Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

В среду, десятого числа, через несколько дней после полнолуния (которое было для Ремуса изматывающим, но, по его словам, меньше, чем в прошлые годы) Перси попросил Гарри, Невилла и Рона пойти с ним, чтобы о чём-то поговорить.

В гостиной они прихватили Дина, Невилла и Гермиону, после чего отправились в один из множества неиспользуемых классов, что имелись в Хогвартсе. Этот выглядел так, будто в нём когда-то преподавали астрономию: в углу стоял большой, накрытый тканью теллурий, а на стенах и потолке висели звёздные карты.

Впрочем, Гарри не был уверен, что тут преподавали именно астрономию. Это могли быть и прорицания.

— Полагаю, вам интересно, почему я собрал вас сегодня здесь, — начал Перси, сцепив руки за спиной.

— Немного, — признала Джинни. — Но ещё мне интересно, почему тут нет Фреда с Джорджем.

— Что? — спросил Перси, на мгновение растерявшись, а потом вздохнул. — Я знаю, что вы здесь.

— Нет, не знаешь! — крикнул Фред из-за теллурия.

— Теперь знает, — проворчал Джордж.

Перси выждал несколько секунд.

— Вы собираетесь оттуда выходить или нет? — спросил он наконец.

— Не-а, — ответил Джордж. — Тут весьма уютно.

— Мы вполне счастливы там, где сейчас, — подтвердил Фред. — Я вижу все внешние планеты, и Юпитер, и Нептун, и Сатурн, и...⁽¹⁾

— Так или иначе, — перебил его Перси, вздохнув, — я собрал вас здесь сегодня, чтобы заранее сообщить кое о чём, что может попасть в газету.

— Почему нас? — спросил Рон. — Нет, конечно, половина из здесь присутствующих — твоя семья, но...

— О, это просто, — ответил Перси. — Видишь ли...

Он умолк.

— Что, не так просто? — со сдерживаемым смехом спросил Фред.

— Сначала всё казалось простым, — ответил Перси. — Но теперь я думаю, что могу нарушить ощущение драмы.

— Драмы? Почему драмы? — спросил Невилл.

— А можно драмы будет не слишком много? — спросила Гермиона. — Мы вообще-то домашнюю работу делали.

— Погоди, домашку делала ты, — поправил Дин. — Причём домашку за третий курс, чтобы решить, какие предметы выбрать. И ещё Джинни делала домашку. А я просто сидел там, потому что должен был где-то сидеть, пока Нев с Роном резались в шахматы.

Гермиона фыркнула:

— Я не пытаюсь решить, какие предметы выбрать на третьем курсе. Я уже решила, что возьму их все.

— А это не невозможно? — спросил Рон. — Хотя бы в плане загруженности.

— Перси на пятом курсе получил двенадцать СОВ, — сказал Фред. — Потому что он — тот ещё ботан.

— Тринадцать, если считать Гермеса, — сказал Джордж.

— Ха, и правда! — воскликнул Фред.

Перси, видимо, решил вернуть разговор в прежнее русло, и сделал это, на взгляд Гарри, очень эффективным способом, также создавшим нужную драму.

Он превратился в цаплю.

— ...офигеть, — сказал Рон после затянувшегося на несколько секунд молчания. — Так ты поэтому так мало говорил?

Цапля кивнула, и Гарри заметил, что "шапочка" на её голове была огненно-рыжей, а не чёрной, как у нормальных цапель. Потом птица словно размылась, и на её месте снова появился Перси.

— Идея отправиться туда, где каждый день грозы, оказалась очень удачной, — сказал он Гермионе. — Мне, конечно, помогла профессор Макгонагалл, и я совершил первое превращение два дня назад.

— Ты крут, приятель, — сказал Дин. — Об этом мы говорили ещё только в Рождество. А ты уже управился?

— Ну да, но на самом деле это было не так уж трудно, — ответил Перси, чуть покраснев. — Профессор Макгонагалл даже считает, что это может стать прорывом в развитии анимагии. Когда не приходится ждать грозы, всё куда быстрее, и вероятность совершить ошибку тоже меньше.

