Тридцать и один день октября (джен)

26 октября, 2006 г.

После завтрака Мортиша сама не заметила, как оказалась в детской. За месяцы ожидания малыша она провела здесь столько времени, что ей не осталось и угла, которым можно было бы заняться. Девятый месяц беременности встретил её проблемами со сном и болями в спине, однако внутренний трепет от предстоящей встречи перекрывал все нагрянувшие неудобства.

Они с Гомесом решили, что не будут узнавать заранее пол ребёнка.

— Всё равно мы оба любим чёрный цвет! — пожимал он плечами. — Никакой гендерной сортировки по окрасу пелёнок и чепчиков. Мы будем одинаково рады и сыну, и дочери!

Мортиша была с ним абсолютно согласна, а вот Дис заявила, что это совершенная глупость, и если ей достанется третий мальчик подряд — она за себя не отвечает.

— А если вообще будет девочка?! Мне же нужно подготовиться! Что вообще делают с девочками?

— Ну и готовься. Не в этот раз — так в следующий: на одном не остановимся, планируем пополнить нашу семью ещё одним карапузом как можно скорее. Мы не молодеем, вы — тем более.

— Знаешь что, сын мой, поговорим через полгодика про это ваше "поскорее".

Стоя перед пеленальным столиком, Мортиша прокручивала в голове беседы, которыми ныне звенели все комнаты в доме, и улыбалась. Сердце грело, что её родные ждали появления малыша так же сильно, как и она.

Она взяла в руки игрушечного клоуна со звериным оскалом, которого подарил ей Фестер, когда узнал о скором пополнении семейства. Вместе с этим монстром он торжественно преподнёс коллекцию сюрикенов⁽¹⁾:

— На вырост! — с сияющими глазами объявил он.

Мортиша его сердечно поблагодарила и отложила лезвия к другим многочисленным подаркам от родственников. Даже Хестер её не оставила, отправив огромный ящик с косметическими средствами по секретным семейным формулам и записку: "будешь дисциплинированно использовать всё по моим инструкциям — сохранишь свою красоту".

Поглаживая стопку стёганых одеял, она промурлыкала себе под нос:

"В понедельник кто рождён, будет с праведным лицом.

Кто во вторник появился — благодатью наградился.

Тот, кто в среду был рождён, горьким горем будет полн".

Эта забавная колыбельная прицепилась к ней в день, когда она узнала о беременности, и с тех пор не выходила из головы. Конечно, характер человека определялся бесчисленным количеством факторов, но эти наивные строки странным образом обличали её тревогу и позволяли ненадолго её отпустить.

Она положила руку на живот и прислушалась. Гомес постоянно спрашивал, что она чувствует? Мортиша хоть и ощущала присутствие души, но прочитать её было не так-то легко. Всё же ясновидящие проводят мосты с мёртвыми, а не с живыми. Поэтому личность её ребенка была совершенной и волнительной загадкой.

— Ты так спокойна, — раздался позади голос Дис.

— Разве? — улыбнулась Мортиша.

— Стоишь, улыбаешься, песенки поёшь, — она подошла ближе и тоже разгладила идеально сложенные одеяла. — Я была в полном ужасе. Мне казалось, что моё тело узурпировали. Да так оно и было: вес набрался, щёки впали. Зато волосы выпали. И я всё никак не могла наесться. А ты хоть и стала здоровая, как бегемот, всё равно красавица.

Дис провела рукой по её густым длинным волосам, а Мортиша рассмеялась.

— Как же ты решилась на второго?

— Не решалась, — Дис усмехнулась, увидев её удивление. — Гомес знает: Фестер как-то подслушал наш с Ланиусом разговор и тут же побежал осчастливливать младшего братика. "Мама, а что такое залёт?"

Мортиша замялась.

— Гомес не рассказывал.

— Да, он до сих пор из-за этого смущается. Ну а я, разумеется, его убедила, что он — ангел моего тёмного сердца, посланный с небес, и всё такое. Но так и получается: сперва ты не можешь представить, как тебе теперь жить, а потом не представляешь этой жизни без них.

