На обочине канона (джен)

Чем ближе мы оказывались к месту эпического махача, тем паршивее становилось у меня на душе. Зачем я их с собой потащил? Зачем я вообще туда иду? Джирайя справится и найдёт нас… или нет?

Простая логика. Миссия по сопровождению монаха — тренировка. Не будь нас, легендарный саннин вовсю развлекался бы на фронте в компании с Орочимару и Цунаде. И ни с какими туманниками бы не столкнулся. А если сейчас его убьют? Я что, своими руками привёл к гибели будущего учителя Наруто? Организовал «эффект бабочки» и сделал неизбежным Вечное Цукиёми? Как же так?

Мы залегли за поваленным деревом за полсотни метров от опушки и затаились, во все глаза уставившись на разворачивающееся действо. Увиденное пробирало до дрожи. Ещё совсем недавно живописная, заросшая густой травой поляна сейчас представляла собой ужасающую мешанину из изрытой многочисленными взрывами земли, камней и льда. Тут и там высились колонны мёрзлой воды. На наших глазах вокруг тяжёло дышащего, зажимающего левый бок Джирайи выросло ещё три ледяные глыбы. Сенсей, бросился вперёд и вправо. Сшибка! Мощный удар отбросил одного из врагов, попытавшегося заступить путь Легендарному Ниндзя, и он вновь оказался на открытом пространстве. После чего рванул торчащий из правого бедра непонятный осколок, отбросил его в сторону и, прихрамывая, осторожно отступил ещё на пару шагов, скупыми движениями отбив несколько сенбонов и кунаёв, а один метательный нож умудрившись даже перехватить и отправить обратно. Впрочем, при той почтительной дистанции, на которой предпочитал держаться противник, толку от этого перебрасывания было чуть. Странно. Почему в ближнего не кинул?

Ответ не заставил себя ждать. Отброшенный шиноби поднялся с земли, как-то по-хитрому встряхнул руками, и из его ладоней, предплечий и боков выдвинулись новые белоснежные шипы взамен обломанных ударами саннина.

— Кагуя что ли? — озвучил мои мысли Такеши.

— Врагов осталось четверо, — хмуро отозвался я.

— Рана серьёзная, — Йоко почти шептала.

— Они не используют техник — наверное, чакра почти кончилась.

— Жаб тоже нигде не видно.

— Юки вон там, справа!.. А теперь поближе прыгнул. Как будто Каварими использует, но очень быстрое.

— Почему Джирайя-сенсей не отступит? — в голосе Такеши слышится отчаяние. — Они же вот-вот его убьют!

Мы с Йоко молчим, но не потому, что не знаем ответа. Нам просто очень страшно произнести его вслух. Джирайя сражается из-за нас. Даёт нам шанс на побег и выживание. Он не отступит. Он ляжет здесь, надеясь, что мы смогли уйти от погони. Он отступил бы только в одном случае — если бы мы погибли. Именно эта мысль наконец дооформившись, встала передо мной в полный рост. Разве не за этим я привёл сюда Йоко и Такеши? Мне ведь так нужно спасти Джирайю?

Я обхватил голову руками, прислонился спиной к дереву и сполз вниз. Мной владело мерзкое, казалось бы, давно и надёжно вытесненное из памяти ощущение из прошлой жизни.

Я смотрю в глаза смутно знакомого парня. Не помню, как его зовут, но иногда встречаю на работе. Мы здороваемся и идём по своим делам. А сегодня я купил для самой прекрасной в мире девушки цветы и решил сделать сюрприз, внезапно зайдя в гости, помириться и… встретил там его. Он знал обо мне и о ней, но продолжал молча со мной здороваться, улыбаться и выкраивать время, когда я занят! Будь мы друзьями или хотя бы приятелями, я назвал бы это предательством. А так… просто небольшая подлость и трусость. С кем не бывает.

И я отвечаю подлостью на подлость.

Я смотрю ему в глаза и цежу грубые, короткие фразы. На самом деле, ей плевать. Он выше по должности, он может быть полезен, она будет этим пользоваться. Уже начала. В этот момент я ненавижу их обоих. А ещё, в этот момент я абсолютно уверен в своих словах. И он это чувствует.

Он не решился прямо сказать мне, что теперь с ней. Хотел дождаться нашего разрыва и остаться как бы в стороне, «ни при чём». И он не решится прямо спросить её, правдивы ли мои обвинения. Мои слова будут разъедать его влюблённость, как яд. Медленно и почти незаметно.

