Оплачено кровью / Paid In Blood (гет)

В минуты, предшествующие третьему заданию, атмосфера в Хогвартсе была наполнена волнением. Трибуны были почти полностью заполнены зрителями, включая всю семью Блэк, которые сидели все вместе, чтобы поддержать Гарри. Даже Драко сидел с Блэками, нехотя, по указанию матери.

Сириус был особенно взволнован и довольно громко выражал свою уверенность в том, что его крестник легко выиграет задание и турнир. Он искал, с кем бы заключить пари, но никто поблизости не хотел ставить против Гарри. Максимум, что он смог сделать, — это поспорить с Ремусом о том, как быстро тот справится с заданием. Энтузиазм Сириуса был настолько заразителен, что даже более стоические Блэки не могли не улыбнуться. Теду даже удалось заставить Андромеду забавно закатить глаза, когда он бросил несколько галлеонов в пул ставок Сириуса.

В знак солидарности со своим лидером члены Чёрных Жезлов решили сесть вместе в самом центре трибун. Для многих зрителей, не знакомых с текущими событиями в Хогвартсе, группа из нескольких домов должна была показаться довольно необычным зрелищем. Один только вид маленького гриффиндорца, сидящего среди старшекурсников Слизерина и Рейвенкло, был достаточным поводом для разговоров.

Час близился. Три официальных чемпиона школы уже собрались, и только четвёртый ещё оставался незамеченным. Судьи заняли свои места, а Муди расхаживал по площадке рядом с чемпионами, якобы исполняя свой долг начальника охраны.

Возле входа в лабиринт было установлено огромное полотно, натянутое на деревянную конструкцию, которая была разделена на четыре секции. Оно было зачаровано на то, чтобы транслировать зрителям продвижение чемпионов, причём четверть полотна отводилась каждому чемпиону. Именно четвёртая четверть, неожиданно ожившая, и привлекла внимание зрителей.

Шум разговоров в основном прекратился, когда на экране внезапно появились Гарри и Добби — оба они уже были в лабиринте и стояли рядом с кубком победителя. Гарри, казалось, был в сильном гневе. Его глаза светились ярким зелёным светом, а магия вихрилась с такой силой, что его волосы развевались, словно он попал в ураган. Как ни поразительно было это зрелище для большинства людей, наибольший переполох вызвали слова Гарри:

— Этот сукин сын сам вырыл себе могилу.

Зрители задохнулись и стали переглядываться между собой, недоумевая, о ком говорит мальчик.

— Добби, найди Дафну и охраняй её.

— Что?! — закричала Астория Гринграсс, внезапно испугавшись за свою сестру.

Многие на трибунах вздрогнули, когда Гарри начал шипеть на парселтанге, Слизеринцы уже привыкли к этому. Но серебристо-зеленый контингент был шокирован внезапным появлением знакомой змеи, овившейся вокруг талии Добби.

— Это… Сцилла? — удивлённо спросила Элиза.

— Должна быть, — ответил Брайан с выражением растерянности на лице. — Но разве Поттер не сказал, что убил василиска?

— Он сказал, что позаботился о нём… — пробормотал Алистер, а затем его глаза расширились от понимания. Гарри никогда не говорил, что убил Сциллу, он просто позволил им предположить, что это так. — Умный парень…

— А как же хоркруксы? — спросил Добби. Гарри нахмурился, услышав этот вопрос, и большинство присутствующих нахмурились, услышав незнакомый термин. Дамблдор, однако, прекрасно знал, что такое хоркруксы, и сразу же опасался худшего.

— Альбус, что происходит? — спросил Бэгмен, но ответа от поражённого громом директора не дождался.

— Дерьмо, я забыл… Иди сейчас же и поторопись, чёрт возьми, — приказал Гарри, и все увидели, как Добби, быстро кивнув, ускакал прочь. Присутствующие молчали, наблюдая за тем, как Гарри кружит вокруг чаши, словно хищник, готовый к нападению.

— Что происходит? — снова спросила Астория, немного отчаянно. — Что случилось с моей сестрой?

Ответов ни у кого не было, оставалось только наблюдать и гадать. Только через минуту Добби снова появился в поле зрения.

— Всё готово, хозяин, — объявил Добби, и Гарри схватил эльфа за плечо.

— Тогда пошли воевать, — прорычал Гарри, потянувшись к ручке кубка. — Дафна — главная задача. Все остальные бессмысленны.

— Каждый из них умрёт, — согласился Добби, а затем Гарри схватился за ручку кубка, и оба волшебника с эльфом исчезли из виду.

Как только пара исчезла, изображение на холсте стало пустым, а стены лабиринта исчезли. Все существа, находившиеся в лабиринте во время выполнения задания, были магическим образом возвращены в свои клетки, как и должно было произойти после того, как кубок был взят.

— Что случилось с моей сестрой? — снова потребовала Астория.

Джейсон посмотрел на Асторию, а затем на то место, где исчез Гарри.

«С Дафной случилось что-то плохое…» — пробормотал он про себя, всё ещё пребывая в шоке. Он несколько раз был свидетелем того, как Гарри злится, и надеялся, что никогда не окажется на обратной стороне его гнева. Что бы ни случилось сегодня вечером, тот, кто сумел так сильно разозлить Гарри, был обречен.

— Дамблдор! Бэгман! Что, Чёрт побери, здесь происходит?! — проревел над шумом усиленный магией голос лорда Сириуса Блэка, направлявшегося к судейской трибуне. — Что случилось с моим крестником и мисс Гринграсс?

— Лорд Блэк, мы не знаем… — начал было Бэгман, но тут к разговору со стороны лорда Блэка присоединился не менее разгневанный Ремус Люпин.

— Вы должны быть главным! Вы хотите сказать, что не знаете, что только что произошло?

Дискуссия продолжалась ещё некоторое время, поскольку все требовали ответов, которых, похоже, ни у кого не было. Звучали обвинения, раздавались крики, но Дамблдор молчал, продолжая размышлять о раскрытии хоркруксов. Как Гарри вообще узнал об этих мерзких вещах? И действительно ли он сказал «хоркруксы», то есть, не один?

От размышлений его отвлекло то, что Северус вдруг поморщился от боли и схватился за левую руку. Глаза Альбуса расширились от удивления, и его подозрения подтвердились, когда он взглянул на Каркарова, увидев, что тот ведёт себя так же.

— В чём дело, Северус? — спросил Дамблдор.

— Я чувствую… Я чувствую призыв Тёмного Лорда… — прошептал он в ответ, а затем вскрикнул от боли, когда его руку охватило сильное жжение. Казалось, что в том месте, где находилась Тёмная метка, кожа горит и покрывается волдырями. В то же мгновение Каркаров рухнул на колени, застонав от боли. Мадам Помфри, случайно оказавшаяся рядом, вмешалась и оглушила мужчину.

— Северус, — начал директор. — Я понимаю, что прошу Вас о многом, но не могли бы Вы отправиться к Волдеморту и попытаться выяснить местонахождение мистера Поттера и мисс Гринграсс?

Снейпу явно было ещё больно, но он встал чуть прямее и ответил отрывистым кивком. Он повернулся на месте, но ничего не произошло. Он снова посмотрел на Дамблдора с лёгким замешательством.

— Я не могу, директор, — сказал он. — Что-то мешает мне аппарировать к нему.

— Транспортная защита вокруг этой территории была снята для выполнения задания, так что, что бы ни мешало, оно должно быть на стороне Волдеморта, — задумчиво ответил Дамблдор. Он снял очки и потёр переносицу. Он надеялся, что где бы они ни находились, Гарри был готов к любым испытаниям.

Снейп и Каркаров были не единственными присутствующими, кого затронул вызов Тёмного Лорда. На трибунах Изабелла Блэк побледнела от страха и в тот же миг схватилась за левую руку. Нарцисса слегка вздрогнула, заметив происходящее, и могла поклясться, что слышала, как Андромеда зарычала при этом зрелище. К счастью, из-за всей этой суматохи никто из тех, кто ещё не знал тайну Изабеллы, даже не понял, что произошло.

Последним, кто пострадал, был Грозный Глаз Муди, но ему не посчастливилось оказаться в неприметном месте, когда это произошло. Для тех, кто стал свидетелем этого, было шоком увидеть ветерана-аврора и героя войны, сжимающего руку в том же месте, что и два известных бывших Пожирателя смерти. Первым это заметил Сириус, за ним последовал Ремус. Их оглушающие проклятия мгновенно повалили Муди, и двое мужчин яростно зашагали к тому месту, где он лежал, обмякнув на земле. Ремус немедленно начал накладывать на него диагностические заклинания.

— Что ты можешь мне сказать, Муни? — спросил Сириус нехарактерным для лорда Блэка авторитетным тоном.

— Кто бы это ни был, это не Безумный Глаз, — прорычал Ремус. — Он под действием оборотного.

— Оборотное зелье? — спросил голос сзади, и они оба удивлённо обернулись, увидев приближающуюся к ним Амелию Боунс.

— Директор Боунс, что Вы здесь делаете? — спросил Сириус, приветствуя женщину вежливым кивком, на который она тут же ответила.

— Моя племянница Сьюзен связалась со мной через двустороннее зеркало, утверждая, что с Дафной Гринграсс что-то случилось, что вывело Гарри Поттера на тропу войны. Представьте моё удивление, когда, прибыв на место, я обнаружила не только двух известных Пожирателей смерти с горящей меткой, но и моего собственного наставника. Мне нужны ответы, и я хочу получить их немедленно.

— Мы не уверены в том, что именно происходит, — ответил Ремус, взяв на себя инициативу по введению главы ДМП в курс дела.

— Если бы я не знала лучше, мистер Люпин, я бы подумала, что Вы надо мной издеваетесь, — вздохнула директор Боунс, снова обращаясь к бессознательному мужчине с лицом её дорогого друга и наставника. — Итак, если этот человек находится под действием оборотного, то кто же он? И где настоящий Муди?

В нескольких шагах от них Северус Снейп упал на колени, когда жгучая боль в руке снова усилилась. Он стиснул зубы и изо всех сил старался не потерять сознание, когда боль внезапно исчезла, оставив после себя лишь тупую боль. Он сделал несколько глубоких вдохов, пока его сердцебиение медленно приходило в норму, и был благодарен за передышку. Забеспокоившись за своего мастера зелий, директор опустился рядом с ним.

— Северус?

Набравшись храбрости, Снейп закатал левый рукав и задохнулся от увиденного. Тёмная метка, остававшаяся на его плоти почти два десятилетия, полностью исчезла. От того, что вызвало жжение, осталось несколько волдырей, но нельзя было ошибиться в том, что слишком знакомый череп и змеиный узор его бывшего хозяина исчез.

— Замечательно, — задумчиво произнёс Дамблдор. Внезапно пришедшая ему в голову мысль заставила его подойти к бессознательному Игорю Каркарову и потянуть его за рукав. Его охватил прилив оптимизма, когда он увидел, что, как и у Северуса, метка директора Дурмстранга тоже исчезла.

«Может ли это быть? — подумал Дамблдор. — Возможно ли, что Том побеждён раз и навсегда? Если так, то каково было участие юного Гарри?»

— Профессор Снейп! — позвал сзади знакомый голос, и Дамблдор обернулся, чтобы увидеть, как Амелия Боунс и Сириус Блэк подходят к Северусу, который всё ещё удивлённо смотрел на свою руку.

