Глаз бури (гет)

Утром она проснулась от стука в окно. На подоконнике сидел малфоевский филин, и сонная Элисса, еле разлепившая глаза, неуклюже отвязала конверт. Филин недовольно щелкнул клювом на ее медленные и не очень аккуратные движения и, получив свободу, тут же сорвался с места.

Письмо оказалось от Барти Крауча, который вежливо предлагал Элиссе прибыть сегодня в районе полудня в малфоевский особняк на тренировку боевых навыков. Ну понятно, получил приказ от Лорда — теперь будет из кожи вон лезть, чтобы исполнить его в точности. А это значит, что в ближайшее время ее ждут увлекательные бои, где рассчитывать на легкую жизнь точно не следует.

Эх, теперь придется быть еще более осторожной. На первых порах еще куда ни шло — можно притвориться, что она сражаться вообще не умеет, и послушно набивать синяки и шишки. А дальше, когда придется имитировать какой-никакой прогресс? Притвориться, что она не знает боевых заклинаний — это легко. А что будешь делать со скоростью, рефлексами, которые так долго и старательно взращивал в ней Картер?

Она отбросила послание на стол. Странное дело — и филин был ей хорошо знаком, и об этих занятиях ее уже предупредили, но Элисса так привыкла получать письма с указаниями от одного конкретного человека, что сейчас даже испытала мимолетное разочарование. Все это время она подчинялась одному только Лорду, а теперь ей будет отдавать распоряжения Барти Крауч — это что еще за понижение в социальной иерархии?

Тоскливо и натужно рассмеявшись этим мыслям, Элисса отправилась принимать душ и переодеваться. С точки зрения здравого смысла на боевую тренировку стоило надеть джинсы или на худой конец брюки — но ведь этим чистокровным снобам черта с два объяснишь такое понятие, как «практичность». Придется снова наряжаться в осточертевшие юбки…

Элисса прекрасно понимала, откуда было это отвратительное настроение. Как обычно, причина крылась ровно в том же человеке, от которого она ожидала письмо, а потом расстроилась, поняв свою ошибку. И его непонятное поведение с ней — да подозревает он ее в конце концов в чем-то ужасном или нет?! можно получить уже хоть какую-то определенность, чтобы она придумала, как должна действовать дальше?! — и вчерашний непонятный напряженный разговор, который снова не пойми чем закончился, и самое главное — это внезапное омоложение, которое в ее планы не вписывалось вот вообще ни разу!

Интересно, есть способ незаметно состарить его обратно?.. Ну а что, Лорда пока никто, кроме Пожирателей, не видел, а своих слуг он вчера запугал до такой степени, что в ближайшее время они точно не рискнут распускать языки… А так Лорд постареет обратно, снова станет похож на экспонат из лондонского музея восковых фигур, придуманного какой-то ушлой магглой, — и хоть перестанет смущать общественность своим неприлично молодым видом.

Осознав, что мысли снова ускакали куда-то не в ту область, Элисса решительно открыла кран с холодной водой и сунула под него голову. Ледяные струйки побежали по щекам и скулам, добрались до шеи, залились в ухо. Элисса взвизгнула и вся покрылась гусиной кожей. С длинных волос цвета воронова крыла теперь стекали тонкие ручейки, футболка намокла и прилипла к спине.

Но зато к ней вернулась способность соображать.

Сейчас главное — усыпить бдительность Барти Крауча. После занятия с ним можно будет поразмышлять над всем остальным.

Высушив волосы и съев на завтрак тарелку хлопьев — на вкус они были совершенно пресными, будто сделанными из бумаги, — Элисса отправилась в поместье Малфоев.

Вопреки обыкновению, сегодня ее встретила не Нарцисса, а сам Люциус. Появление Элиссы его нисколько не удивило.

— Добрый день, мисс Каройи. Идемте, я провожу вас.

Следуя за Люциусом куда-то вглубь дома, Элисса пыталась по его облику, хотя бы походке понять, какое влияние на него оказало вчерашнее выступление Волдеморта и какие перемены теперь начнутся в существовании Малфоя и его семьи. И ничего не обнаружила. Люциус выглядел таким же спокойным, заносчивым, царственным павлином, как обычно. Но тут, пожалуй, дело не в какой-то фантастической выдержке, а просто в том, что для него официальное возвращение Волдеморта было предсказуемым и запланированным явлением. У Малфоя было целых полгода на то, чтобы более или менее загладить вину перед Лордом и выполнять его распоряжения. Так что на вчерашнем собрании он и еще четыре человека чувствовали себя куда более уверенно и безопасно, чем все прочие.

