Глаз бури (гет)

Хотя Элисса была уверена, что этой ночью в доме Малфоев должно твориться небольшое столпотворение, почему-то в холле особняка царили полная тишина и пустота, когда она переступила порог. Горел свет, но в пределах видимости никого не было — ни Нарциссы, ни домовиков.

Пока она размышляла, как поступить дальше, в глубине души прекрасно отдавая себе отчет, что просто тянет время, позади нее раздались шаги, и в высокие двери с улицы зашел патлатый человек в глухой черной мантии с длинными полами, благодаря которой он становился похож на большую летучую мышь. Элисса узнала крючконосое лицо и сальные волосы, а на лице Северуса Снейпа впервые за весь этот сумасшедший день проступили какие-то эмоции. Когда Элисса повернулась, одновременно скидывая капюшон с головы, он остановился как вкопанный, бледные губы чуть дрогнули. В черных глазах отразилось какое-то смутное недоумение, будто он еще не в полной мере осознал, откуда ее лицо кажется знакомым и что она делает в логове Пожирателей в середине ночи.

От необходимости хоть как-то реагировать на встречу Элиссу избавила хозяйка дома, вынырнувшая из глубины особняка.

— Северус! — воскликнула она, и непонятно, чего в ее голосе было больше — удивления, тревоги или какого-то смутного облегчения. На худом желтоватом лице отразилась тень неясного чувства, будто Снейп хотел как-то приободрить Нарциссу, но не решился демонстрировать эмоции более ярко. Элисса отметила бледность Нарциссы, то, как аристократическая невозмутимость этой дамы вот-вот рассыплется на части — вечер в поместье Малфоев явно проходил весело. Снейп и Нарцисса в эту секунду напомнили ей людей, попавших в шторм и пытающихся удержаться на скользкой шаткой палубе, которая вот-вот уйдет из-под ног. Что было особенно причудливо, учитывая, что в холле царила тишина и под ногами были только твердые мраморные плиты.

Сама Нарцисса будто лишь сейчас вспомнила об Элиссе и тут же пожалела о своем порыве.

— Мисс Каройи, — куда более сухо и равнодушно бросила она, а потом снова обратилась к Снейпу: — Вас ожидают. Все… все на первом этаже. Ты помнишь, куда…

— Конечно. Не беспокойся, Нарцисса, — кивнул тот.

Хотя Элисса тоже знала, куда идти, но ее присутствия смертельно уставшая Нарцисса словно не замечала.

Впрочем, саму Элиссу нелюбезность хозяйки мало беспокоила — ей и без того было из-за чего переживать. Вместе со Снейпом они пересекли холл и теперь шли по коридору уже знакомым Элиссе маршрутом. Она шагала впереди, чувствуя спиной изучающий взгляд мага позади, но не оборачивалась и ничего не говорила. Присутствие Снейпа ее нисколько не обрадовало, и Элисса вообще не рассчитывала на такую скорую встречу лицом к лицу. Ну и зачем Лорд это устроил? Он что, не понимает, что отныне любая деятельность Элиссы как шпионки в Ордене Феникса подошла к концу? Раз о ее участии в событиях узнал Снейп — значит, не пройдет и нескольких часов, как об этом узнает Дамблдор…

До дверей оставалось буквально несколько метров, и уже можно было различить приглушенный голос — у Элиссы не возникало сомнений, кому именно этот голос принадлежал. Но за пару секунд до того, как ее пальцы сомкнулись на витой ручке, из-за дверей раздался долгий, исполненный страдания вопль.

Она не позволила своим плечам напрячься, заставила себя остаться спокойной и даже расслабленной, хотя и жалела о том, что не может обернуться и посмотреть, какое впечатление произвело услышанное на Пожирателя Смерти за ее спиной. Хотя… может, по нему она этого и не поймет. Сегодня в Хогвартсе, несмотря на случившееся, выражение лица Снейпа оставалось все время примерно одинаковым. Менялась только степень мрачности.

Решительно нажав на ручку, Элисса шагнула внутрь. На этот раз просторный зал показался ей куда теснее — потому что народу внутри собралось неожиданно много. Она даже не ожидала застать здесь такую толпу в одинаковых черных мантиях — их было человек тридцать, не меньше! В центре зала стоял, конечно, Лорд; его мантия была темно-зеленой, и он единственный из всех казался непринужденным, да и по одному только взгляду на него становилось понятно, что он от души наслаждается происходящим. У его ног скрючился человек, чье покрасневшее от крика и боли лицо блестело от пота; он с ужасом наблюдал за волшебной палочкой в руке Лорда.

