Тьма ведёт меня (джен)

Как только солнце едва-едва коснулось своим краем горизонта, как Гермиону буквально выбросила из кровати жуткая боль в животе.

— М-м-м! — застонала она, комкая ночную сорочку в кулаке и чувствуя, как по спине прошел озноб.

Боль ее разбудила мгновенно, сорвав сонный дурман с глаз. Нащупав пластину браслета, она ее провернула.

— Доброе утро, леди Гермиона, — голос мага был бодрым и спокойным, будто бы его подопечная и не корчилась на коленях на полу, прижимая покрывшийся потом лоб к каменному полу.

— Магистр Кассий, что происходит? — с трудом прохрипела она, не в силах разогнутся.

— Утренний разгон ядра, разумеется, — как само собой разумеющееся, ответил маг, — вы же вчера уже должны были запомнить это ощущение.

— Да, но мне больно!

— И?

— Можно немного… э-э-э… снизить интенсивность. Меня сейчас стошнит.

— Не стошнит — ваш желудок пуст. И, право слово, я чувствую ровно то же самое, что и вы, так что не надо преувеличивать. Все более чем терпимо.

— Но…

— Время не терпит. Сегодня у вас учебный день, а вам еще нужно успеть после завтрака поговорить с верховным магом Альбусом. Возможно, придется прием пищи пропустить.

— Магистр Кассий, пожалуйста, можно чуть-чуть ослабить? — жалобно попросила Гермиона, прижимаясь спиной к кровати и трясясь.

— Нет, — безапелляционно ответил маг, — а теперь встали и бегом умываться. У вас еще разминка по плану, сбор на учебу и разговор с ректором.

— Но..

Внутри Гермионы боль скачкообразно усилилась, выбивая из нее весь воздух. Когда-то давно у нее болел живот, и родители повезли ее в больницу с подозрением на аппендицит. Так вот, аппендицит теперь казался ерундой.

— Леди, я смотрю, вы до сих не поняли особенностей того положения, в котором мы оказались. Я вас предупреждал, что личное ученичество — это не шутки, а с теми обстоятельствами, которые нас связали — так вообще катастрофа. — Кассий говорил жестко, почти что со злобой. — Раз уж мне на шею повесили девоньку ясельного уровня с требованием вырастить из нее мага, равного или превосходящего меня, то так тому и быть.

— Магистр Кассий, но вас же никто не заставляет меня учить! — Гермиона кусала губы и хрипло дышала.

— Скажите, вы обладаете альтернативной анатомией? — необычайно ласково спросил маг.

— Простите? — девочка растерялась.

— Я у вас уточняю, точно ли ваш слуховой аппарат находится в голове или в месте ей противоположном? Я вам вчера вполне ясно и подробно объяснил, что такое ученическая клятва и к чему она ведет. Поэтому, нравится мне или нет, но я обязан приложить все силы, чтобы хотя бы попытаться сделать из вас что-то вменяемое.

Глаза опять стали мокрыми — после целого месяца спокойного, очень вежливого общения терпеть резкость и грубость от магистра Кассия было особенно неприятно. Внутри колючим кактусом прорастала обида и злость.

— Почему вы так грубы со мной?!

Кассий вздохнул, его голос смягчился.

— Леди, вы все еще не понимаете, что произошло. Вы думаете, что случившееся с вами — занятное приключение с иномирцем в качестве любопытного бонуса. А фактически в глазах всех вменяемых существ, которые вас окружают — вы теперь монстр, одержимое потусторонней тварью чудовище, которое в любой момент может начать убивать всех вокруг.

Гермиона захныкала — слова мага резали куда больнее, чем ощущение раскручивающегося ядра. В общем-то, он был прав, но раньше он лишь туманно намекал на шаткость ее положения. Сейчас же говорил в лоб и не выбирая выражений.

— Магистр Кассий, то, что вы говорите слишком…

— Слишком что? — мягкость голоса опять сменилась раздражением и резкостью.

— Все не так… э-э-э… трагично!

— Так. Я понял. Похоже, мне все же придется говорить с вами прямо, раз вы сами не понимаете. Что ж, на правах учителя давайте-ка я вам кое-что объясню. — Маг хмыкнул и продолжил, не прекращая при этом терзать ее магическое ядро: — Считайте, что вам бесконечно повезло родиться в столь миролюбивом и непуганом мире. Случись подобное происшествие у меня дома, вас бы живо, не глядя на титул и происхождение, загнали в ритуальный зал, а дальше по ситуации — или вытащили из вас подселенца, попутно бесповоротно искалечив вашу душу, или использовали как материал для исследований, потому что любой плененный одержимый — ценный магический трофей. В лучшем случае просто убили, рассматривая это как особую милость к вашим заслугам, если бы таковые были. Потому что любая одержимость — это не то, с чем шутят. Это по-настоящему опасный раздел магии. Ведь никто в здравом уме не станет рисковать и надеяться, что подселенец — случайный доброжелательный дух или смешливый лоа, которому приспичило пошутить над смертными. Демоны Легиона, порождения Бездны и Древних Богов, потусторонние духи, полубоги, агенты Нелтариона или дети Мурозонда — это силы, которые разрушительны и опасны. И очень любят тела маленьких наивных человеческих детенышей, если вы понимаете мой намек.

Гермионе стало страшно. Горло перехватило.

— А тут с вами возятся, уговаривают и наблюдают на деликатном расстоянии. — Кассий продолжал, будто не замечая отчетливого шмыганья носом своей подопечной. — Вашу свободу никто не ограничил, за вами просто деликатно наблюдают, понадеявшись на мое добросердечие и порядочность. Вас не изолировали в руническом круге. Вас не разобрали на ингредиенты. Вас не подключили к энергетической системе замка. С вами вообще не сделали ничего такого, что заставило бы вас молить о смерти. Да вы должны полозом виться у ног вашего ректора и учителей за такое неслыханное милосердие на грани самонадеянности. Я не могу судить о нравах вашего общества, но я совершенно уверен, что только благодаря милости верховного мага Альбуса вас не изолировали и не разобрали на части. Вы в состоянии осмыслить это или мне еще более простые слова подобрать?

