Шкурка саламандры (джен)

Да уж, подстраховаться явно не мешало. Но всего предусмотреть невозможно, элемент риска был весьма значительным. Все-таки, иметь во врагах магов уровня Дамблдора — хлопотное дело.

Все проверили и перепроверили — и начали. Северус несколько раз сходил на Витч-Роуд в сопровождении Биберса. Причем Северус специально посещал лавки с книгами и артефактами, интересуясь редкостями, и сам видел, как за ним следили. Вот только не удалось определить, кто именно. Оборотное зелье и чары личины давали надежную гарантию. Не мог же Северус хватать подозрительных лиц и проверять их. Хотя и хотелось, прямо руки чесались. Призраки караулили поблизости от входа, но пока все было тихо.

Самое неприятное состояло в том, что Мирабель что-то почувствовала. Она насмерть вцепилась в своего мужа и не оставляла его ни на секунду. И это пугало.

Северус прятал ее за пазуху, чтобы малышку никто не видел, но это давало лишь небольшую гарантию внезапности при нападении.

— Бель, — Северус пытался уговорить девочку, — не надо со мной ходить. Посиди в башне. Я очень волнуюсь за тебя.

— Нет, — мотала головой Мирабель, — я с тобой! Мне плохо без тебя! Не бросай меня, Северус!

И в глазах Бель было столько решимости, что остановить ее не имелось никакой возможности. Северус не сомневался, что Мирабель выберется откуда угодно и последует за ним. А это было намного опаснее, чем если она будет постоянно находиться рядом.

— Чует, — качал головой Алхимик, — ух, чует опасность наша девочка. Но оставлять ее нельзя — она последует за тобой.

Северус тяжело вздохнул, но ему была невыносима сама мысль о том, чтобы хотя бы попытаться заставить Мирабель сделать что-то против ее воли. Он так боялся причинить ей даже минимальную боль! А как иначе оставить ее в безопасной башне? У нее очень сильная и необычная магия, она легко обойдет любую защиту. И может попасть в беду, пока будет искать его, Северуса. А поступать с самым любимым существом на свете так, как поступали со своими фамильярами другие маги, он просто не мог. Руки опускались. И отменить все уже не было никакой возможности. Разве что действительно подкараулить Дамблдора и заавадить, но это оказалось бы самоубийством. Старик наверняка подстраховался от нападений. Нужно, чтобы он сам обеспечил алиби своим похитителям.

Так что, скрепя сердце, Северус еще раз появился на Витч-Роуд, а потом задержался на какое-то время в Чумном квартале.

Находиться здесь было очень тяжело и даже жутко, но спустя какое-то время Северус освоился в этой гнетущей атмосфере. Его сопровождал Нокс. Мирабель как всегда сидела у него за пазухой.

— Здесь много костей, — показывала Энни, — но они не мешают.

— Они могут быть опасными для живых, — заметил Нокс, — это мы с тобой можем не опасаться.

— Наверное, — призрачная девочка баюкала сломанную куклу, — но они не могут со мной поиграть.

В некоторые дома можно было заглянуть, войти внутрь. Обломки мебели, какая-то утварь. Кости. Несчастные умирали в мучениях, им никто не помогал.

— Какая все-таки жестокость, — пробормотал Северус.

— У них не было другого способа остановить эпидемию, — ответил Нокс. — Я слышал, что еще в старые времена жители деревень, куда приходила болезнь, вывешивали специальный знак на подходе, чтобы к ним не забредали случайные путники. Спустя какое-то время, если никто не выживал, трупы хоронили, а деревню выжигали дотла. Это сейчас есть много лекарств.

— Да, — согласился Северус и двинулся на выход.

— Приходи еще! — позвала Энни. — Ты хороший!

— Приду, Энни! Обязательно приду!

Странноватого типа, который крутился у выхода и явно ждал, когда появится Северус, заметил Роб Рой.

