Момент вечности (джен)

Люциус Малфой стоял совершенно неподвижно, не в силах шевельнуться и не сводя глаз с корчившегося на полу Северуса. Впрочем, даже если бы у него хватило смелости вмешаться, он всё равно ни черта не смог бы сделать.

— Очень хорошо, — раздался из затылка Квиррелла голос Тёмного Лорда. — Пожалуй, ещё раз.

Квиррелл, бесстрастно глядя сверху вниз на задыхающегося Северуса, вскинул палочку:

— Круцио.

Люциус уже давно не слышал таких криков, даже показалось, что со времён войны прошло не десять лет, а всего ничего. Тёмный Лорд умел делать так, что человек будто никогда не существовал отдельно от него, будто сам мир существует благодаря ему и только ему, а всё остальное в его присутствии отступает прочь.

— Достаточно, — после невыносимо долгой паузы велел Тёмный Лорд, — дай ему перевести дух.

Квиррелл опустил палочку.

Северус обмяк с открытыми глазами, но взгляд его был настолько расфокусирован, что Люциус засомневался, видит ли Снейп вообще хоть что-нибудь.

— Он уже хорошо отдохнул, можешь продолжать, — распорядился Тёмный Лорд, и Квиррелл снова поднял палочку:

— Круцио.

* * *

Минерва оседлала одну из мётел в комнате с летающими ключами и вдруг сообразила, что бросила арфу там, где и нашла — рядом с трёхголовой собакой в коридоре третьего этажа. Выругавшись про себя, она оттолкнулась от каменного пола и взмыла в воздух. Подлетев ко всё ещё открытому люку, она покрепче вцепилась одной рукой в древко метлы, а другой — вытащила палочку.

— Акцио арфа! — Однако ничего не произошло. Она подлетела ещё ближе и снова крикнула: — Акцио арфа!

И снова ничего.

Стиснув зубы и приготовившись спеть самую отчаянную и фальшивую версию песни "Дракон и его яйца", Минерва вплотную приблизилась к люку и попробовала в последний раз:

— Акцио арфа!

— Давай же! — вдруг послышался хорошо знакомый голос, а за ним — ещё один, не менее знакомый:

— Я пытаюсь!

И только тут Минерва расслышала слабое бренчание. Вылетев в коридор третьего этажа, она застыла с палочкой наготове, уставившись на крепко спящего трёхголового пса, рядом с которым Филиус и Аргус, ухватившись за противоположные концы, крепко держали арфу, а Помона с вытаращенными от ужаса глазами лихорадочно дёргала струны. За этой троицей толпился весь преподавательский состав Хогвартса, за исключением Северуса, Квиринуса и директора.

На невыносимо долгое мгновение все замерли, только Помона, не останавливаясь, терзала арфу. Наконец Минерва опомнилась и опустила палочку:

— Что вы все тут делаете?

— А ты что тут делаешь? — Поппи тоже опустила свою палочку.

— Ради Мерлина, — в свою очередь фыркнул Сильванус Кеттлберн, — все портреты в панике разгоняют учеников по гостиным и ищут Дамблдора. И ты думаешь, мы этого не заметим?

— Как и исчезновение директора и его заместителя, — добавила Чарити Бербидж. — Северуса и Квиринуса тоже никто не видел. Минерва, что происходит?

* * *

— Вы должны поверить мне, мой лорд, должны, — прохрипел Северус. К нему вернулась способность говорить, хотя скрипучий голос ничуть не походил на его собственный. Он вцепился в мантию Квиррелла и, стоя на коленях, согнулся как можно ниже, прижавшись лбом к каменному полу. — Умоляю, мой лорд, вы должны...

— Я должен? — медленно и угрожающе повторил Тёмный Лорд. — Ты смеешь приказывать мне, Северус?

— Нет! — Северус отшатнулся, выпустил мантию Квиррелла и приготовился к новой порции круциатуса.

Люциус по-прежнему молчал, застыв у зеркала и с ужасом наблюдая за происходящим.

"Ты к этому стремился? — подумал Северус. — Такого славного будущего ты хотел для Драко?"

— Я готовил их, — торопливо прошептал он, пока не последовало проклятия. — Ваших слизеринцев, мой лорд, я втайне готовил их к этому дню.

— Правда? — Тёмный Лорд скептически усмехнулся. — Готовил их для повелителя, которого не удосужился разыскать? — И коротко бросил тому, в чьём теле обитал: — Квиринус.

— Круцио.

При всей этой лаконичности, видимо, было всё же достигнуто негласное соглашение, потому что непростительное, обрушившееся на Северуса в этот раз, оказалось мягче предыдущих. Хотя это не принесло облегчения: как бы ни смягчилось проклятие, боль всё равно была мучительной. Прошло уже десять лет, но Северус помнил эту боль — неотъемлемую спутницу недовольства Тёмного Лорда. Когда-то он последовал за этим человеком. Поверил ему, принял его убеждения, стал его слугой. Сейчас это казалось немыслимым.

Боль отступила, и Северус поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы защитить своих слизеринцев от той участи, которую когда-то выбрал он сам, и чтобы никто из них даже не задумывался о возможности появления в их жизни Тёмного Лорда.

— Я готовил их, — повторил Северус, изо всех сил стараясь протянуть время, чтобы остаться в живых и дождаться Дамблдора. — Мой лорд, мир без вас был ужасен. Хуже наших худших опасений. Дамблдор принял меня, потому что думал, что я перешёл на его сторону, но это не так, мой лорд, это далеко не так. — Перед глазами всё плыло, зеркало то раздваивалось и разъезжалось в разные стороны, то снова сливалось в одно целое, но он упорно хрипел: — Если бы он знал, что я до сих пор верен вам... если бы он знал, что я за его спиной готовлю новое поколение слуг...

— Он бы вышвырнул тебя и поставил на твоё место своего приспешника, — усмехнулся Тёмный Лорд. — Да, именно это сказал мне Люциус, когда нашёл меня. Вижу, вы оба придерживаетесь одной и той же версии.

Невероятным усилием Северусу удалось чуть-чуть повернуть голову и посмотреть на Люциуса. Тот застыл столбом, глядя на происходящее, и только беззвучно шевелил губами, словно пытался что-то сказать, но не мог выдавить и звука.

И тут...

Ментальное касание оказалось утончённее, чем Северус помнил. Тёмный Лорд не вломился в его мысли с грубой бесцеремонностью, а вошёл мягко, словно играючи, почти незаметно, но Северус, несмотря на душевное и физическое истощение, успел очистить разум, заменив настоящие эмоции теми, которых не испытывал уже много лет. Вместо мужчины, которым он стал, вновь вернулся пылкий самодовольный мальчишка, с детства обиженный на весь мир, исполненный благоговения от первой встречи с Тёмным Лордом, когда он ещё не знал, кто же перед ним на самом деле.

Северус больше не произнёс ни слова, просто позволил той версии себя, которую давным-давно осудил, мучительно пережил и оставил в прошлом, вырваться на свободу. Наконец Тёмный Лорд медленно отступил.

— Встань, — помолчав, распорядился он.

Северус выдохнул, стараясь скрыть свои эмоции, пока запихивал обратно призрак прошлого и вновь становился самим собой, упёрся ладонями в пол и безуспешно попытался встать на ноги. Люциус шагнул было к нему, но замер после предостерегающего возгласа Тёмного Лорда. Северус медленно поднялся, с трудом выпрямился и, заставив себя смотреть прямо в глаза Тёмному Лорду, просипел сорванным от крика голосом:

— Мой лорд, вы не представляете, как я рад, что вы вернулись.

Тёмный Лорд пристально смотрел на него, похоже, обдумывая то, что увидел в его разуме.

— Я верю тебе, — наконец сказал он. От неимоверного облегчения у Северуса подкосились ноги.

— Мой лорд, — выдохнул он, рухнув на колени и целуя пол у ног Квиррелла.

— Встань, Северус, — ровно сказал Тёмный Лорд. — Ты остался верен мне. И всё же ты провинился, Северус, и заслуживаешь наказания. Ты никогда не искал меня. Ты говоришь, что готовил свою маленькую армию, но чего стоит армия без предводителя? Ты не выполнил своего долга и не разыскивал меня.

— Я не знал, где вы, — опустив голову, чуть слышно прошептал Северус. — Простите, мой лорд.

— Квиринус! — прозвучало в ответ.

Этот круциатус оказался самым слабым из всех, но он всё равно остался круциатусом. К тому моменту, когда боль из всепоглощающей превратилась в просто ужасную, Северус уже не мог кричать, только хрипел, а по лицу у него бежали слёзы, которых он даже не осознавал.

— Встань!

Северус снова попытался подняться, но прошло мучительно много времени, пока ему это удалось.

* * *

Гарри пристально разглядывал насыщенно фиолетовое зелье на одной из полок в кабинете Снейпа.

— Как думаете, для чего оно? — спросил он, не столько интересуясь на самом деле, сколько желая нарушить давящую тишину.

— Понятия не имею, — буркнул Драко, едва взглянув на флакон с зельем.

— Желчь броненосца⁽¹⁾, — негромко сказал Теренс. — Зелье из программы шестого курса. Мощное разъедающее средство.

— А, — безучастно отозвался Гарри, изнывая от желания взломать дверь кабинета и мчаться сломя голову в коридор на третьем этаже.

В глубине души он понимал, что Теренс и Драко правы. Одиннадцатилетний ребёнок не сможет выстоять против самого тёмного в истории человечества волшебника, даже если тот в ослабленном состоянии.

— Я так переживаю за профессора Снейпа, — сдавленно признался он.

— Мы все переживаем, — откликнулся Теренс, и все вокруг закивали. — Но что толку ныть, переживания ни черта не изменят, иначе профессор был бы сейчас с нами.

Гарри на мгновение захотелось, чтобы всё так и было, чтобы профессор Снейп появился перед ними просто потому, что они волнуются за него. Однако ничего не произошло, только тишина навалилась на них с большей силой, а воображение рисовало сцены одна страшнее другой.

* * *

— Где мальчишка Поттер? — спросил Тёмный Лорд, переводя взгляд с Люциуса на Северуса. — Я отправил Люциуса найти его, но, как мне доложили, никчёмный прохвост перепоручил это дело своему сыну.

— Драко нашёл его, как и было поручено, — помедлив, сказал Северус, — и скормил ему фальшивую историю, чтобы увлечь за собой. Драко прекрасно выполнил приказ отца. Мальчишки ждут снаружи. Я не рискнул отправлять их сразу сюда, хотел сначала сам убедиться в истинности слухов, потому что всё, что у меня было — слова Драко. Я не знал, могу ли доверять им, и хотел проверить. К счастью, всё, что он говорил, оказалось правдой.

Люциус по-прежнему выглядел как натянутая струна, но при этих словах его плечи слегка расслабились.

Тёмный Лорд внимательно посмотрел на Северуса, затем повернулся к Люциусу.

— Тебе очень повезло, что у тебя послушный сын.

Люциус с облегчением выдохнул. Тёмный Лорд проигнорировал его и снова посмотрел на Северуса.

— Ты подготовил моих будущих солдат, но Люциус... он сбежал и спрятался. Единственное, что спасло его от более сурового наказания, чем твоё, Северус, это то, что он привил своему сыну правильные ценности. Расскажи ему, Люциус, как ты нашёл меня.

— Это было в день заседания Совета попечителей, — пробормотал Люциус так тихо, что Северус с трудом разобрал слова. — Когда заседание закончилось, я пошёл в подземелья, потому что обещал Драко заглянуть к нему в гостиную.

