Alter Еgo (гет)

Переворот предотвращён!

Дорогие сограждане волшебники, сегодня ночью едва не случилось самое страшное! На нашего всенародно избранного Министра Магии, Джеймса Картера, было совершено покушение. Он был приглашён на Рождественский бал в Хогвартс. Кто бы мог подумать, что случится нечто подобное? Крепитесь друзья, ибо сейчас вы услышите одну из самых страшных новостей в вашей жизни: Альбус Дамблдор попытался силой захватить власть в стране.

Как мы знаем, наш Министр начал самые крупные реформы в магическом сообществе за последние несколько десятков лет. Старые законы и некоторые порядки показали свою полную несостоятельность, они отстают от реалий современного мира. Министерство Магии стало первой ласточкой на пути новых изменений и скоро они коснутся всего сообщества. Но не всем эти изменения понравились, поскольку они начали ограничивать власть некоторых очень влиятельных людей. Первым в этом списке стоит Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Вот это поворот!

В течение последних нескольких месяцев Дамблдор и его люди, входящие в организацию под названием «Орден Феникса», вели подрывную деятельность, направленную на дискредитацию действующего Министра, пытаясь остановить продвижение его инициатив. Более того, у мракоборцев имеются сведения, подтверждающие, что преступления, которые приписываются скрывающимся Пожирателям Смерти, на самом деле совершены Дамблдором и его бандой. Именно такое название подходит этой «организации». На их счету также многочисленные покушения на Гарри Поттера и жестокая расправа над его родственниками. Да, дорогие друзья, поверьте своим глазам. Дамблдор не смог простить смелому юноше тот факт, что именно он избавил нас от Того-Кого-Нельзя-Называть. Ужасающая истина открывается нам, друзья. Ужасающая...

Заговорщики решили открыто выступить вчера. Эти гнусные предатели выбрали время, когда мы все встречали Рождество. На наше счастье, органы правопорядка, не колеблясь, выполнили свой долг перед нами и страной.

Мне тяжело писать об этом, друзья. Ведь я тоже когда-то доверял Альбусу Дамблдору. Чувствую себя ужасно. Как и все вы... Пусть лучше об этом расскажут сами участники вчерашних драматических событий.

— Я уехал из Хогвартса за две недели до окончания семестра, — поведал мне Гарри Поттер, пока колдомедики обрабатывали его раны. — Решил побольше отдохнуть, восстановиться после последнего покушения. Но вчера всё-таки захотелось посетить Рождественский бал в Хогвартсе. По пути к башне Гриффиндора я встретил Министра.

— До этого мне никак не удавалось пообщаться с мистером Поттером, — продолжил Министр. — А ведь мне хотелось лично его поблагодарить за избавление нашего сообщества от лорда Волдеморта. Мистер Поттер оказался очень приятным молодым человеком. Он даже поделился со мной своими идеями по поводу преобразования сообщества. Очень умный парень. Но мы недолго наслаждались общением. В коридоре восьмого этажа нам встретились Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагалл и Северус Снейп. Без всякого предупреждения они напали на нас.

— Я до сих пор не могу в это поверить, — сокрушался мистер Поттер. — Я мог ожидать чего-то подобного от Снейпа, он всегда меня ненавидел. Но профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл... Как же это тяжело. В голове не укладывается, что предыдущие покушения на меня — дело рук Ордена Феникса. Ведь я хорошо знал этих людей...

— Мы забаррикадировались в одном из классов, — с тяжёлым вздохом продолжал Министр. — Я послал экстренный сигнал в Министерство. Видимо, Дамблдор думал, что в одиночку я долго не продержусь. Так что, я очень рад, что мистер Поттер решил заглянуть на бал. Благодаря ему мы смогли продержаться. Мракоборцы сработали оперативно. Молодцы.

После этого, дорогие друзья, мне нужно было уходить. Колдомедики требовали покоя для пострадавших. Наш Министр был ранен тяжелее всего. Перед тем, как меня выпроводили из палаты, Гарри Поттер сказал:

— Мне очень больно от того, что человек, которому я доверял больше всего, предал меня. Всё это время профессор Дамблдор манипулировал мной, манипулировал всеми нами и использовал в своих целях. Это больно... но я рад, что этот кошмар закончился. Вместе мы переживём это.

