Неизменно изменчивое время (гет)

Они так и не выяснили, кто написал ту надпись. И, несмотря на усилия профессоров, тайна вырвалась наружу. Дверь. Надпись. Все разом.

За исключением первого оповещения, поступившего пару дней назад, Гермиона не замечала никаких попыток волшебников прорваться сквозь чары Хогвартса.

Казалось, подозрение густым туманом окутало стены школы. Студенты перешептывались всё тише, обеденный зал походил на склеп, а уроки и вовсе превратились в пристанища тишины.

Гермиона, когда-то мечтавшая о тихом и уважительном послушании учеников, теперь находила это поистине жутким.

Она следовала по пятам за Снейпом, как тень дурного предчувствия, и пришла к выводу, что, без сомнения, наконец-то нашла непререкаемого Короля Зубрил. Его преданность учёбе напрочь лишала Гермиону права на этот титул. Казалось, ничем другим он и не занимался.

Обычно его можно было найти зарывшимся в учебники в своей гостиной (боже, неужели он до сих пор делал пометки в ее книге?). Гермионе это было известно, так как она подкупила слизеринскую картину, договорившись о донесениях. Взамен Гермиона передвинула рамку с изображением ведьмы к очаровательному акварельному пейзажу Хогсмида и «Трех Метел».

− Чудесно! Я могу теперь заскочить в паб и легко вернуться обратно, − радостно проговорила ведьма.

− Заслужила, − ответила Гермиона, которая не совсем понимала, пьют ли изображенные на картинах люди, да и могут ли они вообще опьянеть. Но, судя по всему, слизеринская ведьма в это верила, а значит, для Гермионы этого было достаточно.

Кроме гостиной Снейп присутствовал либо на занятиях, либо в столовой, либо сидел в библиотеке, либо, что доставляло больше всего раздражения, бродил в одиночестве по территории школы, читая и превращая себя в идеальную мишень.

«Вот почему никто не писал о том, что он делал в школе», − фыркнула Гермиона. По ее опыту, никто в министерстве не ценил стремление к знаниям ради самих знаний. Поэтому того, кто просто учился, не сочли бы достойным упоминания в записях. Невежды.

Ей удалось выяснить, куда он ходит и чем занимается. Уверенность в его безопасности боролась в ней с полным отсутствием понимания того, какое же важное событие он должен был запустить. Может, Восьмерка ошиблась? А если так, то, возможно, они просто решат убрать его при первой же возможности.

Эти мысли тревожили Гермиону, когда она сидела за главным столом в Большом зале.

− Я понимаю твое состояние, − сказала Помона справа от нее. − Я тоже всегда немного нервничаю, когда сопровождаю ребят в Хогсмид.

− Что? − переспросила Гермиона.

− Я в этот раз не включила Гермиону в список, − пояснила Минерва. − Она мне здорово помогла в прошлый раз. Даю ей отдохнуть.

− Какие курсы? − встревоженно спросила Гермиона.

− Шестой и седьмой, − ответила Помона.

− Я, пожалуй, воздержусь, − твердо заявила Гермиона.

Минерва устремила на нее взгляд.

− Ты уверена? − усмехнулась Минерва. − Это же шанс понаблюдать за подростками в их естественной среде обитания. Вспомнить, как ты рада, что тебе больше не семнадцать лет и ты не беспомощна перед натиском гормонов...

− Да, − подтвердила Гермиона. Ее взгляд скользнул по черной макушке Снейпа, склонившегося над книгой в дальнем конце слизеринского стола.

Минерва проследила за ее взглядом.

− Ладно. Ты многое упускаешь, скажу я тебе. Наш прошлый поход прошел спокойно. Мне даже никому не пришлось говорить, чтобы убрали палочку, − она многозначительно пошевелила бровями.

Помона толкнула Минерву локтем.

− Ох, Мин! Не будь такой циничной. Они ведь просто молоды.

− Но ведь поход в Хогсмид был совсем недавно, − заметила Гермиона.

− Это отвлекающий маневр, − сказала Минерва. − Идея Дамблдора.

− Понятно, − произнесла Гермиона.

− Через пятнадцать минут они встретят нас у ворот, − сказала Помона. − Может, переоденешься, Мин?

− Нет, благодарю. Я выгляжу именно так, как хочу. Как будто последнее, что я хочу делать, это сопровождать детей в Хогсмид, − заявила Минерва.

− Веселитесь, − протянула Гермиона.

Ей потребовалось всего двадцать минут, чтобы добежать до своей комнаты, схватить сумку, накинуть на себя заклятие «Просто забудь обо мне» и направиться к статуе Ганхильды из Горсмура. Оттащив статую в сторону, юркнула в туннель, на ходу осторожно снимая и восстанавливая свои защитные чары. К тому моменту, как она выбралась в подсобку «Сладкого Королевства», прошло всего сорок пять минут. Гермиона была довольна. Она не утратила сноровки.