— Снейп! — повторила женщина немного громче, после того, как мужчина проигнорировал её первую реплику.

— Мадам Боунс, я как всегда рада Вас видеть. Могу я узнать, какое дело привело Вас в Хогвартс? — Дамблдор спросил вежливо, хотя и с лёгким волнением.

— Моя племянница сообщила мне, что Гарри Поттер вышел на тропу войны и что Дафна Гринграсс похищена. Не могли бы Вы объяснить это?

— Как я уже объяснил лорду Блэку, я, к сожалению, не имею ни малейшего представления о том, что происходит. Могу я спросить, зачем Вы зовёте Северуса?

— Позвольте сначала задать вопрос Вам. Вы не заметили ничего необычного в Аласторе за последние несколько месяцев?

Дамблдор слегка нахмурился.

— Ну, его методы преподавания были довольно… экстравагантными, и я признаю, что его поведение иногда казалось немного странным. Я полагал, что это его старость наконец-то взяла верх.

— В чужом глазу соринку увидел… — пробормотал Сириус, закатывая глаза и не обращая внимания на взгляды, которыми его провожали остальные. — Нам нужен очищающий раствор, чтобы свести на нет действие оборотного зелья, под которым находится Аластор.

Дамблдор потерял дар речи.

Снейп оправился от шока и немедленно вызвал домового эльфа, чтобы тот принёс ему очищающий раствор для мадам Боунс из своих личных запасов, а сама женщина отправилась вызывать авроров. Менее чем через тридцать минут Барти Крауч-младший был арестован и отправлен в камеру предварительного заключения Министерства, а настоящий Муди был освобождён из сундука и доставлен в больничное крыло.

Мадам Боунс массировала виски, несомненно, пытаясь унять головную боль, которая должна была стать огромной.

— Авроры, рассредоточиться и провести расследование. Установите периметр, чтобы никто не ушёл, и начинайте опрашивать свидетелей. Я хочу точно знать, что произошло до исчезновения мистера Поттера и включая само исчезновение, — приказала мадам Боунс, прежде чем снова повернуться к Сириусу и Ремусу. — Я обещаю вам, лорд Блэк, мистер Люпин-Блэк, что мы выясним, что произошло здесь этим вечером.

— Обязательно, мадам Боунс, — серьёзно ответил Сириус. — А теперь, если Вы нас извините, нам нужно вернуться к семье и рассказать им, что мы знаем.

— Конечно, — ответила Амелия, которая намеревалась найти Сьюзен и сама задать ей несколько вопросов.

Сириус и Ремус снова присоединились к растерянной группе, чтобы рассказать о том, что им удалось выяснить. Пока Ремус вводил их в курс дела, внимание Сириуса привлекло едва заметное изменение в поведении недавно пробудившейся Изабеллы. Она выглядела несколько встревоженной, но в то же время на её губах играла крошечная улыбка, когда она рассеянно касалась левой руки.

Сириус вдруг понял, что всё, что случилось со Снейпом, Каркаровым и самозванцем, должно быть, случилось и с Беллой, и ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не отреагировать. Их взгляды встретились, и Сириус увидел в глазах женщины радость и непролитые слёзы. Он хотел лишь крепко обнять её, но с этим придётся подождать.

— Значит, Грозный Глаз Муди был Пожирателем смерти? — изумлённо спросил Тед. — Как? И как долго?

— И самое главное, как Барти Крауч-младший смог сбежать из Азкабана? Он должен был быть мёртв, — добавила Андромеда.

— Это до сих пор неизвестно, — ответил Ремус. — Он всё ещё без сознания, и так будет до тех пор, пока он не окажется в камерах Министерства.

— А что насчёт… — начала Нарцисса, но её прервал сильный хлопок, за которым последовал хор криков и воплей.

Гигантская чёрная змея необъяснимым образом появилась в том самом месте, которое до недавнего времени было центром лабиринта.

— Что это за чёртова штуковина?! — крикнул кто-то с трибун, повергнув собравшихся ведьм и волшебников в коллективную панику. Большинство взрослых выхватили свои палочки и встали на защиту учеников, но в этом не было необходимости.

— Остановитесь! — крикнул безошибочно узнаваемый голос Гарри Поттера, к счастью, до того, как кто-то начал метать заклинания.

Толпа остановилась и присмотрелась к змее, наконец заметив три фигуры на её макушке. Змея опустила голову к земле и позволила Гарри и Дафне спрыгнуть вниз.

— Гарри! Дафна! — радостно закричали многие — и слизеринцы, и Чёрные Жезлы, и семья Блэков в особенности. Сириус решил проявить свои гриффиндорские качества и бросился к своему крестнику, а Ремус последовал за ним.

Теперь они могли видеть Дафну, стоящую рядом с Гарри, который держал в руке кубок Турнира Трёх Волшебников. Они оба смотрели вверх и разговаривали с Добби, который всё ещё стоял на вершине головы гигантской змеи. У ног эльфа свернулась знакомая зелёная змея, присутствие которой нужно было как-то объяснить.

Сириус и Ремус остановили своё приближение, когда огромная змея снова подняла голову, а затем раскрыла пасть и сбросила на землю несколько тел, вызвав очередную порцию криков из толпы. Затем Добби положил руки на голову змеи, и она исчезла вместе с Добби и Сциллой, оставив Гарри и Дафну стоять в одиночестве возле груды тел.

— Гарри! — крикнул Сириус.

Гарри обернулся и увидел, что к ним приближается его крёстный отец с таким видом, будто готов разразиться тирадой. Дафна заметила, что Гарри сделал шаг назад и, похоже, нервничает, поэтому она придвинулась к нему ближе и переплела его руку со своей. Гарри покраснел от этого прикосновения, но не сделал ни малейшей попытки освободить свою руку.

— Гарри… Мисс Гринграсс, — повторил Сириус, уже не так агрессивно, заметив защитную позу Дафны и то, как она на него нахмурилась. — Вы двое в порядке? Что случилось и кто…

Глаза Сириуса выпучились, когда он увидел мантии и маски, в которые были одеты тела.

— …Пожиратели Смерти…

— Что? — прохрипел Ремус, за спиной которого начала собираться толпа.

— Эта группа организовала моё похищение с территории школы, — с отвращением пояснила Дафна, всё ещё держась за руку Гарри. — Очевидно, им помогли изнутри. Уверена, вы узнаете, кто это был, как только опознаете Пожирателей.

Толпа зашумела и стала обмениваться взглядами друг с другом.

— Гарри и Добби пришли мне на помощь и победили их, — продолжила она, а затем перевела взгляд на Амелию Боунс, которая стояла рядом с Сириусом. — Я не буду больше ничем делиться, пока мы не проведём официальную встречу.

— Мне крайне интересно поговорить об этом, мисс Гринграсс, — кивком согласилась мадам Боунс.

— Как и я. Могу ли я предложить свой кабинет в качестве подходящего места? — сразу же предложил Дамблдор.

— Ваше предложение ценю, директор, но в данный момент я считаю, что нашим приоритетом должен быть визит к мадам Помфри, — быстро ответила Дафна, её глаза слегка сузились.

Удовольствие Сириуса от того, что Дамблдора отчитывает подросток, было недолгим, потому что он наконец-то внимательно осмотрел пару и заметил их травмы. Гарри выглядел так, словно прошёл через всю войну; Сириус не понимал, как он вообще ещё стоит на ногах. Он осмотрел Гарри внимательнее и почувствовал, что с ним что-то не так. Он не произносил ни слова и, казалось, чувствовал себя крайне неуютно под таким пристальным вниманием.

— Гарри, всё в порядке? — спросил Сириус, и мальчик смущённо опустил глаза.

— Да… — ответил Гарри почти шёпотом. Дафна легонько толкнула Гарри локтем в рёбра, и он почти мгновенно выпрямился и изменил свою речь. — Я в порядке, Сириус. Измотан, но в порядке.

— Хорошо, — ответил Сириус, воздерживаясь от комментариев по поводу взаимодействия, которое он только что наблюдал. Он ободряюще положил руку на плечо Гарри. — Тогда пойдёмте к мадам Помфри. Я хочу убедиться, что вы вдвоём действительно в порядке.

— Я в порядке, правда, — тихо настаивал Гарри.

— Прошу тебя, Гарри, — вклинилась Дафна, и Гарри, ненадолго задержав взгляд на блондинке, полусерьёзно согласился.

Сириус весело рассмеялся, а Ремус лишь ухмыльнулся и покачал головой.

— Ты просто напомнил мне своего отца, — усмехнулся Сириус. — Он жаловался, когда Лили просила его сходить к целителю, но в итоге всегда делал то, что ему говорили.

Дафна почувствовала, как Гарри слегка вздрогнул от слов Сириуса, а его рука сжалась в кулак.

— Да… — согласился Гарри с принуждённой улыбкой. — Женщины обычно умнее нас, когда дело доходит до таких вещей. Они обычно знают больше.

Все засмеялись, хотя некоторые мужчины в толпе, похоже, не были с этим согласны.

По команде мадам Боунс авроры подошли к телам погибших Пожирателей смерти, чтобы начать процесс опознания. К Дафне подскочила Астория, которая крепко обняла сестру и принялась засыпать её вопросами. Это, похоже, послужило толчком к тому, что все остальные начали задавать свои вопросы, особенно Дамблдор.

Гарри оставался немногословным, и казалось, что его гнев вот-вот закипит, когда его спасла сама мадам Помфри.

— В какие неприятности вы попали на этот раз, мистер Поттер? — спросила Матрона, хотя на этот раз в её словах явно слышались нотки гордости и уважения.

— Как обычно, мадам Помфри, — сухо ответил Гарри.

Матрона усмехнулась и несколько раз провела палочкой над Гарри, пока его не окутало мягкое голубое сияние. Когда сияние перешло из голубого в фиолетовый, она вздохнула, и её лицо стало серьёзным, когда она продолжила осмотр.

— Этого не может быть… — пробормотала она, и все вокруг затихли.

— Что такое, Поппи? — спросил Дамблдор, испытывая неподдельное любопытство.

— Мистер Поттер, похоже, Вас поразило проклятие, причём очень сильное, — объявила мадам Помфри.

— Да, это так, — ответила за него Дафна, поскольку Гарри, похоже, не хотел отвечать.

Мадам Помфри повернулась к своей неофициальной ученице и увидела на лице девушки всё, что ей нужно было знать. Она снова посмотрела на Гарри и увидела, что он уставился в землю.

— Как ты вообще выжил, Гарри? — спросила мадам Помфри, вызывая восторженный шёпот.

— Любовь… — прошептал Гарри, отворачиваясь в попытке скрыть слезу, скатившуюся по щеке.

— Простите? — спросил Дамблдор.

— Разве не это Вы проповедовали всё это время? — недоверчиво спросил Гарри, глядя на директора с ледяным выражением лица. — Что сила, которую Волдеморт не знал, — это любовь?

— Я…

Дамблдор заколебался, ему было не по себе обсуждать подобные вопросы перед такой большой аудиторией.

— Я не думаю, что об этом стоит говорить на публике.

Гарри нахмурился.

— Это не тот разговор, который вообще следует вести, и точка, — ответил он. — Это не Ваше дело.

— Мистер Поттер… — начал Дамблдор, сдерживая гнев мальчика. — Гарри… Я просто хочу понять…

— Я тоже… — огрызнулся Гарри. — Но Вы отказались мне что-то рассказать, даже когда я просил Вас все эти годы. Так почему я должен рассказывать что-то сейчас? Я не мой отец. Я не Ваш верный последователь, и мне всё равно, чего Вы хотите.