Золотые слова, дорогие сограждане! Вместе мы сможем справиться с этой болью, горечью и разочарованием.

Обнимите своих родных и близких, своих детей. Вздохните с облегчением, ведь сегодня ночью было предотвращено худшее.

Специальный корреспондент Ежедневного Пророка Джонатан Геббельс.

Читайте также:

Подрывная деятельность Ордена Феникса на стр. 7

— Какого хрена! — заорал Рон, отшвыривая от себя газету, словно та была огромным пауком.

Но никто его не слышал. В Большом Зале стоял небывалый гвалт. Вопли, плач, истерический смех. Преподаватели сидели с серыми лицами и даже не пытались прекратить этот балаган. Невилл, не переставая, икал, приводя Рона в ещё большее бешенство.

— Какого хрена?! — снова завопил Уизли. — Мы что, проспали несколько лет?! Что это?! —он яростно забил кулаком по Пророку.

— Рон, — всхлипнула Джинни, держа в руках смятый кусок пергамента.

— Что?!

Сестра заревела в голос. По щекам потекли крупные слёзы.

— О, Мерлин, Джинни, — Рон перегнулся через стол и схватил её за плечи. — Что ещё случилось?!

— Это... письмо... о-т... от Билла, — она подняла трясущуюся руку. — Вчера ночью... в Нору ворвались мракоборцы... Маму... и папу... арестовали.

Она снова заревела, уткнувшись лицом в плечо Рона. Рыжий сам был готов расплакаться. Что вообще происходит?! Дамблдор, Орден Феникса... в котором состояли его родители. Гарри. Что происходит?! И где...

— Где Гермиона?!

— Мы её со вчерашнего вечера не видели, — Лаванда едва сдерживала слёзы, глядя на Джинни.

— Она не ночевала в комнате, — подхватила Парвати.

Рон зарычал от бессилия. Он только хотел повернуться к столу преподавателей, как к ним подбежал Терри Бут.

— Гляньте на десятую страницу, — он расстелил перед Дином и Симусом свой номер Пророка и ткнул пальцем в небольшую заметку в левом углу страницы.

Ещё одним меньше

Сегодня из тюрьмы Нурменгард пришла новость о том, что в своей камере скончался Геллерт Гриндевальд.

Напомним, что Гриндевальд был тёмным магом, считавшийся самым сильным и опасным до прихода Вы-Знаете-Кого. Был побеждён в дуэли Альбусом Дамблдором в 1945 году. С тех пор был заключён в тюрьму Нурменгард, которую он сам и построил.

На вопрос, есть ли что-нибудь странное в смерти узника, в тюрьме ответили:

— Нет ничего странного. Просто пришло его время.

— Все на восьмой этаж!

— Да, давайте посмотрим, что там случилось!

— Вперёд!

Ученики начали вставать со своих мест, волной двигаясь к выходу из Большого Зала. До этого безучастные учителя встрепенулись.

— Стойте! — заверещал профессор Флитвик. — Немедленно вернитесь на свои места!

Но в общем шуме никто и не услышал голоска маленького профессора.

— Ну, что же вы сидите, коллеги? — Флитвик слез со своего постамента из подушек. — Нужно, наконец, прекратить этот балаган. На восьмом этаже ещё полный разгром. Деканы займитесь... — профессор издал печальный вздох. — Аврора возьмите на себя слизеринцев. Хагрид, прекратите плакать и займитесь гриффиндорцами... Ну, в самом деле! — закричал он.

Преподаватели с удивлением посмотрели на него.

— Я понимаю, ситуация странная, невероятная, выбивающая из колеи, — уже более спокойно продолжил Флитвик. — Но мы не можем позволить Хогвартсу расклеиться. Соберитесь!

Получив в ответ кивки, профессор с глубоким вдохом направился к бушующей толпе учеников.

* * *

— Читал?

Ежедневный пророк с громким хлопком упал на стол.

— Ещё утром, — ответил Гриндевальд, не отрываясь от чтения пергамента официального вида.

— Кажется, автор этой трагедии немного перегнул палку, — Волдеморт устроился в кресле.