Проигнорировав смертельно скучающую Минерву, пасшую стайку шестикурсников, и проскользнув мимо Помоны, которая тоскливо разглядывала вместе с двумя хаффлпаффками витрину магазина «Шапка-невидимка» и очень облегающее платье стального цвета, Гермиона лавировала между людьми, пока не увидела тощую, слегка сутулую фигуру Снейпа, входящего в «Три метлы».

Выдохнув с облегчением, Гермиона ускорила шаг, чтобы догнать его, затем вошла в трактир и выбрала столик справа от входа. Он был спрятан за стойкой, куда посетители сбрасывали свои мантии, и создавалось ощущение уединения.

Снейп стоял у стойки, опираясь о нее и разговаривая с Розмертой. Лицо его, как не могла не заметить Гермиона, было очень красным.

Гермиона лениво размышляла, и далеко не в первый раз, о том, каково живется красивым людям. Она прочла увлекательную статью о том, что люди склонны считать привлекательных людей более умными, компетентными и заслуживающими доверия, чем тех, кто не обладает выдающейся внешностью.

В работе это было весьма полезно. Когда ей приходилось допрашивать несговорчивых подозреваемых, она часто применяла заклинание красоты. Результаты всегда были лучше. Если бы она всё время выглядела так, то, возможно, даже стала бы Министром магии. Симметричное лицо и пухлые губы, похоже, помогали людям игнорировать неприятный характер.

Ах да, и внушительный бюст, если ты волшебница.

Гермиона бросила сомнительный взгляд на свою далеко не выдающуюся грудь.

Может, все же не Министр. Может, просто глава Департамента.

Она вздохнула. Глупые, нереалистичные стандарты красоты.

Тем временем Снейпу, похоже, удалось хотя бы заказать напиток у Розмерты, что было весьма впечатляющим достижением, учитывая, что ее присутствие, казалось, начисто лишило его способности к рациональному мышлению.

Гермиона откинулась на спинку стула. Она присмотрит за ним, пока не придет время возвращаться в…

− Я же говорил, что он будет здесь, верно? Вертится вокруг Рози, как последний кретин, каким и является, − послышался голос слева.

Гермиона повернулась.

Вот же, блядство. Джеймс и его веселая компания анимагов.

− Ну да, ты был прав. Отвратительно, − презрительно фыркнул Джеймс.

Они направились к бару. Впереди неохотно плелся Ремус, а позади них, едва сдерживая волнение, семенил Питер.

— Эй, Снейп! — громко крикнул Джеймс, резко развернувшись к Снейпу.

Гермиона наблюдала, как Снейп попытался метнуться влево, но Сириус преградил ему путь. Тогда Снейп, вернувшись к Джеймсу, изобразил на лице безразличие.

— Поттер, — холодно произнес он.

— Заткнись, — скомандовал Джеймс. — Я пришел предупредить тебя, чтобы ты оставил Лили в покое. Ей не нужны твои противные советы, Снейп. И не смей больше с ней разговаривать, — повторил он, кипя от злости.

«Дерьмо», — подумала Гермиона.

— Кажется, я могу общаться с кем захочу, — парировал Снейп.

Ох… Теперь он огрызался. Гермиона была заинтригована. Ей показалось, что он говорил спокойно, хотя, конечно, его состояние не было таковым.

— Ты заблуждаешься, — лениво протянул Сириус. — Общаться следует только с теми, кто желает тебя слушать. А таких нет.

— И что ты мне сделаешь? Наложишь заклятие молчания? — съязвил Снейп.

— Не искушай меня, — угрожающе процедил Джеймс.

— Да и не смог бы ты, — пожал плечами Снейп. — Это заклинание пятого курса. Тебе явно не по зубам.

Джеймс промолчал, бросив взгляд на Сириуса.

— Ух ты, Сопливус решил отрастить хребет. Интересно, — протянул Сириус.

— Пытается произвести впечатление на Грейнджер, — догадался Джеймс. И, судя по тому, как заалела шея Снейпа, он попал в точку.

— Жалкое зрелище, — фыркнул Сириус. — Она тебя жалеет. Неужели ты думал, что ей правда нравишься?

— Думал, — кивнул Джеймс. — Только посмотри на него.

Оба расхохотались, к ним присоединился Питер. Ремус же скрестил руки на груди, чувствуя себя неловко.

— Ладно, Джеймс, — произнес он. — Ты уже высказался. Пойдем.