— Уж не знаю, кто это был, — рассказывал он, — но он здорово напрягся, когда ты там застрял.

— Стоит закрепить эффект, — задумчиво проговорил Белл, — нужно, чтобы Северус ушел туда с какой-нибудь сумкой или свертком, а вышел с пустыми руками. И опять побыл там подольше.

— Может быть, стоит некие таинственные приготовления изобразить? — предложил Северус.

— Не стоит, — покачал головой Белл, — старик не дурак, во многом, я так понял, разбирается. Для того чтобы изобразить что-то серьезное и внушающее доверие, понадобится много времени, а простую бутафорию он легко распознает. А вот если он заглянет туда, но ничего не найдет, то может испугаться еще больше.

— Вы правы, — согласился Северус.

Он решил сделать подарок Энни, у нее ведь была только сломанная кукла. А тот же Нокс вполне мог научить ее, как перетащить в призрачное состояние другие игрушки. Покупать что-то Северус не рискнул, чтобы не привлекать внимания, но Мирабель пожалела призрачную девочку и согласилась поделиться с ней игрушками. Они вместе выбрали куклу в красивом платье, у которой открывались и закрывались глаза, а еще она говорила «мама». Это был хороший подарок. А в холщовой сумке под чарами помех кукла смотрелась очень непонятно и даже несколько зловеще.

Энни была в полном восторге от подарка.

— Такая красивая! — благоговейно проговорила она. — Ой, она спит? И говорит?

— Твои куклы теперь смогут ходить друг к другу в гости, — сказал Нокс, — мы потом принесем посуду, чтобы они смогли пить чай. Смотри, что надо делать, чтобы ты смогла ею играть.

У девочки довольно быстро получилось перетащить к себе новую игрушку, а иллюзию, оставшуюся от настоящей куклы, развеял Северус. Пусть никто не догадывается, откуда у Энни такая замечательная вещь, да и выходил он с пустой сумкой. Тот, кто за ним следил, мог и заглянуть сюда.

— Только, Энни, — строго сказал Нокс, — никому не говори, что куклу тебе подарили Северус и Мирабель, ладно? Это секрет!

— Конечно, — тут же согласилась Энни, — я понимаю. Это такая красивая кукла. У меня могут захотеть ее отобрать.

— А как ты ее назовешь? — спросил Северус.

— Дженни, — тут же сказала девочка.

— Красивое имя!

Наблюдатель был на месте. Все-таки интересно, кто он такой? Дамблдор не мог бросить школу, а Северус приходил на Витч-Роуд и в Чумной квартал в разное время. Кому старик мог доверять настолько? Ведь вопросы у того, кого поставили наблюдать за ребенком, не могут не появиться. Или этот кто-то так опутан клятвами и обетами, что обязан слепо повиноваться? Кто это мог быть?

Подумав об этом, Северус решил, что тут может быть что-то среднее. Дамблдор не был всемогущим, он не мог обойтись без сообщников, но и сообщников можно было надежно привязать к себе.

— Этот тип заходил в Чумной квартал, — сказал Нокс вечером, — мне Энни рассказала. Он пробовал искать и колдовал, но у него ничего не вышло. Когда он уходил, то бормотал, что там слишком сильная аура смерти. И еще про то, что затеяно нечто очень страшное.

— Еще бы, — хмыкнул Алхимик, — при богатом воображении можно много чего напридумывать. Например, что Северус с Риддлом планируют создать армию зараженных чумой мертвецов. Или что для их ритуала именно такое место и нужно. Надо бы глянуть, для чего такая аура требуется.

— Некромантия, — ответил Северус, — или мы можем искать способ стать неуязвимыми. Конечно, полная неуязвимость — миф. Но я слышал, что маги, которые сумели провести некие жуткие ритуалы в местах, подобных этому, выживали там, где у обычных волшебников не было ни одного шанса.

— Как бы этот тип не решил уничтожить это место, — задумчиво проговорил Белл.

