На обочине канона (джен)

— Итак, дорогие генины Конохагакуре-но-Сато, я рад приветствовать вас. Давайте представимся друг другу. Меня зовут Джирайя, вы можете называть меня Джирайя-сама или Джирайя-сенсей. Я — один из тройки Легендарных Ниндзя! Я люблю свою жену, а также писать книги и черпать вдохновение в наблюдениях за… хм, людьми. Не люблю терять учеников. Поэтому моя цель — сделать вас лучшей командой! А теперь расскажите о себе. Мне нужно понять, что вы за люди, что умеете, что любите, кто из вас станет лидером команды… — сенсей хитро прищуривается, — ну, кто первый?

Вот ведь тролль белобрысый. Специально проверяет команду на прочность. И смотрит эдак выжидающе, гад. Думаешь, ты тут самый хитрый, и сейчас детишки начнут, хвастаясь и выбалтывая всё, что можно, меряться известно чем? Ну так жди на здоровье — можно подумать, мы с ребятами этот момент не обговаривали! Ха, да мы даже отрепетировали пару различных вариантов действий! Старательно изображая любимчика-которого-не-замечают и демонстративно насупившись, гляжу на товарищей. Такеши, увидев выражение моего лица, изо всех сил старается не заржать. Лицо его кривится в какую-то жуткую гримасу, и Маковка поспешно отворачивается. Теперь мы оба глядим на Йоко, на губах которой играет отстранённая и еле заметная для постороннего улыбка из серии «вокруг вас так много мозгошмыгов». Прочистив горло, начинаю свой прочувствованный монолог:

— Меня зовут Учиха Инаби. Мне девять лет… но скоро будет десять! У меня хорошо получается кендзюцу и гендзюцу. Моя цель — превзойти своего брата — Учиха Обито! — да-а, если получится наворотить больше, чем Тоби, — жизнь однозначно удалась. — Я люблю рисовать и сочинять песни, а не люблю мужчин, похожих на женщин! — выпятив нижнюю челюсть, бросаю взгляд на нашего увальня. Тот, как раз теребивший свою толстую и короткую красную косу, закашливается. Ухмылка жабьего саннина становится откровенно ехидной. Йоко чуть двигает глазами, следя за реакцией всех участников, и вновь замирает.

— Меня зовут Узумаки Такеши! Одиннадцать лет! Я силён в тайдзюцу, фуиндзюцу и кеккайдзюцу. А ещё, у меня две стихии! Я люблю рамен и девушек, — теперь пришёл черёд сенсея удивлённо закашляться. Что, белобрысый, не ожидал? А это был мой любимый фанфик! И вспоминать не хочу, чего мне стоило уговорить упёртого Узумаки ответить именно так. — Я мечтаю… ну, это неприлично, да и рано ещё некоторым детям про такое знать, — ехидно скалится в мою сторону наш акселерат. — А не нравятся мне наглые слабаки!

— Кхм, м-да, всё ясно, — приходит наконец в себя единственный зритель данной любительской постановки. — Ну, а вы, красавица?

— Здравствуйте, меня зовут Ито Йоко, — вступает наше солнышко, глядя на жабыча спокойными, чуть подёрнутыми мечтательной поволокой глазами, — мне нравится созерцать красоту мира и не нравится, когда меня отвлекают от этого. Я буду лидером нашей команды, — она кротко и доброжелательно улыбается, изящным жестом поправляя рукав кимоно. Мы с Кешей переглядываемся и синхронно вздыхаем, покорно опуская глаза.

— Э-э… — на этом красноречие сенсея иссякает. На долгую минуту на крыше повисает тишина. Джирайя, демонстрируя всю глубину когнитивного диссонанса, сидит, не двигаясь, с выпученными глазами и идиотским выражением лица. Сейчас он сильно напоминает свой призыв. Немного оправившись, сенсей пытается спасти ситуацию:

— Ну… а как насчёт мечты?

Давай, золотце! Finish him!

— Я мечтаю о том дне, когда на земле прекратятся войны и воцарится мир.

