Тьма ведёт меня (джен)

Кел’Тузад задумчиво рассматривал доску с выкладками, пока его дочь-в-искусстве спала беспробудным сном, слишком измотанная его менторством. А ведь и недели не прошло, как он за нее взялся.

«Слабая. До чего же она слабая».

Поморщившись, он прищелкивал пальцами, подгоняя к себе ближе грифельные доски, исписанные формулами. Нет, все же он должен был признать, что в ней есть определенный потенциал, но видит Тьма, нет у него ни желания, ни тем более времени заниматься развитием этого хрупкого ростка. Лич опять поморщился, прокрутив на правом запястье золотую цепочку учительского обязательства — он предпочел перенести на руку напоминание о своей халатности. Каждый раз, когда он пытался аккуратно переключиться на более важные задачи, отодвинув Гермиону с ее хилым тельцем куда-то подальше, браслет нагревался, напоминая о взятых на себя долгах. Впрочем, небольшим утешением служило то, что на тонкой белой шейке соплячки теперь замкнулась серебряная цепочка, которая будет терять звенья каждый раз, когда ученица пренебрежет своим учителем. К удивлению лича, девчонка пока держалась под его прессингом и не потеряла и звеньица.

«Протестирую ее в таком режиме положенные три «мучительные» луны, тем более тут они короче, чем дома. Если справится — посмотрю на нее под другим углом. Возможно, под слоями глины тут найдется саронит и получится выплавить из нее что-то достойное»

Вот и сейчас он, вместо того, чтобы заниматься собственной душой, вынужден был в первую очередь вдумчиво и последовательно собирать магический профиль дочери, чтобы уже опираясь на него развивать из… мурлочьего глаза, прости Тьма, достойного его личного учительства архимага. Кел’Тузад даже думать не хотел, как на него посмотрят подчиненные, когда он притащит в Наксрамас… это. А ведь он не сможет ее просто убить или бросить — клятвы не позволят.

«Ладно, пора давить лимонад».

Из приятного — теперь не приходилось все тянуть через свою душу, ведь в его распоряжении было полностью доступное для пользования магическое ядро. Да, с микроскопическим резервом, но все равно работа с душой требовала ювелирной точности, а не размахивания кувалдой, так что пока Кел’Тузад не чувствовал себя обделенным. Подвесив на задворки своего сознания рутинную работу с уже общим ядром, лич бегло пробежал пальцами по магическим скобам, что скрепляли его душу там, где она треснула. Все было в порядке — росток не увеличивался, трещина не углублялась. Но происходящее было все еще не понятно.

«Возможно, это побочный эффект химеризации и эта поросль — подарок от моего нового тела. Наверное, стоит изучить душу девчонки подробнее и поискать закономерности. Будет интересно, если ей тоже что-то от меня передалось».

Лич переместился в ментальное пространство Гермионы и окинул взглядом результаты своего труда. Сегодня он не планировал тут что-либо делать, ожидая, пока швы от предыдущих работ растворятся, оставив после себя цельную структуру.

«Сомневаюсь, что тут есть специалисты, которые в принципе способны увидеть места швов. Аргус, возможно, смог бы, но ему еще расти и расти до этого. И то, если я его обучу».

Подшивание оболочек души девчонки так, чтобы полностью укутать свой кристалл в живую душу после получения доступа к магическому ядру живого тела, шло просто потрясающими все оптимистические расклады темпами. Лич уже и забыл, что это такое — резерв живого тела. Мана живого человека была мягче, плодороднее, сродство с созидательными аспектами магии было куда как выше, чем едкая холодная сила самого лича. Конечно, каждой задаче свои инструменты, но сейчас Кел'Тузад уже не первый раз поймал себя на мысли, что быть духовной химерой — это не такой уж и кошмар, как думалось. Другой вопрос, что он бы предпочел «живой» придаток для своей души, а не самому быть вплавленным осколком в не пойми кого. То, что так злило и раздражало в бытие живым телом, постепенно сглаживалось — вкус еды и питья казался необычайно острым, запахи — многообразными и интересными. Раньше, чтобы симулировать те или иные впечатления, ему приходилось использовать довольно сложные глифовые связки из ментальной магии нерубианских Пророков. И то, это были скорее симуляции на тему «я думаю, что оно должно пахнуть примерно вот так». А тут… Кел’Тузад облизнулся, предвкушая момент, когда он доломает девчонку и заставит ее накормить его беконом. Уже из чистого упрямства он хотел ее заставить есть мясо добровольно.

«И что за идиотский отказ от мяса? Если это не подвижничество и сознательное наложение обетов ради усиления регенерации маны, то зачем заниматься такой ерундой?» — недоумевал лич, никогда не отказывавший себе в небольших радостях, только если они не шли в урон основной задаче.

С другой стороны, он и раньше не видел особых способов нащупать дорогу домой. Нет, предварительные схематические расчеты он уже сделал, чтобы хотя бы приблизительно понимать масштабы трагедии. Но все еще упирался в простую как отрыжка поганища проблему: где, залюби вас Свет, он может найти нормальный источник магии? Тут явно не было ничего сопоставимого по мощности даже с обычной магической жилой, что уж говорить о Солнечном Колодце, пусть и слегка подпорченном.

«Можно поискать дикарские культы вроде тролльских. Возможно, тут есть долгий период поклонения какому-нибудь лоа с намоленным культовым местом. Этого все еще мало, но никто не мешает собрать систему накопителей из некролитов и связать несколько храмов. Задача амбициозная, но ничего невозможного при запасе времени».

Покинув библиотеку с золотой хризантемой, он вернулся к себе. Маг щелкнул пальцами, сгоняя с пальцев плоть, и заострившимся когтем вывел на доске очередную цепочку символов. Мел — это для ученицы, тут он предпочитал работать по-старинке. Кел’Тузад полностью ушел в работу, потеряв счет времени и перестав следить за окружающей его средой.

«А теперь давай-ка посчитаем, хватит ли мне алтаря, скажем, Шадры с последующим развоплощением ее физического проявления, чтобы протащить мое новое, умилительно-живое, тельце обратно домой».

