Чистота крови, или Любовь навечно (гет)

Софи сидела в объятиях Фреда на небольшом диванчике в уютной комнате прямо над лавкой Всевозможных Вредилок Уизли в Косом переулке. Разлука в несколько месяцев не прошла бесследно. Они молча сидели, обнявшись, уже почти час. Фред гладил её по волосам и нежно целовал в ухо. Софи с тоской понимала, как сильно скучала по нему и насколько она счастлива, когда Фред просто рядом.

— Я не знал, что думать, — тихо, почти шёпотом произнёс Фред. — Где тебя искать, что делать...

— Я же нашлась, — сказала Софи, посмотрев Фреду в глаза.

— Сколько времени прошло?! — он нахмурил брови. — Целых — погодите-ка! — три месяца!

Софи виновата опустила глаза.

— Живо мне всё рассказывай, — потребовал Фред. — Всё абсолютно!

— Фред, я без понятия, с чего начать, — с грустью произнесла она.

— Начни хотя бы с того момента, что было с тобой после того, как тебя похитили те Пожиратели.

Софи вздохнула. Она не горела желанием рассказывать всё, что с ней было. Не хотела говорить о метке тётки Беллатрисы, о скитании вдоль оврага, о том, что чуть не рухнула в реку на корм рыбам, о встрече с давним знакомым — Арчибальдом, о схватке с Пожирателем Смерти Джеймсом и о его смерти. Но зная, что промолчать и закрыть эту тему без объяснений не получится, она всё рассказала Фреду. Тот слушал внимательно, лишь изредка вздыхая или вновь хмуря брови.

— ...Джесси осталась в доме, а мы с Арчибальдом пришли сюда, — закончила свой рассказ Софи спустя почти полчаса.

Фред сидел молча и смотрел на неё. Он крепче прижал её к себе после услышанного.

— Так значит... — Фред замолчал. Он не знал, как продолжить фразу. — Ты просидела в собственном доме в тайне ото всех, получила шрам на руке от родной тётки, встретила в лесу ребят, чьих родителей убил твой отец и подверглась нападению со стороны одного из банды, в которой состоят твои родные. Неужели мать или брат не могли тебя от всего этого предостеречь?! — он сказал это с упрёком, недовольно отвернувшись в сторону. — Был бы этот хорёк сейчас рядом, я бы точно не смог отказать себе в удовольствии немного помять его белоснежную физиономию...

— Фред, я думаю, у него и без меня проблем выше крыши! — запротестовала Софи.

— О чём ты говоришь?! — кажется, ответ Софи возмутил его ещё больше. — Он твой брат! Он несёт за тебя определённую ответственность, хотя ты и скажешь, что ты "уже большая девочка". И всё же! — Фред выдохнул. — Если бы в такой ситуации оказалась Джинни, я бы точно не отправил её неизвестно куда, неизвестно как. Я бы сделал всё возможное, чтобы она была в безопасности, и обязательно удостоверился в этом. И я не могу понять, почему этот мелкий засранец, называющие себя твоим братом, не сделал того же.

Софи отвела глаза в сторону. Слёзы подступали к горлу. Софи прикусила губу, чтобы не заплакать, но солёные капли уже предательски лились из глаз. Фред провёл ладонью по её щекам, вытирая слёзы.

— Прости, — гладил Фред щеку Софи, — я не хотел, чтобы ты плакала, — он нежно поцеловал её в лоб.

— Я благодарна Драко за всё, что ему удалось сделать, — тихо произнесла Софи, укутавшись в объятия Фреда. Она уткнулась ему в грудь — не хотела, чтобы он видел её слёзы. — Зная его положение, я его ни в чём не виню и не требую от него чего-то большего. Я рада тому, что он хотя бы жив.

— А я-то как рад, что ты жива! — воскликнул Фред. — Я себе места не находил после письма твоего братца, в котором он сообщает, что ты покинула особняк, избежав опасности, а нынешнее твоё местоположение ему неизвестно, и он очень просит меня разыскать тебя. Можешь спросить у Джорджа, я все дни ходил как заведённый! — Фред округлил глаза и закивал головой, отчего Софи заулыбалась. — А если серьёзно, — спокойно продолжил Уизли после небольшой паузы, — то мы с Джорджем искали тебя, где только могли. Мы весь Лондон перерыли. Отец пытался что-то узнать в министерстве, но там о таких делах не распространяются. Чтобы как-то отвлечься, Джордж предложил мне работать в лавке. Ну, вот я и работаю...

— Кстати, — будто бы не обращая внимания на рассказ о собственных поисках, Софи сказала: — Народ идёт покупать вредилки и другие товары, несмотря на всю ситуацию в волшебном мире, на войну, на то, что почти весь переулок закрыт. Это удивительно, хоть и странно.