У колонн Элисса рассмотрела знакомые лица — Малфоя, Нотта, Макнейра и Эйвери. В отличие от прочих, этой компании вроде как переживать было не из-за чего, но почему-то все четверо выглядели странно подавленными. Присмотревшись, Элисса поняла причину и тихо хмыкнула про себя: в опасной близости от них свернулась кольцами Нагайна, которая точно заслужила свою часть всеобщего внимания на этот вечер. Змея прикрыла глаза и не проявляла никакого интереса к происходящему, но у стоявших рядом волшебников она явно вызывала ужас. А Лорд хорош — ловко придумал, как сделать так, чтобы в этом зале вообще никто не расслаблялся и как следует проникся его возвращением!

— Элисса, я рад, что ты решила к нам присоединиться, — если в первый момент появление новых лиц могло остаться незамеченным, то после слов Лорда это стало невозможно. К застывшим на пороге Элиссе и Снейпу обратилось множество лиц — белых, испуганных, затравленных. Они сливались в одну сплошную массу, боковым зрением Элисса едва могла уловить в них какие-то индивидуальные черты. Кажется, они были в основном мужские, но даже в этом Элисса не была готова сейчас поручиться. Сама она смотрела исключительно на человека в центре зала. К ее невероятному внутреннему облегчению, в планы Лорда не входило устраивать из ее появления какое-то шоу, и он только указал кивком, куда ей встать.

Элисса молча прошествовала внутрь, мимо Пожирателей — в наступившей тишине ее шаги громко отдавались по всему залу — и встала у стены, где неожиданно обнаружился кто-то знакомый — Барти Крауч, который, по словам Дамблдора, и похитил сегодня Игоря Каркарова. Это ведь директор Дурмстранга съежился на полу и именно его пытал Волдеморт, когда появились Элисса со Снейпом, правильно?.. При ее приближении Барти улыбнулся залихватской улыбкой своего рубахи-парня; выглядел он совершенно счастливым. Интересно, — подумалось Элиссе, когда она бросила на него взгляд искоса, — если бы она стала свидетельницей убийства тех своих врагов, кого по-настоящему ненавидела, была бы она такой же счастливой? Если бы Волдеморт на ее глазах снова убил тридцать человек — только не неизвестных ей мракоборцев, а тех, кто имел отношения к пыткам над ней, — смогла бы она сразу после этого события улыбаться с такой же эйфорией?

Однозначного ответа на данный вопрос у нее не было.

— Северус, — протянул Лорд холодно и задумчиво, хотя Элисса видела, что он так и впился взглядом в Пожирателя. Волшебник на пороге молча опустился на колени и склонил голову. — Честно говоря, у меня были некоторые сомнения насчет тебя… Я не был уверен, что ты захочешь вернуться.

— Мой Лорд, я всегда был предан вам, — проговорил Снейп глухо; его взгляд все еще был обращен долу. На лице Барти теперь читалось плохо скрываемое презрение. — Я умоляю вас простить мне мою ошибку, я…

— Ошибку? О ваших ошибках я сегодня уже наслушался достаточно, — отрезал Лорд, и его голос из просто холодного стал обжигающе ледяным. По залу будто пронесся порыв ветра — так слаженно вздрогнули все присутствующие; человек на полу тоненько заскулил. — Вы твердите, что поверили в мою смерть… мою гибель… И я спрашиваю себя — как так вышло? Как вы могли поверить, что я не восстану вновь? Вы, те, кто своими глазами видел доказательства моей безмерной силы, когда я был самым могущественным из всех ныне живущих волшебников?

На колени рухнул один из магов, кто стоял неподалеку — Элисса видела ухоженную, холеную физиономию средних лет, и в обычной обстановке было сложно вообразить, что этот человек способен на подобное унижение.

— Простите нас, Господин! Мы подвели вас…

Ответная реакция была предсказуемой. Лорд вскинул волшебную палочку.

— Круцио!

Человек зашелся в оглушительном крике, и Барти одобрительно ухмыльнулся. Элисса взглянула на него и принялась изучать присутствующих. Мелькнул Хвост — этот коротышка выглядел все таким же запуганным и неуверенным в себе, как раньше. Почему-то среди соратников Лорда с огромным перевесом преобладали мужчины, и во всем собравшемся обществе Элисса нашла всего одно женское лицо — оно принадлежало приземистой некрасивой женщине с грубыми чертами. В целом же публика была… из высшего сословия, скажем так. Ухоженные лица и руки, да даже одинаковые пожирательские мантии у большинства были сделаны из дорогой ткани, и Элисса не удивилась бы, если бы узнала, что они шились на заказ. Здесь же собрались представители самых чистокровных британских семей, чего вы хотели… Пожалуй, если бы ее отец проникся идеями Волдеморта, он бы по типажу идеально вписался в это общество. Совсем молодых людей не было, только средний и более старший возраст: пока Лорд тринадцать лет отсутствовал, вербовкой подрастающего поколения никто не занимался.