Северус помнил этот день: после того, как Люциус не пришёл, Драко почти две недели был совершенно невыносим, считая, что отец о нём забыл, и угомонился только после достаточно сурового предупреждения о последствиях столь ужасающего поведения.

— Вместо этого я столкнулся с Квирреллом, — продолжал Люциус.

— Мы искали кого-нибудь, кому можно доверять, — пояснил Тёмный Лорд. — Расскажи им, Квиррелл.

— Я нашёл нашего повелителя, когда был за границей, — наконец заговорил Квиррелл. — Привёз его домой и пытался достать для него философский камень, но...

— У него ничего не вышло, — с презрением процедил Тёмный Лорд. — В тот момент я решил, что необходимо приглядывать за ним повнимательнее. Кошмарное соглашение, которое мы могли поддерживать только с помощью крови единорога, но это было вполне выполнимо, и Квиррелл пробирался в Запретный лес всякий раз, когда требовалось. Но потом...

Тёмный Лорд умолк, но Северус прекрасно понял, к чему он клонит. После нападения на Поттера наблюдение за Квиринусом было усилено — к сожалению, только это они и могли сделать, не имея на руках реальных доказательств, однако слова Лорда объясняли, почему Квиррелл вдруг так тяжело заболел несколько месяцев назад — находясь под пристальным надзором, он просто не мог ускользнуть в Запретный лес.

— Ты сам однажды ночью остановил меня, — хрипло сказал Квиррелл, Северус даже удивился, он никогда раньше не слышал у Квиринуса такого голоса, — на опушке леса, помнишь?

Ещё бы Северус не помнил ту ночь — ночь своего тридцать второго дня рождения.

— Я не знал, — он виновато опустил голову, — Квиринус, я думал, ты действуешь сам по себе и хочешь заполучить камень ради собственной выгоды. Если бы я знал… я тут же помог бы тебе. — Он покачал головой. — Мне искренне жаль. — Помолчав, он спросил: — Это ты выпустил тролля?

— Я всегда хорошо ладил с троллями. — Северус не видел лица Квиррелла, но прекрасно расслышал самодовольную нотку в его голосе. — Да, это был я. Проклятая псина чуть не разорвала меня. Только недавно я узнал от полудурка полувеликана, как пройти мимо неё.

— Я бы не догадался, если бы ты не оставил там арфу, — признался Северус. — Так тебе Хагрид рассказал?

— Он идиот. Налей ему стаканчик-другой, и он всё тебе выложит. Дамблдор дурак, раз доверяет ему.

В тот Хэллоуин Северус спешил в коридор третьего этажа, чтобы поймать Квиринуса с поличным, но был вынужден отвлечься на полные ужаса детские крики, когда Невилл Лонгботтом, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер столкнулись с троллем в туалете для девочек.

— До недавнего времени мы с повелителем были в гораздо худшем положении, чем ты можешь себе представить, — вздохнул Квиринус. — Все портреты шпионили за мной и докладывали о каждом моём шаге, так что было просто невозможно достать необходимую подпитку. Ты же помнишь, как сильно я болел.

— Если бы я знал... — незамедлительно отозвался Северус. — Если бы ты только пришёл ко мне…

— Я сомневался, что могу доверять тебе! — перебил Квиррелл. — Ты думал, будто я хочу украсть камень ради собственной выгоды, точно так же я считал, что ты работаешь на Дамблдора.

— Значит, нам очень повезло, что мы встретили Люциуса, — вмешался Тёмный Лорд, в подобии усмешки дёрнув уголками потрескавшихся губ на затылке Квиринуса. — Он, конечно, пренебрёг своим долгом и не разыскивал меня, но в его преданности я по-прежнему не сомневался. Наш дорогой профессор Квиррелл остановил его на пути в подземелья и поинтересовался предполагаемыми премиями.

Ну разумеется! О тайной вылазке в лес посреди ночи портреты непременно донесли бы Северусу и профессору Дамблдору, но случайная встреча преподавателя с одним из попечителей школы выглядела слишком безобидной, чтобы обращать на неё внимание.

— Я остался в замке, — продолжал Люциус, — и в ту же ночь пробрался в лес, укрывшись под дезиллюминационными чарами. Но даже так просто чудо, что портреты меня не заметили. Накануне же вечером, чтобы избежать внимания портретов, я воспользовался порт-ключом и переместился на призамковую территорию, хотя сделать это, не активировав защиту Хогвартса, оказалось сущим кошмаром.

Северус знал, что он скажет дальше, и оказался прав: Люциус рассказал, как столкнулся с двумя гриффиндорцами и украл у них мантию-невидимку — всего несколько минут назад в своём кабинете Северус услышал ту же историю от Лонгботтома и Грейнджер.

— Вот и всё, — пожал плечами Люциус. — Осталось последнее, что нам нужно. Благодаря Хагриду мы узнали, как пройти мимо собаки, но портреты так тщательно следили за Квирреллом, что даже под чарами ему не удавалось пробраться сюда.

"Скажите себе спасибо, — с мрачным юмором подумал Северус. — Если бы вы не напали на Поттера на лестнице, мне и в голову не пришло бы настаивать на таких серьёзных мерах безопасности".

— И вы воспользовались мантией, чтобы пробраться сюда? — вслух произнёс он. — Невероятная удача.

— Так и есть, хотя понятия не имею, откуда у детей оказалась эта мантия, — согласился Квиррелл. — Ну а теперь, когда ты в курсе всего, ответь на весьма важный вопрос. Какого чёрта ты заявил Люциусу, что камень в школе — подделка?

— Я бы тоже хотел услышать ответ на этот вопрос, — вкрадчиво протянул Тёмный Лорд.

— Я сказал так ему, — Северус взглянул на Люциуса, который упорно смотрел себе под ноги, — потому что это правда, мой лорд.

— Ты же не глупец, Северус. — Тёмный Лорд усмехнулся, и Северус напрягся, однако круциатуса не последовало. — Такой чепухой можно одурачить идиотов вроде Люциуса, но не меня. С чего бы Дамблдору помещать камень в хранилище, которое уже было успешно взломано?

— Но это было не настоящее ограбление, — возразил Северус, втайне надеясь, что его слова звучат убедительно. — Именно так я и сказал Люциусу. Ограбление в Гринготтсе было инсценировано, чтобы потенциальные воры подумали, будто камень перенесли в Хогвартс, для чего и устроили эту пустяковую полосу препятствий, якобы призванную защитить камень от кражи. На самом деле всё это — грандиозная ловушка, мой лорд.

— Ограбление в Гринготтсе было инсценировано? — со сдавленным смешком переспросил Квиррелл. — Я рисковал своей шкурой, чтобы пробраться туда, Северус, и нашёл только пустое хранилище. О чём ты вообще говоришь?

— Ты пробрался туда? — Северус уставился на него и медленно, тщательно подбирая слова, произнёс: — Дамблдор сказал мне, что это была уловка Министерства, что никто на самом деле не взламывал хранилище в Гринготтсе.

— Северус, — тихо сказал Люциус, — возможно, Дамблдор доверяет тебе не так сильно, как ты думаешь.

Северус долго стоял, прикрыв глаза, потом медленно заговорил:

— Ты хочешь сказать…

— Видимо, он думал, что ты сам отправишься за камнем, — подхватил Квиррелл, — или приведёшь сюда Тёмного Лорда.

— Я не знал... — поникнув, чуть слышно в воцарившейся жуткой тишине выдохнул Северус.

— Лучше быть одураченным, чем оказаться предателем, — заявил Люциус. — Надеюсь, ты понимаешь, что именно поэтому я и заступился за тебя.

— Заступник, — фыркнул Тёмный Лорд. — Но это единственная причина, Северус, по которой тебя не убили, как только ты прошёл сквозь пламя.

Какое-то время все молчали, потом Квиррелл нарушил тишину:

— Мы не можем пройти последнее испытание. Мы выяснили, что камень каким-то образом попал внутрь зеркала, но не знаем, как до него добраться. Подойди, взгляни.

Северус шагнул вперёд, к зеркалу, которое до этого момента едва замечал, и замер, увидев в нём не только себя, но и...

Позади него стояла огромная толпа. Его слизеринцы, все до единого. Не только нынешние, но и те, кто уже покинул школу, даже те трое, которых он когда-то исключил. Все они смотрели на него, на их лицах сияли улыбки.

"Они все выглядят такими безмятежными", — подумал Северус и посмотрел на себя. Он стоял, окружённый счастливыми слизеринцами, и тоже выглядел умиротворённым и довольным.

— Это зеркало Еиналеж, — наконец сказал он. — Я читал о нём, но не думал, что когда-либо увижу. — Выражения лиц вокруг не изменились, и он продолжил: — Оно показывает самые сокровенные желания. Я вижу, как отдаю философский камень вам, мой лорд.

— Прекрасно, — нетерпеливо заявил Тёмный Лорд. — Но как нам достать камень?

* * *

Минерва на предельной скорости промчалась по замку к кабинету Катберта Биннса. Призрак выглядел в высшей степени скучающим и незаинтересованным в происходящем, тем не менее он присоединился к преподавателям в запретном коридоре и сообщил Минерве, что у него рядом с камином, который он так и не удосужился зажечь по причине своей бесплотности, стоит коробка с летучим порохом.

Следом за Минервой неслась в такой же безумной спешке половина персонала школы, пока другая половина караулила открытый люк. Поначалу они хотели, не теряя времени, идти вниз, однако вняли предупреждению Макгонагалл, что Северус выпил последнее зелье, необходимое для входа в последнюю комнату, и остались на страже. Минерва же отправила Дамблдору сову, но одному богу известно, сколько та будет искать его, и решила, что надёжнее будет перехватить Альбуса в Министерстве.

— Чувствуешь запах дыма? — крикнула в спину Помона, когда они промчались мимо открытого окна.

Минерва едва успела осознать её слова, как они свернули в коридор, ведущий к лестницам, и она чуть не врезалась в кого-то. Ахнув, она резко отвернула метлу, с трудом избежав столкновения, и только тогда разглядела, что вперед ней стоит Альбус Дамблдор собственной персоной. Мгновение Минерва смотрела на него, тяжело дыша, потом выпалила:

— Северус удерживает Сами-знаете-кого внизу, под школой.

Профессор Дамблдор молча обошёл её и бросился бежать в том направлении, откуда примчалась Минерва.

* * *

Люциус стоял рядом с Северусом, пока тот изучал зеркало, пытаясь разгадать его секреты.

— Всё будет хорошо, — прошептал Малфой, сам до конца в это не веря. — Как только мы выясним, как заполучить камень, у нас будет всё, о чём мы когда-либо мечтали.

— Несомненно, — рассеянно пробормотал Северус и повторил, пошатываясь и с трудом удерживая равновесие после стольких круциатусов: — Всё, о чём мы когда-либо мечтали.

* * *

Хагрид топтался в коридоре третьего этажа, пытаясь разобраться в мелькающих в голове обрывках смутных воспоминаний. Парень в плаще с капюшоном, закутанный так, что и не разберёшь, кто он такой... Игра в карты — Хагриду повезло, он выиграл Норберта, сейчас малыша пришлось оставить в хижине одного, потому что его срочно вызвал Сильванус Кеттлберн... Пьяная болтовня — кажется, он вскользь упомянул про вспыльчивый нрав Пушка и что успокоить его можно самой обычной музыкой... Хагрид ужаснулся — а если это из-за него незваный гость сумел пройти мимо пса?

Мысли вернулись к Норберту. Малыш сегодня был в особенно игривом настроении и всё утро неистово что-то поджигал. Не стоило оставлять его одного... Кстати, а почему Невилл с Гермионой не пришли накануне вечером, чтобы передать Норберта Чарли Уизли?