— На такое он точно не пойдет, — ответил Алхимик. — Тут если только взрывать, а на квартал замкнута защита Витч-Роуд. И это центр Эдинбурга, так от города ничего не останется! После такого никакими прежними регалиями не прикроешься и никаким «всеобщим благом» не отбрешешься. А такой маг, как Дамблдор, не может не знать о последствиях. К властям он обращаться не будет, ему в жизни не поверят, что Северус — некромант.

— Он всегда предпочитает действовать исподтишка, — сказал Северус, — пока у него есть надежда на то, что он сможет справиться, не привлекая власти, он будет все делать сам.

— Логично, — кивнул Белл, — ну что, еще что-нибудь туда принесем? Или лучше какое-то время ничего не делать? Вроде как некий этап закончился, а теперь идут другие приготовления?

— Надо бы с фазами луны все состыковать, — предложил Алхимик.

Северус задумчиво кивнул. У него начал вырисовываться план. Ну, как план, громко сказано, на самом деле. Но он кое-что знал о ритуалах, дающих защиту даже от самых сильных и страшных заклинаний.

— Новолуние, — сказал он, — нужно снова проявить активность в новолуние. Он испугается еще больше.

— Думаешь? — переспросил Алхимик. — А это идея.

План активно обсуждали, меняли, вносили дополнения. Северус следил за убывающей луной на небе с предвкушением и ужасом.

Мирабель превратилась в ящерку и забралась за пазуху к своему мужу. Северус с тяжелым вздохом погладил ее по теплой шкурке. Нельзя оставлять, связь слишком сильна. А ведь именно сегодня все может решиться. Дамблдор не дурак и давно проверил все доступные книги и записи. И только выжидает удобного случая, чтобы нанести удар. А он должен идти. И взять с собой ту, кого больше всего хотелось оградить от опасностей и неприятностей, но пути назад не было.

Редкие фонари с трудом разгоняли ночную темноту. Казалось, что кто-то нарочно притушил их свет. А может быть, так оно и было? Кто знает. Северус смутно помнил о каком-то особом артефакте Дамблдора, который помогал тому обделывать свои темные делишки, но сейчас даже это было неважно. Северус огляделся по сторонам и шагнул в темноту Чумного квартала.

— Ты пришел поиграть со мной? — привычно спросила Энни.

— Да! — твердо ответил Северус. — Сегодня мы с тобой поиграем.

Призрачная девочка рассмеялась.

Этой ночью здесь было по-настоящему жутко. Казалось, что давно сгнившие мертвецы следят за незваными гостями своими пустыми глазницами. Кое-где слабо светились местные призраки. Они колыхались в воздухе рядом с тем, что осталось от их тел. Энни радостно кружила по темным переходам.

— Мы будем играть! Играть! Играть!

— Северус, осторожно! — шепнул Нокс. — Он идет!

Они замерли в неприметном тупике. В переходах мелькнул свет от «Люмоса». Или это был какой-то другой источник света? Уже все равно. Сердце Северуса вдруг перестало заполошно биться, а застучало ровно и размеренно, он глубоко вдохнул и успокоился. Все же его прошлое чего-то да стоило, быть не может, чтобы ему не удалось переиграть Дамблдора, ведь от этого зависит будущее Бель.

— Он один? — шепотом спросил Северус.

— Да, — ответил Нокс, — совсем один.

Северус нехорошо оскалился. Да, господин великий волшебник, глупо недооценивать детей.

Теперь он отчетливо слышал звук шагов. А почему Дамблдор не применил заглушающее заклинание? Не считает нужным? Хочет показать, что он тут главный? Напугать?

Шаги все ближе… ближе… Ну и вид. И куда делся добрый дедушка? Северус даже поежился. Если бы кто-нибудь увидел Альбуса Дамблдора с таким выражением лица, то он в жизни бы не поверил, что этот человек в принципе способен на какие-то добрые и светлые чувства. А вот в то, что такой человек был в близких отношениях с тем, кто заливал кровью Европу, а то и сам в этих преступлениях участвовал, верилось сразу и легко.

