Магл (джен)

Время до Рождества не прошло — оно пролетело со скоростью ракеты! Школа, запись, выступления, сюрприз от родственников… С одной стороны, я был жутко уставшим, но с другой — довольным. Доволен тем, что двигаюсь, работаю, совершенствуюсь. Наконец-то ушли «зажимы» из кисти, и играть стало намного проще.

Мои соседи по комнате «обрадовали» меня, что их родственники в полном составе смотрели трансляцию нашего выступления.

— И как? — спросил я Грега, с которым у меня были самые хорошие отношения.

— Не одобрили. Но Малфой сказал, что деньги не пахнут.

— Это чем-то грозит Гарри?

— Ну-у-у… Он не самый завидный жених у чистокровных.

— Так у него же денег…

— Дад, не в деньгах дело. Дело в дарах и магической силе. Твой брат растрачивает её на музыку, а что он передаст своим детям?

— Деньги.

— Деньги решают не всё.

— Не смеши! Деньги правят миром. Дай мне денег, я покажу, как решить проблему.

— Вот этим ты и отличаешься от волшебников и сквибов. Не заморачивайся, тебе не понять. Учитывая, что за Гарри стоит сам Ардвидссон, пытаться что-то сделать ему — это чистое самоубийство.

Я и не заморачивался. По сути, Гарри, для меня — обуза. Один я больше заработаю. Поттер связывает по рукам и ногам, но до ломки голоса мы друг от друга никуда не денемся. Нет, я не против, что Гарри со мной на сцене, что я за него заступаюсь. Просто сейчас я как никогда стал осознавать, что мы из разных миров, и Гарри вряд ли будет в моем мире. Скорее всего, он всё же выберет волшебный мир, а я… а я хочу на сцену. Сцена — это наркотик! Реально, наркотик. Выброс адреналина, особый ритм дыхания, чтобы правильно петь, энергия толпы. Это мой личный сорт героина!

Через день после Хэллоуина пришло письмо от Гарри. Мальчишки в комнате хмурились и переговаривались. На столе валялась газета «Ежедневный пророк». Я маггл, и не могу видеть, что в ней написано. Учитывая то, что парни постоянно брали её в руки и громко спорили — дела плохи в магическом мире.

Азазель поглощал печенье, Флинт спорил с Вектором, а я открыл письмо от Гарьки.

«Привет, Дад! Спасибо за автографы и подписи. Все в восторге. Ждут новый сингл и книжку об овчарках. Ты просил информировать тебя, если что-то серьёзное случится.

Короче, пока мы с тобой на сцене отрывались, в мою школу проник тролль. Это такие большие твари, у которых нет мозгов, но много силы. Так вот, он напал на Грейнджер, Уизли с Лонгботтомом отправились её спасать. Грейнджер и Уизли погибли, а Лонгботтом в больнице. Скандал очень знатный. Кресло под директором сильно шатается. Вот. Если что-то у тебя произойдёт — пиши мне.

P.S. Профессор Вектор просила, чтобы мальчик ей написал. Я так и не понял, что к чему, но она сказала — ты знаешь. Эй, что у тебя там за дела?»

— Грег, — сказал я, — напиши матери, она просила.

— Не понял…

— Гарри написал в письме, — ответил я, — твоя мама просила, чтобы ты ей написал.

— Что пишет твой кузен? — спросил Флинт.

— На, читай. Там ничего секретного.

Ребята вырвали письмо у меня из рук.

— Даже не наврала, — задумчиво сказал Макмиллан.

— Кто? — не понял я.

— Скитер, — это уже Райно говорит, племянник Боунс, — журналистка в волшебном мире. Написала, что из-за халатности администрации погибли два ученика — Уизли и грязнокровка, а наследник Лонгботтомов в больнице.