— Я…

— Обдумайте на досуге то, что я вам сказал. А теперь давайте-ка вернемся к тому, что должно. — Маг как будто и не делал резкой отповеди вернулся к поучительному тону: — В высоком искусстве изучения арканы и магии огромное значение имеет не только интеллект и врожденный дар мага, но и терпение и дисциплина — фундамент, на котором строится величие, — маг говорил сухо, садистски выкручивая ее магическое ядро. — Терпение для мага — это добродетель, что позволяет спокойно перенесить боль, беды, скорби, несчастья и трудности.

Гермиона заскулила, уперлась руками в пол и встала на подрагивающих ногах.

— Дисциплина же — строгое и точное соблюдение правил, следование планам и распорядку, что обязательно для их выполнения.

Боль немного отпустила, и девушка пошатываясь побрела в ванную. Голова гудела от недавней отповеди, а теперь вынуждена была укладывать внутри себя поучения учителя.

— Магистр Кассий, но вы делаете мне больно! Пожалуйста… Это… насилие!

— Можете обращаться ко мне «учитель», леди, — сухо ответил Кассий. — Дисциплина — это насилие, необходимое для эффективного вашего обучения. Я уже вижу, насколько вопиющий пробел в вашем характере в этих двух добродетелях. Но ничего, вы еще поймете, что дисциплина порой важнее таланта. Когда вы будете на пределе своих возможностей, только дисциплина позволит вам шагнуть за эти пределы, стать большим, чем то немногое, что вы сейчас из себя представляете. А теперь умойтесь, оденьтесь во что-то удобное и продолжим. У вас есть пять минут на физиологические потребности и подготовку к началу разминки.

— Но! — Гермиона дернулась, чувствуя, как краснеет от стыда.

— Время пошло. И браслет отключите, чтобы я не смущал вас своим присутствием.

Девушка послушно выключила браслет и закусила побледневшие от боли губы, сдерживая стон. Боль не стала меньше, только чуть-чуть терпимее, да и только. Почему-то ей казалось, что ей не понравится то, что с ней сделает внезапно оказавшийся садистом Кассий, если она задержится.

Справившись за рекордными сроками с утренними делами, Гермиона с внутренним трепетом опять включила браслет.

— Итак, вы задержались на три минуты. В качестве моего мягкого неодобрения, — Гермиона опять охнула, сгибаясь. Внутри был уже не просто миксер, а насадка для рубки мяса, — я увеличиваю количество оборотов на 0,017%.

— Учитель, я… так не могу! То, что вы делаете — это за пределами моих возможностей, — на глазах выступили слезы.

— Вы — не можете, ваше тело — вполне. Иначе я бы не смог, воспользовавшись вашими ресурсами, разогнать напавших на вас дементоров и провести демонстрации. Могу я в вашем теле — сможете и вы. А теперь покажите мне пределы вашей гибкости.

— В это сложно поверить, — ответила Гермиона. — А как мне показать вам… э-э-э… гибкость?

— У вас была хоть какая-то физическая подготовка? — с ноткой мучениства спросил Кассий.

— Да… в младшей школе у меня была физкультура.

— Ох, я так и думал, что ад все же существует, — сухо заметил маг, — вот только не знал, что я его заслуживаю. Знаете, что такое разминка, растяжка?

— Да.

— Приступайте.

Гермиона скованно попыталась понаклоняться, покрутиться, смущаясь и чувствуя себя скованной и глупой.

— А зачем?

— Ниже наклоняйтесь. Я наблюдаю за вашими связками, и вы и тридцати процентов не реализовали. Что именно «зачем»?

— Ну, — Гермиона наклонилась ниже, но пола пальцами так и не коснулась, — физкультура зачем магу?

— Серьезно? — удивился маг. — А вы как думаете?

— Ну… — Гермиона задумалась, приседая и слушая оглушительный треск в коленях. Как только ее голова занялась обдумыванием вопросов, боль в животе будто отошла на второй план. — Чтобы быстрее двигаться?

— Да. А еще?

— Может, чтобы дольше сражаться?

— Хорошо. Еще варианты?

Гермиона начала разминать суставы, как помнила еще со школы.

— Не знаю.

— Душа и тело связаны, влияя друг на друга. Укрепляя тело — укрепляете душу, значит, увеличиваете магический потенциал.

— Я не знала.

— Удивительно, что у вас это не преподают. Но я это исправлю. Так, то, что вы делаете, никуда не годится. Дайте мне контроль над телом.

— А… как? — удивилась Гермиона.

— Формальным согласием.

— Э-э-э… хорошо.

Гермиона почувствовала, будто ее потеснили куда-то в сторону. Это было так странно — видеть, слышать, все ощущать, но не иметь возможности управлять телом. Накатила паника.

— Так, успокойтесь, я чувствую, что ваше сердце уже в горле. Ваша гуморальная регуляция мне не подвластна, так что давайте я сейчас подышу, а вы перестанете бояться, хорошо? — голос Кассия был все еще его собственный, исходящий из шарика света перед ее глазами.

Гермиона облизнула губы и заикаясь ответила согласием.

— Вот, хорошо. А теперь работаем. Эх, давненько я не занимался такой ерундой. Уже и забыл, каким можно быть хилым.

Тело задвигалось само по себе, быстро и четко выполняя разминку. Гермиона чувствовала боль и спазмы в мышцах, что совсем забыли, что такое движение, пока девушка сидела годами в библиотеке или за учебой.

