Анна (джен)

21.12.2012 7.30 утра.

Индейцы, прибывшие к пирамиде, молились, прося у Солнца здоровья и процветания своим племенам. Руководил всем Главный Шаман, которым стал сын Большого Отца — Орел Белоголовый. Сам старый вождь трагически погиб в пирамиде Погок, запуская большой щит над нашим миром. Ну, как трагически…

Это была чистая случайность, что Большой Отец споткнулся, наделав тем самым достаточно шума, чтобы привлечь внимание обитающих в пирамиде тварей из других миров (фильм «Чужой против Хищника» очень даже мирный, по сравнению с тем, что творилось там), которые его и слопали. А про его магическое истощение мы не знали. Честно-честно! Э-э-э, нет, давайте я вам другую версию расскажу: Большой Отец геройски погиб, отвлекая на себя тех существ, что пришли из другого мира, чтобы я, Северус и ещё несколько человек смогли выбраться из этого кошмара. Да, так определённо лучше звучит!

— Мам, смотри-смотри! — прервал мои размышления Макс.

— Вау!

— Ух ты!

Со всех сторон слышались восхищённые возгласы от тех, кто наблюдал за этим действом. И было от чего — огромный столб белого света устремился вверх из самого центра пирамиды, постепенно сменяя свой цвет на оранжевый. В течение трёх минут линия уходила в небо, а затем становилась всё бледнее и ниже, пока полностью не погасла.

— Круто, да, мам? — спросил Макс.

— Ого, сколько их тут! — сказала Софи.

— Кого ты увидела?

— Тех, кого убили здесь. Они ищут свои головы и сердца, — ответила дочь.

— А головы где? — не понял Макс.

— Мам, я говорила тебе, что его нужно в Ильвермони отдать, а не в простую школу! Балбес! Учи историю!

— А ну, тихо! — рявкнул Северус. — Дайте дальше посмотреть.

Софья показала брату язык и отвернулась. Вроде уже скоро по семнадцать лет стукнет обоим, а ведут себя как дети.

— Пап, ну скажи ей!

— Скажу ремнём по заднице тем, кто мне мешает! — ответил муж, наблюдая за дальнейшей молитвой.

Индейцы так и не встали с колен, только опустили руки, продолжая песнопения под заунывную речь Шамана.

— Ничего себе! — воскликнула дочь.

— Что, что там?!

— Они выстраиваются в очередь и поднимаются на вершину пирамиды!

— Кто?

— Мёртвые!

Собственно говоря, из-за Софьи мы сюда и приехали. Как и предполагалось она родилась с сильным даром некроманта, который проявился в её полтора годика — ребенок решил оживить рыбок из озера, которых поймал дядя Роберт. Только малышка силу не рассчитала, и следующие шесть часов мы выслушивали жалобы от русалок на поднятых зомби, которые (к нашему огромному счастью) оказались неагрессивны и малоподвижны. Чем старше становилась дочь, тем сильнее был её дар — мёртвые рыбки, тараканы, мухи, кошечки, собачки… В шесть лет она впервые подняла человека. Хомо сапиенс получился агрессивным и быстро бегающим. Пришлось повозиться, чтобы загнать его обратно в могилу. С этого момента стало ясно, что Софи будет учиться на Аляске, в интернате «Медвежий угол». Но до её десяти лет (минимальный возраст, в котором принимает интернат) нужно было дожить. Проблемы, которые устраивала нам Софья, сильно сблизили меня и Северуса, поскольку разгребать все её выкрутасы приходилось нам: она могла поднять покойника на его собственных похоронах, морг оживить, заставить отрубленную голову коровы мычать. Это самое безобидное. Я и супруг не по одному разу проводили беседы и объясняли, в чём она не права. Северус тихонько шептал, что девочка — копия Беллы с гениальностью Лорда. Но от этого не легче — Софья продолжала свои выкрутасы, заставляя нас краснеть перед главой муниципалитета.

Когда ей было девять, погиб Жуль — кот, которого притащил домой Василий. Софи подняла животину и с криком «Мама, тебе показалось, он жив!» направилась с пованивающим трупиком ко мне в мастерскую. Думаю, не надо говорить, что у меня случилась истерика. В тот день Северус в первый и последний раз поднял на неё руку, правда, потом долго извинялся, но именно после этого дочь перестала поднимать мертвых без разрешения и раскрыла ещё один дар — видеть умерших насильственной смертью. Там были свои заморочки про способы убийства и всякие ритуалы, но именно из-за большого количества жертв, которые принесли пирамиде Солнца, мы и приехали. Что-то там шаманы сделали не так, и Боги не смогли получить свою жертву. Софья должна попробовать исправить эту ошибку, дав пищу Богам ацтеков. Можно было бы и раньше её привезти, но психологически она была ещё не готова, да и сейчас, на мой взгляд, тоже, но дальше тянуть нельзя — дата знаковая.

