Глаз бури (гет)

На улице им в лицо дохнуло холодным, совсем зимним ветром, хотя днем солнце уже прилично пригревало, слежавшийся снег полностью утратил белизну и свежесть, а на дорогах стояли лужи, которые в ночное время снова подергивались тонким ледком. Элисса и Трой неторопливо пошли по пустынной и грязной улице, на которой почти не было прохожих. Трой ничего не говорил, но не пытался попрощаться и трансгрессировать: еще в доме прекрасно почувствовал, что Элисса хочет поговорить.

— Почему ты так странно смотрел на меня весь вечер? — тут Элисса внезапно осознала, что чувствовала на себе пристальный взгляд Троя не постоянно, а только в определенные моменты. — Нет, неправильно. Почему ты так странно смотрел на меня каждый раз, когда я заговаривала о Волдеморте? В чем дело?

Трой безразлично пожал плечами.

— Это только пища для размышлений.

— Что именно? — сердито спросила Элисса, все еще не понимая. — Я веду себя как-то странно? Или что происходит?

— Пока — ничего, что меня бы тревожило.

Она мысленно застонала. Больше всего в ту секунду Элиссе хотелось взять Троя за плечи и как следует встряхнуть, но она прекрасно знала, насколько это бесполезное занятие. Трой выдавливал из себя слова так, будто они были сделаны из золота, и вытянуть из него хоть одно предложение сверх того, что он хотел сказать, было невозможно. Хоть на куски его режь.

— Но ты изменилась, — вдруг сказал Трой все тем же ровным, безразличным тоном. Какие эмоции он испытывал на самом деле, оставалось тайной. — Остальные пока этого не заметили. Скоро заметят.

А потом — Элисса даже поверить своим ушам не могла, что Трой вдруг стал таким словоохотливым, — он добавил:

— В твоей жизни появился еще один человек кроме нас. Это непривычно.

— Ч-что? — опешила Элисса и даже остановилась прямо посреди улицы. Свет электрических фонарей позволил ей рассмотреть невзрачное лицо Троя — такое же безэмоциональное, как его интонации. — Жозеф, что ты вбил себе в голову? Какой человек… — тут до нее наконец-то дошло, что он хотел сказать. — Жозеф, то, что я столько говорю о Волдеморте, не значит, что он… важен для меня, черт возьми! Вы пятеро — моя семья, мои самые близкие люди, и это навсегда, и в эту нашу семью никто не вклинится! А Лорд — он просто такой человек, которого невозможно не принимать в расчет! С ним постоянно надо быть настороже, нужно просчитывать каждый свой шаг! Он опасен, и только поэтому я много думаю о нем! Потому что, черт возьми, когда живешь на действующем вулкане, приходится следить за каждым вздохом этого вулкана, чтобы ненароком не поджариться!

Трой и ухом не повел, когда она назвала его по имени, и, чего стоило ожидать, пламенная речь Элиссы на него тоже не произвела впечатления.

— Я знаю, что ты не испытываешь к нему сильной привязанности или какой-нибудь большой крепкой любви. Но суть в том, что он постоянно в твоих мыслях. Ты изучаешь его, учишься просчитывать настроения, слова, поступки. Пытаешься, когда он в хорошем настроении, расспрашивать его о его мировоззрении, взглядах. Ты учишься у него, ты восхищаешься его умом и гениальностью. Ты узнаёшь его, и он, что самое главное, интересен тебе. Раньше ты так интересовалась только нами. Только в нас видела живых людей. Остальные — просто цели. Враги, не имеющие лиц, характеров и собственных судеб. Прохожие с улицы. Даже Иштван Акош или, тем паче, твой отец. А сейчас твоим вниманием завладел еще один человек. Впервые за все время.

Она молчала, не зная, что сказать на это. Очень хотелось возразить, ринуться в спор, вся эмоциональная часть Элиссы восставала против такой расстановки сил. И в то же время умом она понимала, что спорить смысла нет. Не потому, что Троя не переспоришь, а потому что Элисса за все эти годы привыкла, что Трой видел людей насквозь. И если он что-то говорит — то вероятность процентов девяносто пять, что он прав. Пусть сама она с этим в корне не согласна.