Обхватив свой огромный живот, Мортиша задумчиво произнесла:

— Не думаю, что я бы расстроилась, если б у нас всё получилось случайно.

— Я вообще в шоке, что этого не произошло, учитывая, что вы не слезаете друг с друга. Вот уж точно, статистическая погрешность.

Мортиша решила, что достигла того возраста и положения, когда можно не краснеть от подобного выпада.

— Знаю, что наивно считать, что всё будет легко, но я не могу дождаться встречи с малышом. И уже заранее грущу, что однажды он вырастет.

— Я мать взрослых детей, — Дис пожала плечами. — Если уж орёт, пусть хотя бы через тот же рот объяснит, по какой причине.

— Значит, ближайшие года три тебя беспокоить не будем, — улыбнулась Мортиша.

— Ещё чего! Я не позволю тебе взвалить всё на себя. Да и внуки — это другое. Только притомлюсь — сразу сделаю ноги. А вот тебе теперь так легко не убежать.

Не найдя себе в детской занятия, Мортиша направилась в оранжерею. Гомес постоянно ворчал, что она себя перегружает, а она шутливо отмахивалась, что использование секатора едва ли приведёт к преждевременным родам. И вообще чувствовала себя вполне приемлемо: в последние недели даже стало легче дышать, хотя кости ломило сильнее.

А вот беспокойство Гомеса порой трепало её нервы даже сильнее, чем бессонница или изжога. Стоило ей проснуться посреди ночи, он непременно подскакивал с ней. Когда она заикнулась, что было бы неплохо помыть окна в гостиной, он организовал помыв окон во всём особняке. Мортиша перестала говорить ему о том, чем бы ей хотелось угоститься, зная, что он подорвётся и примется исполнять любой её каприз, даже если она попросит амброзию со слезами феникса.

— Гомес, мы правда в порядке, — раздосадованно твердила она, когда он тянул её домой после непродолжительной прогулки, не дав насладиться октябрьским туманом.

Он настолько погрузился в заботы о ней, что был в полном шоке, когда она несколько дней назад напомнила ему, что они ещё не отправляли послание духам в этом году.

— Не может быть! Я настолько увлёкся предстоящим потомством, что позабыл про предков! Какой ужас!

Периодически его уносило в крайности:

— Может, нам разместиться где-нибудь на первом этаже, чтобы тебе не приходилось так много подниматься по лестнице? И почему у нас такая большая лестница!

— Гомес, у меня вырос живот, а не отвалились ноги.

— Я же вижу, что тебе тяжело ходить!

— Не тяжело, а неудобно. И не только по лестнице. Если хочешь облегчить мою участь — можешь меня везде носить на руках. Это шутка! — быстро прибавила она, увидев решимость на его лице.

Отвоевав спокойные часы одиночества хотя бы в своей оранжерее и заверив его, что рутинное занятие пойдёт им с ребёнком только на пользу, Мортиша, как и прежде, проводила утро, ухаживая за своими растениями.

Она погладила листья любимой глориозы и промурлыкала себе под нос:

"На четверг кто попадёт — очень далеко пойдёт,

Тот, кто в пятницу родится, на любовь не поскупится".

Конечно, беременность доставляла физические неудобства, но её беспокойство было связано с совершенно иными вещами.

Гомес почему-то не сомневался, что у них получится быть замечательными родителями. Он фантазировал о том, чем займётся с ребенком и чему его научит. Как будет возить его на охоту, учить кататься по бездорожью, как покажет ему мир. Имея перед собой пример таких родителей, как Дис и Ланиус, он не сомневался, что у них с Мортишей получится стать для малыша такими же значимыми фигурами.

Когда же она думала о своём примере для подражания, её нутро стягивала ледяная корка. Она любила мать не смотря ни на что, уважала её, в чём-то восхищалась. Хестер дала ей превосходное образование и открыла перед ней множество дверей. Она учила ничего не бояться и своим примером показывала, как стоять за себя в любой ситуации и не считаться ни с чьим мнением.