В отличие от Софьи Макс был беспроблемным ребенком. Да, до трёх лет он не слезал с рук, даже сидел со мной в туалете, пока я естественные надобности справляла (мам, ты писяй, я рядом посижу) и ревновал меня к мужу (Зачем пришёл? Иди отсюда! Это моя мама! Заведи себе свою!) Чем старше он становился, тем нам было проще. Мальчик самостоятельно учился читать-писать-считать. Много времени проводил с соседскими мальчишками на ферме, а в шесть лет они сумели построить кривой домик на дереве. С сестрой у него были нейтральные отношения — ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Но иногда они дрались, а в их драке побеждала тетя Милли, которая разводила драчунов по разные стороны небольшого огорода, заставляя копать грядки от забора и до вечера. Через три часа дети дружно ненавидели Миллисент и её мужа, который стоял над ними, словно надзиратель.

Из воспоминаний меня вырвал голос племянника:

— Может, уже домой поедем? — спросил девятилетний Ричард, сын Милли и Рабастана, доедая пиццу. — Скоро бой начнётся.

— Какой бой? — тут же оживился Макс.

— Бои без правил: Дадли Дурсль против Алексея Ермолина. Русский и англичанин.

— Ставлю на русского! — выпалил сын.

— Ты Дурсля видел? Он его поломает!

— Если вы не заткнетесь, я вас сама поломаю! — прошипела Софья.

Мальчишки ещё какое-то время обсуждали шёпотом предстоящий бой, а потом начали ныть и требовать телевизор. А я вспомнила пухлого мальчишку с соломенными волосами, спящего на мусорной полянке. Н-да... Жизнь — штука непредсказуемая.

— Да сколько можно? Пап! Угомони их! — попросила дочь отца.

— Папа, давай поедем в гостиницу, там телевизор и попкорн есть, — тут же отреагировал Макс.

— Дядя… Ну пожа-а-алуйста, — включился Ричард.

— Да, пап, уведи их! — отозвалась Софья, не отрывая взгляда от пирамиды.

— Сиди с ней, — влезла я, — мы в гостинице будем.

Для меня слишком велик соблазн посидеть в тишине номера, а не слушать заунывное: «Ахалай-махалай». Северусу, как ученому, это интересно, а мы с мальчишками и половины того, что видит Софья, не наблюдаем. На травки-муравки с видоизменёнными свойствами нам фиолетово. Поэтому лучше мы посмотрим бой, а потом рванём в Сан-Франциско к дяде Дэну и на Пирс 39. Я проинспектирую свои магазинчики, а дети вдоволь набегаются и закупятся всякой ерундой.

Видя моё довольное лицо, Северус скривился — похоже, он тоже хотел сбежать, предоставив сбор растений и присмотр за Софьей мне, но я успела первой заявить о намерениях, а спорить он не будет.

За прошедшие годы, на мой взгляд, любовь между нами так и не появилась — уважение, привязанность, зависимость, но не любовь. Почему? Да потому, что перед глазами пример Рабастана с Милли, которые держатся за ручки, хихикают, обнимаются и милуются, никого не стесняясь. Нет, я переживаю за мужа, жду его со всяких конференций, да и с половой жизнью у нас всё в порядке, но такого, чтобы «Ах, какая любовь!» у нас нет. Да, тот вечер, когда подруга отправила меня в комнату, пробил брешь в стене молчания и отчуждения между нами: я стала ночевать в спальне, в одной постели с мужем. Думаю, понятно, что через какое-то время мы перестали ограничиваться только сном — Северус мужчина, и потребности у него тоже есть, да и я не железная. Но желания тела и души — это разные вещи. Головой-то мы оба понимали, что всё нормально и так и должно быть, а сердце принимать отказывалось — он не мог переступить через хогвартское «учитель-ученица», честно признавшись, что чувствует себя педофилом. А я... а что я? Как там у Пугачевой? Сильная женщина плачет у окна. Да и подросшие дети добавляли совместных тем для разговора — одни выкрутасы Софьи чего стоили! Кстати, о детях: как только им исполнилось по три года, эта парочка завела привычку спать вместе с мамой и папой, притаскивая с собой котов, которых у нас стало четверо (спасибо Васе: он себе подданных завёл!). Так и спали — я, Макс, Софи, Северус и коты в ногах. Ну, прямо идиллия! Правда, чем старше становились дети, тем больше это тянуло на триллер с элементами мелодрамы — супруг постоянно отпаивал меня успокоительными после проделок Софьи и Макса. До сих пор помню эту коровью голову, которая мычала на весь дом — я двое суток спать нормально не могла! И мёртвого кота тоже никогда не забуду — неделю свет на ночь не выключала. Хорошо, что Северус всё же переборол себя и перестал воспринимать меня, как бывшую ученицу, относясь более ровно и спокойно. Даже переживал за меня, иногда... Честно говоря, я и сама запуталась, что у нас: то ли взаимовыгодное сотрудничество, то ли привычка, то ли ещё что-то.