О, да! Кто-то явно почувствовал Силу Юности! Итак, по итогам первого собрания команды номер пять победу словесным нокаутом одерживает Ито Йоко! Трибуны рукоплещут.

Когда сенсей прекращает растекаться мыслью по древу и приходит в себя, перед его глазами предстают три пары щенячьих глаз, преданно пожирающих высокое начальство. Дожидаюсь, пока жабий саннин наберёт в грудь побольше воздуха и…

— Скажите, Джирайя-сенсей, когда мы начнём тренироваться?

Белобрысый замирает, с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и… хохочет!

— Да-а, ребята, я ожидал встретить горстку детей, стремящихся выделиться и капризных, а увидел пред собой спаянную команду настоящих ниндзя, да к тому же очень умных. Обещаю, больше не буду так грубо проверять слаженность вашей команды! — угу, и перейдёшь от грубых подначек к лести. Плавали, знаем. — Ты был прав, Инаби-кун, когда заговорил о тренировках. Для той сработанной тройки, что я наблюдаю перед собой, экзамен на групповое взаимодействие не нужен. А значит, можно приступать сразу к выполнению миссий ранга D!

— Ура, значит, никаких колокольчиков!? — подпрыгивает Кеша. Ой, дура-ак…

Видимо, моё лицо чересчур выразительно. Джирайя расплывается в улыбке, предвкушая реванш:

— А знаете, мне ведь нужно понять ваши способности! — жабыч довольно щурится, — Так что давайте будем считать этот тест нашей первой совместной тренировкой! Встретимся завтра в полдень на пятом полигоне! А сейчас у вашего великого сенсея важные дела!

Провожаю глазами удаляющуюся огромными прыжками фигуру набирающего популярность писателя, и, недобро оскалившись, разворачиваюсь к нашему гению:

— Ну, и как это понимать?

— Всё сложилось как нельзя лучше, Инаби-кун, — Йоко успокаивающе кладёт руку мне на предплечье. — Такеши-кун заставил Джирайю-сенсея поверить, что мы боимся этого экзамена. Таким образом, завтра мы сможем преподнести ему ещё один небольшой сюрприз.

— Верно, Йоко-чан! — радостно подпрыгивает Узумаки. — Я сделал всё в точности, как ты говорил, Инаби-кун! Помнишь, ты рассказывал нам о первом правиле шиноби? Обмануть можно любого, если он боится, что ты говоришь ему правду, или хочет, чтобы то, что ты говоришь, ей оказалось[1]! Может быть, сенсей и был рад, что ему досталась такая команда, как мы, но он ещё явно хотел «поставить нас на место». И я предоставил ему такую возможность! Завтра мы ему покажем!

— М-ма, м-ма, — чешу затылок. Всё чаще ребята демонстрируют завидные ум и сообразительность. Пора бы мне прекратить считать их несмышлеными детьми. — Теперь понимаю, что только что чувствовал Джирайя. Ты и меня смог надуть — молодец. Вот только с чего ты решил, что это мы ему покажем, а не наоборот?

— Ха! У нас ведь столько времени в запасе! Мы сможем очень хорошо подготовиться! Ты разве забыл, что я из клана Узумаки? Мы сможем весь полигон забить взрывными печатями!

Скептически изгибаю бровь и перевожу взгляд на сокомандницу. Солнышко мягко улыбается и поясняет нашему юному партизану:

— Джирайя-сан известен как мастер печатей. Не думаю, что он не заметит наших приготовлений. Тем более после того, как мы подстроили для него ловушку в онсэне. Даже если хорошо подготовимся, он может просто изменить место проведения экзамена.

— Монтаро-доно говорил, что Джирайя-сан — недоучка… — начинает оправдываться Кеша, но под нашими взглядами сникает.

— Не переживай. Ты всё равно всё сделал правильно, — спокойная улыбка Йоко заставляет мальчишку встрепенуться и с надеждой поднять взгляд.