— Люди любят такие истории, — Геллерт поставил печать внизу пергамента и расписался. — Чего ты шляешься по Министерству?

— Непривычно вот так просто ходить здесь, — Гарри изобразил дрожь. — Все выражают мне сочувствие и говорят, что всё будет хорошо. Мне сочувствуют. Представляешь?

— С трудом, — Гриндевальд взял следующий документ.

— Неплохо ты тут устроился, — глаза Волдеморта осматривали кабинет. — Но у меня на примете есть кое-что получше.

Геллерт впервые оторвался от чтения и исподлобья взглянул на Гарри.

— Что ты опять задумал?

— Ничего особенного, — Поттер зловеще улыбнулся. — Ты же трудишься на благо процветания нашего сообщества. Вот и я решил.

— Выкладывай уже, — Министр отодвинул от себя все документы.

— Нет-нет, место моей новой работы мы обсудим чуть позже. Сейчас нужно уделить внимание более насущным вопросам. Первый касается защиты Азкабана.

— Я поставил на его защиту Орден Скрещенных Клинков, — Гриндевальд откинулся на спинку кресла, — пока мы не прощупаем всех мракоборцев на предмет полной лояльности. Очень важно избавиться от всех, кто хоть немного поддерживает Альбуса.

— Клинки — наёмники. К тому же, они слишком много знают.

— Я это прекрасно понимаю. Они согласились только потому, что я им прилично заплатил. Вряд ли они согласятся до конца своих дней работать на нас.

— Значит, их надо ликвидировать.

— Значит, надо.

— Думаю, нужно вернуть дементоров, — немного подумав, продолжил Гарри. — Когда в Азкабане окажутся все люди Дамблдора, дементоры станут важным элементом защиты.

— Согласен, — кивнул Геллерт. — Дементоров уже давно надо было вернуть под контроль Министерства, да вот времени всё не хватало. Они голодны и их постоянные нападения на людей нам дорого обходятся.

— Отлично, с этим разобрались. Теперь касаемо непосредственно людей Дамблдора. Как прошли рейды?

— Большинство задержано, — Гриндевальд выудил из кипы бумаг пергамент с печатью Отдела мракоборцев.

— Большинство?

— Некоторым удалось сбежать, их предупредили Кингсли Бруствер и Нимфадора Тонкс. Я не мог их отстранить от работы раньше времени, иначе это вызвало бы подозрение у Альбуса. Думал, что скрутим их сразу после ареста директора. Но они получили сигнал из Хогвартса уже через несколько минут после задержания и пустились в бега, оповещая всех, кого успели. Уверен, их предупредил Филиус Флитвик.

— Неужели на этого коротышку ничего нет? — раздражённо спросил Волдеморт.

— Ничего, — Геллерт развёл руками. — Официально он в Ордене Феникса не состоял. Обыски никаких результатов не принесли. А доказательство «он был приближён к Дамблдору» на суде не пройдёт. Ведь в этот раз мы же будем действовать тонко, за ширмой закона, а не устраивать массовые репрессии. Да?

— Да, — фыркнул Гарри.

— Вот и держи себя в руках. Я не прошу от тебя гениальной актёрской игры, но удели внимание тому факту, что Поттер никого не пытал, желая, чтобы к нему прислушались и не считал день из жизни прожитым зря, если не убил кого-нибудь. А со сторонниками Альбуса как-нибудь разберёмся. Не так много их и скрылось.

— Поверь мне, — Волдеморт поморщился, — они могут устроить нам нехилый геморрой.

— Это пока за ними стоял Альбус, который мог вытащить их из многих неприятностей. В любом случае, посмотрим, как ситуация будет развиваться дальше. Не думаю, что они доставят нам много проблем.

— Ладно. Что с моими Пожирателями?

— Здесь сложнее, — протянул Гриндевальд. — Мы, конечно, повесим на Орден Феникса многие преступления, в которых обвиняют Пожирателей, но нельзя так просто взять и объявить безгрешными людей, которые долгое время держали в страхе всё сообщество. Ну, ты сам понимаешь. Волшебники без теплоты вспоминают времена твоего энтузиазма. Придётся твоим людям пока остаться в статусе беглых преступников. Естественно, искать их никто не будет, но и они пусть особо не балуются. А дальше — посмотрим.

