На обочине канона (джен)

— Фудо-сама, Фудо-сама! А правда, что Кейши — самый большой город во всём мире?

— Это так. Скоро сам увидишь. Но не во всём мире, а лишь в изведанной его части.

— Ух ты! Фудо-сама, а как вы думаете, в неизведанных частях мира тоже есть большие города и шиноби?

— Полагаю что есть, Инаби-кун.

— А правда, что…

Вот уже второй день я развлекался тем, что доставал нашего заказчика вопросами. По собственному опыту знаю, что дети могут быть их неисчерпаемым кладезем, и отвечать на гору наивных: «а почему?», «а правда, что?», «а я вот слышал» и «а расскажите» взрослому человеку очень быстро надоедает. Несмотря на прожитые в Конохе годы я всё равно знал об окружающем мире прискорбно мало, и потому, дорвавшись до столь богатого кладезя знаний, каким оказался бодренький вековой дедок, исходивший большую часть изведанной Ойкумены, навёрстывал сейчас нехватку информации как самый всамделишный ребёнок. Впрочем, Фудо-сама, то ли в силу профессии, то ли благодаря нажитым опыту и терпению, держался молодцом.

— А правда, что Хокаге-сама — самый сильный шиноби в Стране Огня?

— Верно, Сарутоби Хирузен — сильнейший. Говорят, он знает вообще все техники ниндзюцу в мире.

— Ого! Прямо все-все?! А почему тогда Хокаге-сама главный только в Конохе? Даймё Огня сильнее него?

— Нет, даймё не владеют чакрой, — качает головой монах. — Просто все согласны с тем, что нами правит именно он.

— Но почему? Вот Страной Водоворотов правил каге!

— Когда-нибудь ты, Такеши-кун, и ты, Инаби-кун, поймёте, почему странами правят даймё, и почему все шиноби с этим согласны, — заводит старую пластинку дедуля. Ну конечно: «Вырастешь — поймёшь». Фи, как неизобретательно отбрехался. Видать сглазил я — допекли мы его уже вопросами. Впрочем, долго размышлять о пределах терпения некоторых священнослужителей я не стал — всё внимание захватили пролегающие вдоль дороги пригороды столицы Страны Огня.

А посмотреть было на что. Над землёй ещё висели рассветные сумерки, и редкие ранние прохожие совсем не отвлекали от разглядывания окрестных видов. Зеленеющие поля постепенно сменились густыми фруктовыми садами. За ними пошли аккуратные утопающие в зелени и цветах одноэтажные домики, перемежаемые кричащими вывесками магазинчиков и постоялых дворов. Впечатление было такое, словно вернулся домой и забрёл в элитный коттеджный посёлок: линии электропередач на аккуратных столбах, кованые держатели фонарей, подстриженные газоны, мощёные дорожки… а неплохо живут рядовые граждане Страны Огня! Нет, особых иллюзий я не питал — успел за время пути насмотреться на бедненькие придорожные деревеньки. Но столица, определённо, внушала.

Ближе к центру, где и располагался «парадный» дворец даймё, здания немного подросли — до четырёх-пяти этажей — но никакой однотипностью среди них и не пахло. Каждое строение словно стремилось перещеголять соседей по вычурности, изяществу и яркости красок. Пара центральных улиц целиком была отдана под торговые ряды и кипела жизнью, несмотря на ранее время. Но всё это меркло перед открывшимся нашим взорам дворцом правителей Страны Огня.

— Я своими глазами видел, как Хаширама-сама вырастил этот дворец в подарок тогдашнему даймё, — выводит меня из обалделого состояния голос монаха. — «Строительство» заняло три дня — больше всего времени ушло на то, чтобы нарастить крышу и проложить в стенах трубы для отопления. А последующая отделка длилась ещё несколько лет.

