Изменяя все (гет)

Они были в Визжащей хижине. С замиранием сердца Гермиона наблюдала, как ее копия переворачивает песочные часы в хроновороте. Перед последним оборотом та посмотрела на нее, ободряюще улыбнулась и, набросив мантию-невидимку, исчезла.

Гермиона прислушалась к своим ощущениям. На первый взгляд ничего не изменилось, даже все ее воспоминания остались при ней, хотя Гермиона предполагала, что после изменения прошлого ее память подкорректируется. Что-то пошло не так? Впрочем, она была рада, что сохранила все свои воспоминания. Забыть о Северусе казалось ей предательством по отношению к нему.

Немного подождав, Гермиона аппарировала к дому Блэков. Осторожно приоткрыв дверь, она заглянула внутрь: было тихо и темно, только сверху доносилось размеренное тиканье часов и едва различимое ворчание Кричера. Неторопливо Гермиона прошлась по всем комнатам, подмечая мельчайшие изменения: ваза, которую разбил Марсель еще два года назад, стояла на месте, на столике в гостиной лежали другие книги, не хватало кое-чего из ее одежды, зато взамен появилась другая. Она определенно жила в этом доме и в этой, измененной, реальности. И, судя по всему, жила совершенно одна, даже Марселя здесь не было. А еще не было следов пожара. Значит... Гермиона облегченно выдохнула: значит, все получилось. Осталось только узнать подробности собственного прошлого.

Расположившись у камина, она бросила в него щепотку пороха и, предусмотрительно закрыв глаза, произнесла:

— Саммер-стрит, 29!

Гостиная Поттеров выглядела как обычно. В ней никого не было, но из дальней по коридору комнаты доносился веселый смех Джинни, поэтому Гермиона крикнула:

— Джинни! Гарри!

Оба тут же вышли к ней, в пижамах, взлохмаченные и крайне довольные жизнью.

— Гермиона? Что-то случилось? — немного озадаченно спросил Гарри.

— Это опять Рон, да? — сердито добавила Джинни, нахмурившись. — Когда-нибудь я убью этого мерзавца!

Они ничего не знали! Они не помнили о ее перемещении в прошлое! Реальность все-таки изменилась.

— Нет, Рон тут не при чем, — быстро заверила их Гермиона. — У меня очень глупые вопросы на самом деле. Случайно перепутала склянки и выпила зелье забывчивости, поэтому сейчас немного... дезориентирована. Гарри, могу я тебя попросить зайти ко мне буквально на десять минут? Я на площади Гриммо.

— О-о, мне даже можно туда зайти? В Дом-который-нельзя-упоминать? Ты точно не в себе, Гермиона, — весело сказал Гарри, обменявшись с Джинни игривыми взглядами.

— Что это еще за?.. — сбитая с толку Гермиона помотала головой. — Не важно. В общем, я жду тебя, — и отключилась от дома Поттеров, поднявшись с колен.

«Здорово, что счастье в семье Гарри незыблемо и не зависит ни от каких обстоятельств», — думала Гермиона, приводя волосы в порядок. Ее шевелюра явно не была предназначена для использования каминной сети. Гарри появился через несколько минут и первым делом с любопытством осмотрел гостиную.

— Хм, тут вроде ничего не изменилось, — хмыкнул он. — Я-то думал, ты притон здесь устроила. Или штаб какого-нибудь тайного общества по защите магических существ. Джинни ставила на любовное гнездышко для встреч с тайными поклонниками. Ну а что? — начал оправдываться Гарри, столкнувшись с недоумевающим взглядом Гермионы. — Мы же должны были найти хоть какое-то разумное оправдание тому, что ты отобрала у меня имущество и под страхом Оппуньо запретила не только приходить сюда, но даже говорить об этом доме — с тобой в том числе? Мы уже шесть лет бьемся над этой загадкой!

Да, ее версия из этой реальности поступила мудро, не втягивая Гарри в историю с хроноворотом. Значит, все эти шесть лет она провела здесь, в этом доме... без Северуса.

— Ты как-то странно выглядишь, — вдруг заметил Гарри. — Как будто... эмм... Ты хорошо себя чувствуешь?