Гарри в гневе сжал кулаки и отмахнулся от попыток Сириуса успокоить его. — Добби! Убери меня отсюда!

Раздались два коротких хлопка, и Гарри исчез. Вокруг них тут же начались громкие разговоры, все выкрикивали свои вопросы и строили дикие предположения о случившемся.

Дафна была в ярости. Как они смеют так обращаться с Гарри после той ночи, которая у них была? Разве ему и так не досталось? Конечно, у неё тоже были вопросы к Гарри, но толпиться вокруг него и допрашивать его, когда он явно ранен и расстроен, было бессовестно. Она знала, что должна добраться до него как можно скорее.

* * *

Гарри появился в жилых помещениях Комнаты, и его тут же вырвало: накопившееся волнение наконец прорвало слабую маску, которую он демонстрировал толпе Хогвартса. Он сделал несколько глубоких вдохов, затем опустился на колени, и его вырвало во второй раз. Убедившись, что с этим покончено, он спрятал лицо в ладонях, а по его щекам потекли слёзы.

Добби убрал рвоту с пола и привёл в порядок своего юного хозяина. Он положил руку на плечо Гарри и нежно сжал его, и несколько мгновений они просто сидели в тишине.

— Хозяин, Вам нужно поговорить? — спросил Добби, пока Гарри пытался взять себя в руки.

— Ты был для него членом семьи, — приглушённо произнёс он. — Он видел в тебе брата.

— Я знаю, — тихо ответил Добби, сам борясь с болью утраты.

— Спасибо, — прошептал Гарри. — Спасибо, что ты был рядом с ним. За то, что заботился о нём.

— Прежде чем он стал моим хозяином, он был моим другом, — ответил Добби. — Что… Что с ним случилось?

Гарри на мгновение замешкался, не зная, как лучше объяснить.

— Он… он был… Сначала я ненавидел его за то, что он сделал со мной. Ну, знаешь, запер меня в разуме, завладел моим собственным телом и занял моё место. Я ненавидел его, но потом он рассказал Гринграсс историю своей жизни, и… Я не знаю. Когда мы умерли…

У Гарри перехватило дыхание, и он начал мелко дрожать.

— Когда мы умерли, он…

Он подавил всхлип и только покачал головой, не в силах продолжать.

Добби напрягся. — Хозяин, меня вызывает хозяйка.

Гарри не отреагировал.

— Хозяин…

— Делай, что хочешь, Добби, — ответил Гарри, вытирая слёзы и вновь обретая контроль над собой.

Добби на мгновение задумался над словами Гарри, а затем выскочил прочь. Он знал своего старого хозяина лучше, чем тот знал самого себя, но ребёнок перед ним был гораздо моложе и нуждался в поддержке иного рода. В прежней жизни его хозяйка всегда была для хозяина лучшим источником утешения. Возможно, она снова сможет стать таким источником.

Гарри, спотыкаясь, вышел из комнаты в главный зал. Там он увидел неподвижно свернувшегося Ваэля и вздохнул, вспомнив его создателя.

— Мне очень жаль, — пробормотал Гарри, вытирая слезу. — Ты заслуживал большего, чем забвение. Это несправедливо. И я сожалею о том, что сказал. Теперь я понимаю.

Несколько мгновений он молчал.

— Что случилось? — Дафна позвала его сзади, её голос был наполнен эмоциями. Гарри сначала никак не отреагировал, он просто продолжал стоять и смотреть на гигантскую змею.

— Что с ним случилось?

— Я сказал тебе, что случилось, — ответил Гарри.

— Ты сказал мне, что он умер, но теперь ты говоришь, что он заслуживал большего, чем забвение, — возразила Дафна, из её глаз потекли слёзы. — Скажи мне правду, Поттер.

— Его больше нет, — ответил Гарри. — Это единственное, что имеет значение.

— Я должна знать, — более решительно ответила Дафна.

Гарри закрыл глаза. — Да, я знаю, — ответил он, медленно выдыхая. — Я знаю, что ты любила его.

Дафна опешила от того, как он это сказал, почувствовав за его словами нотки горечи и зависти.

— Да, я любила его, — беззастенчиво призналась Дафна, стараясь смотреть Гарри прямо в глаза. — Но ты всё ещё здесь. Ты — это он.

— Это не…

— Я люблю Гарри Поттера, — яростно ответила Дафна. — Да, я полюбила Гарри Поттера, который стоял рядом со мной весь этот год, который помогал мне и подбадривал меня всё это время, но я знаю, что ты всё ещё он.

— Я — не он. Я не такой могущественный, как он…

— Меня это не волнует! — сердито ответила Дафна. — Мне плевать, что ты не такой могущественный, как он, мне плевать, что ты не такой харизматичный. Ты — это он! Ты можешь стать всем, чем он был, и даже больше! Всё, что меня волнует, — хочешь ли ты, чтобы я по-прежнему была твоим партнёром, можешь ли ты по-прежнему поддерживать меня…

Она подавила всхлип, не сумев закончить свою мысль, так как её сердце охватила настоящая душевная боль. Гарри стоял и смотрел на плачущую девушку, но не без сострадания. Вздохнув, он закрыл глаза и внимательно обдумал её слова.

Гарри не думал, что может ещё больше отличаться от своего старшего товарища, но так ли это на самом деле? Другой Гарри был закалён годами войны и потерь, но, конечно, так было не всегда. Гарри вспомнил воспоминания о своих ранних отношениях с Дафной, и в то время другой Гарри не так уж сильно отличался от него самого. Неужели и вправду возможно, чтобы у него были те же самые вещи?

Поразмыслив, он вынужден был признать, что Дафна права. Ведь они оба по-прежнему Гарри Поттер, не так ли? Что мешало ему иметь всё то, что было у него, и даже больше? Он больше не мог отрицать, что у него есть потенциал, чтобы стать великим — он видел доказательства!

— Я хочу этого… — медленно признался он, и Дафна удивлённо подняла глаза. — Я хочу… Нет, мне нужно стать таким, каким был он, не считая озлобленного и одинокого старика.

— Почему? — с любопытством спросила Дафна, вытирая слёзы, когда в её глазах забрезжил проблеск надежды.

— Мне нужно всё, что было у него, — загадочно ответил Гарри.

— Я не понимаю, — ответила Дафна, слегка нахмурившись.

— Я не уверен, что могу правильно объяснить это, — грустно ответил Гарри. — Я просто… Я хочу быть лучше него. Мне это нужно, ради нас обоих. Мне кажется, что если я смогу стать таким же великим, как он, не становясь при этом Тёмным Лордом, это как-то искупит его вину. Думаю, ему бы это понравилось.

Дафна несколько мгновений молчала, впитывая в себя то, что только что сказал ей Гарри.

— Я могу помочь тебе, — с надеждой произнесла она.

— Я надеялся, что ты поможешь, — ответил он, слегка усмехнувшись. — Мне понадобится твоя помощь, это точно.

— А как же мы? — спросила Дафна, почти с ужасом ожидая ответа.

Гарри слегка покраснел, зная, что хочет сказать, но не зная, как это сделать. Слова словно застряли, и ему пришлось трижды прочистить горло, прежде чем он наконец смог высказаться.

— Я хочу получить шанс, — только и смог вымолвить Гарри, но Дафне этого, видимо, было достаточно. Её глаза слегка расширились, а затем в мгновение ока она прыгнула в его объятия и поцеловала его со всей силой. В тени, в стороне, Добби с усмешкой наблюдал за этим зрелищем.

— Я хочу, чтобы ты кое-что увидела, — сказал Гарри, наконец разорвав поцелуй.

— Что же? — спросила Дафна, высвобождаясь из объятий Гарри и улыбаясь тому, как он неловко пытается обхватить её за талию. Она ободряюще прислонилась к нему, прекрасно понимая, что ему понадобится некоторое время, чтобы почувствовать себя с ней так же комфортно, как и ей с ним.

— Добби! — позвал Гарри, и Добби вышел из тени. — Я хочу, чтобы вы оба узнали, что на самом деле произошло, когда мы умерли.

— Вы уверены, хозяин? — Добби спросил, и Гарри кивнул, пока Дафна вела его к омуту.

— Ты знаешь, как извлечь память, или тебе нужна помощь?

— Думаю, я справлюсь с этим сам, — ответил Гарри. Поднеся палочку к виску, он достал длинную серебристую нить и опустил её в чашу. Гарри с минуту смотрел на клубящуюся субстанцию, и его взгляд стал ещё более серьёзным.

— Прежде чем мы начнём, я хочу, чтобы вы знали одну вещь, — сказал он. — Несмотря на то, что вы услышите от меня в самом начале, я стал очень уважать другого меня.

С этими словами все трое вместе вошли в чашу.

Гарри, Дафна и Добби оказались в белой пустоте. В отличие от вокзала Кингс-Кросс, который они помнили по воспоминаниям старшего Гарри, здесь не было ни зданий, ни каких-либо сооружений. Здесь не было ничего, кроме огромного пустого пространства, за исключением двух лежащих фигур: мальчика-подростка и пожилого мужчины с лицом чуть старше сорока лет, в боевой мантии. Они оба одновременно зашевелились, но мальчик первым поднялся на ноги.

— Уф… что случилось? — простонал он, а потом заметил старшего. — Ты!

— Какого чёрта? — ворчал старший Гарри, каждый мускул и сустав в его теле жалобно ныл, пока он поднимался на ноги. — Подожди… Ты — младший я?

— Да. Тот, кого ты запер в собственном теле, ублюдок, — огрызнулся младший Гарри.

— Что, чёрт возьми, произошло? Последнее, что я помню, — ты отправился сражаться с Тотом в реальном мире, а потом…

Старший Гарри огляделся и понял, насколько неестественным было это место.

— А потом меня поразило заклинание, когда я сражался с Рассел’Тотом… — вспомнил старший Гарри, глубоко вздохнув. — Наверное, я умер.

— То есть МЫ умерли, — прорычал младший Гарри. — Если мы умерли, то где же мы? И где все люди?

— Это напоминает мне то место, куда меня отправили после убийства Волдеморта, — заметил старший Гарри. — Только вместо копии Кингс-Кросса здесь просто большая белая пустота.

Старший Гарри на мгновение сел обратно и стал наблюдать за сердитым и испуганным мальчиком, который вызывающе смотрел на него.

— Выкладывай, мальчик, — потребовал старший Гарри, снова вставая с пола и становясь прямо перед младшим собой, который изо всех сил старался не вздрагивать. — Говори, что хочешь. У тебя явно что-то на уме.

— Я… Я… Почему? Почему, чёрт возьми, ты это сделал? Зачем ты заманил меня в ловушку в моём собственном теле? Зачем ты сделал всё это? Зачем тебе понадобилось убивать столько людей?

Младший Гарри стиснул зубы и попытался сдержать слезы.

— Ты был не лучше Волдеморта: убийца и безумец!

— Это немного резковато, — ответил старший Гарри, но в остальном просто отмахнулся. Он протянул руку и положил её на плечо своего младшего товарища, ничуть не смущаясь гнева и ярости мальчика. Младший Гарри вздрогнул, но руку не убрал.

— Ты ублюдок, ты знаешь об этом?

Старший Гарри хихикнул, что только ещё больше раззадорило молодого Гарри.

