Танец пепла (гет)

Здесь было настолько тихо, что малейший шорох казался оглушающим. Комната была просторной и тёмной, и освещалась лишь одной единственной свечой на небольшом столике, чьего слабого пламени было явно недостаточно для того, чтобы разогнать сгустившийся по углам мрак. Поэтому в образовавшийся круг света попадала лишь массивная кровать с балдахином, за которым угадывался тёмный силуэт, да стоящий рядом стул.

Она сидела около кровати, скрестив руки на коленях, недвижима и молчалива, напряжённо прислушиваясь к тяжёлому дыханию рядом. Но вот послышался слабый стон, и её взгляд, до этого неотрывно следящий за колеблющимся пламенем, метнулся в сторону кровати. Девушка дёрнулась вперёд, спешно отодвинула полог, и наконец тонкие пальцы с надеждой сжали руку покоившейся там фигуры — ничего.

— Показалось… — её голова обречённо поникла, с губ сорвался разочарованный вздох. Прежде чем задвинуть полог, она ещё раз дотронулась до лба лежавшего на кровати эльфа. — Слишком холодный… Но живой, — она откинулась на спинку стула. «Пока живой», — добавил её внутренний учёный.

От последней мысли она резко поднялась на ноги и решительно направилась к противоположной стене, где на небольшой тумбе стоял кувшин с водой и несколько кружек. Наполнив одну из них, она залпом выпила содержимое и замерла, задумчиво зажав глиняную чарку в руке. На красивом лице отразилась напряжённая работа мысли.

— Думай, думай! — Сельвен перебирала в голове все известные ей рецепты. — Должно быть что-то, что я упустила,—она раздражённо стукнула кружкой о тумбу и уже сделала шаг обратно к кровати, как невольно пошатнулась и замерла, оперевшись о стену. Выходит, даже для эльфов, известных своей выносливостью, шестые сутки без сна не проходят бесследно. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем ей удалось справиться с приступом слабости и вернуться обратно. Оказавшись у кровати, её взгляд снова устремился к эльфу за белым пологом. Он лежал тихо и спокойно, так что , если бы не мертвенная бледность, со стороны могло показаться, будто он безмятежно спит. Сейчас, в скудном свете свечи, он, наверное, почти слился бы с укрывающей его простынёй, если бы не тёмно-рыжие волосы. Её рука самопроизвольно потянулась, чтобы убрать одну из шелковистых прядей, упавших ему на лицо, когда входная дверь тихо скрипнула. Вошедший тихо подошел и встал в ногах кровати.

— Как он? Есть какие изменения?

Она лишь отрицательно покачала головой.

— Нет, Adar, всё также, — Сельвен закрыла полог и обернулась к главному лекарю.

Отец выглядел неважно, и она подозревала, что и сама выглядела не лучше. Обычно живой и искрящийся взгляд — потускнел, лицо приобрело сероватый оттенок, под глазами залегли глубокие тени, а губы были плотно сжаты с тех самых пор, как вернулся отряд. Сельвен не было с ним, ни когда они вернулись, ни когда среди доставленных в больничное крыло раненых он узнал такой же всполох тёмно-рыжих волос, как и у него самого, и с тех самых пор её отец не был самим собой. Фаэлон разом постарел и осунулся, словно за эти шесть дней что-то оборвалось и надломилось внутри него. Вот и сейчас он стоял, уставившись невидящим взглядом в пустоту и сжав спинку кровати так, что побелели костяшки пальцев.

— Отец,—но никакой реакции не последовало. — Отец, — повторила она чуть громче, и, на этот раз, он её услышал. — Не теряй надежду. Он не может умереть, — она всё ещё верила в то, что говорила.

Некоторое время Фаэлон напряжённо молчал, неотрывно глядя дочери прямо в глаза.

— Я тоже хочу в это верить, дитя, — при последнем слове в его глазах, казалось, мелькнула былая искра, но тут же погасла. — Сколько он без сознания?

— Шесть дней, — ответила она не своим голосом, прекрасно понимая, что он скажет следующим.

