Неизменно изменчивое время (гет)

Гермиона была покрыта пылью и тем, что, вероятно, являлось, хотя она старалась не думать об этом, мышиным пометом.

Она находилась в тайном проходе, ведущем в подсобку «Сладкого королевства», и по пути накладывала небольшие сглазы на случай, если ее друзья-волшебники узнают об этом входе в школу. Возможно, кто-то из детей знал о нем, а если учесть, что он был на карте Мародеров, Джеймс и компания определенно были в курсе. Из-за этого Гермиона добавила к сглазам и отводящие чары. Они срабатывали только в том случае, если волшебник или ведьма, прошедшие через них, были старше двадцати лет. Ей нравились возрастные чары. Они были надежными. Все, что не смогли обмануть объединенные силы подростков Фреда и Джорджа Уизли, было хорошими, надежными чарами.

Покончив с последним сглазом, Гермиона легонько толкнула дверь и вылезла из-за статуи Ганхильды из Горсмура. Она вернула статую на место и быстро встряхнула волосами. Несколько крупинок покатилось по полу.

Мерзость.

“Именно в такой ситуации и нужен душ”, — подумала Гермиона. А не лежание в горячей воде, которая в мгновение ока будет усеяна экскрементами грызунов. Прекрасный, горячий душ, который смоет с нее все мышиное дерьмо.

− Заткнись! — послышалось из коридора, и Гермиона с удивлением подняла глаза, чтобы заметить назревающую дуэль недалеко от входа в гостиную.

“О, ради всего святого…” — мысленно застонала Гермиона. Проклятый Хогвартс. Она рванула в сторону вспышек проклятий, криков и совершенно неудачных попыток волшебников ругаться.

Это оказались Джеймс, Сириус и Ремус, затеявшие драку с парой ребят из Слизерина. Питер лежал без сознания у стены, а Дирк Крессвелл, держась за свой разбитый нос, сидел на полу меж соперников.

− Я немедленно хочу услышать объяснение, − спокойно сказала Гермиона, одновременно разоружая их. Они удивленно посмотрели на нее и заговорили разом.

− Профессор Грейнджер, они пытались…

− Это был он, он…

− Я ничего не делал!

Гермиона вздрогнула от начавшегося гвалта. Она раздраженно покачала головой и заставила их замолчать с помощью своего любимого заклинания.

Однажды она случайно его использовала… ну… может не случайно… на Панси, когда та в ярких подробностях рассказывала о ночи, проведенной с Блейзом и Шоном. Гермиона не была ханжой, но ее мозг едва справлялся с потоком похабщины, извергаемой ртом Панси. В любом случае, ее заклинание молчания едва ли помогло, поскольку Панси вместо этого разыграла перед собравшимися картину произошедшего, что травмировало ее психику не меньше. В результате Гермиона точно знала насколько ее бывшие однокурсники могли быть гибкими.

Стоит сказать, что ее чары были весьма эффективны при правильном применении. Но только не для бывших волшебников с неожиданными способностями к пантомиме.

− Мистер Крессвелл, что произошло? − спросила Гермиона истекающего кровью мальчика. Он убрал руку от носа, с которого на каменные плиты продолжила капать кровь.

− Минуту, − сказала она и взмахом палочки вправила его нос и очистила лицо.

− Спасибо, профессор, − сказал Дирк. − Я шел в гостиную Гриффиндора. В начале семестра я одолжил у Лили книгу и хотел вернуть ее.

Он поднял потрепанную книгу в мягкой обложке. “Дюна” гласила надпись на обложке.

− Затем Мальсибер и Эйвери последовали за мной и попытались отобрать книгу. Они сказали, что это магловская гадость и ее не должно быть в школе. Мы начали кричать друг на друга, затем Джеймс и другие подошли и... э... ну... помогли мне, − закончил Дирк.

− И позвольте мне угадать: крики вышли из-под контроля, и “помощь” переросла в дуэль? − спросила Гермиона.

Дирк кивнул.

− А как насчет спящей красавицы в углу? − Гермиона указала на Питера.