Даже не глядя ей в лицо, Трой без труда ощутил все ее недовольство и какое-то чувство безысходности из-за того, что Элиссе хотелось поспорить, но она не знала, как. И тогда он просто спросил:

— О чем ты хотела со мной поговорить?

Элисса открыла было рот… и тут же задохнулась от недовольства самой собой. Да, у нее в самом деле был еще один вопрос к Трою, и касался он, разумеется, одного конкретного человека.

— Дело в Волдеморте, — нехотя произнесла она и сделала паузу, но Трой молчал. Оказавшись победителем, подтвердив свою правоту, он никогда не пользовался своим преимуществом для насмешек. — С ним что-то не так, но я не могу понять, что именно. Он… ранен, понимаешь? Но я никак не могу сообразить, в чем дело! Физически он полностью здоров, я чувствую это, да и, судя по его поведению, чувствует он себя прекрасно, колдует без проблем! Но в то же время… он не здоров. Хуже того — он словно изрублен на куски, с него будто содрали живьем всю кожу, и я не понимаю, что это за чертовщина! Вот я и хотела спросить — ты когда-нибудь слыхал о чем-то подобном?

После паузы Трой коротко уточнил:

— Изменения есть? В лучшую или худшую сторону?

Элисса нетерпеливо мотнула головой.

— Да. Нет. Не знаю! Кажется, что… да, есть. В нашу первую встречу я была просто в шоке, как в таком ужасном состоянии он вообще может быть еще жив! А сейчас… не разберешь. Кажется, что стало лучше. Но я вполне допускаю мысль, что это просто я настолько привыкла и острота ощущений давно сгладилась. Но даже сейчас, спустя полгода нашего знакомства… Это неестественно, понимаешь? Ни один человек не может выжить с такими повреждениями, где бы они ни были! Я не сошла с ума, благодаря «Сердцу Исиды» я умею исцелять и умею чувствовать жизнь, здоровье, травмы других людей с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать! Но что за чертовщина происходит с Волдемортом, я не понимаю!

В ответ на всю эту эмоциональную тираду Трой после некоторого молчания лаконично изрек:

— Если раны не на его физическом теле, значит, он ранен по-другому. Не снаружи, а внутри.

Элисса растерялась и шагнула прямо в глубокую лужу, отчего ботинки немедленно промокли насквозь, а ногам стало холодно и противно.

— Логично, но… В каком это смысле? То есть если он здоров физически, то травмы, которые я чувствую, — душевные? Ментальные? Но я же не умею это определять! Никогда не умела! Я не могу подсознательно ощутить, когда человек страдает эмоционально, я не умею определять ментальные расстройства! И уж тем более я не способна их врачевать!

— Я не про душевные болезни и не про эмоциональное состояние, — теперь голос Троя звучал задумчиво. — Это другое. Если травмирована именно не физическая оболочка, а внутреннее «я»… Черт его знает, так сходу я тебе не скажу, что это может быть. Но темная магия нередко требует расплаты за могущество, и чаще всего волшебнику приходится расплачиваться, грубо говоря, самим собой. Здоровьем, жизненными силами, кровью. Если поискать, то, наверное, я смог бы дать тебе более четкий ответ.

— Займешься этим?

— Как срочно? — спросил Трой бесстрастно. — У меня сейчас хватает дел. Тебе об этом известно.

Элисса кивнула.

— Не срочно. Но держи это в уме, хорошо? Мне нужно знать об этом человеке все, что удастся выяснить. Кто знает, что нас ждет впереди…

— Ладно.

Убедившись, что на этом все, Трой тут же трансгрессировал. Элисса, с неудовольствием чувствуя, как от ледяной мартовской воды немеют пальцы ног, вернулась в Литтл-Хэнглтон — греться и сушиться.

* * *

Знакомство Маттео с британским Отделом Тайн изрядно затянулось. По словам друга, правила безопасности и охрана там были на высоте, плюс Маттео еще было нужно поработать над тем, чтобы регулярно появляться в Министерстве, в том числе и на девятом уровне, не вызывая вопросов. Элисса его не торопила и в его работу не лезла, и потому только во второй половине апреля Люциус со скромным торжеством объявил на собрании:

— Карбоне вчера прибыл в Лондон и готов обсудить детали, Милорд. Мы договорились о встрече на завтрашний вечер, и сразу после нее я передам вам все подробности.

