Кто будет таким, как я? (джен)

Их собралось в помещении совсем немного: всего то и пришли они с Руди, сам Руквуд, Малфой, Нотт и Яксли. Учитывая, что в ближнее окружение Лорда входило на момент окончания войны несколько большее количество волшебников, которые знали друг друга, это было странно. Само собрание проходило в гостиной дома у Яксли: все уселись за массивный дубовый стол, пара домовиков мгновенно подала чай, и начался разговор. Впрочем, продолжался он не слишком долго — через некоторое время Августус всё же соизволил перейти, наконец, к причине, по которой им и пришлось собраться.

— Наверное, пора рассказать о том, — начал Руквуд, — ради чего я и попросил всех нас сюда сегодня прийти... Известие, прямо скажу, бьёт по ощущениям, как «бомбарда» о хлипкие стены, — он неприятно усмехнулся, обнажив в гримасе желтоватые зубы.

— И судя по всему, не из приятных? — поинтересовался Нотт.

— Несомненно, — Руквуд бросил беглый взгляд на Беллатрикс, прежде чем продолжить, потом достал из мантии деревянную исчерченную рунической вязью коробочку. — Вот здесь, внутри, находится один артефакт. Тот самый, что был найден в Хогвартсе и вызвал... в общем, всё, что вызвал.

— И вы смогли установить, кто виноват в том, что это оказалось на территории школы? — спросил Малфой, чуточку прищурившись. — И мы сможем выйти через него на Дамблдора?

— Увы, нет, — Руквуд рассмеялся. — Я понятия не имею, кто и как именно пронёс его туда. Более того, я даже не уверен, что это в принципе легко установить достоверно, зная, чем именно является предмет внутри, — улыбка к этому моменту сошла с обезображенного лица. — Собственно, именно об этом нам и надо сегодня поговорить, — он поднял свою чашку и сделал большой глоток.

— И? Надо признать, вы нас уже заинтриговали, — подавший голос Руди действительно неплохо разбирался в артефактах, и не только Беллатрикс думала так. Руквуд тем временем открыл коробку и достал оттуда перевязанный явно магической цепочкой предмет. По виду предмет походил более всего на записную книжку в добротном кожаном переплёте и даже с выгравированным именем владельца: Т. М. Риддл. И судя по тому, что Нотт несколько побледнел от её вида, ничего хорошего это не предвещало.

— Итак, — продолжил тем временем Августус, — мы исследовали в Отделе Тайн данный предмет, и смогли выяснить, чем он является, — он сделал паузу. – Во-первых, эта вещь принадлежала когда-то Лорду, — вздрогнули от заявления, наверное, все. — А во-вторых — и тут я, кстати, попросил бы всех присутствующих убедиться в том, что они уже сидят, и глубоко вздохнуть — это хоркрукс.

Нельзя сказать, что заявление действительно возымело эффект взрывного заклятия, хотя Руди приобрёл вид крайне задумчивый, словно он пытался переварить слишком много информации одновременно. Но скорее всего, просто вспоминал всё, что знал о таком виде артефактов. Сама Беллатрикс могла вспомнить без подсказок довольно мало: разве что то, что подобного рода вещи давно не используются, относятся к крайне опасным и запрещены во всём мире. Это, безусловно, было очень и очень мало для того, кто всерьёз претендует на то, чтобы разбираться в теме, но таковых из присутствующих было всего двое: Руди и сам Руквуд. Все остальные основными своими видами деятельности совершенно точно считали несколько другого рода занятия.

— Судя по тому, что вторая часть, так сказать, откровения поразила вас значительно меньше первой, — заметил, оглядев собрание, Августус, — чем же именно являются хоркруксы, вы знаете не слишком хорошо. Ладно, но хоть название-то все слышали? — он дождался подтверждающих кивков.

— Вообще, — Руквуд приступил к объяснениям, — даже передача информации об этих артефактах — противозаконное дело в Магической Британии, но не думаю, что кого-то из нас это сильно волнует, — он усмехнулся. — Вкратце, ещё задолго до экспериментов Фламмеля живший в Кандии маг по имени Герпий изобрёл свой способ получения бессмертия.

— И им и стали эти хоркруксы? — решил уточнить Яксли, не теряя невозмутимого вида, хотя такая информация и правда могла разнести на части неподготовленный разум.