— Пока вы не войдете в рабочий режим, я буду заниматься вашим телом и ядром, а вы слушайте то, что я буду рассказывать, и запоминайте — у нас есть еще час перед завтраком. Итак, маг в Азероте, независимо от сферы его деятельности, всегда военнообязанный и частенько оказывается если не на полях сражений, так в научных экспедициях в диких землях. А значит, тело должно быть выносливым и его функциональность не может быть завязана полностью только на магический резерв. Исчерпав запасы маны, вы не должны падать замертво, а обязаны быть в состоянии не только двигаться, но и продолжать бой врукопашную с максимальной эффективностью. Понятно, что…

Гермиона слушала, и чем больше слушала, тем больше боялась того, что теперь ее ждет. Но, в конце концов, она лучшая ведьма. И этот шанс, каким бы кошмарным он ни был, она не упустит. Сцепив зубы и сглотнув горькую от боли слюну, она сосредоточилась на лекции магистра по качествам, которые должны быть у полноценного мага и которых у нее не наблюдается.

* * *

Гермиона стояла перед кабинетом директора за полчаса до завтрака и нерешительно мялась. После всего того, что ей сказал Кассий о ее шатком положении, попадаться на глаза учителям почему-то не сильно хотелось.

— Смелее, леди, — подбодрил ее маг, — не вижу причин вашего мандража.

Гермиона вздохнула. Тело после «легкой разминки» нещадно болело, в животе крутилась боль, что то усиливалась, то уползала куда-то глубже. В этом Кассий был прав — спустя час его манипуляций над ней ядро начало разогреваться, и боль стала уменьшаться.

— Я просто не хотела бы пропускать занятия, — потупившись ответила она, — сегодня уже понедельник, ведь из-за субботнего происшествия вы так и не поговорили, как собирались.

— Ох, леди, не шокируйте меня своей неспособностью расставлять приоритеты, — едко заметил маг, — вы действительно думаете, что примитивно читаемая неупокоенным духом история магии имеет большее значение, чем решение вашей затруднительной ситуации?

— Нет, но… я не привыкла пропускать занятия.

— Тогда мне вдвойне неясно, почему я не заметил вашего рвения сегодня утром. Не теряйте времени, вперед. — Болезненный импульс в ядре стал за утро его любимым способом быстро простимулировать свою подопечную. Гермиона чувствовала себя упрямой козой, которую уставший пастух вынужден постоянно погонять хворостиной.

Гермиона вздохнула и прошептала пароль «Сливовая пастила». Горгулья посмотрела на нее с явным подозрением, но потом все же отступила от лестницы, открывая проход. Девушка с трудом поднялась по лестнице на уставших ногах и постучалась в дверь.

— Войдите!

Директор был еще на месте.

— Доброе утро. Мисс Грейнджер, я ожидал вас после завтрака.

— Доброе утро, профессор Дамблдор. Магистр Кассий настоял на том, чтобы разговор начался как можно раньше, — девушка щелкнула браслетом.

— Приветствую вас, верховный маг Альбус.

— Доброе утро, магистр Кассий, — директор сел и сделал приглашающий жест в сторону кресла. — Я ожидал вас немного позже.

— День наступил давно, не хочу терять времени.

Гермиона села в предложенное кресло и чинно сложила руки на коленях.

— Мисс Грейнджер, вы бледны. Вы хорошо себя чувствуете?

— Да-да, все отлично! — поспешно ответила она.

— Хорошо.

— Верховный маг, юная леди высказала опасения, что может пропустить сегодня занятия. Я нахожу ее беспокойство не вполне обоснованным, но имеющим логику. Как мы поступим ввиду того, что разговор будет долгим?

— Давайте сегодня с утра мы ограничимся подробным разбором вашего субботнего происшествия, а продолжим уже в вечером. К тому же вам уже известно, что мисс Грейнджер обладает одним артефактом, который позволит ей успеть за сегодня больше.

— Разумеется, я не мог не заметить, что сутки юной леди несколько превышают те, что есть для других. Леди, мне нужен доступ к ядру и вашей левой руке.

— Конечно, магистр.

Дамблдор нахмурился. Он догадывался, что просьба формальная, но пока что вторженец продолжал вести себя прилично.

— Итак, вы позволите небольшую иллюзию?

— Разумеется.

Девочка шевельнулась, и ее левая рука приподнялась, в небрежном жесте творя полупрозрачную сферу между столом и креслом.

— Итак, я покажу вам все со своей точки зрения. Это будет куда нагляднее, а с моими комментариями по ходу вы сможете более полно сложить картину.

Сферу заполнила совершенно не просвечивающиеся образы, весьма убедительные и полные. По кабинету разлился запах прелой листвы, мокрой земли, травы и чего-то тухлого. Мальчик Уизли лежал на спине подёргиваясь, а над ним склонился дементор и прижимался к лицу ребенка. Все было уменьшено, но выполнено неимоверно подробно и достоверно.

— Вы так подробно все запомнили? — удивился Дамблдор, рассматривая следы на дороге, обращая внимание на примятую траву на обочине, листья, что гнал ветер. Картинка тут же застыла.

— Разумеется. Функциональная память — безусловное качество мага. Продолжаем?

— Да, прошу вас.

Фигуры задвигались. Дамблдор увидел, как в поле зрения появились две тонкие руки. На левой уже горел синим браслет.

— Леди Гермиона? — голос магистра Кассия слышался теперь уже из сферы.

— Спасите нас! — девочка кричала, почти переходя на визг срывающимся голосом. Ее руки вцепились в одежду Уизли, и видно было, как побелели ее пальцы, когда она попыталась выдернуть мальчика из-под дементора. В следующее мгновение ее поле зрение дернуло, будто она решила внезапно посмотреть вверх. — Сделайте хоть что-нибудь!

Поле зрения девочки дергались, ее явно резкими рывками оттаскивали за волосы от мальчика.

— Тогда вы должны разрешить мне пользоваться вашим телом, леди Гермиона, чтобы я мог использовать ваше магическое ядро. После этого изгнать меня может стать куда сложнее! Одумайтесь, леди!