М-да-а. Заварил же я кашу. По сути, это ведь из-за меня Поттер оказался на сцене и не спасал Грейнджер. Это из-за меня погиб Уизли. Так, стоп! Совесть — заткнись. При чём здесь я? Разве не администрация школы должна обеспечивать безопасность учащихся? Дамблдор и Волди не знали, на что они идут? Всё, с меня взятки гладки — я даже в Косом ни разу не был. Пусть волшебный мир самостоятельно всё это расхлебывает.

Пока ребята обсуждали новость, я, взяв гитару, отправился в аудиторию. Тролль троллем, а сингл сам себя не напишет. В волшебный мир я не полезу, сами разбирайтесь.

Акустическая Yumahha со звукоснимателем была подарком компании и сделана на заказ. Эх, плагиатор я! Через три дня уже записывались черновые варианты песен. В сингл вошли четыре композиции:

1. Дима Билан — «Never Let You Go»

2. Кончита Вурст — «Rise Like a Phoenix»

3. Linkin Park — «My December»

4. Bon Jovi — «Beautiful World»

Опять же, капитальная переработка текста и музыки. Всё под Поп-Рок. Ради прикола напел куплет Руслана — Wild Dance. Долго ржал, когда Нэш захотел её купить и кому-то там отдать. Нет уж, ищи дурака! Указывай меня автором и дари кому хочешь, я её точно петь не буду. Спел «Дай мне силу» Димы Колдуна, сказали — записывай! Охота было блевануть.

На одну песню мы тратили почти неделю. Основная мелодия, аранжировка, вокал. Проблему составляло отсутствие Поттера. Моника злилась, а я просто хотел записать песни. Через месяц мои мучения закончились, началось сведение. Нэш будет издеваться над Гарри и записывать его партии, когда он приедет. Выпуск планируется ближе к февралю.

Меня обрадовали тетя Мардж и мать. Обе беременные. У тети будет двойня, а у Петуньи — один ребёнок. Сразу остро встал вопрос жилья. Понятно, что с пятью детьми мы в этом доме не поместимся при всем желании. Вернон начал поиск нового дома. Я настаивал на доме возле моря, Фабстер хотел коттедж в пригороде Лондона. А отец искал дом с большим участком и озером. Мы хотели много комнат и каминов. Женщинам было не до этого — они обсуждали пелёнки-распашонки. Жилье нужно было найти до Рождества и начать ремонт. Братики-сестрёнки должны появиться в июне-июле, поэтому Вернон спешил с покупкой. Было найдено три дома, ну, как дома — это целые замки! Первый находился в Девоншире. Старый замок с восемнадцатью комнатами, большим участком и множеством каминов. Второй дом в Нью-Хэмпшире. Большая вилла с бассейном и очень высоким забором. Третий дом — это Замок Турланд в долине реки Лун, Ланкашир. Вернон польстился на цену — он стоил меньше трех миллионов фунтов, в то время как другие два стоили от пяти. Интересно, в чем подвох-то?

Подвох я увидел, когда мы туда приехали. Замок огромен, его содержание будет обходиться в двести тысяч! Ну да, не спорю, много комнат, гараж на две машины, теннисный корт. Но вот мне оно нахрена?

Дом в Нью-Хэмпшире мне не понравился. Старый, холодный, мрачный. Фильмы ужасов в нём снимать — в самый раз.

Вилла. Ну-у-у, ничего так. Десять комнат, два кабинета, три гостиных, большая кухня, столовая. Опять же, обслуживание данной «прелести» — около ста тысяч.

Вернон мне объяснил, что уж лучше замок, чем такой современный дом. К замку прилагается земля, которой можно распорядиться по своему усмотрению, сам замок приносит доход как историческая единица, и можно получить налоговые льготы.

