Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света (гет)

— Ты чувствуешь? — и Валькери, прикрыв глаза, втянула холодный воздух раздувшимися ноздрями, снова став похожей на хищницу, уже вплотную подобравшуюся к вожделенной добыче. Её оживившееся лицо стало еще прекраснее, но и обрело некие пугающие черты.

С некоторых пор Драко, почти помимо воли, стал отмечать, как в его любимой все чаще сквозит это нечто — что-то новое, слегка настораживающее, но и как будто бы где-то давным-давно виденное. И это странное, все усиливающееся ощущение «дежа вю» почему-то несло исключительно привкус тревоги и опасности.

Однако сейчас Драко Малфой ощущал то же самое, что и Валькери. Своим чутьем Аква’сара он воспринимал — где-то недалеко, чуть дальше двухсот метров, но ближе двух-трех километров — находился клубок Силы Пиро`сара Поттера, любая мысль о котором с недавних пор заставляла вспыхивать бешеной яростью.

И вот он, рядом — только приди и возьми.

— Да, Вал, — скупо ответил Малфой, стиснув зубы. С тех пор, как они пересекли границу Таай`Шарра, виски Драко нет-нет, но простреливало острой, короткой болью, словно его голову периодически стягивал незримый терновый венец. — Он здесь. Недалеко. Где-то там…

И рука Лорда-Дракона, затянутая в перчатку, указала вглубь заметенных снегом безмолвных кварталов. В этой части Лоно Хара Драко еще не бывал, и потому с легким любопытством осматривал громадный город-кольцо, давным-давно ставший скованным холодом и укрытым вьюгами жутким некрополисом, стерегущим секреты рода Дракул.

— Ты можешь его атаковать ментально, как Хара`сар? — спросил он Вал.

— Нет, — с легким сожалением покачала головой Пэнтекуин. — Я сразу же попробовала. Огненная сила стихии Поттера по-прежнему служит мне мостом к его разуму, но вот дальше… Его разума будто и нет вовсе… Лишь стылая черная дыра… — И Валькери нахмурилась. — Я не желаю рисковать. К тому же, какой интерес подчинить его и просто привести к нам?

Её веки с длинными ресницами опустились, а красивые губы изогнулись в нехорошей полуулыбке.

— Так он даже ничего не поймет, а я хочу, х_о_ч_у, чтобы он во всей полноте осознал и ощутил свое падение и поражение. Пусть сражается, сопротивляется и чем отчаяннее — тем лучше… Сначала на его глазах падут все его друзья и лишь потом — только потом! — придет его очередь… Аэлаин! Войска готовы?

— Да, моя госпожа! — подойдя, ответил полуэльф, облаченный в легкий серебристый доспех с наброшенной поверх пятнистой шкурой, и положил руки на рукояти чуть изогнутого меча и кинжала, висящих на перевязях по бокам. Преданный помощник Валькери, как и всегда, неотлучно сопровождал свою властительницу.

— Хорошо, — и Вал, сосредоточенно прищурившись, поглядела куда-то вдаль, поверх заметенных вечным снегом крыш. — Формируйте с командирами три отряда. Направление движения я укажу.

Аэлаин лишь коротко кивнул и направился к воинам, строящимся в боевые порядки на ближайшей площади.

Силы, взятые правительницей Лоно Хара и ее супругом в поход, были относительно невелики: чуть более трехсот «Сынов крови» — воинов личной гвардии клана Дракул, каждый из которых, имея малую толику примеси вампирской крови, в бою стоил нескольких обычных бойцов. К сожалению, это было все, что осталось от почти двух тысяч фанатично преданных ей гвардейцев — больше половины погибло вместе с Ашкелоном, да и для охраны родового замка в лонохарской метрополии тоже стоило оставить хотя бы минимальный гарнизон.

Из всех же прочих приближенных к своему трону, Валькери призвала лишь самых верных воинов и магов, людей и нелюдей. В это число, кроме ее бессменного адъютанта Аэлаина и его помощника Эйлаза, вошли полторы сотни пеших воинов различных рас, вооруженных, как легкие рыцари, два лича-заклинателя, несколько высокоранговых вампиров, маг-менталист — вампирский полукровка и дриада-целитель. И напросившаяся с приемной матерью Ровена, в последнее время заметно повзрослевшая и ставшая гораздо сильнее и как некромант, и как призыватель демонов.

Но Валькери, как и предполагал Гарри, наученная весьма болезненным опытом последних событий — такого неудачного убийства лже-Поттера и всем, что за ним последовало — на этот раз все-таки подстраховалась. Взяв с собой только личное войско и самых верных приближенных, она вдобавок объявила высшую степень боеготовности нескольким легионам регулярной армии Лоно Хара, подчиняющейся Совету Ордена Хаоса, и приказала быть наготове наиболее лояльным членам этого Ордена, в распоряжении которых также находилась немалая ударная мощь.

Вдобавок, по приказу императрицы, навстречу ее войску могла выдвинуться элитная охрана Третьего Круга Таай`Шарра и зажать небольшой отряд вторженцев как между молотом и наковальней.

Так что вознамерься Поттер выкинуть очередной безумный трюк, на которые он был так щедр в последнее время — и его будет ждать весьма неприятный сюрприз. Который, как надеялась Пэнтекуин, окажется последним в его жизни.

Наблюдая за пришедшими в движение лонохарцами, Пэнтекуин вместе с молчаливым Драко вошла под сохранившуюся арку, ведущую с площади в очередной безликий квартал, и скрестила руки на груди.

Повинуясь четким командам Аэлаина, ее воинство строилось в три колонны, лишь волшебники, стоящие отдельной группой неподалеку, ожидали указаний. По плану Валькери, отряды «Сынов», обученные действовать тройками, шестерками и девятками, должны были уподобиться растопыренным пальцам рук, нащупывающим противника и, найдя такового, тут же вцепляющимся в него, замедляя и связывая группу Поттера боем — ведь тот наверняка будет всеми силами уклоняться от прямого столкновения. А уж затем можно будет приступить к основной части плана — собраться в единый кулак и выбивать по одному вражеских бойцов, оставив бунтаря-Пиро`сара с его так раздражающей беловолосой прислужницей на десерт.

Однако размышления Дракулы были довольно бесцеремонно прерваны — неподалеку послышались предостерегающие вскрики, а в следующий миг раздался глухой, утробный взрыв и земля резко пошатнулась под ее ногами.

* * *

Первой в атаку Гарри предсказуемо направил Рен, и она, заранее взяв дальний разбег, скачками понеслась сначала по земле, а потом и по зияющим проемам окон, выступающим балкам и прочим архитектурным элементам здешних строений, прыгая зигзагами по обе стороны улочки и двигаясь в направлении площади, занятой противником. Перемещаясь таким манером, она забралась на уровень где-то третьего этажа и, оттолкнувшись уже оттуда, беззвучно взмыла ввысь, метя в центр ближайшей вражеской колонны.

Еще в полете замахнувшись хетсааном, Рен, приземлившись, наполовину вбила его в промерзший камень и, как сказали бы братья Уизли, «спустила курок». Под землей оглушительно ухнуло, и заснеженная брусчатка всколыхнулась от центра и по кругу стремительной стометровой волной, подбросив, сбив с ног всех в радиусе ста метров и подняв фонтаны снежных облаков, перемешанных с пылью. И под прикрытием этой импровизированной дымовой завесы на площадь скользнули Гарри, Гермиона и Норт.

Эдвард ударами своих латных перчаток с ходу вбил двум лонохарцам в плечи шлемы вместе с черепами, ломая им позвоночники, затем выхватил свою палицу и одним размашистым ударом, как кегли, сшиб еще пятерых, поднимавшихся с земли. Изломанные тела, взмывшие в воздух и рухнувшие, расплескивая кровь, посреди вражеских порядков, на миг отвлекли воинов Лоно Хара, и этим не замедлил воспользоваться Поттер.

Его заметили только тогда, когда задняя шеренга почти в полном составе повалилась на снег, окрашивая его красным. Вышколенные «Сыны» моментально отступили от полосующего их мечника, формируя защитное построение, но тут по ним с третьей стороны ударила Гермиона. Под ногами солдат на каменной площади стремительно растеклось озерцо черного тумана, из которого взметнулись десятки длинных, толстых шипастых стеблей, подобно «дьявольским силкам» стремительно оплетающих попавшихся жертв и сжимающих так, что хрустели кости и скрежетали сминаемые, как бумага, доспехи.

Но надо отдать должное — лонохарское воинство быстро оправилось от неожиданной атаки. Подчиняясь резким приказам командиров, латная пехота стала отходить, выстраиваясь двумя ступенчатыми уступами, дабы не служить живым щитом для действующих поодиночке противников и развязать руки арбалетчикам и магам. Заросли покрытых настоящими шевелящимися когтями лиан, призванных Грейнджер, успевшие покалечить два десятка воинов, порубили мечами, а оставшиеся обратил в осыпавшийся прах подоспевший лич-некромант.

Эффект неожиданности был использован на полную, дальше оставаться на месте становилось слишком рискованно.

— Назад! — крикнул Гарри и, прикрывая отход, выпустил порезвиться послушную ему огненную стихию, которую все последнее время держал в строгом наморднике. И пламя, будто почуяв кратковременную свободу, яростно рвануло с обеих рук, с шипением и паром растекаясь по земле яркой, высокой волной, под защитой которой ударная четверка, не мешкая, отступила в переулок.

Гарри очень хорошо помнил, как в не столь далеком прошлом, перед боем с так называемыми «уничтожителями» под Хогвартсом, Валькери расхваливала достоинства воинов Лоно Хара: «Лонохарцам в бою не так уж и нужен главнокомандующий — каждый из них способен сражаться по мере сил и возможностей, самостоятельно оценивая ситуацию и находя выход из неё».

И тут излишняя самостоятельность сыграла с ними дурную шутку. Если «Сыны крови», не получив приказа, даже и не подумали преследовать отходящего противника, то «вольные стрелки» императрицы, едва дождавшись когда спадет огонь, с азартом охотничьих псов кинулись вслед отступающим — с весьма предсказуемым результатом. Из-за домов раздался разноголосый треск автоматных очередей, ухнуло два взрыва, а потом в небо взметнулся фиолетовый сполох света неизвестной лонохарцам пространственной магии. И, спустя какое-то время, из проулка вышли, ошалело тряся головами, два воина в иссеченных осколками доспехах, а затем еще трое, которые волокли на себе, оставляя по снегу кровавый след, пробитого пулями еще живого четвертого. Больше из двух десятков бойцов, угодивших в засаду, не уцелел никто.

Короткая, как тычок ножа под ребро, атака заняла всего несколько минут, но принесла свои результаты — сражение еще толком не началось, а на площади уже осталось лежать полсотни убитых и раненых.