Дворец и правда поражал воображение и не укладывался в голове. В жизни никогда не мог представить, что такое строение в принципе возможно. Мощные у основания стены возвышались над центральной площадью Кейши на несколько десятков метров. Тут и там из них торчали зеленеющие ветки — от совсем небольших, бросающих тень на окно чьего-то рабочего кабинета, до огромных ветвей-башен, настолько толстых, что внутри них размещались какие-то помещения. Между башнями тут и там протянулись галереи и лестницы, часть из которых была крытой, а часть — имела лишь небольшие перильца. В целом эта на первый взгляд кажущаяся хаотичной мешанина создавала впечатление Хогвартса, с которого кто-то сорвал крышу, только вместо лестниц были ветви. На наших глазах по одной из галерей с визгом пронеслись дети, и я едва сдержал вздох зависти. Да, в таком переплетении переходов, башен, галерей и коридоров поиграть в прятки или догонялки — кайф!

Пока мы с напарниками, разинув варежки, любовались творением великого Сенжу; Джирайя и Фудо, посмеиваясь, дошли до ближайших дверей во дворец (слегка напоминавших небольшие ворота). Монах что-то сказал сенсею, кивнув на нас. Жабыч обернулся, окинул свою команду заинтригованным взглядом и, улыбнувшись, поклонился клиенту. Ой, не нравится мне это. Явно старый хрыч решил пакость какую-то сделать напоследок. Может, не стоило так его доставать?..

Увы, правота моих подозрений подтвердилась спустя каких-то двадцать минут. Завернув вслед за сенсеем в ничем не выделяющуюся, но вполне опрятную калиточку, мы оказались в помещении, от одного вида которого я слегка поморщился. Здравствуй, родимый опенспейс, век бы тебя не видеть! По всей немаленькой хорошо освещённой комнате были расставлены заваленные бумагами рабочие столы к каковыми прилагались склонившиеся над ними «трудяги пера и чернильницы». К одному из них, одетому в ярко-жёлтое кимоно и на вид самому толстому и важному, и направился Жабыч.

— Моё почтение, Тама-сан! В столь ранний час вы уже трудитесь на благо страны Огня?

— О! Джирайя-сан! — всплеснул руками толстяк. — Рад вновь встретить вас! Вы, я вижу, тоже ни минуты не проводите в праздности. Наслышан о вашей женитьбе — примите мои поздравления. Уверен, клан Сенжу ждёт новый великий взлёт. Представите мне своих учеников?

— Разумеется. Это Узумаки Такеши, Учиха Инаби и Ито Йоко. Ребята, этот человек, Хаякава Тама — один из самых образованных и здравомыслящих людей, что мне встречались в жизни, а также весьма влиятельный чиновник в Кейши.

— Вы как всегда преувеличиваете мои скромные способности, друг мой, — махнул пухлой рукой чиновник. — Я рад знакомству со столь многообещающими молодыми шиноби. Однако, к делу! Что же привело вас в наши края?

— Это не секрет, — пожал плечами сенсей. — Мы сопровождали Фудо-сама до дворца даймё.

— О! Фудо-сама прибыл в столицу! Благодарю вас, друг мой, это очень важные сведения! Могу ли я также оказаться чем-то вам полезен?

— Кое-чем можете, — ухмыльнулся Джирайя. — Понимаете, Тама-сан, мои ученики сегодня спросили, почему Страной Огня правят не Хокаге и прочие шиноби, а даймё и его чиновники.

Такеши втянул голову в плечи. Только заметив это, я обнаружил, что и сам стараюсь казаться как можно незаметнее. Гадский монах! Гадский Джирайя!

— Ну надо же!.. — восхищённо поцокал языком чинуша. — Значит, юные шиноби желают ощутить вкус власти и послужить стране Огня? Это весьма похвально! Уверен, что такие, несомненно одарённые и энергичные молодые шиноби, да ещё ученики самого Джирайи-сама, справятся с бременем власти куда лучше столь слабого человека, как я!

— Оформите миссию, Тама-сан? — такой радостной рожи я не видел у Жабыча с того дня, как он пилил свой протектор на полигоне. — К сожалению, мы не можем задерживаться в славном Кейши, но я могу позволить весь сегодняшний день выделить на то, чтобы мои ученики если и не постигли тонкости, то хотя бы прониклись духом государственного управления.

— Джирайя-сенсей… — Йоко осторожно подёргала полу зелёного хаори с камоном Сенжу и что-то тихо сказала склонившемуся к ней учителю.