Но Мортиша хотела подарить ребёнку то, чего у неё никогда не было: внутреннюю свободу. Хотела, чтобы он мог говорить, что вздумается, показывать эмоции, не боясь встретить насмешку, быть самим собой, не встречая осуждения.

Что, если у неё не получится?

Она привыкла соответствовать высоким стандартам и ожидать их от других. Легко ли ей будет смириться, если ребенок не разделит её ценности и интересы? Если он выберет жизнь, которая ей не по душе, как поступила она в глазах Хестер?

И каждый раз при этих мыслях внутри поднимался волнительный трепет от ожидания ответа: каким он будет, её малыш? Достанутся ли ему тёмные глаза Гомеса или её шёлковые волосы? Будет ли он высоким и грациозным, как Хестер, или маленьким и юрким, как Дис? Будет таким же бесшабашным, как Фестер, или захочет погружаться в тайны бытия, как Ланиус? Какой дар унаследует? Каким будет его голос и, когда он научится говорить, что ей расскажет? Чем он будет гореть и кого полюбит?

И раз за разом давала себе обещание: если не поймёт — примет.

Вечером после ужина она уселась в гостиной за вязание, к которому пристрастилась за время беременности. Представив лицо матери и вообразив, какое едкое замечание она бы в неё бросила, увидев, что её дочь предаётся подобному занятию, Мортиша усмехнулась и разгладила крошечный комбинезончик.

До неё долетали обрывки разговора Гомеса с Ланиусом, а Дис куда-то запропастилась. Куда — они выяснили весьма скоро, когда она ворвалась внутрь с восторженным возгласом:

— Вы только гляньте, что я откопала!

И Гомес, и Ланиус тут же подорвались, чтобы выхватить у неё из рук здоровенную коробку.

— Ой, то же мне, джентльмены. Я хоть и старуха, а покрепче некоторых буду, — она шутливо ткнула Ланиуса в худое предплечье. — Тиш, иди-ка сюда!

Мортиша отложила спицы и, приняв руку Гомеса, уселась на диван.

— Посмотрите, какая прелесть!

Дис достала из коробки маску, сшитую грубыми стежками из высветленных лоскутов кожи.

— Детские вещи Гомеса! Это его маска для первого сбора конфет на Хэллоуин!

— Брюс, дружише!

Гомес тем временем достал из коробки огромную деревянную акулу с рядами металлических зубов.

— Передам по наследству нашей крохе! Только сперва зубы заточу.

В ящике также нашлась искусно вырезанная статуэтка Пазузу и коробочка с молочными зубами.

— Мам, ты же мне говорила, что их из-под подушки забирает Тлахуэльпучи⁽²⁾, в обмен на десятку!

Гомес страшно веселился, раскладывая перед собой карточки с изображением серийных убийц.

— До какой только лжи не опускаются родители, чтобы подарить своему чаду мгновение радости. Тиш, вот интересно, а её величество Фрамп оставляла тебе деньги под подушкой?

— Нет, — Мортиша тоже улыбнулась воспоминаниям. — Она говорила, что нечего спать на выпавших зубах или верить в глупых фей. Поэтому сам зуб забирала — чтобы не достался недоброжелателям и никто не навёл с его помощью сглаз — и давала двадцатку на руку.

— Двадцатку! — Гомес с притворно возмущённым видом повернулся к родителям. — И здесь вас обошли.

Дис продолжала вынимать сокровища: металлическую коробку для ланча с потёртым Годзиллой, коллекционные фигурки всевозможных злодеев из комиксов, треснувший диаскоп. Когда дело дошло до старых фотокарточек, Дис совсем расклеилась.

— Когда ты подрос и перестал постоянно орать, то стал до того хорошеньким! В перерывах между хулиганством. Сперва залезет в мою лабораторию, наведёт там свои порядки, а потом притащится, обнимет, сделает глаза на пол лица: мама, ты на меня больше не сердишься?

— Мам, тебя обнять?

— Сиди уж, — она блестящими глазами уставилась на фотографию Гомеса с тыквой вместо головы. — Тиш, может, всё же родишь мне третьего мальчика? Хочу потискать ещё одного такого сладкого Гомеса.