— А теперь Поттер уже на несколько миль севернее, — определила подошедшая к месту стычки Валькери, глядя на место разгрома и лишь слегка хмурясь. Ступавший за ней Малфой удивился, но все же промолчал. Удар, нанесенный неуемным Пиро`саром, на этот раз, как ни странно, не вывел его супругу из себя. Видимо, абсолютная уверенность в том, что Поттер близок, как никогда, и уж теперь-то наверняка не выскользнет из ловушки, позволяла Пэнтекуин махнуть на подобные потери, как на пока допустимые. Хотя сам Драко так и не считал.

— Нет, но каков наглец, а? — Пэнтекуин развернулась так резко, что ее длинная черная коса атакующей змеей взлетела в воздух и легла на плечо поверх меховой накидки, под которой тускло блестело стальное кружево кольчуги. — Что ж, тогда начинаем загонную охоту. До открытия прохода в Третий Круг, куда он так стремится, осталось около двенадцати часов. И я, пожалуй, даже дам ему туда пройти. Но только ему одному — тела всех его спутников к тому времени должны остаться остывать здесь, в Городе-Призраке. А уж в Третьем Круге, он сполна получит все, что заслужил… Ты согласен, Драко? Драко?

Знакомая боль кольнула виски, и Малфой дернул головой, выходя из странного мимолетного оцепенения: он вновь, как уже не раз бывало, на несколько мгновений увидел не одно, а два лица жены, наложенные друг на друга, как маски — родное и… другое, очень похожее, но иное, зыбкое и эфемерное, на котором проступали кровожадность, коварство и властолюбие. Тоже знакомое, но вызывающее настороженность и предчувствие недоброго. И почему-то — клокочущий гнев.

— Да, Вал, конечно.

* * *

В следующие несколько часов в громадном лабиринте заброшенного города, пронизанном холодом и духом застарелой смерти, развернулась натуральная игра в «кошки-мышки». Поттер со своей командой давал поисковым отрядам, направляемым Валькери, нащупать себя, вступал в короткую схватку, порой выбивая нескольких воинов, а порой и нет — и тут же уходил, используя неизвестную лонохарцам портальную технику, оставляя преследователям целую россыпь неприятных сюрпризов. Лонохарцы, не привыкшие к подобной манере боя, гибли под пулями, подрывались на заботливо расставленных противопехотных минах, спотыкались об сооруженные на скорую руку растяжки. А порой и просто ближайший дом с грохотом взрывался, и ударная волна калечила обломками и засыпала камнем наиболее ретивых охотников: взрывчатки в «безразмерном кармане» Уизли было много, и их пожилой наставник-маггл, ветеран SAS, наверняка бы гордился своими рыжими учениками, если б видел, что они тут вытворяют. Но Дракула тут же находила примерное местонахождение Гарри — и все повторялось вновь.

И очень скоро Пэнтекуин, руководившая охотой, начала свирепеть — время шло, а противник не терял ни боеспособности, ни, собственно, бойцов. Реальность опять с усмешкой отнеслась к ее планам, перевернув все с ног на голову — в былые времена скрийлы, охотившиеся в Городе-Призраке на вторгнувшихся врагов, действовали единой стаей, находя противника, как гончие собаки, и вовсю пользуясь антимагическим оружием. Скрийлов в этот раз у нее не было. И к тому же Валькери никак не ожидала, что ее враг даже в самом сердце владений Лоно Хара сохранит доступ к той самой неведомой ей магии, раз за разом больно огрызаясь и ускользая, не давая себя ни окружить, ни прижать к стенке.

Однако, к злорадной радости Дракулы, был один момент, мимо которого даже хитроумный и неуловимый Поттер пройти никак не мог.

Если проходов, регулярно открывающихся из Первого Круга во Второй, было целых четыре, то путь из Второго в Третий был всего лишь один. Это знал Гарри, это знала, разумеется, и Валькери. И раздраженная бесполезными догонялками и потерями, она приказала, взмахнув рукой:

— Отставить погоню! Отходим к Башням-близнецам! Не получилось загнать зайцев — поставим силки у лаза на их любимую капустную делянку. Поттер сам придет сюда рано или поздно, ведь другого пути в центр Таай`Шарра нет.

И она была права. Башни-близнецы, два сторожевых строения в виде правильных цилиндров высотой где-то в сорок метров из ювелирно подогнанных темных базальтовых глыб, в буквальном смысле являлись столпами единственных врат в последний, Третий Круг. Касаясь боками нерушимой магической стены, они стояли в центре обширной площади в форме круга, вторая половина которого находилась уже по ту сторону барьера. А между башнями и ближайшими домами пролегало где-то триста с небольшим метров совершенно открытого, вымощенного камнем, продуваемого ветром и снежной поземкой пространства, исключающего любую внезапную атаку или попытку незаметно подтянуть войска. Разве что под пологом невидимости или магии мгновенного перемещения, но кто сказал, что те, на кого нападают, не будут этому противодействовать?

* * *

— А сестрица ожидаемо быстро догадалась, что ей совершенно незачем гоняться за нами по всему городу. Жаль, было весело наблюдать за соревнованием близнецов «Кто установит больше взрывоопасных подарков за короткий отрезок времени». — И Гарри, присевший на корточки на плоской крыше двухэтажного здания второй линии, подышал на кончики пальцев, не защищенные намотанными на кисти полосками серой ткани.

С его импровизированной наблюдательной позиции на развернувшееся у башен войско Валькери открывался отличный обзор: ее латники выстроились двумя изогнутыми линиями, прикрывая центр, где расположились легковооруженные воины, маги и, собственно, сами командующие. Картинка была из разряда «близок локоть, да не укусишь» — Фред с Джорджем тут же попробовали обстрелять противника из винтовок с оптикой, но ожидаемого результата не вышло. Пули отскакивали от магического барьера, прикрывавшего лонохарцев — противник все же учился, хоть и продолжал вести себя довольно беспечно. Все действия Пэнтекуин указывали на то, что она была полностью уверена: мышь уже не выскочит из мышеловки. Даймонская магия исправно работала здесь, внутри, но Гарри все это время четко ощущал могучий внешний магический купол, полностью отрезающий громадное плато от прочего мира. И не был уверен, достанет ли ему сил продавить его, пробив портал на Землю или в Даймон. Хотя подобного он и не планировал — отступить сейчас означало бы однозначное поражение. Второй раз подобный рейд по глубоким тылам Лоно Хара Валькери вряд ли допустила бы.

— С самого начала было ясно, что без схватки лицом к лицу дело не обойдется. И у меня есть на этот счет несколько идей… Но для начала нашу сладкую парочку необходимо разделить, — Гарри качнул головой, имея в виду стоящих в глубине боевых порядков лонохарцев Драко и Валькери. — Чтобы заняться Малфоем, мне надо, чтобы его женушка, будь она неладна, на что-нибудь или кого-нибудь отвлеклась. И чем дольше — тем лучше. У кого есть какие предложения?

— Я могу вызвать ее на поединок, — заявил Аксель. — Я немного знаком с традициями Лоно Хара и, будучи императрицей, отказать в вызове особе королевской крови на глазах у всех она не сможет.

— Не вариант, — произнес Поттер, вставая и отряхивая полы одежды от снега. — Во-первых, мы еще не знаем ваш уровень, как воина, а Валькери — все же Архонт их достославного Ордена. Я видел ее в деле, когда она дралась с Джеларом, и не хочу бесцельно рисковать ни вами, ни вашей сестрой. А во-вторых, мы сейчас в Таай`Шарре, где из традиций Лоно Хара действуют только две: первая — воля Дракул, и вторая — сила, если ты решил бросить вызов первой традиции. Так что — не вариант.

— Как скажете, — покладисто согласился с доводами Поттера Аксель.

— Я с радостью возьму это на себя, — белозубо улыбнулась Рен, деликатно тронув Поттера за рукав. — Победить могущественную садэ, втоптав ее в грязь — что может быть лучше?

— Да? — и Гарри бросил на нее короткий, испытующий взгляд. Постоянно посылать свою подругу в атаку первой не особо ему нравилось, но для предстоящей комбинации она и впрямь подходила лучше всего. — Хорошо, Рен, этим займешься ты, но с одним уточнением. До и во время боя… зли ее. Насмехайся, дерзи, демонстративно презирай… Тяни время, играй на ее тщеславии. Самое слабое место аниморфов — а Валькери суть аниморф в кубе — это некоторая нестабильность психики. Она сама как-то рассказала об этом нам с Малфоем, видимо, уже тогда зная, что меня заставят все забыть, а слизеринец станет ее ручным дракончиком.

Аниморфы слабо контролируют злость и гнев, а, поддаваясь этим чувствам, ощутимо утрачивают адекватность. Бешеная же ярость или долгие, непрекращающиеся мучения вообще способны привести их к необратимому безумию. Этого нам не нужно, но вот раздразнить, раскачать Валькери так, чтобы она на какое-то время забыла про все, кроме желания добраться до тебя, было бы очень неплохо. Но именно убивать ее не надо, запомни. Мне она нужна живой и… хотя бы относительно здоровой к тому моменту, когда я, надеюсь, выбью всю дурь из Малфоя.

— Я справлюсь, Гарри.

— Хорошо. Но самый главный тебе приказ, — и Поттер притянул девушку к себе за талию, обернутую широким пластинчатым поясом из синеватых стальных чешуек. — Даже не вздумай погибнуть. Если схватка выйдет из-под контроля, то разрывай бой. Не сработает этот план — придумаем что-нибудь еще. Так что уходи, зови на помощь, отрывайся, упрыгивай хоть на одной ноге, но — живая. Ты поняла меня?

И он взял блондинку за подбородок, требовательно заглянув ей в глаза.

— Хорошо, Гарри, я обещаю, — коротко кивнула та и послушно опустила веки. — И не тревожься — мы, Шиан-Эр, всегда были полны сюрпризов для своих противников.

— Ну, раз так, значит, пожалуем к господам лонохарцам лично. Пообщаемся, так сказать, тесно, по-семейному… — и Поттер усмехнулся. — И да — давайте-ка выйдем под светлы очи ее величества поэффектнее, что ли… Джелар упоминал, что при дворе Дракул любят и ценят всяческую браваду, а нам это будет нетрудно.

— Поэффектнее, Гарри-сама? — с улыбкой прищурилась Окой, став похожей скорей на сытую и довольную кошку, чем на лису. — Как вам будет угодно.

— Думаю, я тоже смогу что-нибудь сделать, — как бы раздумывая, кивнула Гермиона.

— Что, опять будет всякая злобная мертвечина и мясокровщща по колено? — в притворном ужасе заломил руки Фред, обхватив ладонями лицо. — Мое бедное сердце больше не вынесет таких ужасов!