— Ты ведь знаешь, что это значит? Этот новый яд…

— Я знаю, — отрезала она резче, чем того хотела. Отец снова замолчал, а в следующее мгновение его тёплая ладонь легла ей на плечо. Сельвен только успела удивиться, когда он успел так быстро подойти, или она закрыла глаза от усталости…?

— Когда ты спала в последний раз? — его голос был мягким и успокаивающим.

— А ты?

Фаэлон не ответил, лишь чуть сжал плечо.

— Такие вопросы не задают лекарю.

— Тогда зачем ты меня об этом спрашиваешь? — почему-то даже не глядя на него, Сельвен была уверена, что он почти улыбнулся. — Я увеличила дозировку, — неожиданно сменила она тему.

— Когда ты дала ему зелье? — тон снова стал твёрдым.

Она задумчиво потёрла переносицу, потом, чуть прищурившись, посмотрела на свечу, прикидывая время по огарку.

— Около часа назад. Может, чуть больше, — проговорила она наконец. Фаэлон ничего не сказал, только сильнее сжал её плечо.

В комнате снова воцарилась гнетущая тишина. Сельвен даже подумалось, уж не заснул ли отец стоя, когда он опять заговорил.

— Если до утра ничего не произойдёт, возможно, тебе стоит поискать ответы в другом месте, — он замолчал и следующие слова сказал значительно тише, будто они давались ему с трудом. — Среди рукописей твоей матери.

Сначала она не поверила своим ушам, но нет, отец действительно только что сказал именно это. Когда понимание проникло-таки в её сознание, Сельвен невольно выпрямилась на стуле, но так и не решилась посмотреть на в глаза.

— Отец, ты увер…

— Я никогда не думал, что это скажу, — перебил он её. — Но это может быть наш последний шанс. Она владела многими древними знаниями…— Фаэлон глубоко вздохнул. — Если там что-то и есть, то только ты сможешь это найти.

Отец и дочь снова замолчали, хотя на языке у Сельвен вертелось столько вопросов, что голова шла кругом, а накатившую было усталость как рукой сняло. Ей льстило доверие, но она не имела ни малейшего понятия, где и что искать во многочисленных заметках, записях и свитках, оставшихся после матери. Да, они с Даэ разложили все по местам и темам, но это ещё ничего не значило. Её взгляд помимо воли вернулся к тёмному силуэту на кровати. Она поймала себя на мысли, что глубоко в душе всё же надеялась, что усиленное зелье подействует, однако узнать это можно будет не ранее утра. Неожиданная догадка заставила её нарушить затянувшееся молчание.

— Adar, а что стало с теми двумя воинами, которым ты дал твоё новое зелье?

Ответом ей была тишина. Она уже хотела повторить вопрос, когда дверь комнаты, чуть скрипнув, приоткрылась. На пороге стоял эльф, с которым она уже пересекалась в больничном крыле, однако он так и не представился.

— Лорд Фаэлон, — проговорил тот с поклоном. — Я прошу прощения за то, что беспокою вас. Но я вынужден просить вас вернуться. Привезли ещё раненых.

— Уже иду, — прозвучал над её головой глубокий голос отца. Новоприбывший лишь поклонился в ответ и тихо закрыл за собой дверь. — Мне пора, дитя, — Фаэлон вышел из-за спины дочери, встречаясь с ней взглядом. — Тебе стоит отдохнуть, — его глаза чуть посветлели, и он слегка коснулся губами её лба.

Она лишь грустно улыбнулась в ответ. Его рука уже лежала на ручке двери, когда Сельвен его окликнула.

— Отец, ты так и не ответил мне.

Фаэлон замер. Секунда, две.

— Они умерли, — проговорил он очень тихо, потянув за ручку. Она ещё хотела что-то спросить, но отец уже скрылся за дверью.

И снова потянулись невероятно долгие молчаливые минуты в темноте. Её взгляд кочевал от пламени свечи к силуэту за пологом. Но с каждой каплей полупрозрачного воска, слезой скатывающегося на тёмное дерево, таяла её надежда на то, что он проснётся. Сельвен чувствовала себя абсолютно бесполезной, как тогда, когда она сидела на пыльном полу в библиотеке матери. Брат, который её постоянно дразнил и пытался учить уму-разуму, который, несмотря на то, что давно вступил в возраст, не потерял юношеской заносчивости и пыла, который выводил её из себя, но и которого она любила до последнего вздоха, тихо умирал рядом с ней, а она ничего не могла с этим поделать. Если бы она не была так измотана физически и эмоционально, то, наверное, заплакала бы. Но её слёзы давно остались в прошлом. Сельвен сжала голову руками, спрятав лицо в ладони.

