Кузены (джен)

* * *

— Ник? Сириус? Мама?! — ошарашенно воскликнул Гарольд, утром, за день до первого тура, обнаружив, что к нему прибыли «родственники». За удивлением, он даже не сразу понял, что назвал крёстную мамой. Впрочем, увидев счастливую улыбку на лице женщины с крайне несчастной жизнью, он решил, что так даже лучше. Проще подыгрывать, чем каждый раз отталкивать, вызывая у себя муки совести.

И, конечно же, Белла не рискнула бы, да и никто бы ей не позволил появиться на людях в своей внешности, поэтому она стала блондинкой с прямыми волосами, совершенно не похожая на себя саму. Вот только Поттеру был очень хорошо знаком безумный блеск в её чёрных глазах…

— Сыночек, я так рада тебя видеть! — Беллатриса, не стесняясь удивлённой толпы и опережая спутников, заключила Мальчика-Который-Мог-Пережить-Даже-Материнский-Инстинкт-Сумасшедшей-Пожирательницы в объятия. — Почему ты заставил меня волноваться, сбежав? — спросила она, всё же позволив обнять Гарри и мужчинам. Интересовалась она, конечно, летними событиями, понимая, что «сын» всё равно не ответит.

— Тихо-тихо, Гарри, — обнимая внука, шепнул Николас. — Волшебники умнее, чем ты думаешь. Все знают, что Лили мертва. А другая женщина, которую, при иных обстоятельствах, ты мог бы назвать матерью, твоя крёстная — беглая преступница. Не стоит раскрывать её личность. — Гарольд задушено буркнул что-то согласное, прежде чем дедушка его отпустил, переключившись на Дадли и позволив Сириусу обнять крестника. Лорд Блэк бурчал о том, что Гарри поручил ему опеку над его безумной кузиной, но крестник успокоил его претензии всего одним замечанием о том, что никому другому он её доверить просто не решился бы. Блэку (анимагу-псу, которые высоко ценили преданность и доверие) этих слов хватило, чтобы смириться с участью…

Выпутавшись из объятий, Поттер, не сдерживая улыбки, посмотрел на свою семью, по которой всё же успел соскучиться.

— Жаль, что Рене не пришла, — заметил он с лёгкой грустью.

— Прости, у неё важная научная конференция, которую нельзя пропустить или отложить, даже пользуясь нашим именем. Она навестит тебя позже, — извиняясь за супругу, развёл руками Фламель, приветственно кивая проходившему мимо и заметно посеревшему на глазах, а ещё и удивлённому Дамблдору. Гарольд кивнул:

— Всё равно я очень рад вас всех видеть, особенно сейчас. И должен заметить, Мам, тебе не идёт блонд, но, признаю, он меняет тебя до неузнаваемости. Однако что вы здесь делаете, рискуя раскрыть всё?

— Пришли поддержать тебя, конечно, сыночек! — снова стиснула крестника в объятиях Белла. — Мы очень гордимся, дорогой. Бабушка Вальбурга — тоже.

— А где вы торчали большую часть летних каникул? — с интересом спросил теперь уже Сириус. Кузены переглянулись и решили не выдавать тайное убежище у Грейнджер, а потому отговорились Мэнором.

Это был выходной, а потому братья с удовольствием таскали семью по территории Хогвартса, знакомя их с друзьями и приятелями, а также с другими чемпионами и близкими им людьми. Особой популярностью у общественности пользовался Фламель. Второй был Сириус, в основном из-за не столь давней шумихи в прессе. А вот на Беллу косились лишь с любопытством, гадая, почему сын Лили Поттер называл эту женщину матерью.

Денёк был весёлым, а закончился он походом в Тайную Комнату, где кузены представили по-новому тайное общество крысоловов. Неприятный случился инцидент с Невиллом, когда он сначала проклял Беллу, пытаясь отомстить за родителей, а потом снял проклятие, за то, что та их вернула ему. Вроде всё хорошо, но неприятно было Поттеру, которому, за исцеление родителей (ведь Белла не нашла бы способ, если бы не он, да и Фрэнк и Алиса не выпили бы зелье, если бы Гарольд вдруг не попросил друга сводить его к ним) при полном согласии оных, Невилл принёс вассальную клятву. К счастью, не родовую, а личную, чему очень возмущался Забини, единственный среди крысоловов родовой вассал Поттера.

