Чистота крови, или Любовь навечно (гет)

Софи уже около двух недель провела с Абрамсами. Джесси продолжала вести себя так же холодно с ней, а вот с Арчибальдом она сдружилась. Он подарил ей свой кинжал для охоты. У него самого оставался ещё один похожий, с помощью него он снимал шкурки с дичи, очищал добычу от внутренностей. Сначала Софи брезговала и воротила нос от этого занятия, но вскоре приноровилась и даже научилась охотиться. Хотя, без всякого сомнения, до великого охотника, или хотя бы до Абрамса, ей было далеко. Но она научилась метать кинжал точно в цель, что помогало ей ловить кроликов. Так же, каждое утро она с Арчибальдом совершала короткую пробежку по лесу. Абрамс говорил, что укрепление тела способствует укреплению духа. Поначалу Софи с трудом бежала, одышка быстро появлялась, она скоро уставала. Но после четвертой пробежки она уже чувствовала лёгкость и уверенно бежала вровень с Арчибальдом.

Они не оставались на одном месте больше дня. В целях безопасности ребята перемещали свой небольшой лагерь. С ними было довольно весело, несмотря на всю недоверчивость Джесси.

Но одно всё же беспокоило Софи. Непонятное ощущение одолевало её с того дня, как она повстречала Абрамсов. Чувство, как будто за ними следят, какой-то неоправданный страх. Хотя особо Софи над этим не задумывалась, потому что она знала, что она в безопасности. Поэтому большого внимания на свое предчувствие она не обращала.

Сегодня день был на удивление тёплым. Как будто солнце решило подарить последние частички своего тепла земле. Радостные лучики играли бликами на листве и хвое высоких деревьев. Где-то высоко, скрываясь в величественной кроне, звонко пела свою песню маленькая сойка. Сквозь толстые ветки старых деревьев виднелось чистое голубое небо — ни одно облако не тревожило сегодня небесный простор. Лесной воздух был свеж и приятен, запах хвои бодрил, дарил уму ясность. Однако пожелтевшие листья указывали на одно — зима с каждым днём подбирается всё ближе и ближе.

Только от одной мысли о зиме Софи почувствовала лёгкий холодок, пробежавший по телу. Она не любила холод, хотя зима не переставала радовать её не только своей удивительной красотой, но и увлекательными забавами, которые люди придумали, чтобы скрасить свой досуг. К примеру, Софи обожала кататься на коньках. Это успокаивало её, придавало уверенности. Раньше они с Драко уходили на озеро неподалёку от их особняка и с утра до вечера нарезали круги по холодному льду. Они приходили замершие, уставшие, но счастливые. Это было давно, и эти воспоминания заставили Софи улыбнуться. Приятная ностальгия согрела её душу.

Сейчас Софи несла вахту. Она сидела на толстом бревне и затачивала кинжалом сучок. Она делала это безо всякой надобности — просто потому, что нечем было заняться, а это занятие успокаивало её. Лёгкий ветер играл непослушными волосами. Софи заплела их в простой хвост.

Она сидела и вспоминала о прошлом, затачивая ветку. Снова и снова она вспоминала о Фреде. Она безумно скучала по нему. Было невыносимо осознавать, что он далеко, мучается от неизвестности. Она уже пожалела, что попросила Драко сообщить Фреду о её побеге. Она не давала о себе никаких вестей, и теперь Софи даже предполагать не хотелось, что сейчас думает Фред.

"Наверное, не надо было ему знать, что я сбежала из особняка", — уныло думала Софи. Но с другой стороны, зная Фреда, она была уверена, что он не беспокоился бы о ней, только если бы она была рядом с ним.

Но оставить Арчибальда и Джесси она уже не могла. Она решила, что приведёт их в Орден. Там они будут в безопасности, да ещё и смогут помочь в войне, чего они сами так хотят. Первое упоминание об Ордене Феникса вызвало у Джесси бурную реакцию. Она сразу же решила вступить в него и потребовала Софи отвести её туда. Арчибальд сначала колебался. Потом всё же тоже изъявил желание вступить в Орден, но, как показалось Софи, больше из-за сестры, нежели из-за реального его желания помогать Ордену Феникса.

Поэтому теперь Софи уверенно полагала, что доставит Абрамсов в безопасность. Она, конечно, могла обратиться в птицу и оповестить членов Ордена о Джесси и Арчибальде, но если те объявятся, то придётся трансгрессировать, а брат и сестра сейчас под Надзором, и любое их передвижение с помощью магии отслеживается министерством. Поэтому Софи хотела сначала выбраться в Лондон, в "Дырявый котёл", а потом только известить Орден о них. Арчибальд говорил, что до Лондона ещё два дня пути, если не торопиться. Это радовало Софи. Совсем скоро она сможет увидеть Фреда и друзей.