— Учитель, а что это у вас с руками?!

Маг как ни в чем не бывало продолжил писать, аккуратно выводя рунную цепочку. Закончив, он обернулся и обнаружил девчонку, что с растерянным видом оглядывалась по сторонам, стоя в ночной сорочке.

— Пластичность плоти. Продвинутый курс магии преобразования и кадавростроения, — спокойно ответил лич, порадовавшись, что заблаговременно подстраховался и перестал ходить «в костях». Не дожидаясь дополнительного вопроса, он продолжил объяснение, привычно соскальзывая в образ учителя, что въелся намертво еще со времен Кирин-Тора: — Некоторые маги, которые решают пойти этим путем, со временем могут сформировать вторую, так называемую боевую форму. Выглядит она, конечно, не очень миролюбиво, но на то она и боевая — должна внушать ужас и трепет во врагов. — Сделав два шага, он сотворил из тумана плотный плед и накинул ей на плечи. — Вам не стоит расхаживать в столь… неприличном виде, леди.

Лич вернулся к своим записям.

— Простите, я… сама не знаю, как сюда попала, — смущенно ответила Гермиона, кутаясь в плед. Тут никогда не было вот прямо холодно, но завернуться в плотную шерсть, когда внезапно оказалась в одной ночнушке перед мужчиной, было просто спасительно для ее скромности.

— Связь душ, а из-за этого и способность проникать в ментальные пространства друг друга, — Кел’Тузад продолжал с тихим стуком чертить формулы. — Не отвлекайте меня — не хочу потерять мысль. Я сейчас закончу и проведу вас обратно.

Гермиона опустилась на пол, зная, что отморозить себе тут что-то невозможно, пока учитель того не пожелает. Она смотрела, как поджарая фигура мага скользит от одной доски к другой, то взмывает куда-то вверх, почти под потолок, то тасует черные доски, как причудливую колоду карт, то со стуком и скрежетом исписывает их сверху донизу непонятными рунами и символами, то с тихими ругательством на родном, странно шипящем наречии стирает все написанное. Честно говоря, она думала, что когда учитель Кассий ее заметит, то отругает и вручит ставшее ненавистным за неполную неделю ядро, но он отреагировал на нее с той же спокойной вежливостью, как и в первый месяц их знакомства. Это подводило ее к мысли, что у магистра Кассия все же есть выключатель режима «учитель, что ошкуривает мой мозг».

Время шло, маг все еще терпеливо работал, а Гермиона наблюдала и чувствовала неловкость от того, что… бездельничает. Сначала она обрадовалась, что ее никто не трогает и ничем не напрягает, минуты ничегонеделанья показали бесценными. Но время шло, а где-то вокруг шеи зудело чувство, что терять его не стоит. Наконец она решилась и робко позвала:

— Учитель Кассий?

— Да? — он не обернулся, занятый тем, что в очередной раз менял доски местами.

— Я… не могу сидеть и ничего не делать. Не могли бы вы… — она замялась.

— Отвести вас обратно? — он обернулся на нее, окинув спокойным взглядом странно светящихся глаз.

— Дать мне ядро, — она покраснела.

— О, какой настрой, — маг улыбнулся, — вы уверены? Отдых не менее нужен, чем и труд. Вам знакома концепция чередования нагрузки и отдыха?

— Нет.

Маг материализовал доску и небрежно, на глаз, набросал два графика.

— Все просто — на первом графике я показываю вам результативность работы с ядром без отдыха. Как видите, после экспоненциального роста эффективности ядра и выхода его на пиковый показатель следует резкое падение показателей, вплоть до деградации на уровень ниже стартового. На втором — чередование нагрузки с выходом на пик и отдыхом. После отдыха показатели падают до уровня большего, чем на старте. Значит, если в первом случае вы начнете работу с условного нуля и получаете минус, то во втором случае — заканчиваете первый шаг на условном плюсе.

Кассий был жесткий, требовательный, строгий, очень часто язвительный, но что-что — на каждый ее вопрос давал исчерпывающий и очень понятный ответ, отрываясь от любого дела, которым был занят. Гермиона не знала, что это — результат магического договора между ними или же сам по себе Кассий был хорошим учителем. Наверное, все же второе, потому что лекция внезапно продолжилась:

— Нагрузки и восстановление необходимо рассматривать как две стороны процесса повышения работоспособности магического ядра. Увеличение скорости восстановительных процессов является одним из основных показателей улучшения качества вашего магического ядра — его емкости и прочности магических оболочек. Скорость восстановительных процессов повышается как за счет оптимизации режима нагрузок и отдыха, так и с помощью вспомогательных восстановительных средств. Но о продвинутых зельях вам пока не то что думать рано, но и знать. Надеюсь, у вас нет собственных традиций использования боевых эликсиров и зелий.

Гермиона погрузилась в незапланированную лекцию, и сама не заметила, как в руки легла приятная теплая тяжесть. Ядро впервые само пришло к ней, без помощи мага. Маг же, прекрасно осведомленный тем, как идут дела, лишь мысленно хмыкнул.

«Ладно, она не безнадежна».

* * *

Вызов в больничное крыло Кел’Тузад воспринял с любопытством и интересом — после субботнего происшествия его еще ни разу не просили осмотреть пострадавшего мальчишку, хотя, казалось бы, его экспертное мнение могло быть важным глазах местных магов. Аргуса от него то ли прятали, то ли он сам пока не был готов к разговору, так что старого уборщика лич тоже рядом с собой не наблюдал. Впрочем, чутье подсказывало ему, что как только старик отойдет от шока осознания своей исключительности, то обязательно найдет того, кто подарил ему эту надежду. Уж что-что, а Кел’Тузад прекрасно понимал это чудесное и одновременно кошмарное состояние, когда перед глазами замаячила возможность, ранее казавшаяся мифом или легендой. Старый маг не один раз видел подобный взгляд у тех, кто искал его благосклонности, особенно после того, как он основал Некроситет.

«Я подожду, а ты все равно придешь. Иначе я признаюсь, что ничего не понимаю в людях».