Тактичный Гарри не решился сказать, что она постарела. Разумеется, за шесть лет она изменилась: появились новые морщинки, лицо похудело и утратило свежесть молодости, кожа была уже не такой упругой и сияющей, как раньше. Гермиона тяжело вздохнула: она надеялась, что эти изменения не будут так бросаться в глаза.

— Просто устала, — пробормотала она, — и еще это зелье...

Гарри сочувствующе кивнул и развивать эту тему не стал, за что Гермиона была ему благодарна.

— Гарри, у меня сейчас в голове такой бардак... Я задам тебе несколько глупых вопросов, ладно? — дождавшись еще одного кивка, она продолжила: — Я ведь по-прежнему целитель, да?

— Да, и по-прежнему практически живешь на работе. По правде сказать, мне кажется, что этот твой Августус тебя использует, скидывая на тебя всю грязную работу. Джинни тоже так считает.

Это была не новость. Целитель Августус, начальник отделения недугов от заклятий, в котором работала Гермиона, действительно злоупотреблял ее мягкотелостью и неумением отказать.

— И мы с Роном живем в?..

— Ты настолько повредила память, что даже забыла, где живешь? Гермиона, может, тебе стоит обратиться в Мунго? — обеспокоенно спросил Гарри.

— Нет-нет, все в порядке, — заверила его она. — Эффект зелья пройдет через пару дней, просто я не хочу даже на короткое время оставаться в неведении. Поэтому и мучаю тебя среди ночи. Прости, пожалуйста.

— Да ничего, — протянул Гарри, с сомнением глядя на нее. — У вас с Роном квартира в маггловской части Лондона. Адрес не помню, извини. Не думаю, что вообще хоть когда-нибудь его знал. Если хочешь, могу помочь тебе аппарировать туда.

Гермиона кивнула:

— Чуть позже, хорошо? А... как дела у Рона?

Гарри помрачнел.

— У вас с Роном сейчас непростой период. На работе у него постоянные косяки, даже я уже устал его прикрывать. Если бы не титул героя войны, его бы давно уволили. А так просто собираются отстранить от дел и перевести на офисную работу. Гермиона, — неуверенно произнес Гарри после небольшого молчания, — мы с тобой это никогда не обсуждали, хотя и я, и Джинни много раз пытались начать этот разговор... Тебе не обязательно цепляться за Рона просто потому, что все этого от тебя ждут. Мы же видим, как вы несчастны друг с другом. И никто не будет вас осуждать, если вы решите... В общем, просто знай, что мы поддержим любое ваше решение.

— Спасибо, Гарри, — тихо сказала Гермиона, опустив глаза в пол.

Что ж, чуда не произошло. Они с Роном по-прежнему несчастны. Очевидно, их отношения не складывались в любой реальности. Наверное, им просто не суждено было быть вместе. Но, странное дело, осознав это сейчас, Гермиона почувствовала облегчение. Она вовсе не представляла, как могла бы снова быть женой Рона после всего, через что ей довелось пройти. Смогла бы она притворяться, что любит его, узнав, что такое любовь на самом деле?

Но самое удивительное, что, оказывается, друзья видели проблемы в их браке. И сочувствовали Гермионе, и хотели помочь. А она-то, находясь в своем времени, думала, что никто не обращает внимания на ее страдания. Думала, все поддерживают Рона и во всем обвиняют ее. Почему она не решалась просто поговорить с близкими людьми на эту деликатную тему? Возможно, все ее личные проблемы можно было решить, и не убегая в прошлое.

Как глупа она была! Сколько ошибок успела совершить! Пустила собственную жизнь на самотек, сама себя загнала в тупик, мучилась от осознания собственного фиаско по всем фронтам — и ничего не делала, чтобы изменить ситуацию, хотя бы попробовать решить проблемы.

Немного помолчав, Гермиона проговорила:

— И последний вопрос, Гарри. Что случилось с Северусом Снейпом?

Гарри удивленно моргнул. Такого вопроса он явно не ожидал.

— Он умер, Гермиона. В Визжащей хижине, в день победы над Вольдемортом. Мы видели это своими глазами.

Он все-таки умер. Сердце Гермионы пропустило один удар. Он умер, как и было задумано. Младшая Гермиона справилась. Все шло так, как должно.

Теперь надо было жить дальше, как он и хотел. Жить, полностью взяв контроль над судьбой в собственные руки. Храбро справляться с проблемами, перестав убегать от них.