— Директор! — внезапно выкрикнул Аргус Филч, и Хагрид, вынырнув из своих размышлений, увидел Альбуса Дамблдора, несущегося к ним с такой скоростью, какой Хагрид у него и не подозревал.

Почти не обратив на них внимания, Дамблдор достал из кармана своей лиловой мантии металлический казу⁽²⁾, на ходу прижал его к губам и, напевая незамысловатую песенку, в которой Хагрид признал старый детский стишок, распахнул дверь, за которой бодрствовал полный игривой энергии Пушок.

* * *

Всё произошло так быстро, что Северус ничего не успел понять и осознал только потом, когда у него появилось время мысленно воспроизвести события.

Гудевшее у входа в комнату чёрное пламя исчезло, и внутрь ворвался Дамблдор, от которого исходила такая леденящая ярость, что даже Северус попятился, ошеломленный до полного онемения.

Вытаращенные в ужасе глаза Квиррелла... Вопли Тёмного Лорда, сначала гневные, потом испуганные... Безжизненно осевшее на пол тело Квиринуса… Люциус, скрывшийся под мантией-невидимкой…

Всё закончилось в считанные секунды, и до Северуса вдруг дошло, что вокруг — никого, не считая неподвижного Квиррелла на полу, а он сам уже какое-то время молча пялится на директора.

— Северус, — Дамблдор выглядел не просто встревоженным, а капитально перепуганным, — ты ранен?

— Я... — Северус хотел сказать, что, конечно же, он ранен, он умирает от боли после по крайней мере шести круциатусов подряд, но собственное тело предало его: ноги подогнулись, он рухнул на колени и скорчился в рвотных спазмах.

Его выворачивало сильнее, чем в тот раз, когда он отравился в "Дырявом котле" несвежими кексами, внутренности невыносимо скручивало, а потом тьма перед глазами взорвалась, окутав его душными объятиями, и он даже не осознал, что падает.

* * *

Гарри торопливо вскочил, едва щёлкнули, открываясь, дверные замки, и у него упало сердце: на пороге стояли профессора Дамблдор и Макгонагалл. Рядом с Гарри разочарованно выдохнули остальные ребята.

— Где он? — спросил Теренс, а Невилл засопел, пытаясь справиться со слезами. — Он умер?

— Профессор Снейп очень даже жив-живёхонек, мистер Хиггс, — добродушно отозвался Дамблдор. — Он в Больничном крыле и требует от всех подряд, чтобы ему немедленно разрешили вернуться в подземелья.

Гарри шлёпнулся обратно в кресло и облегчённо выдохнул, Гермиона беззвучно разрыдалась, а Невилл зажмурился, не в силах сдержать дрожь.

— Он ранен? — Гарри вдруг обнаружил, что осип. — Можем мы навестить его, сэр?

— Как только он немного отдохнёт, — мягко ответил Дамблдор. — Мадам Помфри настояла, чтобы его не беспокоили до утра. Я бы попробовал попросить за вас, но должен признать, что если мадам Помфри что-то решила, даже мне не удастся её уговорить.

— Что произошло? Это всё правда, сэр? — спросил Теренс, подавшись вперёд. — Это на самом деле… это был он?

Дамблдор внимательно посмотрел на Теренса, потом покосился на профессора Макгонагалл, которая ничего не сказала, а выражение её лица было серьёзным и непроницаемым, и кивнул:

— Да, мистер Хиггс. Боюсь, что всё так. Волдеморт действительно проник в замок.

— Его прогнали прочь благодаря профессору Снейпу и профессору Дамблдору. — Макгонагалл помедлила и добавила: — Я не знаю, что случилось, но вы правильно сделали, что нашли профессора Снейпа. Спасибо.

Гарри посмотрел на Драко, у того на лице были написаны тысячи невысказанных вопросов.

— Мистер Малфой, — негромко сказал профессор Дамблдор, — мне бы хотелось кое о чём узнать у вас. — Он взглянул на остальных и уточнил: — У всех у вас.

По взмаху его палочки на столе появилась огромная тарелка с бутербродами и кувшин с тыквенным соком. Ребята пропустили только обед, но внезапно почувствовали, что зверски проголодались. Пока они ели, профессора наколдовали достаточное количество стульев, а когда все расселись, Макгонагалл непривычно мягко попросила:

— Теперь, если вы готовы, расскажите всё с самого начала.

* * *

— Во имя всего святого, Северус, если ты сам не останешься в этой кровати, то я тебя к ней привяжу! — рявкнула Поппи, когда Северус в очередной раз попытался подняться, чтобы отправиться в подземелья. — Дети в безопасности. Не успеешь и глазом моргнуть, как снова окажешься с ними. А пока тебе нужно отдохнуть.

— Всё, что мне нужно, это поспать в своей спальне! — огрызнулся Северус. — Поппи, я в порядке.

— Ты валялся без сознания в луже собственной рвоты! — ядовито напомнила она, как будто он умудрился забыть об этом. — Ты не в порядке. А теперь возвращайся в постель, пока я не доказала, что не блефую.

Северус уставился на неё, молча прикидывая, какие будут последствия, если он сейчас обезоружит её и уйдёт из Больничного крыла. И по всему выходило, что более чем серьёзные, к тому же Дамблдор с Макгонагалл налетят, как саранча, притащат его обратно, и в довершение ко всему придётся ещё их нотации выслушивать.

Медленно и неохотно Северус улёгся обратно в кровать.

— Вот и молодец, — прожурчала Поппи, словно разговаривала со второкурсником, подошла к шкафу на другом конце Больничного крыла и вернулась к Северусу с маленьким флакончиком и ложечкой. — А теперь устраивайся поудобнее и прими лекарство.

— Не нужны мне лекарства! — возмутился он. — Мне просто надо хорошенько выспаться.

— Для этого и нужно зелье сна без сновидений, — невозмутимо отозвалась Поппи, откупорила флакон, налила зелье в ложку и поднесла её к губам Северуса. — Открой рот, пожалуйста.

— Исключено! — отрезал он. — Эта доза вырубит меня часов на десять. А если я понадоблюсь своим ученикам…

— Они отправятся к кому-нибудь из других преподавателей школы, — мягко, но непреклонно заявила Поппи. — Северус, хватит. Тебя пытали. Если бы кому-то из твоих учеников досталось столько же круциатусов, как тебе, ты бы силой открыл ему рот и заставил выпить зелье. Имей в виду, ты подбиваешь меня поступить подобным образом, — она наклонилась и положила руку ему на плечо, — и поверь, тебе в этой битве не победить.

Северус свирепо уставился на неё, понимая, что она права. И идея сна без сновидений выглядела такой соблазнительно замечательной. Он не спал спокойно всю ночь так давно... ну... вообще никогда.

— Я знаю, ты гордишься тем, что держишь на плечах весь мир, — продолжала Поппи, — и не сомневаюсь, что завтра продолжишь в том же духе. Одна ночь хорошего сна ничего ни изменит.

Она сунула ему ложку, отказываясь уступать, и на мгновение Северусу захотелось крепко сжать губы, но он удержался от этого ребячества, открыл рот и позволил ей влить в себя чёртово зелье.

— Спасибо, Северус, — без тени иронии поблагодарила Поппи.

Северус открыл было рот, чтобы съязвить по привычке, но тут Поппи подняла голову и, ахнув, бросилась к окну. Ничего не понимая, он сорвался с кровати и ринулся за ней.

— Мерлинова борода! — воскликнула она.

Хижина Хагрида пылала, как факел, но Северус с изумлением уставился не на пламя, а на существо, парившее над ним.

— Это же… — Северуса словно закутали в тёплое одеяло. — Это... — Не договорив, он осел на пол: зелье наконец-то подействовало.

* * *

— Как думаешь, что произошло? — поинтересовался Винсент у Грега, глядя на суету в гостиной.

— Понятия не имею, — Грег дёрнул плечом, — а ты?

— Ни малейшего представления.

Эллен Грейборн сидела в кресле у камина и размышляла о том же. Теренс заглянул в гостиную буквально на секунду, сообщил, что Маркус Флинт и пропавшие первокурсники живы и что всем разрешили покидать гостиную, и убежал поговорить с профессорами Дамблдором и Макгонагалл, попросив не волноваться, мол, всё в порядке.

Но, разумеется, Эллен ужасно волновалась. Что, чёрт возьми, происходит? Где профессор Снейп?

— Айда смотреть! — заорал Люциан Боул, ворвавшись в гостиную так стремительно, что перекувырнулся через журнальный столик и впечатался лицом в спинку кресла, но как будто и не заметил этого, вскочил на ноги и возбуждённо объявил: — Там дракон!

— Там что? — удивилась Эллен, но Люциан уже исчез, за ним бросились все, кто был в гостиной.

Они выбежали в вестибюль, смешались с учениками других факультетов, несущимися по массивной мраморной лестнице, через двустворчатые двери выскочили во двор и замерли: над Хогвартсом парил дракон, ещё не взрослый, но уже достаточно выросший, чтобы произвести впечатление.

Норвежский горбатый.

— Мерлин, — выдохнула Эллен, слишком потрясённая, чтобы сказать что-то ещё.

Налюбовавшись на дракона, ученики заметили, наконец, охваченную пламенем деревянную хижину Хагрида и наперегонки понеслись к ней, на ходу доставая палочки и крича в один голос: "Агуаменти!"

Со стороны замка донёсся жуткий вопль. Эллен оглянулась и увидела Хагрида, который с ужасом смотрел на свою хижину и на дракона в воздухе. Опомнившись, он что-то крикнул и, тяжело топоча сапожищами, побежал к догорающему жилищу.

Подумав, что ослышалась, Эллен повернулась к Перси Уизли и спросила:

— Он сказал — Норберт?

— Кажется, да, — в таком же ошеломлении пробормотал Перси.

— Разойдитесь! — эхом пронёсся над замком усиленный заклинанием голос Макгонагалл.

Все поспешно расступились, пропуская заместителя директора в сопровождении Хагрида и остальных профессоров.

— Норберт! — простонал Хагрид, добравшись до дымящихся руин, которые остались от его хижины. — Зачем я оставил его одного? Этот малыш... он не знает своей силы. — Подняв голову к небу, Хагрид взревел во всю мощь своих лёгких: — Норберт! Вернись к мамочке! Вернись, солнышко!

Не зная, как на это реагировать, Эллен опять повернулась к Перси Уизли и неожиданно для самой себя нервно засмеялась. Перси, с которым она раньше не обменялась и парой слов, озадаченно уставился на неё и, похоже, шокировал сам себя, тоже растерянно рассмеявшись.

* * *

В конечном итоге вину за всё случившееся возложили на Норберта. В тот же вечер за ужином Дамблдор выступил с речью и объяснил, что все ограничительные меры накануне в Хогвартсе были предприняты исключительно из-за вырвавшегося на свободу дракона.

— Мы полагали, что дракона удастся быстро изолировать и ограничения не понадобятся, — заявил Дамблдор и слабо улыбнулся, — но у него на этот счёт оказалось несколько иное мнение.

По словам Дамблдора, никто серьёзно не пострадал. Профессор Снейп и шестикурсник Слизерина Маркус Флинт получили весьма незначительные травмы, с которыми прекрасно справились в Больничном крыле, хотя мадам Помфри попросила пока не навещать их, потому что для окончательного выздоровления пострадавшим требуется покой.

