Кузены (джен)

* * *

Рональд Уизли был просто в ярости!

Этот самоуверенный, наглый, высокомерный, заносчивый и… и… и много чего ещё, ублюдок, Мальчик-Который-Никак-Не-Сдохнет, делал всё, чтобы испортить ему жизнь! Гарри, чёрт его возьми, Поттер игнорировал все попытки задеть его. Не реагировал на обращения Рональда, на его издёвки, в том числе касающиеся его маглорожденной матери, на которые сирота должен был реагировать. Не реагировал на вызовы на дуэль, и когда в ответ Рон называл Поттера Трусом. Подножки он всегда замечал, ловушки разряжал, от заклятий в лицо и в спину просто отмахивался как от надоевших мух. Конфеты, изобретения близнецов, смешанные с обычными, не ел, будто точно знал, как они выглядят и какой эффект дают. Навозные бомбы, подброшенные на кровать, просто испарял. Хотя, с некоторых пор, Рональд не мог даже коснуться полога кровати лже-героя, не говоря уже о тумбочке, которая была заколдована каким-то сглазом от незаконных проникновений. Он даже смотрел на Рона так, будто бы сквозь него, сквозь воздух. Для Гарольда Поттера, Рональда Уизли просто не существовало, и о, как же это… бесило!

Бесило бессилие и невозможность отомстить.

А в последний год стало ещё хуже. Поттер знал о бедственном положении семьи Уизли и, будто специально, кичился положением национального героя, деньгами… лордством! А теперь ещё и участием в Турнире, который, без сомнения, прославит его в веках, даже в случае поражения и гибели. Рональд был уверен: всё это Поттер делал ему назло. Вся эта новенькая, дорогая одежда, с золотыми или серебряными — а может и платиновыми — застёжками и ручной росшитью, все эти манеры и осанка, неторопливость, всё показывало Рональду отношение к нему Поттера. И это было презрение. Он точно знал. Как ещё объяснить игнорирование? Будто младший сын Уизли был чем-то таким, что было сродни пыли под ногами.

И Поттер отнимал у него всё, что Рональд желал. Сначала эта была мечта о дружбе, ныне разбитая. Ему пришлось общаться с этими болванами Финиганом и Томасом, которые тоже его совсем не ценили. Потом это были его старшие братья, которых он искренне любил и желал однажды присоединиться к их шуткам, конечно, из-за их популярности, но в этом Рон не сознавался себе, искренне веря, что он «не такой». Затем Поттер отнял у него зубрилку, которая в какой-то момент отказалась делать за него внеклассные задания и стала появляться в компании кузенов. Ему пришлось заниматься самостоятельно и потому именно Поттер был виноват во всех его оценках «тролль» и «слабо». Потом Джинни… О, его любимая сестрёнка тоже всю жизнь мечтала о встрече с «героем», мечтала стать его женой. Но все её мечты разбились… Да, Рональд знал, что это Гарольд открывал Тайную Комнату на их втором курсе. Он видел своими глазами, как они с братом это делали. Так что, он не сомневался в том, из-за кого его сестрёнка стала молчаливой, нелюдимой и откровенно злой. И да, конечно же, Поттера она продолжала защищать. Он сделал из неё свою куклу, а она, глупышка, радовалась. И Рональд боялся предположить, что ещё ублюдок сделал с ней в Тайной Комнате, прежде чем вернуть.

Потом Поттер связался с Блэками. Рональда было не обмануть, он знал, что это его враг каким-то образом помог сбежать из Азкабана и Сириусу Блэку, и Беллатрисе Лестрейндж. А потом ещё и доказал невиновность первого. Рональд знал — всё ложь. Поттер, наверняка, просто купил кого нужно и давно если не встал на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть, то точно стал новым Тёмным Лордом. Иначе правая рука первого ему не подчинился бы. Рональд лелеял надежду, когда Блэк только сбежал, что он сможет поймать его и мир наконец-то увидит его, Рональда, исключительность. И кто этому помешал? Верно, Поттер. К тому же отнял у него и верного друга, который его понимал, крыса Коросту…

Последний же год выдался совсем плохим. Все только и говорили о Поттере. Даже Дин и Симус. А сам Поттер всё время «блистал» в компании лучших девчонок потока. За ним увивались четыре из шести сокурсниц с Гриффиндора и поглядывали с интересом девушки с других курсов. Даже Ледяная Королева и та висла на Чёртовом-Мальчике-Которому-Всё-Мало. И Флёр…