— Ага. Ну то есть это он так думал, — Руквуд издал смешок. — Думаю, вы в принципе читали о нём как об одном из наиболее известных тёмных волшебников. Он даже прозвище Злобный за это получил, — снова ухмылка. — На самом деле, у него было немало наработок в тёмной магии, но это последняя из известных. Предвосхищая ваш следующий вопрос, — он слегка насмешливо оглядел публику, — нет, самому Герпию эта его наработка не помогла. Более того, современники и почти все маги последующих поколений его не поняли. И даже не потому, что ритуал был сложным — а он действительно был сложен и опасен даже по меркам того времени — и не из-за обязательных жертвоприношений — это, я думаю, даже пояснять не надо. Достаточно найти тексты о том, как создавались школы вроде Хогвартса, Дурмштранга и прочих, того времени, — он снова отпил из своей чашки.

— Августус, может, стоит перейти к делу? — Беллатрикс решила немного поторопить рассказчика.

— Терпение, только терпение, — было ей ответом. — В общем, причина была в том, что для ритуала необходимо было разделение души... или чего-то, что они так называли, не спрашивайте. Надо признать, что позже редкие волшебники, пошедшие по пути Герпия, сильно упростили ритуал, каждый по-своему, но вот это свойство оставалось неизменным, и из-за него любой, про кого удавалось узнать об изготовлении хоркрукса, подвергался уничтожению достаточно быстро, — Руквуд снова ненадолго прервался, дабы опорожнить кружку (и мигом появившийся домовой эльф тут же подлил чаю). — Потом, уже в конце средневековья и в новое время, но ещё до Статута, было несколько теоретических исследований данной тематики — и именно после них тема окончательно стала табу.

— И вы поведаете нам сейчас о причинах? — спросил Яксли.

— Безусловно, — Руквуд бросил на того беглый взгляд. — Запрет возник, конечно же, именно из-за необходимости разделять душу. Как я понял, это нужно для того, чтобы потом, после смерти, создавший хоркрукс маг то ли не покидал бы наш мир до конца, то ли ещё чего-то — в общем, мог бы вернуться, так или иначе. Конкретные варианты могут отличаться.

— То есть с помощью этой вот записной книжки можно возродить Лорда? — задала вопрос Беллатрикс. Остальные собравшиеся при этом дрогнули.

— Да, можно, — подтвердил Августус догадку. — Я, правда, пока не знаю, как именно, но это не самая сложная задача. Вопрос не только в этом.

На небольшой промежуток времени воцарилось молчание. Нет, если б ей кто сказал о подобном лет десять назад, пусть даже во время или после окончания судебного процесса, Беллатрикс вряд ли стала бы задумываться над чем-либо кроме того, каким именно образом надо использовать этот хоркрукс. Но в данный момент захотелось почему-то узнать цену его возрождения. Когда же она заметила, что взгляды окружающих устремлены на неё, то едва не рассмеялась — похоже, бурной реакции от неё всё ещё ждали.

— Но есть ведь какое-то «но», не так ли? — Беллатрикс решила взять быка за рога. — Августус, может, вы лучше поведаете нам об этом, а не будете молчать?

Она вдруг подумала, что все собравшиеся, кроме неё — возможно, даже Руди — скорее боятся возвращения Лорда. Им теперь слишком много придётся терять: слишком большой риск, слишком мало горячности и желания перекроить мир по собственным законам, более-менее стабильные успехи при отсутствии военных действий — всё это в совокупности делало для них возвращение Лорда крайне сомнительным по полезности событием. Именно поэтому, судя по всему, Руквуд и Яксли (Беллатрикс считала, что второй тоже, скорее всего, был посвящён в тайну заранее) решили не собирать боевиков в организации. Даже в их семью приглашение пришло именно Руди — и именно его и приглашали на встречу (про саму Беллу благоразумно упомянуто не было вообще). Про Джагсона, Роули, Трэверса и ещё немалое количество человек на всякий случай просто забыли. Да и к ней самой на собрании относились с опасением.

— Помимо всех прочих сомнительных причин, — начал тем временем Руквуд, — нет никакой гарантии, что возродившееся существо чем-то будет походить на Лорда. Во всех известных мне случаях хозяин хоркрукса либо сходил с ума ещё до смерти, либо стремительно деградировал после возрождения. Ванны из крови девственниц, ритуальные жертвоприношения детей или своих же сторонников, паранойя — тут у каждого было своё, — Руквуд издал смешок и замолк.