— Я мог бы многое сказать, Гарри, но я не стану тебе лгать, — ответил старший Гарри, глубоко вздыхая. — Если ты был в курсе, когда я рассказывал Дафне свою историю, то ты уже знаешь, почему я вернулся. Да, в своей прежней жизни я убил сотни людей, и я не жалею, что сделал это. Если бы мне представилась возможность, я бы сделал это снова, по той простой причине, что так было правильно.

— «Правильно»? — спросил озадаченный младший Гарри. — Как убийство может быть правильным поступком?

— На руках паладинов было много крови, — нахмурился старший Гарри. — Их единомышленники охотились на так называемых тёмных существ, либо ради спортивного интереса, либо чтобы получить вознаграждение, предлагаемое исследовательскими лагерями. Некоторые были более виновны, чем другие, но я убил столько, сколько смог. Это то, что они заслужили за свои преступления против меня и моего народа.

— Рон и Невилл ещё ничего не сделали, — возразил младший Гарри, что только разъярило его старшего.

— Ну и что? — шипел он. — Неужели ты действительно считаешь, что они заслужили второй шанс? Неужели ты настолько глуп? Они отняли у меня всё, причём без всякой причины, кроме собственного эгоизма. Жаль, что в этот раз Уизли и Лонгботтом погибли так быстро, но некоторые вещи важнее мести. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что не успел снова убить Грейнджер.

— Ты… — начал было молодой Гарри, но был быстро прерван.

— Ты действительно собираешься сидеть здесь и говорить мне, что простишь людей, ответственных за убийство всей твоей семьи? Людей, которых ты любил больше жизни? Потому что именно этого они лишили меня. Они забрали мою жену, моего нерожденного ребёнка и мою дочь! Они забрали у меня мою семью!

Старший Гарри тяжело дышал после своей тирады, но он скорректировал выражение лица, пытаясь донести до своего младшего Я, что его ярость направлена не на него.

— У меня были титулы, деньги и уважение, но всё это ничего не значило. Дафна была для меня всем. Она была моим партнёром, лучшим другом и единственным человеком, которому я доверял во всём мире. Она всегда отдавала все силы и не ждала от других ничего меньшего. Она вытащила меня из того бардака, которым я был, и сделала меня лучшим человеком, и я всегда любил её за это.

Он принял страдальческое выражение лица и вытер слёзы с глаз.

— Неважно, насколько плохим был мой день, как только я видел её, мне сразу становилось легче, — признался он. — Одно дело — потерять родителей, когда я был совсем маленьким. Я никогда не вспоминал о них, но Дафна… Дафна умерла у меня на руках. Я даже не могу описать, насколько беспомощным я себя чувствовал, держа её на руках, когда она умирала, и зная, что ничего не могу сделать. Ты должен быть благодарен за то, что никогда не познаешь этих чувств.

Старший Гарри отвернулся, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Молодой Гарри слушал в созерцательной тишине, его возмущение ослабевало по мере того, как он начинал сопереживать старшему. Пережитая потеря, о которой рассказывал этот человек, оставила бы неизгладимый след на любом человеке.

— Всё, чего я хотел, — это снова быть с ней, — продолжал он, снова обращаясь к молодому Гарри. — Я хотел вернуть жизнь, которую у нас украли; вернуть её, чего бы это ни стоило. Разве это было так плохо? По крайней мере, я смог снова обнять её после десятилетий одиночества, пусть и всего на несколько месяцев.

Младший Гарри старался не смотреть на старшего, но тот явно испытывал противоречивые эмоции. Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга, но вскоре их прервали двое новоприбывших.

— Держись подальше от моего сына, тёмный ублюдок! — крикнул голос слева от них. Оба посмотрели в ту сторону и с удивлением увидели Джеймса и Лили Поттер, причём первый почти навис над ними, занеся кулак для удара. Несмотря на то, что старший Гарри был застигнут врасплох, ему удалось увернуться от удара, но разъярённый Джеймс Поттер повалил его на землю.

— Папа? — потрясённо спросил юный Гарри, когда его обняла разъярённая рыжая голова. — Мама?

— Всё будет хорошо, дорогой.

Лили пыталась сосредоточиться на сыне, но это было трудно, когда она была занята тем, что хмурилась на его отца. Ворча, старший Гарри оттолкнул Джеймса от себя ногами, а затем перекатился назад и вскочил на ноги. Он инстинктивно выхватил свою палочку, глаза его слегка округлились, когда он понял, что держит в руках Бузинную палочку.

— Джеймс, хватит! — потребовала Лили. Старший Гарри взглянул на Лили, удивившись, что её гнев направлен не на него.

— Но Лили, он же тёмный! — настаивал Джеймс. — Он овладел нашим сыном, он убил всех тех людей и детей, он…

— Он твой сын! — Лили зарычала, став очень похожей на львицу, за которую её всегда принимали.

— Ну же, Лили, только не это, — ответил Джеймс, глубокомысленно нахмурившись. — Он не Гарри. Он не может быть нашим Гарри, он убийца! Он утверждает, что он Тёмный Лорд, к тому же он слизеринец! Мой сын ни за что не стал бы Змеёй!

Плечи младшего Гарри поникли от осуждения отца, а Лили изумлённо уставилась на мужа. Джеймс всегда открыто выступал против всего тёмного, но это было уже за гранью.

— Хватит, — гаркнул старший Гарри, произнося два заклинания подряд и оставляя Джеймса безмолвным и связанным тяжёлыми верёвками. Он бросил пытливый взгляд на Лили, но его внимание быстро переключилось на мальчика в её объятьях.

— Гарри? — спросил старший Гарри, обратив внимание на сгорбленную позу мальчика и на то, что он уставился в землю. — Гарри, поговори со мной. С тобой всё в порядке?

— Гарри, дорогой, что случилось? — спросила Лили, на мгновение отпустив его, чтобы как следует рассмотреть.

— М-мама? — спросил младший Гарри, и уныние в его голосе почти разбило сердце женщины. — Ты тоже считаешь, что твой сын никогда не мог бы стать слизеринцем?

— О, милый… — прошептала Лили, её сердце болело за сына. Она приподняла его подбородок, чтобы убедиться, что их зелёные глаза смотрят друг на друга. — Мне всё равно, в каком факультете окажется мой ребёнок, лишь бы он был счастлив.

С облегчением всхлипнув, юный Гарри кинулся в объятия матери. Лили закрыла глаза и крепко обняла его, по её щекам текли слёзы.

Старший Гарри опустил палочку и с завистью смотрел на слезливое воссоединение матери и сына. Он вспоминал все те моменты, когда мечтал быть с родителями, чтобы наконец почувствовать любовь семьи. Этого он никогда не испытывал, пока в его жизни не появилась Дафна, и это было украдено у него.

Он почувствовал внезапную боль, когда к нему пришло ужасное осознание. Он был мёртв. Дафна — нет. Дэфи ещё даже не родилась. Это означало, что в загробном мире его никто не ждёт. Конечно, были его родители, но, честно говоря, за все эти годы он нечасто вспоминал о них. Его душевные переживания всегда были сосредоточены вокруг жены и дочери.

И он снова их подвёл.

Возможно, ему удалось убить Оберона и уничтожить Рассел’Тота, но что с того? Единственной целью его возвращения в прошлое была новая жизнь с любимой женщиной. Вместо этого он убил себя и оставил Дафну одну. Кроме того, его душа не смогла слиться с его молодым Я, и теперь они оба мертвы. Единственным светлым пятном было то, как Лили сразу же приняла своего сына, как только они воссоединились.

Молодец, это хорошо для ребёнка.

Старший Гарри вздохнул и снова обратил внимание на упавшего Джеймса Поттера, даже не пытаясь скрыть хмурый взгляд, появившийся на его лице. Он знал, что его отец не был самым умным в своей группе, но он никогда не думал, что тот окажется таким имбецилом. Он постарался не обращать внимания на эмоциональный разговор Лили и Гарри и опустился на колени рядом с Джеймсом, где они обменялись ненавидящими взглядами.

— Знаешь, папочка, мне совершенно наплевать, примешь ты меня как своего сына или нет, — негромко произнёс старший Гарри, рассчитывая, что его услышит только Джеймс. — Я тёмный, я убийца. Я был Тёмным Лордом и Змеёй, и я горжусь этим. Единственное, о чём я жалею в жизни, — это о том, что не смог спасти жизни своей жены и дочери.

Джеймс выглядел разъярённым, но, будучи связанным и молчаливым, он мало что мог с этим поделать.

— Я только что понял, что больше никогда их не увижу, — продолжал старший Гарри. — Я никогда больше не буду держать их на руках, никогда не поцелую губы моей жены. Я даже никогда больше не услышу их голоса. Я никогда…

Слова застыли у него в горле, так как эмоции взяли верх над ним. Он плотно закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.

— Теперь я понимаю, что никогда не задумывался о последствиях своего путешествия во времени, — пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к своему погибшему отцу. — Возможно, я был слишком уверен в своих силах. Не в первый раз я становлюсь жертвой собственной гордыни… Но тебя ведь не волнуют мои проблемы, правда?

Нахмурившись, старший Гарри приложил кончик своей палочки ко лбу внезапно встревоженного Джеймса Поттера.

— А тебя вообще волновало, что твой сын, твой четырнадцатилетний сын погиб? — насмешливо спросил он. — Или я должен чувствовать себя польщённым тем, что занимаю всё твоё внимание? Я помню, как был в том возрасте… был им. Я помню, как был мальчиком, который больше всего на свете хотел иметь любящую семью. Будь я на его месте, я был бы очень разочарован тем, что мой отец уделяет больше внимания мрачному ублюдку, чем сыну, которого он видит впервые за тринадцать лет.

Старший Гарри мрачно усмехнулся, глядя на смущённую реакцию мужчины, но его смех мало чем смог скрыть его собственное разочарование.

— Veritas Imperio.

Глаза Джеймса на мгновение остекленели, а затем вернулись в нормальное состояние.

— А теперь иди и будь достойным отцом своему сыну, — приказал старший Гарри, после чего отпустил мужчину.

Он и не подозревал, что в тишине белой пустоты молодой Гарри и Лили могли легко услышать каждое слово, сказанное им Джеймсу. Он встал и начал уходить, не удосужившись оглянуться на семью, но всё ещё вполуха слушая, как Джеймс оправдывается перед сыном. Он покачал головой и продолжил идти. Для него там ничего не было.

— Подожди! — крикнул младший Гарри, как только понял, что старший уходит. — Куда ты собрался?

— Какое тебе дело, сопляк? — мягко ответил он. — Наслаждайся своей семьёй.

— Гарри Джеймс Поттер, вернись сюда сию минуту! — решительно крикнула Лили, заставив обоих Гарри вздрогнуть.

— Твой сын там, с тобой, — ответил старший Гарри, чувствуя внезапную тоску, когда он снова повернулся к ней.

— Ты мой сын, как и этот Гарри, — заявила Лили, стремительно сокращая расстояние между ними и хватая его за ухо.

У юного Гарри отпала челюсть при виде того, как его мать тащит за ухо его более высокого и взрослого. На его лице появилась улыбка, которая быстро сменилась смехом. Джеймсу, похоже, это показалось забавным, но внешне он никак не отреагировал — вероятно, это был побочный эффект того, что он всё ещё находился под Veritas Imperio.