Путем долгих споров был куплен замок Ликлейхед в Абердиншире, чуть меньше четырёх миллионов фунтов. Он был более компактен, чем Турланд, но комнат было не меньше. Семь спален, четыре гостиных, домик садовника. Небольшая территория (двадцать гектар — это, типа, немного). Лорд Ардвидссон покупку одобрил (он был вызван для поиска проклятий и прочих волшебностей в доме). Ремонт замку… требовался. Хозяева использовали всего две спальни и столовую. Успеть до мая месяца — первая задача. Петунья и Мардж стали обсуждать — где они сделают детские, как обставят. Я дал добро Вернону на снятие наличности с моих счетов. Хорошо хоть денег достаточно. Мы решили пока не продавать квартиры и дома, которыми владею я и Гарри. Эх, надеюсь, это того стоит.

* * *

Очередная автограф-сессия должна была проходить в полюбившимся мне Селфриджисе в Рождество. Мне хотелось прибить Нэша. Изначально — интервью в пять утра, чтобы попасть в утренние эфиры, в девять начало раздачи автографов и — до трёх часов.

Двадцать первого декабря приехал Гарри, нагруженный впечатлениями и подарками. Я был почти на голову его выше и шире в плечах. Смотрелось это комично. Поттер выглядел на свои одиннадцать, мне можно было дать лет четырнадцать. Радоваться и сплетничать нам было немного некогда. Вернон потащил его смотреть замок и выбирать себе комнату и интерьер. Спальню вместо Гарри выбрал Воланд. Котяра нагло забрал себе угловую комнату с двумя окнами и потайной лестницей в кухню. Я поворчал для вида, но согласился. Мне нужна была комната рядом с кабинетом, который будет переделан в студию.

Запись вокала Гарри проводили в «темпе вальса», нужно было успеть до Рождества и отдать на сведение. Поттер не возмущался, но было понятно, что не успеем. Было решено, что до Нового года необходимо записать вокал. Эх, жизнь моя, жистянка. Песен стало пять, и сингл превратился в мини-альбом. Нэш хотел снять два клипа. Я считал, что и одного много. «Дикие Танцы» Моника всё-таки пристроила, то ли к Мадонне, то ли к какой-то группе. Я не вдавался в подробности. Песню очень быстро записали и сняли клип. Да не жалко!

Гарри «обрадовал», что Дамблдора отстранили на время от директорства, но потом вернули, правда, теперь он только директор школы. Уизли в трауре, Лонгботтом вроде как на домашнем обучении. А вот Грейнджерам поправили память, и они воспитывают девочку из приюта, считая её своей младшей дочерью, а старшая якобы погибла в лесу от лап зверя. Всё больше и больше убеждаюсь, что волшебники и магглы — абсолютно разные создания.

В школе Хагвартс сняли запрет с коридора и убрали трёхголового пса. Собака разорвала преподавателя по ЗОТИ или как там это называется у них. Зачем Дамблдор вообще его поселил в школе — история умалчивает. Знаю, что про собаку и учителя Ардвидссонну сказал Гарри. Ещё выяснил, что каждые выходные Поттер занимается с репетиторами, которых нанял Лорд. Не то что бы это было для меня неожиданным, просто пропасть между нами становилась всё больше и больше. Всё-таки Гарри готовят для волшебного мира. А какие плюшки и оплеухи от этого получу я?

Все же мы с Гарри умудрились поговорить насчёт школы.

— Ты представляешь, так он ещё и заявил, что дети сами виноваты! Урод! — возмущался Гарри.

— Угу, а он типа такой злодей?

— Да, злодей! Он же… Эй, что ты имеешь в виду?

— Гарри, — начал злиться я, — смотри на ситуацию шире! Мы имеем факт — в школе особо опасное существо, погибли школьники, но директор остался в своём кресле. Что это значит?

— Что?

— А ты подумай! Вот возьми обычную школу. Как долго продержится директор, если в школу забредёт собака и покусает учеников?

— Ну-у-у, либо его уволят, либо уволят половину персонала.