Ами, Крис и Джордж дружно прыснули, а Грейнджер только отмахнулась:

— Да ладно тебе… Дагор — это же просто море всяческих возможностей…

* * *

— И как долго мы будет здесь стоять? — нетерпеливо поинтересовался у Валькери Малфой. Его стройная, худощавая фигура, облаченная комплект богатой походной одежды и средний лонохарский доспех, при полной неподвижности буквально излучала напряжение. — Я не хуже тебя ощущаю присутствие Поттера и могу добраться до него одним рывком. Маггловское оружие и их прочие фокусы мне не помешают…

— Не спеши, — чуть ли не промурлыкала Вал, комфортно устроившаяся на походном креслице с накинутым на плечи подбитым мехом плащом и чашкой горячего шоколада в руке. Она наоборот, пребывала в спокойствии и довольстве. — Не стоит лезть наобум, может, на это он и рассчитывает? Нееет, мистер Пооооттер, — нараспев произнесла она, — наша встреча состоится именно здесь. О! А вот, похоже, и он. Или… Что это?

На площади, неподалеку от края кварталов и перед частоколом копий лонохарских когорт, на пустом месте с протяжным шипением и рокотом вспыхнул громадный костер прозрачного, серо-голубого светящегося пламени. Призрачный огонь заплелся вверх десятками дрожащих языков, развернулся по кругу, на миг растекся по земле и вновь собрался девятью крупными лепестками. По их центру стремительно скользнул черно-рыжий торнадо и разметал синий огонь на тысячу огоньков, втянувшихся в громадного треххвостого зверя и повисших ожерельем клубочков голубого огня вокруг его шеи. Окой, задрав хвосты вверх и пригнув голову к земле, повела черно-оранжевыми глазами, прижала уши и сморщила кожу на носу, открыв впечатляющие клыки. Затем двинула правой лапой, и вылезшие из нее саблевидные когти с громким, неприятным звуком глубоко рассекли камень площади.

— Все демоны Хаоса… Это же… — еле слышно прошептала Валькери. У брюнетки, на секунду потерявшей самообладание, зрачки расплылись во всю радужку, взгляд впился в расчерченную черным рисунком рыжую голову лисицы, а чашка с шоколадом с тихим звоном разбилась об камень — рефлекторно сжавшиеся пальцы раздавили тонкую фарфоровую ручку. — Это же И…

Она не договорила, слегка повернув голову и коротко взглянув на Драко.

— Кицунэ? — нахмурился тот, положив ладонь на рукоять меча.

— Именно. Кицунэ, — как ни в чем не бывало, подтвердила Пэнтекуин, еле заметно расслабившись. Но Малфой ничего не заметил.

— Но откуда у Поттера…?

— Интересный вопрос, милый, но меня сейчас больше волнует другое — что нам с ней делать? И кто еще имеется в рукаве у нашего дорогого Пиро`сара? Хотя, зачем гадать — очень скоро мы это и так узнаем.

И она опять-таки была права — после эффектного появления Окой, на площадь пожаловали новые действующие лица.

Стена ближайшего стоящего на площади двухэтажного здания содрогнулась, протяжно заскрипела и с грохотом обрушилась, а сквозь клубы пыли и сыплющиеся сверху каменные обломки наружу вышел закованный в необычный черно-серый доспех рыцарь более чем двухметрового роста. Лишь немногим уступающий Хагриду в габаритах, ничуть не запылившийся и, такое впечатление, даже не обративший внимания на то, что на его пути что-то там стояло. Двигаясь поразительно плавно и бесшумно для такой железной махины — о камень лязгали лишь облаченные в сталь ступни, больше похожие на лапы какого-то зверя — он, держа на плече устрашающих размеров шестопер, приблизился к кицунэ. Непокрытая голова с ежиком полуседых волос, прищуренные серые глаза… Воин посмотрел вверх, на сизое, зимнее небо, скосил взгляд на потухшую сигару в уголке прямого, тонкогубого рта. Вздохнул, поджег заново сигару от огонька, возникшего прямо на пальце латной рукавицы, выдохнул клуб дыма и лишь тогда соизволил взглянуть на вставшие у него на пути боевые порядки. И страха в этом взгляде не было, лишь оценка и холодный расчет, как ловчее будет эту оборону проломить.

Следующее явление было групповым — рядом с рыцарем и гигантской лисицей вверх ударила тонкая игла света, развернувшаяся в уже знакомый лонохарцам невысокий, но широкий полупрозрачный фиолетовый столб, а когда он опал, в тающем магическом кругу стояли шестеро. Двое рыжих парней с ручным пулеметом и барабанным гранатометом наперевес, увешанные маггловскими военными штуками с головы до ног. За ними маячил мальчишка-подросток с внушительным рюкзаком на плечах, державший наизготовку короткий помповый дробовик, а сбоку стояли знакомые Валькери беглые младшие члены королевской семьи Сайтора, тоже выглядевшие сейчас не совсем по-королевски — в черных вязаных шапочках, легких разгрузочных жилетах и тоже с огнестрельным оружием в руках. И если Аксель, найдя глазами Пэнтекуин, удостоил ее микроскопического, издевательски-вежливого кивка, то Ами, расчертившая себе лицо полосами камуфляжной раскраски, выпрошенной у близнецов, была в своем репертуаре: убедившись, что брат в ее сторону не смотрит, она злорадно ухмыльнулась и исподтишка показала лонохарцам неприличный жест.

Шестой же оказалась ладно сложенная, одетая в нечто обтягивающее девушка с узнаваемо рыжей шевелюрой до лопаток и очками-консервами, сдвинутыми на лоб. Ее укрывала неровная, толстая накидка-пончо коричневого цвета, откинутая назад и закрывающая ее со спины почти до голых коленок и, такое впечатление, живая — колеблющаяся и порой выпускающая волнующиеся не то щупальца, не то протуберанцы.

Но не успели зрители толком рассмотреть новую порцию гостей, как их внимание отвлекло иное.

Если появление Окой походило на взвившийся вверх сноп серо-голубого призрачного огня, то на этот раз «визитная карточка» была иной — на камень площади словно из ниоткуда плеснула высокая волна клубящейся тьмы, и на всех пахнуло пронизывающим холодом, четко ощутимым даже на заснеженном плато Таай`Шарра. Антрацитово-черный мрак вскипел и замер трехметровым буруном, а сквозь него, растягивая тянущуюся за ней темноту, как легкую, рвущуюся вуаль, к группе не прошла, а именно прошествовала еще одна девушка. Темные, плотно зачесанные назад волосы до плеч, открывали белое, как фарфоровая маска лицо с темными впадинами бесстрастных глаз, которые перечеркивали сверху вниз черные полосы то ли макияжа, то ли татуировки. Такие же жирные, черные линии шли от краев темных губ до самого подбородка и дальше вниз по шее, теряясь под воротом-стойкой черных одежд, ниспадающих вниз и, такое впечатление, местами переходящих в тот самый невесомый мрак, обтекающий весь силуэт и стелящийся под ногами. А на голых руках, обнаженных по самые плечи, ярко горел рисунок, издалека похожий на намотанные от кисти до локтя раскаленные докрасна цепи.

Но с каждым шагом зловещая гостья менялась — ее лицо обретало краски, теряя неестественную белизну и черные линии, прическа набирала объем, а одежда, словно впитывая парящий вокруг нее черный туман, изменялась и светлела, пока не превратилась в обычные коричневые штаны, куртку и теплую накидку. И спустя каких-то десять шагов преобразившаяся Гермиона Грейнджер встала рядом с Джинни. Неизменными от образа Темной Леди у нее остались лишь глаза, твердо и цепко смотрящие вперед.

— И что это было, Герм? — шепотом спросила ее Джинни.

— Облик посвященной жрицы Дагор Хаттана третьей ступени, — негромко ответила Грейнджер.

— Впечатляет, сестренка, — отметили близнецы, Аксель кивнул и тепло улыбнулся, а Ами одобрительно прищурилась и показала большой палец, сняв руку с рукояти винтовки.

А среди «группы встречающих» Малфой хмурился все больше и больше.

— Это… кто? Вроде, Уизли… и тех, двоих, рядом с ними, я узнал — беглецы, о которых ты упомянула. Но этот латник и… Грейнджер? Это точно она? Верится с трудом…

Действительно, те, кого Драко неплохо знал по не так уж далекому прошлому, изменились просто разительно.

Вечно взбалмошная и импульсивная младшая Уизли, над которой можно было лениво подшучивать, легко добиваясь взрыва эмоций, теперь казалась старше на пару-тройку лет и пребывала в поистине потрясающем спокойствии. А гриффиндорская грязнокровка… Перед обликом и дышащей отнюдь не светом аурой нынешней Грейнджер наверняка оробели бы и Упивающиеся Вольда… И все равно не верилось, что именно эта крохотная группа оказалась способна напрочь разломать мощную военную машину Вольдеморта, не оставив от амбициозных планов последнего камня на камне. А после — уничтожить и его самого, и активно и небезуспешно сопротивляться всей мощи Лоно Хара. И даже рискнуть напасть на него и суметь зайти так далеко.

Отвлекшись от размышлений, Малфой сузил глаза и сжал рукоять меча — последним, безо всяких эффектов, просто неспешно выйдя из ведущего к Башням-Близнецам проулка, появился Гарри Поттер в сопровождении своей блондинки, держащей боевой посох на локтевом сгибе и с легким интересом смотрящей по сторонам. Два самых серьезных бойца вторгнувшейся в Лоно Хара группы вышли как раз скромно и без затей.

Поттер был без головного убора, в простых, свободных темных одеждах, из-под которых местами проглядывал матовый вороненый металл, с неизменным мечом за спиной, поблескивая своими неизменными круглыми очками, он, молча и неторопливо, подошел к товарищам. Скупо улыбнувшись одними губами, Гарри поднял руку и помахал Валькери и Драко, двигая только кистью, обозначив таким образом приветствие.

— Так-так-так… Все то же и все те же. Прямо как в прошлый раз, когда мы виделись лицом к лицу, — произнес Поттер, оставляя позади свою группу и подходя ближе к лонохарцам. — Разве что солдат побольше и почему-то нет этого рыжебородого ифрита, как там его? Ксирон? Ну да ему простительно — ифриты никогда не любили холод. А вот где, интересно, наш дорогой профессор Снейп? Мне почему-то казалось, что он непременно будет с вами. У него внезапно нашлись неотложные дела? Или в его сальной голове все же забрезжил инстинкт самосохранения, и он тактично уклонился от участия в вашей погоне за мной?