Волдеморт отстраненно кивнул. Вид у него был задумчивый, напряженный — мыслями Лорд явно пребывал далеко отсюда, и Элисса понятия не имела, в какие думы он был столь заметно погружен.

— Ты отправишься один?

— Карбоне предупредил, что будет с помощником. Я рассудил, что мне тоже будет лучше прийти с кем-то, и Кантанкерус вызвался составить мне компанию.

— Да, Повелитель, — поддержал Малфоя Нотт и позволил себе презрительную улыбку. — Карбоне хочет встретиться где-нибудь в Лютном переулке — там меньше вероятность, что о его появлении пронюхают мракоборцы. Это будет паб «Белая виверна».

Лорд ответил не сразу, и Элисса снова заподозрила, что размышлял он вовсе не над словами Люциуса и Кантанкеруса. Сегодняшнее собрание проходило непоздно, и сейчас, когда весенние дни заметно удлинились, солнце за окном только касалось краем горизонта. В вечернем свете с головы Лорда будто пропала седина, и Элиссе вдруг бросилось в глаза, насколько по-другому выглядели его обожженные, восковые черты. То ли дело в освещении, то ли у нее разыгралось воображение, но Волдеморт вдруг показался ей куда моложе, чем раньше. Даже нет, не так. Если раньше она думала о нем как о человеке без возраста и какой-то яркой внешней индивидуальности, то сейчас Элисса была готова поклясться, что это изменилось. И его лицо утратило свою неестественность и мучнистую бледность, и в чертах появились резкость, очерченность… больше того — изящество. Элисса даже моргнула, чтобы присмотреться получше. Сколько там Волдеморту лет на самом деле? Семьдесят? Восемьдесят? Ну так вот, сейчас в жизни не поверишь, что это его настоящий возраст. Выглядит он лет на…

— С вами отправится Элисса, — заявил Лорд привычным холодным тоном, будто не он полвечера витал в своих мыслях, и Элисса буквально ощутила, как не успевает совладать с собой и на лице само собой проступает изумление.

Надо сказать, из общей массы Элисса не особо выделилась: Малфой и Нотт растерялись не меньше.

— Повелитель? — Люциус, как обычно, справился с собой быстрее всех, но в его голосе все равно сквозило удивление. Элисса просто молча смотрела на Волдеморта, ожидая разъяснений.

— Что вас так удивляет? — осведомился Лорд с высокомерной усмешкой. — Задание не самое сложное и кровопролития не требует. Вы с Кантанкерусом проведете переговоры, составите впечатление о Карбоне и его человеке, а Элисса составит впечатление о ваших дипломатических навыках. Хватит ей уже сидеть без дела, пускай учится, — и следующий вопрос он адресовал непосредственно ей: — Ты же справишься, Элисса?

Ей не оставалось ничего иного, кроме как вежливо ответить:

— Конечно, Повелитель.

В душе ее не покидало ощущение, что Волдеморт откровенно издевается над своими приспешниками, поскольку трактовать его поручение можно было двумя способами — что он отправил Элиссу именно учиться у взрослых людей вести переговоры… или что он отправил ее присматривать за Малфоем и Ноттом, чтобы те не напортачили, поскольку оценивал дипломатические способности Элиссы куда выше. Оба варианта имели равное право на существование, и, судя по тому, как коротко переглянулись Люциус и Кантанкерус, а Макнейр и Эйвери бросили по быстрому и пронзительному взгляду на Элиссу, они все это тоже прекрасно поняли.

Сама Элисса продолжала смотреть на Волдеморта, но тот был совершенно серьезен — в глазах ни капли насмешки или иронии. Но почему-то ощущение подвоха стало от этого куда сильнее.

— Следующее собрание будет послезавтра утром, — распорядился Лорд. — Отчитаетесь о встрече с Карбоне. Завтра вечером не нужно. Только если произойдет что-то экстраординарное или срочное… Но в ваших же интересах сделать так, чтобы этого не было. Мое разочарование вам дорого обойдется.