И вот теперь Гермиона торопилась вслед за магистром Минервой, которая уверенно вела ее в Больничное Крыло. Лич с интересом осматривался, цепляя своей чувствительностью многочисленных приведений, что прятались в стенах и подглядывали за школьной жизнью. Он уже давно разобрался с их структурой и теперь аккуратно пользовался потусторонними соглядателями, не вызывая никаких подозрений ни у магов, ни у самих призраков. Поначалу он беспокоился о сонмах духов, что постоянно следили за Гермионой, определенно приставленные ректором. Но потом понял, что может управлять ими ничуть не хуже, чем любой другой нежитью из родного Азерота. Впрочем, злоупотреблять этим он не торопился, лишь наблюдая через них за всем, что его могло заинтересовать — разговорами старших магов, беседами, что касались Гермионы и того, что с ней случилось. По результатам этих тихих наблюдений он нашел насколько интересных молодых людей, с которыми в будущем стоило познакомится поближе, если Кел’Тузаду придется остаться тут надолго. И примерно понимал, что с той тактикой собственной презентации окружающим, которую он выбрал, ему пока не грозит попытка физического устранения тела-носителя. Впрочем, экзорцисты тоже могут от себя что-то неприятное добавить. Но маг уже понимал, что подготовиться к обороне от изгнания вполне успевает.

Гермиона торопилась, ее дыхание сбилось, а сердце колотилось где-то в горле, хотя лич пока не видел достойных причин для такой реакции.

— Леди Гермиона, — тихо шепнул он ей на ухо, радуясь, что убедил ее дать ему расширенные возможности на контакт с внешним миром — теперь ему не нужно было фиктивное разрешение браслета на то, чтобы разговаривать с ней, — перестаньте так нервничать. Уверен, случись что-то совсем плохое, то вас бы доставили к пострадавшим мгновенно, без всей этой беготни по этажам.

Девочка на мгновение запнулась, но потом глубоко вдохнула, выдохнула и постаралась успокоиться.

— Молодец, — одобрил Кел’Тузад замедлившееся сердцебиение.

— Мисс Грейнджер, — МагГонагалл остановилась перед поворотом, который вел в больничное крыло, — я бы не хотела, чтобы вас видели, поэтому постойте минутку, я наложу на вас Дезиллюминационное заклинание — под дверями слишком много собралось тех, кому не стоит видеть лишнего.

Гермиона кивнула, лич в ее голове навострил уши, готовясь подсмотреть новые чары. Декан достала свою волшебную палочку и, быстро пробормотав формулу, коснулась плеча своей подопечной. У Гермионы возникло странное ощущение, будто МакГонагалл разбила у нее на голове яйцо и по телу от того места, куда дотрагивалась волшебная палочка, словно бы потекли холодные осклизлые струйки.

— Хм… — задумчиво шепнул маг, — вы не стали невидимой, просто… специфично-незаметной.

— Следуйте за мной в небольшой отдалении, — скомандовала МакГонагалл и решительно двинулась дальше.

Перед дверями столпилась вся квиддичная команда в полном составе и половина факультета точно.

— Я же велела вам всем вернуться в гостиную! — властно сказала декан, подходя к гомонящей толпе подростков.

Гермиона осторожно кралась вдоль стены, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, все столпившиеся возле дверей сосредоточили все свое внимание на своем декане и не пытались рассматривать стену.

— Но, профессор! — Вперед выбрался мокрый, грязный и встревоженный Вуд. — Мы все беспокоимся за нашего ловца!

— Мистер Поттер сейчас нуждается в отдыхе, а не в толпе грязных и мокрых друзей, которые должны были хотя бы привести себя в порядок! — волшебница поджала губы и приподняла волшебную палочку. — Вам никто не говорил, что мокрую одежду нужно сушить, а грязную обувь — мыть, чтобы не пачкать полов? Кто теперь должен будет за вами все это убирать?

— Филч приберет, — пробухтел кто-то из толпы.

МакГонагалл взмахнула палочкой и высушила всех своих мокрых студентов. Мокрая одежда, высохшая слишком быстро и при этом сохранившая всю грязь, мгновенно встала колом.

— Мистер Филч завхоз, а не уборщик! — резко ответила МакГонагалл. — А вы, мистер Финиган, должны были бы уже научиться ценить чужой труд! Идите!

Недовольно бурчащие дети стали медленно отползать от дверей, которые декан открыла, но не торопилась заходить, суровым взглядом следя за тем, как коридор медленно освобождается. Гермиона воспользовалась моментом и прошмыгнула под рукой декана в больничное крыло. Следом за ней вошла и МакГонагалл. Сбросив на Гермиону быструю Финиту, она повела ее к огороженной ширмами койке рядом с точно такой же, занятой.

Гермиона ахнула и зажала рукой рот, увидев, что на койке оказался Гарри. Впрочем, какое-то нутряное чутье ей сразу подсказало, что никого другого тут и быть не могло — парень будто родился с большим магнитом, который притягивал все неприятности. МакГонагалл ободряюще сжала ее плечи и, наклонившись, шепнула:

— Не беспокойтесь, мистеру Поттеру уже ничего не угрожает. Но поскольку на него напали дементоры, профессор Дамблдор хотел бы на всякий случай показать его и вашему… соседу.

За ширмой также обнаружилось целое собрание — сам директор осторожно колдовал над бледным, но более-менее прилично выглядевшем Гарри, мадам Помфри выставляла с подноса на тумбу целую роту флаконов, Снейп, сжавший губы в нитку, мазнул по Гермионе взглядом и снова упер будто покрытый льдом взгляд в сидящего рядом с койкой Филча. Гермиона даже моргнула пару раз, не сразу узнав старого завхоза — в нем что-то неуловимо изменилось. Он казался сдержаннее, спокойнее, опрятнее, что ли. С лица будто стерли затравленное злобное выражение, хотя тяжелые морщины и складки, что придавали ему весьма хмурый вид, никуда не делись. Волосы были впервые на памяти Гермионы вымыты, расчесаны и убраны в аккуратный хвост за плечами. И, кажется, он начал отращивать бородку, от чего его впалые щеки покрывались седой короткой щетиной.