С того дня я ни разу не встречал ни его ни её, оборвал большинство контактов с общими друзьями. Но в наш век социальных сетей получать информацию можно намного проще. Они расстались через полгода. И во мне сидела абсолютно иррациональная и бездоказательная уверенность — это из-за моих слов. Логичных, веских, сказанных с абсолютной уверенностью…

…точь-в-точь такими же, какими я только что убедил двух детей пойти навстречу верной гибели.

Что же я наделал?

Я столько времени пытался стать настоящим шиноби, но в итоге поступил так же, как и в прошлой своей жизни. Я остался прежним, как портрет Дориана Грея. Только усмешка полицемернее стала. Я делал всё, чтобы выжить, и достиг поставленной цели. Вот только цена моего выживания...

Как я буду жить, если из-за меня погибнет Джирайя?

Как я буду жить, если из-за меня погибнут Йоко и Такеши?

Маленькая ручка погладила моё плечо. И меня пробрало вторично. Она же всё поняла с самого начала. Это её отношение… Эта её вежливость… Йоко решила, что ей позволили быть в команде лишь затем, чтобы она спасла жизни таких ценных клановых шиноби. Пожертвовав, если придётся, своей. И она приняла эту роль! Она пошла за мной, думая, что идёт на заклание! Почему?!

— Главное качество шиноби — умение достигать поставленной цели, — Кио отбросил всегдашнюю лукавую усмешку, и серьёзно смотрит мне в глаза. — Неважно, сколь велика цена: усталость, рана или… смерть.

Мысли скачут с пятого на десятое, как бешеные. Я думал, что смогу обмануть всех. Смогу всё просчитать и повернуть события так, как мне хочется. И оказался совсем не готов платить за достижение поставленной цели. И вот результат.

Я шмыгнул носом. Предательски заслезились глаза.

— Но знай, юный Учиха. — костёр бросает алые отсветы на морщинистое лицо монаха. — Случается такое, что все хитрости, увёртки и дипломатия оказываются бессильны. И если вовремя не понять этого, обманешь только сам себя. Тогда остаётся лишь стиснуть зубы, идти вперёд и драться, как велит Воля Огня в твоём сердце.

Почему-то от слов Фудо-сама на душе стало легко и спокойно. Ведь на самом деле всё очень просто, правда?

— Ребята, простите, что привёл вас сюда. Ты был прав, Такеши, нам нужно было бежать, как велел сенсей. И ты был прав, хитрость и обман — полная хрень.

Я поднял голову и посмотрел в глаза своим друзьям. Тем, за кого я готов убивать… и умирать. Они отшатнулись, глядя на меня со смесью недоверия, страха и восторга. Я отметил этот факт отстранённо, без всякого удивления. Это всё из-за огня. Огня в моих глазах.

Красного и чуточку чёрного.

* * *

Если бы кому-то в деревне, Скрытой в Тумане сказали, что Юки Шиничи можно смутить и поставить в тупик, незадачливого сказочника подняли бы на смех. Ледяной Шиничи пользовался огромным уважением и славой именно из-за умения холодно и трезво просчитывать свои действия, действия своей команды и ответ противника на много ходов вперёд. Поговаривали даже, что в понимании Искусства Войны он не уступает знаменитым стратегам Нара, а то и превосходит их. Именно поэтому Мизукаге поручал ему такие миссии, в которых требовалась не только голая сила, но и точное понимание тех политических последствий, которые возымеют его действия. Ведь выполнения поставленной задачи можно добиться тысячей различных способов, и лишь по-настоящему мудрый шиноби поймёт, какой из них принесёт более всего пользы родной деревне.

Шиничи знал, что вступление Тумана в войну на стороне Камня — вопрос решённый. И в свете последних событий очень сомневался, что Песок удастся убедить ударить недавним союзникам в спину — Хирузен и его советники тоже недаром ели свой хлеб. Поэтому, обнаружив, что ложный след вывел его команду к мирно отдыхающему с учениками «легендарному ниндзя» Джирайе, он колебался ровно девять секунд. Во-первых, убийство ученика Хокаге существенно снизило бы боеспособность Конохи, да и обошлось куда дешевле — будь троица саннинов вместе, против них пришлось бы выставлять целую армию, а так был шанс справиться силами их двух команд. Во-вторых, шиноби Конохи были, с точки зрения Шиничи, чрезвычайно сентиментальны, и смерть Джирайи должна была серьёзно сказаться на их боевом духе (особенно это касалось жены саннина — Сенжу Цунаде). В-третьих, появилась возможность существенно усилить клан Юки, взяв в плен учеников саннина — лидер диверсионной группы Киригакуре успел заметить на их одежде камоны Узумаки и Учиха. Даже если девчонка окажется пустышкой, даже если Мизукаге отдаст одного из пленников другим кланам, даже если просто уничтожить всех четверых; выгоды всё равно огромны!

