кивнул Гарри.

— Только вот, — Сириус сделал паузу, — он напрочь забыл, что она-то об этом не знает!

Он расхохотался:

— Ну он и послал эту поэму Лили, и та совершенно не поняла, от кого она и причём тут олени. Джеймс целую неделю ждал, что она скажет ему, как это чувствительно и глубоко, пока мы с Ремусом ему не объяснили, где он прокололся.

Гарри тоже рассмеялся, представив своего отца, глубоко разочарованного неудачей такой умной идеи.

Отсмеявшись, Сириус вытер глаза и несколько раз моргнул.

— Странно всё это, — сказал он. — Последнюю неделю я чувствую себя как во сне... только вот в Азкабане мне хорошие сны снились очень редко.

Он потёр пальцами виски:

— Иногда я думал о том, чтобы попытаться сбежать. Шансы у меня были, они ведь не знали, что я анимаг, но... я, наверное, просто не видел причины. Я не имел понятия, как отыскать...

— Крысу, — подсказал Гарри, и Сириус резко кивнул.

— И тебе я тоже помочь не мог, — продолжил он. — Хотя не могу вспомнить даже, думал ли об этом... но ты жил с кем-то, мог ходить в школу, и это было больше, чем я мог тебе дать.

Гарри протянул лапу и мягко положил её на плечо Сириуса.

— И... я... иногда чувствую себя так, будто вот-вот проснусь, — прошептал Сириус. — И снова окажусь там, а не здесь...

Он сглотнул:

— Но я должен продолжать напоминать себе. Это закончилось. Я вышел. И... многое изменилось, пока я был там, и изменилось к лучшему.

— Было бы куда лучше, если бы туда вообще не попал, — согласился Гарри. — По крайней мере, кто-нибудь бы смог мне объяснить, что превращение в дракона — нечто необычное.

Сириус фыркнул, затем потряс головой.

— До сих пор пытаюсь это осознать, — признал он. — На это может уйти время... но я справлюсь.

— Уверен, справишься, — заверил его Гарри. — Мой друг Рон тоже не сразу осознал, что заклинания трудно ему давались из-за старой палочки, а не того, что он плох. А твой случай куда тяжелее.

Он нахмурился:

— Совсем забыл: тебе есть где жить?

— Ну, меня пока приютил Лунатик, то бишь Ремус, — ответил Сириус. — В Лондоне есть семейный дом Блэков, но на уборку там уйдёт целая вечность. А то члены моей семейки или были тёмными, или их изгнали.

Он снова фыркнул:

— Впрочем, тут есть и плюс. Ремус не слишком богат, а денег от меня просто так ни за что не примет, но я ему плачу раз в пять больше, чем стоил бы номер в гостинице. Думаю, он об этом не знает... не говори ему, ладно?

* * *

Сириус спросил, по-прежнему ли должность учителя защиты от Тёмных искусств проклята, и Гарри ответил, что наверное, потому что их первый учитель в прошлом году оказался одержим Томом Риддлом. После этого ему пришлось объяснять, кто такой Том Риддл, и Сириус явно возмутился тем, что подобное вообще произошло... пока Гарри не дошёл до рассказа о том, как профессор Квиррелл "покинул" замок.

Поскольку лучшее описание произошедшего, которое Гарри смог дать, сводилось к "а потом он так разозлился, что схлопнулся", Сириус крайне развеселился.

— Твой друг, — сквозь смех выдавил он, — так взбесил Волдеморта, что тот просто... схлопнулся?

Гарри кивнул:

— Профессор Дамблдор сказал, что Волдеморт, вероятно, всё-таки уцелел, так же, как уцелел после смерти в первый раз. Но у него ушло десять лет, чтобы вернуться в виде не особо хорошего учителя защиты, так что, возможно, на возвращение в более полезном виде уйдёт ещё больше времени.

— Надеюсь, — кивнул Сириус. — А в этом году у вас кто?

— Профессор Локонс, — ответил Гарри. — Он написал много книг о том, как хорош в разных областях, но в этом семестре мы, кажется, проходим в основном теорию. Хотя он знает заклинание, превращающее оборотня обратно в человека.

— Звучит полезно, — согласился Сириус. — А остальные учителя как? Учитель зельеварения хорошо с тобой обращается?

Кажется, он ожидал ответа "нет", и когда Гарри сказал, что да, профессор Снегг обычно немного резок, но учитель довольно хороший, несколько замялся.

— Ну, — наконец сказал он, — поверю тебе на слово.

Он сцепил пальцы и потянулся. Потом ещё раз. С третьей попытки те хрустнули, и затем Сириус указал на Гарри:

— Гарри, я бы хотел задать тебе очень серьёзный вопрос.