На протяжении всей этой речи Хагрид, выглядевший совершенно подавленным, сидел за преподавательским столом, низко опустив голову и бессильно уронив руки на колени. Когда подали, наконец, ужин, он проигнорировал еду и налёг на напитки. С каждым стаканчиком он становился всё угрюмее и то и дело громогласно умолял Дамблдора простить его и за дракона, и за "музыку".

— Этта... — рыдал он и громко сморкался в огромный, размером со скатерть, платок. — Я выб... болтал... всё про муз... музыку... Професс... Даблд... дор... п-прости... те...

В конце концов Макгонагалл, Спраут и Флитвик поднялись и поспешно вывели рыдающего лесника из Большого зала.

* * *

В тот же вечер Гарри и Драко, измученные переживаниями и волнениями, рано легли спать, а остальные первокурсники собрались в гостиной вокруг потрёпанной игры "Змеи и лестницы". Фишек на всех желающих не хватило, поэтому они смастерили собственные — из разноцветных кусочков картона.

— Как думаете, что это за "музыка"? — спросила Трейси, имея в виду слова Хагрида.

— Понятия не имею, — пожал плечами Тео и раздражённо пробормотал, когда его отбросило назад через половину доски: — Дурацкая игра, тут всё зависит от удачи.

— Учебный год почти закончился, — заметила Пэнси, — в следующем году мы уже будем второкурсниками и все эти идиотские игры отдадим первогодкам, а сами будем играть в "Клуэдо"⁽³⁾, когда захотим.

— Или когда нам позволят третьекурсники, — фыркнула Трейси. — И никто так и не ответил на мой вопрос.

— Сказал же, я не знаю, что это за "музыка". — Тео передвинул свою фишку на три клетки вперёд. — Думаете, Хагрида уволят?

— Конечно же нет, — вмешалась Миллисента. — Он же любимчик Дамблдора, его никогда не уволят, хотя и надо бы. Любого другого вышвырнули бы без разговоров за незаконное разведение драконов да ещё в окружении школьников.

— Ты бы первая разоралась, если бы Хагрида выгнали, — возразила Трейси. — Тебе нравится Хагрид.

— Конечно, нравится, — Миллисента пожала плечами, — но это не отменяет того, как глупо было с его стороны прятать огнедышащего дракона в деревянной хижине. — Она выдержала паузу. — Но, пожалуй, ты права, если бы его уволили, я бы возглавила бунт у кабинета Дамблдора.

— А ты что, знаешь, где кабинет Дамблдора? — спросила Дафна.

— Понятия не имею, но я кричала бы под каждой дверью, пока не нашла бы. — Миллисента двинула свою фишку вверх по лестнице, а на тут же посыпавшиеся обвинения в жульничестве невинно захлопала ресницами. — Упс, обсчиталась.

— Обсчиталась она, как же, — проворчал Тео, внимательно наблюдая за тем, как Миллисента переставила свою фишку в нужную клетку. Удовлетворённо кивнув, он оторвался от доски и задумчиво спросил: — Слушайте, а вам не кажется, что произошло что-то ещё?

Первокурсники притихли. По словам Гарри и Драко, они были на улице, когда дракон вырвался на свободу, и Теренс нашёл их, когда искал Снейпа. Однако и Малфой, и Поттер были на удивление сдержанными для мальчишек, только что увидевших живого дракона, а Теренс Хиггс выглядел серьёзнее, чем обычно, пока шептался в укромном уголке гостиной с побледневшей Эллен Грейборн.

— Бессмыслица какая-то, — пробормотал Тео. — Портреты говорили, что кто-то пробрался в замок.

— Нет никаких доказательств, — возразила Трейси. — Гвидиону показалось, что кто-то невидимый пробрался в общежитие, и это мог быть Пивз, например.

— Пивз не спускается в подземелья, — напомнил Тео. — Он слишком боится Кровавого Барона.

Они помолчали, размышляя над случившимся.

— Как думаете, что на самом деле произошло с профессором Снейпом? — тихо спросил Блейз.

— Ты же слышал, что сказал Дамблдор, — ответил Грег. — Он получил ожоги, когда пытался обуздать дракона.

— Вздор, и ты об этом знаешь! — отрезала Миллисента. — Никто не пострадал, кроме профессора Снейпа? А профессор Квиррелл в это же время попал в больницу Святого Мунго с обсыпным лишаём? Что-то случилось, что-то очень серьёзное.

— Квиррелл болел весь год, — без особой убеждённости сказала Дафна. — Помните, как ужасно он выглядел в январе? — Она нахмурилась. — Хотя это не похоже на обсыпной лишай. Мой кузен как-то заболел, это было ужасно.

— Думаете, Гарри и Драко знают правду? — Грег посмотрел на дверь, ведущую в спальни.

Никто не ответил.

* * *

Минерва медленно вышла из кабинета Альбуса. От усталости кружилась голова, больше всего на свете хотелось выпить чего-нибудь покрепче и хорошенько выспаться. Не верилось, что столько всего произошло за один лишь день.

Она добралась до Больничного крыла. Поппи дремала, откинувшись на спинку своего кресла.

— Ты выглядишь так же паршиво, как я себя чувствую, — заявила Минерва, опираясь на стол.

— Дракон, — не открывая глаз, пробормотала Поппи. — Просто чудо, что никто не погиб и даже не получил серьёзных травм. А вдобавок ещё и...

Минерва села на один из стульев напротив стола Поппи, и они обе долго молчали, размышляя о том, что произошло под люком.

— Поверить не могу, что он был здесь. — Поппи наконец открыла глаза. — Я не хочу повторения тех кошмарных дней. Только не снова.

— Ему дали отпор, — тихо сказала Минерва. — И из-за этого он стал слабее.

— Очевидно, — уныло согласилась Поппи. — А когда он исчез, ты поверила, что он умер?

— Я очень хотела в это верить. — Минерва на мгновение задумалась. — Но никто не видел его тела и не было никаких доказательств того, что он умер, он просто исчез. — Она вздохнула. — Я всегда подозревала, что он попытается вернуться.

— Ну что же, ему это не удалось, — фыркнула Поппи, к ней постепенно возвращалось хорошее настроение.

— Не удалось, — эхом повторила Минерва и посмотрела на ширму из белых простыней, отделявшую их от коек. — А он как, готов принимать посетителей?

— Спит без задних ног. Я дала ему двойную дозу зелья сна без сновидений.

— Поверить не могу, что он его принял. Наверняка сопротивлялся изо всех сил.

— Ты даже не представляешь, как, — устало улыбнулась Поппи. — Но в конце концов я всё же переупрямила его.

— Напомни мне никогда не запирать вас двоих в одной комнате, — с такой же усталой улыбкой пошутила Минерва, а перед уходом подошла к койке со спящим Северусом и долго смотрела на него, в который раз поражаясь тому, как же молод декан Слизерина.

— Знаешь, — дрогнувшим голосом сказала неслышно подошедшая Поппи, — я думала, что профессор Дамблдор выжил из ума, когда взял Северуса на должность преподавателя. Я была абсолютно уверена, что он по-прежнему на стороне Сама-знаешь-кого.

— Как и я, — тихо призналась Минерва. — Как и все. — Она не отрывала взгляда от спящего Северуса, у которого впервые в жизни разгладились морщины от постоянных тревог. — Как ужасно мы ошибались, да?

* * *

Гарри и Драко сидели на кроватях, слишком уставшие и вымотанные, чтобы что-то делать, кроме как молча смотреть в стену, потому что мелькающие в голове мысли не давали заснуть. Не верилось, что всего несколько часов назад они с Драко стояли в этой же комнате, направив палочки друг на друга.

— И что теперь будет? — наконец спросил Гарри.

Драко молча пожал плечами.

— Твой отец сбежал, — полувопросительно-полуутвердительно сказал Гарри.

Драко снова ничего не ответил.

— А ты хотел, чтобы его поймали?

— Конечно же нет. — Драко посмотрел на Гарри так, словно тот задал наиглупейший в мире вопрос. — С чего ты взял?

— Не знаю. — Гарри улёгся на кровать. — А чего ты хочешь?

— Чтобы ничего из этого не произошло.

* * *

— Поверить не могу, что в замке был дракон! — ликовал Реджи Деррек в гостиной Слизерина. — Настоящий дракон!

— Не было его в замке! — возразила Элис Робертсон. — Он был на территории замка.

— Эй, ты поняла, о чём я, мисс Очевидность! — огрызнулся Реджи. — И ты сама вопила громче всех!

— Конечно, вопила! Это же дракон!

— А где он сейчас? — спросил Люциан Боул, развалившись на кожаном диване и перекинув ноги через подлокотник. — Министерство уже забрало его?

— Я ходила к Хагриду после ужина, — сказала Трейси. — Он так рыдал, что трудно было понять его слова, но вроде как ящик с Норбертом сейчас в кабинете у Дамблдора. Чарли Уизли заберёт его в заповедник в Румынии.

— Типичный Хагрид, — хохотнул Люциан, — думал, что никто ничего не заметит. Хотя я рад, что он это сделал. Теперь смогу говорить, что видел вблизи настоящего норвежского горбатого!

— Вблизи? — переспросила Миллисента. — Он же высоко в воздухе был, над замком.

— Заткнись, малявка!

— Даже не верится, что профессор Снейп сумел с ним справиться, — задумчиво протянула Элис. — Вот бы посмотреть на их сражение.

— Могу себе представить — Снейп и дракон! — согласился Реджи.

— Надеюсь, профессор не сильно пострадал. И Маркус тоже. — Элис нахмурилась. Ей не слишком нравился Маркус, однако ничего плохого она ему не желала. — Мадам Помфри сказала, что с ними всё в порядке, но не разрешила навестить их.

— Она никогда этого не разрешает, — скривился Люциан. — К тому же если бы она пустила одного из нас, то мы бы явились туда всей толпой, и всё превратилось бы в соревнование, кто нас проклянёт первым — профессор Снейп или мадам Помфри.

Слизеринцы расхохотались, затем наступила тишина.

— Слушайте, — медленно начал Реджи, — у нас же целый год не было ни одного свободного от Снейпа вечера, так? А мадам Помфри сказала, что отпустит его только завтра...

Собравшиеся в гостиной ученики понимающе переглянулись, а Миллисента приподняла брови. Она постоянно слышала рассказы о легендарных вечеринках, которые устраивались в тех чрезвычайно редких случаях, когда факультету удавалось точно определить, что Снейпа не будет всю ночь — хотя никто не знал наверняка, но по слухам, он проводил эти ночи с Чарити Бербидж в её комнатах на шестом этаже. И вот первый год, когда подобной ночи не выдалось ни разу.

Миллисента подозревала, что это как-то связано с суетой вокруг первокурсников и тем закутанным в мантию незнакомцем, который когда-то напал на Гарри. Но теперь слизеринцы предвкушающе переглядывались, явно готовясь к долгожданному празднику.

— Слышь, Хиггс, — окликнул Люциан старосту факультета, который не сдвинулся с места в своём углу с тех пор, как они вернулись с ужина, — мы можем надеяться, что ты будешь держать язык за зубами?

— Чего? — переспросил Теренс, выныривая из своих мыслей.

— Сегодня ночь без Снейпа, — пояснил Люциан. — У нас не было такой весь год. Я знаю, ты любишь соблюдать правила до последней мелочи, но...

— Валяйте, — вяло согласился Теренс, — я всё равно скоро пойду спать.

* * *

Минерве не спалось. То ли не давали покоя мысли о том ужасе, который мог случиться, если бы сегодня всё сложилось чуть-чуть по-другому, то ли время было ещё детское — всего полдевятого...