— Чтобы упражняться в остроумии, ты выбрал не самые лучшие место и время, — в ответ довольно улыбнулась Валькери, встав и щелчком пальцев приказав ликвидировать свой миниатюрный походный лагерь. Ее голос был спокоен и добр, как бывало всегда, когда она ощущала себя полновластной хозяйкой положения. — Ты сильно разочаровал меня, Гарри. На что ты вообще рассчитывал, сначала осмелившись напасть на мое войско, а затем — вторгнуться в Лоно Хара, сунув свою глупую головенку в Таай`Шарр? Устал бегать и прятаться и решил завершить свой жалкий «крестовый поход», сообразив, что тебе от меня все равно не скрыться? Тогда молодец, хвалю, и Хаос свидетель, я ничуть этим не расстроена.

В ответ Поттер лишь удрученно покачал головой, и порыв холодного ветра взъерошил его темные, непослушные волосы.

— Хаос, Хаос… И ты, сестрица, и твои лонохарцы… Вы все с такой легкостью клянетесь им, присягаете ему, призываете его в свидетели ваших слов… Неужели вы и впрямь наивно верите, что Хаос — это и есть воплощение вашей так называемой полной свободы, приятного и волнующего непостоянства, которые по сути всего лишь оправдание вседозволенности? Какие же вы глупцы…

В тот раз, когда Гарри кинулся в самоубийственную погоню за Хиссом, активированным помутившимся рассудком Малфоем, увиденный воочию «край всех вселенных» потряс его сильнее всего виденного прежде, а повидать он успел немало. И сейчас отголоски того вымораживающего душу ужаса от лицезрения разрушения самой материи мироздания, жуткой границы жизни и не-жизни, начали сквозить в его словах, передаваясь всем слушателям, вольным и невольным.

— Ваш Хаос это вовсе не свобода, это — смерть в абсолюте, это безвозвратное уничтожение всего, живого и неживого. Это всепоглощающая с_е_р_о_с_т_ь, которая разъест, неумолимо перемелет, обращая в ничто, все сущее на своем пути. И этому вы — поклоняетесь? К этому вы взываете, как к некоему божеству? Тогда вы или слепые, или безумцы…

— Откуда ты можешь знать… — что-то такое было в голосе Поттера, что даже Пэнтекуин почувствовала себя неуютно.

— Я — знаю, я видел, — перебил ее Поттер. — Интересно, вы оба вообще понимали, что именно делает этот проклятый куб, с которым ко мне тогда пожаловал твой драгоценный муженек?.. Похоже, что нет. А противостояние с твоим братцем Вольдемортом, а потом — и с тобой, заставило меня зайти в такие дали, заглянуть за такие горизонты, о которых знает мало кто из смертных. За что, кстати, я испытываю некоторое чувство… Хм…

И Гарри коротко рассмеялся, словно пришедшая мысль стала и для него самого небольшим сюрпризом.

— Черт возьми, даже благодарности и к тебе, и к Малфою! Но все же это весьма скромное чувство: не мешайте мне, не лезьте со своим лонохарским укладом и законами — и я готов оставить вас обоих в покое. Но покорно позволить вам лишить жизни моих друзей и меня? Или пленить нас, прополоскав потом мозги твоими, сестрица, милыми талантами…? Прошу прощения, но настолько далеко мой альтруизм не распространяется.

И Гарри с сожалением развел руками.

— Ну, так как?

— Убить его! — дернула подбородком по-прежнему мило улыбающаяся Валькери, и ее гвардия, рассыпавшись полукольцом, начала надвигаться на Поттера.

— Убить… — повторил Гарри, прищурившись и пару раз со свистом провернув в воздухе мгновенно выхваченный меч, а его товарищи, пружинисто напрягшись, чуть подались назад, готовые как к обороне, так и к нападению. — Сдается мне, сестрица, не так давно ты уже приказывала своим подручным нечто подобное. Может, вспомнишь, чем это закончилось и к чему привело? Хотя о чем это я? Время разговоров давно прошло… Ирраэ!

И в следующий миг фигура Поттера на секунду размылась, подернутая темной дымкой, которая сразу же уплотнилась, еще более потемнела и скользнула по обеим рукам: по правой — к мечу, на лезвии которого застыла едва заметным маревом, и по левой — к тыльной стороне кисти, оставшись в виде мерцающего символа, похожего на две наложенных друг на друга буквы «W».

— Значит, убить? — Зеркально-блестящий клинок в руке Гарри неторопливо поднялся над его правым плечом и зашел острием за спину в косом замахе. — Ну, попробуйте…

Из-под ног взлетел снег, и Поттер сам обрушился на левый фланг окружающих его лонохарцев, ощетинившихся острой сталью. Срубив с десяток пик словно досадно мешающие ему сучья, Гарри прорвался на расстояние прямого удара. Лезвие Тэцу слегка вспыхивало, прорубая напитанные магией вражеские доспехи, а с левой руки, украшенной затейливой руной, срывались заклинания, крошащие врагу кости, протыкающие их черными, похожими на дротики сгустками, вылетающими прямо из воздуха, а иногда расцветающие дрожащей черной паутиной щита, удерживающего рубящий удар или пущенный в упор залп тяжелых арбалетных болтов.

Пройдя в бешеном боевом танце от левого фланга до центра, Гарри оставил за собой два с половиной десятка корчившихся на земле врагов и внезапно остановился.

— Что-то не так уж и хороши твои хваленые воины, сестричка, — разочарованно дернул он щекой. — Рубиться с твоими нинтшаа было хотя бы интересно, а эти… Ну ладно, я готов даже немного им поддаться.

И он снова навалился на сомкнувшие боевые порядки воинов, успевших втащить внутрь строя своих раненых товарищей — Поттер не убил ни одного из них. Но на этот раз темный мечник сражался заметно более расслабленно, чем тут же воспользовались его враги, ударив двумя тройками, а с правого фланга полетели короткие стрелы арбалетчиков. Одна из них чиркнула Гарри по лбу, глубоко прорезав кожу, две других вошли в бедро, а четвертая застряла в плече. И два широких меча «Сынов» тоже нашли свои цели, проткнув Поттеру правый бицепс и войдя в бок.

Пристально наблюдавшая за боем Валькери прищурилась — после всех хитрых финтов, регулярно выкидываемых выводящим ее из себя бывшим гриффиндорцем, она не верила в столь быструю и легкую победу.

И, как оказалось, правильно делала: у отскочившего от противника Поттера, не выступило ни единой капли крови; его раны начали источать тающий черный дым, древки торчащих стрел отвалились, словно те растворились внутри тела, а длинный и глубокий, до кости, порез на лбу, паря темными струйками, стремительно затянулся. И одновременно в тылу лонохарцев послышались громкие крики: некоторые раненые, над которыми склонились целители, внезапно начали биться, как в падучей — с судорогами, розовой пеной у рта, прямо на глазах становясь похожими на жертв долгой голодовки.

— Ну, что такое? — зло и весело сверкнув зубами, громко спросил Гарри, обращаясь ко всем сразу, раскинув руки в стороны. — Кто-то, кажется, опять сильно удивлен, что я не желаю послушно умирать? Ты, главное, сестрица, давай сюда еще побольше своих воинов — и тогда я один всю твою армию уложу в могилы!

«Ирраэ…» — и пальцы Гермионы, тоже не сводящей глаз с Гарри, машинально напряглись, складываясь в жест активации второй формы Дагор Хаттана. — «Искусство, вернее, режим магического боя, доступный на Даймоне большинству подготовленных боевых магов…»

И как забавно, что именно он являлся вполне логичным обоснованием очень часто используемому в людской литературе ходу, что маги дерутся исключительно один на один. Ведь на первый взгляд кажется, что это форменная глупость — любого колдуна можно смять числом, задавить пехотой, затоптать конницей…

Если бы не одно «но» от мастеров темного искусства одного далекого мира.

Мага Даймона, достигшего определенной ступени силы и умений, было крайне трудно победить количеством, навалившись толпой и попросту «закидав мясом», потому что магия Ирраэ позволяла черпать силы для исцеления ран и энергию для колдовства напрямую из вражеских недобитков, вытягивая и преобразуя их жизненную силу.

Причем необязательно именно вражеских — в критических ситуациях, когда речь шла о победе любой ценой, маги вполне были способны «пустить под нож», выжав досуха, даже союзников или войска своей же стороны, за что, разумеется, солдаты смотрели на них довольно косо. Но в обычной схватке им было достаточно просто не убивать своих противников или убивать, но не всех, оставляя какое-то число подранков себе на подпитку.

Нет, в принципе, одолеть продвинутого адепта Киар-Бет было возможно и в этом случае, но вот цена… Класть минимум две-три сотни воинов, а иногда и больше, ради уничтожения одного-единственного мага? Такое расточительство не одобрил бы ни один командующий, разве что как жест крайнего отчаяния, когда все остальные меры уже исчерпаны.

Так что армии на Даймоне сражались с армиями, а колдуны порой сами были способны напасть на вражеское войско. Но вот убивать магов всегда приходили маги соразмерных сил и умений. Иногда по двое-трое, но пехотные батальоны — никогда.

Вот и сейчас Валькери усваивала даймонскую науку на весьма ярком примере: идея послать в атаку на Поттера «Сынов крови» оказалась равнозначно попытке потушить костер охапкой сухого хвороста. Ранив и покалечив пару десятков воинов, Гарри связал их с собой магией Ирраэ, а потом наглядно показал, что пока вокруг есть вражеские солдаты, числом его не взять.

— Назад! — резко скомандовала Валькери. — Маги — усилить барьер!

И ее воинство заняло прежнюю оборонную формацию полукругом, а перед ними полыхнула красноватая пленка прозрачного магического барьера, ставшего видимым.

— Как интересно… — и Поттер, подойдя ближе, ткнул острием меча в воздвигнутую защиту, отреагировавшую шипением и светящимися зигзагами. — Ты, сестрица, никак от меня спряталась? От меня, за которым гонялась аж по двум мирам и по этому мертвому лабиринту? Которого только что приказала убить? Мда… Я даже не знаю, что тут и сказать…

У Пэнтекуин невольно дернулся глаз. И впрямь, в происходящем было что-то очень неправильное, как в картине зайца на той самой капустной делянке, внезапно ощерившего волчьи клыки и загнавшего на дерево ее хозяина. Но что ей было еще делать? Поняв, что отправляя своих солдат под меч Поттера, она лишь теряет воинов и усиливает врага, она машинально отдала самый разумный приказ — отрезать от него источник дармовой подпитки. Но со стороны это выглядело… И проклятый Поттер, не медля, опять на этом сыграл, отвоевав себе еще пару очков.

До боли стиснувшая зубы Валькери почти решилась прибегнуть к запасному плану — наплевав на все риски раскрытия фамильных тайн, ощутимый ущерб авторитету и глубоко уязвленное самолюбие, призвать сюда, в Таай`Шарр, несколько тысяч воинов Ордена Хаоса, ждущих в метрополии лишь приказа, и раздавить, раскатать по камню наглого очкарика и его шайку.