— Стоп, — директор встал из-за стола и подошел ближе к сфере.

Картинка опять застыла.

— Мисс Гермиона, попрошу вас встать. Я хочу немного подвигать мебель.

Девочка повиновалась, а директор парой изящных взмахов палочкой отодвинул к стене всю мебель, да еще и уменьшил ее до размеров спичечных коробков. Кассий, не дожидаясь просьбы, тут же развернул сферу почти на весь кабинет и опустил нижний полюс куда-то под пол. Фигуры внутри нее достигли реальных размеров и заняли более удобный фокус, хотя все еще были выше пола.

— Вы в этот момент не говорили об ученической клятве. Только про изгнание. Почему? — директор обходил сферу по кругу, не глядя на своих собеседников.

— Не было смысла вдаваться в подробности, — спокойно ответил Кассий. — Я обязан был донести до леди Гермионы главное.

— Почему ваш доступ к ядру должен стать препятствием для вашего изгнания? — директор исполнял какие-то чары, но внешне ничего не происходило.

— Очевидно же — ученическая клятва связывает две души, а учитывая специфику нашего с юной леди положения, дополнительная связь однозначно не облегчит поставленную задачу.

— Я понял, продолжайте, пожалуйста.

— Если мы с Роном умрем, то уже будет все равно! Берите, что вам нужно!

Поле зрения опять сместилось — пропало небо, сменившись на уродливую морду дементора с уже снятым капюшоном. Серая, покрытая струпьями и язвами мерзость заслонила почти все. Рот, усыпанный мелкими зубками, пульсировал и издавал мерзкие сосущие звуки. Тонкая девичья рука с браслетом уперлась ему куда-то в подбородок. Запах мокрой земли, тухлятины и почему-то каких-то насекомых усилился.

Рука, что еще мгновение назад отталкивала дементора, ослабела и безвольно упала.

— Спасите меня!

— Хорошо.

«Полностью совпадает с тем, что дала мисс Грейнджер для омута памяти. Посмотрим, что там дальше и насколько совпадет с тем, что дал Северус».

Руки взметнулись вверх, их окутало синее свечение, вокруг запястьев замкнулись световые кольца с плывущими по ним незнакомыми рунами.

— Delmazi akie surnak dewa kaar, turnem suduk?

— Что вы сказали?

Картинка тут же остановилась. Гермиона с широко распахнутыми глазами рассматривала то, что пропустила. В этот момент она потеряла сознания от невыносимой боли, похожей на ту, что испытывала, когда маг обращался к ее ядру.

— Эм... ругался, — немного смущенно ответил маг.

— А можно перевод?

— Э-э-э… если леди не против?

— Нет, что вы. Меня это нисколько не смутит.

— Я сказал «как вы посмели напасть, животные».

— Как вы оцениваете этих существ?

— Если это предел их развития, то для опытного мага не представляют особой опасности.

— У вас есть такие?

— Таких нет, но порождений Тьмы очень много и они разнообразны, так что общие принципы борьбы с подобными существами давно известны.

— Прошу, дальше.

Синие кольца чуть ускорили свое скольжение, а тонкие ладошки просто хлопнули друг о друга, испуская едва заметную вспышку. Головы существ окутало голубое свечение. Дементоры завизжали так, что Гермиона почувствовала, как у нее заныли пломбы. А потом бросились врассыпную, растворившись в темноте леса.

— Что это за заклинание?

— Ментальный крик. Целью является любое существо, обладающее разумом.

— Что оно делает?

— Заклинание относится к школе ментальной магии, хотя его может выполнять и жреческая школа Тьмы — точки приложения одинаковые, меняются только способы проведения воздействия на цель. В целом заклинание порождает волну сверхъестественного вопля, что распространяется в радиусе примерно до тридцати футов. Все, кто попадает в радиус поражения, испытывают непреодолимую панику и желание бежать. Дальше все зависит от стойкости и силы существа.

— Удивительно. Почему вы выбрали именно его?

— Я не знаю специализированных заклинаний для уничтожения этих существ, да и в состоянии леди особо не повоюешь.

— Вы что-то чувствовали в такой близости от них?

— Да, конечно. Стандартная темная аура, ничего особенного.

— И она на вас не подействовала?

— Слишком слабая для подготовленного разума. Дальше?

— Да, прошу вас.

В поле зрения опять появились руки, что оттряхивали колени. Голос Кассия опять что-то недовольно пробурчал.

— А сейчас что вы сказали? — тут же поинтересовался Дамблдор.

— Посетовал на то, что… э-э-э… только не воспринимайте мои слова как критику… Я посетовал, что ваши маги слишком физически слабые и что некоторые проблемы можно решить не магией, а быстрыми ногами.

— В чем-то вы правы, — усмехнулся Дамблдор, — прошу, дальше.

Тело мальчика приблизилось, и теперь директор мог видеть мертвенно белое лицо с серыми губами. Веки были закрыты до половины, и белки глаз казались сваренными вкрутую яйцами.

— Я опять ругаюсь, — Кассий не стал ждать просьбы о переводе. — Говорю, что если меня сейчас застанут в такой ситуации, то могут и не дать объясниться.

— Вполне обосновано переживали, — кивнул Дамблдор, наблюдая, как тонкие ручки девочки со сноровкой опытного врача начали пытаться реанимировать мальчика. — Мне кажется или вы сейчас на другом языке говорили?

— Это еще более грязные ругательства, — неохотно ответил маг, — низкий зандалари — язык одичавших троллей. Считается неприличным даже в обществе обычных троллей. А вообще, я в этот момент пытался удержать душу вашего подопечного от отторжения — дементор успел значительно повредить энергооболочки души. Эти существа вскрывают оболочки и питаются ментальными фракциями души.

— Опять ругаетесь?

— Да, — хмуро ответил маг. — Как вы понимаете, оказаться почти что без магии с умирающим ребенком на руках — не самая приятная ситуация.