— Хм, и правда, — задумчиво взлохматил седые вихры тот. — Тама-сан, эта юная красавица делает первые шаги по пути целителя, поэтому…

— Ни слова больше, Джирайя-сан! — толстячок потешно замахал широкими рукавами, отчего кипы сложенных на столе листов едва не сдуло. — Уверяю, вашу ученицу с радостью примут в любом лечебном учреждении столицы! А вот молодым людям я предлагаю сегодня почтить своим присутствием Северную Управу. У нас там вечно наблюдается хронический недобор кадров…

— Оформите всё, как D-миссию? — улыбнулся сенсей.

— Ради такого случая — как три отдельные миссии для каждого из ваших учеников! — кругленький крючкотвор просто лучился энтузиазмом, что-то быстро корябая на типовых бланках. Трижды шваркнув по столу массивной печатью, он жестом профессионального карточного шулера раскинул перед нами листы назначений. И моментально переключился на Жабыча. — Прошу, молодые люди! Джирайя-сан, позволено ли мне будет узнать? Быть может, в вашем, несомненно, загруженном графике найдётся время для небольшой беседы со старым другом? О делах минувших… и будущих?

— Всенепременно, — свежеиспечённый Сенжу пафосно склонил голову, раздувшись от важности, как Гамубунта. Несколько секунд мужики мерили друг друга высокопарными взглядами, потом дружно расхохотались. — Йоко, Такеши, Инаби. Встречаемся здесь же на закате. Успехов вам.

Проводив взглядом закрывшуюся за сенсеем дверь я пробежал глазами содержимое листка-назначения, тяжело вздохнул и оглянулся на заинтригованных акул пера и чернильницы:

— Уважаемые, кто подскажет, как дойти до Северной Управы?

* * *

— Пакура-сан, — шиноби Скрытого Тумана отвесил неукоснительно вежливый поклон. — Мне поручено сопроводить вас в Киригакуре-но-Сато, чтобы наши пограничные патрули не стали чинить вам помех.

Пакура сдержала вертящуюся на языке едкую фразу о том, что для этого совсем необязательно было встречать её в самом сердце Страны Огня — достаточно было подождать на границе. Но зачем впустую сотрясать воздух и выслушивать от туманника его глупую ложь? Перед её мысленным взором всё яснее проступала картина той интриги, о которой предупреждал Белый Клык. Тогда она посчитала его наивным идиотом, но сейчас признавала, что именно Хатаке нанёс ей самый болезненный удар за всю жизнь.

Ведь не будь той встречи у ночного костра, и она вполне могла бы до сих пор пребывать в блаженной уверенности в том, что родная деревня заботится о ней. Что это обычная миссия по налаживанию дипломатических отношений. Что отправили её просто как авторитетную шиноби, к чьим словам прислушиваются даже ниндзя других деревень…

Всё это было ложью. Ей воспользовались в политической игре. Её отдали врагу, как бросают голодным собакам кость. Благодаря её смерти Казекаге, которого она спасла, получит перемирие с Ивагакуре, а возможно и союз с Киригакуре. Но этой ценой не обеспечить мир. Её смерть станет лишь прологом к войне трёх великих деревень против Конохи, на которую наверняка свалят её смерть…

Молчаливо следуя за своим проводником по залитой лунным светом равнине, Пакура не могла отделаться от ощущения, что сама же, не сопротивляясь, идёт навстречу собственной гибели. Она не должна сопротивляться! Такова её миссия! Так решили старейшины. Так решил Казекаге. Если бы только проклятый Хатаке ничего ей не говорил! Как же тяжело выбрать между долгом и жизнью!

Дорога двух молчаливых шиноби пролегала между стен скалистого ущелья. Сопровождающий чуть увеличил скорость и немного разорвал дистанцию, а Пакура заметила натянутую впереди у самой земли верёвку. Ловушка? Обычная ловушка, стреляющая тучей кунаёв и сюрикенов против неё? Да ещё так топорно замаскированная…

«Поймать самую умную и сильную в джунглях тигрицу можно только на самую паршивую, самую ничтожную мышеловку…»

— Урод! — Пакура и сама не знала, чего в её крике было больше — страха смерти, уязвлённой гордости или детского нежелания признавать прозорливость и правоту ненавистного Белого Клыка. Резко подав чакру в ноги, она взметнулась вверх и назад так резко, что от мощной перегрузки всё тело пронзила острая боль. Облако метательного железа прошелестев, едва-едва разминулось с её телом.