Жить, не обращая внимания на зияющую дыру в сердце.

Пришло время работы над ошибками.

* * *

— Нет, мистер Друфтус, меня совершенно не волнует, что ваши «достопочтенные семейства» испытают «определенные неудобства» из-за нового закона о домашних эльфах! Телесные наказания эльфов и недопустимые условия их проживания — это жуткие пережитки прошлого, от которых наше прогрессивное общество должно избавиться раз и навсегда.

— Но, мисс Грейнджер, — робко промямлила голова в камине, — наши традиции...

— Не смейте мне говорить о традициях! — взвизгнула Гермиона. — Давайте еще запретим магглорожденным иметь волшебные палочки! Или вновь ведем телесные наказания в Хогвартсе! Или будем применять круцио за нарушение общественного порядка — а что, славные же были традиции? Закон будет принят, мистер Друфтус! И еще скажите спасибо, что я не вписала в него требование обязательной оплаты труда эльфов! Заметьте — пока не вписала. Рабство домашних эльфов — это совершенно неприемлемое...

— Гермиона, к вам мистер Поттер, — мягко прервала ее приоткрывшая дверь Анна, личный помощник, секретарь и вообще самый незаменимый человек в жизни Гермионы.

Присутствие Анны всегда успокаивало и отрезвляло. Вот и сейчас она перевела дух и уже более спокойно продолжила:

— До скорого, мистер Друфтус! И если я еще раз услышу, что вы саботируете мой проект...

Но голова мага уже благоразумно успела исчезнуть из камина.

— Тупоголовый индюк! — выругалась Гермиона, быстро пробегая глазами бумаги, которые подала ей Анна, и удрученно воскликнула: — Как это — закончилась кровь дракона?! Мы же только в прошлом месяце купили целых три галлона! Они ее пьют там, что ли?! Дурдом какой-то! — Гермиона напряженно потерла виски. — Значит так, Анна, передай Августусу, что я лично зайду к нему в лабораторию завтра и проверю все отчеты. И пусть только... Тебе чего, Гарри? — резко спросила она, увидев, что тот, не дожидаясь приглашения, входит в ее кабинет.

— И тебе привет, Гермиона, — улыбнулся Гарри. — Джинни послала тебе уже с десяток вопиллеров, но, зная услужливость твоей помощницы, я предположил, что все они так и не дошли до адресата, и решил забежать к тебе сам.

Анна скромно улыбнулась и, забрав подписанные Гермионой бумаги, вышла из кабинета.

— Вопиллеры? Что-то случилось? — взволнованно спросила Гермиона. — Джеймс опять случайно проклял Альбуса? У Лили начались стихийные выбросы магии? Сейчас, подожди секунду, я соберусь — и сразу к тебе.

— Успокойся, с детьми все в порядке, — остановил он начавшую уже было натягивать на себя мантию Гермиону. — Это по поводу сегодняшней вечеринки.

— Вечеринки?

Гарри тяжело вздохнул:

— Какой сегодня день?

Она быстро достала из-под завалов на письменном столе календарь и недоуменно уставилась на него. День как день. Красным не обведен, никаких пометок и восклицательных знаков.

— Какой-то праздник? У кого-то из семьи день рождения? — догадалась Гермиона.

Мерлин, она ведь не покупала никаких подарков! «Ничего, — подумала она, быстро соображая, — если встреча с благотворителями закончится к пяти, она успеет забежать в Косой переулок до интервью. На крайний случай можно послать Анну в магазин к Джорджу и Рону».

— Ты уже мысленно подбираешь подарок гипотетическому имениннику, да? — ухмыльнулся Гарри, внимательно глядя на притихшую подругу и покачал головой: — Ты неисправима! Гермиона, у тебя сегодня день рождения!

«Слава Мерлину, что не надо выкраивать время на покупку подарка, — с облегчением подумала Гермиона. — Ясно же, что встреча с благотворителями... Что?»

— Что? — пораженно спросила она вслух. — Я забыла про свой день рождения?

— Вот-вот. И это не какой-то там рядовой день рождения! Не каждый день тебе тридцать исполняется, знаешь ли! — Гарри явно получал удовольствие от происходящего. — Джинни целый месяц тебе о вечеринке говорит. В этот раз семья организовывает для тебя нечто действительно грандиозное.

