Неизменно изменчивое время (гет)

Снейп не отличался гостеприимством. Редкие визиты становились для посетителей настоящим испытанием. Однажды Лили, смущаясь, принесла ему свои конспекты по зельеварению и трансфигурации. Гермиона из лучших побуждений пыталась завязать беседу, но Снейп, казалось, утратил способность к чему-либо, кроме как с тоской смотреть на Лили. Сама же Лили, под пристальным, молчаливым взглядом Снейпа, сосредоточенно изучала свои записи, с каждой минутой все больше сожалея о своем визите в лазарет. В конце концов, появление мадам Помфри с целой охапкой снадобий стало облегчением, кажется, для всех присутствующих.

Сейчас же у Снейпа был посетитель.

Гермиона с отстраненным любопытством наблюдала за разговором Горация со Снейпом. Мальчик сидел, пугающе застыв, в то время как его декан пребывал в непрерывном движении: жестикулировал, подчеркивая каждое слово, проводил рукой по лицу и нервно переминался с ноги на ногу, приподнимаясь на цыпочках. Гермиона, много лет боровшаяся со своей собственной склонностью к беспокойству, была одновременно удивлена и слегка раздражена этой картиной.

Гораций же закончил говорить и с надеждой посмотрел на Снейпа, но тот лишь пожал плечами с нарочитой небрежностью, как делают все подростки, и, вероятно, прекрасно осознавая, как это раздражает.

Гораций слегка постучал пальцами по бедру и выдавил из себя улыбку, на что Снейп снова ответил лишь пожатием плеч.

Гермиона едва заметно покачала головой, чувствуя легкое раздражение из-за поведения Снейпа. Однако, надо отдать должное Горацию, сам он вовсе не выглядел расстроенным. Напротив, его лицо выражало спокойствие и даже безмятежность. Гермиона заметила, как Гораций отошел от кровати Снейпа и направился к ней.

— Все в порядке? — тихо спросила она.

— Появилась возможность стать учеником, — ответил Гораций. — Я предложил это мистеру Снейпу.

— И он согласился? — с сомнением спросила Гермиона.

Гораций пожал плечами.

— Он сказал, что подумает. Мне нужен ответ до конца года. Надеюсь, он согласится. Он невероятно талантлив, и такие возможности выпадают нечасто.

— Я поговорю с ним, — заверила Гермиона, подразумевая, что приложит все усилия, чтобы убедить Снейпа.

— Спасибо, — с благодарностью сказал Гораций. — В конце концов, изучение зелий — не самый худший выбор.

— Знаю, — пробормотала Гермиона, вспомнив хищную ухмылку Люциуса Малфоя в баре.

Когда Гораций покинул палату, Гермиона подошла к кровати Снейпа и села рядом, чувствуя, как внутри нарастает легкое беспокойство.

— Ну, и что вы думаете по этому поводу? — с мягким нажимом спросила она.

— Я не знаю, — с какой-то отрешенностью ответил Снейп. — Я прекрасно понимаю, почему профессор Слагхорн сделал мне это предложение.

— Потому что вы невероятно талантливы, это совершенно логичный выбор, и только полный идиот откажется от такой возможности, — с нажимом произнесла Гермиона, пытаясь приободрить его.

— Нет, — с горечью возразил Снейп. — Он уже предлагал это Лили. Должно быть, она отказалась.

— Ах, — протянула Гермиона, на мгновение задумавшись. — Возможно, у нее другие приоритеты.

— У нее есть один… приоритет. Его зовут Джеймс Поттер, — с мрачной иронией произнес Снейп, в его голосе прозвучала неприкрытая боль.

Гермиона наградила его своим самым холодным взглядом, от которого он слегка сник.

— Простите, — тихо пробормотал он, отводя глаза.

— Неважно, кому это предлагали раньше. Сейчас это предложение адресовано вам. И это действительно великолепный шанс, — твердо и убежденно сказала Гермиона.

— Для человека, которого выбрали лишь вторым, — с горечью проронил Снейп, бросив на Гермиону мрачный, полный обиды взгляд из-под спутанных волос.

Гермиона почувствовала, как волна гнева захлестывает ее.

— Перестаньте говорить глупости, — резко отрезала она. — Вы действительно думаете, что человек, оказавшийся третьим в списке, откажется от такой возможности? Его будут называть «мастер, которого выбрали третьим»? Конечно, нет. Он будет просто «Мастер».