Элисса мимоходом задумалась, стоит ли задать Люциусу кое-какие накопившиеся у нее вопросы, но отказалась от этой мысли. Теперь, когда Пожиратели Смерти в сборе почти полным составом, и к активным действиям вернутся все старые союзники Малфоя… Что-то Элиссе подсказывало, что с сегодняшнего дня она находится еще больше на отшибе от прочих сторонников Лорда, чем раньше. Старая гвардия снова в сборе, а она — новая фигура, которая за полгода неплохо так пробилась вперед в том, что касалось благосклонности Хозяина, — будет стоять особняком.

Отсюда новый вопрос: должна она налаживать дипломатические связи с прочими Пожирателями? Принесет это выгоду или больше проблем?

— Прошу вас.

Тренировочный зал был под стать всему особняку — огромное полуподвальное пространство, где при желании можно было устроить спарринг не паре дуэлянтов, а сразу двум полноценным боевым отрядам. Вдоль стен тянулось бледное голубоватое марево защитного поля, чтобы атакующие заклинания и чёрная магия не обрушили несущие конструкции, а малфоевский особняк не оказался сровнен с землёй.

— Внушительно, — сказала Элисса, как подобает вежливому гостю. — Полагаю, далеко не все дома чистокровных родов могут похвастать подобным?

— Из всех родовых гнезд британских чистокровных семей только особняк Малфоев может похвастать таким дуэльным залом, — Люциус отвечал все так же степенно, но в его тоне безошибочно угадывалась семейная гордость. — У Лестрейнджей такой тоже есть, но гораздо меньше, а у Трэверсов защитные контуры очень слабые. Милорд их лично усиливал больше пятнадцати лет назад.

Раздались приближающиеся шаги, и в зал ворвался Барти — бодрый, жизнерадостный, с горящими от трудового энтузиазма глазами. Малфоя он будто не замечал. Сам Люциус остался подчеркнуто-невозмутим. О, так у нас тут распри внутри дружного, почти родственного коллектива, который воссоединился менее двенадцати часов назад?

— Привет! — весело воскликнул Барти, приблизился и по-свойски потряс Элиссе руку, будто они были добрыми друзьями, расставшимися буквально только что. — Ты, если что, не пугайся раньше времени, боевая магия очень затягивает! А дуэли — это даже весело!

Ну-ну. При том, что речь шла не о дружеских спаррингах, а настоящих сражениях с человеческими жертвами и возможным летальным исходом для тебя лично. И Картер, и Лорд учили ее относиться к бою со всей серьёзностью, просчитать противника и не подставляться самой. А тут вот оно как — кто-то считает это все просто развлечением…

Тут Элисса совершенно неуместно и горячо обиделась. По-хорошему, это вообще Лорд должен обучать ее боевой магии! Раз уж согласился стать ее наставником девять месяцев назад — так и продолжал бы учить ее, а не скидывал свои обязанности и ее саму, словно надоевшую вещь, на кого-то третьего!

— Не буду вам мешать, — надменно произнёс Люциус, и Элисса быстро зыркнула по сторонам, опасаясь, как бы ее мысли не стали достоянием общественности. — Если что-то понадобится — зовите Либби.

Он гордо удалился. Если Люциус и чувствовал обращенный ему в спину презрительный взгляд Барти, то никак этого не показал. Но едва Малфой скрылся из виду, Барти тут же развернулся к Элиссе, и его веснушчатое лицо озарила широкая улыбка.

— Ну что, не сильно я тебя вчера напугал? Выяснила у Уизли все, что было нужно?

Элисса оторопело моргнула, но тут же взяла себя в руки.

— Разумеется. А ты… — она запнулась, но потом подумала, что в вопросе «Это ты вчера похитил директора Дурмстранга?» нет ничего неприличного или интимного, и выдала напрямик: — Как ты вчера подобрался к Каркарову и к лабиринту прямо под носом Дамблдора и ещё толпы мракоборцев?

Крауч просиял как начищенный галлеон, будто она сделала ему невесть какой комплимент.

— А ты меня так и не узнала?

Элисса вскинула брови.

— Надо же! И в самом деле не узнала! А я ведь даже подходил к тебе вчера в Большом зале, пока ты с одним из Уизли стояла чуть ли не в обнимку…

Ну да. И первым делом после такого он напел Лорду про ее якобы романтическую прогулку с Биллом!