— Что ты здесь делаешь, мальчик? — жестко спросил Дамблдор.

— А вы? — хмыкнул Северус. — Вы тоже пришли поиграть с Энни?

— Прекрати говорить глупости, — Дамблдор чеканил слова, — отвечай! Что ты тут делаешь? О чем ты договорился с Риддлом? Ну! Или мне развязать тебе язык?

Энни скользнула вперед.

— Альбус, — проговорила она, — зачем ты убил меня?

Тот замер.

— Нет! — сказал он. — Ты не она. Глупый обман. А сейчас…

— И что? — спросил Северус. — Что это изменит? Воскреснет ваша сестра? И вы сможете попросить прощения? А кому оно нужно это прощение? Может быть, не надо было убивать?

— Ты ничего не знаешь, — оскалился Дамблдор, — ничего. Это бред. Ты никто, мальчик. И я тебя уничтожу. Но сначала ты расскажешь мне все.

— О чем? — Северус криво усмехнулся. — О том, что у вас нет ни чести, ни совести? Вы не способны услышать правду. Вы все равно вывернете все в свою пользу. А если совесть и трепыхнется, то вы с ней отлично договоритесь. Как тогда, когда били в спину своего любовника Гриндевальда.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — презрительно фыркнул Дамблдор, — набрался глупых сплетен и повторяешь их как попугай. Пожалуй, наш разговор затянулся. Раз ты не хочешь мне ничего рассказывать, то я посмотрю сам. И тебе будет больно, очень больно.

Энни, на которую Дамблдор совершенно не обращал внимания, выбрала именно этот момент и ловко выхватила палочку из его руки.

— Играть! — смеялась она. — Играть! У меня тоже будет палочка!

Дамблдор рванулся к ней, но его руки раз за разом проходили как сквозь Энни, так и сквозь палочку. Северус рассмеялся и развеял иллюзию палочки Дамблдора, оставшуюся на полу.

— Нет! — бесновался «великий светлый волшебник». — Не-е-ет! Верни! Верни ее мне! Ты не можешь! Не смеешь!

Энни весело смеялась.

— Ах! Как ты хорошо играешь! Оставайся со мной! Мы будем играть! Играть! Играть!

— Петрификус Тоталус! — взмахнул своей палочкой Северус.

Дамблдор рухнул на груду чумных скелетов.

— Инкарцеро!

К ним подплыл Нокс, появились остальные призраки.

— Что собираешься с ним делать? — спросил Алхимик.

— Допросить, — ответил Северус, — а потом оставить здесь.

— Живым все-таки не стоит, — задумчиво проговорил граф, — выберется еще. А вот если проделать с ним такую штуку, как с братом Эндрю…

— Смотря по тому, что удастся у него узнать, — сказал Северус, — а для начала вывернем карманы.

Дамблдор мог только глазами вращать.

— Ого, как бесится! — оценил Алхимик. — Не рванет?!

— Не думаю, — ответил Северус, доставая из карманов дамблдоровой мантии флаконы с зельями, носовой платок, коробочку с мармеладом и тот самый деллюминатор.

— Вот чем свет на улице притушили, — показал он, — а зелья я сейчас проверю. Очень любопытная модификация веритасерума, дорогой Алхимик, вам будет интересно. Зелье забвения тоже есть. А вот это, похоже, уже не для меня, а для Бель. Жуткая гадость, его используют для привязки фамильяра. Еще и на девочку покушался, старый урод!

— А веритасерум мы сейчас на нем же и используем, — хохотнул Алхимик, — что в нем необычного, Северус?

— А вот сейчас и узнаем.

Вливать зелье пришлось под Империо. Взгляд Дамблдора расфокусировался и стал стеклянным.

— Что в этом зелье кроме, собственно, веритасерума? — задал первый вопрос Северус.