В воздухе повисла неловкая пауза.

Снейп выглядел оскорбленным.

— Вы никогда прежде не позволяли себе разговаривать со мной в таком тоне, — тихо, с обидой в голосе, произнес он.

— Простите, если я была слишком резка, — смягчившись, сказала Гермиона, чувствуя укол совести. — Но ваше самоуничижение меня просто бесит.

Снейп отвернулся, словно не желая больше видеть ее.

— В любом случае, мне не нужны ваши непрошеные советы. Вам прекрасно известно, что я могу справиться сам. У меня все было замечательно, пока вы не вмешались.

— Что ж, мне очень жаль, если мои советы вам не нужны, — сдержанно ответила Гермиона. — У меня есть склонность давать советы, независимо от того, хотят этого люди или нет.

— Так вот почему у вас нет друзей? — с неприятной усмешкой спросил Снейп.

Гермиона сжала губы, сдерживая ответную реплику. Она знала о склонности Снейпа резко реагировать, когда он чувствовал, что ему бросают вызов, но его слова все равно задели ее. У нее были друзья. Разве нет? Хорошие друзья.

Замечательные друзья.

Так почему же его замечание так ее расстроило?

— Это было… жестоко, — наконец произнесла Гермиона. — Вы намеренно пытались меня обидеть.

Снейп уставился на ее левую бровь, не произнося ни слова.

— Что ж, — сказала Гермиона, — возможно, вам просто нужно немного побыть одному. В конце концов, вам пришлось многое пережить.

Она поднялась с кровати и, поставив сумку на кресло, достала своего голема. Не удостоив Снейпа взглядом, она быстро увеличила фигурку и методично выполнила все необходимые действия, пока та не встала и не подошла к краю кровати.

— Он будет охранять вас, пока меня не будет, — сказала Гермиона, не поворачиваясь к Снейпу. — И не беспокойтесь, он не разговаривает, так что вам не придется выслушивать непрошеные советы.

Гермиона засунула слизеринский шарф в сумку и, перекинув ее через плечо, направилась к выходу.

По дороге в свои покои мысли Гермионы были заняты горьким размышлением о том, как часто ее принимали "как должное". Эта мысль, словно заноза, сидела в ее сознании с самого детства, преследуя ее на протяжении всей учебы в Хогвартсе и особенно остро — во время охоты за крестражами. Было ли это правдой или лишь ее субъективным ощущением, уже не имело значения. В конце концов, именно ее восприятие определяло ее реальность.

Эта склонность к тому, чтобы ее воспринимали как нечто само собой разумеющееся, была той тяжелой ношей, которую Гермиона отчаянно пыталась сбросить со своих плеч, переступая порог взрослой жизни. Однако, начав работать в Министерстве, она с горечью обнаружила, что ее компетентность и неугасающий энтузиазм лишь подняли эту ношу на новую, еще более изнурительную высоту, словно ее старания стали поводом для еще большего обесценивания.

Она устало вздохнула, чувствуя, как тяжесть этих мыслей давит на плечи.

Наверное, ей не стоило уходить в таком гневе. Но она была измотана. Шея болела от многодневного сна в кресле. Однако мысль о том, чтобы превратить больничную койку в подобие спального места, казалась ей неуместной. Сидеть на стуле рядом со Снейпом — это одно, но лежать рядом с ним в постели… Кстати, о постели. Открыв дверь в свои покои, Гермиона почти физически ощутила зов своего матраса, словно зов давно потерянной любви.

Войдя в спальню, она опустилась на покрывало и снова глубоко вздохнула. Сбросив туфли, она легла на спину и закрыла глаза.

Проснулась она уже утром.

Гермиона приняла ванну и вымыла голову. Замечательно.

Она поручила домовикам привести в порядок одежду, которую ей пришлось неоднократно очищать с помощью заклинаний. Превосходно.

Затем Гермиона отправилась в Большой зал, где плотно позавтракала и выпила две чашки крепчайшего кофе. Идеально.

Допивая вторую чашку, она оглядела зал и заметила, что столы почти пусты. Все разъехались на рождественские каникулы, пока она находилась в лазарете со Снейпом.