От мыслей Софи отвлёк подозрительный шелест. Она обернулась, но ничего не увидела. Только она собиралась вздохнуть с облегчением, как снова услышала этот шорох. Она поднялась с бревна, на котором сидела. Она сидела здесь много часов, и уже начинало смеркаться. Софи и сама не поняла, что просидела тут весь день, затачивая сук и размышляя обо всём произошедшем. Джесси и Арчибальд, вероятно, всё ещё спали. Они несли вахту ночью, пока отдыхала Софи, а она, в свою очередь, стерегла их небольшой лагерь днём. Шелест снова прекратился, и теперь Софи смотрела на среднего размера куст, располагающийся в нескольких метрах справа от неё. Она пристально смотрела на него, выставив палочку перед собой. Снова послышался шелест, теперь Софи не сомневалась, что звук доносится из-за куста, и оттуда появился... кролик. Большущий, но самый обыкновенный. Он уставился на Софи своими большими черными глазами и нервно дёрнул ухом. Та, словно на инстинкте, затаила дыхание. Медленно и тихо она вынула из ножен кинжал. Бедный кролик уже понял, к чему ведёт их безмолвный зрительный контакт, и собирался скакать восвояси, но не успел. Кинжал Софи летел быстрее. Теперь бездыханная серая тушка валялась чуть поодаль куста, из-за которого появилась. Софи подошла к мёртвому животному и вынула кинжал. Взяв кролика за задние лапы, она потащила его к бревну, на которое собиралась снова сесть.

— Здоровски метаешь ножи, куколка, — услышала Софи писклявый мужской голос.

Она обернулась. За спиной никого, но на ветке одной из сосен сидел худощавый бледнолицый мужчина с грязными, спутанными чёрными волосами. Конечно, Софи узнала его. Это он, когда она была в Хогвартсе на шестом курсе, следил за ней в обличье ворона. Это он тогда вырубил её и оставил без сознания в холодной пещере. Интересно, он знал, что она могла умереть там от холода? Ведь ему запрещено было убивать её, но он оставил тогда Софи умирать.

Софи кинула на врага полный гнева взгляд. Тот покачал головой и зацокал.

— Вот как ты встречаешь старого друга, куколка. Типичная Малфой, — парень снова покачал головой.

— Заткнись, придурок, — Софи крепко сжала палочку в одной руке, кинжал — в другой.

— Эй! Как грубо! — возмутился Пожиратель. — У меня есть имя, дорогуша.

— У меня тоже, дорогуша, — язвительно произнесла Софи.

— Да, да, знаю, — парень закатил глаза и произнёс притворно гнусавым тоном: — София Виктория Малфой. Бла-бла-бла.

Он посмотрел на неё уставшим взглядом и, вздохнув, продолжил:

— Раз уж мы перешли на "ты", меня зовут Джеймс, — он оскалил свои жёлтые зубы. Не дав грубому слову снова сорваться с её уст, Пожиратель сразу же заговорил: — Ох и заставила же ты меня побегать. Обалдеть можно, сколько я пролетел и прошёл за последние несколько дней, — Джеймс спокойно спрыгнул с ветки и приземлился под деревом. Он стоял всего в нескольких метрах от неё.

— Я тебя не заставляла бегать за мной, — хмуро произнесла она, предчувствуя опасность.

— Ой, ты так сказала, будто я твой рыжий фанат, — Джеймс махнул рукой, — не надо этого. Давай всё сделаем быстро и без лишних слов, а то я вымотался.

"О чём это он?" — успела подумать Софи перед тем, как в неё полетело какое-то заклятие. Оно больно ударило в грудь Софи, и та упала на холодную землю. Тело заныло, из глотки вырвался протяжный стон боли. Но несмотря на то, что Софи пролетела метра два и с грохотом плюхнулась на землю, при этом испытывая дикую боль, палочку и кинжал из рук она не выпустила. Она с трудом встала на ноги и посмотрела на Джеймса. На глаза предательски навернулись слёзы.

— Да ты не плачь, — махнул рукой тот и снова обнажил свои кривые жёлтые зубы в жуткой улыбке.

Софи промолчала, но нашла в себе силы кинуть в него ответное заклинание. Однако тот ловко парировал его.

— Если ты не будешь сопротивляться, я убью тебя быстро, — Джеймс нахмурил брови.