— Что вы делаете? — директор увидел, как маленькие ладошки прижались к груди мальчика и его тут же тряхнуло, выгибая дугой.

— Вы знакомы с проводящей системой сердца?

— Я понял, продолжайте.

Гермиона отчаянно краснела, понимая, что она фактически целовалась с Роном. Хотя и понимала, что такое искусственное дыхание, но от этого становилось ненамного легче. А еще внутри разливалась горячая волна глубокой благодарности к ее новому учителю, который спасал жизнь ее другу в условиях, когда она только и могла что беспомощно метаться. Обида за утреннюю выволочку как-то сама собой потускнела и растворилась.

«Нужно будет попросить его обучить меня и этому. На всякий случай».

Послышался голос профессора Снейпа:

— Мисс Грейнджер, потрудитесь объясни…

Поле зрения опять сменилось, и Гермиона увидела искаженное ужасом лицо профессора Снейпа. Черная мантия надулась пузырем за его плечами, лицо белым пятном плыло в ореоле грязных черных волос, глаза как черные буравчики впились в нее. В следующее мгновение сферу заполнила ослепительная красная вспышка.

— У вашего коллеги отличная реакция, — похвалил Кассий.

Зарево рассеялось, показывая искрящуюся ледяную корку, пусть и полностью прозрачную, но все равно слегка искажающую поле зрения.

— Это разновидность ледяного щита. Используется как против заклинаний, так и против физического урона. Имеет запас прочности в зависимости от вложенной маны и тонкости плетения заклинания. Характерной особенностью является возврат части полученного урона.

Гермиона видела, что ноги профессора сковал лед, а сам он пошатнулся и чуть не упал.

— Вы быстро отреагировали.

— Рефлексы, — сухо ответил Кассий. — Дальше?

— Не надо. Дальнейшие события нам уже известны. — Дамблдор посмотрел на Гермиону, что была все еще бледной. — Мне кажется, мисс Грейнджер устала.

— Все хорошо, — она тут же замахала руками. Ей хотелось посмотреть, что было дальше.

Сфера осыпалась искрящимся инеем и растаяла. Дамблдор вернул мебель на место.

— Хорошо, спасибо, что прояснили часть моментов. Давайте пока прервемся и отпустим мисс Грейнджер на завтрак.

— Как скажете, верховный маг Альбус.

— Тогда я жду вас после занятий. Мисс Грейнджер, ввиду всего происходящего я бы вам настоятельно рекомендовал значительно пересмотреть ваше расписание и отказаться от части предметов. Какой бы вы ни были старательной, но всему есть предел.

— Я… подумаю, — ответила она неохотно и встала.

— До вечера, магистр Кассий. Хорошего дня, мисс Грейнджер.

* * *

Гермиона добралась до Большого Зала, еще когда завтрак был в самом разгаре. То, как в ее сторону поворачивались головы, заставляло ее сжиматься и скорее пробираться к своему привычному месту.

— Гермиона! — Гарри радостно подскочил со скамьи, задев при этом кубок с соком, что щедро плеснул на колени сердито зашипевшего Дина. — Ты пришла!

Девушка кивнула и быстро села, чтобы хоть как-то спрятаться от настырных взглядов.

— Что случилось в Хогсмиде? Что с Роном? Где ты была все воскресенье? Почему ко мне не пришла? Я же так волновался! — Гарри смотрел на нее с непередаваемой смесью облегчения, радости и обиды.

Гермиона украдкой оглянулась, обращая внимание, как буквально вытянулись и развернулись в их с Гарри сторону уши всех присутствующих.

— На нас с Роном по дороге из Хогсмида напали дементоры. Рон пострадал, но с ним все будет хорошо. Мне досталось меньше.

— Что, Грейнжер, даже дементоры брезгуют настолько грязной кровью? — проходящая мимо Паркинсон едко, но тихо отпустила шпильку и прошла мимо.

Лицо Гермионы покраснело, она опустила лицо в тарелку.

— А ты выглядишь так, будто им вообще родня! Давно в зеркало смотрелась? — отбрил ее Гарри и наклонился к уху Гермионы, больше не тратя своего внимания на слизеринку: — Не обращай на эту дуру внимания.

— Я… да мне все равно, что она несет, — почти честно ответила Гермиона.

— Расскажешь, что случилось на самом деле?

— Обязательно, но не тут.

Девушка торопливо ела, не чувствуя вкуса. Живот крутило уже не только от того, что с ним делал магистр Кассий, но и от голода.

— Ты знаешь, что случилось еще в субботу? — шепотом спросил Гарри, пододвигая к ней тарелку с сэндвичами.

Гермиона мотнула головой, аккуратно доедая овсянку.

— Сириус Блэк проник в замок, растерзал портрет Полной Дамы на входе в нашу гостиную. Вместо него повесили сэра Кэдогана. А этот злобный дурень не желает пропускать мимо себя даже с паролем. Если что — попроси кого-то из старост, чтобы они провели.

Гермиона отложила ложку и уставилась на друга.

— Гарри! Наверняка он явился за тобой! Тебе нужно…

— Ой, да ладно, — махнул мальчик рукой, — я иногда думаю, что было бы неплохо, если он действительно меня нашел. Из-за этого психа меня теперь постоянно пасут, как маленького.

— О чем ты?

— Ну… за мной постоянно таскается кто-то из старост или даже учителей. Чувствую, дальше будет только хуже.

— Эй, Грейнджер, а это правда, что Блэк убил Уизли и почти убил тебя? — над ней зависла старшекурсница из Хафлпаффа.

— Конечно, правда, только вот меня он убил, а Рона похитил, — невозмутимо ответила Гермиона, не сводя с собеседницы злого взгляда.

Та выпучила глаза и попятилась от нее.

— Ну ты и странная, Грейнджер.

Гермиона уже отвернулась от нее, торопливо допивая сок.

— Гарри, мы опоздаем на урок.

