Армия Чародея (гет)

Спустя несколько дней после нападения, суббота. Полдень. Большой зал.

«Зрелищное и эффектное выступление Гарри Поттера», «…нападавший использовал несколько заклинаний из тех, что продемонстрировал юный Поттер часом ранее», «прекрасная Флёр…», «Драко Малфой достойно выступил на турнире» — подобными строками и заголовками пестрил весь «Пророк», заботливо припасённый для Поттера Бутом. На первой странице была колдография с мёртвой копией Гарри, объятой пламенем на фоне волшебного тумана.

Оторвавшись от газеты, Гарри ещё раз оглядел Большой зал: обед был в самом разгаре, а поведение учеников можно было расценить как весьма взбудораженное. Оно и понятно: после нападения на Альбуса прошло всего несколько дней, и сегодня впервые опекун присутствовал в Большом зале.

Старый пеликан уже успел толкнуть речь о повышенных мерах предосторожности и необходимости сохранять спокойствие. Он вдохновлёно заверил учеников в том, что они находятся в полной безопасности, на что Поттер скептически хмыкнул. В числе прочего Дамблдор также упомянул дементоров, расставленных вокруг замка, и предупредил, что прогулка по Запретному лесу может обернуться плачевно. Ну, да Гарри практически и не слушал его, увлечённо перелистывая газету.

— Ты нынче популярен, — не отрываясь от «Ведьмополитена», обронила Парвати.

— Может быть, — кивнул Гарри и, скользнув взглядом по слизеринскому столу, заметил стоящую к нему спиной Дафну, о чём-то спорившую с Асторией.

Видимо, сёстры что-то не поделили, поскольку обе выглядели не очень-то довольными. Это показалось Поттеру забавным, и, поймав взгляд младшей Гринграсс, он послал ей улыбку.

Впрочем, та никак не отреагировала и продолжила свой разговор с сестрой. Поттер же, глотнув тыквенного сока, не сводил с них глаз. Если бы не Альбус, то Гарри наверняка пригласил бы Асторию на этот бал. И, как считал сам Поттер, та, судя по всему, была бы не против.

«А может, она до сих пор ждёт его приглашения?» — мелькнула внезапная догадка. Гарри с удивлением ощутил лёгкое волнение. Сестры Гринграсс продолжали разговор, а Поттер — самокопание. Он вспоминал те несколько встреч с Асторией и задумался над вопросом, что задавал сам себе на озере после первой их встречи. Ему и в самом деле хотелось пригласить именно Асторию, и ответ на тот вопрос в этот момент был для него не важен — сейчас он начинал осознавать это как никогда явно. Но понимание того, что всё уже, по сути, решено, оставляло некую досаду. Мог ли он пойти наперекор воле Альбуса?

Тем временем Астория, покинув компанию Дафны, направилась к другой части слизеринского стола, а его невеста достала из кармана небольшой клочок пергамента, в котором Поттер узнал свою записку, посланную этим утром.

Гарри отвлёкся на шумный смех, исходивший от грифиндорцев, и вспомнил при этом, что собирался явиться на Астрономическую башню несколько пораньше.

— Директор действительно решился притащить в школу дементоров? — риторически спросил Терри Бут, заставляя Поттера спуститься на грешную землю.

Повернув голову и посмотрев на Бута, Поттер решил, что тот пробует вытянуть из него больше информации, чем огласил Альбус. Впрочем, от необходимости обдумывать ответ его избавила Лайза.

— Ты слышал тоже самое, что и все, Терри, — с улыбкой заявила она.— Гарри, лучше расскажи нам подробней о нападении.

Все из их компании повернулись к Поттеру. Голдстейн загадочно ухмылялся, а Патил лукаво кивнула в сторону «Пророка».

С притворной грустью Гарри развёл руками.

— Дамблдор просил не распространяться, — фраза прозвучала прямо, но доходчиво. Это был не первый раз, когда к нему приставали с подобного рода вопросами. Каждый раз Поттер рассказывал цепочку событий, заведшую его с репортёршей в пентаграмму к Альбусу, а дальше придерживался версии, что ему удалось сбежать в замок, воспользовавшись суматохой и паникой.

— Ну, по школе ходит немало слухов, — многозначительно отметил Голдстейн.

— Оттого, что я буду рассказывать, как в одиночку победил всех нападающих, вымыслы не станут правдой, — с улыбкой заявил Гарри, зная, что порой скрыть правду проще всего, доведя всю ситуацию до абсурда, и люди сами себя убедят.