— Верно, — киваю, — нам ведь совсем не нужно побеждать или калечить сенсея — мы просто продемонстрируем ему, какие мы дружные, умные и сильные! У меня даже появилась пара идей по этому поводу. Давайте перекусим в булочной квартала Учиха и всё обсудим?..

Бежим домой изо всех сил — мне не терпится узнать, что за команда досталась брату. Сбывается ли канон?

* * *

Влажные вечерние сумерки медленно опускались на лес серым покрывалом. Вместе с ними пришла тишина. Стих порывистый ветер, замерла густая листва тесно растущих деревьев, молчаливо и яростно соперничающих за каждый редкий луч, прорывающий вечную пелену облаков. Вездесущие птицы распушились, нахохлились, затихнув и погрузившись в зябкую дремоту.

Трое шиноби на крошечной полянке гармонично вписывались в окружающий пейзаж, абсолютно ничем не выделяясь. Словно годами сидели, прислонившись к шершавой коре. Даже бросающий на лица алые отсветы костерок был разложен по всем правилам искусства маскировки — в аккуратной ямке. Да и сама поляна, окружённая густыми, хорошо гасящими звуки и запах дыма зарослями ежевики, была идеальным местом для привала. Можно было пройти в паре десятков шагов и ничего не заметить.

— У нас есть ещё пара часов, пока стемнеет и пройдёт патруль дождевиков, — Кио внимательно оглядывал сидящих перед ним мужчин.

Оба выглядели старше, чем он помнил. Хатаке Сакумо с их последней встречи ощутимо постарел. На лбу поселилась складка, казалось, будто он постоянно размышляет о чём-то неприятном и тревожном, даже когда улыбается. Белые волосы ещё добавляли Сакумо возраста. Но самой пугающей чертой оказались его глаза. Время от времени в них мелькало то выражение, которое Кио привык видеть у главы своего клана, сдавая очередной доклад. Усталость и понимание. Не такие, как у Осаму-сама — Хатаке ещё только в начале пути, но первый шаг он сделал. В предыдущие их встречи Кио видел просто сильного шиноби и удачливого командира. Теперь перед ним сидел Глава. Очень скоро он займёт подобающее место в совете Конохи… или сломается под грузом ответственности. Встряхнувшись, Кио продолжил прерванную было речь:

— За отведённое нам время я успею ввести вас в курс дела, как того потребовал от меня Осаму-сама, — Кио поморщился. В отличие от главы Кохаку он не горел желанием помогать этим авантюристам. — Вы наверняка знаете, что, хотя боевые действия между странами Огня и Земли и идут уже больше года, все они ограничиваются мелкими стычками.

— Это так, — кивнул Мичио. — Мы несколько раз выполняли миссии по патрулированию страны Травы. Красноробым не удалось продвинуться дальше пары дней пути от границы — гигантское количество ловушек и укреплений.

— Не стоило им сбрасывать Узумаки со счетов, — кивнул Кохаку. — Я слышал, за эти годы та часть Куса-но-куни превратилась в нечто невообразимое. Да и результат говорит сам за себя — задержать их продвижение почти на год!

— Ооноки просто не торопился, — подал голос Сакумо, глядя в огонь. — Начало войны оказалось неожиданным и для него. Целый год они не спеша перемалывали луга и холмы Кусы в мелкий щебень, уничтожая ловушки. И готовились к битве, как и мы. Сейчас же, насколько мне известно, всё готово к решающему удару. На границе сконцентрированы крупные силы шиноби Камня. Атака начнётся в любой момент.

— Уже, — Кио оскалился. — Пока вы были в пути, пришло несколько вестей с северо-запада. Неделю назад два крупных отряда Ивагакуре ударили по сходящимся направлениям, прорвались через полосу укреплений и двинулись к столице Страны Травы. Два десятка погибших с нашей стороны и почти сотня — с их. Но цель логичная — выбить у тамошнего даймё капитуляцию и поставить шиноби Травы перед тяжелым выбором: если они продолжат сражаться, ослушавшись нового приказа правителя, то станут дезертирами, преступниками в собственной стране. Если же решат подчиниться — вполне могут сдать наших ребят красноробым. Даже потеря подготовленных к обороне позиций — уже серьёзный удар. Но самым вероятным мне представляется вариант, когда часть ниндзя Кусагакуре останутся верными даймё, а другая — боевым товарищам из Конохи, что приведёт к гражданской войне. И всё это из-за потери одного городишки. Ради такой цели стоит рисковать.