— Правильно мыслишь. А теперь к твоей школе: системы безопасности нет, в школе большой бешеный тролль и ещё собака с тремя головами. Учителя, вместо того, чтобы пересчитать всех по головам и запереть, почему-то куда-то ведут детей. В процессе «эвакуации» двое учащихся сбегают. В итоге имеется два трупа и один инвалид. С чьего факультета они там были?

— Грифы. Постой, значит, МакГонагалл виновата во всём? Не директор?

— Да что же ты так узко мыслишь-то?

— Ты меня совсем запутал уже. То директор виноват, то не виноват. Расскажи уже толком!

— В школе отсутствует система безопасности — вина директора и деканов. Разгуливают опасные животные — вина директора и деканов. Погибают дети — вина директора и декана. Погиб учитель — вина директора, который не обеспечил безопасные условия труда. А теперь скажи, братец, кому-нибудь что-нибудь было за два трупа?

— Дамблдора сняли со всех постов, кроме школы.

— А тебе не кажется это странным?

— Что?

— Проблема произошла в школе, а директором он остался.

— Я опять тебя не понимаю…

— Думай! Он был председателем в Конфедерации магов и в Визенгамоте. Что он там плохого натворил?

— Вроде ничего.

— А в школе?

— Подожди, ты хочешь сказать, что его просто убрали как политика, и всем похрен на школу и то, что в ней происходит?

— Почти так. Тут два варианта. Первый — всем пофиг на школу. Маловероятно, потому что там дети учатся. Второй — не смогли его снять. У директора есть кто-то или что-то, что не даёт просто так от него избавиться.

— Лорд говорит, что это дело времени. Он найдет способ его отстранить.

— Хорошо, а кто тогда будет директором? Лорд? Ну так он просто конкурента устраняет.

— Не говори так! Лорд хороший.

— Ага, когда спит зубами к стенке. Гарри! Да пойми ты — он помогает тебе, пока ему выгодно. Как только ты помешаешь его планам, он тебя уничтожит и не посмотрит на то, что был твоим опекуном. Не доверяй ему.

— Дад, я совсем запутался. Лорд говорит, что я волшебник и мне надо развиваться, а не по сцене скакать. Ты говоришь, что он это делает ради выгоды. Дамблдор говорит, что ради общего блага я должен быть защитником. Я запутался уже. Всем я что-то там должен.

— Не в силах нас ни смех, ни грех

свернуть с пути отважного,

мы строим счастье сразу всех,

и нам плевать на каждого.

Процитировал я Губермана.

— Запомни раз и навсегда. Не существует общего блага.

— Как это? Общее благо, это когда всем хорошо.

— Ну, смотри. Ты любишь бекон?

— Спрашиваешь!

— То есть, бекон по утрам для тебя это благо. Да?

— Да.

— А для свиньи? Бекон — это благо?

— Не понял.

— Для свиньи, которую убьют, чтобы сделать бекон — это благо?

— Не… нет, — заикаясь сказал Гарри.

— Вот ты и ответил на вопрос. Для тебя свинья — это бекон. А ты для свиньи — палач, — грубо, конечно, но доходчиво.

— Значит, если счастлив я, кто-то другой несчастлив?

— Значит, то, что тебе необходимо выбрать людей, которых ты будешь поддерживать. Остальные — перебьются. И, Гарри, запомни — ты никому ничего не должен. Это Лорд должен помочь тебе с образованием. Это школа должна тебе это самое образование дать. Ты сам волен выбирать, чего хочешь.

— Дад, ну почему всё так сложно?

— Жизнь она такая, скотина, — невесело ухмыляясь, сказал я.

Двадцать четвертое декабря не задалось с самого утра, точнее с ночи. Мы поднялись в три часа. Завтрака не было — Петунья и Мардж у нас на особом положении. Яичница подгорела, бекон спёр Воланд. Пришлось давиться бутербродами. Злые как черти мы залезли в машину, где сидела очень бодрая Моника.