Выполнить миссию может любой генин. Но только по-настоящему мудрый и сильный шиноби способен даже очевидный провал превратить в блистательный триумф.

Шиничи чётко видел рисунок боя, сам его выстраивал и вёл к неизбежной победе. Он решил сыграть на сентиментальности, присущей большинству шиноби Листа и не прогадал. Тадао слишком жаден, а Румико — мягкотела. Если будет шанс захватить генинов живьём, они это сделают. А если вдруг умудрятся проиграть зелёным генинам — невелика потеря. Всё равно главная цель — Джирайя. Самому Юки оставалось только реализовать численное преимущество и уничтожить противника, который не может убежать от заведомо неравной схватки. Ведь этим он обречёт на смерть своих учеников.

Впрочем, этот чёткий и логичный план едва не полетел биджу под хвост в первые же секунды схватки.

Призванная саннином жаба оказалась чрезвычайно сильна. Пока Рьючи и этот мальчишка-мечник из его команды, имя которого Юки так и не удосужился запомнить, пытались связать Джирайю ближним боем, сам Шиничи с оставшимися двумя подчинёнными обрушил на оранжевую жабу всю доступную мощь. Совместные техники, как всегда, показали себя выше всяких похвал: ледяная полусфера выдержала первый удар гигантского клинка; широченные лапы примёрзли к земле; а два Великих Водопада, начинённые десятками огромных острых сосулек, нанесли призванному животному серьёзные раны и выкинули обратно в его измерение. Но за это время ученик Хокаге успел одним чудовищным по силе пинком переломать Кагуе половину костей, убить мальчишку-чунина, подскочить к только поднимающемуся на ноги Рьючи и перемолоть ему в фарш левую руку с помощью своего странного дзюцу, которым в первые секунды боя разрушил часть ледяной стены. Шиничи пришлось выдёргивать Кагую заменой, резко менять рисунок боя и переходить к излюбленной тактике своего клана — выматывающему противника танцу ледяных зеркал.

Постепенно это принесло свои плоды. После атаки жабы у Шиничи и его подчинённых оставалось не так уж много чакры, но её вполне хватало на то, чтобы избегать атак врага, заставлять его впустую тратить силы. Сокомандники держались поодаль, время от времени отвлекая саннина бросками сюрикенов и сенбонов а также, насколько хватало сил, добавляя воды, служившей для Юки отличным строительным материалом. Несколько раз ему приходилось вытаскивать их из-под ударов Техникой Замены, но большая часть внимания Джирайи сосредоточилась на обладателе Стихии Льда.

Его перемещения между многочисленными и всё множащимися ледяными зеркалами не требовали большого количества чакры, а непрерывные атаки, пусть и неспособны были нанести серьёзные ранения, неуклонно выматывали ученика Хокаге. Его разрушительное дзюцу было чересчур затратным, небольшие жабы и теневые клоны быстро подавлялись градом сенбонов и ледяных игл, а знакомая по Фугуки[1] техника Волос-Игл была недостаточно быстрой, чтобы успеть за перемещениями Юки. Простые барьеры не выдерживали и пары ударов, а на сложные саннину не хватало сначала времени, а потом и сил. Когда же тот попытался скрыться под землёй, то наткнулся на тщательно пророщенный в прямо в толще почвы ледяной сталагмит и серьёзно пропорол себе бок.

Постепенно Рьючи оклемался, отрастил некое подобие конечности на месте практически оторванной саннином руки и тоже включился в бой. Чаши весов медленно склонялись на сторону ниндзя Киригакуре…

И всё же Шиничи пребывал в лёгком замешательстве. Бой длился уже больше часа. И всё это время саннин в одиночку умудрялся сдерживать атаки двух команд шиноби Тумана, да ещё выбить половину бойцов чунинов. И продолжал, непонятно откуда находя силы, отбивать все атаки. Да, Джирайю пошатывало от чакроистощения и кровопотери, и теперь ему хватило бы одного мощного добивающего удара. Но нанести этот удар было некому, а сам Шиничи не рисковал приближаться к врагу вплотную. Что если это уловка? Если у Легендарного Ниндзя остались силы на последний удар, пусть лучше потратит их на Кагую.