— Насколько я помню, твой господин моей смерти не желал, — слегка охрипшим голосом произнесла Софи.

— Планы Тёмного Лорда поменялись, — пожал плечами Пожиратель, подозрительно отводя глаза в сторону.

Пользуясь случаем, Софи снова метнула во врага заклятье, но тот опять отклонил его.

Он медленно приближался к ней. Видимо, в ближнем бою он был более хорош, чем на расстоянии. Вот опять в Софи полетело неизвестное заклятье, но та успела увернуться. Однако Джеймс сразу пустил в неё ещё одно, и Софи, не успев и глазом моргнуть, почувствовала такую дикую боль, какая не поддавалась никакому описанию. Вмиг она почувствовала, как земля, на которой она теперь корячится от боли, отдает ей весь свой холод, который буквально за мгновение овладевает телом девушки. Софи чувствовала, как все без исключения кости её тела ломаются, она слышала их хруст, чувствовала свою кровь на коже. Она почувствовала, как миллионы игл впиваются ей в глаза, в уши, в губы, под ногти, в ступни. Она чувствовала, как сдирается кожа с её поломанных ног, рук, шеи, как чьи-то острые, как ножи, клыки впиваются в бока, как выпадают зубы, принося с собой дичайшую боль, как десятки лезвий пронзают её насквозь. Но вместе со всем этим адом в её голове проносились самые ужасные воспоминания, самые отчаянные страхи, в которых она стыдилась признаться даже себе. В её голове сотни тысяч мыслей строили самую худшую, самую отвратительную и поганую для Софи жизнь. В мыслях отчётливо проносились самые изощрённые и жесткие смерти близких девушки, она видела, как горит её дом, видела обломки Хогвартса и пепелище "Норы".

Безусловно, это было заклятие Круциатус. Вместе с физической болью оно даровало жертве ещё и психологическую боль, куда более страшную, чем сломаные кости. Мгновение ада показалось Софи вечностью, но Джеймс не спешил останавливаться.

— Я же говорил, если бы ты не стала сопротивляться, я бы не стал тебя мучить, — будто эхом, приглушённо, словно где-то далеко, услышала Софи голос мучителя. — Знаешь прелесть этого заклятья? — спросил он у Софи. Он выдержал небольшую паузу, словно издеваясь над девушкой, не способной сказать ни малейшего слова, а затем сам ответил на свой вопрос: — То, что ты не умрёшь. Ты будешь чувствовать такую дикую боль, от которой ты обязательно бы скончался, если почувствовал в реальности. Болевой шок, все дела. Но нет. Круциатус даёт тебе уникальную возможность распробовать боль на вкус, тщательно прожевать каждый кусочек, насладиться сполна, так сказать. Не знаю, как ты, — задумчиво прошептал Джеймс прямо над её ухом, — а мне это приносит огромное наслаждение.

Слёзы катились из глаз Софи, обжигая кожу. Её то бросало в холод, то становилось невыносимо жарко. Софи потеряла счёт времени. Она была парализована болью, не в состоянии даже пошевелиться, она лишь нервно дергала пальцами на руках, и слёзы дождём лились из глаз. Она лежала на земле, казалось, не меньше нескольких дней. На самом деле прошло лишь несколько минут. Вскоре Джеймсу это наскучило, и он прекратил мучить Софи. Боль, которую она испытывала, угасала. Не сразу, медленно, но всё же сходила на нет. Софи начала жадно глотать воздух, будто бы задыхаясь.

— Какая ты скучная, — Джеймс демонстративно зевнул, — даже не кричала.

Софи поднялась на ноги. Тело всё еще нещадно ныло и болело, но той адской боли она уже не испытывала, и это придало ей немножко сил. Но всё равно она понимала, что это конец. Одно заклятие Джеймса — и она труп. Она не сможет больше сопротивляться. Однако Пожиратель абсолютно не спешил убивать её; кажется, ему больше понравилось мучить Софи. Он ликующе улыбался, приблизившись к ней. Теперь он был всего в шаге от неё. Софи тяжело дышала, она не могла вымолвить ни слова.

— Софи! — услышала она голос Арчи слева от себя.

Она повернулась в сторону, откуда доносился голос. Арчибальд бежал вверх по холму, спеша на помощь Софи.

— Не сейчас, паренёк, тебя я убью позже, — злобно произнёс Пожиратель и метнул в Абрамса заклятье, которое откинуло его назад. — Сначала ты, — он снова направил свой взгляд на Софи.