— А что говорят по этому поводу исследования? — это Руди вернулся, наконец, из глубин себя и соизволил поинтересоваться происходящим.

— Ничего точного, — ответ тоже оказался каким-то неопределённым. — Есть гипотеза о том, что разделение души влечёт за собой дальнейший распад личности, но никаких чётких доказательств её или же обратного исхода нет, — Августус пожал плечами. — Контрпримеров тоже не нашёл.

— Думаю, — Беллатрикс уже успела подумать и принять то решение, которое все остальные сошли наиболее подходящим уже давно, — что в возвращении распадающейся личности Лорда не заинтересован никто. Особенно, если она сохранит большую часть волшебной мощи, — никаких протестов ожидаемо не последовало, и она решила продолжить. — Более того, все мы заинтересованы в том, чтобы в таком виде Лорд не вернулся никогда. И рисковать, ставя на кон всё ради сомнительных перспектив, мы тоже не можем, — она оглядела всех в помещении. — Я правильно поняла позицию всех присутствующих? — Беллатрикс взяла небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Да нет, я ничего против не скажу, если такова общая позиция, — интересно, ей показалось, или в её голосе и правда промелькнули обиженные интонации? Если это так, то ей стоило научиться лучше себя контролировать.

После этого заявления Яксли, Нотт и Малфой, казалось, выдохнули.

* * *

— И что дальше? — спросил её Барти. — Белла, ты рассказала мне примерно то, что и без того было понятно. Он сейчас никому даром не сдался, — он издал смешок, — уж прости за откровенность. Тут даже предсказания можно не применять, чтоб догадаться об итогах конференции, если эту вашу встречу так можно назвать. Основных вопроса на самом деле два.

— Может, ты их тогда сразу задашь? — Беллатрикс снова почувствовала себя обиженной. Плохой знак.

— Интересны наиболее вероятные гипотезы появления дневника в школе, а также бессмертие Лорда, — невозмутимо ответил Барти. — Я сомневаюсь, что он решил ограничиться каким-то артефактом, пусть и описанным настолько давно, что все уже забыли. Да и по первому пункту понятно, что до Поттера дневник побывал ещё в чьих-то руках, но память всех подряд учеников не проверишь...

— По поводу второго у Руквуда была гипотеза, — после этих слов собеседник её действительно стал выглядеть хоть немного сосредоточенным. — Он посчитал, что наиболее вероятными были бы множественные хоркруксы. По крайней мере, это нечто, возможное в теории, но считающееся невыполнимым на практике — задачка такого типа, которые Лорд любил решать, — она позволила себе прерваться и отпить вина. Оно оказалось куда лучше, чем можно было ожидать в подобного рода заведении. Когда Барти предложил пойти для обсуждения в маггловский паб, Беллатрикс сначала приняла это за шутку, потом — что её друг сошёл с ума, а потом... в общем, она сама не знала, почему вообще согласилась прийти в это мерзкое заведение, оформленное, правда, достаточно неплохо — оно в принципе было бы симпатичнее того же Дырявого Котла, будь оно чуть менее шумным. Правда, проблема быстро решилась с помощью звукового барьера вокруг столика, но... что ей именно не нравилось, кроме самого осознания нахождения в маггловском пабе, она затруднялась определить. Неплохое вино здесь нашлось, знать их в этом заведении тоже никто не знал, и даже блюда выглядели по крайней мере съедобно.

Забавно, но только сейчас она окончательно заметила, что перед ней уже давно не юноша, неуверенный в себе и ищущий друзей и поддержки, немножко нелепый и забавный — а усталый небритый мужчина, уже не выглядящий мальчишкой в свои тридцать с хвостиком, несмотря на общую тощесть и угловатость. И надо было признать, по тем временам, когда перед ней стоял ещё мальчишка, она скучала — не только по этой причине, конечно же.

— И мы будем заниматься поисками остальных хоркруксов, если получим какое либо подтверждения их существованию? — спросил тем временем собеседник. — И вероятнее всего, параллельно будет действовать и Дамблдор, когда до него дойдёт весть о том, чем же является этот дневник...