Гарри кивнул.

— Только один из моих друзей всё ещё жив. А ты — единственный, кто служит напоминанием о других моих друзьях. Гарри, кем бы ты предпочёл меня видеть?

Гарри озадаченно наклонил голову:

— Я думал, тут только два варианта — человек и пёс.

— О нет, это был бы очень Бродяжный вопрос, — сказал Сириус. — А я говорю об очень Сириёзном вопросе.

Гарри фыркнул, наконец поняв шутку:

— Это ужасно.

— Я уже много лет не имел возможности так пошутить, — ответил Сириус. — И потом, имя для шуток у меня куда более удачное, чем было у моего брата Регулуса... ну так вот, Гарри.

Он откинулся на спинку кресла:

— Я ведь даже не знаю толком, чем должен для тебя быть, — объяснил он, прикрыв глаза. — Я должен был остаться с тобой... не должен был гнаться за крысой. Но теперь я пропустил много лет того, как ты взрослел, и не хочу снова сделать что-то не так.

Его голос к последним словам чуть дрогнул, и Гарри сглотнул.

— Ну, — медленно начал он, — я не думаю, что мне нужен кто-то вроде отца. До сих пор я нормально справлялся, и на летних каникулах живу у дяди с тётей. Но дядя Вернон не такой человек, которого прям легко назвать дядей. А мне бы такого хотелось.

Он повёл крылом:

— И было бы здорово иметь возможность разговаривать с кем-то о волшебстве. В этом августе я жил у моего друга Невилла, и это было здорово.

— Отлично! — обрадованно воскликнул Сириус. — Тогда я стану лучшим дядей, какого только можно представить! Вот увидишь, Гарри!

— Да нет, это не гарь, — ответил маленький змей, чуть наклонив голову. — Просто у меня чешуя такого цвета.

Сириус заморгал, а потом по его лицу медленно расплылась улыбка.

— Когда ты был маленьким, я не раз так шутил, — сказал он. — Только про твои волосы.

* * *

Посмотрев на часы, Сириус вздохнул.

— Боюсь, мне пора, Гарри, — сказал он. — У меня назначен очередной приём у терапевта.

— Ты ходишь к терапевту? — спросил Гарри. — Это хорошо.

— Ну, это она говорит, что она терапевт, — уточнил Сириус. — Это моя кузина, Андромеда. Но она работает целителем, и в психических проблемах тоже разбирается. И мне это правда помогает.

Он замолк, а затем бросил взгляд на дверь, за которой скрылся Дамблдор.

— Но, думаю, пара минут у нас ещё есть, — сказал он. — Хочешь увидеть Бродягу?

Гарри идея показалась очень заманчивой, и он об этом сказал.

Сириус сделал глубокий вдох, и...

Видеть подобное оказалось крайне странно. Превращение произошло быстро, но не мгновенно, и Гарри успел заметить, как суставы меняют форму, а на коже вырастает шерсть.

Меньше чем через секунду перед ним уже стоял Бродяга, огромный пёс с угольно-чёрной шерстью и такими же бледными глазами, как у Сириуса.

Гарри восхищённо смотрел на него. Бродяга завилял хвостом, а потом неожиданно лизнул Гарри в морду.

— Ах, какая жалость, — сказал Дамблдор.

Бродяга от неожиданности отступил на шаг, а Гарри изогнул шею, чтобы смотреть на директора:

— Что-то случилось, профессор?

— Я всего лишь хотел сообщить Сириусу о том, чем завершилась моя проверка домашней работы, — пояснил Дамблдор. — Я разгадал эту загадку, и, возможно, ему было бы интересно узнать.

Снова сев за стол, Дамблдор подмигнул Гарри:

— Внимательно просмотрев все страницы, я пришёл к выводу, что на самом деле это детали статута, возможное принятие которого недавно обсуждала Международная конфедерация волшебников.

Он побарабанил пальцами по верхнему листу:

— Немного смущает меня только количество орфографических ошибок.

Бродяга фыркнул.

— Также должен сказать тебе, Гарри, — добавил Дамблдор, — что тебе почти наверняка придётся каждое лето жить с дядей и тётей хотя бы некоторое время. Видишь ли, существует своего рода магическая защита, защищающая тебя от Волдеморта, пока ты можешь называть их дом своим домом хотя бы около месяца в году.

Гарри кивнул:

— Хорошо, сэр. Это вряд ли будет проблемой. Летом я отлично провёл там время.

— Замечательно, — провозгласил Дамблдор. — И да, если увидишь Сириуса, передай ему, что было бы неплохо, если он обучил тебя окклюменции. Но торопиться некуда, этим можно заняться и летом.