Та смотрела на него сквозь слёзы. Арчибальд лежал на животе чуть дальше места, где стояли Софи и Джеймс, но слишком далеко, чтобы спасти её. Однако, изловчившись, Абрамс метнул во врага Экспеллиармус, и палочка последнего отлетела куда-то далеко в лес.

— Ах ты... Гадёныш! — выругался Пожиратель. — Плевать, я убью тебя голыми руками!

И он резко метнулся в сторону Софи. Мысленно она уже распрощалась со всеми, кого знала, и тысячекратно извинилась перед Фредом за то, что не дала о себе знать. Она была готова умереть.

Но тут произошло невообразимое. Рука Софи, всё ещё крепко сжимающая кинжал, поднялась, и тот проник прямо в тело врага. Он был всего в нескольких сантиметров от неё, совсем рядом, и приготовился задушить её. Глаза Джеймса расширились, а на лице застыла ошарашенная гримаса. Софи продолжала тяжело дышать, а Джеймс, наоборот, перестал. Софи почувствовала, как по её руке течёт тёплая кровь мужчины. Она не могла понять, как это произошло. Казалось, она на автомате выкинула руку вперёд, прямо в живот Джеймса. Она с подозрительным хладнокровием провернула рукоятку кинжала, и кровь подступила к глотке Пожирателя. Дыхание Софи выровнялось, и она постаралась вонзить кинжал ещё глубже. Она пристально смотрела Джеймсу в глаза, в которых постепенно угасала жизнь. Он схватил Софи за руку, которая продолжала держать кинжал в его теле, но не сделал никаких усилий, чтобы вытащить лезвие. Софи почувствовала, как медленно Джеймс падает, и вынула кинжал. Он рухнул на колени. А затем и вовсе упал на спину. Изо рта он выхаркнул кровь.

Софи с ужасом поняла, что только что убила человека. Слёзы лились ещё сильнее, как только она осознала это. Она опустилась на колени рядом с Джеймсом. Он ещё дышал, но дух выходил из него уверенно, без намерений оставаться в покалеченном теле.

— Я же говорил, что вымотался, — пробормотал умирающий Пожиратель красными от крови губами. — А ты сильная, куколка. И с ножом обращаться умеешь. Найди своего рыжего недотёпу, а то он, — Джеймс запнулся и снова выхаркнул очередную партию крови, — а то он тебя найти не может.

Софи слушала завороженно, не в силах что-либо сказать. Она не понимала, о чём это он бормочет. Неужели они следили за Фредом?

— Что? Откуда ты знаешь? — со слезами на глазах, хлюпающим охрипшим голосом спросила Софи.

— Я всё знаю, куколка, — прошептал Джеймс, искривив свой рот в довольной улыбке. — Я всегда знал, что ты вырастешь сильной.

После этих слов свет в его глазах потух навсегда.

Софи ещё долго, как ей показалось, сидела рядом с телом, не в силах издать ни звука. Наконец подошёл Абрамс.

— Нам надо срочно уходить отсюда, — боязливо произнёс он.

— Нет, — отрезала Софи, вызвав удивлённый взгляд Арчи. — Сначала похороним его.

Абрамс спорить не стал.

— Уйдёт довольно много времени, — он почесал затылок. — Но Джесси пока спит, она не будет мешать. Я за лопатой.

Абрамс направился в сторону палатки. Софи сопроводила его коротким кивком. Она смотрела на потухшие глаза Пожирателя Смерти, который в прошлом пытался убить её. Трусливый ворон. Кем бы он ни был, он всё равно человек. Софи возненавидела себя за это. И что с того, что Джеймс — Пожиратель? Её собственный брат, самый лучший брат, любимый брат — тоже Пожиратель. А если у Джеймса тоже где-то там есть семья? Как Софи будет жить с этим чувством дальше? С чувством, что убила человека, у которого, возможно, была любимая жена, может, даже дети, которых она оставила без отца; с чувством, что убила чьего-то брата, сына.

Софи провела рукой по лицу Джеймса, закрыв веки.

— Прости, — почти неслышно прошептала она. — Прости, Джеймс, — ещё раз повторила она.

Мысль о том, что она лишила кого-то отца, мужа, сына, брата, поглотила её. Она корила себя за совершённое. Ведь могло всё быть по-другому; она могла бы оглушить Джеймса и убежать дальше, быстрее. Но всё произошло так, как произошло. Сделанного не воротишь. Слёзы медленно катились из глаз Софи, которые уже совсем опухли.

Наконец вернулся Арчибальд с лопатой. Пока он выкапывал могилу, Софи соорудила самодельный крест. Она выточила две ветки и перевязала их шнурком от кеда. За всё это время ребята не проронили ни слова. Да и говорить было не о чём.