— Судя по тому, как спокойно вы об этом рассказываете, Кио-сан, — проницательно и немного нервно улыбнулся Мичио, — наступление Ивы остановлено?

— Да, они наткнулись на вторую линию обороны, — пожал плечами разведчик Кохаку. — Несмотря на очевидные плюсы, такая тактика слишком очевидна.

— Это так, — Хатаке продолжал наблюдать за танцем язычков пламени. — Однако вторая линия готовилась в спешке, а Узумаки слишком мало. И так в Конохе чуть ли не один Монтаро-доно сидит. Они просто не успеют ставить ловушки и барьеры быстрее, чем красноробые ломают. В этот раз отсрочка будет совсем небольшой.

— Возможно, вы правы, Хатаке-сан, — Кио чуть согнул шею, обозначая поклон. — Но есть и ещё кое-что, о чём вам следует знать. Наши «союзники» из Страны Ветра решили воспользоваться тем, что все силы Камня сосредоточены против нас. Три дня назад они заняли столицы Клыка и Когтя, вырезав небольшие гарнизоны красноробых и местных вояк. Думаю, сейчас шиноби Суны уже хозяйничают на территории Тсучи-но-куни.

— Получается, мы в шаге от победы? — Мичио радостно улыбнулся. — Ещё пара удачных атак, и Ива капитулирует!

— Получается, так, — кивнул ему шурин, увидев в глазах Сакумо отражение собственной грустной улыбки.

— Я немного дополню ваш рассказ, Кио-сан. Одновременно со вторжением Суна успешно провела крупную диверсию в столице Страны Земли. Убит наместник южной провинции. Тот самый… которого мы не смогли достать, нарвавшись на джинчурики. Причём убит не только он — мощным ударом уничтожено всё столичное поместье — со слугами, советниками, гостями… Управленческий аппарат Тсучи-но-Куни серьёзно дезорганизован, что даёт песчаникам время развить успех.

— Это… очень важные и ценные сведения, Сакумо-сан, — осторожно проговорил Кио. — Но как они попали к вам так скоро?

— Просто, — пожал плечами Хатаке. — Их принёс мой шпион.

С этими словами он погладил жилет у себя на животе. Послышалось сопение, за пазухой джонина что-то завозилось, и двум изумлённым взглядам предстала заспанная мордашка щенка мопса. Щенок зевнул, раздражённо фыркнул и что-то недовольно пробурчал, глядя на костёр.

— Призыв? — Мичио отказывался верить своим глазам. — Да ещё такой маленький… это невозможно! Мы ведь всё время были рядом, по эту сторону фронта! Как щенок смог оказаться от вас так далеко? Пока добрался бы до столицы Тсучи-но-Куни, у него пять раз бы закончилась чакра!

— Верно, кохай, — улыбнулся Сакумо. Сделал едва заметную паузу, давая Кохаку возможность оценить свою щедрость, и продолжил: — Разгадка проста. Призывным животным нужна наша чакра, чтобы оставаться в этом мире. По моему заказу Узумаки-доно запечатал половину моего резерва так, чтобы чакра просачивалась из печати по капле. Это позволило Паккуну пробыть в Стране Земли столько, сколько было необходимо для исполнения моего поручения.

— Если б ещё еду не нужно было самому добывать… — проворчал мопс, забавно насупившись. — Пришлось прибиться к какой-то сердобольной бабе и ежедневно терпеть тисканья и сюсюканья! Всё лапы мои щупала, клуша навязчивая!

— Паккун отличается необычно тонким нюхом, — пояснил Сакумо. — Ему достаточно было находиться в столице, чтобы не пропустить начала событий.

