Кузены (джен)

* * *

— Мадам Максим, Господин Каркаров, чем вы недовольны, если у ваших чемпионов явное преимущество? — искренне недоумевал Гарольд, перебивая раскричавшихся директоров. Те, мгновенно обратили внимание на младшего чемпиона:

— ‘А’ги Потте’г, несмотгя на ваш возгаст, кубок счел вас наиболее достойным из всех стагших учеников Хогва’гца. Полагаю, у нас нет поводов недооценивать вас, кгоме возгаста, — наигранно невозмутимо, с сильным грассирующим на французский манер акцентом пояснила директриса Шармбатона.

— Неужели вы думаете, что я смогу составить конкуренцию без сомнения самой талантливой и привлекательной полувейле и лучшему игроку и ловцу во всём мире, по мнению тысяч фанатов? — скептично хмыкнул Мальчик-Который-Опять-Влип-По-Собственной-Воле.

— Да. Или ти не ‘Арри Потте’г, Мальчик-Котогый-Вижил, победитель Тёмного Логда, — надменно фыркнула чемпионка Шармбатона.

— О, Флёр, я польщён, но, несомненно, против твоей красоты — я бессилен, — на французском заметил Гарольд, наигранно скривившись в омерзении и понимая, что нарывался на самую опасную девушку, находившюся в пределах Хогвартса.

— Глупости. Ты один из немногих, на кого мои чары не действуют, — на том же французском парировала Флёр, игнорируя ошеломление окружающих.

Никто из них ещё не догадывался, что этот короткий диалог был началом длительного соревнования в том, кто кому лучше испортит друг другу жизнь…

* * *

— Так и знал, что найду тебя здесь, — вздохнул Дадли, глядя с жалостью на сжавшегося в глубоком кожаном кресле кузена. Он только что прибыл в Поттер-мэнор из Тайной Комнаты Слизерина, в которую кузены создали двусторонний портал, как только снова очутились в Хогвартсе. Это была идея самого Гарольда, а потому, не найдя брата ни в гостиной, ни в Тайной Комнате, Дадли не сомневался, где искать пропажу. — В башне празднуют…

— А я не хочу, — раздалось глухое из кресла. У него был тяжёлый день, и так хотелось поддаться слабости: приказать домовикам испечь шоколадный торт и целиком съесть его, даже зная, что будет мучиться потом, если не примет зелья. Ну, или поступить по-взрослому, спустившись в винный погреб и бессовестно там напившись в хлам.

— Что тебя гнетёт? — заботливо спросил Дадли у кузена. Тот шумно выдохнул, с тоской ответив:

— Ты же знаешь, брат, как я не люблю делать что-то против своей воли.

— Ты сам бросил имя в кубок, — хмыкнул Дурсль, не уточняя, что сделать это надоумил брата он сам.

— Потому что всё равно стал бы чемпионом, а таким образом я избавился от лишних вопросов, — с той же тоской ответил Гарри и вдруг, поднимая взгляд, серьёзно спросил: — А тебя устраивает, быть… в стороне от моей известности? — Дадли пожал плечами, улыбаясь:

— Зато никто кроме нас с тобой не знает, какую роль я играю в твоей жизни. Ты же знаешь, я не герой. Я слишком труслив для того, чтобы как ты, не колеблясь, вставать против сильных противников. — И ехидно добавил: — А ты, братец, слишком недальновиден для того, чтобы без меня решать свои проблемы…

— Хотел бы я возмутиться, но ты прав, — Гарольд усмехнулся, запрокидывая голову: брата он любил. — Я могу сколько угодно строить успешные планы, но без твоего дара предвидения и без твоего умения мыслить хладнокровно и остужать голову мне — они почти ничего не стоят. — Его кузен смотрел некоторое время в зелёные глаза и, не найдя в них ничего, кроме искренности, кивнул наигранно строго, переводя непростую тему в шутку без тени лжи:

— Приятно слышать, что ты меня ценишь, брат, по крайней мере, не меньше, чем я ценю твою спину, за которой так удобно прятаться.

— Всё детство вспоминаешь? — вскинул брови Гарри.

— Но ты ведь тогда защитил меня от змеи… — Дадли часто припоминал ему, как в сад дома Дурслей заползла гадюка. Кузенам было тогда по пять или шесть лет, а Дурсли ушли к соседям. Гарри тогда рыхлил землю вокруг петуний тёти Петунии, а Дадли играл с машинками, как вдруг увидел змею… Тогда они ещё практически ненавидели друг друга, но Поттер всё равно заслонил брата собой. Дурсль быстро тогда забыл о том случае, но вспомнил, когда о нём стал заботиться кузен. И с тех пор не мог забыть.