И хорошо, что они пока не знали: Невилл всего лишь защищал себя…

* * *

— Вам не стгашно? — потерянно спросила Флёр у соперников, когда их оставили одних в палатке чемпионов. Как и предвидел Дадли, Китайский Огненный Шар достался Краму, а Гарольду — Венгерская Хвосторога. Самые свирепые драконы — мужчинам. Это было справедливо, но не значит, что не страшно.

Крам на вопрос вейлы неопределённо пожал плечами. Для него, достаточно скромного молодого человека, дракон был не страшнее стотысячной толпы волшебников-фанатов. Гарольд, глядя невидящим взором в одну точку, ответил так, как чувствовал:

— Дракон — здравомыслящее существо, чего порой не скажешь о людях. — Двое его соперников хмыкнули: они понимали, что имел в виду Гарольд.

Прозвучал пушечный залп: сигнал к началу испытания для чемпиона первой очереди, — и Крам отправился к выходу из палатки. Но на пороге он замер:

— Удачи нам всем, и пусть победит сильнейший…

* * *

— Дадли, он справится, — уверенно произнесла старшая из сестёр Гринграсс, поглядывая на откровенно дрожащего и не пытавшегося это скрыть, Дурсля. Так уж случилось, что все Крысоловы собрались на одной трибуне и все пытались успокоить кузена своего лидера. Особенно после того, как Крам остался без части своей густой шевелюры и не менее шикарных бровей, когда использовал заклинание «конъютиквитус», и ослепшая, а потому разъярившаяся сильнее дракониха, наугад палила пламенем. Особенно после того как Делакур, попытавшись использовать на драконе вейловские чары очарования, едва не осталась без руки. Особенно когда в третий раз раздался пушечный залп…

Ну почему, почему он не мог предвидеть, чем закончится первый тур, да и вообще весь турнир?!

— Я знаю, Дафна. Спасибо, — на автомате ответил Дадли, не подозревая, что был бледен как моль и что удивлённые таким его состоянием друзья всерьёз опасались того, чтобы он не сверзся в обморок. И Дурсль был очень близок к этому, глядя на то, как предельно спокойный кузен, сжимая в руке палочку, не только встал в пределах досягаемости Венгерской Хвостороги, но и посмотрел ей в глаза. Трибуны затаили дыхание, ожидая струи огня в героя. И он, Дадли, тоже задержал дыхание. Наверное, поэтому он и услышал тихое шипение драконихи и разобрал в нём знакомый змеиный язык и слова, неожиданно сложившиеся в вопрос, адресованный Гарри:

— Ты не боишься меня, детёныш, как другие двуногие. Почему? — Дурсль выдохнул: если дракон говорит на змеином, то Гарольд сможет договориться.

— Я должен вернуться к брату и сделаю ради этого всё. Я обещал, — не слышно для зрителей, прошипел в ответ Гарольд.

— Но ты встал напротив меня! — дракониха возмущённо мотнула хвостом, разбивая на осколки скальную породу. Один из осколков чиркнул по щеке Мальчика-Который-Выжил, заставив нервным рефлексом дёрнуться глаз. Дадли мысленно отметил, что дракониха не удивлена противнику-змееусту.

— Это забава двуногих, — пояснял Гарри, делая шаг навстречу Хвостороге. — Игра. Соревнование. Я не хотел в этом участвовать, но меня бы заставили. Мы должны сразиться с драконом и забрать подкинутое вам в кладки золотое яйцо.