Окончательно убедившись, что уснуть не получится, она заглянула в гостиную Гриффиндора, что, признаться, делала нечасто. При её появлении ученики умолкли. Жестом разрешив им заниматься своими делами, Минерва села у камина. Северус постоянно так делал в своей гостиной, но Минерва не ощутила того единения со своими учениками, о котором он как-то ей говорил: гриффиндорцы вели себя сдержанно, то и дело недоумевающе поглядывали на неё и явно гадали, что она тут делает. Впрочем, а чего она ожидала? Не так много времени она проводила со своими учениками, чтобы они в одночасье привязались к ней.

Она часто поддразнивала Северуса за то, что тот уделял слизеринцам столько внимания, но, несмотря на подначки, глубоко уважала его за это. Подумалось, что его ученики сейчас, наверное, с ума сходят от беспокойства за своего декана.

— Где Грейнджер и Лонгботтом? — спросила она у Фреда Уизли.

— Рано легли спать, профессор. Думаю, их вымотали все эти треволнения. — У Фреда лихорадочно заблестели глаза. — Представляете, у Хагрда был дракон!

Минерва посидела ещё немного, но, чувствуя, что её присутствие напрягает гриффиндорцев, ушла, подумав, не стоит ли приходить в гостиную почаще. Не так часто, как Северус, но достаточно, чтобы это не превращалось в историческое событие.

"На случай, если что-то пойдёт не так, присмотри за моими слизеринцами, хорошо?" — попросил Северус перед тем, как шагнул в чёрное пламя.

"Что-то действительно пошло не так, но, слава богу, не настолько плохо, — подумала Минерва, поворачивая направо вместо обычного пути налево, к своим апартаментам. — Не стоит сейчас оставлять слизеринцев одних, особенно после того, как они поверили, что их любимого декана потрепал чудовищный дракон. Я только скажу им пару слов утешения и пойду, наконец, спать".

Она покачала головой, удивляясь самой себе: никогда бы не подумала, что проникнется такой симпатией к слизеринцам, но, видимо, Северус был прав, они не такие, как их родители, и сегодня она воочию убедилась в этом на примере Драко Малфоя. Такое не скоро забудется.

Добравшись до входа в слизеринскую гостиную, Минерва произнесла пароль, который Северус дал ей на случай необходимости. Стена раздвинулась, Минерва готова была увидеть множество взволнованных лиц, но вместо этого её накрыло волной громкой музыки: в центре комнаты стоял радиоприёмник, из которого на всю катушку голосили то ли "Ведуньи", то ли кто-то ещё из новых групп. Минерва уставилась на открывшееся перед ней зрелище: одни слизеринцы с воплями скакали в такт музыке и расстреливали из своих палочек парившие в воздухе самодельные мишени, другие, разбившись на пары и закутавшись в одеяла, обжимались по углам, и только Мерлин знает, чем занимались их руки под этими одеялами. В гостиной витали характерные ароматы сигаретного дыма и шотландского скотча.

При виде гриффиндорского декана слизеринцы застыли, кто-то торопливо выключил радиоприёмник, и вместо грохочущей музыки в гостиной воцарилась гулкая тишина. Минерва смотрела на побелевшие от ужаса лица вокруг и понимала, что перепугались они вовсе не по той причине, о которой она думала, когда решила заглянуть сюда. Ну что ж... Минерва ещё раз медленно обвела всех взглядом, почти наслаждаясь этими мучительными для бедняг мгновениями, потом отступила обратно в коридор.

— Продолжайте, — кивнула она и какое-то время стояла, глядя на закрывшуюся стену и улыбаясь.

* * *

Слизеринцы-первокурсники всей толпой ввалились в спальню для мальчиков.

— Ну-ка, вы двое, выкладывайте, что происходит! — потребовал Блейз.

— Эй, вам сюда нельзя! — возмутился Гарри, увидев девочек.

— Подумаешь! — фыркнула Миллисента и уселась на кровать. — Ты что теперь, нас выгонишь, что ли?

— Слушайте, — заявил Грег, глядя на притихших Гарри и Драко, — все говорят, что я тупой как пробка, но даже я понимаю — что-то тут не так. Так что давайте, колитесь.

Гарри взглянул на Драко. Он был не против рассказать сокурсникам, что произошло, но не хотел раскрывать причастность к событиям отца Малфоя без его согласия.

— Сегодня в замке был Тот-кого-нельзя-называть, — наконец сказал Драко.

Все оторопело уставились на него, а опомнившись, наперебой закидали вопросами.

В конце концов Гарри и Драко рассказали сокращённую версию произошедшего: не упомянули ни о Люциусе Малфое, ни о мантии-невидимке, зато в подробностях расписали, как Маркус Флинт пытался заманить их в коридор третьего этажа и как Теренс Хиггс защитил их, как им помогли Гермиона и Невилл и как профессор Снейп спрятал их в своём кабинете, а сам отправился задержать Волдеморта.

— Так вот почему Маркус в Больничном крыле? И именно так был ранен профессор Снейп? — сообразила Трейси и огорчённо спросила: — Так что, дракон был не настоящий? — Она посмотрела на остальных и решительно заявила: — Да нет, мы же все его видели!

— Дракон был настоящий, — устало подтвердил Гарри, — только он не имеет никакого отношения к этой истории. Ну почти не имеет. — Он вздохнул. — Какой же длинный сегодня был день.

* * *

Северус тихо вошёл в Большой зал и направился к преподавательскому столу, предпочитая обойтись без всякой помпы и лишнего внимания, но, конечно же, слизеринцы сразу его заметили и повскакивали со своих мест, стараясь наперебой выяснить, насколько он поправился после предполагаемого нападения дракона.

— Я в порядке, — коротко ответил он сразу на все вопросы. — Ничего страшного, небольшие ожоги, которые мадам Помфри вылечила за ночь. А теперь садитесь и ешьте.

Минерва милостиво позволила ему спокойно допить кофе, потому что достаточно хорошо его знала и понимала: заводить с ним какие-либо содержательные беседы бесполезно, пока он как следует не проснётся. Впрочем, Северус не мог не признать, что чувствовал себя на удивление отдохнувшим, зелье сна без сновидений сделало своё дело.

— Прошлым вечером я проведала твоих учеников, — сказала Минерва, когда они встали из-за стола. — Думала, они же волнуются за тебя.

— И?

— И я оказалась права, бедняжки никак не могли уснуть. Они ужасно за тебя переживали.

Северус удивлённо приподнял брови, не в силах поверить, что слизеринцы не устроили вечеринку.

— Это было необязательно, — наконец сказал он.

— Тем не менее я к ним зашла, так что не стоит благодарности. — Она помолчала, потом покосилась на него. — Ты как, нормально?

— Более чем. — Северус вздохнул. — Бурбон, сегодня вечером, на Астрономической башне. Я знаю, что тебе не терпится поговорить обо всём, что произошло, так что давай покончим с этим побыстрее.

— Прекрасно. — Минерва улыбнулась, вслед за ним сошла с возвышения, на котором стоял преподавательский стол, но выйти из зала им не дали: дорогу преградили Филиус и Помона.

— Северус, — начала Помона, — мы так рады, что ты жив и здоров.

— Очень рады, — подтвердил Филиус.

— Я ценю вашу заботу, — пробормотал Северус, пытаясь обойти их, — но...

— Цыц! — перебила Помона, уперев руки в бока. — Мы ещё не закончили.

Северус замер, приподняв бровь.

— Вы не можете поступать так, как вчера, — укоризненно заметил Филиус. — Вы оба просто умчались в тот коридор, словно вы единственные, кто тут работает.

— Не было времени... — попыталась объяснить Минерва.

— Вздор! — отрезала Помона и скрестила руки на груди. — Вы дружите и это прекрасно, но вы не единственные здесь деканы. Весь год вы строили какие-то свои планы, скрывали их и ничего нам не говорили. Но у нас тоже есть ученики, которых нужно защищать, и не очень-то приятно оказаться в стороне. Особенно неприятно, когда в неведении держат собственные коллеги.

— Помона, Филиус, — переглянувшись с Минервой, сказал Северус, — если Тёмный Лорд когда-нибудь снова проникнет в замок, то вам первым мы расскажем об этом, обещаем.

— Сразу бы так, — проворчал Филиус и потянулся похлопать Северуса по плечу, но достал только до локтя. — Это всё, о чём мы просим.

* * *

— В моём кабинете в полдень, — прошептал профессор Снейп на ухо Драко, когда проходил мимо слизеринского стола к выходу из Большого зала, и посмотрел на Гарри: — В половине первого.

Гарри понятия не имел, как ему удалось высидеть на уроках в то утро, мысли вертелись исключительно вокруг трости в шкафу в углу кабинета Снейпа. Внутри всё холодело и сжималось от неприятного предчувствия, что ничем хорошим разговор с деканом не закончится.

— Он меня убьёт, — пробормотал Гарри, когда они на уроке трансфигурации пытались превратить солонки в театральные бинокли. — Если бы я не отдал Невиллу мантию-невидимку, то ничего бы не произошло.

— Хочешь поменяться местами? — кисло спросил Драко, вяло тыкнув палочкой в солонку.

— Нет, — признался Гарри, подумав, каким невыносимым может оказаться лето для Драко. — Думаешь, твой отец знает, что ты не послушался его?

— Дамблдор сказал, что обманул его, — скривился Драко, — но в любом случае...

Гарри кивнул, он и представить не мог, каково сейчас Малфою.

— Тростью получить, конечно, тоже неприятно, — Драко искоса глянул на Гарри, — но ты сам виноват, Поттер.

Несмотря на то, что внутри всё скрутилось в тугой узел от переживаний, Гарри стало немного легче — это был тот Драко, которого он знал.

— Сосредоточьтесь, — сказала профессор Макгонагалл у них за спиной, но в её голосе не было привычной строгости.

Выглядела она усталой. Впрочем, все выглядели такими же утомлёнными, в том числе и слизеринцы, которые славно повеселились до глубокой ночи, а некоторые из них уединились в укромных уголках подземелий и вернулись в общежитие и вовсе на рассвете.

— Извините, профессор, — в один голос ответили Гарри и Драко и, вернувшись к своим солонкам, почувствовали, как Макгонагалл, проходя мимо, слегка погладила их по плечам.

* * *

— Моего отца не поймали. — Драко сидел напротив профессора Снейпа, пристально глядя на него.

— Нет, не поймали. — Профессор Снейп жестом предложил Драко стакан с водой и сам отпил глоток из своего стакана. — Когда появился профессор Дамблдор, всё произошло достаточно сумбурно.

— Я думал, профессор Дамблдор — величайший волшебник всех времён, — задумчиво встряхнул головой Драко. — Как же мой отец смог вот так запросто скрыться?

— Профессор Дамблдор, возможно, и самый могущественный волшебник, но даже он не может видеть того, кто невидим, Драко. — Снейп снова сделал глоток воды. — При любых других обстоятельствах твоего отца, скорее всего, схватили бы, несмотря на мантию-невидимку, но профессора Дамблдора в тот момент занимал исключительно Тёмный Лорд. — Он внимательно посмотрел на Драко. — Опять же, всё произошло невероятно быстро.

— У него снова ничего не получилось, да? — спросил Драко и, увидев приподнятую бровь профессора Снейпа, поспешно добавил: — Сэр.

— Сегодня вечером будет сделано объявление о том, — тихо сказал Снейп, — что профессор Квиррелл скончался в больнице Святого Мунго от неизлечимого случая обсыпного лишая.

Драко открыл было рот, но не успел ничего спросить.