Друг кивнул и подхватил сумку.

Пока они шли в класс Истории Магии, Гермиона кратко пересказала события того вечера.

— Так что, выходит, этот твой «сосед» вас спас?

— Выходит, что так, — кивнула Гермиона, на мгновение замирая и прикладывая руку к животу.

— Тебе плохо? — тут же забеспокоился Гарри.

— Ушиблась, когда вчера упала, ничего страшного, — отмахнулась девушка.

— Ты уже была у Рона?

— Хотела после обеда зайти. Пойдешь со мной?

— Еще спрашиваешь!

— Гарри! Гермиона!

Ребята остановились и обернулись, глядя на запыхавшегося Перси, что пытался их догнать.

— Гарри, почему ты удрал? Я же должен тебя проводить, — недовольно проворчал он, поправляя сбившуюся от бега сумку на плече.

— Я же не один! — возмутился Гарри.

— Мисс Грейнджер не староста.

— Зато смогла разогнать стаю дементоров, — Гарри упрямо вздернул подбородок.

— Гарри, перестань! — недовольно сказала Гермиона.

Перси перевел взгляд на девушку. Его взгляд, еще минуту назад надменный, недовольный и преисполненный важности, потеплел.

— Мисс Грейнджер, можно вас на минутку? — официально обратился он к ней.

Она недоуменно кивнула и отошла с ним на несколько шагов в сторону.

— Гермиона, мама просила передать, что наша семья никогда не забудет того, что ты сделала для Рона. Да и я никогда не забуду, — в его глазах было странное выражение благодарности, напряжения и сомнения, нижняя губа подрагивала, хотя лицо оставалось довольно нейтральным.

«Это была не я!»

— Ты всегда можешь рассчитывать на любую помощь от нашей семьи. Мы теперь имеем долг жизни перед тобой за Рона. Спасибо тебе за то, что ты спасла его. Конечно, мы не очень богаты да и мало какой вес имеем в обществе, так что не все можем сделать, но… Уизли всегда платят по своим счетам.

Девушка покраснела от стыда, пряча лицо. В чем ее заслуга? В том, что она визжала, как покалеченный в силках кролик? Все сделал магистр Кассий, пока она валялась в обмороке. Это он, а не она разогнал дементоров. И именно он спас от поцелуя Рона. Гермионе Уизли ничего не должны. Присваивать чужие заслуги было отвратительно.

— Вы мне ничего не должны, — твердо ответила она, не поднимая глаз, — Рон мой друг и никогда мне ничего не будет должен, как и его семья.

— Ты отказываешься от долга жизни? — неверяще спросил Перси. Сомнение в его глазах растворялось неприкрытым облегчением.

— Да, — твердо ответила она.

Перси кивнул и улыбнулся.

— Мисс Грейнджер, кажется, вы опаздываете на урок.

Девушка кивнула и, ухватив Гарри за сумку, потащила за собой в класс, оставив старосту за спиной.

— Что он от тебя хотел?

— Благодарил за Рона.

— Понятно.

Что в обед, что после занятий Гермиону с Гарри к Рону так и не пустили.

— Не беспокойтесь, мистер Поттер, ваш друг нуждается в отдыхе и сне. Уверена, что скоро я вам его верну в полном здравии.

— Но почему я не могу его увидеть! — опять упрямился Гарри, сжимая кулаки.

— Потому что мистер Уизли спит и его нельзя беспокоить, — терпеливо ответила мадам Помфри и мягко подтолкнула его к выходу. — Идите, мистер Поттер.

Ребята, огорченные неудачей, поплелись на выход.

— Пойдем к тебе? — предложил Гарри. — Расскажешь подробнее, что у вас и как приключилось.

— Не могу, — Гермиона небрежно заправила за ухо все время лезущую в лицо прядь, — мне нужно к профессору Дамблдору.

— А что случилось?

— Да он постоянно с… — она перешла на едва слышный шепот, — с магистром Кассием разговаривает.

— Везет тебе! — с легкой завистью буркнул Гарри, засовывая руки в карманы.

— Не говори глупостей! — рассердилась Гермиона. После того, что ей утром сказал магистр, ей уже и самой ситуация не казалась такой безоблачной. Да, когда она первый раз сидела в библиотеке и читала про одержимость, она испугалась. Но после знакомства с магом первоначальный страх прошел, оставив только огромное любопытство. И вот теперь беспокойство вернулось. — Ты даже не представляешь, как все серьезно.

— Так объясни мне, — пожал плечами Гарри.

— Я… — она замялась, подбирая слова, — пока не могу. Мне самой еще нужно во всем разобраться.

— Но ты же все равно нам с Роном расскажешь? И покажешь наконец-то этого твоего Кассия?

— Обязательно! — пообещала она.

— Гарри!

Гарри скривился и втянул голову в плечи, прошипев под нос себе что-то ругательное. К ним спешил профессор Люпин.

— Ух, еле тебя нашел! — весело сказал профессор. — Как ты смотришь на чашку чая в моем кабинете?

— Я хотел проводить Гермиону.

— Я сопровожу мисс Грейнджер, — Снейп буквально материализовался из ниоткуда за его спиной, заставив дернуться. — Мисс, прошу за мной.

Зельевар развернулся и, даже не проверив, следует ли студентка за ним, размашистым шагом поспешил по коридору.

— Спокойно ночи, Гарри. Увидимся утром за завтраком, — торопливо попрощалась Гермиона и заторопилась за Снейпом, пытаясь угнаться за его долговязой фигурой.

Запыхавшаяся Гермиона едва успела догнать профессора Снейпа у поворота.

— Как вы себя чувствуете? — сухо спросил Снейп, даже не глядя на него.

— Спасибо, все хорошо, — ответила Гермиона, удивленная таким вниманием.

— После разговора с профессором Дамблдором я ожидаю вас в пятом руническом зале на обследование. Я должен посмотреть, как на вас повлияла встреча с дементорами.