«Думай, думай, думай!» — повторяла она мысленно как мантру. Она не хотела просто так сдаваться.

— Сельвен?..— прошелестело где-то совсем рядом, и от звука этого голоса она резко вскинула голову.

Она попыталась было встать, но он остановил её жестом.

— Ваше Высочество, — при упоминании титула его красивое лицо скривилось.

— Прошу тебя, оставь эти дворцовые помпезности. Здесь только мы.

Она неуверенно кивнула.

— Хорошо. Как вам… тебе будет угодно, Леголас.

Уголки его губ еле заметно дёрнулись вверх, но лишь на мгновение.

Сельвен чувствовала на себе его взгляд, но сознательно смотрела в другую сторону. Одновременно больше всего и меньше всего на свете она хотела видеть именно его. Принц прошёл вперёд, остановившись напротив неё с другой стороны кровати. Слух уловил лёгкий шорох отодвинутого полога.

— Он так…

— И не проснулся, — закончила она за него, в свою очередь отодвигая белую ткань в сторону. — Раны давно затянулись, но действие яда слишком сильное. Он впал в беспамятство, его фэа блуждает где-то на границе между мирами…

— И что это значит для твоего брата? — голос Леголаса был глухим.

— Я встречала людей в таком состоянии. Они могут пребывать в этом глубоком сне до тех пор пока их тело не состарится и не умрёт.

— Ну это люди, они смертны…— перебил он её, заставив нахмуриться и упрямо поджать губы.

— Это вы верно заметили, — не удержалась она от сарказма и, прежде, чем Леголас смог что-то ответить, продолжила: — Эльфы не могут долго находиться без фэа. Если нам не удастся пробудить его в ближайшие дни, его тело покинет этот мир. Он умрёт, — Сельвен подняла голову, встречаясь с ним взглядом.

Несколько долгих секунд они молча смотрели друг на друга. В его голубых глазах отражались печаль, обида вперемешку со злостью и ещё чем-то. Леголас тяжело вздохнул и опустил голову.

— Прости, — проговорил он еле слышно.

— Прости? — переспросила Сельвен.

— Прости, что не уберёг его. Что не оттолкнул вовремя. Поверь, я сделал бы всё, чтобы этого не случилось.

Их взгляды снова встретились.

— Я знаю, — прошептала она, чувствуя комок в горле.

Он подался вперёд и его рука накрыла её, чуть сжав ладонь.

— Но ведь должно быть противоядие?

— Должно, но пока мы его не нашли, — она отвернулась, аккуратно и как бы невзначай высвободила руку, якобы поправить выбившиеся из косы пряди. Это не укрылось от принца, в его взгляде мелькнуло неприкрытое разочарование, но Сельвен этого не увидела.

В комнате опять воцарилась тишина. Леголас задумчиво рассматривал склонившуюся женскую фигуру. Она была бледна, золотистые волосы, вопреки эльфийским обычаям, заплетены в тугую косу, а зелёные глаза болезненно сверкали.

— Сельвен, как давно ты не спала? — она вздрогнула.

— Я не могу сейчас отдыхать, — был её уклончивый ответ.

— Так сколько дней? — его голос был твёрдым и неожиданно требовательным.

Она откинулась на спинку стула, чуть прикрыв глаза:

— Шесть.