— Но это означает, Сакумо-сан, — Кио лихорадочно пытался вспомнить, есть ли у кого-то из соседей призывные животные с сенсорными способностями, и как их добыть, — что вы заранее знали о предстоящих событиях? Не хотите рассказать подробней?

— Никаких подробностей, — тявкнул Паккун. — Ветер доносит до меня запах патруля Аме. Они прошли в десяти минутах твоего бега совсем недавно. Удаляются.

— Отлично, — Хатаке легко поднялся с земли. — Что же до моих источников информации... Человек, от которого я узнал о грядущих событиях, так опасался за свою жизнь, что взял с меня обещание никому не выдавать его имени. Впрочем, сейчас это не важно. Важна только наша цель и план по её достижению. Я рассчитываю на вашу помощь, Мичио-кохай, Кио-сан.

— Как и договорились, — кивнул следопыт. — После сказанного вами мы так или иначе обязаны были бы усилить охрану границы и собрать ударную группу для перехвата команд противника.

— Паккун найдёт вас, когда потребуется, просто будьте готовы, — Сакумо легко поднялся, быстро сложил серию печатей, и края ямки медленно сомкнулись, с шипением гася огонь. Осталось лишь аккуратно расправить ногой примятую траву, чтобы от стоянки не осталось ни малейших следов. — Мичио, не смотри на меня такими глазами. Твоя помощь понадобится в Конохе. К тому же, незаметно пересечь границу Аме получится только у меня.

Мичио понурился. Кио старательно сделал вид, что не прислушивается к разговору. Усмехнувшись, Хатаке аккуратно порезал палец вытащенным кунаём, и хлопнул по земле раскрытой ладонью:

— Кучиёсе-но-дзюцу! — из быстро рассеивающегося дыма послышалось шумное сопение, а затем показалась башка громадного пса, превосходящего размерами даже собак Инузука. Встряхнувшись, животное окинуло взглядом поляну и неторопливо потрусило по кругу, тщательно принюхиваясь, а в паре мест даже пометив стволы сосен. Остановилось перед хозяином, ожидая указаний. Тот легко запрыгнул на широкую спину и в последний раз оглянулся на спутников. — Как бы то ни было, главный бой снова на тебе, Мичио. Моя роль намного легче. И я верю, что у тебя получится. Прощайте.

Глядя вслед удаляющейся фигуре Белого Клыка, Кио попытался представить, как бы он поступил, найдя следы крупного волка, пересёкшего границу на подконтрольном участке. Скорее всего, прошёл бы мимо. Максимум, попытался бы преследовать до ближайшего каменистого плато. Глянув под ноги, он обнаружил, что вместо печати призыва на земле красуются отпечатки массивных лап. Хмыкнул:

— Позволено ли мне узнать, Мичио-кун, о каком задании говорил Хатаке-сан?

— Ничего секретного, Кио-сан, — вздохнул деверь. — Мне всего лишь предстоит повторить речь Хатаке-сана перед Осаму-доно. И убедить глав большинства кланов Конохи поучаствовать в его авантюре. Честно говоря, намного легче было выходить в одиночку навстречу двум десяткам красноробых, ожидая, что в любой момент стены ущелья сомкнутся, и не спасёт никакой доспех.

Кохаку только покачал головой. Его свежеиспечённый родственник и глава игрушечного клана Секитан менялся ещё разительнее своего друга и учителя. Постепенно исчезала детская неуверенность в речи и жестах. Взгляд стал проницательней и жёстче. Кио подумал, что Мичио станет куда лучшим главой для своего клана, чем Сакумо для своего. Просто потому, что первому есть о ком беспокоиться и ради кого развиваться.

* * *

— Рад, что вас не пришлось ждать, — сенсей ухмыльнулся и сладко зевнул. Судя по общей растрёпанности и сонливости, семейная жизнь у саннинов складывалась вполне благополучно. — Прежде, чем мы начнём тест, я хотел бы сказать пару слов.