— Теперь мне ещё сильнее хочется стать анимагом, — сказала Джинни. — Сколько лет тебе должно быть для этого?

Гарри тем временем хмурился, припоминая кое-что из прочитанного. А потом щёлкнул когтями, когда его осенило.

— Иссола, — провозгласил он.

Все повернулись к нему. Даже близнецы высунули головы из-за теллурия.

— Что это такое и с чем его едят? — спросил Фред.

— И существует ли оно вообще? — добавил Джордж.

— Это из книг, — пояснил Гарри. — Есть такая серия книг, где имеются семнадцать благородных Домов, хотя один из них похож скорее на банду, и каждый имеет в качестве символа животное. Например, ястреба, феникса, теклу...

— Что такое текла? — спросил Невилл.

— Мышь, — ответил Гарри. — Многие из этих животных странноватые, и не всегда называются так, как можно ожидать. Например, есть там такой зверь дзур, но мы бы назвали его пантерой.

— Так что такое иссола? — спросил Рон.

— Цапля, да? — сообразила Джинни. — Поэтому ты это сказал.

Гарри кивнул:

— А ещё в книгах было стихотворение, описывающее эти дома, и про иссол там говорилось "Иссола, учтиво склонившись, ударит".⁽²⁾ То есть они в основном спокойные, тактичные и вежливые по отношению к другим, а потом ты вспоминаешь, что у них есть острый клюв.

Он пожал крыльями:

— Ну я и подумал, что это может стать хорошим Мародёрским именем. Как Сириус зовётся Бродягой, а мой отец был Сохатым.

Перси призадумался.

— Не против, если я одолжу у тебя эти книги? — спросил он. — Звучит довольно интересно.

* * *

В следующие несколько дней до Гарри несколько раз долетали обрывки разговоров Фреда и Джорджа. Те обсуждали, не может ли говорить только один из них, пока второй носит во рту лист мандрагоры.

Очевидно, проблема заключалась в том, что либо их анимагические превращения не будут синхронными, либо первому из них придётся колдовать заклинание анимагической сенсибилизации в течение целого месяца, что слишком затягивало весь процесс.

Конечно, будучи Фредом и Джорджем, близнецы также обсуждали альтернативные варианты: изобрести новый рот, использовать заклинание для издания звуков без нужды говорить, и тому подобное. Для Гарри это звучало слишком мудрёно, и он ещё размышлял, нет ли более простого способа обойти проблему, когда наступило четырнадцатое февраля.

* * *

Большой зал утром воскресенья оказался украшен огромными розовыми цветами, причём очевидно ненатурального оттенка. А с потолка сыпались конфетти в форме сердечек.

Только через пару секунд Гарри вспомнил, что сегодня День святого Валентина, и, пожав плечами, открыл одну из книг, которые ещё не закончил.

Он едва успел прочесть пару страниц "Мартина Воителя" (и съесть один ломтик яичницы с приправой из конфетти), когда профессор Локонс поднялся со своего места.

— С Днём святого Валентина! — воскликнул он, и Гарри увидел, что одет он в мантию того же неестественно розового цвета. — И спасибо всем тем сорока трём людям, которые прислали мне валентинки! Надеюсь, вам всем нравится небольшой сюрприз, что я устроил!

— Учителям явно не нравится, — пробормотал Дин, и Гарри заметил, что профессор Снегг словно пытается изо всех сил сдавить что-то невидимое.

Возможно, он пытался применить тот же приём, что Дарт Вейдер в "Звёздных войнах". Гарри сомневался, что для подобного есть заклинание, но достаточно разозлённый профессор Снегг мог не позволить такой мелочи его остановить.

— И это ещё не всё! — воскликнул Локонс, хлопнув в ладоши. И в зал вошла дюжина гномов с золотыми крылышками за спиной, арфами в руках и угрюмыми выражениями на лицах.

Учитель защиты принялся объяснять, как "купидончики" будут ходить по школе, доставляя валентинки, но Гарри больше занимали сами гномы.

Он уже узнал, что некоторые невероятные моменты из книг о Средиземье оказались правдой — очевидно, драконы, пусть мистер Толкиен и ошибся в некоторых деталях, и крестражи, пусть Единое Кольцо так и не называлось. А теперь оказалось, что гномы тоже существуют?