— Ой! Это чертовски больно, — пожаловался старший Гарри, что только заставило её потянуть сильнее.

— Следи за языком, — назидательно произнесла Лилли. — Ты останешься с нами и расскажешь мне всё о своей жизни. Мне очень жаль, что у тебя были такие трудные времена, но я хочу знать всё о твоей прекрасной Дафне и твоей дочери. Я очень, очень впечатлена всем, чего ты добился, и тот факт, что ты стал Тёмным Лордом, не делает меня менее гордой. Я очень, очень горжусь тобой.

Старший Гарри не знал, что сказать. Его сознание полностью отключилось, так как он был потрясён словами Лили… словами матери.

— Не беспокойся о своём отце, он просто идиот. Мы с ним поговорим, и он будет вести себя хорошо. Ты можешь освободить его от своего заклятия.

— Молодец, мама, — хмыкнул младший Гарри. — Даже Тёмный Лорд бессилен против собственной матери.

Лили улыбнулась младшему сыну, затем отпустила его ухо и задумчиво посмотрела на них обоих.

— Я не могу называть вас просто Гарри Один и Гарри Два, — пробормотала Лили, постукивая пальцем по подбородку. — Ладно, с этого момента ты Харрисон, — сказала она, указывая сначала на старшего Гарри, а затем на младшего мальчика. — А ты — Гарри.

Вновь названный Харрисон осторожно потёр ухо, пробормотав что-то о сумасшедших рыжих и заслужив забавный взгляд матери.

— Если ты думаешь, что я плохая, то тебе стоило бы познакомиться с моей мамой, — ответила Лили. — На самом деле, ты мог бы, когда мы уедем отсюда. О, я так много хочу узнать…

Она повернулась к обоим сыновьям.

— Прежде всего, я должна отшлёпать вас обоих за ваши первые годы в Хогвартсе. Прыгать на спину тролля? В одиночку противостоять тысячелетнему василиску? Не будем забывать о прошлогодней встрече с дементорами! Я горжусь вами обоими за то, что вы научились накладывать такие сложные чары в тринадцать лет, но на самом деле? О чём думали эти имбецилы из Министерства и школы?

— Лили, дорогая, я уверен, что Альбус… — попытался оправдаться Джеймс, но его жена лишь презрительно фыркнула.

— О, я не могу дождаться, когда этот дряхлый болван приедет. Мне есть что сказать ему, МакГонагалл и Северусу.

— Этому дряхлому болвану? — язвительно процитировал Харрисон, а Лили лишь сложила руки и вопросительно посмотрела на него.

— Кем же ещё он мог быть, если так верил в предсказания? Старость явно не обошла его стороной.

— Лили, Альбус — великий человек, — сказал Джеймс, встав на защиту директора.

— Заткнись, Джеймс, — прошипел Харрисон, и тот благоразумно подчинился.

— Харрисон, он твой отец… — выругалась Лили.

— Не по его собственным словам. Судя по всему, ни один его сын никогда не будет распределён в Слизерин, — холодно ответил Харрисон, заметив поникший взгляд Гарри и вспышку гнева в глазах Лили.

Он положил руку на плечо Гарри, чтобы поддержать его. Его младший товарищ вопросительно посмотрел на него, и Харрисон ободряюще кивнул ему.

— Больно… — начал Гарри, понимая намерения своего старшего товарища. — Больно знать, что он так думает. Слизерин был первым выбором Шляпы и для меня.

— Правда? — удивлённо спросила Лили. — И для меня тоже. Единственная причина, по которой она меня туда не определила, — это то, что я магглорожденная, а мы жили в опасные времена.

Остальные трое выглядели шокированными этим откровением, а один из них, в частности, выглядел слегка преданным.

— Конечно, всё стало понятно, когда я узнала о своём происхождении, но я никогда не жалела, что попала в Гриффиндор. У меня там появились очень хорошие друзья.

— А я нет, — с горечью ответил Харрисон, прежде чем снова обратиться к своему младшему. — Неважно, что он думает, Гарри. Лично я ненавижу Гриффиндор, потому что большинство из них перешло на сторону так называемой светлой стороны во время войны грязнокровок, но это мои собственные причины.

— Ты ведь вернулся в дом, не так ли? — спросил Гарри. — После первого задания.

— Да, вернулся, — вздохнул Харрисон. — Мне не следовало этого делать, но я был молод и одинок. Они извинились после задания, и хотя я им не доверял…

Он пожал плечами и вскинул руки.

— Не знаю. Возможно, я бы не вернулся, если бы мне было с кем поговорить, но мне было больно и я боялся остаться один.

— У меня такое чувство… — мрачно ответил Гарри.

— Одиночество ломает дух, — заявил Харрисон. — Поверьте, я знаю.

— Но ты не сломался даже после всего, что с тобой произошло, — сказал ему Гарри. — У тебя даже осталась семья.

— Возможно, — ответил Харрисон, слегка кивнув.

— Каким бы одиноким я ни был, у меня всё ещё была Астория. Она была сестрой, которую я всегда хотел, но никогда не имел. У меня был крестник, которого я любил как сына — ещё больше после того, как он погубил своих бабушку и дедушку. У меня были племянники и племянницы от Ноттов и Забини, но ничто не могло заменить того, что я потерял. Я просто не мог найти в себе силы жить дальше, как многие требовали от меня. Астория была единственной, кто меня понимал.

— Но ты выдержал, — успокаивающе ответила Лили, положив руку на грудь Харрисона. — Это многое говорит о твоём характере.

— Я выдержал, потому что Дафна и Дэфи разочаровались бы во мне, если бы я этого не сделал, — ответил Харрисон. — Я старался быть сильным ради них, но ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось просто сдаться.

— Глупый ты человек… — прошептал голос у них за спиной, и четверо Поттеров поняли, что они больше не одни.

— Папа…

Харрисон повернул голову в сторону голосов, и его глаза расширились от узнавания. Вместе стояли красивая голубоглазая блондинка и маленькая темноволосая девочка с зелёными глазами и лицом, как у матери.

— Д-Д-Даф? Дэфи? — в недоумении спросил Харрисон.

На лицах обеих девушек появилось выражение удивления, и они коротко переглянулись между собой.

— Вы нас видите? — спросила Дафна, в её груди затеплилась надежда.

— Папочка! — радостно воскликнула Дэфи и побежала к отцу, по её щекам текли слёзы. Она бросилась к нему в объятия, и Харрисон крепко прижал её к себе, с трудом веря в происходящее. Дэфи зарылась головой в грудь отца, счастье лилось из неё потоком.

— Дэфи… — прошептал Харрисон, чувствуя, как дочь обнимает его ещё крепче. — Даф…

Дафна присоединилась к ним и погладила его по щеке, её голубые глаза наполнились слезами.

— Ты глупый, глупый человек, — прошептала она. — Любовь моя…

Дафна притянула его в глубокий поцелуй, и Дэфи даже не стала жаловаться на то, что оказалась зажатой между родителями. Дафна сцепила руки на шее мужа, а его рука, не державшая Дэфи, обвилась вокруг её талии.

Остальные трое Поттеров лишь недоумённо переглядывались, но это не помешало Лили пролить слезу счастья за своего старшего сына. Она не могла сдержать улыбку, наблюдая за счастливым воссоединением сына, невестки и, самое главное, внучки. Вопросы могли подождать.

Гарри внимательно наблюдал за тем, как его старший сын общается с женой и дочерью, и что-то изменилось внутри него. То, как он обнимал их обеих, счастье, которое они втроём разделяли, любовь… Это было совсем не похоже на то, что он чувствовал к своим родителям. Это было намного больше.

«Я сделаю всё, чтобы вернуть их! Чего бы мне это ни стоило!» — говорил его старший Я. Гарри показалось, что он наконец-то понял, и он согласился.

— Как? — спросил Харрисон, прислонив голову к лицу жены. — Как это возможно? Как вы можете быть здесь?

— Мы всегда были здесь, Гарри, — мягко ответила Дафна. — Я никогда не двигалась дальше после своей смерти. Я оставалась с тобой, даже если ты меня не чувствовал и не видел.

— А я осталась с мамой, чтобы заботиться о тебе, папочка, — добавила Дэфи. — Мы бы никогда не оставили тебя одного.

Глаза Харрисона расширились от шока. Дафна отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, но нежное выражение не покидало её лица.

— Я была рядом каждый день, Гарри. Я была там, когда ты убил Уизлетту, и когда ты попал в Азкабан. Я плакала, глядя, как ты медленно сходишь с ума, и ликовала, когда Добби помог тебе сбежать. Я была там, когда Милли рассказала тебе о Дэфи, и поверь, я была поражена не меньше, чем ты! Наблюдая за тем, как ты становишься отцом нашей дочери, я была так счастлива, хотя и не могла присутствовать при этом. Я так гордилась вами обоими.

Дафна вытерла глаза и улыбнулась ему.

— Я была рядом с тобой, когда ты шёл в бой. Когда Дэфи… Когда Дэфи умерла, я была рядом, ждала её, и мы обнимали друг друга и плакали, когда ты оплакивал её. У меня сердце разрывалось, когда я видел тебя таким.

На лице Харрисона появилось страдальческое выражение, и все трое членов маленькой семьи теперь плакали.

— С того момента мы были вместе, даже когда ты убил Титанию. Когда та книга попыталась овладеть тобой, мы сделали всё возможное, чтобы помочь тебе от неё избавиться.

— Я помню, — ответил Харрисон. — Кажется, я действительно видел вас.

— За стеклянной стеной? — спросила Дэфи, когда Дафна кивнула. — Мы очень старались, но он был так силён…

— Потом мы наблюдали, как ты становился сильнее и вёл страну через трудные времена, — продолжила Дафна. — Мы были рядом каждую минуту и так гордились тобой.

— Ты был великолепен, папочка, ты самый лучший на свете, — радостно сказала его дочь, а потом слегка нахмурилась. — Кроме Рождества. Ты всегда был таким грустным на Рождество.

— Она права, — ответила Дафна, обхватив его щёки ладонями. — Мне следовало бы отшлёпать тебя за то, что ты даже подумывал о самоубийстве, но я рада, что ты этого не сделал. Может быть, все наши крики в твоих ушах были чем-то полезны, даже если на самом деле ты нас не слышал. Мне просто хотелось бы, чтобы ты воспользовался этим чёртовым Камнем, а не плакал и не напивался до беспамятства каждый год.

Её глаза внезапно сузились.

— При этом я должна проклясть тебя за то, что ты рисковал душой ради своей дурацкой идеи путешествовать во времени. Но не так сильно, как я прокляну тебя за то, что ты изменил мне с молодой мной!

Харрисон вздохнул. Он никогда не думал об этом в таком ключе, и вот теперь его настигла эта участь.

— У тебя неприятности, папочка, — хихикнув, добавила Дэфи и, отцепившись от отца, отошла в сторону.

— Я ревнивая ведьма, Поттер, и не люблю делиться, даже с самой собой, — проворчала Дафна. Она вздохнула и покачала головой, а затем схватила его за переднюю часть мантии. — Я прокляну тебя позже, — сказала она, притянула его к себе и крепко поцеловала, на этот раз прижавшись к нему всем телом. Дэфи хихикнула над выходкой родителей, а затем огляделась и наконец заметила ещё троих присутствующих.