— Как вы все наверняка знаете, сейчас у нас складываются очень напряжённые отношения с другими Великими Странами. Особенно с Цучи-но-Куни, которые напали на нашего союзника — Куса-но-Куни. Возможно, будет большая война, как раньше, а может, враги решат, что мы слишком сильны, и передумают нападать. Поэтому сейчас мы стараемся стать как можно сильнее. И ваш ускоренный выпуск — следствие одной из таких попыток. Хокаге-сама решил, что команды вроде вашей нужно раздать сильным шиноби-наставникам. Таким, как я и мой ученик Минато! — сенсей раздулся от гордости. — Пока у деревни ещё есть резервы, она использует их, чтобы обучить побольше новичков и провести в командах боевое слаживание. От ваших стараний на тренировках зависит не только ваше выживание, но и жизни тысяч шиноби Конохагакуре! Поэтому, если провалите мой тест — лучше сразу отправляйтесь в Академию!

Ишь, как вещает, даже меня проняло. А уж ребята как подобрались… Такеши хмурится и теребит набедренную сумку с печатями; Йоко, в этот раз сменившая наряд на свободные бриджи и футболку, сосредоточенно оглядывает сенсея и нас, запоминая каждую чёрточку, чтобы не попасться на клона. Оглядываю полигон и предвкушающее улыбаюсь. Ну что, брат мусью, пожалуй к бою! Джирайя заканчивает с политинформацией и переходит к делу:

— Ваша задача — за час отобрать два колокольчика, что привязаны к моему поясу, — усмехается он. — Поскольку вы откуда-то знаете про суть теста (я поговорю с Кушиной-чан по этому поводу, обязательно поговорю), условия меняются. Вчера вы убедили меня в слаженности вашей команды. Поэтому, либо вы пройдёте все, либо вместе вернётесь в Академию. Можете пытаться меня убить… хе-хе! Начали!

Никто не шелохнулся.

Минуту спустя сенсей делано-смущённо покашливает:

— Не хочу казаться навязчивым, но если вы решили сдаться, лучше сказать об этом заранее и не тратить моё время, — тут он снова раздувается от важности. — Проиграть великому Джирайе-сама — совсем не зазорно для любого шиноби!

— Зачем, сенсей, если мы уже победили? — Такеши опускается на одно колено и активирует прикопанные барьерные печати. Жабий саннин оказывается заключён в слегка гудящий отливающий синевой куб чуть выше собственного роста. — Сдавайтесь!

— Вот как… — Джирайя задумчиво оглядывает стенки барьера, но я не вижу в его глазах ни тени удивления или замешательства. Он повторяет движение Узумаки, и я мгновенно покрываюсь холодным потом — неужто ещё и с жабами воевать придётся? Но сенсей просто пробивает верхний слой почвы мощным ударом, чтобы убедиться, что барьер имеет и нижнюю грань тоже. — Ты хорошо поработал, юный Узумаки. Но не твоя команда! Они не замаскировали барьерные печати как следует, и я сразу обнаружил ловушку, только зайдя на полигон!

Кеша растерянно дёргается. Вздыхаю. Что и следовало ожидать, в общем-то. Наивно было полагать, что Джирайя удовлетворится отыгранной при первой встрече сценкой и не попытается проверить «на вшивость» наш командный дух. Мне остаётся только надеяться, что все встречи, игры и проделки трёх прошедших лет не вылетели в трубу, а действительно помогли нам сдружиться. Чёрт, да я не меньше сенсея хочу это узнать!

Тем временем Жабыч выпрямляется и вытягивает перед собой раскрытую ладонь, на которой начинает формироваться симпатичный такой голубенький шарик. Похоже, сейчас мы окажемся в таком же положении, как мужик из анекдота. Который медведя поймал. Киваю Йоко, показываю два поднятых вверх пальца.