Взгляд Шиничи зацепился за движение на опушке леса. Шиноби Тумана подобрался. Патруль Листа? Если так, следовало немедленно уходить… На опушку выскочил отправленный на преследование детей Тадао. Поминутно оглядываясь и сильно подволакивая ногу этот слабак бросился вперёд, петляя между усеивающими поле каменными и ледяными глыбами. Взгляд Шиничи отметил пустые подсумки для метательного оружия чунина, украшенный затейливым орнаментом эластичный бинт на правом бедре, знакомую походку и жесты. Джонин Тумана готов был поклясться, что лицо этого слабака под маской скорчено от страха и ненависти. Следом из леса выскочил пацан Узумаки.

Юки вздохнул. Ему было плевать на Тадао, но смерть подчинённого негативно скажется на репутации командира группы. С другой стороны, слабак, проигравший детишкам, недостоин жить…

Тадао свернул в просвет между ледяной колонной и остатками техники Каменной Стены. Щенок Узумаки точным броском отправил кунай на опережение. Метательный нож с бумажной биркой воткнулся в землю. Через мгновение на это место наступил выскочивший из-за камня Тадао. Раздался негромкий хлопок, и Шиничи презрительно скривился под маской. Рассеявшийся дым открыл картину отползающего, чунина и приближающегося к нему Узумаки. За искалеченной ступнёй Тадао оставалась кровавая полоса.

Джирайя улучил момент и метнул в нового врага пару сюрикенов. Юки начал действовать ещё до того, как саннин окончил движение. Войти в ледяное зеркало, переместиться к неудачнику Тадао, одним движением взвалить его себе на плечо, уйти заменой… Кулём свисающее с плеча тело выгнулось дугой, и Шиничи почувствовал сильную боль выше поясницы. Ловушка?! Мгновенно среагировав на изменившуюся ситуацию, ниндзя Киригакуре нанёс мощный удар по хитростью подобравшемуся вплотную врагу. Повинуясь его воле, из руки выросло толстое ледяное копьё и ударило в сердце лже-Тадао. Враг проявил недюжинную реакцию и попытался уклониться, но до скорости элитного джонина Тумана ему было далеко, и удар нашёл свою цель. Безжизненное тело отбросило на десяток метров и впечатало в землю. Тихое шипение Шиничи услышал слишком поздно…

Мир утонул в грохоте, дыму и боли. Когда сознание Юки немного прояснилось, он обнаружил, что быстро удаляется от места сражения, и каждый прыжок несущих его шиноби отдаётся в теле приступами жуткой боли и дурноты. А вот ноги не болели. Возможно, оттого, что остались там, на поле. Шиничи закрыл глаза, мысленным усилием прихватив открытые раны коркой льда; сплюнул текущую изо рта кровь и криво усмехнулся.

Выполнить миссию может любой генин. Но только по-настоящему мудрый и сильный шиноби способен даже очевидный провал превратить в блистательный триумф.

Как бы то ни было, основная цель достигнута. Киригакуре вступила в войну.

* * *

Под набирающими силу лучами утреннего солнца усеивающие поляну ледяные глыбы быстро темнели, оплывали и готовы были вот-вот рассыпаться. Такеши вдохнул холодный и влажный воздух и покрепче прижал к плечу Инаби ворох окровавленных бинтов, стараясь поменьше смотреть на рану.

Удар ледяного джонина был страшен. И смертелен. Учиха спасли его низкий рост и Хенге — на рефлексах Юки ударил точно в сердце атаковавшего его взрослого врага, и разворотил низкорослому мальчику ключицу и плечо. Узумаки бросил быстрый взгляд на Йоко, склонившуюся над потерявшим сознание сенсеем. На губах привалившегося к ледяному столбу саннина лопались алые пузыри, левая пола хаори пропиталась кровью. Такеши заскрипел зубами. Его друг и учитель умирали, а он ничего не мог сделать, кроме как выполнять скупые команды единственного отрядного медика!

Мысли Узумаки вернулись к поступку Инаби, его последним словам и их спору. Такеши не нравилось стремление напарника всё превратить в игру, и все проблемы решать с помощью хитростей и обмана. Время от времени при разговоре с Учиха его посещало чувство некой неправильности, наигранности. Как будто Инаби что-то скрывал и притворялся. Это ощущение злило Узумаки, заставляло держаться от напарника на некоторой дистанции и порождало регулярные мелкие перепалки и пикировки. В которых Такеши, чего греха таить, неизменно проигрывал. Тем больше была его радость, когда Фудо-сама выразил его собственные чувства и ткнул Учиха носом в его ошибки. Такеши ликовал.