После этого обещания все выходили из гостиной придавленные и притихшие, в полной мере осознав свалившуюся на них ответственность. Элисса даже не чувствовала, чтобы Нотт и Малфой буравили ее спину особенно злыми и выразительными взглядами, хотя была уверена, что, как только первое напряжение спадет, Пожиратели еще проявят свое недовольство. И, поскольку Лорду они вряд ли рискнут его высказывать, то столкнется с этим именно Элисса. И, главное, она даже не могла винить Нотта и Малфоя: ей бы тоже не понравилось, если бы к ней приставили какую-то малолетку в качестве соглядатая.

Вопреки обыкновению, Лорд не покинул комнату, а остался там, будто ждал кого-то. Пожиратели вчетвером потянулись в приоткрытую дверь в том же коридоре — Элисса мельком видела раньше, там была курительная комната, в которой Нотт, Эйвери, Макнейр и хозяин дома собирались после встреч с Лордом, чтобы все обсудить и за бокалом чего-нибудь алкогольного немного снять напряжение, от которого цепенели мышцы. Правда, сейчас, пока Волдеморт еще не покинул малфоевский особняк, едва ли они рискнут открыть вино из погребов Люциуса.

Элисса неторопливо двинулась вниз по лестнице. В доме Малфоев все вокруг буквально дышало древностью и богатством: и мраморная лестница, и старинные полотна на стенах, и изящные канделябры с витыми подсвечниками. И при этом — никакой кричаще-вызывающей роскоши. Все выполнено в сдержанных тонах, никаких излишеств, но чувствуется, что каждый сантиметр здесь стоит десятки и сотни галеонов. Неизвестно, кто и в каком веке обставлял этот дом, но вкус у него определенно был.

У подножия ступенек на первом этаже она столкнулась с подростком лет четырнадцати-пятнадцати на вид. У подростка были знакомые платиновые волосы, острый подбородок и серые глаза. Не хватало только отстраненно-высокомерного вида и трости в руке — и тогда сходство с Люциусом стало бы полным. При виде Элиссы глаза парнишки расширились, и в первую секунду он уставился на нее со смесью любопытства и недоумения. Но почти сразу же овладел собой, выпрямился, и его бледное лицо приняло вежливо-невозмутимое выражение.

По правилам этикета следовало, чтобы кто-нибудь представил их друг другу, но поблизости никого не было, и сын Люциуса слегка склонил голову, приветствуя даму.

— Добрый день, мисс. Я Драко Малфой, к вашим услугам.

— Элисса Каройи, — назвалась она, протягивая руку. Парнишка принял ее узкую ладонь и чуть-чуть пожал сверху — все, как положено. Хорошим манерам его, видимо, учили с детства, хотя Элисса сомневалась, что мальчишка был бы столь же любезен, не будь она чистокровного происхождения.

— Почему ты не в Хогвартсе? — спросила она первое, что пришло на ум. Все тот же этикет предписывал обменяться парой ничего не значащих фраз о здоровье или погоде, но нести подобную ахинею Элиссе не хотелось. А остановить вбитые с детства рефлексы не успела, и ничего не значащий вопрос сам сорвался с губ.

— У нас сейчас пасхальные каникулы. Через три дня я уже вернусь туда, — объяснил Драко обстоятельно. Несмотря на все те же цепи светских условностей, которыми они оба были скованы с младых ногтей, самообладания парнишке не хватало, и на Элиссу он смотрел во все глаза, лишь изредка отводя взгляд. Наверное, не мог поверить, что в Пожиратели Смерти берут даже таких молоденьких. — Отец говорил, вы из Венгрии…

— Да, но теперь, видимо, надолго переехала в Англию.

— Вы хорошо говорите по-английски, — сообщил Драко. — То есть понятно, что вы иностранка, но…

— Это ты так деликатно обозначил мой чудовищный акцент? — весело спросила Элисса, и тот смутился. — Спасибо. Я знаю, что мне еще учиться и учиться, но…

Послышались перестук каблучков и торопливые приближающиеся шаги.