— Значит, ты был тем преподавателем? Мракоборцем Грюмом, которого Министерство считает спятившим параноиком? — Барти охотно кивал, и Элисса поинтересовалась: — А с настоящим Грюмом что? Сколько ты притворялся им?

— Да с начала учебного года… Это и было моим заданием от Повелителя. А насчёт настоящего Грюма — я его не убивал, если ты об этом. В теории Дамблдор уже должен был его отыскать, и сам Грюм вряд ли помер за эти сутки… Хотя черт его знает, — сообщил Барти совершенно равнодушно.

— А что с Каркаровым? Он еще жив?

Перемена в Крауче была до пугающего стремительной: в один момент все его безразличие улетучилось, сменившись злым, мстительным ликованием, которое смотрелось на этом в принципе добродушном лице пугающе и инородно.

— Жив? — Крауч издал хриплый, будто лающий, смешок и по-волчьи ощерился. — О да, он пока жив! Быстрая смерть — это было бы слишком… легко для этого предателя, слишком просто! И Господин со мной согласен. Это он приказал схватить Каркарова живым и убивать его в ближайшее время пока не намерен. Каркаров сейчас здесь, у Малфоев. Ты сильно не удивляйся, у этих чистоплюев Малфоев даже своя темница есть как раз на такие случаи… Так что старина Игорь просто ждет своего часа, а пока Господин заставит заплатить его за каждую ошибку, за каждое предательство. Ты бы его видела — весь из себя холеный, лощеный, самодовольный… Люциус просто плачет от зависти. Да еще до директорского кресла в Дурмстранге добрался… А как меня вчера узнал — весь позеленел, затрясся, начал что-то лепетать о том, что он не хотел, его загнали в угол… Это ведь по его доносу Руквуда отправили в Азкабан. Вот Милорд и решил, что просто смерти Каркарову будет недостаточно.

Он странно говорил — будто рубил отдельными небольшими предложениями, но вот его интонации… Элисса невольно покосилась на Крауча, безошибочно опознав, чью манеру говорить он копировал. А из его слов, произнесенных тихим, почти шипящим голосом, следовало, что Волдеморт намерен сделать из Каркарова средство устрашения и показательный пример в назидание всем остальным. Интересно, за этой казнью он тоже заставит ее наблюдать?

Тут же Барти моргнул, и волчий оскал сменился хитрой ухмылкой доброго домашнего пса. Скорость, с которой менялось его эмоциональное состояние, поистине поражала, а он, совершенно расслабившись, непринужденно кивнул на центр зала:

— Готова? Не будем терять времени. Милорд говорил, что твои навыки нужно подтянуть в кратчайшие сроки.

Не вступая в пререкания, Элисса только кивнула и сняла мантию, оставшись в одном летнем платьице. Барти окинул ее совершенно безразличным взглядом и, насвистывая, направился на площадку; Элисса шла следом, пытаясь обдумать услышанное.

Почему Лорд ничего не сказал Барти о том, зачем на самом деле отправил вчера Элиссу в Хогвартс? Уж кому-кому, а от Крауча свои истинные мотивы он мог и не скрывать: сторонник преданнее Барти у него вряд ли имеется — по крайней мере, в том, что касается фанатичной верности. Скажи ему Лорд о своих малейших подозрениях в адрес Элиссы — и Крауч устроил бы ей сейчас такую «теплую» встречу, что мама не горюй. Но Лорд почему-то предпочел держать все свои помыслы касательно нее при себе, хотя здесь, казалось бы, риски для него минимальны…

— Правила такие, — деловито сказал Барти, ничего не подозревавший о ее раздумьях. Элисса тряхнула заплетенной с утра косой — чтоб на учебном поединке волосы не мешались. — Никаких Непростительных, никаких Темных Искусств, никаких заклятий, способных серьезно навредить противнику…

— Да я с такими заклинаниями особо и не знакома, — заявила Элисса, следуя легенде, на что Барти с досадой повел плечом.

— Это я не про тебя, а про себя. Так, дальше… — она смотрела на него, высоко вскинув брови на такое разъяснение, но Крауч уже полностью сосредоточился на лордовском задании, и сбить его с рабочего настроя оказалось невозможно. — Начнем с элементарного спарринга. Можешь атаковать меня как угодно, я просто посмотрю, на что ты способна, как двигаешься, защищаешься… Хорошо? И потом уже будем решать, как тебя учить.