Но все же гордыня, жажда мести и жгучее желание лично уничтожить врага пересилили, хотя самоуверенности, с которым она прихлебывала шоколад, сидя на походном кресле, стало заметно меньше. Поттер снова, снова, снова и снова совершал что-то непредсказуемое, выворачивая складывающуюся ситуацию так, что он, ее враг, видимый на расстоянии протянутой руки — только шагни и возьмешь его за горло — внезапно оказывался лишь отражением, наведенным бесплотным мороком. А настоящий Поттер насмешливо щурился где-то сбоку или даже вообще за спиной.

Для Пэнтекуин это было как демонстративный плевок в лицо. Для той, что выросла и повзрослела как единственная дочь и наследница правителя Лоно Хара и главы Ордена Хаоса, всегда бывшая под сенью власти и силы сначала своего отца, а потом — и своей личной, привыкшая, что именно она — самая сильная, хитроумная и изворотливая, такое было непереносимо. Ощущение тающего контроля над ситуацией выводило ее из себя, бесило и мешало принимать взвешенные и хладнокровные решения.

А Поттер лишь подливал масла в огонь, открыто ставя под сомнение ее силу и главенство на глазах приближенных и солдат, вынуждая Валькери на ответные действия. Вот и сейчас, прекратив тыкать длинным мечом в барьер, очкарик отошел, но вместо него к красно-розовой преграде подошла его ручная белобрысая девка, положившая на плечи свой посох и расслабленно закинувшая на него руки, закрытые латными наручами до костяшек.

— Эй, садэ, а как насчет поединка один на один? — напрямую спросила она, приняв расслабленную позу, при которой сквозь высокий боковой разрез ее одежды целиком показалась сильная и стройная нога, обтянутая чем-то вроде металлизированной ткани и обутая в нечто, смахивающее на плетеный сандалет с толстой подошвой без каблука.

Валькери отлично расслышала вопрос — барьер, при своей материальной непроницаемости, отлично проводил звук.

— Тебе так не терпится сдохнуть, блондиночка? И именно от моей руки? — высокомерно взглянула на нее Пэнтекуин, которая при всех своих недостатках никогда не лезла за словом в карман. — Похвальное желание, но эту честь еще надо заслужить, так что встань в очередь…

— Очередь? Что за глупости… Думаю, что ты очень скоро передумаешь. Вот прямо сейчас. Или тебе не хочется отомстить за уничтоженный Ашкелон? — И блондинка удивленно подняла светлые бровки, одновременно слегка наклонив голову вбок. — Это был такой красивый, древний, могучий замок… А лопнул, как пузырь гнилостного газа на болоте — Бам! И все. Вместе со всеми твоими золотыми ночными горшками, про которые рассказывал мне Гарри. — И Рен звонко щелкнула пальцами. — А сколько там было твоих подданных — воинов, магов, слуг? Триста? Пятьсот? Тысяча? Две?

— Так это ты… — на лице напрягшейся правительницы Лоно Хара моментально угасли ехидство и издевка.

— Я, — согласно кивнула блондинка. — Приказ отдал Гарри, но стерла твой замок с лица земли, открыв Око Наэ-Хомад, именно я. Так какой там мой номер в очереди?

— Ну, раз так, то для тебя я сделаю… исключение!

И Валькери, мгновенно исчезнув, с последним словом материализовалась уже рядом с Рен, с внешней стороны барьера.

Пэнтекуин отчетливо осознавала, что идет на поводу у врага, но иначе поступить просто не могла, и дело было даже не во всколыхнувшейся глухой злобе и жажде мести. Ашкелон с его жителями было уже не вернуть и лично ввязываться в бой, играя по нотам противника, было опасно и рискованно. Но проигнорировать подобный вызов — наглый и громкий, который услышали все окрест, было нельзя. Ибо ближайшее окружение просто не поймет, а это — чревато. Да и выплеснуть гнев на кого-нибудь тоже очень хотелось.

Меч Валькери, Блак’шаард, именуемый «Клинком Тьмы» за абсолютно черное лезвие, со свистом прорезал воздух там, где еще секунду назад стояла ее противница, но там ее уже не было — Рен высоким прыжком отскочила далеко назад.

— Что же ты? — вопросила ее Пэнтекуин, опустив меч и целеустремленно направляясь в ее сторону. — Сама вызвалась, а теперь убегаешь…

— Зачем же нам тесниться у рядов твоих войск? Или же ты опасаешься отойти от них даже на полсотни шагов, а, садэ? Тогда я не против, чтобы ты взяла с собой свиту — ты же правительница, тебе положено. Или даже можешь, хех, приказать им драться за тебя…

— Не дождешься, — изогнула яркие губы Валькери. — Я никогда не поручаю другим то, что сама делаю с удовольствием. А презентовать глупенькому Гарри твою белесую головенку… Этого я уж точно никому не уступлю!

— Голову? Что ж, череп подобной — не слишком почетный трофей, но и я непритязательна, — в тон ей ответила Рен и надвинула на лицо свою боевую маску. — Подарю его принцессе Армине, она уж точно найдет твоей голове достойное применение.

— Сначала получи ее! — Пэнтекуин, растворившись в воздухе, возникла уже над Рен, занося меч в замахе.

— А ты — попробуй удержать ее на плечах! — и блондинка, перехватив хетсаан, прянула на нее снизу вверх, как распрямившаяся пружина.

В бою на широкой, заснеженной площади на границе Города-Призрака, на глазах многих людей и нелюдей, в яростной схватке сошлись две противоположности. Они отличались во всем: не только в сторонах конфликта, но и в мировоззрении, и в личных убеждениях тоже. Даже во внешности и цвете волос — фигуристая, гибкая и пластичная жгучая брюнетка против атлетичной, быстрой и резкой, практически беловолосой блондинки. Но главное их отличие было в искусствах боя, тоже являвшихся словно негативами друг друга, и ставшими неожиданностью для обеих.

Стиль Валькери, текучий и обманчиво-плавный, был построен на непрерывном движении, подобно воде. Атаки Рен не достигали цели или принимались на скользящие, охватывающие блоки, каждый из которых использовался для того, чтобы подобраться еще на шаг ближе, на дистанцию удара, и контратаковать. Гибкие, змеиные движения тела Пэнтекуин заставляли сомневаться, есть ли у нее кости, и порой начиналось казаться, что даже ее меч, как некая рептилия, начинает гнуться и изгибаться, ища лазейку во вражеской защите.

Но таковой пока не обнаруживалось.

То, что показывала на поле боя ее противница, тоже никогда не видела ни сама Валькери, ни кто-либо еще из ее свиты. Школа боя Рен, такое впечатление, подразумевала только два чередующихся состояния — неистовая круговерть из комбинированных ударов шеста, рук, ног, помноженных на акробатику и высокие прыжки — и недолгое неподвижно-настороженное ожидание. Да и сами комбо, идущие рублеными, четкими сериями, наводили на мысли что противница — не живое существо, а некий робот, маггловский механизм или магический голем, двигающийся по заложенным, тщательно выверенным траекториям и в принципе не делающий лишних движений. А надетая на лицо перед боем маска лишь усугубляла это впечатление.

Бой мечника против копейщика обычно считается крайне невыгодным для мечника ввиду длины его оружия, но в этом случае все нивелировала магия, которую не стеснялись применять обе стороны. От Валькери то и дело летели огненные шары и быстрые стрелки зеленого пламени, прожигающие все при попадании, от которых Рен уворачивалась или принимала на возникающие в воздухе вытянутые шестиугольники полупрозрачных синеватых магических щитов — защита от магии у Когтя работала на автомате. В свою очередь и Шиан-Эр ничуть не брезговала послать в брюнетку несколько вспышек из хетсаана, взрывавших брусчатку у той под ногами и пробивавших стены далеких зданий, или стряхнуть в противницу с широкого конца своего посоха сплюснутую ударную волну, разрезающую все на своем пути.

Однако в сути своей бой шел традиционно, оружием и силой, хотя бы потому, что ни одна сторона не дала бы другой сотворить какое-либо более серьезное, мощное колдовство, нежели быстрая боевая магия.

Оружие с гулом и свистом резало холодный воздух, сталь меча и неизвестный металл хетсаана сталкивались со звоном и лязгом. Две фигуры, окутанные размазанными тенями от стремительно вращающегося оружия, кружили по промерзшему камню, а воины со свитой Валькери и Поттер с товарищами во все глаза смотрели за невиданной схваткой, впрочем, не убирая рук с оружия и не опуская нацеленных арбалетов. Уровень Архонта Ордена Хаоса внезапно оказался для Пэнтекуин вовсе не гарантией быстрой победы, а Рен, в свою очередь, хмурилась под маской — сразу смять этого противника натиском и голой силой тоже не выходило, а пускать в ход все свои козыри было преждевременно.

И снова Валькери начала остро ощущать, что время бесполезно утекает, как песок сквозь пальцы, а в головах ее лонохарцев начинают ворочаться даже не мысли, а пока еще тени мыслей о том, что их повелительница... слаба?

Осознание этого резануло, как ножом.

«Задавить эту дрянь…!»

Завершив атакующую комбинацию, Пэнтекуин обратным сальто отскочила на пять-шесть метров назад и скинула легкую кольчугу, в которой сражалась, оставшись в плотной, прилегающей к телу шерстяной одежде. Замерла на секунду, а затем начала быстро, но при этом плавно изменять свой облик.

Тело вытянулось, на пару голов увеличившись в росте, местами разрывая одежду по швам и обрастая иссиня-чёрной чешуёй; глаза стали больше и их целиком заполнил овальный зрачок; пальцы удлинились и на них появились внушительных размеров острые, как бритва, когти. Ноги тоже утолщились и перестали быть человеческими — теперь Валькери стояла на трехпалых ступнях с выступающим на пятках когтем, напоминавших конечности древнего хищного ящера. Ещё большее сходство с ним придавал ей отросший длинный хвост, раздвоенный на конце и переходящий в два тонких ядовитых шипа. Уши правительницы Лоно Хара заострились, длинная коса превратилась в гребень из острых загнутых назад зубцов; и без того выступающие клыки стали еще больше, дойдя почти до подбородка изменившихся челюстей, а шею закрыл перепончатый капюшон, какие есть у некоторых видов драконов и ящериц. Во второй руке-лапе возник второй черный меч, парный к Блак’шаарду, а главное — за спиной развернулись два перепончатых драконьих крыла, на концах которых угрожающе поблескивали загнутые когти, попадать под удары которых явно не стоило.

— Великая Смерть-Мать… — охнула Рен, опустив маску на грудь, отступив на несколько шагов и скривившись от гадливости. — Да те подобные, которых мне довелось видеть, просто образцы чистоты человеческой расы по сравнению с тобой! Сколько же крови всяческих низменных порождений в тебе намешано, чтобы в итоге получилось т_а_к_о_е, а не человек?