Увлекшись изучением собравшихся, Элисса не сразу заметила, что в помещении снова стало тихо. После воплей караемого Пожирателя в ушах продолжало тихонько звенеть.

— Я никогда ничего не прощаю, Яксли, — произнес Волдеморт тихо, и Элисса поежилась — настолько жутко и многообещающе это звучало. Интересно, если даже у нее эти слова вызвали такую реакцию, то что сейчас ощущают остальные? — И никогда ничего не забываю. Тринадцать долгих лет… Я бы поверил, что кто-то из вас пытался меня отыскать и попросту не смог… Но, как выяснилось около года назад, при должном желании и упорстве отыскать меня было не так сложно. Для Элиссы это не стало трудностью, не так ли?

Она успела мысленно ругнуться, прежде чем на нее вновь оказались устремлены всеобщие взгляды — теперь уже не по инерции, а откровенно недоумевающие и настороженные.

— Да, друзья, — Лорд говорил по-прежнему понизив голос, вот только почему-то не бросал грозные взгляды по сторонам, а смотрел исключительно на нее. Элисса заставила себя стоять спокойно и не отводить глаза, тем более что ее вроде как официально хвалили. Ох, только бы Темную метку сейчас на радостях не предложил… — Эта юная девушка проявила недюжинную смекалку и упорство, чтобы выйти на мой след, и за эти месяцы зарекомендовала себя как талантливая помощница. Вам всем не помешала бы хотя бы половина ее предприимчивости.

Его губы скривила недобрая, совсем невеселая улыбка, и он наконец-то отвернулся от нее и неторопливо пошел по кругу. Черные фигуры заметно подрагивали, когда он оказывался слишком близко. Элиссе же будто стало физически легче, когда он прекратил буравить ее взглядом — зато теперь она чувствовала, как ее внимательно рассматривает все такой же коленопреклоненный Снейп. Ну просто замечательно…

— В ночь, когда я потерял силу и свое тело, я очень сильно просчитался. Мое заклятие было отражено глупой жертвой грязнокровки, матери Гарри Поттера, и обратилось против меня самого. О-о… это запредельная боль, друзья мои, и я к ней был совершенно не готов. Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение… но все-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я… Я, который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию. Вы знаете мою цель — победить смерть. И похоже, какой-то из моих экспериментов сработал… потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить. Но я стал слабее любого живого существа, и я не мог себе помочь… потому что у меня не было тела, а для необходимого заклятия требовалась волшебная палочка… Помню только, что секунду за секундой, бесконечно, я заставлял себя существовать… Я обосновался в далекой глуши, в лесу, и я ждал… я был уверен, что кто-нибудь из моих верных Пожирателей Смерти попытается разыскать меня… кто-нибудь придет и осуществит волшебство, которое я сам не могу осуществить, и поможет мне вернуться в мое тело… но я ждал напрасно…

Странное дело. На взгляд Элиссы, речь Лорда была не особо к месту, и произносил он ее исключительно из любви к громким выступлениям. Пока он говорил, Элисса буквально могла ощутить, как он наслаждался собственной властью, могуществом, местью, превосходством… И в исполнении любого другого человека такое представление заставило бы ее скорчить выразительную гримаску, но вот сейчас ее почему-то… не тянуло на это. И выступление Волдеморта не казалось смешным, напыщенным, высокопарным. Должно было казаться — и не казалось. Вместо этого оно было больше… жутким. Дело то ли в интонациях, то ли в том, как опасно горели его нечеловеческие глаза, то ли в чем-то еще… Но вот только от его речей Элиссу не тянуло ни улыбаться, ни закатывать глаза.

Заметила она и кое-что другое. В реакции прочих Пожирателей прослеживалось еще одно чувство, которому сейчас было не время — удивление, смешанное с каким-то суеверным, священным страхом. И это было откровенно странно. То есть со страхом все понятно, а вот… Ладно она сама, она уже привыкла к обществу Лорда и способна в его присутствии быть более непосредственной, а вот что, позвольте спросить, происходит со всеми остальными? Даже на лицах аристократичной парочки Люциуса и Кантанкеруса проступало смутное недоумение, хотя эти двое вроде как всегда умели владеть собой. А прочие? Они сейчас должны трястись как осиновый лист, это так, но откуда этот почти мистический испуг? Да еще с удивлением в придачу?

И поскольку взгляды абсолютно всех в зале были прикованы к одному человеку, Элисса последовала их примеру и тоже посмотрела на Лорда.

И застыла как громом пораженная, наконец-то узрев то, что по неведомой причине на протяжении не одного месяца ускользало от ее внимания. Будто все это время она ходила в повязке, и лишь сейчас, когда ткань упала с ее лица, Элисса осознала, насколько же была слепа!