Элисса пожала плечами.

— Как скажешь.

Барти не стал объявлять начало схватки, но действовал не особо стремительно — видимо, решил, что незачем сразу превращать первый урок в схватку за жизнь. Забавно: Элисса нисколько не сомневалась, что уж кто-кто, а вот кумир Барти точно не стал бы нежничать и давать малейшие поблажки…

Конечно, она видела все — и то, как Крауч делает замахи, и как все его тело подаётся вперёд перед тем, как вспышка заклинания срывается с волшебной палочки, и то, как в его передвижениях начинает читаться определенная траектория, по которой он пойдёт дальше… Нет, Барти был отличным бойцом, тут никаких сомнений, и, дерясь в полную силу, он наверняка представлял из себя грозного противника. Просто Элисса была сильнее и тренированнее.

Впрочем, разница в их навыках была легко объяснима. Барти успел пробыть Пожирателем совсем недолго, прежде чем в восемнадцать лет его отправили в Азкабан. Свободу он получил только год назад и весь этот год провёл в Хогвартсе, где оттачивать боевое мастерство ему было негде. Элисса, конечно, тоже вот уже десять месяцев как не участвовала в полноценных боях, но до этого у неё были годы практики и обучения у одного очень одаренного мракоборца, который когда-то смог в одиночку скрутить трех телохранителей Иштвана, а потом и ее охранников. Тренировочный поединок потребовал от неё ничуть не меньшей концентрации, чем настоящий бой — только на этот раз Элиссе приходилось старательно мазать мимо цели и подставляться под удары самой. Инстинкты и рефлексы в полный голос вопили от такого вопиющего уничтожения привычной картины мира, и к тому моменту, когда Барти скомандовал отбой, Элисса еле стояла на ногах, а с ее лица градом катил пот. Болел локоть от Жалящего заклинания, ныло бедро, на которое она упала, словив заклятие-подножку. Но это не страшно, «Сердце» уже активно залечивало их, а вот мышцы превратились в трясущееся желе именно из-за перенапряжения и чрезмерных стараний Элиссы выглядеть слабее, чем она была на самом деле.

Мда. И ведь ей придётся постепенно имитировать прогресс — что там дальше-то будет?..

Барти тоже выглядел не слишком счастливым.

— Что ж, работы у нас… ещё много, — деликатно сформулировал он и вздохнул. — Ну, не всем эта наука даётся легко…

Оставшаяся часть урока прошла однообразно и не слишком интересно: Барти просто посылал в ее сторону одно за одним заклинания простейшего сглаза, которые Элиссе нужно было отбивать — отработка реакции и скорости, как пояснил Крауч. Элиссе эта техника была знакома. Картер учил ее схожим образом, только он тогда приволок целый мешок мячей для маггловского тенниса и заколдовал их так, чтобы они всем скопом носились за Элиссой, а ей нужно было не подпускать их к себе. Эти проклятые кислотно-зелёные мячи снились ей потом в отвратительных снах.

После, когда они оба сидели на краю учебной площадки и отдыхали, Барти совершенно буднично позвал домовиху по имени, словно уже делал так раньше. Та принесла кувшин воды. Барти в несколько глотков жадно осушил свой стакан, а Элисса поинтересовалась:

— Ты теперь живешь здесь, получается?

— Ага, — Барти ее вопросу нисколько не удивился. — В доме моей семьи все еще бывают мракоборцы, да и меня, признаться, под отчую крышу что-то не очень тянет… Так что пока я здесь, на радость Люциусу. Впрочем, в скором времени гостей у него изрядно прибавится и без меня.

— Да, штурм Азкабана, я знаю… Когда он?

— В самое ближайшее время. И ты в нем участвовать вряд ли будешь, не надейся, — Барти рассмеялся собственной остроте. — В скором времени армия Господина наконец-то начнет представлять из себя ту мощь, которая ему нужна… Хотя, конечно, Азкабан сильно над всеми поработал. Интересно, у Долохова характер сильно испортился?.. Раньше-то он был просто душа компании, хотя и в… своем стиле, — тут его лицо приобрело такое выражение, будто ему на ум пришла какая-то искрометная шутка, от которой аудитория должна была точно рухнуть. — А вот мадам Лестрейндж тебе точно понравится! Тем более что у вас с ней наверняка… найдутся общие интересы!