— В кладке чужое яйцо?! — крылья с хлопком раскрылись, сбивая потоком ветра чемпиона Хогвартса с ног, что и спасло его от струи огня, которую разъярённая дракониха выплюнула в него. Лёжа на холодных камнях, Поттер вспомнил, что в древности посланников, принёсших дурные вести, убивали на месте…

Дракониха продолжала бушевать, дробя хвостом камни и пытаясь залить струями огня хорошо защищённых барьерами зрителей. Но, немного выплеснув напряжение и ярость, а может и страх, она посмотрела на кладку и принюхалась, что позволило Гарри подняться на ноги.

— Ты прав, Детёныш, — с ненавистью прошипела она. Но ненависть не была направлена на чемпиона, а потому Дадли снова выдохнул ещё свободнее.

— Позволь мне забрать яйцо… — снова приблизился к дракону его кузен, теперь уже находясь в зоне досягаемости хвоста, чем Хвосторога тут же воспользовалась:

— Просто так? Никогда! — Но Поттер увернулся и спросил:

— Что ты хочешь? — Хвосторога на мгновение задумалась и быстро решила:

— Размять крылья. Я хотела бы размять крылья.

— Как насчёт гонки? — улыбнулся Мальчик-Который-Умел-Производить-Нужное-Впечатление, зная, чувствуя, что кузен почти успокоился: — Я на метле, а ты на крыльях? Пропустишь вперёд — я заберу подкинутое яйцо и, клянусь, не трону твои. За свободу тебе придётся сражаться самой, уж извини.

— Не обмани, двуногий, — прорычала дракониха, обдавая юношу струёй дыма без огня и раскалённым воздухом, от которого мгновенно обветрились все открытые участки кожи Гарри. — Иначе весь мой род будет помнить запах твоей крови и искать для твоего рода мести! — пообещала она. Поттер приложил руку к сердцу, делая для людей вид, что ему плохо. И невербальным «Акцио» призывая подарок Сириуса на прошлое рождество, метлу «Молнию». Несколькими мгновениями позже он уже взлетел над построенной ареной. Дракониха взлетела за ним, но её остановила массивная и хорошо заколдованная цепь на горле. Однако простой «конъюктивитус», которым Поттер якобы промазал мимо глаз Хвостороги, но попал в цепь, ослабил чары достаточно для того, чтобы дракониха их легко порвала…

— Скоро вернусь… — крикнул герой зрителям и умчался куда-то на метле, направляя её в горы. Дракониха улетела за ним, чтобы тоже вскоре скрыться из виду.

А вернулся Гарольд уже без неё, чтобы забрать не только золотое яйцо-подсказку, но и другие яйца Хвостороги, заменив их невербально и без палочки трансфигурированными из камней яйцами. Весь Хогвартс праздновал оглушительную победу, ведь их герой не только забрал яйцо, но и одолел дракониху, в отличие от соперников, получив только одну царапину на щеке и шелушащуюся кожу лица и рук…

* * *

— Гарри, как ты понял, что драконы понимают язык змей и говорят на нём? — тихо спросил Дадли, помогая кузену вернуть яйца из кладки Венгерской Хвостороги — теперь свободной драконихе. Та, кстати, нашла для себя и своей кладки каменистый остров с пещерой, который располагался недалеко от острова, на котором уже много веков стоял Поттер-мэнор. Собственно в хорошую погоду его было видно из садов. Да и он принадлежал Поттерам и был магически скрыт от маглов. К сожалению для кузенов, дракониха не объяснила своего выбора…

— Саши рассказал, когда я спросил его о слабостях драконов, — пожал плечами Гарольд, осторожно передавая в передние лапы с весьма внушительными когтями, одно из спасённых яиц. — Василиски тоже, как таковые, не являются змеями…

— Гениальное решение первой задачки, как всегда, доступное только тебе, — хмыкнул Дурсль, довольно. — Я чуть не описался, глядя на то, как ты уворачиваешься от её хвоста. И как тебе хватает храбрости на то, чтобы так просто… — он вздохнул, глядя в безразлично-зелёные глаза. — Ладно, что будешь сделать со вторым испытанием?

— Устраивать шоу, как и всегда…

* * *