Неизменно изменчивое время (гет)

— Перелом черепа. Здесь и здесь сломаны позвонки. Обе большеберцовые кости сломаны, и ключица с этой стороны, — сухо и официально сообщила Поппи. — Также сломаны пальцы и запястье слева.

— Может быть, перевезти его в госпиталь Святого Мунго? — с беспокойством спросил Гораций.

Поппи поджала губы.

— В Хогвартсе ему будет лучше. Я могу все это исправить здесь. Но это займет время. Это слишком тонкая работа, и если поторопиться, то малейшая ошибка может привести к непоправимым последствиям, и он элементарно не сможет пользоваться рукой.

— Тогда не торопись, — настоятельно произнесла Гермиона. — Это очень важно.

Она посмотрела на лежащего на кровати без сознания юношу в углу лазарета. У нее сжалось сердце. Она должна была защитить его, но не смогла.

— Мое первое заклинание не сработало, — сказала она вслух, скорее самой себе.

— На квиддичном поле установлены отражающие чары, — сказал Гораций. — Чтобы игроки не жульничали.

— Но что, если кто-то упадет? — спросила Гермиона. — Это совершенно безответственно!

— В поле встроены амортизирующие чары, — словно оправдываясь, сказала Поппи.

— Были, — поправил Дамблдор. — Мы с Филиусом обнаружили, что с ними что-то сделали.

Поппи и Гораций обменялись потрясенными взглядами.

— Ничего не могло предотвратить падение мистера Снейпа, — продолжил он. — Кроме второго заклинания Гермионы, которое пробило отражающие чары и замедлило его падение.

— Но разве оно сработало? — с несчастным видом спросила Гермиона. — Я имею в виду, посмотрите на него.

— Гермиона, — сказал Дамблдор, нежно положив руку ей на плечо, — без твоего вмешательства он скорее всего не пережил бы падения.

— Ох, — сказала Гермиона и тут же разрыдалась от усталости.

— Это были очень сильные чары, — сказал Гораций, пытаясь звучать успокаивающе. — Весьма впечатляющие в данных обстоятельствах.

Гермиона заплакала еще сильнее. Она почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо, и в ее ладонь что-то положили.

— Ну, ну, Гермиона. Ты молодец. Ты спасла мальчику жизнь, а я позабочусь о том, чтобы он был как новенький. Ты истощила свои магические резервы, и тебе повезло, что ты не навредила себе в процессе. Тебе просто нужно немного шоколада. Давай, поешь, — мягко проговорила Поппи.

Гермиона кивнула и откусила шоколадку, сразу почувствовав себя сильнее и уже не такой плаксивой.

— Нам нужно немедленно сообщить его отцу, — сказал Гораций.

— Я могу позвонить ему по телефону, если у вас есть номер, — сказала Гермиона. — Не думаю, что он обрадуется сове.

— Спасибо, Гермиона, — сказал Дамблдор. — Ты можешь воспользоваться моим камином, чтобы добраться до Министерства.

— А можно мне сначала осмотреть поле? — спросила Гермиона.

— Конечно, — кивнул Дамблдор. — Я как раз собирался встретиться там с Филиусом, и посмотреть, что мы сможем найти.

— Тебе нужно что-то делать со Снейпом в ближайшие два часа? — спросила Гермиона у Поппи.

— Нет. Я дала ему обезболивающие и костерост. На данный момент этого достаточно. Я подержу его спящим еще день или два, — ответила Поппи.

— Хорошо, — сказала Гермиона, и достала из сумки маленькую фигурку, поставив ее на пол. Она печально улыбнулась, увидев растерянность на лицах Горация и Поппи, хотя Дамблдор просто кивнул с довольным видом.

Когда Эвридика возглавила их подразделение, то объявила о необходимости принять Разнообразие Мышления. Это вызвало недовольство у Деклана, который не был заинтересован в отклонении от своего образа мыслей, но Гермиона была в восторге. Эвридика открыла двери для инноваций, и их уже было невозможно закрыть. Они экспериментировали с маггловскими технологиями, деконструировали древние заклинания и консультировались с экспертами в различных культурах магии.

Однажды Сэра привела свою бабушку, которая прочитала им увлекательную лекцию о создании големов. Гермиона была настолько увлечена, что задала ей тысячу вопросов, и Сэра в конце концов велела ей замолчать, чтобы отвести бабушку домой на чай. Поскольку даже когда старушка превратила стол в кресло-качалку с пледом, Гермиона так и не поняла намека.