Когда она воссоздала из праха тело Лорда, то понятия не имела, сколько ему на самом деле было лет. Из слов самого Волдеморта следовало, что не меньше семидесяти, и Элисса просто приняла этот тезис на веру, поскольку никаких точных данных у нее не было, а тело Лорда под воздействием темной магии старело по каким-то своим законам. В последние полгода Элисса просто привыкла думать о нем как о человеке без возраста.

Вот только сейчас она смотрела прямо на него — и видела, что возраст у Волдеморта как раз-таки появился, причем возраст какой-то совершенно неправильный. Человеку в центре зала, самому опасному колдуну двадцатого столетия, а то и всех времен (как иногда красиво выражались авторы некоторых книг), на вид было лет… ну, в районе сорока, не больше! Элисса уже и раньше мимоходом замечала, что черты Волдеморта словно утратили свою восковую расплывчатость, обожженность, стали более резкими, скульптурно вылепленными, это да, но…

Когда с его головы полностью пропала седина? Волосы были густые, темные, даже, прости Мерлин, с какой-то претензией на то, чтобы виться. Кожа стала гладкой, ровной, губы приобрели очерченность и цвет. Кожа — просто бледная, а не мучнисто-серая. Впалые щеки, прямой нос, ровные брови. А вокруг глаз… ох ты ж господи, глаза теперь были окаймлены густыми черными ресницами, которые идеально подошли бы какой-нибудь юной красавице, но никак не темному волшебнику, чье имя боятся произносить!

Черт подери все на свете, когда он сам поймет, как сильно переменился за эти месяцы… А он непременно поймет — не слепец же он, в конце концов, в отличие от нее, безмозглой курицы!..

Самое отвратительное было то, что Элисса прекрасно понимала, откуда это все взялось. Лорд помолодел не просто так и не потому, что он провел какой-нибудь секретный и хитроумный ритуал.

Это из-за нее. Точнее, из-за «Сердца Исиды». Ровно по той же причине, почему сама Элисса выглядит всего на шестнадцать-семнадцать. Почему все ее друзья выглядят лет на пять-десять моложе своего истинного возраста. Проведя столько времени в непосредственной близости от мощного источника магии, Лорд, сам того не желая, в полной мере попал под его влияние, и «Сердце» начало отсчитывать его часы назад.

Правда, оставался вопрос — тот же Картер, который был с Элиссой дольше всех, помолодел лишь на несколько лет. Лорд же всего за полгода скинул явно не один десяток. Почему? Или все дело в том, что в случае с Картером магия «Сердца» очень часто шла на залечивание ран и повреждений, а Лорд после восстановления тела был абсолютно здоров, и магия «Сердца», не найдя, какие травмы ему исцелить, начала просто омолаживать его?

Но она-то, она-то как могла ничего не заметить?! Куда смотрела все эти месяцы, о чем думала?! Теперь уже притвориться, будто ничего не произошло, не получится, вон — все присутствующие все поняли и разглядели!

Дальнейшее запомнилось смутно — в таком шоке пребывала Элисса следующий час. Кажется, Лорд что-то говорил, упоминал ближайшие планы, снова кого-то пытал, кто-то снова умолял о прощении… Для Элиссы все сливалось в один сплошной калейдоскоп, в ушах шумело. Не помня, чем в итоге завершилось собрание, она на негнущихся ногах пошла к выходу следом за Эйвери и Макнейром, когда все начали расходиться.

* * *

Пошатываясь от усталости, она во второй раз за ночь поднялась на крыльцо дома. Сколько сейчас времени? Два часа ночи? Три? Не важно. Сейчас она просто поднимется, рухнет на кровать и уснет. После всего сегодняшнего она точно заслужила отдых — неужели она просит слишком многого?..

Как выяснилось — да, именно многого. Постороннее присутствие в доме она ощутила в ту самую секунду, когда переступила порог, и Элисса почувствовала, как сердце проваливается куда-то в живот. Сонливость сама собой улетучилась прочь, но общая вымотанность организма и эмоциональное опустошение после всего увиденного никуда не делись, и сейчас Элисса вдруг почувствовала себя так, будто к ее ногам и рукам привязали многотонные гири, а сердце начало колотиться с такой силой, словно она очутилась высоко в горах в разреженном воздухе.

Ну просто потрясающе. Сейчас с такими трясущимися конечностями и бешеным пульсом — и на аудиенцию к Лорду, который полночи развлекал себя тем, что упивался своей властью и силой и карал предавших его Пожирателей. Вперед на всех парусах.

Тем не менее, привыкший к анализированию мозг все-таки не удержался и подбросил дельный вопрос. После такого насыщенного вечера, когда сразу большому количеству человек довелось вспомнить, кто такой лорд Волдеморт, зачем он снова явился к ней? Чего хочет? Чтобы она лично поздравила его с триумфальным возвращением?