— Моника, — начал я, — а ты человек?

— Я не понимаю тебя.

— Ты человек или робот?

— Человек.

— А почему ты всегда такая бодрая до безобразия?!

— Поговори мне тут, — бам-с подзатыльник.

— Вот не надо меня лупить!

— Вот не надо умничать…

— Да умолкните уже оба! — вскипел Поттер.

Мы помолчали.

— Помним, что говорить и где вы учитесь?

— Да, о великий киборг! — с придыханием проговорил я.

— Дадли, не паясничай! Всё серьёзно. Сейчас будет проявлен интерес к вашей учебе, и твоя задача перетянуть внимание на себя, а Гарри должен рассказать про новые песни.

У наших ног завертелась Долли. Я пиарил её, как мог.

— И не забудьте рассказать про книгу с овчарками.

— Хорошо, как скажешь.

— Запись будет проходить в одном из павильонов, и через три часа её вставят в эфир.

Павильон не впечатлял. Небольшая комнатушка, белый фон, три стула и четыре камеры, софиты. Нас сразу усадили на места, гримёры поколдовали минут пять-семь и… все.

Три-два-один-запись!

— Здравствуйте, дорогие телезрители, — начала вещать миловидная блондиночка, — сегодня по вашим многочисленным просьбам у нас в гостях братья Дурсли — Гарольд и Даддерс. Здравствуйте, мальчики, вы так подросли с момента нашей последней встречи.

— Ну так три года прошло!

— С кем вы пришли сегодня?

— Сегодня мы с нашей собакой — Долли. Тетя пишет книгу по воспитанию овчарок. Надеюсь, скоро выйдет.

— Книга вашей тети про бульдогов разошлась рекордным тиражом. Я помню, что у вас дома обитает бульдог Злыдень и кот Воланд. Может, у вас ещё кто-то живёт?

— Конечно, живёт! — включился Гарри. — Мама, папа, тётя, дядя.

Дружный смех.

— Я имела в виду из животных.

— Бульдоги Злыдень и Зара. У них есть щенки. Кот Воланд, ворон Азазель и Долли.

— Необычные имена у кота и ворона.

— Это из романа «Мастер и Маргарита», — сказал Гарри, — русского писателя Булгакова.

— Интересуетесь русской литературой?

— Дадли подсунул. Он знает русский язык.

— Дадли, скажи, как возникла мысль сделать сингл на русском и откуда ты знаешь язык?

— Спонтанно в голову пришла идея. Были песни, которые не вошли в альбом. Я их перевёл на русский и записал сингл. А русский я в больнице выучил года так четыре назад.

— За пластинками идёт настоящая охота. Почему их не выпустили в Великобритании?

— Это уже не к нам, а к звукозаписывающей компании. Насколько я знаю, права на выпуск у русской компании «Мелодия».

— А что сейчас вы планируете?

— Сейчас выпуск мини-альбома, — Гарри взял инициативу в свои руки, — четыре или пять песен, как получится.

— А почему не десять или больше?

— Ну, мы же не роботы. Можно было бы подождать год-два и выпустить альбом. Но поклонники не захотели.

— Ваши поклонники интересуются, почему Дадли выступает один?

— Так бывает. Поверьте, — начал оправдываться брат, — если бы была возможность, я бы тоже выступал. Увы, я не так успешен в учебе, как мой брат.

Пора перехватывать инициативу в свои руки.

— Гарри ленивый до ужаса, а мне нравится учиться. Даже концерты в школе давал.

— А как у вас в школе? Как реагируют другие учащиеся.

— Первое время неадекватно, — слово взял Поттер, — потом привыкли.

— А у меня никак не реагируют. Я там не один такой. Много ребят, кто снимается, озвучивает фильмы. Детям аристократов воспитание не позволяет пальцем тыкать. Моя персона особого резонанса не вызвала. Подходили, брали автографы, но дальше «здрасти — до свидания» отношения не заходят.