− Кажется в него попало рикошетом от отскочившего сглаза, − объяснил Дирк.

Гермиона подошла к Питеру, произнесла невербальный энервейт. Спустя пару мгновений мальчик медленно заморгал и сел.

− Все в порядке? − спросила Гермиона.

Питер медленно огляделся, глядя на своих молчаливых друзей, слизеринский дуэт и насмешливый взгляд Дирка.

− Да, профессор, − мрачно ответил он.

− Хорошо, − произнесла Гермиона. − Итак, займемся делом. Сначала вы двое, − Гермиона указала на слизеринцев, которые невинно моргнули, − и ваши нацистские взгляды. И вы,− Гермиона повернулась к Джеймсу и его когорте, − которые, похоже, лишь обострили ситуацию.

Джеймс беззвучно разинул рот от возмущения, но Гермиона проигнорировала его.

− Мистер Мальсибер, мистер Эйвери, вы пока все еще находитесь под моей ответственностью, пока я не передам обязанности главы профессору Слагхорну. Так что вы будете являться каждое утро ровно в пять часов в класс зельеварения и будете драить его сверху донизу. Без магии. Неделю, − сказала Гермиона. Ей не нужно было снимать заклинание, чтобы распознать их долгие, мучительные стоны.

− Жалобы раздражают меня, а когда я раздражена, я снимаю баллы, − предупредила Гермиона, и они закрыли рты. Убедившись, что они больше не возмущаются, Гермиона сняла с них заглушающие чары.

− Возвращайтесь в свою гостиную и начинайте отрабатывать свои навыки чистки котлов, − приказала Гермиона, и двое подростков, угрюмо кивнув, двинулись в сторону своей гостиной. − И двадцать баллов со Слизерина! − крикнула она им вслед. Последовавшие за этим стоны эхом разнеслись по коридору.

− А теперь вы, − сказала Гермиона, оценивающе глядя на группу гриффиндорцев. − Я думаю, что начислю по пять баллов каждому гриффиндорцу за то, что пришли на помощь однокласснику, − сказала она, и они все заулыбались.

− И сниму три балла с каждого за то, что ухудшили и так скверную ситуацию, − закончила она, и их улыбки немного потускнели.

− Возвращайтесь в свою гостиную. Все, кроме вас, мистер Люпин. Вы пойдете со мной, так как должны сдать мне дополнительную работу по зельям, − сказала Гермиона, и Ремус обменялся обеспокоенным взглядом с Сириусом, после чего остальные ребята направились к башне Гриффиндора.

− Я тоже свободен? − спросил Дирк.

− Да, − ответила Гермиона. − И десять баллов Рейвенкло за превосходный литературный вкус, − сказала она, улыбаясь Дирку, который рассмеялся и встал, все еще держа книгу в мягкой обложке.

− Тогда пойдемте, мистер Люпин, − сказала Гермиона Ремусу, и он кивнул и последовал за ней по коридору.

* * *

− Извините, профессор Грейнджер, я ничего не приготовил, − сказал Ремус, когда она закрыла дверь.

− О нет, я все это выдумала. Вы здесь, чтобы выпить это, − Гермиона подошла к шкафу, налила в кружку дымящееся синее зелье и поставила перед ним.

− Что это? − спросил мальчик.

− Волчий аконит, − объяснила Гермиона. − И мне говорили, что вкус столь же ужасен, как и запах.

− Я слышал об этом зелье, − медленно произнес Ремус, глядя на слегка пенящуюся жидкость. − Оно действительно работает?

− Если вы принимаете зелье строго по инструкции, то да, − ответила она. − Вы сможете во время трансформации оставаться в полном самосознании и спокойно переждать это время.

− Замечательно, − произнес Ремус.

Он потянулся к кружке, но Гермиона остановила его руку.

− Вы будете принимать его строго по инструкции, то есть каждую ночь с сегодняшнего дня и до конца недели. Пропустите хотя бы одну дозу, и весь эффект зелья исчезнет, − предупредила она.

− Я не пропущу, − твердо пообещал Ремус. Он смотрел на нее, и взгляд его зеленых глаз был совершенно серьезным.