Он был в гостиной на первом этаже — не в той, которую предпочитал сам и в которой обычно и проходили их разговоры в этом доме, а в той комнате, где когда-то висел портрет темноволосого молодого человека и которую Элисса облюбовала в качестве своего собственного уголка. В животе снова что-то противно сжалось, поскольку интерпретировать его появление именно в этой комнате тоже стоило как вторжение в ее личное пространство. И сам Лорд это прекрасно понимал. Спасибо, что на кухню не пошел — очевидно, решил, что старая маггловская кухня недостойна его высочайшего присутствия в столь важный вечер.

Элисса нажала на дверную ручку и остановилась на пороге, не решаясь сделать последний шаг. Тем временем открывшаяся глазам картина была на редкость мирной и даже привычной — Нагайна свернулась огромным клубком на полу, а Лорд в молчании стоял у каминной полки, знакомым жестом вертя в пальцах волшебную палочку. Он выглядел спокойным, задумчивым. Холодная ярость, злое удовлетворение, вера в собственную исключительность, торжество — в общем, все те чувства, которые он олицетворял на собрании Пожирателей, — сейчас ушли. Губы не были изломлены в циничной усмешке, лицо было расслабленным — и Элиссу в очередной раз словно окатило ледяной водой от осознания, насколько он помолодел за эти месяцы, насколько по-другому выглядели его черты. Безмозглая слепая дура, почему она не замечала этого раньше?! Черт подери, на сколько лет сейчас выглядит самый опасный колдун столетия, адепт Темных Искусств, который шестьдесят лет искал способ стать бессмертным?! Лет на сорок? Тридцать пять? Меньше?

— Как прошел день? — наконец полюбопытствовал Лорд, и Элисса слегка перевела дух. В его лице вновь появилось выражение холодной, недоброй насмешки, и Элиссе физически стало легче. Все в порядке. Она снова на своем поле, играет против давно знакомого ей соперника…

Вот только, как выяснилось прошедшим вечером, соперника, чьи планы она так и не смогла разгадать. Сердце снова стиснули ледяные пальцы, и она сердито выдохнула. Да что ж такое-то, ей-богу!

— Замечательно, Повелитель, — мышцы, привыкшие к изображению фальшивых эмоций, норовили сами собой изогнуть губы в вежливой улыбке, и Элисса на пару секунд застыла с довольно странным выражением лица — силилась совладать с собой и сыграть такой уровень искренности, в который Лорд мог бы поверить.

И это происходило прямо на его глазах — все это время темный маг, не отрываясь, рассматривал, как она пытается продемонстрировать высший уровень актёрского мастерства. Жалкое, должно быть, вышло зрелище. Элисса встретилась с ним глазами. Как ни странно, Волдеморт не стал прибегать к легилименции, и она быстро поняла, почему — потому что в его собственных багровых глазах читался насмешливый вопрос, который можно было расшифровать как «Ты в самом деле полагаешь, что сможешь обмануть меня?» И он хотел, чтобы она это увидела.

Он не просто так отправил ее на Турнир. Он хотел, чтобы она увидела смерть тех мракоборцев, хотел, чтобы она поняла, с какой легкостью он способен подобраться к цели и уничтожить ее, хотел, чтобы она увидела грызню Дамблдора и Фаджа. Это не проверка и не способ развлечься, это предупреждение — чтобы дать ей понять, с кем она связалась и что будет, если она его подведёт. На такое показательное выступление не отправляют семнадцатилетнюю девчонку, которая временами ведёт себя эксцентрично, но в целом опасности не представляет. А это значит, что Волдеморт знает о ней куда больше, чем ей бы того хотелось. Бросив бесплодные попытки, Элисса замерла в дверях, глядя Лорду в лицо и, кажется, впервые за все время не пытаясь выдать себя за другого человека. И она заметила, как изменилось выражение красных глаз — усмешка исчезла, взгляд стал острым, внимательным, но, как ни странно, пока не враждебным.

Так они молчали некоторое время: Элисса — обдумывая следующий шаг, Волдеморт — изучая и оценивая, дожидаясь от неё этого шага. И весь его облик выражал лишь одно — то самое предупреждение, ради которого он велел ей прибыть в Хогвартс. Вероятно, это снова был тот случай, когда они отступали от привычных масок и обнажали свои настоящие лица.

Что-то в последнее время это происходит слишком часто. И она все чаще играет с огнем, что ставит под удар и ее саму, и друзей…

Пауза затянулась настолько сильно, что было ясно — игры кончились. Обманные ходы, притворство, фальшивая наивность сейчас не помогут.

— Я поняла суть вашего предостережения, — произнесла Элисса тихо. Волдеморт опасно прищурился, но по-прежнему молчал, и она договорила: — Я не доставлю неприятностей, вам не о чем беспокоиться. В этой войне с Орденом Феникса и Министерством магии я на вашей стороне.