— Мисс Грейнджер, хорошо, что вы пришли, — Дамблдор повернулся к ней и ободряюще улыбнулся.

— Чем я могу помочь? — немного нервно спросила она, подходя ближе и беря друга за руку — кожа была неприятно влажной и горячей.

— Боюсь, что тут больше понадобиться помощь магистра Кассия. Пригласите его?

Гермиона опомнилась и потянулась к браслету, щелкая пластиной.

— Магистры, приветствую вас, — голос Кассия опять тек из голубого шарика, — чем могу помочь?

— Скажите, магистр, а можно ли получить вашу консультацию… приватно? — уточнил Дамблдор.

— Поскольку в данный момент юная леди в полном здравии и сознании, то только с ее добровольного и вербально выраженного согласия. Ведь для этого мне опять придется взять под контроль ее тело и переместить сознание леди Гермионы в ее ментальное пространство.

— Почему мне нельзя тоже посмотреть? — возмутилась Гермиона, уже догадываясь, что ее опять собираются оставить не у дел.

— Потому что вы можете без всякого злого умысла нечаянно повлиять на мою работу — ведь мы заперты в одном теле, — терпеливо объяснил Кассий. — Я предполагаю, что от меня сейчас опять потребуется колдовство, а это дело не терпит толчков под локоть, если я могу так выразиться.

— Ну пожалуйста! — Гермиона попыталась заглянуть в глаза каждого присутствующего, но мадам Помфри уже ушла, Снейп на нее старательно не смотрел, Филч смотрел, но без всякого сочувствия, а разжалобить директора было невозможно.

— Мисс Грейнджер, магистр Кассий прав — ему действительно скорее всего понадобится тонкое колдовство, и мешать ему нельзя. Будьте благоразумны — сейчас не время упрямиться. Или вы не хотите помочь своему другу? — Снейп говорил куда-то в сторону, с отвращением выталкивая слова сквозь плотно сжатые зубы.

Девушка потупилась и неохотно кивнула.

— Если верховный маг разрешит, то я вам потом подробно расскажу, что я делал. Чисто теоретически, разумеется.

— Я не против, — кивнул Альбус.

Повеселевшая Гермиона подняла голову и сказала:

— Хорошо, я согласна.

— Юная леди, я вас так учил? — сварливо сказал Кассий.

— Простите, магистр, — Гермиона покраснела. — Я, леди Гермиона, носящая второе имя Джин и урожденная Грейнджер, дочь-в-искусстве магистра Кассия Ледяной Звезды, будучи в сознании и преисполненная добровольности, позволяю моему отцу-в-искусстве подчинить мое сродство с арканой, отторгнуть мое сознание из тела и распорядиться дарами моего доверия на свое усмотрение.

— И еще? — подсказал маг. — Вы забыли ограничение поставить. Завязывайте не на время, а на слово-ключ от верховного мага Альбуса. Например, «спасибо за работу».

— Дарами моего доверия мой отец-в-искусстве владеет до тех пор, пока верховный маг Альбус, носящий второе имя Персиваль, и третье имя Вульфрик, и четвёртое имя Брайан, урожденный Дамблдор не посчитает дело законченным, возвращая мне мои дары доверия словами «Спасибо за работу».

— Хорошо, заканчивайте.

— Сим подтверждаю осознание, добровольность и доверие. Я сказала.

— Молодец, — похвалил ее Кассий, — а теперь давайте я вас провожу. Займитесь расчетами, пока я работаю. И не вздумайте трогать ядро!

Все присутствующие с огромным вниманием и любопытством наблюдали за происходящим — такого они не видели еще ни разу. Слова мисс Грейнджер были похожи на полноценный магический договор, составленный довольно вычурно и формально. Да и на сам «захват» тела было интересно посмотреть. Дамблдор невербально использовал несколько диагностических чар, чтобы увидеть хоть что-то значительное. Но увы, все, что он успел заметить — только момент, когда веки девочки затрепетали, а саму ее слегка повело в сторону, будто она теряла создание. И тут же она выпрямилась, поднимала голову.

Изменилось сразу все — то, как она гордо держала голову, какой прямой стала спина, руки перестали совершать сотни мелкий нервозных движений, которые Гермиона даже не замечала, и замерли. Даже взгляд карего глаза поменялся — стал твердым, властным, спокойным и пронзительным. Существо перед ними уже точно не было Гермионой Грейнджер.

— Слушаю вас, коллеги.

— Магистр Кассий? — на всякий случай уточнил Снейп, внимательно рассматривая застывшее лицо напротив себя.

— Да.

— Сегодня произошло еще одно нападение дементоров, — взяла слово МакГонагалл, — пострадал один ученик, он перед вами. Но нападение сегодня отличалось от того, что обычно эти существа делают.

— Что вы имеете в виду? — пришелец, который опять натянул студентку на себя как перчатку, не торопился прикасаться к пострадавшему, предпочитая сначала выслушать все подробности. Он поднял голову и вперил немигающий взгляд декану в глаза, отчего ей стало весьма неуютно.

— Дементоры обычно если уж ловят кого-то, то высасывают душу, убивая или почти убивая несчастного, — подошедшая мадам Помфри продолжила вместо профессора МакГонагалл.

— Они не едят души, только оболочки, — поправил ее Кассий, переводя свой противоестественный взгляд уже на нее, — душа покидает тело уже потом, из-за слишком серьезных травм и разрыва нити судьбы. Но это сейчас не принципиально. Продолжайте, пожалуйста.

— В любом случае обычно или маг отбивается от этих существ и мы, колдомедики, можем диагностировать темномагическое воздействие дементора, или погибает. Третьего просто не дано. Но… — она запнулась и неуверенно посмотрела на директора.

— Но? — Кассий не моргал.

— Но в этот раз дементор сделал с ним что-то другое. Все признаки того, что он его начал целовать, но при этом почему-то передумал и отпустил жертву. Но вот только мистер Поттер все еще не приходит в себя, а температура его тела все время растет — я уже три раза использовала ледяной бальзам и охлаждающие заклинания. Я не понимаю причины его жара.

— Я вас услышал. Что-то еще?