— Где волшебная палочка Дамблдора? — неожиданно спросил Гарри.

Гриндевальд замер.

— Зачем она тебе? — медленно спросил он.

— Где Бузинная палочка? — повторил Волдеморт.

— Так ты знаешь? — вздохнул Геллерт.

— Я этим заинтересовался ещё год назад, — Гарри встал и подошёл к столу Министра. — Когда могущественный тёмный маг не может убить какого-то мальчишку, он начинает искать разные пути достижения этой цели. Даже обычная детская сказка тогда кажется весьма интересной. К тому же, прежде чем вытащить тебя из тюрьмы, я основательно покопался в твоём прошлом. Ну, так?

Гриндевальд помедлил, но все же открыл ящик стола и вытащил оттуда Бузинную палочку.

— Она никого не будет слушаться, — он протянул её Волдеморту, — так как Альбус все ещё её хозяин.

— Владельца ведь не обязательно убивать? — Гарри погладил палочку пальцами. Она была холодная, как лёд.

— Нет, достаточно обезоружить. Но Альбус не сопротивлялся при аресте. Можешь отдать её ему и обезоружить.

Волдеморт приподнял бровь.

— Типа шутка года? — Он криво улыбнулся и вернул палочку. — Не к спеху.

— Я тоже пришёл к такому выводу, — Геллерт положил палочку на место. Когда он снова повернулся к Гарри, то едва не столкнулся с ним носом. Зелёные глаза источали осязаемый холод.

— Вся эта ситуация пока только тебе на выгоду, — голос изменился до неузнаваемости. — Гриндевальд, если я узнаю, что ты копошишься за моей спиной, я уничтожу тебя.

— То же самое я скажу тебе в ответ, Волдеморт, — Геллерт приподнялся, встав вровень с Гарри.

С добрую минуту они сверлили друг друга взглядами. Напряжение росло, воздух затрещал. Потом Волдеморт вдруг широко улыбнулся.

— Шикарно. Кстати, о моём новом месте работы, — он раскинул руки, изобразив жест, которым Дамблдор всегда приветствовал учеников. — Перед тобой новый директор Хогвартса!

— Что?!

* * *

— Смотри извилину не вывихни, пока обдумываешь. Ну?

— Милорд, я ничего не могу вспомнить. Это было почти три месяца назад, — лепетал Эйвери. — И... вряд ли смогу вообще что-либо вспомнить, ведь я не придавал значения таким... таким мелочам, как количество ударов. И...

— Замолкни, — прервал его Гарри, поморщившись. — У меня от твоего блеяния голова начинает болеть. Тебе повезло. Впрочем, как и всем. Сегодня на собрании я ни с кого не снял скальп только потому, что ситуация сейчас не самая радужная и мне понадобится каждый из вас. А теперь пошёл прочь с глаз моих.

Эйвери, безостановочно кланяясь, чуть ли не бегом достиг выхода и вылетел из Зала, тихо прикрыв за собой дверь. Гарри бросил взгляд на раскрытый Ежедневный Пророк, снова перечитав заметку «Ещё одним меньше». Хмыкнув, он перевернул несколько страниц, найдя статью «Переворот предотвращён!»

В дверь тихо постучали.

— Господин? — донёсся глухой голос.

— Заводи.

Двери приоткрылись и в Зал втолкнули Гермиону. Девушка упала лицом вперёд, не удержавшись на ногах. От вечернего платья остались одни ошмётки, руки и ноги были в царапинах, на коленках темнели синяки.

— Присаживайся, — Волдеморт указал на правую сторону длинного стола, во главе которого он сидел.

Гермиона с трудом поднялась и огляделась в поисках того, на что можно присесть. Стоило ей только подумать об этом, как в воздухе возник деревянный стул, который приземлился около стола, рядом с Гарри. Пока девушка шла к нему, Волдеморт извлёк из кармана три пузырька с зельями и поставил их перед собой. Когда Гермиона тихо присела, он протянул ей один.

— Согревающее, — сказал он, глядя на её бледное лицо и синие губы. — Не помешает ведь?