— Человек? Любой человек слаб и немощен по сравнению со мной, впитавшей в себя силу и лучшие качества сразу нескольких рас! — щелкнула клыками Вал, бросаясь в атаку.

Сразу стало понятно, что Валькери не впервой биться в этом измененном облике. Ее текучий стиль был отброшен за ненадобностью — на Рен обрушился настоящий шквал ударов мечами, по ногам то и дело хлестал хвост, норовя сбить или зацепить шипами, а стремительные тычки когтей на крыльях стали неприятным дополнением. Неведомый монстр, получившийся из Пэнтекуин, стал лишь немного быстрее, несмотря на увеличившиеся размер и вес, но вот по силе, защите и вооруженности перевес вышел почти в два раза. Удары ее мечей заставляли вкладывать в блоки всю силу, атакующих конечностей прибавилось, и вот пропущенный удар крылом в бок сбил Рен с ног и отбросил на несколько метров. Если бы она тут же не откатилась еще дальше, то все было бы кончено — сдвоенное острие хвоста через миг вошло в брусчатку там, где была ее грудь.

Встав на ноги быстрым обратным кувырком, Рен встряхнулась, и из-под ее изрядно потрепанной одежды выпало несколько расколотых пластин брони. Посмотрев на них, она лишь двинула бровями:

— Надо же… Ну хорошо….

Покрепче затянув маску на лице и прочно встав на левой ноге, она нарочито медленно подняла вверх правую, вытянув носок и почти коснувшись коленом лба. Валькери, кинувшаяся вперед, готовая отразить крылом очевидный удар и бить в ответ, даже не поняла, что произошло — стремительное движение Рен ногой сверху вниз было не ударом, и даже не отвлекающим движением, а лишь махом для разгона, набора силы вращения. А вот левая нога, которая, благодаря маху и опершейся на хетсаан Рен, с ускорением прошла три четверти оборота и обрушилась сверху точно на темя летящего на нее аниморфа. От удара и силы инерции монструозную тушу Валькери перевернуло через голову и кинуло на площадь спиной вперед; ее крылья хрустнули и подломились, заставив хозяйку зарычать от боли.

— Ну, что же ты, садэ? — спросила Рен подымающуюся Валькери. — Никак поскользнулась?

Вылетевший из посоха заряд магии вырвал кусок кладки у ног ее противницы, подняв облако каменной пыли, на миг закрывшее обзор, и Рен тут же прыгнула сквозь него, метя хетсааном Валькери ниже левого плеча. Но колющий удар не прошел — та успела сдвинуться в сторону, и острие, разорвав ткань, прошло вскользь по чешуе. Однако подруга Гарри и тут не сплоховала, выбросив вперед колено, влетевшее в лицо Пэнтекуин и отбросившее ее еще дальше.

— О! Пока не голова, но уже кое-то… — и Рен отбросила ногой лежащий на камнях выбитый длинный верхний клык.

— Рано радуешься! — Сильнейшая регенерация химеры уже делала свое дело: крылья с щелчками выпрямлялись, сращивались переломы, во рту отрастал новый клык, и через пару мгновений Валькери, вскинув мечи, вновь атаковала Рен.

— Неужели? — Та сначала ушла в глухую оборону, поставив перед собой веерную защиту из стремительно вращающегося и переходящего из руки в руку посоха, а потом — резко контратаковала, перейдя в ближний бой. Первый же удар сломал Валькери метнувшийся вперед хвост, на время обезопасив от удара в спину, а крылья здесь не доставали. Отбив один ее меч хетсааном, второй — ступней, попав в сжимающий рукоять когтистый кулак, Рен нанесла быструю оглушающую оплеуху Валькери этой же ногой по голове, а затем оперлась на свой воткнутый посох и, вытянувшись параллельно земле, распрямилась, пробивая обеими ступнями ей в грудь. И тут же, прыгнув вслед вновь отлетающей противницей, выдала серию частых колющих ударов, все же пронзивших крепкую чешую на груди и животе Валькери.

За время схватки, перемещаясь и маневрируя, Рен и Пэнтекуин оказались на самом краю обширной площади, и последний удар Шиан-Эр отбросил ее врага прямо в стену, приложив так, что каменная кладка пошла трещинами, заскрипела и прогнулась, едва не провалившись внутрь.

— Что-то ты плохо держишься на ногах, — шумно дыша и выдыхая клубы пара, едко подметила Рен, ткнув пальцем в противницу, перехватив свое оружие снизу и пустив вдоль другой руки. — Может, желаешь отдохнуть?

Ответом ей было злобное, на выдохе, шипение.

— Или ты стесняешься зрителей? Так я не против продолжить и в более уединенном месте.

И Рен в своем излюбленном стиле — прыжками по выступающим элементам строений, начала удаляться в сторону широкого перекрестка, который приметила по дороге к площади Башен-Близнецов. До него было около мили, и это наилучшим образом отвечало целям ее и Гарри.

Валькери, сломя голову погнавшаяся за Рен, пребывала в неописуемом гневе — победоносный поединок выливался в сражение с неизвестным финалом, да и красивого боя не получалось, проклятая верткая блондинка то и дело валяла ее по земле. Даже в боевой трансформации, в которой ее превосходил разве что ненавистный Джелар! Боль от ран, злоба и жажда вражеской крови заузила ей взор подобно шорам, и сейчас она видела, как в алом тоннеле, лишь одно — увенчанную маской голову Рен с торчащими сверху светлыми волосами, которую хотелось смять, разорвать, уничтожить.

— Аэлаин! — обратился к полэльфу Малфой, провожая взглядом Пэнтекуин. — Пошли вслед за ней солдат и магов. Валькери — сильный воин, но мне не нравится, что она будет одна. Да и от Поттера с его прихлебателями можно ждать любой гнусности…

— Будет исполнено, лорд Вольдерихар, — коротко кивнул Аэлаин, отдавая команды. И сотня «сынов» с пятеркой сильных магов, выйдя из-под купола барьера, направилась туда, где скрылись поединщицы. Солдаты — рысью, а маги — мгновенно переместившись, исчезли с резкими хлопками.

А Поттер, тоже глядя вслед скрывшимся воительницам и посланной лонохарцами группе прикрытия, улыбнулся и негромко произнес:

— Молодец, Рен. Отлично сработано. А теперь пора заняться Малфоем…

И зеленые глаза, с поплывшей по ним темной дымкой, пристально уставились на Драко, а Тэцу-Но-Кирай с характерным звуком покинул свои ножны.

* * *

А тем временем две девушки, ну или, по крайней мере, две особы, выглядевшие как девушки, встретившись вновь на широком перекрестке, сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть. Кипя от ярости и стремясь добраться до Рен, Валькери напрягала все силы и пускала в ход все умения, рубя мечами, как мельница, и атакуя, используя все возможности своего измененного тела. Но и Рен поддалась азарту и огню боя с врагом подобного уровня, ведь какими бы серьезными не были учебные схватки с Гарри, тот не пытался столь настойчиво ее убить. И она тоже выкладывалась на полную, выдавая сокрушительные комбинации. Подавляющего превосходства, как в боях с упиванцами и прочими лонохарцами тут не было — на маске Рен прибавилось отметин, из-под нее по шее змеилась пара подсыхающих струек крови, правая рука уже двигалась хуже, сильно болело бедро, обожженное магической атакой, а доспехи под излохмаченной одеждой были изрядно помяты и местами расколоты.

Но и от Пэнтекуин то и дело летели в стороны темные брызги, клочья одежды и кожи с перепонок крыльев, а хвост, не раз уже попавший под хетсаан и лишившийся одного их шипов, безжизненно болтался по снегу; Валькери перестала даже пытаться исподтишка достать им соперницу. Один из ее черных мечей, переломленный у рукояти, тоже уже валялся на снегу. А могучая регенерация аниморфа едва справлялась с множащимися ранениями и травмами.

И, несмотря на то, что накал схватки с обеих сторон не ослабевал, становилось ясно, что победит тут отнюдь не она.

Да, Валькери была искусным и очень сильным бойцом, но все же она была дочерью императора. Ее с юных лет жестко тренировали лучшие наставники боевых искусств Лоно Хара, обучали магистры магии, а родной отец, проведя сложнейший ритуал, превратил Пэнтекуин в уникальную боевую химеру, сделав все, чтобы дочь смогла уцелеть при любом раскладе. И да — ей доводилось не раз лить кровь и убивать своей рукой; биться на поединках, сражаться в противостоянии с Джеларом, и еще много где, благо спокойной жизни в их империи не было почти никогда.

Но наследную принцессу все же никогда не готовили именно как о_р_у_ж_и_е, не выковывали из нее в огне боли, крови, запредельных нагрузок и жесточайшего отбора несокрушимый молот-чекан или наконечник копья, чье предназначение, помимо всего прочего — проламывать броню вражеских армий, вскрывая боевые порядки на всю глубину. Ей не доводилось крушить оборону многократно превосходящего числом противника, ведя за собой войска или нести смерть с небес, оставляя после себя лишь обширные пепелища.

Совокупность потенциала, заложенного при втором рождении, суровой подготовки и боевого опыта, по сути, еще совсем молодого Когтя Эр-Кхана, без сомнений пересиливала Валькери и делала это все более и более заметно. В том числе и для самой Валькери. Формулировка «Не с той связалась» как никогда полно описывала нынешнюю ситуацию.

И поэтому, когда на площади сначала материализовался некромант-лич и несколько магов-вампиров, а затем появились, беря оружие наизготовку «Сыны крови», мечники и арбалетчики, она злорадно оскалилась, обнажая длинные клыки.

— Убить ее! — уже в который раз за сегодняшний день прозвучал приказ Валькери. Что до «честного поединка», то, как справедливо отметил Гарри, в Таай`Шарре было только две традиции: воля Дракул и сила, если ты ей противился.

Глядя, как ее противница, совершая немыслимые кульбиты и броски, избегает потока летящих в нее стрел и заклинаний, что-то принимая на щиты, что-то отбивая посохом, а от чего-то просто уклоняясь, Вал недобро улыбнулась. Скривившись от неприятных ощущений — усиленная регенерация брала свое, исцеляя плоть, но оставляя боль и усталость — она напряглась и сквозь изодранную одежду ниже подмышек прорвалась вторая пара рук, более тонких, но вполне функциональных.

Переложив в них оставшийся меч и извлеченный из ножен длинный кинжал, она извлекла буквально из воздуха свой боевой шест. Носящий имя «Аэласс’хара», он имел темно-коричневое древко длиной около двух метров, выполненное из редкого каменного дерева и венчающие его концы граненые стальные цилиндры-набалдашники.

Валькери не особо любила действовать шестом, предпочитая мечи или хлыстовое оружие наподобие «Волоса дьявола», но в этом случае он пришелся очень кстати. Она перекинула его из руки в руку, закручивая кисть восьмеркой, вычертила пару защитных кругов, переводя шест за спину и над головой, и стремительно прыгнула вперед и вверх, расправляя крылья.