— Драко! Драко, я же говорила тебе не заходить в эту часть дома, пока здесь…

Вышедшая из дверей женщина при виде Элиссы осеклась и не договорила. Это была миловидная блондинка с красивой осанкой и гордо вздернутой головой. Одета она была по-вечернему — на взгляд Элиссы, слишком изысканно, если ты остаешься на ужин дома, но тут уже дело привычки. Рядом с этой дамой она немедленно почувствовала себя неопрятной замарашкой.

Похоже, сегодня ей повезло познакомиться со всеми домочадцами Люциуса — что же за день такой…

— Добрый вечер, — поздоровалась дама сдержанно и встала около Драко. Элиссе показалось, что волшебница приготовилась защищать сына от нее, Элиссы. С волшебной палочкой, если потребуется. — Меня зовут Нарцисса Малфой. А вы — мисс Каройи? Мой муж рассказывал о вас.

— Да, мэм.

— Не хотите остаться на ужин? — предложила Нарцисса с безукоризненной вежливостью, а на ее лице, честное слово, появилось приветливое выражение. Элисса восхитилась, насколько хорошо та владела собой, и сделала то единственно возможное, что мог сделать гость хозяину дома. Улыбнувшись, она со всей возможной признательностью сказала:

— Благодарю за приглашение, мэм. К сожалению, я не могу остаться, у меня дела.

— Тогда, возможно, в другой раз, — приятно улыбаясь, сказала Нарцисса.

Занятно. Малфои — первые сторонники Волдеморта, радеющие за чистую кровь, но при этом миссис Малфой, похоже, не рвется пополнить ряды Пожирателей и сына пытается держать от них подальше. Сама Элисса вызывает у нее опаску и настороженность, хотя никакого личного конфликта у них нет, а Элисса еще даже не Пожирательница. Что это — страх перед Волдемортом, который в этой стране испытывают абсолютно все, даже его ближайшие соратники? Стремление продлить ребенку детство, которое, очевидно, скоро закончится? Или здесь что-то другое?

— Что это у вас тут за сборище? — раздался скрипучий голос неподалеку, и у лестницы показался Фенрир Сивый. С гривой немытых волос и в старой замызганной мантии посреди этого дома он смотрелся примерно так же, как пятно на идеально чистом мраморном полу. Элисса вспомнила, что до полнолуния осталось меньше недели, и выглядел оборотень еще более свирепо, чем в прошлую встречу. Элиссе даже показалось, что его черты уже сейчас стали приобретать сходство с волчьими.

Она была готова поклясться, что Нарцисса подумала о том же — потому что она совершила какое-то движение, будто хотела загородить собой сына. За Фенриром тянулась цепочка грязных следов, которую Нарцисса даже не заметила. Драко заметно побледнел и сглотнул, но больше никак своих чувств не выдал. — Вечеринка у высшего общества?

— Вас уже ожидают, — ровно произнесла Нарцисса, глядя на Сивого снизу вверх. Голос ее звучал ровно, но Элисса чувствовала, что она боится — не за себя, за Драко. — Не заставляйте Милорда ждать.

— Это я лучше вас, дамочка, разберусь, — огрызнулся Фенрир и оскалился. Миссис Малфой побелела, но не шелохнулась, а Драко дернулся. — А вы лучше за своими делами смотрите — целее будете.

— Вы мне угрожаете? В моем же доме? — осведомилась Нарцисса бесстрастно. Воистину, другим Пожирателям стоило бы поучиться у нее выдержке.

Сивый ступил вперед, на грубом лице блуждала недобрая ухмылка, демонстрировавшая острые желтые зубы. Драко, совершенно серый, сделал шаг вперед, вставая перед матерью; красивые наманикюренные пальцы с силой впились в его плечо. И тут взгляд Фенрира упал на Элиссу, стоявшую чуть поодаль, в тени, и наблюдавшую за происходящим. Он ощутимо вздрогнул, и сразу же глумливая гримаса пропала с его лица.

— Добрый вечер, мадам, — пробасил он смущенно и молча пошел по лестнице наверх.