Огромная рождественская ель в конце зала почти касалась своим верхом прозрачного потолка. Она была украшена множеством крошечных разноцветных огоньков, которые мерцали и гасли прямо у нее на глазах. По всему залу стояли еще шесть елей, на ветвях которых сидели маленькие серебристые птички, издавая нежные, похожие на колокольчики трели. Верхушки каждого дерева венчала сверкающая звезда.

Это зрелище напомнило ей о тех временах, когда она оставалась в школе на каникулах вместе с Гарри и Роном. Однажды она даже провела немало времени с Плаксой Миртл в женском туалете, склонившись над кипящим котлом оборотного зелья. Миртл поделилась с ней некоторыми весьма… познавательными подробностями о мужской анатомии, которые стали настоящим откровением для юной Гермионы и немало шокировали более взрослого Рона, когда несколько лет спустя она решила применить эти знания на практике.

Это все было в ее прошлом, но в реальности произойдет лишь спустя много лет. Гермиона с трудом верила, что все еще находится в 1977 году. Она никак не ожидала, что задержится здесь так надолго.

И вот наступило Рождество.

Блять.

Подарок Снейпу! Она чуть было не забыла. Допив остатки остывающего кофе, она направилась обратно в свои покои. Действие заклинания, поддерживающего голема, продлится еще как минимум полдня, и она хотела разобраться с подарком.

Она встала, собираясь отодвинуть стул.

— Гермиона! — окликнула ее Минерва, приближаясь к столу. — Как себя чувствует мистер Снейп?

— Ему лучше, — ответила Гермиона. — Мне нужно кое-что закончить, после чего я вернусь в лазарет.

— Что ж, завтра днем у нас будет рождественская вечеринка. В кабинете Дамблдора, около трех. Пароль — «Полосатый член», — сообщила Минерва.

— Конечно, — ответила Гермиона, не испытывая особого восторга ни от названия, ни от возможных ассоциаций, но достаточно любя рождественские угощения, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи.

Она почти бегом вернулась в свои покои, бросив тоскливый взгляд на чашу с кристаллами, которые все еще нужно было зачаровать. Такими темпами ей никогда не вернуться домой, даже если она сумеет предотвратить убийство Снейпа. В таком случае ее ждет еще одна война, еще одна битва.

Гермиона твердо решила, что если все пойдет по этому сценарию, она не останется. Если она выполнит свою задачу, но не сможет починить маховик времени, она покинет Британию. Она уедет далеко, чтобы начать новую жизнь, где-нибудь, где ее не будет преследовать тень этой запутанной временной линии. Эта мысль, словно глоток свежего воздуха, принесла ей некоторое облегчение. Она почувствовала, что хоть что-то в этой ситуации ей подвластно.

Она работала не покладая рук несколько часов, пока не почувствовала резкую боль в глазах. В комнате царил полумрак. Быстрое заклинание Темпус показало, что уже почти семь часов вечера. Сердце Гермионы на мгновение сжалось от тревоги — она вдруг вспомнила о големе и о том, сколько еще продержатся чары.

Схватив готовое изделие и свою сумку, она пулей вылетела из комнаты. Стремительно спустившись по лестнице, она пересекла внутренний двор замка и, задыхаясь, поднялась по нескольким лестничным пролетам к лазарету. Из-под двери не пробивался свет, и Гермиона с замиранием сердца осторожно открыла дверь.

Слабый свет от едва горящих канделябров все же позволял разглядеть высокую, массивную фигуру голема, неподвижно стоявшего на посту у кровати Снейпа. Она подошла ближе и с облегчением почувствовала, как голем едва заметно шевельнулся в ответ на ее приближение. Она не оставила его без защиты.

С огромным облегчением Гермиона отменила заклинание и подобрала уменьшившуюся фигурку голема, прежде чем снова опуститься в кресло. Оно было достаточно удобным, но воспоминание о том, как приятно спать в кровати, омрачало это возвращение. Кресло жалобно скрипнуло, когда она попыталась устроиться поудобнее. Скрип эхом разнесся по лазарету, и Гермиона замерла, надеясь не разбудить Снейпа. Однако движение на соседней кровати показало обратное.

— Профессор Грейнджер? Это вы?

— Да, мистер Снейп. Я не хотела вас будить. Спите, — тихо сказала Гермиона.

На мгновение повисла тишина. Затем из темноты раздался его голос:

— Я не думал, что вы вернетесь.

— Почему? — спросила Гермиона.

— Потому что я был… ужасен, — ответил Снейп.