О, Флёр! Рональд был влюблён в неё и радовался, слушая её вечные споры с Поттером. Она унижала Поттера и в этом была солидарна с ним, с Рональдом. И в тот миг, когда он решился пригласить её на бал, прилюдно отбив у Поттера, с которым она в очередной раз спорила — Флёр отвергла его. Да, у него дрожали руки, колени и голос, ведь Флёр была прекрасна. Да, он неправильно подобрал слова, сначала назвав её «деткой», а потом попросив не обращать внимания на болвана-Поттера и пойти с ним на бал. Но… Она сказала, что не посмотрела бы на Рональда, даже если бы он был последней мужской особью хомосапиенсов на земле и что мужчиной он не сможет назваться никогда, а её достоин лишь один… мужчина. С этими словами она прижалась к Поттеру… Это был удар. Это разбило ему сердце и заставило ненавидеть личного врага с большей страстью. Он был готов применить на нём худшие из Непростительных. Да, Профессор Грюм говорил, что хватит и сильного желания для этого. Он желал, он мог. Только… из-за матери, которой это разбило бы сердце, Рональд этого ещё не сделал.

Но теперь у него, у Рональда, появился шанс. Директор Дамблдор поручил ему особую миссию, которая, наконец-то, позволит ему отомстить. Да, оставалось лишь подождать, а пока подружиться с идиотом-увальнем Лонгботтомом, новым героем, избранным света…

Жаль, что Рональд Уизли не замечал: Невилл игнорировал его не хуже Гарольда…

* * *

Гарольд неспешно шёл к гриффиндорскому столу на завтрак, подкидывая в руке золотое яйцо-подсказку ко второму туру. Он, аристократично зевая (не раскрывая рта и прикрываясь ладонью), лениво отвечал на приветственные кивки Крысоловов. Как вдруг страшный грохот заставил подавиться половину студентов, собравшихся в большом зале, а вторую половину — вздрогнуть. Это было подобно взрыву! А после грохота раздался звон, потом жуткий крик, прокатившийся по залу мощной звуковой волной, от которой дрожали стёкла. Поттер раздосадовано смотрел на то, что осталось от разбитого яйца-подсказки. Это была груда золота, осколки стекла и странная гелеобразная жидкость, которая пузырилась и кричала.

Весь Хогвартс замер в шоке, когда понял, что произошло. Кто-то присвистнул, кто-то взвыл от ужаса, опасаясь, что представитель родной школы проиграет турнир из-за этого, опозорив Хогвартс и их самих, кто-то распереживался, а кто-то злорадствовал. У близнецов Уизли от шока посыпалась не пережёванная еда из ртов на колени, а профессор лже-Грюм, едва успел выскочить из зала и заскочить в какую-то каморку, прежде чем начать рвать на себе волосы…

— Упс, — почесал затылок «герой дня». — Кажется, теперь я не узнаю подсказки. Какая жалость, придётся действовать по обстоятельствам, — наигранно скривился он, взмахнув палочкой и испарив подсказку, ставшую «мусором», вместо того, чтобы попытаться починить её магией. А после, не обращая внимания на шок общественности, насвистывая под нос незатейливый мотивчик, он всё-таки дошёл до нужного стола, коротко чмокнул в щёку свою девушку и, приземлившись на лавку, приступил к завтраку.

Ещё никогда общественность не молчала так долго, пока «герой дня» звонко и не аристократично чавкал в тишине…

* * *

— Гарри, ты уверен, что поступил правильно? — тихо поинтересовался у кузена Дадли.

— Мы ведь знаем, благодаря тебе, что будет на втором туре и к чему мне готовиться, — пожал плечами Гарольд, на которого до сих пор оборачивались, чтобы проверить: не свихнулся ли. А ведь со времени инцидента в большом зале прошла уже неделя.

— Брат, русалки попытаются убить меня в момент, когда ты увидишь меня под водой… — с неподдельным страхом, бледнея, напомнил Дурсль. — И мне не избежать такого пленения.