Мадам Помфри пожевала губами и продолжила:

— Физически мальчик здоров.

— Я понял. — Кассий отвернулся от нее и посмотрел на все еще молчавшего Дамблдора: — Какую конкретно задачу вы передо мной ставите?

— Пока никакую, — осторожно ответил директор, настороженно рассматривая одержимую, — ведь, если я правильно понял формулировки, что озвучила мисс Грейнджер, вы обязаны будете выполнить задачу, которую я поставлю?

— Нет, она выбрала вас как защитный механизм для восстановления контроля над телом, — спокойно ответил Кассий. — Так что конкретно от меня требуется? Мне бы не хотелось проявлять инициативу, которую могут понять превратно.

— Дать свою оценку состояния мальчика и, разумеется, помочь ему?

— Оценить — могу, помочь — в зависимости от того, что с ним случилось, — пожал плечами маг.

— Тогда что вам нужно для работы?

Кассий в теле Гермионы Грейнджер вытащил из кармана платок, скрутил его жгутом и, собрав волосы в пучок, небрежно их подвязал, чтобы не мешали.

— Мне придется испортить вам пол — я работаю с тонкими материями через руническое заземление, — Кассий снял мантию, оставшись в магловских джинсах и рубашке, что носила Гермиона под школьной формой. Закатал рукава, показывая тощие бледные предплечья.

— Не имею возражения. Что вы планируете делать? — Дамблдор с интересом наблюдал за происходящим.

— Скорее всего, ваш юный лорд получил духовную травму и поэтому не просыпается. Вероятно, дементор чем-то его заразил, поэтому у него жар. Я проведу диагностику сам, но если замечу что-то необычное, то опять прибегну к помощи лорда Аргуса. Вы же не против? — он вперил взгляд в старого сквиба, но тот лишь кивнул. Пока что старик не сказал и слова, молча сидя на стуле и внимательно за всеми наблюдая.

— Если лорду Аргусу придется вмешиваться, то я попрошу опять вас и магистра Северуса поделиться своими силами. Тело леди Гермионы хоть и отдохнуло, но все еще не готово к таким нагрузкам.

— Если вы не против, то я бы хотел посмотреть, что и как вы делаете, а источником сил сегодня будет профессор МакГонагалл, — сказал Дамблдор, поглаживая бороду и наблюдая за магом.

— Да, конечно. Но я не смогу давать вам пояснения, потому что буду полностью занят контролем работы лорда Аргуса.

— Понимаю.

— Хорошо, тогда заблокируйте двери, чтобы нас никто не побеспокоил, и давайте начинать. Я готов работать.

Помфри сходила к двери и навесила на нее несколько запирающих чар, потом вернулась к магам.

Маг подошел к койке, на которой лежал мальчик, откинул одеяло и задрал больничную рубашку до самого подбородка, обнажая тощую мальчишескую грудь и впалый живот.

— Профузный пот. Нехорошо. — Кассий собрал с кожи мальчика несколько капель и растер их между пальцами. — Пот вязкий, густой. Тело явно отравлено. Проверка на яды была?

— Конечно! — проскрипел Снейп. — Каждый раз, когда этот мальчишка оказывается на больничной койке, мы его проверяем на все что только можно.

— Мальчик имеет особое значение? — поинтересовался Кассий, который еще не разобрался с историей местного героя.

— Все ученики имеют особое значение, — мягко ответил Дамблдор.

Кассий выписал пальцем на груди ребенка несколько формул, что вспыхнули голубым светом и растаяли. Нахмурился. Принялся с помощью жестов плести что-то замысловатое — вокруг запястий мага появлялись и гасли кольца света и символов. Остальные молча наблюдали, не желая прерывать работу специалиста. Наконец, он закончил.

— Итак, дементор начал нападение как обычно — на оболочках души есть насечки в местах, где он собирался делать разрезы, но он остановился. Возможно, дело в том, что ваш мальчик заражен каким-то паразитом, который отпугнул дементора. Его душа не однородна — я вижу в ней… некое включение. Даже два.

— Вы можете его убрать?

— Не в текущем состоянии. Мне определенно придется опять воспользоваться помощью лорда Аргуса — только у него сейчас есть необходимые способности к духовной хирургии. Определенно, придется вмешиваться. Предполагаю, что вторжение дементора спровоцировало паразита и он, будучи до этого в спящем состоянии, начал шевелиться, а тело уже на него и отреагировало. Раньше были такие приступы или это первый раз?

— Ничего подобного раньше не было, — обеспокоено ответила МакГонагалл.

Кассий размял руки, шею и поднял правую руку к лицу, выпрямив указательный и средний пальцы, поджав остальные.

— То, что я сейчас сделаю — магия преобразования плоти. Это обратимо, — предупредил он.

Дамблдор наблюдал, как пальцы девочки усохли, плоть, будто испарилась, оставив только сероватую потрескавшуюся кожу, что облепила кости. Ногтевые фаланги заострились, почернели, выпирая двумя клиновидными остриями. Остро запахло анисом.

— Зачем это? — напряженным голосом спросила МакГонагалл. Происходящее ее пугало, и она бы никогда не стала прибегать к помощи… этого существа, если бы не опасность, которая нависла над Поттером.

— Я не умею пользоваться вашими жезлами, ведь они требуют особых навыков. Поэтому буду выжигать контур на контроле, а если делать это сквозь плоть, то можно довольно серьезно повредить мягкие ткани. Думаю, леди Гермиона не обрадуется, если я верну ее тело с ободранными с руки ногтями и кожей.

Выйдя на середину зала, маг прикинул расстояние и нагнулся, касаясь кончиками черных когтей каменного пола. С шипением камень начал плавиться, следуя за рукой мага, оставляя за собой пылающую синевой канавку. Систему из кругов маг расчертил быстро, умудряясь рисовать их геометрически правильно без малейших усилий или помощи инструментов. Символы он вписывал быстрыми и небрежными росчерками, заполняя круги только одной ему понятной системой. Дамблдор, который цепко наблюдал за ним, заметил, что символы отличаются от тех, что он видел тогда на дороге.

— Вы вписываете другие символы, — на это обратил внимание не только Дамблдор, но и Снейп.