— Ты о чем? — рассеянно спросила Элисса, неожиданно сообразив, что ничего не знает о самых преданных сторонниках Волдеморта, с которыми ей в скором времени, вероятнее всего, надлежало познакомиться. — Ее ты тоже учил сражаться?

Барти расхохотался, будто она выдала на его шутку невероятно остроумный ответ.

— Нет, что ты! Мадам Лестрейндж сама кого хочешь на обе лопатки уложит… Ее Господин обучал лично, как и меня, — теперь Элисса слушала очень внимательно. — Нет, я говорил о том, что ей определенно не понравятся твои… особенные отношения с Господином. Тринадцать лет назад Беллатриса смотрела на него влюбленными глазами, а поскольку среди Пожирателей женщин почти не было, она чувствовала себя вполне спокойно и на своем месте. А сейчас она явится прямиком из Азкабана, постаревшая и подурневшая, и обнаружит такую юную тебя… Да еще узнает о том, что ты смогла быть полезна Господину не только как боевая единица…

Ошарашенная Элисса только бессмысленно хлопала глазами, как целлулоидная кукла с приклеенными ресницами. Нет, то, что Малфой и Нотт раззвонят везде где только можно о ее якобы связи с Лордом, было предсказуемо, но о чем Крауч сейчас…

— Ты не думай, я не осуждаю, — бодро продолжил Барти, рассмотрев ее нескрываемое изумление. Элисса, повторив про себя его последние слова, нехорошо прищурилась. Это он ее так только что назвал лордовской подстилкой?.. — Когда мы с тобой познакомились в конце августа, я говорил, что в отсутствие конкурентов тебе будет гораздо легче добиться расположения Господина. Способ, который ты выбрала, конечно, немного нестандартный и не особо принятый в наших рядах… Но, в конце концов, у всех свои таланты. У кого-то — боевые навыки, а у кого-то — в зельеварении, у кого-то — нечто менее оригинальное…

Он продолжал легкомысленно болтать, будто не замечая направленного на него неподвижного, бесстрастного взгляда Элиссы, который она позаимствовала у Нагайны. Через что бы Краучу ни довелось пройти, он происходит из старинной богатой чистокровной семьи, где ему должны были дать должное воспитание и образование. Значит, он прекрасно осознает, что именно произносит, но намеренно ее оскорбляет, причем делает это с таким милым, непринужденным видом, что зависть берет. По понятным причинам в пожирательских рядах не принято пробиваться вверх по «карьерной лестнице» через постель, и, надо полагать, в глазах прочих Пожирателей она выглядит… наглой выскочкой, чего уж там. И это ее сейчас так пытаются поставить на место?..

— Но раз Повелителя все устраивает — то замечательно. Он же мужчина, а физиологию никто не отменял, — задумчиво подытожил Барти, и это было так неожиданно, что Элисса даже позабыла о своих размышлениях.

В первый момент она вообще не поняла ни слова из того, что сказал Крауч. Какой мужчина? Где мужчина?

Это он про Волдеморта, что ли?.. Он не мужчина, а Темный Лорд, надо понимать разницу.

И именно в этот момент — когда она сидела на краю тренировочной площадки, потная, уставшая и грязная, в мятом после падений на пол платье, и вела высокоинтеллектуальные беседы с фанатичным Пожирателем Смерти, — на Элиссу неожиданно нахлынуло осознание происходящего. Стало понятно, к чему была упомянута неизвестная ей Беллатриса Лестрейндж, и все речи Барти Крауча вдруг обрели смысл, и это открытие внезапно возымело такой эффект, будто Элиссу с размаху стукнули по голове чем-то тяжелым.

Но ведь это… бессмыслица какая-то. Этот человек совершенно равнодушен к окружающим людям, не испытывает привязанностей — к женщинам в частности, он сам ей это говорил! В смысле про людей в целом, а не про женщин, — тут же уточнила самой себе Элисса. И уж тем более непонятно, как какая-нибудь женщина могла бы в него влюбиться! То есть поклонение, уважение, восхищение — это еще можно понять, но романтическая привязанность… К кому? К этой бесчувственной глыбе льда, которая этих чувств в жизни бы не оценила? Насколько же это была бы бездарная растрата душевных сил и эмоций!

Но это ладно, любовь вообще зла, полюбишь и… огненного краба, как говорится. А Лорд-то сам? В полном одиночестве он чувствует себя замечательно, без друзей, без возлюбленных, без семьи, это она знает. А… остальное?