— Я всегда говорил, что смех и веселье более всего необходимы именно в такие периоды, — пожал плечами Фред.

— Мы вернёмся в "Нору" вечером? — внезапно спросила Софи.

Выражение лица Фреда приобрело мрачный вид. Он отвернулся от Софи в сторону окна.

— Мы не живём сейчас в "Норе", — голос Фреда надломился. — После той атаки Пожирателей на свадьбе Билла и Флер дом ещё несколько раз подвергался нападениям, и поэтому мама сказала нам с Джорджем перебраться сюда. Об этой каморке вряд ли кто-нибудь знает, — он тяжело вздохнул и опустил взгляд вниз. — Мама и папа живут сейчас с Биллом и Флер, а мы с Джорджем — тут. Мама себе места не находит из-за всего происходящего, это просто выбивает её из колеи. Рон с Гарри и Гермиона так и не объявлялись, Джинни в Хогвартсе, там сейчас творится настоящее безумие, про Перси вообще ничего не известно... — стоило упомянуть Фреду неизвестного Софи Уизли, как он стал ещё более поникшим, чем был прежде. — Слава богу, что ты снова с нами.

Фред выглядел абсолютно подавленным. Софи и не представляла, как ему тяжело было всё это время, учитывая все обстоятельства. Он опустил взгляд вниз, и Софи могла поклясться, что в глазах у него поблёскивали слёзы, которые, однако, он не позволил себе проронить.

Софи стало не по себе. Она и представить не могла, как тяжело было её парню всё это время. И он старался ничего не показывать, все чувства и страхи он держал в себе. Каким же сильным он был! А ведь и правда, Софи знала, что сейчас он подавлен, напряжён и, может, даже напуган, но его мысли, что он чувствует, о чём переживает, она не знала. Ей стало безумно стыдно. Он всегда поддерживал её, заботился о ней, помогал в трудные для неё дни. Она, в свою очередь, делала это далеко не всегда.

— Фред, прости, — она села ему на колени, прижалась и прошептала на ухо: — Прости, что меня не было рядом в такие моменты.

— Софи... — Фред изумлённо посмотрел на неё. Он не знал, что сказать, он был удивлён.

Конечно, он не злился на Софи за её отсутствие, ведь это была не её вина. Однако ему действительно очень не хватало её. Навалившиеся обстоятельства сильно влияли на Фреда. Он беспокоился о Джинни, с которой в Хогвартсе, ныне совсем не безопасном, могло произойти всё что угодно. Переживал за Рона, который находился неизвестно где. И хотя он знал, что его брат и сестра себя в обиду не дадут и что они не одни, рядом с ними есть и другие волшебники, он всё равно каждый день слушал магическое радио в надежде не услышать там имён родных. И надежды его пока сбывались.

А вот что происходило с Софи, где она, одна ли она или нет, этого он не знал и не мог даже догадываться. Он каждый день думал о ней, порывался идти на поиски, но каждый день руки его падали от бессилия, и это угнетало его больше всего. Самое отвратительное — это то, что он ничего не мог сделать для того, чтобы что-то изменить. И это уничтожало его изнутри.

Но когда он увидел Софи несколько часов назад, он словно вновь ожил. Хотя и непривычно было видеть до боли любимого человека, сердце Фреда вновь забилось, как прежде. Правда, его немного напрягало то обстоятельство, что Софи брала уроки выживания в лесу у этого Абрамса, но, признаться, Фред был ему очень благодарен за то, что тот не оставил там её, находящуюся при смерти.

Фред нежно обнял Софи, прижал к себе, вдохнул её аромат. Такой любимый, родной запах. Софи обвила руки вокруг шеи Фреда, уткнувшись ему в грудь. Они сидели, плотно прижавшись друг к другу, пытаясь объятиями восполнить ту пустоту в душе, образовавшуюся из-за длительной разлуки. Они снова вместе, они рядом, они по-прежнему любят друг друга. Но всё равно непонятный осадок, вызванный этой болезненной тоской, остался, и останется навсегда, словно шрам, напоминающий о прошлом.

Словно ещё одно испытание, уготовленное судьбой для их любви. Сколько же их было? Фред задавался этим вопросом не раз. И вроде бы обычные отношения, типичные проблемы, а для него всё совсем не типично и не обычно. Каждое их расставание он переживал с трудом. Ведь он парень, он должен быть сильным. Он каждый раз напоминал себе об этом и сдерживал все чувства и переживания в себе, пытаясь быть сильным, пытаясь не показать окружающим его слабость. А ведь его слабость заключалась в простом. Его слабостью была Софи.

Он переживал за неё больше чем за кого-либо. С появлением в его жизни этой непредсказуемой безбашенной девушки он стал более заботливым и ответственным. Мать говорила, что в нём это всегда было, а Софи лишь помогла этим качествам раскрыться. Может, так оно и есть. На самом деле, Софи во многом помогла Фреду. С ней он чувствовал себе увереннее, сильнее. Она была словно источником его идей, его силы, как будто батарейка, вечно подпитывающая его неугасимой энергией.