В любом случае, Гермиона всегда держала своего голема при себе. На всякий случай, если возникнет необходимость.

И необходимость возникла.

Увеличив фигурку, Гермиона накрыла ее голову тканью. Затем достала пергамент, надрезала палец и написала инструкции кровью. Приподняв ткань, она вставила бумагу в отверстие на пустом лице голема и прошептала заклинание.

Голем мгновенно переместился к лежащей фигуре Снейпа и начал свое бдение.

— Что он делает? — спросил Гораций.

— Он будет защищать его следующие два часа, — ответила Гермиона.

— Защищать его? — возмущенно воскликнула Поппи. — Здесь ничего не случится!

— Теперь — нет, — ответила Гермиона.

— Что он будет делать? — спросил Гораций.

— Ничего. Если только кто-нибудь не попытается подобраться к мистеру Снейпу, — сказала Гермиона.

Она сочла нужным не добавлять, что голем, вероятно, оторвет руку любому, кто попытается это сделать.

Прежде чем покинуть комнату, она еще раз взглянула на неподвижную фигуру Снейпа. Бледное, неподвижное лицо и синяки вокруг лица и шеи напомнили Гермионе о последнем моменте, когда она видела взрослого Снейпа. Когда она в последний раз взглянула на неподвижную фигуру, лежащую без движения в луже крови на деревянном полу хижины.

В тот момент она не особо задумывалась над этим. Но позже, когда смогла поверить в возможность будущего и позволить себе снова думать и чувствовать, она вспомнила всех погибших. Ремуса, Тонкс, Фреда и Лаванду. И наконец, она вспомнила Снейпа. Его величественную походку, резкие замечания и уничижительные взгляды, сопровождающиеся приподнятой бровью. Но также и его быстрые руки, режущие ингредиенты для аконитового зелья, ощущение его руки на своей коже после того, как он снял проклятие, разорвавшее ее грудь, и каким уставшим, ужасно уставшим, он был, сидя за главным столом.

Гермиона закрыла глаза. Теперь она ни в чем не была уверена.

— Ты готова? — услышала она вопрос Дамблдора.

— Да, — солгала она.

Гермиона последовала за Дамблдором на квиддичное поле, где их ждал Филиус. В руке он держал снитч.

— Значит, это победа Рейвенкло? — весело спросил Дамблдор.

Филиус посмотрел на маленький золотой шар в своей ладони.

— Я нашел его на поле. Думаю, все забыли про него. Удивительно, правда?

— Можно мне? — спросил Дамблдор.

Филиус передал снитч, и Дамблдор ненадолго сжал его в ладони и закрыл глаза. Гермиона наблюдала с восхищением. Конечно, она читала исторические дискуссии о том, насколько могущественным был Дамблдор. Но в отличие от Гарри, ей никогда не приходилось ничего подобного видеть. Он всегда был для нее загадкой.

Дамблдор выпустил снитч, и тот, жужжа, улетел в усеянное звездами небо. Пожилой волшебник с довольным выражением лица наблюдал за его полетом. Пока они ждали, прохладный вечерний ветерок взъерошил локоны Гермионы.

Через несколько минут они увидели пульсирующий золотой свет в дальнем правом углу поля. Гермиона, Филиус и Дамблдор двинулись по полю, освещая себе путь, пока не достигли снитча. Он висел в воздухе, пульсируя светом, над колом, воткнутым в землю. Трава вокруг кола была мертва, и в воздухе витал резкий запах гниения.

— Темная магия, — заметил Филиус.

— Похоже, заклинание было очень сильным, — сказала Гермиона. — Посмотрите, как оно раскололо кол на месте высвобождения магии.

— И вот мы нашли причину, по которой амортизирующие чары не сработали, — сказал Дамблдор.

— Но зачем кому-то это делать? — спросил Филиус.

— Причины могут быть только самые гнусные, — ответил Дамблдор.

Гермиона не ответила сразу, но она точно знала, зачем это было сделано. Целью было убить Снейпа. А это означало, что, если ее гипотеза верна, волшебники из “Восьмерки” знали о планах гриффиндорской команды и смогли пронести кол через защитные чары прямо на территорию Хогвартса.