Много времени прошло с тех далёких лет, мальчишки изменились и подросли, но не смели забыть о том, что они братья, и о том, что вместе они сильнее. Ведь в далёком детстве именно Дадли сказал Гарольду, что нужно прижать голову змеи палкой к земле, после чего взять её у самого основания головы, чтоб не укусила. Он слышал об этом по телевизору, а вспомнил только за спиной у кузена, но у самого не хватило бы храбрости сделать это. Зато у Гарри хватило, да ещё и осталось на то, чтобы донести змею до парка и выбросить в пруд, прежде чем сбежать домой. Братья уже тогда идеально дополняли друг друга, но только теперь начали это понимать…

* * *

— Знаю-знаю, вы опасаетесь, что я что-то задумал, пригласив вас на встречу. Однако уверяю, это не так, — разглагольствовал Гарольд, практикуясь в риторике, пособие по которой он недавно закончил изучать. Он сидел в пабе Мадам Розмерты за уединённым столиком в компании соперников — Крама и Делакур. Пригласить их ему посоветовал верный Дадли, чтобы понять, что они за люди, стоит ли ждать от них подлости, и попытаться склонить соревнование к реальному здоровому соперничеству, вместо предполагаемой вражды. И Поттер не стал откладывать, пригласив со-чемпионов в Хогсмид в ближайшие выходные. — Я просто хотел, чтобы мы познакомились поближе. Всё-таки мы хоть и соперники друг другу, но не враги. Мы совершенно разные люди из разных стран, с разными ценностями жизни. И всё-таки, кое-что у нас есть общее, — Гарри, как было описано в пособии, сделал интригующую паузу, с удовольствием заметив на настороженных лицах заинтересованность. — Мы скованы предрассудками толпы. Я — как национальный герой. Ты, Виктор, как звезда спорта мирового масштаба. Ты, Флёр, как вейла. Если не ошибаюсь, у вейл нет такого понятия, как полукровки. Если в тебе течёт хоть капля крови вейл — то ты сама вейла, — он склонил голову к плечу, обращаясь к француженке полувопросительно. Та, мило улыбнувшись со-чемпионам, кивнула, превратив улыбку в оскал. Парни синхронно передёрнулись, опасливо переглядываясь, но сделали вид, что демонстрация их не касалась. Потому Поттер продолжил: — Но речь не об этом. А о том, что наша жизнь напрямую зависит от мнения общественности. И, думаю, не ошибусь, если предположу, что вас это раздражает не меньше, чем меня.

— Судя по тому, что я видела, ты умело этим пользуешься, мнением общественности, — с сомнением заявила Флёр, сморщив милый носик. Разговор, кстати, вёлся на французском, потому что выяснилось, что Крам знал его как второй язык, гораздо лучше английского, а Гарольду было всё равно.

— Будто вы не делаете так же, — пожал плечами Поттер. — Это не я, Флёр, картинно перебрасываю волосы за спину за завтраком, чтобы привлечь к себе внимание парней и досадить соперницам. — Флёр фыркнула, чем привлекла внимание сидевшей в трёх столиках от них Мадам Максим, которая не отпустила свою чемпионку без охраны в лице себя самой. Виктор тоже явился с Каркаровым, директором Дурмстранга. — И это не я строю из себя неприступную личность, чтобы остудить пыл поклонников и поклонниц… — Крам хмыкнул. Гарри довольно улыбнулся и заговорщицки закончил: — Зато это я время от времени совершаю странные поступки, попрекая общепринятые устои, чтобы сложить о себе выгодное мне мнение… — Со-чемпионы переглянулись между собой, после чего разулыбались одинаковыми понимающими улыбками. Все трое думали, что это знакомство может быть очень-очень полезным…

* * *

— Теперь вы, Лорд Поттер, позвольте осмотреть вашу волшебную палочку…

— Только с моих рук, мистер Оливандер. — Гарольд был крайне недоволен, что журналисты оторвали его от любимых пикировок с профессором Снейпом, прибыв во время занятий и потребовав к себе всех чемпионов. Помимо общего фото и интервью, которые участники турнира должны были дать, мастер волшебных палочек должен был осмотреть их орудия колдовства… — При всём моём уважении к вам, мастер, я напоминаю, что палочка — это не только проводник магии и инструмент, облегчающий колдовство, но ещё и оружие, от которого напрямую зависит моя жизнь, тем более, когда мы стали участниками турнира. Я вам доверяю, но всё же вы способны сделать с моей палочкой что-нибудь такое, что при первой попытке колдовать, может меня убить. Это заставляет меня здраво опасаться. — Журналисты торопливо записывали речь Поттера. Директора, все трое, тихонько зароптали: мол, кем возомнил себя этот парень, чтобы не доверять им и организаторам. А вот со-чемпионы морщились, глядя на младшего с уважением, но досадуясь на себя: почему они об этом не подумали?!