— Ты бы забыл обо всем, о чем я у тебя спрашивал, — ответил Дамблдор.

— А как же зелье забвения?

— Это для другого, чтобы залить новые воспоминания.

— Какие?

— Ты не должен служить Риддлу. Ты должен дать мне допуск к книгам и всему, что есть у тебя. И отдать мне Танцовщицу.

— Зачем?

— Такая сила и возможности не могут принадлежать ребенку. Только тому, кто сможет ими разумно распоряжаться.

— Совсем охренел! — прокомментировал Роб Рой.

Северуса затошнило, но он продолжал допрос.

— Что ты собирался сделать со мной? Потом?

— Говорят, ты талантлив и варишь сложные и редкие зелья. Ты мог бы пригодиться.

— Вот урод! — сказал граф.

— Какая же гадость! — Нокса просто корежило.

Белл качал головой.

— Зачем тебе Риддл? — спросил Северус.

— Слишком сильный. Непокорный. Хочет Силы, знаний и власти. Хороший враг, отличное пугало.

— Кончать надо, — сплюнул Роб Рой.

— К чему будем привязывать? — деловито поинтересовался Алхимик.

— К этому, — Северус показал деллюминатор, — пусть охраняет.

— Подходит, — согласился Алхимик, — то, что надо.

— Осторожно! — крикнул граф.

Дамблдор чудовищным усилием разорвал путы и бросился внутрь лабиринта.

— Лови его! — крикнул Алхимик. — Лови, а то уйдет!

Из-за пазухи Северуса выскользнула Мирабель, обратилась и тоненько закричала. На ее зов явились саламандры и помчались за Дамблдором.

— За ними! — крикнул Нокс. — Теперь не уйдет!

Мирабель снова обернулась ящеркой и шустро забралась на руки Северусу. Путь, по которому бежал директор Хогвартса, теперь легко было отследить по магическому огню.

— А-а-а-а! — раздался дикий крик.

Саламандры загнали свою добычу в тупик. Дамблдор пытался отбросить от себя огненных ящерок, но они вцеплялись ему в руки, ноги, бегали по его телу. У него уже тлели волосы и борода, загорелась мантия. Северус не выдержал и наложил Силенцио, а вот от запаха пожираемой огнем плоти избавиться не получилось. Тошнота накатывала уже нешуточно, Северус порадовался, что перед вылазкой кусок в горло не лез от волнения. Не исключено, что еще долго не полезет, по крайней мере — мясо точно.

— Так его! Так! — бормотал Алхимик. — Северус, следи, чтобы пожар не начался!

Да уж, призракам все нипочем. Северус магией отгородил тупик, в котором заживо сгорал Дамблдор. Как ни странно, именно это и помогло — дышать стало легче, а саламандры словно встрепенулись и засновали быстрее, поднимая температуру горения.

И уже через минуту все было кончено. От «великого светлого волшебника» осталась кучка пепла и обгорелые кости. Саламандры убрались восвояси. Над останками Дамблдора взвился серебристый дымок.

— Привязывай! Привязывай его! Быстрее!

Алхимик был прав, стоило поторопиться. Северус проговорил нужные слова, а потом отковырнул от стены небольшой камешек и сунул в образовавшееся углубление уменьшенный деллюминатор. Серебристый дымок сформировался в призрачную фигуру бывшего директора Хогвартса, который скорбно замер рядом со своим артефактом.

— Получилось! — выдохнул граф.

— Не трогай мою вещь! — ответил загробным стоном Дамблдор.

Северус замаскировал тайник. Довольная Энни несколько раз пролетела перед носом Дамблдора, помахивая волшебной палочкой.

— Ах! Как же весело! Весело! Какая чудесная игра! Мы будем играть и с тобой!

— Не трогай мою вещь! — стонал Дамблдор.

Северус выдохнул. Он погладил Мирабель, и вся компания двинулась на выход.