— Все довольно очевидно: хотели покалечить кого-то из игроков. Упасть с такой высоты без амортизирующих чар — верная смерть, — сказала она.

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор. — Ситуация крайне серьезная.

— О ком мы говорим? — растерянно спросил Филиус. — Вы хотите сказать, что это сделал кто-то из учеников?

— Мы пока не знаем, кто виновен, — спокойно ответил Дамблдор. — Но обязательно это выясним.

Снитч стремительно подлетел к Дамблдору, и тот ловко поймал его, спрятав в карман.

— Мне нужно позвонить отцу мистера Снейпа, — сказала Гермиона.

— Я провожу тебя обратно, — сказал Дамблдор. — Филиус, можешь ли ты вместе с Муззамиром посмотреть, что можно здесь сделать?

— Конечно, — ответил Филиус.

Гермиона оставила Филиуса искать профессора ЗОТИ и последовала за Дамблдором обратно в его кабинет. После того, как они нашли номер телефона отца Снейпа в ученических записях, Дамблдор открыл для нее камин, и она шагнула внутрь.

Когда Гермиона прибыла в Министерство, ночные охранники выслушали ее объяснение об аварии, телефонном звонке и услужливо отрегулировали камин в атриуме Министерства так, чтобы она оказалась недалеко от телефонной будки.

Гермиона немного запаниковала, когда поняла, что у нее нет нужных монет для звонка, но затем вспомнила, что она ведьма. Она трансфигурировала шестипенсовик, который телефон принял без возражений, и набрала номер, записанный на клочке пергамента.

Пока шли гудки, она волновалась, что сказать. Возможно, ей следовало бы потренироваться или, по крайней мере, записать что-нибудь. Как сказать кому-то, что их ребенок чуть не умер?

— Да? — протянул низким голосом Тобиас в трубке.

— Здравствуйте, мистер Снейп. Это Гермиона Грейнджер. Не знаю, помните ли вы меня.

— Помню, — сказал Тобиас. — Подружка Сева... а нет, профессор, кажется?

На другом конце линии раздался тихий смешок, от которого у Гермионы по коже пробежал холодок.

— Да. Простите, что беспокою вас так поздно, мистер Снейп, — произнесла она своим самым официальным тоном.

— Тобиас, — мягко поправил ее он.

— Эм... Тобиас. Приношу свои извинения за поздний звонок, но в школе произошел несчастный случай.

— Что произошло? — прорычал Тобиас, его голос перешел от беззаботного к угрожающему.

— Северус получил серьезную травму на квиддиче. Он упал с метлы с огромной высоты и сильно пострадал, но он выживет, — сказала Гермиона.

— Насколько все серьезно? — спросил Тобиас тем же медленным, опасным тоном.

— У него перелом черепа, несколько сломанных позвонков, обе ноги сломаны, и правая ключица тоже. Плюс, у него сломаны кости в левом запястье и пальцы на левой руке, — ответила Гермиона.

Наступила тяжелая тишина.

— Где он? — наконец спросил Тобиас.

— В школьном лазарете, — ответила Гермиона.

— И он не в больнице, потому что...? — голос Тобиаса начинал звучать все более раздраженно.

Честно говоря, Гермиона не могла его винить. Она быстро соображала, как лучше ответить.

— Мистер… То есть, Тобиас, в лазарете умеют лечить такие травмы лучше, чем у нас. В обычной больнице Северус бы пролежал несколько месяцев, а так он поправится за пару недель, — сказала она.

— Но в школе я не смогу его навестить, — сказал Тобиас. Он говорил медленно, подбирая слова так, словно говорит с кем-то, у кого очень низкий уровень IQ.

— Почему же? Это возможно, — сказала Гермиона. — Просто придется немного… продумать как это лучше организовать.

— Просто прекрасно, — произнес Тобиас, и Гермионе не нужно было видеть его выражение лица. Уровень сарказма прямо-таки пробивался сквозь связь.

— Нет, в этом нет ничего прекрасного. Извините, — согласилась Гермиона. — Хотите, я организую вам визит?

Наступила долгая пауза.

— Нет, — наконец, сказал он. — Я не пойду в школу. Но я хочу быть в курсе его состояния. Регулярно. Можешь это устроить?

— Да, — пообещала Гермиона. — Кто-нибудь из школы может звонить вам каждый день или через день.

Раздался безрадостный смех.