Черт, о чем она вообще думает? Единственное, что имеет для Волдеморта ценность, — его война, Темные Искусства, власть, новые знания. Все! Элисса к этой стройной и понятной схеме давно привыкла и находила ее по-своему логичной. А как теперь в эту картину мира можно встроить… более приземленные вещи? Влечение, секс? Или вовсе — чем черт не шутит! — желание прикосновений, поцелуев?

Чушь полнейшая. Элисса совершенно спокойно отнеслась к тому, когда несколько месяцев назад ее приняли за любовницу Лорда. С равным успехом Пожиратели могли назвать ее лучшим на свете игроком в квиддич или председателем Визенгамота — к реальности это не имело никакого отношения, и потому Элиссе от такого титула не было не горячо и не холодно, она не находила его ни оскорбительным, ни возвеличивающим ее. Элисса оценивала этот статус только с позиции, насколько полезен он может быть. Тем более что для нее он не нес никакой опасности, ведь Лорд о нем ничего не знал.

Даже нынешние инсинуации Барти не трогали ее за живое, и Элисса вовсе не чувствовала себя обиженной или униженной. Еще бы ее можно было вывести из равновесия подобными заявлениями! Но Крауч сознательно ее оскорблял, а этого спускать ему с рук никак было нельзя, учитывая, что отныне это скорпионье гнездо под названием «Пожиратели Смерти» расширилось сразу в шесть, а то и семь раз, и стоило четко обозначить им всем, как с ней можно себя вести, а как нельзя.

Вот только Элисса оказалась совсем не готова к тому, что у этого ее статуса могут внезапно обнаружиться… реальные основания. Нет, не в том смысле, что она опасалась каких-то поползновений со стороны Волдеморта, для этого у нее не было никаких причин и подозрений. Но было дико и немыслимо осознать, что статус «любовницы Лорда» может быть… не совсем голословным. Что в принципе в этом явлении нет ничего невозможного и невероятного.

Нет, черт возьми, это как раз именно что невозможно и невероятно! Она провела в компании этого человека почти год, имела дело с нечеловеческим существом-гомункулом, покрытым змеиной чешуей, даже дотрагивалась до него. Она общалась с высоким, тощим, иссушенным человеком, к которому можно было относиться только как к некому безликому образу — просто дьявольскому уму вкупе с огромной магической силой, которые по какой-то ошибке природы оказались заключены в человеческое тело. Она смогла привыкнуть к ним обоим и научиться вести себя с каждым из них. Да провались оно все пропадом, она собственными руками собрала его тело буквально из ничего, она знает этого человека как саму себя, по крайней мере, внешне!

Память очень услужливо подкинула вчерашнюю картинку — момент, когда у нее буквально открылись глаза и она осознала, как Лорд выглядит теперь. Ничего общего с иссохшим, исхудавшим человеком с расплывающимися чертами лица и мучнистым цветом кожи.

А ведь у него, наверное, не только лицо помолодело, но и все остальное тоже, правда?..

Тут Элисса залилась краской так, что ей пришлось приложить ладони к пунцовым щекам, чтобы только скрыть это от Барти. Лицо горело — хоть прикуривай.

Кажется, Крауч в это время продолжал что-то говорить. Так, она должна взять себя в руки, вслушаться и сказать что-то умное в ответ. Чтобы показать, что она следит за нитью беседы. Да, именно.

— Господин! — воскликнул Барти счастливо и вскочил на ноги; в противовес ему, Элисса едва не свалилась с возвышения, на котором находилась тренировочная площадка.

Если в мире и существуют какие-то высшие силы, то они явно меня ненавидят!

— Как успехи? — осведомился знакомый холодный голос, который она узнала бы, даже если бы ей в уши были вставлены плотные затычки из ваты; не видя лица вошедшего, Элисса уже безошибочно знала, что он зол.

— Есть над чем поработать, Господин. Но задатки… имеются, — вежливо сообщил Крауч. Кажется, дурное настроение Лорда он тоже распознал с первого взгляда, но по неведомой причине вдруг решил включить благородство и не подставлять ее под удар.

— Значит, задатки? — переспросил Лорд мрачно.

Нужно было срочно овладеть собой и вернуться к реальной жизни. А то она сидит на полу с бессмысленным видом, красная как мак, и это явно начинает вызывать у присутствующих вопросы.