— Я подумала, что вы, возможно, пожалели об этом, — сказала Гермиона.

— Я пожалел, — подтвердил он.

— Мы ведь договорились, не так ли? Простить друг друга. Верно? — напомнила ему Гермиона.

— Да, — ответил Снейп. В его голосе послышалась легкая дрожь. Гермионе показалось, что это было похоже на всхлип, но она не была уверена и едва различала выражение его лица в полумраке.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, кроме как о том, чтобы снова заснуть, — тихо сказала Гермиона. — Я буду здесь.

— Я действительно хочу стать мастером зелий, — прозвучал его голос из темноты.

— Уверена, у вас все получится, — дипломатично ответила Гермиона.

— Но Люциус уже сказал мне, что нашел для меня место ученика, — продолжил Снейп. — Мне не нужно другое предложение.

— Понимаю, — сказала Гермиона. — Однако всегда полезно иметь несколько вариантов.

— Да. Но, полагаю, предпочтительнее сохранять хорошие отношения с Люциусом, — заметил Снейп.

— Безусловно, — согласилась Гермиона и устроилась поудобнее в кресле, поджав ноги. — Но, на мой взгляд, еще предпочтительнее никогда не быть обязанным мистеру Малфою. Я бы хорошо подумала на вашем месте. Если бы выбор стоял передо мной, я бы выбрала вариант, который с наименьшей вероятностью поставит меня в зависимое положение.

— Это разумно, — признал Снейп.

— Примите предложение профессора Слагхорна, — посоветовала Гермиона. — И всегда сможете сказать, что это было предложение, от которого невозможно отказаться.

— Хм, — протянул Снейп. — Вы, кажется, не слишком высокого мнения о Люциусе.

— Я знаю, что он за человек, — сказала Гермиона. — Он хочет, чтобы вы делали то, что в конечном итоге принесет пользу ему. Возможно, это будет выгодно и для вас, но это, безусловно, не является его главной целью. Я хочу, чтобы вы полагались только на себя. Вам не нужно постоянно пытаться угодить тем, кому, по вашему мнению, вы чем-то обязаны.

Внезапная, острая боль пронзила спину Гермионы, словно разряд молнии. Она с трудом сдержала ругательство, готовое сорваться с губ.

— Все в этом мире построено на выгоде, — тихо произнес Снейп с кровати. — Абсолютно все. Если вы не делаете или не говорите того, что от вас ждут, вы становитесь изгоем.

— Люди в большинстве своем… не самые приятные существа, — сказала Гермиона, не зная, что еще добавить, поскольку боль в спине явно давала понять, что разговор следует прекратить.

— Вы не такая, — возразил Снейп.

— Некоторые считают иначе, — с легкой усмешкой ответила Гермиона.

— Обо мне тоже так думают, — заметил Снейп.

— Тогда мы можем быть двумя «неприятными» людьми вместе, — предположила Гермиона. — Мы ведь не будем «неприятными» друг к другу, — добавила она с оговоркой.

Послышался шорох одеял, Снейп повернулся в постели. В этот момент облака расступились, и лунный свет залил комнату. Гермиона смогла разглядеть четкие очертания его лица на подушке, темные волосы рассыпались вокруг головы. Он повернул к ней лицо.

— Вы никогда не были со мной «неприятной», — тихо сказал он.

— Дайте мне время, — с улыбкой ответила Гермиона. — У меня еще все впереди.

— Иногда я был… неприятен с вами, — признал он. — Простите меня.

— Я же говорила вам, — ответила Гермиона. — У нас уговор, помните? Я не жду, что вы будете кем-то другим. Вы иногда бываете… резким, но потом сожалеете об этом. И если вы совершаете ошибки, это нормально. Все ошибаются.

Снейп ничего не ответил.

Гермиона уже открыла рот, чтобы заверить его, что он ничем ей не обязан и не должен чувствовать себя виноватым, но в этот момент ее тело пронзила такая острая боль, что она едва не вскрикнула. Это была самая сильная боль, которую она когда-либо испытывала. Невольный стон вырвался из ее груди. Невидимое пламя заклинания “Болтун” опалило ее, слезы, о существовании которых она даже не подозревала, потекли по щекам.

— Что происходит? — встревоженно спросил Снейп, приподнимаясь на кровати.

— Ничего, — с трудом выдохнула Гермиона. — У меня старая травма спины. Иногда она дает о себе знать. Сейчас все в порядке. В любом случае, уже поздно. Вам нужно спать. Завтра продолжим разговор.