— Ты первая, кто мне позвонил. Остальные просто отправляли чертовых сов.

— Ох, — сказала Гермиона. Ей совсем не хотелось снова разговаривать с Тобиасом.

Совсем.

— Я позвоню вам завтра, — пообещала она. — Сейчас он спит. Во сне он поправляется быстрее.

— Ты присмотри за ним, профессор, — сказал Тобиас. — Мы, магглы, должны держаться вместе, понимаешь?

— Но я не… — начала было говорить Гермиона, но поняла, что в трубке звучат лишь гудки. Она покачала головой, будто пытаясь вытрясти Тобиаса из своей головы.

Перед тем как покинуть Министерство, она снова зашла в Сад, потратив несколько минут, чтобы посидеть на траве у пруда и попытаться собраться с мыслями. На выходе она свернула к грядкам с травами и сорвала веточку мяты, чтобы вдохнуть ее резкий, свежий аромат.

Она так скучала по дому.

Вернувшись в Хогвартс, она чувствовала себя чуть лучше, чем в ту минуту, когда в ее ухе прозвучал сигнал вызова. Дамблдор ждал у камина и закрыл его за ней, пока она стряхивала с себя пыль.

— Как там мистер Снейп? — спросил Дамблдор.

— Как и ожидалось, — ответила Гермиона. — Волнуется.

— Он будет посещать школу?

— Нет, — с сожалением сказала Гермиона. — Я буду сообщать ему о состоянии его сына по телефону.

— Минерва уже поднимается, — сказал Дамблдор. — Жду новой информации о несчастном случае.

— Покушении, — строго сказала Гермиона. ​- Я не думаю, что это была случайность.​

— Возможно, — ответил Дамблдор спокойным тоном, который ужасно раздражал Гермиону.

Пока она молча кипела от злости, в кабинет ворвалась Минерва, на ее лице читалось полное бешенство.

— Я отправила всю свою команду на отработку, — резко сказала она.

— Значит бладжер полетел в его сторону специально? — уточнил Дамблдор.

— Конечно, специально, — фыркнула Гермиона.

— Да, — подтвердила Минерва и бросила извиняющийся взгляд на Гермиону. — Но они не знали, что чары на поле нарушены. Они думали, что он просто упадет, и не ожидали, что он может так сильно пострадать.

Гермиона удержалась от саркастического комментария, который вряд ли бы чем-то помог, но безусловно, улучшил бы ее настроение.

— Получается, — задумчиво произнес Дамблдор, — виновник остается неизвестным.

Мозг Гермионы подтолкнул ее, напоминая, что она — вообще-то — невыразимец Отдела Тайн и находится, между прочим, в гуще событий.

— О! — воскликнула она.

Минерва и Дамблдор повернулись к ней.

​- Я знаю заклинание, которое выявляет оставшуюся магию на людях, — сказала она.​ — Я могу использовать его, чтобы проверить, касались ли студенты кола.

— Отличная идея, — сказал Дамблдор и хлопнул в ладоши с таким довольным выражением лица, словно она сообщила, что изобрела новую конфету со вкусом карамели, которая еще и делала все, что ты будешь есть следующие двадцать четыре часа, тоже карамельным. — Возможно, это поможет, — добавил он, доставая снитч из кармана и протягивая его Гермионе.

— Думаю, да, — согласилась она.

— Я попрошу Горация, Помону и Филиуса собрать студентов в Большом зале, — предложила Минерва.

Гермиона внимательно разглядывала снитч, пока шла с Дамблдором в Большой зал. Она села за главный стол, вертя снитч в руках, ожидая, когда Главы факультетов соберут своих учеников. Некоторое время она держала маленький, спокойный шарик в ладонях, а затем приложила его к уху, подражая Филиусу. Она почти чувствовала, что это за заклинание. Что-то тихо гудело внутри золотого шара, издавая слабый, переливающийся звон из глубины. Гермиона решила, что, если она вернется, то обязательно изучит этот тип диагностики подробнее. Ей было интересно, почему никто из ее знакомых этим не пользовался. Если только это не было исключительно разработкой Филиуса. Что было вполне вероятно.

Она была настолько увлечена снитчем и своими попытками сплести собственное заклинание среди тех, что наложил Дамблдор, что потеряла счет времени. Она подняла голову, когда почувствовала руку на плече.

— Все на месте, — сказала Минерва.