И всё-таки Оливандер осмотрел палочку Поттера именно с рук хозяина, не без помощи магии оного, не заметив на верхушке рукоятки Философского Камня — нового, ведь старый был отдан во спасение четы Лонгботтомов. А потом за чемпионов взялись журналисты. И Гарольд ловко подмигнул Мисс Скиттер…

На следующий день общественность взорвалась, когда новый номер «Пророка» вышел с кричащим названием статьи на первой странице: «Национальный герой — победитель тёмного лорда или новый тёмный лорд? Эксклюзивные сведения, плюс интервью Мальчика-Который-Выжил. Автор Рита Скиттер».

С особым смаком статью читали все Крысоловы, ведь именно они постарались собрать для скандальной журналистки все самые пикантные школьные слухи и домыслы о Мальчике-Который-Выжил. В статье упоминались и подозрения в причастности Гарольда к появлению и исчезновению горного Тролля на первом курсе, к исчезновению профессора защиты от Тёмных Искусств, к открытию Тайной Комнаты и исчезновению Джиневры Уизли, с которой неизвестно что делал, прежде чем вернуть, к помощи в побеге не только Сириуса Блэка, но и Беллатрисы Лестрейндж, а также к нападению Пожирателей на матче финала по Квиддичу. Были и слухи о том, что Гарри меняет девушек, как запонки на манжетах. И ещё куча — одной фразой — школьных домыслов.

Всё это было приправлено и реальными фактами из школьной жизни Мальчика-Который-Выжил, а также очень здравыми и политкорректными ответами на вопросы в интервью. Мол, он стремится к победе, несмотря на подозрение в попытке убить его, но не расстроится, если проиграет, ведь у него очень и очень достойные соперники, которым будет крайне непросто составить достойную конкуренцию. Он обещал, однако, что сделает всё для того, чтобы победа соперников не была лёгкой, и сказал, что не сомневается: они сделают то же самое. И так далее в том же духе.

Всё это в смеси как бы опровергало друг друга, из-за чего мнение общественности по поводу статьи сильно разнилось, чему Гарольд был доволен. А его крысоловы были довольны тем, что приложили к формированию мнения общественности свои лапки. Это была их первая интрига, которую так желал совершить Драко. Впрочем, герой делал вид, что крайне возмущён статьёй, а его друзья — что им всё равно или что они злорадствуют. А масла в этот огонь подливал счастливый директор, даже не подозревавший, что его обманули…

* * *

— Гарри, нам написал старший брат…

— Чарли. И мы посчитали…

— Что просто обязаны тебе сказать… — близнецы как всегда заканчивали фразу друг за друга, и прошло много времени, прежде чем они дошли до сути: первым испытанием для чемпионов Турнира Трёх Волшебников были драконы. Точнее не так, испытание началось давно, и чемпионам нужно было собрать информацию о первом этапе турнира, прежде чем приступить к оному. А что делать с драконами? То близнецы не знали. Знали лишь, что их брат из какого-то там заповедника, вместе с друзьями-драконоводами, портанули в Запретный Лес трёх злобных самок с кладками: Китайского Огненного Шара, Валлийского Зелёного и Венгерскую Хвосторогу. Все три дракона были в бешенстве, ведь волшебники угрожали их кладкам с яйцами, которые и так были редки, да ещё и не все вылуплялись.

Гарольд тут же предположил, что раз драконихи были злобные, защищая свои яйца, то и задание связанно было именно с яйцами. И стоило ему это предположить, как Дадли, сильно побледнел… Несколько минут спустя друзья уже знали о том, что предстояло совершить чемпионам. И если близнецы переживали за друга, а Дурсль — за брата, то сам Гарольд был предельно спокоен: перечитав хроники предыдущих турниров, он ожидал чего-то подобного:

— Значит, драконы? Чтож… — Ему был нужен только план…

* * *