— Хорошо, — ответил он и снова лег, отвернувшись к стене.

Гермиона откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Несмотря на хороший ночной отдых, она почувствовала, как сон снова овладевает ею. Она расслабилась и позволила себе уснуть. В конце концов, сон был единственным, что ей сейчас оставалось. Все остальное, казалось, вышло из-под ее контроля.

Проснулась она утром. Снейп уже сидел в постели и с аппетитом уплетал внушительный завтрак, ничуть не уступавший ее вчерашнему. Он как раз подцеплял сосиску вилкой, когда заметил, что она проснулась.

— Доброе утро, — неловко сказал он.

— Доброе утро, — отозвалась Гермиона, потягиваясь. — Счастливого Рождества!

Она достала из кармана небольшую коробочку и протянула ему. Он взял ее и уставился на нее с немым вопросом.

— Это вам, — пояснила она. — Вы говорили, что любите Рождество.

— Да, — ответил Снейп. — Но я ничего не приготовил для вас.

— Мне ничего не нужно, — отмахнулась Гермиона. — Открывайте же.

Он бережно развернул измятую черную бумагу, словно сотканную из ночного неба и усыпанную крошечными серебряными звездами, аккуратно сложил ее и отложил в сторону. Затем его взгляд задержался на шкатулке, и он медленно открыл крышку. Гермиона наблюдала, как Снейп осторожно извлек из нее тонкую серебряную цепочку, к которой был прикреплен маленький серебряный цилиндр, напоминающий миниатюрный свиток. На его лице отразилось легкое недоумение.

Гермиона протянула руку и взяла ожерелье, позволив ему повиснуть в воздухе между ними. У Снейпа на глазах серебряный цилиндр плавно раскрылся, являя миру маленькую, мерцающую изумрудно-зеленую бусинку. Комнату наполнил свежий, бодрящий аромат мяты. Гермиона, действуя медленно и осторожно, с помощью легкого движения руки и заклинания вернула бусинку обратно в цилиндр, который тут же закрылся с тихим, едва слышным щелчком.

Он вопросительно поднял на нее глаза.

— Эта зеленая бусинка — портключ, — пояснила Гермиона.

Снейп осторожно поймал ожерелье, словно боясь его уронить, и уставился на него с выражением глубокой задумчивости, будто пытаясь представить, куда оно может его перенести.

— Портключ? — наконец произнес он с легким сомнением в голосе.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Он перенесет вас в мемориальный сад Министерства. Никто не знает об этом. И, разумеется, это совершенно незаконно.

— Зачем вы это сделали? — с удивлением спросил Снейп.

— На случай, если вам когда-нибудь понадобится срочно выбраться из неприятной ситуации, — ответила Гермиона. — Просто разбейте цилиндр и прикоснитесь к бусинке. В мгновение ока вы окажетесь в Министерстве, причем в той его части, где применение темных искусств невозможно. Это своего рода… безопасное место.

Снейп наклонился над ожерельем, пряди черных волос упали ему на лицо, скрывая выражение глаз. Затем он медленно откинул голову назад, осторожно надевая цепочку, так что миниатюрный цилиндр оказался у самой верхней пуговицы его рубашки.

— Благодарю вас, — тихо произнес он. — Мне никогда прежде не приходилось пользоваться портключами.

— Ощущения довольно странные, — заметила Гермиона. — Но зато это очень быстрый способ перемещения, и вы сможете воспользоваться им, даже если у вас не будет с собой палочки. Возможно, вам стоит спрятать его, — добавила она с легким беспокойством в голосе. — У меня могут быть серьезные неприятности, если кто-нибудь узнает об этом.

Снейп тут же спрятал кулон за воротник рубашки.

— Не волнуйтесь, профессор Грейнджер, — заверил он ее. — Я умею хранить чужие тайны.

Он едва заметно улыбнулся, и Гермиона в который раз заметила эту странную, сдержанную манеру улыбаться, словно он намеренно не хотел показывать зубы. Интересно, кто-то еще обращал на это внимание? Возможно, никто из тех, кто остался в ее будущем. Он ушел из жизни, оставив после себя множество загадок и недосказанностей, и Гермиона не была уверена, что кто-то вообще пытался их разгадать.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, мистер Снейп, — сдержанно ответила Гермиона.