— Привет, — робко сказала она людям, которых знала как младшего отца, бабушку Лили и дедушку Джеймса, узнав двух последних по отцовскому фотоальбому. Лили вскрикнула и бросилась обнимать внучку, которая удивлённо пискнула, но с радостью вернула ей объятия.

— Ты просто прелесть, — промурлыкала Лили. — Такая красивая и такая милая! О, я так счастлива познакомиться с тобой…

Джеймс выглядел неуверенным в себе, но Гарри широко улыбнулся девочке.

— Может, нам…? — спросил Харрисон у жены, на мгновение отвлёкшись на Лили, суетившуюся вокруг Дэфи.

— Нет, — ответила Дафна, возвращаясь к поцелуям.

Пока Поттеры воссоединялись, одинокая фигура молча наблюдала за ними всё это время. Это был худой мужчина в угольно-сером костюме в полоску, поверх которого был накинут чёрный дорожный плащ, а в руках он держал трость из чёрного дерева. Его угольно-чёрные глаза не выдавали никаких эмоций, а жёсткой верхней губе позавидовала бы даже МакГонагалл.

Решив, что увидел достаточно, он усилием воли заставил себя стать видимым для семьи из шести человек и выпустил свою ауру, чтобы предупредить их о своём присутствии. Харрисон сразу же узнал магию. Это была та же сила, что и в Бузинной палочке, Воскрешающем камне и Мантии-невидимке.

— Кто Вы? — с любопытством спросил Дэфи.

Тёмные глаза мужчины скользнули по девочке, но он ничего не ответил. Он сосредоточил своё внимание на Дафне и Харрисоне, даже не обратив внимания на присутствие остальных трёх Поттеров.

— Вы — сила, стоящая за Дарами, не так ли? — спросил Харрисон.

Мужчина медленно кивнул.

— Как нам следует Вас называть?

— У меня было много имён на протяжении тысячелетий, — ответило существо, его голос был холодным и хриплым, — в ваше время большинство называет меня просто Смертью.

Вокруг раздались вздохи, но Смерть лишь опёрся на трость и продолжал пристально смотреть на Харрисона.

— Ты тот самый надоедливый простейший, который носит имя Гарри Поттер.

— Да, — ответил Харрисон.

— Я не спрашивал, — ответил Смерть. — Собираешься ли ты попытаться воспользоваться своим авторитетом в качестве моего Хозяина?

Харрисон хмыкнул.

— Я никогда не верил, что Дары дают мне какую-то власть над тобой. Мне трудно поверить, что Смерть подарит трём смертным средство для собственного порабощения.

— Значит, ты простейшее существо, чуть более умное, чем большинство, — снисходительно констатировала Смерть.

— Что бы случилось, если бы я попытался взять на себя мантию Хозяина Смерти?

— Я бы уничтожил твою душу, — небрежно ответил Смерть, и холодность его голоса заставила остальных слегка отшатнуться. — Однако в одном ты прав. Предметы, которые вы, смертные, называете Дарами, всего лишь инструменты. Напитанные моей силой, но всё же инструменты.

— Зачем же Вы их создали? — с детским любопытством спросила Дэфи, хотя остальные почти наверняка задавались тем же вопросом. Смерть на мгновение взглянул на девушку, словно оценивая её достоинства.

— В качестве попытки навести порядок в том хаосе, который вы, простейшие, склонны создавать вокруг себя, — просто ответил он, не говоря больше ни слова на эту тему.

— Простите, но разве в истории не говорилось, что Вас победили три брата Певерелл? — спросила несколько смущённая Лили, не в силах сдержаться.

— Ты действительно веришь, что трое смертных могут победить меня? — холодно спросил Смерть, и Лили отшатнулась от её упрёка и замолчала. — Певереллы были не более чем полезными глупцами, хотя я надеялся, что они окажутся полезнее, чем на самом деле, — насмехался Смерть. — Они провалили задания, которые я им дал, даже не начав их выполнять.

Смерть перевёл взгляд на Харрисона.

— Однако я здесь не для того, чтобы говорить о своих предметах. Я здесь, чтобы говорить о тебе…

Он указал костлявым пальцем в сторону Харрисона, а затем направил его на Дафну и Дэфи.

— …и о вас двоих.

— Если это правда, то почему они здесь? — спросил Харрисон, жестом указывая на Гарри, Джеймса и Лили.

— Мне стало любопытно, что случается нечасто, — прямо ответил Смерть. — Две души одного и того же человека, которые в какой-то момент существовали в разных временных линиях, соединяются вместе. Такого не случалось за все эоны моего существования. Двое других пришли поприветствовать тебя по собственной воле.

Смерть безразлично пожал плечами, хотя выражение его лица оставалось серьёзным.

— Их присутствие не имеет значения. А вот вас троих не должно было существовать.

— Что Вы имеете в виду? — встревоженно спросил Харрисон.

— Думаю, он имеет в виду путешествие во времени, папочка, — громко прошептала Дэфи.

— Твой отпрыск определённо умнее тебя, — заметил Смерть. — Ты не должен быть здесь. Твоя душа родом из десятилетий будущего. Я чувствую в тебе нити времени и магии.

— Я… — начал Харрисон, но его прервал Смерть: — Мне стало любопытно, когда я почувствовал, что кто-то объединил мои предметы, но обнаружил, что мои предметы всё ещё разделены, — продолжил он. — Я почувствовал свою Метку, Метку моих предметов на твоей душе. Это и побудило меня исследовать тебя. Скажи, почему ты никогда не использовал Дары в своей прошлой жизни?

— Я держал Палочку на всякий случай, а Плащ имел сентиментальную ценность, — ответил Харрисон, чувствуя, что вынужден говорить правду. — Мне не нравилось использовать Камень.

— Почему?

— Я боялся. Я не мог смотреть в глаза людям, которых любил, — признался он, когда жена сжала его руку в знак поддержки.

— Ты мог бы использовать его для обучения, папа, — заметила Дэфи, привлекая внимание всех, даже Смерти. — Я… Я имею в виду, ты мог бы позвать Мерлина…

— Ха… — пробормотала Дафна, поражённая проницательностью дочери. — Никогда бы не подумала об этом.

Харрисон улыбнулся и опустился на колени перед дочерью.

— Ты права, я мог бы. Но это означало бы нарушить покой Мерлина, а ты знаешь, почему я не люблю злоупотреблять силой Камня.

— Ты прав, папочка, — спустя мгновение ответила Дэфи, немного смутившись. — Нехорошо беспокоить такого человека по эгоистичным причинам.

— Именно так, — с улыбкой ответил Гарри, и Дэфи с радостью улыбнулась ему в ответ.

— Разумное решение, — констатировал Смерть, глядя на ребёнка. — Несмотря на то, что ты объединил эти три предмета в своей первоначальной линии времени, ты почти не использовал их. Если бы ты использовал их вместе, я бы смог прийти к тебе и сообщить о сохраняющейся связи между тобой и Рассел’Тотом — той самой связи, которую он использовал, когда ты путешествовал в прошлое.

— Значит, это правда? То, что он говорил о том, что вернулся вместе со мной? — спросил Харрисон.

Смерть медленно кивнул.

— Судя по тому, что я узнал от вас двоих, он пытался манипулировать вами, но был слишком слаб и не преуспел. Я также смог почувствовать, что я, вернее, моя версия из другой временной шкалы, готова предложить вам быстрый уход из жизни, чтобы вы могли быть со своей семьёй. Только постоянное вмешательство жены и дочери удерживало вас от самоубийства.

— Что? — воскликнула Дафна.

— Вы хотели, чтобы мой папочка покончил с собой? — спросила Дэфи, явно придя в ужас.

— Это разорвало бы связь с Рассел’Тотом и одновременно освободило бы души твою и твоей матери, — ответила Смерть. — Вы трое воссоединились бы, и этот злой волшебник больше не представлял бы угрозы для живых.

— Можешь ли ты объяснить, почему Дафна и Дэфи остались со мной после смерти? — спросил Харрисон.

Смерть поднял бровь и слегка наклонил голову.

— Ваша жена дала клятву при заключении брака, что вы будете вместе навсегда, — ответил он через несколько мгновений. — Есть магия, которую не могу нарушить даже я.

Харрисон изумлённо посмотрел на Дафну, и она улыбнулась ему в ответ, возможно, немного самодовольно.

— Ваша дочь просто отказалась покинуть вас, — добавил он.

— Рассел’Тот мёртв? Совсем мёртв? — спросила Дафна, и Смерть кивнул в подтверждение.

— Благодаря действиям твоего мужа Рассел’Тот отныне не будет представлять ни для кого угрозы.

— Почему мы не слились вместе, когда он вернулся в своё время? — спросил Гарри, всё ещё раздражённый испытаниями, через которые ему пришлось пройти за последние несколько месяцев.

— Потому что, в отличие от эльфа, который осознал себя и принял слияние как способ лучше служить своему хозяину, ты подсознательно обиделся на своего двойника за то, что он навязал себя тебе, — ответил Смерть, и Гарри с Харрисоном обменялись взглядами. — Частичное слияние было достигнуто, но ни одна душа не может быть полностью навязана нежелающему. Твоя душа была подавлена просто потому, что его душа была сильнее.

— Я… Понимаю, — ответил Гарри, выглядя слегка подавленным. Дафна легонько толкнула мужа локтем в рёбра и кивнула в сторону Гарри.

— Гарри… — начал Харрисон, поняв намерение жены. — Я сказал тебе, что не жалею ни о чём, что сделал, и это правда, но я сожалею, что навязал свою душу твоей и запер тебя в себе. Честно говоря, я не представлял, что такое может случиться, и убедил себя, что ты будешь рад такому слиянию.

Гарри ничего не сказал в ответ. После неловкого молчания Дэфи подошла к нему и крепко обняла.

— Когда мне было грустно, папочка всегда обнимал меня, и я чувствовала себя счастливее, — сказала она. — Ты выглядел так, будто нуждался в объятиях.

— Да… — усмехнулся Гарри, поглаживая волосы на её макушке, пока она хихикала. — Ты действительно похожа на свою маму.

— Но у меня папины глаза и цвет волос, — с лучезарной улыбкой ответила Дэфи, а её родители радостно смотрели на неё. Лили с тоской вздохнула, глядя на эту сцену, и обменялась с невесткой водянистыми улыбками.

— Что теперь? — спросил Харрисон у Смерти спустя мгновение. — Мы все должны двигаться дальше?

— Нет, — ответил Смерть, посмотрев на Харрисона и заслужив удивлённые взгляды всех присутствующих. — Лили и Джеймс Поттер вернутся в свою загробную жизнь, а мальчик Гарри Поттер будет возвращён в мир живых.

— Что? — потрясённо спросил Гарри. — Почему?

— Но… мой сын умер, — ответила Лили в явном замешательстве. — Разве мы не должны взять его с собой? Разве мы не должны пойти все вместе?

— О… — сказали Дафна и Харрисон, одновременно придя к одному и тому же пониманию.

— В чём дело? — спросила Лили.

— Когда кто-то умирает, только одна душа должна перейти на другую сторону, — ответила Дафна, вспомнив, что Гарри рассказывал ей о своём опыте после того, как Волдеморт убил его. — В его теле жили две души, и только одна из них должна продолжить свой путь.

— То же самое произошло с хоркруксом Волдеморта, — объяснил Харрисон, обнимая Дафну за талию, а Дэфи за плечи.

— Но… я не могу вернуться! — ответил Гарри, в голосе которого звучала неподдельная тревога. — Не могу! Я не настолько силён, чтобы поддерживать то, что ты начал! Я совсем не такой, как ты, и люди это заметят!