— Да, — ответил Кассий, не отвлекаясь от работы. — Там я раскинул ритуал-времянку, потому что времени на что-то более вменяемое не было. Сейчас я предпочту подготовиться более вдумчиво, чтобы работать было легче.

Наконец он закончил и подошел к койке, с легкостью подняв мальчика на руки.

— Вам не стоит поднимать тяжести! — всполошилась было мадам Помфри, но маг ее проигнорировал, без видимого усилия уложив мальчика в центр круга.

— Если хотите, то можете подложить ему под голову что-то мягкое, но это не обязательно, — сказал он, выкладывая руки бессознательного Гарри — одну руку он положил ему на сердце, вторую — вытянул перпендикулярно телу. Мальчик не просыпался и даже не стонал, лишь громко сопел и источал жар.

— А смягчающие чары и небольшой подогрев под него можно на пол наложить? — спросила МакГонагалл, которая внимательно наблюдала за магом.

Кассий на мгновение задумался, потерев подбородок острыми когтями и даже не поцарапавшись.

— Думаю, ваши чары не войдут в конфликт с моими.

Декан тут же набросила чары, чтобы мальчик не лежал голой кожей на холодной полу.

Кассий помахал рукой, будто что-то с нее стряхивая, и пальцы снова стали мягкими и девичьими, с аккуратными и коротко подстриженными ногтями.

— Прошу, рассаживайтесь, коллеги. Альбус, вы, как наблюдатель, в ноги. Лорд Аргус — слева, магистр Северус за ним, пожалуйста. Магистр Поппи — в головах, а вас, магистр Минерва, попрошу сесть за моей спиной. Сейчас я подключусь к магистру Минерве, а лорда Аргуса подключу к магистру Северусу. Все готовы? — дождавшись утвердительного ответа от каждого, Кассий кивнул.

По лицу МакГонагалл прошла судорога, и она нахмурилась, Снейп остался внешне бесстрастным, а вот лицо Аргуса осветила широкая счастливая улыбка. Ему-то ощущение точно нравилось.

Дождавшись, пока все разместятся, маг опять сотворил уже знакомое всем, кроме Минервы, заклинание Духовного Зрения. Альбус теперь с куда большим любопытством рассматривал то, что видел — тогда ситуация была критической и он лишь мельком глянул на присутствующих.

Первым, он, конечно, попытался рассмотреть Кассия. Как и прошлый раз, голова начинала кружиться, а глаза не желали сфокусироваться на чем-то, что было сразу везде и нигде. Золотая хризантема с прожилками синего льда. Красиво. И выглядело довольно… гармонично?

Аргус оказался тоже интересным — его душа была похожа на тусклых красный шарик расплавленной лавы, что медленно кипел и перетекал. Иногда с его боков выскальзывали то ли щупальца, то ли протуберанцы, а разрывы бордовой лавы вспыхивали оранжевым, почти белым светом. Потом разрыв смыкался, оставляя снова тусклую бурду.

Потом Дамблдор перевел взгляд на Северуса. У него душа была закована в плотную чешуйчатую скорлупу, была сухой и серой, но внутри что-то постоянно ворочалось, отчего чешуйки расходились в сторону и снова смыкались.

Поппи и Минерва обладали душами, похожими на цветы — у колдомедика гигантская, тепло-желтая календула, а у его заместителя — цветок чертополоха.

— А свою душу можно посмотреть? — не удержался от вопроса Дамблдор.

— Не с помощью этого заклинания, — ответил Кассий, но вдаваться в подробности не стал. — Внимание, коллеги, работаем.

Дамблдор почувствовал касание, потом рывок, и вот уже он снова в знакомом зале, в котором уже не раз встречался с магом из другого мира. Тут он был снова в том виде, к которому Альбус привык. Непроизвольно он почувствовал некоторое психологическое облегчение — наблюдать за юной мисс Грейнджер, когда она была… не она, было неприятно и жутко.

Рядом с ним стоял Филч, и Дамблдор позволил себе немного удивиться тому, как он тут выглядел — прямая спина, высоко поднятый подбородок и откуда-то появившееся внутреннее достоинство.

— Прошу за мной, — Кассий сделал приглашающий жест и отошел буквально на два шага. Туман тек и таял, стирая гранитный серый пол и голубой хрустальный потолок. И вот Альбус с любопытством оглядывался, обнаружив себя в странной комнате, похожей на спальню башни Гриффиндора, вот только размером с квиддичное поле. Даже пол был покрыт аккуратно подстриженным газоном с белой разметкой. Стены были увешаны фотографиями, среди которых чаще всего встречались Рон и Гермиона, родители Гарри, его собственная фотография в младенчестве. В углу стояла детская кроватка, красивая, украшенная лентами и мягкими подушками. С потолка свисала на золотой подставке любимая метла Гарри.

— Похоже, у вашего мальчика большое сердце, — заметил Кассий, — столько места для друзей.

— Гарри — замечательный мальчик, — с тихой гордостью ответил Дамблдор. То, что он видел, ему нравилось.

Следуя за уверенно ориентирующемуся тут магом, они вышли к большому обеденному столу, заваленному плюй камнями, вкладышами от шоколадных лягушек и яркими буклетами и книгами по квиддичу. Над столом висел гигантский снитч, который все пытался воспарить, но прозрачные крылья били по воздуху не в унисон, все время роняя его на стол с металлическим стуком. Местами сияющие золотым глянцем бока потускнели и деформировались, будто изнутри что-то прорывалось, но так и не смогло сломать стенку.

— Лорд Аргус, вы готовы? — спросил маг, шаря под золотым шаром и вытаскивая из-под него красную перевитую веревку.

— Да, — Филч подошел к столу и небрежным жестом сбросил на пол весь хлам, что заваливал столешницу.

— Нить судьбы не повреждена, это хорошо. — Кассий пропускал красную веревку через ладони, просматривая фут за футом. — Тогда давайте начинать с общего анализа.

Филч аккуратно взял в руки трепещущее прозрачное крыло, которое тут же замерло, и бережно ощупал его.