— Хорошо, — ответила Гермиона.

Она выпустила снитч. Тот ненадолго завис у нее над головой, а затем стремительно полетел в зал. Все ученики сидели за своими столами, болтая друг с другом. Некоторые следили за снитчем с интересом, другие усердно зубрили учебники, принесенные с собой, а кто-то пытался привлечь внимание противоположного пола.

Преподаватели также следили за полетом снитча, некоторые даже зажмуривались, когда он замедлялся над головами их учеников. Гермиона не удержалась и слабо усмехнулась, глядя на самодовольное выражение лица Горация, когда снитч даже не собирался направляться к столу Слизерина. Наверное, все бывает в первый раз, подумала она.

Но вот что действительно было не смешно, так это медленно нарастающий ужас на лице Помоны. Снитч остановился, зависнув над головой пухленького шестикурсника из Хаффлпаффа, лицо которого не утратило детской припухлости и напоминало херувима. Ученик, не подозревая о важности происходящего, радостно уставился на объект над своей головой.

«Ох, милый», — подумала Гермиона.

Остальных учеников отпустили в свои гостиные, а этого студента отвели в кабинет Дамблдора и усадили в самое удобное кресло.

Гермиона, Помона и Дамблдор стояли перед креслом. Хаффлпаффец (которого звали Терренс Смайт) улыбнулся им.

— Я что-нибудь выиграл? — спросил он с надеждой.

— На него наложили Империус, — воскликнула Помона. — Другого объяснения нет!

— Я предпочитаю придерживаться принципа Бритвы Оккама, — сказала Гермиона.

— Мистер Смайт, — произнес Дамблдор своим мягким тоном, — вы что-нибудь приносили на квиддичное поле?

Мальчик сразу умолк и немного заерзал на стуле.

— Эм... что-нибудь? — спросил он.

— Профессор Дамблдор спрашивает, — вмешалась Гермиона, решив сразу перейти к сути дела, — когда вы установили кол на поле?

— О, — сказал мальчик. — Вчера днем.

Помона сдавленно охнула.

— Мистер Смайт! Зачем вы это сделали?

— Не знаю, — ответил мальчик и с беспокойством посмотрел на Помону.

— Точно Империус! — шепотом сказала Помона Гермионе.

— Может быть, кто-то, возможно, друг, заставил вас это сделать? — спросил Дамблдор.

— Не совсем, — ответил мистер Смайт.

— Тогда может просто объясните нам, как вы получили этот кол? — предложила Гермиона.

​- Ну это должна была быть шутка, — сказал мистер Смайт.​ — Ко мне в Хогсмиде подошли парочка гриффиндорцев и сказали, что будет классно. Этот деревянный кол должен был выпустить фейерверки посреди игры. Большой лев, поедающий змею. Это должно было быть потрясающе. Они заплатили мне пять галлеонов! — добавил он с гордостью.

Помона и Дамблдор обменялись взглядами.

— Какие гриффиндоры? — спросил Дамблдор.

Мальчик чуть нахмурился.

— Я толком их не узнал. Но на них были шарфы. Я раньше их видел в школе, просто не могу вспомнить их имена.

— Возможно, профессор Грейнджер могла бы взглянуть на ваши воспоминания о них, — предложил Дамблдор.

— Вы имеете в виду легилименцию? Да! Круто! — воскликнул мистер Смайт.

— Постарайтесь сконцентрироваться на вашем разговоре, — начала Грейнджер, готовя палочку. Ей не нравилось заниматься легилименцией с помощью беспалочковой магии. Все манипуляции с разумом должны были быть деликатны и потому требовали дополнительной концентрации, которую давала палочка.

Стоило ей лишь взглянуть на его воспоминания, чтобы подтвердить свои подозрения. Это были те двое волшебников. Они явно приняли зелье молодости и либо украли, либо трансфигурировали что-то в шарфы Гриффиндора. Юноша смутно помнил их лица, но был уверен, что видел их раньше. Вот только имена никак не мог вспомнить, хотя они вертелись на языке... но он точно был уверен, что где-то в Хогвартсе их встречал.

— Это они, — вздохнула Гермиона, выходя из сознания мальчика. — И еще какое-то Заклятие внушения.

Помона поджала губы, а Дамблдор нахмурился.

— А пять галеонов я могу оставить? — тоскливо спросил мистер Смайт.