Ещё бы. Гермиона так замёрзла в подземелье, что едва чувствовала пальцы на руках и ногах. Дрожь во всём теле не покидала её уже несколько часов, и ей стоило огромных усилий не стучать зубами. Взяв трясущейся рукой маленький пузырёк, девушка одним глотком осушила его. Результат не заставил себя ждать, по всему телу тут же начало разливаться тепло.

— Прочти, — Волдеморт подтолкнул к ней Ежедневный Пророк.

По мере прочтения статьи, Гермиона чувствовала, что ей снова становится холодно. Вот так просто мир перевернулся с ног на голову, пока она сидела в грязной камере, считая пробегающих мимо крыс. Что же теперь будет? Гарри нет, профессор Дамблдор в тюрьме, его сторонники рассеяны, а власть захватили два самых опасных тёмных мага. И ведь люди поверят в это. Поверят, как когда-то поверили в россказни Риты Скитер, в ложь Министерства о том, что Гарри сумасшедший, а профессор Дамблдор впал в старческий маразм. Всё это уже проходили и все с удовольствием ещё раз наступят на те же грабли.

— Вы слишком много думаете, мисс Грейнджер, — Волдеморт протянул ей второй пузырёк. — Успокойся.

Гермиона осушила и его. Зелье было вязким и кислым, но её это мало волновало. Тут же Гарри сам поднёс третий пузырёк к её губам и влил его содержимое ей в рот. Это зелье было холодным и горьким.

— Вообще-то я планировал приковать тебя к вон той стене и наблюдать за тем, как Эйвери будет истязать твоё тело, — проговорил Волдеморт, убирая пустые пузырьки. — Но потом передумал и решил, что игра со смертью куда предпочтительнее. К тому же, ты любишь думать.

Гермиона впервые подняла голову и посмотрела ему в глаза. Холод, безразличие и презрение.

— Итак, суть. Кислое зелье было ядом, а горькое — его временным нейтрализатором, — он говорил так, словно они собрались перекинуться в картишки. — Двое суток он не будет позволять попасть яду в кровь. За это время ты должна понять, какой яд выпила. Сумеешь — получишь новую дозу нейтрализатора, не сумеешь — отправишься к своим родителям.

Волдеморт наблюдал, как лицо Гермионы становится ещё бледнее, а глаза наполняются слезами. Спустя мгновение она издала крик боли и кинулась на Гарри, но невидимый барьер отбросил её назад. Девушка зарыдала, свернувшись калачиком на полу. Волдеморт встал из-за стола и подошёл к Гермионе. Присев на корточки, он некоторое время наблюдал за тем, как по её щекам текут горячие слёзы.

— Завтра ты возвращаешься в Хогвартс, — медленно проговорил он. — Скажешь, что уезжала к родителям, но оставшиеся каникулы решила провести в школе. Если ты хоть кому-нибудь что-то расскажешь, твоя жизнь подойдёт к концу раньше времени. А вместе с ней оборвутся и жизни тех, кому ты расскажешь или обратишься за помощью.

— Ты... чудовище... чу-довище... ты... — всхлипывала Гермиона.

— Нужно загадать желание, — улыбнулся Гарри. — Сегодня ты не первая от кого я это слышу.

« — Волдеморт, ты чудовище. Ты знаешь об этом? — протянул Гриндевальд. — Подсадил к Снейпу в камеру Люциуса Малфоя, решил поиграть с душой девочки, собираешься стать директором Хогвартса. Есть ли предел твоей жестокости?

— Предел жестокости? — глаза Гарри потемнели. — Когда я жил в приюте, старшие постоянно надо мной издевались, избивали, унижали. Всем было наплевать: сверстникам, воспитателям и людям, которых я мог назвать друзьями. Каждую ночь, утирая кровавые сопли и слёзы, я постоянно задавал себе один и тот же вопрос: почему этот мир так жесток? Что я такого сделал? В чём я виноват перед ним? В том, что я сирота? Что моя мать умерла при родах? Что мой папаша бросил её? И единственный плюс, который я тогда видел в своей жизни — это крест на моей могиле. Не говори мне о пределе жестокости. Такого предела не существует. Весь этот мир построен на жестокости».