Дамблдор со все возрастающим любопытством наблюдал за сверхъестественным действием, мифом, легендой — магией душ. И тоже очень хотел разобраться и научиться.

* * *

— Если бы не Орда, то отряд сан’лейн никогда бы не смог проникнуть в Наксрамас! — Зосима бухнул кулаком по столу, не замечая, что опрокинул чернильницу и синяя лужица быстро расползаетяся, пачкая карты и письма.

— Если бы не Орда, то вы бы, олухи мягкозадые, даже не знали, что они туда полезут! — возмутилась знахарка, которая сверлила паладина тяжелым злобным взглядом. — Мы, а не вы, дали твоему отряду добраться до Кел’Тузада! Мы, а не твои паладины платили кровью, расчищая путь к личу! Это мы пришли к вам на помощь, когда лич вас почти добил! И это именно моя разбойница пролезла аж в саму Цитадель Ледяной Короны, чтобы добыть сведения, и чуть не сдохла там ради того, чтобы передать вести нам!

— Да лучше бы и сдохла, богопротивная мерзость! — прошипел Зосима, сжимая кулаки.

— Ах ты, неблагодарный щенок! — разъярилась знахарка. Волосы, заплетенные в многочисленные охряные косы, буквально стали дыбом. — Жаль, что нельзя было оставить вас на съедение нежити в Наксрамасе!

— Сами якшаетесь с нежитью и еще смеете обвинять меня, паладина?! Да знаешь ли ты, дикарка, через что я прошел ради избавления мира от этой порчи?!

— Ты даже не представляешь через что прошло мое племя, лишенное дома и земли, костей предков и благословения лоа! — Джига’Атал зарычала, хватаясь за грубый обсидиановый нож в кожаной оплетке.

Зосима тут же потянул меч из ножен, слишком разъяренный нахальной варваркой.

— Тише, — подал голос Элимар, что до этого в спор не вмешивался, стоя возле стены и скрестив руки на груди. — Как дети малые.

В дренея уперлось две пары злющих глаз.

— А ты бы вообще молчал, копытное! Это на тебе была организация охраны сердца Наксрамаса! — Джига’Атал с хрустом вогнала нож обратно в ножны.

— Охранять Наксрамас как бы не сложнее, чем захватывать, — ответил Эимар и подошел к столу.

— Жалкие оправдания! — огрызнулась женщина. — Если бы Альянс хоть иногда вытаскивал голову из задницы, то никогда бы такого не допустил!

Зосима засопел, отчасти согласный с тем, что второй раз Альянс профукал важную задачу — первый раз — когда не смог правильно упокотить проклятого лича, второй — когда не защитил от деверсионного отряда мракопадших сердце Наксрамаса. И хоть вырезать всех вампиров, пусть и с потерямию, все же удалось, но притащенные ими личи смогли буквально вырезать из пола остатки ритуала Кел’Тузада и сбежать обратно под защиту Цитадели Ледяной Короны.

— Джига, перестань, ты знаешь, что преувеличиваешь вину Зосимы, — сказал Элимар.

— Орда бы никогда…

— Твоя Орда неделю их не могла отловить под подножьем Наксрамаса, — припечатал дреней.

— Альянс мешал нам!

— Ты знаешь, что не права, — спокойно ответил экзарх и бестрепетно выдержал ее разъяренный взгляд.

— Точно, это же твои подопечные должны были охранять подступы к крепости! — тут же подал голос Зосима. Разбор полетов шел уже шестой час, а хитрая тролльская дикарка умудрилась все это время держать разговор только об ошибках Зосимы и его подчиненных. — Это Орда виновата в том, что…

— Хватит! — рявкнул экзарх, которому все это ужасно надоело. — Я уже устал выслушивать по кругу одни и те же обвинения! Так мы не до чего не договоримся, а работа должна быть сделана! Давайте уже по делу!

— Да кто ты такой, чтоб затыкать меня, кобель хвостатый?!

— Джига, если ты на захлопнешься, я не постесняюсь сделать с тобой то, что так прекрасно прерывает твое красноречие.

Зосима с удивлением наблюдал, как Джига’Атал буквальн захлебнулась возмущением, булькая и хрипя, пытаясь выдавить из себя ругательства.

— А ты, Зосима, тоже уймись — ты глава боевой семьи, а споришь с женщиной, как неотесанный школяр!

— Ты мне сначала женщину покажи, которую тут увидел!

— Зосима! Забыл, кто тебя наставил на пути Света? — угрожающе сдвинул брови экзарх.

Паладин прикусил язык, вспомнив тяжести своего ученичества у Элимара Светлоокого.

— А теперь успокойтесь и подумайте о том, что произошло. Зачем сан’лейн пытались добраться до сердца Наксрамаса?

— Харитон отправил свои изыскания в Андерсити, и наши специалисты пришли к выводу, что, скорее всего, лич не упокоен, а обрел случайную филактерию… где-то. Останки вампиры явно собрали для мощного поискового ритуала.

— Вуди и коллегия архимагов пришили к тому же мнению, когда изучали материалы по вторжению в Кирин-Торе, — неохотно подтвердил Зосима.

— Значит, Король Лич ищет своего слугу, — задумчиво потер подбородок Элимар.

— Значит, мы должны найти его раньше — не думаю, что кто-то хочет опять иметь дело с этой все никак не сдохнущей пакостью.

— Личи после возвращения обычно слабеют, — сказал Зосима и начал, морщась, вытаскивать из чернильной лужи не сильно пострадавшие бумаги.

— Только не Кел’Тузад, — покачала головой Джига’Атал, — после Чумных Земель он стал еще сильнее. Намного. Я не хотела бы, чтобы эта мразь вернулась обратно еще более злющей и сильной.

— Значит, мы должны найти его раньше, — пожал плечами Зосима.

— Идиот! Как мы это сделаем, когда прихвостни Короля-Лича утащили все годные останки?

— Сама дура! Наверняка есть способ! Ритуал какой или еще что!

— Именно из-за таких балбесов мы и проигрываем эту войну!

— Альянс вздрючил вас и выгнал на другой континент!

— Вождь решил, что негоже пятнать честь войной с мягкокожими слабаками!