− Хорошо. Каждую ночь, мистер Люпин, − повторила Гермиона. − Это зелье позволит контролировать волка и освободит вас от страха. Но если я сварю его, а вы будете пренебрегать рекомендациями, то пригласите волка обратно. И виноваты в этом будете только вы.

− Я понимаю, профессор, − произнес Ремус.

Он взял кружку и быстро выпил зелье, тут же скривившись от вкуса.

− Отвратительно, − пожаловался он.

− К сожалению, все, что может улучшить вкус, разрушает зелье, − извиняющимся тоном пояснила Гермиона.

− Еще есть рекомендации? − спросил Ремус.

− Посидите здесь минутку, − сказала Гермиона. − У вас может немного кружиться голова, и я не хочу, чтобы вы упали с лестницы.

Они посидели вместе в тишине некоторое время.

− Может чаю, печенья или еще чего-нибудь, чтобы убрать привкус зелья? − предложила Гермиона.

− Печенье, пожалуйста, − ответил Ремус.

Она протянула ему банку, и он взял покрытое шоколадом песочное печенье. Подросток откинулся на спинку стула, медленно жуя печенье. Гермиона несколько мгновений наблюдала за ним, а потом поняв, что не дает ей покоя, решила действовать, пока не передумала.

− Что вы имеете против мистера Снейпа? − внезапно спросила Гермиона.

Ремус был удивлен и, очевидно, почувствовал себя неловко из-за ее вопроса.

− Ничего. Я ничего не имею против него, − нервно ответил он. Гермиона смотрела, как его пальцы дергают нити на обивке сидения.

− Ладно, − произнесла Гермиона. − Тогда что ваши друзья имеют против него?

Ремус отвел взгляд.

− Ничего, я думаю. Просто межфакультетские распри.

Гермиона открыла рот, собираясь сказать Ремусу, что, что бы там его друзья не имели против Снейпа, им лучше как можно быстрее забыть об этом. Но прежде чем она смогла озвучить эту мысль, жгучая боль пронзила ее позвоночник, промчалась сквозь руку с палочкой и вонзилась прямо в основание черепа. Она невольно вскрикнула.

Ремус подскочил на стуле.

− Профессор? − обеспокоенно проговорил он.

− Я в порядке, − ответила Гермиона. − Просто старая травма.

Вот блядство.

Это была данная ею клятва.

Клятва “Non Mutantur”* была специально разработана для Комнаты времени, и каждый невыразимец должен был принести ее перед приемом на работу. Как и заклинание “Болтун”, оно было обязательным.

Клятва была создана и применялась для предотвращения случайных (и преднамеренных) изменений временной шкалы. Если невыразимец собирался совершить действие, которое могло безвозвратно что-то изменить, то активировалась клятва. Сначала появлялась жгучая боль. Если невыразимец продолжал действовать, то боль становилась все более невыносимой, пока не начинала истощать магические резервы, и, наконец, волшебник терял сознание.

Ремус больше ничего не говорил, а просто сидел, осторожно глядя на нее, пока доедал печенье. Гермиона сжала зубы, стараясь не застонать от боли.

− Вы можете идти, мистер Люпин. Я отдам остаток вашего зелья профессору МакГонагалл. Она проследит, чтобы в течение следующих шести дней вы получали нужную дозу. Убедитесь, что вы приняли все лекарство, − твердо сказала она.

− Да, профессор, − произнес Ремус. − Спасибо.

Гермиона выпустила его из своих покоев, сунула ему в руку еще одно печенье и закрыла дверь, прежде чем опуститься в кресло. Что ж, получается она не могла остановить издевательства над Снейпом со стороны Джеймса и других, не повредив существующую временную линию. И очевидно, все, что она сказала или сделала, ничего не изменило во временной шкале, поскольку клятва сработала впервые.

Она подумала о реакции Снейпа на нее, когда она попросила его доверять ей.

Хотя зачем ему это? Что она могла сделать? Ничего.