Разговор плавно вернулся к дементорам и Азкабану, в то время как Гарри отсалютовал в ответ проходившему мимо Флитвику, вероятно, довольному турнирным результатом своего ученика.

Как бы то ни было, а лицо Филиуса было мрачнее тучи — видимо, сказывалась потеря бывших воспитанников. Но Поттера это не заботило, в отличие от постоянно косящихся на него учеников. Это попросту начинало раздражать. Он не был публичной фигурой до Хогвартса, и это всё было непривычно, хоть и неизбежно.

Обведя Большой зал взглядом, Гарри встретился глазами с Малфоем, который вёл неспешную беседу с Крамом. Вспомнив день выбора чемпионов и послав Драко улыбку, полную превосходства, он перевёл взор на Флёр, облепленную со всех сторон её французкими подружками, впрочем, та и не думала его замечать. Гарри слышал, что она неплохо оторвалась на празднике у слизеринцев в честь первого тура. Ну да, слизни были единственным факультетом, официально отметившим его.

Тем временем Падма с Лайзой с энтузиазмом обсуждали приезд «Ведуний» на Святочный бал.

— Гарри, ты уже кого-нибудь пригласил? — Заметив, что Гарри смотрит в их сторону, Лайза переключилась на него.

— Ещё нет, но вскоре приглашу невесту, — поморщившись, ответил Поттер, которому вовсе не хотелось это обсуждать. Ведь червяк сомнения ещё грыз его. Но упоминание Дафны явно могло помочь ему избавиться от навязчивого внимания Турпин.

— Хочешь сделать это как-то по-особенному? — с придыханием спросила улыбающаяся Падма, на что Поттер лишь закатил глаза перед тем, как отвернуться. Видимо, девчонки считали их брачный контракт чем-то невероятно романтичным.

Спустя несколько минут их компания уже направлялась в сторону гостиной. Гарри было, в общем-то, по пути, ведь кабинет Грюма находился как раз в той стороне. В то время как Бут с девчонками шли впереди, они с Энтони замыкали процессию.

— Терри уже пригласил Падму? — спросил он у Голдстейна.

— Угу, — угрюмо буркнул в ответ тот.

Немного обернувшись, Гарри заметил Грейнджер, шедшую следом за ними и тащившую тяжёлую сумку.

— Не в настроении? — без особого интереса поинтересовался Гарри, снова оборачиваясь к Энтони.

— Чанг отшила меня не далее чем вчера.

— Было бы чему огорчаться, — хмыкнул Гарри.— В Хогвартсе полно симпатичных ведьмочек, просто подцепи другую, — с улыбкой добавил он.

— Теперь она с Диггори, — пропустив мимо ушей реплику Поттера, продолжал озвучивать свои мысли Энтони.

— Не влюблён ли ты часом, мой друг? — усмехнувшись, Гарри похлопал Голдстейна по плечу.

«Каким же нужно быть идиотом, что бы расстраиваться из-за подобного пустяка», — мысленно добавил он.

* * *

Стучась в дверь кабинета отставного аврора, Поттер раздумывал о том, что профессор уже давно предлагал ему «парочку уроков», а после путешествия в пирамиду у него самого явно созрела «парочка вопросов». Одним из них и был способ,которым мешок с костями в пирамиде сотворил ледяные копья в столь невероятных количествах. Не факт, что Грюм может это знать, но общий принцип может быть ему известен. К сожалению, опекун был занят.

Грюм открыл не сразу, да и выглядел он так, словно забыл об оговорённой встрече или же был сильно увлечён чем-то. Нервничал он, что ли, судя по бешено вращающемуся глазу. Ну, да Гарри это не смущало.

— Проходи, Поттер, — коротко проскрипел Грюм, сторонясь и пропуская гостя в слабоосвещённый кабинет.

Возле окна стоял большой дубовый стол, потёртые края которого выдавали его солидный возраст, а рядом одинокое кресло, обитое тёмно-красной материей.

— Вы тоже неравнодушны к волшебной механике? — без особого любопытства спросил Гарри, разглядывая несколько серебристых магических приборов, расставленных по апартаментам Грюма.

— В отличие от Альбусовых, мои игрушки имеют всего одну направленность, — усмехаясь, ответил тот, усаживаясь за стол и со стоном вытягивая свою деревянную ногу.— Все, кроме этого, — он указал на стоящий рядом с ним жужжащий прибор, чем-то напоминавший механическую копию солнечной системы. Вот только шаров было всего три, и все они имели яркий синеватый окрас.— Подарок директора, видимо, Альбус беспокоится о моем здоровье, — Поттеру показалось, что в словах аврора проскочила толика иронии.