— Не спеши, — возразил Джеймс. — Просто хочу убедиться, что он понял меня.

— Вполне уверен, что понял, — процедил Снейп. — Ты убогий отморозок, который не может удовлетворить свою девушку и ищет виноватого.

На мгновение повисла тишина.

Джеймс и Сириус выглядели совершенно растерянными.

Гермиона с трудом сдержала смешок. Вот он, тот острый юмор, который она помнила.

Она увидела, как Джеймс потянулся за палочкой, но тут же его запястье прижала черная с серебром трость, удерживая руку на месте.

— О нет, я так не думаю, — произнес Люциус. — В заведении Розмерты? Это невежливо.

— Истинного благородства не купишь, — мягко согласилась Нарцисса, возникнув у него за спиной. Она проскользнула между мальчишками, будто их и вовсе не существовало.

— Цисси, — поприветствовал ее Сириус.

Гермиона не видела ответного жеста Нарциссы, но судя по тому, как нахмурился Сириус, вряд ли он был дружелюбным.

— Бегите, детки, — проворчала Беллатрикс. — Время игр закончилось.

Джеймс отшатнулся назад и столкнулся с Питером. Тот удивленно посмотрел на него, а затем на вновь прибывшее трио.

— Пошли. Все равно тут оставаться не хочется. Это место кишит змеями, — громко сказал Джеймс.

Беллатрикс послала ему воздушный поцелуй, обошла Северуса справа и прислонилась к стойке. Нарцисса подошла к Северусу слева и одарила гриффиндорцев всем холодом своего ледяного взгляда. Наконец Люциус тоже повернулся, заслонив Северуса от гриффиндорцев.

— Пойдем, — проворчал Ремус.

Джеймс кивнул, и все четверо мальчишек покинули заведение, пройдя совсем рядом с Гермионой, но не обратив на нее внимания. Питер обернулся и бросил последний вопросительный взгляд вглубь паба.

«Еще немного и все взорвалось бы,» — подумала Гермиона. Тут она поняла, что ее палочка, лежавшая в кармане на бедре, начала тихо жужжать.

Вот дерьмо!

Она быстро провела диагностику.

Погодите-ка.

Это было ее заклинание распознавания лиц внутри «Трех метел». Гермиона взглянула на, казалось бы, пустой стол, сосредоточилась и тут же почувствовала головную боль.

Ага. Дезиллюминационные чары.

Хитро.

Она кинула заклинание Finite Incantatem, и вдруг увидела за столом двух волшебников, которых искала, сидящих и наблюдающих за Снейпом и остальными.

Они сразу поняли, как только их чары рассеялись.

Оба волшебника вскочили и ошарашенно огляделись. Ее собственное заклинание держалось, и они смотрели мимо нее.

Не обнаружив того, кто их раскрыл, они тут же трансгрессировали, поспешив скрыться, в результате чего стол и стул разлетелись в щепки.

На мгновение воцарился хаос. Розмерта, громко восклицая о порче имущества, перегнулась через стойку, при этом умудряясь выглядеть по-прежнему прекрасно. Как это вообще возможно? Люциус и сестры Блэк растерянно глядели на сломанную мебель, а Снейп смотрел прямо на нее.

Погодите.

Она взглянула на него. Он молча поднял руку в приветствии, и она ответила ему слабой улыбкой.

Гермиона нервно проверила свои чары и, к своему ужасу, обнаружила, что они все еще действуют. Как он умудрился преодолеть их?

Впрочем, неважно. Теперь это не имело значения. Ей нужно было срочно исчезнуть. Пока остальные посетители сочувствовали Розмерте по поводу грубости некоторых людей, а Беллатрикс принимала вид ужасно, ужасно скучающей, Гермиона покинула паб.

Но ушла она недалеко, а просто перешла на другую сторону улицы, в переулок, наполненный ее скрытыми защитными чарами. Трансфигурировав себе табурет, она села, и ей удалось краешком глаза увидеть, как Снейп разговаривает с Люциусом у барной стойки. К группе подошел еще один волшебник, который, судя по всему, пытался завязать разговор с Беллатрикс.

«Что ж, — подумала Гермиона, — пожелаем ему удачи, потому что это, вероятно, его последний день с целыми гениталиями».

Восхищенная храбростью неизвестного волшебника Гермиона вдруг заметила одинокую фигуру, возвращающуюся в таверну.

Питер Петтигрю.

Гермиона нахмурилась, когда парень остановился у двери паба, глубоко вздохнул и вошел. Она не думала, что у Питера хватит смелости попытаться что-то сделать со Снейпом в одиночку, без Джеймса и Сириуса, но вот он, по всей видимости, обзавелся той самой смелостью, в которую она не верила.