— Не волнуйся. У меня есть идея, — уверенно и самодовольно хмыкнул Поттер. Хотя, несмотря на уверенность, и сам готов был сорваться от страха за кузена. — Она точно сработает. Заодно и отомщу организаторам…

— Но, Гарри, вода… — совсем едва слышно прошептал Дадли, а мгновением спустя оказался в объятиях брата и слушал его шёпот:

— Я тебя уберегу, клянусь…

* * *

— Гарри, милый, как насчёт того, чтобы пополнить клуб членами? — промурлыкала Дафна, беззастенчиво перебирая волосы чужого парня, чья голова привычно покоилась у неё на коленях. Дело происходило, конечно же, в Тайной Комнате.

— У тебя есть идеи? — заинтересовался Гарольд, чуть не мурлыкая от незатейливой ласки, которой хрен дождёшься от Флёр.

— Да, моя подруга, Трейси Дэвис, — кивнула Гринграсс старшая. — Она умная девушка и давно догадалась, куда четверо слизеринцев исчезают за пару часов до комендантского часа. Ей любопытно, но она верит и доверяет мне, а потому ни о чём не спрашивает и никому не говорит.

— Честно говоря, мы были уверены, что ты приведёшь её с сестрой, — влез в беседу Дадли.

— А можно было? — удивилась Дафна, даже прекратив гладить приятные на ощупь, хоть и не очень мягкие вороные волосы.

— А почему нет? — пожал плечами Гарольд, немного разочарованный окончанием ласки подруги. Когда он понял, что Крысоловы смотрят на него с удивлением, он удивился в ответ: с чего они решили, что нельзя приводить друзей?! Никто из них этого не оговаривал. Странные. Или это из-за того, что клуб «тайный»?! Тогда стоило ввести условия: — Друзья, вы можете привести всех, кого хотите, — уверил он. — Но только есть несколько условий: Первое — они должны быть разумны достаточно для того, чтобы не сдать наш клуб, попавшись на уловки вроде «это для нашего же блага и безопасности» или «это ради всеобщего блага». Второе — вы должны быть уверены в том, что им можно доверять и что они доверяют вам. Если был хоть один сомнительный момент, если в вас рождался хотя бы один червячок сомнений — лучше не приводите. И третье — вы должны быть уверены, что они захотят и будут следовать нашим негласным правилам. Иначе — наш тайный клуб либо потеряет статус тайного, либо потеряет смысл существования. — Ребята были явно заинтересованы, да и условия их устраивали, так что Поттер предложил: — Если же вы не сомневаетесь в потенциальных кандидатах — давайте на следующее собрание каждый приведёт тех, кого посчитает достойными. У меня, к слову, тоже есть несколько кандидатов…

Какого же было его удивление, когда на следующее собрание друзья привели тех девятерых, кого он и сам хотел пригласить. Дадли притащил Бема, гриффиндорца с их курса и одинокого парня лишь потому, что не жил в общежитии спальни мальчиков их курса. На ночь он отправлялся домой, в Нигерию. Так было положено в его семье. Так что на факультете он был отшельником, но парнем умным, с истинно гриффиндорским характером. Гарольд с Герми привели и девчонок их курса: Фей Данбар, Келлу и Риону О’Нил. Почему последнюю не взял с собой её парень, Дадли — предстояло ещё разобраться. Девчонки были подружками и, не так давно, нашли общий язык не только с кузенами, но и с гриффиндорской заучкой. Так что им были рады, в отличие от сплетниц Лаванды Браун и Парвати Патил. Пуффендуйки привели с собой Салли-Энн Перкс, Терри Бут притащил тихую и незаметную Сью Ли. Корнер привёл лучшего друга, Энтони Голдстейна, который уговорил взять и его подругу детства Лили Мун. Близнецы Уизли притащили Ли Джордана. Дафна привела Трейси, как и хотела. Ну, а Гарольд решил пригласить в клуб свою девушку и нового друга, Виктора Крама. Клуб, таким образом, пополнился сразу на двенадцать человек.

И, как ни странно, никто из новичков не чувствовал себя неуютно. Все нашли в тайных комнатах Слизерина местечко, компанию и занятие себе по душе, чему кузены были бессовестно рады.

Конечно, совсем без инцидентов не обошлось. Например, Флёр приревновала Поттера к Дафне. Крысоловы гадали как, но и получаса не прошло, а Гарольд расслаблялся в компании обеих, и те вели себя мирно. Даже Дадли боялся узнать о том, как его кузен сумел урегулировать конфликт.