Пошарив глазами по преподавательскому столу, Гарри со странным чувством обнаружил на нём данную им некогда профессору книгу. Та была открыта на странице с изображением дракона, парящего над облаками. В своих четырёх лапах он нёс что-то деревянное, обитое железом и размерами не сильно уступающее ему самому. Поттер не мог вспомнить назначение этой штуковины, но заметивший его интерес Грюм протянул руку и захлопнул книжку.

Не став заострять на этом внимание и не дождавшись приглашения, Гарри уселся в кресло и, приглядевшись, увидел клеймо мастера на серебряной подставке подарка Альбуса. Но в подобных вещах он был не сведущ, а потому фамилия и инициалы ничего ему не говорили.

— Эти штуки бывают крайне полезны, парень. Темные выродки, будь уверен, могут быть очень находчивы, — «Дикий Глаз» издал ещё один жёсткий смешок, а его волшебный глаз завертелся вдруг так быстро, что Гарри, следившего за ним, слегка затошнило.

Слова профессора натолкнули Гарри на один любопытный вопрос.

— К слову о выродках, — интригующим тоном начал он, — расскажите, как вы брали Долохова после того, как его заложил Каркаров?

Лицо Грюма сделалось непроницаемым, и на миг он перевёл свой взгляд куда-то за спину Поттера.

— Было дело, — нехотя открыл рот Грюм.— Антонин был одним из лучших боевиков Лорда, — то ли с гордостью, то ли с уважением продолжал он.— Каркаров рассказал суду о его причастности к делу Пруэттов, после чего меня вместе с Уильямсоном и Скримджером направили по его душу…

Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить хоть что-то. Имя первого человека ничего ему не говорило, а вот о Скримджере он уже где-то слышал. Пруэтты же состояли в ордене феникса во времена прошлой войны.

— Заварушка была знатной, и старине Уильямсону она недёшево обошлась, а вот Скримджер после того дела сразу пошёл в гору.

— Что насчёт самого боя? — министерские игры интересовали Поттера куда меньше, нежели сама стычка.

— Давай как-нибудь в другой раз, — по короткой паузе и выражению лица профессора Гарри понял, что тот не слишком-то желает развивать эту тему. — Приглашу тебя при случае в Хогсмид. Не так-то просто травить старые байки на сухое горло, — со странной полуулыбкой добавил он.

Почувствовав лёгкую досаду, или, скорее, раздражение, Поттер кивнул, и уже было открыл рот, дабы задать другой вопрос, как Грюм его нагло перебил.

— Признаюсь, если не считать недавнее нападение на Альбуса, куда больше меня волнует, как выродок Люциуса смог попасть на Турнир, — доверительным тоном заявил он.

Почувствовав солидарность, Гарри снова кивнул. Это было действительно важным вопросом. А само нападение, видимо, будет обсуждаться вскоре у Дамблдора, недаром же тот просил его зайти.

— Думаю, не стоит ограничиваться вопросом «как», следует так же подумать «зачем» и «кому это выгодно», — задумчиво протянул Поттер. Он и сам не в первый раз обдумывал это, да вот только зацепок практически не было.

— Сперва я подозревал Каркарова и Бэгмена, — Грюм говорил, задумчиво уставившись на какой-то вредноскоп. Поттер же отметил про себя, насколько неформальным становится их общение по мере удаления от кабинета Защиты и официальных мероприятий.

— Не то что бы я сомневался в жадности Бэгмена, но идти на такой риск? — несколько неуверенно спросил Поттер.

— Поверь мне, пацан, большие деньги помогали отыскать в себе решимость ещё и не таким кускам говна, — хмыкнул Хмури и потянулся поправить свой протез, — а уж чего у Малфоев не отнять, так это огромного состояния.

— Допустим, — с натяжкой согласился Гарри, внутренне предчувствуя в разговоре некий подвох, — а что насчёт Каркарова?

— Эта грязная крыса вряд ли бы стала помогать Люциусу,— с видимым отвращением выплюнул профессор.

— Равно как и действовать против него, — перебил Хмурого глаза Поттер, нагло пользуясь неформальной обстановкой. — И, тем не менее, у вас есть причины подозревать его?

— Да, — кивнул Грюм, — и, хоть никаких прямых доказательств у меня нет, я не собираюсь позволять этому ублюдку разгуливать тут без присмотра, — с нотками ненависти продолжил он.