— Ваши фанаты интересуются, когда вы приедете в их город? Да-да, так и звучит вопрос.

— Давайте мы расскажем, как происходит процесс формирования гастролей. В каком-то городе есть организаторы, которые привозят различных музыкантов, актёров и певцов. Если они хотят пригласить нас в город, то организатор связывается с нашим агентством. И они либо договариваются, либо не договариваются о проведении концерта. Зачастую мы даже не знаем, куда едем. Обычно нас за неделю-другую ставят в известность, где мы будем выступать, бывает, что за месяц. Хотите концерт в вашем городе или школе? Ищите организаторов!

— Ребята, расскажите о своем образе, об одежде. Многих интересует — зачем вам все эти шипы, браслеты?

Блядь, мне надо ей рассказать, что это контракт такой или как? Натянул улыбку до ушей и начал вещать:

— Все имеет практическое значение. Вот попробуйте в кроссовках на сцене с пиротехникой походить. Разлезутся же! Или браслеты с шипами на руках — не дают заваливать кисть, когда играешь.

— Дадли, ты играл с «Металликой» и «Аэросмитс», расскажи нам, какие впечатления?

— Шикарные! — нет, блин, я расскажу тебе, как мы матерились и орали друг на друга, что у нас нихуя не получается! — Довольно весёлые музыканты. Замечательно работали.

— Ну что же, наше время подходит к концу, что вы можете пожелать нашим телезрителям?

— Всегда верить в себя!

— Ложиться спать пораньше! — Поттер, как всегда, в своем репертуаре.

Софиты выключены, микрофоны сняты. Долли забрал Фабстер. У нас минут десять, чтобы перекусить, и пора в павильон.

Самое сложное не завоевать, а удержать. Вот и у нас в Гарькой ещё пока получалось удерживать зрительский интерес. Количество народа в Селфриджисе это подтверждало. Нас ждала толпа тысяч в пять. А время — только половина девятого утра. Что же будет дальше?

Дальше был конвейер. Схема отработана до автоматизма — улыбка, рукопожатие, автограф и фото. Мы подписывали всё — от простой бумажки до коллекционных пластинок. Очень много было «самопальных» кассет. Я был удивлен количеством синглов «Мелодии», которые нам протягивали для подписи. Нет, ну надо же! Все-таки это Англия, и как люди доставали из СССР пластинки, я понятия не имел.

Народ был разношёрстный. Первыми пришли охрана и работники универмага, потом уже все остальные. В большинстве своём это были подростки и их родители. Бородатых дядек и панков с ирокезами тоже хватало. Неожиданным стало появление в толпе людей в нелепой одежде. Как я понял — это волшебники, которые хотели получить автограф. Как же — знаменитый Поттер подписывает свои календари и тетрадки. На волшебников особо никто не пялился и пальцем не показывал — всё внимание на себя перетягивала молодежь с зелёными и розовыми ирокезами, шипами и прочей панк-атрибутикой. Так что мужчина в женской блузке, спортивных штанах и домашних тапочках смотрелся вполне органично. Маги подписывали календари, плакаты, обложки от тетрадей и куски пергамента только у Гарри (оно и понятно, я им нафиг не сдался). Были и те, кто брал автографы только у меня. В основном они несли газетные вырезки, где напечатано мое фото с другими рокерами.

Мероприятие прошло на редкость спокойно. Может, из-за присутствующих магов в охране (коих было штук восемь), может, из-за обычной охраны (которой нагнали около ста человек), а может — из-за присутствия самого Ардвидссона. Не знаю. Главное — всё прошло отлично. Устали как Злыдень на фотосессии. С нами остались менеджер и охранники.

— Мальчики, давайте шевелитесь быстрее, — нудила Моника, — ещё в офис ехать, Нэш и Дэвид хотели с вами поговорить.