Она была здесь только для того, чтобы предотвратить его убийство, а не для того, чтобы сделать его жизнь менее ужасной. Очевидно, уныло заключила Гермиона, подросток Снейп, над которым не издевались, не стал бы тем человеком, который более десяти лет тайно работал против Волдеморта и впоследствии умер на полу Визжащей хижины.

“Да пошло оно,− сказала себе Гермиона. − Пошло все на хер!”

Она чувствовала, что теряет рассудок. Ей точно не хотелось сидеть в своих покоях и хандрить или зачаровывать кристаллы. Те самые глупые кристаллы, из-за которых она оказалась в этом унылом, бессмысленном сценарии. Было уже поздно, а это означало, что была вероятность того, что вернулся Гораций. Она могла бы сдать свои обязанности Главы факультета, а затем, возможно, очень, очень сильно напиться.

Пятнадцать минут спустя она была в подземельях, стуча в дверь Горация.

Дверь открылась, и Гермиона увидела очень усталого Слагхорна.

− О! Гермиона, − воскликнул Гораций. − Заходите, я жажду услышать, чем занимались мои слизеринцы.

− Я могу зайти позже, − предложила девушка. − Правда могу, вы явно устали.

Гораций отмахнулся от ее замечания.

− Сейчас самое подходящее время, заходите.

Она вошла и снова оказалась в комнате, где свет из окна заливал всю комнату странным, пульсирующим зеленым цветом. Из-за этого кресла казались почти эфемерными.

На столе стояла пустая бутылка вина и наполовину полный стакан. Гермиона заметила, что в руках Горация еще одна бутылка, только полная. Он увидел ее взгляд, и поднял бутылку.

− Могу ли я предложить вам бокал вина? − спросил он.

− Тысячу раз да, − ответила Гермиона.

Она опустилась на второе кресло, когда Гораций поставил на стол еще один бокал и наполнил оба. Он сел напротив нее и поднял бокал. Гермиона чокнулась с ним.

− Я слышал о победе, − сообщил Гораций. − Роланда не могла дождаться, чтобы сообщить мне. Не могу не признать, что я очень доволен.

− На самом деле, это просто случайность. В первую очередь, это заслуга команды, которая превратила не иначе как мое помутнение рассудка в успешную стратегию, − сказала Гермиона.

Гораций поперхнулся вином и рассмеялся.

− Помутнение рассудка! О, моя дорогая, как вы завернули.

− А как ваши поручения? − спросила Гермиона.

Он тихо рассмеялся, затем откинулся назад и глубоко вздохнул.

− Поручения. Да.

Слагхорн замолчал на мгновение, и они оба сидели, потягивая вино.

− Скажите, Гермиона, там дома... вы счастливы? − спросил Гораций.

− Я думала, что да, − честно ответила Гермиона.

− Там все спокойно?

Гермиона посмотрела на него поверх края своего бокала.

− Вы же знаете, что я ничего не могу вам рассказать, − глядя ему в глаза, ответила она.

Гораций пожал плечами и прикрыл глаза. Он откинулся на потертые подушки и поднес руку ко лбу. Его рука слегка дрожала. Гермионе стало не по себе.

− Там все спокойно, − признала она, и клятва позволила это.

Гораций улыбнулся, хотя его глаза все еще были закрыты.

− Это радует, − произнес он.

Гермиона откинулась назад на подушки, повторяя его позу, и позволила себе расслабиться.

− О! Это кресло гораздо удобнее, чем мое, − удивленно заметила она.

− Все дело в заклинании, я научу вас, − пообещал Гораций.

− Спасибо, − благодарно произнесла Гермиона.

− Сейчас кое-что назревает, и я уверен вы в курсе, − начал Слагхорн.

Гермиона посмотрела на усатого волшебника и увидела, что его глаза все еще закрыты.

− Да, − подтвердила она его слова.

− Вы знали меня. Когда мы встретились, я заметил в вашем лице узнавание, − сказал Гораций.

− Да, − вновь подтвердила Гермиона.

− Тогда вы знаете, что мне нравятся талантливые люди, − продолжил Гораций. − Мне нравится помогать им, нравится видеть, как они развиваются и достигают успеха, и да, признаюсь, мне нравится получать от этого успеха бонусы.