Момент был откровенно скользкий и шаткий — поскольку Элисса слишком конкретно сформулировала свою позицию, заключив в очерченные рамки. Таким образом ее становилось невозможно поймать на лжи, ведь сказанное было правдой, и все же… Это не «я буду верна вам до конца в любой ситуации, что бы ни происходило».

Но, видимо, Лорду было немыслимо вообразить, будто в его личной войне, которой он посвятил всю жизнь, по инициативе кого-то третьего может возникнуть другая сторона, с которой рано или поздно придётся считаться.

Или как раз мыслимо. От этого осознания Элисса похолодела. А вдруг он тоже уловил ее оговорку? Нет, не мог, конечно, не мог… Иначе она бы уже лежала на полу, корчась от «Круциатуса». Тогда почему у него такое странное, недоброе выражение лица — будто темному магу известно о ней гораздо больше, чем она думает?

Впрочем, — тут же попыталась она успокоить саму себя, — когда это у Волдеморта было доброе выражение лица?

— А как же твои дружки — предатели крови? — вдруг осведомился он, не скрывая презрения. И это было так странно — ведь кто, если задуматься, велел ей отправиться на Турнир в компании Уизли? — Они никак не повлияли на твою решимость, верность?

— С чего бы? — голос Элиссы звучал озадаченно, причем на этот раз совершенно искренне.

— Ну как же, — он холодно, надменно хохотнул, и этот звук неприятно полоснул ее по ушам, — ты ведь предпочитаешь проводить время в их обществе, а сегодня у вас вообще был целый день на милые прогулки вокруг озера под ручку…

По его голосу безошибочно угадывалось, что Волдеморт злится по-настоящему, и потому ей абсолютно с каждым жестом, движением стоило быть втройне осторожной, однако от удивления Элисса не сразу совладала с собой и покосилась в его сторону с неподдельной растерянностью. Это уже была какая-то совсем странная претензия, да еще непонятно откуда взявшаяся. Если только…

— Что вам наговорил Крауч про меня? — с подозрением уточнила Элисса. — Чего же такого предосудительного на ваш взгляд, да и на его тоже, я снова натворила?

— Пока — ничего, — отрезал он, прожигая ее с головы до ног мрачным взглядом, будто она по меньшей мере заявилась к Дамблдору и выложила ему как на духу все планы Лорда, о которых ей было известно. И это совершенно немыслимо, ведь в таком случае Волдеморт бы сейчас увлеченно пытал ее, а не вел вежливые светские разговоры. — Разумеется, у тебя в любой момент есть полный карт-бланш на то, чтобы это изменить. Но я решил облегчить тебе жизнь и избавить от сомнений и мук выбора.

Она просто молча глазела на него, окончательно уверившись, что теряет нить беседы. Да почему он так злится-то, черт подери? Сам ведь отправил ее на весь день в Хогвартс и сам прекрасно знал, что ей придется изображать из себя милую, приятную иностранку! Тогда откуда это почти осязаемое раздражение, от которого у него сейчас, того и гляди, дым из ушей пойдет?..

— Вы поэтому сделали так, чтобы Северус Снейп и я встретились на собрании? — вдруг спросила она, найдя объяснение по крайней мере одной сегодняшней странности. Лорд не произнес ни слова, только молча отошел к окну и замер у подоконника, глядя в черное стекло. Видел ли он там что-нибудь кроме своего отражения — неясно. — Вы хотели, чтобы он меня увидел. Теперь он передаст это Дамблдору, и Орден Феникса узнает, что я помогаю вам. Вы сделали это намеренно… зачем? Меня никто ни в чем не подозревал, я могла добывать информацию, шпионить…

Тот по-прежнему стоял, не проронив ни слова, будто давая ей возможность додуматься до всего самостоятельно.

— …но вы не хотите, чтобы я этим занималась, — подытожила Элисса внимательно рассматривая его, чтобы по языку тела сразу понять, насколько она права. — Вы не хотите, чтобы я в будущем встречалась с Уизли или вообще кем бы то ни было, кто имеет отношение к тем, кто… противостоит вам. Почему? Что я сделала, чтобы заслужить ваше недоверие?

Вопрос, конечно, был с подвохом, но Элисса в данную секунду испытывала почти настоящую обиду. Ладно, в конечном итоге они с друзьями играют против Волдеморта — но уж в его борьбе с Орденом Феникса и Министерством она однозначно на его стороне!

— А у меня есть причины доверять тебе? — спросил он обманчиво-мягко. У Элиссы непроизвольно сжался желудок: она с легкостью могла представить, для скольких людей этот вопрос становился последним перед вспышкой «Круциатуса», а то и «Авады Кедавры». Хуже того — была вероятность, что он задавал этот вопрос совершенно серьезно, без доли иронии.