Гермиона начала что-то припоминать. И правда, Джинни, кажется, пару раз говорила ей о празднике в Норе. В отчаянии она уронила голову на кипу бумаг, лежащих на столе.

— Я безнадежна, Гарри! Я не справляюсь!

— Ты просто слишком много на себя взяла — как всегда. Управление Отделом, основание Фонда, все эти твои благотворительные акции, курирование лаборатории, написание научных работ. Я вообще не понимаю, когда ты спать успеваешь!

— В метро, — виновато ответила Гермиона. — Я сплю в метро.

— Ты ездишь на работу на метро? — изумился Гарри. — Зачем?

— Чтобы отдохнуть от магии. И поспать.

Гарри с жалостью на нее посмотрел и, не найдя в кабинете свободного стула, трансфигурировал его из вазы с цветами и сел рядом с Гермионой, накрыв ее руку своей.

— Когда пять лет назад ты уволилась из Мунго, мы подумали, что ты наконец поняла: нельзя всю свою жизнь тратить исключительно на работу. Ты устроилась в Отдел регулирования и контроля за магическими существами — это было логично, если вспомнить твою Г.А.В.Н.Э. В свободное время ты занялась общественной деятельностью — мы были счастливы, видя, как у тебя загорались глаза, когда тебе удавалось успешно провести очередное мероприятие. До сих пор помню твой триумф в тот день, когда сносили фонтан братства в Министерстве! Но потом, Гермиона, потом ты же просто с катушек съехала! Каждый день ты взваливаешь на себя все новые и новые обязательства. Как будто твое время истекает, и ты боишься не успеть осчастливить всех и каждого!

— Я просто хочу помочь... — вяло отозвалась Гермиона.

— Да знаю я! Но мир не остановится, если ты позволишь себе законный отдых. И научишься наконец делегировать обязанности. Тебе необязательно делать все самой, понимаешь? Иначе твоя жизнь пройдет мимо тебя, — в волнении Гарри запустил руку в волосы, взлохматив их еще больше. — Мне иногда кажется, что ты просто прячешься от каких-то своих проблем за всей этой неуемной деятельностью. Ты очень успешна, ты сделала очень многое для общества, но из-за работы у тебя нет никакой личной жизни!

— А может быть, я сделала очень многое благодаря тому, что у меня нет личной жизни? — тихо спросила она.

— Ты счастлива, Гермиона?

Гермиона задумалась, прежде чем ответить. Да, работа приносила ей удовольствие. Несмотря на бешеный график, постоянный стресс и хроническое недосыпание, она чувствовала себя живой и нужной. Ей действительно нравилось приносить пользу. Но счастлива ли она? На размышления о счастье у нее просто не было времени. И ее это вполне устраивало, ведь стоило ей хоть на секунду остановиться, как щемящая пустота накрывала ее с головой, заставляя вспомнить, что она потеряла.

Она так и не смогла забыть Северуса. Боль от его утраты немного притупилась с годами, но все еще постоянно напоминала о себе. Гермиона скучала по нему — отчаянно, безумно. И не могла представить кого-то другого рядом с собой. Время от времени появлялись мужчины, стремящиеся завоевать ее внимание, но она сразу давала понять, что их ухаживания ей не интересны. Такого, как Северус, она все равно больше не встретит, зачем же тратить драгоценное время на бессмысленные отношения? Тем более что времени этого действительно постоянно не хватало.

«Живи эту жизнь за нас двоих», — сказал он тогда в ее сне. Что ж, эти слова стали ее девизом. Они каждое утро поднимали ее с кровати, они заставляли взваливать на себя все новые и новые обязательства, они помогали справляться со страхами и неуверенностью — и идти напролом, воплощая даже самые грандиозные планы. Кто знает, не случись в ее жизни романа с Северусом — и его смерти — достигла бы она такого успеха, сделала бы так много?

— Я в порядке, Гарри, — наконец ответила она. И это было чистой правдой. — Я люблю свою жизнь, И если в ней нет семьи и детей, то это мой сознательный выбор.

Гарри недоверчиво покачал головой, но спорить не стал.

— Нора, девять часов, — сказал он, поднимаясь и превращая стул обратно в вазу. — И только попробуй опоздать — Джинни тебя с потрохами съест.