Гермиона рассмеялась, выпив еще вина.

− In vino veritas, − сказала она.

Гораций тоже рассмеялся.

− И вправду, − сказал он. − Уверен, вы знаете, что я не единственный человек, который ищет талантливых людей и покровительствует им.

− Да, знаю, − согласилась Гермиона.

Она слегка вздрогнула, подумав о том, что там, в этом времени, угроза со стороны Волдеморта не закончилась. Здесь же он только начинал.

− Мне очень повезло, что мне поручили попытаться сорвать его вербовку, − сухо сказал Гораций.

− Поручение профессора Дамблдора? − уточнила Гермиона.

− Хм, да, − сказал Гораций, делая долгий, медленный глоток вина. − Я выясняю кого решили завербовать и начинаю распространять семена дезинформации. И не забывайте, − он великодушно махнул рукой, − нужно еще и вербовать людей для поддержки Альбуса.

− Так вы член Ордена? − без раздумий спросила Гермиона.

Гораций пристально посмотрел на нее.

− О, так вы и об этом знаете? Интересно. Нет, не состою.

− Но… − собралась задать вопрос Гермиона.

− Я не могу открыто общаться с Орденом. Это помогает, если люди не совсем уверены в моей преданности, − объяснил Гораций.

Гермиона налила им обоим еще по бокалу вина во время паузы, последовавшей за его заявлением. Свет в комнате потускнел, когда что-то большое и темное проплыло мимо.

− Разумно, особенно учитывая ваше положение, − отметила Гермиона.

Они оба отпили из своих бокалов.

− Верно. И здесь вы понимаете всю сложность моей ситуации, − сказал Гораций.

− Да. Что ж, − начала Гермиона, немного приподнимаясь в кресле, − именно поэтому вы тайком даете мистеру Снейпу дополнительную домашнюю работу?

− Это он вам сказал, да? Интересно. Он не склонен открываться другим профессорам, − прокомментировал Гораций.

− Ну, я помогла ему после того, как ему в спину прилетело проклятие, − сказала девушка. − Думаю, и игра в квиддич помогла.

− Возможно, − сказал Гораций. − Я так понимаю, заклятие прилетело от старшего Блэка?

− Да, и мистера Поттера. Однако Минерва даже не стала слушать обвинений, − сказала Гермиона. Она нахмурилась, вспомнив свое раздражение реакцией ведьмы.

− У Минервы много замечательных качеств, однако беспристрастность не входит в их число.

Гермиона хотела спросить его об инциденте с Ремусом, но не стала. Снейп рассказал ей об этом по секрету, и Гермиона решила, что обсуждать это с Горацием − значит потерять шанс узнать о нем больше.

− Мистер Снейп очень талантлив, как вы видели. Но он также очень уязвим. Именно таких рекрутов они ищут: сильных, изолированных от общества, злых и ищущих свое место.

− Да, − согласилась Гермиона.

Она подумала о том, как Гораций избегал привлекать внимание к навыкам Снейпа в зельеварении, но все же подталкивал его развитие в этой области вне класса. Она поморщилась и понадеялась, что ее собственные действия ни к чему его не привели.

− На этой неделе я устраиваю небольшое собрание своего клуба, − сказал Гораций. − Раньше они проводились для других целей, но теперь это возможность для людей встретиться друг с другом и поговорить. Для людей, у которых обычно нет уважительных причин поговорить друг с другом. Но чтобы создать видимость, я приглашу разных гостей.

Он наклонился вперед в кресле и вопросительно посмотрел на Гермиону.

− Не могли бы вы принять участие? Мне бы не помешала еще одна пара глаз, чтобы проследить за тем, какие студенты представляют интерес для наших гостей.

Гермиона кивнула.

− Конечно, буду.

− Отлично, − Гораций слегка расслабился и поднял почти пустую бутылку вина. −

Ну, тогда мы можем закончить и с этим.

Примечания:

Примечание от переводчика: Non Mutantur — (лат.) не изменить.