— Шесть? Сельвен, тебе нужен отдых. Ты не можешь себя так изматывать. Ровион бы не одобрил…

— Я могу и буду, если это потребуется, — отрезала она довольно резко. Сельвен поднялась со стула и вновь подошла к тумбе налить воды. Принц хмуро смотрел ей в спину, когда она, замерев с кружкой в руке, вдруг тихо заговорила. — В 2835 году из Харада в земли Гондора пришла чёрная смерть. Сначала это были лишь отдельные поселения Южного Гондора, вдоль Харадского тракта. Когда оттуда стали поступать вести о странной болезни, многие думали, что это скоро пройдёт. Но хворь набирала обороты, и всего за несколько недель добралась уже до берегов Андуина. А когда болезнь перебралась на другую сторону, все поняли, что это не пройдёт, а скорее наоборот. Она, как ненасытный зверь, поглощала всё на своём пути, оставляя за собой лишь бездыханные тела людей и животных. Тогда я и ещё несколько лекарей из МинасТирита отправились в провинции вдоль Южного тракта, чтобы остановить эпидемию, — она отпила из казалось бы забытой кружки и медленно обернулась, уставившись в пламя свечи невидящим взглядом. — Я никогда до этого ничего подобного не видела. Ранения и военные увечья — это ничто по сравнению с этим невидимым противником. Смерть была везде: на земле, в воде, в воздухе. Она не щадила никого: ни взрослых, ни детей. В первые же дни мы потеряли лекарей-людей, и нас осталось двое. Казалось, болезнь не действовала на эльфов, но мы всё равно были предельно осторожны. Нас было двое лекарей на почти тысячу пораженных болезнью. Но они умирали и быстро. Заражённые покрывались кровоточащими язвами и задыхались в собственной крови, которая, казалось, вытекала из всех телесных отверстий. Я видела детей, рыдающих кровавыми слезами над трупами своих матерей, а мы ничего не могли поделать. В первое время все наши попытки не приводили ни к чему, только замедляли их страдания… А потом Каладу повезло. Это была такая мелочь, о которой никто никогда бы не подумал, и если бы не случай, кто знает, что было бы потом… Он тогда радовался, как ребёнок, — она криво усмехнулась. — Мы остановили заразу и даже смогли помочь многим выжить. Перед нашим возвращением в Минас Тирит люди устроили праздник. К тому моменту я не спала почти две недели, и мечтала лишь о том, как упаду на кровать и забудусь в беспамятстве, но я не могла им отказать. Они поминали потерянных и чествовали торжество жизни. И лишь Калада нигде не было. А на утро я нашла его в постели, багровой от его же крови. Там было столько крови…— она замолчала, в её расширенных глазах отражалось подрагивающее пламя.

Леголас неотрывно смотрел на нее. Он был бледен, его губы плотно сжаты.

— Зачем ты рассказала мне об этом кошмаре?

— Кошмаре? — взгляд Сельвен стал осознанным и вновь остановился на лице принца. — Кошмар начался позже, Леголас. Почти неделю после моего возвращения я не могла заснуть, потому что как только опускала веки, видела перед глазами все эти реки крови и смерть. И иногда они до сих пор приходят ко мне во сне. Все те, кого я не успела спасти. Но я рассказала тебе это не для этого, — она тяжело вздохнула. — Я не та эльфийка, с которой ты танцевал на празднике Йестаре под сенью этого древнего леса. Я видела и пережила слишком многое за время своих странствий… Поэтому не стоит со мной разговаривать так, будто я наивная дева, за которой надо ухаживать, как за изысканным цветком.

— Сельвен…— начал было принц, но она остановила его жестом.

— Леголас, я не могу сейчас отсюда уйти. Я дала Ровиону новое зелье и мне нужно следить подействует оно или нет. Как минимум до утра, — её голос был тихим, но не терпящим возражений.

— Я понимаю, — ответил эльф, чуть кивнув. — Но не ты одна переживаешь за Ровиона. Он всегда был мне как брат. Поэтому позволь мне помочь тебе, — Сельвен задумчиво склонила голову на бок. — Я готов сменить тебя в любое время, чтобы ты могла поесть и передохнуть.

Она чуть нахмурилась и снова подошла к кровати, на её лице отразилась напряжённая работа мысли.

— Хорошо, — прервала наконец она затянувшееся молчание. — Ты можешь прийти утром и сменить меня на некоторое время, — ей показалось, что принц облегчённо выдохнул. — А сейчас мне будет проще, если ты оставишь нас, — она опустилась на стул.