— Хватит! — опять рявкнул Элимар. — Не о том спорите!

— Ой, иди ты к Хаккару хвост гладить! — знахарка отошла в сторону и вытащила из сумки длиннющую нитку обсидиановых бус, которую намотала на руку, и с тихим перестуком начала перебирать черные гладкие камешки, бормоча монотонную молитву-поклонения Лакоу.

Элимар вздохнул — разнимать этих двоих всегда было непросто. Но Зосима сегодня и правда уж совсем как с цепи сорвался.

— Зосима, что происходит? — тихо спросил он.

Джига’Атал незаметно развернула уши в их сторону и прислушалась, для вида продолжая тихо бормотать молитву и перебирать бусы.

— От Талай никаких вестей. С заставы пришло письмо, что она уже больше недели как не возвращалась с порученной работы. Зул’Драк будто поглотил ее.

— Плохо. Жива?

Как отец боевой семьи, Зосима владел очень полезным артефактом-книгой, в которую вписывались члены его отряда. Когда кто-то умирал, имя тускнело, выцветало, а потом становилось красным.

— Да, — тихо ответил Зосима, — имя потускнело, но все еще синее.

— Хорошо, — с облегчением кивнул Эотмар, — нужно подумать о поисковой партии, но сейчас так невовремя. Может, Бромса послать?

— Не могу, его крепко взяла в оборот охотничья экспедиция в Низине Шолазар. Его сейчас оттуда никак не вытащить, даже ради Талай. Я не совсем понял, что за редкую зверину он там поймать пытается, но достучаться до него сейчас невозможно.

— Это друидка ваша пропала, что ли? — Джига’Атал даже не повернулась к ним, продолжая теребить свои бусы.

— Не твое дело! — резко ответил паладин.

— Зосима! — оборвал его Элимар. — Ты что-то слышала?

— Слышала, — гнусно усмехнулась женщина и хитро посмотрела на них через плечо.

— Лоа подсказали?

— Делать лоа нечего, чтобы присматривать за остроухими! — фыркнула Джига’Атал.

— На свои уши посмотри! — возмутился Зосима. — Если что-то знаешь, говори немедленно, а не то…

— А не то что? — угрожающе прошипела знахарка. Волосы на ее голове опять зашевелились.

Элимар тяжко вздохнул и потер лицо.

«Видит Свет, люблю обоих, но как же иногда придушить их хочется!»

— Джига, малышка, не сердись на Зосиму. Талай — член его боевой семьи, и он волнуется. Тебе же тоже не безразлична судьба твоей маленькой Орды?

— Какая я тебе маленькая! У меня уже внуки есть! — возмутилась знахарка.

— Для меня ты всегда молода и прекрасна. Ну так что, скажешь?

Дреней обошел сидящую на полу знахарку и сел напротив. Троллиха была упряма как стадо козлов, и давить на нее было глупой затеей. Только лесть, уговоры и намеки на прошлое.

— Пусть жестянка попросит.

— Ах ты! — возмутился было Зосима.

— Конечно, малышка. Зосима попросит. Вежливо. Да, друг? — экзарх поднял на паладина светящиеся глаза, и он понял, что действительно попросит, и действительно вежливо.

Подойдя к мерзко улыбающейся зеленокожей тетке на негнущихся ногах, паладин низко поклонился и очень вежливым тоном обратился:

— Уважаемая зульфи, благослови вас Свет и направь на путь служения, прошу вас ради всего святого, что есть в вашем большом и добром сердце, утолите мою печаль, расскажите, что знаете о судьбе моей подопечной Талай.

— Хо… — усмехнулась знахарка. — Можешь, когда хочешь.

— Джига, не кривляйся. Рассказывай уже, — устало попросил Элимар.

— Ладно! Ладно! Я же не зверь какой, — Джига’Атал сложила руки на груди и склонила голову к плечу. — Жива ваша друидка, сами знаете, вот только попыталась откусить кусок, который не то что проглотить, но и прожевать не может. Отловили ее мои дикие сородичи и готовили к лоа’мааг’да⁽¹⁾.

— Где?! Какое племя?!

— Уймись, — оборвала суету Зосимы женщина, — ее вытащил оттуда мой родич.

— Так значит Орда теперь ее в плену держит?!

— Зосима, видят лоа, я ему сейчас худу⁽²⁾ сделаю!

— Зосима! Продолжайте, уважаемая зульфи.

— Плоха она совсем, почти полностью ее подготовили к лоа’мааг’да, так что он ее теперь выхаживает в своем убежище.

— Где оно? Нужно срочно туда ехать!

— Мальчик, ты действительно думаешь, что я выдам схрон своего родича псу из альянса? — приподняла в деланном удивлении брови женщина. — Не надо никуда ехать, выходит ее, возьмет с нее гис и привезет обратно.

— Что за гис? — напрягся Элимар, немного знакомый с тролльскими обычаями.

— Тот, что лоа угоден будет. Это уже Прядущий Путь решит.

— Не шути со мной, варварка!

— Я все сказала, — женщина встала и потянулась, — я не скажу, где родич ее держит. Но, если хочешь, можешь написать ей письмо. Я, так и быть, передам. Я устала, пойду я. Завтра продолжим думать, что делать с поиском Кел’Тузада.

— Джига! — позвал ее Элимар.

— Нет, дружок, — она повернулась, уже держась за дверную ручку, — больше не скажу.

Экзарх сделал два шага к знахарке и шепнул ей что-то на ухо. Зосима с удивлением заметил, как зеленые щеки женщины стали темнее.

— Ну ладно, приходи, — она хихикнула совсем уж по-девчоночьи и вышла за дверь.

Зосима уронил себя на стул. Голова болела.

— Напиться, что ли?

— Не советую. Нам еще на доклад в Серебряный Анклав идти. И еще и там думать, как искать лича.

— Все равно напьюсь, но позже.

Зосима со вздохом встал и вышел из своего кабинета.

---

1) зандалари — ритуал подготовки жертвы иной расы в пищу лоа

Вернуться к тексту

2) зандалари — темное вуду, проклятье

Вернуться к тексту