* * *

Она сидела на диване, слушая уморительные рассказы Рона и Джорджа о происшествиях в их магазинчике. Ее щеки устали от постоянной улыбки, а мышцы живота уже болели от смеха.

Гермиона была рада, что пришла сюда. Все семейство Уизли с их многочисленными отпрысками, старые друзья, члены Ордена Феникса, с которыми они по-прежнему поддерживали теплые отношения, — сегодня в Норе собрались все, кого она любила.

— Так, хватит утомлять Гермиону своими пошленькими шуточками, — раздался звонкий голос Джинни. — Дайте и мне провести время с нашей занятой леди.

Прогнав братьев с дивана, Джинни села рядом с Гермионой, приобняв ее за плечи.

— Я молодец? — самодовольно спросила она, с улыбкой наблюдая за веселящимися гостями.

— Ты молодец, и я тебе очень благодарна, — искренне сказала Гермиона.

Напротив, в углу комнаты расположилась кучка детей — по большей части рыжеволосых. Посередине на низком табурете, словно на троне, восседал Тэдди, изменяющий свою внешность на потеху малышне. Те заходились от смеха и наперебой просили сделать то эльфийские уши, то пятачок, то львиную гриву.

— Жаль, что он так и не попал в Хогвартс, — вздохнула Гермиона.

— Не твоя вина, что эти старые пердуны не позволили тебе внести поправки в Закон о защите от оборотней. Ты сделала все, что могла, — сердито сказала Джинни.

— Видимо, этого было недостаточно.

— Бедный ребенок, он так прыгал от радости, когда летом ему пришло приглашение в Хогвартс. Я не знаю, чего стоило Андромеде убедить его, что домашнее обучение — это лучшее, что может случиться с маленьким магом.

Гермиона внимательно посмотрела на Тэдди, ее сердце сжималось от жалости.

— Выглядит он вполне довольным.

— Пытается быть сильным, как его отец. Он очень умный и сразу все понял, — покачала головой Джинни. — Тэдди тогда пришел к нам, такой весь сосредоточенный и серьезный, и долго разговаривал с Гарри. Сказал, понимает, что опасен для окружающих и что всем будет лучше, если он останется дома. И раз его отец смог прятаться столько лет, то и он сможет. Ладно, — повеселев, сказала она, — не будем сейчас об этом. Сегодня твой день, старушка, и мы будем веселиться! Время подарков! — закричала она на всю Нору, левитируя столик с внушительной горой подарков к дивану.

Все в предвкушении обступили Гермиону, и она немного засмущалась: отвыкла от такого внимания к себе.

— Открой самый большой! Открой самый большой! — заверещал Джеймс.

— Нет, сначала к’асненький! — перебила его Мари-Виктуар. — Это от нас!

— Золотистый!

— Ну-ка все тихо, вы ее уже совсем запутали, — вмешалась Молли, — Гермиона, дорогая, не обращай на них внимания.

Гермиона засмеялась и, закрыв глаза, вытянула наугад увесистый сверток и, распаковав, показала всем толстую книгу «Закон и магия: между традициями и здравым смыслом», вызвав всеобщий взрыв хохота.

— Готов поспорить, каждый второй подарок будет книгой, — задорно крикнул Джордж, игнорируя шиканье жены. — Делаем ставки, дамы и господа!

Гермиона тем временем уже распаковала большую красную коробку. В ней оказалась шикарная бордовая мантия из струящейся ткани и такого же цвета колпак с золотистыми полями.

— К’асивая, п’авда? Это я выби’ала, — гордо заявила Мари-Виктуар.

— Вы же отдали за нее целое состояние, не стоило, в самом деле, — признательно улыбнулась Гермиона Биллу и Флер.

Третий сверток оказался очень маленьким, с ладошку Гермионы. Разорвав черную бумагу («Ну кто дарит подарки в черной бумаге?» — «Рон, это твои проделки?» — «Открывай же быстрее, Гермиона!»), она увидела внутри небольшой флакон с густым темно-бордовым зельем и маленькую карточку, на которой официальным министерским шрифтом было написано: «Антиликантропное зелье, патент №22847 от 19.09.2009». И снизу — уже другим, до боли знакомым почерком — две буквы, увидев которые, Гермиона окаменела.

«С.С.»