Хоть внешне Поттер никак не отреагировал на это заявление, но мысленно отметил нездоровое пристрастье Хмури к директору Дурмстанга. Каркаров в своё время заложил немало своих подельников, а потому вряд ли бы стал поддерживать с ними связь, и уж тем более провоцировать. Кроме того, у него точно был свой чемпион и точно не было очевидного мотива. Впрочем, винить Грюма за маразм было делом неблагодарным, поводов у последнего было хоть отбавляй. Мысли пронеслись в голове Гарри за доли секунды, и, дабы поддержать разговор, он решил раскрыть перед профессором свою догадку:

— Что вы думаете о Снейпе?

— То же, что и все в Ордене, — скривившись, хохотнул Грюм.— Перебежчик, который сам себе на уме. Не один я задаюсь вопросом: как ему удалось заручиться доверием Дамблдора, но старик доверяет ему уж слишком сильно. Ты случаем не в курсе? — вкрадчиво поинтересовался он.

— О, нет, — отрицательно помотал головой Гарри. Помимо краткой биографии, а также факта выдачи пророчества Лорду, Альбус никогда не рассказывал ничего, что могло бы хоть как-то оправдать доверие Снейпу с его стороны. Не принимать же всерьёз тот факт, что в юности зельевар имел романтический интерес к его матери. — Дамблдор хоть и довольно откровенен со мной, но все же не настолько, — ухмыльнувшись, посетовал он тоном, подобным тону самого Грюма.

Гарри намеренно обронил фразу о степени откровенности с ним старого пеликана. Эта степень Поттеру казалась достаточно откровенной и в то же время безвредной. Доверительные отношения строятся на таких вот маленьких откровенностях. Ему в какой-то степени импонировал старый аврор и тот факт, что он спас его жизнь в пирамиде, явно добавлял Грюму очков. А потому, осознанно или же нет, Гарри сделал шаг навстречу.

— В любом случае, злоумышленник что-то сделал с Кубком.

— Да, он смог обдурить такой мощный волшебный предмет! — ответил Хмури. — Для этого нужно было сотворить крайне сильное и творческое заклинание Конфундус, чтобы вконец оболванить Кубок и заставить его забыть, что в соревновании принимают участие только три школы. Я так думаю, что они внесли имя Малфоя как представителя четвёртой школы, чтобы точно знать, что он будет единственным в этой категории.

— Хм, — глубокомысленно хмыкнул Гарри, вспоминая, что и он сам наталкивался на это заклинание при поиске пути в чемпионы.

— Но мальцу Малфою подобная магия точно не по плечу, — ехидно добавил профессор.

— Не факт, — спустя секунду с сомнением протянул Гарри.— Вы наблюдали за его выступлением на первом туре?

Грюм, поднявшись с кресла, сделал несколько шагов в направлении книжного шкафа.

— Ты забываешь о том, что он подтвердил свою прямую непричастность под веритасерумом, — бросил он, доставая какую-то книжку.

Возражать Поттер не стал, раньше он не особенно задавался вопросом сопротивляемости сыворотке правды. Возможно, было бы разумным спросить у Дамблдора.

— Подозреваемых много, ну, да есть и ещё один вариант, — как-то совсем тихо прокряхтел Грюм, уставившись обоими глазами на свой стол.

Поттер, не глядя на Грюма, так же уставился на его стол. После того, как оба подняли глаза, на лицах у них отразилась схожая короткая ухмылка. Тем временем подарок Дамблдора, стоявший на столе, продолжал тихонько жужжать, выполняя одному лишь ему известную задачу.

* * *

Спустя какое-то время Гарри стоял напротив профессора, державшего перед собой Мурумус — вариацию боевого щита, часто используемую аврорами. Заклинание обладало такой же практической быстротой и относительной простотой возведения, как и Протего. Всего-то два быстрых и незамысловатых взмаха палочкой, но при этом щит на порядок крепче, да и спектр заклинаний, которые он мог отразить или же поглотить, был шире. Что, в целом, компенсировалось большой энергоёмкостью, возраставшей с каждой секундой активного состояния, а потому самым эффективным способом его применения считалась быстрая реакция непосредственно перед ожидаемой угрозой, после чего его тут же снимали. Но если бой проходил в неравных условиях, оно давало время на поиск укрытия, так как позволяло двигаться.

Взмахнув палочкой, Гарри создал простое заклинание ледяного копья, а в следующее мгновение послышался звук разбивающегося на осколки куска льда.

— С такими темпами что-то достойное у тебя получится не скоро, — недовольно прокряхтел Грюм, снимая защиту.— Формула заклинания, которое ты берёшь за основу — «glaciem lanceam», и ты должен изменять её окончание в точности, как я тебе объяснял.