Но, проведя с этим человеком бок о бок почти год, Элисса решила, что уже достаточно изучила его, чтобы позволить себе следующие слова. В конце концов, какого черта? Он устроил сегодня показательное выступление перед своими слугами, потешив собственное самолюбие и жажду мести, он заставил ее смотреть на массовую казнь в Хогвартсе, а она, кто бы что ни думал, не железная!

— Подозревайте вы меня хоть в чем-то всерьез — и я бы разделила судьбу Каркарова этим вечером, — произнесла она бесстрашно, изо всех сил стараясь не допустить в голосе холодных интонаций. Только обида и немного злости — это нормальные, объяснимые в данном случае эмоции. Волдеморт медленно обернулся и теперь не спускал с нее глаз, но это только подстегнуло Элиссу дать ему хоть какой-то отпор. — Вам даже не нужны были бы хоть сколько-нибудь весомые доказательства моей вины, было бы достаточно малейшего намека или просто вашего плохого настроения, чтобы подвергнуть меня «Круциатусу» или чему угодно! Но вы же этого не сделали, а между тем вы давно вернули тело, силы, с сегодняшнего дня — еще и немаленькое число сторонников, и потому необходимость щадить меня и мириться с моим присутствием у вас давно отпала!

Он хранил молчание. Элисса как-то очень резко выдохлась, желание спорить и что-то доказывать пропало так же быстро, как возникло. Тем не менее, Лорд до сих пор не торопился покарать ее за дерзость. И взгляд его почему-то утратил злость, а вместо этого стал… недоумевающим. Задумчивым. И — тут Элисса была готова поклясться — ее саму в эту секунду Лорд едва видел. Он смотрел на неё, да, и в то же время — сквозь неё, будто она была пустым местом. Он анализировал что-то глубоко внутри себя, пытался найти чему-то объяснение. Вероятно, тому, почему он до сих пор не прикончил ее? — предположил тихо внутренний голос Элиссы, но после краткого размышления она отвергла это предположение. Чего ему так с ней церемониться, если люди для Лорда — расходный материал, и она в том числе? Нет, тут… что-то другое. Вероятно, сегодня произошло что-то ещё, о чем она просто не знает. А Лорд уже утолил свою жажду крови и зрелищ на сегодня, отыгравшись на Пожирателях, и потому на ее неловкие попытки трепыхаться и демонстрировать гордый независимый нрав реагирует как на жужжание скучной осенней мухи. Ему даже злиться и тратить силы на то, чтобы приструнить ее, лень!

В некотором смысле это было даже обиднее, чем если бы он на самом деле начал обвинять ее во всех смертных грехах и угрожать страшной смертью за предательство.

Как следует осознав эту мысль, Элисса выдохнула и отступила к стене. Дожили, теперь ещё какие-то идиотские соображения в голову лезут… Всё, надо дождаться окончания аудиенции, отправиться спать и уже завтра, на свежую голову, решить, как жить дальше. Тем более что с выходом лорда Волдеморта из тени в жизни как самой Элиссы, так и всего британского магического населения начнутся перемены.

— С завтрашнего дня ты начнешь заниматься с Барти, — наконец жестко произнес он, вернувшись из собственных раздумий, и окинул ее с ног до головы оценивающим взглядом. Видимо, увиденное не принесло ему никакого удовольствия, потому что Лорд скептически скривился. — Хватит тебе уже прохлаждаться без дела. Он займется твоими дуэльными навыками, научит хотя бы азам боевой магии, — заметив, как сосредоточенно нахмурилась Элисса, он с нажимом договорил: — И уточню сразу, чтобы потом у тебя не осталось никаких заблуждений на данный счет, — отнесись к этим занятиям со всем возможным вниманием. Если ты не будешь уметь сражаться, твоя полезность для меня резко понизится. Поняла?

— Вполне, — задумчиво отозвалась Элисса, размышляя, каким образом действовать на грядущих занятиях с Барти, чтобы как можно дольше держать его в неведении относительно ее боевых талантов. Но тут она заметила, как нехорошо прищурился Лорд, и торопливо исправилась: — Прошу прощения, Повелитель. Да, я все поняла. Буду выкладываться на тренировках по полной.

Должно быть, ей удалось произнести извинение достаточно почтительным и покаянным тоном, потому что он слегка смягчился. Но, конечно, ее последняя реакция была совсем не к месту. И так последние полчаса она балансирует на грани, и если сейчас из-за какого-нибудь незначительного повода настроение Волдеморта снова качнется, как маятник часов, он еще вполне может устроить ей персональный вечер пыток. Не хотелось бы…

Ну что, хоть на этом-то все на сегодня? Можно наконец-то сделать прощальный поклон и лечь спать? А еще лучше — сначала пойти поесть, хоть часы уже и показывают три часа ночи…

Элиссе показалось, что Лорд хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Взглянув на нее долгим, пронизывающим до костей взглядом, он наконец сказал:

— И завтра я жду от тебя подробного рассказа, как прошла твоя вылазка в Хогвартс. Все твои впечатления от увиденного, от тех, кого ты там встретила.