Ну, да не об этом речь, а о том, что у меня образовался свободный денёк, который можно потратить с пользой и устроить внеплановую проверку. Ух, какая я кровожадная!

Мальчишки, узнав о моих планах, решили не ждать бой, а сразу отправиться на Пирс, но нужно было забрать вещи и расплатиться с администратором.

В США мы перенеслись ближе к девяти утра. Дети ушли в торговый центр (там телевизор есть), а я — проводить ревизию в двух магазинах: один с одеждой и аксессуарами, другой с сувенирами и картинами.

Да, мы с подругой добились своего — два магазинчика на Пирсе 39, один в нашем городке, один в Огасте (главный город штата Мэн) и лавка сувениров в аэропорту Кеннеди. Хотелось ещё больше, но труд ручной, то есть горизонтальный — кроме нас, так больше никто не может, поэтому смысла ломиться в Нью-Йорк нет. Северус тоже не считал нужным вырываться за пределы штата Мэн — кому надо, и из Норвегии за зельем приплывёт. Слава о гениальном зельеваре Сайрусе Лестрейндже гремела далеко за пределами США — он создал зелье, помогающее перевести оборотничество в анимагию (правда, только для тех, кому ещё нет шести лет). Супруг помог мне освоиться с доставшимся в наследство даром анимага — спасибо модифицированному зелью. Оказалось, что я превращаюсь в росомаху, правда, габаритами больше похожа на медведя. Каких-либо изменений в себе или обязательств мы не заметили — мясо я всегда предпочитала конфетам, упёртостью же отличалась всю свою жизнь. Так что пить дополнительные зелья для стабилизации дара и психики мне не пришлось, но Северус всё же варил мне некоторые зелья, облегчающие процесс перехода в анимагическую форму и обратно. Патентовать эту разработку он не стал, выбрав другое направление.

Снегг нацелился на рынок детских товаров — сладкие микстуры, противопростудные, препараты для маггловских детей и детей сквибов под видом гомеопатических и биологически активных добавок. Заработок не то, чтобы большой, но стабильный — на жемчужный гарнитур к семнадцатилетию Софи хватило и на платье осталось. Правда, платье пришлось срочно переделывать — рыжий кот-мурлыка прошёлся по нему грязными лапами и подрал когтями. Видимо, специально — с Северусом они друг друга так и не полюбили, а раз вещь принёс ненавистный член семьи, то на неё надо нагадить. Как по мне — он просто ревновал. Ну, да не о нём речь, а о деньгах, которые мы получаем.

Моя зарплата была больше, чем у мужа, но лидером по части зарабатывания денег для семейного бюджета стал Рабастан, который стал охотником на нечисть (Винчестер недоделанный!) избавляя волшебников и простых людей от разной пакости. Свежий пример: из Японии привезли сувенир — бутылку саке. Ну кто же знал, что в ней джинн сидит?! Эти существа были как дементоры наоборот — вызывали хорошие воспоминания и погружали в мир грез, пока они пожирают душу.