Возможно, они были подобны гномам из "Хоббита", покинувшим свой дом и вынужденным заниматься тем, что им не нравилось. Такие мысли довольно печалили, потому что гномы и правда выглядели не обрадованными своей текущей работой.

* * *

День святого Валентина в этом году пришёлся на воскресенье, и оказалось, что это к лучшему. Ибо в гостиную заходило столько гномов, передающих сообщения, что избежать появления хоть одного на уроках представлялось невозможным. Люди, которым доставляли валентинки, явно жутко смущались, а Гарри продолжал размышлять над возникшими у него вопросами.

Когда один из гномов доставил анонимную валентинку префекту-девушке с седьмого курса, прокричав её с нижней ступени спиральной лестницы, Гарри подошёл к нему на обратном пути до портретного проёма.

— Чего тебе? — спросил гном. — Тоже доставить валентинку?

Он осмотрел его с головы до хвоста:

— Странно выглядишь. Ты, видать, Гарри Поттер?

— Был, когда последний раз проверял, — согласился Гарри, подумав, что это немного дамблдоровский ответ. — Понимаете, мне просто стало интересно, как гномы живут. Я мало что о вас читал.

— В основном мы живём в других местах, — пожал плечами гном. — И не занимаемся... подобным.

Он потряс головой:

— Но всё же, работа есть работа.

— А где именно? — спросил Гарри. — Вы живёте под горами?

— Моя мама — да, — ответил гном. — В Норвегии жуть как холодно, надо сказать.

— То есть вы не пытаетесь собрать поддержку и вернуть себе древние владения Подгорного короля? — спросил Гарри с лёгким разочарованием.

— Нет. Откуда ты вообще набрался таких идей?

— Из магловских книг, — честно ответил Гарри. — Я надеялся, что вы похожи на то, как там описаны гномы.

Гном дёрнул плечами и вышел через портретный проём.

— Древние владения... пф, — донеслось до Гарри его бормотание.

* * *

К середине дня гномы, похоже, потеряли весь тот невеликий энтузиазм, что был у них сначала.

Один из них оказался более словоохотливым и рассказал Гарри, что раньше гномы и правда жили глубоко под землёй и не особо контактировали с другими, но этому пришёл конец, когда маглы стали лучше в горнодобывающем деле. Теперь гномы в основном работали строителями, поскольку у них имелись магические способы копать быстрее большинства людей, а пригласить магловскую строительную компанию куда-то вроде дома Лонгботтомов было нельзя. Однако зимой заказов было мало, поэтому они и занимались подобным.

Он добавил, что идея выглядела куда веселее, чем оказалась на практике.

Последняя услышанная Гарри валентинка была доставлена гномом, который явно горел желанием поскорее отделаться от крылышек. Он подошёл к Кеннету Таулеру, однокурснику Фреда и Джорджа, уставившемуся на него с загнанным выражением на лице, и прочистил горло.

— Вот твоя валентинка, — объявил он голосом без какой-либо интонации. — Ты самый замечательный человек я всегда восхищалась тобой издали и хотела бы сказать тебе это в лицо но я просто хотела дать тебе знать что гм ты это записываешь или просто запомнишь ладно в общем я хотела дать тебе знать что всегда думаю о тебе.

Едва закончив, он сорвал с себя крылья, швырнул арфу на пол и быстрым шагом направился к выходу.

По крайней мере, арфа оказалась вкусной.

* * *

— Ты уверен, что это безопасно? — с лёгким беспокойством спросил Невилл.

— Не волнуйся, — успокоил Гарри друга. — Рону всегда хорошо давалось это заклинание, и я всё равно тебя защищу.

— Ну... ладно.

— Не переживай, — сказал Дин. — Мы не знаем, в кого Рон будет целиться. Вдруг в меня?

— Готовы? — спросила Гермиона, опуская взгляд на таблицу, начерченную на листе пергамента с помощью линейки.

— Ага! — ответил Рон, поднимая палочку.

Гарри тоже кивнул; его палочка заблаговременно была вставлена в держатель на хвосте.

— Тогда начинаем, — сказала Гермиона.