Приземлившись, Пакура с каким-то мрачным удовлетворением наблюдала, как с лица её несостоявшегося убийцы медленно сползает кровожадный оскал, а на смену ему приходят злоба и обречённость. Кири-нин потянул из-за спины меч, но его рука застыла на полдороге, а лицо стало удивлённо-глуповатым. Опытный глаз одного из лучших боевиков деревни, Скрытой в Песках мгновенно нашёл этому объяснение — тень от верёвки-активатора чуть изгибалась, касаясь ноги незадачливого убийцы. Поэтому выскочивший прямо из стены ущелья тёмный силуэт, который, ни на что не отвлекаясь, принялся награждать парализованного противника быстрыми ударами, для неё особым сюрпризом не стал.

— …тридцать два! Шестьдесят четыре! Сто двадцать восемь! — Тёмная фигура плавно скользнула на шаг назад, а её противник (хотя в данном случае уместнее было бы сказать: «жертва»), более не поддерживаемая теневым захватом, мешком осел на землю. Неторопливо выступивший из всё той же стены светловолосый парень ловко обхватил руками виски жертвы и замер.

Не успела Пакура возмутиться столь вопиющим невниманием к своей персоне со стороны хозяев Страны Огня, как на сцене появились новые действующие лица. Выглядевшее монолитной каменной стеной гендзюцу рассеялось, и в продавленной Дотоном нише обнаружились ещё четверо шиноби Листа, двое из которых и отправились в её сторону.

— Здравствуйте, Пакура-сан, — низко поклонился молодой парень с уродливым шрамом-ожогом на подбородке. — Моё имя, Секитан Мичио, я назначен ответственным за миссию по предотвращению диверсии Киригакуре на территории Хо-но-Куни. Это Кохаку Кио-сан, с пленным работают Хьюга Хиаши-сан и Яманака Иноичи-сан, а остальных пленных караулят Нара Шикаку-сан и Курама Ункай-сан.

— Думаю, мне самой нет смысла представляться, — кивнула куноичи. Она была наслышана о Рыжем Хитреце, считавшемся одним из лучших следопытов и тактиков пограничья, и у неё ни на минуту не возникло сомнений, кто именно был главным в этой команде, включающей в себя столь много известных фамилий. — Вы сказали «остальных пленных»?

— Вы наблюдательны, Шакутон Пакура, — даже при неверном лунном свете было заметно, что Кохаку ехидно ухмыляется. — Обычная практика для политических игрищ. Туманник убивает вас, сидящая в засаде команда режет его. Или добивает вас, если ему не повезёт. А затем, потерявшие своих людей на территории Страны Огня Казекаге и Мизукаге объединяются и начинают «мстить».

— Всё как и ожидалось! — подтвердил его слова Яманака. — Этого идиота играли втёмную. Он был уверен, что вернётся домой героем.

— Упаковывайте его, — махнул вышедший на свет парень со странным торчащим вверх причёской-хвостом на голове. — В Конохе соберём все показания в кучу.

Хьюга недовольно фыркнул, однако, выудив верёвку из кармашка жилета, принялся помогать Яманака. Пакура глубоко вздохнула и постаралась не допустить в своё голос ни единой нотки ошеломления:

— Почему вы вмешались только после…— она запнулась, — …после активации ловушки? И что намерены делать теперь?

— Ответ на второй вопрос прямо проистекает из первого, Пакура-сан, — улыбнулся щенок Мичио, пытаясь выглядеть вежливым и опытным одновременно. Куноичи хмыкнула, однако следующие слова заставили её улыбку подувять. — Сакумо-сан просил передать, что никто не может решить за человека, жить ему, или умереть. И мы рады, что вы выбрали жизнь, Пакура-сан. Предлагаю теперь, раз уж ваша дипломатическая миссия в Киригакуре вышла неудачной, посетить Коноху и обсудить, чем наши страны могут быть полезны друг другу.