Младший Малфой проводил его ничего не понимающим взглядом и изумленно уставился на Элиссу. Нарцисса осталась спокойна, но и в ее глазах появилось оценивающее, напряженное выражение, которое она не успела скрыть, пока смотрела на Элиссу. После такого продолжать великосветский вечер смысла уже не было.

— Всего доброго, миссис Малфой, — попрощалась Элисса вежливо. — До свидания, Драко.

Те нестройно попрощались в ответ, и Элисса направилась по знакомому коридору к дверям, чувствуя спиной их напряжение и растерянность. Ну Драко ладно, ему лет пятнадцать, и в его жизни теперь то и дело будут происходить серьезные, значительные изменения. А вот миссис Малфой точно еще сильнее будет испытывать в отношении Элиссы опаску. Муж-то ей наверняка рассказал, как Элисса пытала и убила человека на его глазах, а теперь еще самый свирепый местный оборотень явно не хочет с ней связываться, хотя, судя по всему, Сивый в принципе не признает никаких авторитетов. Кроме, разве что, Лорда.

Ну-ну. Отчасти ей было даже интересно, какие слухи ходят вокруг ее персоны, вот только в планы Элиссы нисколько не входило вести с Пожирателями позиционную войну за близость и доверие Хозяина. С этим они пускай как-нибудь без нее справляются, ей-то положение «любимой жены султана» даром не нужно. Хотя, — тут она едва не фыркнула от смеха, — представить Лорда в качестве восточного падишаха было не так просто, несмотря на богатую фантазию Элиссы. Здесь уж скорее подойдет что-то более банальное, вроде «правой руки Повелителя». Люциус это теплое место уступать вряд ли захочет. А тут еще этот приказ Лорда отправиться на встречу с Маттео…

Очутившись в Литтл-Хэнглтоне, она не стала сразу заходить в дом и включать свет, а вместо этого села прямо на старые, растрескавшиеся доски крыльца. На смену мартовским слякоти и сырости давно пришли сухие, ветреные апрельские дни, когда снег сошел и из земли уже начинают аккуратно проклевываться нежно-зеленые стрелки травинок, а на деревьях понемногу набухают почки. Солнце село, наступали сумерки. Элисса сидела, прислонившись к балясине, и рассматривала пустой реддловский сад, где сейчас выглядывали белые подснежники, а летом обещал разрастись такой же бурьян, как в прошлом году. Разжиться, что ли, у Малфоя садовым инвентарем и специальными заклинаниями для ухода за растительностью? У Люциуса это добро точно должно быть в наличии. Хотя у него, скорее всего, за садом ухаживают домовые эльфы…

Хлопок трансгрессии — и на дорожке перед домом возник знакомый высокий силуэт в черной мантии. Неподготовленного человека данное явление, наверное, напугало бы, а Элисса только приподняла голову.

Волдеморт остановился в паре шагов от нее и внимательно посмотрел на Элиссу. Спохватившись, она сделала некое движение, собираясь вскочить на ноги и приступить к традиционным ритуальным пляскам из разряда «Чего изволите, мой Лорд», но тот неожиданно остановил ее:

— Сиди.

Распоряжение она выполнила, но теперь смотрела на него снизу вверх выжидательно. Весь последний месяц их общение с Лордом было каким-то непонятным и неопределенным. Хотя в душе Элисса продолжала злиться на Лорда за его выдумку с боггартом, она смогла подавить в себе это чувство и заставила себя общаться с Волдемортом так же, как и прежде — без страха или ненависти. И хотя вся ее суть восставала против того, чтобы обидчик остался безнаказанным, но самодисциплина в который раз справилась, и Элисса смогла вести себя так же, как раньше. Волдеморт, разумеется, не мог не заметить ее реакции, но спрашивать напрямик не стал. И теперь почти всегда их взаимодействие было похоже на холодную войну: обе стороны настороженно наблюдали за поведением друг друга, ожидая следующего шага. Кстати, Элисса почти не сомневалась, что решение Лорда отправить ее на встречу с Маттео было продиктовано именно этими соображениями. Может, Лорд дожидается от нее какой-то определенной реакции, каких-то конкретных действий?