Наконец, когда дело было сделано и они похоронили павшего Пожирателя, Арчи вытер пот с лица. Теперь они стояли у могилы и молча смотрели на неё.

— Наверное, единственный Пожиратель Смерти, которого похоронил тот, кто убил его, — произнёс Абрамс.

Софи попыталась выдавать некое подобие улыбки в ответ на слова Абрамса.

— Софи, ты не виновата, — серьёзно сказал Арчи. — В глубине души ты и сама это знаешь. Ты защищалась. Не вини себя.

Возможно, он был прав. Но мысль, одолевая её, не могла дать покоя. Софи легонько кивнула и направилась к палатке, собираться в путь. Она решила, что сегодня же дойдёт до Лондона, каких бы усилий это ей ни стоило. Ей совсем не хотелось терять время впустую.

— Тебе следовало бы отдохнуть, — сказал несколько минут спустя Арчи, зашедший в палатку, видя, как Софи собирает вещи в рюкзак. Джесси ещё, видимо, спала.

— Буди сестру. Мы выдвигаемся, — проигнорировав его слова, вымолвила Софи.

— Если ты не слышала, я предлагал тебе отдохнуть, — настойчиво повторил Арчибальд.

— Если ты не слышал, я сказала: буди сестру и собирайся в путь, — упёрлась на своём Софи.

Немного подождав и наблюдая, как Софи, не замечая его, продолжает собираться, Арчибальд серьёзно сказал:

— Нет.

Софи с недовольным и в то же время удивлённым выражением лица посмотрела на него.

— Мы никуда не пойдём, пока ты не отоспишься и не восстановишься.

— Я готова к дороге, отдохну позже, — стояла на своём Софи.

— Не заставляй меня вырубать тебя с помощью заклинания, — расстроенно произнёс Абрамс.

— У тебя не получится.

— О, а я в этом как раз не сомневаюсь. На тебе только что испытали мощнейшее запретное заклинание, катали по земле, как колобок, заставили пережить сильнейшее острое психологическое впечатление. Я думаю, шансов сопротивляться у тебя один к миллиону. Хотя, нет. У тебя вообще нет шансов, — Арчибальд говорил уверенно и даже немного грозно. — Сейчас ты пойдёшь в душ, а позже ляжешь спать. Восстановишь силы, и мы сразу же отправимся в путь. — Софи молчала. Абрамс продолжил: — Я не меньше твоего хочу убраться отсюда, тем более после случившегося здесь. Но ты не поможешь нам, а может даже, только навредишь, если отправишься в таком состоянии. Ты, конечно, сейчас готова горы вертеть, но это до первого километра, а потом ты выдохнешься окончательно. Попридержи коней, отдохни, и мы пойдём.

Софи не стала спорить. Морально она действительно была готова пройти хоть сотню километров лишь бы убраться отсюда, но тело её ужасно болело, ноги гудели от усталости, она была вся в грязи, земле, старых листьях, в спутанных волосах застряла опавшая хвоя сосен, и поэтому Софи решила всё-таки уступить Арчи и восстановить свои силы.

— Хорошо, — прохрипела она.

— Вот и славно, — довольно улыбнулся Абрамс. — Всё, марш в душ, а потом в постель! — командным тоном сказал ей он.

— Ты прямо как миссис Уизли, — пробурчала Малфой.

— Не спорь! — Арчи уже поставил греть воду для чая, видимо, ромашкового.

Софи не стала, как обычно, долго нежиться под тёплыми струями душа. Она быстро помылась и вышла в гостиную-кухню. На столе уже стояла чашка чая, как и предполагала Софи, ромашкового. Она поспешила выпить его и отправилась в постель.

— Приятных снов, — пожелал ей вслед Арчи.

Софи зашла в спальню и обнаружила Джесси, которая мирно посапывала в своей кровати. Вид этой маленькой спящей девочки заставил Софи на миг улыбнуться и забыть об ужасном событии, произошедшем в совсем недавнем прошлом.

Устроившись поудобнее, Софи закрыла глаза и представила Фреда. Представила, как наконец увидит его после столь долгой и мучительной разлуки. Представила, как тонет в его объятиях, как слышит возмущения и тёплые слова; представила, как нежно целует его, как он отвечает ей тем же, крепко прижимая к себе и не отпуская больше никогда-никогда; вспомнила его улыбку, его ласковый голос и искристый смех, маленькие морщинки на глазах и задорные ямочки, когда он улыбается.

Расслабившись от этих мыслей, Софи провалилась в глубокий сон.