Рен смогла продержаться еще пару минут — в одиночку, с одним хетсааном против вооруженной четверорукой химеры, под дождем арбалетных болтов и магии. А потом ее, заблокировавшую двойной удар мечом и кинжалом, все же достал третий удар посохом. Нанесенный с разворота и изо всех немалых сил Пэнтекуин, он пришелся по центру хетсаана, отшвырнул Рен на пару метров и, что самое главное, — переломил ее оружие пополам и размозжил державшую его правую кисть.

Разрушить хетсаан — это не сломать копье об колено. Переломленное оружие на секунду окуталось искристой сферой энергии, которая через миг оглушительно схлопнулась, породив сильную взрывную волну, разбросавшую сражающихся в стороны, как кукол.

Валькери поднялась и, первым делом найдя взглядом своего врага, расплылась в торжествующей ухмылке. Рен, чья маска слетела и болталась где-то на спине, привстала на одно колено и, перехватив левой рукой половину хетсаана с острием, хмуро глядела на приближающихся врагов. Попавшая под посох Валькери рука выглядела неважно: вместо кисти у девушки свисало кровоточащее месиво из костей и плоти вперемешку с обломками щитка стального наруча.

Пэнтекуин, для экономии сил снова приняв облик человека, не торопясь направилась к поверженной противнице, которая, впрочем, таковой себя точно не считала, потому как прищурилась и поинтересовалась:

— Ну и зачем же ты вернула себе человеческий облик, садэ? Я уверена, что в шкуре этой омерзительной твари ты ощущаешь себя гораздо лучше. Та внешность явно идет тебе куда как больше, отражая твою внутреннюю суть.

— Какая дерзкая… — В голове Вал мгновенно созрела идея, как еще больше уязвить Поттера. — Мне это даже нравится… А знаешь что? Я могу и поменять мнение относительно твоей головы. Как насчет присоединиться ко мне? Признай поражение, сдайся, склонись передо мной — и ты будешь жить.

— Что? — недоверчиво переспросила беловолосая.

— Мне будет откровенно жаль убивать такого сильного, необычного бойца, — лонохарка многозначительно положила ладонь на устье ножен меча. — Подумай, мы многому могли бы научиться друг у друга, будучи на одной стороне, ну, а Поттер…

И на все еще слегка затронутом остаточной аниморфической трансформацией лице Пэнтекуин возникла пренебрежительная гримаска.

— Зачем он тебе? Да, он нахватался неизвестно где неизвестно каких сил, но они же вскоре его и сожрут. А даже если и нет, то живым из Таай`Шарра он, поверь мне, все равно не выйдет. И раз уж ты наверняка скоро останешься без господина, то не будет ли разумным поступком сменить его заблаговременно? Например, на госпожу?

Заметив на лице Рен легкую тень сомнения, Валькери продолжила:

— И имей в виду — я умею быть благодарной к своим слугам. На том и стоит и Лоно Хара, и Орден Хаоса — отмечать достойных и предлагать им лучшую судьбу. Оставаться на заведомо проигравшей стороне невыгодно. Решайся, таких предложений я не делаю дважды…

Сомнения у Рен и вправду были, но касались они вовсе не того, о чем думала хозяйка здешних мест. Валькери, посчитавшая, что она заронила в противницу зерно раздумий, просто не понимала, какая бездна лежит между извращенной моралью лонохарцев и Стражем Даймона. Именно это и отразилось у Рен на лице — она просто не поверила, не смогла сразу осознать, что именно ей предлагают. А когда поняла…

В не одну сотню лет мертвых стенах Города-Призрака зазвучал искренний смех. Напротив сильной противницы и ее войск, опершись на обломок хетсаана, Рен, держа чуть на отлете искалеченную руку, негромко, но заливисто смеялась.

— Чего тут смешного? — злобно окинула ее взглядом Валькери, поняв, что ее фокус не удался.

— Всё, буквально всё… — отсмеявшись, ответила ей блондинка. — И к_а_к ты мне все это предложила, словно оказывая неслыханную милость… И ч_т_о ты мне предложила…

Рен рывком встала, заставив всех зрителей напрячься, развернула плечи и гордо вскинула голову.

— Ты хоть понимаешь, с кем ты сражаешься, садэ? Я, Рен-Шиан-Эр, Синий Коготь на деснице Эр-Кхана, последний воин Даймона, мира, который…

— Какой еще Даймон? — пренебрежительно протянула Пэнтекуин, на что Рен, дернув подбородком, ответила:

— А, по-твоему, за границами твоей империи жизнь и вселенная заканчиваются? Я родилась под другим солнцем, садэ — не Земли, не Лоно Хара или еще каких покоренных вами миров.

Когда ты и твоя игрушка, наивно считающая себя твоим мужем, навязали Гарри бой у вашей магической школы, в его планы не входила схватка насмерть. Он просто открыл Врата и пожелал отступить. Но оружие Создателя, наследником которого стал мой господин, отправило его гораздо, гораздо дальше… Оно по-своему истолковало его желание оказаться подальше от вас, и проложило путь сквозь половину мироздания в мой родной мир, отстоящий от Земли и особенно — от вашего жалкого Лоно Хара на бесчисленное расстояние и десятки тысяч лет истории. И несоизмеримо выше его духом.

Вообще-то не в привычках Когтей вообще и Рен в частности, было заводить долгие разговоры с противником и уж тем более — с презренными подобными. Но, во-первых, девушка ни на миг не забывала о приказе Поттера «тянуть время», а во-вторых ее, распаленную жаром смертельной схватки и глубоко оскорбленную предложением сдаться и сменить сторону, неудержимо тянуло высказать зарвавшейся садэ все, что она о ней думает.

И одно другому совершенно не мешало.

— Все ваши наречия неверно предают суть названия моей родины. «Даймон» просто слышится созвучным с вашим словом «демон», — презрительно произнесла Шиан-Эр. — На си-хаэ — основном языке моего мира, оно звучит как «Д`аэй-мон» и переводится, как «Земля Испытаний». Эта самая земля, садэ, на метр вниз состоит не из птичьего дерьма, которым явно набита твоя голова, а из крови моих предков, которые всегда предпочитали смерть бесчестью и считали, что умереть ради высокой цели — достойный поступок.

В торжественных словах Рен отчетливо начал сквозить отголосок чего-то сверхъестественного, страшного, как будто за спиной раненой блондинки и впрямь поднимались из небытия воины ее прошлого, погибшие, но не сдавшиеся врагу.

— И там, среди руин нашего мира, выжженного последней войной, Гарри Поттер нашел меня. Он вернул мне жизнь, оружие, принял мою клятву и взял под свою длань. Стал моим господином, дав мне цель, смысл жизни и кое-что… гораздо… большее…

И теперь ты — ты, двуличная, чванливая, распутная, противоестественная смесь человека и разнообразных тварей… Нечисть, по какому-то недоразумению оказавшаяся на троне — предлагаешь мне… сдаться? Мне — склониться перед тобой?! Мне, последнему Стражу Даймона — предать моего господина?!!

От смеха и иронии в Рен за время ее монолога не осталось и следа — сейчас она просто светилась чистой и незамутненной яростью.

— Ограниченная, бесполезная фанатичка, — в ответ процедила свой вердикт тоже не на шутку разозлившаяся Валькери. В топазовых глазах ее противницы пылало натуральное желто-оранжевое пламя, и ее напрягшаяся фигура источала такой гнев и такую силу, что у Пэнтекуин кровь бросилась в лицо, по коже головы прошли мурашки, и ей инстинктивно захотелось пригнуться, оскалиться и зарычать. — Сколько таких, как ты, мы раздавили, подобно насекомым, что были готовы скорее гордо сдохнуть под сапогом, но только не отползти прочь. Оскорбилась? Хочешь убить меня? Валяй, но это не я, к слову, еле стою на ногах с одной рукой и без оружия!

— Хооо… Так это все, что ты видишь? — протянула Рен. — Право, не стоит, вести себя так, как будто ты уже победила… И да, скорей всего, тебе придется вернуть обратно свой мерзостный истинный облик. Дело в том, садэ, что я просто… не умею сдаваться!

И Шиан-Эр, словно подброшенная могучей пружиной, взлетела метра на четыре вверх и на несколько долгих секунд зависла в воздухе, окутавшись бледно-голубым сиянием и десятком различного диаметра лазурных окружностей, состоящих из даймонских письмен.

Трансформация, начавшаяся еще в полете, завершилась на земле, на которую Рен приземлилась мягко и беззвучно, как кошка. Ее тело по сравнению с жуткой метаморфозой Валькери изменилось лишь незначительно — слегка увеличились рост и мышечная масса, растянув явно учитывающие это одежды и раздвинув фрагменты брони, на здоровой руке ногти закрыли сплошным роговым слоем концы удлинившихся пальцев, образовав недлинные, но острые и прочные когти, сделав кисть почти неотличимой от приращенной в Иссане руки Эдварда Норта.

Глаза ее чуть расшились, уши изменили наклон и стали похожи на вытянутый, усеченный треугольник, а зубы, мелькнувшие в полуоткрытом рту, однозначно не принадлежали травоядному существу. От висков, нижних век, от ушей по скулам, разбежались многочисленные, похожие на трещины в коже, ломаные линии, светящиеся яркой лазурью. Такие же линии проступили на лбу у границы волос, подбородке и шее. Но сильнее всего изменились ноги, с похрустыванием суставов завершившие изменение позже всего остального. Они превратились в удлиненные, мощные, с выступающими мышцами конечности, ставшие как у пальцеходящих существ наподобие кошек и собак — с удлиненной стопой и укороченной голенью, опирающиеся на сильные, когтистые пальцы ног и широкие плюсны.

Внимательно изучавшая ее Валькери издала демонстративное фырканье, преувеличенно-удивленно наклонила голову и, уперев руки в бока, с издевкой произнесла:

— Ну надо же… И ты еще смела с таким презрением отзываться обо мне и аниморфах вообще? А на деле — сама такая же! Что, когда серьезно прижмет, можно и столь лелеемые принципы отбросить за ненадобностью?

— Оставь свои упреки при себе, садэ, — глянула на нее в ответ Рен слегка исподлобья. Из-за заострившейся линии зубов улыбка у нее вышла весьма… внушающей. — Я была, есть и остаюсь исключительно человеком, и во мне нет ни мельчайшей частицы зверя или какого иного создания.

— Да неужели? — и Вал приложила ладонь ко рту в слегка театральном жесте, — Тогда что же означают эти твои ножки, зубки и все прочее?

— Они означают лишь то, что Владыка, создавший меня с сестрами, был величайшим магом и Богом во плоти, а мы — воплощение его безграничного могущества. Ты думаешь, что такую силу можно обрести, лишь противоестественно слившись физически и духовно с каким-нибудь животным? Если это так, то ты просто глупа и недалёка, подобная.