Охранники в количестве пяти человек стояли ближе к выходу из служебного коридора.

— И что им нужно? — поинтересовался Гарри насчет визита к начальству, выходя из гримерки.

— Что-то там насчет концертов, — ответила Моника.

— И ради этого нам нужно ехать в офис? Серьёзно? В туалет-то можно сходить? Или в машине надуть? — ядовито спросил я.

— О Господи! Говорили мне — намучаешься ты с этими школярами, так не поверила, — горестно вздохнула наша агентша.

— Я пошёл.

— Я с тобой! — тут же среагировал Поттер.

— И что же вы там вдвоём собрались делать? — ехидно поинтересовалась Моника.

— Поддержать друг друга, — в тон ей ответил я. Рядом раздался откровенный ржач наших охранников. — Морально поддержать, а не то что вы подумали, — ржач стал сильнее.

Я направился в сторону туалета, Поттер потянулся следом. Охрана, не торопясь, разворачивалась в нашу сторону, лентяи-тунеядцы.

Из-за поворота, спеша в нашу сторону и копаясь в карманах, вышел мужчина в чёрной толстовке «Nirvana». Походу, ищет, что протянуть для автографа. Даже в служебном помещении нет покоя от этих фанатов!

— Ручка есть? — спросил я, поворачиваясь к Гарри, — Вон, опять приш…

БА-БАХ! Звук выстрела разорвал тишину коридора. Послышался топот ног охраны, глаза Поттера стали круглые-круглые, как у анимешных героев, когда они чему-то удивляются. Мою шею обожгло болью. Последней мыслью перед тем, как померкло сознание было: «Блядь, а в туалет так и не сходил»…

* * *

Выплывал я из вязкого марева сна с трудом. Сильно болела голова. Казалось, что белый потолок придавил меня свой тяжестью, и я не могу встать. Темнота.

Уже знакомая палата в Лондон Бридж вновь приняла меня в свои объятия. Проснулся я от писка датчиков кардиомонитора. Открыл глаза. Белый потолок, тошнотворные кремовые стены и раздражающий звук медицинских приборов. В голове одна мысль: «Почему опять на Рождество-то? Другого времени выбрать не мог?». Двигать головой получалось с трудом. В палату ярко светило солнце, на стульчике дремала сиделка Марта.

— Вы проснулись? Хотите пить? Не говорите, вам пока нельзя. Просто моргните, — поспешно сказала она.

Жажда была сильная. Я моргнул. Марта поднесла к губам поильник. Воды там было где-то на пол-глотка. Попробовал проглотить — больно! Я закашлялся, горло обжигало болью. Да что же, сука, произошло-то? Кашель не прекращался. Мне казалось, что я сейчас все легкие выплюну. В палату стремительно зашел Джефферсон. Рывком посадил меня на кровати, закружилась голова. Темнота.

Следующее пробуждение было определенно лучше. Всё так же пищали приборы, сидела Марта, Джефферсон разговаривал с каким-то дядькой в халате.

— Очнулся, — сказала Марта.

— Мистер Дурсль, пожалуйста, не шевелитесь, — заговорил незнакомый мужчина, с которым разговаривал мой врач, — вам лучше не двигаться, иначе потревожите швы.

А я только хотел осмотреться! На шее была тугая повязка. Из-за неё дышалось с трудом. Хотелось заорать: «Какого хуя здесь происходить?! Что было? Где эти, в балахонах? Охрана? Что за мужик там был?» Вместо этого пришлось лежать тихо и смирно.

— Меня зовут доктор Сэмвел. Вас доставили в больницу после тяжёлого пулевого ранения в шею. Я вас прооперировал. Сейчас всё хорошо, но вам пока нежелательно двигаться.

Моя верхняя половина тела была немного приподнята на кровати. Это позволяло видеть собеседника. Интересно, а где все? И почему магический опекун Гарри надо мной палочкой не машет? Одни вопросы, ответов нет.