— Сельвен… — она не могла не признаться, что ей нравилось, когда её имя срывалось с его губ, а в этот вечер это случалось довольно часто. Но следующий вопрос заставил внутренне напрячься. — Почему ты избегаешь меня? Что заставило тебя так отдалиться? Я никогда не хотел тебя обидеть. И если тогда…

— Леголас, остановись. Прошу, — она устремила на него усталый взгляд. — Сейчас не время и не место.

— Ты права. Прости.

— Тебе лучше уйти.

Он лишь кивнул в ответ и направился к выходу. Но у самой двери всё же обернулся.

— Я приду сменить тебя утром, Сельвен, — но та, казалось, его уже не слышала.

Она откинула полог и влажной тряпицей аккуратно протирала лицо брата. Какое-то время Леголас не мог отвести взгляд от её тонкого профиля, а наблюдая за тем, с какой нежностью она касалась рыжеволосого эльфа, невольно почувствовал лёгкий укол ревности. Его глаза погрустнели, и в их глубине метнулась тень, принц поджал губы и рвано втянул воздух, будто его пронзила резкая боль. Но в следующее мгновение он отвернулся и спешно скрылся за дверью.

* * *

Стражник двигался до того быстро и бесшумно, что мои собственные торопливые шаги казались гулкими и неуклюжими. Я чувствовала, как выпитое вино теплыми потоками разливалось по телу, а голова слегка кружилась и гудела. Возможно, это было действие эльфийского алкоголя, или результат затянувшегося ожидания, но я была — учитывая обстоятельства — на удивление спокойна, и дабы не думать о том, что ждёт меня впереди, занимала себя тем, что упорно запоминала дорогу, которой мы сейчас шли. Налево, темный коридор, потом направо, там тупик, снова налево, ещё поворот, стоп, и на этот раз мне удалось избежать позорного столкновения со спиной шедшего впереди меня эльфа.

Мы остановились у створчатых, украшенных замысловатой резьбой дверей. Мой сопровождающий коротко постучал и, видимо, получив разрешение войти (хотя я ничего не услышала), нажал на золотистую рукоятку. Не проронив ни слова, он отворил одну из створок, кивком головы указав внутрь. Эльф явно хотел, чтобы я зашла, но, видно, алкоголь замедлил мою реакцию, поэтому уже в следующую секунду он бесцеремонно схватил меня за предплечье и толкнул в комнату. Дверь за спиной закрылась с лёгким щелчком.

— Проходи дальше, — буркнул мой конвоир над самым ухом и опять подтолкнул для наглядности. Мне ничего не оставалось, как проследовать вглубь помещения.

Комната, где мы сейчас оказались была явно чьим-то рабочим кабинетом. Вдоль стен и до самого потолка выстроились тёмные книжные полки. Посередине расположился массивный письменный стол, на котором лежали разнообразные свитки, листки бумаги и письменные принадлежности. Я сделала ещё несколько шагов, и мои ноги утонули в мягком пёстром ковре, что заставило меня замереть. Это приятное ощущение было мне знакомо. Я пробежалась глазами вокруг, пытаясь зацепить хоть что-то в обстановке комнаты: книги, гобелены, камин у дальней левой стены, дверь в правом углу, небольшой альков чуть позади меня. И тут в голове что-то щёлкнуло. Я уже бывала здесь и не раз. Только до сегодняшнего вечера эта комната всегда была погружена во мрак. А в алькове прячется потайной проход.

Тем временем сопровождающий меня эльф направился к двери в правом углу, но я уже знала, что там. Стражник постучал, проговорил что-то на своём языке и замер, вытянувшись по струнке.

Потянулись долгие минуты тишины. Наверное, мне следовало испугаться и занервничать, но я лишь хотела, чтобы это молчаливое ожидание закончилось. Мой взгляд бродил по полкам с книгами, названия которых были написаны на непонятном и неизвестном мне языке, мысли, вязкие и тягучие, медленно перетекали в голове, сменяя одни странные образы другими. Магия в моей крови тихо пульсировала, вторя каждому удару сердца. В какой-то момент в затуманенном сознании мелькнула было мысль, что мне следовало бы подавить её, как учил Элронд, но в душе не было ни малейшего желания это делать. Я так увлеклась своим немым созерцанием, что и не заметила, как дверь отворилась, как стражник почтенно поклонился вошедшему Владыке. Откуда-то издалека я слышала, как король что-то сказал на Сильване, другой эльф ответил, кажется, за спиной снова щёлкнула дверь. И снова тишина.