— У профессора Квиррелла не было обсыпного лишая, — продолжил Снейп. — Он работал с Тёмным Лордом. — Увидев непонимание в глазах Драко, он пояснил: — Тёмный Лорд жил под его тюрбаном.

— Это как? — удивился Драко.

— Профессор Квиррелл был носителем Тёмного Лорда. Когда нагрянул Дамблдор, Тёмный Лорд сбежал и тем самым немедленно убил профессора Квиррелла.

— А куда он ушёл, сэр?

— Я не знаю, — признался Снейп. — В своей нынешней форме он слаб, а теперь, после всего произошедшего, стал ещё слабее. Пройдёт какое-то время, пока ему удастся набрать достаточно сил, чтобы вновь вернуться.

— Но рано или поздно он вернётся, — вздохнул Драко. — Да, сэр?

— Скорее всего, — не стал кривить душой Снейп и, помолчав, негромко сказал: — Я очень горжусь тем, как ты действовал вчера, Драко.

Драко уставился на свои колени. Профессора Флитвик и Спраут постоянно говорили своим ученикам, что гордятся ими, но от Снейпа это был чрезвычайно редкий комплимент, и Драко не знал, как на это реагировать.

— Твой отец не знает, что ты его вчера не послушался, — сообщил Снейп. — Он по-прежнему считает меня агентом Тёмного Лорда и понятия не имеет, что произошло на самом деле.

— Он идиот, — буркнул Драко и, помедлив, поднял голову. — Сэр, а он и правда не знает, что вы предатель? Ну то есть... — Драко замялся. — На самом деле вы не предатель. Предатель — он.

— В начале года, — усмехнулся Снейп, — ты бы никогда не сказал ничего подобного.

— Скорее всего, нет, — подумав, признался Драко, — не сказал бы.

Снейп не стал повторять, как он гордится Драко, да в этом и не было необходимости. Драко опять уставился на свои коленки, поражённый тем, как много значили для него эти слова декана. Почти столько же, как если бы их сказал отец.

Возможно, даже больше.

— Папу посадят в тюрьму? — тихо спросил Драко, не поднимая головы. — Я знаю, сэр, что его не поймали, но его видели и вы, и профессор Дамблдор.

— Нет никаких доказательств, что он был здесь, — так же тихо ответил Снейп, — вообще нет никаких доказательств того, что здесь произошло. Только мои слова, а для Азкабана этого недостаточно. А профессор Дамблдор видел его только мельком, он был слишком занят Квирреллом. — Драко промолчал, и Снейп после паузы спросил: — Ты хочешь, чтобы твой отец попал в Азкабан?

— Нет, сэр, — пробормотал Драко, — но что теперь будет?

— Будем жить и учиться дальше, идти вперёд, как и всегда.

— Я не знаю, как идти вперёд, — вздохнул Драко.

Снейп посмотрел на него пытливо и подбодрил:

— Ты научишься, все мы научились в какой-то момент.

— Похоже, это не так просто, сэр.

— Конечно же, нет. Ничего не бывает просто. — Снейп слабо улыбнулся. — Но я верю в тебя, Драко. Со временем ты тоже научишься верить в себя.

* * *

Ужас Гарри перед тем, что произойдёт в кабинете Снейпа, с каждым часом только усиливался. К тому времени, когда Драко отправился к декану, Гарри чувствовал себя совсем больным, сославшись на расстройство желудка, не пошёл в Большой зал и остался ждать назначенного часа в гостиной в состоянии узника, приговорённого к смерти.

Старшекурсники на удивление хорошо прибрались после вечеринки. Гарри пожалел, что празднование состоялось именно в эту ночь, когда он дрых без задних ног, а не в любую другую, которая теперь может и не случиться, если Снейп выгонит его из школы.

"Да нет, не выгонит, — пытался подбодрить сам себя Гарри, — просто выпорет тростью, и всё".

Но это не слишком-то помогало успокоиться.

Ладно, что случилось — то случилось. Он примет всё как мужчина. Драко прав, он сам во всём виноват, так что сейчас только и остаётся, что отправиться в кабинет Снейпа и принять заслуженное наказание.

Поднявшись, он подумал, сможет ли идти — ноги совсем не держали. Спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, он всё же добрался до кабинета Снейпа и столкнулся на пороге с выходившим Драко.

— Удачи, — шепнул тот, проходя мимо.

— Спасибо, — отозвался Гарри, собрался с духом и вошёл в кабинет.

Профессор Снейп встал из-за своего стола и жестом пригласил Гарри присесть, а едва Гарри сел, протянул ему стакан с водой.

— Нет, спасибо, — отказался Гарри, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, отчего перехватывало дыхание, — мне не очень хочется пить, сэр.

— И всё же выпейте, — Снейп сунул стакан Гарри в руки и сел за стол, — поможет успокоиться.

Вот тебе и принял всё, как мужчина. Покраснев от того, насколько очевиден его страх, Гарри залпом выпил полстакана воды.

— Расскажите мне всё, — потребовал Снейп.

И Гарри выложил всё начистоту: и как получил на рождество мантию-невидимку, и как испробовал её, и что не собирался пользоваться ею в дальнейшем, просто она принадлежала когда-то его отцу, единственная вещь, которая была у Гарри от него.

— Я никогда не надевал её, сэр, только один раз на рождество, просто хотел посмотреть, как она работает, — пояснил Гарри. — Я не врал, когда говорил, что больше не собираюсь никуда влезать. Я отдал мантию Невиллу, чтобы вы не нашли её во время проверки, но не собирался ею пользоваться. — Гарри замялся. — Наверное, всё это звучит не очень правдоподобно, сэр.

— Не очень, — сухо согласился Снейп.

— Но я правда не собирался ею пользоваться, сэр, — пробормотал Гарри, уставившись на свои колени. — Я просто очень боялся, что вы заберёте её навсегда.

— Вы действительно думали, что я навсегда конфискую единственную вещь, доставшуюся вам от отца? — спросил Снейп. — Я определённо придержал бы её у себя на время вашего пребывания в Хогвартсе, но навсегда?

— Седьмой курс сейчас кажется вечностью, сэр, — неловко улыбнулся Гарри, ему было стыдно за себя.

— Он наступит быстрее, чем вы думаете, — усмехнулся Снейп, и взгляд его стал таким пристально-пронзительным, что Гарри в который уже раз задумался, не умеет ли декан читать мысли. В голове мелькнуло и тут же пропало какое-то странное ощущение, а Снейп тихо добавил: — Я верю вам, Поттер.

— Правда верите, сэр? — встрепенулся Гарри.

— Да. Я верю, что вы не собирались пользоваться мантией. Я также верю, что вы без злого умысла действовали за моей спиной, когда пытались спрятать её у другого ученика. И это было на редкость глупо, так как этот ученик воспользовался мантией, чтобы тайно вывезти из школы дракона. Но попытка провалилась и привела ко вчерашним событиям.

Гарри опустил голову, не в силах говорить.

— То, что произошло вчера, рано или поздно должно было произойти, — тихо сказал Снейп, и Гарри почувствовал слабый проблеск надежды. — Тем не менее вы, безусловно, помогли ускорить процесс, хотели вы того или нет.

— Простите, сэр, — прошептал Гарри. — Когда я отдавал Невиллу мантию, я не думал, что... — Он опустил голову ещё ниже. — Ну... в этом-то и дело, да, сэр? Я не думал.

— Посмотрите на меня, Поттер.

Тяжело сглотнув, Гарри поднял взгляд.

— Вы совершили ошибку. Ужасную ошибку, которую нельзя игнорировать. Но я не жду, что вы из-за этого будете упиваться жалостью к самому себе. На самом деле, начни вы жалеть себя, я бы перестал в какой-то степени вас уважать. Чего же я действительно жду от вас... — он сделал паузу.

— Вы ждёте, что я извлеку из этого урок, — договорил Гарри, повторив слова, которые слышал на протяжении всего учебного года, и пообещал: — Я извлеку, сэр.

Снейп кивнул.

— У действий, неважно, намеренных или нет, бывают последствия. Вы должны были отдать мне мантию в тот момент, когда её получили.

— Должен был, — уныло согласился Гарри, — жаль, что не сделал, сэр. — Помедлив, он собрал всё своё мужество и сказал: — Если... ну, вы знаете... Если собираетесь наказать меня тростью, сэр, то всё нормально... эээ... в смысле, я заслужил...

— Приятно знать, что у меня есть ваше разрешение. — Губы Снейпа дрогнули в подобии невольной усмешки.

Он поднялся, подошёл к шкафу, медленно открыл его и с торжественным видом извлёк оттуда страшный предмет. Гарри уставился на него, обмирая от ужаса.

— Напомните мне, — с тростью в руке Снейп вернулся к своему столу, — что именно я сказал, когда пригрозил вам этой тростью?

— Э-э-э... — промычал Гарри, ему хотелось только, чтобы Снейп не тянул и покончил со всем побыстрее. — Ну...

— Думай, Гарри, — поторопил Снейп, неожиданно обратившись к нему по имени.

— Вы... вы сказали, что если мы ещё раз сунемся в коридор на третьем этаже, или что-то утаим, или снова займёмся проблемами самостоятельно, то вы... — Гарри с трудом заставил себя посмотреть на трость и сглотнул. — Я сделал две вещи из этого, сэр.

— Да, — согласился Снейп, помолчал и сказал: — Вам следовало отдать мантию непосредственно мне, вместо этого вы отдали её на хранение ученику. Разумеется, ни один из вас не намеревался ею пользоваться. Как я уже говорил, я действительно верю вам, Поттер. Думаю, что, несмотря на глупость, ваши намерения были благими...

Гарри резко вскинул голову.

— ...потому что в тот момент, когда вы поняли, что хранить мантию-невидимку у однокурсника — невероятно неразумное решение, вы без колебаний пришли ко мне, — продолжал Снейп. — Пришли, зная, что вот это, — он кивнул на трость, — будет неизбежным финалом вашего поступка. — Гарри таращился на него, потеряв дар речи. — Вы немедленно начали меня разыскивать и продолжали поиски, когда ситуация ещё больше вышла из-под контроля. Вы ни разу не попытались рискнуть и решить проблемы самостоятельно... не могу представить, чтобы вы поступили так в начале учебного года. — Снейп внимательно посмотрел на него. — А теперь, когда всё завершилось, вы без колебаний, ничего не скрывая, признались мне во всём и согласились принять наказание без возражений и мольб о пощаде.

Гарри открыл рот, потом закрыл. К чему клонил Снейп?

— Я буду снисходителен к вам, Поттер, — тихо сказал Снейп. — Я нечасто так поступаю, и вы едва ли когда-нибудь ещё услышите подобное от меня.

— Сэр... — Гарри потянулся за своим стаканом и жадно допил оставшуюся воду, — я...

— Не заставляйте меня жалеть об этом решении. — В голосе Снейпа прозвучало предостережение. — Вы ходите по тончайшему льду. Один неверный шаг...

— Я знаю... я не буду, сэр! — поспешно выпалил Гарри. — Клянусь!

— Никогда не давайте клятвенных обещаний, если не уверены, что сможете их сдержать, — посоветовал Снейп, развернулся, вернул трость в шкаф и закрыл дверцу.

Гарри с трудом верилось в происходящее.

— Спасибо, сэр, — чуть слышно прошептал он. — Спасибо.

— Не заставляйте меня пожалеть об этом, — повторил Снейп и со вздохом открыл ящик стола. — Что ж, в таком случае покончим с этим вопросом.

— Ой, — тихо выдохнул Гарри, уставившись на линейку в руке декана.