— Кац! — реакция девочки следует незамедлительно. Внутри барьера глухо хлопают взрыв-тэги. Двух в замкнутом пространстве хватит, чтобы серьёзно оглушить и контузить даже Джирайю. Если же этого окажется мало, там закопано ещё пять…

Дым внутри барьера постепенно редеет. Сенсея внутри не наблюдаю. Клон, как и ожидалось. Блин… Не сговариваясь, прыгаем вперёд и становимся спина к спине, почти прижимаясь к голубоватой стене чакры. Я, как самый глазастый, в центре, ребята контролируют боковые сектора, поглядывая для порядка сквозь преграду. Пока что ни один из ходов Эро-саннина не стал для нас неожиданностью. Стоим. Ждём. Птички щебечут. Солнышко светит в спины (дополнительное подспорье нам в случае фронтальной атаки). Барьер гудит тихонько. Переглядываемся. Слова не нужны, план атаки мы обговорили заранее.

Концентрируюсь, быстро складываю печати, ощущая, как чакра выходит из тенкецу по всему телу, формируя невесомые фантомы. Йоко и Такеши заканчивают техники одновременно со мной. Наша команда устремляется вперёд… и остаётся на месте. Неотрывно смотрю на удаляющиеся спины буншинов, контролируя каждый их шаг. Шкала маны в моём воображении показывает отметку тридцать процентов и продолжает медленно ползти вниз. Долго я такого не выдержу… но долго и не надо!

Грозя погрести под собой бегущую троицу иллюзорных клонов, окружающие поляну деревья сотрясаются от взрывов и рушатся. Джирайя обнаруживается на шестом справа. Спрыгивает на землю, уворачивается от раскидистой кроны, недоумённо оглядывается то на меня, то на тройку клонов, то на выходящих из леса Узумаки и Ито. Облегчённо вздыхаю и отпускаю контроль над всеми фантомами, кроме своей копии. Почти четверть резерва на месте. Повоюем! Бегу вперёд, оставляя за спиной два солидных чурбака. Оставшийся клон приближается к саннину со спины, на несколько метров опережая Йоко. Такеши снова припадает на колено, и вокруг сенсея вспухают облачка взрывов и свистят осколки камней. Замечаю, как белобрысая фигура дёргается от удара и не верю такой удаче — неужели не клон?

— Кеша, рви всё, он настоящий! — Клон загораживает дорогу девочке и жестом отправляет подальше, и на поляне воцаряется филиал ада…

Взрывы, гудение поднимающихся тут и там барьеров, дым, свист разлетающихся камней… На месте Джирайи я бы давно ушёл заменой, но когда мы готовили полигон, расставляя чурбаки под каждым возможным укрытием Жабыча, то постарались не оставить ничего, подходящего его размерам. Поэтому он просто закутывается в волосы, сильно напоминая здоровенного белого ежа. Бегу вперёд. Счёт идёт на секунды. Клон прыгает на саннина сзади, проходит насквозь, на секунду закрывая обзор. Взрыв! Кувыркаюсь, тяжело падаю на спину. Тишина. С трудом приподнимаюсь на локтях. По ушам бьёт дружный вопль:

— Инаби!

Не реагирую. Молча смотрю на свою правую ногу, из которой толчками льётся кровь. Ступня в чёрной сандалии валяется в трёх шагах, возле дымящейся воронки. Под измочаленной икрой уже образовалась алая лужа. Чувствую, как меня покидают последние силы, накатывает апатия. Джирайя тяжело бухается на колени возле меня, зажимает руками артерию, что-то кричит… забавный. Улыбаюсь ему, срываю с пояса колокольчики и бросаю подбегающему Такеши. Облегчённо откидываюсь на спину и отменяю технику.

Джирайя секунд десять тупо смотрит на целую и невредимую ногу, переводит взгляд на мою довольно лыбящуюся харю, и я понимаю, что только что обеспечил себя самыми жёсткими и выматывающими тренировками на всё обозримое будущее. Плевать! Подумаю об этом завтра, когда чакроистощение пройдёт. Слишком сильно я вложился в Хенге — очень не хотелось, чтобы «страшные раны» развеялись от случайного касания. Зато результат себя оправдал на все сто — мы только что уделали саннина тремя школьными техниками. Будет, что ребятам рассказать…

С этими мыслями я благополучно отрубаюсь.

[1] Немного перефразированная умная мысль из замечательной книги “The Wizard’s First Rule”