Помедлив ещё мгновение, Рон нацелил палочку:

— Риктусемпра!

Левое крыло Гарри взметнулось, отгородив Невилла от Рона, и чары щекотки разбились о мембрану фонтанчиком искр.

Рон направил палочку в другом направлении, целясь в Дина, и Гарри напряг крылья, готовый блокировать.

А потом Рон резко перевёл палочку обратно на Невилла и кинул заклинание. Невилл едва успел отпрыгнуть.

Дину повезло меньше: чары попали в него и чуть отбросили, заставив хихикать, пока Рон не отменил заклинание.

— Два из трёх, — сказала Гермиона. — Ладно, Гарри, посмотрим, как ты справляешься.

Рон театрально сглотнул, а Гарри попытался сосредоточиться.

Он уже немало упражнялся в колдовстве палочкой на хвосте, но тут было несколько трудно...

— Таранталлегра! — сказал он, и заклинание попало в пол у ног Рона.

Второе заклинание попало в него, пустив ноги Рона в пляс, пока Гермиона не отменила порчу, а третье — пролетело над головой.

— Почему мы не тренируем так Разоружающие чары? — спросил Рон. — Эти заклинания мы уже давно прошли.

— Потому что если мы будем использовать Разоружающие чары, то после каждого успешного попадания нам придётся отдавать другому его палочку, — сообщила Гермиона. — Нам повезло, что я прочитала о таком методе тренировки точности. Большинству приходится учиться методом проб и ошибок.

— А разве не этим методом мы сейчас пользуемся? — спросил Дин, когда Гарри отбил пущенные в него Роном чары щекотки.

— Нет, конечно! — ответила Гермиона. — Мы же ведём записи. И счёт.

Затем она нахмурилась:

— Рон, последнее заклинание не попало бы, даже не блокируй его Гарри.

— Да, наверное, — признал Рон. — Ладно, попробуем снова...

Примерно таким, как ждал Гарри, они должны были заниматься на защите от Тёмных искусств, но раз уж они не занимались, уделить тренировке часть свободного времени выглядело хорошей идеей.

Возможно, уроки ещё их нагонят.

* * *

Через несколько дней, почти в конце февраля, Гермиона сообщила Гарри, что сумела получить для него разрешение на посещение шотландского драконьего заповедника.

Оливер Вуд был не слишком доволен, что Гарри намеревался отсутствовать в воскресенье и пропустить тренировку, но Фред быстро указал, что статистика ловли снитча у Гарри хорошая, и Оливеру не стоит жаловаться. Джордж согласился, что Гарри поймал снитч один раз из одного, то есть в ста процентах случаев, а потом они заспорили, можно ли строить статистику на таких числах.

Так или иначе, ранним утром воскресенья Гарри отправился в полёт, направляясь к острову Норт-Уист в архипелаге Внешние Гебриды.

Погода стояла холодная, но без тумана, — что было Гарри на лапу, — и он пересёк море, направляясь к Скаю. Сев на вершине одной из гор Куиллин, он сверился с картой, решил, что летел в нужном направлении, и снова отправился в путь.

Гарри знал, что мог лететь куда быстрее, возьми с собой метлу, но это было бы просто не так здорово. Он пересёк остров по диагонали, пролетев над Портри на небольшой высоте, добрался до моря, летя над холмами, и снова повернул в нужном направлении, иногда быстро работая крыльями для разгона, а иногда останавливая их взмахи и планируя.

Размять крылья в дальнем полёте было здорово, и Гарри даже чуть расстроился, когда миль черед двадцать на горизонте показались Внешние Гебриды. Выбрав место для посадки, он увеличил высоту, гася набранную скорость, и опустился на скалистую вершину, с которой на мили вокруг просматривались небольшие острова и чёрная водная гладь.

Снова сверившись с картой, Гарри быстро решил, какой остров ему нужен. Шотландский заповедник был ненаносим, но карта тщательно обозначала все места, где заповедник не располагался, и поскольку для него требовался довольно большой остров, скрытый от маглов, у Гарри остался только один вариант — скальный обрыв высотой в полмили, возвышавшийся там, где карта показывала лишь воду.