Имея истинную власть над пространством, материей, временем и самой жизнью, наш Создатель смог получить ответы на многие вопросы. Например, а каким бы стал человек, развиваясь и эволюционируя не как всеядный стайный примат, а как хищник? Если бы тысячи лет эволюции и условий выживания заставили бы его стать таковым? Стать горным хищником, лесным, равнинным? Дневным, ночным?

И получив ответы на эти вопросы, он оценил их, взвесил, и то, что счел полезным, воплотил в нас, дав своим Когтям еще одно преимущество над нашими врагами, помимо всех прочих.

Голос Рен, ставший после изменения всего лишь немного глуше, был так наполнен непоколебимой уверенностью, верой в свои слова, что у многих присутствующих лонохарцев начали зарождаться серьезные сомнения касаемо вроде бы ясного уже итога схватки.

— Ты думала, что если переломила мое оружие и лишила меня руки, то уже выиграла и вне опасности? Хех. — И беловолосая сделала пару шагов вбок, пластично и красиво перейдя из одной стойки в другую. — Да это просто оскорбление моего создателя. Не бывает опасного оружия, бывают опасные воины. А Эр-Кхан создал нас очень опасными. С ак-нотами и без них, с магией и без нее, вооруженными или нет. Пока у нас цела хоть одна рука или нога, пока мы способны сделать хотя бы вздох. И сейчас ты в этом убедишься, садэ.

Рен перехватила поудобнее острие сломанного хетсаана, что держала в левой руке, вытянула правую и, коротко размахнувшись, отсекла ту кровоточащую, болтающуюся кашу из стали, плоти и костей, что осталась от ее кисти после удара окованным концом посоха Пэнтекуин.

Ни гримасы, ни вскрика, лишь натянувшаяся кожа на скулах дала знать, что Рен все чувствует.

— Хетсаан, который ты смогла сломать, был выращен из костей моей правой руки, которые изъял Владыка, изменяя и перестраивая мое тело. Так неужели ты считаешь, что он ничего не дал мне взамен?

Рен чуть пригнулась, мышцы ее тела, видимые сквозь изодранную одежду и местами расколотые доспехи, напряглись, а на обрубленной, капающей кровью культе правой руки вспухла сеть вен, переплетенная со сложным, светящимся магически рисунком, того же лазурного цвета, что и линии на лице.

Из на глазах заживающей раны, как тонкие веточки, потянулись растущие кости пальцев, прямо на глазах покрываясь плотью и кожей, превратившись сначала в человеческую ладонь, а затем — в копию уже измененной левой руки. Кулак сжался, и из него выстрелила струя зелено-синего, как морская волна, света, растеклась и превратилась в метровый обоюдоострый клинок, плывущий зелеными муаровыми разводами, словно оживший малахит. Его нижняя режущая кромка вытягивалась длинным «плавником» до самого локтя, превращая всю руку Рен в колюще-рубящее оружие, похожее на уменьшенный в несколько раз «Драгонслеер», который та использовала, гоняясь за драконами в небе над Хогвартсом.

— «Коготь Владыки» — это не просто высший титул… — произнесла Шиан-Эр, наклоняясь вперед и со скрежетом вдавливая когтистые пальцы широко расставленных ног в занесенную снегом мостовую площади. — Ну что, ты готова?

Лонохарцы в ответ тут же атаковали ее, не дожидаясь приказа хозяйки, которая, на ходу перекидываясь в свой боевой облик и обнажая оружие, тоже понеслась на блондинку.

В Рен полетели сковывающие заклинания «Сети» от магов, «Путы смерти» и «Облако праха» — от лича, рой арбалетных болтов стрелков, и под их прикрытием вперед скользнули десять боевых троек «Сынов крови», жаждущих поквитаться за убитых соратников.

Но объект их мести лишь молча сверкнула пилообразной улыбкой — и в небо фонтанами взлетели куски камня и снег, вырванные сумасшедшим рывком, и загудел пропарываемый воздух. Несколько раз «сломав» траекторию немыслимо быстрого движения, обогнув крылатую тушу Валькери и уклонившись от магии и стрел, Рен одним скользящим ударом располовинила большую часть атакующего ее отряда — кому срубив голову, кого развалив наискось от плеча до пояса; залив все вокруг кровью невооруженной рукой вырвала бок до хребта одному магу, проломила ногой грудь ближайшему воину вместе с доспехами, еще раз ускорилась… И только нечеловеческая реакция позволила Валькери остаться в живых. Буквально пролетевшая мимо нее блондинка, взмахнув рукой-мечом, снесла головы стоящему рядом с ней вампиру, двум арбалетчикам и глубоко прорезала кожу на шее их отпрянувшей повелительнице, не успевшей поднять ни меч, ни шест.

Извернувшись и наклонившись почти параллельно земле, «правая рука» Гарри Поттера буквально вбила в мерзлый камень когти широко расставленных ног и левой руки и, пропахав три длинных борозды, погасила чудовищную инерцию своего рывка. Зыркнула отблескивающими, как драгоценные камни глазищами, выдохнула облако пара, пригнулась и…

— Ррра..!! — отследить зигзагообразные перемещения Рен человеческий, да и нечеловеческий взгляд, мог только по размытому силуэту и поднятому снежному шлейфу, встававшему стеной. Но и то — только отследить, а вот среагировать…

На этот раз целью был колдун-лич. Прямой удар, пробивший насквозь его неживое тело, не стал бы критичным для колдовской нежити, но Рен, попросту надев его на свою руку-меч, и не подумала останавливаться, а с грохотом и тучей пыли пробила насквозь двухэтажный дом, используя тушку колдуна, как таран. Подобное отношение даже такая прочная вещь, как тело лича, перенесла плохо — Шиан-Эр отшвырнула в сторону ободранное в лохмотья туловище с оторванными ногами, сучащее сломанными культяпками рук и злобно шипящее мумифицированной головой. И вновь ускорилась, чуть ли не со свистом пролетев вперед, потом описав полупетлю по ближайшей вертикальной стене, выдирая из нее ногами камни кладки, и, оттолкнувшись, метнулась сверху вниз, метя в предводительницу своих врагов.

Валькери оказалась в патовой ситуации — раз за разом уворачиваясь и отбивая выпады практически невидимой во время атак блондинки, она не могла ни навязать ей традиционную схватку, ни контратаковать магией. Угнаться или попасть по цели, движущейся с такой скоростью было совершенно нереально, а бить магией по площадям мешали ее собственные воины, среди которых Рен предусмотрительно выбила лишь самых опасных, оставив остальных для прикрытия, походя убивая по одному-двум за одну молниеносную атаку на свою главную мишень.

Сложнейший комплекс магических контуров, способный на время превратить своего носителя в некий сборный конструктор из геномов возможных веток эволюции человека, был не самым последним козырем Рен. Применяемый для резкого усиления боевого потенциала Когтя, он, помимо задействования почти всех естественных физических ресурсов организма, расходовал и восполняемую магическую составляющую, в основном для усиленной подпитки мышц измененных ног, позволяя сражаться в таком режиме до полутора часов без особых последствий.

Так что Рен, изрядно раздосадованная и на себя, и на Вал за свое сломанное оружие, планомерно теснила ее, не давая передохнуть и, не торопясь, выбивала ее воинов, среди которых начинала царить форменная обреченность. Получив приказ своей правительницы «Сыны крови» не могли отступить и пытались драться изо всех сил, но надежды на победу у них не осталось. Их единственный, вроде бы уже сломленный враг, прямо сейчас даже не сражался с ними, а попросту убивал их, методично и целенаправленно.

А Валькери, выжимая из своего порядком уставшего тела все силы без остатка, могла лишь защищаться. Аниморфическая трансформация добавляла ей сил, живучести и толстую шкуру, но также и лишала изрядной доли проворности, чем и пользовалась ее противница, получившая сверхскорость. Мысль о том, что стоит бросить эту неудачную затею с поединком и вернуться к основной группе, казалась ей все более здравой.

Завершив очередной шквал ударов, отбросивший обзаведшейся еще парой неглубоких ран лонохарку от остатков ее группы прикрытия, Рен остановила свои стремительные росчерки перемещений, замерев напротив Вал. Прижав к земле подрагивающей от напряжения ногой тот самый боевой шест, Аэласс’хару, выбитый из рук Пэнтекуин, Рен уставилась на нее флуоресцирующим взглядом кошки, увлеченно гоняющей мышь вдоль плинтуса. Энергия буквально бурлила в ней, переполняя и требуя выхода. И ее вовсе не устраивало, что Валькери начала осторожничать в бою.

— Ну что же ты, садэ…? Где же твои высокопарные речи о превосходстве уподобившихся зверям над человеком? Как видишь, потенциал людей даже тут оказывается гораздо выше! А если ты этого не поняла до сих пор, я с удовольствием продолжу доказывать тебе эту истину.

Валькери в ответ сузила глаза, выставила вперед оставшиеся в руках меч и кинжал и прикрылась с боков крыльями, готовясь отбить очередную атаку.

Она уже успела трижды пожалеть, что ввязалась в эту схватку, больше похожую на ловушку, и напряженно обдумывала варианты, как выскользнуть из нее, не прибегая к откровенному бегству. Но тут все ее торопливые мысли вымело из головы, как ветром — в разуме Пэнтекуин загудел словно набатый звон.

— Драко! — выдохнула она, изменившись в лице.

Воспользовавшись силой Хара`сара она дотянулась до Малфоя и от очень нехороших предчувствий у нее пересохло во рту. Разум Вольдерихара безжалостно трясло и корежило, ломая и выкорчевывая все ментальные закладки и блоки, которые Валькери искусно внедряла в сознание Лорда-Дракона.

Вот с этим медлить было нельзя ни в коем случае и, наплевав на все, Валькери немедленно исчезла в громком хлопке, взметнувшим снежную круговерть.

А Рен на миг чуть не задохнулась от злости. Тварь попросту удрала! Утешало только то, что она все же выполнила приказ, выиграв Поттеру немало времени. Но боевой настрой и желание уничтожать врагов никуда не пропали и, оглядев поле боя, Шиан-Эр повеселела — ведь его покинула лишь Валькери, бросив на произвол судьбы своих изрядно поредевших приспешников из полусотни «Сынов» и двух вампиров.

— Ну что ж… Самая интересная игрушка сбежала, оставив мне на забаву игрушки помельче, — громко произнесла Коготь Владыки, разворачиваясь в сторону противника. — А чем больше я их разломаю — тем меньше будет хлопот у моего господина…

И глядя на спешно строящихся в боевые порядки воинов и оскалившихся вампиров, Рен растянула губы в зубастой ухмылке, не предвещавшей им ничего хорошего.