Кое-как она поднялась на ноги и обнаружила в нескольких шагах от себя лорда Волдеморта, который буравил ее сердитым взглядом. Рядом застыл Барти, взиравший на своего кумира с обожанием. Спохватившись, Элисса неловко поклонилась, и запоздалость этого жеста от алых глаз, конечно же, не укрылась. Как и ее грязный, помятый и побитый вид.

— Почему лицо такое красное? Ты заболела?

— Нет, Повелитель. Я в полном порядке.

Ради Мерлина, пусть он подумает, что это ее Барти так загонял на тренировке!

— Что-то случилось, Господин? — осторожно уточнил Крауч. Наверное, среди Пожирателей он был одним из немногих, кто мог прямо задать этот вопрос Лорду.

Вместо ответа тот протянул Барти свернутый номер «Ежедневного Пророка». Крауч развернул газету, Элисса, обойдя его, пристроилась у плеча Барти, чтобы все видеть.

«Трагический финал Турнира Трех Волшебников — как самый могущественный маг столетия это допустил?», «Конец эпохи Дамблдора», «Ледяная смерть в огне»… Нет, дело явно не в этом…

«Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся?» Автор — Сирано д. Б.

В статье была изложена версия гибели мракоборцев именно в том виде, в котором ее вчера озвучил Дамблдор Фаджу, за исключением, разве что, Гарри Поттера, которого мудро не стали упоминать. В остальном же создавалось четкое ощущение, что Сирано взял прошлой ночью у Дамблдора подробное интервью, и последнюю треть статьи занимали рекомендации по соблюдению безопасности. Причем написано это все было не в язвительно-критическом ключе, как все прочие упоминания Дамблдора в сегодняшнем номере, а совершенно серьезно, мрачно, без намека на сарказм. Элисса вспомнила несуразного толстячка с трубкой в зубах и покачала головой. Интересно, за такое творчество Сирано теперь не уволят из «Ежедневного Пророка»? Если вспомнить, как вчера вскипел Фадж…

Если коротко резюмировать статью, выходило следующее: Сами-Знаете-Кто вернулся, Пожиратели Смерти снова присягнули ему на верность, и в скором времени темный маг призовет и прочих своих сторонников — дементоров, великанов, инферналов (на этом моменте у Элиссы вытянулось лицо. Как, еще и инферналы имеются?..). Будьте осторожны, не выходите из дома в одиночку и в темное время.

Понятно теперь, почему Лорд такой злой. Какое-то количество людей эта статья в любом случае убедит, а ему нужно поддерживать максимальную дискредитацию Дамблдора в глазах всех британских волшебников…

— Умно, — задумчиво прокомментировала Элисса, закончив читать, чем тут же привлекла к себе внимание остальных. Барти молчал, а Лорд отрывисто процедил:

— Поясни.

— Дамблдор вчера так и не смог убедить Фаджа в вашем возвращении, и министр сбежал из Хогвартса в полной уверенности, что директор школы спятил. Судя по заголовкам, с сегодняшнего дня официальная политика Министерства — всячески дискредитировать Дамблдора в глазах прочих магов. А этот журналист, Сирано, вчера был в Хогвартсе. Наверное, как только Фадж ушел, Дамблдор нашел журналиста и постарался убедить его в своей правоте, чтобы хотя бы через Сирано донести до общественности свою позицию. Пожалуй, это единственное, что он еще мог сделать.

— Если бы твои боевые навыки хоть чуть-чуть соответствовали твоей проницательности, цены б тебе не было, — ядовито отозвался Волдеморт. Пока Элисса пыталась сообразить, было ли это похвалой или, наоборот, порицанием, Лорд повернулся к Барти: — Возьми Макнейра и отправляйтесь к этому Сирано. «Одинокий голос правды», вещающий в «Ежедневном Пророке» идеи старика, нам тут совершенно ни к чему. Убивать его нельзя, чтобы не привлекать внимания, так что проведите воспитательную беседу. Ясно?

— Да, Повелитель! Все будет сделано, не волнуйтесь!

— Я прекрасно чувствую твой скепсис, можешь не прикидываться столбом, — холодно заявил Лорд, и Барти в первое мгновение растерянно моргнул, поскольку Волдеморт по-прежнему смотрел в его сторону. — В чем дело?

Какого черта он видит ее насквозь, даже стоя к ней в профиль? Она же отличная актриса с годами практики за плечами, и сам Волдеморт еще несколько месяцев назад на ее игру послушно велся! Теперь-то что изменилось?