Сейчас же ему больше всего на свете хотелось, чтобы Инаби нашёл какой-то способ победить ниндзя Скрытого Тумана хитростью, не ввязываясь в самоубийственную атаку. Узумаки спрашивал себя, не из-за его ли критики Учиха выбрал такой вариант действий… и не находил ответа. Покрепче сжав скользящие в крови пальцы, он утёр плечом текущие по щеке злые, бессильные слёзы:

— Я обещаю никогда больше не упрекать тебя в трусости, Инаби, — Такеши сглотнул вставший в горле комок. — И всегда пойду за тобой. Ты только не умирай, ладно?

Учиха молчал. На его мертвенно бледном лице залегли чёрные тени, в уголках глаз запеклась кровь, а дыхание стало почти незаметным.

Закончив с перевязкой и лечением Джирайи-сенсея, Йоко мгновенно метнулась к мальчишкам. Пошатнувшись, она потеряла равновесие и упала рядом с ними. Лицо её немногим отличалось от лица Инаби. Погоня, бой и лечение двух пациентов выпили большую часть её невеликих сил. Подтянувшись на руках, девочка села и, отстранив руки Узумаки, занялась раной. Такеши бросил взгляд вниз и почувствовал, как его охватывает отчаяние. Одни в лесу, в сутках пути от столицы, что они смогут сделать для сенсея и напарника? Продлить их агонию?

Закончив помогать Ито с перевязкой и заодно освободив запястья и голени Инаби от браслетов-утяжелителей, делающих его неотличимым по весу от взрослого, Узумаки поднялся на ноги и решительно направился к Джирайе. В иных обстоятельствах это можно было бы называть воровством, но сейчас он не видел иного выхода. Подтащив поближе рюкзак сенсея, мальчик с трудом вытянул из специальных креплений огромный свиток и раскатал его на расстеленном плаще. Полюбовался на ровные столбики буроватых символов и решительно резанул себе правую ладонь.

— Ты владеешь техникой призыва? — в обычно сдержанном голосе Йоко ясно слышалась отчаянная надежда.

На скулах Такеши вздулись желваки:

— Я… читал о ней. И знаю, какие нужны печати, — он поморщился от вида корявых и прыгающих букв на толстой бумаге и шлёпнул под ними окровавленной пятернёй. Бросил было взгляд на напарницу, но потупился и сам наскоро замотал руку бинтом. — Кучиёсе-но-дзюцу!

Чакра хлынула потоком. Такеши поднял руку, шмыгнул носом и ещё крепче сжал зубы. На земле бился розовый головастик размером с ноготь. Вскоре и он пропал в облачке пара.

Йоко поднялась на ноги:

— Нужно сделать волокуши и идти к Кейши. Там есть госпиталь, там есть ниндзя-телохранители даймё.

— По земле мы будем добираться неделю, — возразил Такеши. Сконцентрировавшись, он вновь ударил в землю рукой. — Кучиёсе-но-дзюцу!

Ничего не произошло.

— Сядь ровно, — Ито с трудом поднялась на дрожащие ноги и подошла к Узумаки. В её мягком голосе звенел металл — Закрой глаза. Закрой.

Такеши изумлённо кивнул и послушался.

— Ты не в лесу. Ты дома. Ты сидишь в саду и отдыхаешь. Глубокий вдох. Медленный вы-ыдох, — на виски Узумаки опустились прохладные ручки. — Тебе никуда не нужно идти, ничего не нужно делать. Тебе не жарко и не холодно. Вокруг никого нет. Ты делаешь упражнение на контроль чакры. Концентрируешь её в правой руке. Глубокий вдох. Медленный вы-ыдох. Ещё раз.

Не открывая глаз, не замечая потерявшей сознание напарницы и забыв про саднящую руку, Такеши вложил в технику всю оставшуюся чакру до последней капли:

— Кучиёсе-но-дзюцу!

[1] Фугуки Шиказан — один из Семи Мечников Тумана, как и Джирайя, обладал техникой «Кебари Сенбон». При её использовании шиноби превращает свои волосы во множество острых игл, которыми с огромной скоростью выстреливает в противника.