Скрыть популяцию драконов где-то ещё на Гебридах было явно невозможно.

* * *

После небольшого недоразумения, где Гарри пришлось объяснять, что да, это он собирался посетить клан Макфасти, и нет, он не сбежавший детёныш, он получил возможность познакомиться с кланом в целом.

Каждый из них был ведьмой или волшебником, в плавном диапазоне от двадцати с чем-то лет, с редкими шрамами и морщинами, до старейшин клана, чьи лица напоминали морёный дуб.

Многие из них напомнили ему Чарли или Хагрида. Как минимум в отношении к драконам.

Когда он познакомился со всеми, кроме Матиаса Макфасти, который был в командировке в Канаде, ведьма средних лет по имени Астрид Макфасти повела Гарри вымощенной камнем дорожкой в глубь острова.

— Вот сюда, — сказала она, указывая на один из огороженных участков. — Тут жил мой дед. И чуть подальше мы держим Ниалла, он постарше большинства остальных, и спокойнее относится к незнакомцам.

Она хмыкнула:

— Добиться, чтобы такое количество гебридских чёрных нормально жили в ограниченном пространстве — та ещё работёнка.

— Я читал, что обычно им нужно около ста квадратных миль на дракона, — согласился Гарри. — И даже удивлялся, как вы поселили такое количество на Гебридах, архипелаг ведь не слишком большой.

— Ну, у нас есть свои способы. Коммерческая тайна, смекаешь?

Они дошли до деревянных ворот, и Астрид открыла их, придержав для Гарри.

— Тут мы держим овец и оленей, — пояснила она. — Всё идёт куда проще, если у каждого есть свои животные, и они не пытаются воровать их друг у друга.

Гарри кивнул, а потом поднял взгляд, увидев, как на вершине ближайшего холма взметнулись два огромных кожистых крыла.

Ниалл прыгнул, несколько раз взмахнул крыльями и приземлился перед Гарри и Астрид, заставив ближайших овец испуганно заблеять и начать разбегаться. Пасть приоткрылась в негромком рыке, ярко-фиолетовые глаза изучали Гарри.

— Спокойнее, Ниалл, спокойнее, — сказала Астрид, протягивая руку.

Большой дракон фыркнул в сторону Гарри, обнюхал его, а потом принял овцу, которую Астрид притянула с помощью магии.

— Приятно познакомиться, — сказал Гарри.

— Ого, такого я раньше не слышала, — заметила Астрид, и Гарри удостоверился, что заговорил на драконьем, а не английском.

Только вот Ниалл даже не обратил на него внимания. Он поджарил овцу струёй пламени и принялся есть.

— Ты меня понимаешь? — снова попытался Гарри. — Привет?

Ниалл покончил с овцой и направился прочь, где лёг и закрыл глаза, явно намереваясь подремать.

— Ты что-нибудь услышал? — спросила Астрид. — Не знаю, заметила бы я от него такое шипение или нет.

— Нет, ничего, — ответил Гарри.

— Может, Ниалл просто молчаливый, — предположила Астрид. — Попробуем с Флорой.

* * *

Когда во второй половине дня Гарри летел на восток, прочь от садящегося солнца, он пребывал в откровенном смятении.

Ему показали почти весь заповедник, и он познакомился почти с каждым драконом, о которых заботился клан Макфасти. Но ни один из них не только не заговорил, но даже не обратил внимания на попытки Гарри говорить с ними, — во всяком случае, не больше внимания, чем на негромкий шум.

Как вообще могло быть, что в целом заповеднике драконов ни один дракон не говорил по-драконьи?

* * *

Гермиона заметно растерялась после его рассказа, и это заставило Гарри почувствовать себя чуть лучше... или, по крайней мере, спокойнее, ведь даже при всём своём уме Гермиона пришла в такое же смятение, как он сам.

Они записали произошедшее и отправили в письме Чарли Уизли, в надежде, что брату Рона придёт в голову хоть какое-то объяснение, но что делать ещё, они не знали.

Потом Гарри полетел к хижине Хагрида, где устроил дополнительный урок драконьего, в этот раз в виде разговора с Норой о цветах и формах. Ему просто хотелось удостовериться, что последние несколько месяцев он не галлюцинировал.