— Конечно, Повелитель.

Не тратя времени на банальное «Спокойной ночи» или хотя бы «До свидания», темный маг трансгрессировал вместе с Нагайной, и Элисса шумно вздохнула и устало потерла переносицу. В голове медленно разливалась пульсирующая боль — где-то в районе висков и лба. Наверное, от нервного перенапряжения. А меж тем ощущение, что она что-то упускает в происходящем, только усилилось, что было весьма опасным и тревожным знаком. Даже не в том смысле, что Лорд в буквальном смысле мог трансгрессировать обратно в любой момент и все-таки убить ее. Но вот реакция на поведение Элиссы у него какая-то странная. Сначала он отправляет ее на казнь мракоборцев в качестве предостережения, но при этом закрывает глаза на ее излишне независимое поведение, да еще хочет, чтобы она училась сражаться.

А эти слова, что завтра она должна перед ним отчитаться о предыдущем дне? Понятное дело, что его интересует не убийство мракоборцев, он спрашивал именно о ее впечатлениях, в том числе и от людей. То есть он ей не доверяет, но при этом ее оценка происходящего кажется ему заслуживающей внимания? Ну-ну.

Пойти поесть, что ли? Но перед глазами сами собой начали проноситься картины минувшего вечера, боль словно сгустилась в голове концентрированным облаком, и Элиссу замутило. Аппетит пропал сам собой, к горлу подступила тошнота. Черт бы побрал этого Лорда, никаких специальных диет с ним не надо, при всем желании растолстеть не сможешь…

Поднимаясь по лестнице к себе на третий этаж, Элисса вдруг остановилась прямо посреди ступеньки. Память наконец-то подкинула нужное воспоминание — тот самый отрывок их сегодняшней встречи, когда ее слух выцепил что-то странное, но мозг не успел сделать из услышанного какой-то вывод.

В чем конкретно он обвинил ее, запретив видеться с Уизли? Не в сочувствии Поттеру, не в шпионаже в пользу Дамблдора, не в терпимом отношении к грязнокровкам. Как он выразился? «Сегодня у вас вообще был целый день на милые прогулки вокруг озера под ручку»?

Это было так странно, что сонливость как-то сама собой исчезла, и Элисса даже потрясла головой, будто надеялась, что от этого движения правильные мысли придут к ней сами собой. Зря она это сделала — боль тут же навалилась с новой силой.

Он всерьез обвинил ее в том… что она гуляет с кем-то под ручку? И именно поэтому раскрыл ее личность Ордену Феникса в лице Снейпа?!

Ну это совсем ни в какие ворота, знаете ли! Нет, она уже давно поняла, что о любой приватности можно позабыть, когда имеешь дело с Волдемортом, но это переходит любую грань добра и зла! В чем он ее обвиняет — в том, что она может испытывать романтические чувства к Биллу Уизли, то бишь предателю крови? Надо полагать, великий лорд Волдеморт считает себя оскорбленным этим фактом — как так, он ведет войну за чистоту крови и правильные магические ценности, а тут на тебе — одна из его шахматных фигур любезничает с идеологическим врагом!

Тоже мне блюститель нравственности нашелся, чтоб его…

Она доплелась до спальни и уже собиралась растянуться прямо поверх покрывала, когда вдруг ее накрыло новое тревожное соображение, и от раздражения не осталось и следа. Почему он не использовал на ней легилименцию? Это ведь его любимый повод установить истину — простой, доступный и надежный!..

И ведь… речь идёт не только про сейчас. Когда он в последний раз влезал к ней в голову? Полгода назад, в ночь своего возращения? Почему вдруг произошли такие перемены — при том что Лорд знает, что не может ей полностью доверять, да и вообще с его стороны было бы верхом глупости всецело доверять хоть кому-либо?

Голова раскалывалась уже по-настоящему, никакая магия «Сердца» не помогала, но Элисса заставила себя думать.

Может, он просто научился уважать личные границы других людей? Или же на Элиссу у него свои планы, которые предусматривают более близкие, доверительные отношения, и он сейчас успешно оплетает ее паутиной, затаскивая в свои сети?

Либо — и от этого варианта по всей ее спине пошёл табун ледяных мурашек — он уже знает, что в случае с Элиссой легилименция бесполезна.

Примечания:

Приглашаю всех заглянуть в группу ВК и в Телеграм, где я выложила потрясающий арт с Элиссой, который создала невероятно талантливая Белла Бергольц (https://vk.com/bergholts). Арт заказывала я, так что это лучший ответ на вопрос, как именно я вижу главную героиню.

Ссылка на ТГ: https://t.me/jane_turner

Ссылка на группу ВК: https://vk.com/jane_turner