Этот человек за два года стал таким близким, таким родным для Фреда, что порой ему и самому в это не верилось. Он раньше не верил в любовь. Не верил, наверное, потому что не видел, не испытывал. Да и поначалу с Софи он не придерживался мысли, что между ними любовь. Но в то Рождество, в тот памятный для обоих вечер, слова сами вылетели из уст Фреда, заставив его поверить в искренность испытываемого. И с того самого момента Фред начал испытывать необыкновенное и необъяснимое чувство, чувство непередаваемого комфорта с человеком, который раньше был совсем чужим.

Конечно, фамилия его новой девушки очень смущала его брата, Джорджа. Он говорил Фреду, что Софи приятная личность, но ведь это только первое впечатление. Фреда это волновало гораздо меньше, хотя, признаться, и ему было слегка неловко от этого. Но это лишь поначалу. Хотя он был уверен, что и Софи испытывала те же чувства по отношению к представителю рода Уизли.

Словно прочитав его мысли, Софи внезапно сказала:

— Зато мы теперь ещё ближе.

Фред вопросительно посмотрел на неё, на что она показала шрам, оставленный Беллатрисой Лестрейндж.

— Я теперь тоже осквернитель! — подражающим Белле тоном произнесла Софи. — Мы с тобой такие осквернители, — и улыбка озарила её лицо после этих слов.

Фред неловко заулыбался. Как она умела находить приятное, весёлое, забавное, интересное в том, что никому никогда не покажется ни хорошим, ни полезным. Даже Фред не видел ничего приятного в этой отвратительной надписи на её руке. Услышав историю про клеймо Беллатрисы, Фреда внезапно посетила мысль высечь у неё на лбу что-нибудь неприятное.

Софи снова поцеловала Фреда в лоб и посмотрела ему в глаза. Лучистые изумруды сверкали, глядя на него. Он нежно поцеловал её в губы. Как долго он ждал этого... Вновь прикоснуться к любимому человеку, ощутить на себе прикосновения его рук. Вдохнуть его аромат и почувствовать, как внутри тебя всё закипает, всё оживает от присутствия рядом с тобой такого необходимого человека, такого нужного, несмотря ни на что. Почувствовать, как твоя душа наполняется непреодолимым желанием быть с этим человеком, любить его, видеть его рядом с собой каждый день, ощущать его тепло, чувствовать, как бьётся его сердце. Это неописуемо. Это потрясающе.

Это то чувство, которые описывали сотни тысяч блестящих умов со всей планеты во все времена, поэты, драматурги, писатели, учёные, философы, знаменитые политики и многие выдающиеся люди, но никому в полной мере так и не удалось выразить в словах это чувство. И даже если все слова о любви всех людей на Земле, живущих во все времена, соединить в один громаднейший роман, этого было бы слишком мало, чтобы передать все чувства Фреда и Софи. Это то, что испытывал Фред каждый раз, когда видел, когда прикасался, когда обнимал и целовал любимую девушку; это то, что чувствовала Софи, когда вновь и вновь видела улыбку любимого, слышала его заразительный звонкий смех и засыпала в объятиях Фреда. Это то, что они оба ни на что в этом мире не променяли бы.

Софи уснула уже вечером, всё так же уткнувшись в грудь Фреда. Тот подумал, что это, видимо, одна из её любимых привычек. Она устала после всего, что произошло, и сейчас как никогда ей хотелось уснуть именно с Фредом. На улице уже стемнело. За окном было тихо, впрочем, как и всегда, Фред успел к этому привыкнуть. Он обнимал одной рукой Софи, другую закинул за голову. На лице его расплылась счастливая улыбка. Действительно, впервые за много месяцев он осознал, как счастлив с Софи. Наверное, и вправду говорили: чтобы осознать, как дорог тебе человек, нужно познать всю горечь потери. Иначе говоря, нужно потерять, чтобы начать ценить. И это Фред навсегда запомнил. Этот урок не прошёл бесследно. Они нередко ругались с Софи, выплёскивали друг на друга свои эмоции, и впредь Фред решил сократить подобное до минимума. Он так хотел просто быть рядом со своей девочкой... Защищать её, уберегать ото всех напастей в этом жестоком мире. Он просто хотел прижать её к себе и никогда не отпускать. Как бы то ни было, он был твёрдо уверен, что она в безопасности только тогда, когда она рядом с ним. Потому что никто не отдаст за неё столько, сколько отдаст Фред. Он отдаст всё.

Мысли мало-помалу одолевали Фреда, и вскоре, заблудившись в бесконечном потоке, он уснул. Впервые за несколько месяцев эти двое заснули с улыбками на лицах.