— Я и изменяю её, но у меня всё равно не выходит создать хотя бы несколько ледяных копий, — угрюмо констатировал Поттер, пожимая плечами и опустив глаза на свою палочку.

— Забудь пока о невербалике, попробуй произносить его вслух.

— Что это изменит? — упрямо спросил Гарри. — Обычно я изучаю новые заклинания невербально, чтобы потом не привыкать к ним заново…

— Не упрямься, — недовольно заявил профессор, — ты же видишь, что у тебя не выходит.

Ничего не отвечая, Поттер вновь принял дуэльную стойку, давая понять, что готов продолжить тренировку. Само по себе заклинание ледяного копья не представляло большой сложности. Нетрудная формула, а к ней незамысловато хлёсткое движение палочкой. Но существовали и его модификации. Гарри знал лишь одну, позволяющую создать одновременно два таких копья. Для этого требовалась несколько изменённая формула и более сложное движение палочкой. До битвы в пирамиде Гарри не особенно интересовало это заклинание, но мастер-класс от Лича разбудил в нём любопытство, а вместе с ним и желание овладеть подобным мастерством. Против нескольких противников в условиях боя на средней дистанции оно виделось Поттеру весьма эффективным. С другой стороны, были сомнения, что у него хватит сил на что-то подобное.

Грюм не спешил к нему присоединиться, и, судя по выражению его лица, над чем-то размышлял.

— Ты должен понимать, что хороший результат в этом случае достигается так же за счёт чёткого и ясного представления об эффекте, который ты хочешь получить. Представь себе их количество в точности до единицы. Это заклинание не любит творческого подхода, — хмыкнул он и, ловко взмахнув палочкой, продемонстрировал на деле, что имел в виду.

Около десятка ледяных копий небольшим веером стремительно понеслись в сторону Поттера. В следующий момент громкий лязг разбивающегося льда и облако ледяной крошки скрыли его из виду. Гарри, не ожидавший такого подвоха, едва успел выставить Протего. Либо его подвела скорость реакции, либо же щит был пробит копьём — разобраться ещё предстояло. Тем временем облако из ледяной пыли было убрано Грюмом под едкий комментарий:

— Постоянная бдительность!

— Чёрт возьми, — тихо выругался Поттер, чувствуя резкую боль в левом плече, а вместе с ней и вспышку раздражения, направленную на старого аврора.

— Сильно задело? — без всякого участия спросил профессор, шаркающими шагами направляясь к своему шкафу.

— Царапина, — проворчал Поттер, морщась от боли и зажимая ладонью рану, тем временем прикидывая, что придётся тащиться к медсестре.

— Не благодари, — спустя минуту завил старый аврор, левитируя в руки Поттеру кровеостанавливающее зелье.

Когда кровь была остановлена, а на плече Поттера под мантией появилась повязка, они снова заняли свои места.

— Попробуй сперва повторить мои движения палочкой, — задумчиво протянул Грюм, начав при этом медленно выводить в воздухе замысловатый узор. — При модификации этого заклинания движения палочкой усложняются в зависимости от количества копий, которое ты хочешь получить.

— Так? — спросил Гарри, пытаясь повторить за ним.

— Уже лучше, — по-прежнему недовольным голосом ответил профессор, — но не забывай о пределе своих сил. Вряд ли ты сможешь повторить мой фокус в точности, — теперь в его голосе послышалось лёгкое превосходство, что, в свою очередь, начало раззадоривать Гарри, не слишком-то любившего напоминания о недостатке силы.

Грюм снова воспользовался щитом Мурумус, тем самым приглашая Поттера к новой попытке.

Ухмыльнувшись, Гарри решил не торопиться и ударить как следует, но в этот момент послышался негромкий скрип двери.

Аластор отвлёкся первым, повернув голову и с небольшим удивлением успел произнести:

— Альбус…

В следующее мгновение яркая вспышка и широкий сероватый луч заклинания ударил по щиту старого аврора, смяв их обоих. Полетев кубарем по полу, Грюм влетел в свой старый шкаф, опрокинув его на себя со всем содержимым.

Прервав попытки сотворить заклинание, Поттер попытался повернуться в сторону двери, но в следующий миг удар огромной силы настиг и его. Покатившись по полу, Гарри утратил возможность ориентироваться и зажмурил глаза. Совершенно не чувствуя своего тела и лишь ощущая, что теряет сознание, на пределе слышимости он услышал лишь одну фразу, произнесённую добродушным голосом Дамблдора:

— Постоянная бдительность!