— Скорее всего, сейчас искать Сирано уже смысла нет, — заявила Элисса угрюмо. За последние двое суток в уравнении под названием «лорд Волдеморт» возникло так много новых переменных, что ей требовалось время спокойно сесть и как следует все обдумать. И такое чувство, что Лорд сам это прекрасно понимает и потому давать ей это время вовсе не намерен. От этой мысли настроение испортилось окончательно. — Если Дамблдор намеренно попытался утянуть журналиста на свою сторону, то должен был позаботиться о его безопасности. Сирано уже наверняка под защитой Ордена Феникса.

Лорд молча разглядывал ее. Элисса в это же время изучала его переносицу. В голову без разрешения полезли слова Барти, и сейчас, когда перед глазами был тот, о ком шла речь, Элисса чувствовала, насколько же ей было не по себе.

Соберись. Это темный маг, которого ты знаешь уже больше десяти месяцев. Холодный, расчетливый разум, заключенный в человеческое тело. Он не может быть мужчиной. Он бесполое создание.

Вот только глаза теперь упрямо твердили обратное, и Элиссе оставалось лишь спрашивать себя — как она-то пропустила все эти метаморфозы? Он ведь не за один день омолодился, куда она смотрела все полгода с тех пор, как Лорд вернул тело?

— Барти, — наконец сказал Волдеморт, все так же разглядывая ее и, к счастью, ничего не подозревая о ее размышлениях; Крауч вытянулся, как на плацу. — Проверьте, так ли это. И если Сирано теперь для нас недоступен… Пускай Крэбб выяснит все о его семье и друзьях. Где живут, кто такие… Всех сразу Орден Феникса не спрячет.

— Конечно, Господин, — Крауч низко поклонился, а Лорд наконец-то отвернулся от нее.

— И нужна информация из редакции «Ежедневного Пророка». Каким теперь курсом они официально идут, список журналистов, кого они поддерживают, насколько идейные люди…

Они с Барти ушли в обсуждение. На стоявшую поодаль Элиссу никто не обращал внимания, в то время как она внимательно вслушивалась в разговор, стараясь внешне не выдать своей острой, напряжённой заинтересованности.

Соображение, посетившее ее, было неожиданным, и Элисса теперь досадовала на саму себя, что не предусмотрела этого раньше. Сколько раз сам Лорд называл глупцами людей, беспокоящихся о своих близких, что сразу делало их уязвимыми и слабыми?

Уизли упоминали об этом при ней — как во времена первой войны с Волдемортом тёмный маг использовал родных и друзей своих жертв против них самих: для шантажа, мести, наказания.

Она сама указывала Лорду на слабое место Люциуса Малфоя — его единственного сына.

Так почему же ей раньше не приходило в голову, что Лорд с равным успехом может обернуть себе на пользу эмоциональные привязанности не только своих врагов, но и сторонников? В том, что он предпочитал выстраивать отношения с подчинёнными на страхе, она уже давно знала. А использовать в качестве кнута не только «Круциатус», но и нечто более изощренное — например, любовь, дружбу (чувства, свойственные девяносто девяти процентам населения планеты Земля за исключением, разве что, одного только Лорда) — будет как раз в духе Волдеморта. А уж сейчас, учитывая, что за прошедшие тринадцать лет множество его последователей женились и завели семьи… Лорду будет где развернуться.

И Элисса из этой схемы ощутимо выбивается. Она беглянка, без друзей, и у нее нет близких, которых Волдеморт мог бы использовать против неё.

А это значит, что Лорд будет их искать. Либо попытается нащупать, к кому она хоть как-то привязана, либо станет выискивать другой путь загнать ее в угол.

Выходит, она должна дать ему такое уязвимое место. Чтобы Волдеморт увидел, что она ничем не отличается от его слуг, и её слабое место — вот оно, только руку протянуть. Увидел — и успокоился.

Холодный, оценивающий взгляд Элиссы остановился на Барти Крауче. Значит, он, по сути, назвал её лордовской шлюхой, да ещё приплел другую женщину, хотя уж что-что, а личная жизнь Волдеморта точно не могла иметь к Элиссе никакого отношения, как и её собственная — к Лорду? И, помнится, десять месяцев назад Крауч прямым текстом ей угрожал…

Что ж, тогда она, пожалуй, знает, откуда это уязвимое место, на которое в случае неприятностей окажется направлен гнев Лорда, у нее возьмётся.