— Хорошо, только я не знаю, когда освобожусь.

— Это не имеет значения, я найду, чем себя занять, — он подвел ее к директорской двери и, смерив ее нечитаемым холодным взглядом, ушел.

Гермиона поднялась по лестнице и постучалась в дверь.

— Рад снова видеть вас, мисс Грейнджер, — Дамблдор ее уже ждал. — Магистр Кассий.

В этот раз в кабинете не было никакой мебели, кроме двух кресел возле очага. Видимо, Дамблдор рассчитывал на продолжение демонстраций.

— Добрый вечер, верховный маг Альбус. Итак, прежде чем мы начнем, я хочу сразу у вас уточнить один вопрос.

— Слушаю вас.

— Насколько вы готовы обсуждать все в присутствии юной леди?

Дамблдор задумался. Действительно, было много чего такого, о чем девочкам вовсе не стоило знать. Гермиона напряглась и с трудом подавила возмущенное восклицание.

— Хороший вопрос. Мы могли бы с вами продолжить беседу так же, как и в первое наше знакомство?

— Почему бы и нет, если леди не против. Будет хорошо, если вы используете что-то седативное или сонное, чтобы леди Гермионе не было так утомительно ждать окончания беседы.

— Подождите! — привстала с места Гермиона, которая вовсе не собиралась проспать все самое интересное. Веки ее тут же отяжелели. Дамблдор чуть поморщился — он не любил поступать с детьми так резко. Мгновение размышлял, стоит ли приглашать кого-то из коллег, и, наконец, решился. Отправив с Патронусом приглашение профессору Флитвику, он рассматривал мерцающий потусторонней синевой левый глаз.

— Вы не против, что я пригласил коллегу?

— Разумеется нет. Вы сможете его подтянуть за собой? — откликнулся Кассий. Кажется, его вовсе не заботило, что его сейчас будут форменно допрашивать. Альбус просто кивнул, откидываясь в кресле и ожидая профессора Флитвика.

— Добрый вечер, Альбус! — приветливо поздоровался низкорослый профессор, входя в кабинет. — О, сегодня вы не одни. Добрый вечер, магистр Кассий.

— Приветствую вас, магистр Филиус, — вежливо ответил маг.

— Итак, не будем затягивать, — Дамблдор трансфигурировал еще одно кресло для Флитвика и, подхватив его сознание чарами, потащил за собой.

Магов встретил все тот же зал, полный прохладной тишины, струящийся голубой туман и много света. Кассий вовсе не изменился в последней встречи — та же высокая жилистая фигура в странных одеждах, экзотическое лицо и удивительные уши.

— Магистр Филлиус, рад видеть вас… э-э-э… лично, — маг поклонился со всем изяществом.

— Очень рад, очень, — Филиус со всей непосредственностью протянул пухлую ладошку магу, который тот, смешно согнувшись, пожал.

— Господа маги, с чего начнем? Если желаете, я могу сегодня использовать время нашей беседы на краткий экскурс в историю моего мира, без подробностей, конечно, но чтобы вы смогли лучше понять мир, из которого я пришел.

— Это было бы очень интересно, — согласно кивнул Альбус, — хотя меня больше интересуют видения вашего боггарта. Это ведь ваши страхи были?

Кассий кивнул и потер подбородок.

— Я предлагаю отдельно разобрать этот эпизод, ведь, чтобы вы видели картину более полно, я должен дать вам основу понимания увиденного.

— Разумно, — тут же согласился Флитвик. Его буквально приподнимало над полом от любопытства. — Скажите, коллега, а где мы находимся?

— Это мое личное ментальное пространство, — пожал плечами маг, — место, где маги размышляют и занимаются самыми тонкими расчетами.

— О! А что…

— Филиус, думаю, нам стоит быть последовательными, — Альбус мягко прервал коллегу, понимая, что того уже понесло.

— Верховный маг Альбус, позвольте взять ваш резерв, — попросил Кассий, — леди Гермиона за сегодня несколько вымоталась, а ей еще предстоят вечерние занятия.

— Да, конечно.

— Итак, — голос Кассия стал менторским и скучным, будто бы он рассказывал то, что повторял уже бессчётное количество раз, — мой мир, как вы уже знаете, называется Азерот. Летоисчисление принято вести от Великого раскола, на момент моей кончины шел 10037 год. До этого было пять эпох: Темное Время Древних Богов, Война Титанов, империя Акир, тролльская цивилизация и цивилизация древних кель'дорай. На сегодняшний день населяющих Азерот разумных рас много, но все они занимают или нейтральное положение или состоят в одном из двух союзов — Альянс или Орда.

Появилась иллюзия большой планеты, в большей степени покрытой водой и сразу с двумя лунами, что неспешно скользили по своим орбитам. Она была окутана облаками. Альбус и Филиус прикипели взглядами к иллюзии и, сами того не замечая, погрузились в интереснейшую лекцию о другом мире. Альбус и сам не заметил, как увлекся — Кассий умел удивительно интересно рассказывать даже самым нудным голосом.

* * *

Талай открыла глаза. Перед ними предстала тьма, бархатная, чистая.

«Ослепла, что ли?»

Но нет, подняв трясущуюся руку, она нащупала на своем лице аккуратные повязки. На глазах оказали пропитанные каким-то лекарствами тампоны, уже давно нагревшиеся и подсохшие. Голова тоже была вся перевязана, сломанное ухо кто-то вправил и тоже аккуратно примотал мягкими бинтами к обмотанной тканью небольшой дощечке. Она прислушалась: не было слышно ничего, кроме потрескивающих в костре каких-то веток, звук от которых отдавался эхом. Запах дыма, что растекался от костра, был приятный и горький, похоже, ветки еще до конца не просохли и теперь в дыму чувствовалась горечь древесного сока. Еще раз сосредоточенно принюхавшись и не уловив в дыму опасных примесей, Талай чуть-чуть расслабилась. События последних дней слились в тошнотворную бессмысленную кашу — обрывок тут, осколок там. Связности не было. Понимания, где она и что с ней, тоже.