Волдеморт встал возле крыльца, очень близко от нее, и сам огляделся по сторонам. Конечно, местные красоты вряд ли привели его в восторг, однако темный маг молчал и ничего не говорил. Но понимая, что он явился сюда не просто так, Элисса не стала его разочаровывать, а спросила именно то, чего Лорд от нее ожидал:

— Зачем вы приставили меня к Малфою и Нотту? Среди Пожирателей теперь точно поползут слухи, что вы ставите меня выше всех остальных.

— А тебя сильно беспокоят досужие сплетни? — задал он именно тот вопрос, к которому Элисса была готова. Тон Лорда был пренебрежительный, но к кому именно он относился, Элисса не поняла, — к ней или к Пожирателям.

— Нет, — она пожала плечами и широко ухмыльнулась. Волдеморт так и впился глазами в ее улыбку. — Но, полагаю, если Эйвери вдруг решит подарить мне бутылку медовухи, лучше ее не открывать.

Удивительно — но Элиссе показалось, что его губы вот-вот дрогнут в улыбке. И когда Лорд заговорил, она была готова поклясться, что в его голосе проскальзывает усмешка:

— Не отправь я тебя с ними — и Люциус окончательно зазнается. Нужно было немного сбить с него спесь, пока он не утратил здравого мышления и не перестал правильно соотносить себя с окружающим миром.

— Вы полагаете, что я могла бы одним своим присутствием сбить спесь с кого-то настолько самоуверенного, как Люциус Малфой? — весело удивилась Элисса. — Вы слишком высокого мнения о моих талантах.

— Нет, — вдруг произнес он, и Элисса бросила на него быстрый настороженный взгляд — теперь голос Лорда звучал совершенно серьезно и напоминал его привычную манеру говорить жестко и холодно. — И я хочу, чтобы ты сама присмотрелась к этому Карбоне и оценила, как пройдет завтрашняя встреча. Ты разбираешься в людях. Можешь увидеть что-нибудь, что Люциус и Кантанкерус пропустят. Или, если переговоры свернут куда-то не туда, — сгладь напряжение. В общем, проконтролируй происходящее.

— Хорошо, — согласилась Элисса, про себя подумав, что с ней сделают Малфой и Нотт, если на следующем собрании именно ее точка зрения будет иметь наибольший вес. Пожалуй, после этого и любые посылки от Люциуса нужно будет принимать с двойной осмотрительностью.

— Мне нужно то Пророчество, — напомнил он холодно. — Помни об этом.

— Я помню, Повелитель.

Ох, знал бы Волдеморт, какую на самом деле подробную характеристику Маттео Карбоне она могла бы ему предоставить, если бы хотела!

Ей очень хотелось спросить, почему сам Лорд сегодня был таким задумчивым и чем он будет занят завтра, если пожирательское собрание переносится на послезавтра. Но так откровенно совать нос в его дела она не рискнула, а Лорд через несколько секунд, не прощаясь, трансгрессировал. Элисса осталась одна.

* * *

Следующим вечером Нотт и Малфой уже дожидались Элиссу на тисовой аллее, когда она появилась в поместье в Уилтшире. Они вежливо поздоровались, и обоим волшебникам хватило выдержки никак не прокомментировать задание Элиссы или задать какие-нибудь каверзные вопросы. Тем не менее, она чувствовала возникший в воздухе отчужденный холод. Накануне Элисса уже думала, что делать в сложившейся ситуации. На нежные чувства Пожирателей, у которых появился конкурент за лордовское внимание и одобрение, ей было плевать. Вот только ее нынешняя ситуация не предполагала войны с группой темных магов, обученных сражаться, разбирающихся в ядах и опасных артефактах, а также умеющих и любящих интриговать. У нее-то все силы уходят на то, чтобы удерживать одного Лорда на безопасном расстоянии. Устраивать противостояние с Пожирателями — особенно теперь, когда в игру открыто вступят люди, за благополучие которых она по-настоящему беспокоилась, — было неразумно. Значит, придется быть милой.