Я очнулась от этой накатившей полудрёмы, лишь когда наши взгляды неожиданно встретились. Его полупрозрачные глаза были одновременно холодными и горячими.

«Как сухой лёд… И давно он наблюдает за мной?»

Я чуть склонила голову на бок, не в силах оторваться от его лица. Казалось, я тонула в его взгляде, захлёбывалась и в то же время добровольно погружалась всё глубже. Мне вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, дотронуться до этого гордого лика, этой совершенной, гладкой кожи, пропустить сквозь пальцы эти шелковистые пряди. Мои руки сжались в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и эта лёгкая режущая боль подействовала отрезвляюще. Король стоял чуть в стороне, заложив руки за спину.

«Когда он успел там оказаться? Разве не был он только что прямо передо мной?»

На нём была всё та же серебристая мантия с алой оторочкой, в которой он допрашивал Торина, не было только короны, и светлые волосы свободно ниспадали ему на плечи. Я смотрела на него, и мои мысли вернулись к тому, что произошло в тронном зале, и это подействовало, как ушат ледяной воды. Я глубоко вздохнула и чуть вздрогнула, заморгав, словно спросонья. Увидев это, он еле заметно усмехнулся и, не прерывая зрительного контакта, медленно двинулся в мою сторону.

Преодолев разделявшее нас расстояние за несколько скользящих грациозных движений, Трандуил Ороферион теперь возвышался надо мной, закрыв свет от камина. Его лицо было абсолютно непроницаемым, лишь глаза недобро поблескивали. Мне стало не по себе.

— Ты ослушалась меня, — в его голосе звучал металл. — Дважды.

Я нервно сглотнула.

— Дважды, ваше величество?

— Да, — был его односложный ответ.

Украшенная изысканными перстнями рука дотронулась до моего лица. И тут я поняла, что всё ещё стояла в палантине. Его пальцы скользнули под бордовый шёлк, освободили край платка, открыв лицо. Теперь он нарочито медленно распутывал созданную мною конструкцию, слой за слоем освобождая меня от ткани, то и дело касаясь кожи, ни на мгновение не отводя от меня пронзительного взгляда. Я невольно напряглась, словно он избавлял меня не от головного убора, а от всей одежды полностью. Эта мысль в мгновение обрела настолько яркий визуальный образ, что я чуть не задохнулась от горячей волны, пробежавшей по всему телу, и с ужасом поняла, что краснею. В этот момент шёлковый платок прохладной змеёй упал на пол.

Мои волосы были заколоты деревянной шпилькой, которую мне передала Сельвен. И если вчера я была несказанно рада этой безделушке и тому, что смогу убрать надоедливые пряди наверх, то сейчас, чувствуя, как взгляд короля скользнул вверх по моей оголенной шее, очень об этом пожалела. Его рука замерла где-то над ключицей, чуть поглаживая пульсирующую вену большим пальцем. От этого прикосновения низ живота сладостно сжался, пробуждая внутри волну липкого желания. С каждой секундой самоконтроль таял, а жжение под кожей усиливалось. Я попыталась отстраниться, но он пресек мои слабые попытки, предупредительно чуть сильнее сжав шею. Его глаза сверкнули и он резко подался вперёд, наклоняясь надо мной.

— Кто ты такая, что смеешь ослушиваться меня? — проговорил он очень тихо, но от этого шепота по спине пробежал холодок, а колени превратились в желе. Я бы, наверное, не устояла на ногах, если бы не рука короля, которая держала мою шею сзади в стальном захвате. Трандуил угрожающе прищурился. — Ты опять молчишь? Сколько ты собираешься испытывать моё терпение? — он потянул меня на себя, мои руки по инерции упёрлись ему в грудь.

— Я Даэрэт, ваше величество, — мой собственный голос был не громче шепота. — Смертная служанка леди Сельвен, которую она нашла и приютила. Я вам всё рассказала…

— Всё ли? — усмехнулся он.