— Ради бога, Поттер, — скептически посмотрел на него Снейп, — вы же не думали, что я отпущу вас без наказания? — И когда Гарри смущённо промямлил что-то неразборчивое, Снейп рыкнул: — Вы соврали мне! Вы скрыли мантию-невидимку! Я, конечно, не всыплю вам по первое число⁽⁴⁾, но определённо накажу! Вы что, Поттер, совсем меня не знаете?

Гарри решил, что разумнее всего не отвечать, вместо этого встал и наклонился над столом, не дожидаясь, пока Снейп сам его так поставит.

— Ради бога, — снова пробормотал Снейп, обошёл стол и, положив ладонь на спину Гарри, повторил: — Я едва ли ещё когда-нибудь буду столь снисходителен к вам, Поттер.

Чувствуя, как придавила его, удерживая на месте, тяжёлая рука декана, Гарри зажмурился и приготовился к первому удару.

* * *

После разговора профессор Снейп разрешил Драко пропустить уроки во второй половине дня при условии, что он прочитает хотя бы несколько глав из магловской книги, которую написал какой-то американец, что-то про пересмешников, хотя Снейп сказал, что там речь о том, как отстаивать то, что правильно, независимо от чьего-то мнения и убеждений.

Драко только начал читать, когда в спальню скованно вошёл Гарри. Посмотрев, как приятель проковылял к своей кровати и плюхнулся на живот, Драко нетерпеливо спросил:

— Ну?

Гарри проворчал что-то неразборчивое.

— Он тебя выпорол? — Драко закрыл книгу. — Как это было? Ужасно?

Гарри зарылся лицом в подушку и глухо пробубнил:

— Не тростью, но всё равно ужасно.

— Нет ничего хуже трости, — заявил Драко. — И вообще, ты легко отделался.

— Откуда тебе знать? — вяло огрызнулся Гарри.

Драко фыркнул, но ничего не сказал. Глядя на Гарри, он вспомнил, как в начале учебного года сам валялся на кровати в таком же положении после стычки со Снейпом, а Гарри тогда предложил ему каменных лепёшек Хагрида. Он тогда запустил угощением в стену.

Драко полез в карман мантии, вытащил три сахарных пера из последней посылки родителей и вздохнул: почему-то это лакомство уже не казалось таким привлекательным, как раньше.

— Лови! — Он бросил сладости на кровать Гарри.

— Что? — Гарри поднял голову и, подобрав одно перо, кивнул. — Спасибо.

Драко только покосился на него и снова уставился в книгу.

— Что читаешь?

— Профессор Снейп хочет, — Драко поднял книгу, показав название на обложке, — чтобы я получше разобрался в магловском мировоззрении.

— И ты на самом деле её читаешь?

Драко пожал плечами.

— Не повредит.

Они молчали некоторое время, затем Гарри сказал:

— Это напоминает мне первые недели в школе, когда нас рано отправляли спать и тут были только мы с тобой.

— Как я тебя тогда ненавидел! — фыркнул Драко.

— Я тебя тоже ненавидел.

Они тихо рассмеялись.

— А сейчас ты меня ненавидишь? — Гарри пытливо посмотрел на приятеля.

— Не тупи, конечно же, нет, — закатил глаза Драко. — Я отца ослушался ради тебя, идиот! Хотя для идиота ты вроде ничего.

— Это, наверное, самое приятное, что ты мне когда-либо говорил.

— Не привыкай, Поттер.

— Знаешь, для идиота ты тоже ничего.

* * *

Едва был снят петрификус, Маркус пошатнулся и, хватая ртом воздух, рухнул на диван позади себя.

— Где я? — прохрипел он, дико озираясь.

— В моих личных покоях, — холодно ответил Северус. — Это единственное место, где мы можем поговорить наедине.

— Как долго я... — Маркус провёл рукой по волосам, понимая, что его перенесли из кабинета Снейпа, но до сих пор не осознавая, куда именно. — Какой сегодня день?

— Полдень понедельника, ты пробыл под проклятием всего сутки, Флинт.

Маркус пристально посмотрел на него и ухмыльнулся:

— Вы...

— Молчи! — оборвал его Северус и жестом предложил сесть, но Маркус не обратил на это внимания.

Северус сглотнул, готовясь к тому, что ему предстояло сделать. Это было единственное решение, даже если он не чувствовал себя вправе так поступить. Дамблдор согласился, Минерва тоже неохотно уступила. Возможно, это неправильно и несправедливо, но, с другой стороны, жизнь в целом несправедлива.

Конечно, он мог бы рассказать Маркусу правду о том, что случилось с Тёмным Лордом в замке. И конечно же, Маркус сразу же расскажет об этом отцу, а когда Люциус Малфой подтвердит его слова Флинту-старшему, все Пожиратели смерти будут в ярости. А если выяснится, что именно сказал Северус Маркусу в решающий момент... Одно дело — учить их детей не высовываться раньше времени, и совсем другое — не напоказ, а наедине высказаться против действий, которые Пожиратели считали героическими.

А если похвалить Маркуса... Северус сглотнул. Конечно, он бы сделал это, если бы потребовалось для сохранения легенды — Маркус Флинт был предан делу настолько, насколько это вообще возможно. Но в том-то и загвозка, что мальчишке оставался всего один год в Хогвартсе, потом его выпустят в большой мир, а Северус был полон решимости отвратить его от выбранного пути. Да, он мог бы похвалить Флинта за проявленное рвение, чтобы укрепить своё прикрытие, но оставалось так мало времени...

Ненавидя себя, Северус поднял палочку. Маркус перестал ухмыляться.

— Что вы...

— Прости меня, Маркус, — сказал Северус и буквально заставил себя произнести: — Обливиэйт.

* * *

— Извини, Гарри, — сказал Невилл, засунув руки поглубже в карманы, — мы ужасно поступили.

Они втроём — Невилл, Гарри и Гермиона — стояли возле теплиц.

— Если ты не сможешь нас простить, мы тебя прекрасно поймём, — добавила Гермиона, внимательно изучая свои туфли. — Нам вообще не надо было трогать твою мантию.

— Я, конечно, не в восторге от всего этого, — признался Гарри, — но и ненавидеть вас не вижу причин.

— Зато честно, — вздохнула Гермиона, переглянувшись с Невиллом, а тот кивнул:

— Более чем.

— Извинения приняты, — заявил Гарри, протянул руку, и они по очереди пожали её, — но я больше никогда ничего не одолжу вам.

— Справедливо, — отозвалась Гермиона, и Невилл снова подтвердил:

— Более чем.

Гарри помолчал.

— А что сделала профессор Макгонагалл, когда узнала о мантии и о том, что вы собирались в ней вытащить Норберта? — наконец поинтересовался он.

— Назначила нам отработку, — вздохнул Невилл. — Мы будем писать строчки каждый вечер до конца месяца. А ещё она сказала, что гордится тем, как мы справились с Маркусом Флинтом. Ты слышал, он потерял память?

— Упал с лестницы, когда выходил из Больничного крыла, — кивнул Гарри. — Снейп сказал всем, что он ударился головой и из-за этого воспоминания о прошедшем дне стёрлись. — Он задумался. — Как-то подозрительно это, да?

Гермиона, не в силах удержаться, закатила глаза:

— Разве ты не слышал о заклинании обливиэйт?

Гарри не слышал, и Гермиона тут же просветила его насчёт этого заклинания.

Вечером Гарри набрался смелости, подошёл к профессору Снейпу в гостиной, но, глядя на строгое лицо декана, стушевался и вместо того, чтобы прояснить волнующий его вопрос, тихо попросил:

— Сэр, расскажите нам ещё раз историю о том, как Пивз отправился жить к русалкам в озере и затопил замок.

— Полагаете, что заслуживаете такой истории после того, как вы себя вели? — слабо усмехнулся Снейп.

Гарри улыбнулся. У Снейпа была прекрасная черта: как бы сильно он ни сердился на ученика изначально, после наказания всё заканчивалось.

— Усаживайтесь поближе, — громко, чтобы услышала вся гостиная, объявил Снейп. — У меня есть история получше. Кто хочет услышать о том, как гигантский кальмар оказался на Астрономической башне?

* * *

Час спустя Северус и Минерва сидели наверху той самой Астрономической башни, на которой оказался гигантский кальмар из истории Снейпа, ставший жертвой неожиданно разыгравшейся непогоды.

— Каково это было — снова увидеть его? — спросила Минерва, потягивая бурбон.

— Ужасно, — признался Северус. — Он вломился мне в голову, пришлось снова стать прежним собой, чтобы сбить его со следа. — Он вздохнул. — Мало приятного, честно тебе скажу.

— Ты сильно изменился, — заявила Минерва, — просто невероятно. Я восхищаюсь тобой, Северус.

— Да ладно, — отмахнулся Северус, как всегда делал, когда слышал комплименты в свой адрес. — В любом случае всё закончилось.

— В самом деле. — Минерва покачала головой и тихо засмеялась. — Мантия-невидимка, подумать только, и в руках учеников. Наконец-то всё встало на свои места. Неудивительно, что Джеймс Поттер столько проказничал. — Она покосилась на Северуса. — А ты знал об этом?

— Если бы я знал, что у Джеймса Поттера была мантия-невидимка, я бы сразу же сообщил об этом, — пожал плечами Северус, сделав глоток бурбона.

— Да, ты бы сообщил. — Минерва полюбовалась на звёздное небо, раскинувшееся над крепостными стенами замка. — Полагаю, наш план заманить Квиррелла в запретный коридор летом, когда ученики уедут, теперь придётся выбросить на свалку, верно?

— Да уж, теперь он бесполезен, раз Квиррелл умер, — согласился Северус.

Они помолчали.

— Глупец, — наконец сказала Минерва. — Я подозревала... мы все подозревали... но в то же время... — Она вздохнула. — По крайней мере мы оба пережили этот учебный год. Честно говоря, были моменты, когда я сомневалась, что мы выживем.

— Не сглазь, — усмехнулся Северус, — год ещё не закончился.

* * *

Люциус не произнёс ни слова, когда Северус подошёл к нему в "Кабаньей голове", только кивнул и, не в силах смотреть в глаза, уставился в свой стакан.

— Тебе нечего предъявить, — негромко сказал Северус. — Дамблдор видел тебя, но всего на долю секунды, для серьёзного дела этого недостаточно. Впечатляет, как тебе удалось сбежать у него из-под носа.

— У меня был портключ, — признался Люциус, — тот самый, которым я воспользовался, чтобы попасть в замок. Только благодаря ему я смог скрыться.

— Тебе повезло, — отозвался Северус, немедленно сделав пометку в уме разобраться в будущем, как активировать защиту замка от портключей.

— А тебе? — Люциус выдохнул, но выражение его лица не изменилось.

— Старый дурак думает, что я бросился туда, чтобы остановить Тёмного Лорда. — Северус закатил глаза. — Всё в порядке, моё прикрытие остаётся в силе.

— Тёмный Лорд будет в ярости, — тихо пробормотал Люциус. — Полагаю, он и сейчас взбешён. Если он вернётся...

— Если... — Северус глубоко вздохнул. — Надеюсь, этот день настанет и, когда это случится, мы будем прощены. Мантия-невидимка ещё у тебя?

— Да, приберегу для Драко, отдам, когда он станет постарше. — Люциус наконец поднял голову и посмотрел на Северуса. — По крайней мере Тёмный Лорд знает, что Драко выполнил задание. Хоть что-то у нас есть.

— Несомненно, — согласился Северус, — твой сын верен нашему делу, Люциус, ты должен гордиться им.

— Я горжусь, — Люциус выглядел до крайности измотанным, — очень горжусь, ты даже не представляешь, насколько.