Куноичи Песка поморщилась. Как будто у неё теперь был выбор.

— Нужно скорее убираться отсюда, — подошедший к ним Нара выглядел не на шутку встревоженным. — У меня нехорошее предчувствие.

— Вот как? — Рыжий Хитрец удивлённо изогнул бровь.

— Слишком похожий почерк, — поморщился юный Шикаку. — Кири-нин убирает Пакуру-сан. Команда зачистки убирает кири-нина. А если кто-то должен убрать и команду зачистки тоже?

— Что заставляет тебя так думать? — нахмурился Мичио. — Логичнее предположить, что команда зачистки уходит домой, а там её, при нужде, устраняют. Но зачем?

— Знаю! — дёрнул плечом Шикаку. — Но не могу отделаться от такого ощущения. Иноичи считал этого неудачника — его инструкции, пути отхода, ориентиры и так далее, всё точь-в-точь совпадает с тем, что знают члены команды зачистки. Не знаю… не могу объяснить!

— Тревога! Шиноби Тумана с юго-запада! Быстро приближаются! Наблюдаю четверых, идут рассыпным строем, возможно, остальные просто не вошли в радиус действия бьякугана!

— Ну, вот всё и разрешилось, — хмыкнул Кио. — Что будем делать, командир?

— Мы не можем рисковать, — выдохнул Мичио. — Наша миссия — уберечь Пакуру-сан и сопроводить её в Коноху вместе с доказательствами предательства Тумана. Есть ли у нас шансы оторваться?

Пакура уважительно кивнула. Хоть и мальчишки, а здравомыслящие. И не трусы. Она могла побиться об заклад, что в случае чего этот Мичио первым вызовется остаться и задержать врага. С такими можно иметь дело. Если б он ещё додумался не тратить время, сотрясая воздух, а начать скорее действовать… впрочем, это придёт с опытом.

— Безусловно, — хмыкнул Кохаку, видимо, пришедший к тем же выводам. — Каге Буншин но дзюцу!

Возникшие рядом с ним клоны, не мешкая, сложили печати в технике трансформации. Пакура придирчиво осмотрела свою копию и, к своему немалому удивлению, обнаружила, что второй клон принял облик Хатаке Сакумо. Вопросительно вскинув бровь, глянула на Рыжего Хитреца.

— Чтобы враг не решил разделиться, предполагаемый противник должен быть крайне опасен, — спокойно изрёк тот, затирая техникой Стихии Земли следы за несущими пленников шиноби. Отстегнув подсумки с кунаями и взрывными печатями, он бросил их клонам. — Идёмте, Пакура-сан, у нас мало времени.

Во второй раз за ночь куноичи Песка безмолвно последовала за провожатыми из чужой деревни. Вот только чувства её переполняли совсем иные. Быстро стала заметна та слаженность, с которой действуют ниндзя Листа. Как наиболее полезные в деле заметания следов Кохаку и Курама бегут замыкающими, время от времени едва заметными кивками согласовывая то или иное дзюцу сокрытия — за их спиной образовывались иллюзорные и реальные каменистые осыпи, путались тропы и напрочь затирались любые следы. Как остальные члены группы, будущие главы кланов, спокойно тащили на своём горбу пленных шиноби Тумана, умудряясь при этом ещё и прикрывать её, как самую важную из целей миссии ото всех предполагаемых угроз. На секунду Пакуре показалось, что вокруг не временные союзники, а давние соратники по оружию, готовые отдать за неё жизнь. Впрочем, разве здесь и сейчас это было не так? Куноичи прикусила губу, бездумно созерцая сливающиеся в размазанную полосу стены скрытого ночной тьмой ущелья. Время от времени Хьюга останавливался и сканировал окрестности при помощи додзюцу, но признаков погони пока не видел.

Уже начало светать, когда Кохаку пошатнулся и едва не покатился кубарем, повиснув на плече у вовремя оказавшегося рядом Курама:

— Клоны уничтожены, — хрипло выдохнул он. — Напомните мне, Шикаку-сан, впредь соображать быстрее и доверять вашим предчувствиям, не задумываясь. Промедли мы ещё пару минут, и… кхм, миссия была бы, вероятнее всего, провалена.