Они просидели еще с полчаса, рассматривая содержимое коробки и перебирая воспоминания. Потом Дис поднялась:

— Ладно, мне ещё нужно завершить приготовления к завтрашнему дню. Только подумать, уже подкралась неделя перед днём мёртвых! Ланиус, ты со мной?

Он покорно поднялся.

— Ваши письма готовы? — строго спросила она.

— Конечно, — кивнула Мортиша.

— Гомес?

— Успею, успею.

Дис закатила глаза и, взяв руку Ланиуса, вышла из комнаты. Мортиша вернулась к своему вязанию, пока Гомес уселся на пол и принялся листать свои старые комиксы.

В комнате разлилась тишина, нарушаемая только треском из камина и осторожным постукиванием мелкого дождя по окнам.

Мортиша почувствовала, как её переполняла радость, способная загасить все тревоги: этот малыш будет не только её, поэтому переживания были не такими уж и существенными.

Она умиротворённо продолжила напевать себе под нос:

"Кто в субботу попадёт, жизнь того в борьбе пройдёт.

А рождённым в воскресенье — радость, счастье и веселье".

Завязав нити, она разгладила готовый комбинезон. В этот момент по её позвоночнику будто прокатился электрический разряд, комната растворилась в привычной мгле и перед глазами возникла будоражащее, поражающее в самое сердце видение.

— Тиш! — воскликнул Гомес, склонившись к ней, пока она приходила в себя.

В животе немного тянуло, голова кружилась, как от избытка кислорода — Мортиша поняла, что дышит слишком часто.

Гомес нежно придержал её за плечи и посмотрел в глаза с необычайным волнением, она тут же почувствовала, как в душу возвращается покой.

— Неужели ты его увидела? — прошептал он. — Нашего малыша?

Она медленно кивнула.

— Всё хорошо?

Мортиша вновь кивнула.

Гомес прильнул к ней, и она услышала судорожный всхлип облегчения. Мортиша ласково погладила его по голове.

Рядом раздался задорный шорох, и Гомес, подскочив, бросился к коробке. Вынув на свет завёрнутую в бумагу рогатку, он просиял и выпустил наружу весёлого духа.

— Аддамс! Скоро в доме появится ещё один Аддамс! Всем расскажите! — закричал он вслед.

Мортиша не смогла удержаться от смеха, глядя на его неподдельный восторг.

— Но что, что ты увидела, mi amor? — он вновь оказался рядом. — Момент его рождения?

Она нежно обхватила его ладони, кивнула и поняла, что ничего не сможет скрыть. Глубоко вздохнув, Мортиша проговорила, не в силах удержать дрожь в голосе:

— Наша дочь родится в пятницу.

Гомес ахнул.

— Тринадцатого.

От автора: Уэнсдей получила свое имя во время создания первой экранизации по семейству Аддамсов (ситком 60-х). Сам Чарльз Аддамс, художник комиксов-карикатур и создатель героев, дал ей имя в честь известной английской колыбели Monday’s child (её и напевает Мортиша в этой главе).

В сериале "Уэнсдей" Мортиша упоминает, что назвала дочь в честь той же колыбели по строчке: Wednesday’s child is full of woe ("дитя среды будет наполнен горем" — Аддамсы, что с них взять :D ).

Родилась Уэнсдей (англ. "среда") по новому сериалу в пятницу 13-го. По таймлайну и вики это должно быть 13 ноября, хотя в 2006 г. число выпадает не на пятницу. Зато 13 октября выпадает, и можно найти информацию, что она родилась в этот день. Но тогда тайминг сериала, у которого и так проблемы, ещё сильнее трещит по швам. И давайте признаемся, что я хочу, чтобы у Уэнсдей был день рождения 13 ноября, чтобы она, как и я, была скорпионом 😈🦂.

1) Японские метательные лезвия.

Вернуться к тексту

2) Ведьма из мексиканского фольклора коренного народа Науа, которая днём выглядит как человек, а по ночам превращается в птицу и питается кровью младенцев.

Вернуться к тексту