Я очнулся двадцать седьмого декабря. В больнице мне пришлось проваляться почти две недели. Всё это время Лондон Бридж осаждали фанаты, журналисты и полицейские. Ко мне приходили Вернон, Фабстер, Гарри, Моника, Нэш, Дэвид, Вектор, Флинт, директор школы, доктора и несколько фанатов, которые как-то пробрались через охрану.

От скуки отвечал на письма фанатов. Мне их приносили мешками. Обычно в агентстве это делает специальный человек. Он приносит открытки и ответы, чтобы я поставил автограф под всей этой писаниной. Написал штук сто писем и открыток. Моника и Нэш клятвенно пообещали отправить. Несколько писем были с угрозами — их забрали полицейские. Какие-то были шуточные, многие признавались в любви. А от одного из писем я хотел прыгать до потолка от счастья, и сердце щемила надежда.

«Здравствуйте, мистер Дурсль. Меня зовут Элис, мне восемь лет, я живу в Йоркшире. Я очень люблю Ваши песни. Пожалуйста, подпишите мне Вашу фотографию».

Это коротенькое послание вернуло меня в прошлую жизнь. Элис — ты существуешь здесь! Хоть бы это была ты.

«Здравствуй, Элис. Я получил твоё письмо, когда лежал в больнице. Со мной всё хорошо, я иду на поправку. Надеюсь, скоро я снова буду давать концерты. Даддерс Дурсль».

К письму приложил свои фотографии в количестве трёх штук и попросил передать ребёнку в руки лично, а также сделать её фото. Хотелось петь и плясать от счастья.

Полицейские приходили пару раз. Вернон бывал каждый день, Петунью и Мардж не пускали. Не в их положении ко мне приходить. Говорить я не мог, писал вопросы на листочке.

Фабстер и Вернон рассказали, что по официальной версии меня пытался убить сумасшедший фанат. А реально — нам аукаются «стразы», которые отец клеил на Гарькину футболку.

Мне дважды меняли охрану возле палаты. Предыдущих телохранителей уволили — прохлопали они опасность. Теперь вопросами безопасности занимается Фабстер.

Поттер стыдливо прятал глаза. Его опекун отказался мне помогать. Из путаных объяснений Гарри стало понятно, что маги не вмешиваются в дела магглов. Вот если бы в меня проклятием прилетело, то тогда бы сразу помогли. Интересно, а если бы ранили Гарри? Тогда как? Он бы тоже валялся в больничке и ждал выздоровления? Судя по заикающемуся и красному кузену — вряд ли. Еще один минус в копилку «волшебного мира». Да и Лорд показывает себя не с лучшей стороны.

Моллетман всё хотел со мной поговорить, но, видя моё состояние, сказал, что это может подождать. Наш мини-альбом отдали на сведение. Нэш искал режиссера для клипа.

Через дня три-четыре после моего возвращения в мир живых, я попросил поставить в палату ёлку. Должно же хоть что-то напоминать о празднике? Подарки под ней не переводились. Их все проверяла охрана. Большей частью это были мягкие игрушки, самодельные сувениры, вязаные вещи (шарфы, свитера), открытки и ёлочные игрушки. Запомнился медальон в виде бульдога, цепь на руку в виде гитары, напульсники с вязаными шипами и ёлочный шар из ниток.

К выписке из больницы я мог говорить, не повышая голоса. О пении речь и вовсе не шла. Мне предстоит долгая реабилитация. На горле были ужасные швы, потом останутся шрамы (сделаю татуировку). Шею закрыл подаренным чёрным шарфом с надписью «Roker».

На выходе ко мне присоединились ещё пять охранников и Фабстер. Возле Лондон Бридж дежурили папарацци и журналисты. Охрана хмуро отгоняла всех от меня. Мы расселись по автомобилям и тронулись домой.