Короче говоря — дядюшка нашёл себя, мотаясь по стране и уничтожая всякую гадость. Дэн тоже мотался по стране, точнее, странам, являясь представителем Магической Америки в области экспорта магтоваров и был самым любимым дядей у всех детей, потому что привозил кучу сувениров и подарков. Первые лет семь я, честно говоря, жалела, что взяла его в Род — он остался в Сан-Франциско, магии тянул ого-го сколько (видимо, поэтому тогда и не бабахнуло, потому что Уилсон всё себе забрал), а толку ноль. Потом, когда Дэн стал работать на правительство, мы через него продавали мои товары, зелья Северуса, картины Милли, а также всякие природные материалы типа волос русалок или чешуи магической змеи, которые в изобилии водились вокруг дома. Наибольшей популярностью пользовались части животных и растений, которые расходились по Европе, как горячие пирожки. А одежду и аксессуары к ней почти полностью выкупали англичане — снежинка, которую я выбрала своим знаком ещё в Хогвартсе, теперь была узнаваемым брендом под названием «Morozzz». Да, я решила взять часть фамилии, под которой меня знали Грейнджер и компания. Кстати, о них — судьба была благосклонна к британскому герою — он стал начальником аврората, взяв своего друга Рона замом, а подружку Гермиону — секретарём. Насколько я знаю, трио там и по сей день работает, но, учитывая, что контрабанда ввозится и вывозится в магическую Британию тоннами — дело они своё знают плохо или в доле с контрабандистами. Почему-то мне кажется, что последнее, — Грейнджер всегда была немного ушлой. Я была удивлена, что она вышла замуж за Уизли, — у Поттера-то денег больше. У других моих английских знакомых всё сложилось очень даже неплохо — Малфой, Нотт и остальные личности, не арестованные или избежавшие Азкабана с нашей помощью, присылали благодарности в виде различных книг и артефактов Лестрейнджей, которые были когда-то им подарены или где-то выкуплены. Надо отдать им должное — бывшие Пожиратели не стремились увидеться, делая вид, что искренне верят в то, что это всё смогла провернуть вчерашняя школьница. Правда, Долохов один раз заявился к нам. Он поблагодарил за свободу и участок, а также уточнил какие-то сведения у дядюшки, касающиеся мести, прав на Главу Рода и переноса алтаря целиком. Вскоре после этой встречи Миранда сменила фамилию с Мист на Долгопупс, родив пухлого малыша, которого назвала, вопреки воле бабки Нева, Иваном. Представьте, какой там был скандал! Что до самой Августы — её больше нет в живых, как и Френка с Алисой. Официальная версия — старушка устала от постоянных трат и ухода за больными, удавив их подушкой, а затем померла сама, не выдержав отката. Невилл после смерти почти всех кровных родственников запил и был сослан в Хогвартс под надзор моего декана — навоз кидать. Реально — Долохов для внучки и правнука постарался. Как он это сделал — я не знаю, но факт в том, что алтарь Долгопупсов перенесён на земли Лестрейнджей, и там же отстроен новый дом. Сказал ли он Миранде, что является её дедом, или нет — история умалчивает, но, думаю, что сказал. Сама она всё это не провернула бы, а такие операции строятся при обоюдном согласии и полном доверии.

Ли и Нотт женатиками так и не стали, но дружат семьями. Теодор получил золотую медаль на Олимпийских играх, а Ли взяла бронзу в Сиднее.

Фоссет и Лавгуд осели в Таиланде. Луна считается там земным посланником какой-то богини и постоянно принимает дары, подарки и делает предсказания.

Братья Криви живут в Европе, открыв свой модный журнал. Джастин делает политическую карьеру в Америке, сестры Патил воюют с кенгуру и собаками Динго…

— Морозова, хоть бы поздоровалась! — вырвал меня из воспоминаний знакомый голос.

— Джонс! Ты что тут делаешь?

— Да скучно что-то стало. Дай, думаю, съезжу к бывшей одногруппнице, чаю попью, — съехидничала Габриэль.

— Привет, рада тебя видеть. Как ты здесь оказалась?

— Эн, ты бы поменьше над заколочками чахла да побольше по сторонам оглядывалась: чемпионат мира по квиддичу в Штатах проводят!

— Англия в финале?

— Англия, благодаря блестящей игре Джинни Уизли, вылетела ещё в первом туре.

— Значит, ты как болельщица?

— Нет, не угадала! Я играю!

— За кого?

— Германия! В финале мы и Бразилия. Через полтора месяца игра.

— И ты приехала, чтобы подарить мне билеты? — невинно поинтересовалась я.

— Я приехала, чтобы бывшая одногруппница сшила мне мантию, — хитро произнесла Джонс.

— А что мне за это будет?

— Ты что-то там про билеты говорила?

— Говорила, — рассмеялась я.

Я и Габриэль, весело разговаривая и торгуясь, направились в мой магазинчик — шить мантию для квиддича.

Что такое счастье? Для кого-то счастье — это деньги, для кого-то семья. Для меня счастье — это любимое дело, которому посвящаешь всё своё время. Честно говоря, я рада, что всё так вышло, — иначе не было бы Северуса, Рабастана. Софья осталась бы Дельфини и никогда бы не смогла совладать со своим даром, а Макс и Ричард никогда бы не появились. Я бы не смогла передать свои знания другим людям и будущим поколениям Лестрейнджей, у нас вряд ли получилось бы открыть столько магазинов и заниматься любимым делом — рукодельничать и смотреть, как самые дорогие люди крутятся перед зеркалом, примеряя обновки.

Можно с уверенностью сказать, что я счастлива.