Урок прошёл на удивление нормально, не считая открытия, что Норе нравилось поджигать разноцветные деревянные блоки.

* * *

В первое воскресенье марта Гарри решил помочь Перси, взяв его с собой в полёт вокруг замка.

Несмотря на то, что он уже почти месяц умел превращаться, Перси немного опасался подниматься в воздух, и Гарри был только рад объяснить ему детали — от того, где встречались опасные нисходящие потоки, до лучшего угла планирования.

Возможность научить чему-то Перси оказалась довольно забавной, и в процессе полёта Гарри продолжал рассказывать, показывая, как одновременно гасить скорость и сбрасывать высоту, и как добиваться, чтобы посадка была максимально мягкой и не утруждала ноги. Перси сначала заметно нервничал, но после нескольких взлётов, кругов и посадок начал, кажется, расслабляться.

Когда они спускались, чтобы сесть на воду, Гарри заметил кое-что интересное. В лодке неподалёку от берега озера сидел профессор Дамблдор и разговаривал, видимо, с русалкой (судя по серой коже и тёмно-зелёным волосам той). Когда Гарри и Перси пролетали мимо, профессор на мгновение оторвался от разговора, помахал им, а затем продолжил, словно ничего не произошло.

Гарри решил быть вежливым и не вмешиваться.

— Ладно, Перси, — сказал он. — В посадке на воду хорошо то, что её можно использовать для замедления...

* * *

Тем же вечером Гарри отправился в кабинет профессора Дамблдора, а оттуда камином — на площадь Гриммо.

— Гарри! — воскликнул Сириус, заключая его в объятия — это было трудновато, учитывая форму тела Гарри, но Сириус явно давно примеривался, и у него получилось. — Как дела? Как квиддич?

— Ну, — ответил Гарри, когда Сириус наконец его отпустил, и он сумел опуститься обратно на пол, — Оливер Вуд говорит, что если бы будем тренироваться под дождём, то на солнце, в сухих мантиях, будем быстрее.

Сириус фыркнул.

— Всё нормально с... профессором Снеггом? — спросил он. — Ещё кто-то из твоих друзей стал анимагом?

— Мы ведь разговаривали вчера вечером. Разве мы уже это не обсуждали? — озадаченно спросил Гарри.

— Я слышал, что дяди должны таким заниматься, — пожал плечами Сириус. — Хотя это в основном догадки. Тёти, по идее, должны баловать тебя вкусной готовкой и целовать в щёчку, но я-то не тётя.

— Но ты же не серьёзно⁽³⁾, — сказал Гарри.

К его удовольствию, Сириус сначала явно не понял, а потом прыснул.

— Это что-то новенькое. Здорово, Гарри.

Гарри счастливо улыбнулся и последовал за Сириусом через дом в спальню на втором этаже. Ремус уже был там, сидя на деревянном стуле с кучей потрёпанных подушек на полу перед ним, и кивнул Гарри.

— Рад, что ты смог выбраться из школы, — сказал он, машинально оправляя длинную простыню, в которую был облачён.

— К полуночи я уже должен вернуться, — ответил Гарри. — Профессор Дамблдор сказал, что это не проблема, и... я просто хочу помочь.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Ремус. — И, Сириус, лучше внимательно следи за заклинанием: следующее полнолуние вечером во вторник.

— Обязательно, — кивнул Сириус. — Когда ты превратишься?

— Минут через десять, — ответил Ремус, глянув на часы. — Никогда не делал это под Волкотравным зельем. Это должно быть интересно....

* * *

Несколько минут они болтали о всяких мелочах, в основном тех, что не упоминали в разговорах по зеркалу. А затем Ремус поёжился.

— Кажется... начинается, — сказал он, и соскользнул со стула.

Сириус мгновенно превратился в Бродягу и оттеснил Гарри чуть назад — на случай, если зелье вдруг не сработает.

Гарри завороженно наблюдал за превращением Ремуса. Оно было не таким быстрым, как анимагическое, но всё же заняло не больше нескольких секунд — лицо вытянулось в морду, руки стали лапами, плечи изменили положение, на коже выросла шерсть, и он опустился на четыре конечности.