Мичио закусил губу, переживая свою оплошность. Пакура хмыкнула. Это было даже немного трогательно.

Небольшой отряд продолжил свой путь. За их спинами начинал брезжить рассвет.

* * *

Под утро я стал мёрзнуть. Под плащ мало-помалу просачивался холод. Я заворочался в полусне, стараясь свернуться покомпактнее и получше закутаться в тёплую ткань. Противный, напоённый холодной росой воздух вскоре удалось вытолкать наружу, но вместе с ним куда-то подевался и сон. Я прислушался. Тихо потрескивает костерок. Комары гудят. Что-то угрюмо бубнит Такеши. Тихонько хмыкает Джирайя. Идиллия, одним словом…

— А потом мне велели писать вежливые ответы на жалобы населения! Каллиграфическим почерком! — Такеши фыркнул, и мне очень живо представилось, как он раздражённо морщит нос и ехидно кривит уголки губ. — «Многоуважаемая Накамура Акико-сан! Благодарим вас за ваше обращение и обещаем немедленно принять меры по починке тротуара рядом с вашим домом». Починке тротуара, сенсей!

— Тише.

— Разве для того я учился искусству начертания печатей, чтобы строчить письма каким-то недовольным бабам? — на полтона ниже пробухтел Узумаки. — «Уважаемая Хана-тян! С прискорбием вынуждены сообщить, что в бюро находок северной управы не поступало ни одной чёрной игрушечной кошки с белыми пятнышками». Проклятие! Оказывается, им и дети пишут!

Мы с Джирайей синхронно хмыкнули. Поняв, что всё равно уже не усну, я потянулся и, поплотнее укутавшись, подсел к костру:

— Тебе, по крайней мере, приходилось просто строчить послания, — я выудил из рюкзака походную кружку и черпнул ароматного чаю из висящего над огнём котелка. — А мне приходилось не только их доставлять, но ещё и растолковывать адресатам, кто я такой, и чего к ним припёрся.

— Пф-ф! Что тут трудного! Пришёл да отдал.

— Н-да? А ничего, что сначала нужно ещё найти дорогу? Это тебе не Коноха!

— Па-адумаешь! Взял бы, да и спросил!

— Раз такой умный, сам бы и бегал, писарь!

— Ах ты!.. Да тебе с твоими каракулями ни за что бы ответы писать не доверили!

— Тише!

— Простите, Джирайя-сенсей, — хором пробурчали мы. — Больше не повторится.

Саннин закатил глаза. Это был наш стандартный ответ на все дисциплинарные наезды.

— А ещё, даже если я находил адресата, он мог не принять письмо.

— Как это?

— Ну, представляешь, принёс я извещение о штрафе владельцу одного ресторанчика, а он мне и заявляет: «Ты кто такой, я тебя не знаю, иди на выход». Видите ли не похож я на служащего Северной Управы. Пришлось «шаринганом» пугать.

— Пф-ф! Опять ты со своими хитростями… — задрал нос Такеши. — Фудо-сама сказал, нельзя всё время полагаться на хитрость и обман. Надо прямо встречать и преодолевать трудности, как велит Воля Огня!

Теперь уже настала моя очередь фырчать и пыхтеть. Такеши победно ухмыльнулся, а Жабыч решил воспользоваться паузой в нашем споре для поучительного замечания:

— Итак, ученики, что же вы вынесли из вчерашнего дня?

— Что быть чиновником — просто, но неинтересно! — припечатал Узумаки.

Я передёрнул плечами. Просто, как же. Позавчерашний день у меня слился в бешеный калейдоскоп: «принеси-подай-бегом-найди-срочно-передай-что-такдолго». Неудивительно, что, еле доковыляв до облюбованной сенсеем полянки, я рухнул и проспал остаток дня и всю ночь. Хорошо, что Джирайя вовремя заметил наше с Йоко обессиленное состояние и скомандовал привал, едва солнце перевалило за полдень.