— Понятия не имею о возможных действиях Дамблдора, — ответила Беллатрикс, — варианты с ним мы с Руди ещё проработаем. Пока мы будем смотреть вещи Лорда среди своих, а Руквуд — пытаться проверять собственные гипотезы. Из того, что он выяснил, понятно только, что хоркрукс нельзя сделать из какого попало предмета. Тот же дневник изначально содержал в себе кожу фестрала в качестве обложки – а наиболее хорошо подходит для цели достаточно мощный магический артефакт.

— Это я понял, — прервал её излияния Барти. – И хорошо, что не придётся искать какой-нибудь камешек на дне океана или иголку в стоге сена… Но продолжим. Ты ещё говорила чего-то про то, как такая вещь попала в школу... — он на мгновение задумался. — То есть я знаю про то, что некоторые темномагические артефакты можно пронести внутрь и без ведома директора, и таких вещей не так уж и мало, но всё же...

— А тут тоже ничего конкретного нельзя сказать, — поведала она сделанные на собрании выводы. — Достаточно правдоподобно выглядит та версия, что дневник долго копил в себе силы по частице, прежде чем смог ментально воздействовать на окружающих — и тогда уже сумел убедить кого-то дать себя в руки тому или иному ученику, — Беллатрикс сделала ещё глоток вина. — Он же на Поттере тоже оставил следы?

— Не то слово, — Барти ухмыльнулся. — Полнейшая каша и мешанина в памяти, куча вырезанных кусков — и это только то, что я смог разглядеть при беглом сеансе легиллименции. На этом фоне даже не заметны должны быть мои правки в финальных, если так можно выразиться эпизодах.

— Ты не побоялся корректировать ему память? — Беллатрикс даже слегка удивилась — для хорошей корректировки требовалось очень и очень немалое умение если не в легиллименции, то хотя бы в окклюменции — и лично у неё такого умения не было. У Руди, насколько она знала, тоже.

— Да, он кое-что ненужное слышал, так что пришлось, — пояснил Барти. — Теперь будет две отметины от Лорда: с разных сторон черепа, так сказать.

— Ну... про первую отметину мы всё равно не можем ничего сказать точно... — то, что Поттеров Лорд навещал до исчезновения почти наверняка, они знали уже достаточно давно, но что именно поставило сыну уничтоженной семьи такую отметину, понятно не было.

— Осколок какого-то проклятия, — Барти фыркнул. — Видимо, стойкий. Думаешь, это сами Поттеры постарались? Хотя... проехали — а то так и будет переливать из пустого в порожнее, — судя по всё чаще и больше прорезающимся в голосе эмоциям виски с содовой уже давало о себе знать.

— Всё равно, ничего особенно странного Рейя в нём не обнаружила... хотя особых тайн у Поттера от неё вроде как и не должно быть...

— Да я тоже ничего такого не вижу, — очередной раз сказал про свои наблюдения Барти. — За исключением отметин от двух встреч с Лордом, и самого этого факта, — он издал смешок. — Ах, да, ещё того, что после этих встреч Лорд оба раза пропадал.

— Главное теперь, чтобы третьего раза не было, — фыркнула Беллатрикс. — А то вдруг не повезёт на этот раз уже мальчишке.

— Ага, — собеседник отхлебнул из стакана ещё раз. — Кстати, ты б сказала Рейе прекратить уже отписываться каждую неделю про Поттера. А то он и догадаться может, — он немного прищурился. — По-моему, рассказов только на каникулах вполне хватит.

— Пожалуй, да, — она согласилась. — Но прекращать наблюдение всё равно не следует. Уже то, что мальчишка столкнулся с Лордом второй раз, выглядит достаточно подозрительно...

— Ты ещё скажи, что из него можно сделать приманку для Лорда, — Барти хмыкнул, — или находить оставшиеся хоркруксы. Но нет, боюсь, всё будет не так легко.

— Главное, чтобы мы справились, — ответила Беллатрикс вполне серьёзно. — И чтобы информация из тех хоркруксов не попала к Дамблдору.

— Подозреваю, что про то, чем оказался этот дневничок, рассказать придётся, — заметил собеседник. – То есть Руквуд всегда может сослаться на какую-нибудь министерскую тайну, но в этом случае Дамблдор раскопает информацию сам, а после этого будет внимательно следить не только за известными пожирателями, но и за теми, кто связан с самим Августусом. Да и вообще… — Барти ненадолго задумался. – Нет, скорее всего, информацией делиться придётся. Только чего это я об этом думаю вместо вас? – он издал смешок и осушил не первый уже стакан виски с содовой.