— Мистер Малфой, мистер Нотт, — обратилась она к ним миролюбиво. Те двое как по команде остановились и развернулись к ней. Улыбаться им очаровательной, простодушной улыбкой Элисса не стала, зная, что на это они не купятся, а потому сделала серьезное, немного уставшее лицо. — Мне не давали никаких… дополнительных заданий и поручений. У меня нет цели мешать вам, или саботировать вашу работу, или как-то еще… пробиваться по карьерной лестнице вперед. Я предпочитаю действовать другими методами.

— Это, интересно знать, какими же? — язвительно прокомментировал Нотт, но Люциус предупреждающе взглянул на того, и Кантанкерус не стал развивать тему.

Глаза Элиссы мгновенно заледенели, улыбка на губах вышла холодной, пугающей. Несмотря на все мирные намерения, закрывать глаза на подобные нападки было нельзя, особенно в этой стае гиен — загрызут сразу же. Неизвестно, какое впечатление произвело выражение лица Элиссы на Люциуса, но Нотт слегка спал с лица.

— Мои методы — мое дело, которое вас не коснется никоим образом, — заверила его Элисса нежным голосом, пока с ее лица не сходила та же ледяная, пугающая улыбка. Она знала, что все вместе это создавало довольно жуткий эффект. И тут же это выражение пропало с ее лица, Элисса снова вернула серьезный и проникновенный вид. Такие метаморфозы, кажется, произвели на волшебников не меньшее впечатление. — Так что давайте просто встретимся с сеньором Карбоне. Я не произнесу ни слова и не буду лезть в переговоры. Не беспокойтесь.

Они переглянулись, после чего Люциус кивнул.

— Хорошо, мисс Каройи. Пожалуй, нам действительно стоит сосредоточиться на предстоящей встрече. От нее зависит слишком многое.

Элисса интерпретировала это как принятие пальмовой ветви и кивнула.

— Сейчас главное — убедить Карбоне присоединиться к нам. Посулить золотые горы и вообще все, чего он пожелает. Скорее всего, по выполнении задания он все равно будет не жилец, так что можно не скупиться на обещания, — присовокупил Нотт.

Ну-ну. Она в этом сильно сомневалась, но вслух делиться своими соображениями, разумеется, не стала.

Тем не менее, Элисса не кривила душой, когда говорила, что не собирается вмешиваться в переговоры. Все возможные сценарии сегодняшней встречи уже были проговорены и отрепетированы, и даже если что-то пойдет не по плану — Маттео знает, чем эта встреча должна завершиться, и будет подыгрывать.

Мужчины шли по аллее впереди, и Элисса позволила себе легкую улыбку.

Пожиратели не знают, по какой причине ее сторонится Фенрир.

Лорду нужно Пророчество, и во многом получение этого Пророчества связано с тем, как пройдут сегодняшние переговоры.

Пока никто из них — ни Пожиратели, ни сам Волдеморт — не знает точно, насколько вообще возможно постороннему попасть в Отдел Тайн.

Они ничего не знают о Маттео Карбоне, о том, что он за человек и чем может обернуться сотрудничество с ним — головокружительной победой или, наоборот, сокрушительным провалом. О том, станет ли знаменитый итальянский преступник ценным приобретением или же доставит столько неприятностей, что Филип Эйвери проклянет тот день, когда предложил привлечь Маттео к миссии Лорда.

И все эти ниточки отсутствия информации тянутся и тянутся. Мелкие и вроде бы не самые серьезные, они сплетаются в один большой ком неуверенности и неопределенности, не давая никому расслабиться и спать спокойно. Лорду — потому что от этого зависит не только его война, но даже его жизнь. Пожирателям — потому что от настроения Лорда напрямую зависят их жизни, здоровье и благополучие.

И как же иногда приятно осознавать, что именно ты держишь хвостики этих ниточек в кулаке! И что ты единственная из всех точно знаешь расстановку сил — пусть только сейчас, и завтра ситуация успеет десять раз измениться! — и все же сейчас ты чувствуешь себя настоящим кукловодом, дергающим всех за веревочки. Даже тех, кто сам пребывает в полной уверенности, что это он кукловод, и даже если, по большому счету, он совершенно прав.

Не стоило вам, Милорд, злить меня и бить точно в мое больное место.

Пришло время расплаты.

Восхитительное ощущение.