Аккуратно стянув с глаз повязку и проморгавшись, Талай поняла, что оказалась в невысокой, но узкой и глубокой пещере. Там, где была устроена ее лежанка, стена была гранитная с искрами кварца. Ближе к выходу — земля и корни. Потом кишка пещеры делала поворот и скрывала сам выход. Посмотрев вверх, эльфийка поняла, что какая-то вентиляция все же есть — дыму было куда уходить, так что она не боялась задохнуться. Рядом с ее лежанкой была свалена в кучу ее одежда, вот только обуви не было и оружия. Впрочем, она и не ждала, что ее спасители смогут ещё и похищенное троллями оружие разыскать и захватить с собой.

«Обобрали меня еще тролли, удивительно, что хоть штаны остались».

Кострище кто-то обложил камнями, золы скопилось уже достаточно много. Прикинув, Талай решила, что находится тут уж точно не меньше трех дней. Пещера прогрелась, было тепло и тихо. Кое-как перевернувшись на бок, путаясь в одеялах и шкурах, которые щедро были на нее навалены, она приподняла край и в неверном свете костерка заглянула под одеяло. Сорочка, белье, теплые носки и, собственно, все. Хмыкнув, она вернула одеяло как было.

«Интересно, Зосим меня нашел или кто-то из других семей?»

Она почувствовала, что проваливается в сон. Было тепло, и пришло чувство, что все будет хорошо. Разбудило ее шуршание и чьи-то шаги. Вздрогнув, она открыла глаза, но костер прогорел, а глаза все еще видели со сна почему-то нечетко.

— Смотрю, очухалась. Хорошо, да.

Женщина, с трудом преодолевая слабость, дернулась, пытаясь забиться в угол, подтаскивая ворох одеял к носу — сил сражаться не было, она была полностью беспомощна. Вместо кого-то из боевой семьи или хотя бы союзников перед ней на корточки опустился долговязый смутно знакомый тролль. В голове панические мысли сменялись одна за другой, но страх смывался яростью и желанием перерезать зеленую глотку. Тролль смотрел на нее внимательно, фыркая и смешно шевеля длиннющими ушами.

— Говорить можешь?

Эльфийка смотрела на него и мучительно жалела, что у нее нет хоть ножа для заточки карандашей. Позор умереть не в бою, а плененной какой-то полудикой ордынской тварью.

— Понимаешь меня? — тролль склонил голову к плечу, рассматривая ее горящими золотом глазами.

Поза его была не угрожающий, вид он имел хоть и воинственный, но расслабленный, нападать не собирался.

«Это что получается, меня действительно сюда тролль притащил?!»

Талай неуверенно кивнула, слишком пораженная тем, что враг ее умыкнул из плена и, похоже, позаботился о ней.

«Пожалел, что ли? Да нет, бред — он же меня не на обочине подобрал, а полез в поселение, кишащее его ледяными сородичами. Что ему от меня надо?» — думала Талай, в растерянности рассматривала тролля перед собой.

— Хорошо, что понимаешь, да. А то трудно было бы учиться, да. Голодная?

Талай удивленно заморгала.

«Учиться? Он что, грибов объелся?»

Тролль встал и склонился над костром. Только сейчас она заметила, что с собой он притащил еще одну охапку веток и какого-то небольшого зверька.

— Я не голодная.

— Врешь. Отсюда слышу, как кишки бурчат, да. Не будешь есть — совсем слабой помрешь.

— А если поем, помру сильной? — язвительно спросила она, глядя, как ловко тролль разводит костерок.

— Ты дура, да? Будешь сильной, может, и не помрешь, — хмыкнул тролль, принимаясь резать на куски мясо и складывать его в небольшой котелок. Выпотрошил он свою добычу еще на улице.

— Чего тебе от меня надо, уродец? — злобно спросила Талай, за грубостью пряча недоумение.

— Ты ж друид?

— Ну да, — напряглась Талай.

— Вот, учить меня будешь, — ответил тролль и подвесил котелок над костром, опорожнил в него флягу с водой и полез в сумку с расширенным пространством, вытаскивая из ее закромов какие-то овощи и травы.

— Чему? — не поняла Талай.

— Друидству, чего не понятно?

— Ты рехнулся? — спросила Талай, во все глаза глядя на уникальное недоразумение.

— Не, лоа подсказали, что тут я могу найти учителя, которого маманя Изера послала.

— А, понятно. Рехнулась я. — Талай устало прикрыла глаза. Голова беспощадно болела. Мутило. — Ты вообще кто такой?

— Забкази, сын Дурзана Сиам-Куаше. А ты?

— Какое тебе дело до того, как меня зовут? Небось сожрать меня хочешь, дикарь нестиранный.

— Я такую несъедобную дрянь не кушаю, — весело ответил тролль, — вот была бы ты молодой козочкой...

— Сам ты дрянь! Козел!

— Или свинкой… — мечтательно продолжил он, развязывая небольшой кожаный мешочек и щедро добавляя соль в начинающую закипать похлебку.

— Сам хряк!

— Или уточкой. Точно, была бы ты сладенькой уточкой, я бы тебя точно скушал. А так — злющая гарпия, так еще и костлявая, ухватиться не за что! Не вкусно!

Талай задохнулась от возмущения и выдала длинную трель на дарнасском. Литературных слов в пассаже не было.

— Так как тебя зовут? Или я буду тебя называть и дальше тощей гарпией, да.

— Талай Зеленая Вода, — эльфийка надулась и отвернулась на другой бок. Сил сидеть и препираться с мерзкой скотиной не было. По пещере начинал расползаться дурманящий аромат мясного бульона. Эльфийка сглотнула набежавшую слюну. Есть и вправду хотелось до безумия.