А ещё, крайне не вовремя проснулся Саши, здорово перепугав новичков клуба, да и старичков тоже, ведь те до этого видели василиска лишь спящим. Теперь же кузенам пришлось потратить несколько часов на поиски заклинания на парселтанге, которое позволяло обезопасить не-змееустов от смертельного взгляда. И хорошо, что был выходной! Инцидент закончился хорошо, потому что древнему змею и самому, кажется, нравилось чувствовать восторг подростков, когда тот катал их по лабиринтам на себе…

* * *

— Профессор, простите, а у вас в кладовой есть растение Жабросли? — осторожно спросил Поттер у Снейпа после их дополнительных занятий. Неподалёку от учительского стола Дадли варил зелье, и нельзя было его отвлекать. Впрочем, тот знал, о чём пойдёт речь. Ему было уже неинтересно.

— Ага, всё-таки вы разгадали подсказку до того, как разбили яйцо, — самодовольно усмехнулся Северус, наваливаясь спиной на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. — Не зря предупредил Каркарова, чтобы не надеялся на ваш промах, Поттер. — Но Гарольд не желал развивать тему:

— Так что с жаброслями? Я бы позаимствовал у вас их на время проведения второго тура, а затем вернул…

— Как же вы собрались их вернуть, если вам придётся их использовать? — вздёрнул бровь мастер зельеделия иронично.

— Не придётся, — усмехнулся Мальчик-Который-Бывал-Излишне-Самоуверен. — Извините, Профессор, но я вам не настолько доверяю, чтобы посвятить в свои планы.

— А что если я предложу информацию на обмен? — снова опёрся на рабочий стол локтями Северус, чувствуя, что если ничего не предложит — «добычу» упустит. А ему этого сильно не хотелось…

— Только если вы гарантируете, что не помешаете. — Снейп счёл замечание резонным. Поттер не был глуп как его папаша, и стоило ждать чего-то подобного. Но гарантия в их случае — это клятва. Магическая клятва, которая могла и магии лишить, и убить. И профессор задумался, нужно ли ему это:

— Джулиус Нотт от вас с кузеном в восторге, Люциус отзывается положительно, а мой крестник вас и вовсе обожает, — задумчиво перечислял он. — А ещё вы прячете Беллатрису, свою крёстную. — Да, Северус наслаждался испугом в зелёных глазах и собственным самодовольством: — Она хорошо маскируется, но я слишком хорошо знаю её лицо. И в то же время Дамблдор в вас разочарован. Боюсь, что был вынужден пересмотреть мнение о вас и мне стало любопытно. — Несколько минут он думал молча, прежде чем решиться: — Да, я магически поклянусь, что не вмешаюсь…

— Чтож, тогда…

* * *

— Ну и как тебе в кафе Мадам Падифут? — насмешливо поинтересовался Гарольд у своей девушки. Разговор шёл на французском.

— Отвратительно, — скривилась она. — Ты решил провести меня по всем худшим местечкам Хогсмида?

— Не меньше, милая, — серьёзно согласился Поттер. — Сейчас мы идём в паб «Кабанья Голова». Там так пыльно и заплёвано, что тебе не может понравиться.

— М-да? Тогда я попрошу бармена плюнуть в твою кружку со сливочным пивом, — пообещала француженка, зябко передёргиваясь от холода и плотнее кутаясь в шикарный, лёгкий и тёплый палантин, подаренный парнем на годовщину: месяц испорченной жизни. Впрочем, этого всё равно было мало, и к парню пришлось ещё и прижаться. Тот вздохнул, снял с себя не застёгнутое чёрное кашемировое пальто (которое он заказал по каталогу пару недель назад, и в подарок к которому совы принесли шикарный женский палантин, о чём он, конечно, сообщил Флёр), накидывая его на плечи спутницы и прижимая её к себе. Сам он мог и магией согреться. — Надеюсь, такая услуга есть в перечне услуг, предоставляемых заведением за отдельную плату?

— Не сомневайся. Хотя Абефорт Дамблдор будет удивлён: у него редко заказывают такое, — задумчиво ответил чемпион Хогвартса. — Чаще просят пересыпать сахара или соли в чай собеседника, что, пожалуй, я и закажу для тебя…

— Ты просто очарователен. Не зря я захотела испортить тебе жизнь. — Как и заметил Дадли, эти двое были идеальной парой…

* * *