— Я думаю, Джирайя-сенсей, что если бы мы с Такеши стали чиновниками, то скоро перестали бы быть ниндзя, — вношу свою лепту в традиционный анализ миссии. — Пусть мы делали совсем не то же самое, что главные бюрократы, но суть та же. У них столько бумажной работы, что просто времени на тренировки не останется. Хотя за этот день я стал немножко ориентироваться в столице. Но заниматься такой беготнёй годами — ни за что! Так что из нас троих только Йоко-тян провела день с пользой.

Я виновато покосился на всё-таки проснувшуюся девочку. Вот уж кому пришлось несладко. Если я просто замотался от переизбытка новых впечатлений, то наш отрядный медик вплотную подошла к границе физического истощения, и вчера еле ноги успевала переставлять. По словам старших, она ещё не умела толком дозировать чакру при лечении техникой Мистической Руки, да и резервом большим не обладала. Сейчас Ито была объективно слабейшей в команде, но мы не могли не уважать её упорство и потрясающее отсутствие жалости… к себе самой.

— Как ты себя чувствуешь, Йоко-тян? — Джирайя серьёзно и внимательно разглядывал ученицу. — Слабость прошла?

— Простите, Джирайя-сенсей, мне следовало лучше рассчитывать свои силы, — склонила голову девочка. — Сейчас уже всё в порядке.

— Хорошо, — улыбнулся саннин, протягивая руку над огнём. — Вот, это тебе.

На ладони его лежал цветок розы, искусно свёрнутый из обыкновенной бумажной упаковки от печенья.

— Сможешь закрепить без заколок?

— Да, — почти прошептала девочка. Приложила подарок к волосам и опустила руки на колени. Затем вновь поклонилась. Цветок держался в волосах, будто приклеенный. — Спасибо, Джирайя-сенсей.

Хрумкая невкусным походным завтраком, я размышлял о том, сколь сильны в этом мире средневековые обычаи. Я ясно видел, что Йоко совсем не дичится и не стесняется жабьего саннина. Неукоснительное следование правилам этикета вошло у неё в привычку и стало так же естественно, как ношение кимоно. Кому другому покажется жуть как неудобно, а ей — комфортно. Но всё равно, она словно выдерживает дистанцию, старательно подчёркивая главенство новоявленного Сенжу…

Мои размышления прервала раздавшаяся в отдалении серия негромких хлопков. Очень знакомых. Именно с таким звуком рвутся кибакуфуды…

Умиротворённо взиравший на детишек саннин мгновенно подобрался, одним движением погрузил под землю угли костра и развернулся в сторону звука. Повисла гнетущая тишина.

— Придумайте, как задержать тех шиноби, — проговорил он, замирая в позе лотоса. — Мы не знаем, враги это, или друзья. Мне понадобится пара минут.

Мы переглянулись. Узумаки подскочил и спешно начал рисовать на земле печати простого, но довольно мощного барьера. А я принялся рассуждать:

— Если это враги, надо, чтоб они напугались, и решили потянуть время, чтобы подготовиться к атаке, — я почесал затылок и вопросительно взглянул на Йоко. Та согласно кивнула. — Если друзья, надо, чтоб сразу узнали. Эврика! Буншин-но-дзюцу!

Возникший рядом со мной Хатаке Сакумо улыбнулся Йоко, показал язык Такеши и направился в сторону опушки леса, навстречу вероятной угрозе. Узумаки пробурчал что-то на тему хитрых обманщиков и продолжил рисовать свои каляки-маляки. Джирайя не шевелился. От его глаз медленно ползли вниз и в стороны широкие красные полосы.

Скрестив руки, я бездумно теребил украшенные сложной фуин кожаные браслеты на запястьях. Что-то было успокаивающее в том, чтобы раз за разом обводить кончиками пальцев запутанный узор. Йоко закончила паковать наш нехитрый скарб и замерла рядом. Клон добрался почти до самой стены деревьев. Стелящаяся над землёй белёсая дымка удачно скрывала отсутствие следов и то, что трава под ногами клона не пригибается. В серых рассветных сумерках его безмолвно плывущий над землёй силуэт казался чёрным.

На опушке шевельнулась ветка.