* * *

Незаметно наступил конец учебного года. За неделю до отправления на Хогвартс-экспрессе Теренс Хиггс заглянул в кабинет профессора Снейпа.

— Вызывали, сэр?

— Садись, Хиггс. — Снейп указал на стул напротив своего стола, и Теренс сел, смутно вспомнив подобную встречу в начале учебного года. Казалось, что прошло уже несколько десятилетий. — Поздравляю со сдачей экзаменов. И снова наивысшие оценки.

— Спасибо, сэр. — Теренс подался вперёд, понимая, о чём пойдёт речь, и стараясь не надеяться на невозможное.

— Хиггс, — медленно произнёс Снейп, — определены новые старосты школы. Их имена объявят только завтра утром, но я не буду томить тебя в ожидании. Выбрали представителей Хаффлпаффа и Райвенкло.

— О! — Теренс хотел что-то сказать, но у него вырвалось только: — А... — Помолчав и взяв себя в руки, он кивнул. — Спасибо, что сообщили, сэр. Я никому не скажу.

— Ты заслуживаешь того, чтобы стать старостой школы, — искренне сказал Снейп. — Больше, чем кто-либо другой. Усилия, приложенные тобой, оценки, которых ты добился... Ты продемонстрировал эффективные управленческие навыки и как капитан команды по квиддичу, и как староста факультета. Я боролся за тебя сильнее, чем за любого другого ученика.

— Спасибо, сэр, — сдавленно пробормотал Теренс, собственный голос показался ему чужим и безэмоциональным. — Всё нормально, я знал, что мне ничего не светит.

— К сожалению, жизнь несправедлива, — Снейп внимательно посмотрел на Теренса, — но всё равно мне жаль. Ты должен был стать старостой школы. Особенно после того, как ты проявил себя в этом году.

— Я не расстроен, сэр, — ответил Теренс. Это была полуложь, полуправда, он ожидал такого результата, был готов к нему, но это всё равно задело его. — Я понимаю. То, как я вёл себя первые несколько лет в Хогвартсе... это запятнало мою репутацию.

— И тем не менее ты очень вырос. Ты многому научился и изменился. Возможно, это не имеет большого значения за пределами Слизерина, но здесь это значит всё. — Снейп покачал головой, и Теренс с удивлением увидел, что декан искренне расстроился из-за него. Снейп пытался это скрыть, но в его голосе сквозило неподдельное огорчение, и это тронуло Теренса больше, чем он смог бы выразить словами. — Хиггс, ты знаешь, почему я обычно старостами факультета назначаю шестикурсников?

— Да, сэр. Потому что семикурсникам остаётся всего год в Хогвартсе, из-за этого они впадают в сентиментальность и более склонны пускать всё на самотёк.

— Ты, Хиггс, самый далёкий от сентиментальности человек, кого я знаю, — усмехнулся Снейп, приподняв бровь. — Конечно, это не то же самое, что стать старостой школы, но я впервые хотел бы предложить пост старосты факультета одному и тому же человеку второй год подряд. Разумеется, решение за тобой.

Теренс внимательно посмотрел на Снейпа.

— Я думал, вы не верите в утешительные призы, сэр, — наконец сказал он.

— Нет, — Снейп фыркнул, затем снова стал серьёзным, — но я верю в тебя.

* * *

В последнюю субботу перед окончанием учебного года Гарри сидел в заново отстроенной хижине Хагрида и листал подаренный лесником фотоальбом. Оказалось, Хагрид связался со всеми школьными друзьями родителей Гарри, попросил у них фотографии, и сейчас Гарри впервые смотрел на лица родителей и удивлялся, как же сильно он похож на отца, а мама... у них были совершенно одинаковые глаза.

Гарри медленно переворачивал страницы, внимательно рассматривая снимки, а увидев последнее фото, застыл. В отличие от прочих, изображение не двигалось. Это была старая чёрно-белая магловская фотография, возможно, из шестидесятых или начала семидесятых годов. Двое детей лет восьми-девяти улыбались в камеру, и даже на чёрно-белом снимке Гарри узнал в девочке свою маму, но вот мальчик рядом с ней...

У Гарри пересохло во рту.

— Кто тебе это дал? — просипел он.

— А те как подумалось? — Хагрид, улыбаясь, покачал головой. — Он не любит показывать, но нрав у него незлобливый. Только он те голову оторвёт, если скажешь ему такое.

Гарри нашёл Снейпа в его кабинете. Поколебавшись, он показал на фотоальбом.

— Спасибо, сэр.

Снейп кивнул.

— Если не ошибаюсь, многие внесли в это свой вклад, — бесстрастно заметил он.

— Спасибо, что вы один из них. — Гарри снова показал на альбом. — Вы знали её? До Хогвартса?

— Мы выросли в одном городке, — подтвердил Снейп, — в Коукворте. Я же говорил, что мой отец был маглом, верно?

— Говорили, сэр. Просто... я не знал, что вы дружили с моей мамой.

— Давно, — ответил Снейп, — очень давно. Я и не знал, что фотография ещё у меня, пока не стал её искать, когда Хагрид попросил. — Он помолчал. — Ваша мать была замечательным человеком.

Гарри был слишком потрясён этим откровением, чтобы попросить Снейпа рассказать что-нибудь о его маме, и решил отложить это на потом. Было приятно осознавать, что такое возможно.

* * *

Вскоре сундуки были упакованы, шкафы опустошены, а кровати прибраны. Взбудораженная Миллисента носилась туда-сюда, без умолку болтая про кошку, которую ей обещали подарить, если она успешно сдаст экзамены. Оценки и правда были хорошие, и она уже придумала по меньшей мере сорок возможных имён для будущего питомца.

В самый последний вечер перед отъездом на Хогвартс-экспрессе Снейп разрешил устроить в гостиной вечеринку. Она совсем не походила на ту, которую Гарри пропустил в ночь, когда чуть не вернулся Волдеморт и едва не вырвался на свободу дракон, но всё равно была замечательной — с серпантином, волшебными фейерверками и световым шоу от старшекурсников. Гарри валялся на полу гостиной, рассеянно поглаживая Миссис Норрис, и с удивлением вспоминал, как боялся в свой первый вечер в Слизерине. Неужели он когда-то жалел, что Распределяющая Шляпа отправила его сюда? Теперь, глядя на пляшущие по комнате волшебные огоньки, он не чувствовал ничего, кроме глубокой благодарности Снейпу, Слизерину, всем своим друзьям-однокурсникам... даже Драко.

Гарри уже и представить себе не мог, чтобы его распределили куда-нибудь ещё.

* * *

— Ну вот и всё, — сказала Минерва, входя в учительскую, — поезд только что ушёл.

Среди собравшихся преподавателей раздался вздох облегчения, и все принялись наперебой делиться своими планами на летние каникулы. Северус откинулся на спинку кресла, молча радуясь предстоящим двум месяцам без стресса, вдали от факультета с беспокойной детворой.

— Ты будешь скучать по ним, — проходя мимо, шепнула Минерва ему на ухо, на что Северус лишь ухмыльнулся. Он никогда в жизни в этом не признается, но в самом деле начнёт скучать по ним, только не сейчас, а ближе к сентябрю.

В кресло рядом с ним плюхнулась Чарити Бербидж.

— Уже и не надеялась, что этот день настанет, — счастливо выдохнула она.

Северус наклонился к ней и тихо сказал:

— Прости, что в этом году я не мог заглядывать к тебе почаще. По правде говоря, это был кошмарный год.

— Не говори так, — засмеялась Чарити, — Хогвартс-экспресс только что уехал⁽⁵⁾.

— Это был тяжёлый год. — Северус как можно незаметнее коснулся рукой ноги Чарити.

— Знаю, и тебе не нужно извиняться. В следующем семестре, если захочешь зайти, моя дверь всегда будет открыта для тебя.

— Ловлю тебя на слове, — прошептал Северус. — Я обязательно зайду.

— Хорошо, тебе это пойдёт на пользу — ты в этом году сильно нервничал.

— Да уж, стресса у меня хватало, — признался Северус и помассировал виски. — Теперь собираюсь отдыхать всё лето.

— И как ты будешь отдыхать всё лето? — Чарити покосилась на него с притворно-невинной улыбкой.

— Зависит от обстоятельств, — лукаво усмехнулся Северус. — Ты снова поедешь на тот же курорт в Ницце?

— Как обычно, забронировала себе номер с кроватью королевских размеров.

— По-моему, это просто расточительство — бронировать номер с такой кроватью для себя одной.

В другом конце комнаты Помона посмотрела на Минерву и спросила:

— Они что, думают, что кого-то обманули?

— Они знают, что мы знаем, — улыбнулась Минерва. — Но если мы хоть словом обмолвимся на этот счёт, они просто убьют нас.

— Дети, — приглушённо засмеялась Помона, — какие же они оба ещё дети.

* * *

Гарри прошёл через барьер, скрывающий платформу девять и три четверти, и увидел невдалеке дядю Вернона, тот хмуро поглядывал по сторонам, ещё не заметив его. Тут подошёл Драко и уставился на дальний конец платформы. Гарри тоже посмотрел туда. Там стояли Малфои и так же, как и дядя Вернон, выжидательно оглядывались.

— Что ж, — сказал Гарри, — хорошего тебе лета.

— Тебе тоже, — ответил Драко. — Прости за... ну, ты знаешь. — Он кивнул в сторону своего отца.

— Ты не виноват. — Гарри замолчал, затем протянул руку. — Напиши мне, если захочешь.

— Может, и напишу, — Драко пожал протянутую ладонь, — ты тоже пиши, если захочется.

— Постараюсь, — кивнул Гарри. — Ладно, хороших каникул.

— И тебе того же.

В следующее мгновение хлынувшая по платформе толпа разделила их и увлекла каждого в свою сторону.

---

1) Желчь броненосца — малоизвестное зелье, разъедающее вещество, несмотря на название зелья, главный его компонент — амортенция. Упоминается в фильме "Гарри Поттер и Принц-Полукровка" (прим. пер.)

Вернуться к тексту

2) Казу — американский народный музыкальный инструмент, применяемый в музыке стиля скиффл, представляет собой небольшой металлический, пластмассовый или деревянный цилиндр, сужающийся к концу. В середину цилиндра сверху вставлена металлическая пробка с мембраной из папиросной бумаги. Чтобы исполнять музыку на казу, нужно в него петь, при этом бумажная мембрана значительно изменяет голос (прим. пер.)

Вернуться к тексту

3) Клуэдо (Cluedo или Clue в США) — настольная игра для трёх-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства. Игровое поле представляет собой план загородного особняка, в котором произошло преступление. Необходимо выяснить кто, где и чем убил хозяина дома — доктора Блэка (мистера Бодди в США). Под подозрением находится каждый гость особняка — игрок (прим. пер.)

Вернуться к тексту

4) В оригинале — six of the best (шесть лучших). В первые десятилетия двадцатого века, когда телесные наказания считались нормальной и эффективной мерой наказания школьников за плохое поведение и дурные поступки, учителя использовали короткую бамбуковую палку, чтобы бить по открытой ладони или по ягодицам провинившегося. Обычно били по той руке, которой школьник не писал. Число ударов варьировалось в зависимости от тяжести проступка, и шесть ударов были разрешённым максимумом. Таким образом, получить "шесть лучших" значило понести самое тяжёлое наказание (прим. пер.)

Вернуться к тексту

5) Снейп говорит "train wreck" — буквально "крушение поезда", в переносном значении — сплошной кошмар (прим. пер.)

Вернуться к тексту