Запястья, кажется, изменили положение, вытянувшись в полноценные третьи кости, а потом простыня соскользнула, явив полный обращённый облик.

Несмотря на неуместность момента, Гарри обратил внимание, что у него на хвосте была кисточка.

Несколько секунд Ремус тяжело дышал, а потом осмотрелся. Оглядел собственное тело, затем пощупал лапой морду.

— Сработало? — спросил Гарри. — Ты в порядке?

Ремус кивнул и сел на задние лапы. Неожиданно он зевнул и прикрыл рот лапой в совершенно человеческом жесте. Бродяга кивнул и превратился обратно.

— По-прежнему всё нормально? — спросил Сириус, и Ремус снова кивнул. — Ну, тогда попробуем то заклинание. Или ты передумал?

Ремус (или Лунатик? Гарри не знал, какое имя лучше использовать) покачал головой, и Гарри взял палочку в лапу, прежде чем подойти ближе.

Он взмахнул ей вверх и вниз, повторяя жест, показанный профессором Локонсом, и осторожно прижал кончик к горлу Лунатика:

— Хоморфус!

Сверкнула небольшая вспышка. Лунатик неожиданно взвизгнул, его глаза расширились, и превращение пошло в обратном направлении. Лапы снова стали человеческими руками, шерсть втянулась, клыки уменьшились. Прежде чем обращение закончилось, Ремус сгрёб простыню и спрятался под ней.

Несколько секунд Гарри с Сириусом смотрели на шевелящуюся простыню, пока та не замерла.

— Ну как, Лунатик? — спросил Сириус.

— Может, пожалуйста, кто-нибудь принести мне одежду? — послышался жалобный голос Ремуса.

1) Вероятно, подразумевается классическая англоязычная шутка про планету Уран. Ибо Uranus (Уран) звучит почти как Your anus (твой анус).

Вернуться к тексту

2) Вот уж момент, для полного осознания которого мне пришлось как следует порыться в этой самой серии книг! ("Драгейра" Стивена Браста) В официальном переводе вообще попутали два значения слова bow (поклон и лук), и получилось совершенно неправильное "Иссола из лука стрелу посылает".

А само стихотворение довольно красивое. Не удержусь и приведу здесь его (вместе с переводом, отчасти официальным, отчасти фанатским). Думаю, неплохо видно, что даже при всём старании переводчиков некоторые моменты исказились или потерялись. Так что хорошо, что в этом фике задействована только строчка про Иссолу.

Phoenix sinks into decay / Феникс всё больше и больше слабеет,

Haughty dragon yearns to slay. / Крови надменный дракон вожделеет.

Lyorn growls and lowers horn / Лиорн склоняет рог, рычит,

Tiassa dreams and plots are born. / Тиасса козни городит.

Hawk looks down from lofty flight / Ястреб реет в высоте,

Dzur stalks and blends with night. / Дзур крадётся в темноте.

Issola strikes from courtly bow / Иссола, учтиво склонившись, ударит,

Tsalmoth maintains though none knows how. / Тсалмот, как может, себя защищает.

Vallista rends and then rebuilds / Валлиста рушит, затем созидает,

Jhereg feeds on others’ kills. / Джарег чужую добычу съедает.

Quiet iorich won’t forget / Йорич-тихоня не может забыть,

Sly chreotha weaves his net. / Хитрый креота плетёт свою нить.

Yendi coils and strikes, unseen / Йенди, свернувшись, невидимо бьёт,

Orca circles, hard and lean. / Орка жестокий по кругу идёт.

Frightened teckla hides in grass / Текла испуганно прячется в лес,

Jhegaala shifts as moments pass / Джагала вспышкой сверкнул и исчез.

Athyra rules minds’ interplay / Атира правит игрою умов,

Phoenix rises from ashes, gray. / Феникс восстанет из пепла, суров.

Вернуться к тексту

3) Весьма интересный каламбур, который мне, увы, не удалось адаптировать. Гарри говорит "But you aren't serious"; aren't звучит похоже на aunt (тётя), и получается что-то вроде "Но ты тётя Сириус"

Вернуться к тексту