Гарри энергично затряс головой: его охватила паника при мысли о том, что ему придётся продолжать начатое.

— Ты должен вернуться. Это должен быть ты. Я… Я…

— Я не хочу возвращаться, — резко ответил Харрисон, нежно обнимая жену и дочь. — Больше не хочу. Я больше никогда их не оставлю.

— А как же Гринграсс? — спросил Гарри, но Харрисон не успел ответить.

— Похоже, у вас сложилось впечатление, что у каждого из вас есть выбор, — констатировал Смерть, и все снова повернулись к нему. — Но у вас его нет. Мальчик вернётся туда, где ему место, и парадокс, созданный присутствием трёх дополнительных душ, будет исправлен.

— Как? — спросила Лили.

— Их души будут уничтожены, — произнёс Смерть, жестом указывая на Харрисона, Дафну и Дэфи.

— Уничтожены? — потребовал Гарри, заметно расстроенный, в то время как остальные начали протестовать, а все трое крепко обнимали друг друга.

— Мы будем вместе? — тихо спросила Дэфи, положив конец всем остальным разговорам.

— Если пожелаете, — ответил Смерть, и Дэфи крепко сжала отца одной рукой, а другой вцепилась в руку матери. Харрисон и Дафна обменялись покорными взглядами и опустились на колени, чтобы утешить дочь.

— По крайней мере, скажите нам, почему, — попросила Дафна.

— Как я уже сказал, вашим душам здесь не место, — ответила Смерть. — Ваше присутствие нарушает естественный порядок и создаёт дисбаланс.

— И это значит, что нас нужно уничтожить? — гневно спросил Харрисон.

Не позволяя смертным бросать себе вызов, Смерть устремил свой ледяной взгляд на Харрисона, заставив того замолчать под тяжестью своего взгляда.

— Да, Гарри Поттер. Ты, твоя жена и твоя дочь должны быть уничтожены во имя всего сущего. Знайте, что я мог предпринять эти действия в любой момент. Я разрешил это воссоединение сначала в знак признания вашего бедственного положения, а затем в качестве награды за успешное объединение моих предметов. Но теперь ваше время прошло, и я сделаю то, что должен.

Чем больше Смерть говорил, тем мощнее становился его голос. Харрисон почувствовал, как его охватывает ледяной холод магии Смерти, затрудняя дыхание.

— Гарри… — сказала Дафна, поглаживая щеку мужа. — Мы ведь ничего не можем сделать, правда? — спросила она, не нуждаясь в подтверждении Смерти, чтобы знать ответ.

— По крайней мере, на этот раз мы вместе, — добавила она со слезами на глазах.

— Я только что вернул тебя, — причитал Харрисон, слегка задыхаясь.

— Мамочка права, папочка, — грустно сказала Дэфи, и Харрисон заключил её в свои объятия.

— Это всё моя вина… — пробормотал Харрисон, прекрасно понимая, что виноват только он сам и его путешествие во времени.

Дафна вздохнула и поцеловала мужа в щёку, а затем подошла и опустилась на колени перед юным Гарри. Она видела, что ему трудно смириться со всем случившимся, и надеялась, что совет, данный в последнюю минуту, поможет ему в долгосрочной перспективе.

— Если ты собираешься вернуться, я хотела бы сказать тебе несколько вещей.

Мальчик, очевидно, всё ещё был в шоке, но кивнул в знак согласия.

— Меня учили всегда использовать вот это, — сказала Дафна, указывая на голову Гарри. — Но благодаря влиянию моего мужа я поняла, что слушать своё сердце — это хорошо. Если ты научишься делать это, не позволяя эмоциям управлять тобой, всё будет хорошо.

Гарри не выглядел полностью убеждённым, но всё равно согласился с ней.

— Только помни, что прежде чем действовать, нужно подумать. Часто существует множество способов решить проблему, и самое очевидное решение не всегда является лучшим.

Гарри снова кивнул, и на этот раз Дафна улыбнулась ему.

— Ты сам по себе могущественен, Гарри, и был им ещё до того, как мой муж занял твоё место. Всё, что тебе нужно сделать, — это приложить усилия, и ты быстро раскроешь свой потенциал. Поверь мне, потому что я знаю, о чём говорю. Вот как мы сделали это на пятом курсе, — добавила она, жестом указывая на себя и Харрисона. — Наконец, я не знаю, как присутствие моего мужа могло повлиять на другую Дафну, но если она похожа на меня, то, скорее всего, захочет остаться на твоей стороне, если ты будешь продолжать поддерживать её и относиться к ней как к партнёру. Она также будет рада помочь тебе в любых ситуациях, связанных с политикой и обществом. Держи её рядом, если захочешь.

Дафна улыбнулась, заметив лёгкий румянец, проступивший на лице Гарри.

— Именно так мой муж завоевал моё сердце, и я никогда об этом не жалела. Хотя, конечно, периодическое поглаживание по спине не помешает, — усмехнулась Дафна. — Помни, Гарри, удача благоволит смелым… и тем, кто достаточно хитёр, чтобы создать свою собственную судьбу.

— Стоило ли… Оно того стоило? — пробормотал Гарри, и Дафна улыбнулась ему и коснулась его щеки. — То время, которое ты провела с ним? Ты была так же счастлива, как и он?

— Каждое мгновение, — искренне ответила Дафна.

Гарри кивнул, и из уголка его глаза потекла слеза. Дафна вытерла её большим пальцем, а затем наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

— Эй! — закричал Харрисон.

— Ты уже несколько месяцев целуешься со мной, так что не стоит жаловаться, — ответила Дафна, даже не обернувшись, и предпочла проигнорировать бурчащие реакции Лили и Джеймса.

— Э… — только и смог сказать Гарри, его мозг временно отключился от поцелуя.

Дафна встала и подошла к мужу и дочери. Дэфи хихикала, а Харрисон с укором смотрел на своего младшего.

— Мамочка, по-моему, ты сломала младшего папу, — засмеялась Дэфи, заслужив улыбку матери.

— Конечно, сломала, — самодовольно ответила она. — А ещё я немного отомстила твоему отцу.

— Прости, что целовал другую тебя, — извинился Харрисон, глядя на забавную улыбку жены. — Пожалуйста, больше так не делай.

— Ревнуешь? К самому себе?

— Да, — честно ответил Харрисон, заставив Дэфи снова захихикать.

— Хорошо, — ответила Дафна, притягивая его голову к себе и глубоко целуя.

— Люди… Надоедливые простейшие, — в отчаянии пробормотал Смерть, закатывая глаза. Он щёлкнул пальцами, и семейство из трёх человек взорвалась в клубах бесплотного дыма.

— Нет! — закричал Гарри, выведенный из ступора внезапным действием. Он упал на колени, не веря своим глазам, и по его щекам потекли слёзы. Лили тут же бросилась его утешать, а Джеймс в шоке смотрел на происходящее.

— Теперь твоя очередь, мальчик, — заявил Смерть, повернувшись к Гарри. — Пора возвращаться.

— Подождите! — взмолилась Лили. — Дайте нам хотя бы минутку.

— Вашему сыну будет доступен Воскрешающий камень, — коротко ответил Смерть, терпение которого, очевидно, достигло предела. — У вас может быть столько мгновений, сколько вы пожелаете.

Он ещё раз щёлкнул пальцами, и воспоминание закончилось.

Вместо того чтобы вернуться в Тайную комнату, троица оказалась окружена чернотой. Гарри в замешательстве огляделся. Они по-прежнему прекрасно видели друг друга, просто больше ничего не было. Даже если он совершил ошибку при изъятии своей памяти, они должны были наблюдать за своим разговором на кладбище после пробуждения. Вместо этого белая пустота воспоминаний сменилась чёрной пустотой.

Посмотрев на своих спутников, он увидел, что Добби склонил голову в знак скорби по своему хозяину и его семье, а Дафна тихо плачет. Он опустил взгляд на их соединённые руки и утешительно сжал её.

— Дафна, с тобой всё будет в порядке? — мягко спросил он. Она кивнула головой, но сдавленные рыдания выдали её истинные чувства.

— Я в порядке, — тихо ответила она, но Гарри явно ей не поверил. Он притянул её к себе свободной рукой, и Дафна позволила себе расслабиться в его объятиях. Несколько мгновений они не разговаривали.

— Я хочу всё, что было у него, — сказал Гарри, проводя рукой по её спине, вспоминая старый совет Дафны о массаже спины. — Он делал многое из того, с чем я не соглашался, но я не могу не уважать его. Я хочу быть таким же, только лучше. Я хочу стать ещё более великим, чем он.

Дафна сделала шаг назад и посмотрела на него с лучезарной улыбкой.

— Я думаю, ты сможешь им стать.

— Если только ты будешь рядом со мной, — сказал он несколько нервно. Дафна подавила усмешку и игриво улыбнулась.

— Смелые слова, Поттер.

— Говорят, что удача благоволит смелым и тем, кто достаточно хитёр, чтобы создать свою собственную судьбу, — ответил Гарри, стараясь говорить мудрым тоном, который странно походил на их директора.

Дафна с любопытством приподняла бровь.

— Эй, я слушал, что ты мне говорил. Я не полный болван, — нахально ответил Гарри.

Дафна рассмеялась и крепко обняла его.

— Так чего же ты хочешь? Я имею в виду то, чего ты действительно хочешь, — спросила она.

— В каком-то смысле я хочу жить так, как он всегда мечтал, — тихо ответил Гарри, на мгновение задерживаясь, чтобы оценить запах духов Дафны. — Я хочу жену, которая будет любить меня так же сильно, как я люблю её. Ту, кто станет моим лучшим другом и партнёром. Кому я смогу доверять. И я хочу детей, чтобы у меня наконец появилась семья, которую я смогу назвать своей. Я хочу быть достаточно сильным, чтобы защитить их, но я также хочу быть самим собой. Если я стану знаменитым, то только благодаря своим реальным поступкам, а не из-за ерунды про Мальчика-Который-Выжил.

— А как насчёт того, чтобы прославиться для магического мира? — спросила Дафна, и Гарри на несколько мгновений задумался.

— У меня нет никаких конкретных идей, но… возможно, мы могли бы сделать что-то, чтобы улучшить наш мир. То есть если ты хочешь…

Дафна засмеялась, ей нравилось, как уверенно Гарри выражает свои мысли, почти так же, как и сами слова.

— Думаю, мы могли бы что-нибудь придумать вместе, — ответила она со слезливой улыбкой. Несколько мгновений они счастливо смотрели друг на друга, пока Дафна не стала проявлять нетерпение.

— Просто поцелуй меня, глупый мальчишка, — прошипела она.

Гарри замешкался на полсекунды, а затем, ухмыльнувшись, наклонился и с энтузиазмом выполнил её просьбу. Дафна улыбнулась и наклонила голову, охотно отвечая на его поцелуй.

— Я никогда не понимал, почему людям так необходимо обмениваться жидкостями, чтобы показать свою признательность друг другу, — раздался знакомый голос, испугав обоих людей и Добби.

Гарри и Дафна повернулись на голос и увидели не кого иного, как самого Смерть, появившегося точно так же, как и в воспоминаниях Гарри. От ледяного взгляда Смерти у всех троих по позвоночнику пробежала холодная дрожь. Добби шагнул вперёд и встал перед Гарри и Дафной, защищая их.