— Конечно, ваше величество. Вы уже спрашивали меня.

— Я помню, — отрезал он. — И ты солгала!

Я похолодела и глухо повторила за ним:

— Солгала?

— Да, и продолжаешь лгать мне! — его голос раскатисто громыхнул надо мной, и он раздражённо отшвырнул меня в сторону. Как тряпичная кукла я отлетела к стене, падая на колени, но уже в следующую секунду король оказался рядом.

— Вы ошибаетесь…— пролепетала я.

Он резко дёрнул меня вверх, прижимая к стене. Трандуил был в ярости. В потемневших глазах сверкали молнии, брови сошлись на переносице, губы сжались в одну линию.

— Довольно! — гаркнул он, встряхнув меня. — Или ты думаешь, я ничего не заметил? Я видел, как он смотрел на тебя! Гном, он узнал тебя!

— Это не так…— не сдавалась я.

Эльф глухо зарычал, его холодные пальцы сомкнулись на моей шее.

— Откуда ты знаешь этого гнома?! Кто ты?! — перед глазами заплясали чёрные точки. Я безуспешно пыталась разжать его пальцы, но это было равносильно тому, если бы я хотела согнуть сталь. Трандуил говорил ещё что-то, но я его уже не слышала.

Возможно, это была смесь алкоголя и адреналина в моей крови, возможно, магия, от которой уже гудело в ушах, или невероятная ирония происходящего, и что меня душит вот уже второй король подряд, но вместо того, чтобы испугаться, я неожиданно для самой себя глухо рассмеялась. Трандуил отпрянул от меня и разжал пальцы, моё тело безвольно рухнуло на колени, но от этого смех стал только громче. Он прошептал что-то на Сильване, но я лишь покачала головой. Скорее всего, он решил, что смертная сошла с ума, но мне было всё равно. Всё ещё откашливаясь и потирая раздражённую кожу, я стала медленно подниматься. А выпрямившись, устало привалилась к стене, вновь встречаясь взглядом с королём. Трандуил смотрел на меня расширенными глазами, напряжённо замерев напротив.

— Откуда я знаю гнома? — начала я абсолютно спокойно. — Пересекались, наверное, поэтому он и узнал меня. Но я не знаю, где. Единственное, что я помню, это то, что у него такая же тяжёлая рука, как и у тебя, король Трандуил, — я и не заметила как неосознанно перешла на ты, обращаясь к нему.

— Что ты имеешь в виду? — процедил он сквозь зубы.

— Что вы оба любите хватать женщин за горло, — усмехнулась я.

Король неожиданно снова оказался рядом, его глаза потемнели.

— Гном прикасался к тебе? — прошептал лесной Владыка, невесомо касаясь подбородка, приподнимая моё лицо. От его взгляда, полного тёмного огня, у меня перехватило дыхание, щеки запылали, а от нахлынувшего возбуждения, смешанного с запульсировавшей с новой силой магией, я почти застонала в голос. — Он не имел на это права, — выдохнул король. — Только я могу прикасаться к тебе, — он резко втянул воздух, преодолевая разделявшее нас расстояние, впечатывая меня в стену, лишая какой-либо возможности сдвинуться. В следующее мгновение его губы впились в мои в обжигающем поцелуе.

В этом поцелуе не было нежности, не было просьбы. Трандуил целовал меня как король и правитель, требовательно, властно и жадно. А я отвечала ему с не меньшей страстью и рвением, прижимаясь к нему всем телом, запутавшись руками в его волосах. Когда он чуть прикусил мою губу, я не сдержала сладостного стона, а он ответил мне глухим рычанием. Его рука обвила мою талию, прижимая ещё ближе, не давая возможности вырваться, хотя никаких попыток к этому с моей стороны не было. Наши языки яростно переплетались, словно каждый из нас пытался сохранить за собой контроль, одновременно всё глубже теряя себя в горячем желании. Я почувствовала, как рука короля скользнула вниз, сжимая грудь, и интуитивно подалась вперёд. Мне хотелось большего. Он прервал поцелуй, прошептав что-то, и вот его горячие губы уже завладели моей шеей, сводя с ума, заставляя задыхаться от возбуждения. Сквозь ткань платья его пальцы ущипнули уже затвердевший сосок, и мне пришлось закусить губы, чтобы не застонать. От его запаха, прикосновений, ощущения тела голова шла кругом, распаляя ещё больше. Я попыталась оттолкнуть его, чтобы дать пространство рукам, но ничего не вышло. Эльф замер, резко вскинул голову, встречаясь со мной взглядом.