Она наблюдала, как Питер подошел к барной стойке, где его встретил разгневанный Люциус. Очевидно, последовал обмен резкими словами и довольно театральное размахивание тростью, заставившее Питера отступить. Затем Снейп встал со своего места и присоединился к ним. Она увидела, как он разговаривает с Питером, скрестив руки на груди. Между Снейпом и Питером происходил разговор, в то время как Люциус тряхнул волосами и вернулся к стойке, где стояли волшебницы. Наконец, Питер протянул руку, и Снейп, с явным нежеланием, ее пожал.

Гермиона, пребывая в некотором шоке, увидела, как Снейп повел Питера к Люциусу, Нарциссе и Беллатрикс у стойки. Нарцисса, очевидно, сказала что-то невероятно колючее, поскольку вся группа расхохоталась. Даже Питер.

Ебать меня немытым кирпичом!

Разумеется, Гермиона сразу все поняла. Это было чудовищно очевидно. Даже Восьмерка осознавала важность Питера для их планов. Он был Хранителем Тайны. Верным последователем, вернувшим ослабевшего Волдеморта и ухаживавшим за ним. Он лгал и шпионил, как никто другой.

То, как он сблизился с Пожирателями Смерти, одновременно развлекаясь анимагией с Мародерами, оставалось лишь слухами. Во времена Гермионы лучшим предположением было то, что ему надоело быть на вторых ролях, и он решил переметнуться к тем, кто на подъеме.

И вот, прямо сейчас, по ту сторону улицы разворачивалось начало. Снейп помогал Питеру завоевать расположение двух главных вербовщиков Волдеморта. Остальное, конечно, уже история.

«Ох, мистер Снейп», — подумала Гермиона. Какая ужасная участь.

Когда он, в конце концов, узнал, что именно Питер предал Лили? Наверное, прошли годы. Долгие, мучительные годы. Возможно, даже во время того учебного года, когда Ремус преподавал в школе, — и чуть не сожрал их всех, — прежде чем правда раскрылась в Визжащей хижине.

Пророчество — это одно. Один гвоздь в крышку гроба. А потом была вербовка Питера Петтигрю. Второй гвоздь, о котором Орден даже не подозревал.

Гермиона не могла предвидеть, что такая мелочь окажется столь важной. Впрочем, она ведь не занималась арифмантикой, а вот «Восьмерка» — да. Подумать только, именно этого они ждали, и на этом для Снейпа все закончилось. Он отработанный материал. Его полезность исчерпалась до того, как ее перевесил его талант к двуличию.

Она подумала о своих маленьких шажках, которые привели ее туда, где она сейчас. Например, как шляпа металась, куда ее определить, прежде чем она робко призналась, что ее любимый цвет — синий.

«В Рейвенкло тебе нечему учиться», — рассуждала шляпа, усевшись ей на голову.

Она также пыталась пробиться в Хаффлпафф, но шляпа отрезала, что для нее существует только один факультет, а затем оглушительно прокричала: «Гриффиндор!», наградив Гермиону ощущением, что ее голова раскалывается.

Тупая шляпа. В любом случае, ее любимый цвет — зеленый. Это доказывало, что волшебный аксессуар не обманешь.

Зато именно так она познакомилась с Гарри и Роном. И с Невиллом. И с Луной.

Затем произошел инцидент с троллем, поиски философского камня и даже сорванная поездка на лыжах с родителями (сейчас она бы все отдала за это). Все эти события были маленькими камешками, которые катились и катились, пока не сдвинули с места валуны, и не заставили ее бежать по лесу с бешено колотящимся сердцем, а потом рыдать на полу особняка Малфоев, жалея о том, что она не мертва.

Но это же привело Гермиону сюда. Значит, смысл был. Она бы ничего не стала менять — даже самые ужасные моменты. Даже чтобы вернуть родителей.

Гермионе стало интересно, если бы у Снейпа был Маховик времени, стал бы он что-то менять? Решил бы он, лежа на полу хижины, активировать песок и вернуться назад? Сделал бы он это? Что бы он изменил?

А что если он был осведомлен о гораздо большем, чем просто о дате собственной смерти? Что если он знал, что это означало конец для Волдеморта?

А Лили? Минерва? Ремус? Даже Дамблдор…

У каждого из них было то, что они захотели бы изменить, если бы им представилась такая возможность.

Но у них не было шанса. Даже если бы Гермионе удалось вернуться (в чем она сильно сомневалась), она знала, что отдел конфискует устройство, и оно навсегда застрянет в Комнате Времени. Чтобы его изучали, но никогда больше не использовали снова.

Так что все эти маленькие камешки останутся на своих местах, готовые вот-вот сорваться.