— Отойди, эльф, я здесь не ради тебя, — заявил Смерть, но Добби продолжал стоять на своем.

— Тогда почему ты здесь? — спросил Гарри, набираясь храбрости. — Я не думал, что Вы можете вмешиваться в мир смертных.

— Мы не в мире смертных, Гарри Поттер, — ответил Смерть, размашистым жестом указывая на окружающую их чёрную пустоту. — Вы стоите в карманном измерении, которое я связал с памятью о вашем опыте в царстве мёртвых.

Смерть поднял глаза на Гарри.

— Моё царство.

— Но… но почему? — спросил Гарри. — Я думал, всё было хорошо. Другой я, Дафна и Дэфи исчезли. Ты уничтожил их души…

— Я солгал, — прямо ответил Смерть.

— И что дальше? — спросила Дафна, с тревогой сжимая руку Гарри. — Почему ты здесь?

— Для слизеринца, — проворчал Смерть, — ты, похоже, не понимаешь, что такое манипуляция, девочка.

Гарри и Дафна подняли брови и посмотрели друг на друга.

— Мне не нужен этот эльф, но я не возражаю против его присутствия, — сказал Смерть, поднимая руку.

Гарри прыгнул к Дафне, но ожидаемой атаки не последовало. Вместо этого Смерть щёлкнул пальцами, и из ниоткуда появились ещё три фигуры. Души старшего Гарри, Дафны и Дэфи появились так, словно с момента их исчезновения не прошло и минуты, а двое родителей всё ещё целовались, держа дочь между собой.

— Хозяин? Хозяйка? Маленькая хозяйка?

Все трое путешественников во времени удивлённо переглянулись, причём выражение лица младшего из них быстро сменилось на взволнованное.

— Добби! — завопила Дэфи, спрыгивая с рук отца и бросаясь обнимать своего любимого эльфа. — Спасибо тебе за то, что заботишься о моём папе и всегда помогаешь ему! Ты самый лучший эльф на свете!

Добби был так ошеломлён, что не знал, что сказать, поэтому просто обнял девочку в ответ и наслаждался моментом. Старшая Дафна улыбнулась этому общению, а затем повернулась и посмотрела на молодую пару. Она заметила, как её младшая сущность собственнически сжимает руку Гарри, и поняла, что точно так же держит руку своего мужа. Даже если не принимать во внимание тот факт, что их больше не должно было существовать, это было довольно сюрреалистично — видеть своих молодых я, стоящих вместе, почти как зеркальное отражение самих себя.

— Гарри? Дафна? — сказал старший Гарри, растерянно глядя на подростков. — Смерть? Что происходит? Я думал, Вам нужно уничтожить наши души, — не то чтобы я жаловался, заметьте.

— Я солгал.

Смерть проигнорировал их реакцию и тяжело опёрся на свою трость.

— Никогда не было необходимости уничтожать ваши души. Я вообще никогда не обладал способностью уничтожать или создавать души, — признался он. — Хотя вы нарушили законы природы, вы также помогли мне, уничтожив и Рассел’Тота, и самозваного Лорда Волдеморта, как в этой, так и в вашей первоначальной временной шкале. Хотя я не считал ни одного из них приоритетным, мне приятно, что им показали ошибочность их выбора и отправили ко мне. Я позабочусь о том, чтобы они усвоили, что от меня никто не ускользнёт.

Остальные обменялись настороженными взглядами. Выражение лица Смерти при упоминании о наказании их врагов было очень злобным, к тому же он впервые проявил эмоции, отличные от скуки.

— Кроме того, ты объединил Дары, не злоупотребляя их силой и не позволяя ей вскружить тебе голову. Тот факт, что ты вообще воздерживался от их использования, не имеет значения. К тому же ты сделал это дважды.

— Подождите, в этой временной шкале у меня не было Бузинной палочки, — возразил старший Гарри.

— Несколько месяцев назад ты победил Дамблдора в его кабинете в битве легилименции, — заметила старшая Дафна.

— Твоя жена права, — ответил Смерть, склонив голову в сторону женщины. — В тот день ты заслужил верность палочки. Иначе как бы ты смог призвать её против своего отца?

— Хм… — с задумчивым выражением лица ответил старший Гарри.

— А что это значит для Харрисона? — спросил младший Гарри, и все остальные повернулись к нему. — Что? Это мама дала тебе имя…

Харрисон пожал плечами.

— Это значит, юный Гарри Поттер, что я считаю, что твой старший коллега должен получить награду. Поэтому у меня есть два варианта. Первый заключается в том, что я просто направлю души всех троих в загробный мир, где они останутся навечно. Этот вариант нисколько не повлияет ни на кого из вас, — объяснил Смерть Гарри и Дафне. — Вы проживёте свои жизни, состаритесь и умрёте, как и всегда. Однако есть и другой вариант, который полностью зависит от вас двоих, молодые люди.

Они нервно посмотрели друг на друга.

— Это одна из причин, по которой я солгал, — продолжил он. — Мне нужно было, чтобы вы оба были здесь одновременно, и я предсказал, что Гарри Поттер покажет Дафне Гринграсс свои воспоминания об этом событии.

— О чём речь? — нерешительно спросила младшая Дафна.

— Если вы согласитесь, я могу объединить старшие души с их младшими собратьями, — произнёс Смерть, вызвав изумлённые возгласы остальных. — Это будет похоже на то, что ты задумал в своём ритуале, но с одним ключевым отличием, — продолжил он, сосредоточившись на Харрисоне. — Поскольку я сам проведу слияние, баланс между молодыми и старыми душами будет соблюдён должным образом, и души действительно станут единым целым.

Рот Дэфи приоткрылся от такого откровения, но она быстро закрыла его после острого взгляда матери.

— Когда ты говоришь о слиянии душ, что это означает на самом деле? Что произойдёт с нашими личностями? — спросила старшая Дафна.

— Младшая душа останется доминирующей личностью, но вы сохраните воспоминания, опыт и даже магию своих старших душ. Естественно, некоторые аспекты ваших личностей в конечном итоге будут включены в новые слившиеся души, но это неизбежно. Это также не имеет большого значения, потому что ваши души будут объединены в новую, единую сущность, так что вы даже не заметите разницы.

— Ты действительно сделаешь это ради них? — с любопытством спросила младшая Дафна. Смерть повернулся к ней и торжественно кивнул.

— Как я уже сказал, поступок Гарри Поттера заслуживает награды. Признаюсь, я также вижу пользу в том, чтобы иметь надёжный контакт в мире смертных.

— А как же наша дочь? — одновременно спросили оба родителя. Они посмотрели друг на друга, а затем на Дэфи, которая смотрела в пол. Они положили руки на её плечи, ожидая ответа Смерти.

— Ты должен принять это, папочка, — тихо ответила Дэфи. Она посмотрела на родителей с искренней улыбкой. — Ты сможешь снова жить и быть счастливым.

— Это неважно, милая, — прошептала старшая Дафна, погладив дочь по щеке.

— Твоя мама права, — согласился старший Гарри. — Мы — семья, а семьи должны держаться вместе. Я не собираюсь снова терять вас двоих.

— Ваш ребёнок — очень необычный случай, — признал Смерть, глядя на девочку, о которой шла речь. — Она никогда не существовала в этой временной шкале, поэтому её присутствие не создаёт парадокса.

Смерть закрыл глаза и на несколько мгновений погрузился в созерцание, а затем снова открыл их и обратился к Дэфи.

— Чего ты хочешь, дитя?

— Я? — нерешительно спросила Дэфи, и Смерть кивнул в знак подтверждения. Набравшись храбрости, Дэфи шагнула вперёд и ответила: — Я хочу, чтобы мои мама и папа жили, были счастливы и любили друг друга, — сказала она со слезами на глазах. — Я просто хочу, чтобы мы были счастливой семьёй.

Оба родителя крепко обняли дочь, но слова ребёнка, очевидно, тронули сердца и трёх других смертных. Может, они и не имели такой связи с Дэфи, как их старшие товарищи, но и юный Гарри, и Дафна чувствовали, что готовы на всё ради очаровательной малышки, которая так похожа на свою мать.

— Я могу предложить решение, — ответил Смерть. — Я готов на время сохранить душу ребёнка и поместить её в первого ребёнка женского пола, родившегося у Гарри Поттера и Дафны Гринграсс, до того, как душа сформируется в утробе матери.

Глаза Гарри и Дафны расширились, когда они наконец начали понимать последствия этого решения. Если они согласятся на слияние, то, по сути, дадут согласие остаться вместе навсегда и родить как минимум одного ребёнка.

Сначала юную Дафну охватило беспокойство при этой мысли, но, посмотрев на свою старшую сущность с дочерью, она поняла, что не пожалеет об этом. Гарри взглянул на старшего себя, но Харрисон сохранил пассивное выражение лица, чтобы не повлиять на решение Гарри. Ему пришлось побороть румянец, когда он ненадолго заглянул в глаза старшей Дафны, но одного взгляда на маленькую Дэфи, стоящую между своими родителями, как образец детской невинности, было достаточно, чтобы он принял решение.

Подростки молча смотрели друг на друга и, нежно сжав сцепленные руки, пришли к согласию. Только сначала им нужно было получить ответы на несколько вопросов.

— Значит, ты объединишь наши души, но я сохраню контроль? — спросил Гарри, и Смерть кивнул.

— Ты останешься собой, но с дополнительными воспоминаниями, способностями, знаниями и несколькими незначительными влияниями на личность.

Взгляд Гарри метнулся к Харрисону, и их зелёные глаза на мгновение встретились.

— И Вы сделаете всё это в качестве награды? — спросил он, просто ища подтверждения.

— Отчасти, — загадочно ответил Смерть. — Как я уже говорил, было бы полезно, чтобы кто-то могущественный охранял мои изделия и использовал их, если мне потребуется, скажем так, услуга.

— А.. — начала младшая Дафна, поскольку выражение лица старшей пары тоже стало подозрительным. — Что за услуга? Указать случайному волшебнику на ошибочность его пути?

— Возможно, — ответил Смерть, и все они поняли, что лучшего ответа вряд ли дождутся. — Помните, что часть моего долга — поддерживать равновесие во Вселенной. Мне было бы полезно иметь кого-то в мире смертных, готового помочь мне в случае необходимости.

— Вы согласны? — спросила Дафна свою старшую коллегу, которая улыбнулась ей в ответ.

— А вы?

— Это интересное предложение, — неопределённо ответила Дафна, чем вызвала смех старшей Дафны.

— Если ты называешь интересным несколько лет магических знаний и воспоминания о счастливом браке, то да, это так.

Подростки посмотрели друг на друга, чтобы подтвердить свои чувства, а затем каждый из них обратился к своим старшим товарищам. Взрослые сначала улыбнулись друг другу, а затем Дэфи, которая в ответ улыбнулась родителям и с энтузиазмом кивнула.

Чувство предвкушения охватило всех, когда пятеро, казалось, пришли к соглашению. Юные Гарри и Дафна в последний раз посмотрели друг другу в глаза, а затем вместе повернулись к Смерти и утвердительно кивнули. Смерть снова щёлкнул пальцами, и пятеро отправились в забытье.

Когда всех троих выбросило из омута, в сознании оставался только Добби. Эльф широко улыбался, думая о том, что его хозяин и хозяйка, возможно, наконец-то обретут свой счастливый исход.

Примечания:

отбечено