— Нет,— прошептал он повелительно.

Мы оба тяжело дышали, впившись друг в друга взглядом. Его рука соскользнула с моей талии, опустившись к бедру, параллельно за ней последовала и другая. Глядя мне прямо в глаза, он вдруг приподнял меня, оторвав от пола, и я послушно обхватила его талию ногами. Трандуил подался вперёд, и теперь я могла прочувствовать не только каждый мускул, но и его затвердевшую плоть. Одна его рука снова вернулась наверх, скользнув вдоль выреза платья, сжала мою вздымающуюся грудь. И снова эти губы завладели мной, лишая воли, заставляя выгибаться навстречу эльфу в сладостном томлении.

А потом его пальцы проникли под ткань платья, прочертив обжигающую линию вдоль бедра. Я резко втянула воздух. Король углубил поцелуй, в то время как его ласки коснулись моего центра. Сначала еле ощутимо, но потом всё настойчивее. Моё тело плавилось в его руках, отвечая на каждое прикосновение, а мне хотелось ещё большего. Его губы, запах, тело, руки, все слилось в один поток, накрывший меня с головой. Где-то вдалеке мелькнула было мысль, что я позволяла ему слишком многое, и стоило бы остановиться, но кого я обманывала? Когда его пальцы проникли внутрь, угадав ту самую чувственную точку, я потеряла все остатки контроля. И он, словно почувствовав это, усилил ласки, подводя меня всё ближе к заветному пику. Оргазм накрыл меня резко и неожиданно, в глазах потемнело, я откинулась назад, жадно хватая воздух, а он продолжал сводить меня с ума своими проникновенными прикосновениями, ни на секунду не замедляя заданный им ритм.

— Смотри на меня,— прошептал Трандуил повелительно, и наши взгляды снова встретились. В тот момент его глаза напоминали предгрозовое небо: столько эмоций, но слишком темно, чтобы разобрать. Когда его пальцы выскользнули из меня и уверенно сжали чувствительный бугорок, моё тело задрожало под натиском второго оргазма, с губ сорвался стон, а я, как заворожённая, смотрела на эльфа, не в силах даже моргнуть. Я даже не заметила, как он опустил меня на пол, вновь поставив на ноги, показавшиеся ватными. В какой-то момент я ощутила холод металла на разгорячённой коже — это его перстни чуть царапали щеку, очерчивая овал лица. Эльф опять припал к моим губам, но на этот раз он смаковал, медленно и почти нежно лаская языком, а я отвечала, тягуче и сладко.

Но вот король отстранился, замер надо мной, тяжело дыша. Словно через силу, он сделал шаг назад и резко отвернулся, как и тогда в кабинете. Снова тишина. Алое марево возбуждения стало постепенно отступать, а на смену ему пришло осознание того, что только произошло. Я вжалась в стену, вперившись взглядом в его спину.

«Ну скажи хоть что-нибудь! Только не молчи!» — билось в голове.

И, словно в ответ на мои мольбы, молчание комнаты прерывает его глухой и сдавленный голос.

— Тебе лучше уйти.

Потребовалось несколько долгих секунд, прежде чем смысл сказанного дошёл до моего помутнённого сознания. Я вздрогнула всем телом и дёрнулась к двери, а в следующее мгновение уже бежала по коридорам.

До комнаты я добралась как в тумане, повторяя в голове, словно мантру, запомненные ранее указатели дороги. Разделась, умылась и упала на кровать. Сон пришёл, на удивление, быстро. А на утро меня разбудил стук в дверь. На пороге стоял тот же стражник, что и накануне вечером.

— Его Величество разрешает тебе вернуться в дом леди Сельвен. В твоих услугах здесь больше нет надобности.